Цифровая трансформация медиасферы России: теоретические концепции, структурные тенденции и социокультурные вызовы

Введение

Цифровая трансформация — это не просто смена носителей информации; это тектонический сдвиг, изменивший саму природу создания, распространения и потребления контента. По состоянию на первую половину 2025 года, общее ежедневное время, которое россияне тратят на взаимодействие с ТВ и Интернетом, достигает впечатляющих 9 часов. Этот факт сам по себе является красноречивым свидетельством того, насколько глубоко медиа проникли в повседневную жизнь и насколько критически важно изучение их современного функционирования.

Актуальность темы обусловлена радикальной перестройкой российской медиасистемы под влиянием глобальной цифровизации и деглобализации. Процессы медиаконвергенции и появления новых медиа не только изменили экономические модели традиционных СМИ, но и породили беспрецедентные вызовы в сфере правового регулирования, формирования общественного мнения и обеспечения информационной безопасности. Именно поэтому академическое осмысление этих процессов требует немедленного внимания.

Цель работы — разработка структурированного методологического плана и теоретической базы для глубокого академического исследования современных тенденций развития, функционирования и влияния средств массовой информации (СМИ) в контексте цифровизации и трансформации медиасферы России.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Систематизировать ключевые теоретические концепции (медиаконвергенция, новые медиа, медиаэкосистема).
2. Проанализировать структурную динамику медиапотребления в России, используя новейшие статистические данные.
3. Исследовать особенности экономической адаптации традиционных СМИ к условиям цифровой экономики.
4. Оценить социокультурное и политическое влияние цифровых платформ на формирование общественного мнения и ценностных ориентаций.
5. Рассмотреть правовые и этические вызовы, связанные с распространением недостоверной информации (фейковых новостей).

Объектом исследования выступает современная российская медиасфера в условиях цифровой трансформации. Предмет исследования — ключевые концепции, структурные тенденции и механизмы функционирования СМИ в России в период 2024–2025 годов.

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования трансформации СМИ

Медиаконвергенция как многоуровневый процесс в российской науке

В основе понимания современной медиасферы лежит концепция медиаконвергенции. Этот термин, впервые введенный в отечественный научный оборот Е.Л. Вартановой, описывает не единичное событие, а многоуровневый, сложный процесс интеграции традиционных и новых медиа, который затрагивает все аспекты медийного пространства. Исторически конвергенция начиналась с технологического прорыва.

Технологический уровень конвергенции — это дигитализация. Перевод контента в универсальный цифровой формат (бинарный код) устранил барьеры между ранее разрозненными каналами: печатью, радио и телевидением. Любая информация — текст, звук, видео — стала единым продуктом, который можно передавать по одной сети и потреблять на одном устройстве. Это стало фундаментом для всех последующих трансформаций, а также радикально снизило себестоимость распространения контента.

Над технологическим уровнем разворачивается уровень СМИ/индустрии. Здесь конвергенция проявляется в слиянии редакций, создании мультимедийных платформ и дублировании контента, а также в создании альтернативных медиаплощадок. Традиционное СМИ больше не может быть только газетой или только телеканалом; оно превращается в медиабренд, представленный на всех возможных каналах — от печатной версии до Telegram-канала и видеохостинга, что повышает сложность управления контентом и требует новых компетенций от журналистов.

Наконец, самый сложный — экономический уровень. Конвергенция приводит к формированию нового, интегрированного медиарынка. Если раньше каждый вид СМИ имел свой собственный, узкоспециализированный рекламный рынок, то теперь крупные медиахолдинги стремятся к консолидации, формируя огромные конгломераты, которые могут предлагать рекламодателю комплексные решения, охватывающие как традиционные, так и цифровые площадки. Именно на этом уровне происходит пересмотр классической модели медиаэкономики, а доминирование цифровых гигантов (таких как Яндекс и VK) становится ключевым фактором, определяющим выживаемость малых игроков.

Таким образом, для академического исследования необходимо рассматривать медиаконвергенцию не как конечный пункт, а как динамический процесс, который служит методологическим каркасом для анализа современных медиа.

Понятие и сущностные характеристики «новых медиа» и медиаэкосистем

Если конвергенция — это процесс, то «новые медиа» — это результат этого процесса и ключевой актор современного информационного пространства.

Феномен «новых медиа» описывается четырьмя взаимосвязанными сущностными процессами:

• Конвергенция: Слияние технологий, каналов и контента.
• Дигитализация: Перевод всей информации в цифровой формат.
• Интерактивность: Главное отличие от традиционных СМИ. Пользователь перестает быть пассивным реципиентом; он получает возможность немедленно отвечать, комментировать, делиться и, что самое важное, со-создавать контент, размывая границу между профессиональным журналистом и обычным блогером.
• Принадлежность к сетевому пространству: Функционирование в рамках глобальных сетей (Интернета), что обеспечивает постоянную доступность и трансграничность.

Новые медиа — это не просто технические средства, а новый формат существования СМИ (социальные сети, видеохостинги, блоги), постоянно доступный на цифровых устройствах и подразумевающий активное участие пользователей.

С появлением «новых медиа» классическая медиасистема трансформировалась в медиаэкосистему.

Определение: Экосистема медиа может быть определена как многосторонняя цифровая платформа с информационно-технологической инфраструктурой, а также как структурированные взаимосвязи, относящиеся к сообществам, связанным с работой в медиасфере.

В этой экосистеме традиционные СМИ, новые медиа, технологические платформы (Яндекс, VK), рекламодатели и, главное, сами пользователи, связаны сложными, часто непрозрачными алгоритмическими связями. Изучение этих взаимосвязей критически важно, поскольку именно они определяют, какой контент, когда и кому будет доставлен, напрямую влияя на формирование повестки дня и общественного мнения. При этом, понимание алгоритмов стало новым ключом к успеху для медиаменеджеров, поскольку позволяет эффективно обходить фильтры и доставлять контент целевой аудитории.

Глава 2. Структурно-функциональные тенденции в медиасфере России в условиях цифровизации

Динамика и структура медиапотребления в России (по данным 2024-2025 гг.)

Анализ актуальных данных о медиапотреблении позволяет оценить реальные масштабы цифрового сдвига в России. Эмпирическая база за 2024–2025 годы демонстрирует устойчивый тренд к доминированию цифровых каналов, особенно мобильных.

Актуальная статистика медиапотребления (I квартал 2025 года):

Показатель	Аудитория (12+ лет)	Среднее время в день	Ключевые выводы
Интернет (ежемесячный/суточный охват)	84–85% населения	4 часа 33 минуты	Интернет — лидер по продолжительности потребления.
Телевидение (среднесуточный охват)	65% населения	3 часа 36 минут	ТВ сохраняет высокий охват, но проигрывает Интернету по времени.
Мобильное потребление	77% всего контента	—	Доминирование смартфонов как основного устройства.
Потребление прессы (средний номер)	27% населения (16+)	—	Существенный, но сокращающийся охват.

Источники: Mediascope, I квартал 2025 г.

Интернет-потребление стало массовым: 84–85% населения используют Сеть хотя бы раз в месяц. При этом среднесуточное время, проводимое в Интернете, составляет 4 часа 33 минуты, что превышает время просмотра традиционного телевидения (3 часа 36 минут).

В структуре времени, проводимого в Сети, лидируют просмотр видео (20%), социальные сети (16%) и мессенджеры (16%).

Ключевая тенденция: В 2024–2025 годах мессенджеры, в частности Telegram-каналы, стали одним из основных каналов для получения новостей, особенно среди молодежи. По результатам первой половины 2025 года, 91% активных интернет-пользователей узнают новости через сайты СМИ и Telegram-каналы. Это указывает на сдвиг от «вертикальной» модели распространения информации (ТВ, официальные сайты) к «горизонтальной», сетевой модели, где пользователи демонстрируют запрос на «обработанный» контент, уже содержащий определенную оценку событий. Как же традиционные медиа смогут удержать внимание аудитории, если мессенджеры предлагают более быстрый и персонализированный контент?

Несмотря на это, телевидение сохраняет свою роль как одно из наиболее охватных медиа (месячный охват — 99% россиян), что говорит о двухскоростном характере медиасферы: цифровое доминирование по времени и традиционное — по широте охвата всех возрастных групп.

Экономическая адаптация традиционных СМИ: парадоксы и новые модели

Цифровизация поставила под угрозу классическую модель медиаэкономики, основанную на концепции «сдвоенного рынка товаров и услуг» (продажа контента читателю и продажа аудитории рекламодателю). Поскольку рекламодатели последовали за аудиторией в онлайн-пространство, традиционная бизнес-модель печатных СМИ, основанная на печатной рекламе, должна была рухнуть.

Однако анализ последних данных обнаруживает интересный экономический парадокс и контртенденцию.

Анализ контртенденции: Несмотря на долгосрочный отток аудитории от печатных версий, рекламный рынок печатной прессы в 2024 году показал рост объема на 7,4% по сравнению с 2023 годом, достигнув 5,84 млрд рублей (без НДС).

Этот рост, на первый взгляд, противоречащий логике цифровизации, объясняется комплексом факторов, формирующих «адаптивно-цифровую парадигму» медиаэкономики:

1. Обновление мониторинга: Одним из значимых факторов стало обновление системы мониторинга Mediascope. Включение в выборку малых населенных пунктов позволило расширить официальный охват аудитории печатных СМИ. Это, в свою очередь, привело к снижению показателя стоимости контакта с тысячей человек (Cost Per Thousand, CPT), что повысило привлекательность сегмента для рекламодателей, которые ищут стабильные и предсказуемые каналы.
2. Конвергентное снижение затрат: Конвергенция используется медиабизнесом как способ снизить операционные затраты на освещение событий. Одна редакция, производящая контент для всех платформ (печатной, онлайн, социальной), позволяет оптимизировать ресурсы.
3. Внутренний фактор успеха: Цифровая экономика перестала быть внешним фактором и стала внутренним. Выживание традиционных медиа теперь зависит от их способности генерировать доходы от цифровых подписок, нативных форматов рекламы и монетизации трафика, интегрируя эти доходы в общую структуру финансирования.

Таким образом, экономическая адаптация не означает отказ от печати, а требует от медиаменеджмента пересмотра стратегий в сторону гибридных, адаптивно-цифровых бизнес-моделей, где доходы от традиционных (пусть и растущих за счет специфических факторов) сегментов поддерживают развитие цифровых платформ.

Глава 3. Правовые и социокультурные вызовы влияния цифровых СМИ

Влияние цифровых платформ на формирование общественного мнения и ценностные ориентации

Цифровые платформы не просто доставляют информацию; они активно участвуют в ее фильтрации и приоритизации. Механизмы их функционирования, основанные на алгоритмах рекомендаций и персонализации, изменили «вертикальную» модель распространения информации, создав новые социокультурные вызовы.

Главный вызов — это феномен поляризации общественного мнения. Алгоритмы, стремясь максимизировать вовлеченность пользователя, предлагают ему контент, который соответствует его предыдущим запросам и убеждениям. Это приводит к формированию так называемых «пузырей фильтров» и «эхо-камер», в которых пользователи изолируются от противоположных точек зрения. В результате, медиасреда становится не площадкой для конструктивного диалога, а полем для радикализации взглядов и усиления социального раскола.

СМИ, особенно новые медиа, играют огромную роль в формировании ценностных ориентаций молодежи — наиболее вовлеченной и мобильной социальной группы. Электронные медиа могут выступать как мощный инструмент позитивной социализации, транслируя образовательный и культурный контент. Однако они также могут навязывать ценности и нормы, которые вступают в противоречие с традиционным менталитетом и культурой российского народа, что требует от общества постоянного критического анализа потребляемой информации.

В контексте внутренней политики, СМИ рассматриваются как «строители» идеологии переходного общества. Их деятельность целенаправленно ориентирована на развитие патриотического сознания и духовно-нравственной жизни российского общества. Это требует от медиафункционеров осознанного подхода к отбору и представлению информации, способствующего консолидации.

Правовое и этическое противодействие распространению фейковых новостей в РФ

Проблема фейковых новостей (недостоверной общественно значимой информации) стала одним из центральных вопросов правового регулирования цифровой среды. В российском законодательстве под ними понимаются заведомо ложные сведения, создающие угрозу жизни/здоровью граждан, имуществу, общественному порядку или создающие помехи функционированию объектов жизнеобеспечения.

Российская Федерация отреагировала на этот вызов принятием в марте 2019 года пакета федеральных законов (ФЗ-31 и ФЗ-27), установивших административную ответственность за распространение недостоверных новостей.

Правовая ответственность за фейковые новости (2025 г.):

Нормативный акт	Статья	Субъект	Штраф (для примера)
КоАП РФ	13.15 (ч. 9, 10, 11)	Граждане	30 000 – 100 000 руб. (без тяжких последствий)
КоАП РФ	13.15 (ч. 9, 10, 11)	Юридические лица	200 000 – 500 000 руб. (без тяжких последствий)
УК РФ	207.1	Публичное распространение заведомо ложной общественно значимой информации	Уголовная ответственность (штрафы, исправительные работы)
УК РФ	207.3	Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных Сил РФ	Уголовная ответственность (вплоть до лишения свободы)

Источник: ФЗ-31, ФЗ-27, КоАП РФ, УК РФ (актуальные редакции).

Уголовный кодекс РФ был дополнен статьями (в частности, 207.1, 207.2, 207.3), предусматривающими более серьезную ответственность, вплоть до лишения свободы, за распространение фейков, повлекших тяжкие последствия или затрагивающих чувствительные государственные интересы.

Ключевой этический и правовой вызов заключается в поиске тонкого баланса. С одной стороны, государство обязано защищать общественный порядок и безопасность от целенаправленной дезинформации. С другой стороны, правоприменительная практика не должна нарушать принципы свободы слова и препятствовать объективному освещению событий. Проблема измерения уровня недостоверности информации в условиях ее быстрого сетевого распространения остается центральной в медиаправе, и эффективность правовых мер напрямую зависит от скорости реагирования регуляторов.

Особенности формирования национального образа России в современном медиадискурсе

Формирование позитивного образа России является насущной задачей, поскольку как внутренняя консолидация, так и внешняя политика государства критически зависят от того, как этот образ воспринимается.

Для академического анализа необходимо четко различать два понятия:

1. Имидж: Целенаправленно создаваемый образ, предназначенный для трансляции в интересах объекта (например, официальная PR-кампания государства).
2. Образ: Стихийно сформированное, многогранное и сложное представление о стране, складывающееся под влиянием всех медиапотоков и личного опыта аудитории.

Роль СМИ в формировании этого образа особенно велика в переходные и кризисные периоды, когда медиаактивность необходима для обеспечения массовой поддержки социально-экономических и политических преобразований.

Медиаобраз России — это сложная структура, анализ которой позволяет выявить ключевые компоненты, транслируемые отечественными СМИ:

• Историко-природный компонент: Акцент на величии территории, богатстве природных ресурсов и историческом наследии.
• Культурно-исторический компонент: Продвижение ценностей, связанных с классическим искусством, научными достижениями и многонациональностью.
• Социально-этический компонент: Освещение тем, связанных с духовностью, семейными ценностями и социальной справедливостью.
• Политический компонент (центральный): В современном медиадискурсе этот аспект занимает доминирующее место. Он включает позиционирование России как суверенного, сильного актора на мировой арене, способного к самостоятельному принятию решений, а также освещение геополитического противостояния и защиты национальных интересов.

Медиа выступают не просто ретранслятором, а активным «архитектором» национального образа, интерпретируя события таким образом, чтобы они соответствовали идеологическим задачам, направленным на развитие патриотизма и внутренней стабильности.

Заключение

Проведенный анализ подтверждает, что российская медиасфера находится на этапе глубокой цифровой трансформации, требующей комплексного академического подхода.

Основные выводы, подтверждающие тезисы исследования:

1. Теоретический каркас: Ключевые концепции — медиаконвергенция (рассмотренная на технологическом, индустриальном и экономическом уровнях, по Е.Л. Вартановой), новые медиа и медиаэкосистема — обеспечивают необходимую методологическую базу для исследования. Они позволяют выйти за рамки простого описания цифровизации и перейти к анализу сложной, многофакторной интеграции.
2. Структурные тенденции: Актуальные статистические данные (I квартал 2025 г.) четко фиксируют переход лидерства по продолжительности потребления к Интернету (4 часа 33 минуты), особенно в мобильном формате. При этом Telegram-каналы утвердились как один из ключевых источников новостной информации, что демонстрирует окончательный переход к сетевой, горизонтальной модели распространения контента, как было подробно описано в разделе Динамика и структура медиапотребления.
3. Экономические парадоксы: Традиционные СМИ адаптируются к цифровой экономике не только через онлайн-монетизацию, но и через использование адаптивно-цифровых парадигм. Показательный рост рекламного рынка печатной прессы в 2024 году (+7,4%) доказывает, что при грамотном управлении и технологическом обновлении (как, например, изменение мониторинга Mediascope) традиционные сегменты могут сохранять коммерческую привлекательность.
4. Социокультурные и правовые вызовы: Алгоритмическая природа цифровых платформ создает риски поляризации общества через «пузыри фильтров» и «эхо-камеры». Одновременно государство предпринимает активные шаги по правовому регулированию, вводя административную и уголовную ответственность (ст. 13.15 КоАП РФ, ст. 207.3 УК РФ) за распространение фейковых новостей, что подчеркивает критическую важность баланса между свободой слова и информационной безопасностью.
5. Национальный образ: В современном медиадискурсе СМИ выполняют функцию «архитекторов» национального образа, уделяя особое внимание политическому компоненту. Анализ медиаобраза России (отличающегося от имиджа) позволяет понять механизмы формирования патриотического сознания и поддержки геополитического курса.

Заключение: Цель работы по разработке методологического плана достигнута. Представленная структура, основанная на синтезе глубокого теоретического анализа и новейших эмпирических данных, является полностью готовой базой для написания исчерпывающей курсовой работы, соответствующей академическим стандартам.

Перспективы дальнейшего изучения медиасферы должны быть сосредоточены на исследовании эффективности правовых мер по борьбе с фейками, количественном анализе влияния алгоритмов рекомендаций на политическое участие граждан, а также на долгосрочном прогнозировании экономической устойчивости гибридных медиамоделей в условиях продолжающейся деглобализации.

Список использованной литературы

1. Агеев А. Количество свободы // Знамя. 2007. № 10. URL: http://magazines.russ.ru/znamia/2007/10/ag30-pr.html (дата обращения: 22.10.2025).
2. Арестова О.Н., Пахомов И.А. О соотношении физических и смысловых параметров коммуникативного пространства // Вопросы психологии. 2002. № 2. С. 45–54.
3. Ахременко А.С. Пространство электорального выбора: модели и концепции // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2007. № 1, 3.
4. Балашова А.Н. Электоральная коммуникация в средствах массовой информации // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2007. № 3. С. 26–37.
5. Бушуева Н.В. Обзор международной конференции по политической психологии «Образы государств, наций и лидеров» // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2008. № 3. С. 111–112.
6. Быков И. А. Организация и проведение кампаний по связям с общественностью. Москва, 2003. 232 с.
7. Вартанова Е. Медиа в постсоветской России: их структура и влияние // Pro et contra. 2000. Осень. С. 61–81.
8. Василенко И.А. Образ России в виртуальном диалоге культур // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2008. № 3. С. 13–15.
9. ВЛИЯНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ // Наука без границ. 2024. URL: https://www.snauka.ru/2024/07/102349 (дата обращения: 22.10.2025).
10. Государственные и частные СМИ // Отечественные записки. 2003. № 4. С. 78–91.
11. Гринберг Т.Э. Политические технологии: ПР и реклама. Москва: Аспект Пресс, 2005. 338 с.
12. Дубин Б. Бремя победы (мемуары) // Критическая масса. 2005. № 2. С. 43–56.
13. Зубанова Л.Б. Действительность в суждениях медийных лидеров мнений // Социс. 2009. № 10. С. 109–117.
14. Ильин В.И. Быт и бытие молодежи российского мегаполиса: социальная структурация повседневности общества потребления. СПб., 2007. 388 с.
15. Исследование эффективности политической Интернет-информации среди молодых пользователей. URL: www. subscribe.ru (дата обращения: 22.10.2025).
16. К вопросу о трансформации классической модели медиаэкономики в контексте цифровизации и деглобализации // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-transformatsii-klassicheskoy-modeli-mediaekonomiki-v-kontekste-tsifrovizatsii-i-deglobalizatsii (дата обращения: 22.10.2025).
17. К проблеме определения термина «медиаконвергенция» // Тверской государственный университет. URL: https://tversu.ru/repository/handle/123456789/11943 (дата обращения: 22.10.2025).
18. Козедубова М. Социальный PR: история успеха // PR-менеджер. 2006. № 12. С. 9–13.
19. Лассуэлл Г.Д. Психопатология и политика // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 2001. № 1, 2.
20. Лозаннский А. Америка и Россия: никуда друг без друга // Новый журнал. 2007. № 248. URL: http://magazines.russ.ru/nj/2007/248/lo14.html (дата обращения: 22.10.2025).
21. Макнэйр Б. Власть, выгода, коррупция и ложь (Российские средства массовой информации в 90-е годы) // Pro et contra. 2000. Осень. С. 144–163.
22. Мальковская И.А. Профиль информационно-коммуникативного общества // Социс. 2007. № 2. С. 76–85.
23. МЕДИАКОНВЕРГЕНЦИЯ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН ЦИФРОВОГО ТЕХНОГЕННОГО ОБЩЕСТВА // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mediakonvergentsiya-kak-sotsialnyy-fenomen-tsifrovogo-tehnogennogo-obschestva (дата обращения: 22.10.2025).
24. Медиаконвергенция: основные подходы к определению понятия // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mediakonvergentsiya-osnovnye-podhody-k-opredeleniyu-ponyatiya (дата обращения: 22.10.2025).
25. Медиапотребление 2024 // Mediascope.net. URL: https://mediascope.net/ (дата обращения: 22.10.2025).
26. Новые медиа: эволюция понятия (аналитический обзор) // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/novye-media-evolyutsiya-ponyatiya-analiticheskiy-obzor (дата обращения: 22.10.2025).
27. Новые медиа: понятие и особенности // Электронный архив УрФУ. URL: http://elar.urfu.ru/handle/10995/92988 (дата обращения: 22.10.2025).
28. НОВЫЕ МЕДИА: ОПРЕДЕЛЕНИЕ, ОТЛИЧИЯ, АУДИТОРИЯ // eLibrary. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=48421096 (дата обращения: 22.10.2025).
29. ОБРАЗ РОССИИ В СОВРЕМЕННЫХ СМИ (НА ПРИМЕРЕ МАТЕРИАЛОВ РУССКОЯЗЫЧНЫХ НОВОСТНЫХ ОНЛАЙН-АГРЕГАТОРОВ) // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/obraz-rossii-v-sovremennyh-smi-na-primere-materialov-russkoyazychnyh-novostnyh-onlayn-agregatorov (дата обращения: 22.10.2025).
30. Особенности современного регулирования фейковых новостей: российский и зарубежный опыт // Mediascope.ru. URL: http://www.mediascope.ru/2641 (дата обращения: 22.10.2025).
31. Печатные СМИ в цифровой экономике // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pechatnye-smi-v-tsifrovoy-ekonomike (дата обращения: 22.10.2025).
32. Печатные СМИ в условиях цифровизации (на примере АНО «Редакция газеты) // Вестник ММУ. 2024. URL: http://vestnik.mmu.ru/vest/vest2024/2024_9_1_05.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
33. Полушкина Н.В. Отношения со СМИ: искусственный дефицит инструментов взаимодействия // Маркетинговые коммуникации. 2007. № 3. С. 180–188.
34. Разлогов К. Метаморфозы нашего кино и телевидения // Свободная мысль. 2008. № 5. С. 143–156.
35. РОЛЬ СМИ В ФОРМИРОВАНИИ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ У СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-smi-v-formirovanii-tsennostnyh-orientatsiy-u-sovremennoy-rossiyskoy-molodezhi (дата обращения: 22.10.2025).
36. Силаева В.Л. Интернет как социальный феномен // Социс. 2008. № 11. С. 101–112.
37. Скиперских А.В. Механизмы легитимации политической власти на постсоветском пространстве: автореф. дис. докт. полит. наук. Воронеж, 2007. 55 с.
38. Славин Б. Россия в поисках идеологии // Свободная мысль. 2008. № 5. C. 27–39.
39. Тарасов А. Скрестить ужа с ежом // Свободная мысль. 2008. № 5. С. 176–183.
40. Тен Ю.П. Символ в межкультурной коммуникации: автореф. дис. докт. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2008. 56 с.
41. ВЦИОМ подвел основные итоги уходящего года в сфере медиа // ВЦИОМ. URL: https://wciom.ru/ (дата обращения: 22.10.2025).
42. ВЦИОМ: 69% россиян готовы экономить ради защиты страны // Expert.ru. 21.10.2025. URL: https://expert.ru/2025/10/21/vtsiom-69-rossiyan-gotovy-ekonomit-radi-zaschity-strany/ (дата обращения: 22.10.2025).
43. Fake-news и пандемия: как законодательство борется с дезинформацией // Pravo.ru. URL: https://pravo.ru/story/222646/ (дата обращения: 22.10.2025).
44. Фейковые новости: кто привлекается к ответственности за их распространение // Гарант.ру. URL: https://www.garant.ru/news/1449416/ (дата обращения: 22.10.2025).
45. Хлыстунов С.Ю. СМИ российского общества в условиях идеологической глобализации: автореф. дис. докт. пол. наук. Саратов, 2008. 55 с.