Современные тенденции и движущие силы развития мировой экономики в XXI веке: Глубокий анализ теорий, глобальных вызовов и новых центров силы

Мировая экономика в XXI веке переживает период беспрецедентных трансформаций, характеризующийся динамичным взаимодействием традиционных и совершенно новых факторов. Отступающая волна глобализации, набирающая силу геоэкономическая фрагментация, стремительное развитие сквозных цифровых технологий и перераспределение центров экономической силы — все это формирует сложный, многогранный ландшафт, требующий глубокого академического осмысления. Понимание этих процессов критически важно для студентов, изучающих международную экономику и мировую политику, поскольку они закладывают основы для анализа будущих глобальных вызовов и возможностей.

Настоящая курсовая работа ставит своей целью систематический анализ основных тенденций, движущих сил и характеристик современного развития мировой экономики. В её рамках мы последовательно рассмотрим теоретические подходы, объясняющие текущие сдвиги, проанализируем глобальные макроэкономические тренды, оценим роль международных экономических организаций и региональной интеграции, изучим влияние научно-технического прогресса и цифровой трансформации, а также уделим внимание вызовам и перспективам для развивающихся экономик. Особое внимание будет уделено социально-экономическим аспектам и роли человеческого капитала, включая инновационную концепцию «экономики мозга». Такая структура позволит не только глубоко погрузиться в каждый аспект, но и сформировать целостное представление о динамике и будущем мирового хозяйства, отвечая самым высоким академическим требованиям.

Теоретические основы исследования мирового экономического развития в XXI веке

Экономическая теория в XXI веке оказалась перед лицом новых, невиданных ранее вызовов, стремясь осмыслить инновационное развитие, возрастающую интернационализацию экономики и становление многополярного мира. Эти процессы требуют переосмысления устоявшихся парадигм и разработки новых концептуальных рамок для адекватного понимания происходящего.

Концепция «секулярной стагнации» Л. Саммерса и её проявления

В последние десятилетия одним из наиболее влиятельных и обсуждаемых теоретических конструктов стала концепция «секулярной стагнации», возрожденная выдающимся американским экономистом Лоуренсом Саммерсом. Саммерс постулирует, что развитые экономики XXI века все чаще сталкиваются с хроническим дефицитом совокупного спроса. Это явление наблюдается даже в условиях крайне низких, нулевых или даже отрицательных реальных процентных ставок, что традиционно должно было бы стимулировать инвестиции и потребление.

Причины этого глубокого структурного изменения многообразны. Саммерс выделяет несколько ключевых факторов:

• Старение населения: Демографический сдвиг в развитых странах приводит к увеличению доли пожилого населения, которое, как правило, имеет более высокую склонность к сбережениям и меньшую склонность к потреблению и рискованным инвестициям.
• Рост неравенства: Увеличение разрыва в доходах между различными слоями населения приводит к тому, что доходы концентрируются у наиболее обеспеченных групп, которые также склонны к более высоким сбережениям, тогда как у менее обеспеченных слоев сокращается покупательная способность, что подавляет совокупный спрос.
• Технологические сдвиги: Современные инновации, особенно в цифровой сфере, часто требуют меньших капитальных вложений по сравнению с индустриальной эпохой. Это снижает общую капиталоемкость инвестиций и, следовательно, спрос на капитал.
• Снижение капиталоемкости инвестиций: Новые бизнес-модели, основанные на интеллектуальной собственности и программном обеспечении, требуют значительно меньше физического капитала, чем традиционные производства.
• Накопление глобальных сбережений: Избыток сбережений в некоторых странах, особенно в Азии, оказывает давление на процентные ставки, снижая их, но не всегда трансформируясь в продуктивные инвестиции в других регионах.

По Саммерсу, макроэкономическая стабильность немыслима без глубокого доверия к будущему и уверенности в справедливости распределения доходов. Неравенство не только подрывает социальную сплоченность, но и является мощным тормозом для экономического роста, поскольку снижает эффективный совокупный спрос и усиливает стагнационные тенденции. Таким образом, секулярная стагнация — это не просто временный спад, а фундаментальное изменение в динамике капиталистических экономик, требующее принципиально новых подходов к экономической политике.

Как показывает практика, игнорирование этой проблемы может привести к долгосрочному снижению потенциала роста и социальной нестабильности, что делает её одним из ключевых вызовов для глобальных политиков.

Критика универсализма неолиберальных рекомендаций Д. Родриком

В противовес унифицированным рецептам экономического развития, которые долгое время доминировали в международной повестке под эгидой так называемого «Вашингтонского консенсуса», выступил другой видный экономист Дэни Родрик. Его центральный тезис заключается в том, что не существует единого, универсального пути к процветанию, применимого для всех стран без исключения.

Родрик убедительно доказывает, что экономический рост является результатом сложного и уникального взаимодействия множества факторов:

• Институты: Качество правовой системы, защита прав собственности, эффективность государственного управления.
• Политика: Макроэкономическая стабильность, торговая политика, социальная политика.
• Культура: Ценности, нормы, этические установки, влияющие на экономическое поведение.
• Исторические обстоятельства: Уникальный путь развития каждой страны, её наследие, географическое положение.

Эти элементы, переплетаясь, создают уникальную траекторию развития для каждой нации. Попытки навязать единый шаблон реформ, игнорируя национальную специфику, зачастую приводят к неудачам и дестабилизации.

В качестве альтернативы Родрик предлагает модель «умеренно глобализированного национализма». Эта модель не отвергает преимущества открытых рынков и участия в международной торговле, но при этом акцентирует внимание на важности сильного социального государства и активной внутренней политики. Исторический опыт XX века, особенно после Второй мировой войны, показал, что именно такое сочетание — открытость внешнему миру с одновременным обеспечением социального благополучия и внутренней устойчивости — обеспечивало устойчивое развитие индустриальных экономик. Это подразумевает, что каждая страна должна находить свой собственный баланс между глобальной интеграцией и защитой национальных интересов, адаптируя экономическую политику к своим уникальным условиям.

Другие актуальные теоретические подходы

Помимо концепций Саммерса и Родрика, существует ряд других теоретических подходов, которые дополняют картину современного мирового экономического развития:

• Теории длинных волн (Кондратьевские циклы): Эти теории, хотя и возникшие давно, остаются актуальными для объяснения цикличности мировой экономики, включая финансовые кризисы и смену технологических укладов. В XXI веке наблюдаются модификации большого цикла, связанные с замедлением роста и негативными тенденциями в экономике развитых стран. Причины этих модификаций включают обострение глобальной конкуренции, усиление роли технологической ветви научно-технического прогресса (НТП) и опережающий рост предложения рабочей силы по сравнению с капиталом, что обостряет неравномерность распределения доходов.
• Неоинституционализм: Этот подход акцентирует внимание на роли формальных и неформальных институтов (правил, норм, обычаев) в формировании экономического поведения и определении траекторий развития. В контексте деградации международных институтов и кризиса многосторонности, неоинституционализм предоставляет ценные инструменты для анализа того, как изменения в глобальной системе управления влияют на экономические взаимодействия.
• Теории зависимости и мир-системный анализ: Эти подходы, критикующие доминирование развитых стран и подчеркивающие историческую обусловленность неравенства, помогают понять вызовы, стоящие перед развивающимися экономиками. В условиях геоэкономической фрагментации и формирования новых центров силы, идеи о периферии и полупериферии приобретают новое звучание, особенно в контексте борьбы за технологический суверенитет и передел ресурсов.

Эти и другие теоретические конструкции в совокупности создают сложную, но необходимую аналитическую рамку для осмысления текущих и будущих трансформаций мировой экономики.

Глобальные макроэкономические тенденции и вызовы: От глобализации к геоэкономической фрагментации

Современная мировая экономика находится в эпицентре масштабных макроэкономических сдвигов, кардинально меняющих её структуру и динамику. Наиболее заметным из них является переход от доминирующей тенденции к глобализации и свободе перемещения товаров и капитала к нарастающей геоэкономической фрагментации, что порождает новые вызовы и угрозы.

Геоэкономическая фрагментация и передел глобальных торговых маршрутов

Долгое время мировая экономика развивалась по пути углубления глобализации, либерализации торговли и увеличения мобильности капитала и рабочей силы. Однако в последние годы эта модель столкнулась с серьезными препятствиями. Новая волна протекционизма, инициированная, в частности, Соединенными Штатами, ускорила отход от прежней парадигмы, что привело к усилению геоэкономической фрагментации. Этот процесс проявляется в пересмотре торговых блоков, перераспределении потоков товаров и капитала, а также в формировании новых региональных центров влияния.

К 2025 году мир активно фрагментируется на три большие экономические зоны, каждая из которых стремится утвердить свою доминирующую роль:

1. Зона под руководством США: Объединяет Северную Америку и традиционных западных союзников.
2. Зона под руководством Китая: Включает страны Азиатско-Тихоокеанского региона, Центральной Азии и Африки, активно участвующие в инициативе «Один пояс, один путь».
3. Зона под руководством ЕС: Европейский союз, который, несмотря на внутренние вызовы, остается мощным экономическим игроком, стремящимся к стратегической автономии.

Рост геополитической напряженности приводит к масштабному переделу глобальных торговых маршрутов. Традиционно доминирующая роль Панамского и Суэцкого каналов, обеспечивавших основной поток морской торговли, теперь находится под угрозой. В то же время, значение Северного морского пути, предлагающего кратчайший транзитный коридор между Европой и Азией, возрастает, что открывает новые логистические перспективы, особенно в условиях изменения климата.

В этом контексте Евразийский регион становится одним из ключевых бенефициаров этих сдвигов. Изменение географии мировой торговли после 2022 года способствовало переориентации транспортных потоков, и прогнозируется значительный рост объема внешней торговли стран региона: с 1278 млн тонн в 2023 году до 1420–1809 млн тонн к 2040 году. Это свидетельствует о формировании нового экономического центра тяжести, который будет играть все более важную роль в мировой торговле и логистике. Например, на долю внутрирегиональной торговли АСЕАН в настоящее время приходится около 24% от общего объема торговли, что подчеркивает растущее значение региональной связности.

Деградация международных институтов и кризис многосторонности

Наряду с геоэкономической фрагментацией, мир сталкивается с деградацией международных институтов и системы международного права, что является одним из наиболее тревожных геополитических трендов глобальной трансформации. Эта деградация проявляется в неспособности многих международных организаций, включая Организацию Объединенных Наций (ООН), адаптироваться к быстро меняющимся мировым политическим реалиям.

Критика в адрес международных институтов становится все более острой, затрагивая такие аспекты, как их неэффективность, недемократичность, бюрократичность и недостаток внимания к проблемам развивающихся стран. Примером такой неэффективности является неурегулированность палестинской проблемы, которая, несмотря на все усилия ООН, остается одним из наиболее давних и болезненных конфликтов, демонстрируя ограничения международных институтов в разрешении сложных геополитических узлов.

Система международной безопасности переживает серьезный кризис, основной причиной которого является потеря взаимного доверия между глобальными игроками, отсутствие готовности к компромиссам и тревожный возврат к элементам блокового противостояния. Это подрывает сами основы многостороннего сотрудничества, делая разрешение глобальных проблем еще более затруднительным.

Проявления ослабления доверия к международным институтам наблюдаются и на уровне национальных государств. Например, Парламент Венгрии проголосовал за выход из Международного уголовного суда (МУС), объяснив это тем, что, по мнению венгерских властей, организация превратилась из беспристрастной в политическую. Подобные шаги сигнализируют о глубоком кризисе легитимности и эффективности существующих механизмов глобального управления.

Как в таких условиях обеспечить глобальную стабильность и развитие, если ключевые институты теряют свою силу?

Замедление темпов роста мировой экономики и снижение производительности

Мировая экономика движется к затяжному периоду слабого роста, сопровождающемуся снижением производительности и инвестиционной активности, а не к резкому кризису. Этот тренд подтверждается прогнозами ведущих международных финансовых организаций.

Прогнозы роста ВВП на 2024–2026 годы:

• МВФ: Ожидает глобальный рост на уровне 3,3% в 2024 году, замедление до 3,2% в 2025 году и 3,1% в 2026 году. Для развитых экономик прогноз составляет около 1,5% в 2025–2026 годах.
• ООН: Прогнозирует рост мировой экономики на уровне 2,8% в 2025 году и ускорение до 2,9% в 2026 году, что все ещё ниже среднего показателя до пандемии (3,2%). Для развитых стран ООН ожидает рост на уровне 1,6% в 2025 году и 1,8% в 2026 году.
• Всемирный банк: Ожидает рост мировой экономики на 2,7% как в 2025, так и в 2026 годах. Темпы роста ВВП стран с развитой экономикой сохранятся на уровне 1,5% в 2024 году, а в 2025 году повысятся до 1,7%.

Изменения в восходящей волне большого цикла начала XXI века связаны с замедлением роста и негативными тенденциями в экономике развитых стран. Например, ВВП Японии сократился на 15% с начала XXI века, а Греция показала самый медленный рост ВВП – лишь 83% за тот же период.

Снижение производительности труда:
Более половины замедления роста мировой экономики после финансового кризиса 2008–2009 годов связано со снижением производительности труда. Если в начале 2000-х ежегодные темпы роста общей производительности составляли 1,6%, то после кризиса они замедлились до 0,6%. Это ключевая проблема, поскольку производительность является основным долгосрочным драйвером экономического роста и повышения уровня жизни. «Предел скорости» мировой экономики – максимальные долгосрочные темпы, которыми она может расти, не провоцируя инфляцию – к 2030 году упадет до самого низкого значения за тридцать лет, составляя всего 2,2% в год в период с 2022 по 2030 год.

Падение прямых иностранных инвестиций (ПИИ):
Согласно Докладу ЮНКТАД о мировых инвестициях за 2024 год, глобальные прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в 2023 году сократились на 2% до 1,3 трлн долларов США. Без учета влияния европейских стран-посредников, глобальные потоки ПИИ были более чем на 10% ниже, чем в 2022 году. Новые инвестиции в секторы, имеющие отношение к Целям устойчивого развития, сократились более чем на 10% в 2023 году. Это снижение инвестиционной активности является серьезным вызовом для перспектив устойчивого развития и модернизации экономик.

Системные риски, способные замедлить мировую экономику, включают торговые конфликты, снижение доверия к институтам, ускоренный рост государственного долга и перегрев технологического сектора, особенно в области искусственного интеллекта. Несмотря на эту сложную картину, 79% генеральных директоров сохраняют оптимизм относительно перспектив собственных компаний, но при этом экономическая неопределённость рассматривается ими как основная угроза.

Роль международных экономических организаций и региональной интеграции в регулировании глобальных процессов

В условиях геоэкономической фрагментации и замедления мирового роста, роль международных экономических организаций и региональной интеграции приобретает особую значимость. Они выступают как механизмы адаптации к новым реалиям, пытаясь сохранить элементы многостороннего сотрудничества и способствовать экономическому развитию.

Деятельность международных организаций в условиях трансформации

Международные экономические организации, такие как Всемирная торговая организация (ВТО), Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк и, в более широком смысле, экономические структу��ы ООН, сталкиваются с беспрецедентными вызовами в условиях глобальной трансформации. Их деятельность направлена на поддержание стабильности, содействие торговле, инвестициям и развитию, однако эффективность их работы подвергается сомнению из-за потери взаимного доверия между глобальными игроками и роста протекционизма.

• ВТО: Изначально созданная для либерализации мировой торговли, ВТО испытывает давление из-за торговых войн и односторонних протекционистских мер. Система разрешения споров, ключевой элемент ВТО, парализована, что подрывает её авторитет и способность регулировать глобальные торговые отношения. Адаптация ВТО к новым реалиям требует реформ, направленных на повышение её гибкости и способности реагировать на такие вызовы, как цифровизация и изменение климата.
• МВФ и Всемирный банк: Эти организации продолжают играть важную роль в обеспечении финансовой стабильности и содействии развитию. МВФ осуществляет надзор за глобальной финансовой системой, предоставляет кредиты странам, испытывающим трудности с платежным балансом, и разрабатывает рекомендации по экономической политике. Всемирный банк фокусируется на долгосрочном развитии, финансируя проекты в области инфраструктуры, образования, здравоохранения и сокращения бедности. Однако их влияние также ослабляется растущей критикой за неэффективность, недемократичность и недостаточное внимание к проблемам развивающихся стран, что требует реформирования их структур управления и механизмов принятия решений.
• ООН: Экономические структуры ООН (ЮНКТАД, ЭКОСОС и др.) занимаются широким кругом вопросов, от устойчивого развития до борьбы с бедностью. Однако общая деградация международных институтов, как уже упоминалось, затрагивает и ООН, ограничивая её способность эффективно координировать глобальные усилия по решению экономических проблем.

Региональная экономическая интеграция: Кейсы и перспективы

На фоне ослабления глобальных институтов, региональная экономическая интеграция приобретает новое значение как способ укрепления экономических связей и защиты интересов стран-участниц.

• Европейский Союз (ЕС): Является наиболее развитым примером региональной интеграции, демонстрирующим как преимущества (единый рынок, общая валюта, политическая координация), так и вызовы (Брекзит, миграционные кризисы, разногласия по экономической политике). ЕС продолжает оставаться мощным экономическим блоком, стремящимся к укреплению своей стратегической автономии в условиях геоэкономической фрагментации.
• Евразийский экономический союз (ЕАЭС): ЕАЭС активно развивает партнерские связи, заключая соглашения о зонах свободной торговли (ЗСТ) с различными странами. Эти соглашения оказывают положительный эффект на товарооборот:
  • В 2020 году товарооборот ЕАЭС со странами, с которыми заключены соглашения о ЗСТ, составил 13,8 млрд долларов США, что на 33,6% больше, чем в 2019 году (экспорт – на 64,9%, импорт – на 13,7%).
  • В 2021 году товарооборот ЕАЭС с Сингапуром вырос на 90%, с Вьетнамом – на 24,9%, а с Ираном – на 74,3%, ОАЭ – на 60,8%, Катаром – на 60,7%, Индонезией – на 41,6%, Саудовской Аравией – на 32,3%, Индией – на 31,7%.
  • Объем взаимной торговли продовольственными товарами и сельскохозяйственным сырьем в 2021 году составил 12 млрд долларов США, увеличившись на 20,9% за год.
  • За первые два года действия соглашения о сотрудничестве с Китаем товарооборот вырос на 24,8%, экспорт ЕАЭС в КНР – на 19,6%.
  • Вступление в силу Соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Ираном и обнуление пошлин на более чем 87% товарной номенклатуры открыло перспективы наращивания экспорта для российских участников ВЭД.
  • После вступления в силу соглашения об экономическом партнерстве с ОАЭ, преференциальным режимом будет охвачено более 90% взаимной торговли и более 85% товарной номенклатуры.

  СНГ и Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) разрабатывают новый план сотрудничества, включающий более 300 пунктов по торгово-экономической, инвестиционной, промышленной кооперации, продовольственной безопасности и техрегулированию, направленный на устранение барьеров и ограничений для перемещения товаров.

• АТЭС и АСЕАН: Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) и Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) являются ключевыми игроками в динамично развивающемся Азиатско-Тихоокеанском регионе. Россия придает особое значение развитию партнерства с АСЕАН через укрепление связанности макрорегионов Северной Евразии и Юго-Восточной Азии. Минэкономразвития России продвигает многостороннее сотрудничество со странами региона и планирует принять Стратегическую программу торгово-инвестиционного сотрудничества Россия-АСЕАН до 2035 года.

Таким образом, региональная интеграция выступает как прагматичный ответ на вызовы глобализации и фрагментации, позволяя странам формировать более устойчивые и предсказуемые экономические отношения в рамках своих макрорегионов.

Влияние научно-технического прогресса, инноваций и цифровой трансформации на мировую экономику

Научно-технический прогресс (НТП), инновации и цифровая трансформация являются центральными движущими силами, переформатирующими мировую экономику в XXI веке. Они не только меняют традиционные сектора, но и создают новые измерения конкурентоспособности, суверенитета и экономические тренды.

Технологическое «вторжение» и власть цифровых платформ

Современный этап развития НТП характеризуется беспрецедентным «технологическим вторжением», в основе которого лежит стремительное развитие и распространение сквозных цифровых технологий. Искусственный интеллект (ИИ), Big Data, Blockchain, 5G и виртуальная реальность (VR) становятся не просто инструментами, а фундаментальными платформами, определяющими новые бизнес-модели, производственные процессы и потребительское поведение.

Эти технологии создают глобальную власть цифровых платформ, которые аккумулируют огромные объемы данных, формируют новые стандарты взаимодействия и, по сути, становятся новыми экономическими «гигантами». Например, ИИ, по словам главы Банка Англии Эндрю Бейли, способен стать источником долгосрочного роста производительности, что подтверждает его ключевую роль в формировании будущей мировой экономики.

Наряду с этим, идёт активный процесс интеграции криптовалют в традиционную финансовую систему. Изначально воспринимаемые как нишевой феномен, теперь они все чаще используются для трансграничных платежей и международных денежных переводов, предлагая более быстрые и дешевые альтернативы традиционным банковским системам, что способствует децентрализации и повышению эффективности финансовых операций.

НТП и рынок труда: Новые вызовы занятости

Особенности современной научно-технической революции, в частности изменение соотношения между её конструкторской и технологической ветвями в пользу последней, оказали неоднозначное влияние на рынок труда. Доминирование технологической ветви, ориентированной на автоматизацию и повышение эффективности процессов, а не на создание принципиально новых продуктов, часто приводило к опасениям относительно массовой «технологической безработицы».

Однако исследования показывают, что технологическая безработица, когда машины вытесняют человеческий труд, является скорее краткосрочным явлением. Более серьезной проблемой для развитых стран с 1980-х годов является структурная безработица, которая чаще объясняется не столько технологическими изменениями, сколько глобализацией и офшоризацией производства. Перемещение производственных мощностей в страны с более дешевой рабочей силой привело к потере рабочих мест в традиционных индустриальных секторах развитых экономик.

Влияние роботизации на рынок труда также остается относительно небольшим и неоднозначным, способствуя как сокращению, так и увеличению числа рабочих мест. Роботы и автоматизация могут заменить рутинные задачи, но одновременно создают спрос на новые, более высококвалифицированные профессии, связанные с разработкой, обслуживанием и управлением этими технологиями. Более того, страны-лидеры технического прогресса одновременно удерживают лидирующие позиции по уровню ВВП, занятости и качеству жизни, что говорит о необходимости активных инвестиций в инновации и образование для адаптации к новым реалиям рынка труда. Для поддержания роста компании делают ставку на инвестиции в искусственный интеллект (71%) и удержание/переподготовку перспективных сотрудников (71%). При этом большинство руководителей ожидают увидеть результаты инвестиций в ИИ в течение 1-3 лет, что является более амбициозным прогнозом по сравнению с 2024 годом (3-5 лет).

Цифровой и технологический суверенитет как новые измерения государства

В XXI веке к традиционным измерениям государственного суверенитета (политическому, экономическому, военному) добавились цифровое и технологическое измерения. Это означает, что способность государства самостоятельно развивать и регулировать свое цифровое пространство, защищать данные граждан и критически важную инфраструктуру, а также обеспечивать адекватное технологическое развитие становится критически важной для национальной безопасности и экономического благополучия.

Цифровая трансформация и развитие искусственного интеллекта затрагивают все сферы жизнедеятельности государства и общества, от экономики до обороны и внешней политики. В условиях геополитической напряженности и геоэкономической фрагментации, обладание технологическим суверенитетом становится залогом независимости и конкурентоспособности.

Пример Казахстана иллюстрирует эту тенденцию: цифровизация и внедрение искусственного интеллекта объявлены приоритетами развития государства. Страна ставит перед собой срочную задачу создания экономики знаний, где креативность и инновации являются главным фактором роста, а интеллектуальный капитал — основой конкурентоспособности. Это стремление к цифровому и технологическому суверенитету позволяет укрепить позиции страны в мире и создать устойчивую основу для современного экономического развития.

Таким образом, НТП и цифровая трансформация не просто изменяют экономические процессы, но и переопределяют саму природу государственности и конкуренции на мировой арене, выдвигая на первый план задачи по развитию инновационного потенциала и защите цифрового пространства.

Вызовы и перспективы для развивающихся экономик и новых центров экономической силы

В условиях глобальных экономических трансформаций развивающиеся экономики и новые индустриальные страны сталкиваются как с беспрецедентными вызовами, так и с огромными перспективами. Усиление их роли в мировой экономике и технологическом развитии требует глубоких изменений в системе глобального регулирования и выстраивания новых моделей экономического развития.

Азиатско-Тихоокеанский регион: Драйвер роста и инноваций

Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) по праву считается одним из главных драйверов роста и инноваций в современной мировой экономике. Его значимость определяется несколькими ключевыми факторами:

• Производственные ресурсы и глобальные цепочки поставок: АТР контролирует глобально значимые производственные ресурсы и формирует основное звено в глобальных цепочках поставок. За последние два десятилетия на долю АТР пришлось 59% роста мировой торговли и 53% добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности, что делает его незаменимым элементом мирового производства.
• Спрос на энергоносители: Страны АТР стали ведущим мировым центром спроса на нефть и природный газ. Поддержание высоких темпов экономического роста в развивающихся странах региона императивно предполагает увеличение потребления углеводородов. В 2024 году доля экспорта российских энергоресурсов в страны АТР превысила 60%, увеличившись в полтора раза, и к 2027 году прогнозируется достижение 69% против 49% по итогам 2024 года. Уголь остается основным видом топлива для производства электроэнергии в мире, составляя 35% генерации, при этом в Азиатско-Тихоокеанском регионе в ближайшие пять лет будет введено 374 ГВт новых угольных ТЭС.
• Демографический и экономический потенциал: Географическая близость к странам АТР позволяет выходить на совокупный рынок с численностью населения более 3 млрд человек и объемом ВВП, превышающим треть мирового. Прогнозируется, что к 2050 году три из пяти крупнейших экономик мира будут азиатскими (Китай, Индия, Индонезия).
• Лидерство в цифровых технологиях и ИИ: АТР находится на передовых позициях в области цифровых информационных технологий, включая большие данные и интернет вещей. IDC спрогнозировала рост инвестиций в ИИ в АТР до 78 млрд долларов США к 2027 году при среднегодовом темпе роста (CAGR) на уровне 27,2%. Вложения стран АТР в ИИ-системы, без учёта Китая и Японии, будут расти со среднегодовыми темпами в 26,8% и к концу прогнозируемого периода составят приблизительно 28,2 млрд долларов США. Также, рынок компьютеров Азиатско-Тихоокеанского региона (включая Японию и Китай) и EMEA продемонстрировал двузначный рост на 14% в III квартале 2025 года.

Таблица 1: Прогноз инвестиций в ИИ в АТР (млрд долларов США)

Регион/Год	2024 (прогноз)	2027 (прогноз)	CAGR (2024-2027)
АТР в целом	~50	78	27,2%
АТР без КНР и Японии	~18	28,2	26,8%

Примечание: Данные для 2024 года рассчитаны исходя из CAGR и прогноза на 2027 год.

Развивающиеся страны АТР обладают огромным потенциалом для создания новых путей и моделей социально-экономического развития, что требует изменений в системе глобального регулирования, включая большее представительство этих стран в международных институтах.

Китай как глобальный центр инноваций и «новая энергетика»

Китай является ярчайшим примером нового центра экономической силы, который трансформировался из «мировой фабрики» в «глобальный центр инноваций». Страна активно реализует стратегию «высококачественного развития», развивая новые качественные производительные силы.

• Экономические достижения: ВВП Китая превысил 130 триллионов юаней за 14-ю пятилетку (2021-2025 гг.), что свидетельствует о впечатляющих темпах роста и масштабных экономических успехах.
• Лидерство в ИИ и технологиях: Китай совершил прорыв в ряде ключевых технологий цифровизации и значительно увеличил свою совокупную мощь в области ИИ. На долю Китая приходится 60% от общего количества патентов во всём мире, связанных с ИИ. Страна лидирует в 37 из 44 самых важных технологических областей, с потенциалом монополии в сферах наноматериалов и синтетической биологии. По прогнозам, в 2024 году Китай потратит почти 14,7 млрд долларов США на ИИ, что составит около 10% мировых инвестиций, и к 2026 году эта цифра достигнет 26 млрд долларов США.
• Развитие возобновляемой энергетики: Китай демонстрирует впечатляющие успехи в развитии «новой энергетики». К концу марта 2025 года мощность выработки электричества из возобновляемых источников в Китае составила 1,482 млрд киловатт, впервые превысив показатель тепловой генерации. В первом квартале 2025 года объем электроэнергии, произведённой ветровыми и солнечными установками, составил 536,4 млрд киловатт-часов, что составляет 22,5% от общего объема энергопотребления страны – на 4,3 процентных пункта больше, чем в аналогичном периоде прошлого года. На долю Китая ежегодно приходится более 40% мирового прироста новых установок возобновляемой энергетики.
• Политика открытости: Китай придерживается политики высокой открытости внешнему миру, сокращая список областей, не допускающих иностранные инвестиции, и снижая общий уровень пошлин до 7,3%. Это привлекает иностранных инвесторов и способствует дальнейшей интеграции Китая в мировую экономику на новых условиях.

Таким образом, Китай не только демонстрирует впечатляющие экономические успехи, но и активно формирует новую глобальную технологическую повестку, став ключевым игроком в сферах искусственного интеллекта и «зелёной» энергетики.

Социально-экономические аспекты и человеческий капитал в контексте мировой экономики

Глобальные трансформации XXI века оказывают глубокое влияние на социальную сферу и переопределяют роль человеческого капитала как центрального фактора экономического роста. Особое внимание уделяется не только традиционным аспектам образования и здравоохранения, но и новым измерениям, таким как психическое здоровье.

«Экономика мозга»: Инвестиции в психическое здоровье как драйвер роста

В современном мире, где экономика знаний становится доминирующей, а креативность и инновации — главными факторами роста, ключевым активом любой нации является её человеческий капитал. Эксперты McKinsey Health Institute продвигают концепцию «экономики мозга», где главным активом становится не только физическое здоровье, но и когнитивные, а также эмоциональные способности человека. Это подчеркивает возрастающее значение психического благополучия для экономической производительности и инновационного потенциала.

Статистические данные поражают: более половины случаев психических нарушений приходится на людей моложе 40 лет – тех, кто формирует основной экономический рост и внедряет инновации. Это означает, что проблемы с психическим здоровьем напрямую подрывают продуктивность и инновационный потенциал обществ.

Однако, инвестиции в психическое здоровье обладают огромным потенциалом для стимулирования глобального ВВП. По оценкам, такие инвестиции могут добавить к глобальному ВВП около 4,4 трлн долларов США к 2050 году, ��ринося от 5 до 6 долларов отдачи на каждый вложенный доллар. Системные инвестиции в психическое благополучие способны вернуть на рынок труда до 60 млн работников и предотвратить 1,6 млн преждевременных смертей. Это делает психическое здоровье не просто социальной проблемой, но и стратегическим экономическим приоритетом, способным стать новым мощным драйвером роста.

Социальное неравенство и глобализация

Глобализация, наряду с её неоспоримыми преимуществами, такими как расширение доступа к товарам, услугам и базовому набору социальных благ в абсолютном большинстве развитых стран (что привело к увеличению продолжительности и качества жизни, а также к сокращению рождаемости), также обострила ряд социальных проблем, в первую очередь — неравномерность распределения доходов.

Опережающий рост предложения рабочей силы по сравнению с капиталом в ряде секторов, а также технологические сдвиги, которые требуют новых навыков, привели к тому, что преимущества глобализации распределялись неравномерно. Это усугубило разрыв между высококвалифицированными работниками и теми, чьи навыки устаревают или чья работа подвергается автоматизации. Политика «умеренно глобализированного национализма», предложенная Дэни Родриком, подчёркивает необходимость сочетания открытых рынков с активной внутренней социальной политикой для смягчения этих негативных эффектов.

В контексте этих вызовов, международное сотрудничество приобретает критическое значение. Только совместными усилиями можно найти ответы на угрозы, порождаемые новой эпохой, и реализовать возможности, которые открывает, например, эра искусственного интеллекта. Это включает в себя разработку справедливых механизмов перераспределения благ, инвестиции в образование и переподготовку, а также создание инклюзивных систем социальной защиты, способных адаптироваться к быстро меняющимся условиям мировой экономики.

Заключение

Современная мировая экономика в XXI веке представляет собой сложный и динамично меняющийся организм, который балансирует между уходящими тенденциями глобализации и новыми, мощными силами геоэкономической фрагментации. Анализ показал, что теоретические подходы, такие как концепция «секулярной стагнации» Лоуренса Саммерса и критика универсализма неолиберальных рекомендаций Дэни Родриком, предоставляют необходимые рамки для понимания фундаментальных вызовов, с которыми сталкиваются развитые и развивающиеся экономики. Эти концепции подчеркивают не только экономические, но и социальные, институциональные аспекты, влияющие на устойчивость и справедливость мирового хозяйства.

Ключевые макроэкономические тенденции свидетельствуют о переходе к многополярному миру с формированием трёх крупных экономических зон (США, Китай, ЕС) и значительным переделом глобальных торговых маршрутов, где Евразийский регион становится важным бенефициаром. Однако этот процесс сопровождается деградацией международных институтов, потерей взаимного доверия и кризисом международной безопасности, что ставит под вопрос эффективность многостороннего сотрудничества. Мировая экономика движется к затяжному периоду замедленного роста, обусловленного снижением производительности труда и падением прямых иностранных инвестиций, что требует пересмотра стратегий развития.

Роль международных экономических организаций в этих условиях переосмысливается, а региональная интеграция, как показали примеры ЕАЭС и АСЕАН, становится более прагматичным и эффективным инструментом укрепления экономических связей и наращивания товарооборота. Научно-технический прогресс, особенно развитие искусственного интеллекта и сквозных цифровых технологий, формирует новые измерения конкурентоспособности и государственного суверенитета, делая цифровой и технологический суверенитет критически важными для национального развития. При этом влияние НТП на рынок труда неоднозначно, требуя внимания к вопросам структурной безработицы и необходимости инвестиций в человеческий капитал.

Особое значение приобретают новые центры экономической силы, такие как Азиатско-Тихоокеанский регион и Китай, которые становятся драйверами роста, инноваций и формируют значительную долю мирового спроса на энергоресурсы, активно развивая новые производительные силы и возобновляемую энергетику. Наконец, социальные аспекты, включая концепцию «экономики мозга» и инвестиции в психическое здоровье, выходят на передний план как критически важные факторы для глобального ВВП и устойчивого развития, подчеркивая важность инклюзивной политики и международного сотрудничества в решении проблемы социального неравенства.

Для студентов и специалистов, изучающих мировую экономику, это означает необходимость глубокого и комплексного подхода к анализу, учитывающего не только экономические модели, но и геополитические, технологические, социальные и институциональные факторы. Понимание этих взаимосвязей позволит не только адекватно оценивать текущие процессы, но и прогнозировать будущие направления развития, формируя эффективные стратегии адаптации и роста в постоянно меняющемся мировом хозяйстве.

Список использованной литературы

1. Психическое здоровье – новая движущая сила мировой экономики. McKinsey Health Institute. URL: https://exclusive.kz/85360-psihicheskoe-zdorove-novaya-dvizhuschaya-sila-mirovoy-ekonomiki-mckinsey-health-institute.html
2. Тренды, вызовы и угрозы глобальной трансформации в развитии социально-экономической системы. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/trendy-vyzovy-i-ugrozy-globalnoy-transformatsii-v-razvitii-sotsialno-ekonomicheskoy-sistemy
3. В ожидании ПМЭФ: глобальные экономические тренды 2025 года. URL: https://roscongress.org/materials/v-ozhidanii-pmef-globalnye-ekonomicheskie-trendy-2025-goda/
4. Экономическая теория и вызовы XXI века: новые объекты исследования и практические рекомендации. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ekonomicheskaya-teoriya-i-vyzovy-xxi-veka-novye-obekty-issledovaniya-i-prakticheskie-rekomendatsii
5. Ларри Саммерс и новая макроэкономическая парадигма. URL: https://finance.kz/ru/news/larri-sammers-i-novaya-makroekonomicheskaya-paradigma
6. Большой цикл мировой экономики в XXI веке. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/bolshoy-tsikl-mirovoy-ekonomiki-v-xxi-veke
7. АТР формирует будущее мировой экономики. URL: https://roscongress.org/materials/atr-formiruet-budushchee-mirovoy-ekonomiki/
8. Обзор XII ежегодной международной конференции по мировой экономике «Вызовы догоняющего развития: развивающиеся страны в мировой экономике». URL: https://worldeconomy.hse.ru/news/892042296.html
9. Геополитическая трансформация мира. Главные фронты в эпоху глобальной нестабильности и постправды. URL: http://dergachev.org/geop_events/091218-04.html
10. Новые измерения суверенитета. URL: https://kazpravda.kz/n/novye-izmereniya-suvereniteta-1698282361/
11. Президент: Стратегическая задача – превратить Казахстан в цифровую страну: 24 октября 2025. URL: https://baq.kz/ru/prezident-strategicheskaya-zadacha-prevratit-kazahstan-v-tsifrovuyu-stranu-2025-10-24/
12. Минэкономразвития России расширит зарубежное представительство. URL: https://www.economy.gov.ru/material/news/minekonomrazvitiya_rossii_rasshirit_zarubezhnoe_predstavitelstvo.html
13. Очередная пресс-конференция 24 октября 2025 г. у официального представителя МИД КНР Го Цзякуня. URL: https://www.fmprc.gov.cn/rus/xwfw_671569/fyrbt_671573/202510/t20251026_11307611.shtml
14. Алексей Оверчук: Российская Федерация придаёт большое значение развитию партнёрских связей с АСЕАН. URL: http://government.ru/news/53326/
15. Экономика без универсальных рецептов. URL: https://finance.kz/ru/news/ekonomika-bez-universalnyh-retseptov
16. МВФ: торговые конфликты, рост госдолга и перегрев в секторе ИИ могут привести к замедлению мировой экономики. URL: https://financialone.com/mvf-torgovye-konflikty-rost-gosdolga-i-peregrev-v-sektore-ii-mogut-privesti-k-zamedleniyu-mirovoy-ekonomiki/
17. Более 300 пунктов. СНГ и ЕЭК разрабатывают новый план сотрудничества. URL: https://www.belta.by/economics/view/bolee-300-punktov-sng-i-eek-razrabatyvajut-novyj-plan-sotrudnichestva-668892-2025/
18. KPMG 2025 CEO Outlook. URL: https://kpmg.com/uz/ru/home/insights/2025/10/ceo-outlook.html
19. Азиатско-тихоокеанский форум экономического сотрудничества (справочная информация) // Министерство иностранных дел РФ. URL: http://www.mid.ru
20. АТЭС. Структура и правила функционирования. URL: http://ciscenter.ru/docs/Structura_i_pravila.docx
21. АТЭС-2011. Курс на интеграцию. URL: http://actualcomment.ru/theme/2102/
22. Громыко В.В., Окрут З.М., Гагарина Г.Ю., Сагинова О.В. Фундаментальные проблемы развития экономики ЕС. URL: http://www.ecsocman.edu.ru/images/pubs/2007/07/27/0000309975/lekciix20pox20kursu.doc
23. Европейский союз // Журнал «Новая Европа». URL: http://n-europe.eu/content/index.php?p=2134
24. Ларионов Д.А. Основные проблемы развития экономики Европейского Союза. М., 2012.
25. Ленский Е.В., Цветков В.А. Транснациональные финансово-промышленные группы и межгосударственная интеграция: реальность и перспективы. М., 2008.
26. Ливинцев Н.Н. Международная экономическая интеграция. М., 2012.
27. Международные экономические отношения. Под ред. В.Е. Рыбалкина. М., 2013.
28. Островская Е.Я. Фирсова И.С. Современные тенденции сотрудничества в рамках АТЭС. URL: http://we.hse.ru/data/2011/10/18/1220223386/Современные%20тенденции%20сотрудничества%20в%20рамках%20АТЭС.pdf
29. Перская В.В. Экономическая идеология и внешнеэкономическая политика России. М.: Анкил, 2012.
30. Харламова В.Н. Международная экономическая интеграция. М.: Экономика, 2011.
31. Черковец О.В. Глобализация: экономические реалии и политические мифы. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012.
32. Шишков Ю.В. Интеграционные процессы на пороге XXI века. М., 2011.
33. Treaty of Amsterdam. URL: http://www.eurotreaties.com/amsterdamtext.html
34. Treaty of Nice. URL: http://ec.europa.eu/nice_treaty/index_en.htm