Организация Объединенных Наций в 2025 году: Кризис Легитимности, Геополитические Вызовы и Поиск Реформы в Многополярном Мире

По данным Всемирной продовольственной программы ООН, прогнозируемые оперативные потребности на 2024 год составляли ошеломляющие 22,7 млрд долларов США, при этом ожидаемый объем финансирования оценивался лишь в 10 млрд долларов США. Этот критический разрыв между глобальными гуманитарными потребностями и реальным финансированием не просто цифра – он служит метафорой более глубоких проблем, с которыми сталкивается Организация Объединенных Наций в 2025 году, демонстрируя, что ее возможности существенно отстают от реалий стремительно меняющегося мира.

Введение

В условиях беспрецедентной геополитической турбулентности, когда мир переживает каскад конфликтов, пандемических последствий и нарастающих гуманитарных кризисов (период 2020-2025 гг.), Организация Объединенных Наций, задуманная как оплот мира и стабильности, оказалась под огнем всесторонней критики. Ее эффективность, легитимность и способность адаптироваться к стремительно меняющейся международной арене ставятся под сомнение. Цель данной работы — не просто описать структуру и функции ООН, что часто становится уделом устаревших академических исследований, но провести глубокий критический анализ ее целей, принципов и роли в современном геополитическом контексте. Мы рассмотрим острые вызовы легитимности, дискуссии о реформах и внутренние коллизии, которые формируют будущее этой ключевой международной организации.

Структура работы выстроена таким образом, чтобы последовательно деконструировать устаревшие представления об ООН, фокусируясь на динамике трансформаций: от фундаментальных международно-правовых принципов до кризиса Совета Безопасности, от эффективности миротворческих миссий до финансовой зависимости и меняющейся роли новых центров силы, таких как страны БРИКС. Важно понимать, что без подобного переосмысления роли и структуры ООН, ее способность влиять на глобальные процессы будет неуклонно снижаться, а ее легитимность – подвергаться все большим сомнениям со стороны мирового сообщества.

Международно-Правовой Фундамент и Коллизия Ключевых Принципов ООН

Организация Объединенных Наций была основана на идеалах мирного сосуществования и сотрудничества, зафиксированных в ее Уставе. Статья 1 Устава ООН, краеугольный камень международно-правовой архитектуры, провозглашает уважение к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии. Однако в современном мире интерпретация этих базовых принципов претерпевает существенные изменения, что зачастую приводит к глубоким коллизиям и подрывает доверие к самой Организации. Изначально незыблемые, эти принципы сегодня стали полем битвы для различных геополитических интересов и доктрин.

Принцип невмешательства vs. Концепция «Обязанность защищать» (R2P)

В основе Устава ООН лежит принцип суверенного равенства государств и невмешательства во внутренние дела. Этот принцип, казалось бы, однозначный, столкнулся с концепцией «Обязанность защищать» (R2P – Responsibility to Protect), которая возникла в начале XXI века в ответ на геноциды и массовые зверства. R2P предполагает, что если государство не способно или не желает защитить свое население от четырех конкретных преступлений (геноцид, военные преступления, этнические чистки и преступления против человечности), международное сообщество обязано вмешаться.

Однако, как показывает официальная позиция Российской Федерации, озвученная в 2025 году, этот принцип воспринимается неоднозначно. Российская Федерация выступает за безусловное следование всем принципам Устава ООН, включая принцип суверенного равенства и невмешательства во внутренние дела государств. Москва критикует Запад за нарушение принципа неприменения силы и угрозы силой, указывая на такие прецеденты, как бомбардировки НАТО Югославии, вторжение в Ирак и военную операцию НАТО по смене режима в Ливии. В этих действиях Россия усматривает избирательное применение концепции R2P и использование ее как предлога для смены неугодных режимов, что подрывает международное право и принцип невмешательства. Это порождает глубокий конфликт: где заканчивается суверенитет и начинается обязанность по защите? Кто определяет порог вмешательства, и не становится ли R2P инструментом для реализации геополитических интересов, а не защиты человечества? Фактически, отсутствие четких критериев и согласованного механизма применения R2P делает эту концепцию уязвимой для манипуляций, что подрывает ее первоначальный благородный замысел.

Гуманитарная дипломатия и новые формы вмешательства

Наряду с концептуальными коллизиями, развитие гуманитарных концепций в ООН также порождает новые формы влияния, которые можно трактовать как замаскированное вмешательство. С одной стороны, гуманитарная дипломатия учреждений ООН в современном контексте (2021) фокусируется на эволюции гуманитарных концепций, таких как формирование «гуманитарного пространства» и практика гуманитарных переговоров, направленных на предотвращение конфликтов и поддержание мира. Примерами являются инициатива ЮНИСЕФ «детство как зона мира», подчеркивающая защиту детей в конфликтах, и международно признанное Руководство проекта «Сфера» (Sphere Project Handbook). Этот документ, включающий Гуманитарную хартию и минимальные стандарты оказания помощи, играет ключевую роль в планировании и координации гуманитарного сектора, стремясь обеспечить базовые права и достоинство пострадавших.

С другой стороны, появляется все больше признаков того, что распространенной формой вмешательства во внутренние дела суверенных государств стало навязывание им деструктивных неолиберальных идеологических установок, которые могут противоречить традиционным духовно-нравственным ценностям. В качестве конкретного примера такого «мягкого» вмешательства МИД РФ в 2025 году приводит информацию о призывах в Парламенте Казахстана провести аудит деятельности Агентства США по международному развитию (USAID). Целью аудита является выявление фактов финансирования проектов по навязыванию чуждых неолиберальных ценностей и вмешательства во внутреннюю политику страны. Это поднимает вопрос о границах гуманитарной помощи и развития, и о том, где заканчивается поддержка и начинается идеологическое давление, способное дестабилизировать внутреннюю политику суверенных государств. Ведь если гуманитарная помощь несет в себе скрытую политическую повестку, она перестает быть нейтральным инструментом и превращается в инструмент влияния.

Кризис Легитимности и Паралич Совета Безопасности ООН в 2024-2025 гг.

Совет Безопасности ООН, как основной орган, ответственный за поддержание международного мира и безопасности, сталкивается с глубоким кризисом легитимности и эффективности. Этот кризис проистекает из ряда факторов, главным из которых является стремление некоторых государств сохранить гегемонию с опорой на военную силу, что, по мнению России, подрывает авторитет и эффективность ООН. Сам кризис глобального управления ООН коренится в наличии большого количества государств с неравными возможностями в решении ключевых вопросов, а также в использовании права вето, которое, вместо инструмента сдерживания агрессии, превратилось в механизм, парализующий принятие своевременных и справедливых решений.

Право вето как инструмент геополитического противостояния

Право вето, предоставленное пяти постоянным членам Совета Безопасности (Великобритания, Китай, Франция, Российская Федерация, Соединенные Штаты Америки), изначально задумывалось как гарантия того, что ни одно решение не будет принято без согласия всех великих держав. Однако в условиях обострившегося геополитического противостояния оно стало инструментом блокирования коллективных действий и проявления «паралича» СБ ООН.

Ярким проявлением такого паралича в 2024 году стало многократное применение права вето Соединенными Штатами Америки. В ноябре 2024 года США наложили вето на резолюцию, призывающую к немедленному прекращению огня в Газе, а в апреле 2024 года — на полноправное членство Палестины в ООН. По мнению России, такие действия препятствуют выработке единой реакции на катастрофические кризисы и демонстрируют избирательное применение принципов международного права, что подрывает доверие к СБ ООН как к беспристрастному арбитру. Эти прецеденты усиливают аргументы о необходимости фундаментальной реформы Совета Безопасности, чтобы он мог эффективно реагировать на вызовы XXI века. Неужели этот механизм, созданный для обеспечения стабильности, обречён стать причиной ее разрушения?

Реформа СБ ООН: Текущее состояние и позиции стран

Дискуссии о реформе Совета Безопасности ООН не утихают десятилетиями, но в 2025 году они приобретают особую остроту на фоне эрозии доверия и растущего влияния незападных держав. В начале 2025 года в состав Совета Безопасности ООН вошли пять новых непостоянных членов на период 2025-2026 годов: Дания, Греция, Пакистан, Панама, Сомали. Это обновление, хоть и приносит новые голоса, не решает коренных проблем, связанных с правом вето и представительством.

Реформа ООН рассматривается Россией как часть комплексной задачи преобразования всей системы глобального управления. Это включает в себя не только СБ ООН, но и подлинную демократизацию таких институтов, как Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк и Всемирная торговая организация (ВТО). Позиция России и Китая заключается в том, что реформа СБ ООН должна предусматривать расширение числа постоянных и непостоянных членов, в первую очередь за счет стран Глобального Юга. Это отражает изменения в глобальном балансе сил и появление новых центров влияния, которые должны быть адекватно представлены в ключевом органе по поддержанию мира. Без такой реформы, СБ ООН рискует окончательно утратить свою легитимность в глазах значительной части мирового сообщества, превратившись в анахронизм.

Адаптация и Ограниченная Эффективность Миротворческих Миссий ООН

Миротворческие операции Организации Объединенных Наций, задуманные как инструмент предотвращения конфликтов и поддержания мира, сталкиваются с серьезными ограничениями в условиях современной геополитической обстановки. Заместитель Генерального секретаря ООН по миротворческим операциям в 2023 году прямо заявил, что миссии могут достигать лишь промежуточных целей, таких как сохранение прекращения огня или защита гражданских лиц. Однако без единой политической поддержки Совета Безопасности ООН они способны лишь «смягчать, а не разрешать конфликты». Это означает, что миротворчество становится скорее паллиативным средством, нежели радикальным решением, что вызывает вопросы о его реальной эффективности.

География, масштаб и финансовые ограничения

Масштабы миротворческой деятельности ООН впечатляют, но ее география и финансирование отражают асимметрию глобальных приоритетов и ресурсов. По состоянию на февраль 2023 года, около 85% от общего числа миротворческого персонала ООН (примерно 76 тыс. человек) сосредоточено на африканских территориях. Это указывает на Африку как на ключевой регион миротворческой деятельности, где сосредоточено большинство длительных и сложных конфликтов.

Одной из крупнейших миротворческих миссий ООН в Африке по численности персонала (на февраль 2023 г.) является Миссия ООН в Республике Южный Судан (МИНУСС), в которой задействовано 19 101 человек, включая военный и полицейский контингент. Такая концентрация ресурсов в одном регионе подчеркивает его стратегическую значимость для поддержания глобальной безопасности, но также вызывает вопросы о распределении внимания и ресурсов по другим потенциально взрывоопасным регионам. В 2025 году Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш подчеркнул необходимость адаптации миротворчества к новым вызовам, отмечая рекордное количество конфликтов в мире. Он призвал к обзору деятельности в рамках «Пакта во имя будущего», что стало прямым признанием того, что текущие подходы и ресурсы недостаточны. Сокращение финансирования, о котором говорилось в начале нашего анализа, напрямую влияет на способность миссий выполнять свои мандаты, ставя под угрозу жизни гражданских лиц и самих миротворцев.

Противодействие гибридным угрозам и роль технологий

Современные конфликты характеризуются не только традиционными боевыми действиями, но и сложным комплексом гибридных угроз, которые требуют от миротворческих миссий совершенно новых подходов. Гибридные угрозы включают в себя информационные операции, кибератаки, использование социальных сетей для дезинформации и мобилизации, а также привлечение негосударственных акторов. Эти вызовы требуют интеграции новых технологий для мониторинга и ситуационного понимания.

В апреле 2025 года Заместитель Генсека по миротворческим операциям Жан-Пьер Лакруа заявил о необходимости применения технологических средств для получения информации практически в реальном времени. Это позволит «голубым каскам» преодолеть ограничения, связанные с традиционными методами, которые опираются исключительно на физическое присутствие персонала. Использование беспилотных летательных аппаратов, спутниковых снимков, аналитики больших данных и искусственного интеллекта может значительно повысить ситуационную осведомленность, улучшить защиту гражданских лиц и повысить безопасность миротворцев. Однако внедрение этих технологий требует значительных инвестиций и преодоления этических и правовых дилемм, связанных с их использованием в зонах конфликтов. Более того, эти новые технологии требуют не только финансовых вливаний, но и разработки новых международных правовых рамок для их применения, чтобы избежать злоупотреблений и обеспечить соблюдение суверенитета.

Финансовая Зависимость и Роль Стран БРИКС в Контексте Многополярности

Функционирование Организации Объединенных Наций, несмотря на ее глобальный характер, критически зависит от финансовой и политической воли ее ключевых государств-членов. Эта зависимость неизбежно влияет на ее нейтралитет и способность принимать независимые решения. В условиях формирования многополярного мира, роль стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) становится все более значимой, так как они активно продвигают идеи реформы и более справедливого распределения влияния.

Анализ финансовой зависимости

Бюджет Секретариата ООН на 2024 год составил 3,59 млрд долларов США. Этот бюджет формируется за счет обязательных взносов, размер которых рассчитывается по сложной формуле, включающей ВВП страны, ее платежеспособность и национальный доход на душу населения. Такой подход призван обеспечить относительно справедливое распределение финансового бремени.

Однако, не все члены платят одинаково. Соединенные Штаты Америки платят максимальную долю (22%) обязательных взносов в бюджет ООН, что является самым высоким показателем среди всех 193 государств-членов. Такая значительная финансовая доля неизбежно дает США существенный рычаг влияния на политику и решения Организации.

Помимо обязательного бюджета, крупные агентства ООН (такие как Всемирная продовольственная программа (ВПП), Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) и Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ)) имеют многомиллиардные бюджеты, которые в значительной степени финансируются за счет добровольных взносов государств-членов. Это создает еще один уровень зависимости. Например, для Всемирной продовольственной программы ООН (ВПП) прогнозируемые оперативные потребности на 2024 год составляли 22,7 млрд долларов США, при этом ожидаемый объем финансирования оценивался лишь в 10 млрд долларов США. Этот критический разрыв между потребностями и фактическим финансированием демонстрирует не только масштаб гуманитарных вызовов, но и уязвимость ООН перед нехваткой ресурсов. Финансовая зависимость от добровольных взносов может привести к тому, что приоритеты агентств будут смещаться в сторону тех программ, которые получают наибольшую поддержку от доноров, а не в сторону наиболее острых, но менее финансируемых проблем. В конечном итоге, это подрывает способность ООН действовать беспристрастно и эффективно в условиях мировых кризисов.

Позиция БРИКС и расширение СБ

В контексте финансовой зависимости и меняющегося геополитического ландшафта, страны БРИКС играют все более активную роль в продвижении повестки дня по реформированию ООН. Россия и Китай выступают за расширение Совета Безопасности за счет стран Глобального Юга, включая Индию, Бразилию и ЮАР. Эта позиция обусловлена необходимостью отразить изменения в глобальном балансе сил и появление новых центров влияния, которые в настоящее время недостаточно представлены в СБ ООН.

В 2024 году Россия открыто поддержала кандидатуры Индии, Бразилии и ЮАР на получение постоянных мест в Совете Безопасности ООН, подчеркивая, что активная роль этих государств должна быть укреплена. Это не просто вопрос справедливости, но и прагматичное признание того, что без включения новых, растущих экономик и политических игроков Совет Безопасности не сможет эффективно функционировать и принимать легитимные решения в многополярном мире. Концепция внешней поли��ики РФ (2023) также предусматривает повышение роли России в миротворческой деятельности (в том числе в рамках ООН) и укрепление миротворческого и антикризисного потенциалов ООН и ОДКБ, что демонстрирует стремление к переформатированию глобальной безопасности через призму многосторонних структур, отличных от одностороннего доминирования. По сути, страны БРИКС стремятся к созданию более репрезентативной и, как следствие, более легитимной системы глобального управления.

Заключение

Организация Объединенных Наций в 2025 году находится на критическом распутье. Проведенный анализ ясно демонстрирует, что Организация сталкивается с глубоким кризисом легитимности и эффективности, вызванным как внутренними коллизиями принципов, так и внешними геополитическими вызовами. Различные интерпретации ключевых принципов, таких как невмешательство и R2P, паралич Совета Безопасности из-за злоупотребления правом вето, ограниченная эффективность миротворческих миссий в условиях гибридных угроз, а также финансовая и политическая зависимость от ключевых доноров – все это подрывает ее авторитет и способность к действию.

Ключевые выводы работы подтверждают тезис о необходимости подлинной демократизации ООН. Без глубоких реформ, в частности расширения Совета Безопасности за счет стран Глобального Юга (БРИКС), Организация рискует окончательно утратить свою релевантность в стремительно формирующемся многополярном мире.

Перспективы реформ СБ ООН остаются неопределенными, однако растущее давление со стороны новых центров силы и осознание необходимости адаптации к новым угрозам могут стать катализаторами для изменений. Дальнейшие исследования в области международного права должны будут сосредоточиться на разработке новых моделей глобального управления, способных обеспечить равноправное представительство, эффективное разрешение конфликтов и защиту общечеловеческих ценностей в условиях, когда старые механизмы демонстрируют свою несостоятельность.

Список использованной литературы

1. Бажанов, Е.П. Россия в современном мире // Россия, Китай и новый миропорядок XXI века. Проблемы и перспективы : материалы 5-й российско-китайской научно-практической конференции. 26—27 октября 2000. — М. : МГИМО, 2001, с. 35-36.
2. Баранчик, Ю. Закат ООН как института мировой политики. Начало новой «силовой» эпохи // Мультипортал «Независимое аналитическое обозрение.ги», 16 июня 2008.
3. Барышев, А.П. Мировая политика и Организация Объединенных Наций. 1945—2009. — М. : Общество дружбы и развития сотрудничества с зарубежными странами, 2009, с. 842—843.
4. Бурлацкий, Ф.М. Победителей судят. На «обломках» ООН давно пора создавать мировое правительство // Известия, 2003, 26 сент.
5. Грановский, А.Е. ООН и формирование системы коллективной безопасности // Дипломатический ежегодник-2005. — М. : Научная книга, 2006, с. 37, 43.
6. Гришаева, Л.Е. Россия и ООН: история и современность. — М., 2007.
7. Дугин, А.Г. ООН уже давно не соответствует новым реалиям мира // Мультипортал KM.ru, 14 июля 2006.
8. Заемский, В.Ф. Новейшая история реформы ООН : монография. — М. : МГИМО(У), 2008, с. 77.
9. Кортунов, А.В. Россия и реформы ООН. — М. : Российский научный фонд, 1995, с. 107—108.
10. Нарочницкая, Н.А. Россия в новых геополитических реальностях // http://www.fondiv.ru/data/ агйс^/16Лос.
11. Нешатаева, Т.А. Международные организации и право. — М., 2000, с. 36—37.
12. Торкунов, А.В. Текст выступления на торжественном собрании, посвященном 60-летию Организации Объединенных Наций // http://www. ifpc.ru/index.php?cat=26&doc=133.
13. Федоров, В.Н. Организация Объединенных Наций, другие международные организации и их роль в XXI веке. — М. : МГИМО(У)МИД России, АНО «ИНО — центр», Логос, 2005, с. 791.
14. Деньги ООН: как Организация их получает и на что тратит // UN GENEVA. URL: https://www.ungeneva.org/ru/news/2024/01/un-money-how-does-it-get-it-and-what-does-it-spend (дата обращения: 07.10.2025).
15. Позиции стран БРИКС по реформе Совета Безопасности ООН // РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/pozitsii-stran-briks-po-reforme-soveta-bezopasnosti-oon (дата обращения: 07.10.2025).
16. Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на общеполитической дискуссии 80-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 27 сентября 2025 года // МИД России. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1739074/ (дата обращения: 07.10.2025).
17. В ООН признают, что эффективность миротворческих миссий в сложившейся геополитической обстановке ограничена // Информационный центр ООН в Москве. URL: https://unic.ru/news/v-oon-priznayut-chto-effektivnost-mirotvorcheskih-missiy-v-slozhivsheysya-geopoliticheskoy-obstanovke-ogranichena (дата обращения: 07.10.2025).
18. Глава ООН: в условиях сокращения финансирования миротворчество должно адаптироваться к новым реалиям // UN GENEVA. URL: https://www.ungeneva.org/ru/news/2025/05/un-chief-peacekeeping-must-adapt-new-realities-amid-funding-shortfalls (дата обращения: 07.10.2025).
19. Кризис глобального управления ООН: проблемы функционирования и возможные противоречия при проведении реформ // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/krizis-globalnogo-upravleniya-oon-problemy-funktsionirovaniya-i-vozmozhnye-protivorechiya-pri-provedenii-reform (дата обращения: 07.10.2025).
20. Будущее миротворческих миссий ООН: гибридные угрозы и новые технологии // Новости ООН. URL: https://news.un.org/ru/story/2025/04/1460511 (дата обращения: 07.10.2025).
21. Миротворчество ООН в Африке: характер, масштабы и развитие // Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. URL: https://journals.rudn.ru/international-relations/article/view/30413 (дата обращения: 07.10.2025).
22. Концепция внешней политики РФ (2023) // МИД России. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1860586/ (дата обращения: 07.10.2025).
23. многосторонняя гуманитарная дипломатия: универсальный и региональный опыт (Монография) // Электронный научный архив УрФУ. URL: https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/104191/1/978-5-7996-3382-7_2021.pdf (дата обращения: 07.10.2025).
24. Обновился состав Совета Безопасности ООН // UN News. URL: https://news.un.org/ru/story/2025/01/1458022 (дата обращения: 07.10.2025).