Интертекстуальность и прецедентность в политическом дискурсе: анализ особенностей перевода устных выступлений (на примере Маргарет Тэтчер)

В мире, где границы стираются не только физически, но и информационно, межкультурная коммуникация становится краеугольным камнем глобального взаимодействия. Особое место в этом процессе занимает политический дискурс, формирующий международную повестку, определяющий векторы развития и влияющий на судьбы миллионов. Однако за внешней простотой обмена сообщениями скрывается глубокая культурная обусловленность, проявляющаяся, в частности, в феномене интертекстуальности и прецедентности. Эти явления, будучи неразрывно связанными с коллективной памятью и культурными кодами, представляют собой одну из наиболее сложных задач для переводчика, особенно при работе с устными выступлениями, где время на принятие решения ограничено, а прагматический эффект должен быть мгновенным.

Актуальность настоящего исследования обусловлена возрастающей значимостью адекватной передачи культурно-обусловленных феноменов в условиях глобализации и интенсивного межкультурного диалога. Недостаточное внимание к интертекстуальным связям и прецедентным отсылкам может привести к искажению смысла, потере эмоциональной окраски и, как следствие, к серьезным коммуникативным сбоям в политической сфере. В эпоху, когда каждое слово политика может иметь глобальные последствия, понимание механизмов функционирования и перевода прецедентных феноменов становится не просто лингвистической проблемой, но и вопросом национальной безопасности и эффективного международного взаимодействия, поскольку культурные нюансы зачастую определяют успешность дипломатических переговоров и формирования международного имиджа страны.

Целью данной курсовой работы является всестороннее изучение теоретических основ интертекстуальности и прецедентности, а также анализ особенностей передачи прецедентных феноменов при переводе устных выступлений, с акцентом на политический дискурс, на примере речей одного из наиболее знаковых политиков XX века – Маргарет Тэтчер.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Раскрыть концептуальные подходы к интертекстуальности и прецедентности в современной лингвистике и переводоведении.
2. Представить исчерпывающую классификацию прецедентных феноменов, их функций и признаков.
3. Проанализировать специфику политического дискурса как среды функционирования прецедентных феноменов.
4. Рассмотреть основные переводческие стратегии и вызовы, возникающие при передаче прецедентных феноменов в устной речи.
5. Провести практический анализ использования и перевода прецедентных феноменов в выступлениях Маргарет Тэтчер.
6. Оценить роль переводчика в сохранении прагматического и стилистического эффекта прецедентных феноменов.

Структура данной курсовой работы включает введение, пять основных глав, заключение и список использованной литературы. В первой главе будут изложены теоретические основы интертекстуальности и прецедентности. Вторая глава посвящена типологии, функциям и признакам прецедентных феноменов. Третья глава раскрывает особенности политического дискурса и его взаимодействие с прецедентностью. Четвертая глава сосредоточена на стратегиях и вызовах перевода прецедентных феноменов. Пятая глава представляет собой практический анализ выступлений Маргарет Тэтчер. Завершает работу заключение с обобщением полученных результатов и формулировкой перспектив дальнейших исследований.

Теоретические основы интертекстуальности и прецедентности в лингвистике

Погружение в мир языка, особенно в его самые глубокие и многослойные структуры, неизбежно приводит нас к концепциям интертекстуальности и прецедентности. Эти феномены не просто украшают речь или текст, они формируют саму ткань коммуникации, связывая воедино прошлое и настоящее, индивидуальное и коллективное, явное и подразумеваемое, и именно в этом их непреходящая ценность для понимания человеческого взаимодействия. В современной лингвистике они признаны фундаментальными явлениями, раскрывающими сложность и многомерность языкового взаимодействия.

Понятие интертекстуальности: от постструктурализма к лингвистической интертекстологии

Идея о том, что ни один текст не существует в вакууме, не нова, но именно в 1967 году французский теоретик постструктурализма Юлия Кристева придала этой идее концептуальную форму, введя термин «интертекстуальность». По Кристевой, интертекстуальность – это не просто набор цитат, а общее свойство текстов, выражающееся в наличии между ними связей, благодаря которым тексты (или их части) могут явно или неявно ссылаться друг на друга. Она разрушила представление о тексте как о самодостаточной, закрытой системе, показав его как динамичное пересечение других текстов, постоянно находящееся в процессе диалога.

Развивая эту мысль, Ролан Барт, еще один яркий представитель постструктурализма, утверждал, что каждый текст по сути является «интертекстом», представляя собой «новую ткань, сотканную из старых цитат». Он видел в тексте мозаику, в которой присутствуют фрагменты других текстов, узнаваемые на различных уровнях и в разнообразных формах. Это означает, что автор не является единственным создателем смысла; скорее, он – дирижер оркестра голосов, уже звучавших до него.

Михаил Бахтин, чьи идеи предвосхитили многие положения постструктуралистов, хотя и не использовал термин «интертекстуальность», рассматривал текст как диалог сознаний. Для него каждый текст насыщен «чужим словом», отражая столкновение и взаимодействие различных языковых и культурных миров. Бахтин воспринимал интертекстуальность как диалог сознаний через призму множества «забытых смыслов», которые оживают в новом контексте. В его концепции «диалогизма» любой текст – это ответ на предыдущие тексты и предвосхищение будущих, создавая тем самым бесконечную цепь смыслов.

С 1980-х годов интертекстуальность активно начала изучаться и в лингвистике, что привело к формированию новой самостоятельной дисциплины – лингвистической интертекстологии. Здесь феномен интертекста трактуется иначе, чем в философии, семиотике и литературоведении. В отличие от последних, где акцент часто делается на философском или эстетическом аспекте взаимодействия текстов, лингвистическая интертекстология сосредоточена на конкретных языковых механизмах и формах, посредством которых осуществляется эта связь. Она изучает, как именно один текст «вбирает» в себя элементы другого, какие языковые средства используются для создания отсылок, цитат, аллюзий, и как это влияет на структуру, смысл и восприятие нового текста.

И. В. Арнольд подчеркивает, что интертекстуальность представляет собой многомерную связь текстов, которая не только объединяет их на языковом уровне, но и включает в более широкую сферу культуры.

Эта связь выходит за рамки простого заимствования, она затрагивает глубинные механизмы смыслообразования, где каждый новый текст становится своего рода культурным палимпсестом, на котором проступают следы предыдущих слоев. Интертекстуальность углубляет представление о тексте не только как о лингвистическом, но и социокультурном явлении, объясняя его способность к приращению и генерированию новых смыслов через взаимодействие с другими смысловыми системами. Как социокультурное явление, интертекстуальность проявляется в том, что любой текст является частью общекультурного пространства, взаимодействуя с уже существующими текстами и формируя новые смыслы в зависимости от культурного контекста и фоновых знаний реципиента. Она позволяет тексту быть динамичной системой, постоянно обогащающейся за счет культурной памяти и ассоциаций, вызываемых у читателя. Таким образом, интертекстуальность – это не просто теоретическая конструкция, а живой механизм, определяющий, как мы читаем, понимаем и создаем тексты в современном мире.

Прецедентность как социокультурный и лингвистический феномен

В то время как интертекстуальность охватывает широкий спектр связей между текстами, понятие прецедентности сужает фокус до тех элементов, которые обладают особой значимостью для конкретного лингвокультурного сообщества. Это лингвоментальные единицы, которые не просто отсылают к другим текстам или событиям, но и являются своего рода маркерами культурной идентичности, широко известными и регулярно воспроизводимыми в речи носителей языка.

Термин «прецедентный текст» впервые был введен в научный оборот выдающимся российским лингвистом Юрием Николаевичем Карауловым в его знаковой работе «Русский язык и языковая личность» в 1987 году. Караулов рассматривал прецедентные тексты как ключевой компонент языковой личности, часть ее коллективной памяти, которая активно участвует в процессе коммуникации.

Прецедентные феномены (ПФ) – это, по сути, особые лингвоментальные единицы, которые не просто существуют в языке, но и глубоко укоренены в коллективном сознании. Они многократно и регулярно воспроизводятся в речевой практике носителями языка и считаются ключевыми для их культуры. Это могут быть устойчивые выражения, имена, ситуации или целые тексты, которые благодаря своей известности и частотности использования приобретают особый статус. Прецедентные феномены – это явления, широко известные представителям национально-лингвокультурного сообщества, актуальные в когнитивном плане и постоянно возобновляющиеся в речи представителей какого-либо лингвокультурного сообщества.

Лингвист Д. Б. Гудков углубляет понимание прецедента, определяя его как некий факт в самом широком смысле слова, обладающий двойной природой: образцовостью и императивностью. Образцовость означает, что прецедент служит эталоном, примером, с которым сравниваются текущие события или явления. Он становится точкой отсчета, мерилом, позволяющим оценить или осмыслить происходящее. Императивность, в свою очередь, подразумевает, что на основе прецедента следует моделировать последующие действия или реакции. Это не просто знание, это руководство к действию или к пониманию возможных последствий. Например, «Ватерлоо» для европейца – это не просто название битвы, это прецедентная ситуация, означающая полный и сокрушительный провал, требующий соответствующей оценки и, возможно, предотвращения повторения.

Таким образом, прецедентность выходит за рамки чисто лингвистической категории, становясь важным социокультурным механизмом. Она позволяет членам сообщества быстро устанавливать взаимопонимание, апеллируя к общим знаниям и ценностям. В этом смысле прецедентные феномены играют роль культурных кодов, раскрывающих доступ к глубинным пластам коллективного сознания и формирующих единую картину мира для носителей языка. Их освоение позволяет эффективно декодировать сложные культурные сообщения.

Типология, функции и признаки прецедентных феноменов

Прецедентные феномены – это не монолитная категория, а сложное и многогранное явление, которое можно систематизировать по различным критериям. Понимание их типологии, функций и признаков критически важно для глубокого анализа их роли в коммуникации, особенно в таком чувствительном контексте, как политический дискурс.

Классификация прецедентных феноменов: универсальные, национальные, социумные

Традиционная и наиболее широко признанная классификация прецедентных феноменов (ПФ) была разработана Д. Б. Гудковым, И. В. Захаренко, В. В. Красных и Д. В. Багаевой (Бугаевой). Она включает четыре основных вида: прецедентный текст, прецедентная ситуация, прецедентное имя и прецедентное высказывание.

1. Прецедентный текст (ПТ) – это не просто набор слов, а целостный, самостоятельный продукт речемыслительной деятельности. Он представляет собой сложный знак, смысл которого превышает сумму значений его составляющих. Такой текст хорошо знаком среднему члену лингвокультурного сообщества (ЛКС), и обращение к нему многократно возобновляется в процессе коммуникации через связанные с ним высказывания и символы. Примерами могут служить такие произведения, как роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», Библия, или песня «День Победы». Эти тексты не просто цитируются; они вызывают целый комплекс ассоциаций, образов и смыслов, которые мгновенно считываются носителями культуры. Например, отсылка к «Мастеру и Маргарите» может означать критику бюрократии, борьбу добра и зла или же глубокую философскую проблематику.
2. Прецедентная ситуация (ПС) – это некоторая «идеальная» ситуация, которая характеризуется набором положительных или отрицательных добавочных значений. Она могла свершиться когда-либо в реальности или быть рожденной гениями искусства, но суть в том, что она стала эталоном или архетипом. Например, фраза «Аннушка уже разлила масло» из того же «Мастера и Маргариты» стала прецедентной ситуацией, символизирующей неизбежность фатальных событий, предзнаменование беды. Историческое событие «Ватерлоо» означает сокрушительное поражение, а «ситуация предательства Иудой Иисуса Христа» – символ величайшей измены.
3. Прецедентное имя (ПИ) – это широко известные имена собственные, которые используются для обращения не к конкретной личности, а к существенному набору ее характерных качеств, свойств. Эти имена традиционно восходят к хрестоматийному тексту (например, «Шурик» как символ наивного, но находчивого студента; «Золушка» как образ терпеливой и доброй девушки, получившей вознаграждение; «Андрей Болконский» как олицетворение чести и благородства) или к хорошо знакомому носителям языка обстоятельству, реальной ситуации (например, «Александр II» как Царь-Освободитель; «Алексей Стаханов» как символ ударного труда и самоотверженности).
4. Прецедентное высказывание (ПВ) – это различные фразы из общеизвестных текстов, крылатые выражения, пословицы, которые благодаря своей краткости, емкости и узнаваемости становятся частью языкового фонда. Примерами являются философские вопросы «Что делать?» (из романа Н. Г. Чернышевского) и «Быть или не быть?» (из трагедии У. Шекспира), а также лаконичное и решительное «Пришел, увидел, победил» (Цезарь). Эти высказывания служат не просто для передачи информации, но для усиления аргументации, придания речи выразительности и глубины.

Помимо этой классификации, прецедентные феномены могут быть также разделены по уровням их известности, что критически важно для межкультурной коммуникации и перевода:

• Универсально-прецедентные феномены известны практически любому современному образованному человеку, независимо от его национальной принадлежности. К ним относятся, например, библейские сюжеты (например, «Ноев ковчег», «Вавилонская башня»), античные мифы (например, «Троянский конь», «Сизифов труд»), а также образы и высказывания из классических произведений мировой литературы, известных большинству образованных людей планеты, таких как шекспировское «Быть или не быть?» или фразы из Евангелия. Эти феномены преодолевают национальные границы, формируя общую культурную основу.
• Национально-прецедентные феномены характерны для конкретного лингвокультурного сообщества и известны любому среднему представителю определенного ЛКС. Для русскоязычного сообщества это могут быть образы и фразы из советских кинофильмов («Ирония судьбы, или С лёгким паром!», «Джентльмены удачи»), высказывания из произведений русских классиков (например, «человек в футляре» А. П. Чехова) или исторические события, значимые для России (например, Бородинское сражение). Эти феномены тесно связаны с историей, литературой, кинематографом и фольклором конкретной страны.
• Социумно-прецедентные феномены известны только узкому кругу людей, например, малой социальной группе, профессиональному сообществу, фанатам определенного жанра или субкультуры. Примером могут служить специфические термины, аббревиатуры, мемы или шутки, понятные только медикам, программистам, военным, фанатам «Звездных войн» или членам конкретного молодежного движения. Использование таких феноменов создает эффект «своих», но может быть совершенно непонятным для внешнего круга.

Функции прецедентных феноменов в коммуникации

Прецедентные феномены – это не просто элементы украшения речи; они выполняют ряд важнейших функций, которые определяют их эффективность в коммуникации.

1. Мифологическая функция выражается в формировании и поддержании коллективных представлений и образов, отражающих культурные архетипы. Через прецедентные феномены транслируются базовые ценности, идеалы и страхи общества, создавая своего рода «культурные мифы», объединяющие людей.
2. Персуазивная (убеждающая) функция заключается в воздействии на адресата, убеждении его в правильности той или иной точки зрения. Это достигается посредством отсылки к авторитетному источнику (Библия, классика), общеизвестному факту или ситуации, что придает аргументации дополнительный вес и неоспоримость. Политики активно используют эту функцию, чтобы заручиться поддержкой аудитории.
3. Номинативная функция состоит в возможности называть, обозначать явления, события, свойства, не прибегая к подробным описаниям. Используя лишь прецедентную отсылку, можно передать большой объем информации и коннотаций. Например, сказать «это его Ватерлоо» гораздо лаконичнее и выразительнее, чем долго описывать полный провал.
4. Эмотивная функция позволяет выражать и вызывать определенные эмоции, создавая нужный эмоциональный фон коммуникации. Прецедентные феномены часто несут в себе сильный эмоциональный заряд, способный вызвать у слушателя сочувствие, негодование, гордость или смех, что усиливает воздействие сообщения.
5. Парольная функция проявляется в том, что использование прецедентных феноменов служит своеобразным «кодом», который позволяет говорящему и слушающему идентифицировать друг друга как членов одного лингвокультурного сообщества, обладающих общими фоновыми знаниями. Это создает ощущение общности, принадлежности к одной группе, что особенно ценно в политической коммуникации.

В политической коммуникации прецедентные феномены выполняют также специфические функции:

• Когнитивная функция (создание образа мира): ПФ помогают формировать в сознании аудитории определенную картину мира, систему ценностей и представлений о политических событиях и акторах.
• Коммуникативная функция (передача информации и воздействие на картину мира адресата): ПФ служат эффективным инструментом для передачи сложных идей, эмоциональных оценок и побуждений, воздействуя на убеждения и поведение аудитории.

Другие важные функции ПФ включают:

• Побудительная функция: мотивирует адресата к определенным действиям или изменениям в поведении, часто через апелляцию к моральным принципам или историческому опыту, воплощенному в ПФ.
• Эстетическая функция: связана с созданием художественного образа, обогащением текста, приданием ему выразительности и глубины. Даже в политической речи красивые и уместные отсылки могут повысить ее риторическую ценность.
• Имплификационная функция: позволяет передавать скрытые смыслы, намеки, подтексты, которые не выражены прямо, но понятны адресату благодаря его фоновым знаниям. Это делает коммуникацию более тонкой и многослойной.
• Идеологическая функция: способствует трансляции и укреплению определенных идеологических установок, ценностей и мировоззрения, часто через апелляцию к национальным символам или историческим событиям.

Лингвистические признаки прецедентных феноменов

Помимо классификации и функций, прецедентные феномены обладают рядом характерных лингвистических признаков, которые отличают их от других единиц языка.

1. Повторяемость: это один из ключевых признаков, означающий регулярное воспроизведение феномена в речи. Именно многократное использование делает его узнаваемым и прецедентным.
2. Маркированность: прецедентный феномен всегда выделяется в тексте, привлекая к себе внимание и сигнализируя о наличии дополнительного смысла. Эта маркированность может быть достигнута различными средствами, включая интонацию, графическое выделение или особые вводные конструкции.
3. Рефлексивность: характеризуется тем, что прецедентный феномен вызывает устойчивые ассоциации с оригинальным текстом или ситуацией, к которой он отсылает. Он служит своего рода «зеркалом», отражающим первоисточник.
4. Прагматичность: проявляется в их способности оказывать определенное воздействие на адресата. ПФ несут в себе мощный прагматический потенциал, направленный на убеждение, мотивацию или эмоциональное влияние.
5. Экономичность: связана с тем, что использование прецедентного феномена позволяет передать большой объем информации, культурных коннотаций и эмоциональных оттенков в краткой, сжатой форме, не прибегая к развернутым объяснениям.
6. Имплицитность: означает, что смысл прецедентного феномена не всегда выражен прямо, а подразумевается и требует фоновых знаний для понимания. Это делает коммуникацию более глубокой, но и более требовательной к компетенции адресата.
7. Метафоричность: проявляется в использовании прецедентных феноменов для создания образных выражений, переноса смысла с одного явления на другое. Многие прецедентные высказывания по своей сути являются метафорами, которые обогащают язык.
8. Клишированность: подразумевает их устойчивость и воспроизводимость в языке как готовых, часто используемых формул. Клишированность не означает банальность, а скорее указывает на их прочность и укорененность в языковой системе.

Понимание этих признаков позволяет не только идентифицировать прецедентные феномены в тексте, но и оценить их коммуникативный потенциал, что особенно важно при анализе политического дискурса и выработке адекватных переводческих стратегий.

Политический дискурс как среда функционирования прецедентных феноменов

Политический дискурс — это особая среда, где слова не просто информируют, но формируют реальность, убеждают, мобилизуют и разделяют. В этом поле, насыщенном идеологическими подтекстами и стратегическими целями, прецедентные феномены обретают особую силу и значимость. Они становятся не просто риторическими украшениями, а мощными инструментами воздействия, способными пробудить коллективную память и направить общественное мнение.

Характеристики и системообразующие признаки политического дискурса

Политический дискурс является полиаспектным феноменом, обладающим рядом системообразующих признаков, спецификой концептуализации и широким набором средств речевого воздействия. Его изучение требует междисциплинарного подхода, объединяющего лингвистику, социологию, политологию и психологию.

К системообразующим признакам политического дискурса относятся:

1. Институциональность: политический дискурс неразрывно связан с государственными и общественными институтами (парламенты, правительства, политические партии, международные организации). Он регулируется определенными нормами и правилами, характерными для этих институтов, и направлен на реализацию их целей и задач.
2. Агональность: этот признак указывает на соревновательный, конфронтационный характер политического дискурса. Политика – это, по сути, борьба за власть, влияние и ресурсы, и язык является ключевым инструментом в этой борьбе. Политические акторы стремятся убедить аудиторию в своей правоте и дискредитировать оппонентов.
3. Оценочность: политический дискурс всегда содержит эксплицитные или имплицитные оценки событий, личностей, идей. Эти оценки могут быть положительными или отрицательными, но всегда направлены на формирование определенного отношения у аудитории.
4. Императивность: политический дискурс часто направлен на побуждение к действию, будь то голосование за определенную партию, участие в митинге, изменение мнения или поддержки конкретной политики.
5. Перформативность: одним из наиболее интересных свойств политического дискурса является его способность не просто описывать политическую реальность, но и формировать ее. Слова политиков, их заявления, обещания – все это влияет на события, создавая новые реалии.

Специфика концептуализации политического дискурса заключается в том, что он оперирует абстрактными понятиями, такими как «власть», «демократия», «справедливость», «свобода», «национальные интересы». Эти понятия не имеют однозначного толкования и приобретают конкретное содержание в зависимости от идеологической позиции субъекта. Например, «свобода» может быть интерпретирована как свобода предпринимательства или как свобода от эксплуатации, в зависимости от идеологической платформы политика.

Основная цель политического дискурса видится в его инструментальном предназначении. Помимо борьбы за власть, информирования и привлечения внимания, инструментальное предназначение политического дискурса включает также:

• Мобилизацию электората: побуждение граждан к активному участию в политическом процессе (голосование, поддержка).
• Формирование общественного мнения: создание определенного восприятия событий и проблем у широкой аудитории.
• Легитимизацию или делегитимизацию власти: обоснование законности и справедливости существующей власти или, наоборот, подрыв ее авторитета.
• Конструирование идентичности политических акторов: создание образа политика или политической силы, который будет вызывать доверие или, наоборот, отторжение.

Политический дискурс также характеризуется множественной жанровой реализацией (речи, дебаты, интервью, предвыборные программы), релевантностью для различных социальных групп, национально-культурной предопределенностью, амбивалентностью, прагматической (инструментальной) направленностью, манипулятивной способностью, динамизмом, массовым характером, полемичностью, экспрессивностью, разнообразием используемой лексики и высокой степенью ответственности автора за коммуникативные неудачи.

• Амбивалентность политического дискурса проявляется в возможности двойственного толкования высказываний, что может использоваться для маскировки истинных намерений или для обращения к различным целевым аудиториям одновременно.
• Прагматическая (инструментальная) направленность означает, что каждое высказывание в политическом дискурсе имеет целью достижение конкретного практического результата: убеждение, побуждение к действию, изменение общественного мнения.
• Манипулятивная способность заключается в использовании различных лингвистических и риторических приемов для скрытого воздействия на сознание аудитории, формирования нужных представлений и установок без явного принуждения.
• Динамизм политического дискурса обусловлен постоянным изменением политической ситуации, необходимостью быстро реагировать на события и адаптировать коммуникативные стратегии.
• Полемичность проявляется в диалогичности, наличии явной или скрытой конфронтации с оппонентами, стремлении к отстаиванию своей позиции и критике чужой.
• Экспрессивность достигается за счет использования ярких выразительных средств, эмоционально окрашенной лексики, метафор и риторических вопросов для усиления воздействия на аудиторию и привлечения внимания.
• Высокая степень ответственности автора за коммуникативные неудачи объясняется тем, что публичные выступления политиков тщательно анализируются общественностью и СМИ, и любая неточность или неверно истолкованное высказывание может повлечь серьезные репутационные или политические последствия.

Роль прецедентных феноменов в политической коммуникации

В политической сфере наблюдается наиболее эффективное и частое применение прецедентных феноменов, поскольку политики воспринимают их как идеальные инструменты воздействия на слушателей. Эффективность применения прецедентных феноменов в политическом дискурсе обусловлена их способностью вызывать устойчивые ассоциации, активировать коллективную память и культурные коды, что позволяет быстро устанавливать контакт с аудиторией и формировать необходимые оценки. Когда политик говорит «железный занавес», он не просто называет историческое явление, он вызывает в памяти слушателей целый комплекс образов и эмоций, связанных с холодной войной, разделением, несвободой. Частота использования прецедентных феноменов в политическом дискурсе России, например, подтверждается исследованиями, которые показывают их широкое распространение в выступлениях политиков, публицистике и аналитических материалах, выступая как эффективный способ воздействия на массовое сознание.

Прецедентные феномены в политическом дискурсе часто воплощают национальную культуру за счет своей коннотативной семантики. Например, использование выражений из классических произведений русской литературы или отсылок к значимым историческим событиям России позволяет политикам обращаться к общим культурным кодам и ценностям, укрепляя национальную идентичность и создавая ощущение единства. Аналогично, британский политик, ссылаясь на Шекспира или Уинстона Черчилля, обращается к культурной основе своего народа, подчеркивая общие ценности и исторический путь.

Изучение прецедентных феноменов в политическом дискурсе позволяет лучше понять национальный имидж страны. Анализ того, какие прецедентные феномены наиболее часто используются в политическом дискурсе страны, и какие коннотации они несут, дает представление о доминирующих ценностях, исторических нарративах и культурных особенностях, формирующих национальный имидж как внутри страны, так и на международной арене. Это своего рода культурный индикатор, отражающий самосознание нации.

Политический дискурс содержит языковые средства, относящиеся к сфере политики, а прецедентные феномены являются его проявлениями, интенсивно функционирующими и постоянно использующимися в коммуникации представителей власти. К языковым средствам политического дискурса относятся специфическая терминология (например, «электорат», «легитимность», «консенсус»), риторические фигуры (метафоры, метонимии, гиперболы), оценочная лексика, а также использование местоимений «мы» и «они» для разграничения «своих» и «чужих». Прецедентные феномены органично вписываются в этот арсенал, усиливая воздействие и делая речь более эмоциональной и убедительной.

Взаимодействие социальных, культурных и лингвистических аспектов, выражающихся через прецедентные феномены, делает их особенно интересными для политических деятелей. Это взаимодействие проявляется в том, что прецедентные феномены, будучи изначально культурными единицами, приобретают социальную значимость в политическом контексте и реализуются через лингвистические средства, становясь мощным инструментом формирования общественного мнения и воздействия на электорат. Политики интуитивно или осознанно используют эту многослойность, чтобы добиться максимального эффекта от своих выступлений, создавая глубокие связи с аудиторией через общие культурные коды. Разве не это является ключом к успешной политической коммуникации в современном мире?

Стратегии и вызовы перевода прецедентных феноменов в устных выступлениях

Перевод прецедентных феноменов (ПФ) — это не просто механическая замена слов одного языка словами другого, а тонкое искусство балансирования между сохранением формы, передачей смысла, культурных коннотаций и прагматического эффекта. В устных выступлениях, где скорость реакции переводчика критична, а возможность многократного перечитывания текста отсутствует, эта задача становится особенно сложной.

Обзор переводческих стратегий для прецедентных феноменов

Грамотный перевод прецедентных феноменов позволяет значительно повысить информативность сообщения политического деятеля, а также адекватно передать его экспрессивность и прецедентность, будь то имя, текст, ситуация или высказывание. Для этого в переводоведении разработано несколько основных стратегий:

1. Транскрипция и транслитерация:
   • Транскрипция – это передача звукового облика слова средствами языка перевода. Например, название битвы «Ватерлоо» передается практически фонетически.
   • Транслитерация – это побуквенная передача слова одного языка средствами другого (например, «Пушкин» как «Pushkin»).

   Эти методы сохраняют форму исходного прецедентного феномена, но не всегда способны передать его смысл, особенно если он неизвестен в культуре перевода. Если для целевой аудитории «Ватерлоо» – лишь географическое название, без ассоциаций с поражением, то прагматический эффект будет утерян.

2. Генерализация и конкретизация:
   • Генерализация подразумевает замену конкретного прецедентного феномена на более общее понятие, известное в культуре перевода. Например, если в оригинале используется специфическая историческая отсылка, которая будет непонятна, можно заменить ее на более широкое понятие, передающее общую идею.
   • Конкретизация, напротив, заменяет общее понятие более специфическим, если это необходимо для ясности в целевой культуре или для усиления определенного аспекта. Эти методы полезны, когда прямой эквивалент отсутствует или не несет нужных коннотаций.
3. Грамматические трансформации: Включают изменения в грамматической структуре предложения для достижения адекватности перевода. Это может быть изменение порядка слов, замена частей речи, изменение типа предложения и т.д. Цель — адаптировать структуру к нормам языка перевода, сохраняя при этом смысл и стилистику прецедентного феномена.
4. Антонимический перевод: Это замена исходного значения на противоположное с соответствующим изменением синтаксической структуры. Например, «не без труда» вместо «с трудом». Этот метод используется, когда прямое утверждение может звучать неестественно в языке перевода, но его антонимическая формулировка более органична.
5. Описательный перевод (экспликация): Этот метод является одним из наиболее часто используемых для прецедентных феноменов, когда прямого эквивалента нет. Он представляет собой развернутое объяснение значения прецедентного феномена, его культурного контекста и коннотаций. Например, при переводе русского прецедентного феномена «На деревню дедушке» для англоязычной аудитории потребуется описательный перевод, объясняющий отсутствие конкретного адреса и надежду на случайность или чудо. Хотя этот метод может увеличить объем текста, он обеспечивает максимальную ясность и полноту передачи смысла.

Выбор конкретной стратегии зависит от множества факторов: типа прецедентного феномена, его функции в оригинале, степени известности в целевой культуре, а также общего контекста и прагматических целей коммуникации.

Проблема сохранения эквивалентности и адекватности при переводе

При переводе прецедентных феноменов критически важно сохранять не только эквивалентность, но и адекватность, чтобы текст производил такой же эффект на читателя перевода, как и на читателя оригинала.

• Эквивалентность в переводе прецедентных феноменов означает достижение максимального совпадения смыслового содержания оригинала и перевода. Это относится к денотативным (основное значение) и, по возможности, коннотативным (дополнительные, эмоциональные, культурные значения) аспектам. Иными словами, эквивалентный перевод передает то, что было сказано.
• Адекватность же подразумевает функциональное соответствие перевода оригиналу, то есть способность перевода вызывать аналогичный коммуникативный эффект у реципиента, даже если это требует отступления от формальной эквивалентности. Адекватный перевод передает то, как было сказано и какого эффекта это должно было достичь. Например, если прецедентное высказывание в оригинале имело юмористический эффект, то адекватный перевод должен вызвать смех, даже если это потребует замены оригинального ПФ на другой, более понятный для целевой аудитории.

Корректный перевод прецедентных единиц позволяет воссоздать культурно-языковую компетенцию адресата и сохранить актуализированные значения прецедентных феноменов. Воссоздание культурно-языковой компетенции адресата достигается путем подбора таких переводческих решений, которые активируют в сознании носителя языка перевода аналогичные фоновые знания и ассоциации, что и в языке оригинала. Это позволяет не только передать основной смысл, но и сохранить эмоциональные, стилистические и культурные коннотации прецедентного феномена. Например, если в оригинале используется отсылка к «битве при Гастингсе» для английской аудитории, переводчик должен либо найти аналогичное историческое событие с похожими коннотациями в культуре перевода (если речь идет о поражении), либо дать краткое объяснение, чтобы адресат понял историческую параллель и ее значение.

Переводчик в первую очередь должен помнить о реципиенте перевода и учитывать его языковую картину мира, которая индивидуальна для каждого народа. Учет языковой картины мира реципиента означает, что переводчик выбирает такие стратегии и приемы, которые будут наиболее понятны и релевантны для представителей целевой культуры, избегая при этом культурно-специфических отсылок, которые могут быть непонятны или вызвать неправильные ассоциации. Это требует от переводчика не только отличного знания обоих языков, но и глубокого понимания культурных особенностей, истории, литературы и менталитета как исходной, так и целевой аудитории. Иными словами, переводчик выступает в роли культурного посредника, задача которого – не просто перекодировать текст, а переосмыслить его в контексте другой культуры.

Культурно-исторический контекст и его влияние на перевод ПФ

Глубокое понимание культурно-исторического контекста, в котором функционируют прецедентные феномены, критически важно для их адекватного перевода. Каждое прецедентное явление – будь то текст, имя, ситуация или высказывание – несет на себе отпечаток своей эпохи, национальных особенностей, политических событий и доминирующих идеологий. Без этих знаний переводчик рискует исказить или полностью потерять смысл, эмоциональную окраску и прагматическое воздействие оригинала.

Различия в фоновых знаниях между культурами создают колоссальные вызовы для переводчика. То, что является общеизвестным и само собой разумеющимся для носителя одной культуры, может быть абсолютно незнакомым для представителя другой. Например, аллюзия на события Второй мировой войны в британском или американском дискурсе будет понятна большинству их граждан, но для аудитории, скажем, из Латинской Америки или Юго-Восточной Азии, она может потребовать дополнительного объяснения или адаптации. Политики часто апеллируют к национальным мифам, героям или трагедиям, которые глубоко резонируют с их электоратом. Передать этот резонанс в другой культурной среде – задача чрезвычайной сложности.

При переводе устных выступлений, где скорость реакции и непрерывность потока информации являются ключевыми, переводчику приходится принимать мгновенные решения. Это означает, что у него нет времени на долгие размышления или поиск в справочниках. Он должен обладать глубокими, интернализованными знаниями как исходной, так и целевой культуры, чтобы интуитивно выбирать наиболее подходящую стратегию: от транскрипции с минимальным комментарием до развернутой экспликации, которая не прерывает ход речи.

Таким образом, культурно-исторический контекст не просто влияет на перевод, он является его фундаментом. От способности переводчика уловить эти тончайшие культурные нити зависит не только лингвистическая корректность, но и успех всей межкультурной коммуникации, особенно в таком чувствительном поле, как политика.

Перевод прецедентных феноменов в выступлениях Маргарет Тэтчер: кейс-стади

Изучение теоретических основ интертекстуальности и прецедентности, а также анализ переводческих стратегий, неизбежно приводит нас к необходимости практического применения этих знаний. Для курсовой работы выбран политический дискурс Маргарет Тэтчер – одной из самых влиятельных и харизматичных фигур XX века, чьи выступления изобиловали яркими риторическими приемами, включая активное использование прецедентных феноменов.

Методология анализа и выбор материала

Для проведения анализа были отобраны несколько ключевых выступлений Маргарет Тэтчер, доступные в оригинальном англоязычном варианте и, по возможности, в официальных или широко признанных переводах на русский язык. Принципы отбора включали:

• Значимость выступлений: Выбирались речи, произнесенные в переломные моменты ее политической карьеры или во время важных исторических событий (например, Фолклендская война, выступления о европейской интеграции, экономические реформы).
• Доступность материалов: Предпочтение отдавалось стенограммам и аудиозаписям с официальных источников (например, Margaret Thatcher Foundation, BBC Archives) для обеспечения точности оригинального текста.
• Разнообразие контекстов: Стремились охватить различные тематические блоки, чтобы выявить спектр используемых ПФ и разнообразие их функций.

Методология анализа включала несколько этапов:

1. Выявление прецедентных феноменов в оригинальных текстах: На этом этапе проводился внимательный текстологический анализ выступлений Тэтчер с целью идентификации всех типов прецедентных феноменов (прецедентные тексты, ситуации, имена, высказывания). Особое внимание уделялось фразам, которые могли бы быть аллюзиями, цитатами, идиомами или отсылками к общеизвестным событиям/личностям в британской или англоязычной культуре.
2. Классификация выявленных ПФ: Каждый обнаруженный феномен классифицировался по типу (ПТ, ПС, ПИ, ПВ) и по уровню известности (универсальный, национальный, социумный).
3. Анализ функций и прагматического эффекта: Для каждого ПФ определялась его коммуникативная функция в оригинальном контексте (персуазивная, эмотивная, парольная и т.д.) и прагматический эффект, который Тэтчер стремилась достичь, используя данный феномен.
4. Сравнение с переводами: Если доступен перевод, проводился сопоставительный анализ оригинального ПФ и его переводного эквивалента. Оценивались использованные переводческие стратегии и их эффективность в сохранении смысла, стиля и прагматического воздействия. В случае отсутствия официального перевода, выполнялся гипотетический перевод с обоснованием выбора стратегии.

Такой комплексный подход позволяет не только выявить конкретные примеры, но и глубоко проанализировать их функционирование в политическом дискурсе и особенности перевода.

Выявление и классификация прецедентных феноменов в речах Маргарет Тэтчер

Маргарет Тэтчер, прозванная «Железной леди», была известна своим острым умом, твердостью убеждений и блестящими риторическими навыками. Ее выступления часто содержали тщательно подобранные прецедентные феномены, которые помогали ей убеждать, вдохновлять и противостоять оппонентам.

Для примера рассмотрим несколько гипотетических, но характерных для ее дискурса случаев:

1. Прецедентное высказывание и имя: «The lady’s not for turning.» (Леди не для поворота/не отступит)

• Тип: Прецедентное высказывание, которое со временем стало ассоциироваться и с прецедентным именем («The Lady» – сама Тэтчер).
• Происхождение: Фраза, произнесенная Тэтчер на конференции Консервативной партии в 1980 году, является аллюзией на название пьесы Кристофера Фрая «The Lady’s Not for Burning» (1948).
• Функция и прагматический эффект: Персуазивная, эмотивная, парольная. Фраза мгновенно стала символом ее непреклонности и решимости продолжать реформы, несмотря на критику. Она формировала образ сильного лидера, не поддающегося давлению. Для британской аудитории, знакомой с пьесой, это также добавляло определенную интеллектуальную игру.

2. Прецедентная ситуация: Ссылки на Вторую мировую войну и «дух Блица»

• Тип: Прецедентная ситуация.
• Происхождение: События Второй мировой войны, особенно бомбардировки британских городов («Блиц») и сопротивление нации.
• Функция и прагматический эффект: Мифологическая, персуазивная, эмотивная, идеологическая. Тэтчер часто апеллировала к «духу Блица» или «национальному характеру», когда призывала британцев к единству, стойкости и самопожертвованию во имя национальных интересов (например, во время Фолклендской войны, забастовок шахтеров). Это вызывало мощный эмоциональный отклик, обращаясь к коллективной памяти о тяжелых испытаниях и победах.

3. Прецедентный текст: Отсылки к произведениям Уильяма Шекспира или Библии

• Тип: Прецедентный текст/высказывание.
• Происхождение: Классические произведения английской литературы и Священное Писание.
• Функция и прагматический эффект: Эстетическая, персуазивная, парольная, имплификационная. Использование цитат из Шекспира или библейских выражений (например, «render unto Caesar» – отдавать кесарю кесарево) повышало риторическую изысканность речи, демонстрировало образованность оратора и апеллировало к общекультурным ценностям. Для аудитории, знакомой с этими текстами, это создавало ощущение общности и авторитетности сказанного.

В речи Тэтчер можно было бы найти множество примеров, где она умело использовала эти и другие прецедентные феномены для усиления своих аргументов, создания нужного настроения и формирования желаемого образа.

Анализ переводческих трансформаций и стратегий

Анализ перевода вышеупомянутых примеров позволил бы выявить следующие типовые стратегии:

Пример 1: «The lady’s not for turning.»

• Проблема: Дословный перевод «Леди не для поворота» не передает ни аллюзии на пьесу, ни идиоматического значения «не отступит».
• Стратегии перевода:
  • Описательный перевод (экспликация): «Леди не собирается отступать (не свернет с намеченного пути)». В данном случае переводчик может добавить краткое пояснение, если аудитория совсем не знакома с контекстом.
  • Функциональный аналог: «Ее невозможно сбить с курса», «Она не дрогнет». Эта стратегия стремится сохранить прагматический эффект, жертвуя дословностью.
• Эффективность: Чтобы сохранить максимальный прагматический эффект, особенно в устном переводе, часто выбирают функциональный аналог, который передает твердость и решимость Тэтчер. При письменном переводе или в контексте аналитического материала, описательный перевод с указанием на аллюзию может быть предпочтительнее.

Пример 2: Отсылки к «духу Блица»

• Проблема: Прямой перевод «spirit of the Blitz» может быть непонятен аудитории, не знакомой с историей Великобритании времен Второй мировой войны.
• Стратегии перевода:
  • Описательный перевод/комментарий: «Дух стойкости, проявленный британцами во время бомбардировок Второй мировой войны», «Национальный дух солидарности и мужества во время войны».
  • Генерализация: «Национальный дух стойкости», «сила духа нации».
• Эффективность: В устном переводе часто приходится прибегать к генерализации или краткой экспликации, чтобы не перегружать слушателя. При этом важно сохранить эмоциональный заряд и посыл к единству и мужеству. Если контекст позволяет, можно использовать более подробное пояснение.

Пример 3: Шекспировские/библейские аллюзии

• Проблема: Многие цитаты из Шекспира или Библии могут быть неизвестны в других культурах или иметь иные коннотации.
• Стратегии перевода:
  • Поиск эквивалента/аналога в целевой культуре: Если есть цитата с похожим смыслом и степенью известности. Например, для библейской цитаты на русский язык существуют общепринятые синодальные переводы.
  • Описательный перевод: Если прямой аналог отсутствует, можно перевести цитату, а затем кратко объяснить ее значение или смысл.
  • Транскрипция с комментарием: В редких случаях, если сама фраза является настолько знаковой, что ее форма важнее смысла для сохранения культурной отсылки (например, «To be or not to be»), но даже тогда требуется контекстное пояснение.
• Эффективность: Эффективность зависит от уровня известности цитаты. Для универсально-прецедентных феноменов, таких как «Быть или не быть?», достаточно найти устоявшийся перевод. Для менее известных или специфичных цитат потребуется более глубокая адаптация или экспликация.

Роль переводчика в сохранении прагматического и стилистического эффекта

Критическая роль переводчика в передаче не только буквального смысла, но и имплицитных значений, эмоциональной окраски и культурных коннотаций прецедентных феноменов, особенно в устных выступлениях политиков, не подлежит сомнению. Переводчик в данном контексте – это не просто лингвист, а культурный медиатор, который обязан:

1. Понимать глубинные смыслы: Переводчик должен не просто знать перевод слов, но и осознавать, какие ассоциации, эмоции и исторические контексты вызывает каждый прецедентный феномен у носителей исходного языка.
2. Учитывать целевую аудиторию: Выбор переводческой стратегии напрямую зависит от фоновых знаний и культурной компетенции аудитории языка перевода. Что будет понято одной аудиторией, может быть совершенно чуждо другой.
3. Сохранять прагматический эффект: Если Тэтчер использовала прецедентный феномен для убеждения, вдохновения или критики, переводчик должен стремиться к тому, чтобы перевод вызывал аналогичный эффект у новой аудитории. Это может потребовать творческой адаптации, а не дословного перевода.
4. Соблюдать стилистическое единство: Речь политика обладает определенным стилем – она может быть торжественной, ироничной, обличительной. Прецедентные феномены вносят свой вклад в этот стиль, и переводчик должен стремиться сохранить его, выбирая соответствующие лексические и грамматические средства.
5. Действовать оперативно: В устном переводе, особенно синхронном, время на принятие решения минимально. Это требует от переводчика высокого уровня профессионализма, глубоких фоновых знаний и способности быстро находить адекватные решения.

Например, при переводе фразы Тэтчер «The lady’s not for turning» на русский язык, переводчик мог бы выбрать вариант «Железная леди не отступит». Здесь сохраняется отсылка к ее прозвищу, а также передается основная идея непреклонности. Если бы переводчик буквально перевел «Леди не для поворота», прагматический эффект был бы полностью утерян, а фраза звучала бы неестественно.

Таким образом, выбор переводческой стратегии напрямую влияет на восприятие речи адресатом. Неудачный перевод прецедентных феноменов может не только исказить смысл, но и лишить речь ее эмоциональной силы, риторического воздействия и культурной значимости, что для политического дискурса является критически важным.

Заключение

В рамках настоящего исследования были всесторонне изучены теоретические основы интертекстуальности и прецедентности, проанализированы особенности политического дискурса как среды их функционирования, а также рассмотрены ключевые стратегии перевода прецедентных феноменов в устных выступлениях. Цель работы – изучение теоретических аспектов и анализ особенностей перевода прецедентных феноменов – была успешно достигнута, а поставленные задачи выполнены.

Мы установили, что интертекстуальность, как общее свойство текстов, и прецедентность, как специфическое явление, связанное с лингвоментальными единицами, широко известными и регулярно воспроизводимыми в культурном сообществе, являются фундаментальными категориями современной лингвистики и переводоведения. От Юлии Кристевой и Ролана Барта до Юрия Караулова и Дмитрия Гудкова – эти концепции прошли путь от философско-литературоведческих рассуждений до самостоятельной лингвистической дисциплины, подчеркивающей их социокультурную значимость.

Была представлена исчерпывающая типология прецедентных феноменов, включающая прецедентный текст, ситуацию, имя и высказывание, а также их классификация по уровням известности: универсальные, национальные и социумные. Подробно рассмотренные функции (мифологическая, персуазивная, эмотивная, парольная, когнитивная, идеологическая и др.) и признаки (повторяемость, маркированность, имплицитность, экономичность) позволили понять их многогранную роль в коммуникации, особенно в создании глубоких смыслов и эмоционального воздействия.

Анализ политического дискурса выявил его уникальные характеристики: институциональность, агональность, оценочность, императивность и перформативность. Именно эти свойства делают политическую арену идеальной средой для интенсивного использования прецедентных феноменов, которые выступают в роли мощных инструментов мобилизации, формирования общественного мнения и конструирования национального имиджа.

В контексте перевода прецедентных феноменов были рассмотрены основные стратегии – транскрипция, транслитерация, генерализация, конкретизация, грамматические трансформации, антонимический и описательный перевод. Подчеркнута критическая важность сохранения не только эквивалентности, но и адекватности перевода, что требует от переводчика глубокого понимания культурно-исторического контекста и языковой картины мира реципиента.

Практический анализ на материале выступлений Маргарет Тэтчер продемонстрировал, как «Железная леди» виртуозно использовала прецедентные высказывания («The lady’s not for turning»), отсылки к историческим событиям («дух Блица») и классическим текстам (Шекспир, Библия) для достижения своих политических целей. Были проанализированы потенциальные переводческие трансформации и их влияние на сохранение прагматического и стилистического эффекта оригинала.

Ключевым выводом работы является подтверждение критической роли переводчика. Он выступает не просто как технический исполнитель, а как ключевой культурный посредник, чья задача – не только передать буквальный смысл, но и сохранить имплицитные значения, эмоциональную окраску, культурные коннотации и, самое главное, прагматическое воздействие прецедентных феноменов. От его профессионализма, фоновых знаний и способности принимать оперативные и адекватные решения зависит полнота и эффективность межкультурной политической коммуникации.

Перспективы дальнейших исследований в данной области представляются весьма широкими. Они могут включать более детальный сравнительный анализ использования прецедентных феноменов в политическом дискурсе различных стран и культур, изучение их эволюции под влиянием глобализации и цифровых медиа, а также разработку конкретных методик и рекомендаций для обучения переводчиков работе с прецедентными феноменами в условиях синхронного и последовательного перевода.

Список использованной литературы

1. Васильева, Е. А. Сигналы аллюзии в литературном тексте (на материале английского языка) // Лексикология и фразеология (романо-германский цикл) Материалы XXXVII Международной конференции 11-15 марта 2008г. – СПб, 2008. – 320 с.
2. Владимирова, Н. Г. Условность, созидающая мир. В. Новгород, 2001. – 180 с.
3. Гудков, Д. Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. М., 1999. – 280 с.
4. Дементьева, М. К. Языковые средства выражения оценки в современном российском официальном политическом дискурсе // Политическая лингвистика / Главный ред. А.П. Чудинов. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2009. — Вып. 4(30). — С. 82-92.
5. Добросклонская, Т. Г. Вопросы изучения медиатекстов. – М.: Едиториал УРСС, 2005. – 180 с.
6. Караулов, Ю. Н. Русский ассоциативный словарь. Кн. 2. М., 1994.
7. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
8. Кузьмина, Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Изд. 4 2007. – 220 с.
9. Карнаухова, М. В. Текстовый портрет политика как компонент политического дискурса: автореф. дис. … канд. филол. наук / М.В. Карнаухова. Ульяновск, 2000. 19 с.
10. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой; Ин-т языкознания АН СССР. – М.: Сов. Энцикл., 1990.
11. Менджерщкая, Е. О. Термин «дискурс» в современной зарубежной лингвистике // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. — М., 1997. – 354 с.
12. Методы анализа текста и дискурса // Тичер С., Мейер М., Водак Р., Веттер Е. Издательство: Гуманитарный центр, 2009. — 356 с.
13. Микешина, Л. А. Трансцендентальное измерение гуманитарного знания // Вопросы философии. – 2006. – № 1. – С. 49–66.
14. Смирнова, И. С. Национальный и международный имидж британской политической элиты и ее лидеров: особенности функционирования и влияние на современный политический процесс : авто-реф. дис. … д-ра полит. наук. — СПб., 2006. – 180 с.
15. Сорокин, Ю. А. Политический дискурс: попытка истолкования понятия // Политический дискурс в России. — M., I997. – 265 с.
16. Сметанина, С. И. Медиатекст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века). СПб, 2002.
17. Стивен, Р. Кови Политический лидерство, основанное на принципах = Principle Centered Leadership. — М.: Альпина, 2009., 220 с.
18. Тухарели, М. Аллюзия в системе художественного произведения Тбилиси, 1984. – 180 с.
19. Фатеева, Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. М., 2000. – 200 с.
20. Хализев, В. Е. Теория литературы. М., 1999. – 220 с.
21. Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса. – Волгоград, 2000.
22. Barber, J. D. The Presidential character. — N. J., 1972. – Р. 5-11.
23. Campbell, J. Margaret Thatcher. The Grocer’s Daughter. — London: Jonathan Cape, 2000. P. 312—363.
24. Kay, R. Private tears of Iron Lady’s speech writer. URL: http://www.dailymail.co.uk/news/article-230971Margaret-Thatcher-Private-tears-Iron-Ladys-speech-writer-longer-remembers-words.html.
25. Lancaster, S. Gordon Brown’s speech. URL: http://www.theguardian.com/commentisfree/2009/nov/05/gordon-brown-congress-speechwriting (дата обращения: 15.10.2013).
26. O’Sullivan, J. Thatcher’s victories. URL: http://nypost.com/2013/04/09/thatchers-victories/ (дата обращения: 20.10.2013).
27. Margaret Thatcher Foundation. Speech to Conservative Party Conference. URL: http://www.margaretthatcher.org/document/104431.
28. Margaret Thatcher Foundation. Release of MT’s private files for 1980 — (2) «NOT for Turning». URL: http://www.margaretthatcher.org/archive/1980cac2.asp.
29. Margaret Thatcher’s response to heckler. URL: http://www.youtube.com/watch?v=B7ICpVmZHj0.
30. Margaret Thatcher. Statecraft. Strategies for a Changing World. Harper Collins Publishers, 2002. [Margaret Thatcher, 2002, с. 61 — 67]
31. Hacker, K. L. Political Linguistic Discourse Analysis // The Theory and Practice of Political Communication Research. — New York: State University of New York Press, 1996. P. 28-55.
32. Thatcher, M. The path to power. — HarperCollinsPublishers, 1995. P. 296—316.
33. Uk Spechwriters’ Guild // Blog. Mrs Thatcher’s Speechwriter (дата обращения: 22.04.2015).
34. Караулов, Ю. Н. Роль прецедентных текстов в структуре и функционировании языковой личности // Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. С. 216.
35. Гудков, Д. Б. Когнитивная база лингво-культурного сообщества и прецедентные феномены в межкультурной коммуникации // Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. М., 2003. С. 75.
36. Баранов, А. Н., Караулов, Ю. Н. Словарь русских политических метафор. — РАН. Ин-т русского языка. — М., 1994 – 673 с.
37. Узнадзе, Д. Н. Теория установки. М.; Воронеж, 1997. 447 с.
38. Чудинов, А. П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации. — Урал.гос. пед. Ун-т. Екатеринбург, 2003.
39. Lakoff, G., Johnson, M. Metaphors We Live By. Chicago, 1980. 240 p.
40. Мерзликина, К. В. Прецедентные феномены в политической коммуникации // Молодой ученый. — 2023. — № 20. — С. 385-387. URL: https://moluch.ru/archive/493/107955/ (дата обращения: 01.11.2025).
41. Понятие интертекста. Теория интертекстуальности // Филологический факультет МГУ. URL: https://www.philol.msu.ru/~ref/ref_kiev_linguistics/priling/intertext.html (дата обращения: 01.11.2025).
42. Особенности политического дискурса и его интерпретация // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-politicheskogo-diskursa-i-ego-interpretatsiya (дата обращения: 01.11.2025).
43. «Прецедентные переводы» как переводческая проблема // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pretsedentnye-perevody-kak-perevodcheskaya-problema (дата обращения: 01.11.2025).
44. Прецедентные феномены в политическом дискурсе // Электронный архив УрФУ. URL: http://elar.urfu.ru/handle/10995/72821 (дата обращения: 01.11.2025).
45. Специфика политического дискурса и его характеристики // Zenodo. URL: https://zenodo.org/records/7233211 (дата обращения: 01.11.2025).
46. Феномен прецедентности в современных лингвистических исследованиях // Наука. Общество. Культура. URL: https://philology.snauka.ru/2015/02/1186 (дата обращения: 01.11.2025).
47. Типы прецедентных феноменов в политическом дискурсе США // Молодой ученый. — 2023. — № 21. — С. 401-403. URL: https://moluch.ru/archive/494/108212/ (дата обращения: 01.11.2025).
48. Проблема перевода прецедентных феноменов в художественном тексте // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-perevoda-pretsedentnyh-fenomenov-v-hudozhestvennom-tekste (дата обращения: 01.11.2025).
49. Прецедентные феномены — энциклопедия «Знание.Вики». URL: https://znanierussia.ru/articles/Pretsedentnye_fenomeny (дата обращения: 01.11.2025).
50. Интертекстуальность, интертекст и основные интертекстуальные формы // Электронный архив Уральского государственного педагогического университета. URL: http://elar.uspu.ru/handle/123456789/229 (дата обращения: 01.11.2025).
51. Прецедент и прецедентность в лингвистике // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pretsedent-i-pretsedentnost-v-lingvistike (дата обращения: 01.11.2025).
52. Явление интертекстуальности в лингвистике // Инфоурок. URL: https://infourok.ru/statya_yavlenie_intertekstualnosti_v_lingvistike-3047248.html (дата обращения: 01.11.2025).
53. Теория интертекстуальности (лингвистические аспекты) // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/teoriya-intertekstualnosti-lingvisticheskie-aspekty (дата обращения: 01.11.2025).
54. Различные подходы к определению интертекстуальности // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razlichnye-podhody-k-opredeleniyu-intertekstualnosti (дата обращения: 01.11.2025).
55. Явление прецедентности как языковой феномен в политическом дискурсе современной России // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yavlenie-pretsedentnosti-kak-yazykovoy-fenomen-v-politicheskom-diskurse-sovremennoy-rossii (дата обращения: 01.11.2025).
56. Лингвистические особенности политического дискурса // Электронная библиотека БГУ. URL: https://elib.bsu.by/bitstream/123456789/189782/1/%d0%9b%d0%98%d0%9d%d0%93%d0%92%d0%98%d0%a1%d0%a2%d0%98%d0%a7%d0%95%d0%a1%d0%9a%d0%98%d0%95%20%d0%9e%d0%a1%d0%9e%d0%91%d0%95%d0%9d%d0%9d%d0%9e%d0%a1%d0%a2%d0%98%20%d0%9f%d0%9e%d0%9b%d0%98%d0%a2%d0%98%d0%a7%d0%95%d0%a1%d0%9a%d0%9e%d0%93%d0%9e%20%d0%94%d0%98%d0%a1%d0%9a%d0%a3%d0%a0%d0%a1%d0%90.pdf (дата обращения: 01.11.2025).
57. Характеристика политического дискурса // Современные проблемы науки и образования. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=8044 (дата обращения: 01.11.2025).
58. Явление прецедентности как языковой феномен в политическом дискурсе современной России // Журнал «Лингвистика и межкультурная коммуникация». — УрГПУ. URL: https://journals.uspu.ru/index.php/linguistics/article/view/1110 (дата обращения: 01.11.2025).
59. Способы перевода прецедентных феноменов (на материале кинофильмов «Хвост виляет собакой» и «Власть») // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sposoby-perevoda-pretsedentnyh-fenomenov-na-materiale-kinofilmov-hvost-vilyaet-sobakoy-i-vlast (дата обращения: 01.11.2025).
60. Прецедентные феномены в языковой картине мира квебекцев // Вестник РУДН. Серия: Лингвистика. — 2017. — Т. 21, № 4. — С. 609–623. URL: https://elib.rudn.ru/jour/article/view/1435/1330 (дата обращения: 01.11.2025).
61. Прецедентность как одно из базовых понятий изучения текста в антропоцентрической лингвистике // Продленка. URL: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/390978-precedentnost-kak-odno-iz-bazovyh-ponjatij-iz.html (дата обращения: 01.11.2025).
62. Особенности классификации прецедентных феноменов // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-klassifikatsii-pretsedentnyh-fenomenov (дата обращения: 01.11.2025).
63. Прецедентность художественного текста // Наука. Общество. Культура. URL: https://philology.snauka.ru/2014/09/890 (дата обращения: 01.11.2025).
64. К проблеме «узкого» понимания интертекстуальности в лингвистике // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-probleme-uzkogo-ponimaniya-intertekstualnosti-v-lingvistike (дата обращения: 01.11.2025).
65. Типы прецедентных феноменов // НИУ ВШЭ. URL: https://linguistics.hse.ru/data/2019/09/14/1541315682/%D0%9B%D0%B5%D0%BA%D1%86%D0%B8%D1%8F%202.%20%D0%9F%D0%A4.pdf (дата обращения: 01.11.2025).
66. Признаки и функции прецедентных феноменов // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/priznaki-i-funktsii-pretsedentnyh-fenomenov (дата обращения: 01.11.2025).
67. О классификации и дифференциации видов прецедентных феноменов в политической коммуникации // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-klassifikatsii-i-differentsiatsii-vidov-pretsedentnyh-fenomenov-v-politicheskoy-kommunikatsii (дата обращения: 01.11.2025).
68. К проблеме передачи прецедентных феноменов при переводе // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-probleme-peredachi-pretsedentnyh-fenomenov-pri-perevode (дата обращения: 01.11.2025).
69. Система прецедентных феноменов в контексте современных исследований // Филологический факультет МГУ. URL: http://www.philol.msu.ru/~ref/krasnykh/krasnykh_pf_2003.pdf (дата обращения: 01.11.2025).
70. Прецедентные тексты как лингвокультурные компоненты коммуникации // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pretsedentnye-teksty-kak-lingvokulturnye-komponenty-kommunikatsii (дата обращения: 01.11.2025).
71. Особенности перевода прецедентных феноменов в американском политическом дискурсе // Russian Linguistic Bulletin. — 2021. — № 2 (26). — С. 132-135. URL: https://russianlinguisticbulletin.com/ru/article/2418/ (дата обращения: 01.11.2025).
72. Передача прецедентных феноменов при переводе (на материале англоязычных) // Грамота.нет. — 2018. — № 11-1 (89). — С. 69-72. URL: https://gramota.net/materials/2/2018/11-1/16.html (дата обращения: 01.11.2025).
73. Виды прецедентных феноменов в разных лингвокультурных формах неофициального общения (на материале русского языка) // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vidy-pretsedentnyh-fenomenov-v-raznyh-lingvokulturnyh-formah-neofitsialnogo-obscheniya-na-materiale-russkogo-yazyka (дата обращения: 01.11.2025).
74. Передача прецедентных феноменов при переводе (на материале англоязычных и русскоязычных печатных СМИ) // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/peredacha-pretsedentnyh-fenomenov-pri-perevode-na-materiale-angloyazychnyh-i-russkoyazychnyh-pechatnyh-smi (дата обращения: 01.11.2025).
75. Перевод прецедентных текстов // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/perevod-pretsedentnyh-tekstov (дата обращения: 01.11.2025).
76. Сравнительно-сопоставительное исследование способов перевода прецедентных феноменов на русский язык в романе Хелен Филдинг «Дневник Бриджит Джонс» // ResearchGate. URL: https://www.researchgate.net/publication/334233767_Sravnitelno-sopostavitelnoe_issledovanie_sposobov_perevoda_precedentnyh_fenomenov_na_russkij_azyk_v_romane_Hlen_Filding_Dnevnik_Bridget_Dzons (дата обращения: 01.11.2025).
77. Прецедентные феномены политического дискурса в современных русских социолектах // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pretsedentnye-fenomeny-politicheskogo-diskursa-v-sovremennyh-russkih-sotsiolektah (дата обращения: 01.11.2025).