Симулякры и гиперреальность в медиапространстве: Актуализация концепции Жана Бодрийяра в эпоху цифровых коммуникаций

В современном мире, где границы между реальным и сконструированным становятся все более размытыми, а информационные потоки формируют наше восприятие быстрее, чем мы успеваем их осмыслить, проблема формирования реальности средствами массовой коммуникации достигает критического значения. Этот феномен, кажущийся продуктом последних десятилетий, на самом деле был предвосхищен и глубоко проанализирован французским философом Жаном Бодрийяром. Его концепции симулякров, симуляции и гиперреальности предлагают мощный аналитический инструментарий для понимания того, как медиа перестали быть простым зеркалом действительности, превратившись в ее активного демиурга.

Цель настоящего исследования — углубленное теоретическое осмысление и актуализация концепции симулякров Жана Бодрийяра в контексте современного медиапространства. Для достижения этой цели ставятся следующие задачи: раскрыть центральные понятия его философской системы, проследить эволюцию порядков симулякров, проанализировать роль средств массовой коммуникации в формировании гиперреальности, изучить социальные и культурные последствия доминирования симулякров, применить концепции Бодрийяра к новейшим цифровым медиафеноменам, а также рассмотреть возможности «сопротивления» и критические оценки его идей. Методологической основой работы является герменевтический анализ первоисточников Жана Бодрийяра и интерпретация его концепций в контексте современной медиафилософии и социологии. Структура работы последовательно раскрывает обозначенные задачи, двигаясь от теоретических основ к их практической актуализации и критическому осмыслению.

Теоретические основы: Концепции симулякра, симуляции и гиперреальности в философии Жана Бодрийяра

Генезис и дефиниции: Симулякр, симуляция, гиперреальность

В основе философской системы Жана Бодрийяра лежит триада взаимосвязанных концепций, которые радикально переосмысливают природу реальности в эпоху постмодерна: симулякр, симуляция и гиперреальность. Эти термины, кажущиеся сложными, описывают феномены, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, даже не осознавая их глубины.

Симулякр (от фр. simulacre, лат. simulacrum — подобие, копия) — это не просто копия чего-либо, а изображение или подобие того, чего на самом деле не существует, или же копия, утратившая связь со своим оригиналом. В отличие от простой копии, которая всегда отсылает к первоисточнику, симулякр существует автономно, создавая иллюзию присутствия оригинала. Со временем он может вовсе не иметь реального прототипа, становясь «копией без оригинала».

Симуляция, по Бодрийяру, — это процесс порождения реального без первопричины и без реальности при помощи моделей. Это не имитация, которая притворяется чем-то, что существует, а именно создание гиперреального, где знаки и образы обретают самодостаточную реальность. В симуляции речь идет не о подмене, а о тотальном замещении, когда различие между реальным и ложным стирается.

Гиперреальность (от др.-греч. ὑπέρ — над, сверху и лат. realis — вещественный, действительный) — это феномен симуляции действительности, состояние, когда сознание неспособно отличить реальность от фантазии, оригинал от копии. Бодрийяр называет эпоху постмодернизма эпохой гиперреальности, где утрачено чувство реальности. Гиперреальность — это искусственная, виртуальная реальность, которая разрушительно действует на настоящую реальность, стремясь стать ее подменой. В этом мире отсутствует соотнесенность реальных предметов и их знаков; если реальность производит, то гиперреальность лишь симулирует. Она характеризуется ситуацией, когда феномены истины, адекватности, реальности воспринимаются как символические конструкции, а не онтологически фундированные сущности.

Центральный тезис Бодрийяра заключается в том, что современность переживает эпоху тотальной симуляции. В этой эпохе действует принцип «прецессии симулякров», где карта предшествует территории и именно она порождает территорию, а не наоборот. Иными словами, модель, знак, образ становятся первичными по отношению к тому, что они, казалось бы, должны изображать. Это означает, что знаки перестают быть посредниками и обретают самодостаточную власть над нашим восприятием, формируя искаженную картину мира.

Эволюция порядков симулякров: От подделки к тотальной симуляции

Жан Бодрийяр не просто вводит понятие симулякра, но и прослеживает его историческую эволюцию, выделяя три последовательных порядка, сменяющих друг друга в новоевропейской цивилизации от Возрождения до наших дней. Эти порядки не просто этапы, а радикально различные способы отношения к реальности и ее репрезентации, каждый из которых регулируется своим «законом ценности».

Первый порядок: Подделка (эпоха Ренессанса). На этом этапе симулякр функционирует как имитация, чучело, копия или подделка. Он работает с субстанцией и формой, а не с отношениями или структурой. Примерами могут служить подделки произведений искусства или ремесленных изделий. Главное здесь — стремление к максимальному сходству с оригиналом, но при этом всегда присутствует сознание того, что это подделка. Симулякр первого порядка действует на основе естественного закона ценности, где ценность объекта определяется его «естественным» качеством, уникальностью и близостью к подлинному.

Второй порядок: Производство (эпоха промышленной революции). С приходом промышленной революции и массового производства появляется новый тип симулякра — функциональный аналог, серийное изделие. Здесь уже речь идет не о подделке единичного оригинала, а об изготовлении идентичных, неразличимых реплик. Концепция оригинала теряет свою значимость, поскольку каждый предмет в серии является «оригиналом» в равной степени. Например, автомобили на конвейере. Симулякр второго порядка действует на основе рыночного закона стоимости, где ценность определяется через производство и обмен, то есть через его место на рынке и его функциональные характеристики.

Третий порядок: Симуляция (современная фаза, регулируемая кодом). Это самый радикальный порядок, характеризующийся гиперреальностью. Здесь симулякр не имеет отношения к какой-либо реальности вообще; он является собственным симулякром в чистом виде. Происходит замена реального знаками реального, но не просто копиями, а целыми системами кодов, моделей и алгоритмов. Деньги, мода, ДНК — это примеры симулякров третьего порядка, которые не отсылают к чему-то внешнему, а сами создают свою «реальность» через внутренние связи и правила. Симулякр третьего порядка действует на основе структурного закона ценности, где ценность определяется положением знака в системе, его отношениями с другими знаками, а не его связью с реальным объектом или его функциональностью.

Некоторые исследователи, развивая идеи Бодрийяра, предлагают выделить и четвертый порядок: Фрактальный симулякр. Он описывает беспорядочное распространение ценности и ее полную замену симулякрами в условиях тотальной цифровизации и дематериализации. Это мир, где знаки свободно реплицируются и мутируют, не имея никакого центра или изначальной точки отсчета.

Таким образом, эволюция симулякров — это движение от подобия к автономии знака, от копии с оригиналом к копии без оригинала, и, наконец, к модели, которая сама порождает реальность, стирая различие между оригиналом и симулякром. Это означает, что мы живём в мире, где подлинность уступает место внутренней логике самовоспроизводящихся систем.

Информация и смысл: Разрушение реальности потоком симулякров

Жан Бодрийяр утверждал, что современный поток информации не столько отражает или передает смысл, сколько активно его уничтожает, создавая бесчисленные симулякры, которые в совокупности формируют гиперреальность. Его парадоксальный тезис «чем больше информации, тем меньше смысла» бросает вызов традиционным представлениям о прогрессе и просвещении через распространение знаний.

Философ выдвигает три гипотезы относительно утраты смысла в условиях информационного изобилия:

1. Информация продуцирует смысл, но не компенсирует его жестокую потерю во всех областях. То есть, несмотря на кажущееся увеличение объема «знаний», глубинное понимание и связь с реальностью ослабевают.
2. Информация не имеет ничего общего с сигнификацией. Она становится самоцелью, своего рода «шумом», который не несет подлинного значения, а лишь имитирует его наличие.
3. Информация напрямую разрушает или нейтрализует смысл и сигнификацию. Это наиболее радикальная гипотеза, предполагающая активное деструктивное воздействие информационного потока на само понятие смысла.

В условиях тотальной симуляции, по Бодрийяру, происходит глубокая трансформация базовых социальных институтов и практик. Например, труд перестает быть производительным в традиционном смысле, выполняя скорее социальную функцию занятости («все должны быть при деле»), чем создавая подлинные ценности. Аналогично, представительные органы власти больше никого не представляют, они лишь симулируют представительство, иллюстрируя утрату связи с реальностью и вхождение в эру гиперреальности. Это означает, что даже такие фундаментальные понятия, как «производство» и «представительство», становятся симулякрами, лишенными своего первоначального значения.

Бодрийяр полагает, что сегодняшний поток информации, создавая огромное количество симулякров, не просто замещает подлинную реальность, но активно ее уничтожает. Этот процесс ведет к формированию гиперреальности — мира, где знаки и образы существуют независимо от своих референтов, создавая иллюзию полноты и смысла, которой на самом деле нет. Разве это не означает, что наше сознание все больше погружается в мир иллюзий, теряя способность к критическому осмыслению?

Медиа как фабрика гиперреальности: Роль средств массовой коммуникации в эру симуляции

СМИ и «инсценировка коммуникации»: Утрата социального

В бодрийяровской оптике средства массовой коммуникации занимают центральное место в процессе формирования гиперреальности и стирания границ между реальным и воображаемым. Он отводит им значительную роль в утрате связи общества с реальностью. СМИ не просто сообщают информацию; они активно воздействуют на социум, производя ложную реальность и отдаляя индивидов от социальной действительности. По сути, медиа создают виртуальную реальность, в которой общество вынуждено существовать.

Бодрийяр утверждает, что современный поток информации, создавая бесчисленные копии и симулякры, в конечном итоге уничтожает саму реальность. Этот процесс он характеризует парадоксом: «чем больше информации, тем меньше смысла». СМИ не столько побуждают к подлинной коммуникации, сколько занимаются ее инсценировкой. Вместо того чтобы производить смысл, они инсценируют его, что приводит к «пожиранию» собственного контента.

Результатом такой инсценировки коммуникации и смысла является «разложение всякого социального». Это проявляется в истощении и вырождении социальности, угасании социального симулякра и распаде его устройства. Социальные, политические и идеологические связи разрушаются, замещаясь знаковым потреблением. Классовый характер социального устройства, основанный на положении человека в обществе, отмирает, а любая социальная стратификация рассеивается. Это знаменует конец диалектической борьбы противоположностей и, по Бодрийяру, конец самого социального.

Электронные средства коммуникации, особенно телевидение, создают особую среду, где объекты становятся реальными только в том случае, если они будут показаны по телевизору. В концепции гиперреальности вопросы истинности событий, транслируемых медиа, опускаются, уступая место их медийной репрезентации. Главное здесь — не то, что произошло, а то, как это было показано, что в итоге и формирует наше коллективное «знание» о событии.

Медиа-образы и «война, которой не было»: Феномен Персидского залива

Одним из наиболее ярких и провокационных примеров, иллюстрирующих тезисы Бодрийяра о роли СМИ в формировании гиперреальности, является его анализ войны в Персидском заливе (1990-1991). В своем эссе «Войны в Заливе не было» философ утверждал, что это была «мертвая война» или «не-война», созданная исключительно средствами массовой информации.

Аргументация Бодрийяра строилась на следующих ключевых положениях:

• Отсутствие символического акта: Традиционно война начинается с формального объявления, которое является символическим актом. В случае с Персидским заливом такой акт отсутствовал, что, по Бодрийяру, предвещало отсутствие как ее развязки, так и самих военных действий в классическом понимании.
• Тщательно опосредованное зрелище: Конфликт представлял собой не серию осязаемых событий на поле боя, а медиа-спектакль, где общественное понимание формировалось преимущественно нарративами, визуальными эффектами и комментариями, транслируемыми СМИ. Это была война без враждебности, машина, работающая на холостом ходу.
• Отсутствие образа поля боя: Вместо реальных столкновений и страданий, медиа предлагали образы масок и искажений, что Бодрийяр называл «обезображиванием мира». Зрители видели «чистую» войну, очищенную от ужасов, представленную как компьютерная игра или стратегическая операция.
• Стирание различий: В этой «не-войне» отсутствовали ясные различия между побежденным и победителем, между реальностью и ее симуляцией. Пропаганда и информационные операции создали такой плотный слой гиперреальности, что подлинное событие оказалось полностью поглощено своими медиа-образами.

Таким образом, для Бодрийяра «война в Заливе» стала не событием, а его симулякром, который был настолько убедителен, что затмил потенциальную реальность. Это было торжество знака над смыслом, где СМИ выступили не как посредники, а как активные создатели самой «войны».

Управление восприятием: Этический код и иллюзия объективности

Средства массовой информации, в понимании Бодрийяра, обладают колоссальной властью не только над информированием, но и над формированием общественного сознания, управляя даже этическим кодом и создавая иллюзию объективности. Эта способность медиа выходит далеко за рамки простой трансляции новостей, превращая их в активного участника конструирования гиперреальности.

Как СМИ управляют этическим кодом?

• Селективность и фреймирование: Одна и та же новость может быть представлена по-разному в зависимости от выбранных фактов, акцентов, контекста и лексики. Это позволяет медиа формировать определенное отношение к событиям, лицам или явлениям, не прибегая к прямому искажению, а лишь к манипуляции рамками восприятия.
• Эмоциональное воздействие: Использование эмоционально окрашенных образов, музыки, интонаций комментаторов способно вызывать у аудитории предзаданные чувства – страх, сочувствие, гнев – тем самым направляя ее этические оценки.
• Создание «моральных паник»: Медиа могут гипертрофировать отдельные инциденты или тенденции, представляя их как угрозу общественным ценностям, тем самым инициируя «моральную панику» и формируя консенсус вокруг определенных решений или наказаний.

Иллюзия истинности и реальности общественных процессов, а также объективности фактов поддерживается СМИ и официальными источниками через:

• Имитацию нейтральности: Журналистская этика требует «объективного» освещения, но в условиях гиперреальности сама объективность становится симулякром. Выбор экспертов, ракурс съемки, последовательность изложения — все это создает видимость нейтральности, скрывая глубинные идеологические или экономические установки.
• «Эффект реальности»: Современные технологии позволяют создавать настолько реалистичные образы и симуляции (от графики до виртуальных студий), что они воспринимаются как «более реальные», чем сама реальность. Это приводит к тому, что аудитория доверяет медиа-образу больше, чем своему собственному опыту или критическому мышлению.
• Взаимное цитирование и создание «информационного пузыря»: Когда множество источников ссылается друг на друга, создается впечатление повсеместной подтвержденности информации, даже если ее первоисточник был сомнителен. Это формирует «информационный пузырь», в котором одни и те же симулякры циркулируют и укрепляются, создавая иллюзию консенсусной правды.

Таким образом, СМИ перестают быть пассивным каналом информации. Они становятся активными агентами, которые не только формируют этический ландшафт общества, но и поддерживают хрупкую, но всеобъемлющую иллюзию «реальности», которая на самом деле является продуктом их собственной симулятивной деятельности.

Социальные и культурные трансформации: Последствия доминирования симулякров

Общество потребления как общество симулякров: Отчуждение и дефицит

Жан Бод��ийяр, еще до своих работ о симулякрах, глубоко анализировал феномен «общества потребления», которое он рассматривал как предвестник гиперреальности. В его понимании, это общество не просто изобилия товаров, но, прежде всего, общество самообмана, где подлинные чувства и культура становятся невозможными, уступая место ритуалам потребления знаков.

В этом обществе искусство и литература вытесняются жанрами массовой культуры и инструментами идеологических манипуляций. Культура сама становится объектом потребления, производится по шаблонам, связанным с законами спроса, и скатывается к другому дискурсу, становясь взаимозаменяемой с другими объектами. Это приводит к «культурализации» товаров и услуг, замещению живой культуры ритуализованными знаками культурализации.

Парадоксально, но в обществе потребления изобилие является следствием тщательно маскируемого дефицита. Бодрийяр противопоставляет это мнимое изобилие «подлинному» изобилию, которое, по его мнению, существовало при собирательном способе хозяйствования, когда человек был в гармонии с природой и не испытывал искусственно созданного недостатка. Современная система потребления поддерживается путем одновременного производства богатства и бедности, удовлетворения и неудовлетворения. Общество постоянно удерживается в состоянии перманентного дефицита и неустойчивого положения, что включает в себя нехватку самой реальности и раздробление жизненного проекта.

Главное заключается в том, что потребление предметов больше не связано с их сущностью или функциональной ценностью. Речь идет об отчуждённых знаках предметов, которые существуют лишь в связи друг с другом в сложной семиотической системе. Чтобы стать объектом потребления, вещь должна быть знаком, который обретает смысл только в системе соотнесенности с другими вещами-знаками. Например, покупка дорогого автомобиля — это не просто приобретение средства передвижения, а скорее утверждение социального статуса, часть определенного образа жизни, который транслируется через систему знаков.

Таким образом, в обществе потребления потребляются не сами вещи, а отношения, которые эти вещи-знаки проявляют. Вещи становятся лишь носителями значений, элементами кода, через который мы общаемся с обществом и самим собой. Это приводит к глубокому отчуждению, когда человек перестает быть субъектом, производящим и использующим вещи, и превращается в объект, управляемый системой знаков.

Десакрализация и обесценивание: Мораль, политика и культура

Доминирование симулякров в медиапространстве и обществе потребления влечет за собой глубокие социальные и культурные последствия, одно из которых — повсеместная десакрализация и обесценивание фундаментальных категорий, таких как мораль, политика и культура. В мире гиперреальности всякий смысл оказывается незначительным и бесконечно изменяющимся.

Когда реальность замещается своими симулякрами, происходит следующее:

• Мораль и этика: Представления о добре и зле, справедливости и несправедливости, чести и достоинстве превращаются в симулякры добра. Они существуют как формы, как словесные конструкции, но теряют свою глубинную содержательность и способность направлять реальные поступки. Моральные принципы превращаются в бренды, в коды поведения, которые можно «потреблять» или «отбрасывать» в зависимости от ситуации, а не в незыблемые основы. Общество знает, как должно быть, но это знание оторвано от практики.
• Политика: Реальная политика, как процесс принятия решений, борьбы интересов и осуществления власти, замещается симулякром политики. Выборы, дебаты, партийные программы — все это становится частью тщательно срежиссированного спектакля, где результат предопределен, а участие граждан сводится к ритуальному акту подтверждения. «Политика» становится зрелищем, где важны образы и риторика, а не реальные изменения. Представительные органы власти перестают представлять интересы народа, превращаясь в самодостаточные системы.
• Культура: Культура, как живой процесс создания и передачи ценностей, традиций и смыслов, замещается пространством символов и знаков, которые отчуждены от реального человеческого опыта. Она становится лишь одним из видов потребления. Искусство, литература, философия — все это либо коммерциализируется и превращается в товар, либо маргинализируется, уступая место массовой культуре, которая сама является фабрикой симулякров. Культурные события превращаются в инфоповоды, а их содержание — в повод для обсуждения в социальных сетях. Происходит «культурализация товаров» и «знаковое потребление» культуры.

В результате этих процессов происходит утрата чувства реальности. Подлинное переживание, глубокий смысл, реальная ответственность — все это вытесняется поверхностным взаимодействием со знаками. Человек живет в мире, где все кажется знакомым и понятным, но при этом лишенным подлинной глубины и значения. Это ведет к духовному опустошению и невозможности найти опору в мире, где все постоянно изменяется и обесценивается.

Невозможность изменений: Конец представительства и диалектики

Одним из наиболее пессимистичных, но последовательных выводов Жана Бодрийяра является тезис о невозможности радикальных социальных и политических изменений в эру тотальной симуляции. В мире, где все становится симулятивным, включая труд, представительная демократия и социальная революция, традиционно воспринимаемые как механизмы трансформации, утрачивают свою силу.

• Конец представительства: В условиях гиперреальности представительная демократия, основанная на идее, что избранные представители действительно воплощают волю и интересы народа, становится чистой фикцией. Политические институты, партии, лидеры — все они превращаются в симулякры представительства. Они продолжают играть свои роли, имитируя участие, дебаты и борьбу за власть, но их связь с реальной общественной тканью разорвана. Народ, в свою очередь, становится «молчаливым большинством», которое не столько активно участвует в политическом процессе, сколько пассивно потребляет его медиа-образ. Голосование становится ритуалом, подтверждающим существование системы, а не актом подлинного выбора. Если представительные органы власти никого больше не представляют, то их реформы или свержения не способны изменить суть вещей, поскольку суть уже растворилась в симуляции.
• Конец диалектики и революции: Традиционная марксистская идея социальной революции основывалась на диалектической борьбе противоположностей — классов, идей, социальных сил. Бодрийяр же утверждает, что в эру симуляции эта диалектика утрачивает свою остроту и даже смысл. Разложение социального, о котором говорилось ранее, приводит к тому, что классовый характер социального устройства отмирает, а социальная стратификация рассеивается. Без четко очерченных антагонистических полюсов, без подлинного конфликта, который мог бы быть разрешен через диалектическое отрицание, революция становится невозможной. Любые попытки революционных изменений также быстро поглощаются системой и превращаются в симулякры революции, становясь частью зрелища.
• Симулятивный труд: Даже труд, который традиционно рассматривался как основа человеческого бытия и источник создания стоимости, становится симулятивным. В условиях, когда производство ориентировано не на удовлетворение реальных потребностей, а на создание знаков и поддержание системы потребления, труд теряет свою производительную функцию и превращается в социальную функцию занятости. Люди «трудятся», но смысл их труда растворяется в бесконечном цикле производства и потребления симулякров.

Таким образом, Бодрийяр не предрекает разрушения цивилизации, но констатирует, что «мира больше нет», и с этим необходимо как-то жить. Его концепция подводит к выводу, что в обществе, где знаки оторвались от реальности и стали самодостаточными, традиционные пути к изменению становятся неэффективными, ибо они сами неизбежно превращаются в часть симулятивного порядка.

Актуальность концепции Бодрийяра в цифровом мире: Виртуальная реальность, искусственный интеллект и социальные сети

Интернет как антиреальность: Анонимность и симуляция общения

Концепция симулякра Жана Бодрийяра обретает особую остроту и актуальность в контексте современных цифровых медиа. Информационно-коммуникационная сеть «Интернет» может быть рассмотрена как квинтэссенция антиреальности, место, где симуляция достигает своих предельных форм, а границы между подлинным и вымышленным стираются с беспрецедентной легкостью.

Основные проявления интернета как антиреальности:

• Анонимность и создание новой жизни: Интернет предоставляет беспрецедентные возможности для анонимности и конструирования множественных идентичностей. Пользователи могут создавать аватары, никнеймы, использовать чужие фотографии, придумывать биографии, которые никак не связаны с их реальной жизнью. Это не просто маскарад, а полноценная симуляция личности, где «я» становится набором знаков, не имеющих отношения к подлинной сущности. Человек может «жить» в сети жизнью, которая кардинально отличается от его офлайн-существования, и эта виртуальная жизнь зачастую воспринимается им как более «настоящая» или желаемая.
• Симуляция общения: Общение в виртуальном пространстве, по своей сути, является симуляцией общения, его суррогатом. Прежняя, контактная форма коммуникации, предполагающая личное присутствие, невербальные сигналы, эмоциональный резонанс, заменена опосредованной коммуникацией через социальные сети и мессенджеры.
  • Обеднение содержания и примитивизация эмоций: В виртуальном общении происходит обеднение содержания диалога. Использование стандартных фраз, смайликов, картинок, GIF-изображений и мемов приводит к примитивизации выражения эмоций. Вместо сложного спектра человеческих чувств предлагаются готовые, стандартизированные знаки, которые лишь имитируют эмоциональную глубину. Это лишает общение подлинности, превращая его в обмен кодами.
  • «Эффект эхо-камеры» и «пузыри фильтров»: Алгоритмы социальных сетей и поисковых систем создают персонализированные «пузыри», где пользователь видит только ту информацию, которая соответствует его интересам и взглядам. Это формирует симуляцию консенсуса, усиливает эхо-камеры, где человек общается с теми, кто разделяет его мнения, создавая иллюзию универсальности своих убеждений и отсекая инакомыслие.

В интернете, таким образом, мы видим мир, где знаки самовоспроизводятся, где идентичность является конструктом, а общение — его симуляцией. Это пространство, где прецессия симулякров достигает своего апогея, делая все более сложным различение реального и гиперреального.

От NFT до искусственного интеллекта: Новые формы симулякров

Концепция симулякра Жана Бодрийяра оказалась поразительно прозорливой, предвосхитив феномены, которые появились спустя десятилетия после его основных работ. Современные технологии, особенно в сфере цифровых активов и искусственного интеллекта, порождают новые формы симулякров, доводя его идеи до логического предела.

• NFT (невзаимозаменяемые токены): NFT — это, пожалуй, один из самых ярких примеров симулякра третьего порядка. Он представляет собой уникальный цифровой сертификат, подтверждающий владение цифровым активом (изображением, видео, музыкой). Суть в том, что сам цифровой актив легко копируем и воспроизводим, но NFT делает его «уникальной копией». Это не владение оригиналом, а владение «правом собственности» на его запись в блокчейне. Таким образом, NFT — это знак знака, симулякр собственности, не имеющий отношения к материальной или даже уникальной цифровой сущности самого объекта. Ценность NFT определяется исключительно структурным законом ценности, где уникальность и стоимость формируются системой кода и социальной конвенции.
• Криптовалюта: Криптовалюты, такие как Биткойн или Эфириум, также являются формой симулякра. Они представляют собой деньги, которые не имеют физического воплощения и не привязаны к какому-либо материальному обеспечению (золото, государственные резервы). Их ценность определяется исключительно доверием к алгоритму, децентрализованной сети и общим кодом. Это чистый симулякр денег, где денежная единица становится знаком без реального референта, существующим лишь в распределенном реестре. Она порождает реальную экономическую активность, но сама по себе является моделью, создающей реальность.
• Искусственный интеллект, создающий фейки (Deepfake, генеративные модели): Современные генеративные нейронные сети способны создавать изображения, видео и тексты, которые практически неотличимы от оригинала, а иногда и превосходят их по реалистичности.
  • Фейки, неотличимые от оригинала: Технологии Deepfake позволяют создавать поддельные видео с участием реальных людей, которые говорят и делают то, чего никогда не говорили и не делали. Это не просто искажение информации, а создание нового «реального», которое никогда не существовало. Здесь симулякр не только замещает реальность, но и становится ее прецедентом.
  • Генеративный ИИ в искусстве и медиа: Искусственный интеллект может генерировать картины, музыкальные композиции, целые статьи и даже новости. Эти произведения не имеют человеческого автора в традиционном смысле, они являются продуктом алгоритма, который обучался на огромных массивах существующих данных. В этом случае мы имеем дело с творчеством, которое является симулякром, поскольку оно не порождено уникальным человеческим опытом или сознанием, но воспринимается как подлинное.

Все эти феномены демонстрируют, как технологии создают новые слои гиперреальности, где знаки становятся более реальными, чем сама реальность, а оригиналы теряют свое значение, уступая место бесконечным, самовоспроизводящимся симулякрам.

Технологический прогресс и отчуждение: Опасность самовоспроизводящихся знаков

Жан Бодрийяр видел в технологическом развитии не безусловное благо, а потенциальную опасность, которая угрожает самому существованию человеческого смысла и контроля. Он отмечал, что прогресс становится независимым от своего создателя — человека, превращаясь в автономную силу, движущуюся в пустоту.

Основные аспекты этой опасности:

• Автономия прогресса: Технологии перестают быть инструментами, подконтрольными человеку. Они начинают развиваться по своим собственным внутренним законам, диктуемым логикой эффективности, оптимизации и самовоспроизводства. Человечество перестает заниматься созиданием в подлинном смысле, а классовый характер социального устройства отмирает, поскольку все силы общества направлены на поддержание и развитие этой самодостаточной технологической системы.
• Освобождение вещей и действий от идей: В условиях технологической автономии вещи и действия освобождаются от своих изначальных и смыслов. Они начинают двигаться в пустоту, окруженные бессмысленно самовоспроизводящимися знаками и явлениями. Например, разработка все более совершенных гаджетов происходит не для удовлетворения новых потребностей, а для поддержания цикла потребления и технологического обновления ради самого обновления.
• Бессмысленность самовоспроизводства: Мы живем в ритме вещей, которые рождаются, совершенствуются и умирают быстрее, чем поколения людей. Если ранее вещи создавались для долгого использования и жили дольше своих владельцев, то сейчас их жизненный цикл драматически сократился. Это ускорение создает иллюзию постоянного прогресса, но на самом деле лишь усиливает круговорот бессмысленного самовоспроизводства знаков.
• Скрытые структурные изменения: Последствия технологии воздействуют на бессознательно воспринимаемые отношения и модели. Реальная функция СМИ, например, скрывается за видимостью сообщений. Тогда как реальное послание — это глубокие структурные изменения, которые происходят в обществе под влиянием медиа, а не содержание самих сообщений. Эти изменения касаются того, как мы воспринимаем мир, как взаимодействуем, как формируется наша идентичность.
• Отчуждение от реальности: Эта автономия прогресса приводит к еще большему отчуждению человека от подлинной реальности. Мы живем не в мире вещей, а в мире их знаков; не в мире действий, а в мире их симуляций. Технологии, призванные расширить наши возможности, на самом деле замыкают нас в гиперреальности, где мы становимся пассивными потребителями и частью механизма, который мы уже не контролируем.

Таким образом, Бодрийяр предупреждает, что без критического осмысления и контроля технологический прогресс может стать не освобождающей силой, а источником тотального отчуждения и погружения в мир, где смысл растворен в бесконечном потоке самовоспроизводящихся, но бессмысленных знаков.

Виртуальная реальность как гиперреальность: Онтологический статус

Концепция виртуальной реальности (ВР), активно развивающаяся в современном мире, органично вписывается в философскую рамку Жана Бодрийяра, совпадая с его пониманием гиперреальности. Для Бодрийяра, виртуальная реальность — это не просто новый вид технологии, а предельное выражение того, как модели замещают реальность, создавая абсолютно гомогенизированный, «цифровой», «операциональный» мир.

Онтологический статус виртуальной реальности у Бодрийяра тесно связан с ее технологическими чертами:

• Информативность: Виртуальная реальность — это, по сути, чистая информация, закодированная в цифровой форме. Она не имеет материального субстрата в традиционном смысле, но создает иллюзию материальности через сенсорные данные, обрабатываемые сознанием. Все, что мы видим, слышим, чувствуем в ВР, является информационным конструктом.
• Просчитываемость: Каждый элемент виртуальной среды является результатом сложных вычислений и алгоритмов. Это означает, что все в ВР потенциально просчитываемо, моделируемо и предсказуемо. Отсутствует непредсказуемость и спонтанность «реального мира», который всегда содержит элемент хаоса и неопределенности. ВР — это полностью детерминированная система.
• Операциональность: Виртуальная реальность создается для того, чтобы быть интерактивной и операбельной. Пользователь может взаимодействовать с ней, изменять ее, совершать в ней действия. Однако эти действия также являются частью кода, запрограммированными операциями. Это создает иллюзию свободы и агентности, но на самом деле человек действует в пределах заданных системой параметров.

Таким образом, виртуальная реальность, по Бодрийяру, не является имитацией реальности, а ее гиперреальным проявлением. Она не отсылает к внешнему оригиналу, а сама является моделью, порождающей свою собственную, внутренне непротиворечивую «реальность».

• Абсолютная гомогенизация: В ВР все элементы подчиняются единому цифровому коду, что делает ее абсолютно гомогенизированной. Различия между объектами, пространствами, даже законами физики могут быть изменены и стандартизированы. Это отличает ее от разнородности и неоднородности физического мира.
• «Цифровая» и «операциональная» реальность: ВР — это воплощение цифровой логики, где все дискретно и может быть представлено бинарным кодом. Она полностью операциональна, каждый элемент служит какой-то функции, каждая интеракция имеет четко определенный эффект. Здесь нет места случайности или «неоперабельным» аспектам бытия.

В конечном итоге, виртуальная реальность становится идеальным симулякром, который не только замещает собой реальность, но и предлагает пользователю более совершенную, контролируемую и «удобную» альтернативу. Это погружение в гиперреальность, где вопросы подлинности теряют всякий смысл, поскольку сама среда создана как самодостаточная и полноценная «реальность».

Символический обмен, критика и альтернативы: Диалог с Бодрийяром

«Символический обмен»: Поиск альтернативы обществу потребления

Несмотря на кажущийся пессимизм своих выводов о тотальной симуляции и конце социального, Жан Бодрийяр не был лишен надежды на обнаружение путей «сопротивления» или, по крайней мере, альтернативных форм существования. В своей знаковой работе «Символический обмен и смерть» (1976) он предлагает глубокую культурную альтернативу неокапиталистическому обществу потребления — концепцию «символического обмена».

Для Бодрийяра, логика символического обмена является антагонистом логики товарного обмена и симуляции. Если в обществе потребления объекты превращаются в товары и знаки, лишенные глубинного смысла и отчужденные от человека, то символический обмен, напротив, восстанавливает утраченные связи и создает подлинные отношения. Нарушение логики символического обмена как раз и приводит к превращению объектов в товар или знак.

Суть символического обмена заключается в следующих аспектах, присущих архаическим традициям:

• Обмен дарами: В отличие от товарного обмена, где ценность определяется эквивалентностью и стремлением к прибыли, обмен дарами предполагает неэквивалентность и создание обязательств, которые укрепляют социальные связи. Дар дается без ожидания немедленного возврата, создавая уникальную динамику взаимности, отличную от рыночной транзакции.
• Жертвоприношение: Акт жертвоприношения — это не рациональное действие, а символический акт, направленный на установление связи с сакральным, на принесение части себя ради сохранения целого или высшего смысла. Это выход за пределы утилитарной логики.
• Ритуал: Ритуалы структурируют социальную жизнь, наделяют события смыслом, вовлекают индивидов в коллективный опыт и воспроизводят символические порядки. Они создают «реальность», но не гиперреальность симулякров, а реальность, фундированную коллективными верованиями и общими ценностями.
• Игра: Игра, в бодрийяровском смысле, — это не просто досуг, а пространство, где правила создаются и нарушаются, где присутствует неопределенность и свобода. Это позволяет выйти за пределы детерминированности и операциональности гиперреального мира.
• Поэзия: Поэзия, в отличие от прозаического языка, разрушает прямую связь знака с референтом, играя с многозначностью, метафорой и ритмом. Она создает новые смыслы, которые невозможно редуцировать к простой информации, тем самым сопротивляясь логике обессмысливания.

Бодрийяр не предрекает разрушения цивилизации или заката Европы, а скорее объясняет, что «мира больше нет», и с этим необходимо как-то жить. Символический обмен предлагает путь к преодолению отчуждения, к восстановлению подлинности в мире, насыщенном симулякрами. Это попытка найти «трещину» в системе гиперреальности, через которую возможно возвращение к осмысленному бытию.

Бодрийяр и Маклюэн: Эволюция медиа-теорий

Анализируя роль медиа в формировании реальности, Жан Бодрийяр неизбежно вступает в диалог с идеями другого влиятельного медиатеоретика — Маршалла Маклюэна. Отталкиваясь от знаменитого тезиса Маклюэна «средство есть сообщение», Бодрийяр доводит его до логического, хотя и более радикального, завершения.

Маршалл Маклюэн утверждал, что не содержание сообщения, а сама природа медиума определяет его воздействие на человека и общество. Электронные медиа, такие как телевидение, по его мнению, изменяют сенсорные пропорции, создавая «глобальную деревню» и трансформируя человеческое восприятие. Средство не просто передает информацию, оно само является информацией, формирующей наши мыслительные процессы и социальные структуры.

Жан Бодрийяр, принимая эту отправную точку, делает следующий шаг. Если Маклюэн видел в медиа новые формы расширения человеческих чувств и возможностей, то Бодрийяр акцентирует внимание на имплозии смысла в СМИ при увеличении количества информации.

• Имплозия смысла: Для Бодрийяра, в условиях, когда «средство есть сообщение», происходит не просто изменение восприятия, а коллапс, схлопывание смысла. Чем больше информации генерируют медиа, тем менее осмысленной она становится. Информация начинает «пожирать» свой собственный контент, потому что вместо реальной коммуникации она занимается ее инсценировкой, а вместо производства смысла — его симуляцией. Это приводит к тому, что содержание медиа, его «сообщение» в традиционном смысле, растворяется в самом медиуме.
• Предельное выражение формулы Маклюэна: Бодрийяр доводит формулу Маклюэна до ее предельного выражения: после того как все контенты и сообщения испарятся в медиа, сами медиа исчезнут как таковые. В этом радикальном виде медиа перестают быть посредниками или даже самостоятельными сущностями. Они становятся чистой средой, которая поглощает все, превращаясь в неразличимый шум, в безмолвную, но всеобъемлющую симуляцию. Медиа становятся настолько всепроникающими и самодостаточными, что их присутствие перестает быть заметным, а их содержание — релевантным.

Таким образом, если Маклюэн был скорее оптимистичен в отношении потенциала медиа, видя в них новые возможности для расширения человеческого опыта, то Бодрийяр выявил их темную сторону: способность к тотальной симуляции, которая ведет к обессмысливанию и разложению социального. Их диалог показывает эволюцию медиа-теорий от раннего энтузиазма до постмодернистского скептицизма в отношении их роли в формировании реальности.

Критическое осмысление: Границы симуляции и интерпретации

Несмотря на глубокое влияние и пронзительную актуальность, идеи Жана Бодрийяра о медиа и симулякрах не остались без критического осмысления в академическом сообществе. Многие исследователи указывают на определенные ограничения и проблемные аспекты его теории.

• Отсутствие ясных определений: Одна из наиболее частых претензий к Бодрийяру — это его склонность к метафорическому языку и отсутствие у него ясных, строгих дефиниций многих им же введенных терминов. Концепции симулякра, гиперреальности, символического обмена часто переплетаются, что затрудняет их однозначную интерпретацию и операционализацию для эмпирических исследований. Его язык, хоть и богат и выразителен, порой грешит некоторой эзотеричностью, что делает его идеи доступными лишь для узкого круга посвященных.
• Метафора взрыва, имплозии и неравномерность симулякров: Бодрийяр часто использует метафоры взрыва, имплозии, подразумевающие внезапные и необратимые изменения, тотальный коллапс смысла. Однако критики указывают на то, что в реальной современной культуре симулякры распространены неравномерно. Существуют области, где сохраняется относительная «реальность» или где критическое мышление еще способно различать оригинал и копию. Не все слои общества или культурные практики одинаково погружены в гиперреальность, что ставит под сомнение абсолютную тотальность его выводов.
• Кэтрин Хэйлс и границы симуляции: Американская исследовательница Кэтрин Хэйлс (N. Katherine Hayles) оспаривает вездесущность симулякров и их абсолютное слияние с реальностью. Она подчеркивает, что каждая симуляция имеет свои границы, отделяющие ее от окружающей среды. Даже самые совершенные виртуальные миры или цифровые симуляции всегда имеют «шоры» или «швы», указывающие на их искусственность. Хэйлс настаивает, что полное стирание границ между реальным и симулятивным невозможно, поскольку человеческое тело и его физический опыт всегда служат точкой отсчета, «якорем» в реальности.
• Односторонний взгляд на СМИ: Критика СМИ у Бодрийяра, хотя и пронзительна, часто воспринимается как взгляд лишь на одну сторону медали. Его утверждение, что информация о событиях, таких как война в Персидском заливе, является не информацией в традиционном смысле, а скорее симуляцией, где проблема возникает не в отсутствии события, а в его недостоверном отображении, может быть ограничено. Некоторые критики считают, что его подход преимущественно фокусируется на семиотической поверхности и имплозии смысла, игнорируя потенциал медиа для просвещения, мобилизации и даже сопротивления. Медиа, даже в эпоху симуляции, могут быть инструментом для оспаривания господствующей гиперреальности.

Несмотря на эти критические замечания, важно отметить, что Бодрийяра часто называют первосвященником постмодерна, хотя сам он отрицал свою принадлежность к этому течению. Его идеи, даже будучи дискуссионными, стимулируют глубокое критическое мышление и остаются крайне актуальными для анализа современного мира, предлагая уникальную оптику для осмысления сложных феноменов цифровой эпохи.

Заключение

Исследование концепций Жана Бодрийяра — симулякра, симуляции и гиперреальности — в контексте средств массовой коммуникации выявляет фундаментальные трансформации в отношениях между знаком, реальностью и смыслом в современном мире. Мы увидели, как от первоначальной подделки и серийного производства симулякры эволюционировали до тотальной симуляции, где модели порождают реальность, а не наоборот. Ключевым агентом этого процесса Бодрийяр назвал средства массовой коммуникации, которые, инсценируя коммуникацию и смысл, активно способствуют «разложению всякого социального» и формированию гиперреальности, где грань между истинным и ложным, реальным и воображаемым, оказывается стертой.

Социальные и культурные последствия этого доминирования симулякров глубоки: общество потребления превращается в общество самообмана, мораль и политика обесцениваются, становясь своими симулякрами, а сама возможность подлинных изменений ставится под вопрос. Однако наибольшую актуальность идеи Бодрийяра приобретают в эпоху цифровых коммуникаций. Интернет как «антиреальность», с его анонимностью и симуляцией общения, NFT и криптовалюты как новые формы симулякров, а также искусственный интеллект, создающий неотличимые от оригинала фейки, — все это демонстрирует пророческий характер его анализа. Технологический прогресс, отрываясь от человека, порождает самовоспроизводящиеся знаки, а виртуальная реальность становится квинтэссенцией гиперреальности, гомогенизированной и операциональной.

При этом Бодрийяр не оставляет нас в полной безнадежности, предлагая концепцию «символического обмена» как возможную альтернативу обществу потребления, где дары, ритуалы и поэзия могут восстановить утраченные связи. Диалог с Маклюэном показал, как теория медиа прошла путь от осмысления «средства как сообщения» до понимания «имплозии смысла». Критическое осмысление идей Бодрийяра, включающее замечания об отсутствии ясных определений и неравномерности симулякров, лишь подчеркивает сложность и многогранность его наследия.

В конечном итоге, концепция симулякров Жана Бодрийяра является не просто философской теорией, а мощным инструментом для понимания глубинных процессов, происходящих в современном медиапространстве. Она позволяет критически взглянуть на информационные потоки, распознать механизмы конструирования реальности и осмыслить последствия жизни в мире, где знаки порой оказываются реальнее того, что они должны обозначать. Дальнейшие исследования могли бы сосредоточиться на практических методах выявления и деконструкции симулякров в конкретных цифровых медиа-средах, а также на поиске новых форм «символического обмена» в эпоху тотальной цифровизации.

Список использованной литературы

1. Арзуманов, Ю.Л. Выработка временных связей у человека с помощью неосознаваемых зрительных раздражителей. // Журнал высшей нервной деятельности. – 2014. – Т.24.
2. Арсеньев, Ю.В. Геральдика. – М., 2012. – 315 с.
3. Багоцци, Р.П. Социальная психология потребителя: учеб. Пособие для студ. Высш. Учеб. Заведений / Ричард П. Багоцци, Цейнеп Гёрхан-Канли, Йозеф Р. Пристер; пер. с англ. А.В. Александровой, С.А. Семеновой; науч. Ред. рус. текста Т.В. Фоломеева. – М.: Издательский центр «Академия», 2008. – 272 с.
4. Бауман, З. Мыслить социологически: Учеб. пособие / Пер. с англ. под ред. А.Ф. Филиппова; Ин-т «Открытое о-во». – М.: Аспект-Пресс, 2016. – 255 с.
5. Бове, Кортленд Л., Аренс, Уилльям Ф. Современная реклама: Пер. с англ. / Общ. ред. проф. О.А. Феофанова. – Тольятти: Издательский Дом Довгань, 2015. – 704 с.
6. Бодрийяр, Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. – Екатеринбург, 2010. – 342 с.
7. Бодрийяр, Ж. К критике политической экономии знака. – М.: Библион-Русская книга, 2003. – 272 с.
8. Бодрийяр, Ж. Прозрачность зла / Перевод Л. Любарской, Е. Марковской. М.: Добросвет, 2010. – 258 с.
9. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть. – М.: КДУ, 2009. – 392 с.
10. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Перевод С. Зенкина. М.: Рудомино, 2011. – 224 с.
11. Брагина, Н.Н., Доброхотова Т.А. Мозг и разум. М.: Наука, 2014. – 176 с.
12. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. В 3-х томах // Игры обмена. Т. 2. – М., 2008. – С. 375.
13. Бэндлер, Р. Используйте свой мозг для изменения. Нейро-лингвистическое программирование / Под ред. Конниры Андреас и Стива Андреаса. – Пер. с англ. Санкт-Петербург, 2015. – 168 с.
14. Бэндлер, Р., Гриндер, Дж. Структура магии. Главная книга по НЛП в мире. Тома 1 и 2. Изд-во: Прайм-Еврознак, 2008 г. – 384 с.
15. Этика симулякров Жана Бодрийяра. URL: https://introvert.pro/articles/etika-simulyakrov-zhana-bodrijyara/ (дата обращения: 13.10.2025).
16. Концепция виртуальной реальности Жана Бодрийяра. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-virtualnoy-realnosti-zhana-bodriyyara (дата обращения: 13.10.2025).
17. Жан Бодрийяр: Символический обмен и смерть. Время симулякров. Предисловие переводчика. URL: https://gtmarket.ru/laboratory/basis/5370/5380 (дата обращения: 13.10.2025).
18. Гиперреальность в эпоху постмодерна. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/giperrealnost-v-epohu-postmoderna (дата обращения: 13.10.2025).
19. Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляции. URL: https://www.litmir.me/br/?b=157618&p=1 (дата обращения: 13.10.2025).
20. Анализ концепции Жана Бодрийяра в формировании гипер- и виртуальной реальности в СМИ. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/analiz-kontseptsii-zhana-bodriyyara-v-formirovanii-giper-i-virtualnoy-realnosti-v-smi (дата обращения: 13.10.2025).
21. Симулякр, общество потребления, гиперреальность: объясняем на пальцах идеи Бодрийяра. URL: https://postnews.online/zhizn/simuljark-obshhestvo-potreblenija-giperrealnost-objasnjaem-na-palcah-idei-bodrijjara (дата обращения: 13.10.2025).
22. Концепция симулякра Жана Бодрийяра: методология «Алеаторного мышления» и трансформация субъекта в обществе потребления. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-simulyakra-zhana-bodriyyara-metodologiya-aleatornogo-myshleniya-i-transformatsiya-subekta-v-obschestve-potrebleniya (дата обращения: 13.10.2025).
23. Философия Бодрийяра: основные идеи. URL: https://introvert.pro/articles/filosofiya-bodrijyara-osnovnye-idei/ (дата обращения: 13.10.2025).
24. Симулякр. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D0%BC%D1%83%D0%BB%D1%8F%D0%BA%D1%80 (дата обращения: 13.10.2025).
25. Концепция симулякра Жана Бодрийяра: методология «алеаторного мышления» и трансформация субъекта в обществе потребления. URL: https://journals.rudn.ru/sociology/article/view/6290 (дата обращения: 13.10.2025).
26. Массовая информация и коммуникация в постмодернистской парадигме Ж. Бодрийара. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/massovaya-informatsiya-i-kommunikatsiya-v-postmodernistskoy-paradgme-zh-bodriyara (дата обращения: 13.10.2025).
27. Концепция виртуальной реальности Жана Бодрийяра. URL: https://vestnik.osu.ru/article/629/view (дата обращения: 13.10.2025).
28. «Симулякры и симуляция» (Бодрийяр). URL: http://www.ecsocman.hse.ru/data/2012/05/22/1266041285/19.pdf (дата обращения: 13.10.2025).
29. «За экраном нет ничего»: симулякры Жана Бодрийяра. URL: https://monocler.ru/za-ekranom-net-nichego-simulyakry-zhana-bodrijyara/ (дата обращения: 13.10.2025).
30. Жан Бодрийяр. Симулякры и симуляция. URL: http://lib.ru/FILOSOF/BODRIJAR/simulacra.txt_with-big-pictures.html (дата обращения: 13.10.2025).
31. Жан Бодрийяр: Реквием по масс-медиа. URL: https://gtmarket.ru/laboratory/basis/5370/5412 (дата обращения: 13.10.2025).
32. Жан Бодрийяр: Символический обмен и смерть. II. Порядок симулякров. URL: https://gtmarket.ru/laboratory/basis/5370/5381 (дата обращения: 13.10.2025).
33. Гиперреальность, симулякры и симуляции в виртуальном пространстве как феномен «Антисоциальной» теории Жана Бодрийяра. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/giperrealnost-simulyakry-i-simulyatsii-v-virtualnom-prostranstve-kak-fenomen-antisotsialnoy-teorii-zhana-bodriyyara (дата обращения: 13.10.2025).
34. Жан Бодрийяр Символический обмен и смерть. — М.: «Добросвет», 2000. URL: https://vk.com/soclab_lib?w=wall-145465360_242 (дата обращения: 13.10.2025).
35. Общество потребления: его мифы и структуры. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%B1%D1%89%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%BF%D0%BE%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%B1%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F:_%D0%B5%D0%B3%D0%BE_%D0%BC%D0%B8%D1%84%D1%8B_%D0%B8_%D0%BC%D0%B8%D1%84%D1%8B_%D0%B8_%D1%81%D1%82%D1%80%D1%83%D0%BA%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B (дата обращения: 13.10.2025).
36. «Симулякры и симуляция»: Жан Бодрийяр о разрушении смысла в современном потоке информации. URL: https://cameralabs.org/13768-simulyakry-i-simulyatsiya-zhan-bodrijar-o-razrushenii-smysla-v-sovremennom-potoke-informatsii (дата обращения: 13.10.2025).
37. Гиперреальность, симулякры и симуляции в виртуальном пространстве как феномен «антисоциальной» теории Жана Бодрийяра. URL: https://digital-sociology.gubkin.ru/jour/article/view/17/26 (дата обращения: 13.10.2025).