Настроения в тылу и русской армии в годы Первой мировой войны: комплексный анализ и предпосылки революции

Начало XX века стало для России периодом невиданных потрясений, кульминацией которых послужила Первая мировая война. Эта глобальная катастрофа не только изменила политическую карту мира, но и перекроила внутренний ландшафт Российской империи, став катализатором революционных событий 1917 года. В этом контексте изучение настроений в тылу и русской армии приобретает особую актуальность. Общественные настроения, будучи барометром социальных изменений, представляют собой не просто пассивный фон событий, а активную движущую силу, формирующую восприятие войны, влияющую на решения, и, в конечном счете, определяющую судьбу государства. Понимание динамики этих настроений — от первоначального патриотического подъема до глубокого разочарования и кризиса — является ключом к раскрытию сложных причинно-следственных связей, приведших к краху самодержавия. Это особенно важно, поскольку помогает ответить на вопрос: почему, несмотря на все усилия, самодержавие не смогло удержать власть, и как настроения народа стали предвестником его падения?

Историография проблемы настроений в период Первой мировой войны претерпела значительную эволюцию. В советской историографии, порой идеологизированной, акцент зачастую делался на преувеличении масштабов протестов революционных партий в начальный период войны, рассматривая её преимущественно как фактор, подготавливающий почву для социалистической революции. Однако с конца XX и начала XXI века наблюдается значительный сдвиг в исследовательских парадигмах. Современные историки, освободившись от идеологических пут, стали активно изучать поведенческие практики, психологию как комбатантов, так и мирного населения, повседневность фронта и тыла, а также формирование памяти о войне. Особое внимание уделяется проявлениям религиозной и этнической идентичности, формам насилия, девиантного поведения и дискурсу участников событий. Такой междисциплинарный подход позволяет глубже осмыслить неустойчивость и частую смену настроений, как верно отмечает Д. А. Недоступов в своём историографическом обзоре, а также понять, как просчеты правящего класса, усугублённые тяготами войны, обострили напряженность, что, по мнению С. Я. Лавренова и Н. И. Бритвина, и привело к краху самодержавия. В чём же кроется принципиальное отличие современного подхода от советского? В отказе от одномерной трактовки событий, признании многофакторности причин и более глубоком погружении в психологию человека войны, что позволяет видеть не только классовые интересы, но и человеческие страхи, надежды и разочарования.

Теоретико-методологические основы изучения настроений

Для глубокого и системного анализа настроений в тылу и русской армии необходимо опираться на четко определенные теоретические и методологические рамки. Изучение массовых настроений, особенно в условиях такого масштабного потрясения, как Первая мировая война, требует понимания как индивидуальных, так и коллективных психологических процессов, а также их взаимосвязи с социальными, экономическими и политическими реалиями.

Определение ключевых терминов

Прежде чем приступить к анализу, необходимо очертить семантическое поле исследования, дав определения основным понятиям, которые будут использоваться:

• Тыловые настроения: Это совокупность эмоциональных состояний, оценок, ожиданий и ценностных ориентаций различных слоев мирного населения, проживающего в условиях военного времени. Они могут варьироваться от патриотического подъема и единения до апатии, недовольства, разочарования и открытого протеста, отражая реакцию общества на тяготы войны, экономические трудности, политическую нестабильность и пропагандистские воздействия.
• Боевой дух: Данное понятие характеризует морально-психологическое состояние военнослужащих, проявляющееся в их готовности и способности переносить тяготы войны, выполнять боевые задачи, сохранять дисциплину, проявлять мужество и самоотверженность. Боевой дух складывается из веры в победу, доверия к командованию, ощущения справедливости целей войны, а также условий жизни и снабжения на фронте.
• Патриотизм: В контексте войны, патриотизм представляет собой глубокое чувство любви и преданности своему отечеству, готовность жертвовать личными интересами ради его защиты и процветания. В начальный период Первой мировой войны он проявлялся как массовое единение вокруг идеи защиты Родины, а затем трансформировался под влиянием нарастающих трудностей и разочарований, приобретая различные, порой противоречивые, формы.

Влияние социально-психологических факторов на общественное сознание

Теории формирования и изменения массовых настроений в условиях экстремальных социальных потрясений подчеркивают сложную взаимосвязь между объективными условиями жизни и субъективным восприятием реальности. В условиях войны, когда общество сталкивается с беспрецедентными вызовами, такими как массовые потери, экономические лишения, угроза жизни и разрушение привычного уклада, эти теории становятся особенно релевантными.

Одним из ключевых факторов является теория социальной идентификации, согласно которой люди стремятся принадлежать к определенным социальным группам (например, «нация», «армия») и защищать их интересы. В начале войны эта теория объясняет патриотический подъем, когда общая угроза сплачивает общество вокруг национальной идеи. Однако по мере нарастания трудностей и разочарований, происходит деформация этой идентификации, и люди начинают идентифицировать себя с более мелкими группами (например, «крестьяне», «рабочие»), интересы которых противоречат интересам государства.

Важное значение имеет также теория относительной депривации, которая гласит, что недовольство возникает не столько из-за абсолютного ухудшения положения, сколько из-за восприятия несправедливости или несоответствия между ожидаемым и реальным положением дел. Если в начале войны население готово терпеть лишения ради победы, то с течением времени, когда война затягивается, а условия жизни ухудшаются, возникают вопросы о справедливости этих лишений, особенно на фоне предполагаемого благополучия других слоев общества или неэффективности власти.

Наконец, теория распространения слухов и коллективного поведения объясняет, как в условиях неопределенности и информационного голода слухи могут быстро распространяться и оказывать мощное влияние на массовые настроения. Слухи часто заполняют вакуум официальной информации, усиливая страхи, подозрения и недовольство, особенно когда официальная пропаганда оказывается неэффективной или недостоверной. Эти теоретические подходы позволяют рассматривать настроения не как статичное состояние, а как динамичный, многогранный процесс, постоянно формирующийся и изменяющийся под воздействием множества внутренних и внешних факторов.

Настроения в тылу в начальный период войны (1914-1915 гг.): от патриотического подъема до первых разочарований

Начало Первой мировой войны застало Российскую империю врасплох, однако первые месяцы конфликта были отмечены неожиданным и мощным взрывом патриотизма. Этот феномен, глубоко укоренившийся в общественном сознании, стал отражением сложного переплетения национальных чувств, религиозных убеждений и социального единения перед лицом внешней угрозы, но насколько прочной была эта основа?

Всенародный патриотический подъем и его масштабы

Когда 1 августа 1914 года раздался грохот орудий, Россия, казалось, вдохнула единым порывом. Начало Первой мировой войны, несмотря на восприятие её как общенародного бедствия, вызвало беспрецедентный патриотический подъем, который на короткий срок сумел объединить самые разнородные слои населения – от царствующей династии до крестьянских масс. Этот подъем проявился в ряде важных социальных и экономических изменений.

Одним из самых ярких индикаторов стало резкое сокращение рабочего движения. Если в первой половине 1914 года в забастовках участвовало около 1,5 миллиона человек, причем 80% из них носили политический характер, то с 19 июля по 31 декабря 1914 года, то есть за пять месяцев войны, число забастовок сократилось до всего 170, охватив лишь немногим более 80 тысяч рабочих. Это свидетельствует о мощном влиянии идеи национального единения, когда внутренние противоречия отступили на второй план перед лицом внешней угрозы. Однако из этого следует, что патриотизм, хоть и сильный, был скорее реакцией на внешнюю угрозу, чем глубоко укоренившимся согласием с политикой власти.

Успешность мобилизации также стала наглядным подтверждением патриотических настроений. В 1914 году было призвано 3,115 миллиона человек из запаса. К концу года общая численность мобилизованных, включая 715 тысяч новобранцев и 900 тысяч ратников ополчения, составила около 5,13 миллиона человек. В общей сложности, за всю Первую мировую войну Россия мобилизовала более 15 миллионов человек, что составило примерно 9% от общей численности населения империи – колоссальные цифры, демонстрирующие высокий уровень готовности населения следовать призыву правительства.

Проявления патриотических чувств были повсеместны. В Санкт-Петербурге, переименованном в Петроград 18 августа 1914 года, тысячи людей с трехцветными знаменами, иконами и портретами царя, Максима Горького и Фёдора Шаляпина, вставали на колени перед Николаем II и императрицей, исполняя «Боже, царя храни». Эта сцена на площади Зимнего дворца стала символом единения, хоть и краткосрочного. Важно отметить, что, несмотря на активную добровольческую запись в действующую армию, этот процесс не был систематически зафиксирован государственными органами, что указывает на отсутствие необходимых процедур учета добровольцев и некоторую неготовность бюрократического аппарата к такому массовому эмоциональному порыву. Это также показывает, что власть оказалась неспособна эффективно канализировать и использовать этот мощный народный импульс, упуская возможность укрепить свои позиции.

Скрытые тревоги и ранние проявления недовольства

Однако за внешним блеском патриотического единства скрывались глубокие противоречия и тревожные настроения, которые уже в начальный период войны начали подтачивать фундамент общественного спокойствия. Для крестьянского населения, составлявшего подавляющее большинство империи, объявление войны и мобилизация стали не столько поводом для патриотического экстаза, сколько источником раздражения и глубокого непонимания.

Война, внезапно обрушившаяся на страну, совпала с разгаром сельскохозяйственных работ – сенокоса, что немедленно ударило по крестьянским хозяйствам. Причины конфликта были для большинства необразованных крестьян совершенно непонятны. Воспринимая войну как бессмысленную бойню, они не видели в ней ни защиты национальных интересов, ни освободительной миссии. Этот разрыв между официальной риторикой и крестьянским прагматизмом породил выжидательные настроения, а порой и открытое недовольство.

Уже в марте 1915 года начали фиксироваться случаи недоверия к царю. Так, крестьянин Тверской губернии Леонтий Моисей выражал свое разочарование: «Какой он государь, это сволочь — Японскую войну просрал, теперь и эту хочет просрать». Подобные высказывания, хоть и единичные в начальный период, сигнализировали о хрупкости патриотического подъема.

Тревожным симптомом стали и так называемые «пьяные бунты и дезертирство», особенно распространенные среди населения Зауралья и Сибири в период мобилизации 1914 года. Крестьянки Пермской губернии пытались остановить поезда с мобилизованными, некоторые бросались под колеса, что красноречиво свидетельствовало об отчаянии и нежелании расставаться с близкими. Эти ранние проявления недовольства указывали на неустойчивость и частую смену настроений населения, предвещая грядущий упадок патриотизма, который, по оценкам историков, начал сокращаться с 1916 года из-за нарастающих трудностей. Какой важный нюанс здесь упускается? То, что эти «пьяные бунты» и дезертирство, несмотря на их кажущуюся незначительность в общем масштабе, были первыми ласточками глубокого кризиса доверия к власти и войне, который затем охватил всю страну.

Роль слухов в формировании общественного мнения

В условиях войны, когда официальная информация зачастую была скудной, запоздалой или цензурированной, слухи становились мощным инструментом формирования общественного мнения. Они заполняли информационный вакуум, множились и распространялись с поразительной скоростью, оказывая существенное влияние на настроения в тылу.

Содержание слухов было крайне разнообразным, но многие из них были направлены на дискредитацию власти и вооруженных сил. Распространялись истории о некомпетентности генералов, о коррупции в высших эшелонах власти, о «немецком засилье» при дворе, что подрывало доверие к правящей династии и военному командованию. Эти слухи, часто абсурдные и бездоказательные, находили благодатную почву в умах людей, истощенных тяготами войны и испытывающих растущее недовольство.

Особенно противоречивым было восприятие фигуры Николая II. В начале войны, как мы видели, он был объектом патриотического почитания. Однако очень быстро общественное мнение стало склоняться к критике. Слухи о его слабости, нерешительности, зависимости от немецкой императрицы Александры Федоровны и Григория Распутина стали распространяться с удивительной скоростью. Образ «государя-слабака», неспособного управлять страной в тяжелейшее время, постепенно вытеснял образ «Отца нации».

Эти слухи, особенно те, что касались «немецкого засилья» и «распутинщины», не только подрывали авторитет монарха, но и создавали атмосферу подозрительности и недоверия внутри самого общества. Они способствовали дезинтеграции, разделяя людей на тех, кто верил официальной версии, и тех, кто склонялся к альтернативным, часто конспирологическим объяснениям происходящего. Таким образом, слухи стали не просто отражением, но и активным катализатором изменения настроений, подготавливая почву для более глубоких кризисных явлений, которые развернулись в последующие годы войны.

Эволюция настроений в тылу (1915-1917 гг.): нарастание кризиса

Период с мая-июня 1915 года по сентябрь 1916 года ознаменовал собой переломный момент в настроениях российского тыла. Эйфория первых месяцев войны окончательно сменилась всеобщей растерянностью, а затем и глубоким упадком патриотических чувств, что стало прямым следствием тяжелых поражений на фронтах, усугубившихся катастрофическими экономическими проблемами и растущим политическим кризисом. К 1917 году национальный подъем лета 1914 года был полностью вытеснен резким недовольством и всеобщим желанием прекратить затянувшуюся и изнурительную войну.

Экономические факторы упадка настроений

Экономика Российской империи, не будучи готовой к затяжной войне такого масштаба, начала давать сбои, что немедленно отразилось на жизни мирного населения. Военное производство росло, но это достигалось за счет переориентации мирных отраслей промышленности, что привело к общему расстройству экономики и острому товарному голоду.

Переориентация промышленности и товарный голод:
К 1916 году подавляющая часть промышленного производства была перенацелена на военные нужды. Две трети всей промышленной продукции шло на военные нужды, и лишь одна треть оставалась для гражданского населения. Конкретные данные показывают масштабы этой трансформации:

• 356 фабрик (16% от общего числа) были заняты производством вооружения.
• 246 фабрик (11%) — военного снаряжения.
• 783 фабрики (34%) — продуктов питания для армии.
• 458 фабрик (20%) — обмундирования.
• Только 447 фабрик (19%) — производили товары для гражданского населения.

Эта диспропорция привела к острому товарному голоду и обесцениванию денег, что напрямую влияло на покупательную способность населения и вызывало повсеместное недовольство.

Рост цен и инфляция:
Цены на продукты питания росли с катастрофической скоростью. С 1914 по 1917 год они увеличились почти в три раза, а коммерческие цены в некоторых случаях возрастали в 10-12 раз по сравнению с довоенным уровнем. Например, баранина подорожала с 16-18 копеек до 35-40 копеек за фунт. Снижение «народного потребления» также было шокирующим: в 1915 году оно сократилось на 25%, а в 1916 году — уже на 43%.

Кризис сельского хозяйства:
Мобилизация в армию лишила деревню наиболее производительной рабочей силы. За три года войны из сельского хозяйства было изъято от 15 до 16 миллионов человек. Это не могло не сказаться на аграрном секторе:

• Общая посевная площадь сократилась с 93,5 миллионов гектаров в 1913 году до 78 миллионов гектаров в 1917 году, что составляет примерно 16,7% сокращения.
• Посев озимых сократился на 7,1% в 53 губерниях и областях уже к 1915 году.
• Поголовье крупного рогатого скота уменьшилось с 52,2 миллионов голов в 1913 году до 48,2 миллионов в 1917 году (сокращение на 7,6%), а овец — с 80,7 миллионов до 69,1 миллионов голов (сокращение на 14,4%). Интересно, что поголовье свиней даже увеличилось с 15,8 миллионов в 1913 году до 19,3 миллионов в 1917 году, особенно в черноземной полосе и Сибири, что, вероятно, было связано с более коротким циклом разведения и возможностью быстрого получения продовольствия.

Продовольственный кризис в городах:
В городах остро ощущался недостаток продовольствия, который затем перерос в настоя��ий голод, распространившийся даже на армию. Продовольственные затруднения начались уже в первый год войны и к 1916 году превратились в серьезную проблему. Опрос 659 городов Российской империи в октябре 1915 года показал, что недостаток продовольственных продуктов был отмечен в 500 городах (около 75,8%), ржаной муки — в 348 городах, пшеничной муки — в 334 городах, круп — в 322 городах. В Петрограде и Москве наблюдался дефицит мяса, рыбы и масла. Унылые продовольственные очереди стали постоянной чертой городского пейзажа, а к осени 1916 года на фабриках вводились продовольственные карточки для рабочих и их семей. Все эти экономические факторы подрывали основы благосостояния населения и порождали массовое недовольство. И что из этого следовало? Неизбежное и закономерное падение доверия к правительству, которое не смогло обеспечить элементарные жизненные потребности населения, что стало прямым путём к революционному взрыву.

Социальные протесты и их динамика

Экономические трудности неизбежно привели к нарастанию социальных протестов, что стало ещё одним индикатором упадка общественных настроений. Патриотизм, который в начале войны был присущ широким слоям общества, постепенно стал уделом материально обеспеченных слоев населения, не принимавших непосредственного участия в боевых действиях, в то время как рабочие и крестьяне, несущие основную тяжесть войны, всё больше склонялись к протестным настроениям.

Рабочие стачки и демонстрации:
С середины 1915 года началась полоса рабочих стачек и демонстраций, число которых стремительно росло:

• В 1914 году — 35 тысяч рабочих.
• В 1915 году — 560 тысяч рабочих.
• В 1916 году — 1,1 миллиона рабочих.
• За первые два месяца 1917 года — 400 тысяч рабочих.

Такой взрывной рост забастовочного движения свидетельствовал о радикализации рабочего класса и его готовности к активным действиям.

Крестьянские выступления:
Крестьянские выступления также нарастали: 177 осенью 1915 года и 294 в 1916 году. Эти цифры, хоть и уступающие по масштабам городским протестам, указывают на нарастающее недовольство и в сельской местности. Крестьяне, страдающие от мобилизации, сокращения посевных площадей и реквизиций, всё чаще прибегали к открытым формам протеста.

Политический кризис и ослабление веры в самодержавие

Военные неудачи и экономические потрясения наложились на углубляющийся политический кризис, что ещё больше ослабило веру населения в возможности самодержавия. В 1916 году кризисные тенденции в российском обществе усилились; несмотря на Брусиловский прорыв, вызвавший последний всплеск патриотических настроений, за ним последовал глубокий пессимизм и чувство безнадежности.

Влияние военных поражений:
Крупные военные поражения 1915 года, такие как «Великое отступление», стали шоком для общества и подорвали доверие к военному командованию и правительству. Падение авторитета императора усилилось после того, как Николай II в августе 1915 года принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего. Это решение, призванное поднять боевой дух, на деле возложило на монарха прямую ответственность за все военные неудачи.

«Министерская чехарда» и «распутинщина»:
Политическую систему сотрясала «министерская чехарда» – частая смена министров, что свидетельствовало о неспособности правительства эффективно управлять страной в условиях войны. С этим явлением тесно связана «распутинщина», которая окончательно подорвала моральный авторитет царской семьи. Слухи о влиянии Григория Распутина на императрицу и через неё на государственные дела, а также о коррупции и некомпетентности в высших кругах, распространялись повсеместно, вызывая возмущение и презрение.

Общенациональный кризис:
Осенне-зимний кризис 1916 года, вызванный военными поражениями и острым хозяйственным и политическим кризисом, привел к общенациональному политическому кризису и революционному подъему, что, в итоге, способствовало свержению царизма в феврале 1917 года. Этот период характеризовался не только экономическими трудностями и социальными протестами, но и глубоким духовным кризисом, проявляющимся в отсутствии национально-объединительной идеи, потере доверия к власти, разочаровании в существующих порядках и ценностях, а также распространении радикальных идей и готовности к переменам. Пессимистические настроения в тылу, особенно в Петрограде, были значительно сильнее, чем на фронте, что демонстрирует, насколько глубоко кризис охватил гражданское население.

Настроения и психология солдат русской армии: от боевого духа к моральному кризису

Настроения солдат русской армии в годы Первой мировой войны представляли собой сложный и динамичный феномен, который эволюционировал от первоначального патриотического подъема до глубокого морального кризиса. Этот процесс был обусловлен спецификой социального состава армии, неготовностью к современной технической войне, изнуряющими условиями фронтовой жизни, а также влиянием как внутренних, так и внешних факторов.

Состав и качественные изменения русской армии

Русская армия, к сожалению, всё менее отвечала характеру современной технической войны, и это было связано с её постоянно меняющимся качественным составом. На протяжении войны произошло практически полное уничтожение кадровой армии, состоявшей из обученных солдат и запасников, что привело к резкому снижению боеспособности. Что из этого следует? Что без опытного ядра армия быстро теряла не только боеспособность, но и внутреннюю устойчивость, становясь более уязвимой к дезинформации и упадническим настроениям.

Потеря кадрового состава:
К осени 1915 года кадровая армия понесла «гигантские потери» в маневренной войне 1914-1915 годов и была практически полностью уничтожена. К осени 1917 года российские вооруженные силы потеряли более 60% личного состава, включая практически весь кадровый состав (1,4 млн человек) и военнообязанных 1-й и 2-й очередей (5,6 млн человек). Это означало, что ядро опытных, обученных бойцов, прошедших долгую подготовку, было выбито.

Пополнение необученными контингентами:
Пополнение шло за счет слабо обученной деревенской молодежи и возрастающей части необученных ратников ополчения, что кардинально изменило качественный состав армии. Эти новобранцы не имели необходимой подготовки, опыта и часто не понимали целей войны, что делало их менее устойчивыми к тяготам фронта и более восприимчивыми к антивоенной пропаганде.

Социальный состав армии:
Социальный состав армии отражал социальное разнообразие остальной России, но с явным преобладанием крестьянства. Для преимущественно крестьянской России призыв в армию означал, что около половины трудоспособных мужчин (474 из 1000) были мобилизованы, и более 60% крестьянских хозяйств остались без кормильцев. Это приводило к тому, что солдат-крестьянин, оторванный от земли и семьи, был чрезвычайно чувствителен к новостям из тыла о тяготах крестьянского хозяйства.

Три контингента армии и их судьба:
Историки выделяют три основных контингента армии, каждый из которых по-своему переживал тяготы войны:

1. Первый контингент (кадровый состав и запасники): Понес гигантские потери к осени 1915 года.
2. Второй контингент (сохранившаяся часть кадрового состава и ратники ополчения): Также понес значительные потери к осени 1916 года.
3. Третий контингент (ещё более уменьшившаяся часть кадрового состава, возрастающая часть необученных ратников ополчения и новобранцы внеочередных призывов): Испытал тяжелый моральный кризис.

Общие потери русской армии за кризисный 1915 год оцениваются примерно в 3,3 миллиона человек. К 3 октября 1917 года число убитых и пропавших без вести составило 775 369 человек, тяжелораненых, уволенных со службы — 348 508, а пленных — 2 043 548 человек, что свидетельствует о колоссальных потерях всех контингентов. Эти цифры не только показывают масштабы человеческих жертв, но и объясняют, почему армия, теряя своих лучших бойцов, всё больше превращалась в неустойчивую и деморализованную массу.

Психологический портрет русского солдата

Психология русского солдата, особенно крестьянского происхождения, была сложной и противоречивой. Она формировалась под влиянием многовекового уклада жизни, религиозных верований, специфики военной службы и, конечно, беспрецедентных тягот Первой мировой войны.

Выносливость, неприхотливость и фатализм:
Традиционно русский солдат отличался выдающейся выносливостью, неприхотливостью к условиям жизни и глубоким фатализмом. Это делало его способным переносить невообразимые лишения, голод, холод и тяжелый физический труд без ропота. Фатализм, вера в «Божью волю» или «судьбу», часто помогал ему смириться с опасностью и лишениями, делая его, в определенном смысле, «непобедимым» в глазах командования. Он мог идти в атаку, даже если шансы на выживание были минимальны, полагаясь на волю случая.

Противоречия характера:
Однако этот «идеальный» образ имел свою оборотную сторону. В состоянии без начальства солдат мог проявлять себя как «брюзга, ругатель, грозится, хвастает, готов что-нибудь слямзить и схватиться за грудки из-за пустяков». Это указывает на тяготы солдатской жизни, психологическую усталость и отсутствие внутренней дисциплины без внешнего контроля. В отсутствие жесткой иерархии и постоянного надзора, проявлялись все те негативные черты, которые подавлялись в условиях строгой армейской дисциплины.

Отношение к начальству:
При начальстве же солдат преображался: «смирен, косноязычен, легко соглашается, поддается на обещания, расцветает от похвалы и готов восхищаться строгостью начальства, перед которым за глаза куражится». Это демонстрировало двойственность его натуры и глубоко укоренившуюся привычку к патерналистской модели отношений. Солдат был готов подчиняться, если видел в начальнике авторитет и заботу, но при этом сохранял скрытое недовольство.

Психические условия деятельности командиров:
Психические условия деятельности командиров были значительно сложнее по сравнению с рядовыми бойцами. Офицер был ключевым звеном в армейской структуре, от его решительности, храбрости, профессионализма и уверенности зависели массовые настроения рядовых солдат. Начало войны привело к единению власти и народа, что соответствовало настроениям в офицерском корпусе, где молодые офицеры отправлялись на фронт с эмоциональным подъемом, движимые патриотическими чувствами. Однако по мере нарастания потерь и ухудшения снабжения, этот подъем сменялся тревогой и растерянностью, что не могло не сказаться на моральном состоянии подчинённых. Какой важный нюанс здесь упускается? То, что офицерский корпус, являясь связующим звеном между верховным командованием и рядовым составом, находился под двойным давлением: от вышестоящего руководства, требующего успехов, и от солдат, теряющих веру, что делало их положение критически уязвимым.

Утрата веры в победу и рост пацифистских настроений

Военный опыт участия в современной технической войне большинства солдат-крестьян русской армии привел к формированию новых установок, их политизации и, в конечном итоге, активному участию в революции 1917 года. Иллюзии о быстрой и победоносной войне начали рассеиваться уже в 1915 году, когда маневренная война перешла в позиционный тупик.

Утрата веры и пацифистская пропаганда:
Солдаты российской армии уже в 1915 году утратили веру в победу. Они стали больше беспокоиться о внутренних проблемах России, чем о «войне до победного конца», и рассматривали прекращение войны как простую задачу, которая требовала лишь политической воли. Этим активно пользовалась пацифистская пропаганда левой направленности, которая всё больше захватывала умы солдат. Толстовское движение, например, рассматривало дезертирство как провозвестник «мирной революции».

Недовольство «тыловыми немцами»:
«Солдатское недовольство «тыловыми немцами» начало возрастать уже с 1915 года», что подтверждалось перепиской, выявляемой Департаментом полиции. Под «тыловыми немцами» понимались не только этнические немцы в тылу, но и все те, кто, по мнению солдат, наживался на войне или не разделял их тягот. Письма солдат описывали военную службу как «тюрьму» и критиковали офицеров за корысть, а не заботу о нижних чинах. Эти настроения подогревались вражеской пропагандой, например, австро-венгерские листовки, предлагавшие русским солдатам 7 рублей за каждое русское ружье в обмен на сдачу в плен.

Все эти факторы — усталость от войны, потеря веры в победу, разочарование в командовании, экономические трудности в тылу и активная антивоенная пропаганда — привели к глубокому моральному кризису в армии, который стал одним из важнейших катализаторов революционных событий.

Факторы, определяющие настроения армии: снабжение, командование, пропаганда и потери

Боевой дух армии – это не только вопрос патриотизма и личного мужества, но и прямое следствие множества материальных и организационных факторов. В годы Первой мировой войны русская армия столкнулась с системными проблемами в снабжении, командовании и пропаганде, которые в совокупности с колоссальными потерями оказали разрушительное воздействие на моральное состояние солдат и стали одной из главных причин её деградации.

Влияние тыла и массовые потери

Сведения из тыла о тяготах, с которыми столкнулось крестьянское хозяйство в условиях войны, стали крайне угнетающим фактором для солдат-крестьян. Новости о голоде, сокращении посевных площадей, падении урожайности и уменьшении поголовья скота вызывали у солдат глубокую тревогу за свои семьи и хозяйство. Это подрывало их мотивацию сражаться «до победного конца», поскольку они видели, как их труд и жертвы не приносят облегчения их близким.

Катастрофические потери:
Колоссальные потери, которые несла русская армия, стали ещё одним мощным деморализующим фактором. К осени 1915 года общие потери русской армии оценивались примерно в 3,3 миллиона человек. Это не просто цифры, это тысячи изувеченных судеб, опустошенные деревни, горе и отчаяние в каждой семье. Постоянное пребывание в условиях, где смерть и ранения были повседневной реальностью, приводило к сильнейшему психическому истощению и чувству безнадежности. Солдаты видели, как гибнут их товарищи, и это заставляло их сомневаться в смысле продолжения борьбы.

Антивоенные проявления: сдачи в плен, дезертирство, членовредительство и братания

Массовые антивоенные проявления стали ярким свидетельством глубокого морального кризиса в армии.

Массовые сдачи в плен:
Сдачи в плен начались с осени 1914 года и нарастая весь 1915 год, продолжались до конца войны. Общее число пленных достигло 3,6 миллиона человек, что составило 24% от всех призванных. Это говорит не только о превосходстве противника, но и о нарастающей деморализации и потере веры в победу. Для многих солдат плен был единственным способом выжить и прекратить бессмысленную, с их точки зрения, борьбу.

Дезертирство:
С 1916 года возникла проблема массового дезертирства. Свыше 450 тысяч человек были задержаны как дезертиры ещё до начала революции. Многие из них не хотели воевать и стремились вернуться домой, чтобы помочь своим семьям, страдающим от экономических трудностей.

Членовредительство:
Другой формой ухода от войны являлось членовредительство, или «самострелы». Хотя точные статистические данные о масштабах членовредительства отсутствуют, это была признанная проблема, проявлявшаяся в различных формах: намеренные травмы, заражение болезнями (парша, свищи) или фальсификация документов о болезнях внутренних органов, нервных или венерических заболеваниях. Отмечались даже национальные особенности членовредительства: у евреев и поляков — травмы барабанной перепонки, у грузин — грыжи, у русских — порубы пальцев.

Братания:
В армии широко распространялись антивоенные настроения, проявлявшиеся в феномене братания, набиравшего обороты до конца войны, и большого количества отказников (не менее 2000 человек). Случаи братания на Восточном фронте фиксировались уже в августе 1914 года и стали массовыми зимой 1914/15 года, особенно на Пасху 1915 и 1916 годов. Инициаторами часто выступали немецкие солдаты. Командование реагировало приказами о расстреле участников братаний и строгой ответственности для ротных и полковых командиров, но остановить их не удавалось. Братания продолжались в 1916 году и резко усилились после Февральской революции 1917 года. Сухой закон в России с 1914 года и дефицит алкоголя у австрийцев/немцев способствовали обмену: у русских была закуска, у противника — шнапс. Для выявления братаний командование отслеживало статистику потерь: подразделения с резко упавшими до нуля потерями отводились в тыл и изолировались. В конце 1916 – начале 1917 года армию поразила серия военных бунтов, отказов идти в бой, прямых восстаний. Помимо дестабилизации на фронте, в июне 1916 года в Туркестане и Семиречье вспыхнуло вооруженное восстание, вызванное реквизицией до полумиллиона «инородцев» на тыловые работы, подавление которого продолжалось до конца января 1917 года, указывая на нарастающее недовольство и в тыловых регионах.

Проблемы снабжения и командования

Недостатки снабжения и командования были не просто важными, но и критическими факторами, подрывающими боеспособность и моральный дух армии. Пуришкевич в конце 1916 года отмечал неудовлетворительное состояние армий по продовольственному, военному, санитарному и перевязочному характеру.

«Снарядный голод»:
Русская армия столкнулась со «снарядным голодом» с самого начала войны. На 1 августа 1914 года запас составлял 7 миллионов снарядов, при этом ежемесячная потребность, основанная на боевом опыте, достигала 1,5 миллиона снарядов. Однако за весь 1914 год заводы произвели только 650 тысяч снарядов. В летние месяцы 1915 года русская артиллерия могла отвечать лишь редкими выстрелами на массированный огонь противника, с периодами, когда разрешалось выпускать не более десятка снарядов на орудие. Нехватка снарядов для легких орудий в 1916 году оценивалась в 7 раз, для легких гаубиц — в 14 раз, для тяжелых полевых орудий — в 18 раз по сравнению с мобилизационным расписанием. Также ощущалась катастрофическая нехватка химических компонентов для производства взрывчатых веществ, запасов которых к началу войны хватало лишь на 4-5 месяцев. И что из этого следует? Что, несмотря на героические усилия солдат, командование и промышленность оказались неспособны обеспечить армию необходимым для ведения современной войны, обрекая её на колоссальные потери и деморализацию.

Продовольственное и санитарное обеспечение:
Помимо снарядов, армия страдала от недостатка продовольствия, медикаментов и качественного обмундирования. Плохое питание, антисанитарные условия, отсутствие адекватной медицинской помощи приводили к эпидемиям, высокой смертности от болезней и общему ухудшению физического состояния солдат. Отсутствие заботы со стороны командования лишь усиливало чувство брошенности и безысходности.

Неэффективность российской и влияние вражеской пропаганды

В условиях войны пропаганда играет ключевую роль в формировании общественного мнения и поддержании боевого духа. Однако российская пропаганда оказалась малоэффективной, в то время как вражеская, напротив, демонстрировала высокую результативность.

Неэффективность российской пропаганды:
Российская пропаганда была малоэффективной из-за низкого уровня образования большей части населения империи, а также ошибок правящей элиты. Абстрактность и высокопарность целей России в войне (например, «защита чести и целости Великой России») плохо воспринимались малообразованным крестьянином, который плохо представлял себе эти понятия. Среди ошибок пропаганды — отсутствие подготовки массового сознания к войне, преобладание антианглийских сюжетов над антинемецкими в ранний период, а также изображение немцев в гротескно-юмористическом ключе, что вело к недооценке противника. Все это не позволяло создать четкий и убедительный образ врага и мобилизовать население.

Влияние вражеской пропаганды:
Немецкая (и австро-венгерская) пропаганда, напротив, действовала более тонко и эффективно. Она использовала листовки, адресованные русским солдатам, призывая их к прекращению огня, сдаче в плен и даже предлагая вознаграждение, например, 7 рублей за русское ружье. Такая конкретика, апелляция к личной выгоде и усталости от войны находила больший отклик у деморализованных и страдающих от тягот солдат. Кроме того, немецкая пропаганда использовала слухи, сообщавшие о предательстве внутри русского офицерского корпуса, что ещё больше подрывало доверие к командованию.

Таким образом, комплекс факторов, включающий угнетающее влияние тыла, катастрофические потери, системные проблемы снабжения и командования, а также неэффективность собственной и эффективность вражеской пропаганды, привел к глубокому кризису в русской армии, который стал одним из важнейших предвестников революции.

Специфика настроений и поведения казачьих войск

В общей картине разложения и морального кризиса русской армии в годы Первой мировой войны, казачьи войска занимают особое место. Их специфика, уходящая корнями в уникальный военно-служилый уклад жизни, обусловила относительно высокую устойчивость боевого духа и дисциплины, что выделяло их на фоне общих тенденций. Тем не менее, насколько устойчивым был этот феномен в условиях нарастающего общеимперского кризиса?

Казачьи войска составляли значительную часть русской кавалерии: до мобилизации 1914 года в русской армии насчитывалось 68,5 тысяч казаков в 54 полках, 6 пластунских батальонах и других подразделениях. Мобилизационный план для казаков предусматривал призыв до 12,5% взрослого мужского населения, в то время как для неказачьего населения этот показатель составлял 4,2%. Эта высокая мобилизационная готовность и большая численность казаков в действующей армии подчеркивают их важность для имперской обороны.

Казаки были одними из первых, кто вступил в бои в начале войны, например, Донские, Терские и Кубанские казаки из 2-й Сводной казачьей дивизии уже 4 августа 1914 года противостояли австро-венгерской кавалерии. Они отличались высокой степенью надежности, мобильности, боевым духом и отличной воинской выучкой, неся при этом наименьшие потери по сравнению с другими родами войск. Казачьи полки, составлявшие две трети всей русской кавалерии, активно использовались для разведки боем и рейдов по тылам противника, что требовало особой смелости и инициативы.

Ярким примером их отношения к противнику служит свидетельство военнопленного австро-венгерской армии в декабре 1914 года, который сообщал, что кубанские казаки, захватившие его, обращались хорошо: накормили и, узнав, что он болен, довезли на возу. Этот эпизод, хотя и единичный, указывает на определенные моральные принципы и воинскую честь, которые сохранялись в казачьей среде.

Дисциплина в казачьих частях была заметно выше. В полковых документах крайне редко встречаются упоминания о мародерстве или насилии; за годы войны в каждом полку осуждался в среднем один-два казака за подобные деяния. Это контрастирует с общей картиной разложения дисциплины в других частях армии по мере нарастания кризиса.

Несмотря на общее изменение характера войны, которое привело к «кризису бессилия» кавалерии из-за превосходства огнестрельного оружия, казаки продолжали выполнять свой долг, проявляя высокий уровень боевой подготовки и стойкости. Однако, к сожалению, более подробных и систематизированных данных о специфике настроений и поведения казачьих войск в ходе Первой мировой войны в доступных источниках не обнаружено. Это указывает на необходимость дальнейшего углубленного исследования этой темы, возможно, через анализ архивных материалов, личной переписки и мемуаров, что может пролить свет на более тонкие аспекты их психологии и мотивации в условиях войны.

Взаимосвязь настроений тыла и фронта как предпосылка Февральской революции 1917 года

Первая мировая война стала тем горнилом, в котором выплавлялись новые социальные и политические реалии России. Нарастающий кризис настроений как в тылу, так и на фронте не был случайным стечением обстоятельств, а представлял собой сложную взаимосвязь факторов, которые в итоге привели к общенациональному политическому и духовному кризису, ставшему непосредственным катализатором Февральской революции 1917 года.

Заражение фронта революционными настроениями тыла

Тыл, испытывающий на себе все возрастающие тяготы войны, постепенно становился очагом недовольства, которое затем, подобно инфекции, распространялось на действующую армию. Нарастающая усталость от войны в рабочей и крестьянской среде, невиданные масштабы военных потерь и усиливающаяся экономическая разруха к началу 1917 года охватили большинство городского и сельского населения антивоенными настроениями.

Влияние экономических трудностей: Экономическая разруха, переориентация промышленности, сокращение сельскохозяйственного производства, товарный голод и рост цен, подробно рассмотренные ранее, привели к значительному ухудшению качества жизни населения. Новости о трудностях в тылу, о том, как семьи солдат страдают от голода и лишений, глубоко ранили бойцов на передовой. Это подрывало их мотивацию, поскольку они не видели смысла в продолжении войны, которая несла лишь страдания их близким.

Социальные протесты: Рост числа рабочих стачек и крестьянских выступлений в тылу был ярким свидетельством нарастающего недовольства. Эти протесты, направленные против власти и условий жизни, были не просто экономическими требованиями, а всё чаще приобретали политический характер, призывая к прекращению войны и смене режима. Информация о таких событиях доходила до фронта через письма, отпускаемых солдат и слухи, заражая войска духом недовольства и революционными настроениями.

Пессимизм тыла: Пессимистические настроения в тылу были значительно сильнее, чем на фронте, особенно в Петрограде. Гражданское население, лишенное иллюзий о быстрой победе и ежедневно сталкивающееся с трудностями, первым утратило веру в справедливость и успех войны. Этот пессимизм передавался солдатам, подрывая их решимость.

Моральный кризис армии и «солдатское бунтарство»

Поражение на фронте, массовая гибель людей и общая усталость от войны, дезертирство и братание с противником, ухудшение положения рабочих и крестьян — все это привело к глубокому социальному кризису, который особенно остро проявился в моральном состоянии армии.

Утрата боеспособности: К концу 1916 – началу 1917 года армия испытывала глубокий моральный кризис, переросший в «солдатское бунтарство» периода Революции 1917 года. К январю 1917 года сложилась критическая ситуация: армия неотвратимо утрачивала боеспособность. Массовое дезертирство достигало 1,2 миллиона человек, целые роты отказывались сражаться, братались с немцами, а в тылу отсутствие дисциплины ощущалось ещё сильнее. Высшее командование было бессильно остановить разбегавшихся по домам солдат. Этот беспрецедентный масштаб дезертирства и неповиновения свидетельствует о полном крахе доверия к командованию и целям войны.

«Солдатское бунтарство»: В конце 1916 — начале 1917 года армию поразила серия военных бунтов, отказов идти в бой и прямых восстаний. Эти события были прямым выражением нарастающего недовольства, усталости от войны и влияния антивоенной пропаганды. Солдаты, часто вчерашние крестьяне, не видевшие смысла в продолжении бойни, стали активным участником революционных событий, направляя своё оружие против старого режима.

Общенациональный кризис и свержение самодержавия

Ухудшение ситуации на фронте, бытовые трудности в тылу и консервативная политика правительства охладили патриотические чувства, которые сплотили население в начале войны. Прямая взаимосвязь социально-политической ситуации в России с ситуацией на фронтах, а также обратная зависимость воздействия внутриполитической ситуации на результаты военного противостояния, стала очевидной.

Осенне-зимний кризис 1916 года: Этот кризис, характеризующийся крупными военными поражениями лета 1915 года и острым хозяйственным и политическим кризисом, привел к общенациональному политическому кризису и революционному подъему, которые способствовали свержению царизма в феврале 1917 года.

Политическая дестабилизация: «Министерская чехарда», падение авторитета императора из-за «распутинщины» и поражений русской армии (с августа 1915 года Николай II стал Верховным главнокомандующим), а также неспособность правительства управлять страной в условиях войны, лишь усугубляли ситуацию. Продовольственный и транспортный кризисы парализовали экономику, вызывая повсеместное недовольство.

Духовный кризис: Наконец, отсутствие национально-объединительной идеи, потеря доверия к власти, разочарование в существующих порядках и ценностях, распространение радикальных идей и готовность к переменам составили глубокий духовный кризис. Этот кризис проявился в том, что общество перестало верить в способность старого режима вывести страну из войны и кризиса. Изменения в настроениях российского социума к войне были важнейшим фактором, повлиявшим на результаты военных действий и, в конечном счете, предопределившим крах самодержавия и начало революции.

Историографическое осмысление проблемы настроений

Изучение настроений в тылу и русской армии в годы Первой мировой войны неразрывно связано с эволюцией исторической мысли и методологии. На протяжении десятилетий подходы к этой проблеме менялись, отражая как общие тенденции в исторической науке, так и идеологические установки различных эпох.

В советской историографии тема настроений зачастую рассматривалась через призму классовой борьбы и неизбежности революции. Масштабы протестов членов революционных партий в начале войны были сильно преувеличены, а сам конфликт интерпретировался преимущественно как фактор, определяющий формирование предпосылок социалистической революции. Основное внимание уделялось демонстрации нарастающего недовольства рабочих и крестьян, их «революционной сознательности» и роли большевиков в мобилизации масс. В этом контексте, патриотический подъем начала войны часто замалчивался или объяснялся как временное, поверхностное явление.

С началом XXI века ситуация кардинально изменилась. Отход от идеологизированных подходов открыл новые перспективы для исследований. Актуальной стала проблема влияния Первой мировой войны на эволюцию российского общества в целом, а не только на подготовку революции. Современная историография, как отмечает ряд исследователей, в значительной степени сфокусирована на изучении более тонких и многогранных аспектов человеческого опыта войны. Это включает:

• Поведенческие практики и психология комбатантов и мирного населения.
• Повседневность фронта и тыла, раскрывающая бытовые аспекты жизни в условиях войны.
• Формирование и эволюция памяти о войне, её символическое осмысление.
• Проявления религиозной и этнической идентичности, как они менялись под влиянием военных событий.
• Формы насилия и девиантного поведения, а также их причины.
• Дискурс участников и современников войн, анализ их писем, дневников, воспоминаний.

Историографический обзор, представленный в статье Д. А. Недоступова, подтверждает, что в Первую мировую войну у населения отмечалась неустойчивость в настроениях и их частая смена, что является ключевым выводом для понимания динамики событий.

Среди значимых работ современной историографии, которые внесли вклад в осмысление проблемы настроений, можно выделить:

• С. Я. Лавренов и Н. И. Бритвин анализируют причины и движущие силы Февральской революции, отмечая, что просчеты правящего класса, усугубленные тяготами Первой мировой войны, чрезвычайно обострили напряженность в обществе, что привело к краху самодержавия. Их работы подчеркивают взаимосвязь между политическими решениями, социально-экономическими условиями и общественными настроениями.
• В книге А. Б. Асташова «Пропаганда на Русском фронте в годы Первой мировой войны» впервые освещаются организация, методы, механизмы и размеры пропаганды на Русском фронте. Это исследование позволяет понять, как пытались влиять на настроения солдат и почему эти попытки часто оказывались безуспешными.
• О. С. Поршнева в статье «Настроения солдат российской армии накануне революции 1917 г.» анализирует ключевые характеристики солдатских настроений, обусловленные социальным составом армии, восприятием событий, условиями армейского режима, ситуацией на фронте и в тылу. Её работа является одним из фундаментальных исследований психологии солдата.
• В.Я. Гросул в работе «Осенне-зимний кризис 1916 года в России» подчеркивает, что крупные военные поражения лета 1915 года породили острый хозяйственный и политический кризис, который привел к общенациональному политическому кризису и революционному подъему, свергнувшему царизм.

Таким образом, современная историография предлагает более комплексный и многомерный взгляд на проблему настроений, интегрируя социально-экономические, политические и психологические факторы, что позволяет глубже понять причины и механизмы трансформации российского общества в годы Первой мировой войны.

Заключение

Исследование настроений в тылу и русской армии в годы Первой мировой войны демонстрирует сложную и динамичную картину, которая сыграла ключевую роль в судьбе Российской империи. От первоначального всенародного патриотического подъема 1914 года, символизированного сокращением забастовок и успешной мобилизацией, до глубокого морального и политического кризиса 1917 года, общество и армия прошли путь от единения до полной дезинтеграции.

В начальный период войны, несмотря на внешние проявления патриотизма, уже прослеживались скрытые тревоги и непонимание причин конфликта, особенно среди крестьянства. Распространение слухов, дискредитирующих власть, и ранние признаки недовольства («пьяные бунты», дезертирство) стали первыми трещинами в фундаменте общественного спокойствия.

С 1915 года настроения в тылу начали стремительно деградировать под влиянием ряда факторов. Экономические трудности, вызванные переориентацией промышленности на военные нужды, сокращением сельскохозяйственного производства, ростом цен в 3-12 раз и товарным голодом, привели к массовым социальным протестам: количество рабочих стачек выросло с 35 тысяч в 1914 году до 1,1 миллиона в 1916 году, а крестьянских выступлений — со 177 до 294. Политический кризис, усугублённый военными поражениями, «министерской чехардой» и «распутинщиной», окончательно подорвал веру в самодержавие.

В русской армии наблюдался аналогичный, если не более острый, кризис. Качественный состав армии изменился: гибель кадровых солдат привела к пополнению необученными ратниками ополчения, что снизило её боеспособность. Психологический портрет русского солдата, сочетавший выносливость и фатализм с склонностью к брюзжанию и агрессии без надзора, не выдержал тягот войны. Утрата веры в победу, распространение пацифистских настроений и недовольство «тыловыми немцами» стали повсеместными.

Ключевыми факторами, определяющими эти настроения, были:

• Угнетающее влияние тыла: Сведения о страданиях семей и развале хозяйства подрывали мотивацию солдат.
• Массовые потери: 3,3 миллиона человек в 1915 году, 3,6 миллиона пленных и более 450 тысяч дезертиров свидетельствуют о катастрофическом уровне человеческих жертв и их деморализующем воздействии.
• Антивоенные проявления: Массовые сдачи в плен, дезертирство, членовредительство и, особенно, феномен братаний, свидетельствуют о глубоком нежелании воевать.
• Проблемы снабжения и командования: «Снарядный голод» (дефицит в 7-18 раз), нехватка химических компонентов, неудовлетворительное продовольственное и санитарное обеспечение подорвали физическое и моральное состояние войск.
• Неэффективность российской и эффективность вражеской пропаганды: Абстрактные цели российской пропаганды и низкий уровень образования населения в сочетании с конкретными и апеллирующими к личной выгоде призывами немецкой стороны, привели к провалу в информационной войне.

Специфика казачьих войск, несмотря на их высокую надежность, мобильность и дисциплину, не смогла изменить общую тенденцию. Хотя казаки отличались более устойчивым боевым духом, общие процессы деградации армии и общества в целом оказали влияние и на них. Отсутствие систематизированных данных о специфике их настроений указывает на необходимость дальнейших углубленных исследований в этой области.

Взаимосвязь нарастающего морального кризиса в армии, распространения антивоенных настроений из тыла, а также глубокого политического и духовного кризиса в обществе, создала критическую ситуацию. «Министерская чехарда», «распутинщина», падение авторитета Николая II как Верховного главнокомандующего, продовольственный и транспортный кризисы, а также утрата национально-объединительной идеи привели к тому, что к началу 1917 года Россия оказалась на грани коллапса. Нарастающее «солдатское бунтарство» и полная потеря боеспособности армии стали прямыми предпосылками Февральской революции, которая свергла самодержавие.

Таким образом, динамика настроений в тылу и русской армии в годы Первой мировой войны была не просто отражением событий, но и их активным катализатором. Понимание этой динамики позволяет более полно осмыслить причины краха Российской империи и начала революционных потрясений. Дальнейшее изучение малоисследованных аспектов, таких как психологические нюансы отдельных социальных групп и более глубокий анализ архивных источников, способно обогатить наше понимание этого переломного периода в истории России.

Список использованной литературы

1. Асташов, А. Б. Пропаганда на Русском фронте в годы первой мировой войны. Москва : Спецкнига, 2012. 400 с.
2. Военная эйфория и чувство тревоги в сознании и поведении офицеров русской армии летом-осенью 1914 года. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/voennaya-eyforiya-i-chuvstvo-trevogi-v-soznanii-i-povedenii-ofitserov-russkoy-armii-letom-osenyu-1914-goda (дата обращения: 21.10.2025).
3. Гросул, В. Я. Осенне-зимний кризис 1916 года в России. URL: https://politpros.com/library/1/224/ (дата обращения: 21.10.2025).
4. Динамика общественных настроений России в годы Первой мировой войны. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dinamika-obschestvennyh-nastroeniy-rossii-v-gody-pervoy-mirovoy-voyny (дата обращения: 21.10.2025).
5. Евдокимов, Р. Н. Казачьи войска в условиях Первой мировой войны. Москва : Верфь, 2005. 203 с.
6. История Первой мировой войны 1914 – 1918. Под редакцией И. И. Ростунова. Москва : Наука, 1975. 579 с.
7. К вопросу об общественных настроениях в России в начале Первой мировой войны. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-ob-obschestvennyh-nastroeniyah-v-rossii-v-nachale-pervoy-mirovoy-voyny (дата обращения: 21.10.2025).
8. Масси, Р. К. На защиту Святой Руси. В кн.: Николай и Александра. Москва, 1996. С. 311-317.
9. Милюков, П. Н. Как принята была война в России? В кн.: Воспоминания. Москва, 1991. С. 157-162.
10. Настроения солдат российской армии накануне революции 1917 г. URL: http://elar.urfu.ru/handle/10995/61067 (дата обращения: 21.10.2025).
11. Образ врага в сознании участников Первой мировой войны. URL: https://histrf.ru/read/articles/obraz-vraga-v-soznanii-uchastnikov-pervoi-mirovoi-voiny (дата обращения: 21.10.2025).
12. Отношение к жизни и смерти участников Первой мировой войны: очерк фронтовой повседневности. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/otnoshenie-k-zhizni-i-smerti-uchastnikov-pervoy-mirovoy-voyny-ocherk-frontovoy-povsednevnosti (дата обращения: 21.10.2025).
13. Оценка общественных настроений в период Первой мировой войны 1914-1918 гг. В трудах российских историков. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/otsenka-obschestvennyh-nastroeniy-v-period-pervoy-mirovoy-voyny-1914-1918-gg-v-trudah-rossiyskih-istorikov (дата обращения: 21.10.2025).
14. Первая мировая война и российское общество. Ярославль: ЯрГУ, 2007. 340 с.
15. Первая мировая война в судьбах российских психологов: трагедия и долг. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pervaya-mirovaya-voyna-v-sudbah-rossiyskih-psihologov-tragediya-i-dolg (дата обращения: 21.10.2025).
16. Первая мировая война в судьбах Русского мира. URL: https://www.postkomsg.com/history/107061/ (дата обращения: 21.10.2025).
17. Политические партии и общество в России 1914-1917 гг. (Сбор статей и документов). Москва, 2000. С. 196.
18. Пропаганда на Русском фронте в годы Первой мировой войны. История пропаганды. URL: http://www.propagandahistory.ru/books/311/Propaganda-na-Russkom-fronte-v-gody-Pervoy-mirovoy-voyny (дата обращения: 21.10.2025).
19. Революционное движение в армии и на флоте в годы первой мировой войны: 1914 – февраль 1917 года. Сборник документов. Под редакцией А. Л. Сидорова. Москва: Правда, 1966. 368 с.
20. Революция Первой мировой. URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2017/02/17/677943-revolyutsiya-pervoi-mirovoi (дата обращения: 21.10.2025).
21. Россия в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг.: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис К 100-летию начала). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiya-v-gody-pervoy-mirovoy-voyny-1914-1918-gg-ekonomicheskoe-polozhenie-sotsialnye-protsessy-politicheskiy-krizis-k-100-letiyu-nachala (дата обращения: 21.10.2025).
22. Россия в Первой мировой войне. Под редакцией П. А. Савченко. Москва: Весть, 1995. 379 с.
23. Рыбалкин, В. П. Русская армия накануне Февраля 1917 года (2017). URL: http://rabkrin.org/v-p-rybalkin-russkaya-armiya-nakanune-fevralya-1917-goda-2017-statya/ (дата обращения: 21.10.2025).
24. Сенявская, Е. С. Человек на войне: опыт историко-психологической характеристики российского комбатанта. URL: http://militera.lib.ru/research/senyavskaya_es01/01.html (дата обращения: 21.10.2025).
25. Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции. URL: https://nplus1.ru/material/2020/05/13/aksyonov-excerpt (дата обращения: 21.10.2025).
26. Трансформация общественных настроений в России в годы Первой мировой войны. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/transformatsiya-obschestvennyh-nastroeniy-v-rossii-v-gody-pervoy-mirovoy-voyny (дата обращения: 21.10.2025).
27. Тыл в годы Первой мировой войны — ГАКО. URL: http://www.gako.archives.gov.karelia.ru/activity/publications/item/180-tyil-v-godyi-pervoy-mirovoy-voynyi (дата обращения: 21.10.2025).
28. Февральская революция 1917 года: причины и движущие силы. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fevralskaya-revolyutsiya-1917-goda-prichiny-i-dvizhuschie-sily (дата обращения: 21.10.2025).
29. Формирование пропагандистского аппарата в годы первой мировой войны (опыт России и зарубежных стран). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/formirovanie-propagandistskogo-apparata-v-gody-pervoy-mirovoy-voyny-opyt-rossii-i-zarubezhnyh-stran (дата обращения: 21.10.2025).
30. Эволюция общественных настроений в России 1914-1918 гг. : проблемы изучения. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-obschestvennyh-nastroeniy-v-rossii-1914-1918-gg-problemy-izucheniya (дата обращения: 21.10.2025).