Сравнительный анализ национальной безопасности Японии и Китая: концепции, вызовы и стратегии в современном Азиатско-Тихоокеанском регионе

Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) — это не просто географическое понятие, но и эпицентр геополитических трансформаций, где проживает около 60% мирового населения, производится около 60% мирового ВВП и осуществляется почти 50% мировой торговли. На фоне этой колоссальной экономической и демографической динамики нарастает и геополитическая напряженность, превращая регион в сложную мозаику из сотрудничества, конкуренции и открытых противоречий. В центре этой системы находятся две мощнейшие державы — Япония и Китай, чьи подходы к национальной безопасности, их эволюция и взаимодействие определяют не только региональную, но и глобальную стабильность.

Настоящая курсовая работа ставит своей целью проведение всестороннего сравнительного анализа концепций, угроз и стратегий национальной безопасности Японии и Китая. Мы стремимся не просто выявить сходства и различия, но и понять глубинные причины, формирующие оборонную политику этих стран, а также оценить их влияние на региональный баланс сил.

Структура работы выстроена таким образом, чтобы последовательно раскрыть заявленную проблематику: сначала будут рассмотрены теоретические основы национальной безопасности, затем детально проанализированы угрозы и стратегические приоритеты каждой из стран, далее — их оборонные доктрины. Завершит исследование сравнительный анализ этих аспектов и перспективы развития региональной безопасности в АТР, что позволит дать комплексную оценку текущей ситуации и спрогнозировать будущие сценарии.

Теоретико-методологические основы исследования национальной безопасности

Понимание национальной безопасности — это не монолитная догма, а динамически развивающаяся концепция, интерпретация которой зависит от исторических, культурных и геополитических контекстов. В основе исследования этой сложной категории лежат фундаментальные парадигмы теории международных отношений, каждая из которых предлагает свой взгляд на природу угроз и пути их преодоления. Таким образом, углубление в эти парадигмы предоставляет ключ к осознанию того, почему государства выбирают те или иные стратегии в условиях постоянно меняющегося глобального ландшафта.

Эволюция понятия «национальная безопасность»

Само понятие «национальная безопасность» относительно молодо в академическом и политическом дискурсе. Впервые оно было употреблено президентом США Теодором Рузвельтом в 1904 году, однако широкое распространение и институциональное закрепление получило лишь после Второй мировой войны. Ключевым моментом стало принятие в 1947 году в США Закона «О национальной безопасности», который не только оформил понятие на законодательном уровне, но и заложил основы новой архитектуры безопасности, включая создание Совета национальной безопасности и Центрального разведывательного управления. Этот акт ознаменовал переход от узкого понимания безопасности как сугубо военной защиты к более широкой трактовке, охватывающей различные сферы жизнедеятельности государства и общества. И что из этого следует? Это означает, что современная национальная безопасность не сводится к одним лишь танкам и самолетам, но включает в себя целый спектр факторов, от экономики до киберпространства, что делает ее гораздо более сложной и многогранной.

Основные парадигмы теории международных отношений

Концепция национальной безопасности анализируется через призму основных парадигм теории международных отношений: реализм, либерализм и конструктивизм. Каждая из них предлагает уникальный ракурс, позволяющий глубже понять мотивы и стратегии государств.

Реалистический подход и его развитие

В основе реализма лежит убеждение, что международная система по своей сути анархична, а государства — главные и единственно значимые акторы, движимые прежде всего национальными интересами и стремлением к выживанию. С этой точки зрения, военно-политическая сила рассматривается как решающий фактор в борьбе за безопасность.

В рамках реализма особое развитие получили неореалистические концепции, также известные как структурный реализм. Среди их видных представителей — Кеннет Уолтц, который акцентировал внимание на влиянии структуры международной системы (биполярной, мультиполярной) на поведение государств. Он утверждал, что именно структура, а не внутренние характеристики государств, определяет их внешнеполитические стратегии и вероятность конфликтов или сотрудничества. Другим выдающимся неореалистом является Джон Миршаймер, развивавший концепцию наступательного реализма. Он полагал, что государства всегда стремятся к максимизации своей относительной мощи, стремясь к гегемонии, поскольку это является наилучшей гарантией их безопасности в анархичной международной среде. Отсюда и возникает постоянная конкуренция за власть и неизбежность конфронтации.

Неоклассический реализм, в свою очередь, пытается преодолеть некоторые ограничения структурного реализма, исследуя внешнеполитические стратегии государств с учетом не только системных факторов, но и внутренних переменных. Он изучает, как восприятие угроз лидерами, структура государства, особенности внутренней политики, институциональные ограничения и даже культурные особенности влияют на формирование и реализацию внешней политики, при этом не отрицая фундаментального влияния международной анархии.

Структурные компоненты национальной безопасности

Современное понимание национальной безопасности выходит далеко за рамки чисто военного измерения. Большинство экспертов сходятся во мнении, что это междисциплинарная научная категория, имеющая потенциал для изучения философами, политологами, правоведами и другими представителями социальных наук. Она представляет собой комплексную систему, включающую множество взаимосвязанных компонентов. В официальных российских документах, например, в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, к основным составляющим национальной безопасности относятся:

• Государственная безопасность: Защита конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности.
• Общественная безопасность: Защита прав и свобод граждан, обеспечение общественного порядка, борьба с преступностью.
• Информационная безопасность: Защита информационных ресурсов, критической информационной инфраструктуры от угроз, обеспечение суверенного информационного пространства.
• Экологическая безопасность: Защита окружающей среды, рациональное использование природных ресурсов, предотвращение техногенных катастроф.
• Экономическая безопасность: Обеспечение устойчивого экономического развития, независимости от внешних шоков, защита национальных экономических интересов.
• Транспортная безопасность: Защита транспортной инфраструктуры и перевозок от актов незаконного вмешательства.
• Энергетическая безопасность: Надежное и бесперебойное обеспечение страны энергоресурсами.
• Безопасность личности: Защита жизни, здоровья, прав и свобод каждого гражданина.

Основные задачи теории национальной безопасности заключаются в обзоре, классификации научных знаний по проблемам безопасности, а также в обосновании необходимости и возможности общей теории национальной безопасности, способной интегрировать различные аспекты и подходы. Обеспечение национальной безопасности, защита суверенитета страны, взаимовыгодное сотрудничество с другими странами и участие в решении глобальных проблем современности являются ключевыми аспектами международных отношений, формирующими повестку дня для любой державы.

Угрозы и стратегические приоритеты национальной безопасности Японии

Япония, как островное государство с ограниченными ресурсами и глубоко укоренившимися пацифистскими традициями послевоенного периода, всегда воспринимала свою национальную безопасность через призму внешних и внутренних вызовов. Однако с начала 2020-х годов ситуация в области безопасности вокруг страны восходящего солнца становится все более напряженной, что привело к кардинальным изменениям в ее стратегических приоритетах. Стоит ли удивляться, что в таких условиях прежние подходы к обороне оказались недостаточными?

Внешние угрозы и вызовы

Геополитическая обстановка в Восточной Азии претерпевает существенные изменения. Конфликт на Украине, ужесточение противостояния США и Китая из-за «тайваньских событий» и другие факторы создают для Японии новую реальность, требующую переосмысления своей оборонной политики.

Военно-политическая активность Китая

Долгое время Япония воспринимала экономический рост Китая с определенной ревностью, опасаясь за свои позиции в мировой экономике. Однако после 2010 года, когда Китай обогнал Японию по размеру ВВП, а затем начал стремительно наращивать военный потенциал, экономическая конкуренция трансформировалась в глубокие опасения за военную безопасность страны. В декабре 2022 года в Стратегии национальной безопасности Японии Китай впервые был назван «величайшим стратегическим вызовом». Это беспрецедентное заявление отражает растущую озабоченность Токио. Дополнительными факторами напряженности являются:

• Рост военной активности Китая в регионе: Это включает увеличение его военно-морского присутствия в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, а также регулярные действия вблизи спорных островов Сенкаку (Дяоюйдао).
• Совместные военные учения Китая с Россией: Эти учения воспринимаются как демонстрация силы и попытка подорвать региональный баланс.
• Проблема Тайваня: Количество упоминаний Тайваня в японской Стратегии национальной безопасности 2022 года увеличилось в несколько раз по сравнению с предыдущими версиями. Это подчеркивает растущую озабоченность Японии стабильностью в Тайваньском проливе, который является критически важным для глобальной торговли и безопасности Японии.

Угрозы со стороны КНДР и России

Помимо Китая, серьезные угрозы для Японии исходят от других региональных игроков:

• КНДР: Северная Корея остается крупнейшей военной угрозой для Японии, особенно из-за ее программ запуска ракет и испытаний ядерного оружия. В 2022 году КНДР провела рекордное количество ракетных испытаний, запустив более 90 ракет, включая межконтинентальные баллистические ракеты, что стало самой высокой активностью в ее истории и значительно увеличило угрозу для Японии. Согласно новой Стратегии, действия КНДР также представляют большую угрозу, чем прежде.
• Россия: Японская концепция безопасности рассматривает Россию как экзистенциальную угрозу, приравнивая ее к Китаю и Северной Корее. Стратегия национальной безопасности 2022 года обвиняет Россию в нарушении международного порядка и наращивании военной активности у японских границ, особенно в регионе Курильских островов.

Внутренние и транснациональные угрозы

В дополнение к внешним вызовам, Япония сталкивается с рядом внутренних и транснациональных проблем, которые также влияют на ее национальную безопасность.

• Демографический кризис: Одной из серьезных внутренних проблем является снижение рождаемости, достигшее исторического минимума. В 2023 году число родившихся в Японии снизилось до 758 631 человека, а общий коэффициент рождаемости (количество детей на одну женщину) упал до 1,20. Эта тенденция ставит под сомнение реализацию военных амбиций страны, поскольку сокращение численности молодежи напрямую влияет на потенциал комплектования Сил самообороны и поддержание технологического превосходства. Что это значит для оборонного потенциала? Это означает, что даже при значительном увеличении военных расходов Япония может столкнуться с дефицитом квалифицированных кадров, способных осваивать и применять новые технологии.
• Транснациональные угрозы: Япония сталкивается с вызовами, связанными с научно-техническим прогрессом, такими как международный терроризм и кибератаки. Страна регулярно подвергается кибератакам: в 2022 году Агентство национальной полиции Японии зарегистрировало 12 363 случая киберпреступлений, что на 700 больше, чем годом ранее. Эти угрозы требуют развития комплексных систем киберзащиты и международного сотрудничества.
• Экономическая безопасность: С 2019 года экономическая безопасность приобрела особое значение для японского правительства. Она понимается как
  

  «обеспечение национальных интересов Японии, таких как мир, безопасность и экономическое процветание, посредством экономических мер»

  . Это включает защиту критически важных технологий, обеспечение устойчивости цепочек поставок и предотвращение экономического давления со стороны других государств.

Угрозы и стратегические приоритеты национальной безопасности Китая

Китай, будучи континентальной державой с огромным населением и амбициозными планами по возвращению статуса мировой сверхдержавы, формирует свою концепцию национальной безопасности, исходя из уникального сочетания внутренних вызовов и внешних угроз. Руководство страны осознает, что поддержание стабильности и суверенитета требует всеобъемлющего подхода.

Внутренние угрозы: «Три злые силы» и другие вызовы

Для китайского руководства внутренняя стабильность является абсолютным приоритетом, а ее нарушение воспринимается как прямая угроза национальной безопасности. С 2001 года китайские аналитики определяют основные угрозы внутренней безопасности как «три злые силы»:

1. Международный терроризм: После событий 11 сентября 2001 года Китай акцентирует внимание на борьбе с терроризмом, развивая Всеобъемлющую концепцию национальной безопасности, учитывающую как традиционные, так и нетрадиционные угрозы.
2. Национальный сепаратизм: Пекин осознает значимость угрозы, исходящей от этнических и сепаратистских волнений в западных районах Китая, таких как Тибет и особенно Синьцзян-Уйгурский автономный район. Эти волнения воспринимаются как серьезная угроза территориальной целостности и социальной стабильности, подрывающая государственное единство Китая. Отмечается также причастность к этим волнениям иностранных спецслужб, что придает этой проблеме дополнительное измерение внешнего вмешательства.
3. Религиозный экстремизм: Эта угроза тесно связана с национальным сепаратизмом, особенно в контексте исламского экстремизма в Синьцзяне.

Помимо «трех злых сил», китайская концепция национальной безопасности нацелена на защиту от широкого спектра угроз, включая продовольственную безопасность, экологию, энергетику, а также ядерную безопасность.

Информационная и религиозная безопасность

В условиях глобализации и бурного развития информационных технологий, Китай уделяет особое внимание информационной и религиозной безопасности, рассматривая их как критически важные для сохранения политической стабильности и идеологического контроля.

• Информационная безопасность: Среди угроз национальной безопасности Китая также выделяются противоправная деятельность в сети «Интернет». Она включает в себя кибершпионаж, распространение дезинформации и попытки подрыва общественного порядка, что рассматривается как угроза государственной безопасности. Пекин активно инвестирует в технологии киберзащиты и киберконтроля, создавая так называемый «Великий китайский файрвол» для фильтрации контента и предотвращения внешнего влияния.
• Религиозная безопасность: Китайские власти проводят политику «китаизации религии», подразумевающую соответствие вероучительной догматики социалистической идеологии с китайской спецификой. Эта политика направлена на предотвращение использования религиозной сферы зарубежными силами для противодействия существующему режиму, особенно в регионах с высокой концентрацией этнических меньшинств и специфических религиозных течений.

Внешние угрозы

Внешние угрозы для Китая в значительной степени связаны с военно-политической активностью США и их союзников. Китайское руководство воспринимает действия США, Японии, Республики Корея, Филиппин, Тайваня, Малайзии и Австралии как часть стратегии по сдерживанию его роста и, что особенно важно, как потенциальную угрозу блокирования морских линий снабжения КНР. Это критически важно для Китая, который сильно зависит от морских путей для импорта энергоресурсов и сырья, а также для экспорта своей продукции. Таким образом, любая попытка контроля над ключевыми морскими проливами в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях рассматривается Пекином как прямая угроза его экономической и, следовательно, национальной безопасности.

Оборонные доктрины и стратегии обеспечения национальной безопасности

Оборонные доктрины и стратегии являются стержнем национальной безопасности любой страны, определяя подходы к защите интересов и реагированию на угрозы. Япония и Китай, несмотря на свое географическое соседство, демонстрируют принципиально разные пути формирования и эволюции этих доктрин, что отражает их ис��орический опыт, политические системы и геополитические амбиции.

Оборонные доктрины Японии: От пацифизма к «потенциалу контрудара»

После Второй мировой войны Япония приняла уникальный пацифистский курс, закрепленный в статье 9 Конституции, которая отказывается от ведения войны и обладания военными силами. Однако меняющаяся региональная обстановка вынуждает Токио пересматривать эти принципы.

Ключевые изменения и реакция

В декабре 2022 года Япония приняла новые редакции трех важнейших доктринальных документов: Стратегии национальной безопасности, Стратегии национальной обороны и Плана оборонного строительства. Эти документы ознаменовали самый значительный сдвиг в оборонной политике страны за последние десятилетия. Среди ключевых пунктов заявлено:

• Повышение расходов на оборону: Япония планирует увеличить расходы на оборону до 2% ВВП к 2027 году. Это существенный рост, который сопоставим с показателями стран-членов НАТО и свидетельствует о решимости Токио наращивать свой оборонный потенциал.
• «Потенциал контрудара»: Впервые в японских доктринальных документах заявлено о получении Японией «потенциала контрудара по территории предполагаемого противника». Этот тезис означает возможность нанесения ответных ударов по базам противника, откуда была совершена атака. Для его реализации Япония разрабатывает новую противокорабельную крылатую ракету дальностью полета до 2500 км, что позволит наносить удары по материковой части Китая и ряду дальневосточных районов России.

Этот шаг вызвал негативную реакцию соседей по региону, в частности Китая и Северной Кореи, которые расценили его как угрозу региональной стабильности. Внутри Японии дискуссии о «потенциале контрудара» также были неоднозначно восприняты из-за возможных нарушений мирного характера Конституции, вызывая опасения относительно отхода от пацифистских принципов.

Укрепление союзов и «активный пацифизм»

Оборонная политика Японии основывается на нескольких взаимосвязанных столпах:

• Союз с США: Укрепление военного союза с США является «краеугольным камнем японской внешней политики» и главным гарантом безопасности.
• Наращивание Сил самообороны: Помимо союза, Япония активно наращивает боевую мощь собственных Сил самообороны, инвестируя в передовые технологии и модернизацию вооружений.
• «Активный пацифизм»: Ключевым понятием Стратегии национальной безопасности Японии 2013 года является «активный пацифизм», направленный на активный вклад в дело мира и процветания мирового сообщества, а не просто пассивное избегание конфликтов.
• Расширение партнерства: Стратегия 2018 года включает укрепление обороноспособности, углубление союзнических отношений не только с США и Австралией, но и с другими странами-партнерами, такими как Индия, Великобритания, Франция и страны АСЕАН. Это способствует формированию многосторонних механизмов безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе.
• «Свободное и открытое Индо-Тихоокеанское пространство»: Одной из целей внешней политики Японии является содействие продвижению этой концепции, которая рассматривается как противовес растущему влиянию Китая и способствует поддержанию региональной стабильности на основе принципов свободы судоходства и открытости.

Оборонные доктрины Китая: «Активная оборона» и «региональное блокирование»

Политическое руководство Китая ведет непрерывную работу по совершенствованию военно-доктринального базиса в интересах национальных Вооруженных сил, что отражает его стремление к доминированию в регионе и усилению глобального влияния.

Асимметричная стратегия и наращивание потенциала

С учетом вызовов и угроз национальной безопасности, руководство КНР разработало комплекс военно-политических стратегий, основываясь на «стратегии активной обороны» и «концепции локальной войны»:

• «Стратегия активной обороны»: В КНР она понимается как ведение стратегической обороны на заранее подготовленных рубежах, создание стратегического равновесия и переход в стратегическое контрнаступление, с возможностью упреждающих наступательных действий. Это означает, что Китай готов к оборонительным операциям, но при необходимости может первым нанести удар для защиты своих интересов.
• «Концепция локальной войны»: Эта концепция предполагает возможность ведения ограниченных конфликтов с применением высокотехнологичных средств, что требует быстрого реагирования и эффективного использования ресурсов.
• Стратегия асимметричного «регионального блокирования»: С 1996 года Китай реализует эту стратегию, рассматривая США и их союзников как вероятных противников. Цель – не допустить блокирования морских линий снабжения КНР в случае конфликта. Приоритеты этой стратегии включают:
  • Постройку авианосцев (к концу 2023 года численность флота НОАК достигла 370 кораблей и подлодок, включая три авианосца, что превосходит ВМС США по количеству боевых единиц).
  • Ввод новых десантных кораблей.
  • Наращивание палубных истребителей и вертолетов.
  • Увеличение количества современных подводных лодок.

Особенности китайской концепции безопасности

Для китайского руководства не характерна разработка стратегии национальной безопасности в классическом (западном) смысле. Она рассматривается в первую очередь как формулирование и решение проблем внутри страны. Важнейшим компонентом этой стратегии является политика национальной обороны, которая субординирована под экономическое развитие страны. Это означает, что военные расходы и развитие ВПК должны способствовать, а не препятствовать экономическому росту.

Основные положения концепции национальной безопасности КНР отслеживаются в программных документах, таких как решения съездов Коммунистической партии, постановления пленумов и Центрального военного совета ЦК КПК, что подчеркивает ее глубокую интеграцию в партийно-государственную систему.

Сходства и различия в концепциях национальной безопасности и влияние региональной геополитики Азиатско-Тихоокеанского региона

Япония и Китай, будучи двумя крупнейшими и наиболее влиятельными державами в Азиатско-Тихоокеанском регионе, имеют длительную историю взаимодействия и конкуренции. Эта динамика оказывает существенное влияние на политику и безопасность во всем регионе, формируя сложную картину сотрудничества и соперничества.

Экономическое соперничество и военные опасения

Экономическое возвышение Китая стало одним из ключевых факторов, трансформировавших региональную геополитику. Изначально Япония воспринимала этот рост с ревностью и опасением за собственные экономические позиции. Однако после 2010 года, когда Китай обогнал Японию по размеру ВВП, что сопровождалось значительным наращиванием китайского военного потенциала, эти опасения переросли в страх за военную безопасность страны. Это демонстрирует эволюцию угрозы в восприятии Японии — от экономической конкуренции до потенциального военного вызова.

Территориальные споры и формирование альянсов

Обе страны конкурируют за влияние в регионе, включая давние территориальные споры, такие как вокруг островов Сенкаку (Дяоюйдао). Эти споры регулярно обостряют двусторонние отношения и служат источником потенциальных конфликтов.

В этой динамике ключевую роль играют союзнические соглашения США. Их альянсы с Японией, Австралией, Южной Кореей, Филиппинами и Таиландом рассматриваются Китаем как инструмент сдерживания. Это формирует так называемую «дугу сдерживания», которая, по мнению Пекина, направлена на блокирование его морских путей и ограничение влияния. Наличие таких альянсов усиливает напряженность в регионе и способствует гонке вооружений.

Отличия в подходах к формированию стратегии

Одним из фундаментальных различий является подход к формированию стратегии национальной безопасности. В отличие от Японии, для китайского руководства не характерна разработка стратегии национальной безопасности в классическом (западном) смысле, как это принято в большинстве развитых стран. Китайская концепция рассматривается в первую очередь как формулирование и решение проблем внутри страны. Это означает, что внутренняя стабильность, экономическое развитие и социальный порядок являются краеугольными камнями безопасности, а внешняя политика подчинена этим внутренним императивам. Для Японии же, напротив, внешние угрозы и союзнические отношения являются центральными в ее оборонной доктрине.

Восприятие Китая в регионе

Китайская политика в АТР на современном этапе характеризуется опасением стран Северо-Восточной Азии наращивания веса Китая. Они видят в этом риски восстановления «геополитического господства Китая на побережье Восточной Азии». Страны, такие как Южная Корея и Вьетнам, выражают опасения по поводу растущего военного и экономического влияния Китая, что проявляется в их стремлении к укреплению собственных оборонных возможностей и развитию партнерских отношений с другими региональными державами, такими как Япония и США. Более того, опрос политологов в Восточной Азии выявил в Китае двойное преобладание, по сравнению с Японией, числа тех, кто считает «месть за прошлое» достаточной причиной для войны, что свидетельствует о потенциально более агрессивной ревизионистской позиции.

Участие в многосторонних механизмах

Обе страны активно участвуют в многосторонних механизмах безопасности, но с разными целями и приоритетами:

• Китай: КНР активно участвует в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), продвигает идеи сотрудничества в области ликвидации последствий стихийных бедствий и кибербезопасности в АТР. Это отражает стремление Китая к созданию многополярного мира и формированию региональных структур, альтернативных тем, где доминируют США.
• Япония: Япония, следуя принципу «проактивного пацифизма», стремится вносить более активный вклад в обеспечение мира и стабильности в регионе, координируя действия прежде всего со своими ключевыми союзниками, включая США, а также Индию, Австралию и страны АСЕАН. Это направлено на формирование широкой коалиции для сдерживания потенциальных угроз и продвижения принципов «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского пространства».

Таким образом, несмотря на общее признание важности безопасности, концепции и стратегии Японии и Китая остаются глубоко различными, что является источником как конкуренции, так и потенциальных точек соприкосновения в регионе.

Перспективы и вызовы для сотрудничества или соперничества в региональной безопасности АТР

Азиатско-Тихоокеанский регион, будучи домом для более половины населения Земли, производящим около 60% мирового ВВП и обеспечивающим почти 50% мировой торговли, является не только локомотивом глобальной экономики, но и ареной для острых геополитических противоречий. Взаимоотношения между Японией и Китаем играют здесь ключевую роль, определяя векторы развития региональной безопасности.

Экономические союзы и геополитическое влияние

Стремление Китая распространить свое влияние в Юго-Восточной Азии и намерение Японии это влияние ограничить привели к новому витку противостояния двух стран. Это противостояние проявляется, в частности, в сфере экономических союзов. Япония активно поддерживала Транстихоокеанское партнерство (ВПТТП), видя в нем инструмент для углубления интеграции со странами, разделяющими западные ценности и принципы свободной торговли. Китай, в свою очередь, продвигал Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП). Интересно, что обе страны подписали ВРЭП, но с противоположными целями:

• Китай планирует использовать ВРЭП как средство укрепления своего влияния в АТР, создавая региональную экономическую архитектуру, в центре которой будет находиться Пекин.
• Япония стремится ограничить внешнеэкономическую экспансию КНР, используя ВРЭП для поддержания своих экономических позиций и одновременно продвигая концепцию «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» как противовес китайской гегемонии.

Укрепление альянсов и формирование блоков

Япония все больше делает акцент на сотрудничество с США, приводя свою внешнюю политику в соответствие с политикой Вашингтона в АТР. Это укрепление американо-японского альянса является краеугольным камнем японской безопасности и воспринимается как необходимый противовес растущей мощи Китая.

В то же время, формирующийся союз между Россией, Китаем и КНДР (даже без юридического оформления) является одной из самых серьезных угроз для Японии. Этот «треугольник» создает угрозу безопасности западной и северной частям страны, потенциально ставя Японию в крайне уязвимое положение в случае эскалации региональных конфликтов.

Значимость АТР и риски напряженности

Исключительная экономическая и демографическая значимость АТР обусловливает его глобальное значение. Однако эта же значимость сопряжена с рисками роста напряженности и агрессии, которые могут иметь катастрофические последствия для мировой экономики и безопасности. Территориальные споры, исторические обиды, гонка вооружений и идеологические противоречия создают хрупкий баланс, который в любой момент может быть нарушен.

Пути снижения напряженности

Несмотря на очевидные вызовы, существуют и перспективы для снижения напряженности и развития сотрудничества.

• Шестисторонний формат переговоров: Оптимальным видится возвращение к шестистороннему формату переговоров по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова (две Кореи, США, Китай, Россия и Япония) на основе поэтапного подхода. Этот механизм доказал свою эффективность в прошлом и может стать площадкой для диалога по одной из самых острых угроз в регионе.
• Создание общего экономического пространства: Работу по созданию общего экономического пространства Северо-Восточной Азии можно начать с формирования сети партнерств по разрешению общих для государств региона конкретных областей безопасности. Это может быть сотрудничество в энергетической, транспортной или информационной сферах, где общие интересы перевешивают политические разногласия. Такие «точки роста» сотрудничества могут постепенно формировать доверие и создавать основу для более широкого диалога по вопросам безопасности.

В целом, будущее региональной безопасности АТР будет зависеть от способности ключевых игроков – Японии и Китая – найти баланс между собственными национальными интересами и необходимостью поддержания стабильности, от их готовности к диалогу и поиску компромиссов в условиях постоянно меняющейся геополитической реальности. Неужели эти две мощные державы смогут преодолеть исторические разногласия ради общего будущего региона?

Заключение

Сравнительный анализ концепций, угроз и стратегий национальной безопасности Японии и Китая выявил глубокие различия, продиктованные уникальным историческим опытом, геополитическим положением и политическими системами каждой страны, а также общие точки соприкосновения в контексте региональной динамики Азиатско-Тихоокеанского региона.

Основные выводы:

• Теоретические основы: Обе страны, хотя и не всегда эксплицитно, базируют свои стратегии на реалистических принципах международных отношений, рассматривая силу и национальные интересы как доминирующие факторы. Однако для Китая внутренняя стабильность и экономическое развитие являются первоочередными, тогда как Япония, в силу своей Конституции, вынуждена опираться на альянсы и «активный пацифизм».
• Угрозы: Япония сталкивается с растущим давлением со стороны Китая (названного «величайшим стратегическим вызовом»), КНДР (рекордное число ракетных испытаний) и России, а также с внутренними вызовами, такими как демографический кризис и кибератаки (12 363 случая в 2022 году). Китай же озабочен «тремя злыми силами» (терроризм, сепаратизм, экстремизм), информационной безопасностью (кибершпионаж, дезинформация) и внешним сдерживанием со стороны США и их союзников.
• Стратегии: Япония совершила беспрецедентный шаг, пересмотрев свои оборонные доктрины в 2022 году, увеличив расходы на оборону до 2% ВВП к 2027 году и заявив о «потенциале контрудара», что вызвало негативную реакцию в регионе и внутри страны. Ее стратегия основана на укреплении союза с США и продвижении концепции «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского пространства». Китай, напротив, придерживается «стратегии активной обороны» и «асимметричного регионального блокирования», активно наращивая свой военно-морской флот (370 кораблей к концу 2023 года) и подчиняя оборону экономическому развитию.
• Региональная геополитика: Экономическое возвышение Китая трансформировало восприятие Японии от ревности к опасениям за военную безопасность. Обе страны конкурируют за влияние и втянуты в территориальные споры (Сенкаку/Дяоюйдао). Союзнические соглашения США в АТР рассматриваются Китаем как инструмент сдерживания. Восприятие Китая в регионе неоднозначно, многие страны опасаются его «геополитического господства».

Ключевые факторы, влияющие на динамику региональной безопасности:

1. Нарастающая конкуренция сверхдержав: Противостояние США и Китая, а также формирование условного блока Россия-Китай-КНДР, является определяющим фактором для региональной архитектуры безопасности.
2. Гонка вооружений: Увеличение военных бюджетов, модернизация армий и разработка новых наступательных вооружений (например, японские ракеты дальностью 2500 км) создают риски эскалации.
3. Территориальные споры и исторические обиды: Неразрешенные вопросы вокруг островов и интерпретации истории продолжают быть источником напряженности.
4. Внутренние вызовы: Демографический кризис в Японии и проблема сепаратизма в Китае влияют на возможности и приоритеты обеих стран в сфере безопасности.

Перспективы развития отношений и рекомендации для поддержания стабильности в АТР:

Перспективы сотрудничества между Японией и Китаем в сфере безопасности остаются ограниченными из-за глубоких противоречий и недоверия. Однако полностью исключать его невозможно.

1. Возобновление многостороннего диалога: Возвращение к форматам, подобным шестисторонним переговорам по Корейскому полуострову, может стать первой ступенью для деэскалации и совместного решения общих угроз.
2. Фокусировка на нетрадиционных угрозах: Сотрудничество в областях, не связанных напрямую с военным противостоянием, таких как борьба с международным терроризмом, кибербезопасность, ликвидация последствий стихийных бедствий и экологическая безопасность, может способствовать укреплению доверия.
3. Создание «функциональных партнерств»: Формирование сети партнерств по разрешению общих проблем (например, энергетическая, транспортная, информационная безопасность в Северо-Восточной Азии) может заложить основу для более широкого экономического пространства и снижения политической напряженности.

Несмотря на доминирующий сценарий соперничества, стратегическая стабильность в АТР критически важна для всего мира. Поиск путей для снижения напряженности, развития диалога и формирования общих интересов – это не просто желаемый, но и необходимый путь для предотвращения катастрофических последствий в одном из самых динамичных и потенциально конфликтогенных регионов планеты.

Список использованной литературы

1. Бергер, Я.О. О достоверности экономического роста Китая и «китайской угрозе». Проблемы Дальнего Востока, 2002, № 6, с. 45.
2. Голованов, Е. Национальная оборона Китая. URL: http: www.chinadata.ru /def_doc. ht.
3. Кудинов, Л.Б. Геополитические интересы и стратегия России в Азиатско-Тихоокеанском регионе в XXI веке. М., 2001.
4. Ли, Чжидун. Эконометрическое изучение в экономике Китая. Энергия и окружающая среда к 2030 году. Энергетическая безопасность, 2003, №32, с. 1140.
5. Менгес, К.К. Китай: нарастающая угроза. М.: Независимая газета, 2006, с. 132.
6. Михеев, В. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию. М.: М. Центр Карнеги, 2006, с. 146.
7. Мунчаев, Т.М. Геополитическая ситуация в Азии и проблемы безопасности. Восток. Афро-азиатские общества: история и современность, 2001, №5, с. 150-153.
8. Мясников, В.С. Взаимоотношения России с Китаем: тенденции, динамика, перспективы. Вестник Омского университета, 1998, №4, с. 54.
9. Пермяков, Д. Военная доктрина Китая. От активной обороны до народной войны. URL: http: //www.centrasia.ru/newsA. php? st=1055967840
10. Принцип одного Китая и тайваньский вопрос. Февраль 2000 года, Пекин. URL: http://russian.china.org.cn/government/archive/baipishu/txt/2002-06/10/content_2032987.htm
11. Присутствие Вэнь Цзябао на совещании министров иностранных дел в рамках Азиатского диалога сотрудничества – Китай ни в коем случае не претендует на гегемонию. МИД КНР. URL: http://www.fmprc.gov.cn/rus/ziliao/zt/wzlcflyrus/t191167.htm
12. Чжоу, Вэньчжун. Внешняя политика Китая и отношения Китая с США и Европой в новом столетии. Экспресс-информация, 2005, №5, с. 20.
13. Концепция национальной безопасности в основных парадигмах теории международных отношений: реализм, либерализм, конструктивизм. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-natsionalnoy-bezopasnosti-v-osnovnyh-paradigmah-teorii-mezhdunarodnyh-otnosheniy-realizm-liberalizm-konstruktivizm
14. Вопросы политики безопасности и обороны Японии: о пересмотре трёх оборонных документов. URL: https://www.nippon.com/ru/in-depth/a08404/
15. О новой Стратегии национальной безопасности Японии и ее значении для АТР — Институт Китая и современной Азии РАН. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-novoy-strategii-natsionalnoy-bezopasnosti-yaponii-i-ee-znachenii-dlya-atr
16. Комментарий официального представителя МИД России М.В.Захаровой в связи с принятием Японией обновленных доктрин по безопасности и обороне — Министерство иностранных дел Российской Федерации. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1844280/
17. Основные вызовы национальной безопасности Китая и пути их преодоления. URL: https://studfile.net/preview/5569420/page:4/
18. Политика Японии в области обеспечения безопасности. URL: https://www.mofa.go.jp/mofaj/gaiko/security/index.html
19. Основные направления концепции национальной безопасности Китая. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osnovnye-napravleniya-kontseptsii-natsionalnoy-bezopasnosti-kitaya
20. Теория национальной безопасности. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%BD%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%B1%D0%B5%D0%B7%D0%BE%D0%BF%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8
21. Концепция национальной безопасности китайской Народной Республики: эволюция подходов политического руководства. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-natsionalnoy-bezopasnosti-kitayskoy-narodnoy-respubliki-evolyutsiya-podhodov-politicheskogo-rukovodstva
22. Национальная стратегия Японии в области безопасности — New Eastern Outlook. URL: https://journal-neo.su/2025/02/14/nacionalnaya-strategiya-yaponii-v-oblasti-bezopasnosti/
23. Современные концепции безопасности и их значение для теории государства и права. URL: https://www.academjournals.com/journals/journals_articles/2681.pdf
24. Стратегия национальной безопасности Японии — презентация онлайн. URL: https://ppt-online.org/38583
25. Обеспечение национальной безопасности Китая на современном этапе (нормативно-правовой аспект) — Публикации ВШЭ. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/obespechenie-natsionalnoy-bezopasnosti-kitaya-na-sovremennom-etape-normativno-pravovoy-aspekt
26. Вопросы безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона: взгляд изнутри — РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/voprosy-bezopasnosti-aziatsko-tikhookeanskogo-regiona-vzglyad-iznutri/
27. Санкт-Петербургский государственный университет Каюкова Ярослава Се. URL: https://dspace.spbu.ru/bitstream/11701/40960/1/koyukova_ys_diplom.pdf
28. НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/natsionalnoy-bezopasnosti
29. ВРЭП: Сотрудничество или соперничество Японии и Китая? — РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/vrepp-sotrudnichestvo-ili-sopernichestvo-yaponii-i-kitaya/
30. Интенсификация сотрудничества Японии со странами Азиатско-Тихоокеанского региона в области безопасности — New Eastern Outlook. URL: https://journal-neo.su/2024/02/29/intensifikaciya-sotrudnichestva-yaponii-so-stranami-aziatsko-tihookeanskogo-regiona-v-oblasti-bezopasnosti/
31. Укрепление позиций Китая в АТР: потенциал и пределы. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ukreplenie-pozitsiy-kitaya-v-atr-potentsial-i-predely
32. Американо-китайское соперничество в АТР: декларации и реальность. URL: https://globalaffairs.ru/articles/amerikano-kitajskoe-sopernichestvo-v-atr/
33. Азиатско-тихоокеанские системы безопасности: динамика и факторы развития. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/aziatsko-tihookeanskie-sistemy-bezopasnosti-dinamika-i-faktory-razvitiya
34. Стабильность в АТР: взгляд Китая на проблемы нетрадиционной безопасности в регионе. URL: https://vk.com/@-213978396-stabilnost-v-atr-vzglyad-kitaya-na-problemy-netradicionnoi-bez
35. Япония: новая политика национальной безопасности — РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/yaponiya-novaya-politika-natsionalnoy-bezopasnosti/
36. Основы теории национальной безопасности. URL: https://elib.sfu-kras.ru/bitstream/handle/2311/27179/09_demchenko.pdf
37. Японская стратегия экономической безопасности: секьюритизация экономического возвышения Китая? URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yaponskaya-strategiya-ekonomicheskoy-bezopasnosti-sekuritizatsiya-ekonomicheskogo-vozvysheniya-kitaya
38. Китай во внешнеполитической стратегии США в АТР — РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/kitay-vo-vneshnepoliticheskoy-strategii-ssha-v-atr/
39. Территориальные противоречия и безопасность в Восточной Азии. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/territorialnye-protivorechiya-i-bezopasnost-v-vostochnoy-azii
40. Китайская политика в АТР на современном этапе — Elibrary. URL: https://www.elibrary.ru/download/elibrary_46497120_66099088.pdf
41. Треугольник Япония – США – Китай и безопасность в Восточной Азии — РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/treugolnik-yaponiya-ssha-kitay-i-bezopasnost-v-vostochnoy-azii/
42. Северо-Восточная Азия 2019–2024 — РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/activity/publications/severo-vostochnaya-aziya-2019-2024/
43. Китайско-японские отношения в контексте региональной безопасности в Северо-Восточной Азии. URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=70162
44. Япония и Китай в Северо-Восточной Азии: поиски стратегического равновесия. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yaponiya-i-kitay-v-severo-vostochnoy-azii-poiski-strategicheskogo-ravnovesiya