Национально-культурная специфика цветообозначения в немецких и русских паремиях: Сравнительно-сопоставительный анализ

В мире, где от 500 до 2,5 миллионов оттенков цвета воспринимаются человеческим глазом, лишь малая их часть получает свое языковое выражение, и еще меньшая — глубоко укореняется в коллективном сознании, формируя основу для метафорического осмысления и культурных ассоциаций. Эти удивительные лексические единицы, известные как цветообозначения, становятся мощным инструментом для передачи мировосприятия, эмоций и даже ценностных ориентиров целых народов. В контексте паремиологии — сокровищницы народной мудрости, пословиц и поговорок — цветообозначения обретают особую значимость, превращаясь в лингвокультурные маркеры, раскрывающие уникальные грани национальной идентичности.

Актуальность настоящего исследования обусловлена возрастающим интересом к лингвокультурологии как междисциплинарному направлению, позволяющему постичь взаимосвязь языка, мышления и культуры. В условиях глобализации и интенсивного межкультурного диалога понимание национально-культурной специфики языка становится не просто академическим интересом, но и практической необходимостью. Изучение цветообозначений в паремиях русского и немецкого языков предоставляет уникальную возможность для глубинного анализа когнитивных механизмов формирования языковой картины мира, а также выявления универсальных и идиоэтнических черт в восприятии цвета.

Целью данной работы является проведение сравнительно-сопоставительного анализа национально-культурной специфики цветообозначений в немецких и русских паремиях, выявление общих закономерностей и уникальных различий в их семиотике, а также определение их роли в формировании национальной идентичности и культурных стереотипов.

Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

1. Определить ключевые термины исследования, такие как «концепт», «паремия», «фразеологизм», «цветообозначение», «языковая картина мира», «когнитивная картина мира» и «лингвокультурология».
2. Рассмотреть основные теоретические подходы к изучению цветообозначений, включая гипотезу Сепира-Уорфа, теорию языковой картины мира и теорию концептуальной метафоры.
3. Проанализировать взаимосвязь языковой и когнитивной картин мира с концептосферой цветообозначения, подчеркивая их сходства и различия.
4. Выявить и описать национально-культурную специфику цветообозначений в русских паремиях на семантическом и прагматическом уровнях.
5. Исследовать особенности и культурную обусловленность цветообозначений в немецких паремиях.
6. Провести сравнительно-сопоставительный анализ выявленных специфик, систематизируя сходства и различия.
7. Раскрыть роль цветообозначений в паремиях в формировании национальной идентичности и культурных стереотипов русского и немецкого народов.

Объектом исследования выступают паремиологические единицы (пословицы, поговорки, устойчивые выражения) русского и немецкого языков, содержащие цветообозначения. Предметом исследования является национально-культурная специфика семантики и прагматики цветообозначений в этих паремиях.

Теоретические основы исследования цветообозначений в лингвокультурологии

Постижение глубин языкового сознания и культурных кодов народа невозможно без прочной теоретической базы. В данном разделе будут раскрыты ключевые концепции и теории, формирующие методологический каркас для анализа цветообозначений в паремиях, а также освещены основные подходы к их изучению.

Определения ключевых терминов

Язык — это не просто инструмент для коммуникации, но и зеркало культуры, в котором отражаются ментальные установки народа. Для точного анализа столь тонкой материи, как национально-культурная специфика цветообозначений, необходимо предельно ясно обозначить основные термины, с которыми мы будем работать.

Концепт — это центральное понятие в когнитивной лингвистике и лингвокультурологии. Он представляет собой некое мысленное образование, которое в процессе мышления замещает множество однородных предметов, явлений или идей. По сути, концепт — это условная исследовательская единица, позволяющая комплексно изучать взаимодействие языка, сознания и культуры. Его также можно определить как любую дискретную содержательную единицу коллективного сознания, которая отражает фрагмент реального или идеального мира и хранится в национальной памяти носителей языка как познанный субстрат. Ю.С. Степанов предложил выделять три ключевых компонента концепта как факта культуры: основной (актуальный) признак, дополнительный (пассивный) признак и этимологию. Концепт тесно соотносится с категориями значения и смысла, где смысл зачастую выступает как концепт денотата. В лингвокультурологии концепт предстает как ментальная единица, неразрывно связанная с языком, познанием и культурой, а также как ментальная структура, аккумулирующая знания носителя языка об определенной составляющей окружающего мира. Совокупность таких концептов образует обширную концептосферу языка, где концентрируется и сохраняется культура нации.

Паремия — это обобщающее наименование для целого класса воспроизводимых микротекстов, преимущественно фольклорного происхождения. В эту категорию входят пословицы, поговорки, приметы, присловья, загадки и другие устойчивые этикетные формулы. Паремии являются своего рода коллективной памятью народа, отражая его многовековой опыт, традиционные ценностные ориентиры, стереотипные представления о мире и общепринятые поведенческие нормы. Большинство современных исследователей склоняются к пониманию паремии как афоризма народного происхождения, с особым акцентом на пословицах и поговорках. Изучение паремиологического фонда любого языка открывает перед исследователем возможность понять глубинную картину мира носителей данной лингвокультуры, поскольку паремии аккумулируют в себе отражения различных исторических, культурологических и даже религиозных явлений. Например, русская паремия «Голод не тетка» иллюстрирует суровый исторический опыт русского народа, связанный с преодолением трудностей и необходимостью выживать в сложных условиях, подчеркивая, что крайняя нужда способна заставить человека пойти на любые, даже неприемлемые в обычных обстоятельствах, поступки.

Фразеологизм — это социально фиксированное, устойчивое сочетание слов, которое отличается рядом специфических характеристик. Его компоненты могут не входить в свободные синтаксические соединения, а самое главное — его значение не вытекает напрямую из суммы значений составляющих его компонентов. В сущности, фразеологизм функционирует как единая языковая единица, которая не разложима на отдельные слова по своему значению, а лишь этимологически. Он обладает одним, чаще всего идиоматическим, значением и в синтаксическом плане ведет себя как один член предложения. Отличительными чертами фразеологизмов являются их семантическая монолитность и образность, специфичность значения которых обусловлена как свойствами лексических компонентов, так и внутренними фразеологическими связями. Фразеологизмы традиционно подразделяются на фразеологические сращения (идиомы), фразеологические единства и фразеологические сочетания.

• Фразеологические сращения (идиомы) – это абсолютно неделимые и неразложимые устойчивые сочетания, значение которых невозможно вывести из значений их отдельных компонентов. Примеры: «бить баклуши» (бездельничать) или «собаку съесть» (быть очень опытным, мастером в каком-либо деле).
• Фразеологические единства – это такие устойчивые сочетания, общее значение которых хотя и мотивировано значениями составляющих их слов, но воспринимается как нечто целое, имеющее переносный смысл. Примеры: «держать камень за пазухой» (затаить зло) или «тянуть лямку» (выполнять тяжелую, однообразную работу).
• Фразеологические сочетания – это устойчивые выражения, в которых одно из слов имеет фразеологически связанное значение, проявляющееся лишь в данном конкретном сочетании. Примеры: «закадычный друг» (верный, близкий друг) или «кромешный ад» (невыносимые условия).

Фразеологизм всегда воспроизводим в готовом виде и обладает ярко выраженным метафорическим, образным значением, что делает его ценным объектом для лингвокультурного анализа.

Цветообозначение — это особая лексико-семантическая группа слов, которая чрезвычайно часто встречается в паремиях и служит для выражения отношения к жизни в целом, а также для описания различных состояний и характеристик. Цветообозначения играют ключевую роль в формировании содержания национально-культурной и языковой картины мира. Цвет как феномен является неотъемлемой частью зрительного восприятия человека, помогая нам различать объекты и ориентироваться в окружающем мире. С точки зрения физики, выделяют семь основных спектральных (хроматических) цветов (красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый) и ахроматические цвета (белый, черный, серый); при этом человеческий глаз способен различать от 500 до 2,5 миллионов оттенков. Лингвисты же подразделяют цветообозначения на две основные группы: основные (абсолютные) и оттеночные.

• Основные (базовые) цветообозначения (БЦО) – это универсальные для большинства языков мира термины, которые соответствуют чистым цветам и не могут быть разложены на более простые цветовые понятия. К ним относятся: «белый», «черный», «красный», «зеленый», «желтый», «синий».
• Оттеночные цветообозначения – это термины, которые уточняют или модифицируют основные цвета, обозначая их различные оттенки, насыщенность или светлоту. Примеры: «алый», «салатовый», «бирюзовый», «лазурный».

Языковая картина мира (ЯКМ) — это не просто совокупность слов и грамматических правил, а специфическая для данного языкового коллектива схема восприятия действительности, которая исторически сложилась в обыденном сознании и отразилась в языке как совокупность представлений о мире. Она представляет собой семантическое пространство языка, которое фиксирует накопленный человеческий опыт, хранит его и передает последующим поколениям. Основное назначение ЯКМ — служить когнитивной основой для процессов концептуализации и категоризации мира. Языковая картина мира является всеобъемлющей системой возможных содержаний: как духовных, определяющих своеобразие культуры и менталитета, так и языковых, обусловливающих само существование и функционирование языка. Она является одновременно и следствием исторического развития этноса и его языка, и причиной их дальнейшего развития. ЯКМ характеризуется четкой структурированностью, многоуровневостью и динамичностью, изменяясь во времени. В отличие от когнитивной картины мира, ЯКМ проявляется непосредственно в семантике языковых знаков. Важно отметить, что языковая картина мира часто считается «наивной», поскольку она формируется как ответ на практические потребности человека, как необходимая когнитивная основа для адаптации к миру, в противоположность строго научной картине мира.

Когнитивная картина мира (ККМ) — это более широкое и глубокое представление о мире, которое отражено в человеческом сознании. Она является результатом сложного процесса рационального осмысления и эмоциональной оценки бытия, обусловленным как спецификой человеческих органов чувств, так и характером человеческого мышления. Когнитивная картина мира существует в виде обширной концептосферы народа, аккумулирующей все его знания и представления. Она значительно шире, чем языковая картина мира, поскольку не вся концептосфера может быть выражена исключительно языковыми средствами. ККМ имеет как коллективный, так и индивидуальный аспекты.

• Коллективный аспект ККМ проявляется в общих для всего этноса знаниях, представлениях, верованиях и ценностях, которые формируют основу культуры и передаются из поколения в поколение.
• Индивидуальный аспект ККМ представляет собой уникальную совокупность личного опыта, эмоций, субъективных интерпретаций мира и индивидуальных мыслительных стратегий каждого отдельного человека.

Лингвокультурология — это относительно молодая, но динамично развивающаяся научная дисциплина, предметом изучения которой является репрезентация фактов культуры в языке. Её объектом выступает языковая/дискурсивная деятельность, рассматриваемая с ценностно-смысловой точки зрения. Лингвокультурология рассматривает язык как своего рода культурный код нации. Как самостоятельное научное направление, она начала активно формироваться в конце 1980-х – начале 1990-х годов в России, изучая взаимодействие языка и культуры как форм сознания, отражающих мировоззрение человека. В центре внимания лингвокультурологии находится язык, который конструирует ментальность человека, а её основная цель заключается в выявлении способов и средств воплощения «языка» культуры в языковые структуры. Это междисциплинарное направление, тесно связанное с культурологией, этнолингвистикой, этнопсихолингвистикой и лингвострановедением. Лингвокультурология изучает язык не только как средство общения, но и как феномен культуры, её носитель и выразитель национальной ментальности. Предметом лингвокультурологии являются языковые единицы, обладающие символическим, образным, метафорическим значением, которые находят яркое отражение в мифах, фольклорном дискурсе и, конечно же, во фразеологизмах и паремиях.

Лингвистические и когнитивные теории в изучении цветообозначений

Понимание того, как цвета получают свои символические значения в языке и культуре, требует обращения к фундаментальным лингвистическим и когнитивным теориям. Они предоставляют необходимый инструментарий для анализа сложных взаимосвязей между восприятием, мышлением и языковым выражением.

Гипотеза Сепира-Уорфа

Одной из наиболее дискуссионных, но при этом чрезвычайно влиятельных концепций в лингвистике является гипотеза Сепира-Уорфа, или гипотеза лингвистической относительности. В своей первоначальной формулировке она утверждала, что структура языка, на котором говорит человек, не просто отражает, но и детерминирует структуру его мышления, а следовательно, и способ познания внешнего мира. Иными словами, язык не является нейтральным инструментом для описания реальности, а активно формирует эту реальность в сознании носителя.

Хотя гипотеза Сепира-Уорфа в её сильной форме (полный детерминизм языка над мышлением) не получила полного эмпирического доказательства и часто критикуется, она, тем не менее, трансформировалась в ряд более точных научных экспериментов, подтверждающих её «слабую» версию, то есть влияние языка на некоторые аспекты познания. Например, в отношении цветообозначений исследования показывают, что наличие в языке отдельных терминов для разных оттенков (например, «синий» и «голубой» в русском языке) может влиять на скорость и точность их распознавания носителями этого языка по сравнению с носителями языков, где эти оттенки обозначаются одним словом. Это подтверждает, что языковые категории могут тонко настраивать наше восприятие и когнитивные процессы, делая одни различия более заметными, чем другие. Точно так же изучается влияние грамматических категорий (таких как род или число) на категоризацию объектов и пространственное мышление, демонстрируя, как язык структурирует наше понимание мира. Таким образом, несмотря на первоначальные споры, гипотеза Сепира-Уорфа остаётся мощным стимулом для изучения глубоких связей между языком и познанием, особенно в такой чувствительной к культурным нюансам области, как цветообозначения.

Теория языковой картины мира

Концепция языковой картины мира (ЯКМ) является прямым наследником идей, заложенных ещё в работах В. фон Гумбольдта о внутренней форме языка и его неразрывной связи с духом народа. Именно Гумбольдт первым указал на то, что каждый язык представляет собой уникальное мировоззрение, отличный от других способ видения мира. Дальнейшее развитие эти идеи получили в трудах неогумбольдтианцев и американской этнолингвистики, особенно под влиянием гипотезы Сепира-Уорфа.

Понятие «языковая картина мира» было введено в научный терминологический аппарат Л. Вайсгербером, который рассматривал язык как промежуточный мир между человеком и действительностью, формирующий специфическое видение мира для каждого этноса. Теория ЯКМ утверждает, что язык не просто называет уже существующие объекты и явления, но активно участвует в их формировании, категоризации и интерпретации в сознании носителя. Таким образом, языковая картина мира — это не пассивное отражение, а активное конструирование реальности через призму языковых средств. Для цветообозначений это означает, что наличие или отсутствие определенных цветовых терминов, а также их семантические объемы и коннотации, напрямую влияют на то, как носители языка воспринимают, классифицируют и эмоционально окрашивают различные цвета и их оттенки, формируя тем самым уникальное мировоззрение.

Теория концептуальной метафоры (Дж. Лакофф и М. Джонсон)

Переворот в понимании метафоры произошёл благодаря работам американских когнитивных лингвистов Джорджа Лакоффа и Марка Джонсона. Их теори�� концептуальной метафоры утверждает, что метафоры — это не просто стилистические фигуры или украшения речи, а фундаментальный мыслительный механизм, который структурирует наше познавательное и эмоциональное восприятие мира.

В основе метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знания двух концептуальных доменов: сферы-источника (source domain) и сферы-мишени (target domain). Сфера-источник — это более конкретный, знакомый и часто чувственно воспринимаемый домен (например, пространство, физические объекты, цвета), а сфера-мишень — это более абстрактный, сложный или менее структурированный домен (например, эмоции, время, отношения). В результате однонаправленной метафорической проекции элементы сферы-источника используются для структурирования и осмысления менее понятной сферы-мишени, что и составляет суть когнитивного потенциала метафоры.

Лакофф и Джонсон выделили несколько типов концептуальных метафор, среди которых особо выделяются:

• Онтологические метафоры: трактуют события, действия, эмоции, идеи как предметы или вещества, придавая им чёткие границы и свойства. Например, «инфляция – это сущность», когда мы говорим «инфляция съедает наши доходы».
• Ориентационные метафоры: основаны на пространственных ориентациях (верх/низ, перед/зад, внутри/снаружи) и связывают эти физические измерения с абстрактными понятиями. Например, «счастье – это наверху» (отсюда «подъем настроения») или «грусть – это внизу» («упасть духом»). Частотность ориентационных метафор в языковой общности может служить индикатором особенностей мировидения в когнитивных типологиях.

В контексте цветообозначений теория концептуальной метафоры раскрывает, как базовое зрительное восприятие цвета (сфера-источник) проецируется на абстрактные понятия, такие как эмоции, состояния, социальные роли или моральные качества (сфера-мишень). Например, «красный» как цвет крови и огня может стать источником метафоры для «гнева» или «опасности». «Белый» как цвет снега и света проецируется на «чистоту» или «невинность». Изучение метафоры, таким образом, вышло далеко за рамки традиционной риторики и лингвистики, став центральным предметом когнитивной науки, поскольку концепт является основным понятием в когнитивной лингвистике.

Подходы к изучению цветообозначений в лингвистике и паремиологии:
Изучение цветообозначений в лингвистике — это многогранный процесс, включающий различные подходы, каждый из которых позволяет рассмотреть явление цвета под своим углом. Среди них выделяются:

• Функциональный подход: фокусируется на функциях цветообозначений в языке и речи (например, номинативная, экспрессивная, оценочная).
• Исторический подход: исследует эволюцию значений цветообозначений, их этимологию и изменения в культурной символике на протяжении веков.
• Грамматический подход: изучает морфологические и синтаксические особенности цветообозначающей лексики.
• Лексико-семантический подход: рассматривает цветообозначения с точки зрения их значений (прямого, переносного, коннотативного, символического), их места в семантических полях языка, а также их сочетаемости.
• Когнитивный подход: анализирует, как цветообозначения отражают процессы познания, категоризации и концептуализации мира в сознании носителя языка.

Цветообозначающая лексика представляет собой плотную и обособленную лексическую группу, которая отражает объективное разнообразие цветовой гаммы. При этом цветообозначения могут быть рассмотрены как микрофрагменты языковой картины мира, несущие в себе значительную культурную информацию. В контексте паремиологии анализ колоративов способствует их более полной характеристике, позволяя обнаружить не только универсальные, но и специфические для каждой лингвокультуры закономерности в символике и образности. Этот комплексный подход позволяет не только описать, но и глубоко объяснить механизмы формирования национально-культурной специфики цветообозначений.

Взаимосвязь языковой и когнитивной картин мира с концептосферой цветообозначения

Наше восприятие мира не является пассивным зеркальным отражением объективной реальности; оно активно конструируется сознанием, формируя уникальную модель бытия. В этом процессе ключевую роль играют две взаимосвязанные, но не тождественные сущности: языковая картина мира (ЯКМ) и когнитивная картина мира (ККМ). Понимание их взаимодействия критически важно для анализа концептосферы цветообозначения и выявления национально-культурной специфики.

Когнитивная картина мира (ККМ), по своей сути, шире и глубже, чем языковая картина мира (ЯКМ). ККМ представляет собой целостное представление о мире, которое отражено в человеческом сознании. Это результат сложного процесса рационального осмысления и эмоциональной оценки бытия, который обусловлен как спецификой человеческих органов чувств (например, уникальной способностью глаза различать миллионы оттенков), так и характером человеческого мышления. ККМ существует в виде обширной концептосферы народа, аккумулирующей все его знания, верования, ценности и опыт. Однако не вся эта богатая концептосфера находит прямое и полное выражение в языковых средствах. Часть когнитивной информации может быть невербальной, интуитивной или выражаться через другие культурные коды (ритуалы, искусство).

В то же время, языковая картина мира (ЯКМ) является вербализованной частью ККМ. Она проявляется в семантике языковых знаков, в грамматических категориях, в устойчивых выражениях и паремиях. Язык выступает как основной канал, через который коллективный опыт, мировоззрение и культурные установки передаются из поколения в поколение. Именно язык является как составной частью культуры, так и мощным средством её передачи, а мировоззрение индивида напрямую зависит от языка, на котором он говорит. Это означает, что особенности лексики, синтаксиса, а также образных выражений в языке формируют у носителей языка определённые схемы восприятия и интерпретации действительности.

Цветообозначения играют исключительно важную роль в формировании этой концептосферы. Цвет является неотъемлемой частью зрительного восприятия человека, помогая нам не только различать предметы окружающего мира, но и наделять их символическими, эмоциональными и оценочными характеристиками. Взаимосвязь ЯКМ и ККМ проявляется в том, что метафорические переосмысления цветонаименований (колоративов) являются не просто стилистическими приёмами, а отражают глубокие когнитивные связи. Они демонстрируют связь с психологическим восприятием цвета, обусловленным физиологическими особенностями человека, а также с межкультурными различиями, которые формируются под влиянием уникального исторического, социального и религиозного опыта каждой нации.

Например, универсальное восприятие красного цвета как символа опасности (из-за ассоциаций с кровью, огнём) может быть обусловлено общими для человечества физиологическими реакциями. Однако то, как этот «красный» цвет метафорически переосмысляется в паремиях, приобретает специфические культурные нюансы. В одной культуре он может сильнее ассоциироваться с любовью, в другой – с революцией, в третьей – с красотой. Эти нюансы и составляют «национально-культурную специфику».

Культура, с позиции когнитивной науки, представляет собой идеализированную когнитивную систему — систему знаний, верований, ценностей, которая существует в умах индивидуальных членов общества. Цветообозначения, встроенные в паремии, служат мощным инструментом для категоризации и интерпретации социального поведения, явлений природы, моральных качеств, тем самым активно способствуя этой ментальной оснащенности. Они не только отражают уже сложившиеся представления, но и активно участвуют в их формировании и закреплении, становясь важным элементом культурного кода.

Таким образом, языковая и когнитивная картины мира, хотя и различаются по своей полноте и способу репрезентации, находятся в постоянном динамическом взаимодействии. Язык, в частности через цветообозначения в паремиях, вербализует, структурирует и передаёт культурно обусловленные знания и представления, формируя уникальную концептосферу, которая, в свою очередь, определяет восприятие и интерпретацию мира носителями языка.

Национально-культурная специфика цветообозначений в русских паремиях

Русский язык, богатый своей образностью и экспрессивностью, активно использует цветообозначения в паремиях для передачи глубоких смыслов, оценок и национального мировосприятия. Исследование этой лексической группы позволяет проникнуть в самые истоки русского менталитета.

Активность ахроматических цветообозначений:
В русских паремиях особенно ярко выражена роль ахроматических цветообозначений, таких как «черный/темный» и «белый/светлый». Они являются наиболее активными и фундаментальными, часто используясь для выражения отношения к жизни в целом и описания различных состояний. Их высокая активность объясняется универсальной, но при этом глубоко укоренённой в русской лингвокультуре ролью в бинарных оппозициях. Эти цвета служат символами базовых противопоставлений: добра и зла, жизни и смерти, света и тьмы, чистоты и греха. Эта дихотомия пронизывает русскую историю, религию (особенно православие) и фольклор, что находит прямое отражение в паремиологическом фонде.

• Белый цвет в русских паремиях обладает этнически релевантными символическими и оценочными характеристиками, отражающими глубинные пласты народной культуры.
  • Пример: «Белый свет» – это не просто освещённое пространство, а весь мир, Божий мир, вселенная, место, где живёт человек, зачастую с коннотацией широты, открытости, но и испытаний. «Свет не без добрых людей».
  • Пример: «Белая ворона» – образ, обозначающий человека, который резко отличается от окружающих, выбивается из общего ряда, часто в негативном или ироничном ключе, подчёркивая его уникальность или непохожесть.
  • Пример: «Белая кость» – устаревшее, но сохранившееся в сознании выражение, указывающее на благородное происхождение, принадлежность к высшему сословию.
  • Пример: «Белыми нитками шито» – о чём-либо грубо, неумело сделанном, очевидной фальши или обмане, который легко раскрыть.
• Черный цвет выступает его антонимом, символизируя горе, несчастье, зло, траур, негатив.
  • Пример: «Чёрный день» – день несчастий, потерь, трудностей.
  • Пример: «Чёрная зависть» – самая сильная, злая, разрушительная зависть.
  • Пример: «Держать в чёрном теле» – строго, сурово относиться к кому-либо.

Специфика хроматических цветообозначений:
Не менее интересны хроматические цветообозначения, которые часто несут более тонкие и специфические национально-культурные коннотации:

• Красный цвет в русской культуре традиционно ассоциируется с красотой, праздником, важностью, а также опасностью, кровью.
  • Пример: «Красна девица» – красавица, молодая девушка.
  • Пример: «Красный угол» – главное, почетное место в избе, где располагаются иконы.
  • Пример: «Для красного словца» – для красоты речи, ради эффектности.
  • Пример: «Красной нитью проходит» – о главной идее, основной мысли.
• Желтый цвет в русских паремиях имеет особенно выраженную, часто отрицательную характеристику, которая отличает его от западноевропейских аналогов.
  • Пример: «Посадить в желтый дом» – отправить в психиатрическую больницу. Эта коннотация связана с исторической практикой окрашивания больниц для душевнобольных в желтый цвет, а также с ассоциациями с болезнью (желтуха), увяданием, изменой (желтый цвет как символ измены, предательства).
  • Пример: «Желтая пресса» – о лживых, скандальных, сенсационных изданиях. Это выражение пришло из Америки, но глубоко укоренилось в русском языке, подтверждая негативную семантику желтого.
  • Пример: «Желторотый птенец» – неопытный, наивный, молодой человек.
  • Однако есть и нейтральные или даже положительные значения, особенно в прямом смысле: «желт, как имбирь», или ассоциации с золотом, солнцем, плодородием, но они менее ярко выражены в устойчивых паремиях с оценочным значением.
• Зеленый цвет часто ассоциируется с молодостью, неопытностью, природным миром.
  • Пример: «Зелёный змий» – алкоголь, пьянство.
  • Пример: «Зелёная улица» – свободный путь, разрешение на что-либо, беспрепятственное движение.
  • Пример: «Зелёный от злости» – очень злой.
• Синий/Голубой цвет в русской культуре часто связан с грустью, меланхолией, мечтами, а также с небом и спокойствием.
  • Пример: «Синий чулок» – ироничное обозначение образованной, но неженственной женщины.
  • Пример: «Голубая кровь» – аристократическое происхождение.
  • Пример: «Грусть-тоска зелёная/синяя» – о глубокой, беспричинной тоске (хотя здесь «зеленая» усиливает «синюю»).

Национально-культурная специфика цветообозначений проявляется в том, что даже при одинаковом физиологическом восприятии цветов носителями разных языков, в некоторых языках могут отсутствовать названия тех или иных оттенков, или же они могут быть объединены под одним термином. Это объясняется уровнем развития культуры, быта, условиями жизни и природой народа. Через цветообозначения в паремиях передаются уникальные ощущения, мировосприятие и различные ассоциации, свойственные именно русской культуре, формируя её неповторимый лингвокультурный портрет.

Особенности и культурная обусловленность цветообозначений в немецких паремиях

Немецкий паремиологический фонд, как и русский, является богатым источником для исследования национально-культурной специфики цветообозначений. Взаимодействие цвета и языка в немецкой культуре отражает уникальные черты менталитета, исторического опыта и мировосприятия народа.

Исследование цветообозначений во фразеологии немецкого языка включает системное описание фразеологических единиц, содержащих наименования цвета, а также углублённый анализ цветовой символики в немецкой культуре. Эти исследования дают ценное представление об особенностях национального мышления носителей языка.

Классификация и примеры цветообозначений в немецких паремиях:

Как и в русском языке, ахроматические цвета (белый, черный) играют значительную роль, но хроматические цвета также несут глубокие культурно обусловленные значения.

• Blau (Синий): В немецкой культуре синий цвет имеет разнообразные, часто противоречивые коннотации, но в паремиях он нередко связан с бездельем, ленью или обманом.
  • Пример: «blau machen» (буквально «делать синим») — означает прогуливать работу, уклоняться от обязанностей. Символика синего цвета здесь связывается с бездельем, возможно, из-за ассоциаций с «синим понедельником» (Blauer Montag) — традиционным нерабочим днем у подмастерьев.
  • Пример: «ein blaues Wunder erleben» (буквально «пережить синее чудо») — означает испытать сильное удивление, неприятный сюрприз.
  • Пример: «jemandem blauen Dunst vormachen» (буквально «пускать кому-то синий дым») — означает обманывать кого-либо, пускать пыль в глаза.
• Rot (Красный): Красный цвет в немецкой культуре ассоциируется со страстью, любовью, но также с гневом, опасностью и стыдом.
  • Пример: «rot sehen» (буквально «видеть красное») — означает прийти в ярость, потерять самообладание. Это прямая метафора, связанная с физиологической реакцией на гнев (покраснение лица, глаз).
  • Пример: «jemandem rot anstreichen» (буквально «пометить кому-то красным») — означает отметить что-то важное, запомнить.
  • Пример: «rot werden» (краснеть) — выражает смущение, стыд.
• Weiß (Белый): Белый цвет в немецкой культуре, как и во многих других, символизирует чистоту, невинность, добродетель и честность.
  • Пример: «eine weiße Weste haben» (буквально «иметь белый жилет») — означает иметь чистую совесть, быть невиновным, безупречным.
  • Пример: «weiß wie Schnee» (белый как снег) — подчеркивает исключительную чистоту.
  • Пример: «weiße Mäuse sehen» (буквально «видеть белых мышей») — означает бредить, быть в бреду (часто ассоциируется с алкогольным делирием).
• Schwarz (Черный): Черный цвет традиционно связан со смертью, трауром, злом, пессимизмом и чем-то незаконным.
  • Пример: «schwarzes Schaf» (черная овца) — обозначает человека, который отличается от группы, часто в негативном смысле, является изгоем или позорит семью/коллектив.
  • Пример: «schwarz sehen» (видеть черное) — означает быть пессимистом, видеть все в мрачном свете.
  • Пример: «schwarzarbeiten» (черноработать) — работать нелегально, без уплаты налогов.
• Grün (Зеленый): Зеленый цвет ассоциируется с природой, надеждой, ростом, но также с неопытностью и завистью.
  • Пример: «grün hinter den Ohren sein» (буквально «быть зеленым за ушами») — означает быть неопытным, молодым, наивным.
  • Пример: «grün vor Neid» (буквально «зеленый от зависти») — очень сильно завидовать.
• Gelb (Желтый): В отличие от русского языка, где желтый часто имеет коннотации болезни или безумия, в немецком он чаще ассоциируется с трусостью или завистью.
  • Пример: «gelb sein» (буквально «быть желтым») — означает быть трусом. Эта метафора, вероятно, связана с физиологической реакцией на страх (бледность, «пожелтение» от испуга).

Немецкие паремии, как гипероним пословиц и поговорок, обладают назидательной направлен��остью, стремлением передать житейскую мудрость и моральные уроки. Они имеют грамматическую структуру предложения и могут употребляться как в прямом, так и в переносном значении. Классификация стереотипных представлений немецкого народа, отраженных в паремиях, убедительно демонстрирует национально-культурную специфику. На основе лексико-синтаксической классификации фразеологизмов выявляются модели их образования, исследуется структура и описываются коннотации фразеологизмов с цветообозначениями.

Важно отметить, что по отношению к белому цвету в немецких народных устойчивых изречениях также прослеживаются символические и оценочные характеристики, сопоставимые с русскими. Это указывает на некоторые универсальные аспекты в восприятии ахроматических цветов, которые, однако, получают специфическую культурную интерпретацию в каждой лингвокультуре.

Таким образом, цветообозначения в немецких паремиях не только ярко иллюстрируют особенности национального мышления, но и позволяют глубже понять культурные стереотипы и ценности, присущие немецкоговорящему сообществу.

Сравнительно-сопоставительный анализ национально-культурной специфики цветообозначений

Сравнительно-сопоставительный анализ цветообозначающей лексики в паремиях русского и немецкого языков — это плодотворное поле для выявления как универсальных лингвистических закономерностей, так и уникальных, идиоэтнических проявлений. Этот подход позволяет глубже проникнуть в языковое сознание, менталитет и картину мира представителей разных лингвокультур.

Общие черты и универсалии

Несмотря на все различия, в восприятии и символике цветообозначений в паремиях русского и немецкого языков прослеживаются значительные сходства, многие из которых имеют универсальный характер.

1. Активное использование ахроматических цветообозначений: И в русских, и в немецких паремиях «белый/светлый» и «черный/темный» являются наиболее активными и фундаментальными. Они служат для передачи базовых мировосприятий и состояний, формируя бинарные оппозиции добра/зла, жизни/смерти, чистоты/греха.
2. Универсальные концептуально значимые характеристики белого цвета: Концепт «белого» цвета в обеих культурах ассоциируется с чистотой, невинностью, правдивостью, светом и началом.
   • Русские: «белый свет» (весь мир), «белая кость» (благородное происхождение).
   • Немецкие: «eine weiße Weste haben» (иметь чистую совесть), «weiß wie Schnee» (белый как снег, о чистоте).
3. Концепция необычности/исключительности: Несмотря на различия в выборе цвета, обе культуры используют цветовые маркеры для обозначения человека, резко отличающегося от коллектива.
   • Русское: «белая ворона» — человек, который отличается от окружающих, часто с коннотацией уникальности или непохожести, иногда с оттенком неприятия.
   • Немецкое: «schwarzes Schaf» (черная овца) — также обозначает кого-то, кто выделяется из группы, но чаще с негативной коннотацией, как изгоя или того, кто позорит коллектив. Здесь видно сходство в концептуализации, но различие в используемом цвете и степени негативной оценки.
4. Отражение коллективного опыта: Как русские, так и немецкие паремии с цветообозначениями отражают коллективный опыт народа, его традиционные ценностные ориентиры и стереотипные представления о мире.

Детальный анализ различий

Различия в национально-культурной специфике цветообозначений проявляются в дополнительных семах, коннотациях и эмоциональных оценках, которые приписываются определенным цветам в каждом языке. Эти нюансы часто упускаются в поверхностных сопоставительных исследованиях, но они критически важны для глубокого понимания лингвокультурных особенностей.

1. Коннотации желтого цвета:
   • Русский язык: Цветообозначение «желтый» часто приобретает выраженную отрицательную сему, связанную с болезнью, безумием, предательством, позором. Например, «посадить в желтый дом» (отправить в психиатрическую больницу) или «желтая пресса» (о скандальных, лживых изданиях). Эта сема укоренена в исторических и культурных ассоциациях.
   • Немецкий язык: В немецких паремиях желтый цвет (gelb) чаще ассоциируется с трусостью или завистью, но не имеет таких сильных коннотаций, как болезнь или психические расстройства. Примером служит выражение «gelb sein» (быть трусом). Здесь прослеживается когнитивная связь «пожелтения» от страха, а также символизм желтого как цвета, отступающего перед более сильными.
2. Коннотации синего цвета:
   • Русский язык: «Синий» и «голубой» имеют отчетливое различие. «Синий» часто связан с грустью, пьянством («синяк», «синий от пьянства»), а «голубой» – с небом, мечтами, аристократией («голубая кровь»), но также с некоторой отстраненностью («голубой огонек» — о скучных телепередачах).
   • Немецкий язык: «Blau» (синий) в паремиях часто связан с бездельем, обманом, неприятными сюрпризами. Примеры: «blau machen» (прогуливать работу), «ein blaues Wunder erleben» (пережить неприятный сюрприз), «jemandem blauen Dunst vormachen» (обманывать).
3. Коннотации зеленого цвета:
   • Русский язык: «Зеленый» может означать молодость, неопытность («зеленый юнец»), а также ассоциируется с алкоголем («зеленый змий») и сильной злостью («позеленеть от злости»).
   • Немецкий язык: «Grün» (зеленый) также связан с неопытностью («grün hinter den Ohren sein») и завистью («grün vor Neid»), но ассоциации с алкоголем выражены менее прямо или иным образом.
4. Различие в метафорическом переносе: Хотя обе культуры используют концептуальные метафоры, сферы-источники и сферы-мишени могут различаться, как и сила проекции. Например, «красный» в русском языке чаще ассоциируется с красотой («красна девица»), важностью («красная строка»), в то время как в немецком «rot» сильнее выражает гнев («rot sehen») или опасность.

Таблица 1: Сравнительный анализ коннотаций цветообозначений в русских и немецких паремиях

Цветообозначение	Русский язык (примеры и коннотации)	Немецкий язык (примеры и коннотации)	Сходства	Различия
Белый	«Белый свет» (мир), «белая ворона» (необычность), «белая кость» (благородство), «белыми нитками шито» (фальшь). Коннотации: чистота, невинность, свет, благородство, очевидность обмана.	«Weiße Weste haben» (чистая совесть), «weiß wie Schnee» (чистота), «weiße Mäuse sehen» (бред). Коннотации: чистота, невинность, правдивость, бред.	Чистота, невинность, правдивость.	В русском — широкий спектр, включая «белый свет» как мир, «белыми нитками шито» как фальшь. В немецком — «белые мыши» как бред.
Черный	«Черный день» (несчастье), «черная зависть» (сильная зависть), «держать в черном теле» (суровость). Коннотации: горе, несчастье, зло, траур, суровость.	«Schwarzes Schaf» (изгой), «schwarz sehen» (пессимизм), «schwarzarbeiten» (нелегальный труд). Коннотации: зло, траур, пессимизм, незаконность.	Зло, траур, негатив, несчастье.	В русском — «черный день», «черная зависть». В немецком — «черная овца» как изгой, «schwarzarbeiten» как незаконный труд.
Красный	«Красна девица» (красота), «красный угол» (почет), «для красного словца» (эффектность), «красной нитью» (главное). Коннотации: красота, важность, праздник, жизненная сила, опасность.	«Rot sehen» (ярость), «rot werden» (стыд), «jemandem rot anstreichen» (важность). Коннотации: страсть, гнев, опасность, стыд, важность.	Опасность, яркость, важность, эмоциональная насыщенность.	В русском — акцент на красоте, празднике, почете. В немецком — на гневе, страсти, стыде.
Желтый	«Посадить в желтый дом» (безумие), «желтая пресса» (скандальность), «желторотый птенец» (неопытность). Коннотации: болезнь, безумие, позор, скандальность, неопытность, увядание.	«Gelb sein» (быть трусом). Коннотации: трусость, зависть.	Неопытность (косвенно).	Существенные различия: В русском — сильные негативные коннотации болезни и безумия. В немецком — акцент на трусости и зависти.
Зеленый	«Зеленый змий» (алкоголь), «зеленая улица» (свобода), «зеленый от злости» (злость). Коннотации: молодость, неопытность, алкоголь, злость, разрешение.	«Grün hinter den Ohren sein» (неопытность), «grün vor Neid» (зависть). Коннотации: неопытность, зависть, природа.	Неопытность.	В русском — «зеленый змий» (алкоголь). В немецком — «grün vor Neid» (зависть).
Синий/Голубой	«Синий чулок» (образованная женщина), «голубая кровь» (аристократия), «синий от пьянства». Коннотации: образованность (ирон.), аристократия, пьянство, грусть.	«Blau machen» (прогул), «blaues Wunder erleben» (неприятный сюрприз), «blauen Dunst vormachen» (обман). Коннотации: безделье, обман, удивление (неприятное).	— (мало прямых соответствий)	В русском — разделение на «синий» и «голубой», с разными коннотациями. В немецком «blau» объединяет, часто с негативными смыслами безделья и обмана.

Сопоставительные исследования фразеологизмов, и в частности цветообозначений, являются мощным инструментом для получения глубоких представлений о языковом сознании, менталитете и картине мира представителей разных лингвокультур. Они показывают, что при наличии универсальных основ восприятия цвета, культурный контекст и исторический опыт формируют уникальные смысловые слои, которые находят отражение в паремиологическом фонде каждого языка.

Роль цветообозначений в формировании национальной идентичности и стереотипов

Паремии, будучи квинтэссенцией народной мудрости, являются бесценным источником сведений о культуре и менталитете народа, активно отражая и формируя стереотипы народного сознания. В этой сокровищнице цветообозначения играют не просто декоративную, а фундаментальную роль, активно участвуя в конструировании национальной идентичности и культурных стереотипов.

Через цветообозначения в паремиях передаются уникальные ощущения, мировосприятие и различные ассоциации, свойственные конкретной национальной культуре. Это неслучайно, ведь символизм цветообозначений тесно связан с психологическим восприятием человека, которое, в свою очередь, подвержено влиянию многочисленных межкультурных различий. Именно эти различия, формируемые историческим опытом, географическими условиями, религиозными верованиями и социальными структурами, влияют на формирование национальной идентичности.

Изучение паремиологического фонда любого языка позволяет увидеть не просто набор слов, а целостную картину мира носителей данной лингвокультуры, поскольку паремии отражают различные исторические, культурологические и религиозные явления. Цветообозначения в этих паремиях становятся своего рода маркерами, кодирующими культурно значимую информацию.

Рассмотрим, как это проявляется на конкретных примерах в русском и немецком языках:

В русском языке:

• «Красна девица»: Эта паремия не просто описывает внешнюю красоту. Красный цвет здесь символизирует не только внешнюю привлекательность, но и жизненную силу, здоровье, молодость, торжественность. Это устойчивый культурный стереотип идеала женской красоты, важный компонент русской национальной идентичности, уходящий корнями в фольклор и древние верования.
• «Красный угол»: Обозначает главное, почетное место в избе, где располагались иконы. Красный здесь символизирует святость, божественное, сакральное. Это отражает глубоко укорененный в русской культуре религиозный аспект и уважение к традициям.
• «Желтый дом»: Как уже упоминалось, выражение «посадить в желтый дом» отражает стереотипное отношение к психическим заболеваниям, связывая желтый цвет с безумием и изоляцией. Это показывает специфический культурный опыт и ассоциации, закрепленные в языке.

В немецком языке:

• «Blauer Montag» (синий понедельник): Хотя не является строгой паремией, это устойчивое выражение, обозначающее день, когда ремесленники не работали после выходных. Синий здесь ассоциируется с бездельем, уклонением от труда, что отражает стереотип о склонности к праздности.
• «Grün vor Neid» (зеленый от зависти): Это выражение ярко демонстрирует, как этнические стереотипы вербализуются в немецких паремиях. Зеленый цвет здесь является прямым символом зависти, что указывает на специфическое культурное восприятие и выражение этой эмоции. Это закрепляет стереотип о том, как зависть «меняет» человека.
• «Eine weiße Weste haben» (иметь чистую совесть): Отражает стереотип о важности честности, порядочности и безупречной репутации в немецкой культуре. Белый цвет здесь выступает как универсальный символ чистоты, но его закрепление в данном фразеологизме подчеркивает ценность этих качеств для носителей языка.
• «Schwarzes Schaf» (черная овца): Этот стереотип обозначает члена группы, который отличается от других, часто в негативном смысле, принося позор или вызывая недовольство. Он отражает ценность конформизма и неприятие отклонений от нормы в определенных социальных контекстах.

Культура, с позиции когнитивной науки, является ментальным оснащением, которое члены общества используют для ориентирования, определения, категоризации и интерпретации социального поведения. Цветообозначения в паремиях активно способствуют этому процессу. Они не только служат средством выражения уже существующих стереотипов и представлений, но и активно участвуют в их формировании и закреплении, передавая эти культурные коды из поколения в поколение. Таким образом, анализ цветообозначений в паремиях позволяет не только понять глубинные механизмы языкового сознания, но и раскрыть, как язык становится мощным инструментом для сохранения и трансляции национальной идентичности и культурных особенностей.

Заключение

Исследование национально-культурной специфики цветообозначений в немецких и русских паремиях убедительно продемонстрировало глубокую взаимосвязь языка, мышления и культуры. Цветообозначения, будучи неотъемлемой частью лексического фонда, выходят за рамки простого наименования оттенков, превращаясь в мощные лингвокультурные маркеры, кодирующие коллективный опыт, ценностные ориентиры и стереотипные представления каждого народа.

В ходе работы были выполнены все поставленные задачи:

1. Определены ключевые термины, такие как «концепт», «паремия», «фразеологизм», «цветообозначение», «языковая картина мира», «когнитивная картина мира» и «лингвокультурология», что заложило прочную методологическую базу для исследования. Было показано, что концепт является ментальной единицей, паремия – собирательным названием для фольклорных микротекстов, фразеологизм – устойчивым идиоматическим сочетанием, а цветообозначение – лексико-семантической группой, формирующей национально-культурную картину мира. Разграничение ЯКМ (вербализованная часть) и ККМ (более широкое представление в сознании) позволило глубже понять механизмы формирования цветовой концептосферы.
2. Проанализированы основные теоретические подходы к изучению цветообозначений. Гипотеза Сепира-Уорфа, даже в своей трансформированной форме, подтверждает влияние языка на когнитивные процессы, включая цветовосприятие. Теория языковой картины мира подчеркнула, как язык конструирует специфическое для этноса видение мира. Теория концептуальной метафоры Лакоффа и Джонсона раскрыла метафору как фундаментальный мыслительный механизм, объясняющий, как абстрактные понятия (сферы-мишени) структурируются через конкретные цветовые ощущения (сферы-источники), создавая онтологические и ориентационные проекции.
3. Изучена взаимосвязь языковой и когнитивной картин мира с концептосферой цветообозначения. Было подтверждено, что ККМ шире, чем ЯКМ, и обе формируют представления о действительности, обусловленные как коллективным, так и индивидуальным опытом. Метафорические переосмысления цветонаименований демонстрируют прямую связь с психологическим восприятием и межкультурными различиями, а язык выступает ключевым средством передачи культурных значений.
4. Детально рассмотрена национально-культурная специфика цветообозначений в русских паремиях. Выявлена фундаментальная роль ахроматических цветообозначений («черный/темный», «белый/светлый») в бинарных оппозициях русской лингвокультуры, подтвержденная примерами типа «белый свет» и «белая ворона». Особое внимание уделено специфической отрицательной коннотации «желтого» цвета («посадить в желтый дом»), которая отличает русскую культуру от многих других.
5. Исследованы особенности и культурная обусловленность цветообозначений в немецких паремиях. Были классифицированы и описаны фразеологические единицы с цветообозначениями, такие как «blau machen» (прогуливать работу) и «rot sehen» (прийти в ярость). Проанализирована символика основных цветов (красный, белый, синий, желтый, зеленый) в немецкой культуре, отражающая особенности национального мышления и стереотипные представления.
6. Проведен сравнительно-сопоставительный анализ, который выявил как универсальные черты, так и уникальные различия. К сходствам относятся активное использование ахроматических цветов и универсальные концептуально значимые характеристики белого цвета, а также сходство в концептуализации необычности (рус. «белая ворона» – нем. «schwarzes Schaf»). Ключевые различия проявились в дополнительных семах хроматических цветообозначений: например, «желтый» в русском языке часто ассоциируется с болезнью и безумием, тогда как «gelb» в немецком – с трусостью и завистью. «Синий» в русском может быть связан с пьянством и аристократией (голубой), а «blau» в немецком – с бездельем и обманом.
7. Раскрыта роль цветообозначений в формировании национальной идентичности и стереотипов. Паремии с цветообозначениями являются ценным источником для понимания культуры и менталитета, активно формируя стереотипы народного сознания. Приведены примеры того, как цветообозначения передают уникальные для каждой культуры мировосприятие и ассоциации (рус. «Красна девица», нем. «grün vor Neid»), влияя на формирование национальной идентичности и вербализацию этнических стереотипов.

В целом, цветообозначения в паремиях представляют собой микрокосм, в котором отражается макрокосм национальной культуры. Они не только обогащают язык, но и служат мощным инструментом для сохранения и передачи культурных кодов, формируя уникальный ментальный ландшафт каждого народа.

Перспективы дальнейших исследований включают более детальный корпусный анализ частотности использования и контекстного функционирования цветообозначений в различных типах паремий, что позволит получить более объективные количественные данные. Также интересным представляется углубленный этимологический анализ происхождения специфических коннотаций цветообозначений в обоих языках, а также сравнение их с другими индоевропейскими языками для выявления более широких культурных ареалов. Исследование динамики изменений в символике цветообозначений в паремиях под влиянием современных культурных тенденций также может стать плодотворным направлением работы.

Список использованной литературы

1. Бахалина Н.Б. История цветообозначения в русском языке. М.: Просвещение, 1975. 285 с.
2. Бессонова Л.Е., Зелинская А.Ю. Структурно-семантическое содержание ассоциативного поля концепта (из опыта проведения экспериментальных методик) // Учёные записки ТНУ. Т. 17 (56). 1: Филологические науки. Симферополь, 2004. С. 142–150.
3. Бим И.Л. Теория и практика обучения немецкому языку в средней школе. М.: Просвещение, 1988. 180 с.
4. Буряк Н.Ю. Лингвокультурология как наука о взаимодействии языка и культуры // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/lingvokulturologiya-kak-nauka-o-vzaimodeystvii-yazyka-i-kultury (дата обращения: 28.10.2025).
5. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.
6. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996. 411 с.
7. Габбасова А.Р., Фаткуллина Ф.Г. Языковая картина мира: основные признаки, типология и функции // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yazykovaya-kartina-mira-osnovnye-priznaki-tipologiya-i-funktsii (дата обращения: 28.10.2025).
8. Гальскова Н.Д. Современная методика обучения иностранным языкам. М.: Аркти-Глосса, 2003. 240 с.
9. Гальскова Н.Д., Гез Н.И. Теория обучения иностранным языкам. Лингводидактика и методика. М.: Academia, 2004. 180 с.
10. Герас Ю.А. Когнитивная и языковая картины мира в лингвистической семантике // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kognitivnaya-i-yazykovaya-kartiny-mira-v-lingvisticheskoy-semantike (дата обращения: 28.10.2025).
11. Гез Н.И., Ляховицкий М.В. Методика обучения иностранным языкам в средней школе. М.: Высшая школа, 1982. 240 с.
12. Гончарова Н.Н. Языковая картина мира как объект лингвистического описания // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yazykovaya-kartina-mira-kak-obekt-lingvisticheskogo-opisaniya (дата обращения: 28.10.2025).
13. Горошко Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков; М.: Изд. группа «РА – Каравелла», 2001. 320 с.
14. Гришаева Л.И., Цурикова Л.В. Введение в теорию межкультурной коммуникации: учебное пособие. М.: Академия, 2006. 333 с.
15. Егорова О.А., Калашникова В.В. Теория концептуальной метафоры в когнитивной лингвистике // МГИМО. URL: https://mgimo.ru/upload/iblock/d47/d47781a8b9816bf4f6f7b15a9749f783.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
16. Захарова Л.Б., Захарова Е.В. Определение и классификация паремии в русском и испанском языках // Грамота.net. URL: https://gramota.net/materials/2/2021/11/24.html (дата обращения: 28.10.2025).
17. Изард К.Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 1999. 240 с.
18. Карасик В.И. Модельная личность как лингвокультурный концепт // Филология и культура. Мат-лы III международной конференции. Ч. 2. Тамбов.
19. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. 180 с.
20. Колесов В.В. Концепт культуры: образ — понятие — символ // Вестник СПбГУ. Сер. 2. СПб., 1992. Вып. 3, № 16.
21. Котова И.С. Цветные фразы. 2006. 20 с. URL: trc.uoura/doc/Referats/Inyaz/color%20fraze.doc (дата обращения: 28.10.2025).
22. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Просвещение, 1996. 180 с.
23. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: МГУ, 1996. 245 с.
24. Мартинек С.В. Экспликация валентностей слова в ассоциативном эксперименте // 2003. №44. С. 130–134.
25. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: учебное пособие. Минск: ТетраСистемс, 2005. 256 с.
26. Определение феномена «концепт» в современной лингвистике // Inlibrary.ru. URL: https://inlibrary.ru/articles/opredelenie-fenomena-kontsept-v-sovremennoy-lingvistike (дата обращения: 28.10.2025).
27. Подвигина Н.Б. Языковая картина мира // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yazykovaya-kartina-mira (дата обращения: 28.10.2025).
28. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2002. 240 с.
29. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 2000. 30 с.
30. Проблема определения понятия «Концепт» в современном языкознании // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-opredeleniya-ponyatiya-kontsept-v-sovremennom-yazykoznanii (дата обращения: 28.10.2025).
31. Проблема определения фразеологизма в современной лингвистике // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-opredeleniya-frazeologizma-v-sovremennoy-lingvistike (дата обращения: 28.10.2025).
32. Садохин А.П. Введение в теорию межкультурной коммуникации. М.: Высш. шк., 2005. 180 с.
33. Сапига Е.В., Репина М.В., Жукова С.В. Цветообозначения в современной лингвистике: семантический и семиотический аспекты // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tsvetooboznacheniya-v-sovremennoy-lingvistike-semanticheskiy-i-semioticheskiy-aspekty (дата обращения: 28.10.2025).
34. Серегина М.А. Стереотипы лингвокультурного сообщества в зеркале немецкой паремиологии // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/stereotipy-lingvokulturnogo-soobschestva-v-zerkale-nemetskoy-paremiologii (дата обращения: 28.10.2025).
35. Слышкин Г.Г. Концептологический анализ институционального дискурса // Филология и культура. Мат-лы…, 2001. 340 с.
36. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. 128 с.
37. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 1997. 240 с.
38. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический, культурологический аспекты. М., 1996. 284 с.
39. Термин «Концепт» в современной лингвистике // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/termin-kontsept-v-sovremennoy-lingvistike (дата обращения: 28.10.2025).
40. Фесенко Т.А. Концептуальные системы как контекст употребления и понимания вербальных выражений // Когнитивные аспекты языковой категоризации. Сб. науч. трудов. Рязань, 2000. С. 141–144.
41. Шестеркина Н.В. Концепт «Цвет» (белый): на материале русских и немецких паремий // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontsept-tsvet-belyy-na-materiale-russkih-i-nemetskih-paremiy (дата обращения: 28.10.2025).
42. Eckert R. Aspekte der konfrontativen Phraseologie. In: Fleischer W., Grosse R. (Hg.) 1979. 350 S.
43. Fleischer W. Phraseologie der deutschen Gegenwartssprache. Tuebingen: Niemeyer, 1997. 128 S.
44. Schemann H. Deutsche Idiomatik. Hueber, 1995. 162 S.