Адаптация опыта КНР в регулировании прямых иностранных инвестиций для Российской Федерации: сравнительный анализ и перспективы развития

В условиях стремительно меняющегося глобального экономического ландшафта, характеризующегося усилением геополитической напряженности и трансформацией устоявшихся международных связей, прямые иностранные инвестиции (ПИИ) остаются одним из важнейших драйверов экономического роста и модернизации. Они выступают не только источником капитала, но и каналом передачи передовых технологий, управленческого опыта, а также стимулятором конкуренции и инноваций. Для многих стран, особенно развивающихся, эффективное привлечение и использование ПИИ является критически важным для обеспечения устойчивого развития и повышения конкурентоспособности на мировой арене.

В этом контексте опыт Китайской Народной Республики, которая за последние десятилетия превратилась из реципиента в одного из крупнейших мировых инвесторов, представляет собой бесценный кейс для изучения и адаптации. Стремительный экономический подъем Китая во многом был обеспечен продуманной и последовательной инвестиционной политикой. В то же время Российская Федерация, сталкиваясь с беспрецедентными внешними вызовами и внутренними структурными проблемами, испытывает острую необходимость в совершенствовании механизмов привлечения и регулирования ПИИ.

Цель настоящей работы — провести комплексный сравнительно-правовой и экономический анализ опыта Китайской Народной Республики в регулировании прямых иностранных инвестиций и оценить возможности его адаптации и применения для Российской Федерации с целью повышения эффективности привлечения и использования ПИИ.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

• Раскрыть фундаментальные определения ПИИ, инвестиционного климата и правового режима иностранных инвестиций, а также рассмотреть основные экономические теории, объясняющие мотивы и влияние ПИИ.
• Проанализировать текущую структуру и динамику глобальных ПИИ, выявив место Китая как ведущего игрока и России как страны-реципиента.
• Рассмотреть историческую эволюцию инвестиционной политики Китая, выделив ключевые принципы и инструменты регулирования.
• Проанализировать действующее российское законодательство в области ПИИ, выявить его особенности, гарантии для инвесторов и обозначить ключевые проблемы.
• Идентифицировать конкретные механизмы китайского регулирования, которые могут быть успешно адаптированы в России для улучшения инвестиционного климата.
• Оценить текущее состояние и потенциал развития инвестиционного сотрудничества между Россией и Китаем, выявив наиболее перспективные секторы и регионы.

Структура работы охватывает теоретические аспекты ПИИ, сравнительный анализ инвестиционных политик Китая и России, оценку вызовов и перспектив, а также практические рекомендации по адаптации китайского опыта.

Теоретические основы и сущность прямых иностранных инвестиций

Понятие и классификация прямых иностранных инвестиций

В лабиринте современной международной экономики, где капитал постоянно ищет новые возможности для роста, прямые иностранные инвестиции (ПИИ) выступают одним из наиболее мощных и преобразующих явлений. Это не просто переток финансовых средств через границы; это сложный процесс, при котором резидент одной страны (инвестор) получает значимую долю контроля или существенное влияние на управление предприятием, расположенным в другой стране (принимающей экономике). В чем же заключается истинная ценность такого влияния?

Ключевым критерием, отличающим ПИИ от портфельных инвестиций, является стремление инвестора к долгосрочному участию в управлении и операционной деятельности зарубежного предприятия. Традиционно, для определения существования прямых инвестиций, используется пороговое значение: владение 10% или более обыкновенных акций или голосующих акций предприятия. Это позволяет инвестору не просто получать доход от капитала, но и активно участвовать в стратегическом развитии, принятии ключевых решений и формировании бизнес-процессов. Целью ПИИ всегда является получение длительной прибыли, но достигается она через вовлеченность в управление, а не через пассивное ожидание дивидендов.

ПИИ могут проявляться в различных формах: от создания новых предприятий (так называемые «гринфилд-инвестиции») до приобретения существующих компаний (слияния и поглощения), а также в виде реинвестирования прибыли, внутрифирменных кредитов и других финансовых инструментов, поддерживающих прямую инвестиционную связь. Их трансграничная природа подразумевает, что они пересекают национальные границы, связывая экономики разных стран в единую глобальную систему.

Инвестиционный климат и правовой режим иностранных инвестиций: ключевые составляющие

Чтобы понять, почему одни страны привлекают больше ПИИ, чем другие, необходимо разобраться в понятиях инвестиционного климата и правового режима иностранных инвестиций. Эти два понятия тесно взаимосвязаны и формируют фундамент, на котором строится или разрушается доверие инвесторов.

Инвестиционный климат — это нечто большее, чем просто сумма экономических показателей. Это комплексная экосистема, включающая в себя экономические, финансовые, социально-политические и инфраструктурные факторы, которые в своей совокупности создают условия для привлечения инвестиций в страну, регион или конкретную отрасль. Представьте себе плодородную почву: если она богата питательными веществами (стабильная экономика, низкие налоги, квалифицированная рабочая сила) и хорошо орошается (развитая инфраструктура, эффективная правовая система), то семена инвестиций обязательно дадут всходы. И наоборот, засушливая почва с вредителями (коррупция, политическая нестабильность, бюрократия) отпугнет даже самых смелых инвесторов. Какой важный нюанс здесь упускается? Инвесторы ищут не просто стабильность, а предсказуемость, которая позволяет им планировать на десятилетия вперед, а не только на краткосрочную перспективу.

Инвестиционный климат можно разделить на две ключевые составляющие:

1. Инвестиционная активность: это фактически количество и интенсивность уже осуществляемых инвестиционных процессов.
2. Инвестиционная привлекательность: это потенциал региона или страны для привлечения инвестиций. Она, в свою очередь, формируется из двух антиподов:
   • Инвестиционный потенциал: характеризует наличие и объем ресурсов, необходимых для инвестиционной деятельности (природные ресурсы, трудовые, производственные, потребительские, инфраструктурные, институциональные, инновационные и финансовые).
   • Инвестиционные риски: отражают вероятность потери инвестиций или недополучения прибыли (политические, экономические, социальные, экологические, криминальные риски).

Следовательно, задача государства заключается в максимизации инвестиционного потенциала и минимизации рисков, чтобы создать наиболее благоприятную «почву» для капиталовложений.

Неотъемлемой частью инвестиционного климата является правовой режим иностранных инвестиций. Это система норм, правил и процедур, которая определяет условия участия иностранных инвесторов в хозяйственной деятельности на территории государства. Этот режим, как каркас здания, опирается на две основные опоры: национальное законодательство и международные соглашения. Он призван обеспечить гарантии равенства в правах и обязательств между иностранными и отечественными участниками экономического оборота, создавая предсказуемую и справедливую среду для ведения бизнеса. От стабильности, прозрачности и адекватности этого правового режима напрямую зависит готовность инвесторов рисковать своим капиталом в чужой стране.

Ведущие экономические теории ПИИ и их влияние на национальную экономику

Понимание мотивов и влияния прямых иностранных инвестиций невозможно без обращения к основополагающим экономическим теориям, которые десятилетиями пытались объяснить эту сложную динамику. Отвечая на вопрос «почему компании инвестируют за рубеж?», ученые предложили ряд концепций, каждая из которых проливает свет на отдельные аспекты этого явления.

Среди основных теорий ПИИ выделяют:

• Теория несовершенства рынка и олигополистической защиты: Эта теория, развитая Стивеном Хаймером, предполагает, что ПИИ возникают тогда, когда компании обладают определенными уникальными преимуществами (например, технологии, ноу-хау, бренд, управленческие навыки), которые они не хотят или не могут полностью передать через рынок (например, путем лицензирования). Чтобы защитить эти преимущества от конкурентов и максимизировать их отдачу, компании предпочитают прямое владение и контроль за рубежом.
• Теория интернализации: Развивая идеи Хаймера, эта теория (Питер Бакли, Марк Кассон) утверждает, что транснациональные корпорации (ТНК) стремятся «интернализировать» операции, которые в противном случае осуществлялись бы через внешние рынки. Это позволяет им снизить трансакционные издержки, контролировать качество, защищать интеллектуальную собственность и избегать рисков, связанных с неполнотой контрактов.
• Теория жизненного цикла продукта: Вернон предложил, что ПИИ следуют за жизненным циклом продукта. На ранних стадиях новый продукт производится в стране-инноваторе. По мере стандартизации и роста конкуренции, производство переносится в страны с более низкими издержками, что приводит к исходящим ПИИ.
• Эклектическая парадигма (OLI-парадигма) Даннинга: Это наиболее всеобъемлющая и широко признанная теория, разработанная Джоном Даннингом. Она объясняет ПИИ через три группы преимуществ:
  • Преимущества собственности (Ownership advantages, O): уникальные активы или возможности ТНК (технологии, бренд, управленческий опыт).
  • Преимущества размещения (Location advantages, L): специфические особенности принимающей страны, делающие ее привлекательной для инвестиций (рынок, ресурсы, низкие издержки, развитая инфраструктура, благоприятный инвестиционный климат).
  • Преимущества интернализации (Internalization advantages, I): выгоды от осуществления операций внутри фирмы, а не через рынок.

  ТНК будут осуществлять ПИИ только в том случае, если обладают всеми тремя типами преимуществ.

• Теория «пути инвестиционного развития наций»: Также разработанная Даннингом, эта теория описывает, как страны по мере своего экономического развития меняют свой статус — от чистого реципиента ПИИ до крупного их экспортера.
• Теория конкурентных преимуществ: Майкл Портер подчеркивал, что ПИИ являются инструментом для компаний, стремящихся использовать или создавать конкурентные преимущества на глобальном рынке.

Прямые иностранные инвестиции оказывают многогранное и прямое влияние на национальную экономику, принося существенные экономические выгоды. Их роль выходит за рамки простого притока капитала, затрагивая множество аспектов хозяйственной деятельности:

• Рост инвестиций и ВВП: ПИИ непосредственно увеличивают общий объем инвестиций в экономику, что через мультипликативный эффект приводит к росту валового внутреннего продукта (ВВП). Каждый доллар ПИИ может генерировать несколько долларов дополнительного дохода в экономике.
• Приток технологий и инноваций: Пожалуй, одно из наиболее ценных преимуществ ПИИ – это перенос современных технологий, ноу-хау, производственных процессов и передового управленческого опыта. Это стимулирует научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) в принимающей стране. Например, в России иностранная собственность оказывает положительное влияние на взаимосвязь инвестиций в НИОКР и рентабельности активов компаний. Однако, как отмечают эксперты, характер участия иностранного капитала в России на данный момент недостаточен для полноценного становления наукоемкого инновационного базиса отечественного хозяйства, что указывает на необходимость более целенаправленной политики.
• Создание рабочих мест: Новые предприятия или расширение существующих с участием ПИИ создают новые рабочие места, снижают безработицу и повышают уровень доходов населения.
• Увеличение налоговых поступлений: Успешная деятельность предприятий с иностранным участием приводит к росту налогооблагаемой базы и, как следствие, к увеличению поступлений в государственный бюджет.
• Стимулирование конкуренции и эффективности: Приход иностранных компаний часто повышает конкуренцию на внутреннем рынке, заставляя местные компании модернизироваться, повышать качество продукции и услуг, что в конечном итоге выгодно потребителям.
• Развитие смежных отраслей и экспорта: ПИИ могут стимулировать развитие смежных отраслей через спрос на местные компоненты и услуги. Кроме того, иностранные компании часто ориентированы на экспорт, что улучшает платежный баланс страны и интегрирует ее в глобальные производственные цепочки.
• Источник капитала для развивающихся стран: Для развивающихся экономик ПИИ остаются крупнейшим компонентом движения капитала, составляя более половины притока инвестиций. Например, в 2024 году чистый приток ПИИ в 25 крупнейших развивающихся стран, включая Россию, прогнозируется на уровне 426 млрд долларов США, при общем чистом притоке капитала в 903 млрд долларов США. Это подчеркивает их критическую роль в финансировании экономического развития там, где внутренних сбережений и капиталов недостаточно.

Таким образом, ПИИ — это мощный катализатор экономического прогресса, способствующий модернизации, росту и интеграции страны в мировую экономику, при условии, что принимающая страна создает благоприятные условия и грамотно управляет этим потоком.

Динамика мировых потоков ПИИ и позиции Китая и России

Глобальные тенденции и факторы, влияющие на потоки ПИИ в XXI веке

Мировая экономика в XXI веке постоянно переживает периоды турбулентности и переформатирования, что неизбежно отражается на динамике прямых иностранных инвестиций. Глобальные потоки ПИИ не являются линейными; они чутко реагируют на геополитические изменения, технологические прорывы, экономические кризисы и торговые войны. Как же эти потоки изменяются под воздействием множества факторов, сплетающихся в сложный глобальный узор?

Если проанализировать общую динамику мировых потоков ПИИ за последние 5-10 лет, то можно увидеть несколько ключевых тенденций. После относительного восстановления после мирового финансового кризиса 2008 года, потоки ПИИ снова столкнулись с давлением. В 2016 году мировой объем ПИИ снизился на 2%, составив 1,75 трлн долларов США. Это было вызвано замедлением темпов роста мировой экономики и усилением протекционистских тенденций.

Следующий серьезный удар по глобальным инвестиционным потокам нанесла пандемия COVID-19. В 2020 году мировая экономика пережила беспрецедентный шок, что привело к существенному сокращению ПИИ. Однако уже к 2021 году наблюдался отскок, связанный с восстановлением экономической активности и государственными стимулами.

Ключевыми факторами, влияющими на распределение и объемы ПИИ в XXI веке, являются:

• Глобализация и регионализация: С одной стороны, углубление глобальных производственных цепочек способствует ПИИ, с другой – усиление региональных интеграционных процессов и протекционизма может перенаправлять потоки внутри региональных блоков.
• Технологические изменения: Развитие цифровых технологий, искусственного интеллекта, биотехнологий и возобновляемой энергетики создает новые инвестиционные возможности и перетягивает капитал в инновационные секторы.
• Геополитическая напряженность и торговые войны: Санкции, торговые барьеры и политическая нестабильность напрямую влияют на решения инвесторов, увеличивая риски и переориентируя инвестиционные потоки в более стабильные и «дружественные» юрисдикции.
• Изменение климата и ESG-повестка: Растущее внимание к устойчивому развитию, экологической, социальной и управленческой ответственности (ESG) вынуждает компании пересматривать свои инвестиционные стратегии, направляя капитал в «зеленые» проекты и социально ответственные предприятия.
• Макроэкономическая стабильность: Инвесторы предпочитают страны с низким уровнем инфляции, стабильной валютой, предсказуемой налоговой политикой и устойчивым экономическим ростом.

Несмотря на все вызовы, ПИИ остаются крупнейшим компонентом движения капитала, особенно для развивающихся стран. Они играют решающую роль в передаче капитала, технологий и управленческих знаний, способствуя эффективному распределению ресурсов и усиливая экономический рост. В 2024 году, как прогнозируется, чистый приток ПИИ в 25 крупнейших развивающихся стран составит 426 млрд долларов США, при общем чистом притоке капитала в 903 млрд долларов США, что подтверждает их фундаментальную значимость.

Роль Китайской Народной Республики в системе мировых прямых иностранных инвестиций

Китайская Народная Республика является ярким примером трансформации в мировой инвестиционной системе, пройдя путь от крупнейшего реципиента ПИИ до одного из ведущих глобальных инвесторов. Этот феномен стал результатом десятилетий целенаправленной экономической политики.

На протяжении большей части своей «политики реформ и открытости», начавшейся в конце 1970-х годов, Китай активно привлекал иностранный капитал, предлагая льготы, дешевую рабочую силу и огромный рынок. Это позволило стране стать «мировой фабрикой» и аккумулировать значительные валютные резервы.

Однако в последние 10-12 лет Китай стал активно проявлять себя и как крупный экспортер капитала. Поворотным моментом стал 2020 год, когда Китай впервые в истории занял первое место в мире по объему исходящих прямых инвестиций, вложив 153,7 млрд долларов США в экономики зарубежных стран. Это составило впечатляющие 20,2% мирового объема ПИИ за тот год, продемонстрировав глобальные амбиции китайского капитала. За период с 2002 по 2020 год потоки инвестиций Китая в мировую экономику возросли в 57 раз, при среднегодовом темпе прироста 25,2%. При этом максимальный объем исходящих ПИИ был достигнут еще в 2016 году, составив 196,1 млрд долларов США.

Несмотря на рост исходящих инвестиций, Китай продолжает оставаться одним из ключевых центров притяжения для мирового капитала. Страна удерживает второе место после США по объему входящих прямых иностранных инвестиций в мире. В 2023 году объем прямых иностранных инвестиций в экономику материкового Китая составил 1,13 трлн юаней (около 158,7 млрд долларов США). Хотя этот показатель был на 8% ниже предыдущего года, он все еще является одним из крупнейших в истории страны. Более того, по состоянию на конец 2023 года, Китай является одним из трех мировых лидеров по объему прямых иностранных инвестиций на протяжении 13 лет подряд, что свидетельствует о его стабильной привлекательности для глобального капитала.

Таблица 1: Динамика прямых иностранных инвестиций в Китае (млрд долларов США)

Год	Исходящие ПИИ	Входящие ПИИ	Доля Китая в мировых ПИИ (среднее за период 1993-2023)
2016	196,1	—	9,56%
2020	153,7	—
2023	—	158,7	5,5%

Примечание: Данные по входящим и исходящим ПИИ могут варьироваться в зависимости от методологии сбора и учета.

Доля Китая в объеме мировых ПИИ в 2023 году составила 5,5%, что несколько ниже среднего значения в 9,56% за период с 1993 по 2023 год, но отражает общие тенденции замедления роста мировой экономики и перенаправления инвестиционных потоков.

Таким образом, Китай играет двойную, но крайне важную роль в системе мировых ПИИ: он является как мощным источником капитала, так и притягательным центром для международных инвесторов, что делает его опыт в регулировании инвестиций особенно ценным для изучения.

Позиции Российской Федерации на мировом рынке ПИИ: проблемы и особенности

В отличие от Китая, Российская Федерация на протяжении последних десятилетий преимущественно выступает в роли страны-реципиента прямых иностранных инвестиций. Однако ее позиции на мировом рынке ПИИ характеризуются высокой волатильностью, зависимостью от внешнеполитической конъюнктуры и специфическими внутренними особенностями.

Динамика входящих ПИИ в Россию в последние годы демонстрирует значительное снижение. Например, в 2018 году объем ПИИ сократился вдвое до 13 млрд долларов США по сравнению с 26 млрд долларов США в 2017 году. Эта тенденция усугубилась в последующие годы. В 2022 году объем прямых иностранных инвестиций в Россию уменьшился на 52,3%, составив лишь 19,0 млрд долларов США. Это падение является прямым следствием геополитической напряженности, западных санкций и исхода многих иностранных компаний с российского рынка.

В целом, Россия относится к числу стран-реципиентов ПИИ, о чем свидетельствует отрицательный баланс накопленных ПИИ, который на конец 2022 года составил 63,8 млрд долларов США. Это означает, что объем иностранных инвестиций, выведенных из страны или утративших свой статус, превышает объем новых поступлений.

Одной из наиболее ярких и долгосрочных особенностей российского рынка ПИИ является высокая доля инвестиций из офшорных, офшоропроводящих и квазиофшорных стран. На начало 2022 года этот показатель составлял около 70% для накопленных входящих ПИИ. Эта структура инвестиций часто свидетельствует о репатриации российского капитала, схемах оптимизации налогообложения или обходе регуляторных ограничений, что снижает прозрачность и потенциальные выгоды для экономики.

Таблица 2: Динамика входящих ПИИ в Российскую Федерацию (млрд долларов США)

Год	Объем входящих ПИИ	Изменение относительно предыдущего года
2017	26,0	—
2018	13,0	-50%
2022	19,0	-52,3%

Примечание: Данные могут быть скорректированы по мере обновления официальной статистики.

Доля накопленных ПИИ в ВВП России в 2018 году составила 7,3%, а в инвестициях в основной капитал – 6,3%. Эти показатели относительно низки по сравнению с развитыми и некоторыми развивающимися экономиками, что свидетельствует о недостаточной роли иностранных инвестиций в формировании капитала и развитии страны.

Однако, в условиях новых геополитических реалий, происходит заметное укрепление российско-китайского инвестиционного тандема. Объем накопленных прямых иностранных инвестиций из Китая в Россию за первую половину 2022 года вырос на 75%, что частично компенсировало отток капитала из других стран и открыло новые перспективы для двустороннего сотрудничества.

Эволюция и современное регулирование прямых иностранных инвестиций в КНР: уроки для развития

Исторический контекст и этапы развития инвестиционной политики Китая: от «открытости» к инновациям

Путь Китайской Народной Республики от одной из беднейших стран мира к статусу глобального экономического гиганта неразрывно связан с эволюцией ее инвестиционной политики. Эта трансформация началась с беспрецедентной по своему масштабу и влиянию политики «реформ и открытости», инициированной Дэн Сяопином в 1978 году. Целью этой стратегии было привлечение иностранного капитала, передовых технологий и управленческого опыта для модернизации страны.

На первом этапе, в начале 1980-х годов, ключевым инструментом для привлечения ПИИ стало создание особых экономических зон (ОЭЗ). Ярчайшим примером стала Шэньчжэньская ОЭЗ, основанная в 1980 году. Эти зоны предлагали беспрецедентные налоговые льготы, упрощенные административные процедуры и развитую инфраструктуру, становясь своего рода экспериментальными площадками для рыночной экономики. Иностранные компании получили возможность создавать совместные предприятия и предприятия со 100% иностранным капиталом, что стало мощным стимулом для притока ПИИ. Изначально, большая часть этих инвестиций была направлена в легкую промышленность и сборочные производства. Однако, что из этого следует? Такая модель позволила Китаю быстро интегрироваться в мировые производственные цепочки, накапливая капитал и постепенно осваивая более сложные технологии.

Постепенно приоритеты менялись. На начальном этапе, до середины 2000-х годов, большая часть входящих ПИИ и исходящих китайских инвестиций была направлена на поиск ресурсов для быстрорастущей китайской промышленности. Однако уже с 2004 года услуги стали доминирующим сектором для китайских инвестиций за рубежом, а с 2006 года Китай активно начал инвестировать в финансовый сектор, демонстрируя переход к более сложным и высокодоходным видам экономической деятельности.

Одновременно с этим, Китай активно переориентировал свою политику на высокотехнологичное производство, цифровую экономику и защиту окружающей среды. Это отразилось в таких государственных программах, как:

• «Программа 863» (с 1986 года): направленная на развитие стратегически важных высокотехнологичных отраслей, таких как биотехнологии, информационные технологии, автоматизация, энергетика.
• «Программа Факел» (с 1988 года): сфокусированная на коммерциализации научных исследований и развитии высокотехнологичных предприятий.
• «Сделано в Китае 2025»: амбициозная стратегия, нацеленная на модернизацию китайской промышленности, переход к «умному» производству и достижение доминирования в ключевых высокотехнологичных секторах.

Эти программы не только стимулировали внутренние инновации, но и создавали привлекательные условия для иностранных компаний, готовых приносить передовые технологии и инвестировать в наукоемкие производства. Таким образом, эволюция инвестиционной политики Китая демонстрирует не только стремление к привлечению капитала, но и последовательную стратегию по его использованию для трансформации национальной экономики и достижения технологического лидерства.

Комплексный Закон КНР «Об иностранных инвестициях» 2019 года и его значение для защиты инвесторов

В начале 2020 года Китай совершил значительный прорыв в модернизации своего инвестиционного законодательства, вступив в новую эру регулирования ПИИ с принятием Закона КНР «Об иностранных инвестициях» от 15 марта 2019 года, который вступил в силу с 1 января 2020 года. Этот закон стал вехой, заменив три ранее действовавших и разрозненных закона, регулировавших создание различных видов предприятий с иностранными инвестициями:

• Закон КНР «О паевых совместных предприятиях китайского и иностранного капитала» (от 1979 года)
• Закон КНР «О предприятиях с иностранным капиталом» (от 1986 года)
• Закон КНР «О совместных кооперационных предприятиях китайского и иностранного капитала»

Эти три закона, сыгравшие ключевую роль на ранних этапах «открытости», к концу 2010-х годов уже не отвечали требованиям динамично развивающейся экономики и были источником некоторой неопределенности для инвесторов из-за различий в регулировании разных форм участия иностранного капитала.

Новый Закон КНР «Об иностранных инвестициях» является первым комплексным законодательным актом, унифицирующим и упрощающим правила для всех форм иностранных инвестиций в Китае. Его основное значение заключается в значительном повышении прозрачности и предсказуемости инвестиционной среды, а также в предоставлении более широких гарантий для иностранных инвесторов.

Ключевые положения нового закона:

• Национальный режим и равенство прав: Закон гарантирует иностранным компаниям равные с отечественными инвесторами права и обязанности. Это означает, что иностранные инвесторы имеют право пользоваться национальным статусом в инвестиционной деятельности, за исключением сфер, входящих в так называемый «негативный список«.
• Система «негативных списков»: Это основной механизм регулирования доступа иностранных инвестиций. Вместо разрешительной системы, когда иностранному инвестору требовалось получать одобрение на каждую инвестицию, теперь действует принцип «разрешено все, что не запрещено». Сферы, включенные в «негативный список» допуска, являются исключениями, где иностранные инвестиции либо полностью запрещены, либо допускаются с определенными ограничениями (например, по доле участия или форме предприятия). Во все остальные области, не включенные в «негативные списки», иностранный инвестор может вкладывать средства на одинаковых с отечественными условиях. Государство регулярно обновляет эти списки, постепенно сокращая их объем, что свидетельствует о стремлении к большей открытости. Например, первоначальный негативный список для пилотной зоны свободной торговли в Шанхае из 190 позиций был сокращен до 27.
• Защита интеллектуальной собственности и запрет принудительной передачи технологий: Закон прямо запрещает государственным служащим и правительственным органам принуждать предприятия с иностранными инвестициями к передаче технологий. Это важная гарантия для иностранных компаний, опасающихся потери своих конкурентных преимуществ.
• Поддержка в государственных закупках: Государство поддерживает компании с иностранным капиталом, предоставляя им возможность приобретать товары, произведенные предприятиями с иностранными инвестициями, на одинаковых условиях с отечественными компаниями в программе государственных закупок. Это создает равные условия для конкуренции и расширяет рынки сбыта для иностранных инвесторов.
• Улучшение бизнес-среды: Закон также предусматривает меры по упрощению административных процедур, повышению качества государственных услуг и поощрению частного предпринимательства, что способствует созданию более привлекательной бизнес-среды.

Таким образом, Закон КНР «Об иностранных инвестициях» 2019 года является стратегическим шагом Китая к созданию более прозрачной, предсказуемой и справедливой инвестиционной среды, что укрепляет доверие иностранных инвесторов и способствует дальнейшему притоку капитала в высокотехнологичные и инновационные секторы.

Ключевые инструменты и особенности современной инвестиционной политики Китая

Современная инвестиционная политика Китая — это сложный, многоуровневый механизм, постоянно адаптирующийся к меняющимся глобальным и внутренним экономическим реалиям. Ее отличительной чертой является проактивный, стратегический подход, направленный не просто на привлечение капитала, но на его целенаправленное использование для достижения национальных экономических приоритетов.

В основе регулирования доступа иностранных инвесторов по-прежнему лежит система «негативных списков». Эти списки четко определяют секторы, где иностранные инвестиции ограничены или запрещены. Все, что не включено в список, считается разрешенным. Китай выпустил «Руководящий каталог для отраслей с иностранными инвестициями» еще в 2011 году, а затем «Специальные меры управления для доступа к иностранным инвестициям (негативный список)» в 2018 году, которые регулярно обновляются. Это дает инвесторам ясность и предсказуемость, снижая трансакционные издержки и неопределенность.

Среди других ключевых инструментов и особенностей инвестиционной политики Китая выделяются:

1. Национальный режим и равные условия: После принятия Закона КНР «Об иностранных инвестициях» государство активно продвигает идею равного положения отечественных и иностранных предприятий, в том числе в госзакупках. Это означает, что компании с иностранным капиталом получают доступ к государственным контрактам на тех же условиях, что и национальные игроки.
2. Запрет принудительной передачи технологий: Китай, сталкиваясь с критикой по поводу интеллектуальной собственности, законодательно закрепил запрет на принудительную передачу технологий. Это важный шаг для защиты инноваций и создания привлекательных условий для высокотехнологичных инвесторов.
3. Ориентация на высокотехнологичное производство и цифровую экономику: Китай активно стимулирует инвестиции в наукоемкие отрасли. Государственные программы, такие как «Программа 863», «Программа Факел» и «Сделано в Китае 2025», направлены на развитие стратегически важных отраслей, цифровизацию промышленности и коммерциализацию научных исследований. Для этого создаются инновационные парки, предоставляются субсидии и налоговые льготы.
4. Увеличение открытости и улучшение бизнес-среды: Китай постоянно работает над упрощением административных процедур, повышением качества государственных услуг и расширением доступа иностранных инвесторов на внутренний рынок. В 2013 году была создана пилотная зона свободной торговли в Шанхае, что стало прецедентом для дальнейшего открытия экономики. В 2025 году обнародован план действий по стабилизации иностранных инвестиций, который предусматривает поддержку пилотных регионов в расширении открытости для телекоммуникаций, биотехнологий и медучреждений, поощрение акционерных инвестиций, оптимизацию процедур слияний и поглощений.
5. Фокус на защиту окружающей среды: По мере роста экологических проблем Китай все больше ориентирует свою инвестиционную политику на «зеленые» технологии и производства, стимулируя инвестиции, способствующие устойчивому развитию.
6. Использование как зарубежных, так и отечественных инвестиционных ресурсов: Китай не только привлекает, но и активно экспортирует капитал, используя оба потока для достижения своих стратегических целей. При этом меняется отраслевая структура инвестиций: если на ранних этапах преобладал поиск ресурсов, то с 2004 года услуги, а с 2006 года финансовый сектор стали доминирующими для китайских инвестиций за рубежом.

Таким образом, инвестиционная политика Китая — это не просто набор правил, а динамичная стратегия, сочетающая регулирование с мощными стимулирующими мерами, направленными на модернизацию экономики и повышение ее глобальной конкурентоспособности. Этот опыт, особенно в части создания предсказуемой регуляторной среды, целевого стимулирования и стратегического планирования, содержит ценные уроки для других развивающихся экономик.

Правовой режим и современная практика привлечения ПИИ в Российской Федерации: вызовы и недостатки

Законодательная база и правовой режим иностранных инвестиций в РФ

Правовой фундамент для привлечения и регулирования прямых иностранных инвестиций в Российской Федерации заложен в нескольких ключевых документах, среди которых центральное место занимает Федеральный закон № 160-ФЗ от 9 июля 1999 года «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации». Этот закон, принятый на заре становления российской рыночной экономики, призван был стать краеугольным камнем в создании благоприятного инвестиционного климата.

Основная цель Закона № 160-ФЗ – это привлечение и эффективное использование иностранн��х ресурсов, включая передовую технику и технологии, а также управленческий опыт. Не менее важной задачей было обеспечение стабильности условий деятельности иностранных инвесторов, что крайне важно для долгосрочных вложений. Закон определяет основные гарантии прав иностранных инвесторов на инвестиции и получаемые от них доходы и прибыль, а также устанавливает общие условия предпринимательской деятельности на территории России.

Правовой режим иностранных инвестиций в Российской Федерации традиционно подразделяется на несколько категорий:

• Национальный режим: Это базовый принцип, предполагающий, что иностранным инвесторам и организациям с иностранными инвестициями предоставляется правовой режим и условия осуществления предпринимательской деятельности не менее благоприятные, чем аналогичные условия для отечественных инвесторов, за исключением установленных федеральными законами изъятий.
• Преференциальный режим: Предоставляется в рамках специальных инвестиционных контрактов (СПИК), особых экономических зон (ОЭЗ), территорий опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР) и других инструментов, предлагающих дополнительные льготы, субсидии и упрощенные процедуры для инвесторов, реализующих проекты в приоритетных отраслях или регионах.
• Специальный режим: Применяется к иностранным инвестициям в определенные, стратегически важные секторы экономики, либо к инвестициям, осуществляемым в особых территориальных образованиях (например, свободные экономические зоны Крыма и Севастополя, Курильские острова). Этот режим может предусматривать как дополнительные стимулы, так и более жесткие ограничения и процедуры согласования.

Закон № 160-ФЗ закрепляет, что иностранные инвесторы имеют право осуществлять инвестиции в любых формах, не противоречащих законодательству РФ. Это включает в себя прямое приобретение активов, участие в капитале российских юридических лиц (покупка акций, долей), выпуск ценных бумаг или реализацию инвестиционных проектов, что дает инвесторам широкую свободу выбора организационно-правовых форм и механизмов инвестирования. Однако, как будет показано далее, гибкость форм не всегда компенсирует сложности в правоприменении и другие барьеры.

Гарантии и ограничения для иностранных инвесторов в России

Российское законодательство предусматривает ряд ключевых гарантий для иностранных инвесторов, направленных на создание предсказуемой и безопасной среды для их деятельности. Эти гарантии призваны защитить капитал и права иностранных участников рынка.

Среди основных гарантий выделяются:

• Защита от национализации и реквизиции: Федеральный закон № 160-ФЗ гарантирует, что иностранные инвестиции не подлежат национализации, за исключением случаев, установленных федеральным законом или международным договором РФ, и лишь с выплатой оперативной и адекватной компенсации. Реквизиция также допускается только в исключительных случаях с компенсацией.
• Свободный вывоз прибыли: Иностранным инвесторам гарантируется право беспрепятственно переводить за пределы Российской Федерации доходы, прибыль и другие законно полученные средства, связанные с инвестициями.
• Защита имущественных прав: Закон обеспечивает защиту имущественных и интеллектуальных прав иностранных инвесторов, включая право собственности на имущество, полученное в результате инвестиций.
• Возможность обращения в международный арбитраж: Это одна из наиболее важных гарантий для иностранных инвесторов, так как она предоставляет альтернативный механизм разрешения споров вне национальной судебной системы, что часто воспринимается как более нейтральное и квалифицированное решение. Российская Федерация является участником более 70 двусторонних соглашений о защите инвестиций (BIT), которые могут предусматривать такую возможность. Однако, несмотря на наличие правовой основы (закрепленной в ФЗ № 160-ФЗ), после 2022 года практическая реализация этой гарантии значительно усложнилась. Геополитическая напряженность и санкционное давление привели к тому, что российские суды активно применяют меры по оспариванию юрисдикции международных арбитражей. Российские компании в свою очередь переориентируются на арбитражные центры в дружественных странах Азии, таких как Гонконгский и Сингапурский международные арбитражные центры. Примечательно, что Россия присоединилась к Вашингтонской конвенции 1965 года (о создании Международного центра по урегулированию инвестиционных споров — МЦУИС) в 1992 году, но до сих пор не ратифицировала ее, что ограничивает возможности инвесторов по обращению в эту инстанцию.

Параллельно с гарантиями существуют и ограничения, особенно для инвестиций в стратегически важные сферы. Особое регулирование предусмотрено для иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства. Это регулирование осуществляется в соответствии с Федеральным законом № 57-ФЗ от 29 апреля 2008 года. Закон требует предварительного согласования сделок с Правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций, если иностранный инвестор получает право прямо или косвенно распоряжаться более чем 25% голосов или блокировать решения органов управления российского хозяйственного общества, работающего в стратегических отраслях (например, добыча природных ресурсов, производство вооружений, СМИ, телекоммуникации, оборонная промышленность и др.). Эти ограничения призваны защитить национальные интересы, но могут создавать дополнительные барьеры и увеличивать сроки для потенциальных инвесторов.

Проблемы и вызовы в практике привлечения ПИИ в России: реактивный подход и структурные барьеры

Несмотря на наличие законодательной базы и заявленных гарантий, практика привлечения прямых иностранных инвестиций в Российскую Федерацию на сегодняшний день сталкивается с серьезными проблемами и вызовами. Многие эксперты и российские ученые отмечают, что регулирование ПИИ в России характеризуется как набор разрозненных мер и носит преимущественно реактивный характер, что существенно препятствует эффективной поддержке экономического роста и реализации геополитических интересов страны.

Этот реактивный подход проявляется в том, что меры по привлечению или ограничению ПИИ часто принимаются в ответ на внешние вызовы или внутренние кризисы, а не в рамках долгосрочной, проактивной и комплексной стратегии. Например, усиление скрининга прямых иностранных инвестиций в стратегически важные и чувствительные секторы экономики часто является ответом на внешние угрозы, а не частью заранее спланированной инвестиционной политики. Какой важный нюанс здесь упускается? Реактивный подход создает неопределенность и подрывает долгосрочное доверие инвесторов, которые ищут стабильность и предсказуемость в регуляторной среде, что особенно важно для капиталоемких проектов.

Среди ключевых проблем и вызовов, препятствующих эффективному привлечению ПИИ в Россию, выделяются:

1. Геополитическая ситуация и санкции: С 2014 года, а особенно после 2022 года, введение масштабных санкций против России и контрсанкции оказали разрушительное влияние на инвестиционный климат. Объем ПИИ резко сократился: в 2014 году на 30,3%, в 2015 году достиг минимального значения в 6,9 млрд долларов США, а в 2020 году упал на 96% до 1,1 млрд долларов США. Санкции создали значительные ограничения на доступ к международным рынкам капитала, увеличили стоимость ведения бизнеса, подорвали доверие инвесторов и вызвали общую экономическую неопределенность, особенно затронув финансовый сектор. Уход иностранных компаний с российского рынка также оставил огромный пробел.
2. Падение платежеспособного спроса: Девальвация национальной валюты и снижение реальных доходов населения привели к падению платежеспособного спроса, что снижает привлекательность российского рынка для потребительских товаров и услуг.
3. Непрозрачность бизнес-среды и коррупция: Эти факторы представляют значительные риски для иностранных инвесторов. Россия традиционно занимает низкие позиции в Индексе восприятия коррупции (129-е место в 2020 году с 30 баллами из 100), что указывает на системную проблему. Непрозрачность системы управления и высокий уровень административных барьеров создают препятствия на каждом этапе инвестиционного проекта.
4. Неоднозначное и нестабильное правовое поле: Несмотря на наличие законов, их интерпретация и правоприменение могут быть непредсказуемыми. Отсутствие четких стандартов инвестиционной деятельности, частые изменения в законодательстве, а также сложность защиты прав собственности увеличивают риски для инвесторов.
5. Слабое технологическое обеспечение и недостаточное развитие инноваций: Недостаточный уровень развития отечественных технологий и инноваций делает Россию менее привлекательной для ПИИ, ориентированных на передовые производства и НИОКР.
6. Бюрократические барьеры и административное давление: Длительные и сложные процедуры получения разрешений, отсутствие «единого окна» для инвесторов и избыточное регулирование создают серьезные препятствия.
7. Неравномерное инфраструктурное развитие регионов: Отсутствие адекватной транспортной, энергетической и цифровой инфраструктуры в большинстве регионов ограничивает возможности для размещения инвестиционных проектов.
8. Историческое исключение из приватизации: На ранних этапах приватизации государственной собственности (1990-е годы) иностранные инвесторы были по сути исключены из участия, что отличало российскую практику от стран Центральной и Восточной Европы. Это привело к тому, что основные активы оказались в руках российских «олигархов», а не были привлечены для внешних инвестиций и модернизации. Хотя в 2018 году законодательство было изменено, разрешив офшорным компаниям, контролируемым российскими гражданами, участвовать в приватизации при условии раскрытия бенефициаров, это не изменило общего исторического тренда.
9. Ухудшение корпоративного управления: Уход иностранных членов из советов директоров российских публичных компаний после 2022 года мог снизить качество корпоративного управления и международную экспертизу, что также негативно сказывается на привлекательности для ПИИ.

Эти системные проблемы требуют комплексного и проактивного подхода к формированию инвестиционной политики, который выходит за рамки только законодательных изменений и затрагивает фундаментальные аспекты государственного управления и экономического развития.

Возможности адаптации китайского опыта регулирования ПИИ для России

Адаптация системы «негативных списков» для регулирования доступа иностранных инвестиций в России

Один из наиболее ярких и успешных элементов китайской инвестиционной политики – это система «негативных списков». Этот механизм позволяет государству четко и прозрачно определить те секторы экономики, в которых иностранные инвестиции ограничены или запрещены по соображениям национальной безопасности, стратегического значения или культурной специфики. Вне этих списков инвесторы могут действовать на тех же условиях, что и национальные компании.

Для Российской Федерации, которая сегодня сталкивается с необходимостью не только привлечения инвестиций, но и защиты своих стратегических интересов в условиях геополитической турбулентности, адаптация этой системы может стать прорывным решением.

Обоснование необходимости адаптации:

1. Прозрачность и предсказуемость: Текущее российское регулирование инвестиций в стратегические сферы (ФЗ № 57-ФЗ) хоть и определяет перечень таких отраслей, но часто сопряжено с длительными и непрозрачными процедурами согласования. Система «негативных списков» по китайскому образцу может значительно повысить прозрачность, предоставляя инвесторам четкое понимание «красных линий» и одновременно открывая огромные возможности в «незапрещенных» секторах. Это снизит неопределенность и административные барьеры.
2. Национальный режим по умолчанию: Применение «негативных списков» означает, что по умолчанию иностранные инвестиции получают национальный режим. Это соответствует лучшим международным практикам и сигналам о стремлении к открытости, что особенно важно в условиях, когда Россия ищет новых инвестиционных партнеров.
3. Гибкость в управлении: Государство сохраняет за собой право периодически пересматривать и сокращать «негативные списки», тем самым постепенно расширяя доступ для иностранных инвесторов в новые секторы по мере их готовности. Опыт Китая показывает, как первоначальные обширные списки постепенно сужались, открывая все больше сфер для иностранных компаний.
4. Концентрация ресурсов: Четкое определение стратегических секторов позволяет государству концентрировать свои ресурсы на их защите и контроле, не распыляясь на те области, где иностранное участие не представляет угрозы.

Предложения по адаптации:

• Создание единого «негативного списка»: Вместо разрозненных актов, создать единый, регулярно обновляемый федеральный «негативный список», который будет четко определять отрасли, где иностранные инвестиции ограничены или запрещены. Все, что не включено в этот список, должно быть автоматически доступно для ПИИ на условиях национального режима.
• Упрощение процедур вне списка: Для инвестиций в секторы, не входящие в «негативный список», необходимо максимально упростить административные процедуры, минимизировать требования к согласованию и сократить сроки рассмотрения заявок.
• Постепенное сокращение списка: В долгосрочной перспективе, по мере укрепления национальной экономики и развития отечественных компетенций, необходимо предусмотреть механизм периодического пересмотра и сокращения «негативного списка», ориентируясь на опыт Китая.
• Публикация и доступность: «Негативный список» должен быть легко доступен, опубликован на нескольких языках и сопровождаться четкими разъяснениями для инвесторов.

Внедрение системы «негативных списков» позволит России перейти от реактивного и фрагментарного регулирования к более проактивной, прозрачной и предсказуемой инвестиционной политике, способной эффективно балансировать между привлечением капитала и защитой национальных интересов.

Использование опыта китайских особых экономических зон для стимулирования развития регионов

Китайские особые экономические зоны (ОЭЗ) стали настоящим феноменом и одним из ключевых драйверов экономического роста страны, продемонстрировав беспрецедентный успех в привлечении ПИИ и развитии высокотехнологичных производств. Их опыт может послужить ценной моделью для российских регионов, стремящихся активизировать инвестиционную деятельность.

Исторический успех китайских ОЭЗ:

Примером служит Шэньчжэньская ОЭЗ, созданная в 1980 году. Этот город, когда-то бывший небольшой приграничной деревней, благодаря ОЭЗ превратился в один из крупнейших мегаполисов мира и глобальный центр инноваций. В первые пять лет существования на СЭЗ приходилось 20% всех ПИИ в Китай, причем на одну только Шэньчжэньскую зону — 51%. Успех китайских ОЭЗ объясняется рядом факторов:

• Стратегическая фокусировка: ОЭЗ не были универсальными; каждая из них часто имела свою специализацию (например, производство электроники, портовые услуги, финансовые технологии). Это позволяло концентрировать ресурсы и создавать кластеры.
• Масштабные инвестиции в инфраструктуру: Государство вкладывало огромные средства в создание современной транспортной, энергетической и телекоммуникационной инфраструктуры, делая зоны привлекательными для производства.
• Предоставление налоговых льгот и регуляторных преференций: В ОЭЗ действовали значительно более низкие налоги, упрощенные таможенные процедуры, льготы по аренде земли и другие стимулы, что создавало конкурентное преимущество.
• Автономия в принятии решений: Местные власти в ОЭЗ имели большую степень свободы в принятии решений, что позволяло им оперативно реагировать на потребности инвесторов.

Модели для российских регионов:

Россия уже имеет опыт создания особых экономических зон, но их эффективность часто отстает от китайских аналогов. Адаптация китайского опыта для российских условий может включать следующие шаги:

1. Четкая специализация и кластерный подход: Вместо создания универсальных ОЭЗ, российским регионам следует фокусироваться на создании специализированных зон, ориентированных на конкретные отрасли, где у региона есть потенциал (например, агропромышленный комплекс, высокотехнологичное машиностроение, логистика, туризм). Это позволит сформировать промышленные кластеры, привлекать смежные производства и создавать синергетический эффект.
2. Масштабные инвестиции в инфраструктуру: Российские ОЭЗ должны быть обеспечены современной инфраструктурой до привлечения инвесторов, а не постфактум. Государственные и частные инвестиции в строительство дорог, портов, энергосетей, телекоммуникаций, а также жилья и социальной инфраструктуры для рабочих должны стать приоритетом.
3. Конкурентные налоговые и регуляторные льготы: Необходимо пересмотреть систему льгот в российских ОЭЗ, чтобы они были более привлекательными и конкурентоспособными на мировом уровне. Это может включать более низкие ставки налога на прибыль, имущество, землю, а также упрощенные процедуры получения разрешений, таможенного оформления и визового режима для иностра��ных специалистов.
4. Расширение полномочий региональных властей: Для повышения оперативности и гибкости в работе с инвесторами, региональным администрациям, управляющим ОЭЗ, следует предоставить большую автономию в принятии решений и возможность быстрого внедрения пилотных проектов.
5. Создание «единого окна» для инвесторов: Максимальное упрощение административных процедур через создание единого центра по работе с инвесторами в каждой ОЭЗ, где можно получить все необходимые консультации и разрешения.
6. Фокус на высокотехнологичных и экспортно-ориентированных производствах: Как и Китай, Россия должна ориентировать свои ОЭЗ на привлечение инвестиций в производства с высокой добавленной стоимостью, которые могут способствовать диверсификации экономики и увеличению экспорта.

Использование опыта китайских ОЭЗ позволит российским регионам не просто привлекать инвестиции, но и создавать мощные точки роста, способные кардинально изменить экономическую структуру и обеспечить устойчивое развитие.

Меры по стимулированию инвестиций в высокотехнологичные отрасли и инновации по китайскому образцу

Китайская стратегия привлечения ПИИ давно вышла за рамки простого притока капитала, переключившись на целенаправленное стимулирование инвестиций в высокотехнологичные отрасли, инновации и цифровую экономику. Этот проактивный подход, основанный на долгосрочном стратегическом планировании, содержит множество ценных уроков для России.

Китайские подходы к стимулированию высокотехнологичного производства и цифровой экономики включают:

1. Упрощение административных процедур и улучшение качества государственных услуг: Китай активно работает над созданием максимально комфортной бизнес-среды. Это включает не только сокращение бюрократических процедур, но и цифровизацию государственных услуг, что делает процесс регистрации, получения разрешений и ведения бизнеса быстрее и прозрачнее.
2. Расширение доступа иностранных инвесторов на внутренний рынок: Китай постепенно открывает все больше секторов для иностранного капитала, особенно в сфере услуг и высоких технологий. Это делается путем сокращения «негативных списков» и снятия ограничений на долю иностранного участия.
3. Поощрение частного предпринимательства: Активная поддержка отечественных и иностранных частных компаний, работающих в инновационных секторах, создание конкурентной среды и равных условий для всех игроков.
4. Государственные программы поддержки инноваций: Помимо уже упомянутых «Программы 863», «Программы Факел» и «Сделано в Китае 2025», Китай постоянно запускает новые инициативы. В августе 2023 года КНР анонсировала новую концепцию привлечения иностранных инвестиций, предусматривающую целый ряд преференций и послаблений, демонстрируя, что открытость и усилия по стимулированию притока инвестиций сохраняются, несмотря на внешние ограничения.

Новейшие инициативы КНР (август 2023 года), которые могут быть адаптированы Россией:

• Предоставление преференций: Китай планирует предоставлять дополнительные налоговые и иные преференции для иностранных компаний, инвестирующих в высокотехнологичные отрасли, НИОКР, экологически чистые производства. Россия могла бы разработать аналогичные программы, ориентированные на приоритетные для ее развития секторы.
• Смягчение правил передачи данных за рубеж: Это крайне важный аспект для современных глобальных компаний, которые нуждаются в свободном обмене данными между филиалами. Китай, ранее имевший жесткие правила, идет на смягчение в определенных условиях, что способствует привлечению технологических гигантов. Россия могла бы рассмотреть дифференцированный подход к регулированию трансграничной передачи данных, учитывая потребности высокотехнологичных инвесторов и соблюдая национальную безопасность.
• Облегчение регистрации иностранных сотрудников: Упрощение визового режима, процедур получения разрешений на работу и проживание для высококвалифицированных иностранных специалистов критически важно для привлечения компаний, которым нужны их экспертные знания и опыт.
• Обеспечение честной конкуренции в госзакупках: Гарантии равного доступа для предприятий с иностранным капиталом к государственным закупкам стимулируют их локализацию и инвестиции в местное производство.

Как Россия может адаптировать этот опыт:

1. Создание целевых инвестиционных фондов: По примеру китайских государственных фондов, Россия могла бы создать фонды, ориентированные на соинвестирование с иностранным капиталом в высокотехнологичные стартапы и инновационные проекты.
2. Развитие инновационных кластеров и технопарков: Активное строительство и поддержка современных технопарков, промышленных зон и инновационных центров с готовой инфраструктурой и налоговыми льготами, как это было сделано в Китае.
3. Целевая поддержка НИОКР: Разработка программ субсидирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, осуществляемых иностранными компаниями на территории России, в том числе в партнерстве с российскими научными организациями.
4. Разработка «дорожных карт» для инвесторов: Создание понятных и предсказуемых «дорожных карт» для иностранных компаний, желающих инвестировать в приоритетные секторы, с четким описанием процедур, льгот и контактов.
5. Инвестиции в человеческий капитал: Развитие системы образования и профессиональной подготовки, ориентированной на потребности высокотехнологичных отраслей, чтобы обеспечить приток квалифицированных кадров для иностранных и отечественных компаний.

Для снижения рисков и привлечения большего объема ПИИ России необходимо повышать прозрачность, усиливать правовую защиту, снижать коррупцию, обеспечивать большую определенность в нормативно-правовой среде, инвестировать в инфраструктуру и человеческий капитал. Комплексное применение этих мер, вдохновленных китайским опытом, может помочь России сформировать проактивную и эффективную инвестиционную политику. В рамках «Национального проекта «Эффективная и конкурентная экономика»» и других инициатив правительства РФ уже предусмотрены меры по повышению инвестиционной активности, включая снижение административных барьеров, повышение прозрачности инвестиционного климата, комплексное сопровождение инвестпроектов и развитие инвестиционной карты России. Дальнейшее углубление этих мер с учетом специфики китайского успеха будет стратегически важным.

Перспективы российско-китайского инвестиционного сотрудничества в новых условиях

Современное состояние и динамика российско-китайских инвестиционных отношений

События 2022 года ознаменовали фундаментальный геополитический и экономический «разворот на Восток» для Российской Федерации, сделав Китай ее крупнейшим экономическим партнером. Это не просто декларация, а реальное усиление связей, проявившееся в значительном росте торгового оборота и активизации инвестиционного сотрудничества.

Российско-китайское инвестиционное сотрудничество, поддерживаемое на высшем уровне руководством двух стран, достигло высокого уровня развития и характеризуется быстрым темпом роста. За последнее десятилетие прямые инвестиции Китая в Россию демонстрируют устойчивую тенденцию к увеличению. Так, в 2015 году, после подписания совместного заявления о сопряжении строительства Экономического пояса Шелкового пути и Евразийского экономического союза, приток ПИИ из Китая в Россию достиг 2960,86 млн долларов США, показав впечатляющий темп роста в 367,34%. Эта динамика стала еще более выраженной после 2022 года: объем накопленных прямых иностранных инвестиций из Китая в Россию за первую половину 2022 года вырос на 75%, что стало одним из немногих светлых пятен на фоне общего сокращения ПИИ в РФ.

Масштабы сотрудничества впечатляют: в портфеле межправительственной Российско-китайской комиссии по инвестиционному сотрудничеству находится более 80 проектов на общую сумму, превышающую 200 млрд долларов США. Это свидетельствует о глубокой заинтересованности обеих сторон в долгосрочном партнерстве. По данным Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ), выручка портфельных компаний, в которые инвестировали китайские партнеры, превысила 4 трлн рублей по итогам 2023 года, что говорит о реальной экономической отдаче от этих инвестиций.

К январю 2024 года в России работало уже более 8000 компаний с китайским капиталом, что подчеркивает растущее присутствие китайского бизнеса на российском рынке. При этом торговые отношения также переживают бурный рост: в 2022 году общий товарооборот между Россией и Китаем достиг рекордных 190,27 млрд долларов США, увеличившись на 29,3%. Примечательно, что экспорт РФ в Китай превысил объем импорта китайской продукции в Россию, составив 114,1 млрд долларов США, что привело к положительному сальдо торгового баланса России в 38 млрд долларов США.

Эти данные убедительно демонстрируют, что российско-китайское инвестиционное сотрудничество не только восстанавливается после периода турбулентности, но и выходит на качественно новый уровень, становясь одним из ключевых столпов экономической стабильности и развития для России.

Приоритетные секторы и региональные проекты для китайских инвестиций в России

В условиях геополитических изменений и «разворота на Восток» китайские инвесторы активно переориентируют свои капиталы на российский рынок, концентрируясь на стратегически важных и перспективных секторах. Этот поток инвестиций не ограничивается столицей, а распределяется по различным регионам страны, формируя новые центры экономического роста.

Наиболее перспективным направлением ведения бизнеса в России для китайских инвесторов сегодня является торговая сфера, особенно розничная и оптовая торговля потребительскими товарами, а также дистрибуция продуктов питания. Это демонстрирует стремление китайского бизнеса заместить западные бренды, ушедшие с российского рынка, и занять освободившиеся ниши.

Помимо торговли, выделяются следующие приоритетные секторы для китайских инвестиций:

1. Энергетика: Это традиционно сильная сторона российско-китайского сотрудничества. Китайские компании, такие как CNPC и Фонд Шелкового пути, активно участвуют в крупномасштабных проектах по производству сжиженного природного газа (СПГ), например, в проектах «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ-2». В нефтехимической отрасли Sinopec является акционером «Сибура» и участвует в таких знаковых проектах, как Балтийский и Амурский газохимические комплексы, а также метанольный комплекс в Волгограде. Китай также поддерживает участие своих предприятий в освоении российских месторождений бурого и коксующегося угля, а также инвестиции в строительство терминалов по хранению и транспортировке сжиженного газа (например, терминал Бэйхай LNG).
2. Сельское хозяйство: Россия рассматривается как огромный аграрный потенциал. Реализуются проекты по переработке сельхозпродукции, особенно в Амурской области, а китайские фермеры активно осваивают российские земли для производства продовольствия.
3. Транспортная и деловая инфраструктура: Инвестиции направлены на развитие ключевых логистических маршрутов и создание современной инфраструктуры. Особое внимание уделяется Северному морскому пути (СМП). Китайские инвесторы, такие как NewNew Shipping Line, рассматривают инвестиции в портовую инфраструктуру СМП и планируют строительство 5 контейнеровозов ледового класса Arc7. Китай рассматривает СМП как ключевой элемент своей инициативы «Полярного шелкового пути». Среди других проектов – создание дата-центров в Подмосковье и развитие транспортного хаба в Забайкалье.
4. Высокие технологии: Сотрудничество развивается в сфере технологий массового использования, автоматизации производственных процессов, систем автоматического контроля качества, интеллектуальных складских систем, «умных фабрик» и промышленной робототехники. Примером являются инвестиции в электронную промышленность и проекты по созданию дата-центров в Подмосковье.

Региональные инвестиционные проекты:

Китайские инвестиции охватывают различные российские регионы, включая центральные и западные части страны. Среди ярких примеров:

• Строительство машиностроительного завода Great Wall в Тульской области (инвестиции около 500 млн долларов США).
• Возведение жилого комплекса «Балтийская жемчужина» в Санкт-Петербурге (1 млрд долларов США).
• Биотехнологический завод Angel Yeast Rus в Липецкой области.
• Агропромышленный комплекс в Амурской области (4 млрд рублей).
• Инвестиции в Приморский край, Новгородскую область, Республику Бурятия, Москву и Ростовскую область, которые входят в пятерку регионов, наиболее подготовленных к сотрудничеству с Китаем.

Этот диверсифицированный подход к инвестициям демонстрирует стратегическое видение китайских партнеров, направленное на создание прочных экономических связей и использование широкого спектра российских ресурсов и рыночных возможностей.

Возможности для российских инвестиций в Китай и взаимное технологическое сотрудничество

Хотя баланс инвестиционных потоков между Россией и Китаем сегодня сильно смещен в сторону китайских вложений в российскую экономику, существуют значительные, хотя и пока не полностью реализованные, возможности для российских инвестиций в КНР, а также для углубления взаимного технологического сотрудничества.

Потенциал российских инвестиций в Китай:

Исторически российские исходящие ПИИ были невелики и сосредоточены преимущественно в странах СНГ и офшорных юрисдикциях. Однако, в условиях «разворота на Восток», Китай, как крупнейший рынок и технологический центр, представляет новые возможности для российских компаний.

• Доступ к огромному рынку: Российские компании, обладающие конкурентными преимуществами (например, в определенных нишах сельского хозяйства, специализированного машиностроения, природных ресурсов), могут найти спрос на китайском рынке.
• Доступ к технологиям и инновациям: Инвестиции в китайские высокотехнологичные компании или создание совместных предприятий могут дать российским предприятиям доступ к передовым китайским технологиям и производственным процессам.
• Выход на рынки третьих стран: Китайская экономика является хабом для выхода на рынки всей Азии, и российские инвестиции в КНР могут быть использованы как плацдарм для дальнейшей экспансии.

Для реализации этого потенциала российским компаниям потребуется преодолеть как внутренние барьеры (недостаток капитала, опыта работы на высококонкурентном китайском рынке), так и внешние (сложность китайского регуляторного поля, языковой и культурный барьеры).

Взаимное технологическое сотрудничество:

Одним из наиболее перспективных направлений сотрудничества является область высоких технологий и инноваций. Китай заинтересован в российских фундаментальных исследованиях, а Россия — в китайских прикладных разработках и производственных технологиях.

• Фундаментальные исследования: Китай проявляет большой интерес к российским достижениям в области ядерной физики и нефтехимии. В августе 2024 года было подписано соглашение между Объединенным институтом ядерных исследований (ОИЯИ) и Министерством науки и технологий КНР о совместном финансировании научных проектов и обмене кадрами, включая 8 совместных проектов в области физики нейтрино, теоретической и ядерной физики. В июне 2018 года был подписан крупнейший пакет соглашений в истории российско-китайского сотрудничества в ядерной сфере, включающий совместное сооружение новых блоков на АЭС «Тяньвань» и АЭС «Сюйдапу» с реакторами ВВЭР-1200, а также сотрудничество по китайскому демонстрационному реактору на быстрых нейтронах (CFR600). В нефтехимии реализуются крупные проекты, такие как Балтийский и Амурский газохимические комплексы, а также метанольный комплекс в Волгограде.
• Технологии массового использования и автоматизация: Сотрудничество активно развивается в сферах, критически важных для модернизации промышленности:
  • Автоматизация производственных процессов.
  • Системы автоматического контроля качества.
  • Интеллектуальные складские системы.
  • Создание «умных фабрик» и внедрение промышленной робототехники.

  В рамках инвестиционного сотрудничества развиваются проекты в высокотехнологичных отраслях, включая электронику, с использованием китайских технологий и решений, например, в дата-центрах Подмосковья.

• Производство продукции с высокой добавленной стоимостью: Правительства обеих стран поощряют инвестиционное сотрудничество в производстве продукции и услуг с высокой добавленной стоимостью, ориентированных на рынки Китая, России и третьих стран. Примерами такого сотрудничества являются проекты в нефтехимической отрасли, производящие полиэтилен и полипропилен, а также высокотехнологичные проекты в электронике и IT.

Углубление взаимного технологического сотрудничества и создание условий для российских инвестиций в Китай станут важным шагом к более сбалансированным и устойчивым экономическим отношениям между двумя странами, способствуя взаимному обогащению технологическими компетенциями и укреплению позиций на мировом рынке.

Выводы и рекомендации

Настоящее исследование убедительно демонстрирует, что прямые иностранные инвестиции являются не просто источником капитала, но и мощным катализатором экономического развития, способным трансформировать национальные экономики через приток технологий, управленческого опыта и создание новых рабочих мест. В условиях глобальной турбулентности и геополитических сдвигов, эффективное управление ПИИ становится стратегическим императивом.

Основные результаты исследования:

1. Теоретический фундамент: Рассмотрение фундаментальных теорий ПИИ (от несовершенства рынка до OLI-парадигмы Даннинга) подтверждает их многогранное влияние на экономический рост, ВВП, инновации и занятость. При этом, для России было выявлено, что текущий характер участия иностранного капитала пока недостаточен для полноценного становления наукоемкого инновационного базиса.
2. Динамика мировых потоков: Китай за последние десятилетия превратился из крупнейшего реципиента в ведущего мирового инвестора, занимая второе место по входящим ПИИ (158,7 млрд долларов США в 2023 году) и первое место по исходящим ПИИ в 2020 году. Россия, напротив, сталкивается со значительным сокращением входящих ПИИ (на 52,3% в 2022 году) и характеризуется отрицательным балансом накопленных инвестиций, а также высокой долей офшорного капитала.
3. Китайский опыт: Эволюция инвестиционной политики КНР, начавшаяся с «реформ и открытости» и создания ОЭЗ (например, Шэньчжэнь), завершилась принятием комплексного Закона КНР «Об иностранных инвестициях» 2019 года. Этот закон унифицировал правила, предоставил гарантии национального режима, закрепил систему «негативных списков» и запрет принудительной передачи технологий, а также стимулировал высокотехнологичные и «зеленые» инвестиции через государственные программы. Китайская политика является проактивной, прозрачной и стратегически выверенной.
4. Российские вызовы: Правовой режим ПИИ в РФ, основанный на ФЗ № 160-ФЗ (1999) и ФЗ № 57-ФЗ (2008), предоставляет гарантии, но их практическая реализация осложнена (например, международный арбитраж после 2022 года). Регулирование ПИИ в России носит разрозненный и реактивный характер, усугубляемый внешними (санкции, падение спроса) и внутренними (бюрократия, коррупция, отсутствие прозрачности, слабое технологическое обеспечение, историческое исключение из приватизации) барьерами.
5. Российско-китайское сотрудничество: В условиях «разворота на Восток» Китай стал крупнейшим экономическим партнером России. Инвестиционное сотрудничество активно растет (объем накопленных ПИИ из Китая в Россию вырос на 75% за первую половину 2022 года), охватывая более 80 проектов на сумму более 200 млрд долларов США. Приоритетными секторами для китайских инвестиций являются энергетика, сельское хозяйство, транспортная инфраструктура (СМП), высокие технологии, с множеством региональных проектов. Наблюдается также потенциал для взаимного технологического сотрудничества, особенно в фундаментальных исследованиях (ядерная физика, нефтехимия) и внедрении автоматизации.

Сформулированные рекомендации для Российской Федерации:

Для повышения эффективности привлечения и использования ПИИ, а также формирования комплексной, проактивной инвестиционной политики, России необходимо адаптировать ключевые элементы китайского опыта, фокусируясь на прозрачности, стабильности и стратегическом планировании:

1. Переход к системе «негативных списков»:
   • Разработать и внедрить единый, регулярно обновляемый федеральный «негативный список», четко определяющий ограниченные или запрещенные для иностранных инвестиций секторы. Это обеспечит предсказуемость, снизит административные барьеры и позволит по умолчанию применять национальный режим к инвестициям вне списка.
   • Максимально упростить все процедуры для инвесторов, работающих в секторах, не включенных в «негативный список».
2. Модернизация особых экономических зон по китайскому образцу:
   • Создавать специализированные ОЭЗ с четкой отраслевой фокусировкой (например, на высокотехнологичное производство, экспортно-ориентированное сельское хозяйство, логистику), обеспеченные передовой инфраструктурой до прихода инвесторов.
   • Предоставить ОЭЗ более конкурентные налоговые и регуляторные льготы, а также расширенные полномочия региональным властям для оперативного принятия решений.
   • Внедрить принцип «единого окна» для инвесторов в ОЭЗ.
3. Проактивное стимулирование инвестиций в высокотехнологичные отрасли и инновации:
   • Разработать целевые программы и фонды для соинвестирования с иностранным капиталом в НИОКР, цифровую экономику, промышленную автоматизацию и «зеленые» технологии.
   • Рассмотреть возможность смягчения правил передачи данных за рубеж для высокотехнологичных инвесторов, обеспечивая при этом национальную безопасность.
   • Упростить процедуры регистрации и получения виз для высококвалифицированных иностранных специалистов.
   • Гарантировать равный доступ для предприятий с иностранным капиталом к государственным закупкам.
4. Повышение прозрачности и укрепление правовой защиты:
   • Продолжать работу по снижению коррупции и административных барьеров, обеспечивая большую прозрачность бизнес-среды.
   • Укрепить гарантии защиты имущественных прав и обеспечить большую предсказуемость правоприменения, чтобы восстановить доверие инвесторов.
   • Разработать эффективные механизмы разрешения инвестиционных споров, возможно, через развитие альтернативных центров арбитража в дружественных юрисдикциях.
5. Стратегическое планирование российско-китайского инвестиционного сотрудничества:
   • Продолжить углубление сотрудничества в приоритетных секторах (энергетика, сельское хозяйство, СМП, высокотехнологичные производства) с акцентом на совместные проекты с высокой добавленной стоимостью.
   • Создать благоприятные условия для российских компаний, желающих инвестировать в Китай, с целью диверсификации исходящих ПИИ и получения доступа к китайским технологиям.
   • Развивать совместные научные и технологические программы, особенно в областях фундаментальных исследований, где Россия обладает сильными компетенциями.

Подчеркивая стратегическую важность углубления инвестиционного сотрудничества с Китаем в условиях глобальных изменений, Россия должна использовать китайский опыт как дорожную карту для формирования собственной комплексной и проактивной инвестиционной политики. Только такой подход позволит Российской Федерации эффективно привлекать и использовать ПИИ для устойчивого экономического роста и технологической модернизации.

Список использованной литературы

1. Авдокушин, Е. Ф. Международные экономические отношения. М., 1999.
2. Белоус, Т. Прямые иностранные инвестиции в России: плюсы и минусы // Международные экономические отношения. 2003. №9. С. 42-49.
3. Бергер, Я. М. Использование иностранных инвестиций в Китае // Внешнеэкономический бюллетень. 2004. № 1. С. 5-13.
4. Всемирная Торговая Организация и Россия : справочный материал. Москва: Комитет РСПП по торговой политике и ВТО, 2006.
5. Гретченко, А. А. О критериях инвестиционной привлекательности // Собственность и рынок. 2006. №3. С. 27-30.
6. Евтеева, М. С. Международные двусторонние инвестиционные соглашения. М., 2002.
7. Елизаветин, М. Е. Иностранный капитал в экономике России. М., 2004.
8. Изряднова, О. Иностранные инвестиции в российской экономике. Экономико-политическая ситуация в России. М.: Институт Экономики Переходного Периода, 2005. Сентябрь. С. 23-27.
9. Иностранные инвестиции в экономику России в I полугодии 2004 г. // Вестник Русского экономического общества. 2004. №137. 17 сентября.
10. Кадочников, С. М. Прямые зарубежные инвестиции и внешняя торговля в условиях вступления России в ВТО: субституты или дополнения? К постановке проблемы // Известия Уральского государственного университета. Проблемы образования, науки и культуры. Вып. 14. 2003. №27. С. 75-87.
11. Куприянов, Д. Влияние иностранных инвестиций на экономический рост: опыт зарубежных стран // Инвестиции в России. 2005. № 7. С. 19-21.
12. Лабин, Д. К. Международно-правовое регулирование инвестиционных отношений (исторический очерк) // Право и политика. 2000. №9. С. 31-39.
13. Ли, Л. Реформирование банковской системы Китая : автореф. дис. … канд. экон. наук : 08.00.10. Москва : МГУ им. М.В. Ломоносова, 2006.
14. Лысихин, С. Иностранные инвестиции в Россию и другие страны BRIC // Обзор зарубежной прессы. 2006. № 20 (323). С. 56-59.
15. Лыткин, С. О. Привлечение прямых иностранных инвестиций: проблемы и пути решения в условиях санкций // Экономика, предпринимательство и право. 2022. № 6. URL: https://creativeconomy.ru/articles/114815 (дата обращения: 17.10.2025).
16. Мамзин, Ф. Р. Законодательство об иностранных инвестициях // Юридический аналитический журнал. 2002. №1. С. 185-194.
17. Оболенский, В. П. Внешние экономические связи: влияние на экономику России // Российский внешнеэкономический вестник. 2006. Июль. № 7. С. 29-34.
18. Попова, Л. В. Присоединение Китая к ВТО: опыт переговоров и первые результаты // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 5. 2006. Вып. 2. С. 109-118.
19. Прямые иностранные инвестиции (Foreign Direct Investments (FDI)) // ВАВТ — Всероссийская академия внешней торговли : сайт. URL: https://vavt.ru/dictionary/207/1162 (дата обращения: 17.10.2025).
20. Прямые иностранные инвестиции. Разберем значение // finup24 : сайт. URL: https://finup24.com/stati/pryamye-inostrannye-investitsii-razberem-znachenie/ (дата обращения: 17.10.2025).
21. Прямые иностранные инвестиции (ПИИ). URL: https://eec.eaeunion.org/comission/department/dep_stat/seminar_stat_2016/ppii_rus.pdf (дата обращения: 17.10.2025).
22. Российско-китайское инвестиционное сотрудничество: состояние и перспективы // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiysko-kitayskoe-investitsionnoe-sotrudnichestvo-sostoyanie-i-perspektivy (дата обращения: 17.10.2025).
23. Силкин, В. В. Прямые иностранные инвестиции в России. М., 2003.
24. Смоленцев, К. Россия в мировых инвестиционных процессах // Государственная служба. 2004. № 2. С. 59-65.
25. Спор слона с драконом // Коммерсантъ. 2006. 6 июня. № 100 (3431).
26. Станет ли Россия экономическим гигантом в XXI веке // Тихоокеанская звезда. 2007. №1. 9 января.
27. Федеральный закон от 09.07.1999 N 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» (последняя редакция) // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_23281/ (дата обращения: 17.10.2025).
28. Хмыз, О. В. Привлечение иностранных инвестиций в Россию. М.: Книга сервис, 2002.
29. Чернецкая, М. В., Мануйленко, В. В. К вопросу привлечения прямых иностранных инвестиций в Россию // Материалы Х региональной научно-технической конференции «Вузовская наука – Северо-Кавказскому региону». Северо-Кавказский государственный технический университет, 2006. С. 68-69.
30. Что такое инвестиционный климат? // Финам : сайт. 2024. 20 июня. URL: https://www.finam.ru/publications/item/chto-takoe-investicionnyi-klimat-20240620-184711 (дата обращения: 17.10.2025).
31. Эволюция и перспективы развития законодательства КНР об иностранных инвестициях // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-i-perspektivy-razvitiya-zakonodatelstva-knr-ob-inostrannyh-investitsiyah (дата обращения: 17.10.2025).
32. Язовских, Е. В. Инвестиционный климат региона как фактор привлечения иностранного капитала // Интеграция экономики в систему мирохозяйственных связей: Труды VII Международной научно-практической конференции. СПб: СПбГПУ, 2002. С. 87-94.
33. Jintao, H. Why China Loves Globalization // The Globalist. 2005. June 9.
34. Kueh, Y. Y. Foreign Investment and Economic Change in China // China Quarterly. Special Issue: The Chinese Economy in the 1990s. (September 2002).
35. Noel, M. Development of Capital Markets and Institutional Investors in Russia: Recent Achievements and Policy Challenges Ahead. World Bank Publications, 2006. 152 p.
36. Russia During President Putin’s Second Term: A Business and Investment Review. Gmb Publishing Ltd., 2006. 40 p.
37. World Investment Report 2003. FDI Policies for Development: National and International Perspectives. N.Y.- Geneva, 2003.