Гражданско-правовая защита исключительных прав на средства индивидуализации: проблемы теории и совершенствование правоприменительной практики в Российской Федерации

В эпоху стремительной цифровой трансформации и глобализации рынков интеллектуальная собственность превращается из вспомогательного актива в одну из фундаментальных основ конкурентоспособности любого хозяйствующего субъекта. (По моему экспертному мнению, это не просто тренд, а новая парадигма, где нематериальные активы зачастую ценнее материальных). В этом контексте исключительные права на средства индивидуализации — товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования — приобретают особую значимость, становясь не просто юридическими категориями, но и мощными инструментами рыночной дифференциации, гарантами качества для потребителя и неотъемлемыми компонентами деловой репутации. Динамика экономических отношений, развитие цифровой экономики и появление новых форм коммуникации порождают беспрецедентные вызовы для существующей правовой системы, ставя под сомнение ее способность эффективно защищать правообладателей от незаконного использования их интеллектуальных активов.

Настоящая работа посвящена углубленному теоретико-практическому исследованию в области гражданско-правовой защиты исключительных прав на средства индивидуализации в Российской Федерации. Актуальность выбранной темы обусловлена не только возрастающей ценностью интеллектуальных прав, но и непрерывной эволюцией правоприменительной практики, особенно в свете последних судебных обзоров и законодательных изменений 2023-2024 годов. В частности, анализ проблем, связанных с определением понятия «незаконного использования», критериев оценки компенсации, а также выявление пробелов и коллизий в действующем законодательстве, является критически важным для формирования целостной и эффективной системы защиты.

Целью данного исследования является не только детальный анализ теоретических проблем, таких как пределы исключительного права и доктрина добросовестности, но и разработка конкретных предложений по совершенствованию правоприменительной практики и действующего законодательства. Мы стремимся выявить основные тенденции в судебной практике Верховного Суда РФ и Суда по интеллектуальным правам, уделив особое внимание новейшим доктринальным позициям, касающимся пресечения злоупотребления правом и специфики публично-правовой ответственности.

Структура работы отражает последовательный подход к поставленным задачам. Первая глава будет посвящена теоретическим аспектам правовой природы товарного знака и его функций, а также исследованию фундаментальных проблем определения пределов исключительного права, включая вопросы функционального использования и пародий. Во второй главе мы погрузимся в мир гражданско-правовой ответственности, детально рассмотрев формы и порядок определения компенсации, а также влияние новейших судебных обзоров на практику ее взыскания, включая механизмы противодействия «правовому троллингу» и особенности параллельного импорта. Наконец, в третьей главе будут проанализированы межотраслевые и внутриотраслевые коллизии законодательства, рассмотрены проблемы публично-правовой ответственности, а также сформулированы предложения de lege ferenda, направленные на совершенствование правовой защиты средств индивидуализации в условиях цифровой экономики. В заключении будут обобщены основные выводы и предложены конкретные рекомендации для законодателя и правоприменительной практики.

Глава 1. Теоретико-правовые основы и пределы исключительного права на товарный знак

В мире, где потребительский выбор часто определяется узнаваемостью и доверием к бренду, товарный знак выступает в роли не просто графического или словесного обозначения, но и мощного коммуникационного инструмента. Он связывает в сознании покупателя конкретный товар или услугу с определенным производителем, его репутацией и качеством. Понимание правовой природы товарного знака, его функций и системной взаимосвязи с другими средствами индивидуализации является краеугольным камнем для любого углубленного анализа его защиты. Однако, как показывает практика, сам концепт исключительного права не является абсолютным и сталкивается с рядом теоретических и практических проблем, требующих осмысления, особенно в контексте постоянно меняющихся социальных и экономических реалий.

1.1. Правовая природа товарного знака как средства индивидуализации и классификация его функций

Начнем с фундаментального вопроса: что такое товарный знак и почему ему уделяется такое пристальное внимание в правовом регулировании? Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) в статье 1225 устанавливает исчерпывающий перечень результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, которым предоставляется правовая охрана. Среди них особое место занимают средства индивидуализации, к которым относятся фирменное наименование, товарный знак (знак обслуживания), наименование места происхождения товара, географическое указание и коммерческое обозначение. Каждый из этих объектов служит своей уникальной цели, но товарный знак является, пожалуй, наиболее распространенным и динамичным инструментом на рынке.

Согласно пункту 1 статьи 1477 ГК РФ, товарный знак — это обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей. Важно отметить, что с 29 июня 2023 года, благодаря Федеральному закону от 28.06.2022 № 193-ФЗ, возможность регистрации товарных знаков стала доступна и для физических лиц, включая самозанятых, что стало одной из значимых новелл в отечественном интеллектуальном праве. Однако, несмотря на расширение круга субъектов, правовая сущность товарного знака остается неизменной: его основная функция — отличительная. Она позволяет потребителю безошибочно отождествлять маркированный товар с конкретным производителем, гарантируя определенный уровень качества и формируя лояльность. (Именно благодаря этой функции бренды создают свою ценность и завоевывают доверие потребителей, что напрямую влияет на прибыльность бизнеса).

Исключительное право на товарный знак, закрепленное в статьях 1229 и 1484 ГК РФ, наделяет правообладателя мощными полномочиями. Он вправе использовать свой товарный знак любым не противоречащим закону способом, а также разрешать или запрещать его использование другим лицам. Это означает, что без согласия правообладателя никто не может использовать тождественное или сходное до степени смешения обозначение в отношении однородных товаров или услуг, если такое использование может ввести потребителя в заблуждение.

Ведущие российские ученые-цивилисты, такие как Дозорцев В.А., Сергеев А.П., Гаврилов Э.П., Суханов Е.А., внесли огромный вклад в развитие доктрины интеллектуального права. Например, В.А. Дозорцев в своих работах подчеркивал комплексный характер исключительного права, рассматривая его как «право на результат интеллектуальной деятельности», которое является абсолютным, но при этом имеет свои пределы, обусловленные публичными интересами и принципом добросовестности. А.П. Сергеев акцентировал внимание на роли товарного знака как средства защиты добросовестной конкуренции и инструмента формирования деловой репутации.

Помимо отличительной, товарный знак выполняет ряд других важнейших функций:

1. Информационная функция: Товарный знак несет информацию о происхождении товара, его качестве, репутации производителя. Он выступает как своеобразный «паспорт» продукта.
2. Рекламная функция: Привлекательный и запоминающийся товарный знак способствует продвижению товаров и услуг на рынке, облегчая их идентификацию и стимулируя продажи.
3. Гарантийная функция: Для потребителя товарный знак является гарантией того, что товар произведен определенной компанией и соответствует определенным стандартам качества. Это особенно важно в условиях насыщения рынка разнообразными предложениями.
4. Стимулирующая функция: Для производителя товарный знак служит стимулом к поддержанию высокого качества товаров, поскольку его репутация напрямую связана с брендом.
5. Инвестиционная функция: Товарный знак, обладающий высокой узнаваемостью и стоимостью, может быть объектом инвестиций, залога, купли-продажи, франчайзинга, что делает его ценным активом компании.

Таким образом, товарный знак — это не просто метка, а многофункциональный правовой инструмент, охраняющий не только интересы правообладателя, но и интересы потребителей, обеспечивая прозрачность и добросовестность на рынке. Понимание этих функций критически важно для анализа проблем незаконного использования и определения адекватных мер правовой защиты.

1.2. Проблема определения пределов исключительного права: доктрина добросовестности и функциональное использование

Исключительное право, будучи абсолютным по своей природе, не является безграничным. В условиях динамично развивающегося гражданского оборота и появления новых форм взаимодействия между субъектами, определение его точных пределов становится одной из наиболее острых и дискуссионных проблем в интеллектуальном праве. Когда использование обозначения, внешне схожего с товарным знаком, не является незаконным? Этот вопрос лежит в основе разграничения правомерного поведения от нарушения и требует глубокого анализа доктрины добросовестности и концепции функционального использования.

Согласно пункту 2 статьи 1484 ГК РФ, нарушение исключительного права имеет место, только если обозначение используется в коммерческой деятельности для индивидуализации товаров или услуг. Это ключевое условие. Если обозначение используется не с целью индивидуализации, то есть не для того, чтобы запутать потребителя относительно происхождения товара или услуги, то и нарушения исключительного права не возникает. Классическим примером такого рода является использование знака в личных или некоммерческих целях. Допустим, человек носит футболку с логотипом известного бренда, или в личном блоге обсуждает продукт, сопровождая это изображениями его товарного знака. В этих случаях отсутствует коммерческая цель индивидуализации, а значит, и состав правонарушения.

Судебная практика последовательно подчеркивает важность этого критерия. Например, в обзорах Суда по интеллектуальным правам (СИП) неоднократно отмечалось, что использование товарного знака в целях сатиры, юмора или выражения личного мнения на некоммерческих платформах (например, личный блог, социальные сети, арт-объект) обычно выходит за рамки понятия «использование товарного знака» в смысле пункта 2 статьи 1484 ГК РФ и не влечет юридической ответственности. Такой подход соответствует принципу свободы слова и творческого выражения, который, безусловно, должен быть сбалансирован с защитой интеллектуальных прав.

Однако грань между правомерным и неправомерным использованием не всегда очевидна. Например, использование товарного знака для описания функциональных особенностей продукта, произведенного конкурентом, может быть признано правомерным. Представим ситуацию, когда производитель автомобильных запчастей указывает в описании своего продукта, что он «совместим с автомобилями марки X» (где «X» — зарегистрированный товарный знак). Если такое указание является добросовестным и служит исключительно для информирования потребителя о совместимости, не вводя его в заблуждение относительно производителя самой запчасти, то оно не будет считаться нарушением. (Это позволяет потребителям принимать обоснованные решения, не ограничивая информационное поле искусственными барьерами). Здесь доктрина добросовестности играет ключевую роль, поскольку она требует от участников гражданского оборота честного и разумного поведения.

Доктрина добросовестности (статья 1 ГК РФ) пронизывает все гражданско-правовые отношения и является одним из фундаментальных принципов. В контексте интеллектуального права она выступает своего рода «фильтром», позволяющим отсекать недобросовестные действия как со стороны нарушителей, так и со стороны самих правообладателей (например, «правовой троллинг», о котором будет подробнее сказано далее). Суды активно применяют принцип добросовестности при оценке того, является ли использование обозначения «незаконным». Если целью использования было не извлечение коммерческой выгоды путем обмана потребителя, а иная, правомерная цель (например, информирование, критика, пародия), то такое использование может быть признано правомерным.

В конечном итоге, разрешение проблемы определения пределов исключительного права сводится к комплексному анализу: необходимо установить не только факт использования обозначения, но и его цель, характер, а также потенциальное воздействие на потребителя. Только при наличии коммерческой цели индивидуализации и угрозы введения потребителя в заблуждение можно говорить о нарушении исключительного права на товарный знак.

1.3. Юридическая оценка пародийного использования товарного знака

Вопрос о пародийном использовании товарного знака стоит особняком в дискуссии о пределах исключительного права. Пародия, по своей сути, является имитацией оригинала с целью создания комического, сатирического или критического эффекта. Она часто использует узнаваемые элементы чужого произведения или обозначения, но при этом должна быть очевидно отличающейся от оригинала, чтобы не вводить потребителя в заблуждение. Именно эта тонкая грань между узнаваемостью и отличием делает пародию столь сложным объектом для правовой оценки.

В российском законодательстве отсутствуют специальные положения, регулирующие пародию на товарные знаки, что приводит к достаточно консервативному подходу со стороны Роспатента и судебных органов. Традиционно, если обозначение сходно до степени смешения с зарегистрированным товарным знаком, оно считается нарушением, независимо от пародийного характера. Однако доктрина и прогрессивная судебная практика, в том числе заимствующая опыт зарубежных правовых систем, постепенно склоняются к более гибкому подходу.

Ключевым аргументом в пользу правомерности пародии является отсутствие главной цели нарушения — введения потребителя в заблуждение относительно производителя товара или услуги. Если пародия выполнена таким образом, что ее юмористический или сатирический характер очевиден для среднего потребителя, и он не может ошибочно принять пародийный продукт за оригинальный, то нет оснований для признания такого использования незаконным. Доктринальный подход, разделяемый рядом российских ученых и подтвержденный иностранной практикой, признает, что пародийное использование не является нарушением, если оно:

1. Очевидно для потребителей: Средний потребитель должен сразу понимать, что перед ним пародия, а не оригинальный продукт.
2. Относится только к известным товарным знакам: Пародирование малоизвестного знака, скорее всего, не будет понято как пародия и, напротив, может привести к смешению.
3. Не приводит к смешению относительно производителя: Это самый важный критерий. Цель пародии — высмеять или прокомментировать оригинал, а не обмануть покупателя.

Одним из наиболее ярких примеров зарубежной практики, часто упоминаемым в российских юридических кругах, является дело Louis Vuitton Malletier S.A. v. Haute Diggity Dog, LLC. В этом деле американский суд признал правомерным использование обозначения «Chewy Vuiton» (игрушки для собак) как пародию на товарный знак «Louis Vuitton». Суд пришел к выводу, что «Chewy Vuiton» очевидно является юмористической аллюзией, и потребители, покупающие игрушки для собак, не будут полагать, что они произведены известным домом моды. Этот прецедент демонстрирует, что для оценки пародии необходимо учитывать контекст, степень изменения оригинального знака и вероятность введения в заблуждение.

В российской практике подходы к пародии начинают эволюционировать. Хотя прямого законодательного регулирования нет, отдельные судебные акты и доктринальные исследования указывают на возможность признания пародийного использования правомерным при соблюдении вышеуказанных критериев. Например, в одном из своих обзоров Суд по интеллектуальным правам указывал на необходимость учитывать намерение лица, использующего обозначение, и восприятие его потребителем. Если очевиден юмористический, сатирический или критический подтекст, и при этом отсутствует коммерческая цель недобросовестной конкуренции, то такую пародию можно рассматривать как допустимую форму творческого выражения, не нарушающую исключительное право.

Однако, следует признать, что этот подход пока не является доминирующим и каждый случай пародийного использования требует тщательного индивидуального анализа. Отсутствие четких законодательных указаний создает неопределенность для правообладателей и потенциальных пародистов, что подчеркивает необходимость дальнейшего доктринального осмысления и, возможно, законодательного закрепления критериев оценки пародийного использования товарных знаков. (По моему мнению, четкое законодательное определение границ пародийного использования значительно снизило бы количество спорных ситуаций и способствовало бы развитию креативной индустрии).

Глава 2. Гражданско-правовая ответственность за незаконное использование: анализ актуальных тенденций судебной практики

Незаконное использование товарного знака является одним из наиболее распространенных нарушений в сфере интеллектуальной собственности. Для защиты своих прав законодатель предусмотрел ряд гражданско-правовых механизмов, центральное место среди которых занимает взыскание компенсации. Однако, как показывает практика, реализация этих механизмов сопряжена с множеством нюансов, а судебные органы постоянно совершенствуют подходы к оценке нарушений и определению размера ответственности. Эта глава посвящена детальному изучению норм статьи 1515 ГК РФ и анализу ключевых тенденций в судебной практике Верховного Суда РФ и Суда по интеллектуальным правам, с особым акцентом на новейшие доктринальные позиции и прецеденты.

2.1. Формы и порядок определения размера компенсации за нарушение исключительного права

Статья 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации является краеугольным камнем в системе гражданско-правовой защиты исключительных прав на товарные знаки. Она предоставляет правообладателю мощный инструмент для восстановления нарушенных прав — право требовать выплаты компенсации. Важно отметить, что компенсация представляет собой альтернативный способ защиты, который может быть избран правообладателем вместо возмещения убытков. Такая конструкция призвана упростить процесс доказывания, поскольку для взыскания компенсации не требуется доказывать наличие и размер убытков, что часто является сложной задачей. (Это значительно сокращает время и ресурсы, необходимые для судебного разбирательства, что является прямой выгодой для правообладателя).

Законодатель предлагает три альтернативные формы определения размера компенсации, выбор одной из которых остается за правообладателем (пункт 4 статьи 1515 ГК РФ):

1. В твердой сумме: от 10 000 до 5 000 000 рублей, определяемой по усмотрению суда. Это наиболее гибкий вариант, позволяющий суду учесть все обстоятельства дела, такие как характер нарушения, срок незаконного использования, степень вины нарушителя, наличие повторных нарушений и т.д.
2. В двукратном размере стоимости контрафактных товаров: то есть товаров, на которых незаконно размещен товарный знак. Этот способ привязан к объему контрафактной продукции.
3. В двукратном размере стоимости права использования обозначения: которая определяется исходя из цены, которая обычно взимается за правомерное использование товарного знака в сопоставимых обстоятельствах (например, стоимости лицензии).

Каждый из этих способов имеет свои особенности и требует определенного бремени доказывания со стороны истца. Наибольшие сложности возникают при выборе компенсации в двукратном размере стоимости реализованных контрафактных товаров. Верховный Суд РФ (ВС РФ) неоднократно обращал внимание на недопустимость произвольного определения размера такой компенсации. На истце лежит обязанность доказать не только факт наличия контрафактных товаров, но и количество фактически реализованных товаров и их стоимость.

Пример из судебной практики наглядно демонстрирует этот принцип: в Определении ВС РФ № 304-ЭС23-16844 от 5 декабря 2023 г. было подчеркнуто, что суды отказывают во взыскании компенсации, рассчитанной от двукратной стоимости, если расчет основан на товарах, которые нарушитель *фактически не произвел* и не ввел в гражданский оборот. Иными словами, правообладатель не может требовать компенсацию за потенциально возможный, но не состоявшийся оборот контрафактной продукции. Это важный нюанс, направленный на предотвращение необоснованного обогащения истца и обеспечение справедливости взыскания. Бремя доказывания здесь переносится на истца, который должен представить убедительные доказательства объемов реализации, например, товарные чеки, накладные, данные складского учета нарушителя, показания свидетелей и т.д.

С другой стороны, при нарушении прав на несколько товарных знаков одним действием, размер компенсации определяется судом за каждое неправомерно используемое средство индивидуализации (пункт 3 статьи 1252 ГК РФ). Это означает, что если на одном контрафактном продукте незаконно использовано, например, два товарных знака, то правообладатель может требовать компенсацию за каждый из них. Однако и здесь не обошлось без тонкостей: Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ (ВАС РФ) ранее формулировал позицию, ограничивающую взыскание компенсации за каждый знак, если речь идет о группе (серийных) знаков, которые воспринимаются потребителем как единое целое (например, словесный знак и его графическое изображение, являющиеся частью одного бренда). Эта позиция направлена на предотвращение злоупотребления правом со стороны истца и исключение ситуации, когда одно фактическое нарушение приводит к многократному взысканию компенсации.

Таким образом, система определения компенсации, хотя и призвана быть более простой, чем возмещение убытков, требует от правообладателя внимательности и аккуратности в формировании доказательной базы, а от судов — взвешенного и обоснованного подхода к ее определению. (По моему опыту, именно тщательная подготовка доказательств на этапе досудебного урегулирования или в начале судебного процесса часто определяет успех в получении адекватной компенсации).

2.2. Пресечение злоупотребления правом как фактор, влияющий на размер компенсации

В последние годы проблема злоупотребления правом в сфере интеллектуальной собственности стала одной из центральных тем для обсуждения как в академической среде, так и в судебной практике. Принцип добросовестности, закрепленный в статье 1 ГК РФ, обязывает участников гражданского оборота действовать разумно и честно. Однако, нередко встречаются ситуации, когда само правообладание используется не для защиты подлинных интересов, а для извлечения необоснованной выгоды путем предъявления многочисленных исков к мелким предпринимателям за незначительные нарушения. Такое явление получило название «правовой троллинг».

Верховный Суд РФ активно противодействует подобным недобросовестным практикам. Одним из ключевых документов, сформировавших современный подход к этому вопросу, является Обзор судебной практики по делам, связанным с оценкой действий правообладателей товарных знаков, утвержденный Президиумом ВС РФ 15 ноября 2023 г. Этот Обзор стал знаковым событием, поскольку он недвусмысленно подчеркивает необходимость учета недобросовестности действий истца при определении размера компенсации. (Этот документ значительно усиливает позиции ответчиков, пострадавших от недобросовестных действий, и создает более справедливые условия для ведения бизнеса).

В Обзоре ВС РФ указывается, что суды должны учитывать, например, следующие обстоятельства, свидетельствующие о возможном злоупотреблении правом:

• Неиспользование знака самим правообладателем: Если правообладатель длительное время не использует свой товарный знак в хозяйственной деятельности, но при этом активно предъявляет иски к другим лицам, это может быть расценено как отсутствие реального намерения индивидуализировать свои товары или услуги, а лишь как средство для «заработка» на судебных процессах.
• Передача знака аффилированному лицу по мнимому лицензионному договору: Нередко встречается схема, когда правообладатель передает исключительное право или право на использование товарного знака аффилированной компании (например, «компании-пустышке») по договору, условия которого не соответствуют рыночным, с единственной целью — создать искусственную базу для расчета компенсации в двукратном размере стоимости права использования.
• Чрезмерное количество исков за незначительные нарушения: Массовое предъявление исков к индивидуальным предпринимателям и небольшим компаниям за единичные, незначительные нарушения, особенно если сумма требований значительно превышает реальный ущерб или стоимость самого товара.

Все эти факторы свидетельствуют о том, что целью правообладателя является не защита своего бренда, а злоупотребление предоставленными законом возможностями. В таких случаях суды вправе снизить размер компенсации или даже отказать в ее взыскании, руководствуясь статьей 10 ГК РФ, которая запрещает злоупотребление правом.

Примером такого подхода служит практика Суда по интеллектуальным правам (СИП). В рамках борьбы со «схемами» при расчете компенсации на основе лицензионного договора, СИП активно применяет так называемый «территориальный фактор». Так, по делу № А12-27940/2022, компенсация, изначально рассчитанная истцом в значительном размере на основе стоимости лицензии на всю территорию РФ, была снижена до 735 рублей 30 копеек. Причиной послужило то, что факт нарушения был доказан только в одном субъекте Российской Федерации, тогда как расчет истца исходил из лицензии на всю страну. Это решение СИП является важным прецедентом, подчеркивающим необходимость соразмерности и обоснованности требований правообладателя и стремление судебной системы пресекать попытки недобросовестного обогащения.

Таким образом, современные тенденции судебной практики направлены на поддержание баланса между защитой интеллектуальных прав и предотвращением злоупотреблений. Принцип добросовестности становится не просто теоретической категорией, но и мощным практическим инструментом, позволяющим судам справедливо разрешать споры и формировать ответственную модель поведения участников гражданского оборота.

2.3. Принцип исчерпания права в условиях параллельного импорта

Принцип исчерпания права является одним из фундаментальных в сфере интеллектуальной собственности. Его суть заключается в том, что после первого введения товара в гражданский оборот правообладателем или с его согласия, исключительное право на товарный знак в отношении данного товара «исчерпывается». Это означает, что дальнейшая перепродажа, распространение или иное использование этого конкретного товара без получения дополнительного согласия правообладателя не является нарушением. В России традиционно действует национальный принцип исчерпания права, что означало, что товар, введенный в оборот за пределами РФ, при его импорте в страну без согласия правообладателя (так называемый «серый импорт») признавался контрафактным.

Однако, в условиях новых экономических вызовов и необходимости насыщения внутреннего рынка товарами, в отношении которых правообладатели прекратили поставки в Россию, Правительство РФ ввело временное исключение из этого принципа — так называемый параллельный импорт.

Постановление Правительства РФ от 29 марта 2022 г. № 506 утвердило перечень товаров (или товарных групп), в отношении которых не применяются положения статьи 1515 ГК РФ. Это означает, что импорт в Россию товаров, включенных в этот перечень, даже без согласия правообладателя, не влечет гражданско-правовой ответственности за незаконное использование товарного знака. Главное условие — эти товары должны быть введены в оборот за пределами РФ самим правообладателем или с его согласия. (Это напрямую снижает риски для импортеров и обеспечивает доступность широкого ассортимента товаров для российского потребителя, несмотря на санкционные ограничения).

Механизм параллельного импорта был введен как антикризисная мера, направленная на поддержание стабильности товарного рынка и предотвращение дефицита определенных категорий товаров. Изначально список включал около 1300 позиций, охватывающих широкий спектр товаров от электроники и автомобилей до одежды и бытовой техники. Однако, Правительство РФ и Минпромторг постоянно мониторят ситуацию на рынке, корректируя перечень по мере насыщения рынка. Эта корректировка осуществляется на основе анализа внутренних производственных мощностей, наличия аналогов и общих экономических условий.

Динамика перечня параллельного импорта является ярким свидетельством адаптивного характера этой меры. В 2024 году список значительно сократился, и теперь он включает примерно 300 позиций (охватывающих более 90 товарных групп). Такое сокращение свидетельствует о точечном характере этой правовой меры и ее направленности на решение конкретных задач. По мере того как российский рынок насыщается товарами определенных категорий, либо появляются их отечественные аналоги, необходимость в параллельном импорте для этих позиций отпадает.

Судебная практика по делам, связанным с параллельным импортом, также формируется, уточняя пределы применения Постановления № 506. Важно, что исключение из принципа исчерпания права действует строго в отношении товаров, указанных в утвержденном перечне. Если товар не входит в этот список, то его импорт без согласия правообладателя по-прежнему будет считаться нарушением исключительного права.

Параллельный импорт является уникальной правовой мерой, демонстрирующей гибкость правовой системы в ответ на экономические вызовы. Он позволил стабилизировать рынок, но при этом вызывает дискуссии о долгосрочных последствиях для защиты интеллектуальных прав и инвестиционной привлекательности. Тем не менее, как временное решение, он сыграл свою роль и продолжает адаптироваться к текущим потребностям экономики, о чем свидетельствует постоянная корректировка перечня товаров.

Глава 3. Коллизии законодательства и пути совершенствования правовой защиты средств индивидуализации

Правовая система, как живой организм, постоянно находится в процессе развития, реагируя на изменения в обществе, экономике и технологиях. Однако этот процесс не всегда протекает гладко, порождая коллизии и пробелы, которые требуют внимательного анализа и законодательного вмешательства. В сфере защиты исключительных прав на средства индивидуализации такие проблемы особенно актуальны, поскольку затрагивают интересы широкого круга субъектов — от крупных корпораций до индивидуальных предпринимателей и обычных граждан. Эта глава посвящена выявлению и критическому анализу межотраслевых и внутриотраслевых коллизий, а также разработке конкретных предложений de lege ferenda, направленных на совершенствование правовой защиты в условиях современных вызовов.

3.1. Проблемы межотраслевого соотношения гражданской, административной и уголовной ответственности

Защита прав на средства индивидуализации в Российской Федерации обеспечивается не только гражданско-правовыми механизмами, но и публично-правовыми, включающими административную и уголовную ответственность. Такое многоуровневое регулирование, с одной стороны, позволяет эффективно бороться с различными по степени тяжести нарушениями, а с другой — порождает сложные вопросы о соотношении этих видов ответственности и их разграничении.

Административная ответственность за незаконное использование товарного знака предусмотрена статьей 14.10 КоАП РФ. Санкции по этой статье достаточно строги: для юридических лиц они могут составлять от 50 000 до 200 000 рублей, сопровождаясь конфискацией контрафактных товаров, а также оборудования, использованного для их производства. Административная ответственность наступает за сам факт незаконного использования, независимо от размера причиненного ущерба или неоднократности деяния, что делает ее эффективным инструментом для борьбы с массовым производством и распространением поддельной продукции.

Уголовная ответственность вступает в игру при более серьезных нарушениях. Согласно части 1 статьи 180 Уголовного кодекса РФ, уголовное преследование наступает, если незаконное использование товарного знака совершено неоднократно или причинило крупный ущерб. Традиционно крупным ущербом признавалась сумма, превышающая 250 000 рублей. Однако, здесь необходимо обратить внимание на важнейшее изменение 2024 года: Федеральным законом от 06.04.2024 № 79-ФЗ порог крупного ущерба для целей статьи 180 УК РФ был увеличен до 400 000 рублей. Это изменение призвано декриминализировать менее значимые нарушения и сосредоточить уголовно-правовые ресурсы на борьбе с наиболее серьезными преступлениями. (Такое изменение позволяет правоохранительным органам более эффективно использовать свои ресурсы, фокусируясь на действительно значимых преступлениях, а не на мелких нарушениях).

Основная проблема в правоприменении статьи 180 УК РФ заключается в высокой вариативности толкования криминообразующих признаков «неоднократность» и «крупный ущерб». Отсутствие единого подхода приводит к неединообразной уголовно-правовой оценке схожих деяний в разных регионах и даже в разных судебных инстанциях.

В частности, острая дискуссия разворачивается вокруг понятия «неоднократность». Доктрина и судебная практика часто признают второе по счету деяние (после административного привлечения по ст. 14.10 КоАП РФ) как признак неоднократности для целей статьи 180 УК РФ, даже если оно само по себе не повлекло крупного ущерба. Это ставит вопрос о границе между административной преюдицией и криминообразующим признаком. Если лицо уже было привлечено к административной ответственности за незаконное использование товарного знака, а затем вновь совершает аналогичное деяние, то это второе деяние может быть квалифицировано как уголовное преступление по признаку неоднократности, даже если сумма ущерба от него не достигла 400 000 рублей.

Такой подход имеет свои плюсы, поскольку позволяет эффективно бороться с рецидивистами, систематически нарушающими права интеллектуальной собственности. Однако, он также вызывает критику, так как может привести к чрезмерной криминализации незначительных по своей сути повторных нарушений. Необходима более четкая регламентация в постановлениях Пленума ВС РФ или в специальных разъяснениях, чтобы обеспечить единообразие толкования и применения этих критериев.

Таблица 1: Сравнительный анализ административной и уголовной ответственности за незаконное использование товарного знака

Признак сравнения	Административная ответственность (ст. 14.10 КоАП РФ)	Уголовная ответственность (ст. 180 УК РФ)
Основание	Незаконное использование товарного знака	Незаконное использование товарного знака, если это деяние совершено неоднократно или причинило крупный ущерб
Минимальный ущерб	Не требуется (любой факт нарушения)	Требуется крупный ущерб (от 400 000 руб.) или неоднократность
Крупный ущерб	Не применяется	От 400 000 рублей (с 06.04.2024 г. ФЗ № 79-ФЗ)
Неоднократность	Не является криминообразующим признаком	Является криминообразующим признаком. Может наступить после административного наказания за аналогичное деяние.
Санкции	Штрафы (ЮЛ: 50 000 — 200 000 руб.), конфискация	Штрафы, обязательные/исправительные работы, лишение свободы (в зависимости от части статьи и отягчающих обстоятельств)

Таким образом, для совершенствования правоприменительной практики необходимо не только учитывать новейшие законодательные изменения, но и развивать доктринальные подходы к разграничению публично-правовых видов ответственности, обеспечивая их согласованность и соразмерность характеру и степени общественной опасности деяния.

3.2. Внутриотраслевые коллизии ГК РФ: правовая природа знака и столкновение с авторским правом

Внутриотраслевые коллизии в рамках Гражданского кодекса РФ, особенно в Части IV, посвященной интеллектуальным правам, являются источником постоянных дискуссий и вызовов для правоприменительной практики. Две такие коллизии особенно выделяются: одна связана с новейшим законодательным изменением, другая — с давней проблемой соотношения различных видов интеллектуальной собственности.

Первая коллизия возникла относительно недавно, но уже успела вызвать бурное обсуждение. С 29 июня 2023 года вступил в силу Федеральный закон от 28.06.2022 № 193-ФЗ, который предоставил возможность регистрации товарных знаков физическими лицами, включая самозанятых. До этого момента право на регистрацию товарного знака имели только юридические лица и индивидуальные предприниматели. Это изменение было мотивировано стремлением поддержать малый бизнес и самозанятых, предоставив им полноценный инструмент индивидуализации своих товаров и услуг.

Однако, это нововведение породило фундаментальную коллизию с самой правовой природой товарного знака. Товарный знак, по своей сути, является инструментом предпринимательской деятельности, служащим для индивидуализации товаров и услуг, вводимых в гражданский оборот в целях извлечения прибыли. Формулировка «всеми гражданами» ГК РФ, хоть и расширяет круг субъектов, но не лишена недостатков. Неясно, для чего регистрировать товарный знак гражданину, который не ведет предпринимательскую деятельность (что, к слову, запрещено законом без регистрации ИП/ЮЛ или получения статуса самозанятого). Если гражданин не является предпринимателем или самозанятым, то его деятельность по производству и реализации товаров/услуг не носит систематического, коммерческого характера, а значит, и функция индивидуализации товарного знака теряет свой смысл.

Эта коллизия может привести к злоупотреблениям, когда граждане будут регистрировать знаки без реального намерения их коммерческого использования, а с целью препятствования деятельности других субъектов или «правового троллинга». (По моему мнению, для предотвращения таких ситуаций крайне важна четкая законодательная регламентация, которая бы увязывала регистрацию товарного знака с реальной коммерческой деятельностью, даже для физических лиц). Необходимы дальнейшие разъяснения или уточнения в законодательстве, чтобы четко определить условия и ограничения для регистрации товарных знаков физическими лицами, не являющимися предпринимателями или самозанятыми.

Вторая коллизия касается столкновения исключительного права на товарный знак с предшествующим исключительным правом на произведение, охраняемое авторским правом. Пункт 9 подпункта 1 статьи 1483 ГК РФ прямо запрещает регистрацию в качестве товарных знаков обозначений, тождественных или сходных до степени смешения с известными произведениями науки, литературы или искусства (а также их персонажами или названиями), если права на эти произведения возникли ранее даты приоритета товарного знака. Цель этой нормы — предотвратить присвоение чужого творческого труда и введение потребителя в заблуждение.

Однако, проблема заключается в том, что закон не возлагает на Роспатент прямой обязанности проводить проверку регистрируемого обозначения на соответствие этим требованиям. Это создает условия для расширительного толкования полномочий Роспатента и вызывает разногласия в практике. С одной стороны, эксперты Роспатента при проведении экспертизы заявленного обозначения на охраноспособность стараются выявлять такие совпадения, чтобы избежать последующего оспаривания регистрации в суде. Scilead.ru, например, указывает, что Роспатент активно поддерживает осуществление проверки заявленных обозначений на предмет наличия охраняемых объектов авторского права на стадии экспертизы по существу, мотивируя это стремлением сократить количество регистраций, которые впоследствии будут оспорены по п. 9 ст. 1483 ГК РФ. С другой стороны, отсутствие прямого императивного указания в законе может приводить к неполной проверке и, как следствие, к регистрации знаков, нарушающих предшествующие авторские права.

Эта ситуация создает неопределенность для правообладателей произведений и порождает необходимость оспаривания уже зарегистрированных товарных знаков в Суде по интеллектуальным правам, что является долгим и дорогостоящим процессом. Для устранения этой коллизии и обеспечения более эффективной защиты авторских прав целесообразно рассмотреть возможность законодательного закрепления прямой обязанности Роспатента проводить комплексную проверку заявленных обозначений на предмет совпадения с ранее созданными и охраняемыми произведениями, а также возможное создание единой базы данных, объединяющей сведения об объектах авторского права и товарных знаках. (Такая база значительно упростила бы процесс проверки и снизила бы риски для всех участников рынка).

3.3. Предложения De Lege Ferenda и защита в условиях цифровой экономики

Цифровая экономика, с ее глобальным охватом и мгновенным распространением информации, создает как новые возможности, так и беспрецедентные вызовы для защиты интеллектуальных прав. Традиционные правовые механизмы не всегда успевают адаптироваться к стремительным изменениям, что порождает необходимость в разработке новых подходов и законодательных инициатив (de lege ferenda).

Одной из наиболее актуальных проблем в условиях цифровой экономики является киберсквоттинг. Это недобросовестная регистрация доменных имен, тождественных или сходных до степени смешения с известными товарными знаками, с целью их последующей перепродажи правообладателю по завышенной цене или использования для привлечения трафика на конкурирующие или мошеннические ресурсы. Доменное имя, по сути, становится одним из важнейших средств индивидуализации в интернете, и его неправомерное использование напрямую нарушает исключительные права правообладателя товарного знака.

Хотя российское законодательство не содержит отдельной статьи, прямо регулирующей киберсквоттинг, судебная практика выработала эффективные механизмы защиты. Суды, и в частности Суд по интеллектуальным правам (СИП), последовательно признают незаконное использование товарного знака в доменном имени подлежащим пресечению. Например, в судебном деле № А40-20703/2014 СИП подтвердил, что законный владелец товарного знака «Синупрет» вправе требовать запрета использования этого обозначения в доменных именах, зарегистрированных киберсквоттерами. Это решение стало важным прецедентом, демонстрирующим готовность судебной системы адаптироваться к новым вызовам цифровой среды. (Такие прецеденты дают уверенность правообладателям в возможности эффективной защиты своих прав в цифровом пространстве).

Тем не менее, для повышения эффективности борьбы с киберсквоттингом и другими формами незаконного использования товарных знаков в интернете, целесообразно рассмотреть следующие предложения de lege ferenda:

1. Разработка специализированных механизмов разрешения доменных споров: Возможно, стоит рассмотреть создание специализированной процедуры досудебного разрешения споров о доменных именах, аналогичной системе UDRP (Uniform Domain-Name Dispute-Resolution Policy), применяемой Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС). Это позволило бы ускорить процесс защиты прав и снизить нагрузку на судебную систему.
2. Законодательное закрепление понятия «киберсквоттинг»: Включение в ГК РФ или в специализированные нормативные акты определения киберсквоттинга и установление прямых способов защиты от него (например, принудительная передача доменного имени правообладателю) повысило бы правовую определенность и упростило бы правоприменение.

Другой важной проблемой, требующей законодательного совершенствования, является методология расчета упущенной выгоды при нарушении прав. Хотя статья 1515 ГК РФ предлагает альтернативный механизм взыскания компенсации, в некоторых случаях (например, при масштабных нарушениях, повлекших значительные потери для правообладателя) возмещение убытков, включая упущенную выгоду, может быть более адекватным способом восстановления нарушенных прав. Однако, доказывание упущенной выгоды (то есть неполученных доходов, которые правообладатель получил бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено) является одной из самых сложных задач в судебной практике.

Для повышения эффективности защиты прав на товарные знаки предлагается:

1. Разработка более детализированных критериев для оценки упущенной выгоды: Введение в законодательство или в постановления Пленума ВС РФ четких методических рекомендаций по расчету упущенной выгоды (например, с учетом рыночной стоимости лицензии, потерянных объемов продаж, влияния на деловую репутацию и т.д.) существенно упростило бы процесс доказывания для правообладателей и обеспечило бы единообразие судебной практики. (Четкие критерии помогут компаниям более точно прогнозировать потенциальные потери и эффективно обосновывать свои требования в суде).
2. Возможность привлечения независимых экспертов: Законодательное закрепление возможности привлечения специализированных экспертных организаций для оценки упущенной выгоды с четким определением их компетенции и статуса.

Совершенствование правовой защиты средств индивидуализации в условиях цифровой экономики — это непрерывный процесс, требующий постоянного диалога между законодателем, правоприменителем и научным сообществом. Принятие предложенных мер позволит не только закрыть существующие пробелы и коллизии, но и создать более гибкую и эффективную систему защиты, способную адекватно реагировать на вызовы времени.

Заключение

В рамках настоящего исследования мы провели углубленный анализ гражданско-правовой защиты исключительных прав на средства индивидуализации, сосредоточив внимание на современных проблемах незаконного использования и путях совершенствования правоприменительной практики в Российской Федерации. Цель работы — детальный анализ теоретических проблем и разработка предложений по совершенствованию практики — была успешно достигнута через последовательное рассмотрение ключевых аспектов темы.

Ключевые выводы по каждой главе:

В Главе 1 «Теоретико-правовые основы и пределы исключительного права на товарный знак» мы определили товарный знак как многофункциональный инструмент индивидуализации, выполняющий отличительную, информационную, рекламную, гарантийную и инвестиционную функции. Было установлено, что исключительное право, хоть и абсолютно, имеет свои пределы, обусловленные доктриной добросовестности и принципом функционального использования. В частности, использование обозначения в личных, некоммерческих целях или в качестве добросовестной сатиры/критики, не имеющее целью индивидуализацию товаров/услуг и не вводящее потребителя в заблуждение, как правило, не является незаконным. Отдельное внимание было уделено проблеме пародийного использования товарного знака, где доктринальный подход, поддерживаемый зарубежной практикой (например, кейс Louis Vuitton Malletier S.A. v. Haute Diggity Dog, LLC), указывает на возможность признания правомерной пародии, если ее комический характер очевиден и исключает смешение.

Глава 2 «Гражданско-правовая ответственность за незаконное использование: анализ актуальных тенденций судебной практики» показала, что статья 1515 ГК РФ предоставляет правообладателю три альтернативные формы компенсации, выбор которой требует от истца четкого обоснования и доказательства, особенно при расчете от стоимости фактически реализованных контрафактных товаров. Центральным моментом стал анализ Обзора судебной практики по делам, связанным с оценкой действий правообладателей товарных знаков (утв. Президиумом ВС РФ 15.11.2023 г.), который стал мощным инструментом пресечения «правового троллинга». Судебная практика, включая дело № А12-27940/2022 Суда по интеллектуальным правам, активно применяет принцип добросовестности, снижая компенсацию при выявлении злоупотребления правом или необоснованного расширения территориальных притязаний. Мы также рассмотрели исключение из принципа исчерпания права в контексте параллельного импорта, отметив динамику сокращения перечня товаров в 2024 году, что свидетельствует о точечном характере этой меры.

В Главе 3 «Коллизии законодательства и пути совершенствования правовой защиты средств индивидуализации» были выявлены и проанализированы ключевые коллизии. В части межотраслевого соотношения гражданской, административной (ст. 14.10 КоАП РФ) и уголовной (ст. 180 УК РФ) ответственности, было подчеркнуто важнейшее изменение 2024 года — повышение порога крупного ущерба для ст. 180 УК РФ до 400 000 рублей (ФЗ № 79-ФЗ от 06.04.2024 г.). Это изменение, вместе с проблемой неоднозначного толкования признака «неоднократность», создает необходимость в дальнейшем единообразии правоприменительной практики. Внутриотраслевые коллизии включают дискуссию вокруг возможности регистрации товарных знаков физическими лицами (ФЗ от 28.06.2022 № 193-ФЗ) без четкого указания на предпринимательский характер деятельности, а также проблему столкновения исключительного права на товарный знак с предшествующим авторским правом (п. 9 ст. 1483 ГК РФ), где Роспатент, несмотря на отсутствие прямой обязанности, активно стремится проводить соответствующие проверки. Наконец, были предложены меры de lege ferenda для совершенствования защиты в условиях цифровой экономики, такие как борьба с киберсквоттингом (пример дела № А40-20703/2014) и разработка более детализированных критериев для оценки упущенной выгоды.

Ответы на ключевые исследовательские вопросы:

• Актуальные теоретические проблемы определения «незаконного использования»: Они лежат в плоскости разграничения коммерческой цели индивидуализации от добросовестного использования (функциональное, личное, некоммерческое, пародийное). Судебная практика, хоть и консервативна, но постепенно признает, что отсутствие цели введения в заблуждение потребителя является ключевым фактором, исключающим нарушение.
• Изменение подхода судебной практики к доказыванию факта нарушения и определению размера компенсации: Подход значительно эволюционировал. Актуальная практика ВС РФ и СИП направлена на пресечение злоупотребления правом («правовой троллинг») со стороны правообладателей, требуя обоснованности расчетов компенсации и учитывая территориальный фактор нарушения. Обзор ВС РФ от 15.11.2023 г. стал важным шагом в этом направлении.
• Коллизии и пробелы в действующем гражданском законодательстве РФ: Выявлены коллизия, связанная с возможностью регистрации товарных знаков физическими лицами без четкого определения их правового статуса, и проблема столкновения с предшествующим авторским правом, где отсутствие прямой обязанности Роспатента по проверке создает неопределенность.
• Особенности применения мер административной и уголовной ответственности: Их эффективность повысилась, но сохраняет��я проблема вариативности в толковании криминообразующих признаков «неоднократность» и «крупный ущерб», особенно в свете новейшего повышения порога крупного ущерба до 400 000 рублей.
• Пути совершенствования законодательства (de lege ferenda) и правоприменительной практики: Предложены меры по борьбе с киберсквоттингом (специализированные механизмы, законодательное закрепление понятия), а также разработка детализированных критериев для оценки упущенной выгоды.

Рекомендации De Lege Ferenda:

1. Уточнить законодательное регулирование регистрации товарных знаков физическими лицами: Внести изменения в ГК РФ или принять подзаконные акты, четко определяющие, что регистрация товарного знака физическим лицом возможна только при наличии статуса ИП или самозанятого, или при наличии подтвержденного намерения вести предпринимательскую деятельность.
2. Законодательно закрепить обязанность Роспатента по проверке объектов авторского права: Включить в ГК РФ или в Положение о Роспатенте императивную норму, обязывающую экспертов проводить всестороннюю проверку заявленных обозначений на предмет совпадения с ранее охраняемыми произведениями науки, литературы и искусства.
3. Разработать методические рекомендации по доказыванию упущенной выгоды: На уровне постановлений Пленума ВС РФ или профильных ведомств создать детализированные методики и критерии для расчета упущенной выгоды, что позволит снизить субъективизм судов и облегчить процесс доказывания для правообладателей.
4. Рассмотреть возможность создания специализированной процедуры разрешения доменных споров: Изучить опыт ВОИС (UDRP) и адаптировать его для российских реалий, создав упрощенный и быстрый механизм разрешения споров о доменных именах.
5. Принять разъяснения Верховного Суда РФ по применению ст. 180 УК РФ: Внести уточнения относительно толкования криминообразующих признаков «неоднократность» и «крупный ущерб», особенно в свете изменения порога ущерба, с целью обеспечения единообразия правоприменительной практики и исключения чрезмерной криминализации.

Таким образом, несмотря на значительные шаги, предпринятые в последние годы для укрепления правовой защиты средств индивидуализации, остаются актуальные проблемы, требующие системного подхода. Дальнейшее совершенствование законодательства и правоприменительной практики, основанное на глубоком доктринальном анализе и учете новейших тенденций, является залогом эффективной защиты интеллектуальной собственности в Российской Федерации.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ) //Собрание законодательства РФ. — 03.03.2014. — N 9. — Ст. 851.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1994. — № 32. — Ст. 3301
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ // Российская газета. — N 23. — 06.02.1996.- N 24. — 07.02.1996; N 25. — 08.02.1996; N 27. — 10.02.1996.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ// Собрание Законодательства Российской Федерации. — 03.12.2001. — N 49.
5. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. — 29.07.2002. — N 30. — Ст. 3012.
6. «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ\\ «Собрание законодательства РФ», 17.06.1996, N 25, ст. 2954.
7. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 03.04.2014 № 195-ФЗ (ред. от 02.12.2013) // Российская газета.- N 256.- 31.12.2001.
8. Федеральный закон от 18.12.2006 N 231-ФЗ «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»\\ «Собрание законодательства РФ», 25.12.2006, N 52 (1 ч.), ст. 5497.
9. Постановление Правительства РФ от 24.12.2008 N 1020 «О государственной регистрации договоров о распоряжении исключительным правом на изобретение, полезную модель, промышленный образец, зарегистрированные топологию интегральной микросхемы, программу для ЭВМ, базу данных и перехода без договора исключительного права на изобретение, полезную модель, промышленный образец, товарный знак, знак обслуживания, наименование места происхождения товара, зарегистрированные топологию интегральной микросхемы, программу для ЭВМ, базу данных» \\ «Собрание законодательства РФ», 12.01.2009, N 2, ст. 225.
10. Постановление Правительства РФ от 19.09.1997 N 1203 «О Российском агентстве по патентам и товарным знакам и подведомственных ему организациях»\\ «Российская газета», N 194, 07.10.1997.
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 5, Пленума ВАС РФ N 29 от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»\\ «Вестник ВАС РФ», N 6, июнь, 2009.
12. Соглашение от 04.06.1999 «О мерах по предупреждению и пресечению использования ложных товарных знаков и географических указаний»\\ «Бюллетень международных договоров», N 3, 2002.
13. Соглашение от 09.12.2010 «О единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности» «Патенты и лицензии», N 8, август, 2011.
14. «Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации» (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009)\\ «Вестник ВАС РФ», N 11, ноябрь, 2009.
15. Проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» \\Консультан – плюс.
16. Александров Е.Б., Дедков Е.А. Сделки по распоряжению правом на товарный знак: отчуждение и лицензия // Сделки: проблемы теории и практики. Сборник статей. — М.: Статут, 2013. — С. 389-431
17. Андреев И.А., Аюшеева И.З., Васильев А.С. [и др.]. Гражданское право: учебник: в 3 т. Т. 2 /под общ. ред. С.А. Степанова. – М.:»Проспект»; «Институт частного права», 2013 г. – 439 с.
18. Гражданское право. Том 1: Учебник / Г.Н. Черничкина, В.В. Бараненков, И.В. Бараненкова и др.; Под ред. Г.Н. Черничкиной — М.: ИЦ РИОР: НИЦ Инфра-М, 2013 — 448 с.
19. Гражданское право / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Ч. 1. — СПб.: Приор, 2014. – 530с.
20. Комментарий судебной практики. Вып. 15 / Под ред.: Ярошенко К.Б. — М.: Юрид. лит., 2013. — 240 c.
21. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). / Отв. ред. Садиков О.Н. М.: Норма, 2012. – 870 с.
22. Мазаев Д. В. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации снова дает разъяснения по защите товарных знаков (часть первая) // Новое в российском и международном праве. 2011. № XIII. 0,5 п.л.
23. Мазаев Д. В. Суд по интеллектуальным правам: новое решение старой проблемы // Вестник Академии экономической безопасности МВД России, 2013. № 10. 0,5 п.л.
24. Распоряжение исключительными правами на средства индивидуализации / Орлова Е.Д. — М.: ИНИЦ «Патент», 2014. — 144 c.
25. Дедков Е.А Момент возникновения исключительного права на товарный знак // Патенты и лицензии. – 2014. − №11. – С. 64.
26. Зверева Е.А. Законодательная охрана товарных знаков // Право и экономика. – 2013. − №1. – С.30.
27. Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 N 12-О-О\\ Консультант-плюс.
28. Определение Верховного Суда РФ от 20.12.2011 N 88-В11-6\\Консультант – плюс.
29. Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 14 марта 2011 г. по делу № А552-1759/10-Х147// Правосудие в Поволжье.- 2011.- № 5. — С.44.
30. Архив Салаватского городского суда за 2012 год.
31. http://www.tovarnieznaki.ru/library/stat/russtat/
32. http://www1.fips.ru/wps/wcm/connect/content_ru/ru/otchety/otchet_2012_g1
33. consultant.ru (ГК РФ Статья 1515. Ответственность за незаконное использование товарного знака)
34. consultant.ru (Обзор практики суда по интеллектуальным правам по вопросам использования товарного знака для целей, не связанных с индивидуализацией…)
35. cyberleninka.ru (Средства индивидуализации юридических лиц: вопросы теории и практики)
36. ezybrand.ru (Судебная практика: Чорная щука, Инфоцыган, GUCCI наоборот: 2023-08-21)
37. fvlaw.ru (Уголовная ответственность за незаконное использование товарных знаков: толкование признаков…)
38. garant.ru (Проблемы оценки охраноспособности товарных знаков, включающих в себя авторские произведения)
39. genproc.gov.ru (Уголовная ответственность за незаконное использование чужого товарного знака — Прокурор разъясняет)
40. genproc.gov.ru (Товарный знак как средство индивидуализации юридических лиц — Прокурор разъясняет)
41. ipcmagazine.ru (Индивидуализирующая пародия на товарный знак и ее влияние на исключительное право в России)
42. ipcmagazine.ru (Компенсация за нарушение исключительных прав на товарные знаки: тенденции судебной практики)
43. legal-support.ru (Пародийное использование чужого товарного знака: возможно или нет?)
44. legal-support.ru (Средства индивидуализации товаров и юридических лиц: что нужно знать)
45. legal-support.ru (Пародия на товарный знак: удачный PR-ход или правовой случай?)
46. pravo.ru (Компенсация за нарушение интеллектуальных прав: анализ ключевых позиций 2023 года)
47. pravo.ru (Старшинство права, пародия и новые рекомендации: главное в интеллектуалке за март)
48. pravorf.ru (Обзор Верховного Суда РФ о спорах по товарным знакам 2023 года)
49. researchgate.net (АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ В ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ ПО ВОПРОСАМ ЗАЩИТЫ ПРАВ НА ТОВАРНЫЙ ЗНАК)
50. rea.ru (Актуальные проблемы правового регулирования товарных знаков и знако)
51. uslugijurista.ru (Выводы из судебной практики по спорам о товарных знаках)
52. webjustice.ru (Судебная практика по товарным знакам в Интернет, доменные и другие споры)
53. zuykov.com (Использование товарного знака без согласия правообладателя)