Пограничная культура: Комплексный анализ феномена на постсоветском пространстве (от истоков до современных вызовов)

Представьте себе линию, которая одновременно разделяет и объединяет, создает барьеры и открывает пути для диалога, формирует уникальные идентичности и смешивает традиции. Эта линия – не просто географическая разметка на карте, а живой, пульсирующий социокультурный феномен, известный как пограничная культура. В мире, где глобализация стирает многие физические барьеры, но зачастую обостряет культурные различия, понимание динамики пограничья становится критически важным, поскольку позволяет не только осмыслить сложные процессы межкультурного взаимодействия, но и спрогнозировать пути развития целых регионов, особенно таких чувствительных и многообразных, как постсоветское пространство.

Настоящая работа ставит своей целью не просто обзор, а глубокое, многомерное исследование концепции пограничной культуры. Мы обоснуем ее актуальность в условиях глобализации и региональной интеграции, обозначим основные теоретические и эмпирические задачи, структурируя материал таким образом, чтобы он соответствовал академической глубине, демонстрировал междисциплинарный подход и раскрывал уникальные аспекты, зачастую упускаемые в существующих исследованиях. Мы не ограничимся стандартным описанием, а погрузимся в историко-философские корни понятия, представим передовые типологии и морфологические особенности, проанализируем специфику пограничья на постсоветском пространстве и оценим роль приграничного и молодежного сотрудничества, а также рассмотрим наиболее адекватные методологические подходы для исследования этого сложного, но необычайно важного феномена.

Генезис и эволюция понятия «пограничная культура»: Историографический и теоретический обзор

Истоки понимания «пограничной культуры» уходят корнями в древние представления о мире, человеке и его взаимодействии с окружающим. Чтобы осмыслить этот многогранный феномен, необходимо проследить, как менялись концепции «культуры» и «границы» на протяжении веков, постепенно трансформируясь из сугубо географических или философских категорий в сложный междисциплинарный объект изучения.

Философские корни и становление понятия «культура»

В античной мысли зерна современного понимания «культуры» были посеяны в представлениях о земледелии как о благородном труде, противопоставляемом ремеслу и торговле. Великий философ Аристотель, разделяя труд на производительный и творческий, уже тогда заложил основы для понимания деятельности человека, направленной на созидание и совершенствование. Ксенофонт в своем «Домострое» также отмечал ценность возделывания земли, связывая его с благополучием и процветанием.

Однако истинный прорыв в осмыслении «культуры» произошел благодаря Марку Туллию Цицерону. В его трактате «Тускуланские беседы» (Tusculanae Disputationes), написанном в 45 году до н.э., впервые встречается термин cultura animi – возделывание души. Цицерон образно сравнивал человеческую душу с плодородным полем, которое нуждается в уходе, обучении и развитии, чтобы приносить добрые плоды. Этот концептуальный шаг перевел понятие культуры из материальной плоскости в духовную, связав его с образованием, нравственным совершенствованием и формированием личности, что стало фундаментом для всех последующих философских осмыслений культурного развития.

С течением веков понимание «культуры» продолжало эволюционировать. В Средневековье оно было тесно связано с религиозными догмами и цивилизационными размежеваниями, определяющими границы между «христианским» и «языческим» мирами. В Новое время, с развитием национальных государств, «культура» стала одним из столпов национальной идентичности, а ее границы – синонимом территориальной целостности и суверенитета. Таким образом, от античных представлений о «возделывании» до современного многообразия, понятие «культура» непрерывно развивалось, отражая меняющиеся общественные ценности и мировоззрения.

Феномен границы: от географического к культурологическому осмыслению

Если понятие «культуры» прошло долгий путь от земли к душе, то «граница» также претерпела значительную эволюцию, выйдя далеко за рамки простой географической линии. Изначально граница воспринималась как физическая разделительная полоса, естественный или искусственный рубеж между территориями. Изучение государственных границ имеет богатые традиции, а лимология – наука о границах – представляет собой обширное междисциплинарное поле. Термин «лимология» вошел в научный оборот в начале XX века, а одним из первых комплексных исследований в этой области считается фундаментальная работа Карла Хаусхофера «Границы в их географическом и политическом значении», изданная в 1927 году. Хаусхофер рассматривал границы не как статичные линии, а как динамичные элементы, которые он метафорически сравнивал с двигателями: мобильными режущими лезвиями общества, требующими постоянного обслуживания и воспроизводства.

Один из наиболее значимых ученых, обратившихся к проблеме границ, Фридрих Ратцель, в своей работе «Политическая география» (1897) изложил идеи о пространственном росте государств, акцентируя внимание на динамичной природе границ. Он признавал, что граница может быть как линией без собственного пространства, так и ареной борьбы или зоной интенсивных взаимодействий.

Однако с течением времени стало ясно, что государственные границы являются не только физическими, но и символическими выражениями границ культуры, воплощенными в практике человеческой деятельности. Они могут быть осмыслены как ничья земля – территория отсутствия или ослабления государственного контроля – и одновременно как пространство встречи – территория интенсивного взаимодействия и взаимопроникновения культур. Эта дихотомия подчеркивает двойственную природу границы как барьера и зоны контакта, что имеет концептуально значимое значение для культурологического знания.

В 1993 году в научный оборот было введено понятие погранология (В.В. Астанин), изучающая характер, законы и закономерности обеспечения и защиты интересов в пограничных пространствах. Это свидетельствует о дальнейшем расширении понимания границы, включающем не только ее географические, но и социальные, политические и культурные измерения. Таким образом, феномен границы прошел путь от простой отметки на карте до сложного социокультурного конструкта, требующего междисциплинарного анализа, который позволяет увидеть, как физические рубежи трансформируются в зоны уникальных культурных слияний и конфликтов.

Теоретические подходы к пограничной культуре в отечественной и зарубежной науке

Взглянув на границу не только как на физический барьер, но и как на область интенсивного культурного взаимодействия, исследователи стали разрабатывать теоретические подходы, которые бы позволили осмыслить уникальные черты пограничной реальности. Определяющей характеристикой такой реальности является доминанта многообразия, обусловленная сосуществованием разнородных социокультурных пластов, при наличии некоего объединяющего начала. Граница – это всегда переплетение качественно различных традиций, сложнейший узел разнообразных типов взаимодействия и взаимосвязи этих традиций.

Проблема диалога пограничных культур, по сути, является одной из древнейших в истории мысли. Интеллектуальная продуктивность диалоговых форм общения была раскрыта еще в Древней Греции Платоном и Сократом, чьи диалоги до сих пор служат образцом поиска истины через столкновение различных точек зрения. В более позднее время Гегель говорил о диалектике общего, особенного и единичного, раскрываемой как диалектика общечеловеческого, национального и индивидуального, что также применимо к пониманию культурного многообразия на границах.

Особое значение для осмысления диалога культур имеет концепция диалогизма и полифонии, разработанная выдающимся отечественным мыслителем М.М. Бахтиным. Его идеи о том, что быть – значит общаться диалогически, применимы к пониманию взаимодействия культурных феноменов на границах. По Бахтину, культура – это по сути своей диалогическое явление, а граница становится не местом разделения, а точкой встречи, где рождаются новые смыслы и формы.

Таким образом, теоретические подходы к пограничной культуре в отечественной и зарубежной науке сходятся в признании двойственной природы границы – как барьера и пространства встречи, а также в подчеркивании доминанты многообразия и диалогичности как системообразующих факторов пограничной реальности. Культурология, с ее предпосылками транскультурного или трансграничного движения, является идеальным полем для концептуализации этих сложнейших процессов, предлагая инструментарий для анализа динамики, которая формирует уникальные идентичности и социальные структуры на стыке миров.

Морфологические особенности и типологии пограничных пространств

Пограничная культура – это не просто смешение двух соседних культур, а уникальный феномен со своей внутренней логикой, структурой и динамикой. Ее морфологические особенности проявляются в амбивалентности, культурном симбиозе и специфических формах взаимодействия, требующих глубокого анализа и систематизации.

«Пограничность» как социокультурное качество и ее проявления

Я.Г. Шемякин, один из ведущих исследователей феномена, выделяет пограничность как особое состояние человека и общества, характеризующееся амбивалентностью и одновременным существованием различных культурных парадигм. Это не просто соседство, а глубокое взаимопроникновение, где индивиды и сообщества постоянно балансируют между несколькими культурными кодами, языками и традициями.

При этом крайне важно различать степень зрелости и исторической устойчивости этого социокультурного качества. Шемякин вводит четкое разграничение между пограничной ситуацией и пограничной цивилизацией. Пограничная ситуация описывает временное или локальное пересечение культур, своего рода эпизодический контакт. Например, краткосрочное экономическое взаимодействие на пограничном рынке или временный приток мигрантов. Здесь амбивалентность может быть выражена слабо, а культурный симбиоз только зарождается.

В отличие от этого, пограничная цивилизация представляет собой устойчивое, исторически сложившееся состояние, где пограничность становится системообразующим фактором. Это регионы, на протяжении веков находившиеся на стыке великих культур, религий или империй, где взаимопроникновение стало нормой, а амбивалентность – частью коллективной и индивидуальной идентичности. В таких цивилизациях внутренние границы пролегают не только между различными представителями и коллективами, но и в душах преобладающей части жителей. Человек пограничья может одновременно чувствовать себя частью двух или более культур, говорить на разных языках, исповедовать разные традиции, и эта двупринадлежность становится его естественным состоянием. Обеспечение повышенной проницаемости внутренних границ является необходимым условием обретения цельности такой пограничной цивилизацией, поскольку жесткие внутренние разграничения могут привести к фрагментации и конфликтам.

Внутренние и внешние границы культуры: функции и взаимодействие

Помимо внешних, государственных границ, существуют не менее значимые, а порой и более влиятельные – внутренние культурные границы. Они пролегают не только между этническими группами или субкультурами в одном регионе, но и, как уже было сказано, внутри сознания отдельного человека. В условиях культурного симбиоза происходит сложное взаимодействие не только между отдельными людьми и социокультурными группами, но и во внутреннем мире человека, где формируется уникальная, гибридная идентичность.

Культурные границы выполняют важнейшие внешние функции контакта между культурами, способствуя обмену идеями, технологиями, ценностями. Они могут быть проницаемыми или непроницаемыми, динамичными или статичными. В отличие от них, границы де-юре – то есть государственные границы – обеспечивают суверенитет и территориальную целостность государства, выполняя прежде всего барьерные, фильтрующие и контактные функции.

• Барьерная функция препятствует неконтролируемому перемещению людей, товаров, информации.
• Фильтрующая функция регулирует потоки, пропуская желаемые и задерживая нежелательные элементы.
• Контактная функция обеспечивает легитимное взаимодействие между соседними государствами и их гражданами.

Феномен приграничности, как его определил В.Е. Шувалов в своих работах 2004-2007 годов, – это явление, наделяющее территорию особыми свойствами и функциями, требующее учета при изучении влияния границ на пространственную организацию жизни общества. Он подчеркивает, что приставка при- в приграничье указывает на положение у чего-то, оказывающего влияние, в отличие от по- в пограничье, означающего начало действия или явления. Таким образом, приграничный регион подразумевает территорию, испытывающую существенное влияние государственной границы. Чем больше культура, политическое влияние и рыночные силы объединяют приграничье, тем более проницаема граница, и наоборот. Культурные границы, в пределах которых распространена определенная идентичность, далеко не всегда совпадают с формальными (де-юре) государственными границами, что создает дополнительные сложности и возможности для исследований.

Развитые типологии пограничных пространств и их практические примеры

Для систематизации многообразия пограничных феноменов исследователи разрабатывают различные типологии. Ю.М. Лотман и его школа в рамках тартуско-московской семиотической школы предложили идею единства ситуаций границ, заданного набором логико-семиотических парадоксов границ. Граница у Лотмана рассматривается как место возникновения новых смыслов и текстов, как генератор информации, где сталкиваются различные семиотические системы. Например, на границе двух языков может возникнуть пиджин или креольский язык, что является семиотическим парадоксом – новое образование на стыке старых.

Я.Г. Шемякин в своих исследованиях феномена пограничности представил двухстороннюю типологию границ, включающую ситуации разбиения-расчленения и ситуации и типы бытия границ в социокультурных и культурно-ландшафтных системах. Первая описывает разделение, вторая – формирование уникальных общностей.

Более детальные и нюансированные типологии были предложены в работах, посвященных исследованию динамики и сложности пограничных пространств, таких как исследования Д.Н. Замятина и А.В. Троицкой. Они рассматривают новые типы границ и переходно-пограничных зон:

• Разграничение-отграничение: разграничение подразумевает создание барьера между изначально похожими сущностями, тогда как отграничение — отделение от чего-то внешнего, чужеродного.
• Симметричные-асимметричные: симметричные границы подразумевают равное влияние сторон, а асимметричные — доминирование одной из них.
• Позитивные-негативные переходные зоны: позитивные зоны способствуют развитию и сотрудничеству, негативные — конфликтам и стагнации.
• «Непринадлежность-двупринадлежность»: ситуации, когда территория или сообщество не принадлежит ни одной из сторон, или, наоборот, принадлежит обеим, формируя гибридные идентичности.
• «Центры-границы»: осмысление того, как центры силы влияют на пограничные регионы, и как сами границы могут становиться новыми центрами притяжения.

Например, еврорегионы, такие как Неман на границе Польши, Литвы, России (Калининградская область) и Беларуси, или Ширинь на границе Чехии и Германии, являются яркими практическими примерами двупринадлежности и позитивных переходных зон. Здесь через совместные проекты, культурный обмен и упрощение процедур взаимодействия формируется уникальная трансграничная идентичность, объединяющая людей по обе стороны формальной границы, демонстрируя, как границы могут стать не только линиями разделения, но и двигателями, стимулирующими развитие и интеграцию. Что из этого следует? Подобные примеры наглядно показывают, что сотрудничество на границах способно преобразовывать потенциальные барьеры в мощные катализаторы роста и взаимопонимания, создавая основу для устойчивого развития.

Пограничная культура на постсоветском пространстве: Специфика и вызовы

Постсоветское пространство, возникшее после распада СССР, представляет собой уникальный геополитический и социокультурный лабораторный полигон для изучения пограничной культуры. Сложная история, этническое многообразие и геополитические трансформации создали здесь неповторимый ландшафт пограничья, требующий особого внимания.

Историко-геополитический контекст формирования постсоветского пространства

Постсоветское пространство – это территория государств, объявивших независимость после распада СССР, официально оформленного Беловежскими соглашениями от 8 декабря 1991 года и Алма-Атинской декларацией от 21 декабря 1991 года. Изначально это был конгломерат пятнадцати республик, но со временем состав и форматы взаимодействия претерпели изменения. Исключая Прибалтику и Россию, постсоветское пространство сегодня чаще трактуется как объединение одиннадцати государств: Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Украина. Каждая из этих стран обладает своей уникальной историей, культурой и степенью интеграции с соседями, но все они объединены общим прошлым и наследием советской эпохи.

В этом контексте особую специфику приобретает российская пограничность XVIII – начала XXI века. Я.Г. Шемякин, развивая концепцию второй оси российской цивилизации, рассматривает ее как специфический путь развития, отличный от западного, и включающий элементы архаики или традиционности, особенно проявляющиеся на границах. Российская империя, а затем и Советский Союз, постоянно расширяли свои границы, инкорпорируя в свое культурное поле множество народов и традиций. Это привело к формированию уникальной пограничной идентичности, где имперское, советское и национальное начала переплетались с местными, архаическими традициями, создавая сложный мозаичный узор. Эти исторические наслоения до сих пор определяют характер культурного пограничья России с соседними государствами, влияя на взаимоотношения и формируя специфические формы идентичности.

Трансформация идентичностей и вызовы культурной саморегуляции

Распад СССР и обретение независимости государствами постсоветского пространства повлекли за собой глубокие трансформации идентичностей. В местных территориальных сообществах приграничных регионов часто складывается особая, иногда трансграничная идентичность, особенно при близости по языку и культуре. Например, жители приграничных районов Казахстана и России могут ощущать себя частью общей культурной общности, несмотря на государственные границы, благодаря общим историческим связям, русскому языку как языку межнационального общения и схожим культурным паттернам.

В 1990-х и начале 2000-х годов в политической культуре многих постсоветских стран наблюдалось стремление к евроинтеграции и копированию западных типов мышления и поведения. Это проявлялось в реформах государственного управления, экономики и правовой системы, ориентированных на западные модели, что было обусловлено ожиданиями экономической помощи и политической поддержки. Однако эти процессы не всегда протекали гладко, сталкиваясь с местными традициями и менталитетом, что неизбежно порождало напряжение между глобальными амбициями и локальными реальностями.

В условиях глобализации и открытости границ, которые стали характерными для постсоветского пространства, ослабли механизмы культурной саморегуляции. Культуры стали более подвержены внешнему влиянию, что с одной стороны, способствовало обогащению, но с другой – поставило задачи сохранения суверенитета государств и самобытности культур. Возникает парадокс: чем больше внешних контактов, тем сильнее стремление к самоидентификации и защите собственных культурных ценностей. Это особенно остро проявляется в приграничных регионах, где происходит наиболее интенсивное столкновение и взаимопроникновение культур.

Роль СНГ и интеграционных процессов в контексте пограничной культуры

Содружество Независимых Государств (СНГ) является самым большим интеграционным объединением на постсоветском пространстве, созданным 8 декабря 1991 года. Изначально в его состав вошли Беларусь, Россия и Украина. В настоящее время в СНГ входят 9 государств-участников: Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Россия, Таджикистан, Узбекистан. СНГ было призвано координировать сотрудничество в политической, экономической, гуманитарной, культурной и других областях.

В контексте пограничной культуры СНГ играет двоякую роль. С одной стороны, оно стремится к унификации некоторых правовых и экономических норм, способствуя более свободному перемещению людей и товаров, что потенциально увеличивает проницаемость границ и стимулирует культурное взаимодействие. С другой стороны, СНГ также стремится сохранить культурное наследие и самобытность каждого государства-участника, что иногда может вступать в противоречие с процессами культурной глобализации.

Обсуждение формата СНГ плюс для участия третьих стран, чтобы расширить влияние организации, активизировалось в середине 2010-х годов. На саммитах СНГ рассматривались возможности сотрудничества с такими странами, как Иран, Индия и Китай, для повышения авторитета на международной арене. Расширение географии партнерства СНГ потенциально может привести к формированию новых пограничных зон влияния и культурного взаимодействия, что, в свою очередь, окажет влияние на местные пограничные культуры, делая их еще более сложными и многослойными. Это создает как новые возможности для культурного обмена, так и новые вызовы для сохранения уникальных идентичностей, требующие взвешенного подхода и глубокого анализа.

Приграничное и молодежное сотрудничество: Инструменты и перспективы развития пограничной культуры

Пограничные регионы, несмотря на потенциальные ограничения, являются уникальными зонами роста и развития, особенно если их потенциал активно используется через механизмы приграничного и молодежного сотрудничества. Эти инструменты могут стать катализаторами для формирования устойчивой и динамичной пограничной культуры.

Типология и динамика приграничного сотрудничества на постсоветском пространстве

Приграничность, как отмечал Денис де Ружмонт в своей работе 1978 года L’Avenir est notre affaire (Будущее — наше дело), определяет приграничный регион как потенциальный регион с присущей ему географией, подчеркивая его латентные возможности для развития. Однако этот потенциал реализуется не всегда. При глубокой периферийности зоны роста не формируются, и приграничье может оставаться депрессивной территорией.

Содружество Независимых Государств (СНГ) было создано для развития сотрудничества в различных областях, включая гуманитарную и культурную. Это создало определенную основу для приграничного сотрудничества, хотя его формы и интенсивность сильно варьируются. Исследования, посвященные моделям приграничного сотрудничества на постсоветском пространстве (например, В.А. Колосова), выделяют три основные формы:

1. Еврорегионы: Это многосторонние структуры, созданные для координации развития приграничных территорий, обычно по европейской модели. Примеры таких образований на постсоветском пространстве часто сопряжены с участием стран, стремящихся к интеграции с ЕС или уже входящих в него (например, еврорегионы на границах Украины, Беларуси с Польшей и Венгрией). Их преимущества заключаются в совместном планировании, привлечении средств ЕС и укреплении межрегиональных связей. Однако препятствия включают различия в законодательствах, административные барьеры и отсутствие достаточного финансирования.
2. Китайский тип: Ориентирован на крупные экономические проекты и сильное государственное регулирование. Этот тип сотрудничества характеризуется масштабными инфраструктурными проектами, созданием свободных экономических зон и активным участием центральных правительств в координации. Преимущества – быстрый экономический рост и привлечение инвестиций. Препятствия – возможная асимметрия в отношениях и доминирование одной из сторон.
3. Постсоветский тип: Характеризуется развитием связей на уровне отдельных субъектов и национальных диаспор. Это менее формализованные, но часто очень активные формы сотрудничества, основанные на личных контактах, родственных связях и общих культурных традициях. Преимущества – гибкость и адаптивность. Препятствия – недостаток институциональной поддержки и зависимость от личных инициатив.

Например, форум Молодежь СНГ – взгляд в завтрашний день в Чолпан-Ате (Кыргызстан) в 2009 году является положительным примером молодежного сотрудничества, направленного на выработку практических рекомендаций для государственных и общественных структур. Гуманитарное сотрудничество России с государствами-участниками СНГ также направлено на сохранение и расширение образовательных, научных, культурных, информационных связей, включая защиту прав российских соотечественников за рубежом.

Изменение парадигмы приграничной политики Российской Федерации

Приграничные регионы России и зарубежных стран часто становятся объектами научных публикаций, посвященных влиянию приграничного положения на социально-экономическое развитие и вопросам приграничного сотрудничества. Российская федеральная политика поддержки приграничных регионов часто является отражением общих проблем региональной политики в России.

Однако после 2014 года произошел существенный сдвиг в парадигме приграничной политики Российской Федерации. Трансграничное сотрудничество России и Европейского союза, особенно в период до 2014 года, балансировало между сотрудничеством (через программы приграничного сотрудничества, например, INTERREG, поддерживаемые финансовыми ассигнованиями из бюджета ЕС с 1988 года) и контролем (в контексте миграции и безопасности), геополитикой и парадипломатией. Усиление роли региональных и местных акторов и ослабление государственного контроля стали новыми импульсами для развития трансграничного сотрудничества в этот период.

После 2014 года акцент сместился. Поддержка приграничного сотрудничества в РФ стала связываться прежде всего с обеспечением национальной безопасности, а не с использованием его потенциала для экономического роста. Приграничное сотрудничество перестало рассматриваться как часть региональной политики в РФ, когда акцент сместился на укрепление безопасности и геополитические интересы, отводя экономическому развитию второстепенную роль. Это отразилось в изменениях приоритетов государственной политики и снижении финансирования гражданских инициатив в приграничных регионах. В то же время, приграничные регионы отличались повышенной долей в федеральных инвестициях, с тенденцией к возрастанию, в том числе в связи с присоединением Крыма в 2014 году. Например, в период с 2014 по 2018 год наблюдалось существенное увеличение федеральных целевых программ и инвестиций в приграничные регионы, особенно в южные регионы России, включая Крым. Несмотря на инвестиции, система регионального управления приграничными регионами в Российской Федерации далека от совершенства из-за отсутствия целостности структуры и низкой эффективности, что является серьезным вызовом для развития пограничной культуры. Какой важный нюанс здесь упускается? Низкая эффективность управления, по всей видимости, вызвана отсутствием комплексной, долгосрочной стратегии, которая бы учитывала не только геополитические, но и социокультурные, и экономические особенности приграничных территорий.

Молодежное сотрудничество как ключевой фактор развития пограничной культуры

Международное молодежное сотрудничество играет одну из ключевых ролей в формировании и развитии пограничной культуры. Оно способствует взаимопониманию, мирному диалогу, воспитанию толерантности и интереса к другим культурам, а также развитию патриотического сознания. Взаимодействие в молодежной сфере способствует становлению конструктивных и дружественных взаимоотношений между представителями будущих элит стран. Молодежь, по своей природе, является наиболее заинтересованным креативным классом, способным к инновациям и открытости. Формирование у нее положительного отношения к интеграции с дружественными странами является приоритетом для устойчивого развития пограничных регионов.

Совет глав государств СНГ объявил 2009 год Годом молодежи, что стало важным шагом для активизации работы с молодым поколением. Форум Молодежь СНГ – взгляд в завтрашний день в Чолпан-Ате (Кыргызстан) в том же году был направлен на выработку практических рекомендаций для государственных и общественных структур. Эти инициативы создают платформы для диалога и обмена опытом.

Активизация работы с молодым поколением в странах постсоветского пространства началась примерно в середине 2010-х годов, что было связано с усилением внимания к демографическим вызовам и необходимости формирования лояльности к интеграционным процессам, затем в 2020-х годах этот процесс продолжился с акцентом на цифровизацию и новые формы взаимодействия. Практически всем странам постсоветского пространства удалось сформировать основные нормативно-правовые, организационные и материально-технические начала государственной молодежной политики. Например, в Беларуси принят Закон Об основах государственной молодежной политики (2009), в Казахстане — Закон О государственной молодежной политике (2015), которые устанавливают правовые и организационные рамки работы с молодежью. Эти меры являются фундаментом для дальнейшего развития молодежного сотрудничества, которое, в свою очередь, становится мощным инструментом для формирования живой, открытой и развивающейся пограничной культуры.

Методологические подходы к изучению пограничья как культурного феномена

Изучение пограничной культуры как многомерного и динамичного феномена требует применения адекватных методологических подходов, способных охватить как материальные, так и символические измерения границ. Современные исследования выходят за рамки традиционных описаний, интегрируя междисциплинарные и постдисциплинарные парадигмы.

Эволюция методов: от описательного к междисциплинарному и постдисциплинарному

История исследований границ долгое время была сосредоточена на описании линии государственной границы, ее географии, делимитаций и демаркаций. Это был преимущественно описательный, страноведческий подход, который, хотя и являлся первым и необходимым шагом к культурно-географической интерпретации, не позволял глубоко проникнуть в сущность культурных взаимодействий.

Однако уже с 1980-х годов, и особенно активно в дальнейшем, необходимость решения широких и взаимосвязанных проблем в исследованиях границ подтолкнула к поиску междисциплинарных и постдисциплинарных подходов. Этот сдвиг был вызван осознанием того, что границы являются не только географическими, но и социальными, культурными и экономическими конструктами. Предмет современных исследований границ охватывает множество форм и типов социальных границ, как в материальном, так и в символическом измерении. Границы стали изучаться как внутренне сложные, многогранные объекты, неразрывно связанные с государствами и обществами.

Методологическое разнообразие стало нормой, поскольку ни одна дисциплина не могла самостоятельно дать исчерпывающий ответ на вопросы о природе пограничья. Экономисты изучают трансграничную торговлю, социологи – миграцию и формирование идентичностей, политологи – приграничное сотрудничество и конфликты, а культурологи – процессы аккультурации, симбиоза и сохранения самобытности. Интеграция этих подходов позволяет создать более полную и адекватную картину.

Инновационные парадигмы в исследованиях пограничной культуры

Современные исследования пограничной культуры активно используют инновационные методологические парадигмы, позволяющие выйти за рамки традиционного понимания границ.

Одной из таких парадигм является постмодернистская парадигма анализа границ, которая развивается с 1990-х годов. Она подразделяется на несколько групп подходов:

• Деконструкция границ как фиксированных сущностей: границы перестают восприниматься как неизменные, объективные линии и рассматриваются как социально сконструированные явления, продукт человеческой деятельности и дискурса.
• Акцент на гибридности и транснациональных идентичностях: вместо чистых и однородных культур изучаются сложные, смешанные формы идентичностей, возникающие на стыке различных традиций (ключевые фигуры: Э. Балибар, С. Сэсси, В. Зундхаузен).
• Исследование границ как динамичных и изменчивых феноменов: границы постоянно переопределяются, смещаются, трансформируются под влиянием политических, экономических и культурных процессов.

Также для изучения и проектирования пограничной политики наиболее перспективными считаются полицентрические и системно-теоретический (метасистемный) подходы. Системно-теоретический подход базируется на теории общества Н. Лумана, в частности, его концепциях автопоэтических систем, где общество рассматривается как совокупность самовоспроизводящихся коммуникационных систем, а границы – как динамичные элементы этих систем. Полицентрические подходы предполагают анализ множественных центров принятия решений и влияния в приграничных пространствах, подчеркивая распределенный характер власти и инициативы.

Не менее продуктивным является семиотический анализ, разработанный Ю.М. Лотманом, который изучает границы как знаковые системы и символы, места возникновения новых смыслов и текстов. Лотман рассматривает границу как пороговое пространство, где происходит культурный диалог и обмен.

Наконец, активно применяются подходы border studies – междисциплинарной области, включающей исследования пограничных идентичностей, трансграничных потоков, асимметрий и функций границ. Эта область объединяет географию, социологию, культурологию, политологию и историю, предлагая комплексный взгляд на феномен пограничья.

Специфика культурологического исследования пограничья

В культурологическом исследовании пограничья крайне важно различать объект исследования (фрагмент действительности как носитель свойств) и предмет исследования (совокупность конкретных свойств, интересующих ученого). Специфика культуры как предмета исследования состоит в трудности ее вычленения в органической целостности из окружающего мира. Культура пронизывает все сферы человеческой жизни, и ее невозможно изучить изолированно. Однако возможно и необходимо изучение ее отдельных граней, проявляющихся, в том числе, в пограничных феноменах.

Для обеспечения целостности исследования культуры, включая ее пограничные проявления, используются классические методологические принципы:

• Методы анализа и синтеза: анализ позволяет разложить сложное явление на составляющие, а синтез – собрать их воедино, выявив взаимосвязи.
• Индукция и дедукция: индукция позволяет выводить общие закономерности из частных наблюдений, дедукция – применять общие положения к конкретным случаям.
• Абстрагирование и конкретизация: абстрагирование позволяет выделить существенные признаки явления, отбросив несущественные, а конкретизация – рассмотреть явление во всей его полноте и деталях.

Эти методы сочетают эмпирические и теоретические знания, обеспечивая глубокое и всестороннее изучение. Методология культурологического исследования также включает теоретическое и историческое изучение культуры и искусства, что позволяет проследить динамику пограничных феноменов во времени.

Важно отметить, что в Российской Федерации существует историческая традиция в научном подходе к изучению истории пограничной службы, поддерживаемая такими центрами, как Академия ФСБ России и научно-исследовательские подразделения Пограничной службы ФСБ России, а также кафедры истории в ведущих вузах страны. Это позволяет интегрировать специфические знания о функционировании и эволюции государственных границ с широким культурологическим контекстом. Хотя история развития пограничной мысли и пограничной деятельности не совпадают, имея различный предмет исследования и временные параметры, их взаимное влияние является неоспоримым и требует междисциплинарного подхода. Возможно ли представить себе полное понимание пограничья без учета его исторической и государственной защиты?

Заключение

Исследование пограничной культуры представляет собой захватывающее путешествие в мир сложных взаимодействий, гибридных идентичностей и постоянно меняющихся границ. Проделанный анализ ярко демонстрирует, что пограничная культура — это не статичное понятие, а динамичный и многогранный феномен, оказывающий существенное влияние на развитие постсоветского пространства и за его пределами.

Мы проследили ее концептуальную эволюцию от античных истоков понятия культуры и границы, когда Цицерон впервые заговорил о cultura animi, а Ратцель заложил основы лимологии, до современного междисциплинарного осмысления. Была показана трансформация восприятия границы – от простой географической линии к пространству встречи и арене борьбы, подчеркнув ее двойственную природу.

Детальное рассмотрение морфологических особенностей выявило уникальное социокультурное качество пограничности, характеризующееся амбивалентностью и культурным симбиозом, а также позволило провести четкое разграничение между пограничной ситуацией и пограничной цивилизацией по Я.Г. Шемякину. Мы углубились в анализ внутренних и внешних границ, их барьерных, фильтрующих и контактных функций, а также представили развитые типологии пограничных пространств, включая семиотические парадоксы Ю.М. Лотмана и нюансированные классификации Д.Н. Замятина и А.В. Троицкой.

На примере постсоветского пространства была продемонстрирована специфика формирования пограничной культуры в условиях историко-геополитических трансформаций, уникальная российская пограничность через призму концепции второй оси Я.Г. Шемякина, а также вызовы культурной саморегуляции в условиях глобализации. Была оценена роль СНГ и интеграционных процессов, а также выявлены основные формы приграничного сотрудничества – еврорегионы, китайский и постсоветский типы, с учетом их преимуществ и препятствий. Особое внимание было уделено изменению парадигмы приграничной политики Российской Федерации после 2014 года и ключевой роли молодежного сотрудничества как фактора формирования взаимопонимания и толерантности.

Наконец, мы обосновали выбор наиболее адекватных методологических подходов – от исторически сложившихся описательных методов до инновационных междисциплинарных и постдисциплинарных парадигм, таких как семиотический анализ Лотмана, системно-теоретический подход Лумана и border studies. Это позволило раскрыть многомерность феномена пограничной культуры.

Предложенный комплексный подход, интегрирующий историографические, теоретические, морфологические и эмпирические аспекты, заполняет значительные теоретические и эмпирические пробелы, выявленные в конкурентном анализе. Он позволяет не только глубже понять механизмы формирования и функционирования пограничной культуры, но и предложить более эффективные стратегии для развития приграничных регионов, укрепления межкультурного диалога и формирования взвешенной и дальновидной пограничной политики. Перспективы дальнейших междисциплинарных исследований в этой области остаются безграничными, поскольку пограничье, по своей сути, – это вечное поле для новых открытий и осмыслений.

Список использованной литературы

1. Аванесова, Г.А., Астафьева, О. Н. Социокультурное развитие российских регионов: механизмы самоорганизации и региональная политика: монография. М.: Изд-во РАГС, 2001. 230 с.
2. Ассман, Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Перев. с нем. М.М. Сокольской. М., 2004.
3. Багно, В.Е. Пограничные культуры – пограничное сознание // Россия – Восток–Запад. М., 1998.
4. Бадмаев, В.Н. Пограничность социокультурного пространства юга России // Вестник Майкопского государственного технологического университета. 2010. № 2. С. 82–85.
5. Базиева, Г.Д. Идентичность в пограничных культурах // Вопросы культурологии. 2011. № 12. С. 49–51.
6. Бахтин, М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве. URL: http://www.gumer.info/bibliotekBuks/bahtin
7. Бердник, А.Н. Пограничный регион как объект культурологических исследований (в соавторстве с Бердник Е. А.) [Электронный ресурс] // IV Российский культурологический конгресс с международным участием «Личность в пространстве культуры», Санкт-Петербург, 29–31 октября 2013 года. Тезисы и выступления участников. – СПб: Эйдос, 2013. – Режим доступа: http://culturalnet.ru/main/congress_person/1531
8. Беспамятных, Н.Н. Пограничный регион как социокультурная проблема // Менталитет восточных славян: история, современность, перспективы: материалы междунар. науч. конф., Гомель, 27–28 окт. 1999 г. / под ред. В.В. Кириенко. Гомель: ГГТУ им. П.О. Сухого, 1999. С. 112–116.
9. Библер, В.С. Культура. Диалог культур (опыт определения) // Вопросы философии. 1989. № 6.
10. Бусыгина, И., Лебедева, Е. Субъекты федерации в Международном сотрудничестве // Аналитические записки Научно-координационного совета по международным Исследованиям МГИМО(У)МИД России, 2008. №3.
11. Пылкова, А. А. Приграничье как феномен культуры (На примере Дальнего Востока России).
12. Багаева, А. В. Вклад молодежи в интеграционные региональные процессы. Международное издательство Этносоциум.
13. Шемякин, Я. Г. Феномен “пограничности”. Российское Общество интеллектуальной истории.
14. Феномен приграничности: подходы к интерпретации и роль центр-периферийных градиентов. Смоленский государственный университет.
15. Концептуальные подходы к определению приграничных территорий. КиберЛенинка.
16. Теории Пограничья. КиберЛенинка.
17. Теоретическая лимология. Научно-образовательный форум по международным отношениям.
18. Хаусхофер, К. Границы в их географическом и политическом значении. Глава 4.
19. Подходы к изучению и проектированию пограничной политики: критический анализ и типологизация. КиберЛенинка.
20. Историографическая культура в работах по пограничной истории. КиберЛенинка.
21. Цивилизационно–культурное пограничье как генератор становления мировой культуры/литературы. ИМЛИ РАН.
22. Постсоветское пространство. Фоксфорд.
23. Методологические и методические подходы к культурно-географическим исследованиям. КиберЛенинка.
24. Трансграничное сотрудничество России и Евросоюза между (де-) секьюритизацией и парадипломатией. Вестник Санкт-Петербургского университета. Международные отношения.
25. Постсоветское пространство в современной геополитической структуре мира. КиберЛенинка.
26. Введение в исследования границ.
27. Развитие приграничных и трансграничных регионов. МГИМО.
28. Опыт создания приграничных еврорегионов в странах Европейского Союза. Вестник Алтайской академии экономики и права (научный журнал).
29. Культурное пограничье в творчестве современных мансийских авторов Е. Анямова и Т. Бахтияровой. КиберЛенинка.
30. Методологии и методы исследования культуры 2.1. Культура как специфический объект и предмет исследовани.
31. Методология культурологического исследования. Кафедра теории и истории культуры.
32. Наука о регулятивной функции государственной границы: основные теоретические и практические выводы, вытекающие из анализа истории пограничной мысли. КиберЛенинка.
33. История культурологии.
34. Граница культуры: история и современность. КиберЛенинка.
35. Приграничное сотрудничество регионов сопредельных стран: понятие, формы, модели. КиберЛенинка.
36. Приграничное сотрудничество регионов РФ: типы, проблемы, альтернативы. КиберЛенинка.
37. 4(21) 2015: Границы и пограничность в культуре.
38. Сотрудничество субъектов молодежной политики на постсоветском пространстве: организационные формы и технологии. КиберЛенинка.
39. Синяговский. Модели приграничного сотрудничества на постсоветском пространстве: итоги и пути развития.
40. Сокольских, Н. Н. Диалог пограничных культур.
41. Память на пограничье и иммигрантские сообщества: к постановке проблемы. Tempus et Memoria.
42. СНГ готовится расширить свое влияние? Рассказываем, в чем особенность саммита Содружества в Душанбе. Вороновская газета.
43. Евразийские молодежные объединения как факторы формирования положительного отношения к интеграционным процессам на постсоветском пространстве.
44. Особенности молодежной политики стран постсоветского пространства. КиберЛенинка.
45. Сотрудничество в гуманитарной сфере, проблемы соотечественников (справочная информация). Министерство иностранных дел Российской Федерации — МИД России.