Уголовная ответственность организатора преступления (ч. 3 ст. 33 УК РФ): Доктрина, правоприменение и проблемы квалификации в современной России

Борьба с организованной преступностью остается одной из наиболее острых и сложных задач, стоящих перед правоохранительными органами и всем обществом. В этой борьбе центральное место занимает фигура организатора преступления, чья роль в планировании, координации и руководстве преступными действиями часто является определяющей. Актуальность всестороннего нормативно-правового и доктринального анализа понятия, признаков, роли и особенностей уголовной ответственности организатора преступления (ч. 3 ст. 33 УК РФ) обусловлена не только возрастающей общественной опасностью организованных преступных формирований, но и существенными проблемами, возникающими в правоприменительной практике. Эти проблемы связаны с неоднозначным толкованием уголовного закона, расхождениями между доктринальными положениями и позициями высших судебных инстанций, а также сложностями в квалификации действий лиц, осуществляющих организаторские функции.

Целью настоящей работы является проведение глубокого и всестороннего анализа уголовной ответственности организатора преступления, предусмотренной частью 3 статьи 33 Уголовного кодекса Российской Федерации. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1. Раскрыть актуальное законодательное определение и доктринальные признаки организатора преступления, проведя их сравнение с другими видами соучастников.
2. Исследовать особенности основания и пределов уголовной ответственности организатора в контексте организованных форм соучастия (группа лиц, организованная группа, преступное сообщество).
3. Проанализировать основные проблемы правоприменительной практики, выявив коллизии между доктринальным пониманием роли организатора и судебной практикой Верховного Суда РФ.
4. Выработать теоретически обоснованные рекомендации по совершенствованию уголовно-правовых норм, регулирующих ответственность организатора, и предложить пути повышения эффективности правоприменения.

Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в сфере уголовной ответственности за организацию преступной деятельности. Предметом исследования являются нормы уголовного законодательства, положения доктрины уголовного права, а также материалы судебной практики, касающиеся квалификации действий организатора преступления.

Теоретические основы уголовной ответственности организатора преступления

В институте соучастия в преступлении фигура организатора занимает особое, центральное положение. Это не просто один из участников, а ключевое звено, чья деятельность определяет не только план и ход преступления, но зачастую и само его существование, особенно в сложных, многоэпизодных деяниях. Понимание сущности и места организатора в системе соучастия требует глубокого погружения как в законодательные дефиниции, так и в доктринальные разработки, ведь от этого зависит адекватность правовой оценки и справедливость наказания.

Понятие и законодательные признаки организатора преступления по ч. 3 ст. 33 УК РФ

Уголовный кодекс Российской Федерации четко определяет организатора как одного из четырех видов соучастников преступления. Часть 1 статьи 33 УК РФ устанавливает, что соучастниками преступления, наряду с исполнителем, признаются организатор, подстрекатель и пособник. Однако именно часть 3 статьи 33 УК РФ дает развернутое определение организатора, раскрывая многогранность его роли: «Организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими».

Анализ этой нормы позволяет выделить четыре самостоятельных вида организаторской деятельности, каждый из которых обладает своей спецификой, но объединяется общим началом — координирующей и направляющей функцией:

1. Организация совершения преступления: Этот вид деятельности включает в себя широкий спектр подготовительных действий, предшествующих непосредственному началу преступления. К ним относятся:
   • Разработка плана преступления: определение целей, методов, распределение ролей, выбор времени и места.
   • Приискание соучастников: поиск и вовлечение в преступную деятельность лиц, обладающих необходимыми навыками или ресурсами.
   • Приискание орудий и средств совершения преступления: приобретение или изготовление оружия, инструментов, транспорта, средств связи.
   • Обучение соучастников: инструктаж, тренировки, передача навыков, необходимых для успешного выполнения преступного замысла.
   • Создание условий: обеспечение места для встреч, укрытия, каналов связи и т.д.

   По сути, это вся та деятельность, которая обеспечивает структурированность и скоординированность будущего преступного акта, создавая фундамент для его реализации.

2. Руководство исполнением преступления: В отличие от предыдущего вида, который сосредоточен на подготовительном этапе, руководство исполнением происходит непосредственно в момент совершения преступления. Оно заключается в упорядочивании, направлении и корректировке деятельности соучастников в режиме реального времени. Это может проявляться как на месте совершения преступления (например, указания во время разбоя, координация действий членов группы при хищении), так и вне его (например, дистанционное управление через средства связи, наблюдение и подача сигналов). Главная задача руководителя — обеспечить слаженность действий всех участников для достижения общего преступного результата.
3. Создание организованной группы или преступного сообщества (преступной организации): Этот вид организаторской деятельности выходит за рамки конкретного преступления и направлен на формирование устойчивого преступного объединения.
   • Организованная группа (ч. 3 ст. 35 УК РФ) — это устойчивая группа из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Создание такой группы подразумевает формирование внутренней структуры, распределение ролей, установление дисциплины и правил взаимодействия между участниками.
   • Преступное сообщество (преступная организация) (ч. 4 ст. 35 УК РФ) — это более сложная и иерархичная структура, созданная для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединение организованных групп. Создание преступного сообщества предполагает сложную организационную работу по формированию иерархии, системы защиты, каналов финансирования, обеспечения устойчивости и безопасности. Ответственность за создание преступного сообщества, а также за руководство им, предусмотрена статьей 210 УК РФ.
4. Руководство организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией): Этот вид деятельности связан с поддержанием функционирования уже созданного преступного формирования. Руководство включает в себя:
   • Общее управление деятельностью группы/сообщества.
   • Планирование новых преступлений или направлений преступной деятельности.
   • Распределение ролей и задач между участниками.
   • Контроль за исполнением приказов и соблюдением внутренней дисциплины.
   • Разрешение конфликтов внутри формирования.
   • Обеспечение безопасности и конспирации.

   Такая деятельность носит системный, постоянный характер и направлена на обеспечение долгосрочного существования и эффективности преступной структуры. Таким образом, законодательное определение организатора охватывает как деятельность по подготовке и руководству конкретными преступлениями, так и деятельность по созданию и управлению устойчивыми преступными формированиями, что подчеркивает его ключевую роль в криминальной иерархии.

Критерии разграничения организатора с другими видами соучастников

Четкое разграничение организатора от других видов соучастников – исполнителя, подстрекателя и пособника – является фундаментальной задачей как для теории уголовного права, так и для правоприменительной практики. Несмотря на то что все они участвуют в совершении одного преступления, их функциональные роли и степень общественной опасности различаются, что напрямую влияет на квалификацию и назначенное наказание. Отсутствие строгих критериев приводит к ошибкам, таким как избыточная или недостаточная квалификация, что может повлечь за собой как несправедливое ужесточение, так и неоправданное смягчение ответственности.

Представим основные критерии разграничения в табличной форме:

Признак / Вид соучастника	Исполнитель	Подстрекатель	Пособник	Организатор
Суть деятельности	Непосредственное совершение преступления (выполнение объективной стороны) или использование «посредственного причинителя».	Склонение другого лица к совершению преступления (уговором, подкупом, угрозой).	Содействие совершению преступления (советы, указания, средства, устранение препятствий).	Организация, руководство исполнением, создание и руководство устойчивыми преступными формированиями.
Направленность умысла	Намерение совершить деяние, описанное в Особенной части УК РФ, и достичь преступного результата.	Намерение вызвать у другого лица решение совершить преступление.	Намерение помочь исполнителю совершить преступление, осознавая его преступный характер.	Намерение создать условия, руководить процессом или структурой для совершения преступлений.
Характер влияния	Прямое физическое или интеллектуальное воздействие на объект преступления.	Психическое воздействие, формирование преступного умысла.	Вспомогательное, способствующее воздействие.	Координирующее, направляющее, руководящее, формирующее воздействие.
Центральная роль	Активное исполнение объективной стороны преступления.	Инициирование преступной деятельности у другого лица.	Облегчение совершения преступления.	Создание, структурирование, управление преступным процессом или формированием.
Устойчивость деятельности	Обычно связано с конкретным преступным актом.	Однократное склонение к конкретному преступлению.	Однократное или систематическое содействие.	Может быть однократной (организация конкретного преступления) или системной (создание/руководство ОГ/ПС).

Организатор vs. Исполнитель:
Ключевое отличие заключается в характере действий. Исполнитель непосредственно выполняет объективную сторону преступления. Он тот, кто «тянет спусковой крючок», «забирает имущество», «подделывает документ». Он может быть единственным исполнителем или действовать совместно с другими соисполнителями. Организатор же занимается подготовкой, планированием и руководством, не совершая при этом действий, составляющих объективную сторону преступления, за исключением случаев, когда он сам становится соисполнителем (например, лично участвует в краже, которую организовал). Исполнителем также признается лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности (так называемый посредственный причинитель).

Организатор vs. Подстрекатель:
Различие между этими фигурами особенно тонко и часто вызывает сложности в судебной практике. Подстрекатель склоняет другое лицо к совершению преступления, то есть формирует у него преступный умысел. Его деятельность направлена на возбуждение решимости совершить преступление. Методы могут быть разнообразными: уговоры, подкуп, угрозы. Деятельность подстрекателя обычно носит единичный характер и направлена на конкретное преступление. В отличие от него, организатор организует уже принятое решение или создает и руководит устойчивым преступным формированием. Его деятельность не столько в формировании умысла, сколько в придании ему структуры, плана, ресурсов. Если организатор в процессе организации выполняет функции подстрекателя (например, склоняет к участию уже после того, как принял решение об организации), его роль должна поглощать эти функции, и действия квалифицируются как организация. Главное здесь — координирующая и руководящая роль организатора как создателя общей схемы функционирования преступного формирования, в то время как подстрекатель лишь «запускает» конкретное преступление у конкретного лица.

Организатор vs. Пособник:
Пособник содействует совершению преступления. Его деятельность носит вспомогательный характер. Он может давать советы, указывать, предоставлять средства или устранять препятствия. Однако он не осуществляет координирующей или руководящей функции в целом, как это делает организатор. Пособник — это скорее «инструмент» или «помощник» в руках организатора или исполнителя, тогда как организатор — «мозг» и «дирижер» преступного акта. Например, лицо, предоставившее автомобиль для совершения кражи, является пособником, а лицо, разработавшее маршрут, распределившее роли и обеспечившее отход, является организатором. Таким образом, центральным элементом, позволяющим отграничить организатора от других видов соучастников, является его главенствующая, системообразующая роль в подготовке, координации и руководстве преступной деятельностью, будь то единичное преступление или устойчивое преступное формирование.

Особенности ответственности организатора в организованных формах соучастия и проблемы квалификации

Особое значение фигура организатора приобретает в контексте организованных форм соучастия. Здесь его ответственность выходит за рамки конкретного преступного эпизода, охватывая деятельность целых криминальных структур. Однако именно здесь возникают наиболее острые дискуссии и коллизии между доктринальными положениями и правоприменительной практикой.

Ответственность организатора за преступления, совершенные организованной группой или преступным сообществом (ст. 35, ст. 210 УК РФ)

Основанием уголовной ответственности организатора, как и любого другого соучастника, является наличие в совершенных им действиях состава преступления. При этом статья 34 УК РФ устанавливает, что ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Для организатора в организованных формах соучастия эта ответственность приобретает особый характер.

Лицо, создавшее организованную группу (ч. 3 ст. 35 УК РФ) или преступное сообщество (преступную организацию) (ч. 4 ст. 35 УК РФ) либо руководившее ими, несет уголовную ответственность не только за организацию и руководство как таковые (например, по ст. 210 УК РФ — Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)), но и за все преступления, совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией), если эти преступления охватывались его умыслом. Это положение является одним из ключевых в борьбе с организованной преступностью, поскольку позволяет привлечь к ответственности лидеров и организаторов за весь спектр преступной деятельности их формирований, даже если они лично не принимали непосредственного участия в каждом конкретном акте. И что из этого следует? Суды не должны автоматически приравнивать организатора к рядовому исполнителю, а тщательно исследовать степень его руководящей роли для определения справедливого наказания.

Особенность ответственности за организацию преступного сообщества (статья 210 УК РФ) состоит в том, что уголовная ответственность установлена за сам факт его организации и руководства. Состав преступления, предусмотренный статьей 210 УК РФ, является формальным, то есть не требует наступления конкретных общественно опасных последствий, достаточно самого факта создания и руководства, включая координацию преступных действий, создание устойчивых связей и разработку планов. Это свидетельствует о повышенной общественной опасности таких деяний.

Важный аспект, который зачастую вызывает вопросы в академических кругах, касается квалификации действий организатора преступного сообщества. Согласно пункту 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2008 № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» (в последующих редакциях), руководитель (организатор) преступного сообщества несет уголовную ответственность по части 1 статьи 210 УК РФ, а также за все совершенные другими участниками тяжкие или особо тяжкие преступления по соответствующим статьям Особенной части УК РФ без ссылки на часть 3 статьи 33 УК РФ.

Отсутствие ссылки на часть 3 статьи 33 УК РФ объясняется позицией Верховного Суда РФ, согласно которой руководители преступных сообществ (организаций) и входящих в них структурных подразделений несут ответственность как соисполнители всех преступлений сообщества, охватывавшихся их у��ыслом. Это означает, что организатор, создавший и руководивший преступным сообществом, рассматривается как полноценный участник каждого преступного деяния этого сообщества, наравне с исполнителями, даже если он лично не выполнял объективную сторону. Такая позиция призвана усилить ответственность лидеров организованной преступности, однако она порождает серьезные доктринальные дискуссии о соответствии нормам Общей части УК РФ.

Анализ коллизии доктрины и судебной практики: признание организатора соисполнителем

Выявленная позиция Верховного Суда РФ, касающаяся квалификации действий руководителей организованных групп и преступных сообществ, представляет собой одну из наиболее острых коллизий в современном российском уголовном праве. Суть этой коллизии заключается в отступлении от классического доктринального понимания видов соучастия, закрепленного в Общей части УК РФ (ст. 33), в пользу расширительного толкования роли исполнителя в организованных формах преступной деятельности.

Как было отмечено выше, согласно доктрине, организатор — это лицо, которое организует, руководит, создает или управляет. Исполнитель же непосредственно совершает преступление или использует для этого других лиц (посредственный причинитель). Однако в судебной практике, особенно в отношении организованных групп, широко распространено признание всех участников организованных групп соисполнителями, независимо от их фактической роли.

Эта позиция зафиксирована в ряде Постановлений Пленума Верховного Суда РФ:

• ПП ВС РФ от 18.10.2012 № 21 (по статье 260 УК РФ — незаконная рубка): в данном Постановлении разъясняется, что при совершении незаконной рубки в составе организованной группы, все ее участники должны нести ответственность как соисполнители. Аналогичные разъяснения содержатся и в других постановлениях, касающихся различных видов преступлений (например, убийства, кражи, грабежа, разбоя, преступлений террористической направленности).
• Логика ВС РФ: Верховный Суд исходит из того, что в условиях организованной группы или преступного сообщества, где действия всех участников строго скоординированы и подчинены единому преступному умыслу, функциональное разделение ролей (организатор, подстрекатель, пособник) теряет свою первоначальную значимость. Каждый участник, осознанно входящий в такое формирование и принимающий участие в его деятельности, фактически способствует достижению общего преступного результата, и его действия рассматриваются как часть единого преступного деяния. В такой конструкции организатор, хотя и выполняет руководящие функции, фактически «соисполняет» все преступления группы.

Однако из этого общего правила существует примечательное исключение, которое лишь подчеркивает неоднородность квалификации и усугубляет проблему:

• ПП ВС РФ от 27.12.2007 № 51 (по делам о мошенничестве, присвоении и растрате, п. 23): Здесь указано, что участники группы, не обладавшие полномочиями по распоряжению имуществом, несут ответственность по части 4 статьи 34 УК РФ как организаторы, подстрекатели либо пособники присвоения. Это означает, что в делах о мошенничестве, присвоении и растрате, где ключевым является наличие полномочий по распоряжению имуществом, ВС РФ допускает дифференциацию ролей соучастников, возвращаясь к классическому пониманию статьи 33 УК РФ.

Эта коллизия вызывает серьезные дискуссии в научном сообществе. Ученые указывают на следующие противоречия:

1. Противоречие Общей части УК РФ: Пленум Верховного Суда, квалифицируя всех участников организованной группы как соисполнителей, фактически игнорирует положения статьи 33 УК РФ, которая четко разграничивает виды соучастников. Это ведет к размыванию понятийного аппарата и подрыву системности уголовного права.
2. Нарушение принципа справедливости: Приравнивание организатора, чья роль является главенствующей и определяющей, к рядовому исполнителю или даже пособнику, который выполняет лишь вспомогательную функцию, может привести к несправедливому назначению наказания, не отражающему фактическую степень общественной опасности деяния каждого соучастника.
3. Неоднородность практики: Указанное исключение в Постановлении по делам о мошенничестве демонстрирует отсутствие единого подхода к квалификации в организованных формах соучастия, что создает правовую неопределенность и почву для ошибок.

В итоге, хотя позиция Верховного Суда направлена на усиление борьбы с организованной преступностью и упрощение квалификации действий участников таких групп, она входит в прямое противоречие с фундаментальными принципами института соучастия и требует глубокого доктринального осмысления и, возможно, корректировки. Не пора ли пересмотреть эти подходы, чтобы обеспечить не только эффективность, но и справедливость правосудия?

Ошибки правоприменения при дифференциации организатора и исполнителя в сложных преступлениях

Проблемы, связанные с неоднородным толкованием норм УК РФ и коллизиями между доктриной и судебной практикой, неизбежно приводят к существенным ошибкам в правоприменительной деятельности. Одной из наиболее актуальных проблем науки и практики является надлежащая дифференциация организатора и исполнителя, особенно при руководстве исполнением преступления и в многоэпизодных, сложных преступлениях, совершенных группой лиц.

Причины смешения функциональных ролей организаторов, исполнителей и пособников на этапах предварительного следствия и судебного рассмотрения многочисленны и многообразны:

1. Сложность установления фактической роли: В условиях конспирации, характерной для организованной преступности, бывает крайне трудно доказать истинную роль каждого участника. Документальные следы организаторской деятельности могут быть тщательно скрыты, а показания соучастников, как правило, не отличаются искренностью.
2. Размывание границ между ролями: В организованных группах часто происходит взаимопроникновение функций. Организатор может лично участвовать в исполнении некоторых эпизодов, а исполнитель может проявлять инициативу и координировать действия других на определенном этапе. Это делает затруднительным четкое разграничение.
3. Позиция Верховного Суда РФ: Как уже было сказано, установка на квалификацию всех участников организованной группы как соисполнителей, хоть и упрощает процесс доказывания, но фактически стирает различия между ролями. Следователи и судьи, следуя этим разъяснениям, могут не углубляться в детали фактического участия каждого, что приводит к формальному подходу.
4. Недостаточная теоретическая подготовка: Недостаточно глубокие теоретические разработки и отсутствие четких методических рекомендаций для правоприменителей по вопросам дифференциации ролей соучастников в организованных формах.
5. Психологический фактор: Стремление следствия и обвинения к максимальному ужесточению ответственности в отношении всех участников организованной преступной группы. Проще квалифицировать всех как соисполнителей, чтобы избежать возможных сложностей в доказывании специфических функций организатора, подстрекателя или пособника, которые могли бы привести к более мягкому наказанию.
6. Отсутствие четких индикаторов в законе: Несмотря на детальное описание видов соучастия в статье 33 УК РФ, на практике возникают ситуации, когда действия лица можно трактовать и как организацию, и как исполнение, и как пособничество, в зависимости от угла зрения.

Например, в случае крупного хищения, совершенного организованной группой, лицо, которое разработало схему хищения, распределило роли, обеспечило транспорт и сбыт похищенного, является несомненным организатором. Однако если это же лицо в момент совершения преступления лично присутствовало на месте и отдавало приказы, направляя действия других участников, его действия могут быть ошибочно квалифицированы как исполнительство в чистом виде, без учета организаторской роли, или же, наоборот, организаторская роль будет игнорироваться в пользу соисполнительства всех участников группы, согласно позиции ВС РФ.

Такие ошибки приводят к снижению эффективности уголовно-правового регулирования, поскольку не позволяют адекватно оценить степень вины и общественной опасности каждого участника преступления, а также могут нарушать принципы индивидуализации ответственности и справедливости.

Предложения по совершенствованию уголовно-правового регулирования ответственности организатора

Учитывая выявленные коллизии между доктриной и судебной практикой, а также проблемы правоприменения, назрела необходимость в выработке теоретически обоснованных предложений по совершенствованию уголовно-правовых норм, регулирующих ответственность организатора. Эти предложения должны быть направлены на устранение противоречий, повышение эффективности борьбы с организованной преступностью и обеспечение принципов справедливости и законности.

Критический обзор научных предложений по изменению норм о соучастии

В современной юридической науке активно обсуждаются пути совершенствования института соучастия, и особенно положения, касающиеся организатора. Ученые сходятся во мнении, что существующая редакция ч. 3 ст. 33 УК РФ и ее толкование правоприменительными органами требуют пересмотра.

Ряд ученых, таких как В. Прохоров, придерживаются позиции, что деятельность организатора, предусмотренная частью 3 статьи 33 УК РФ, и деятельность руководителя преступного сообщества тождественна, отличаясь только объектом, на который направлены усилия. То есть, по сути, организатор в рамках статьи 33 УК РФ организует конкретное преступление, а руководитель по статье 210 УК РФ организует более масштабное формирование, предназначенное для совершения ряда преступлений. Эта точка зрения подчеркивает единую природу организаторской деятельности и ставит под сомнение целесообразность полного отказа от ссылки на часть 3 статьи 33 УК РФ при квалификации действий руководителей преступных сообществ. Ведь если их роль является организаторской по своей сути, то почему она не должна быть отражена в квалификации?

Критик С.А. Балеев указывает на глубокую проблему: действующим законодателем допущено смешение двух разновидностей соучастия — «соучастие в преступлении» и «соучастие в организованной преступной деятельности».

• Соучастие в преступлении (классическое соучастие, предусмотренное ст. 33 УК РФ) предполагает участие нескольких лиц в совершении одного конкретного преступления с распределением ролей (исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник).
• Соучастие в организованной преступной деятельности (например, участие в ОПГ или ПС, предусмотренное ст. 210 УК РФ) подразумевает более сложную, долгосрочную деятельность по созданию и функционированию устойчивых преступных формирований, где сам факт участия и руководства уже является самостоятельным общественно опасным деянием.

Смешение этих двух концепций приводит к тому, что принципы, разработанные для индивидуального соучастия в конкретном преступлении, не всегда адекватно применяются к системной, организованной преступной деятельности, где роль «организатора» приобретает совершенно иное измерение и степень общественной опасности.

Высказываются также предложения по упрощению и повышению эффективности общих норм о соучастниках при их реализации в статьях Особенной части УК РФ. Это включает разработку новых понятий видов соучастников с учетом принципов системности, чтобы избежать размывания границ и дублирования. Некоторые ученые предлагают расширить понятие исполнителя за счет включения в объем его действия осуществления непосредственного руководства исполнением преступления во время и на месте совершения исполнителем своего деяния. Это могло бы частично решить проблему квалификации организатора как соисполнителя, но при этом необходимо четко определить критерии такого «непосредственного руководства», чтобы не поглотить полностью понятие организатора. В конечном итоге, все эти научные изыскания сходятся в одном: необходимо обеспечить такую правовую конструкцию, которая бы точно отражала иерархию и функционал соучастников в организованных преступных группах, не жертвуя при этом принципами справедливости и законности.

Конкретные предложения по совершенствованию редакции ч. 3 ст. 33 УК РФ

Опираясь на критический анализ доктрины и судебной практики, а также на выявленные «слепые зоны» конкурентных материалов, можно сформулировать конкретные предложения по совершенствованию уголовно-правовых норм, касающихся организатора. Цель этих предложений — устранить коллизии, унифицировать квалификацию и повысить юридическую определенность.

1. Уточнение и унификация редакции ч. 3 ст. 33 УК РФ:

   Предлагается следующая формулировка части 3 статьи 33 УК РФ:

   Организатором признается лицо, руководившее подготовкой к совершению преступления и (или) его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими.

   • Обоснование: Внесение слова «руководившее» в отношении подготовки к совершению преступления более точно отражает суть организаторской деятельности на подготовительном этапе, которая всегда носит руководящий характер. Это позволит охватить более широкий спектр действий, чем просто «организовавшее», и избежать неясностей. Кроме того, данная формулировка подчеркивает, что организатор может руководить как подготовкой, так и непосредственным исполнением, или обоими этапами.
2. Унификация квалификации организатора в организованных формах соучастия:

   Необходимо пересмотреть позицию Верховного Суда РФ, которая приводит к отказу от ссылки на ч. 3 ст. 33 УК РФ при квалификации действий руководителей преступных сообществ и признанию всех участников организованной группы соисполнителями.

   • Предложение: В Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, касающихся организованных форм соучастия, следует четко указать, что действия лиц, выполняющих функции организатора или руководителя организованной группы/преступного сообщества, должны квалифицироваться по соответствующим статьям Особенной части УК РФ со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК РФ, если их роль не предусматривает непосредственного выполнения объективной стороны конкретного преступления.
   • Исключение: Если организатор лично участвует в выполнении объективной стороны преступления (т.е. является соисполнителем), то квалификация его действий должна производиться как соисполнительство без ссылки на ч. 3 ст. 33 УК РФ.
   • Обоснование:
     • Это позволит привести судебную практику в соответствие с положениями Общей части Уголовного кодекса РФ, восстановив системность уголовного права.
     • Будет обеспечена более точная индивидуализация уголовной ответственности, отражающая фактическую роль и степень общественной опасности каждого соучастника. Руководитель преступного сообщества, не совершавший конкретного преступления, не должен быть автоматически приравнен к исполнителю этого преступления, хотя его ответственность за все деяния группы должна сохраняться в силу организаторской роли.
     • Устранение коллизии в квалификации между делами о мошенничестве (где ссылка на ч. 3 ст. 33 УК РФ сохраняется) и другими преступлениями, совершаемыми организованными группами.
3. Разработка методических рекомендаций:

   Для правоприменителей должны быть разработаны детализированные методические рекомендации, четко разграничивающие функциональные роли исполнителя, организатора, подстрекателя и пособника в условиях организованных форм соучастия. Эти рекомендации должны основываться на обновленной доктрине и судебной практике.

Реализация этих предложений позволит не только повысить юридическую определенность и справедливость в применении уголовного закона, но и сделает борьбу с организованной преступностью более эффективной, поскольку четкое понимание и квалификация роли организатора являются залогом успешного привлечения к ответственности наиболее опасных криминальных лидеров.

Заключение

Всесторонний анализ уголовной ответственности организатора преступления (ч. 3 ст. 33 УК РФ) в современном российском уголовном праве выявил сложную картину, характеризующуюся как четким законодательным регулированием, так и значительными доктринальными дискуссиями и проблемами в правоприменительной практике.

Законодательное определение организатора, данное в части 3 статьи 33 УК РФ, включает четыре вида деятельности, подчеркивая его ключевую роль в подготовке, руководстве, создании и управлении преступными формированиями. Организатор, в отличие от других соучастников, выступает как центральная фигура, создающая общую схему функционирования преступной деятельности. Это позволяет разграничить его от исполнителя (непосредственно совершающего преступление), подстрекателя (склоняющего к преступлению) и пособника (содействующего его совершению).

Однако детальное исследование показало наличие серьезной коллизии между классическим доктринальным пониманием роли организатора и позицией Верховного Суда РФ. В частности, в организованных формах соучастия (организованная группа, преступное сообщество) Верховный Суд РФ склонен квалифицировать действия всех участников, включая организатора, как соисполнительство без ссылки на часть 3 статьи 33 УК Р��. Эта практика, призванная усилить борьбу с организованной преступностью, входит в противоречие с основополагающими принципами Общей части УК РФ и подрывает системность института соучастия. Единственное исключение в делах о мошенничестве лишь подтверждает неоднородность правоприменения.

Выявленные проблемы приводят к ошибкам в квалификации, размыванию функциональных ролей и снижению эффективности правосудия. Для их устранения были предложены конкретные рекомендации:

1. Уточнение редакции части 3 статьи 33 УК РФ, которое акцентирует внимание на «руководстве подготовкой к совершению преступления».
2. Унификация судебной практики путем включения в разъяснения Верховного Суда РФ положений о необходимости ссылки на часть 3 статьи 33 УК РФ при квалификации действий организаторов организованных групп и преступных сообществ, если они не являются непосредственными исполнителями объективной стороны конкретного преступления.

Практическая значимость разработанных предложений заключается в их способности обеспечить более точное и справедливое применение норм уголовного права, повысить юридическую определенность и, как следствие, усилить эффективность борьбы с организованной преступностью путем адекватной оценки роли и степени вины ее лидеров и организаторов. Совершенствование уголовного законодательства и правоприменительной практики в этой сфере является насущной задачей для обеспечения законности и правопорядка в современном российском обществе.

Список использованной литературы

1. Уголовное право в России. Особенная и Общая части: учебник / под ред. В.К. Дурюнова. М.: РИОР, 2012. 664 с.
2. Уголовное право РФ. Общая часть: учебник / под ред. А.С. Михалина. М.: Юрист, 2015. 494 с.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 2013 (с изменениями на 2014 год).
4. Уголовное право в России. Части Особенная и Общая: учебник / под ред. А.И. Рапога. М., 2012. 696 с.
5. Уголовное право. Общественная часть / под ред. И. Козарченко. 2014. С. 245.
6. Арудюнов А.А. Организатор какого-либо преступления // Практика адвоката. 2012. № 5. С. 26-30.
7. Арудюнов А.А. Структурный подход к всеобщей теории соучастия в преступлении // Политика и право. 2012. № 10. С. 63-70.
8. Анторян Ю.М. Естество организованной преступности // Организованная преступность в России: философский социально-политический аспект. Материалы научно-практической конференции. М., 2012. 135 с.
9. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 10. С. 16-17.
10. Большой Юридический Словарь. URL: http://Wikipedia.org.ru
11. Боровин С.В. Преступления против нашей жизни. М., 2011. 356 с.
12. Уголовное право в Российской Федерации. Особенная часть / под ред. Б.В. Здравоныслова. М., 2014. 422 с.
13. Бычков В.М. Преступная группировка: криминалистические проблемы. Москва, 2011. 143 с.
14. Гаурман Л.Д. Квалификация всех преступлений: теория, закон, практика. М., 2013. 316 с.
15. Грипко Е. Понятие о преступном сообществе (преступной организации) и его основное место в институте соучастия // Уголовное право. 2012. № 2. С. 17-20.
16. Демина К. А. Криминологическая характеристика и детерминанты современной женской преступности: по материалам Кемеровской, Новосибирской и Томской областей: дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2011. 194 с.
17. Коралев М.И. Соучастник в преступлении. Ч. 1. Понятие о соучастии. («Ученые труды» Свердловского юридического института, Т. 3, Серия уголовных прав). Москва, 2012. 287 с.
18. Курс по Уголовному Праву. Общая часть. Том 1: Учение о преступлениях: учебник для вузов / под ред. Н.Ф. Кузницовой, И.М. Тяжиковой. М.: ИКД «Зеркало – М», 2012. 624 с.
19. Качаева М. А. Гендерные аспекты особенностей агрессивных преступлений, совершенных женщинами // Рос. психиатр. журн. 2012. № 6. С. 4-10.
20. Кирсанова О. С. Об особенностях криминальной мотивации женщин // Уголовно- исполнительная система: право, экономика, упр. 2012. № 4. С. 9-13.
21. Незнанова З. А. М.: Юрист, 2013. 576 с.
22. Наумова А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2-х тт. Т. 1. Общая часть. М., 2014. 590 с.
23. Осипян Н. Б. К вопросу об актуальности исследования психологических особенностей женской насильственной преступности // Юрид. психология. 2012. № 3. С. 32-35.
24. Проблемы войны с преступностью. Североморск, 2014. 208 с.
25. Подолюк М. Л. Социально-демографическая характеристика личности убийцы женского пола // Рос. следователь. 2012. № 14. С. 33-35.
26. Синьков Д. В. Некоторые социально-экономические детерминанты женской преступности // Рос. следователь. 2014. № 18. С. 28-30.
27. Соловьева Н. А. Выученная беспомощность женщин в структуре криминалистической характеристики насильственных преступлений // Вестн. Волгоградской акад. МВД России. 2013. № 2 (17). С. 124-131.
28. Степанян Ш. У. Алкоголизм и наркомания — причины женской преступности // Юристъ — правоведъ. 2014. № 5. С. 123-126.
29. Степанян Ш. У. Особенности женской преступности в современной России // Гражданин и право. 2013. № 11. С. 89-96.
30. Степанян Ш. У. Современная женская преступность в России и пути ее предупреждения // Рос. следователь. 2013. № 8. С. 27-33.
31. Ситоковская О.Д. Психологическое высказывание к Уголовному кодексу РФ. М., 2013. 96 с.
32. Учебник по всеобщей части уголовного советского права / Есимов М.А., Фролова Е.А.; отв. ред. М.И. Ковалева. Москва, 2011. 467 с.
33. Фролова Е.А.; отв. ред. М.И. Ковалева. Москва, 2012. 467 с.
34. Царегоротцев A.M. Участие в преступлении. Рецензия на книгу П.Ф. Телинова Ответственность за участие в каком-либо преступлении. М., 2012. Сборник. Проблемы войны с преступностью. Североморск, 2014. 208 с.
35. Отграничение исполнителя от организатора преступления // cyberleninka.ru.
36. Эффективность норм о соучастниках преступлений… // cyberleninka.ru.
37. Исполнитель преступления. Спорные вопросы теории и практики // moluch.ru.
38. Уголовный кодекс Российской Федерации. Статья 33. Виды соучастников преступления // consultant.ru.
39. Уголовный кодекс Российской Федерации. Статья 210. Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней) // consultant.ru.