Сравнительный анализ регулирования международной трудовой миграции в ЕС и РФ: механизмы, вызовы и адаптация европейского опыта в свете Концепции 2026–2030 годов

В условиях глобализации и динамичных экономических изменений международная трудовая миграция превратилась из второстепенного социального явления в один из ключевых факторов, формирующих рынки труда, демографическую структуру и даже национальную безопасность государств. С 2009 года разрыв в показателях экономической активности между мигрантами (не гражданами ЕС) и коренным населением на общеевропейском рынке труда демонстрировал устойчивое увеличение, достигая 5,3%. Этот факт не только подчеркивает актуальность исследований в данной сфере, но и ставит перед национальными правительствами задачу пересмотра и адаптации своих миграционных стратегий. Российская Федерация, столкнувшись с необходимостью оптимизации своего рынка труда и переосмысления роли мигрантов в национальном развитии, утвердила в октябре 2025 года новую Концепцию государственной миграционной политики на 2026–2030 годы. Этот документ знаменует собой кардинальный сдвиг в подходах, делая анализ международного опыта, в частности Европейского Союза, не просто желательным, но критически важным для формирования эффективной и сбалансированной политики.

Введение: Теоретические основы и методология сравнительного исследования

Современный мир, характеризующийся беспрецедентной мобильностью капитала, товаров и людей, требует от государств выработки комплексных подходов к регулированию миграционных процессов. Актуальность выбранной темы обусловлена не только общемировыми тенденциями, но и специфическими потребностями российского рынка труда, а также принятием новой Концепции миграционной политики РФ на 2026–2030 годы. Этот документ, ставящий во главу угла национальную безопасность и управляемый характер миграции, требует глубокого сравнительного анализа для выявления наиболее эффективных и применимых практик, ведь лишь так можно обеспечить устойчивое развитие.

В контексте данного исследования под «международной трудовой миграцией» понимается перемещение лиц из одной страны в другую с целью осуществления трудовой деятельности, предусмотренное законодательством как страны выезда, так и страны въезда. Согласно статье 1 Федерального закона от 25.07.2002 № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», иностранный гражданин — это физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и имеющее доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства. В европейском праве, Директива 2009/50/EC о «Голубой карте» ЕС определяет высококвалифицированного работника как гражданина третьей страны, который отвечает определенным условиям, включая наличие высшего образования или соответствующего профессионального опыта и заключение трудового договора с высокой заработной платой.

Целью настоящей курсовой работы является проведение глубокого сравнительного анализа опыта регулирования международной трудовой миграции в Европейском Союзе, определение ключевых механизмов и выделение конкретных, практически применимых рекомендаций для совершенствования миграционной политики Российской Федерации в свете новой Концепции 2026–2030 годов. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1. Описать и проанализировать основные институциональные и правовые механизмы регулирования трудовой миграции в ЕС, включая «Blue Card» и Директиву о едином разрешении.
2. Провести критический анализ социально-экономических результатов миграционной политики ЕС, выявив как преимущества, так и недостатки.
3. Изучить и проанализировать приоритеты и механизмы новой Концепции государственной миграционной политики РФ на 2026–2030 годы.
4. Осуществить сравнительный анализ подходов ЕС и РФ к трудовой миграции, выявив принципиальные различия в целях, объектах и исторических контекстах.
5. Оценить потенциал заимствования европейских интеграционных практик и идентифицировать риски их некритического применения в российских условиях.
6. Сформулировать практические рекомендации по совершенствованию миграционной политики РФ, основанные на комплексном сравнительном анализе.

Методологическая база исследования включает сравнительно-правовой метод для сопоставления нормативно-правовых актов ЕС и РФ, системно-структурный анализ для изучения институциональных механизмов, а также статистический анализ, базирующийся на актуальных данных Евростата, отчетах МОМ, ОЭСР и Индексе политики интеграции мигрантов (MIPEX) за 2025 год. Такой подход позволяет не только выявить формальные различия, но и проникнуть в суть функциональных аспектов миграционных политик, их эффектов и потенциала для адаптации, что является необходимым условием для формирования обоснованных рекомендаций.

Правовые и институциональные механизмы регулирования трудовой миграции в Европейском Союзе: анализ эффективности

Европейский Союз, будучи сложной интеграционной структурой, выработал многоуровневую систему регулирования международной трудовой миграции, основной целью которой является привлечение высококвалифицированных кадров для поддержания своей конкурентоспособности и решения демографических вызовов. Эта архитектура сочетает наднациональные директивы с национальными квотами, создавая уникальный, но не всегда беспроблемный ландшафт, где стремление к унификации постоянно сталкивается с интересами отдельных государств.

Инструменты привлечения высококвалифицированной рабочей силы

В основе наднационального регулирования легальной трудовой миграции в ЕС из третьих стран лежат две ключевые директивы: Директива о «Голубой карте» (Directive 2009/50/EC) и Директива о едином разрешении (Single Permit Directive). «Голубая карта» ЕС, введенная в 2009 году, была призвана сделать Европу более привлекательной для высокообразованных специалистов. Её цель – противостоять «утечке мозгов» в другие экономически развитые страны и компенсировать дефицит квалифицированных кадров в ключевых секторах экономики ЕС. Система «Голубой карты» предусматривает ряд льгот для её обладателей, среди которых:

• Условия работы и оплаты труда, равные с гражданами ЕС.
• Свободное передвижение в пределах Шенгенской зоны.
• Благоприятные условия для воссоединения семьи.
• Перспектива получения постоянного вида на жительство.

Директива о едином разрешении, в свою очередь, значительно упрощает административные процедуры для мигрантов, устанавливая единую заявку на получение разрешения на проживание и работу. Это позволило унифицировать процесс и снизить бюрократические барьеры, что должно было повысить привлекательность ЕС как места для трудовой миграции.

Однако, несмотря на стремление к гармонизации миграционной политики на наднациональном уровне, государства-члены ЕС сохраняют за собой право устанавливать национальные квоты на допуск трудовых мигрантов. Этот дуализм — наличие общеевропейских инструментов при сохранении национального суверенитета в определении объемов миграции — создает определённые сложности в выработке по-настоящему эффективных и гибких общеевропейских решений.

Критический анализ социально-экономических результатов политики ЕС

Анализ фактических результатов миграционной политики ЕС выявляет «дуализм» экономических эффектов. С одной стороны, страны-члены заинтересованы в притоке необходимой рабочей силы, особенно в условиях старения населения и сокращения экономически активных граждан. С другой стороны, статистические данные указывают на ряд системных проблем, которые ставят под сомнение полную эффективность существующих механизмов.

Проблема несоответствия квалификации (Skill Mismatch) и разрыв в оплате труда. Одним из наиболее заметных недостатков является парадоксальная ситуация: несмотря на нацеленность «Голубой карты» на привлечение высококвалифицированных специалистов, трудовые мигранты в ЕС часто сталкиваются с несоответствием своих навыков и фактической занятости. Исследования показывают, что мигранты, имеющие ту же квалификацию, что и коренные жители ЕС, чаще занимаются неквалифицированным и низкооплачиваемым трудом. Это не только приводит к недоиспользованию человеческого капитала, но и формирует социальную напряженность. И что из этого следует? Общество теряет в экономическом потенциале, а мигранты, вместо полноценной интеграции, оказываются в ловушке неудовлетворенности и маргинализации, что препятствует их долгосрочной адаптации.

Более того, наблюдается устойчивый разрыв в оплате труда: мигранты в ЕС в среднем зарабатывают примерно на 20% меньше, чем национальные работники за аналогичную работу. Этот разрыв не только свидетельствует о наличии дискриминации, но и подрывает декларируемый принцип равных условий для обладателей «Голубой карты».

Разрыв в показателях экономической активности. Динамика показателей экономической активности мигрантов (не граждан ЕС) и коренного населения на общеевропейском рынке труда демонстрирует тревожную тенденцию. С 2009 года этот разрыв устойчиво увеличивался, достигая 5,3% по сравнению с коренным населением. Например, в 2013 году уровень занятости среди мигрантов составлял 56,0%, в то время как среди коренного населения — 68,9%. Это указывает на системные барьеры в доступе мигрантов к рынку труда и их полноценной интеграции, несмотря на существующие директивы.

Таблица 1: Разрыв в показателях занятости между мигрантами и коренным населением в ЕС (примерные данные)

Год	Занятость мигрантов (не граждан ЕС)	Занятость коренного населения ЕС	Разрыв
2009	57,0%	65,0%	8,0%
2013	56,0%	68,9%	12,9%
…	…	…	…
(прогноз)	(устойчивое увеличение)	(устойчивое увеличение)	5,3% с 2009 г. (увеличение разрыва)

Эти данные свидетельствуют о том, что даже при наличии развитой правовой базы и стремления к привлечению квалифицированных кадров, ЕС сталкивается с фундаментальными проблемами, связанными с реальной интеграцией мигрантов на рынке труда. Эти уроки крайне важны для Российской Федерации, которая находится на пороге трансформации своей миграционной политики. Что находится «между строк» этих цифр? За ними стоит не только экономическая неэффективность, но и потенциальная социальная разобщенность, которая может усугубить вызовы интеграции в долгосрочной перспективе.

Новая парадигма миграционной политики Российской Федерации и принципиальные различия с подходом ЕС

В октябре 2025 года Президент Российской Федерации утвердил Указ № 738 «О Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2026–2030 годы». Этот документ не просто обновляет предыдущие подходы, а фактически формирует новую парадигму, существенно отличающуюся от европейской модели как по целям, так и по ключевым механизмам.

Приоритеты и механизмы Концепции РФ на 2026–2030 годы

Новая Концепция 2026–2030 годов ставит в центр внимания вопросы национальной безопасности и защиты российских национальных интересов и рынка труда. Это фундаментальное отличие от многих европейских стратегий, где демографические или экономические стимулы часто играют доминирующую роль. Ключевые положения Концепции можно свести к следующим принципам:

• Отказ от «замещающей» миграции: Концепция прямо указывает на то, что демографические проблемы не будут решаться путем «замещающей» миграции. Это означает, что миграционная политика не рассматривается как инструмент для компенсации естественной убыли населения, что меняет приоритеты с количественных на качественные и управляемые.
• Упорядоченный и целевой набор: Главным ориентиром до 2030 года является переход к системе целевого организованного набора иностранных граждан. Эта система предполагает привлечение трудовых мигрантов в интересах конкретного работодателя и на основе принципа обязательного возвращения работников по завершении их трудовой деятельности. Такой подход призван минимизировать неконтролируемые потоки и «оседание» мигрантов.
• Цифровой тотальный контроль: Внедрение цифровых технологий и искусственного интеллекта для создания «цифрового профиля» иностранца является центральным элементом новой системы контроля. Этот профиль будет аккумулировать все данные о мигранте — от биометрии до места жительства и работы, обеспечивая беспрецедентный уровень мониторинга.
• Снижение нагрузки на социальную сферу: Концепция предусматривает меры по снижению нагрузки на социальную и медицинскую сферы, связанные с пребыванием неработающих и не проходящих обучение членов семей иностранных граждан. Система организованного набора в принципе не предполагает пребывания членов семей трудовых мигрантов в России, что отражает приоритет экономических и безопасностных функций миграции над социальными.
• Привлечение квалифицированных кадров с учетом ценностей: Среди задач миграционной политики — совершенствование механизмов, обеспечивающих прием в гражданство иностранных граждан, которые не только вносят вклад в развитие российской экономики и науки, но и разделяют традиционные российские духовно-нравственные ценности. Этот аспект добавляет ценностный фильтр в процесс интеграции и натурализации.

Таким образом, новая Концепция РФ 2026–2030 годов делает ставку на жесткую управляемость, селективность и контроль, значительно смещая фокус от демографической функции миграции к её роли в обеспечении национальной безопасности и регулировании рынка труда. Разве не является такой подход более прагматичным в условиях современных геополитических вызовов и внутренних потребностей страны?

Сравнительная модель: различия в целях и объекте миграции

Принципиальные различия между подходами ЕС и РФ к трудовой миграции можно систематизировать по трём основным аспектам: проблемы и потребности в миграции, типы привлекаемых мигрантов и исторический контекст миграционных моделей.

1. Проблемы и потребности:

• ЕС: Исторически и стратегически ориентирован на привлечение высококвалифицированных специалистов из третьих стран. Основные мотивы — поддержание конкурентоспособности экономики в высокотехнологичных секторах, компенсация дефицита квалифицированных кадров и частичное решение проблемы старения населения.
• РФ: Традиционно сосредоточена на компенсации потерь на рынке труда, преимущественно за счет мигрантов из стран СНГ, и привлечении рабочей силы в менее квалифицированные сегменты рынка. Однако новая Концепция 2026–2030 ставит задачу привлечения квалифицированных специалистов и инвесторов, что является своего рода конвергенцией с европейским подходом, но с сохранением приоритета безопасности.

2. Типы привлекаемых мигрантов:

• ЕС: Через инструменты типа «Blue Card» целенаправленно привлекает высококвалифицированных работников с высшим образованием и опытом в определённых областях.
• РФ: Исторически основную массу трудовых мигрантов составляли низко- и среднеквалифицированные работники из стран СНГ. Новая Концепция стремится диверсифицировать этот поток, привлекая также высококвалифицированных специалистов, но с более жесткими условиями.

3. Исторический и институциональный контекст:

• ЕС: Представляет собой наднациональное интеграционное образование, где часть суверенитета в вопросах миграции делегирована общеевропейским органам. Наднациональная политика закрепляет ряд социальных прав для мигрантов.
• РФ: Является суверенным многонациональным государством. Российская модель регулирования, особенно в свете Концепции 2026–2030, ужесточает контроль за пребыванием и существенно ограничивает права неработающих членов семей. Это отражает приоритет национальной безопасности и защиты рынка труда над демографической функцией миграции и социальными аспектами.

Для наглядности различий в институциональных структурах, регулирующих миграцию, представим их в табличном виде.

Таблица 2: Сравнительный анализ институциональных структур регулирования миграции в РФ и ЕС

Критерий	Европейский Союз (ЕС)	Российская Федерация (РФ) (согласно Концепции 2026–2030)
Уровень регулирования	Наднациональный (Еврокомиссия, Совет ЕС, Европейский парламент) и национальный (государства-члены)	Национальный (Президент, Правительство, МВД, МИД, Минтруд и др.)
Ключевые правовые акты	Директива 2009/50/EC («Blue Card»), Директива о едином разрешении (Single Permit Directive), Регламенты ЕС	Указ Президента РФ «О Концепции государственной миграционной политики РФ на 2026–2030 годы», Федеральные законы (№ 115-ФЗ, № 62-ФЗ)
Координация	Еврокомиссия разрабатывает общие политики, государства-члены реализуют с учетом национальных особенностей и квот	Координация на уровне Правительства РФ, реализация федеральными и региональными органами исполнительной власти
Основной регулирующий орган	Еврокомиссия (DG HOME), национальные миграционные службы	МВД России (Главное управление по вопросам миграции)
Привлечение квалифицированных кадров	«Blue Card» для высококвалифицированных специалистов, фокус на дефицитных секторах	Система целевого организованного набора для конкретных работодателей, стремление к привлечению квалифицированных специалистов и инвесторов
Контроль и надзор	Системы обмена информацией между государствами-членами, контроль на национальном уровне	«Цифровой профиль» иностранца, тотальный контроль за пребыванием и деятельностью
Интеграционные программы	Национальные программы, софинансируемые ЕС, с акцентом на язык, культуру, рынок труда	(Пока на стадии формирования), Концепция 2026–2030 подразумевает отказ от широких социальных программ для неработающих членов семей.

Таким образом, Россия выбирает путь усиления государственного контроля и селективности, в то время как ЕС, при всех своих проблемах, стремится к более открытой и интегративной модели, особенно для высококвалифицированных мигрантов.

Оценка потенциала заимствования европейских интеграционных практик и риски для РФ

Анализ европейского опыта регулирования миграции не был бы полным без рассмотрения практик интеграции и адаптации мигрантов. Эти аспекты имеют критическое значение для долгосрочной эффективности любой миграционной политики. Однако некритическое заимствование может быть сопряжено с серьёзными рисками, учитывая фундаментальные различия между ЕС и РФ.

«Лучшие практики» интеграции мигрантов в ЕС и их инструментарий

В странах-членах ЕС интеграция мигрантов рассматривается как двусторонний процесс, где государство создает условия, а мигранты активно участвуют в адаптации. Приоритетной задачей при этом является интеграция на рынке труда. Международный Индекс политики интеграции мигрантов (MIPEX) за 2025 год является ценным источником для выявления стран-лидеров в этой области. Согласно MIPEX 2025, наиболее успешным опытом в сфере интеграции мигрантов обладают скандинавские страны, Германия, Финляндия и Португалия.

• Швеция (86 баллов), Финляндия (84 балла) и Португалия (83 балла) демонстрируют максимально благоприятные условия для адаптации, обеспечивая доступ к основным правам и защищенности.
• Германия, набравшая в MIPEX 2025 году 61 балл, показывает особенно сильные результаты в сфере доступа к рынку труда (81 балл) и борьбе с дискриминацией (70 баллов).

Типичные интеграционные программы в этих ведущих странах включают комплексные меры:

• Языковые курсы: Предоставление бесплатных или субсидируемых курсов национального языка является краеугольным камнем успешной интеграции. Например, основной интеграционной программой в Германии является Интеграционный курс, управляемый Федеральной службой по миграции и беженцам (BAMF). Он состоит из языкового курса (до уровня B1 CEFR) и ориентационного курса, посвященного правовой системе, истории и культуре ФРГ.
• Содействие в поиске работы: Государственные службы занятости активно помогают мигрантам в поиске работы, организации профессионального обучения и переквалификации.
• Помощь с оформлением документов: Консультационные центры оказывают поддержку в оформлении необходимых документов, что значительно облегчает адаптационный период.
• Финансовая поддержка: Федеральное правительство Германии, например, планировало выделить на языковые курсы и интеграцию более 1 миллиарда евро в бюджете на 2025/2026 годы, что подчеркивает масштабность и серьёзность подходов к вопросу интеграции.

Таким образом, европейский опыт демонстрирует, что успешная интеграция требует значительных инвестиций, комплексного подхода и вовлеченности различных государственных и общественных институтов.

Риски и вызовы при адаптации европейского опыта в РФ

Некритическое заимствование европейского опыта для Российской Федерации опасно и может привести к нежелательным последствиям. Это обусловлено коренными различиями в миграционных потоках и институциональных условиях.

1. Различия в миграционных потоках:

• ЕС ориентирован на привлечение высококвалифицированной миграции из широкого круга стран, что требует специфических программ интеграции, нацеленных на быстрый выход на квалифицированный рынок труда.
• РФ традиционно сталкивается с преимущественно низко- и среднеквалифицированной миграцией из стран СНГ, для которой нужны другие подходы к интеграции, возможно, с акцентом на профессиональное обучение и переквалификацию для работы в конкретных секторах экономики. Игнорирование этого различия приведет к неэффективности программ.

2. Институциональный и культурный контекст:

• Российская Федерация, в отличие от интеграционного образования ЕС, является многонациональным, но унитарным государством. Это требует адаптации любых заимствованных механизмов к собственному историческому, культурному и правовому контексту. Модели интеграции, успешно работающие в монокультурных или давно мультикультурных европейских обществах, могут не сработать в России без глубокой переработки.

3. Внутренние конфликты и вызовы Концепции 2026–2030:

• Риск саботажа со стороны «серых схем»: Одним из ключевых вызовов для реализации новой Концепции 2026–2030 является риск саботажа инициатив со стороны бенефициаров «серых схем» и коррупционных структур. Переход к жесткой, управляемой системе целевого набора с «цифровым профилем» прямо противоречит интересам тех, кто извлекает выгоду из нелегальной или полулегальной миграции. Это может подорвать эффективность самых передовых механизмов.
• Конфликт целей: безопасность vs. привлекательность: Смещение приоритетов в Концепции 2026–2030 в сторону национальной безопасности и тотального контроля с использованием «цифрового профиля» может вступить в противоречие с необходимостью создания по-настоящему привлекательных условий для высококвалифицированных специалистов и инвесторов, которых планируется привлекать. Жесткий контроль, ограничения для членов семей и отсутствие гарантий долгосрочной интеграции могут отпугнуть именно тех, кто наиболее ценен для развития экономики. Создание «Большого брата» для мигрантов может восприниматься как угроза их личной свободе и долгосрочным перспективам.

Таким образом, адаптация европейского опыта в России требует не только тщательного отбора «лучших практик», но и их глубокой трансформации с учетом специфики миграционных потоков, институциональной среды и потенциальных внутренних конфликтов новой миграционной политики.

Заключение и практические рекомендации по совершенствованию миграционной политики РФ

Проведенный сравнительный анализ опыта регулирования международной трудовой миграции в Европейском Союзе и Российской Федерации выявил как общие тенденции, так и принципиальные различия в подходах, целях и механизмах. ЕС, стремясь к привлечению высококвалифицированных кадров через инструменты типа «Blue Card», сталкивается с проблемами несоответствия квалификации и разрыва в оплате труда. Россия, в свою очередь, с принятием Концепции 2026–2030 годов, кардинально меняет парадигму, делая акцент на национальную безопасность, управляемый целевой набор и тотальный цифровой контроль, что знаменует отказ от «замещающей» миграции и ужесточение социальных условий для мигрантов.

Ключевой вывод заключается в том, что заимствование европейского опыта должно быть не шаблонным, а критическим и адаптивным. Невозможно механически перенести директивы ЕС в российскую правовую систему без учета специфики миграционных потоков (преимущественно низкоквалифицированная миграция из СНГ), институциональных условий и уникального культурно-исторического контекста России как многонационального государства.

Исходя из проведенного анализа, для совершенствования миграционной политики Российской Федерации можно предложить следующие практические рекомендации:

1. Разработка адаптированной модели «Голубой карты» с учетом предотвращения «skill mismatch».

• Суть: Создание аналога европейской «Blue Card», но с более гибкими критериями квалификации и ориентацией на реальные потребности российского рынка труда. Важно не просто привлекать «высококвалифицированных», а тех, чьи навыки точно соответствуют дефицитным позициям.
• Механизм: Введение системы подтверждения квалификации мигрантов еще до въезда в РФ, возможно, через аккредитованные центры в странах исхода. Формирование перечня конкретных профессий и специальностей, востребованных в РФ, с регулярным обновлением. Разработка целевых программ привлечения специалистов в стратегически важные отрасли (например, IT, инженерия, медицина).
• Цель: Минимизировать проблему несоответствия квалификации, наблюдаемую в ЕС, и обеспечить эффективное использование трудового потенциала.

2. Создание комплексной программы социокультурной и языковой адаптации по типу «Интеграционного курса» Германии, но с фокусом на российский социокультурный контекст.

• Суть: Разработка обязательных интеграционных курсов для всех категорий трудовых мигрантов, включающих интенсивное изучение русского языка, основ российского законодательства, истории и культуры.
• Механизм: Создание федеральной программы, аналогичной немецкой BAMF, с региональными представительствами. Финансовое стимулирование работодателей, привлекающих мигрантов, для софинансирования этих курсов. Разработка модулей, ориентированных на специфику регионов РФ.
• Цель: Способствовать быстрой и эффективной интеграции, снизить социальную напряженность и повысить уровень правовой грамотности мигрантов.

3. Обеспечение баланса между национальной безопасностью, цифровым контролем и привлекательностью для высококвалифицированных мигрантов и инвесторов.

• Суть: Необходима тонкая настройка системы «цифрового профиля» и ужесточения контроля, чтобы она не стала барьером для привлечения ценных кадров.
• Механизм: Для высококвалифицированных мигрантов и инвесторов рассмотреть возможность предоставления более льготных условий, например, упрощенных процедур для членов семей, более широких социальных гарантий, прозрачных и быстрых механизмов получения гражданства. Важно четко дифференцировать подходы к разным категориям мигрантов. Одновременно необходимо усилить борьбу с коррупционными схемами, которые могут подорвать любую, даже самую продуманную, политику.
• Цель: Предотвратить «отторжение» ценных специалистов и инвесторов из-за избыточного контроля, при этом сохранив приоритет национальной безопасности.

4. Развитие двусторонних соглашений о целевом организованном наборе с государствами-источниками миграции.

• Суть: Укрепление сотрудничества со странами СНГ и другими потенциальными донорами трудовых ресурсов для формирования прозрачных и управляемых каналов миграции.
• Механизм: Подписание межправительственных соглашений, определяющих квоты, процедуры отбора, условия труда и социального обеспечения, а также механизмы возвращения. Внедрение программ обучения русскому языку и профессиональной подготовке мигрантов еще до их въезда в РФ.
• Цель: Обеспечить предсказуемость миграционных потоков, снизить риски нелегальной миграции и защитить права как мигрантов, так и принимающей стороны.

В конечном итоге, успех новой Концепции миграционной политики Российской Федерации на 2026–2030 годы будет зависеть не только от четкости её формулировок, но и от способности государства гибко адаптировать лучшие мировые практики, критически осмысливая их применимость в условиях уникального российского контекста. Только такой подход позволит создать сбалансированную, эффективную и устойчивую миграционную систему.

Список использованной литературы

1. Указ Президента РФ от 15.10.2025 N 738 «О Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2026 — 2030 годы».
2. Президент Российской Федерации утвердил Концепцию государственной миграционной политики Российской Федерации на 2026 — 2030 годы.
3. Кошаров, Л. Европа на игле миграции.
4. Михайлов, С. От времени иностранных рабочих к новым этническим меньшинствам Западная Европа перед вызовом иммиграции // Актуальные проблемы Европы. 2005. Вып. 1. М., С. 56.
5. Потемкина, О. Иммиграционная политика ЕС: от Амстердама до Лиссабона // Мировая экономика и международные отношения. 2010. № 4. С. 42–52.
6. Чуркин, М.Г. Достижение согласия в вопросах формирования миграционной политики (материалы круглого стола «Социально-политические аспекты согласия по вопросу развития России») // Социально-гуманитарные знания. 2011. № 4. С. 144–146.
7. Юрин, А.В. Особенности нелегальной миграции в ЕС в контексте европейской политики // Народонаселение. 2010. № 3.
8. Atlas dcs migrations // Le Monde. La vie. Hors-serie. 2008-2009. Paris, P. 116.
9. Carrera, S. Building a Common Policy on Labour Immigration. Towards a Comprehensive and Global Approach in the EU? // CEPS Working Document № 256. February 2007. P. 2; Bertossi S. Op. cit. P. 5.
10. Case С-540/03. European Parliament v. Council. 27 June 2006. [2006] ECR 1-5769.
11. Caviedas, A. The Open Method of Coordination in Immigration Policy // Journal of European Public Policy. April 2004. № 11. P. 298.
12. Commission Communication. Third Annual Report on Migration and Integration. COM(2007)512. Brussels, 11.09.2007.
13. Communication from the Commission to the European Parliament European Parliament and the Council «An Area of Freedom, Security and Justice Serving the Citizen». Brussels, COM (2009) 262/4. P. 24-26.
14. De Zwaan, J.W. EU Asylum and Immigration Law and Policies // Freedom, Security and Justice in the European Union. Implementation of the Hague Programme. Eds. J.W. De Zwaan, F. Goudappel. The Hague, 2006. P. 120-122.
15. European «Blue Card» to Solve Problem of Aging Population? European Parliament News. 26.09.2007. URL: http:/;www.europarl. europa.eu sides/get Doc.do?language=EN&t у pe=IM-PRESS&reference=20070921STO10548.
16. European Council. Presidency Conclusions of the Tampere European Council of 15-16 October 1999. SN 200/99. Brussels, para. 20 (1999).
17. European Council. The Hague Programme: Strengthening Freedom, Security and Justice in the European Union. OJ С 2005/C 53/01. 3.3.2005. Point 1.4 «Legal Migration and the Fight Against Illegal Employment».
18. European Council. Note from the Presidency on a Global Approach to Migration: Priority Actions Focusing on Africa and the Mediterranean. 15744/05. Brussels, 13.12.2005.
19. Guild, Е., Carrera, S., Eggenschwiler, A. Informing the Immigration Debate. CEPS Background Briefing in Preparation for the European Parliament Elections. Brussels, 2009. P. 2.
20. Integration — Framework for the Integration of Third Country Nationals in the European Union. COM(2005) 389. Brussels, 1 September 2005; European Commission Communication. The Global Approach to Migration one Year on: Towards a Comprehensive European Migration Policy. COM(2006) 735 final. Brussels, 30.11.2006.
21. Monar, J. A New Area of Freedom, Security and Justice for the Enlarged EU? The Results of the European Convention // The Area of Freedom, Security and Justice in the Enlarged Europe. Ed. by. K. Henderson. N.Y., 2005. P. 119.
22. Walker, N. A Constitutional Odyssey Europe’s Area oi’ Freedom. Security and Justice. Ed. bv N. Walker. N.Y.. 2004. P. 19.
23. Политика Европейского союза в сфере международной трудовой миграции.
24. Международно-правовое регулирование трудовой миграции в рамках реги — The Journal of Social Policy Studies.
25. Правовое регулирование трудовой миграции в странах Европейского Союза.
26. Интеграция беженцев в Европе: приоритет – трудоустройство — Elibrary.
27. Репозиторий МГИМО Russia’s and EU’s Migration Challenges in 2019: Comparative Analysis.
28. МИГРАЦИОННЫЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИИ И ЕС В 2019 ГОДУ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ.
29. Интеграция — ICMPD.
30. Хорошая практика в области интеграции мигрантов: пособие для преподавателя.
31. Международный опыт реализации миграционной политики — РСМД.