Международно-правовое регулирование договора купли-продажи: иерархия источников, практика МКАС и вызовы цифровизации

Введение: Актуальность унификации и предмет исследования

Успех унификации права международной торговли можно измерить степенью принятия наиболее значимых международных актов. По состоянию на 2025 год, 97 государств являются участниками Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Венская конвенция 1980 г., далее — ВК), на долю которых приходится свыше двух третей объема мирового товарооборота. Эта статистика не просто отражает географический охват; она свидетельствует о том, что ВК стала краеугольным камнем современного международного коммерческого права, обеспечивая предсказуемость и единообразие в отношениях, традиционно осложненных коллизиями национальных правовых систем.

Венская конвенция, наряду с унифицированными правилами, такими как Инкотермс, и негосударственной кодификацией в виде Принципов УНИДРУА, формирует многоуровневую систему регулирования внешнеэкономических сделок. Однако эта система не является монолитной: она требует тонкого понимания иерархии источников, пределов их применения и, что наиболее важно, механизмов их толкования в международной арбитражной практике. Поэтому комплексный анализ соотношения международной (ВК 1980 г.), унифицированной (Инкотермс, Принципы УНИДРУА) и национальной правовой базы (Гражданский кодекс РФ) в регулировании договора международной купли-продажи является целью настоящей работы. Особое внимание уделено казуальному анализу практики Международного коммерческого арбитражного суда (МКАС) при ТПП РФ, поскольку именно арбитраж служит ключевым проводником норм ВК и принципов lex mercatoria в российскую правоприменительную действительность.

Теоретические основы и иерархия правового регулирования международной купли-продажи

Правовое регулирование международной купли-продажи характеризуется сложной иерархией, где международные договоры, в силу конституционного закрепления, занимают главенствующее положение.

Соотношение Венской конвенции, национального права и торговых обычаев

В Российской Федерации действует четкий конституционный принцип: согласно части 4 статьи 15 Конституции РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Следовательно, в сфере регулирования договора международной купли-продажи Венская конвенция имеет приоритет над нормами национального законодательства (Гражданского кодекса РФ).

Этот принцип подтверждается в коллизионном праве. В соответствии с пунктом 3 статьи 1186 ГК РФ, если международный договор РФ содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению, то определение права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими нормами, исключается. Таким образом, если международный договор (ВК) содержит прямые нормы о правах и обязанностях сторон, эти нормы применяются напрямую, исключая необходимость субсидиарного выбора национального права.

Что касается торговых обычаев, то они, в отличие от норм ВК, имеют договорную природу. Правила Инкотермс (например, Инкотермс 2020) являются международными торговыми обычаями, которые применяются, только если стороны прямо включили их в договор. Роль обычаев закреплена в статье 9 Венской конвенции, которая устанавливает, что стороны связаны любым обычаем, относительно которого они договорились, и сложившейся между ними практикой. Инкотермс детализирует исполнение обязательств по поставке, упаковке, страхованию и, самое главное, по переходу риска и распределению расходов, дополняя, но не подменяя собой материальные нормы Венской конвенции.

Принципы УНИДРУА как механизм восполнения пробелов в ВК

Венская конвенция, будучи универсальным и компромиссным актом, не может охватить все аспекты договорных отношений. Пункт 2 статьи 7 ВК предписывает, что вопросы, относящиеся к ее предмету, но прямо в ней не разрешенные, должны восполняться в первую очередь на основе общих принципов, на которых основана Конвенция, и только во вторую очередь — с помощью применимого национального права.

Здесь на сцену выходят Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА. Эти Принципы не являются международным договором и не имеют обязательной юридической силы, но они представляют собой авторитетную негосударственную кодификацию lex mercatoria — международного торгового права.

Критически важный пример субсидиарного применения Принципов УНИДРУА обнаруживается в арбитражной практике, в том числе в МКАС при ТПП РФ, по вопросам начисления процентов. Статья 78 ВК устанавливает право на проценты за просрочку оплаты, но умалчивает о размере применимой процентной ставки. Поскольку это вопрос, относящийся к предмету Конвенции, но прямо не разрешенный, арбитры ищут общие принципы. И что из этого следует? Отсутствие четкой ставки могло бы привести к непредсказуемости и необходимости дорогостоящего коллизионного поиска применимого национального права, что противоречит самой цели унификации.

Для восполнения этого пробела арбитры могут субсидиарно применять положения Принципов УНИДРУА, в частности:

Положение Принципов УНИДРУА	Суть регулирования	Применение в практике МКАС
Статья 7.4.9	Устанавливает, что ставка процента должна быть средним банковским основным процентом для краткосрочного кредитования в соответствующей валюте.	Используется для определения разумной и объективной ставки, когда стороны не договорились об ином, вместо сложного поиска ставки по применимому национальному праву.
Статья 7.4.12	Устанавливает, что убытки исчисляются в валюте, в которой денежное обязательство было выражено.	Обеспечивает логическую связь между валютой долга и валютой, в которой начисляются проценты и другие убытки.

Таким образом, Принципы УНИДРУА выступают в качестве «мягкого права», которое, благодаря своей логичности и универсальности, позволяет арбитрам эффективно восполнять пробелы Венской конвенции, обеспечивая реализацию ее общего принципа полного возмещения убытков.

Сравнительно-правовой анализ ключевых институтов: Риск и Право собственности

Договор международной купли-продажи сталкивается с фундаментальной проблемой расхождения правовых систем в отношении двух ключевых институтов: перехода права собственности и перехода риска случайной гибели товара.

Регулирование перехода права собственности

Венская конвенция 1980 г. демонстрирует прагматичный подход, направленный на максимальное снятие коллизий в области регулирования коммерческой сделки. Однако ВК сознательно исключает из своей сферы действия вопросы, относящиеся к публичному порядку или требующие привязки к национальному суверенитету.

Согласно статье 4 ВК, Конвенция, в частности, не касается последствий, которые договор может иметь в отношении права собственности на проданный товар.

Это исключение означает, что вопрос о моменте, когда право собственности на товар переходит от продавца к покупателю, регулируется исключительно применимым национальным правом, которое определяется с помощью коллизионных норм. В Российской Федерации это могут быть:

1. Право, выбранное сторонами (если это допустимо).
2. Право страны, где находится товар в момент передачи (согласно общему правилу статьи 1205 ГК РФ).

Таким образом, для того чтобы определить, кто является законным собственником товара в любой момент времени (что критически важно в случае банкротства, ареста или требования третьих лиц), необходимо провести отдельный коллизионный анализ и применить национальное право, даже если сам договор регулируется ВК.

Регулирование перехода риска случайной гибели товара

Венская конвенция регулирует переход риска случайной гибели или повреждения товара (статьи 67–69), но делает это независимо от перехода права собственности. Это является ключевым расхождением с традиционным российским гражданским правом.
ВК основана на теории «контроля» или «передачи»:

1. Товары, требующие перевозки (ст. 67 ВК): Риск переходит на покупателя с момента сдачи товара первому перевозчику. Если продавец обязан сдать товар в определенном месте, риск переходит только после сдачи товара перевозчику в этом месте.
2. Товары, проданные во время транзита (ст. 68 ВК): Риск переходит на покупателя с момента заключения договора, если стороны не договорились об ином.
3. Во всех остальных случаях (ст. 69 ВК): Риск переходит в момент, когда покупатель принимает товар или когда товар передан в его распоряжение и он совершает просрочку принятия.

Это регулирование приводит к «разрыву» во времени между переходом права собственности и переходом риска. Не означает ли это, что для участников международного рынка ключевым фактором становится не юридический титул, а фактический контроль над товаром?

Критерий	Венская конвенция (ВК)	Национальное право (ГК РФ)
Право собственности	Исключено из регулирования (ст. 4 ВК). Регулируется национальным правом.	Регулируется нормами ГК РФ (например, ст. 223 — момент передачи).
Переход риска	Регулируется ВК (ст. 67–69). Привязан к моменту передачи товара перевозчику/покупателю.	По общему правилу (п. 1 ст. 459 ГК РФ) риск переходит на покупателя с момента, когда продавец считается исполнившим обязанность по передаче товара, что традиционно тесно связано с переходом права собственности.

В контексте международной купли-продажи, если стороны выбрали Инкотермс, то именно правила Инкотермс (например, FOB или CIF) детально определяют момент перехода риска, тем самым замещая соответствующие нормы статей 67–69 ВК в силу договорного приоритета.

Казуальный анализ практики Международного коммерческого арбитража (МКАС при ТПП РФ)

Практика МКАС при ТПП РФ имеет решающее значение для понимания применения Венской конвенции в российском правовом поле. Решения МКАС, хотя формально и не создают прецедента, характеризуются высоким уровнем единообразия, что позволяет говорить о формировании устойчивых подходов к толкованию ВК.

Критерии «Существенного нарушения договора» (ст. 25 ВК)

Понятие «существенное нарушение договора» является ключевым для определения возможности расторжения договора. Согласно статье 25 ВК, нарушение является существенным, если оно влечет за собой такой вред для другой стороны, что последняя в значительной мере лишается того, на что была вправе рассчитывать.

Практика МКАС показывает, что арбитры, толкуя ст. 25 ВК, могут субсидиарно использовать положения национального права, если это соответствует общим принципам Конвенции. В частности, может применяться пункт 2 статьи 475 ГК РФ, который определяет существенным нарушением требования к качеству товара наличие неустранимых недостатков, которые не могут быть устранены без несоразмерных расходов или затрат времени, или выявляются неоднократно.

Пример из практики МКАС: В решениях арбитража к существенному нарушению договора купли-продажи отнесено наличие конструктивных недостатков в товаре, которые неоднократно выявлялись и проявлялись после их устранения. Это лишало покупателя возможности использовать товар по назначению, тем самым лишая его «того, на что он вправе был рассчитывать» в соответствии со статьей 25 ВК.

Такой подход демонстрирует, что для признания нарушения существенным требуется не просто неисполнение, а доказывание необратимого подрыва коммерческого интереса покупателя.

Применение общих принципов и последствий расторжения

МКАС активно использует общие принципы, заложенные в Венской конвенции, для обеспечения справедливости и предсказуемости решений.

Одним из таких принципов является принцип разумности (ст. 8 ВК), который применяется при оценке действий сторон. Например, в одном из решений МКАС признано допустимым отложение инспекции товара до его прибытия в порт назначения, даже если контракт предусматривал инспекцию в порту отправления. Арбитры посчитали, что ввиду сложности товара и логистических особенностей, разумным было отложить полноценную проверку, что соответствует принципу добросовестности и разумного поведения сторон.

Кроме того, МКАС применяет положения Конвенции по аналогии для восполнения ее пробелов в части последствий прекращения договора. В случаях, когда действие договора прекратилось в связи с истечением срока, но одна сторона не исполнила встречного обязательства (например, не поставила часть оплаченного товара), МКАС может применять положения Конвенции (п. 2 ст. 81) о последствиях расторжения договора. Это позволяет обеспечить возврат исполненного и восстановить имущественное положение сторон, несмотря на то что формально договор не был расторгнут в соответствии с процедурой ВК, а истек по сроку.

Типичные контрактные оговорки и современная доктрина освобождения от ответственности

Успех международного контракта купли-продажи часто зависит от качества и точности формулирования его оговорок, особенно тех, что касаются распределения рисков и разрешения споров.

Освобождение от ответственности: «Препятствие вне контроля» (ст. 79 ВК)

Венская конвенция, являясь актом, унифицирующим гражданско-правовые отношения, избегает использования терминов, присущих исключительно национальным правовым системам. Именно поэтому статья 79 ВК использует нейтральное понятие «препятствие вне контроля» (impediment beyond his control), а не понятие «форс-мажор».

Для освобождения стороны от ответственности за неисполнение (за исключением денежных обязательств) необходимо доказать совокупность следующих условий:

1. Наличие препятствия, находящегося вне контроля стороны.
2. Невозможность разумного предвидения этого препятствия при заключении договора.
3. Невозможность разумно избежать или преодолеть это препятствие или его последствия.

Критически важным аспектом, который часто упускается, является требование статьи 79 (4) ВК: сторона, ссылающаяся на препятствие, обязана известить об этом другую сторону. Если это извещение не получено «в течение разумного срока» после того, как о препятствии стало известно, неисполняющая сторона несет ответственность за убытки, вызванные именно неполучением такого извещения, даже если само основание для освобождения от ответственности было признано судом или арбитражем. Какой важный нюанс здесь упускается? Часто компании концентрируются на доказывании самого факта форс-мажора, забывая о строгой процедуре уведомления, что может нивелировать все их усилия по защите.

Новые оговорки ICC 2020: Форс-мажор и Hardship

В ответ на растущую потребность бизнеса в стандартизированных и более гибких механизмах управления рисками, Международная торговая палата (ICC) разработала и обновила свои типовые оговорки.

Типовая оговорка ICC о форс-мажоре 2020 года соответствует духу статьи 79 ВК и устанавливает три ключевых критерия для освобождения от ответственности:

1. Препятствие находится за пределами разумного контроля стороны.
2. Препятствие не могло быть разумно предвидено стороной при заключении договора.
3. Последствия препятствия не могли быть разумно избегнуты или преодолены.

Оговорка также содержит примерный перечень событий (presumed force majeure events), таких как война, стихийные бедствия или эпидемии, что облегчает доказывание.

Дополнительным важным инструментом является Оговорка ICC о существенном изменении обстоятельств (Hardship Clause 2020). Эта оговорка применяется, когда исполнение обязательств стало чрезмерно обременительным (hardship), но не абсолютно невозможным (как при форс-мажоре). Оговорка предлагает механизм пересмотра условий договора и, только если стороны не достигли согласия, его расторжение. Это позволяет сторонам сохранить договорные отношения в случае, например, резкого и непредсказуемого изменения рыночных цен или тарифов.

Корректное формулирование арбитражной оговорки для МКАС

Для обеспечения компетенции Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ и минимизации рисков оспаривания его решений, арбитражная оговорка должна быть сформулирована максимально точно.

Некорректная или двусмысленная формулировка может привести к тому, что спор будет передан в государственный суд или в другой арбитражный институт. Корректная и типовая оговорка должна содержать следующие элементы:

Все споры, разногласия или требования, возникающие из настояще��о договора или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, нарушения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации в соответствии с его Регламентом.

Дополнительно могут быть указаны место арбитража (например, Москва), язык арбитражного разбирательства и количество арбитров. Точное следование этой формулировке гарантирует, что арбитраж будет проходить под эгидой МКАС и в соответствии с его признанным на международном уровне регламентом.

Современное состояние унификации и тенденции цифровизации

Венская конвенция, несмотря на свой успех (97 государств-участников), была создана в доцифровую эпоху. Ее предмет регулирования ограничен договорами международной купли-продажи товаров, что создает проблемы с регулированием сделок, связанных с цифровым контентом, программным обеспечением и сложными услугами.

Вызовы электронного документооборота и трансграничной коммерции

Цифровизация мировой торговли требует адаптации правового регулирования, особенно в части юридического признания электронных документов и записей, которые в традиционном праве требовали материального носителя (бумаги).

На решение этих вызовов направлена работа Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Если ранее ЮНСИТРАЛ фокусировалась на базовых аспектах (Типовой закон об электронной торговле, 1997 г., и Типовой закон об электронных подписях, 2001 г.), то современные тенденции требуют регулирования оборотных документов.

Ключевым инструментом в этом направлении является Типовой закон ЮНСИТРАЛ об электронных передаваемых записях (2017 г.). Этот закон направлен на обеспечение правовой определенности для электронных аналогов традиционных оборотных документов, таких как:

• Электронные коносаменты: Документы, подтверждающие право на получение товара, традиционно требовавшие физической передачи.
• Электронные складские свидетельства и векселя: Документы, воплощающие права требования или право собственности.

Основная цель Типового закона 2017 г. — обеспечить, чтобы электронная запись имела те же правовые функции и последствия, что и бумажный документ, что критически важно для международных логистических и финансовых операций.

Таким образом, унификация в сфере международной купли-продажи развивается по двум параллельным путям: ВК регулирует материальные аспекты сделки с физическими товарами, а ЮНСИТРАЛ создает рамочные законы для обеспечения юридической действительности электронного документооборота, который лежит в основе этих сделок. Принципы УНИДРУА, благодаря своей гибкости, могут выступать в качестве универсальной основы для регулирования отношений в новых, еще не унифицированных конвенционно, сферах международной электронной торговли.

Заключение

Правовое регулирование договора международной купли-продажи представляет собой комплексную, многоуровневую систему, в которой четко прослеживается иерархия источников: от доминирующей Венской конвенции 1980 г., через унифицированные правила и обычаи (Инкотермс, Принципы УНИДРУА), до субсидиарного применения национального законодательства (ГК РФ).

Проведенный анализ позволил сделать следующие ключевые выводы:

1. Иерархия и взаимодействие: Венская конвенция, имеющая приоритет над ГК РФ, устанавливает материально-правовые нормы по исполнению договора, но при этом сознательно исключает вопросы права собственности, которые остаются прерогативой применимого национального права.
2. Восполнение пробелов: Арбитражная практика МКАС при ТПП РФ подтверждает активное применение Принципов УНИДРУА в качестве lex mercatoria для восполнения пробелов ВК, особенно в отношении определения применимой процентной ставки по денежным обязательствам (ст. 7.4.9, 7.4.12 Принципов).
3. Различие институтов: В международном праве существует функциональный «разрыв» между моментом перехода риска (регулируемого ВК или Инкотермс, по принципу контроля) и моментом перехода права собственности (регулируемого национальным правом).
4. Арбитражная казуистика: Практика МКАС в толковании понятия «существенное нарушение» (ст. 25 ВК) демонстрирует гибкость, позволяя субсидиарно применять критерии ГК РФ, при этом учитывая принцип разумности (ст. 8 ВК) при оценке действий сторон (например, инспекция товара). Существенное нарушение может быть признано на основании неоднократно выявляемых конструктивных недостатков.
5. Управление рисками: Включение в контракты оговорок, основанных на современных типовых актах (ICC Force Majeure Clause 2020), является обязательным. Стороны должны помнить о строгом требовании ст. 79(4) ВК об обязательном извещении о «препятствии вне контроля» в разумный срок.
6. Тенденции цифровизации: Предмет регулирования ВК ограничен физическими товарами, что требует активного использования новейших актов унификации, разработанных ЮНСИТРАЛ, в частности, Типового закона об электронных передаваемых записях (2017 г.), для обеспечения правовой действительности электронных оборотных документов в трансграничной торговле.

Таким образом, эффективное правовое сопровождение международной купли-продажи требует от юриста не только знания норм ВК и ГК РФ, но и глубокого понимания унифицированных правил, а также способности интерпретировать и применять прецедентную практику международных коммерческих арбитражей.

Список использованной литературы

1. Конвенция Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 11 апреля 1980 г.) // Вестник ВАС РФ. 1994. № 1.
2. Варшавско-Оксфордские правила по сделкам СИФ 1927-1932 гг. [Электронный ресурс]. URL: http://rosinvest.com.
3. Женевская конвенция о представительстве при международной купле-продаже товаров (17 февраля 1983 г.) [Электронный ресурс]. URL: http://uristinfo.net.
4. Конвенция о единообразном законе о заключении договоров о международной купле-продаже товаров (ULFIS) (Гаага, 01.07.1964) // Регистр текстов международных конвенций и других документов, касающихся права международной торговли. Т. I. Нью-Йорк: Организация Объединенных наций, 1971. С. 74-84.
5. Конвенция о законе, применимом к переходу права собственности на движимые материальные вещи (Гаага, 18.10.1958) [Электронный ресурс]. Доступ из официального сайта Гаагской конференции по международному частному праву. URL: http://www.hcch.net.
6. Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров (Гаага, 22.12.1986). В кн.: Розенберг М. Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 209-220.
7. Конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам [англ.] (Рим, 19.06.1980) // Treaty Series. Volume 1605. New York: United Nations, 1997. P. 59-156.
8. Конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров (Гаага, 15.06.1955) [Электронный ресурс]. Доступ из официального сайта Гаагской конференции по международному частному праву. URL: http://www.hcch.net.
9. Конвенция УНИДРУА о международном факторинге и о международном финансовом лизинге (Оттава, 28.05.1988) // Бюллетень международных договоров. 1999. № 9.
10. Межамериканская Конвенция 1994 г. о праве, применимом к международным договорам. В кн.: Лугинина Ю. С. Основные положения Конвенции 1980 г. О праве, применимом к договорным обязательствам и межамериканской Конвенции 1994 г. О праве, применимом к международным договорам (Сравнительный анализ). М.: Статут, 2011. С. 390-421.
11. Международные правила толкования торговых терминов «Инкотермс 2020» [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант-Плюс». URL: http://base.consultant.ru.
12. Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА) 1994 год // Закон. 1995. № 12.
13. Устав Организации объединенных наций (Сан-Франциско, 26.06.1945) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XII. М.: 1956. С. 14-47.
14. О международном коммерческом арбитраже: Закон РФ от 07.07.1993 г. № 5338-I (ред. 03.12.2008) // Российская газета. 1993. № 156. 14.08.1993.
15. Регламент Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ (утв. ТПП РФ 08.12.1994, ред. от 28.03.2005) // Вестник ВАС РФ. 1995. № 8.
16. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 N 14-ФЗ. Статья 459. Переход риска случайной гибели товара [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».
17. Решение МКАС при ТПП РФ от 18.10.2005 (Краткий обзор) [Электронный ресурс]. URL: cisg.info.
18. Решение МКАС при ТПП РФ от 27.12.2011 по делу № 160/2010 [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант-Плюс». URL: http://base.consultant.ru.
19. Решение МКАС при ТПП РФ от 15.12.2011 по делу № 1245/2011 [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант-Плюс». URL: http://base.consultant.ru.
20. Решение МКАС при ТПП РФ от 20.12.2011 по делу № 135/2010 [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант-Плюс». URL: http://base.consultant.ru.
21. Обзор практики МКАС при ТПП РФ (октябрь — декабрь 2011 года) [Электронный ресурс]. URL: pgplaw.ru.
22. Абдуллин А. И. К вопросу об унификации в международном частном праве // Правоведение. 2011. № 1. С. 184-185.
23. Бессолицын Д. А. Правовая защита в случае нарушения договора международной купли-продажи товаров: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. СПб., 2007. 185 с.
24. Бирюкова Н. С. Проблема квалификации понятий в правоприменительной практике при разрешении споров с иностранными участниками // Журнал российского права. 2005. № 7. С. 12-14.
25. Гетьма-Павлова И. В. Международное частное право: Учебник. М.: Эксмо, 2011. 640 с.
26. Железнов Р. В. Международная электронная торговля как феномен либерализации рынка: проблемы правового регулирования [Электронный ресурс] // Cyberleninka. URL: cyberleninka.ru.
27. Кастрюлин Д. Ф. Переход риска случайной гибели или случайного повреждения товара по договору международной купли-продажи [Электронный ресурс] // Dissercat. URL: dissercat.com.
28. Костин А. А., Прокушев Е. Ф. Внешнеэкономическая деятельность: Учебник для бакалавров. М.: Юрайт-Издат, 2012. 527 с.
29. Кондратьева Е. М. Форс-мажорная оговорка во внешнеторговом контракте [Электронный ресурс] // Cyberleninka. URL: cyberleninka.ru.
30. Кукин А. В. Принципы УНИДРУА и Венская Конвенция международной купли-продажи товаров [Электронный ресурс] // Yust. URL: yust.ru.
31. Мартынов И. С. Международно-правовое регулирование договоров международной купли-продажи товаров: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. М., 2011. 23 с.
32. Мирошниченко К. С. Принципы УНИДРУА в симбиозе с Венской Конвенцией 1980 года [Электронный ресурс] // Cyberleninka. URL: cyberleninka.ru.
33. Розенберг М. Г. Применение Венской конвенции 1980 г. в практике МКАС при ТПП РФ: некоторые актуальные вопросы [Электронный ресурс] // Cisg.info. URL: cisg.info.
34. Розенберг М. Г. Из третейской практики МКАС [Электронный ресурс] // Arbitrage.spb.ru. URL: arbitrage.spb.ru.
35. Цифровизация мировой торговли и проблемы ее реализации [Электронный ресурс] // Apni.ru. URL: apni.ru.
36. Переход права собственности на товар и рисков его случайной гибели (повреждения) по договору купли-продажи [Электронный ресурс]. URL: fbuz-74.ru.
37. Переход риска случайной гибели или повреждения товара по договору международной купли-продажи: теоретический аспект [Электронный ресурс]. URL: lawmix.ru.
38. Расхождения между Венской конвенцией ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года и положениями главы 30 ГК РФ о договоре купли-продажи [Электронный ресурс]. URL: lextorium.com.
39. Новые оговорки ICC о форс-мажоре и существенном изменении обстоятельств – 2020: что же изменилось? [Электронный ресурс] // Arbitration.ru. URL: arbitration.ru.
40. Обновлены оговорки о форс-мажоре и существенном изменении обстоятельств [Электронный ресурс] // Permtpp.ru. URL: permtpp.ru.
41. Оговорка о форс-мажоре для международного контракта [Электронный ресурс]. URL: brace-lf.com.
42. Типовая оговорка ICC о форс-мажоре [Электронный ресурс]. URL: mansors.com.