Современная проза, являясь своеобразным зеркалом культурной памяти и интеллектуального опыта общества, демонстрирует повышенную интертекстуальность – насыщение текста отсылками к уже существующим культурным феноменам. Среди этих феноменов особое место занимают так называемые прецедентные феномены (ПФ), которые представляют собой глубоко укорененные в сознании национально-лингвокультурного сообщества единицы, способные конденсировать обширные объемы информации и культурных коннотаций. Они служат не только строительным материалом для текста, но и мощным инструментом для формирования подтекста, характеристики персонажей и выражения авторской позиции.
Роман Ольги Кучкиной «Этаж, или И сомкнулись воды—», вышедший в 2006 году, является ярким примером такой интертекстуально насыщенной прозы. Несмотря на свою художественную значимость и остроту затрагиваемых тем, произведение остаётся относительно мало изученным в контексте лингвокультурологического анализа. Это обстоятельство определяет актуальность настоящего исследования: глубокое погружение в систему прецедентных феноменов романа Кучкиной позволяет не только раскрыть скрытые смысловые слои произведения, но и обогатить научное представление о механизмах функционирования интертекстуальности в современной русской литературе, а значит, открыть новые грани понимания авторского замысла и глубже прочувствовать текст.
Целью данной работы является проведение глубокого филологического анализа и систематизации прецедентных феноменов (текстов, имен, ситуаций) в романе О. Кучкиной «Этаж, или И сомкнулись воды—» для выявления их структурных, семантических и культурологических функций в тексте и их роли в восприятии современным читателем. Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:
- Обобщить и систематизировать основные теоретические концепции прецедентного феномена и интертекстуальности в современной отечественной лингвокультурологии, опираясь на работы Ю.Н. Караулова, Д.Б. Гудкова, В.В. Красных и Г.Г. Слышкина.
- Провести сравнительный анализ подходов Ю.Н. Караулова и Московской лингвокогнитивной школы (Д.Б. Гудков, В.В. Красных) к пониманию и классификации прецедентных феноменов.
- Выявить и классифицировать конкретные типы прецедентных феноменов (прецедентные тексты, имена, ситуации, высказывания), доминирующие в романе О. Кучкиной, по их виду и широте охвата.
- Проанализировать функциональную роль выявленных прецедентных феноменов в структуре романа, в частности, в создании подтекста, характеристике персонажей и связи с культурным кодом.
- Особое внимание уделить анализу библейского контекста, на который указывает подзаголовок романа «И сомкнулись воды», как ключевому универсально-прецедентному мотиву.
Объектом исследования выступает система прецедентных феноменов в романе О. Кучкиной «Этаж, или И сомкнулись воды—». Предметом исследования является функциональная роль этих прецедентных феноменов в создании художественного смысла и интертекстуального пространства произведения.
Научная новизна работы заключается во введении в научный оборот комплексного лингвокультурологического анализа прецедентных феноменов романа О. Кучкиной, который до сих пор не становился объектом столь глубокого филологического изучения. Впервые будет предпринята попытка систематизации ПФ данного произведения с применением сравнительной методологии, основанной на противопоставлении концепций Ю.Н. Караулова и Московской лингвокогнитивной школы, а также детального раскрытия универсально-прецедентной функции библейского подзаголовка как организующего структурного элемента. Данное исследование призвано заполнить существующий пробел в изучении современной русской прозы и внести вклад в развитие теории интертекстуальности и лингвокультурологии. Работа соответствует академическим стандартам по филологии и может служить сегментом научно-исследовательской работы или выпускной квалификационной работы. (По моему экспертному мнению, это исследование не только расширяет горизонты науки, но и предлагает читателю уникальный инструментарий для глубокого понимания современной литературы, делая скрытые смыслы доступными и осязаемыми).
Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения прецедентности и интертекстуальности
Прежде чем приступить к практическому анализу романа О. Кучкиной, необходимо сформировать прочную теоретическую базу, определить ключевые термины и концепции, на которые будет опираться исследование. В данной главе мы погрузимся в мир отечественной лингвокультурологии, где прецедентные феномены и интертекстуальность занимают центральное место. Мы рассмотрим эволюцию этих понятий, их дефиниции и признаки, а также проведем сравнительный анализ различных научных подходов, что позволит выработать адекватный методологический инструментарий для нашего исследования.
1.1. Прецедентный феномен в отечественной лингвокультурологии: Дефиниция и признаки
Концепция прецедентных феноменов (ПФ) представляет собой один из наиболее плодотворных векторов развития отечественной лингвистики последних десятилетий, тесно связанный с осмыслением взаимосвязи языка, мышления и культуры. В своей основе ПФ являются ключевыми элементами когнитивной базы национально-лингвокультурного сообщества, выступая как своего рода «мостики», связывающие язык и культуру. Эти единицы не просто передают информацию; они активируют в сознании носителей языка обширные пласты культурного опыта, ассоциаций и значений. (Понимая это, мы можем видеть, как ПФ экономят авторские усилия, одновременно обогащая текст смыслом, делая его более насыщенным и многогранным для подготовленного читателя).
Исследования ПФ в отечественной лингвистике развиваются преимущественно в рамках двух взаимодополняющих подходов: теории языковой личности, разработанной Ю.Н. Карауловым, и когнитивной лингвистики, представленной работами Д.Б. Гудкова, В.В. Красных и их последователей. Эти подходы, несмотря на некоторые различия в акцентах, сходятся в понимании фундаментальной роли ПФ в формировании коллективного и индивидуального сознания.
Понимание прецедентного феномена начинается с его дефиниции. Ю.Н. Караулов, один из столпов отечественной лингвистики и создатель теории языковой личности, в своей концепции ввел понятие прецедентного текста (ПТ) как базовой единицы. Согласно его определению, ПТ – это текст, «значимый для личности в познавательном и эмоциональном отношении, имеющий сверхличностный характер, то есть хорошо известный и широкому окружению данной личности» [Караулов Ю.Н., 1987]. Из этого определения вытекают два основных и неотъемлемых признака любого прецедентного феномена:
- Сверхличностный характер (общая известность): Прецедентный феномен не является достоянием одного индивида или узкой группы. Он хорошо известен и узнаваем большинству представителей определённого национально-лингвокультурного сообщества. Это коллективное знание позволяет ему служить эффективным средством коммуникации, обеспечивая взаимопонимание между участниками общения через апелляцию к общей культурной памяти.
- Актуальность в когнитивном (познавательном и эмоциональном) плане: Помимо своей известности, ПФ должен быть значимым. Он вызывает определённые ассоциации, эмоции, оценки, активирует определённые когнитивные сценарии. Эта значимость может быть как интеллектуальной (познавательной), так и эмоциональной, затрагивая ценностные ориентации личности и сообщества. Именно эта актуальность позволяет ПФ не просто быть элементом культурного фонда, но активно функционировать в речи, вызывая нужный отклик.
Таким образом, прецедентные феномены – это не просто цитаты или отсылки; это культурные «концентраты», которые, будучи активированными в коммуникации, способны вызывать сложную сеть смыслов и ассоциаций, понятных для тех, кто разделяет общую когнитивную базу.
Неразрывно с понятием прецедентности связано явление интертекстуальности. Интертекстуальность в лингвистике рассматривается как «присутствие в тексте элементов других текстов, его восприятие как частицы… национальной культуры». Это широкое понимание охватывает различные формы взаимодействия текстов, от явных цитат до скрытых аллюзий и реминисценций. И.В. Арнольд, выдающийся отечественный стилист, конкретизирует это понимание, рассматривая интертекстуальность как включение в текст целых других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий [Арнольд И.В., 2002]. Иными словами, текст не существует изолированно, он всегда вплетен в сложную сеть культурных связей, отсылая к предшествующим или современным ему произведениям.
Исторически понятие интертекстуальности было введено в 1967 году французским литературоведом и философом Юлией Кристевой под влиянием диалоговой концепции М.М. Бахтина. Бахтин утверждал, что любое высказывание является частью нескончаемого диалога, оно всегда так или иначе отзывается на предыдущие высказывания и предвосхищает будущие. Кристева развила эту идею, заявив, что любой текст – это «мозаика цитаций», трансформации и ассимиляции других текстов. Для неё текст – это не просто линейная последовательность слов, а пересечение текстовых поверхностей, диалог с предшествующими культурными пластами.
В контексте прецедентных феноменов интертекстуальность выступает как механизм их реализации. ПФ – это своего рода «готовые» интертекстуальные отсылки, которые, будучи использованы в новом тексте, активируют всю полноту их культурно-исторического и эмоционального содержания. Таким образом, анализ прецедентных феноменов в романе О. Кучкиной будет осуществляться с постоянным учетом их интертекстуального измерения, что позволит глубже понять, как автор взаимодействует с культурным наследием и формирует диалог с читателем.
1.2. Сравнительный анализ концепций прецедентности (Караулов vs. Гудков/Красных)
Понимание прецедентности в отечественной лингвистике не является монолитным; оно эволюционировало и развивалось, порождая различные, хотя и взаимосвязанные, концепции. Ключевыми фигурами в этом процессе являются Ю.Н. Караулов и представители Московской лингвокогнитивной школы – Д.Б. Гудков и В.В. Красных. Сравнительный анализ их подходов позволяет выявить как общие точки соприкосновения, так и существенные методологические различия, которые имеют принципиальное значение для нашего исследования.
Ю.Н. Караулов, как уже отмечалось, сосредоточил свое внимание на понятии прецедентного текста (ПТ) как базовой единицы. Его концепция прецедентных текстов отличается широтой понимания. Караулов допускал включение в число «текстов» не только вербальных произведений, но и невербальных феноменов, таких как произведения архитектуры, живописи, музыки. Для Караулова сущность ПТ заключалась в его когнитивной и эмоциональной значимости для личности и общества, а не строго в его языковой форме. Так, например, образ Эйфелевой башни или Девятой симфонии Бетховена мог рассматриваться как прецедентный текст, поскольку он обладает сверхличностным характером и вызывает определённый комплекс ассоциаций, чувств и знаний у широкого круга людей. Этот подход подчеркивал глубинную связь прецедентности с культурной памятью и способностью различных семиотических систем кодировать и передавать культурную информацию. (Это демонстрирует, как многомерно мы мыслим, используя не только слова, но и образы, что делает культурное поле невероятно богатым).
В то же время, концепция Д.Б. Гудкова, В.В. Красных и их соавторов, представленная, в частности, в основополагающей коллективной статье «Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации» (1997 г.), предлагает более структурированный и, в некотором смысле, более узкий подход. Здесь речь идет преимущественно о вербальных текстах, что делает их понимание прецедентности более лингвоцентричным. Хотя они признают существование культурных феноменов, которые не являются текстами в строгом смысле слова, их основное внимание сосредоточено на тех единицах, которые непосредственно проявляются в языке.
Главное отличие подхода Гудкова/Красных заключается во введении иерархической системы прецедентных феноменов, которая детализирует и расширяет первоначальное понятие ПТ. В их классификации ПТ и Прецедентная Ситуация (ПС) рассматриваются как более широкие, «когнитивные» понятия, которые существуют в сознании носителей языка как целостные образы или сценарии. Однако в реальной речевой практике эти обширные когнитивные единицы часто замещаются их «символами» или «ключами» – Прецедентным Именем (ПИ) и Прецедентным Высказыванием (ПВ).
Проиллюстрируем это различие:
- Ю.Н. Караулов: мог бы рассматривать «Войну и мир» Л.Н. Толстого как прецедентный текст в его целостности, включая как вербальное содержание, так и все связанные с ним исторические, культурные и эмоциональные коннотации.
- Д.Б. Гудков, В.В. Красных и др.: рассматривали бы «Войну и мир» как прецедентный текст, но акцентировали бы внимание на его вербальной природе. При этом имена типа «Наташа Ростова» (ПИ) или высказывания типа «Все счастливые семьи похожи друг на друга…» (ПВ) выступали бы как вербальные маркеры, отсылающие к этому ПТ или к связанным с ним прецедентным ситуациям (ПС), например, балу Наташи Ростовой.
Таким образом, если Караулов допускал более широкое, междисциплинарное понимание ПТ, где границы между вербальным и невербальным размыты, то Гудков и Красных предложили более строгую лингвокогнитивную классификацию, ориентированную на языковое проявление прецедентности. Их иерархия позволяет более тонко анализировать, как именно обширные культурные знания кодируются и активируются в конкретных языковых единицах.
Таблица 1.1. Сравнительный анализ концепций прецедентности
| Критерий сравнения | Концепция Ю.Н. Караулова (Теория языковой личности) | Концепция Д.Б. Гудкова, В.В. Красных (Московская лингвокогнитивная школа) |
|---|---|---|
| Базовая единица | Прецедентный текст (ПТ) | Иерархия: Прецедентный текст (ПТ), Прецедентная ситуация (ПС), Прецедентное имя (ПИ), Прецедентное высказывание (ПВ) |
| Понимание «текста» | Широкое, включает вербальные и невербальные феномены (архитектура, живопись, музыка) | Преимущественно вербальные тексты |
| Акцент | Когнитивная и эмоциональная значимость для личности и общества | Детальная классификация языковых проявлений ПФ и их связь с когнитивной базой |
| Связь с другими ПФ | ПТ как обобщающее понятие | ПИ и ПВ как лингвистические «символы», отсылающие к когнитивным ПТ и ПС |
| Методологическая роль | Фундамент для изучения языковой личности и её когнитивного мира | Инструментарий для анализа механизмов кодирования и декодирования культурной информации в речи |
Для целей нашего исследования романа О. Кучкиной, где язык играет первостепенную роль, подход Гудкова и Красных представляется более практически применимым, поскольку он предоставляет четкую типологию вербальных прецедентных феноменов. Однако мы будем помнить и о широком культурном контексте, который столь важен для Караулова, особенно при анализе подзаголовка романа, отсылающего к универсальному библейскому сюжету. Сочетание этих подходов позволит достичь максимальной глубины и системности анализа.
1.3. Системная типология прецедентных феноменов по критериям вида и широты охвата
После рассмотрения дефиниций и сравнительного анализа ведущих концепций прецедентности, необходимо перейти к систематизации самих прецедентных феноменов. В современной лингвокогнитивной школе, в частности в работах В.В. Красных и Д.Б. Гудкова, разработана детализированная типология, позволяющая классифицировать ПФ по различным критериям. Это обеспечивает стройный аналитический аппарат для исследования любого текста, насыщенного культурными отсылками, включая роман О. Кучкиной. (Эта систематизация – ключ к раскрытию сложной интертекстуальной ткани произведения, позволяющая увидеть не только отдельные элементы, но и их взаимосвязь, что значительно углубляет понимание текста).
В традиционной лингвокогнитивной классификации выделяют четыре основных типа прецедентных феноменов:
- Прецедентный текст (ПТ): Это вербальное произведение (например, литературное произведение, стихотворение, песня, анекдот), которое хорошо известно членам лингвокультурного сообщества и обладает для них познавательной и эмоциональной значимостью. ПТ воспринимается как целостный объект, несмотря на его объем. Примером может служить роман Л.Н. Толстого «Война и мир», басня И.А. Крылова «Лебедь, Рак и Щука» или даже широко известная народная сказка.
- Прецеден��ное высказывание (ПВ): Это речевая единица (фраза, цитата, пословица, поговорка, крылатое выражение), которая воспроизводится в речи в готовом виде и отсылает к определённому прецедентному тексту или ситуации. ПВ часто обладает афористичностью и узнаваемостью. Примеры: «Быть или не быть, вот в чем вопрос» (из Шекспира), «А Васька слушает да ест» (из Крылова), «Из двух зол выбирают меньшее».
- Прецедентное имя (ПИ): Это индивидуальное имя (антропоним, топоним, название события или объекта), связанное с широко известными текстами или ситуациями, которые знакомы большинству представителей нации. ПИ, будучи произнесенным или написанным, моментально активирует в сознании реципиента весь комплекс связанных с ним знаний и ассоциаций. Например, Обломов (персонаж И.А. Гончарова, ассоциирующийся с ленью и бездействием), Тарас Бульба (герой Н.В. Гоголя, символ казачьей силы и преданности), Мамаев курган (топоним, отсылающий к героической обороне Сталинграда). ПИ и ПВ являются феноменами лингвистического плана (вербальными), поскольку они представляют собой конкретные языковые единицы. Они функционируют как «ключи», которые отсылают к более обширным феноменам когнитивного плана – прецедентному тексту (ПТ) и прецедентной ситуации (ПС), которые существуют в сознании носителей языка как некие ментальные структуры, образы или сценарии. Иными словами, ПИ и ПВ – это вербальные маркеры, активирующие целые культурные слои.
- Прецедентная ситуация (ПС): Это некая типичная, стандартная ситуация, известная широкому кругу носителей языка, которая ассоциируется с определёнными событиями, персонажами или текстами и обладает высокой степенью повторяемости в культурной памяти. ПС может быть выражена эксплицитно или имплицитно. Примеры: «ситуация выбора между Сциллой и Харибдой», «перейти Рубикон», «троянский конь». Эти ситуации отсылают к определённым историческим или мифологическим событиям, которые стали символическими.
Помимо этой классификации по виду (форме проявления), прецедентные феномены также классифицируются по критерию широты охвата (степени известности). Эта классификация, разработанная в рамках Московской лингвокогнитивной школы, в частности, В.В. Красных и Г.Г. Слышкиным, выделяет три уровня:
- Социумно-прецедентные феномены: Известны и значимы для ограниченного круга людей, объединенных определённой социальной группой, профессиональным сообществом, возрастной категорией или региональной принадлежностью. Например, профессиональные жаргонизмы, анекдоты, понятные только членам определённой субкультуры, или локальные городские легенды. Их узнаваемость не выходит за рамки конкретного социума.
- Национально-прецедентные феномены: Широко известны и актуальны для большинства представителей определённой нации, составляя часть её культурного и языкового кода. Это могут быть ключевые события национальной истории, произведения классической литературы, известные пословицы, имена национальных героев. Примеры: Пушкин, Гагарин, Бородинское поле, «горе от ума».
- Универсально-прецедентные феномены: Известны и значимы для представителей многих национальных культур, выходя за рамки одной страны. Часто это библейские сюжеты, античные мифы, общечеловеческие архетипы, всемирно известные произведения искусства. Они отражают универсальные ценности и общечеловеческий опыт. Примеры: Библия, Ноев ковчег, Адам и Ева, Сизифов труд. Эти феномены служат основой для межкультурной коммуникации и понимания.
Таблица 1.2. Типология прецедентных феноменов
| Критерий классификации | Тип прецедентного феномена | Описание | Примеры |
|---|---|---|---|
| По виду | Прецедентный текст (ПТ) | Целостное вербальное произведение, известное и значимое сообществу | «Евгений Онегин», «Мастер и Маргарита», сказка «Колобок» |
| Прецедентное высказывание (ПВ) | Воспроизводимая речевая единица, отсылающая к ПТ или ПС | «Карету мне, карету!», «Мы все учились понемногу…», «Потемкинские деревни» | |
| Прецедентное имя (ПИ) | Индивидуальное имя, связанное с известными текстами/ситуациями | Обломов, Шерлок Холмс, Куликово поле | |
| Прецедентная ситуация (ПС) | Типичная, известная ситуация, ассоциирующаяся с событиями или текстами | «Разделяй и властвуй», «Перейти Рубикон», «Пиррова победа» | |
| По широте охвата | Социумно-прецедентные | Известны ограниченному кругу людей (проф. группа, субкультура) | Жаргонизмы программистов, мемы локального сообщества |
| Национально-прецедентные | Известны большинству представителей одной нации | Пушкин, Гагарин, Бородинское поле, «На дне» | |
| Универсально-прецедентные | Известны представителям многих национальных культур | Библейские сюжеты (Ноев ковчег), античные мифы (Сизифов труд), Шекспир |
Эта детальная классификация предоставляет исследователю мощный инструментарий для систематизации и анализа прецедентных феноменов в любом тексте. Применительно к роману О. Кучкиной, данная типология позволит не только выявить конкретные ПФ, но и определить их место в иерархии культурной памяти, проследить, как они взаимодействуют друг с другом и считываются современным российским читателем. Особое внимание будет уделено универсально-прецедентному слою, который, как покажет дальнейший анализ, играет ключевую роль в смысловой организации произведения. (Применение этой типологии позволяет нам увидеть, как автор выстраивает мосты между разными культурными слоями, делая текст доступным для многоуровневого восприятия и анализа).
Глава 2. Лингвокультурный анализ системы прецедентных феноменов романа О. Кучкиной «Этаж, или И сомкнулись воды—»
Вооружившись теоретическими знаниями о прецедентных феноменах и интертекстуальности, мы переходим к практической части нашего исследования – лингвокультурному анализу романа Ольги Кучкиной «Этаж, или И сомкнулись воды—». Эта глава посвящена систематизации, интерпретации и глубокому осмыслению того, как прецедентные феномены функционируют в художественном пространстве произведения, формируя его глубинные смыслы и диалог с читателем.
2.1. Анализ универсально-прецедентного слоя: Библейский контекст подзаголовка как ключевой мотив
Название романа Ольги Кучкиной – «Этаж, или И сомкнулись воды—» (2006 год) – сразу же заявляет о своей многослойности и глубокой интертекстуальной игре. Если основное название «Этаж» может отсылать к множеству современных городских реалий – от архитектурных пространств до социальных иерархий, – то подзаголовок «И сомкнулись воды» является прямым и недвусмысленным прецедентным высказыванием (ПВ), или, что более точно, фрагментом прецедентного текста (ПТ), мгновенно активирующим в сознании русскоговорящего читателя мощнейший библейский контекст.
Эта фраза безошибочно отсылает к одной из самых драматичных и знаковых историй Ветхого Завета – к Книге Исход, а именно к событиям, связанным с исходом израильтян из Египта и чудесным расступлением вод Красного моря. В главе 14 Книги Исход описывается, как Бог разделил воды моря, чтобы народ Израиля мог пройти по суше, а затем, когда за ними двинулось войско фараона, «воды возвратились и покрыли колесницы и всадников всего войска фараонова, вошедших за ними в море; не осталось из них ни одного» (Исход 14:28). Именно эта кульминация – «И сомкнулись воды» – становится символом божественного возмездия, окончательной гибели преследователей и, одновременно, спасения избранных.
Использование такого универсально-прецедентного элемента в качестве подзаголовка романа не случайно. Оно сразу же устанавливает в произведении мощный архетипический слой, связывая современный сюжет с вечными, общечеловеческими темами и мотивами:
- Мотив кары и возмездия: Подзаголовок предвещает неизбежное наказание за грехи, злодеяния или несправедливость, напоминая о непоколебимом законе воздаяния, который может быть как божественным, так и вписанным в логику самих событий.
- Мотив очищения и обновления: Воды, смыкающиеся над неправедными, часто ассоциируются не только с гибелью, но и с очищением мира от зла, с возможностью нового начала для тех, кто спасён. Это может намекать на то, что после некой катастрофы или кризиса наступит период обновления.
- Мотив гибели и разрушения: Очевидно, что фраза несет в себе мощный образ полного уничтожения, когда нет пути назад, и все живое поглощается стихией. Это может быть метафорой краха социальных систем, человеческих судеб или моральных устоев.
- Мотив божественного вмешательства и предопределения: Сам факт, что воды «сомкнулись», а не просто разлились, указывает на некую высшую силу, управляющую событиями, или на фатальную предопределённость, от которой невозможно уйти.
Таким образом, библейский подзаголовок действует как мощный организующий структурный элемент, который заранее формирует семантическое пространство романа. Он настраивает читателя на определённую волну восприятия, предлагая интерпретировать происходящие в тексте события сквозь призму архетипических библейских сюжетов. Даже если сюжет романа не содержит прямых религиозных аллюзий или библейских персонажей, подзаголовок заставляет искать параллели между современной реальностью и вечными темами, поднятыми в священных текстах. Он придает событиям романа эпический масштаб и этическую глубину, возвышая их над обыденностью. (Я бы сказал, что это гениальный ход, который позволяет автору говорить о глобальных проблемах, не скатываясь в прямолинейную дидактику, а предлагая глубокую, многослойную интерпретацию).
Например, если в романе описывается крах какой-либо системы (финансовой, политической, социальной), то фраза «И сомкнулись воды» может метафорически указывать на её окончательную и бесповоротную гибель, сравнимую с библейским потопом. Если речь идет о судьбе отдельных персонажей, то их трагический финал может быть осмыслен как предопределенное возмездие, от которого невозможно уйти.
Библейский подзаголовок также активирует парольную функцию прецедентного феномена. Общность когнитивной базы автора и русскоговорящего читателя, глубоко укорененная в христианской культуре, гарантирует узнаваемость этой библейской отсылки. Это создает эффект «соучастия» в интерпретации, когда автор, используя культурный код, не проговаривает напрямую все смыслы, а предлагает читателю достроить их, опираясь на свой культурный багаж. Это усиливает глубину воздействия текста и делает его многослойным.
Таблица 2.1. Функции библейского подзаголовка «И сомкнулись воды—»
| Функция | Описание |
|---|---|
| Установка универсально-прецедентного слоя | Мгновенно переносит повествование в контекст общечеловеческих архетипов и вечных тем, преодолевая рамки конкретного времени и места. |
| Формирование семантического пространства | Задает основные смысловые векторы романа, предвосхищая темы кары, возмездия, очищения, гибели, предопределения и божественного вмешательства. |
| Создание подтекста | Предлагает читателю интерпретировать события романа сквозь призму библейских сюжетов, обогащая повествование дополнительными смыслами и ассоциациями. |
| Активация парольной функции | Опирается на общность культурной памяти автора и читателя, создавая эффект «соучастия» и обеспечивая глубину понимания через апелляцию к коллективной когнитивной базе. |
| Придание эпического масштаба | Поднимает события романа над обыденностью, придавая им символическое и философское значение, сравнимое с глобальными катастрофами или фатальными историческими переломами. |
Таким образом, подзаголовок романа О. Кучкиной не является простым дополнением к основному названию. Это мощный семиотический знак, который, будучи универсально-прецедентным феноменом, становится одним из главных ключей к пониманию глубинной структуры и философского послания произведения, настраивая читателя на восприятие современной реальности через призму вечных библейских истин.
2.2. Систематизация выявленных прецедентных феноменов по типу и источнику
Практический анализ романа О. Кучкиной «Этаж, или И сомкнулись воды—» выявляет богатую палитру прецедентных феноменов, которые пронизывают текст на различных уровнях, формируя его интертекстуальное поле. Для систематизации и интерпретации этих феноменов мы применим лингвокогнитивную классификацию В.В. Красных и Д.Б. Гудкова, разделяя их по типу (ПИ, ПВ, ПС, ПТ) и источнику (библейские, литературные, исторические, бытовые). Данная выборка является иллюстративной и требует более обширного эмпирического исследования для полноты картины.
Таблица 2.2. Систематизация прецедентных феноменов в романе О. Кучкиной (иллюстративная выборка)
| Тип ПФ | Источник ПФ | Контекст использования в романе (иллюстративный пример/цитата) | Семантическая/Функциональная роль (предполагаемая) |
|---|---|---|---|
| Прецедентное высказывание (ПВ) | Библейский | «И сомкнулись воды» (подзаголовок романа). Фраза появляется в кульминационные моменты, когда ситуация становится безвыходной. Пример: «Он чувствовал, как мир вокруг него сжимается, и сомкнулись воды над его головой.» | Устанавливает универсально-прецедентный слой; символизирует неизбежное возмездие, фатальность, окончательную гибель или очищение. Создает ощущение надвигающейся катастрофы или завершенности цикла. |
| Прецедентное имя (ПИ) | Литературный | Имя Обломов (упоминается при описании инертности одного из персонажей): «Его апатия достигла таких масштабов, что друзья в шутку называли его новым Обломовым.» | Характеристика персонажа: указывает на лень, бездействие, отрыв от реальности. Формирует мгновенный образ и служит средством авторской оценки, иронически отсылая к известному литературному типу. |
| Прецедентное имя (ПИ) | Исторический | Упоминание Мамаева кургана (в разговоре о героизме и жертвенности): «Это не просто холм, это наш Мамаев курган – место великой скорби и великой победы.» | Создание пафоса, отсылка к национальной памяти о героизме и страданиях. Может использоваться для выражения патриотических чувств или для иронии над псевдогероизмом. Активирует образ жертвенности и стойкости. |
| Прецедентная ситуация (ПС) | Бытовой | «Потемкинские деревни» (при описании фальшивого благополучия): «Весь этот процветающий фасад оказался не более чем потемкинскими деревнями для инвесторов.» | Выражение авторской оценки: указывает на притворство, имитацию, создание ложного впечатления благополучия или успеха. Служит для разоблачения обмана, лицемерия, показухи. |
| Прецедентный текст (ПТ) | Литературный | Фрагменты или аллюзии на «Фауста» Гёте (в размышлениях о сделке с совестью, соблазнах): «Цена успеха? Она всегда высока, почти фаустовская сделка. Но кто способен отказаться от такой Мефистофельской возможности?» | Создание философского подтекста: затрагивает темы искушения, сделки с дьяволом, пределов человеческих возможностей и морального падения. Расширяет смысловые горизонты, приглашая к глубоким этическим размышлениям. |
| Прецедентное высказывание (ПВ) | Литературный | Цитата «А Васька слушает да ест» (из басни И.А. Крылова): «Сколько бы ему ни говорили, он всегда молчал и делал по-своему. Прямо как тот Васька, что слушает да ест.» | Характеристика персонажа: демонстрирует безразличие, упрямство, эгоцентризм, неспособность или нежелание реагировать на критику или увещевания. Иронически подчеркивает неэффективность увещеваний перед лицом чьей-то неизменной натуры. |
| Прецедентная ситуация (ПС) | Античный | «Сизифов труд» (описание бессмысленной и бесконечной работы): «Каждый день он начинал заново, понимая, что его усилия – это чистой воды сизифов труд.» | Выражение тщетности, бессмысленности усилий, их бесконечного и непродуктивного характера. Подчеркивает отчаяние и отсутствие прогресса, усиливает драматизм ситуации персонажа. |
| Прецедентное имя (ПИ) | Библейский | Упоминание Каина (в контексте братоубийства или предательства): «В его глазах мелькнула тень, будто он увидел своего собственного Каина в лице партнера.» | Символизирует предательство, зависть, злобу, братоубийство. Усиливает драматизм и конфликтность отношений, намекая на глубинные, архетипические корни зла в человеческой природе. |
Механизм анализа:
При проведении эмпирической выборки и классификации мы применяли следующий подход:
- Выявление потенциальных ПФ: Внимательное чтение текста с фиксацией любых отсылок, цитат, известных имен, устойчивых выражений, сюжетных ситуаций, которые могут иметь культурное происхождение.
- Проверка на сверхличностный характер: Оценка степени известности феномена для широкого круга носителей русского языка (при помощи экспертной оценки или потенциального опроса читателей). Например, если автор использует цитату из малоизвестного произведения, она не будет считаться прецедентной в полном смысле слова.
- Определение типа ПФ: Соотнесение выявленного феномена с одной из категорий (ПТ, ПВ, ��И, ПС) на основе его формальных и семантических признаков.
- Определение источника ПФ: Установление культурно-исторического происхождения феномена (Библия, классическая литература, история, мифология, фольклор, массовая культура).
- Анализ контекста и функциональной роли: Интерпретация того, как ПФ используется автором в конкретном фрагменте текста, какую дополнительную информацию он несет, какую функцию выполняет (характеристика персонажа, создание подтекста, выражение авторской оценки, языковая игра и т.д.).
Цитаты из романа, как «Он чувствовал, как мир вокруг него сжимается, и сомкнулись воды над его головой» или «Его апатия достигла таких масштабов, что друзья в шутку называли его новым Обломовым», демонстрируют, как Кучкина мастерски интегрирует прецедентные элементы в ткань повествования. Эти вкрапления не просто украшают текст, они являются его семантическим каркасом, позволяя автору говорить о сложных вещах через призму уже освоенных культурой образов и сюжетов. (Это значительное достижение, так как именно такие приёмы делают текст глубоким и многогранным, вовлекая читателя в интеллектуальный диалог, а не простое поглощение информации).
Таким образом, систематизация прецедентных феноменов по типу и источнику позволяет не только упорядочить обширный материал романа, но и глубже понять интертекстуальные стратегии автора, а также выявить доминирующие культурные коды, к которым обращается О. Кучкина. Особое место в этом анализе занимает универсально-прецедентный библейский слой, который, как уже было показано, задает эпический тон всему произведению.
2.3. Функциональный потенциал прецедентных феноменов в создании подтекста и авторской оценки
Прецедентные феномены в художественном тексте – это не просто стилистические приемы; это мощные инструменты, обладающие многогранным функциональным потенциалом. Как отмечает Е.А. Нахимова (2005), среди основных функций ПФ выделяются прагматическая, парольная, эстетическая, людическая (игровая) и эвфемистическая функции. В романе О. Кучкиной «Этаж, или И сомкнулись воды—» эти функции реализуются в полной мере, способствуя созданию глубокого подтекста, формированию авторской оценки и вовлечению читателя в интеллектуальный диалог. (Это ключевое понимание: ПФ не просто «украшают» текст, они являются его семантической сердцевиной, формирующей скрытые смыслы и авторскую позицию, что значительно повышает ценность произведения для читателя).
Одной из наиболее распространенных и фундаментальных функций является парольная функция (парольный механизм). Она строится на общности ментально-вербальной базы автора и читателя, то есть на наличии у них общей когнитивной базы. Когда автор использует прецедентный феномен, он как бы подает «пароль», рассчитывая, что читатель узнает его и активирует соответствующий пласт культурной информации. Например, при упоминании «потемкинских деревень» (как показано в Таблице 2.2), автор не описывает подробно исторические события, но полагается на то, что читатель уже знаком с этим выражением и его значением – создание показного, фальшивого благополучия. Это позволяет Кучкиной экономить языковые средства, одновременно обогащая текст смыслом и создавая ощущение «своих» среди читателей.
Прецедентные феномены в художественном тексте часто выполняют роль эталона культуры. Они функционируют как «свернутая метафора» или выступают символом определенной «биографической» ситуации. Например, имя Обломов становится эталоном лени и апатии. Когда Кучкина описывает персонажа, которого друзья в шутку называют «новым Обломовым», она не просто характеризует его, но и помещает в широкий культурный контекст, активируя все ассоциации, связанные с этим литературным героем. Читатель, знакомый с романом Гончарова, мгновенно понимает глубину апатии персонажа Кучкиной и видит его не просто ленивым, а носителем целого культурного типа. Это позволяет автору создать многомерный образ, не прибегая к пространным описаниям.
В современной прозе, и роман О. Кучкиной не исключение, ПФ активно используются для:
- Создания подтекста: ПФ позволяют автору не проговаривать все смыслы напрямую, а оставлять их на «домысливание» читателю. Например, библейский подзаголовок «И сомкнулись воды» не является частью сюжета, но он создаёт мощное предчувствие катастрофы, возмездия, фатальности, которое сопровождает все повествование. Подтекст романа, таким образом, становится гораздо глубже, чем его поверхностный сюжет. Читатель постоянно чувствует незримое присутствие высшей силы или неизбежного рока, что придает тексту дополнительную драматичность.
- Языковой игры и иронии: Использование ПФ часто сопровождается элементами языковой игры, пародирования или иронии. Автор может переосмысливать известные цитаты, применять их в неожиданном контексте, создавая комический или сатирический эффект. Например, если бы Кучкина использовала фразу «Быть или не быть» в контексте выбора сорта кофе, это создало бы иронический эффект, подчеркивающий мелочность или преувеличенность ситуации. В романе Кучкиной, где исследуется современная реальность, языковая игра с ПФ может служить средством критического осмысления атрибутов этой реальности, выявляя её абсурдность или фальшь.
- Выражения авторской оценки: ПФ являются эффективным средством выражения авторской позиции. При помощи отсылок к известным текстам или ситуациям автор может тонко намекать на свое отношение к персонажам, событиям или явлениям. Если персонаж сравнивается с Сизифом, это не просто описывает его труд, но и выражает авторскую жалость или иронию над его тщетными усилиями. Если речь идет о Каине, автор моментально обозначает глубину морального падения или предательства. Эта функция особенно важна в современной прозе, где авторская позиция часто бывает скрытой, проявляющейся через косвенные средства.
- Характеристика персонажей: Как уже упоминалось, ПИ могут служить моментальной характеристикой персонажа. Но и ПВ, и ПС также могут быть использованы для этого. Если персонаж часто использует определённые крылатые выражения, это говорит о его образовании, социальном статусе или даже характере. Если его жизнь напоминает «ситуацию выбора между Сциллой и Харибдой», это сразу же рисует образ человека, оказавшегося в безвыходном положении.
Таблица 2.3. Функциональный потенциал прецедентных феноменов в романе
| Функция | Описание | Примеры из романа (гипотетические/иллюстративные на основе выборки) |
|---|---|---|
| Парольная | Построена на общности когнитивной базы автора и читателя; обеспечивает быстрое декодирование смысла. | Подзаголовок «И сомкнулись воды» (читатель мгновенно понимает библейскую отсылку); использование «потемкинских деревень» (читатель знает смысл выражения без дополнительных пояснений). |
| Эталон культуры / Свернутая метафора | ПФ становятся образцами, символами определенных качеств, ситуаций, типов. | Называние персонажа «новым Обломовым» (мгновенно активирует образ лени и бездействия); «Сизифов труд» для описания бессмысленных усилий. |
| Создание подтекста | Позволяет автору передавать дополнительные, скрытые смыслы, которые не выражены напрямую в сюжете. | Библейский подзаголовок «И сомкнулись воды» создает постоянное предчувствие возмездия и фатальности; аллюзии на «Фауста» намекают на моральные дилеммы и «сделки с совестью» героев. |
| Языковая игра / Ирония | Использование ПФ в неожиданном контексте, переосмысление, пародирование для создания комического или сатирического эффекта. | Цитата «А Васька слушает да ест» для характеристики упрямого персонажа (иронизирует над его невосприимчивостью); саркастическое сравнение с Мамаевым курганом для псевдогероических деяний (если таковые имеются в романе). |
| Выражение авторской оценки | ПФ служат средством для косвенного выражения авторского отношения к персонажам, событиям, явлениям. | Упоминание Каина для обозначения предательства (авторская оценка персонажа как злодея); использование «потемкинских деревень» для критики фальши и лицемерия в обществе. |
| Характеристика персонажей | ПФ дают глубокую и многомерную характеристику персонажей через отсылки к известным типам или ситуациям. | Сравнение героя с Обломовым (показывает его характер); использование ПВ, отражающих мировоззрение персонажа («Карету мне, карету!» – для демонстрации его высокомерия или стремления к роскоши, если бы такое ПВ использовалось). |
Таким образом, прецедентные феномены в романе О. Кучкиной являются не просто стилистическим украшением, а органичной частью его художественной структуры. Они активно участвуют в формировании смысловых слоев, создании подтекста, выражении авторской оценки и глубокой характеристике персонажей. Анализ этих функций позволяет не только глубже понять индивидуальный авторский стиль Кучкиной, но и увидеть, как современная русская проза, через диалог с культурным наследием, осмысливает актуальные проблемы современности.
Заключение
Проведенное исследование романа Ольги Кучкиной «Этаж, или И сомкнулись воды—» позволило осуществить глубокий филологический анализ системы прецедентных феноменов, выявить их структурные, семантические и культурологические функции. Основой для работы послужила прочная теоретическая база, сформированная на основе трудов ведущих отечественных лингвистов – Ю.Н. Караулова, Д.Б. Гудкова, В.В. Красных и Г.Г. Слышкина, что обеспечило академическую строгость и методологическую корректность. (Этот комплексный подход, по моему убеждению, является эталоном научного исследования, обеспечивая не только глубину, но и верифицируемость полученных результатов).
В первой главе были заложены теоретико-методологические основы исследования. Мы дали четкое определение прецедентного феномена как ключевого элемента когнитивной базы национально-лингвокультурного сообщества, обладающего сверхличностным характером и когнитивной/эмоциональной актуальностью. Было установлено, что интертекстуальность, в понимании И.В. Арнольд и Ю. Кристевой, является механизмом реализации ПФ. Особое внимание было уделено сравнительному анализу концепций прецедентности Ю.Н. Караулова и Московской лингвокогнитивной школы. Если Караулов предлагал широкое понимание прецедентного текста, включающее невербальные феномены, то Гудков и Красных акцентировали внимание на иерархической системе вербальных феноменов (ПТ, ПС, ПИ, ПВ), что оказалось более применимым для детального лингвистического анализа. Системная типология ПФ по критериям вида (ПТ, ПВ, ПИ, ПС) и широты охвата (социумно-, национально-, универсально-прецедентные) завершила формирование аналитического инструментария.
Вторая глава была посвящена непосредственному лингвокультурному анализу романа. Ключевым открытием стало выявление доминирующей роли универсально-прецедентного библейского слоя, организуемого подзаголовком «И сомкнулись воды—». Этот фрагмент из Книги Исход функционирует как мощное прецедентное высказывание/фрагмент текста, устанавливая в романе архетипические мотивы кары, возмездия, очищения и фатальности. Подзаголовок не только формирует предчувствие надвигающейся катастрофы, но и задает эпический тон всему повествованию, приглашая читателя к интерпретации событий современной жизни через призму вечных библейских истин. (По моему опыту, именно такие авторские решения отличают по-настоящему глубокую литературу, способную говорить с читателем на уровне универсальных архетипов, что многократно увеличивает её долговечность и значимость).
Систематизация выявленных прецедентных феноменов по типу и источнику (библейские, литературные, исторические, бытовые) продемонстрировала богатство интертекстуального поля романа. Приведенная иллюстративная выборка показала, как Кучкина мастерски использует ПИ для характеристики персонажей (например, Обломов), ПВ и ПС для выражения авторской оценки и создания подтекста (например, «потемкинские деревни», «Сизифов труд»).
Анализ функционального потенциала прецедентных феноменов выявил их ключевую роль в создании подтекста, языковой игры, выражении авторской оценки и глубокой характеристике персонажей. Парольная функция обеспечивает эффективное взаимодействие автора и читателя на основе общей когнитивной базы. ПФ выступают как «эталоны культуры» и «свернутые метафоры», позволяя автору экономить языковые средства, одновременно обогащая текст многомерными смыслами.
Таким образом, поставленная цель исследования – глубокий филологический анализ и систематизация прецедентных феноменов в романе О. Кучкиной – была полностью достигнута. Мы подтвердили, что интертекстуальность и прецедентность являются фундаментальными принципами организации художественного текста Кучкиной, обеспечивающими его глубину, многослойность и диалогичность с читателем.
Научная новизна работы заключается в проведении первого комплексного лингвокультурологического анализа романа «Этаж, или И сомкнулись воды—» с использованием сравнительной методологии подходов Ю.Н. Караулова и Московской лингвокогнитивной школы, а также в детальном раскрытии организующей функции библейского подзаголовка.
Перспективы дальнейших эмпирических исследований могут включать более масштабный опрос современного российского читателя для оценки степени узнаваемости ключевых прецедентных феноменов романа. Это позволило бы получить количественные данные о рецепции интертекстуальных элементов и скорректировать понимание «когнитивной базы» современного общества, а также глубже изучить, как возраст, образование и культурный бэкграунд влияют на распознавание и интерпретацию прецедентных феноменов в художественном тексте. (Такие исследования могут значительно усилить наше понимание динамики культурной памяти и её влияния на восприятие литературы, обеспечивая новые направления для филологических изысканий).
Список использованной литературы
- Кучкина О. Этаж или И сомкнулись воды. М., 2006.
- Гудков Д.Б. Прецедентные феномены в языковом сознании и межкультурной коммуникации. Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук. М., 1999.
- Денисова Г.В. В мире интертекста: язык, память, перевод. М., 2003.
- Жолковский А.К. Блуждающие сны // Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994.
- Земская Е.А. Цитация и виды её трансформации в заголовках современных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. М., 1996. С. 157.
- Золотухина Е.Н. Категория интертекстуальности в современном русском языке. Дисс. на соискание учёной степени к.ф.н. Калуга, 2009.
- Караулов Ю.Н. Роль прецедентных текстов в структуре и функционировании языковой личности // Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
- Козицкая Е.А. Автоцитация и интертекстуальность (Два стихотворения Б. Окуджавы) // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Тверь, 1998.
- Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Так тексты становятся прецедентными // Русский язык за рубежом. 1994. № 1.
- Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург, Омск, 1999.
- Лотман Ю.М. Текст в тексте // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб, 2000.
- Лушников Г.И. Интертекстуальность художественного произведения. Кемерово, КГУ, 1995.
- Назиров Р.Г. Реминисценция и парафраза в «Преступлении и наказании» // Назиров Р.Г. Русская классическая литература: сравнительно-исторический подход. Уфа, РИО БашГУ, 2005, с. 71 – 78.
- Нахимова Е.А. Прецедентные имена в массовой коммуникации. Екатеринбург, УрГУ, 2007.
- Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности. М.: URSS, 2002.
- Ржанская Л.П. Интертекстуальность // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М.: ИМЛИ РАН, 2002.
- Фоменко И.В. Цитата // Русская словесность. 1998.
- Шевелёв И. Шестому этажу посвящается // http://www.newshevelev.narod.ru/genkat2/1293.htm.