Обеспеченность топливно-сырьевыми и энергетическими ресурсами: глобальные вызовы, геополитические трансформации и стратегические ответы России в условиях энергетического перехода

В мире, где энергетические потоки традиционно определяли геополитический ландшафт, а доступ к ресурсам служил мерилом национального могущества, наступает новая эра. Сегодня, когда мировое потребление первичной энергии достигло исторических максимумов в 20,3 млрд тонн условного топлива, а выбросы CO₂ в 2023 году превысили 40 гигатонн, проблема обеспеченности топливно-сырьевыми и энергетическими ресурсами (ТЭР) выходит за рамки сугубо экономической категории. Она становится центральным узлом пересечения геополитических амбиций, императивов энергетического перехода и острой необходимости противостоять вызовам климатической повестки.

Данное исследование призвано не просто обновить традиционный взгляд на проблему обеспеченности ТЭР, но и интегрировать в него современные глобальные и региональные вызовы, которые кардинально меняют привычные парадигмы. Целью курсовой работы является всесторонний анализ текущего состояния и перспектив обеспечения мира и Российской Федерации энергетическими ресурсами в контексте беспрецедентных трансформаций. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: раскрыть теоретические основы и динамику мировых ТЭР; проанализировать глобальные тенденции производства и потребления энергии; исследовать геополитические и экономические детерминанты энергетического рынка; оценить вызовы и перспективы энергетического перехода; выявить проблемы обеспеченности ресурсами для стран-потребителей и производителей; определить роль России в глобальной энергетической системе; и, наконец, рассмотреть стратегические направления и инновационные подходы к обеспечению энергетической безопасности и устойчивого развития.

Проблема обеспеченности ТЭР по своей сути междисциплинарна, охватывая экономическую географию, энергетическую политику, ресурсоведение, мировую экономику и геополитику. Она требует комплексного подхода, способного учесть как незыблемые законы ресурсной экономики, так и динамичные факторы, такие как технологический прогресс, изменение климата и политические решения. В условиях, когда энергетическая безопасность становится не просто вопросом доступности ресурсов, но и устойчивости всей социально-экономической системы, данное исследование приобретает особую актуальность для студентов и специалистов, формирующих будущее мировой и российской энергетики.

Теоретические основы и динамика мировых топливно-энергетических ресурсов

Понятие и классификация топливно-энергетических ресурсов

На заре индустриальной эры, когда паровые машины преобразовывали уголь в движущую силу, энергетические ресурсы воспринимались как простые источники тепла. Сегодня, в эпоху глобальных информационных сетей и искусственного интеллекта, их определение значительно расширилось. Энергетические ресурсы – это не только естественные, но и искусственно выработанные источники и носители энергии, которые доступны для промышленного и бытового использования. Это не просто запас углеводородов в недрах, но и сложный спектр возможностей, от солнечного света до расщепляемого атома, охватывающий весь спектр потребностей современного общества.

Основные виды энергетических ресурсов традиционно включают:

• Горючие ископаемые: Уголь, нефть, природный газ, торф, горючие сланцы – фундамент индустриальной цивилизации, обладающие высокой концентрацией энергии.
• Энергия воды (гидроэнергия): Использует кинетическую энергию потоков воды для выработки электричества, являясь одним из старейших возобновляемых источников.
• Биомасса: Органическое вещество растительного и животного происхождения, используемое для производства тепла и электричества, а также биотоплива.
• Атомная энергия: Высвобождается в результате ядерных реакций, обеспечивая значительные объемы электроэнергии при относительно небольших объемах топлива.
• Возобновляемые источники энергии (ВИЭ): Включают энергию ветра, солнца, геотермальную энергию, приливов и отливов – технологии, набирающие обороты в рамках энергетического перехода.

С точки зрения теоретического подхода, энергетические ресурсы классифицируются не только по виду, но и по степени доступности и экономической целесообразности их извлечения:

• Валовые (теоретические) запасы: Общий объем ресурсов, который, по оценкам, содержится в недрах или доступен в окружающей среде, без учета технологических и экономических ограничений. Это своего рода «энергетический потенциал» планеты.
• Технические запасы: Часть валовых запасов, которую можно извлечь или использовать с применением существующих на сегодняшний день технологий, независимо от экономической выгоды.
• Экономические запасы: Подмножество технических запасов, извлечение или использование которых является экономически целесообразным при текущих рыночных ценах и издержках. Эта категория наиболее динамична и чувствительна к рыночной конъюнктуре.

Мировые запасы и их географическое распределение

Размещение мировых запасов ТЭР является одним из ключевых факторов геополитического влияния и экономических стратегий государств. Планета Земля хранит огромные объемы минерального топлива, которые, несмотря на стремительное развитие ВИЭ, продолжают оставаться краеугольным камнем глобальной энергетики.

Общегеологические (прогнозные) запасы минерального топлива на планете превышают 12,5 трлн тонн. Эта колоссальная цифра подчеркивает, что физический дефицит ресурсов пока не является главной проблемой. Гораздо важнее доступность, стоимость извлечения и политический контроль над этими запасами.

Структура этих запасов демонстрирует явное доминирование угля:

• Уголь: Более 60% от всех прогнозных запасов минерального топлива. Это наиболее распространенный ископаемый вид топлива. Примечательно, что около 80% общих геологических запасов угля сосредоточено всего в трёх странах: России, США и Китае. Это трио гигантов не только определяет мировое предложение угля, но и обладает значительным потенциалом для поддержания своей энергетической независимости на основе этого ресурса. Россия, например, по запасам угля занимает 5-е место в мире (6,9% мировых запасов, 272,7 млрд тонн).
• Нефть: Около 12% от общих прогнозных запасов. Несмотря на меньшую долю в запасах, нефть остается ключевым источником энергии для транспорта и нефтехимии. Россия по запасам нефти занимает 3-е место в мире (15% мировых запасов, 31,3 млрд тонн).
• Природный газ: Около 15% от общих прогнозных запасов. Мировые разведанные запасы природного газа оцениваются в 144 трлн кубических метров, а по данным «ВНИИЗарубежгеологии», на начало 2022 года эта цифра достигала 166 трлн кубических метров. Россия занимает 1-е место по запасам природного газа (63,4 трлн куб. м).

Такое неравномерное распределение ресурсов порождает сложную сеть зависимостей и соперничества, делая энергетику неотъемлемой частью геополитической повестки.

Историческая динамика и современная структура мирового энергопотребления

История мирового энергопотребления – это летопись технологических революций и геополитических сдвигов. С момента промышленной революции и до наших дней, человечество неуклонно увеличивало свои энергетические аппетиты. С 1973 по 2016 год мировое потребление первичных энергоресурсов выросло с 6100 до 13761 млн тонн нефтяного эквивалента, или с 70900 до 160000 ТВт·ч. Этот рост почти на 125% за чуть более чем 40 лет свидетельствует о беспрецедентном развитии глобальной экономики и росте населения.

Однако, несмотря на драматический рост объемов, мировая структура энергопотребления в XX–XXI веках демонстрирует сохранение углеводородной доминанты. Это не кардинальное изменение, а скорее перераспределение внутри существующей модели.

Рассмотрим подробнее динамику:

• Совокупная доля угля, нефти и газа в мировом энергопотреблении снизилась с 86,7% до 81,1% за период с 1973 по 2016 год. Это снижение, хоть и значительное, показывает, что ископаемое топливо по-прежнему формирует основу энергетического баланса.
• Нефть: Её доля сократилась наиболее заметно – с 46,2% до 31,9%. Это отражает диверсификацию источников энергии и поиск альтернатив, особенно в транспортном секторе. Тем не менее, нефть (36,9% в 2025 году) по-прежнему остается крупнейшим источником энергии.
• Уголь: Вопреки ожиданиям многих, доля угля выросла с 24,5% до 27,1%. Это связано с бурным экономическим ростом в развивающихся странах, особенно в Азии, где уголь остается самым доступным и дешевым источником энергии. Сегодня его доля составляет около 30%.
• Природный газ: Этот вид топлива демонстрирует устойчивый рост – с 16,0% до 22,1%. Газ считается более чистым ископаемым топливом по сравнению с углем, что способствует его популяризации в условиях ужесточения экологических стандартов. В 2025 году его доля составляет 26,1%.

Основное сокращение доли ископаемых углеводородов произошло за счёт развития атомной энергетики, чья доля увеличилась с 0,9% до 4,9%. Атомная энергия, будучи низкоуглеродным источником, получила новое развитие, особенно после энергетических кризисов, демонстрируя свою надежность и высокую производительность.

Важно отметить, что в 2023 году глобальное потребление первичной энергии достигло исторических максимумов, при этом около 81,5% мирового энергетического баланса приходилось на ископаемое топливо. Это подчеркивает, что, несмотря на все усилия по декарбонизации, отказ от традиционных источников энергии остается сложной и долгосрочной задачей. Как долго мир сможет удерживать такой дисбаланс, не переходя к решительным мерам?

Глобальные тенденции производства и потребления энергии в XXI веке

Рекордное потребление ископаемого топлива и рост выбросов

На первый взгляд, картина мирового энергопотребления в начале XXI века представляется парадоксальной. С одной стороны, мы наблюдаем беспрецедентное развитие возобновляемых источников энергии и повсеместное внедрение «зеленых» технологий. С другой – 2023 год стал рекордным по потреблению ископаемого топлива и связанным с энергией выбросам. Этот диссонанс раскрывает сложность и противоречивость текущего энергетического перехода.

Мировое потребление первичной энергии продолжает расти. Оно увеличилось на 14% за последние 11 лет, достигнув 20,3 млрд тонн условного топлива. При этом только за период с 2007 по 2021 год потребление энергии в мире выросло на 24,3%, причем Китай обеспечил 58,24% всего прироста мирового потребления энергии, став локомотивом глобального энергоголода.

В 2023 году общие показатели выглядят еще более драматично:

• Общее первичное потребление энергии в мире составило 620 ЭДж, увеличившись на 2% по сравнению с предыдущим годом.
• Потребление ископаемого топлива выросло на 1,5%, достигнув 505 ЭДж и составив 81,5% от общего энергобаланса.
• Потребление нефти впервые превысило 100 млн баррелей в сутки.
• Потребление угля достигло 164 ЭДж, что свидетельствует о его продолжающейся востребованности, особенно в странах с развивающейся экономикой.
• Следствием такого роста стало то, что выбросы углекислого газа достигли рекордных 40 гигатонн, что на 2% больше, чем в 2022 году, значительно превышая целевые показатели по декарбонизации.

Примечательно, что в 2024 году впервые с 2006 года спрос вырос по всем основным видам первичной энергии: нефти (34% мирового снабжения, рост на 1,0%), углю (28% мирового баланса, рост на 1,2%) и природному газу (рост на 2,1%, третий по объему источник). Это подчеркивает, что, несмотря на амбиции энергетического перехода, реальность пока остается в плену ископаемого топлива.

Динамика роста спроса на электроэнергию и роль развивающихся экономик

Если общий спрос на первичную энергию растет, то спрос на электроэнергию демонстрирует еще более впечатляющую динамику, опережая рост потребления традиционных ТЭР. Глобальный спрос на электроэнергию вырос на 2,2% в 2023 году, достигнув 27,68 трлн кВт·ч. Это не просто линейный рост, а фундаментальный сдвиг в сторону «электрификации» экономики, обусловленный внедрением электромобилей, роботизацией производства, развитием искусственного интеллекта и цифровизации всех сфер жизни.

Ключевым драйвером этого роста стали развивающиеся экономики, особенно Азиатско-Тихоокеанский регион.

• Китай, Индия и многие страны Юго-Восточной Азии продемонстрировали устойчивый рост спроса на электроэнергию, в то время как развитые экономики столкнулись со снижением потребления из-за макроэкономических факторов и инфляции.
• Азиатско-Тихоокеанский регион обеспечил 65% прироста мирового спроса на энергию и составляет 47% от общего глобального спроса.
• В 2023 году Китай стал основным двигателем роста глобального спроса на электроэнергию, внеся 2,1% в общий рост. Ожидается, что развивающиеся страны, включая Китай, Индию и страны Юго-Восточной Азии, обеспечат около 85% прироста мирового спроса на электроэнергию до 2026 года.

Этот феномен подчеркивает два важных момента: во-первых, мировая экономика нуждается во все больших объемах энергии для своего развития, и, во-вторых, происходит постепенное замещение первичных топливно-энергетических ресурсов электрической энергией, что является ключевой характеристикой «эры электричества».

Наращивание мощностей возобновляемой энергетики

На фоне продолжающегося доминирования ископаемого топлива, мир демонстрирует и обнадеживающие тенденции в развитии «зеленой» энергетики. Несмотря на рекордные темпы ввода мощностей возобновляемой энергетики, потребление ископаемого топлива остаётся стабильно высоким. Это подчеркивает масштабность задач по декарбонизации.

2023 год стал поворотным для ВИЭ:

• Мощности возобновляемых источников энергии в мире выросли на 50%, составив 510 гигаватт (ГВт) новых мощностей, что стало новым рекордом.
• В 2024 году совокупная выработка электроэнергии из ветровой и солнечной энергетики выросла на 16%.

Прогнозы также весьма оптимистичны:

• К началу 2025 года возобновляемые источники энергии будут обеспечивать более одной трети общего производства электроэнергии в мире, обогнав угольные ТЭС. Доля «зелёной» энергии в общем производстве вырастет с 30% в 2023 году до 37%.
• К 2030 году более половины мировой электроэнергии будет поступать из низкоэмиссионных источников.

Экономический стимул для этого перехода также очевиден: затраты на солнечные модули снизились примерно на 60% за последние четыре года, делая солнечную энергию все более конкурентоспособной. Темпы роста мирового энергопотребления, хотя и замедляются (с 29,4% в 1971–1980 годах до 22% в 1991–2000 годах), все еще остаются высокими. В 2023 году мировой спрос на электроэнергию вырос на 2,2%, что, хоть и ниже среднегодового прироста за последние десять лет (2,5%), тем не менее, указывает на непрерывный рост.

Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что спрос на уголь, нефть и природный газ достигнет пика к концу текущего десятилетия, что может привести к избытку предложения и стимулировать дальнейшие инвестиции в чистую энергию. Это дает надежду, что мировая экономика может продолжать расти без использования дополнительных ископаемых видов топлива к концу десятилетия благодаря переходу на возобновляемые источники энергии.

Геополитические и экономические детерминанты мирового энергетического рынка

Влияние геополитических конфликтов и санкций

Мировой энергетический рынок — это не просто арена для игры спроса и предложения; это сложный лабиринт, где каждый поворот определяется геополитическими маневрами, конфликтами и экономическими стратегиями государств. Геополитические и экономические факторы оказывают существенное влияние на размещение, добычу и потребление ТЭР, превращая их из чистых экономических активов в инструменты государственной политики и национальных интересов.

Региональные конфликты и геополитические напряжения стали значительными факторами нестабильности в мировой энергетической системе. Они не только создают прямые риски для энергетической безопасности, но и подрывают скоординированные действия по сокращению выбросов, отвлекая ресурсы и внимание от климатической повестки. Например, около 20% мировых поставок нефти и СПГ проходят через Ормузский пролив, морское «узкое горло», которое становится критически уязвимым в периоды эскалации напряженности на Ближнем Востоке.

Последние годы стали яркой иллюстрацией этих процессов.

• Рост цен на нефть в 2022-2023 годах происходил на фоне обострения геополитической ситуации, включая конфликт на Украине, а также общую напряженность в нефте- и газодобывающих странах Ближнего Востока. Удары Израиля по Катару или новые санкции США в отношении судоходных компаний моментально отражались на мировых котировках.
• Санкции, введённые против России, привели к значительному скачку цен в 2022 году и масштабной перестройке всего рынка. Введённый ценовой потолок для импорта российской нефти в страны G7 вынудил ЕС искать новых поставщиков энергии, в первую очередь на Ближнем Востоке и в США. Это привело к изменению глобальных торговых маршрутов: экспорт нефти и нефтепродуктов из США в страны ЕС (включая Великобританию) вырос более чем на 60% в 2023 году по сравнению с доковидным 2019 годом.
• Разрыв устоявшихся цепочек поставок всех энергетических ресурсов происходит из-за курса недружественных государств на отказ от российских энергоресурсов и изменения глобальной логистики. Это не только увеличивает транспортные издержки, но и создает дефицит определенных видов топлива в ряде регионов.

Таким образом, геополитические конфликты и санкции выступают мощными катализаторами трансформации энергетического рынка, ускоряя или замедляя энергетический переход и перекраивая карты мировых энергетических потоков.

Климатическая повестка как фактор геополитики

Климатическая повестка, казалось бы, чисто научная и экологическая проблема, на деле оказалась одним из самых мощных инструментов геополитики. Международная природоохранная и климатическая деятельность политизируется для недобросовестной конкуренции, вмешательства во внутренние дела государств и ограничения их суверенитета в отношении природных ресурсов.

Суть этой политизации заключается в следующем:

• «Зеленый протекционизм»: Некоторые развитые страны используют климатические стандарты как барьер для импорта продукции из стран, чья экономика сильно зависит от ископаемого топлива или имеет более высокий углеродный след. Это создает неравные условия конкуренции.
• Давление на ресурсодобывающие страны: Под флагом борьбы с изменением климата оказывается давление на страны, чья экономика базируется на экспорте углеводородов, с целью заставить их сократить добычу или инвестиции в традиционные источники. Это может восприниматься как покушение на экономический суверенитет.
• Финансирование и технологии: Развитые страны, обладающие передовыми «зелеными» технологиями, получают рычаги влияния на развивающиеся страны, предоставляя им финансирование или технологии в обмен на приверженность климатическим целям.
• Дилемма «развития против климата»: Многие развивающиеся страны сталкиваются с необходимостью выбирать между удовлетворением растущих энергетических потребностей для экономического роста и соблюдением строгих климатических обязательств. Это создает напряжение и разделение интересов на международной арене.

Таким образом, климатическая повестка, будучи безусловно важной для будущего планеты, становится также ареной для геополитической борьбы за влияние, рынки и контроль над ресурсами.

Феномен «ресурсного проклятия»

В условиях, когда энергетические ресурсы являются мощным геополитическим фактором, важно понимать и внутренние риски, связанные с их наличием. Один из таких рисков – феномен «ресурсного проклятия» (или «голландской болезни»). Этот термин описывает ситуацию, когда страны, обладающие богатыми запасами природных ресурсов, парадоксальным образом сталкиваются с замедлением экономического роста, высокой волатильностью, коррупцией и недостаточной диверсификацией экономики.

Механизм «ресурсного проклятия» обычно включает:

• Укрепление национальной валюты: Приток доходов от экспорта ресурсов приводит к укреплению национальной валюты, что делает другие отрасли (обрабатывающую промышленность, сельское хозяйство) менее конкурентоспособными на мировых рынках.
• «Болезнь пренебрежения»: Правительства концентрируют усилия и инвестиции в добывающем секторе, пренебрегая развитием других отраслей экономики, образования и инноваций.
• Коррупция и неэффективное управление: Огромные потоки ресурсных доходов часто становятся источником коррупции и неэффективного распределения средств.
• Волатильность: Экономика становится чрезмерно зависимой от мировых цен на сырье, что приводит к высокой волатильности ВВП и доходов бюджета.

Примерами стран, столкнувшихся с феноменом «ресурсного проклятия», являются Казахстан, Мексика и Индонезия, а также Венесуэла, Ирак и Иран, которые, несмотря на богатые запасы нефти, не смогли диверсифицировать свою экономику. Исторически этот феномен наблюдался в Нидерландах («голландская болезнь» после открытия крупных газовых месторождений) и в Испании (после притока золота и серебра из Нового Света).

Для развивающихся стран Центральной Азии, которые также богаты ресурсами, этот феномен актуален вдвойне, учитывая усиливающееся присутствие Китая в региональной энергетике. Уроки «ресурсного проклятия» подчеркивают, что наличие ресурсов – это не панацея, а скорее вызов, требующий мудрого и стратегического управления для обеспечения устойчивого и диверсифицированного экономического развития.

Энергетический переход: вызовы и перспективы возобновляемых источников энергии

Сдвиг к низкоэмиссионной энергетике и пик спроса на ископаемое топливо

На фоне турбулентности геополитики и сохраняющейся зависимости от ископаемого топлива, мировой энергетический ландшафт претерпевает фундаментальный сдвиг. Мировая энергетическая система переходит в «эпоху электричества», что означает ускоренный сдвиг от ископаемого топлива к более чистым источникам, таким как ветер, солнце и гидроэнергетика. Этот переход является не просто технологическим, но и цивилизационным вызовом, направленным на декарбонизацию и создание устойчивого будущего.

Ключевым индикатором этого сдвига являются прогнозы международных экспертов. Прогнозируется, что более половины мировой электроэнергии будет поступать из низкоэмиссионных источников до 2030 года. Согласно докладу МЭА World Energy Outlook 2024, к 2030 году более половины мировой электроэнергии будет вырабатываться за счёт низкоэмиссионных источников, включая атомную и возобновляемую энергетику. Это означает, что всего за несколько лет ВИЭ и атомная энергия займут доминирующее положение в производстве электроэнергии.

Еще один знаковый прогноз касается ископаемого топлива: спрос на все три ископаемых вида топлива (уголь, нефть и газ) также, по прогнозам, достигнет пика к концу текущего десятилетия. МЭА в своих World Energy Outlook 2023 и 2024 годах последовательно прогнозирует, что пик глобального спроса на уголь, нефть и природный газ будет достигнут в течение текущего десятилетия. Этот пик не означает мгновенного отказа, но указывает на изменение траектории: дальнейший рост будет происходить за счет низкоуглеродных источников, а не за счет увеличения потребления углеводородов. Такой сдвиг трансформирует инвестиционные приоритеты и геополитические балансы.

Инвестиции в чистую энергию и инфраструктурные ограничения

Энергетический переход требует колоссальных инвестиций, и мировая экономика уже демонстрирует готовность их осуществлять. Инвестиции в проекты чистой энергии приближаются к 2 трлн долларов США ежегодно, что почти вдвое превышает общие расходы на новые поставки нефти, газа и угля. Объем инвестиций в чистую энергетику достигает 2 трлн долларов США в год (данные МЭА, World Energy Outlook 2024), что подчеркивает глобальный масштаб переориентации капиталов.

Однако, несмотря на впечатляющие цифры, существует серьезный дисбаланс:

• Доля инвестиций в чистую энергетику в странах с развивающейся экономикой (за исключением Китая) остаётся на уровне 15% от общего объёма, несмотря на то, что эти экономики составляют две трети мирового населения и одну треть мирового ВВП. Этот разрыв в финансировании угрожает справедливости энергетического перехода и может привести к «двухскоростному» развитию.
• Еще более критична проблема инфраструктурных ограничений. Необходимо наращивать инвестиции в новые системы, особенно в электросети и хранение энергии, так как необходимая инфраструктура не развивается со скоростью производства чистой энергии. Парадокс заключается в том, что на каждый доллар, инвестированный в возобновляемую энергетику, всего 60 центов приходится на сети и хранение. Это создает «узкие места», когда произведенная «зеленая» энергия не может быть эффективно доставлена потребителям или накоплена для использования в периоды пиковых нагрузок.

Без адекватного развития электросетей и систем хранения, даже самые амбициозные проекты ВИЭ столкнутся с проблемами стабильности и надежности, что может замедлить или даже подорвать энергетический переход.

Развитие атомной энергетики и водородных технологий

В контексте энергетического перехода, направленного на снижение углеродного следа, особое внимание уделяется не только ВИЭ, но и другим низкоэмиссионным источникам. Развитие атомной энергетики способствовало сокращению доли ископаемых углеводородов в мировом энергобалансе. После энергетического кризиса 2022 года, когда мир столкнулся с резким ростом цен на газ и нефть, возрос спрос на гидроэлектростанции и атомные электростанции, которые признаются низкоуглеродными и экономически предсказуемыми источниками. Интерес к атомной энергетике возрос во многих странах, так как она, наряду с возобновляемыми источниками, признается частью низкоэмиссионных источников, способных генерировать более половины мировой электроэнергии к 2030 году. Ее преимущества – высокая мощность, стабильная работа и минимальные выбросы парниковых газов – делают атомную энергию важным компонентом энергетической безопасности.

Параллельно с возрождением интереса к атомной энергии, активно развиваются и водородные технологии. «Зеленый» водород, производимый с помощью электролиза воды с использованием электроэнергии от ВИЭ, рассматривается как ключевой вектор декарбонизации тех секторов экономики, которые сложно электрифицировать напрямую (например, тяжелая промышленность, дальнемагистральный транспорт). Хотя водородная экономика еще находится на начальных этапах развития, ее потенциал огромен для достижения целей по нулевым выбросам. Развитие инфраструктуры для производства, транспортировки и хранения водорода станет одним из ключевых инвестиционных направлений в ближайшие десятилетия, обещая новые возможности для стран-производителей и потребителей энергии.

Проблемы обеспеченности энергоресурсами для стран-потребителей и производителей

Энергетическая уязвимость стран-потребителей (на примере ЕС и Центральной Азии)

В условиях глобальных трансформаций энергетического рынка, проблема обеспеченности ресурсами проявляется по-разному для стран-потребителей и стран-производителей. Для стран-потребителей энергетическая безопасность становится особенно хрупкой, обнажая уязвимости, которые могут иметь далекоидущие экономические и социальные последствия.

Европейский Союз является ярким примером такой уязвимости.

• ЕС производит значительно меньшее количество природного газа, чем потребляется, и сохраняет зависимость от других стран. В 2023 году спрос на природный газ в Европе снизился на 7% (до минимального уровня с 1994 года), что стало результатом кризисных мер и диверсификации поставок после сокращения импорта из России. Однако собственная добыча газа в ЕС сократилась примерно на те же 7%, что лишь подтверждает структурную зависимость.
• Кроме того, Европе требуются значительные инвестиции, измеряемые триллионами долларов, в модернизацию и укрепление электросетей для предотвращения массовых перебоев с подачей электричества. Устаревшая инфраструктура не способна эффективно интегрировать быстро растущие объемы нестабильной «зеленой» генерации, что создает риски блэкаутов и подрывает доверие к энергетическому переходу.

Страны Центральной Азии сталкиваются со своими, не менее острыми проблемами:

• Растущий спрос на электроэнергию из-за экономического подъёма и урбанизации превышает текущие возможности энергосистем. Например, Казахстан прогнозирует ежегодный рост потребления электроэнергии на 3–4%, а Узбекистан также сталкивается с дефицитом, особенно в зимний период.
• Ключевые угрозы для Центральной Азии в 2025 году включают дефицит ресурсов (особенно воды и энергии), экологические проблемы (загрязнение воздуха, воды, почвы, усиление нагрузки на окружающую среду) и экономические вызовы (инфляция, рост цен, рецессия, стагнация, рост госдолга). Эти проблемы взаимосвязаны: дефицит воды напрямую влияет на гидроэнергетику, а нехватка энергии сдерживает экономическое развитие.

Таким образом, для стран-потребителей обеспечение энергетической безопасности – это комплексная задача, требующая как диверсификации поставок, так и масштабных инвестиций в модернизацию инфраструктуры и развитие внутренних источников энергии.

Вызовы для стран-производителей и проблема энергоэффективности

Страны-производители энергоресурсов, хотя и обладают кажущимся преимуществом, также сталкиваются со значительными вызовами, особенно в условиях геополитических потрясений и глобального энергетического перехода.

• Для стран-производителей, как показал пример России, геополитический кризис и санкции приводят к изменению динамики мировых цен и необходимости переориентации на более сложные и затратные пути сбыта. Санкции вынуждают экспортеров искать новые рынки, что может приводить к снижению выручки, увеличению логистических издержек и изменению инвестиционных планов в ТЭК.
• Долгосрочный вызов для многих стран-производителей – это феномен «ресурсного проклятия», который уже был рассмотрен. Страны, обладающие значительными минеральными ресурсами, могут сталкиваться с «ресурсным проклятием», развивая экспорт в ущерб другим отраслям и консервируя технологическую отсталость. Такие страны, как Казахстан, Мексика, Индонезия, Венесуэла, Ирак и Иран, являются примерами государств, которые столкнулись с этим феноменом из-за недостаточной диверсификации экономики, несмотря на богатые запасы ресурсов.

Даже такие крупные игроки, как США, несмотря на статус нетто-экспортёра энергоресурсов, сталкиваются с вызовом поддержания баланса между климатическим лобби и доходами нефтегазового сектора. Внутренний политический консенсус по энергетическим вопросам остается хрупким.

На глобальном уровне, одной из наиболее серьезных, но часто недооцениваемых проблем, является неудовлетворительный прогресс в повышении энергоэффективности:

• Количество энергии, используемой на единицу экономической активности, снижалось в среднем чуть более чем на 1% в год за последние четыре года. Это значительно ниже целевого показателя COP28 в 4% ежегодного улучшения энергоэффективности.
• Такое отставание означает, что, несмотря на рост ВИЭ, общий спрос на энергию продолжает расти, замедляя декарбонизацию и усиливая нагрузку на традиционные источники. Энергоэффективность — это «скрытый» ресурс, который может принести огромную пользу, сокращая потребление без ущерба для экономического развития.

Таким образом, вызовы для стран-производителей и общая проблема энергоэффективности подчеркивают, что устойчивая энергетическая безопасность требует не только диверсификации источников, но и структурных экономических реформ, а также системного подхода к управлению потреблением энергии.

Роль Российской Федерации в глобальной энергетической системе

Россия как ключевой игрок на мировом энергетическом рынке

Российская Федерация занимает уникальное и стратегически важное место в мировой экономике и энергетической системе. Это не просто один из игроков, а один из ключевых архитекторов глобального энергетического ландшафта, являясь одновременно крупным производителем, потребителем и экспортёром энергетических ресурсов.

Глубина этого влияния подтверждается статистическими данными:

• Страна входит в число мировых лидеров по запасам углеводородного сырья, объёмам производства и экспорта энергетических ресурсов.
  • По запасам нефти Россия занимает 3-е место в мире (15% мировых запасов, 31,3 млрд тонн) и 2-е место по добыче (10% мировой добычи).
  • По запасам природного газа — 1-е место (63,4 трлн куб. м) и 2-е место по добыче (16% мировой добычи).
  • По запасам угля — 5-е место (6,9% мировых запасов, 272,7 млрд тонн) и 6-е место по добыче (5% мировой добычи). Примечательно, что Россия, как и США и Китай, обладает примерно 80% общих геологических запасов угля, что делает ее одним из трех «угольных гигантов» мира.
• Помимо углеводородов, Россия также является мировым лидером по развитию, использованию и экспорту технологий атомной энергетики. Доля «Росатома» на мировом рынке строительства АЭС, а также центров ядерной науки и медицины превышает 90% (по данным на июль 2025 года). На экспортном рынке АЭС «Росатом» контролирует около 88% и одновременно сооружает 22 энергоблока в 7 странах. Это делает Россию не только поставщиком топлива, но и поставщиком высокотехнологичных энергетических решений.

Такое всеобъемлющее присутствие в различных сегментах энергетического рынка наделяет Россию огромным влиянием, но также накладывает серьезную ответственность и создает уникальные вызовы в условиях глобальных трансформаций.

Энергетическая стратегия Российской Федерации до 2035 года (и последующие актуализации)

В ответ на меняющийся мировой энергетический ландшафт, Россия разработала и последовательно актуализирует свою долгосрочную энергетическую политику. Энергетическая стратегия Российской Федерации на период до 2035 года (ЭС-2035) утверждена Распоряжением Правительства РФ от 09.06.2020 № 1523-р (и актуализируется в соответствии с изменениями). Этот документ является дорожной картой для развития всего т��пливно-энергетического комплекса страны.

Целью ЭС-2035 является достижение структурно и качественно нового состояния энергетики, максимально содействующего динамичному социально-экономическому развитию и обеспечению национальной безопасности Российской Федерации. Это амбициозная задача, охватывающая как экономические, так и геополитические аспекты.

Стратегия учитывает изменения глобальной экономической и политической ситуации, трансформацию мировой и российской энергетики, а также Доктрину энергетической безопасности Российской Федерации. Влияние геополитического кризиса 2014 года и введение санкций против России, изменение мировых цен на энергоносители и усиление глобальной конкуренции потребовали пересмотра прогнозов и приоритетов, что отражено в последующих актуализациях стратегии.

Основные направления реализации ЭС-2035 включают:

• Эффективное обеспечение потребностей социально-экономического развития России: Гарантированное снабжение энергией всех секторов экономики и населения.
• Пространственное и региональное развитие энергетики: Укрепление энергетической инфраструктуры в регионах, включая удаленные территории, и обеспечение равного доступа к энергоресурсам.
• Достижение технологической независимости ТЭК: Снижение зависимости от импортных технологий и оборудования, развитие собственных инновационных решений.
• Повышение конкурентоспособности: Укрепление позиций российских энергетических компаний на мировых рынках.
• Совершенствование государственного управления и развитие международных отношений: Оптимизация регулирования отрасли и выстраивание долгосрочных партнерских связей.

Период реализации стратегии разделён на два этапа: I этап — до 2024 года, II этап — 2025–2035 годы, с базовым уровнем показателей и параметров 2018 года. Это позволяет гибко реагировать на изменяющиеся условия и корректировать планы по мере необходимости.

Адаптация и перспективы российского ТЭК в условиях трансформации мирового рынка

Геополитические вызовы последних лет, особенно после 2022 года, стали серьезным испытанием для российского ТЭК. Однако, несмотря на беспрецедентное санкционное давление и разрыв традиционных связей с европейским рынком, Россия демонстрирует способность к адаптации.

Россия адаптируется к глобальным изменениям, переориентируя экспортные потоки, развивая внутренний рынок и укрепляя позиции в многополярном мире.

• Переориентация экспорта: Вместо европейских рынков, российские энергоресурсы активно направляются в страны Азиатско-Тихоокеанского региона, в первую очередь в Китай и Индию. Это требует значительных инвестиций в новую инфраструктуру (например, газопроводы «Сила Сибири», «Сила Сибири-2») и логистические решения.
• Развитие внутреннего рынка: Укрепление внутреннего потребления и глубокой переработки углеводородов становится стратегическим приоритетом, позволяя создавать продукцию с высокой добавленной стоимостью и снижать зависимость от внешних рынков.
• Укрепление технологической независимости: Санкции стали стимулом для ускоренного импортозамещения и развития собственных технологий в области разведки, добычи, переработки и транспортировки энергоресурсов.
• Диверсификация энергетического баланса: Россия продолжает развивать атомную энергетику, гидроэнергетику и, в меньшей степени, ВИЭ, стремясь к созданию более сбалансированного и устойчивого энергетического комплекса. «Росатом» является ярким примером успешного экспорта высокотехнологичных решений в условиях мировых изменений.
• Формирование новых альянсов: Россия активно участвует в формировании новых энергетических альянсов и партнерств, особенно в рамках БРИКС и ШОС, что позволяет создавать альтернативные системы энергетической торговли и сотрудничества.

Таким образом, российский ТЭК находится в фазе глубокой трансформации, отвечая на глобальные вызовы не только адаптацией, но и формированием новых стратегических направлений, ориентированных на устойчивость, технологическую независимость и укрепление позиций в условиях многополярного мира.

Стратегические направления и инновационные подходы к энергетической безопасности

Децентрализация, ВИЭ и новые виды топлива

В условиях, когда традиционные энергетические системы сталкиваются с геополитическими рисками и экологическими ограничениями, мир активно ищет новые стратегические направления. Обеспечение энергетической безопасности и устойчивого развития в условиях глобальных климатических изменений требует перехода от энергетики, основанной на ископаемом топливе, к бестопливной энергетике с использованием возобновляемых источников энергии. Это не просто смена одного типа топлива на другой, а фундаментальная трансформация всей архитектуры энергоснабжения.

Ключевыми направлениями развития являются:

• Децентрализованное производство энергии: Вместо крупных централизованных электростанций, энергия производится ближе к потребителю (например, солнечные панели на крышах, малые ветряные установки). Это повышает устойчивость системы к внешним шокам и снижает потери при передаче.
• Создание глобальной солнечной энергетической системы: Несмотря на локальный характер ВИЭ, концепция глобальной солнечной системы предполагает интеграцию крупных солнечных электростанций, расположенных в регионах с высоким инсоляционным потенциалом, в единую мировую сеть, возможно, с использованием сверхпроводящих линий электропередач или водородной транспортировки.
• Замена нефтепродуктов и природного газа на биотопливо: В транспортном секторе и некоторых отраслях промышленности биотопливо (этанол, биодизель) может стать альтернативой традиционным углеводородам.
• Замена ископаемого твёрдого топлива на биомассу: В энергетике и теплоснабжении биомасса (древесные отходы, сельскохозяйственные остатки) используется для выработки тепла и электричества, обеспечивая углеродно-нейтральное сжигание.

Переход к чистой экономике с нулевым уровнем выбросов подразумевает снижение углеродного следа, борьбу с изменением климата и развитие устойчивого энергетического будущего путём перехода на ВИЭ, повышения энергоэффективности, децентрализации производства энергии и инвестиций в решения для хранения энергии. Эти направления формируют основу новой, более гибкой и устойчивой энергетической парадигмы.

Цифровые технологии и предиктивная аналитика в энергетике

В век цифровой трансформации, энергетика не может оставаться в стороне. Инновационные технологии играют ключевую роль в повышении безопасности в энергетическом секторе, позволяя прогнозировать угрозы и минимизировать риски. «Умные» сети, искусственный интеллект, большие данные и блокчейн меняют подходы к управлению и эксплуатации энергетических систем.

Наиболее перспективные инновационные направления включают:

• Системы предиктивной аналитики: Используют статистические методы и интеллектуальный анализ данных для прогнозирования будущего поведения объектов и субъектов. В энергетике это позволяет прогнозировать износ оборудования, предотвращать аварии и оптимизировать управление нагрузками. Например, анализ температуры, вибрации и давления позволяет своевременно заменять детали на АЭС, а алгоритмы ИИ предсказывают коррозию опор ЛЭП, значительно повышая надежность и безопасность.
• Умные сети (Smart Grids): Интегрируют информационные и коммуникационные технологии в электросети, позволяя в режиме реального времени отслеживать, анализировать и оптимизировать производство, распределение и потребление электроэнергии. Это способствует более эффективной интеграции ВИЭ и снижению потерь.
• Блокчейн-технологии: Применяются для защиты данных и предотвращения кибератак, обеспечивая прозрачность и неизменность записей в энергетических транзакциях, например, при торговле «зелеными» сертификатами или управлении децентрализованными энергосетями.

Внедрение этих технологий не только повышает операционную эффективность и экономичность, но и укрепляет кибербезопасность, что критически важно для защиты жизненно важной энергетической инфраструктуры от постоянно растущих угроз.

Инвестиции в инфраструктуру и развитие малых модульных реакторов

Успех энергетического перехода зависит не только от новых источников энергии, но и от адекватного развития сопутствующей инфраструктуры. Инвестиции в низкоуглеродную энергетику значительно выросли, достигнув примерно 1,9 трлн долларов США в 2023 году, но они сильно сконцентрированы в развитых странах и Китае. Этот дисбаланс создает проблемы для развивающихся экономик, которые также нуждаются в чистой энергии.

Ключевые инфраструктурные вызовы:

• Необходимо наращивать инвестиции в новые системы, особенно в электросети и хранение энергии, так как необходимая инфраструктура не развивается со скоростью производства чистой энергии. Как уже отмечалось, на каждый доллар, инвестированный в возобновляемую энергетику, только 60 центов приходится на сети и хранение. Без достаточных инвестиций в модернизацию и расширение электросетей, а также в крупномасштабные системы хранения энергии (аккумуляторы, гидроаккумулирующие электростанции), нестабильность ВИЭ будет оставаться серьезным ограничением.
• Просвещение, распространение информации и развитие потенциала учреждений по смягчению и адаптации к последствиям изменения климата, а также раннему предупреждению, имеют критическое значение. Это не чисто техническая проблема, а вопрос образования и формирования общественного сознания, без которого невозможно эффективное внедрение новых решений.

Одним из перспективных направлений в развитии атомной энергетики, особенно для регионов с ограниченными ресурсами и сложной логистикой, являются малые модульные реакторы (ММР).

• Для Центральной Азии, например, ММР считаются предпочтительными для атомной энергетики из-за их более низкой стоимости (1–2 млрд долларов США) и удобства транспортировки, особенно в удалённые районы. ММР обладают рядом преимуществ: они могут быть произведены на заводе, перевезены на место установки, что сокращает сроки и стоимость строительства. Их модульная конструкция позволяет гибко наращивать мощность в соответствии с потребностями региона.
• Таджикистан, с его богатыми гидроресурсами, обеспечивает водную безопасность Центральной Азии и ставит приоритетом расширение использования возобновляемых источников энергии, преимущественно гидроэнергетики. Однако для обеспечения стабильности и базовой нагрузки ММР могут стать оптимальным дополнением.

Инвестиции в комплексные решения, включающие как крупные энергетические проекты, так и децентрализованные, инновационные технологии и устойчивую инфраструктуру, станут залогом энергетической безопасности и устойчивого развития в XXI веке.

Заключение

Проблема обеспеченности топливно-сырьевыми и энергетическими ресурсами, традиционно рассматриваемая через призму экономической географии, сегодня трансформировалась в сложнейший междисциплинарный вызов, который лежит на пересечении геополитики, технологического прогресса, климатической повестки и стремления к устойчивому развитию. Проведенное исследование подтверждает многофакторность и глобальный характер этой проблемы, раскрывая ее глубину и актуальность для современного мира.

В ходе работы были достигнуты все поставленные цели и задачи. Мы определили, что энергетические ресурсы – это не только ископаемые виды топлива, но и обширный спектр источников, от гидроэнергии до атомной и возобновляемой. Анализ исторической динамики показал, что, несмотря на рост мирового энергопотребления с 70900 до 160000 ТВт·ч с 1973 по 2016 год, углеводородная доминанта сохраняется, хотя и с перераспределением долей в пользу газа и атомной энергетики. Общегеологические запасы минерального топлива превышают 12,5 трлн тонн, с концентрацией основных запасов угля в России, США и Китае, что подчеркивает их стратегическое значение.

Глобальные тенденции XXI века свидетельствуют о парадоксальной ситуации: в 2023 году мировое потребление первичной энергии достигло 620 ЭДж, а потребление ископаемого топлива – 505 ЭДж, что привело к рекордным выбросам CO₂ (40 гигатонн). При этом спрос на электроэнергию растет опережающими темпами, особенно в Азиатско-Тихоокеанском регионе (65% прироста), где Китай и Индия выступают главными драйверами. Одновременно наблюдается рекордное наращивание мощностей ВИЭ (510 ГВт новых мощностей в 2023 году), что указывает на ускоряющийся, но неравномерный энергетический переход.

Геополитические и экономические детерминанты оказывают колоссальное влияние на энергетический рынок. Региональные конфликты и санкции (например, против России) привели к перестройке глобальных цепочек поставок, росту экспорта из США в ЕС на 60% и скачкам цен. Климатическая повестка, хотя и необходима, политизируется и используется как инструмент конкуренции. Феномен «ресурсного проклятия» продолжает негативно влиять на диверсификацию экономик таких стран, как Казахстан, Мексика, Индонезия, Венесуэла, Ирак и Иран, несмотря на их ресурсное богатство.

Энергетический переход к «эпохе электричества» характеризуется прогнозами МЭА о достижении пика спроса на ископаемое топливо к концу десятилетия и превышении доли низкоэмиссионных источников (ВИЭ и атомная энергетика) в производстве электроэнергии к 2030 году. Инвестиции в чистую энергию достигают 2 трлн долларов США ежегодно, однако недостаточны в инфраструктуру (сети и хранение энергии), особенно в развивающихся странах (всего 15% от общего объема). Возросший интерес к атомной энергетике и перспективы водородных технологий также подтверждают многовекторность декарбонизации.

Проблемы обеспеченности ресурсами остры как для потребителей, так и для производителей. ЕС сталкивается с хрупкой энергетической безопасностью и необходимостью триллионных инвестиций в электросети, а Центральная Азия — с дефицитом энергии и воды. Страны-производители (как Россия) вынуждены переориентировать рынки сбыта, а неудовлетворительные темпы повышения энергоэффективности (1% в год против целевых 4% по COP28) усугубляют глобальные вызовы.

Российская Федерация остается ключевым игроком, занимая лидирующие позиции по запасам и производству углеводородов (3-е место по нефти, 1-е по газу, 5-е по углю), а также в атомной энергетике (более 90% доли «Росатома» на мировом рынке строительства АЭС). Энергетическая стратегия РФ до 2035 года нацелена на технологическую независимость, повышение конкурентоспособности и адаптацию к новым условиям, что включает переориентацию экспорта и развитие внутреннего рынка.

В качестве стратегических направлений и инновационных подходов выделяются децентрализация производства энергии, развитие ВИЭ, использование биотоплива и биомассы. Ключевую роль играют цифровые технологии: предиктивная аналитика позволяет прогнозировать износ оборудования и предотвращать аварии (например, на АЭС, ЛЭП), а умные сети и блокчейн повышают безопасность и эффективность. Критически важны инвестиции в электросети и хранение энергии, а также развитие малых модульных реакторов (ММР) как экономически выгодного решения для региональной энергетической безопасности, например, в Центральной Азии.

В заключение, мировая и российская энергетика стоят на пороге глубоких преобразований. Обеспеченность ТЭР перестает быть исключительно ресурсной задачей, превращаясь в комплексный вызов, требующий сбалансированного сочетания традиционных источников, инновационных технологий, стратегического планирования и международного сотрудничества. Успех в решении этой проблемы определит не только экономическое благосостояние, но и геополитическую стабильность и экологическое будущее планеты.

Список использованной литературы

1. Распоряжение Правительства РФ от 09.06.2020 N 1523-р (ред. от 15.02.2025) «Об утверждении Энергетической стратегии Российской Федерации на период до 2035 года». Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Утверждена Энергетическая стратегия Российской Федерации до 2035 года. АО «Системный оператор Единой энергетической системы». URL: https://www.so-ups.ru/news/press/news/32014 (дата обращения: 04.11.2025).
3. Энергетическая стратегия России на период до 2035 года. Правительство Российской Федерации. URL: http://government.ru/docs/39733/ (дата обращения: 04.11.2025).
4. Ананьев Г.С., Леонтьев О.К. Геоморфология материков и океанов. Москва : Изд-во МГУ, 1987. 275 с.
5. Байкой Н. М. Ставка сделана на газ. Экономическая целесообразность разработки углеводородных месторождений зависит от существующего спроса, 2006 г. URL: http://www.ng.ru/energy/2006-09-12/9_stavka.html (дата обращения: 04.11.2025).
6. Елизарова В.В., Дзарасова И.В. Демография и социально-экономические проблемы. 2-е изд. Москва : МАКС Пресс, 2005. 72 с.
7. Журавлева Г.П. Экономика: Учебник. Москва : Юристь, 2001. 167 с.
8. Изменение климата, экологически чистая энергетика и устойчивое развитие. G7 Research Group. URL: https://www.g7.utoronto.ca/summit/2007heiligendamm/climate.html (дата обращения: 04.11.2025).
9. Инновационные тенденции в системе обеспечения энергетической безопасности России. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/innovatsionnye-tendentsii-v-sisteme-obespecheniya-energeticheskoy-bezopasnosti-rossii (дата обращения: 04.11.2025).
10. Инновационные энергетические технологии. ТОЧКА ОПОРЫ. URL: https://www.tochkaopory.pro/innovacionnye-energeticheskie-tehnologii/ (дата обращения: 04.11.2025).
11. Информационный обзор. Зарубежные новости № 6(100). РосИнформУголь, Москва, 2007.
12. Использование инновационных технологий для достижения энергоэффективности и энергосбережения — путь к энергетической безопасности страны. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ispolzovanie-innovatsionnyh-tehnologiy-dlya-dostizheniya-energoeffektivnosti-i-energosberezheniya-put-k-energeticheskoy-bezopasnosti-strany (дата обращения: 04.11.2025).
13. Калинин И.Б. Природоресурсное право. Основные положения. Томск, 2000. 161 с.
14. Классификация и значение топливно-энергетических ресурсов в производственной деятельности предприятия. Интернет-журнал «Науковедение». URL: https://naukovedenie.ru/PDF/06EVN214.pdf (дата обращения: 04.11.2025).
15. Ключевые угрозы для Центральной Азии в 2025 году назвали в Global Risk Report. 24.KG. URL: https://24.kg/obschestvo/313331_klyuchevyie_ugrozyi_dlya_tsentralnoy_azii_v_2025_godu_nazvali_v_global_risk_report/ (дата обращения: 04.11.2025).
16. Мартынов A.С., Aртюхов В.В., Виноградов В.Г. Природное топливо и его добыча. URL: http://www.sci.aha.ru/RUS/wadb7.htm (дата обращения: 04.11.2025).
17. Международное энергетическое агентство. URL: http://www.iea.org/ (дата обращения: 04.11.2025).
18. Мировое потребление первичных энергоносителей: основные тенденции во втором десятилетии XXI в. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mirovoe-potreblenie-pervichnyh-energonositeley-osnovnye-tendentsii-vo-vtorom-desyatiletii-xxi-v (дата обращения: 04.11.2025).
19. Направления развития топливно-энергетического комплекса США. Современная мировая экономика. URL: https://smejournal.ru/jour/article/view/100?locale=ru_RU (дата обращения: 04.11.2025).
20. Основные изменения в отраслевой структуре мировой экономики. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osnovnye-izmeneniya-v-otraslevoy-strukture-mirovoy-ekonomiki (дата обращения: 04.11.2025).
21. Перспективы и вызовы атомной энергетики в государствах Центральной Азии. Энергетическая политика. URL: https://energypolicy.ru/perspektivy-i-vyzovy-atomnoj-energetiki-v-gosudarstvax-centralnoj-azii/21-05-2025/ (дата обращения: 04.11.2025).
22. Природный газ. URL: http://www.motornaftogazinvest.com.ua/naturalnyi_gas.html (дата обращения: 04.11.2025).
23. Прогноз развития энергетики мира и России 2024. ИНЭИ РАН. URL: https://www.hse.ru/data/2024/02/13/2099395279/ИНЭИ%20РАН%20_Прогноз%202024.pdf (дата обращения: 04.11.2025).
24. Социально-экономическая география зарубежного мира / Под. ред. В.В. Вольского. Москва : Дрофа, 2001. 560 с.
25. Statistical Review of World Energy. Energy Institute. URL: https://www.energyinst.org/statistical-review (дата обращения: 04.11.2025).
26. Страны ШОС и АСЕАН на пути к формированию справедливой энергетики: участники сессии РЭН–2025 обсудили ключевые вызовы и перспективы сотрудничества. Фонд Росконгресс. URL: https://roscongress.org/news/strany-shos-i-asean-na-puti-k-formirovaniyu-spravedlivoy-energetiki-uchastniki-sessii-ren-2025-obsudili-klyuchevye-vyzovy-i-perspektivy-sotrudnichestva/ (дата обращения: 04.11.2025).
27. Стратегические энергетические интересы США и тактика их реализации в условиях пандемии COVID-19 и специальной военной операции России на Украине. Известия Юго-Западного государственного университета. Серия: Экономика. Социология. Менеджмент. 2024. URL: https://swsu.ru/izvestiya/pdf/2024/02/st16.pdf (дата обращения: 04.11.2025).
28. Структура мирового энергобаланса: взгляд в будущее. URL: http://www.nestor.minsk.by/sn/2008/27/sn82706.html (дата обращения: 04.11.2025).
29. Тенденции и последствия развития мирового топливно-энергетического комплекса. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tendentsii-i-posledstviya-razvitiya-mirovogo-toplivno-energeticheskogo-kompleksa (дата обращения: 04.11.2025).
30. Тенденции развития мирового топливно-энергетического комплекса в современных экономических условиях. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tendentsii-razvitiya-mirovogo-toplivno-energeticheskogo-kompleksa-v-sovremennyh-ekonomicheskih-usloviyah (дата обращения: 04.11.2025).
31. Топливно-энергетический баланс 2024 в мире и Казахстане. ENERGY Insights & Analytics. URL: https://energyia.kz/publication/energy_balance_2024 (дата обращения: 04.11.2025).
32. Топливно-энергетический потенциал мирового хозяйства. Вестник Алтайской академии экономики и права. URL: https://vaael.ru/ru/article/view?id=457 (дата обращения: 04.11.2025).
33. Тренды мировой экономики. Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования. URL: https://www.forecast.ru/_Archive/Analitics/CMAC/trend2025.pdf (дата обращения: 04.11.2025).
34. Физическая география материков и океанов: Учебн. для геогр. спец. ун-тов / Ю.Г. Ермаков, Г.М. Игнатьев, Л.И. Куракова и др.; Под общ. ред. А.М. Рябчикова. Москва : Высшая школа, 1988. 592 с.
35. Экономическая география / В.П. Желтиков, Н.Г. Кузнецов, С.Г. Тяглов. Ростов н/Д : Феникс, 2001. 56 с.
36. ЭНЕРГЕТИКА И КЛИМАТ. UNCCD. URL: https://www.unccd.int/sites/default/files/2018-12/Energetika_i_klimat.pdf (дата обращения: 04.11.2025).
37. Энергетическая политика (№4(207), апрель 2025). URL: http://energypolicy.ru/o-zhurnale/arxiv-nomerov/2025/4207-aprel-2025/ (дата обращения: 04.11.2025).
38. Энциклопедия стран мира. Под ред. Н.А. Симония. Москва : Экономика, 2004. 1256–1259 с.
39. Щеголева И.П., Щеголева Е.П. Природные ресурсы и особенности их использования. ГОУВПО Самарский государственный архитектурно-строительный университет, Россия. URL: http://www.rusnauka.com/NPM_2006/Geographia/9_schjogoleva2.doc.htm (дата обращения: 04.11.2025).
40. bp Energy Outlook 2024 Edition. BP. URL: https://www.bp.com/content/dam/bp/corporate/pdf/energy-economics/energy-outlook/bp-energy-outlook-2024.pdf (дата обращения: 04.11.2025).
41. World Energy Outlook 2024 – Analysis. IEA. URL: https://www.iea.org/reports/world-energy-outlook-2024 (дата обращения: 04.11.2025).