Взаимосвязь образа будущего ребенка и структуры страхов у беременных женщин: теоретико-эмпирический анализ в контексте перинатальной психологии

Введение: Постановка научной проблемы и актуальность исследования

Период беременности является одним из наиболее критичных и трансформирующих этапов в жизни женщины, требующим глубокой психологической перестройки. Этот процесс, получивший в отечественной психологии название формирования материнской сферы, неразрывно связан с созданием внутреннего, психологического конструкта — Образа будущего ребенка (ООР). От качества, гибкости и эмоциональной окраски этого образа зависит не только успешность адаптации женщины к новой социальной роли, но и психосоматическое благополучие развивающегося плода. Таким образом, качество ООР является прогностическим фактором, определяющим дальнейший сценарий родительства.

Актуальность исследования взаимосвязи ООР и структуры страхов обусловлена тем, что, по данным психологических исследований, преобладание среднего и высокого уровня ситуативной тревожности наблюдается у 69,2% беременных женщин. Эта высокая частота переживания негативных эмоций и страхов (будь то страхи за здоровье, социальные или витальные) не является просто сопутствующим фактором, а выступает мощным патогенным агентом. Иррациональные страхи и хроническая тревога могут приводить к гормональным сдвигам и осложнениям в родах, таким как дискоординация родовой деятельности, что, в свою очередь, требует медицинского вмешательства и усложняет процесс рождения.

Цель данной работы — провести исчерпывающий теоретико-эмпирический анализ взаимосвязи между особенностями формирования и содержанием образа будущего ребенка и спецификой/структурой страхов у беременных женщин, с целью выявления психологических механизмов, опосредующих эту связь.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Раскрыть теоретические основы формирования материнской сферы, включая концепции гестационной доминанты и психологической готовности к материнству.
2. Систематизировать знания о структуре и типологиях Образа будущего ребенка.
3. Проанализировать классификацию, распространенность и психофизиологические последствия страхов, характерных для пренатального периода.
4. Выявить и эмпирически обосновать специфическую взаимосвязь между конкретными типами ООР (идеализированным, несформированным) и доминирующими группами страхов.
5. Описать основные методы психологической диагностики и коррекции ООР и страхов в практике перинатальной психологии.

Теоретические основы формирования материнской сферы и образа будущего ребенка

Психологическая готовность к материнству и Гестационная доминанта

Анализ психологического состояния беременной женщины начинается с фундаментальных концепций отечественной перинатальной психологии. Центральным звеном здесь выступает понятие Гестационная доминанта (ГД), впервые описанное физиологом И.А. Аршавским в 1957 году как функциональная система, обеспечивающая оптимальные условия для развития плода. Эта доминанта является мощным биологическим механизмом, направленным на сохранение беременности.

В перинатальной психологии ключевое значение имеет Психологический компонент гестационной доминанты (ПКГД), детально разработанный И.В. Добряковым. ПКГД представляет собой совокупность механизмов психической саморегуляции, направленных на охрану плода, формирование адекватного отношения к будущему ребенку и обусловливающих поведение женщины в период гестации. Именно неадекватные формы ПКГД (например, тревожный или депрессивный типы) становятся почвой для развития страхов и формирования дисфункционального ООР, поскольку эмоциональная дезадаптация матери напрямую транслируется в отношение к еще не родившемуся ребенку.

ПКГД тесно связан с более широким понятием — Психологической готовностью к материнству (ПГМ), которую Е.В. Матвеева определяет как специфическое личностное образование. Структура ПГМ включает три основных блока:

1. Потребностно-мотивационный блок: Включает ценностно-смысловой и потребностно-эмоциональный компоненты. Его сформированность отражается в осознании высокой ценности ребенка и материнства, а также в своевременном и полном принятии задачи рождения ребенка как жизненного смысла. Г.Г. Филиппова подчеркивает, что мотивационный компонент включает не только потребность в продолжении рода, но и стремление достичь желаемого социального и возрастного статуса.
2. Когнитивно-операционный блок: Содержит знания о развитии и уходе за ребенком, а также адекватные представления о материнской роли.
3. Социально-личностный блок: Включает самоотношение, тип привязанности и готовность к изменениям в социуме.

Несформированность или нарушение любого из этих блоков, особенно потребностно-мотивационного, неизбежно проецируется на содержание образа будущего ребенка и усиливает внутренний конфликт, который проявляется в виде страхов. Невозможно достичь психологического равновесия, если базовая мотивация к материнству не сформирована.

Структура и типологии образа будущего ребенка (ООР)

Образ будущего ребенка (ООР) является ключевой структурой в системе материнской сферы. М.И. Лисина определяет ООР как стержневую образующую субъект-объектной ориентации в отношении к еще не родившемуся ребенку.

Структура ООР многокомпонентна:

• Когнитивный аспект: Включает представления о поле, внешности, характере и способностях ребенка.
• Эмоциональный аспект: Переживания, связанные с ребенком (нежность, радость, тревога, страх).
• Поведенческий аспект: Воображаемое взаимодействие с ребенком (разговоры, поглаживания живота).
• Телесно-чувственный компонент: На II этапе беременности (после первых шевелений) образ приобретает более конкретные черты, связанный с ощущениями движений плода, происходит его «омоложение» в сознании женщины (переход от образа старшего ребенка к образу младенца).

Исследователи выделяют три основные типологии ООР, которые критически важны для понимания структуры страхов:

Тип Образа Будущего Ребенка (ООР)	Основные характеристики	Связь с психологическим благополучием
Реальный (Адекватный)	Гибкость представлений, эмоциональная близость, соответствие образа сроку гестации. Женщина принимает ребенка со всеми потенциальными трудностями.	Индикатор психологического здоровья и высокой ПГМ. Сниженный уровень иррациональных страхов.
Идеализированный	Негибкий, жесткий набор ожидаемых качеств (только отличник, только красавец). Высокие, нереалистичные требования.	Высокий риск послеродового разочарования, перфекционизм. Свидетельствует о заимствовании черт извне, а не включении образа в самосознание матери.
Несформированный (Отсутствующий)	Эмоциональная отстраненность, слабые или противоречивые представления о ребенке. Часто связан с негативным или конфликтным отношением к беременности.	Индикатор психологического непринятия материнской роли и внутреннего конфликта. Является прямым предиктором повышенной тревожности и страхов.

Конфликтный и тревожный образ будущего ребенка — это не просто набор негативных черт, это показатель глубокого внутреннего конфликта в материнской сфере, связанного с неготовностью принять изменения, которые несет материнство. Именно этот конфликт является питательной средой для специфических страхов. Каким образом, к примеру, женщина, не принявшая свою роль, может сформировать адекватное видение будущего без страха?

Специфика страхов беременных женщин и их психофизиологические последствия

Классификация и распространенность страхов в пренатальный период

Беременность, будучи периодом глубокой гормональной и физиологической перестройки, неизбежно способствует повышению уровня тревожности, что является естественной частью ПКГД. Однако, если тревожность переходит в категорию выраженных, иррациональных страхов, это требует психологического вмешательства.

Эмпирические исследования, например, проведенные Н.Ф. Сухаревой и А.А. Шелепневой, позволили систематизировать основные группы страхов беременных, которые отражают различные уровни психологической угрозы:

Группа страхов	Содержание страха	Психологическая основа
Экзистенциальные / Витальные	Страх выкидыша, замирания плода, смерти в родах, рождения ребенка с тяжелой инвалидностью или патологией.	Угроза жизни и здоровью, потеря контроля над биологическими процессами. Наиболее тесно связаны с тревожным ООР.
Медицинские	Страх боли, некомпетентности медицинского персонала, кесарева сечения, страх перед самими родами как процессом.	Опасения, связанные с конкретными процедурами и физическим дискомфортом.
Социальные	Страх ответственности, изменения в личной жизни (разрушение отношений с партнером), потери социальной привлекательности, финансовые трудности, страх стать «плохой матерью».	Опасения, связанные с изменением социального статуса и ролевого репертуара.

Статистические данные подтверждают масштаб проблемы: по шкале Спилбергера-Ханина, более 90% беременных женщин демонстрируют личностную тревожность, а высокий и средний уровень ситуативной тревожности отмечается у 69,2%. Эти цифры говорят о том, что тревога и страхи являются нормой, но их интенсивность и содержание могут стать патологическими, требующими активной психокоррекции.

Психофизиологические и клинические корреляты тревожности

Иррациональные и длительные страхи имеют прямые негативные последствия, поскольку психоэмоциональное благополучие ребенка напрямую зависит от состояния матери. Механизм влияния стресса на плод основан на гормональном фоне.

При длительных стрессовых состояниях в крови матери образуется избыточное количество стероидных гормонов, которые легко проникают через плацентарный барьер. Эмпирические исследования психоэмоционального статуса беременных показали, что у женщин с высоким уровнем тревожности отмечается статистически достоверное повышение (p < 0,05) уровня кортизола (главного гормона стресса) и пролактина. Высокий уровень кортизола может негативно влиять на формирующийся мозг плода, вызывая изменения в нейроэндокринной системе ребенка и повышая его реактивность и склонность к тревожности в будущем. И что из этого следует? Дисфункциональный ООР, порождающий хроническую тревогу, не только разрушает психологическое состояние матери, но и создает биохимическую основу для будущей эмоциональной нестабильности самого ребенка.

Клинически доказана связь между сильным нервно-психическим напряжением (тревогой, отрицательными эмоциями) беременной женщины и риском развития дискоординации родовой деятельности. Дискоординация, характеризующаяся хаотичными, несинхронными сокращениями матки, является аномалией родов, которая часто требует медицинского вмешательства. Этот факт является ярким примером того, как эмоциональное непринятие ребенка или внутренний конфликт (отражающийся в тревожном ООР) соматизируется и влияет на физиологию репродуктивного процесса.

Эмпирическая взаимосвязь типологии ООР и структуры страхов

Несформированный (конфликтный) ООР как предиктор витальных страхов

Фундаментальная взаимосвязь между образом будущего ребенка и страхами строится на уровне психологического принятия материнской роли и ребенка. Несформированный или конфликтный Образ будущего ребенка является наиболее сильным предиктором патологической тревоги. Если ООР отсутствует или является негативным/тревожным, это свидетельствует о глубинном внутреннем конфликте и эмоциональном непринятии материнской роли.

1. Связь с экзистенциальными страхами: Женщины с несформированным ООР склонны проецировать свой внутренний конфликт и чувство вины на внешние угрозы. Это проявляется в преобладании экзистенциальных/витальных страхов (страх смерти, рождения неполноценного ребенка). Поскольку ребенок не принят на эмоциональном уровне, его образ остается абстрактным, и женщина не может выстроить с ним защитную связь, что усиливает ощущение беспомощности и иррационального страха перед необратимыми потерями.
2. Копинг-стратегии: У женщин, переживающих сильный страх беременности и родов, доминирующей стратегией совладания является бегство-избегание. Эта пассивная стратегия отражает психологическое стремление «отключиться» от травмирующей ситуации (беременности), что логически связано с несформированным ООР и нежеланием активно участвовать в процессе его создания. И напротив, у эмоционально стабильных женщин преобладает поиск социальной поддержки.

Идеализированный ООР и усиление социальных страхов

Идеализированный Образ будущего ребенка, характеризующийся жестким набором негибких и нереалистичных ожиданий, также порождает специфическую структуру страхов, отличную от витальных. Идеализация часто является защитным механизмом, скрывающим страх несоответствия. Если женщина ожидает от ребенка исключительно выдающихся качеств, это означает, что ее самооценка напрямую зависит от успеха ребенка.

1. Связь с социальными страхами: В этом случае доминируют социальные страхи. Женщина боится, что не сможет соответствовать идеалу «идеальной матери», что ребенок не оправдает ее нереалистичных ожиданий, или что она потеряет свой социальный статус и привлекательность, посвятив себя материнству. Жесткая структура ООР, которая не меняется по мере развития беременности, свидетельствует об отсутствии включенности этого образа в реальное самосознание матери, что усиливает ее страх осуждения со стороны общества и партнера.
2. Тревожно-пессимистичные ожидания: Идеализация ведет к тревожно-пессимистичным ожиданиям в отношении перспектив родительства: чем выше планка, тем больше страх провала.

Роль личностных факторов как медиаторов

Взаимосвязь между ООР и страхами опосредована личностными характеристиками женщины, в первую очередь, уровнем личностной тревожности и типом психологического компонента гестационной доминанты (ПКГД).

Наибольшее количество разнообразных страхов наблюдается у женщин с тревожным типом ПКГД. Для этого типа характерно негативное отношение к беременности, тенденция к соматизации (проявление тревоги через физические симптомы) и, как следствие, несформированный или тревожный образ будущего ребенка. Таким образом, можно заключить, что неадекватное отношение к беременности (тревожный, депрессивный, гипогестогнозический типы ПКГД) выступает общим медиатором, который одновременно провоцирует дисфункциональный ООР и усиливает общую выраженность иррациональных страхов. Какой важный нюанс здесь упускается? То, что ПКГД — это не просто диагноз, а динамическая структура, которая может быть скорректирована, если вмешательство будет направлено на первичное формирование адекватного ООР.

Методы диагностики и психокоррекции ООР и страхов в перинатальной практике

Для эффективного психологического сопровождения беременных необходимо использовать систематизированный диагностический инструментарий и адекватные методы коррекции, направленные как на снижение тревоги, так и на формирование реалистичного и эмоционально принимаемого ООР. Эти методы являются основой практической работы психолога.

Диагностический инструментарий

В отечественной перинатальной психологии используется комплексный подход к диагностике, сочетающий стандартизированные опросники и проективные методы:

1. Тест отношений беременной (ТОБ): Разработанный И.В. Добряковым, Э.Г. Эйдемиллером и И.М. Никольской, ТОБ является основным инструментом для выявления типов ПКГД. Методика, основанная на концепции психологии отношений В.Н. Мясищева, позволяет дифференцировать пять ключевых типов: Оптимальный, Гипогестогнозический, Эйфорический, Тревожный и Депрессивный. Выявление Тревожного или Депрессивного типа ПКГД имеет высокую прогностическую ценность и является прямым показателем для углубленной работы со страхами и ООР.
2. Проективные методы для анализа ООР:
   • Рисуночная методика «Каким я представляю себе моего ребенка»: Позволяет анализировать когнитивный (пол, возраст, детализация) и эмоциональный (цветовая гамма, расположение на листе, наличие самой матери рядом с ребенком) компоненты ООР. Например, изображение ребенка старшего возраста или отсутствие матери на рисунке может сигнализировать о несформированном или конфликтном образе.
   • «Материнский ТАТ» (Тематический апперцептивный тест): Используется для оценки бессознательных ожиданий и конфликтов, связанных с материнством.
   • Метод свободных ассоциаций: Применение контент-анализа ассоциативного ряда к слову «ребенок» позволяет выявить скрытые тревоги и степень эмоционального принятия.

Направления и методы психокоррекции

Коррекция направлена на трансформацию конфликтного или идеализированного ООР в реальный, а также на снижение интенсивности иррациональных страхов. В процессе работы психолог помогает женщине интегрировать образ ребенка в свою личность.

1. Арт-терапия и Проективные техники: Арт-терапия является одним из наиболее эффективных методов для работы с ООР, поскольку позволяет женщине выразить бессознательные тревоги и ожидания в безопасной символической форме.
   • Куклотерапия: В частности, изготовление обереговых кукол (например, «Кукла-пеленашка») позволяет женщине активно проработать и материализовать свой образ будущего ребенка, проецируя на куклу свои ожидания и эмоциональное состояние, тем самым формируя более адекватное представление о материнской роли.
   • Рисуночные техники: Помогают «достроить» несформированный образ или сделать идеализированный образ более гибким и реалистичным.
2. Индивидуальное консультирование: Использует клиент-центрированные и психоаналитические подходы. Цель — проработка личностных трудностей матери, снижение общей тревожности и анализ причин возникновения иррациональных страхов. Важной задачей является перевод «экзистенциальных страхов» (например, страха рождения неполноценного ребенка) из категории неконтролируемых в категорию осознаваемых, что позволяет использовать адаптивные копинг-стратегии вместо «бегства-избегания».
3. Телесно-ориентированная терапия: Снижает соматические проявления тревоги и помогает интегрировать телесно-чувственный компонент ООР, что особенно важно для снижения риска осложнений, таких как дискоординация родовой деятельности.

Заключение

Проведенный теоретико-эмпирический анализ подтвердил глубокую и прогностически значимую взаимосвязь между особенностями формирования Образа будущего ребенка (ООР) и структурой страхов у беременных женщин.

Качество и тип ООР являются прямым отражением психологической готовности к материнству и типа психологического компонента гестационной доминанты (ПКГД), выступая ключевым индикатором психоэмоционального благополучия пренатального периода.

Ключевые теоретические выводы:

1. Несформированный или конфликтный ООР (индикатор внутреннего непринятия материнской роли) наиболее тесно связан с преобладанием экзистенциальных/витальных страхов (смерть, патология ребенка) и дезадаптивной копинг-стратегией бегства-избегания.
2. Идеализированный ООР чаще соотносится с высоким уровнем социальных страхов (страх несоответствия, осуждения), поскольку жесткие ожидания порождают тревогу относительно собственного статуса и компетентности.
3. Высокий уровень тревожности, коррелирующий с дисфункциональным ООР, имеет конкретные психофизиологические корреляты, включая статистически значимое повышение уровня кортизола и пролактина, что повышает риск акушерских осложнений, в частности, дискоординации родовой деятельности.

Практическая значимость исследования заключается в том, что выявление специфических типологий ООР и связанных с ними страхов позволяет проводить дифференцированную и высокоадресную психологическую коррекцию. Применение таких методик, как Тест отношений беременной (ТОБ) и проективные методы (куклотерапия, рисунок), обеспечивает необходимый диагностический базис для формирования адекватного, реалистичного ООР, что является критически важным условием для снижения патологической тревожности, предотвращения осложнений в родах и обеспечения оптимального психоэмоционального развития ребенка.

Дальнейшие исследования должны быть направлены на лонгитюдное изучение того, как конкретные типы ООР, выявленные в пренатальный период, влияют на характер взаимодействия «мать-младенец» в постнатальный период и на долгосрочное психологическое благополучие ребенка. Важно понять, сохраняются ли эти паттерны тревожности и непринятия после рождения или же они трансформируются в другие формы дисфункционального поведения.

Список использованной литературы

1. Белокриницкая Т.Е. Социально-психологические проблемы абортов // Планирование семьи. 1997. № 3. С. 19–24.
2. Блюм Г.С. Психоаналитические теории личности. Москва, 2004.
3. Бойко В. В. От чего зависит потребность в детях? // Рождаемость: известное и неизвестное / Под ред. Э. К. Васильева. Москва, 2005. 341 с.
4. Браш Х., Рихберг И. М. Самые важные девять месяцев. Москва, 1998.
5. Брехман Г.И. Перинатальная психология: открывающиеся возможности // Перинатальная психология и медицина. Сб. научных работ. СПб., 2003.
6. Брутман В.И., Радионова М.С. Формирование привязанности матери к ребенку в период беременности // Вопросы психологии. 1997. № 6.
7. Брутман В.И., Филиппова Г.Г., Хамитова И.Ю. Динамика психологического состояния женщин во время беременности и после родов // Вопросы психологии. 2002. №1. С. 59–68; № 3. С. 109–117.
8. Бурменская Г.В. Привязанность ребенка к матери как основание типологии развития // Вестник Московского Университета. Серия 14. Психология. 2009. №4. С. 17–31.
9. Взаимосвязь самоотношения беременной женщины с образом будущего ребенка // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vzaimosvyaz-samootnosheniya-beremennoy-zhenschiny-s-obrazom-buduschego-rebenka
10. Дик-Рид Г. Роды без страха. Москва, 1996.
11. Добряков И.В. Перинатальная психология. СПб., 2011.
12. Захаров А.И. Ребенок до рождения. СПб., 1998.
13. Захарова Е.И. Исследование особенностей эмоциональной стороны детско-родительского взаимодействия // Журнал практического психолога. 1996. № 6.
14. Исенина Е.И. Предпосылки качеств матери у беременных женщин (3 триместр) // Сб. материалов конференции по перинатальной психологии. СПб., 1998.
15. Исупова О.Г. Социальный смысл материнства в современной России // Социс. 2000. № 11.
16. Коваленко Н. П. Перинатальная психология. СПб., 2005.
17. Коррекция психоэмоционального состояния беременных средствами музыкальной терапии // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/korrektsiya-psihoemotsionalnogo-sostoyaniya-beremennyh-sredstvami-muzykalnoy-terapii
18. Марконе М.Д. Девятимесячный сон. Сны в период беременности. Москва, 1993.
19. Матвеева Е.В. Анализ материнства с позиции теории деятельности. Киев, 2004.
20. Мещерякова С.Ю. Психологическая готовность к материнству // Вопросы психологии. 2002. № 5. С. 18–27.
21. Мещерякова С.Ю. Путь к материнству начинается с младенчества // Дошкольное воспитание. 2002. № 11. С. 81–88.
22. Минюрова С.А., Тетерлева Е.А. Диалогический подход к анализу смыслового переживания материнства // Вопросы психологии. 2003. № 4. С. 63–75.
23. Овчарова Р. В. Родительство как психологический феномен. Москва, 2006.
24. Оден М. Возрожденные роды. URL: http://www.magichild.ru/Books/oden/str1.htm
25. Орлевская М. Я хочу ребёнка // Счастливые родители. 2004. № 3. С. 76–78.
26. Пайнз Д. Бессознательное использование женщиной своего тела. Москва, 1997.
27. Перну Л. Я жду ребенка. Москва, 1989.
28. Психика и роды / Под ред. Э.К. Айламазяна. СПб., 1996.
29. Психологическая готовность к материнству женщин, ожидающих первого и второго ребенка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/psihologicheskaya-gotovnost-k-materinstvu-zhenschin-ozhidayuschih-pervogo-i-vtorogo-rebenka
30. Психологическая готовность беременных женщин к родительству // Российский гуманитарный журнал. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/psihologicheskaya-gotovnost-beremennyh-zhenschin-k-roditelstvu
31. Психология и психоанализ беременности / Ред. – сост. Д.Я. Райгородский. Самара, 2003.
32. Самоукина Н.В. Симбиотические аспекты отношений между матерью и ребенком // Вопросы психологии. 2000. № 3.
33. Словарь практического психолога / Сост. С.Ю. Головин. Минск, 1998.
34. СТРАХИ МАТЕРЕЙ В ПРЕНАТАЛЬНЫЙ И РАННИЙ ПОСТНАТАЛЬНЫЙ ПЕРИОД РАЗВИТИЯ РЕБЕНКА // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strahi-materey-v-prenatalnyy-i-ranniy-postnatalnyy-period-razvitiya-rebenka
35. Строкова Н.В. Изучение динамики взаимосвязи уровня тревожности и отношения матери к будущему ребенку // Перинатальная психология и психология родительства. 2005. №2. С. 97–98.
36. Филиппова Г.Г. Материнство и основные аспекты его исследования в психологии // Вопросы психологии. 2001. №2. С. 22–36.
37. Филиппова Г.Г. Материнство: Сравнительно-психологический подход // Психологический журнал. 1999. №5. С. 81–88.
38. Филиппова Г.Г. Метод рисуночного теста в психологической работе с беременными. URL: http://www.svetgeorg.com/stati/dlai/257-metod-risunochnogo-testa-v-psihologicheskoy-rabote-s-beremennymi.html
39. Филиппова Г.Г. Нарушение репродуктивной функции и их связь с нарушениями в формировании материнской сферы // Журнал практического психолога. 2003. № 4–5. С. 83–108.
40. Филиппова Г.Г. Перинатальная психология и психология родительства – новая область исследования и практики в психологии // Перинатальная психология и психология родительства. Тематический выпуск. 2003. № 4–5.
41. Филиппова Г. Г. Психология материнства. Москва, 2002.
42. Филиппова Г.Г. Трудная радость материнства // Семья и школа. 2001. № 1–2. С. 7–9.
43. Ховат Ф. Любовь, материнство, будущее. Москва, 1999.
44. Хрестоматия по перинатальной психологии: Психология беременности, родов и послеродового периода / Сост. А.Н. Васина; Филиппова Г.Г. Москва, 2005.
45. Щеглова И.Ю. Психосоматический подход к проблеме самопроизвольных абортов // Вопросы охраны материнства и детства. 1991. № 4.
46. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи. СПб., 1999.