Неоконсерватизм во внешней политике США: комплексный академический анализ идеологии, доктрины и наследия

Введение: Неоконсерватизм как ключевой фактор внешней политики США

Внешняя политика любой великой державы, и тем более Соединенных Штатов Америки, представляет собой сложный сплав геополитических интересов, экономических расчетов и глубоко укорененных идеологических установок. Среди последних одним из наиболее влиятельных и, вместе с тем, противоречивых течений является неоконсерватизм. Это идейно-политическое движение, основанное на идее государственного невмешательства в экономическую сферу, но активно поддерживающее использование экономической и военной силы США для победы над враждебными режимами и установления демократии, оставило неизгладимый след в истории американских международных отношений, особенно в начале XXI века.

События, произошедшие после 11 сентября 2001 года, стали переломным моментом, когда неоконсервативные идеи, до этого циркулировавшие в академических и экспертных кругах, вышли на передний план и легли в основу официальной внешней политики. Изучение неоконсерватизма критически важно для понимания идеологических аспектов внешней политики Вашингтона и деятельности президентов-республиканцев, способствуя прикладному анализу и прогнозированию дальнейших действий США в условиях меняющегося миропорядка. Данная работа ставит своей целью не просто изложение фактов, а глубокий, всеобъемлющий анализ неоконсервативного феномена: от его философских корней и эволюции до практической реализации «Доктрины Буша», долгосрочных последствий и сохранения влияния на современные администрации. Мы стремимся раскрыть упущенные аспекты, такие как тонкости философского влияния, этические дилеммы «лжи во благо» и детальные статистические данные о реальных издержках интервенций, предлагая уникальное информационное преимущество в глубине и широте проработки темы. Очевидно, что без осознания этих взаимосвязей невозможно построить адекватную модель для понимания текущих геополитических процессов.

Идеологические и философские основы американского неоконсерватизма: эволюция и ключевые принципы

Неоконсерватизм — это не монолитная, а многослойная и сложная идеология, чьи корни уходят гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Его становление было долгим и извилистым путем, отмеченным интеллектуальными метаниями и прагматическими поворотами, которые в конечном итоге привели к формированию уникальной внешнеполитической доктрины. Чтобы понять, почему неоконсерваторы стали столь влиятельны и почему их идеи так радикально трансформировали американскую внешнюю политику, необходимо погрузиться в историю их возникновения и рассмотреть ключевые философские столпы.

Истоки и раннее развитие: От левых позиций к консервативному повороту

Зарождение движения, которое впоследствии получит название неоконсерватизма, датируется концом 1930-х годов XX века. Оно началось среди группы ярких интеллектуалов, выпускников Сити-колледжа в Нью-Йорке. Среди них были Ирвинг Кристол, Даниэл Белл, Сеймур М. Липсет, Натан Глейзер и Даниэл П. Мойнихэн. Удивительно, но многие из этих мыслителей изначально придерживались левых воззрений, а их политические пристрастия лежали в области марксизма, троцкизма и социал-демократии. Это было время великих идеологических споров, и молодые интеллектуалы искали ответы на вызовы того времени в радикальных теориях.

Однако к 1960-м и 1970-м годам в их взглядах произошел фундаментальный сдвиг. Разочарование в левых идеях, особенно в контексте развития Советского Союза и его агрессивной внешней политики, а также ряд внутренних американских процессов стали причиной этого «консервативного поворота». В частности, неоконсерваторы 1960-х и 1970-х годов сохраняли левые позиции по таким вопросам внутренней политики, как гражданские права и социальное равенство, выступая при этом за более жёсткую внешнюю политику, особенно в отношении Советского Союза. Они были обеспокоены критикой войны во Вьетнаме, которую многие либералы считали провальной и аморальной, а также скептически относились к масштабным социальным программам «Великого общества» президента Линдона Джонсона, видя в них неэффективность и рост бюрократии. Именно тогда, в начале 1970-х годов, это течение начало формироваться в рамках Демократической партии. Термин «неоконсерватизм» был популяризирован в США в 1973 году социалистическим политиком Майклом Харрингтоном, который использовал его для описания своих бывших единомышленников, перешедших на более правые позиции.

Философское влияние: Штраусианство, троцкизм и грамшизм

Эклектичный характер неоконсерватизма обусловлен многообразным философским влиянием. В нем причудливо переплелись идеи «штраусианства», элементы троцкизма и даже, отчасти, грамшизма.

Лео Штраус и его наследие. Центральной фигурой, которую часто называют «отцом неоконсерватизма», является американский философ еврейского происхождения Лео Штраус (1899–1973). Штраус крайне негативно относился к тоталитарным и авторитарным режимам, считая их способными на любые преступления. Он особенно критиковал нацистскую Германию и Советский Союз как проявления радикального модерна, угрожающие классической философии и традиционным ценностям. Его философия была пропитана критикой либерального мироустройства и моральных основ Запада, которые, по его мнению, породили релятивизм, нигилизм и ослабление гражданской добродетели. Штраус считал, что либеральная система ценностей подчинена гедонизму, что приводит к стремлению к удовольствию, а не к мудрости и добродетели.

Одним из главных принципов неоконсерватизма, заложенных Лео Штраусом, стало применение военной силы как первоочередного средства решения проблем, что впоследствии породило концепцию гуманитарных интервенций. Неудивительно, что многие влиятельные деятели неоконсерватизма в США, такие как Пол Вулфовиц, Абрам Шульски, Эллиот Абрамс, Джон Болтон и Уильям Кристол, были студентами или последователями Лео Штрауса. Ключевой идеей Штрауса, нашедшей отражение в неоконсерватизме, является концепция «эзотеризма», или разделения знания на эзотерическое (для посвященных) и экзотерическое (для масс). Эта концепция служила идеологической основой для убеждения, что «просвещенное меньшинство» должно руководить массами, принимая порой непопулярные, но «правильные» решения во благо государства. Таким образом, речь шла не просто об управлении, а о формировании общественного сознания.

Троцкизм и грамшизм. Влияние троцкизма, из которого вышли многие ранние неоконсерваторы, проявилось в их стремлении к «перманентной революции», но уже не классовой, а демократической, направленной на распространение американских ценностей по всему миру. Отчасти, влияние грамшизма на неоконсерватизм проявилось в идее «культурной гегемонии», когда неоконсерваторы стремились к переформатированию американского общества через институты культуры и образования, чтобы вернуть традиционные ценности и противостоять либеральным тенденциям. Это было стремление к трансформации не только внешней, но и внутренней политики, к формированию нового общественного консенсуса.

Ключевые принципы неоконсервативной внешней политики и этические аспекты

Неоконсерватизм, по словам Ирвинга Кристола, является «отчётливо американской» идеологией, вобравшей в себя идеи «гуманитарных либеральных вильсоновских» принципов. Неоконсерваторы, по сути, называли себя «последовательными вильсоновцами», стремясь к распространению американских ценностей и демократии.

Основные доктринальные установки:

• Исключительность США: Признание американского государства как уникального защитника свободы и борца против тирании. Это убеждение служит оправданием для активной внешней политики.
• Идеологизация внешней политики: Привнесение идеологических соображений во внешнюю политику, где продвижение демократии и прав человека становится центральной задачей.
• Манихейское восприятие мира: Мир воспринимается как арена непрерывной битвы добра и зла, где США представляют собой силы добра, борющиеся с силами зла (тиранией, терроризмом).
• Идея односторонности: Скептицизм в отношении легитимности и эффективности механизмов международного права и международных институтов (таких как ООН). Неоконсерваторы предпочитают односторонние действия, если они отвечают национальным интересам США, считая международные организации ограничивающими суверенитет.
• Распространение демократии: Главная идея неоконсерваторов — проведение активной, иногда агрессивной, если требуется, то и односторонней политики США с целью распространения демократии, защиты прав человека и утверждения мирового лидерства США. При этом демократия должна быть «вертикальной, элитарной», что подразумевает руководство «просвещенным меньшинством» (элитой), способным принимать «правильные» решения для поддержания стабильности и порядка.
• Широкая трактовка «национальных интересов»: Центральный принцип неоконсервативного внешнеполитического курса — максимально широкая трактовка понятия «национальных интересов» США, которые простираются по всему миру. Неоконсерваторы трактуют национальные интересы США как глобальные, включающие не только прямую защиту территории или экономики, но и распространение американских ценностей и демократии по всему миру, что оправдывает вмешательство в дела других стран. Любая страна, проводящая политику, противоречащую этим интересам, рассматривается как угроза, которую необходимо ликвидировать любыми средствами.
• Использование силы: Ключевой признак неоконсерватизма США — использование силы во имя утверждения американских ценностей. Военная мощь рассматривается как главный инструмент достижения внешнеполитических целей.

Этические аспекты: «Ложь во благо». Неоконсерваторы нередко считали морально оправданной «ложь во благо» борьбы за свои идеалы. Это означало, что в определенных ситуациях, когда, по их мнению, на карту были поставлены высшие цели (например, защита демократии или национальной безопасности), было допустимо предоставлять общественности неполную или даже искаженную информацию. Этот аспект их идеологии стал предметом острой критики, особенно после Иракской войны, когда обвинения в наличии оружия массового уничтожения, послужившие поводом для вторжения, оказались бездоказательными. Это было ярким примером применения принципа «эзотеризма» на практике, когда «посвященные» принимают решения, основываясь на информации, недоступной или скрытой от широкой публики, оправдывая это высшими целями.

Принцип	Краткое описание	Связь с философией
Исключительность США	США — защитник свободы и борец с тиранией.	Вильсонианство, манихейство
Идеологизация внешней политики	Продвижение демократии как центральная задача.	Вильсонианство, неоконсервативные ценности
Манихейское восприятие	Мир как битва добра и зла.	Религиозные корни, упрощение сложных конфликтов
Односторонность действий	Предпочтение независимых действий над международным правом.	Скептицизм Штрауса к либеральным институтам
Распространение демократии	Активная политика по установлению демократии, в т.ч. «элитарной».	Штраусианство (элитаризм), вильсонианство
Широкая трактовка «национальных интересов»	Глобальное распространение американских ценностей.	Гегемонистские амбиции, троцкистская «перманентная революция»
Использование военной силы	Главный инструмент достижения целей.	Штраусианский акцент на силу
«Ложь во благо»	Допустимость искажения информации ради высших целей.	Штраусианский «эзотеризм», прагматизм

Таким образом, неоконсерватизм, сформировавшись из разнообразных интеллектуальных течений и пройдя путь от левых идей к жесткому консерватизму, представляет собой уникальную и влиятельную идеологию. Его принципы, укорененные в философии Лео Штрауса и других мыслителей, легли в основу радикальной трансформации внешней политики США, наиболее ярко проявившейся в период президентства Джорджа Буша-младшего.

Трансформация внешней политики США при Джордже Буше-младшем: «Доктрина Буша» и ее реализация

Период президентства Джорджа Буша-младшего (2001–2009 гг.) стал эпохой беспрецедентной трансформации внешней политики США, во многом определенной доктринальными установками американского неоконсерватизма. То, что впоследствии получило название «Доктрина Буша», стало собирательным наименованием для агрессивных, односторонних подходов, которые перевернули традиционные представления о роли Америки в мире.

Формирование «Доктрины Буша» и роль неоконсерваторов

До 11 сентября 2001 года Джордж Буш-младший призывал к отказу от гуманитарного интервенционизма времен Билла Клинтона и проведению «скромной» внешней политики. Однако события 11 сентября стали катализатором и предлогом для радикальной смены курса. Теракты, потрясшие Америку, создали атмосферу паранойи и страха, которую неоконсерваторы, уже имевшие четко разработанный план борьбы с терроризмом, смогли эффективно использовать.

Термин «доктрина Буша» был впервые использован американским журналистом и политическим аналитиком Ч. Краутхаммером в июне 2001 года, но по-настоящему он наполнился содержанием после 11 сентября. Неоконсерваторы помогли президенту Бушу-младшему разобраться с ситуацией, предложив парадигму действий, которая была им одобрена. Предложенная парадигма включала агрессивную стратегию борьбы с терроризмом, превентивные удары против потенциальных угроз и распространение демократии в регионе Ближнего Востока.

Джордж Буш-младший полностью поддержал неоконсерваторов, что проявилось в назначении ключевых фигур на влиятельные посты. Например, Пол Вулфовиц стал заместителем министра обороны, а Дик Чейни, вице-президент, активно продвигал неоконсервативные идеи, окружив себя такими деятелями, как Э. Эдельман, Дж. Ханна, Д. Вурмсер и Э. Абрамс, который отвечал за политику США на Ближнем Востоке.

Основные элементы «Доктрины Буша» были прописаны в Стратегии национальной безопасности США (NSS), принятой в сентябре 2002 года. Четыре ее ключевых элемента стали краеугольным камнем новой внешней политики:

1. Действие на упреждение (превентивные удары): Доктрина включала политику превентивной войны, заключающуюся в смещении режимов в других странах, представляющих потенциальную или предполагаемую угрозу для безопасности США, даже если эта угроза не является непосредственной.
2. Сохранение военного первенства за США: Стратегия национальной безопасности 2002 года подчеркивала необходимость поддержания такого военного превосходства, которое могло бы сдерживать потенциальных противников от стремления к гонке вооружений и предотвращать попытки превзойти или сравняться с военной мощью США.
3. Односторонность действий: Отказ от необходимости получения международной санкции для военных действий, если они отвечают национальным интересам США.
4. Распространение демократии: Концепция «построения наций» (nation-building) также закладывалась в основу «доктрины Буша», декларируя миссию США по распространению демократии по всему миру.

Неоконсерваторы, основавшие в 1997 году «Проект за новый американский век» (PNAC), еще до 11 сентября активно выступали за активное применение военной силы США для защиты национальных интересов и продвижения демократии, предлагая конкретные меры по борьбе с терроризмом и «странами-изгоями». Их работа «Перестройка американской системы обороны» (2000 г.) стала своего рода дорожной картой для будущей администрации. Новая внешнеполитическая концепция Вашингтона базировалась на идее «гипер-однополярности», предсказывая, что неоимперская политика США уничтожит терроризм и усмирит амбиции любого оппонента, включая государства, которые, по их мнению, поддерживали терроризм или разрабатывали оружие массового уничтожения, а также любые потенциальные региональные державы, способные бросить вызов американскому доминированию.

Практическая реализация: Войны в Афганистане и Ираке

«Доктрина Буша» послужила основанием для вторжения США в Афганистан (2001 г.) и Ирак (2003 г.), ставших ключевыми примерами ее практической реализации.

Война в Афганистане (2001 г.): Борьба с терроризмом была объявлена главной задачей США в Стратегии национальной безопасности 2002 года. Джордж Буш-младший официально объявил «войну терроризму» 20 сентября 2001 года. Война против терроризма, по его заявлению, начиналась с «Аль-Каиды», но не ограничивалась ею. Вторжение в Афганистан было прямым ответом на теракты 11 сентября, с целью уничтожения «Аль-Каиды» и свержения режима талибов, который предоставлял убежище террористам.

Война в Ираке (2003 г.): Наиболее спорным и масштабным применением «Доктрины Буша» стало вторжение в Ирак 20 марта 2003 года (операция «Иракская свобода»). Идеол��ги неоконсерватизма были наиболее ярыми сторонниками этого вторжения как очередного этапа «экспорта демократии». Заявленными целями были поиск оружия массового уничтожения (ОМУ) и свержение режима Саддама Хусейна, который, по утверждениям администрации, имел связи с «Аль-Каидой».

Однако, как выяснилось позже, эти обвинения были фикцией, придуманной неоконами. Администрация Буша развернула масштабную кампанию в СМИ, обнародовав информацию о наличии в Ираке оружия массового уничтожения. Ключевую роль играли заявления высокопоставленных чиновников, включая Дика Чейни и Дональда Рамсфелда, которые публично заявляли о наличии у Ирака химического, биологического оружия и программ по созданию ядерного оружия. Несмотря на отсутствие санкции Совета Безопасности ООН, США вторглись в Ирак. Какую цену заплатило мировое сообщество за эту «фикцию», и почему эти уроки так трудно усваиваются?

Элемент Доктрины Буша	Примеры реализации
Превентивные удары	Вторжение в Ирак под предлогом ОМУ, не являвшегося непосредственной угрозой.
Военное первенство	Масштабные военные операции в Афганистане и Ираке, демонстрация силы.
Односторонность действий	Вторжение в Ирак без санкции СБ ООН.
Распространение демократии	Попытка «построения нации» в Ираке после свержения режима Саддама.

Скрытые мотивы: Помимо официально заявленных целей, многие аналитики указывали на более глубокие, скрытые мотивы вторжения. Ближневосточная стратегия Джорджа Буша-младшего, предложенная неоконсерваторами, возможно, служила обеспечению интересов безопасности Израиля, а не только США. Некоторые аналитики утверждают, что стратегия администрации Буша-младшего была направлена на устранение угроз для Израиля, рассматриваемого как ключевой союзник США в регионе, и на изменение регионального баланса сил в пользу Израиля. Также важным фактором был контроль над огромными запасами нефти в регионе.

После быстрого завершения основной военной операции в Ираке, где режим Саддама Хусейна был ликвидирован в течение трех недель, началась сложная и провальная фаза постконфликтного урегулирования. Политика Джорджа Буша-младшего в Ираке, получившая название «Новый путь вперед» или «Большая волна» (surge), предусматривала увеличение американского контингента (около 20 000 военнослужащих в январе 2007 года) с целью стабилизации ситуации. Однако планы быстрого преобразования Ирака в жизнеспособную либеральную демократию западного типа завершились тотальным фиаско.

Таким образом, «Доктрина Буша» стала не только теоретической конструкцией, но и мощным импульсом к радикальным изменениям в американской внешней политике, переведя ее на рельсы агрессивного интервенционизма и односторонности, что привело к далекоидущим и часто трагическим последствиям.

Результаты и долгосрочные последствия концепций превентивных ударов и гуманитарной интервенции

Практическая реализация неоконсервативных идей, особенно концепций превентивных ударов и гуманитарной интервенции, привела к серии событий, которые радикально изменили геополитическую карту мира и породили долгосрочные, зачастую катастрофические последствия. Анализ этих последствий требует детального рассмотрения как концептуальных основ, так и реальных человеческих и финансовых издержек.

Концептуальные основы и критика превентивной войны и гуманитарной интервенции

Превентивная война — это война, начинаемая с убеждением в неизбежности будущего конфликта, с целью опередить агрессивные действия противника и не дать ему изменить баланс сил в свою пользу. Однако международное право, закрепленное в Уставе ООН, категорически считает превентивные войны актами агрессии из-за угрозы спекуляций и произвольного толкования угроз.

Гуманитарная интервенция — это применение военной силы против иностранного государства или сил на его территории для предотвращения гуманитарной катастрофы или геноцида местного населения. Эта концепция восходит к политической философии XVII века (Г. Гроций) и получила теоретическое обоснование в 1987 году Бернаром Кушнером, который утверждал, что демократические государства обязаны вмешиваться в дела других государств для защиты прав человека. Государственный секретарь США М. Олбрайт заложила идеологическую основу гуманитарной интервенции, подчеркнув, что защита прав человека — это «разновидность миссионерства».

Однако гуманитарные интервенции подвергаются жесткой критике, поскольку они прямо нарушают принципы Устава ООН и противоречат положениям «Декларации о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств». Результаты таких интервенций зачастую усугубляли ситуацию и приводили к углублению гуманитарного кризиса. Примерами гуманитарных интервенций, усугубивших ситуацию, являются операции в Ливии в 2011 году, которая привела к дестабилизации региона и росту экстремизма, и в Сомали в начале 1990-х годов, где интервенция не смогла предотвратить длительный конфликт и хаос. Эти прецеденты ясно показывают, что благие намерения не всегда ведут к благополучным исходам, и порой создают еще более серьезные проблемы.

Человеческие и финансовые издержки войн после 11 сентября

Война в Ираке, начавшаяся 20 марта 2003 года (операция «Иракская свобода»), окончательно разрушила надежды на создание справедливого и демократического мирового порядка в начале XXI века. Хотя военная операция была завершена в течение трех недель, ее последствия оказались куда более масштабными и разрушительными, чем предполагалось.

Человеческие потери: По данным проекта Costs of War Университета Брауна, более 4,5 миллионов человек погибли в войнах после 11 сентября (включая Ирак, Афганистан, Пакистан, Сирию, Йемен, Ливию и Сомали). Из них около 940 000 человек погибли непосредственно от насилия в ходе военных действий. Однако значительно большее число людей — примерно 3,6-3,8 миллионов — погибли косвенно в зонах военных действий после 11 сентября от таких факторов, как разрушенная экономика, крайняя бедность, недоедание и распространение болезней. Эти цифры красноречиво свидетельствуют о беспрецедентном масштабе гуманитарной катастрофы.

В частности, исследование The Lancet 2006 года показало, что в Ираке погибло около 655 000 человек в результате войны, из которых более 601 000 — непосредственно от насилия. Около 38 миллионов человек были перемещены в результате войн после 11 сентября в Афганистане, Пакистане, Ираке, Сирии и других странах, что спровоцировало один из крупнейших миграционных кризисов в современной истории.

Финансовые затраты: Финансовые затраты США на войны после 11 сентября (Ирак, Афганистан, Пакистан, Сирия и др.) составляют около 8 триллионов долларов, не включая будущие процентные расходы по займам. Кроме того, стоимость ухода за ветеранами этих войн достигнет от 2,2 до 2,5 триллионов долларов к 2050 году. Эти колоссальные суммы могли бы быть направлены на развитие инфраструктуры, образование, здравоохранение или решение других насущных социальных проблем.

Показатель	Значение	Источник
Общее число погибших (прямые и косвенные)	> 4,5 млн человек	Costs of War Project
Прямые потери от насилия	~ 940 000 человек	Costs of War Project
Косвенные потери (бедность, болезни)	3,6 — 3,8 млн человек	Costs of War Project
Погибшие в Ираке (2003-2006)	~ 655 000 человек	The Lancet (2006)
Перемещенные лица	~ 38 млн человек	Costs of War Project
Общие финансовые затраты США	~ 8 трлн долларов	Costs of War Project
Будущие расходы на ветеранов (к 2050 г.)	2,2 — 2,5 трлн долларов	Costs of War Project

Провал демократизации и дестабилизация регионов

Война в Ираке привела к ликвидации режима Саддама Хусейна и изменению геополитической карты Ближнего и Среднего Востока, обеспечив при этом контроль над запасами нефти. Однако планы быстрого преобразования Ирака в жизнеспособную либеральную демократию западного типа завершились тотальным фиаско. После успешной военной операции последовал полный провал постконфликтного урегулирования и построения демократии в Ираке, что привело к краху планов по демократизации «Большого Ближнего Востока». Подробнее об этом можно узнать в разделе Политика «демократизации извне» и проект «Большой Ближний Восток».

Провал постконфликтного урегулирования проявился в роспуске иракской армии и дебаасификации (устранении членов партии БААС из власти), что привело к массовой безработице и отчуждению значительной части населения, способствуя росту повстанческого движения и межконфессионального насилия. Военные действия в Ираке не помогли США стать менее уязвимыми для террористов, а наоборот, привели к росту террористической группировки «Аль-Каида» и создали благоприятные условия для расширения террористических сетей.

Кроме того, война в Ираке нанесла серьезный удар по имиджу США в мире и в регионе Ближнего Востока, значительно снизив степень влияния США. Согласно опросам общественного мнения, после вторжения в Ирак в 2003 году, значительно снизилось доверие к США во многих странах, особенно в мусульманском мире, что привело к ослаблению «мягкой силы» США и росту антиамериканских настроений. Неоконсерваторы, утверждая, что действуют во имя демократии и свободы, в конечном итоге спровоцировали хаос, страдания и подорвали доверие к американским идеалам на многие годы вперед.

Политика «демократизации извне» и проект «Большой Ближний Восток»: цели и факторы успеха/неуспеха

Среди ключевых элементов «Доктрины Буша» особое место занимала политика «распространения демократии» по всему миру, особенно на Ближнем Востоке. Эта амбициозная, но крайне спорная стратегия получила свое воплощение в проекте «Большой Ближний Восток», который должен был стать визитной карточкой неоконсервативного видения миропорядка.

«Большой Ближний Восток»: замысел и реализация

Джордж Буш-младший, выступая в Национальном фонде в поддержку демократии (National Endowment for Democracy) 6 ноября 2003 года, заявил, что установление демократии на Ближнем Востоке станет основным приоритетом внешней политики США на ближайшие десятилетия. Администрация Буша выдвинула план создания геополитического пространства «Большой Ближний Восток», суть которого заключалась в демократизации и модернизации региона от Марокко до Пакистана, включая территории от Казахстана до острова Маврикий.

Заявленные цели:

• Распространение демократии и экономических свобод: Вашингтон представлял этот проект как благородную миссию по борьбе с исламским фундаментализмом и тиранией, продвигая западные ценности и институты.
• Финансовая поддержка: США обещали оказывать финансовую поддержку странам, вставшим на «правильный» путь реформ, включая создание Фонда для будущего (Fund for the Future) с начальным капиталом в 100 миллионов долларов, а также поддержку образовательных и предпринимательских программ.
• Борьба с терроризмом: Демократизация Ближнего Востока рассматривалась Вашингтоном как форма борьбы с терроризмом, поскольку «в демократических странах не может быть предпосылок для появления такого позорного явления нашего времени как терроризм».

Президент Буш сравнивал свою новую ближневосточную доктрину с «Четырнадцатью пунктами» Вудро Вильсона и «Четырьмя свободами» Франклина Д. Рузвельта, упомянув особенную американскую миссию — распространение свободы и демократии по всему миру. Неоконсерваторы считают, что характер внутреннего режима каждой страны влияет на её внешнюю политику, и поэтому не может не быть предметом интереса и давления со стороны либерально-демократических обществ.

Скрытые цели и критическая оценка: Однако многие критики проекта «Большой Ближний Восток» утверждали, что его истинной целью было не столько распространение демократии, сколько обеспечение геополитического и экономического контроля США над богатыми энергоресурсами региона, а также стратегическое доминирование. Таким образом, проект рассматривался как попытка взятия под контроль огромной территории и установления протектората над обширными территориями Северной Африки и Евразии.

Факторы провала и сравнение с историческими прецедентами

Война в Ираке, призванная стать первым этапом демократической трансформации, привела к полному провалу постконфликтного урегулирования и построения демократии. Несмотря на то, что Джордж Буш-младший приветствовал предварительные итоги выборов в иракский парламент в январе 2005 года как заслугу США и коалиции в деле демократизации Ирака, реальность оказалась куда более мрачной.

Ключевые факторы неуспеха:

1. Игнорирование социально-экономических аспектов: В отличие от успешной демократизации Германии и Японии после Второй мировой войны, где уделялось внимание повышению благосостояния граждан, в случае с демократизацией извне эти социально-экономические аспекты часто игнорировались. Разрушенная инфраструктура, массовая безработица и отсутствие базовых услуг создавали благодатную почву для нестабильности, а не для демократии.
2. Отсутствие демократических традиций и институтов: Демократия не может быть «экспортирована» или «насаждена» извне без наличия внутренней почвы, развитых гражданских институтов и готовности общества к демократическим преобразованиям. Во многих странах Ближнего Востока отсутствовали необходимые предпосылки для быстрого перехода к либеральной демократии западного типа.
3. Негативное восприятие «непрошеной гостьи»: В «странах-изгоях» (по терминологии США) подавляющее большинство опрошенных считали американскую демократию «непрошеной гостьей». Согласно опросам, проведенным после вторжения в Ирак, в таких странах, как Египет, Саудовская Аравия и Пакистан, более 70% населения выражали негативное отношение к американским усилиям по распространению демократии, считая их вмешательством во внутренние дела. Вторжение в Ирак без санкции Совета Безопасности ООН под предлогом наличия оружия массового уничтожения (что оказалось ложным обвинением) лишь усугубило эти настроения.
4. «Откат» к авторитаризму: Молодые демократии, рожденные третьей волной демократизации, часто скатываются обратно к авторитаризму, в отличие от старых демократий. По данным академических исследований, к 2023 году доля стран, переживших «третью волну демократизации» и впоследствии столкнувшихся с откатом к авторитаризму, составила около 30%, особенно в постсоветском пространстве и Африке. Этот глобальный тренд подтвердил уязвимость навязанных извне демократических преобразований.
5. «Недостаток здравого смысла»: Некоторые эксперты указывали на «недостаток здравого смысла в понимании дилемм, факторов риска и цены интервенции» со стороны сторонников концепции гуманитарной интервенции. Критики, такие как политолог Стивен Уолт, подчеркивали игнорирование сложных местных условий, культурных особенностей и высокой стоимости военных операций, а также непредсказуемость их последствий.

Многие аналитики международных проблем считают уход Америки из Афганистана в 2021 году признаком провала американского проекта «Большой Ближний Восток». Например, Джон Миршаймер указывал, что вывод американских войск из Афганистана и последующий быстрый захват власти талибами стали ярким свидетельством провала не только афганской кампании, но и всей стратегии «построения наций» и демократизации на Ближнем Востоке. Этот провал привел к уходу неоконсерваторов с руководящих постов в администрации президента к концу второго срока Джорджа Буша-младшего, когда многие видные деятели, такие как Пол Вулфовиц и Дуглас Фейт, покинули свои посты или были перемещены на менее влиятельные должности.

Таким образом, политика «демократизации извне» и проект «Большой Ближний Восток», несмотря на грандиозные замыслы, столкнулись с непреодолимыми препятствиями, обусловленными как внутренними особенностями региона, так и фундаментальными изъянами в самой неоконсервативной доктрине.

Неоконсервативное наследие и его влияние на современную внешнюю политику США

Завершение президентства Джорджа Буша-младшего не означало исчезновения неоконсерватизма как влиятельной силы во внешней политике США. Напротив, его наследие продолжало оказывать значительное воздействие на последующие администрации, демонстрируя удивительную живучесть и адаптивность идеологии, несмотря на очевидные провалы.

Преемственность и изменения в администрации Барака Обамы

Администрация Джорджа Буша-младшего оставила своему преемнику Бараку Обаме значительный «багаж» нерешенных проблем на Ближнем и Среднем Востоке, включая войны в Ираке и Афганистане, ядерные амбиции Ирана и арабо-израильский конфликт. Барак Обама, придя к власти, обещал завершить эти войны и отойти от одностороннего интервенционизма, характерного для эпохи Буша. Он полностью вывел войска из Ирака в декабре 2011 года, но был вынужден увеличить численность войск в Афганистане в 2009 году, и лишь к концу его президентства значительное количество американских военнослужащих всё ещё оставалось в обеих странах для поддержки местных сил.

Несмотря на предвыборные обещания о «переменах», внешняя политика администрации Обамы не послужила стимулом для ревизии американской стратегической мысли и во многом сохранила преемственность базовых внешнеполитических концепций. Администрация Обамы, несмотря на декларируемый отказ от доктрины Буша, сохранила такие базовые концепции, как борьба с терроризмом посредством точечных ударов (например, с использованием беспилотников) и стремление к поддержанию глобального лидерства США. Внешнеполитические шаги, предпринятые администрацией Обамы, не следует идентифицировать как «политику уступок», хотя она предполагала реальные оценки вызовов и возможности ответа на них с привлечением ресурсов других стран. Более того, неоконсервативный курс по сути реализовывался во второй период президентства Б. Обамы, проявившись в более активном вмешательстве в сирийский конфликт, поддержке оппозиционных сил и увеличении военного присутствия в регионе, а также в продолжении политики санкционного давления. Действительно, заявления о «переменах» часто оказываются лишь фасадом для сохранения глубинных стратегических линий.

Влияние на «Трампизм» и современное состояние

Избрание Дональда Трампа, провозгласившего курс на отказ от вмешательства во внутренние дела суверенных государств и улучшение отношений с Россией, вызвало негативную реакцию неоконсервативных кругов. Публичной политической акцией неоконсерваторов стала публикация в марте 2016 года открытого письма с критикой Д. Трампа и целью недопущения его к власти. В этом письме более 100 ведущих республиканских экспертов по внешней политике, многие из которых ассоциируются с неоконсервативным движением, назвали Трампа «непригодным для того, чтобы быть главнокомандующим», критикуя его взгляды на НАТО, Россию и международные альянсы.

Однако изменение внешнеполитической риторики президента Трампа по сравнению с предвыборными обещаниями объясняется серьезным влиянием на выработку им внешнеполитического курса со стороны неоконсерваторов. Это влияние проявилось в ужесточении позиции по Ирану, выходе из ядерной сделки, усилении конфронтации с Китаем и поддержке Израиля, несмотря на первоначальные заявления Трампа о более изоляционистском подходе.

Кадровую основу администрации Д. Трампа составили помощники и служащие из администрации Дж. Буша-младшего. Среди них были Джон Болтон (советник по национальной безопасности) и Майк Помпео (директор ЦРУ, затем госсекретарь), которые разделяли многие неоконсервативные взгляды. Кроме того, зять главы Белого дома Дж. Кушнер идейно-политически близок неоконсерваторам в своей защите интересов Израиля. Таким образом, «Трампизм» в итоге продемонстрировал интервенционистские тенденции, хотя и с отличающейся риторикой, что включало ракетные удары по Сирии в 2017 и 2018 годах, усиление военного присутствия в Персидском заливе и выход из соглашений, которые, по мнению администрации, ограничивали американские действия.

Сохранение влияния неоконсервативной парадигмы

Неоконсервативная парадигма, несмотря на очевидные провалы, по-прежнему выступает основой внешнеполитического курса США. Неоконсерваторы занимают ведущие позиции в различных государственных и негосударственных организациях США, создав мощную сеть, включающую СМИ, аналитические центры, фонды и общественные комитеты. Эта мощная сеть включает такие аналитические центры, как American Enterprise Institute (AEI), Project for the New American Century (PNAC, до его расформирования), Foreign Policy Initiative, а также медиа-платформы, такие как The Weekly Standard (до его закрытия), и различные фонды. Неоконсерватизм с самого своего возникновения был нацелен на формирование собственного, альтернативного истеблишмента.

Ключевой признак неоконсерватизма США — использование силы во имя утверждения американских ценностей — продолжает быть актуальным. Неоконсерваторы, включая Джона Болтона, Роберта Бартли, Уильяма Беннетта, Джин Киркпатрик, Джеймса Вулси, продолжали занимать ведущие позиции в различных организациях США и оказывать влияние. Они считают, что сохранение доминирования США и распространение демократии (в том числе с использованием военной мощи) — лучший путь к долгосрочному миру.

Существует тесная связь между американскими неоконсерваторами и израильским лобби в США, многие из которых являются евреями. Эта связь проявилась в совместной поддержке жесткой линии в отношении Ирана и других региональных оппонентов Израиля, а также в активном продвижении политики, направленной на обеспечение безопасности и интересов Израиля в регионе Ближнего Востока.

Важно отметить, что неоконсерваторы не имеют серьезной финансовой базы и не пользуются заметной поддержкой населения США. Несмотря на значительное влияние в элитарных кругах и СМИ, они традиционно не имеют широкой народной поддержки и основывают свое влияние скорее на интеллектуальном и политическом лоббировании, а не на массовом финансировании или электоральной базе. Их сила заключается в способности формировать повестку дня, влиять на кадровые решения и поддерживать идеологическое единообразие в определенных сегментах политического истеблишмента.

Критическая оценка неоконсервативного подхода во внешней политике США

После десятилетий влияния на американскую внешнюю политику, особенно в эпоху Джорджа Буша-младшего, неоконсервативный подход стал объектом всесторонней и зачастую жесткой критики со стороны различных школ международных отношений и экспертного сообщества. Эта критика выявила фундаментальные изъяны в идеологии и практической реализации неоконсервативных принципов.

Критика со стороны реалистов и умеренных консерваторов

Наиболее последовательная и глубокая критика неоконсерватизма исходила от школы политического реализма. Политолог Джон Миршаймер оценивал «Доктрину Буша» как «катастрофическую», указывая на ее оторванность от реалий международной политики. Реалисты, в отличие от неоконсерваторов, всегда выражали готовность к учету баланса интересов и реальной политики, а не к идеологически мотивированному вмешательству.

Джон Айкенберри, политолог из Джорджтаунского университета, критиковал радикальную переориентацию американской внешней политики после 11 сентября 2001 года, называя её «крушением в геостратегических масштабах всей полувековой международной архитектуры». Он подчеркивал, что односторонние действия США подорвали систему многосторонних институтов, выстраиваемых десятилетиями.

Реалисты ставили под сомнение необходимость распространения демократии на Ближнем Востоке силовыми методами. Хотя они признавали, что «Америка всегда оказывалась в опасности, когда свобода отступала», военные операции в Афганистане и Ираке, по их мнению, нанесли смертельные удары по американской школе политического реализма, поскольку были основаны на ошибочных предпосылках и привели к дестабилизации вместо стабилизации.

Стремление неоконсерваторов увековечить глобальное военное доминирование США и силой объединить мир вокруг вольно трактуемой «демократической идеи» Збигнев Бжезинский оценил как «подновленную версию империализма». Среди других критиков политики республиканцев, выражавших озабоченность унилатерализмом, были консерваторы-реалисты, такие как Брент Скоукрофт и Джеймс Бейкер, которые призывали к многостороннему подходу и осторожности в использовании военной силы. Они указывали, что даже в годы холодной войны США не удавалось в полном объеме реализовать аналогичный подход, что делало его еще более нежизнеспособным в постбиполярном мире. Критики неоконсервативного силового унилатерализма выступали одновременно сторонники умеренного консерватизма во внешней политике и эксперты либерального толка.

Либеральная критика и дилеммы гуманитарной интервенции

Либеральная школа международных отношений также выступила с резкой критикой неоконсервативного подхода. Либералы выступают за полный пересмотр внешнеполитического курса, сформированного под влиянием неоконсервативных представлений, расценивая силовой гегемонизм как стратегию, вызывающую перенапряжение США и неприемлемую для мирового сообщества. Либеральные организации и аналитические центры, такие как Brookings Institution и Council on Foreign Relations, часто призывают к пересмотру внешней политики США, выступая за усиление дипломатии, международного сотрудничества и многосторонних подходов вместо одностороннего силового вмешательства.

Отличие позиции либералов от неоконсерваторов состоит не в отказе от ориентации на «глобальное распространение демократии», а от применения силовых методов, приводящих к региональным войнам и неприемлемым людским потерям. Либералы подчеркивают важность «мягкой силы» (soft power), концепция которой была разработана Джозефом Наем. Мягкая сила, включающая экономические стимулы, культурное влияние, дипломатию и международную торговлю, рассматривается как более эффективный и менее затратный способ продвижения ценностей и интересов США.

Критики концепции гуманитарной интервенции обоснованно характеризуют предлагаемые рекомендации «недостатком здравого смысла в понимании дилемм, факторов риска и цены интервенции». Среди критиков, указывавших на «недостаток здравого смысла», были бывший министр обороны США Роберт Гейтс и академические эксперты, такие как Кристофер Койн, которые подчеркивали непредсказуемость последствий и высокую цену таких операций. Гуманитарные интервенции часто приводили к неконтролируемой эскалации конфликтов и углублению гуманитарных кризисов, что шло вразрез с заявленными целями. Что произойдет, если уроки этих провалов так и не будут усвоены, и подобная политика будет продолжена?

Ограничения неоконсервативной парадигмы и ее идеологический характер

Фрэнсис Фукуяма описывает неоконсервативную теорию в рамках четырех принципов: озабоченность демократией и правами человека, убеждение в использовании мощи США для защиты нравственных основ, скептический взгляд на международное право, представление о неожиданных последствиях активного социального строительства. Последний пункт, в особенности, оказался пророческим, поскольку именно непредсказуемые и негативные последствия стали главной проблемой неоконсервативного курса.

Неоконсервативная и неолиберальная парадигмы международных отношений, несмотря на их различия, оказались недостаточными для качественного изменения своего содержания и способности к анализу новых тенденций внешней политики США, что является следствием преувеличения их значимости. Идеологическая природа неоконсерватизма мешает адекватному анализу новых тенденций внешней политики США и ведет к преувеличению его значимости. Неоконсерваторы, будучи идеологичны по своей сути, забыли, что существует различие между идеологической и реалистической политикой.

Неоконсерваторы подвергали жесткой критике тех американцев, которые ценили невоенные факторы (экономические стимулы, борьбу с бедностью, мягкую силу, охрану окружающей среды или международную торговлю), называя их «пессимистами» или пораженцами. Неоконсерваторы, такие как Уильям Кристол, часто критиковали сторонников «мягкой силы», международных соглашений и экономического сотрудничества, считая их подход «слабым» и «нереалистичным» в условиях глобальных угроз, предпочитая жесткие силовые решения.

В последние годы, особенно под влиянием фиаско в Ираке, внешнеполитический курс США, во многом основывающийся на неоконсервативных ценностях, стал объектом критики со стороны ряда влиятельных представителей политического и интеллектуального сообщества. Среди влиятельных критиков внешней политики США, основанной на неоконсервативных ценностях, после фиаско в Ираке были бывший госсекретарь Колин Пауэлл, который выражал разочарование в принятых решениях, а также многие ветераны дипломатической службы и академические круги. Однако, несмотря на очевидные провалы, неоконсервативная парадигма по-прежнему выступает основой внешнеполитического курса США. Изучение этого феномена важно для понимания идеологических аспектов внешней политики Вашингтона и деятельности президентов-республиканцев, способствуя прикладному анализу и прогнозированию дальнейших действий США.

Заключение

Неоконсерватизм во внешней политике США — это феномен, который невозможно понять без глубокого погружения в его идеологические корни, анализ практической реализации и критическую оценку долгосрочных последствий. Наше исследование показало, что неоконсерватизм представляет собой сложное, многогранное идейно-политическое течение, зародившееся среди нью-йоркских интеллектуалов и прошедшее путь от левых воззрений к жестким консервативным позициям. Философское наследие Лео Штрауса, с его критикой либерального мироустройства и акцентом на применение силы, а также элементы троцкизма и грамшизма, сформировали уникальный эклектичный характер этой идеологии. Ключевые принципы, такие как исключительность США, манихейское восприятие мира, стремление к односторонности и активное распространение демократии, стали определяющими для внешнеполитического курса.

Период президентства Джорджа Буша-младшего стал пиком влияния неоконсерваторов. Теракты 11 сентября 2001 года послужили катализатором для реализации «Доктрины Буша», основанной на превентивных ударах, военном превосходстве и односторонних действиях. Войны в Афганистане и Ираке, начатые под предлогом борьбы с терроризмом и поиска ОМУ (что впоследствии оказалось ложью), стали трагическим воплощением этой доктрины. Эти военные кампании привели к колоссальным человеческим и финансовым издержкам: более 4,5 миллионов погибших (включая косвенные потери) и около 8 триллионов долларов США затрат, а также к массовому перемещению населения и глубокой дестабилизации целых регионов. Политика «демократизации извне» в рамках проекта «Большой Ближний Восток» потерпела фиаско, выявив глубокие недостатки в понимании социально-экономических аспектов и культурных особенностей региона.

Несмотря на очевидные провалы и масштабные издержки, неоконсервативное наследие продолжает оказывать влияние на американскую внешнюю политику. Администрации Барака Обамы и Дональда Трампа, несмотря на предвыборные обещания о «переменах», сохранили значительную преемственность в базовых внешнеполитических концепциях, что свидетельствует о глубоком укоренении неоконсервативной парадигмы в американском истеблишменте. Мощная сеть неоконсервативных организаций, включающая аналитические центры, фонды и СМИ, обеспечивает поддержание их влияния, несмотря на отсутствие широкой народной поддержки.

Критическая оценка неоконсервативного подхода со стороны реалистов (Джон Миршаймер, Джон Айкенберри) и либералов подчеркивает его односторонность, идеологическую предвзятость и катастрофические последствия. Реалисты указывают на пренебрежение балансом интересов и международным правом, а либералы призывают к многосторонним подходам и использованию «мягкой силы».

В заключение, неоконсерватизм остается сложным и противоречивым феноменом, влияние которого простирается далеко за рамки одной администрации. Его критическое осмысление крайне важно для понимания идеологических аспектов внешней политики Вашингтона и прогнозирования будущих шагов США в условиях стремительно меняющегося миропорядка.

Список использованной литературы

1. Белевцева, С.Н. Реализация американской стратегии «распространения демократии» // Известия СГУ. Нов. сер. Сер. История. Международные отношения. 2013. Т. 13, вып. 3. С. 49-56.
2. Бжезинский, З. Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы). М.: Международные отношения, 1998.
3. Братерский, М.В. «Гуманитарная интервенция» во внешней политике Вашингтона // США-Канада: экономика, политика, культура. 2005. № 10 (430).
4. Внешнеполитическая концепция американского неоконсерватизма и ее реализация в отношении СССР и России (1945 -2012 гг.): дис. … канд. полит. наук. М., 2012.
5. Гуманитарная интервенция // Новый дипломатический словарь, МИД России. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/glossary/1922435/ (дата обращения: 13.10.2025).
6. Зашихина, И.М. Неоконсерватизм как современный политический проект США // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2011. Вып. 4. С. 44-48.
7. Истоки возникновения и основное содержание американского неоконсерватизма // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/istoki-vozniknoveniya-i-osnovnoe-soderzhanie-amerikanskogo-neokonservatizma (дата обращения: 13.10.2025).
8. Кин, Дж. Демократия и гражданское общество. М., 2001.
9. Концепция гуманитарной интервенции и действующее международное право // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-gumanitarnoy-interventsii-i-deystvuyuschee-mezhdunarodnoe-pravo (дата обращения: 13.10.2025).
10. Коппитерс, Б., Фоушин, Н., Апресян, Р. Нравственные ограничения войны: Проблемы и примеры. М.: Гардарики, 2002.
11. Кривое зеркало неоконсерватизма // Россия в глобальной политике. URL: https://globalaffairs.ru/articles/krivoe-zerkalo-neokonservatizma/ (дата обращения: 13.10.2025).
12. Лео Штраус и его неоконсервативные последователи (к проблеме источников и генезиса неоконсерватизма) // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/leo-shtraus-i-ego-neokonservativnye-posledovateli-k-probleme-istochnikov-i-geneza-neokonservatizma (дата обращения: 13.10.2025).
13. НЕОКОНСЕРВАТИЗМ // Электронная библиотека Института философии РАН. URL: https://iph.ras.ru/page52410656.htm (дата обращения: 13.10.2025).
14. О планах демократизации Ближнего Востока // ПИР-Центр. URL: https://pircenter.org/articles/1231-o-planah-demokratizacii-blizhnego-vostoka/ (дата обращения: 13.10.2025).
15. Особенности неоконсервативной внешней политики (на примере США) // ИМЭМО РАН. URL: https://www.imemo.ru/publications/periodical/me-i-mo/archive/2017/02/osobennosti-neokonservativnoy-vneshney-politiki-na-primere-ssha- (дата обращения: 13.10.2025).
16. Политика администрации Дж. Буша-младшего относительно палестино-израильского урегулирования // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politika-administratsii-dzh-busha-mladshego-otnositelno-palestino-izrailskogo-uregulirovaniya (дата обращения: 13.10.2025).
17. Происхождение и факторы внешнеполитической концепции американского неоконсерватизма // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/proishozhdenie-i-faktory-vneshnepoliticheskoy-kontseptsii-amerikanskogo-neokonservatizma (дата обращения: 13.10.2025).
18. Томашов, И. Политика США по продвижению демократии после окончания «холодной войны» // Сборник XII международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2013. С. 81-89.
19. Трампизм во внешней политике США. Истоки, особенности и перспективы // Дипломатическая академия МИД России. URL: https://www.dipacademy.ru/science/journals/novizna-eksperiment-traditsii/trampizm-vo-vneshney-politike-ssha-istoki-osobennosti-i-perspektivy/ (дата обращения: 13.10.2025).
20. Формирование идеологии американского неоконсерватизма в советской и современной российской историографии // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/formirovanie-ideologii-amerikanskogo-neokonservatizma-v-sovetskoy-i-sovremennoy-rossiyskoy-istoriografii (дата обращения: 13.10.2025).
21. Фукуяма, Ф. Америка на распутье: Демократия, власть и неоконсервативное наследие. М., 2007.
22. Харви, Д. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение. М., 2007.
23. Хортов, А.А. Политика США в отношении Югославии после «холодной войны» (1991–1999 гг.) // Ярославский педагогический вестник. 2010. № 4. Том I (Гуманитарные науки). С. 143-146.
24. Шаклеина, Т.А. Современные американские концепции мирового лидерства. М.: ИСКРАН, 2000.
25. Costs of War Project // Watson Institute for International and Public Affairs, Brown University. URL: https://watson.brown.edu/costsofwar/ (дата обращения: 13.10.2025).
26. Ikenbeny, G. The Myth of Post-Cold War Chaos // Foreign Affairs. 1996. May-June. Р. 79-91.
27. Kristol, W., Kagan, R. Toward a Neo-Reaganite Foreign Policy // Foreign Affairs. 1996. July/August. URL: http://www.carnegieendowment.org/publications/index.cfm?fa=view&id=276 (дата обращения: 13.10.2025).
28. The National Security Strategy of the United States of America (September 2002) // The White House Archives. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/nsc/nss/2002/ (дата обращения: 13.10.2025).
29. Walzer, M. The Argument about Humanitarian Intervention // Polylog: Forum for Intercultural Philosophy. 2004. № 5. URL: http://them.polylog.org/5/awm-en.htm (дата обращения: 13.10.2025).