Реформирование Организации Объединенных Наций в XXI веке: проблемы, направления и позиция Российской Федерации

Спустя более 75 лет после своего основания, Организация Объединенных Наций (ООН), объединяющая 193 государства мира, оказалась в центре острой дискуссии о необходимости реформирования. Это не просто академический спор, а насущная потребность адаптации глобальной архитектуры безопасности и развития к стремительно меняющимся реалиям XXI века. Ее авторитет, подорванный такими событиями, как вторжение в Ирак в 2003 году без мандата Совета Безопасности, когда тогдашний Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан прямо назвал войну «незаконной», или военная агрессия НАТО против Югославии в 1999 году, подчеркивает критическую важность переосмысления роли и структуры организации. Таким образом, речь идет о фундаменте стабильности и правопорядка, который требует срочного обновления, чтобы не превратиться в реликт прошлого.

ООН как фундамент глобального управления и необходимость ее адаптации

Организация Объединенных Наций, задуманная как краеугольный камень коллективной безопасности и многосторонней дипломатии после разрушительных мировых войн, сегодня сталкивается с беспрецедентными вызовами. От геополитических сдвигов и технологических революций до экзистенциальных угроз вроде изменения климата и пандемий — ни один из этих вызовов не может быть эффективно решен в одиночку, что делает дискуссии о реформировании ООН выходящими за рамки рутинных процедурных вопросов, затрагивая саму суть глобального управления.

Настоящая курсовая работа посвящена глубокому академическому анализу проблем и направлений реформирования ООН, с особым акцентом на ее основные органы — Совет Безопасности и Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС) — а также на позицию Российской Федерации по этим вопросам. Мы стремимся не только зафиксировать текущее состояние дебатов, но и предложить комплексный взгляд на перспективы развития организации, учитывая исторический опыт, правовые ограничения и геополитические амбиции ключевых акторов.

Цели и задачи исследования

Основной целью данной работы является проведение исчерпывающего анализа проблем, направлений и инициатив по реформированию Организации Объединенных Наций в XXI веке, а также детальное изучение официальной позиции Российской Федерации по данным вопросам.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

• Исследовать глубинные причины и исторический контекст, обусловливающие необходимость реформирования ООН.
• Систематизировать и проанализировать основные направления и инициативы по преобразованию системы ООН, предложенные с начала 2000-х годов.
• Детально изучить ключевые проблемы и противоречия, возникающие в процессе реформирования Совета Безопасности ООН, включая вопросы расширения, права вето и повышения эффективности.
• Оценить роль и рассмотреть направления реформирования Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС) в контексте глобального устойчивого развития.
• Раскрыть официальную позицию Российской Федерации по вопросам реформирования ООН, в частности Совета Безопасности, и провести ее сравнительный анализ с позициями других ключевых акторов.
• Выявить альтернативные подходы и критические оценки эффективности предлагаемых реформ, а также спрогнозировать будущие сценарии развития ООН.

Обзор методологии и источников

В ходе исследования использовался комплекс методов научного познания, что позволило обеспечить всесторонность и глубину анализа.

• Исторический метод позволил проследить эволюцию ООН, выявить предшествующие попытки реформ и понять, как геополитические изменения влияли на структуру и функции организации.
• Сравнительный метод был применен для сопоставления позиций различных государств и групп государств по вопросам реформирования, что позволило выявить общие тенденции и специфические расхождения.
• Системный анализ использовался для рассмотрения ООН как сложной системы, где изменения в одном элементе (например, Совете Безопасности) неизбежно влекут за собой последствия для других частей (ЭКОСОС, Генеральная Ассамблея) и системы в целом.
• Институциональный подход позволил оценить прочность и гибкость существующих институтов ООН перед лицом новых вызовов.
• Метод контент-анализа применялся для изучения официальных документов, резолюций и докладов.

Критерии отбора авторитетных источников были строго определены для обеспечения научной достоверности работы. Приоритет отдавался:

• Официальным документам ООН: Устав ООН, резолюции Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности, доклады Генерального секретаря, материалы официальных саммитов и конференций.
• Научным статьям из рецензируемых академических журналов по международным отношениям и международному праву (например, «Мировая экономика и международные отношения», «Международная жизнь», «Вестник МГИМО», «Полис. Политические исследования», «США и Канада: экономика, политика, культура»).
• Монографиям и коллективным трудам ведущих российских и зарубежных экспертов по международным отношениям и глобальному управлению.
• Аналитическим докладам и публикациям авторитетных научно-исследовательских центров (ИМЭМО РАН, Совет по международным делам, Chatham House, SIPRI).

Особое внимание уделялось русскоязычным официальным источникам и академическим публикациям, что соответствует контексту исследования. Исключались непроверенные интернет-ресурсы, устаревшие данные (если они не использовались для исторического контекста) и публикации, не прошедшие научное рецензирование.

Теоретические основы и концептуальный аппарат реформирования международных организаций

Понимание необходимости реформирования ООН невозможно без четкого определения ключевых терминов и концепций, формирующих теоретическую базу международных отношений. Эти понятия служат не просто набором слов, но и аналитическими инструментами, позволяющими глубже проникнуть в суть обсуждаемых проблем.

Ключевые термины в контексте реформы ООН

Реформирование ООН — это комплексный процесс внесения изменений в структуру, функции, процедуры и мандаты Организации Объединенных Наций с целью адаптации ее к меняющимся геополитическим реалиям, повышению эффективности в решении глобальных проблем и укреплению ее легитимности и представительности. Этот процесс может включать как радикальный пересмотр Устава, так и постепенные, эволюционные изменения в рамках существующих положений.

Многосторонняя дипломатия представляет собой форму дипломатической деятельности, осуществляемой более чем двумя международными акторами (государствами, международными организациями) преимущественно на площадках международных организаций и конференций. Она является отражением усложнения структуры межгосударственных отношений и нацелена на решение актуальных глобальных проблем, которые интересуют большое число субъектов. Многосторонняя система, воплощенная в таких институтах, как ООН, подчеркивает важность инклюзивных процессов принятия решений и общей ответственности, признавая, что многие глобальные вызовы не могут быть эффективно решены отдельными странами.

Коллективная безопасность — это система совместных действий государств, закрепленная Уставом ООН, целью которой является поддержание международного мира и безопасности, предотвращение агрессии и противодействие угрозам. Ее главный принцип заключается в том, что агрессия против одного члена организации рассматривается как агрессия против всех, что требует совместных ответных мер. ООН является всемирной системой коллективной безопасности, включающей в себя:

1. Систему общепризнанных принципов и норм международного права (запрещение применения силы, мирное разрешение споров, уважение суверенитета, равноправие, невмешательство).
2. Систему мирного разрешения международных споров.
3. Систему коллективных мер для предотвращения и устранения угрозы миру.
4. Систему коллективных мер по разоружению.

Статья 1 Устава ООН прямо указывает на принятие «эффективных коллективных мер для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии». Глава VII Устава наделяет Совет Безопасности расширенными полномочиями для действий в отношении угрозы миру, включая экономические, дипломатические и военные меры.

Право вето — это привилегия пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН (США, Россия, Франция, Великобритания, Китай) отвергать проект любой содержательной резолюции, независимо от уровня ее поддержки остальными членами. Для принятия резолюции необходимо девять голосов «за», но если любой из постоянных членов голосует «против», резолюция считается непринятой. Воздержание при голосовании не равносильно вето и позволяет резолюции быть принятой при наличии девяти голосов «за». Этот институт является одним из наиболее дискуссионных аспектов реформы СБ.

Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС) — один из шести главных органов ООН, центральный орган по всем международным вопросам экономического и социального порядка, предусмотренным в Главе X Устава. Он отвечает за координацию экономической и социальной деятельности всей системы ООН, служит главным форумом для обсуждения международных экономических и социальных вопросов и формулирования рекомендаций. Более 70% человеческих и финансовых ресурсов системы ООН задействовано в работе ЭКОСОС и подотчетных ему учреждений (ВОЗ, ЮНИСЕФ, ВПП и др.).

Глобальное управление — это совокупность формальных и неформальных норм, институтов, процессов и практик, посредством которых международное сообщество координирует свои действия для решения транснациональных проблем и достижения общих целей. ООН является ключевым элементом системы глобального управления, предоставляя площадку для выработки общих подходов и сотрудничества.

Теории международных отношений и институциональный подход

Проблематика реформирования ООН глубоко укоренена в теориях международных отношений, которые предлагают различные объяснения сопротивления изменениям и стремления к сохранению статус-кво.

Реализм как доминирующая теория международных отношений рассматривает государства как рациональных акторов, преследующих свои национальные интересы в условиях анархии международной системы. С этой точки зрения, ООН и ее реформы анализируются через призму борьбы за власть и влияние. Постоянные члены Совета Безопасности, обладающие правом вето, рассматривают его как ключевой инструмент для защиты своих национальных интересов и сохранения привилегированного положения. Расширение СБ или отмена вето, согласно реалистическому подходу, воспринимается как угроза их безопасности и статусу. Поэтому сопротивление реформам объясняется нежеланием уступить часть своей власти и контроля другим государствам. Процесс реформ в этом контексте — это не столько поиск справедливости или эффективности, сколько торг между великими державами за перераспределение влияния.

Либерализм предлагает более оптимистичный взгляд, акцентируя внимание на возможности сотрудничества и взаимной выгоды. Либералы считают, что международные институты, такие как ООН, способны смягчать анархию и способствовать мирному разрешению конфликтов через создание общих правил и норм. С этой позиции, реформирование ООН необходимо для повышения ее эффективности и легитимности, что в конечном итоге выгодно всем государствам, поскольку укрепляет систему коллективной безопасности и способствует решению глобальных проблем. Либеральный подход подчеркивает важность демократизации международных институтов, расширения участия и транспарентности как способов повышения доверия и эффективности. Однако либералы также признают, что институты подвержены влиянию распределения силы и что национальные интересы могут препятствовать реформам, даже если они кажутся рациональными.

Конструктивизм, в отличие от реализма и либерализма, фокусируется на роли идей, норм, идентичностей и коллективных представлений в формировании международной политики. С конструктивистской точки зрения, ООН — это не просто набор правил и структур, а социальный конструкт, формируемый и переформируемый через взаимодействие акторов. Сопротивление реформам может быть объяснено не только материальными интересами, но и укоренившимися нормами и идентичностями. Например, право вето воспринимается постоянными членами как неотъемлемый атрибут их статуса великой державы, а изменение этого статуса может восприниматься как угроза идентичности. Успешная реформа, таким образом, требует не только изменения структуры, но и переосмысления коллективных представлений о роли и функциях ООН, а также переговорных процессов, направленных на изменение общих норм и ожиданий.

Институциональный подход к международным организациям дополняет эти теории, фокусируясь на том, как институты формируют поведение акторов и как они сами подвержены изменениям. В контексте ООН, институциональный подход помогает понять, почему, несмотря на очевидную потребность в реформах, они продвигаются с таким трудом. Это связано с так называемой «институциональной инерцией» — склонностью уже существующих институтов сопротивляться изменениям из-за укоренившихся процедур, интересов стейкхолдеров, а также высоких транзакционных издержек, связанных с их изменением. Механизм внесения поправок в Устав ООН, требующий ратификации ⅔ членов Генеральной Ассамблеи, включая всех постоянных членов Совета Безопасности, является ярким примером такого институционального барьера, который придает статус-кво огромную устойчивость. Таким образом, реформирование ООН — это не только политический, но и глубоко институциональный вызов, требующий преодоления укоренившихся практик и представлений.

Глубинные причины и исторический контекст необходимости реформирования ООН

Созданная в 1945 году на руинах Второй мировой войны, Организация Объединенных Наций должна была стать бастионом мира, предотвращая будущие конфликты через систему коллективной безопасности. Однако мир, который ее породил, кардинально изменился за эти десятилетия. Эти изменения, как глубинные геополитические сдвиги, так и нарастающая критика ее внутренней работы, обусловливают острую необходимость в адаптации и реформировании организации.

Эволюция международных отношений и кризис Ялтинско-Потсдамской системы

Первоначально ООН была создана в контексте Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений, характеризующейся биполярным мироустройством и идеологическим противостоянием двух социально-экономических и политических систем — капиталистической и социалистической. В этот период функция ООН часто сводилась к роли площадки для диалога между двумя сверхдержавами, а ее эффективность ограничивалась динамикой Холодной войны.

Прекращение Холодной войны в конце XX века стало переломным моментом. Разрушение биполярной системы оставило международное сообщество без четкой модели мирового порядка. Наступил период относительной однополярности, когда США и их союзники пытались заполнить возникший вакуум влияния. Однако эта попытка не привела к созданию стабильной и справедливой глобальной системы. Вместо этого мир стал свидетелем роста региональных конфликтов, подъема новых экономических держав и обострения транснациональных угроз.

Сегодня, спустя более 75 лет с момента создания ООН, геополитические сдвиги диктуют необходимость ее адаптации к новым реалиям. Система находится в кризисе, одной из главных причин которого является потеря Западом способности подкреплять свои институциональные возможности ресурсами, необходимыми для глобального лидерства. Появляются новые центры силы, такие как Китай и Индия, которые все активнее заявляют о своих интересах и оспаривают доминирование западных держав. Россия и Китай, в частности, отрицают общий порядок, в центре которого находится ООН как инструмент западного доминирования, что добавляет сложности в процесс реформирования. Отсутствие единого видения новой модели современного международного порядка является фундаментальным вызовом, требующим кардинальных изменений в структуре и функциях ООН. И что из этого следует? Без переосмысления роли и структуры ООН в соответствии с реалиями многополярного мира, она рискует остаться лишь символическим институтом, неспособным решать насущные глобальные проблемы, а мировое сообщество — столкнуться с еще большей анархией и хаосом.

Критика ООН: бюрократия, двойные стандарты и подрыв авторитета

Наряду с геополитическими факторами, внутренняя критика в адрес ООН и внешние события, подорвавшие ее авторитет, также стали мощным катализатором для требований реформ.

Во-первых, ООН часто критикуют за чрезмерную бюрократизацию и параллелизм в функциях многих ее структур. Сложная иерархия, многочисленные департаменты и агентства порой приводят к дублированию усилий, неэффективному расходованию ресурсов и замедлению процессов принятия решений. Вместо того чтобы быть гибкой и оперативной в реагировании на кризисы, организация часто воспринимается как громоздкий аппарат, больше сосредоточенный на процессах, нежели на достижении конкретных результатов.

Во-вторых, серьезные обвинения в адрес ООН связаны с избирательным интересом к конфликтам в различных регионах мира, что дает основания утверждать о наличии в ее деятельности двойных стандартов. Критики указывают на то, что некоторые кризисы получают пристальное внимание и ресурсы, в то время как другие, не менее острые, остаются на периферии внимания мирового сообщества. Такая избирательность подрывает принцип универсальности и справедливости, на котором должна зиждиться деятельность организации.

В-третьих, авторитет ООН был серьезно подорван действиями ряда ведущих государств, которые в обход мандата Совета Безопасности предпринимали военные интервенции. Наиболее яркими примерами являются:

• Вторжение в Ирак в 2003 году коалиции во главе с США произошло без мандата Совета Безопасности ООН. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в сентябре 2004 года прямо заявил, что «с нашей точки зрения и с точки зрения Хартии, война была незаконной». Этот прецедент нанес серьезный удар по легитимности системы коллективной безопасности и поставил под сомнение способность ООН эффективно предотвращать односторонние действия.
• Военная агрессия НАТО против Союзной Республики Югославии в 1999 году (операция «Союзная сила») также проводилась без санкции Совета Безопасности ООН. Эта операция, предпринятая под предлогом защиты прав человека, но без соблюдения процедур международного права, еще больше усугубила сомнения в силе международного права и роли ООН как его гаранта.

Эти события вызвали глубокие дискуссии о применимости международного права и способности ООН обеспечить его соблюдение. Некоторые специалисты высказывают категоричное суждение, что ООН, созданная странами антигитлеровской коалиции, не отвечает вызовам XXI века и что ее Устав нуждается в радикальном пересмотре, поскольку нынешняя система «отжила» свое. Ответом на эти вызовы становится проблематика адаптации ООН к современным реалиям, где некоторые структуры должны быть упразднены или преобразованы, а другие, возможно, новые, должны появиться, например, Научно-консультативный совет или Лаборатория будущего ООН для долгосрочного прогнозирования. Действительно, разве может организация, созданная более 75 лет назад, эффективно противостоять угрозам, которые тогда невозможно было даже представить?

Ретроспектива реформ: предшествующие попытки и их уроки

Дискуссии о реформировании ООН не являются феноменом XXI века; они сопровождали организацию практически с момента ее создания. Эти предшествующие попытки, многие из которых не увенчались полным успехом, содержат важные уроки для современного этапа преобразований.

В 1970-х годах начались активные дебаты о «новом международном экономическом порядке», вызванные требованиями развивающихся стран о большей справедливости в глобальной экономической системе. Эти страны, составлявшие большинство в Генеральной Ассамблее, требовали перераспределения полномочий и ресурсов, а также большей представленности в органах, принимающих решения. В этот период звучали предложения об усилении роли Генеральной Ассамблеи и ЭКОСОС за счет ограничения полномочий Совета Безопасности, который воспринимался как инструмент влияния великих держав. Однако эти инициативы столкнулись с жестким сопротивлением постоянных членов СБ, которые не желали ослаблять свои привилегии. В итоге, несмотря на принятие ряда резолюций Генеральной Ассамблеи, призывающих к перераспределению полномочий, фундаментальных изменений в структуре и распределении власти не произошло.

80-е годы ознаменовались дискуссиями о повышении эффективности Секретариата ООН и его бюрократическом аппарате. Генеральный секретарь Перес де Куэльяр предпринял попытки сократить штат, рационализировать процедуры и повысить финансовую дисциплину. Однако эти усилия часто наталкивались на сопротивление государств-членов, заинтересованных в сохранении своих национальных квот и влияния на кадровую политику. Финансовые кризисы, с которыми столкнулась ООН в этот период, также стимулировали требования к повышению эффективности, но радикальных преобразований достичь не удалось.

После окончания Холодной войны в 1990-х годах проблематика реформ приобрела новый импульс. Генеральный секретарь Бутрос Бутрос-Гали в своем докладе «Повестка дня для мира» (1992) предложил переосмыслить концепцию миротворчества и роль ООН в разрешении конфликтов. В этот период активно обсуждалась необходимость расширения Совета Безопасности, чтобы отразить изменившуюся геополитическую реальность. Была создана Рабочая группа Генеральной Ассамблеи по Реформе Совета Безопасности ООН (1993 год), которая с тех пор ведет межправительственные переговоры. Однако, как показала дальнейшая история, даже при отсутствии биполярного противостояния, консенсус по реформе СБ оказался труднодостижимым.

Уроки предшествующих попыток реформ очевидны:

• Сопротивление статус-кво: Постоянные члены Совета Безопасности всегда крайне неохотно шли на любые изменения, которые могли бы ограничить их привилегии, в частности право вето.
• Отсутствие широкого консенсуса: Различия в интересах развитых и развивающихся стран, а также региональные противоречия часто препятствовали формированию единой позиции по ключевым вопросам реформ.
• Инерция бюрократического аппарата: Большой и сложный бюрократический аппарат ООН сам по себе является серьезным барьером для быстрых и радикальных изменений.
• Сложность процедуры изменения Устава: Механизм внесения поправок, требующий ратификации всеми постоянными членами СБ, фактически дает им право вето на любые фундаментальные преобразования.

Эти уроки подчеркивают, что реформирование ООН — это не просто техническая задача, а сложный политический процесс, требующий не только доброй воли, но и готовности ключевых акторов к компромиссам.

Направления и инициативы по реформированию системы ООН в XXI веке

В XXI веке, на фоне обостряющихся глобальных вызовов и геополитических трансформаций, призывы к реформированию ООН стали звучать с новой силой. Эти призывы воплотились в конкретные инициативы, охватывающие как структурные, так и функциональные аспекты деятельности организации.

Инициативы Генерального секретаря Антониу Гутерриша

С момента вступления в должность в январе 2017 года, Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш активно выступает за реформу Организации, чтобы она могла адекватно реагировать на глобальные вызовы и сохранять свою центральную роль в быстро меняющемся мире. Его программа реформ охватывает три ключевые области: управление, мир и безопасность, а также развитие.

В сфере управления целью реформы является концентрация на людях, а не на процессах, достижение результатов, а не бюрократии, упрощение процедур и повышение транспарентности. Гутерриш стремится сделать работу Организации «более эффективной и экономичной», «упростить процедуры и децентрализовать решения». В рамках своей инициативы «Наша общая повестка дня», он призывает к инклюзивному и эффективному многостороннему взаимодействию для более адекватного реагирования на нужды людей и планеты. Эта инициатива также предусматривает разработку новых руководящих принципов и оградительных мер для новых технологий, что отражает стремление ООН быть в авангарде решения проблем, связанных с технологическим прогрессом.

Особое внимание заслуживает запуск Инициативы «ООН-80», которая направлена на повышение эффективности Организации и внесение структурных изменений в ее работу к 80-летнему юбилею ООН в 2025 году. Это подчеркивает стремление к более систематическому и целенаправленному подходу к реформам.

Реформирование миротворческой деятельности ООН

Миротворческие операции являются одним из наиболее заметных и критикуемых аспектов деятельности ООН. В области мира и безопасности реформа, предложенная Гутерришем, нацелена на акцентирование внимания на превентивных мерах, поддержании мира, повышении эффективности миротворческих операций и переходе к единой, комплексной системе обеспечения мира и безопасности.

Генеральный секретарь предложил девять направлений реформы миротворческой деятельности, среди которых:

• Более четкие мандаты со стороны Совета Безопасности, чтобы избежать неопределенности в задачах и ресурсах миссий.
• Улучшение планирования и координации между различными компонентами миротворческих операций, а также между ООН и другими международными акторами.
• Использование современных технологий для повышения ситуационной осведомленности, защиты персонала и эффективности операций.
• Увеличение доли женщин в рядах миротворцев, что способствует более инклюзивному и эффективному подходу к миростроительству.
• Разработка комплексной стратегии, учитывающей разнообразный характер миссий и все аспекты их деятельности, от предотвращения до разрешения конфликтов, от миротворчества до миростроительства и долгосрочного развития.
• Формирование большей инклюзивности в области принятия решений и формулирование реалистичных и четких мандатов.
• Улучшение подготовки миротворцев для повышения их профессионализма и способности действовать в сложных условиях.

Эти предложения направлены на то, чтобы сделать миротворчество ООН более адаптивным, эффективным и соответствующим сложным реалиям современных конфликтов, которые часто имеют многогранный характер и требуют комплексного подхода. Что же скрывается между строк? Ключевой нюанс здесь заключается в том, что успех этих реформ напрямую зависит от политической воли государств-членов предоставлять ресурсы и соблюдать мандаты, а не просто от совершенства разработанных стратегий.

Предложения по созданию новых структур и функциональных изменений

Помимо реформы существующих органов, активно обсуждаются предложения по созданию совершенно новых структур и функциональных преобразований, призванных адаптировать ООН к вызовам XXI века. Эти идеи отражают понимание того, что некоторые существующие структуры «отжили» свое, а новые проблемы требуют новых институциональных ответов.

В рамках реформирования ООН предлагается создание таких инновационных структур, как:

• Научно-консультативный совет: Цель — обеспечить ООН доступом к передовым научным знаниям и экспертным оценкам по глобальным вызовам, таким как изменение климата, пандемии, новые технологии. Это позволит организации принимать более обоснованные и дальновидные решения.
• Лаборатория будущего ООН для долгосрочного прогнозирования: Эта структура могла бы заниматься стратегическим анализом и прогнозированием глобальных тенденций, помогая ООН предвидеть будущие кризисы и разрабатывать превентивные меры, вместо того чтобы лишь реагировать на уже произошедшие события.
• Консультативный совет местных и региональных органов власти: Признание возрастающей роли субнациональных акторов в реализации глобальных повесток, таких как устойчивое развитие, требует их интеграции в систему ООН. Этот совет мог бы обеспечить более тесное взаимодействие между глобальным и местным уровнями управления.
• Консультативный орган высокого уровня по искусственному интеллекту: Развитие искусственного интеллекта ставит перед человечеством как огромные возможности, так и серьезные этические, социальные и безопасностные вызовы. Такой орган мог бы разработать глобальные стандарты и руководящие принципы для ответственного использования ИИ.

Эти предложения выходят за рамки простого изменения численности членов Совета Безопасности или повышения эффективности Секретариата. Они демонстрируют стремление переосмыслить функционал ООН в целом, сделав ее более проактивной, инновационной и адаптивной к динамике XXI века.

Наконец, для осуществления Повестки дня на период до 2030 года в сфере развития потребуются кардинальные изменения в структурах ООН, занимающихся вопросами развития, для становления нового поколения страновых групп. Это означает не просто косметические улучшения, а глубокую реструктуризацию операционной деятельности на местах, чтобы обеспечить более эффективную и скоординированную поддержку странам в достижении Целей устойчивого развития. Кампания в пользу расширения Совета Безопасности ООН приобрела особую остроту в ходе подготовки «Саммита-2005», и с февраля 2009 года в рамках Генассамблеи ООН ведутся межправительственные переговоры по реформе СБ, обсуждающие категории членского состава, право вето, региональную представленность, рабочие методы СБ и отношения между СБ и Генассамблеей. Эти обсуждения, начатые еще с 1993 года Рабочей группой Генеральной Ассамблеи по Реформе Совета Безопасности ООН, продолжаются, отражая сложность и многогранность задачи.

Реформирование Совета Безопасности ООН: ключевые проблемы и противоречия

Реформа Совета Безопасности ООН (СБ ООН) стоит особняком в общей повестке преобразований Организации, представляя собой одну из самых сложных и политически чувствительных задач для мирового сообщества. От ее новой формы будет зависеть судьба будущей глобальной системы безопасности, поскольку именно СБ несет основную ответственность за поддержание международного мира и безопасности.

Расширение состава Совета Безопасности: «Группа четырех» и «Объединившиеся ради консенсуса»

Центральным элементом усилий по реформе СБ является вопрос о расширении его состава. Нынешняя структура, сформированная в 1945 году, не отражает изменившееся распределение сил в мире, оставляя недопредставленными целые регионы, особенно развивающиеся страны Африки, Азии и Латинской Америки. Большинство государств-членов ООН поддерживают реформу, но расходятся во мнениях относительно путей и методов ее осуществления, предлагая расширение до 20-27 членов. Оптимальное число постоянных и непостоянных членов для эффективной работы Совета Безопасности и соответствия современным реалиям оценивается примерно в 20 мест.

На этом фоне сформировались две основные коалиции, представляющие конкурирующие подходы к расширению:

«Группа четырех» (G4), в которую входят Бразилия, Германия, Индия и Япония, является одним из наиболее активных сторонников расширения Совета Безопасности. Эти страны претендуют на постоянное членство в СБ, аргументируя это своим значительным экономическим потенциалом, демографическим весом и возрастающей ролью в международных делах.

• Германия и Япония являются одними из наиболее развитых государств и крупнейшими контрибуторами в бюджет ООН, что, по их мнению, дает им право требовать места среди постоянных членов.
• Индия с ее миллиардным населением, растущей экономикой и ядерным статусом занимает наиболее бескомпромиссную позицию среди стран «четверки». Постоянный представитель Индии при ООН Ручира Камбодж в 2024 году заявила, что Индии необходим Совет, который бы отвечал географическому и развитому разнообразию современной ООН, и где голоса развивающихся стран и непредставленных регионов, включая Африку, Латинскую Америку и подавляющее большинство стран Азиатско-Тихоокеанского региона, заняли бы достойное место. Она также отметила, что большинство стран-членов (113 из 122, изложивших свои позиции в рамочном документе 2015 года) поддержали расширение обеих категорий членства, и Индия не может быть «заложником меньшинства».
• «Четверка» выступает за избрание новых членов исключительно в национальном качестве (не от региональных групп) и за скорейшее расширение Совета как в категории постоянных, так и непостоянных членов. По мнению G4, право вето должно быть предоставлено новым постоянным членам при условии, что они согласятся не применять его до принятия окончательного решения по этому вопросу спустя 15 лет после вступления в силу поправок в Устав.

На противоположном полюсе находится Группа «Объединившиеся ради консенсуса» (UfC), которая включает Аргентину, Италию, Канаду, Колумбию, Пакистан, а также имеет поддержку Китая. Эта группа предлагает сохранить пять постоянных членов и значительно увеличить число непостоянных членов, до 20.

• Идея UfC заключается в том, чтобы избежать создания новых постоянных членов с правом вето, поскольку это может усугубить проблемы принятия решений.
• Эти страны допускают возможность создания категории «полупостоянных» мест с более длительным сроком пребывания и возможностью немедленного переизбрания, что обеспечило бы некоторую стабильность представительства, но без привилегий постоянных членов.
• «Объединившиеся ради консенсуса» также полагают необходимым ограничить или вовсе отменить право вето.

Эти два подхода демонстрируют глубину противоречий, где на одной чаше весов — стремление к справедливому представительству и адаптации к современности, а на другой — опасения по поводу дестабилизации и ослабления эффективности главного органа по поддержанию мира.

Проблема права вето: сохранение, ограничение или отмена

Право вето, закрепленное за пятью постоянными членами Совета Безопасности (США, Россия, Франция, Великобритания, Китай) согласно статье 27 Устава ООН, является, пожалуй, наиболее спорным и критикуемым элементом в дискуссиях о реформировании СБ. Его историческая роль заключалась в обеспечении согласия великих держав по ключевым вопросам мира и безопасности, предотвращая паралич организации в условиях биполярного мира. Однако в XXI веке оно все чаще воспринимается как инструмент, блокирующий принятие решений и препятствующий эффективному реагированию на кризисы.

Аргументы за сохранение права вето обычно сводятся к следующему:

• Предотвращение принудительных действий против великих держав: Право вето гарантирует, что СБ не примет резолюцию, которая могла бы быть направлена против жизненно важных интересов одного из постоянных членов, что предотвращает эскалацию конфликтов между ними.
• Стабильность системы: Отмена вето может привести к выходу некоторых постоянных членов из СБ, что, по мнению сторонников, разрушит всю систему коллективной безопасности.
• Отражение реального распределения силы: Вето — это признание того, что без согласия ключевых мировых держав любое решение СБ будет нереализуемым.

Аргументы за ограничение или отмену права вето включают:

• Паралич Совета Безопасности: Многочисленные примеры, когда вето блокировало решения по гуманитарным кризисам или агрессии, демонстрируют его деструктивную роль. Например, в апреле 2024 года Российская Федерация наложила вето на проект резолюции о неразмещении ядерного оружия в космосе, обосновав это отсутствием в проекте положения об отказе от размещения в космосе иных категорий оружия. В феврале 2024 года США проголосовали против проекта резолюции о немедленном прекращении огня в Секторе Газа, что вызвало широкую критику.
• Подрыв авторитета ООН: Избирательное применение вето воспринимается как проявление «двойных стандартов» и подрывает доверие к СБ как к беспристрастному арбитру.
• Недемократичность: Право вето противоречит принципу суверенного равенства государств, предоставляя пяти странам несоразмерную власть.

Предложения по ограничению вето варьируются от добровольного отказа от его применения в случаях массовых зверств до установления критериев, при которых оно не может быть использовано (например, при геноциде), или увеличения числа голосов, необходимых для блокирования резолюции. Однако, как будет показано далее, Россия является самым последовательным защитником права вето, категорически отвергая возможность его ревизии. Председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий (по состоянию на 17 сентября 2025 года) считает, что в рамках дискуссии о реформе Совета Безопасности ООН нельзя говорить о возможной отмене права вето, так как это важно для сохранения многополярного мира.

Вопросы эффективности и адаптации: Военно-Штабной Комитет и его потенциал

Помимо вопросов состава и права вето, дискуссии о реформировании Совета Безопасности затрагивают и его функциональную эффективность, особенно в контексте использования вооруженных сил и миротворческой деятельности. Устав ООН предусматривает, что планы применения вооруженных сил составляются Советом Безопасности с помощью Военно-Штабного Комитета (статья 46). Однако этот комитет, состоящий из начальников штабов постоянных членов СБ или их представителей, фактически никогда не функционировал в полной мере.

Сегодня, в условиях нарастающих угроз терроризма, организованной преступности, межрелигиозных и межэтнических конфликтов, возобновились предложения по активизации деятельности Военно-Штабного Комитета и даже созданию под его руководством постоянных Вооруженных сил ООН.

• Потенциал Военно-Штабного Комитета: Если бы этот комитет функционировал в полную силу, он мог бы стать мощным инструментом для оперативного планирования и координации военных операций ООН, обеспечивая более эффективное реагирование на кризисы. Это могло бы снизить зависимость от национальных контингентов, которые часто действуют с ограничениями, накладываемыми их правительствами.
• Создание Вооруженных сил ООН: Идея формирования постоянных, высокомобильных сил ООН, находящихся в готовности к немедленному развертыванию, обсуждается давно. Такие силы могли бы оперативно вмешиваться в конфликты, предотвращать массовые зверства и обеспечивать соблюдение мира. Однако эта идея сталкивается с серьезными политическими и финансовыми препятствиями, включая вопросы командования, финансирования и добровольного предоставления контингентов государствами-членами.

Предлагается также более широкое функциональное реформирование Совета Безопасности, которое затронет Устав Организации в целом. Это может включать усиление миротворческой деятельности путем предоставления СБ более широких полномочий для превентивного развертывания сил, а также пересмотр процедур принятия решений, чтобы сделать их более гибкими и оперативными. Однако, как отмечают критики, процесс реформы не запущен, так как предложенные инициативы часто не удовлетворяют основной цели Совета Безопасности ООН, а лишь подчеркивают амбиции отдельных стран. Для полноценного функционирования СБ необходима не только реформа его состава, но и глубокая переработка его операционных механизмов.

Правовые и процедурные барьеры на пути реформы Совета Безопасности

Процесс реформирования Совета Безопасности ООН упирается в фундаментальные правовые и процедурные барьеры, закрепленные в Уставе ООН. Механизм внесения поправок в Устав чрезвычайно сложен, что фактически делает его одним из самых трудноизменяемых международных договоров.

Согласно статьям 108 и 109 Устава ООН:

• Статья 108 гласит, что поправки к Уставу вступают в силу для всех членов ООН после того, как они будут приняты большинством в ⅔ голосов членов Генеральной Ассамблеи и ратифицированы ⅔ членов ООН, включая всех постоянных членов Совета Безопасности. Это означает, что любое из пяти постоянных членов (США, Россия, Франция, Великобритания, Китай) обладает «правом вето» на изменение Устава, даже если подавляющее большинство других государств поддерживают эти изменения.
• Статья 109 предусматривает возможность созыва Генеральной конференции членов ООН для пересмотра Устава. Такое предложение должно быть принято ⅔ голосов Генеральной Ассамблеи и голосами любых девяти членов Совета Безопасности. Если конференция состоится, поправки, рекомендованные ⅔ голосов конференции, вступают в силу после их ратификации ⅔ членов ООН, включая всех постоянных членов Совета Безопасности. Иными словами, даже созыв конференции не обходит право вето постоянных членов на окончательную ратификацию.

Эти положения создают огромные политические сложности для достижения консенсуса. Поскольку реформа СБ затрагивает жизненно важные интересы постоянных членов, которые не желают делиться своим влиянием или отказываться от права вето, они используют эту правовую возможность для блокирования любых фундаментальных изменений. Отсутствие единой позиции по расширению состава и, тем более, по вопросу права вето, приводит к затяжным и безрезультатным межправительственным переговорам, которые ведутся с 2009 года.

Некоторые исследователи обсуждают возможность созыва Генеральной конференции по пересмотру Устава как способ обхода вето постоянных членов СБ, однако, как уже было отмечено, окончательная ратификация все равно требует их согласия. Таким образом, любое кардинальное реформирование Совета Безопасности, затрагивающее Устав, возможно только при наличии беспрецедентного уровня политической воли и готовности к компромиссам со стороны всех постоянных членов, что в текущих геополитических условиях представляется крайне маловероятным.

Реформирование Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС): усиление роли в устойчивом развитии

Помимо Совета Безопасности, Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС) также является объектом активных реформаторских усилий. Этот орган, часто остающийся в тени более драматичных дебатов о безопасности, играет центральную роль в координации обширной экономической и социальной деятельности ООН, а его эффективность напрямую влияет на глобальное устойчивое развитие.

Мандат и структура ЭКОСОС

ЭКОСОС — один из шести главных органов Организации Объединенных Наций, занимающий центральное место в деятельности системы ООН по продвижению всех трех аспектов устойчивого развития: экономического, социального и экологического. Его мандат, закрепленный в Главе X Устава ООН, чрезвычайно широк и охватывает широкий спектр глобальных проблем.

Основные функции ЭКОСОС:

• Содействие высокому уровню жизни, сокращению безработицы, экономическому и социальному прогрессу.
• Определение решений международных экономических, социальных проблем и проблем медико-санитарного обслуживания.
• Содействие международному сотрудничеству в сфере культуры и образования.
• Поддержание всеобщего уважения к правам и основным свободам человека.
• Проведение или инициирование исследований и написание докладов по данным проблемам.
• Оказание поддержки в подготовке и организации главных международных конференций в экономической, социальной и смежных сферах.

ЭКОСОС является главным форумом для обсуждения международных экономических и социальных вопросов и формулирования рекомендаций государствам-членам и системе ООН. В его работе задействовано более 70% человеческих и финансовых ресурсов всей системы ООН, что подчеркивает его колоссальное операционное значение.

Структура ЭКОСОС:

Совет состоит из 54 членов, избираемых Генеральной Ассамблеей на трехлетний срок. Места распределяются на основе принципа географического представительства, обеспечивающего баланс между регионами:

• 14 мест для государств Африки
• 11 — Азии
• 6 — Восточной Европы
• 10 — Латинской Америки и Карибского бассейна
• 13 — Западной Европы и других государств

Каждый член Совета имеет один голос, решения принимаются простым большинством. ЭКОСОС проводит одну четырехнедельную основную сессию в июле, поочередно в Нью-Йорке и Женеве, включая заседание на высоком уровне с участием министров и высокопоставленных должностных лиц.

Подчиненные органы и специализированные учреждения:

ЭКОСОС является координирующим центром для огромной сети специализированных учреждений, фондов и программ, которые формируют систему ООН. К ним относятся:

• Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ)
• Продовольственная и Сельскохозяйственная Организация ООН (ФАО)
• Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ)
• Всемирная продовольственная программа (ВПП)
• И многие другие.

Помимо этого, Совету подчиняются пять региональных комиссий, которые адаптируют глобальные цели к специфическим потребностям регионов:

• Экономическая комиссия для Африки (ЭКА)
• Европейская экономическая комиссия (ЕЭК)
• Экономическая комиссия для Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛАК)
• Экономическая и социальная комиссия для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО)
• Экономическая и социальная комиссия для Западной Азии (ЭСКЗА)

Такая обширная структура и мандат делают ЭКОСОС критически важным, но также и уязвимым для критики в отношении бюрократии и эффективности.

ЭКОСОС в контексте Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года

Принятие в 2015 году Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года с ее 17 Целями устойчивого развития (ЦУР) стало мощным стимулом для реформирования ЭКОСОС. Эта глобальная повестка, охватывающая экономические, социальные и экологические аспекты, требует беспрецедентной координации и интеграции усилий на всех уровнях — от глобального до местного.

Для осуществления Повестки дня на период до 2030 года потребуются кардинальные изменения в структурах ООН, занимающихся вопросами развития, для становления нового поколения страновых групп. Это означает не просто косметические улучшения, а глубокую реструктуризацию подходов к работе на местах:

• Интеграция и согласованность: Реформы направлены на преодоление фрагментации и дублирования в работе различных агентств ООН на страновом уровне. Новые страновые группы должны действовать как единое целое, обеспечивая более согласованный и интегрированный подход к поддержке национальных приоритетов развития.
• Ориентация на результаты: Акцент смещается с процессов на достижение конкретных результатов, измеряемых через индикаторы ЦУР. Это требует более гибкого планирования, мониторинга и оценки программ.
• Партнерства: ЭКОСОС играет ключевую роль в содействии многосторонним партнерствам, включая сотрудничество с гражданским обществом, частным сектором и местными органами власти, что критически важно для мобилизации ресурсов и инноваций.
• Укрепление национальной ответственности: Реформы призваны усилить национальную ответственность за реализацию ЦУР, обеспечивая, чтобы поддержка ООН соответствовала национальным планам и приоритетам.

Таким образом, ЭКОСОС становится центральной площадкой для обзора и контроля прогресса в достижении ЦУР, а его реформирование направлено на то, чтобы сделать его более адаптивным, координирующим и результативным в этой ключевой глобальной задаче.

Оценка эффективности реформ ЭКОСОС и вызовы XXI века

Несмотря на амбициозные цели и предпринятые шаги, оценка эффективности реформ ЭКОСОС остается неоднозначной, а сам орган продолжает сталкиваться с серьезными вызовами в XXI веке.

Потенциал и достижения:

• Улучшение координации: Благодаря реформам, направленным на создание более интегрированных страновых групп, наблюдаются некоторые улучшения в координации деятельности различных агентств ООН на местах. Это способствует более эффективному использованию ресурсов и снижению дублирования.
• Центральная роль в ЦУР: ЭКОСОС укрепил свою позицию как главный орган для обзора и контроля за выполнением Повестки дня 2030. Его ежегодные форумы на высоком уровне и функциональные комиссии играют важную роль в мониторинге прогресса и обмене передовым опытом.
• Усиление диалога с гражданским обществом: ЭКОСОС традиционно является наиболее открытым органом ООН для участия гражданского общества, и реформы стремятся еще больше расширить этот диалог, что способствует большей инклюзивности и легитимности принимаемых решений.

Вызовы и ограничения:

• Бюрократическая инерция: Несмотря на стремление к упрощению процедур, ЭКОСОС и его обширная система продолжают страдать от бюрократической инерции, что замедляет адаптацию к новым вызовам.
• Фрагментация ресурсов и мандатов: Хотя предпринимаются попытки интеграции, система ООН по развитию по-прежнему остается фрагментированной, с многочисленными фондами, программами и специализированными учреждениями, каждое из которых имеет свой мандат и источники финансирования. Это усложняет консолидацию усилий.
• Недостаток финансирования: Глобальные проблемы, такие как экономическое неравенство, изменение климата и пандемии, требуют огромных финансовых ресурсов. ЭКОСОС, несмотря на свои координирующие функции, часто сталкивается с проблемой недостаточного финансирования, особенно в условиях, когда многие развитые страны не выполняют свои обязательства по оказанию помощи.
• Политическое вмешательство: Деятельность ЭКОСОС, как и других органов ООН, не свободна от политического вмешательства государств-членов, которые могут преследовать свои узкие национальные интересы, препятствуя принятию эффективных глобальных решений.
• Слабая имплементация рекомендаций: ЭКОСОС формулирует многочисленные рекомендации государствам-членам, однако их реализация часто зависит от политической воли и ресурсов отдельных стран.

В целом, реформы ЭКОСОС направлены на повышение его роли и эффективности в решении глобальных проблем, особенно в контексте устойчивого развития. Однако их реальная эффективность будет зависеть от способности преодолеть глубоко укоренившиеся бюрократические, финансовые и политические препятствия, а также от готовности государств-членов к более тесному и интегрированному сотрудничеству. Насколько же успешно ЭКОСОС сможет преобразоваться из координирующего органа в по-настоящему движущую силу глобального развития?

Позиция Российской Федерации по вопросам реформирования ООН

Позиция Российской Федерации по вопросам реформирования Организации Объединенных Наций является одной из ключевых в глобальных дебатах, поскольку Россия, как постоянный член Совета Безопасности, обладает правом вето и играет значимую роль в формировании многополярного мироустройства. Эта позиция глубоко укоренена в принципах Устава ООН и отражает стремление к укреплению коллективных механизмов регулирования международных отношений.

Общие принципы и приоритеты российской внешней политики в отношении ООН

Российская Федерация последовательно исходит из того, что сильная и дееспособная ООН является ключевым инструментом коллективного регулирования международных отношений и формирования многополюсного мироустройства на основе Устава ООН и норм международного права. Эта убежденность является краеугольным камнем российской внешней политики в отношении Всемирной организации.

Основными приоритетами России на 79-й сессии Г��неральной Ассамблеи ООН (по состоянию на 2024 год) были:

• Восстановление центральной координирующей роли Всемирной организации в мировых делах: Россия считает, что эта роль пошатнулась из-за линии Вашингтона и его сателлитов, которые, по мнению Москвы, пытаются подорвать международное право и навязывать свои односторонние решения.
• Формирование более справедливого, демократического и устойчивого многополярного мироустройства: Деятельность ООН должна быть направлена на достижение этой цели, с опорой на принципы Устава ООН, прежде всего принцип суверенного равенства государств. Это означает отказ от доминирования одной или нескольких держав и создание условий для равноправного участия всех членов международного сообщества.
• Строгое соблюдение международного права: Россия выступает за неукоснительное соблюдение всех положений Устава ООН, включая принципы невмешательства во внутренние дела, суверенитета и территориальной целостности государств.

В целом, российская позиция по реформированию ООН характеризуется стремлением к укреплению существующих институтов, а не к их радикальной ломке. Москва выступает за постепенные, эволюционные изменения, которые должны быть направлены на повышение эффективности организации без подрыва ее основополагающих принципов и баланса сил, закрепленного в Уставе.

Позиция России по реформе Совета Безопасности и праву вето

Вопрос реформирования Совета Безопасности является наиболее чувствительным и дискуссионным для Российской Федерации. Москва выражает недовольство застоем в продвижении реформы СБ, которая, по ее мнению, должна сделать его состав более соответствующим современным международным реалиям, однако подходит к этому вопросу с особой осторожностью.

Позиция России по расширению состава СБ:

• Россия настаивает на достижении широкого согласия по всем аспектам расширения Совета Безопасности ООН, чтобы не допустить раскола в Организации. Это означает, что любое решение должно быть результатом компромисса, а не простого большинства голосов.
• При этом увеличение любой категории членов должно охватывать как развитые, так и развивающиеся государства, с наделением их равным статусом. Это отражает стремление России к большей представительности СБ.
• Россия считает Бразилию и Индию достойными кандидатами на постоянное членство в Совете Безопасности ООН. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в январе 2025 года отметил, что Совету Безопасности ООН необходима реформа, поскольку многие страны, несущие особую ответственность в мировой экономике, финансах, политике и военных раскладах, не представлены в нем. Поддержка этих стран обусловлена их растущим влиянием в мире и стремлением России к формированию многополярного мироустройства.
• Несмотря на формальную поддержку расширения, Россия занимает неоднозначную позицию, поскольку ее привилегированное положение как постоянного члена обусловливает незаинтересованность в таком расширении, которое может привести к снижению ее влияния. Любые изменения, не соответствующие интересам всех пяти постоянных членов Совбеза ООН, для России неприемлемы.

Позиция России по праву вето:

• Россия является самым последовательным защитником права вето, категорически отвергая возможность его ревизии или отмены.
• Председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий (по состоянию на 17 сентября 2025 года) считает, что в рамках дискуссии о реформе Совета Безопасности ООН нельзя говорить о возможной отмене права вето, так как это важно для сохранения многополярного мира. Москва рассматривает вето как необходимый инструмент для предотвращения односторонних действий и сохранения баланса сил в СБ.
• Россия считает, что главной причиной неэффективности деятельности СБ ООН является игнорирование его решений рядом мировых лидеров, что ослабляет роль всей Организации. Это перекладывает ответственность за бездействие не на инструмент вето, а на тех, кто не соблюдает международное право.

Таким образом, Москва настаивает на минимальных преобразованиях для сохранения функциональности СБ и на поступательном совершенствовании, требующем выработки согласованных концептуальных основ и практических мер. Дискуссии по реформе, по мнению России, необходимо терпеливо продолжать в формате Межправительственных переговоров (МПП) без установления искусственных крайних сроков, а итоговая модель преобразований должна пользоваться поддержкой подавляющего большинства государств-членов, а в идеале – получить консенсусное одобрение.

Сравнительный анализ позиции РФ с другими ключевыми акторами

Позиция Российской Федерации по реформированию ООН, особенно Совета Безопасности, имеет как точки соприкосновения, так и значительные расхождения с подходами других ключевых акторов на международной арене.

Акторы	Позиция по расширению СБ	Позиция по праву вето	Общая стратегия
Российская Федерация	Поддерживает расширение обеих категорий (постоянных и непостоянных), выступает за включение Бразилии, Индии. Настаивает на широком консенсусе.	Категорически против отмены или ограничения. Считает вето инструментом сохранения многополярного мира и предотвращения односторонних действий.	Сохранение центральной роли ООН на основе Устава, формирование многополярного мироустройства. Эволюционный, а не революционный подход к реформам.
США	Поддерживает «незначительное расширение» состава СБ. Официально поддерживает постоянное членство Индии и Японии. Не поддерживает всю группу G4.	В целом за сохранение, но допускает обсуждение ограничений в исключительных случаях (например, массовые зверства).	Сохранение и укрепление глобального лидерства, использование ООН как инструмента многосторонней дипломатии при условии соответствия своим интересам.
Китай	Поддерживает увеличение представительства и голоса развивающихся стран, особенно Африки. Выступает против создания новых «клубов великих держав». Сопротивляется постоянному членству Индии.	В целом за сохранение вето, но открыт к обсуждению методов работы СБ.	Устойчивое продвижение реформы, увеличение представительства развивающихся стран, изменение дисбаланса между Севером и Югом. Осторожный подход к расширению, чтобы избежать ослабления собственного влияния.
«Группа четырех» (G4)	Выступает за скорейшее расширение СБ в категориях постоянных (для себя) и непостоянных членов.	Предлагает предоставление вето новым постоянным членам, но с условием неиспользования в течение 15 лет.	Стремление к получению статуса великих держав через постоянное членство, повышение представительности СБ.
«Объединившиеся ради консенсуса» (UfC)	Предлагает увеличить только число непостоянных членов (до 20), допускает «полупостоянные» места.	Полагает необходимым ограничить или вовсе отменить вето.	Предотвращение создания новых постоянных членов с правом вето, сохранение равноправия между всеми членами.
БРИКС	Выражается поддержка реформы ООН, включая Совбез, с акцентом на расширение представленности развивающихся стран Африки, Азии и Латинской Америки (включая Бразилию, Индию и ЮАР) во всех категориях членства, что подразумевает и постоянное членство.	Не имеет единой позиции, но в целом выступает за более справедливое распределение власти, что может подразумевать ревизию вето или его предоставление новым постоянным членам.	Укрепление многополярности, повышение роли развивающихся стран в глобальном управлении.
Африканский союз	Требует два постоянных и два непостоянных африканских места с наделением постоянных правом вето (если инструмент сохранится).	Настаивает на праве вето для африканских постоянных членов, если вето сохраняется.	Исправление исторической несправедливости, обеспечение справедливого представительства Африки.

Как видно из таблицы, позиция России по праву вето является одной из самых жестких и бескомпромиссных, что отличает ее от большинства других акторов, включая даже некоторых из числа постоянных членов СБ. В вопросе расширения, поддержка Индии и Бразилии Россией совпадает с позициями БРИКС, но отличается от подхода США, которые также поддерживают Японию и Германию, и от Китая, который противится постоянному членству Индии. В целом, российская позиция направлена на сохранение центральной роли ООН и ее Устава, при этом стремясь к адаптации организации к многополярному миру через расширение представительства развивающихся стран, но без ущерба для собственных привилегий.

Эволюция позиции России по реформированию ООН

Позиция России (и ранее СССР) по реформированию ООН не была абсолютно неизменной, хотя ее фундаментальные принципы, особенно в отношении Устава и права вето, оставались достаточно стабильными. Эволюция этой позиции тесно связана с трансформациями международной системы и изменением национальных интересов.

Советский период (до 1991 года):

В условиях биполярного противостояния СССР рассматривал ООН как важную, но часто ограниченную площадку для дипломатической борьбы с Западом. Право вето было ключевым инструментом для защиты советских интересов и блокирования нежелательных для СССР резолюций. Предложения о реформировании, особенно в части расширения Совета Безопасности, часто встречались скептически, поскольку это могло ослабить советское влияние. Тем не менее, СССР поддерживал расширение представительства развивающихся стран в Генеральной Ассамблее и ЭКОСОС, рассматривая их как потенциальных союзников в борьбе против западного доминирования. Основной акцент делался на соблюдении Устава ООН и принципов суверенного равенства.

Постсоветский период (1990-е годы):

После распада СССР и окончания Холодной войны, в период «нового мышления» и сближения с Западом, позиция России стала более гибкой. В 1990-е годы Россия, как и другие постоянные члены, участвовала в дискуссиях о реформировании, признавая необходимость адаптации ООН к изменившемуся миру. Однако даже в этот период, когда Западные страны имели значительное влияние, Россия не отказывалась от принципиальной защиты права вето. Напротив, опыт военного вмешательства НАТО в Югославии без санкции СБ (1999) укрепил убежденность Москвы в необходимости сохранения вето как гаранта международного права и предотвращения односторонних действий.

Начало XXI века и нарастание многополярности (2000-е – 2010-е годы):

С усилением многополярных тенденций и возрастанием роли незападных держав, позиция России стала более четко артикулированной в сторону укрепления многополярного мира и центральной роли ООН.

• Право вето: Россия стала одним из наиболее активных защитников права вето, рассматривая его как «последний бастион» против попыток навязывания односторонних решений. Любые предложения по ограничению или отмене вето категорически отвергались.
• Расширение СБ: Москва начала активно поддерживать расширение Совета Безопасности за счет развивающихся стран, в частности, Бразилии и Индии, видя в них потенциальных партнеров в формировании многополярного мироустройства. Однако это расширение должно происходить на основе широкого консенсуса, чтобы не допустить раскола в организации.
• Соблюдение Устава ООН: Акцент на неукоснительном соблюдении Устава ООН стал еще более выраженным, особенно в контексте действий, которые Россия воспринимала как нарушение международного права (например, события в Ираке, Ливии, Сирии).

Современный период (с середины 2010-х годов по настоящее время):

В последние годы позиция России по реформированию ООН характеризуется еще большей принципиальностью и отстаиванием своих национальных интересов.

• Консолидация позиций: Москва продолжает настаивать на том, что реформы должны быть направлены на укрепление ООН как универсальной организации, а не на ее ослабление или превращение в инструмент доминирования отдельных государств.
• Многополярность: Поддержка расширения СБ за счет развивающихся стран (особенно из Азии, Африки, Латинской Америки) рассматривается как важный шаг к отражению многополярной реальности. При этом приоритетом остается сохранение баланса сил и предотвращение создания новых «блоков» внутри СБ.
• Неприкосновенность права вето: Позиция по вето остается неизменной: его отмена или ограничение неприемлемы. Примеры использования вето (например, Россией по вопросам космоса или США по Газе) демонстрируют его актуальность для защиты национальных интересов.
• Процесс реформ: Россия выступает за поэтапный, терпеливый подход к реформам в рамках межправительственных переговоров, избегая искусственных сроков и решений, навязанных без широкого консенсуса.

Таким образом, эволюция российской позиции по реформированию ООН показывает устойчивое стремление к сохранению ключевых принципов Устава, укреплению многополярного мироустройства и защите своего статуса и влияния как постоянного члена Совета Безопасности, при этом демонстрируя гибкость в вопросах расширения состава для отражения новых геополитических реалий.

Альтернативные подходы и перспективы реформирования ООН

Помимо основных направлений и инициатив, активно обсуждаются альтернативные подходы к реформированию ООН, а также критические оценки эффективности предлагаемых изменений. Эти дискуссии часто затрагивают фундаментальные вопросы о будущем глобального управления и роли международных организаций.

Консенсус и роль средних держав в процессе реформ

Одним из ключевых выводов из многолетних дебатов по реформированию ООН является то, что для успешного проведения реформы необходим максимально широкий консенсус между странами и коалициями, а не только голоса крупных акторов или квалифицированного большинства. Процесс внесения поправок в Устав ООН, требующий согласия всех постоянных членов Совета Безопасности, делает консенсус не просто желательным, а фактически обязательным условием для фундаментальных изменений. Отсутствие этого консенсуса стало главной причиной стагнации в реформе СБ.

В этом контексте возрастает роль средних держав. Эти государства, не обладающие статусом великих держав, но имеющие значительное региональное или экономическое влияние, все активнее заявляют о своей позиции и предлагают свои подходы к реформированию. Они часто выступают в качестве «мостов» между крупными блоками, стремясь найти компромиссные решения.

• Пример Казахстана: Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев (по состоянию на 27 сентября 2025 года) заявил, что всеобщая реформа Организации Объединенных Наций является стратегической необходимостью, а не предметом бесконечных размышлений. Токаев высказался за целесообразность расширения представительства в СБ ООН средних держав, играющих все более значимую позитивную роль на мировой арене. Этот подход отличается от традиционного фокуса на «великих державах» или «региональных лидерах», предлагая учитывать более широкий круг акторов.
• Логика расширения для снижения недовольства: Многие эксперты сходятся во мнении, что логичным считается расширение состава Совбеза до 20–25 членов для снижения уровня недовольства среди стран, претендующих на лидерство в своих регионах. Это позволит не только улучшить географическое представительство, но и дать голос тем государствам, чье влияние на мировой арене заметно возросло, но не нашло отражения в нынешней структуре СБ.

Возрастающая роль средних держав в процессе реформ подчеркивает сдвиг от классической «великодержавной» дипломатии к более инклюзивной многосторонности, где голоса широкого круга государств имеют значение для формирования легитимных и эффективных решений.

Критические оценки и риски радикальных изменений

Несмотря на очевидную потребность в реформировании, существуют и серьезные критические оценки, а также опасения относительно рисков, связанных с радикальными изменениями в структуре ООН.

Аргументы противников радикальной реформы:

• Риск разрушения существующей системы: ООН, несмотря на все свои недостатки, является единственной универсальной организацией, способной решать глобальные проблемы и поддерживать хрупкий мир. Радикальные изменения, особенно в отношении Совета Безопасности и права вето, могут привести к выходу некоторых постоянных членов из СБ или к параличу организации, что может разрушить всю систему, созданную по итогам Второй мировой войны. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш 17 сентября 2025 года заявил, что нынешний состав Совета Безопасности отражает реалии 1945 года и не соответствует современным реалиям, в связи с чем имеет смысл говорить о реформе Совета Безопасности. Однако остается открытым вопрос, насколько глубокой должна быть эта реформа.
• Сложность достижения согласия: Мир слишком фрагментирован, а интересы государств слишком противоречивы, чтобы можно было достичь консенсуса по радикальному пересмотру Устава. Попытки навязать реформы без широкой поддержки могут привести к еще большему расколу и ослаблению ООН.
• Сохранение большинства для контроля: Для США и Европы принципиально важно сохранение большинства в Совете Безопасности для эффективного контроля над рабочими органами ООН, в первую очередь секретариатом. Радикальное расширение, которое изме��ит этот баланс, будет встречено с сопротивлением.
• Китайская позиция: Позиция Китая (на 2024 год) по реформе СБ ООН включает необходимость устойчивого продвижения реформы, увеличения представительства и голоса развивающихся стран, а также изменения дисбаланса между Севером и Югом. Китай выступает за приоритетное решение требований Африки и считает, что Совет Безопасности не должен становиться клубом великих держав или богатых стран, и тем более ареной политической конфронтации. Это свидетельствует о нежелании Китая поддерживать реформы, которые могут усилить влияние конкурирующих держав или ослабить его собственное положение.
• Избирательная поддержка кандидатов: За последнее время только Япония и Индия получили официальную поддержку США на место постоянного члена Совета Безопасности, при этом США никогда прямо не поддерживали всю группу G4. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в январе 2025 года отметил, что американцы в числе своих главных претендентов на постоянное членство называют Германию и Японию. Это говорит о том, что даже частичное расширение может быть подвержено геополитическим интересам, а не универсальным принципам.

Функции и задачи Совета Безопасности, включая группу его постоянных стран-членов, нуждаются в концептуальном обсуждении. Однако этот процесс сопряжен с огромными рисками, способными подорвать саму основу международной безопасности. Наиболее перспективными странами для получения места постоянного члена в СБ являются Индия и Бразилия, причем кандидатура Индии поддерживается всеми пятью постоянными членами (кроме Китая). В Йоханнесбургской декларации-II (2023 г.) БРИКС выражается поддержка реформы ООН, включая Совбез, с акцентом на расширение представленности развивающихся стран Африки, Азии и Латинской Америки (включая Бразилию, Индию и ЮАР) во всех категориях членства, что подразумевает и постоянное членство. Египет и ЮАР подтвердили позиции (от имени стран — членов Африканского союза) в отношении расширения состава Совета Безопасности ООН за счет двух непостоянных и двух постоянных африканских мест с наделением последних правом вето (если такой инструмент сохранится).

Прогнозирование будущих сценариев развития ООН

Будущее ООН, и в частности ее реформирование, зависит от множества факторов, включая геополитические тенденции, готовность государств-членов к сотрудничеству и способность организации адаптироваться к новым вызовам. Можно выделить несколько возможных сценариев развития.

1. Сценарий продолжения стагнации реформ («Инерция»):

• Характеристики: Межправительственные переговоры по реформе СБ продолжаются без существенного прогресса. Фундаментальные изменения в Уставе не происходят из-за отсутствия консенсуса и права вето постоянных членов. Отдельные, менее значимые реформы в сфере управления или развития могут быть реализованы, но без кардинального изменения структуры власти.
• Последствия: Авторитет и легитимность ООН продолжают снижаться. Государства все чаще обращаются к региональным организациям или односторонним действиям для решения кризисов. Эффективность системы коллективной безопасности ослабевает, что приводит к росту нестабильности и конфликтов, особенно в случаях, когда затрагиваются интересы великих держав. ООН становится скорее площадкой для дискуссий, чем реальным инструментом управления.

2. Сценарий частичной реализации реформ («Эволюция»):

• Характеристики: Некоторые элементы реформ, не затрагивающие напрямую право вето или статус постоянных членов СБ, могут быть реализованы. Возможно незначительное расширение числа непостоянных членов СБ или создание новых «полупостоянных» мест, как предлагает группа UfC. Могут быть приняты меры по повышению прозрачности и эффективности работы Секретариата и ЭКОСОС. Инициативы Гутерриша по цифровизации и использованию ИИ могут получить дальнейшее развитие.
• Последствия: ООН сохраняет свою актуальность, но ее способность эффективно реагировать на глобальные вызовы остается ограниченной. Легитимность организации частично восстанавливается за счет повышения инклюзивности, но основные проблемы с распределением власти и правом вето остаются нерешенными. Этот сценарий предполагает медленное, постепенное приспособление, которое не всегда поспевает за скоростью глобальных изменений.

3. Сценарий радикальных преобразований («Революция»):

• Характеристики: Этот сценарий возможен только при наступлении нового «момента истины», сравнимого с концом Второй мировой войны, который вынудит великие державы пойти на беспрецедентные компромиссы. Может произойти существенное расширение СБ, включая появление новых постоянных членов с правом вето (например, Индия, Бразилия, африканская страна). Возможно ограничение или даже отмена права вето в определенных случаях (например, при геноциде). Устав ООН может быть пересмотрен на Генеральной конференции.
• Последствия: ООН становится более представительной, демократичной и, потенциально, более эффективной в решении глобальных проблем. Однако риски такого сценария огромны: он может привести к временной дестабилизации международной системы, возможному выходу некоторых государств из организации или созданию альтернативных альянсов. Успех этого сценария зависит от способности мирового сообщества преодолеть глубокие геополитические разногласия и найти новую модель коллективной безопасности, которая будет принята всеми ключевыми акторами.

В текущих геополитических условиях наиболее вероятным представляется сценарий частичной реализации реформ, с элементами стагнации по наиболее чувствительным вопросам (право вето, постоянное членство в СБ). Тем не менее, давление на ООН со стороны глобальных вызовов и растущих амбиций средних держав будет продолжать стимулировать дискуссии и поиск решений, делая будущее организации предметом постоянного анализа и прогнозирования.

Заключение

Проведенный академический анализ проблем и направлений реформирования Организации Объединенных Наций в XXI веке убедительно демонстрирует, что дискуссии вокруг этой темы являются не просто академическими упражнениями, а отражением глубоких геополитических сдвигов и насущной потребности в адаптации глобальной архитектуры к вызовам современности. ООН, созданная как фундамент коллективной безопасности в условиях совершенно иного мирового порядка, сегодня сталкивается с кризисом легитимности и эффективности, вызванным как устаревшей структурой, так и ослаблением веры в многосторонний подход.

Мы выяснили, что глубинные причины необходимости реформирования кроются в разрушении Ялтинско-Потсдамской системы, геополитических сдвигах после Холодной войны и отсутствии новой модели мирового порядка. Наряду с этим, внутренние проблемы ООН — чрезмерная бюрократизация, двойные стандарты и подрыв авторитета из-за односторонних действий ряда государств — лишь усугубляют ситуацию. Исторический опыт прошлых попыток реформ доказывает, что консенсус, особенно по вопросам Совета Безопасности, всегда был труднодостижимым.

Основные направления реформ, предложенные Генеральным секретарем Антониу Гутерришем, охватывают управление, мир и безопасность, а также развитие, включая создание новых структур для долгосрочного прогнозирования и борьбы с новыми угрозами. Однако самым острым и спорным остается вопрос реформирования Совета Безопасности. Противостояние между «Группой четырех», стремящейся к постоянному членству, и «Объединившимися ради консенсуса», выступающими за увеличение числа непостоянных членов, ярко иллюстрирует глубину разногласий. Центральной проблемой остается право вето, которое Россия категорически отвергает пересматривать, в то время как многие государства призывают к его ограничению или отмене. Правовые и процедурные барьеры, закрепленные в Уставе ООН, делают любые фундаментальные изменения чрезвычайно сложными.

Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС), несмотря на свою ключевую роль в устойчивом развитии, также нуждается в реформировании для повышения эффективности и координации в реализации Повестки дня 2030. Реформы направлены на создание нового поколения страновых групп и усиление интеграции усилий.

Позиция Российской Федерации по реформированию ООН характеризуется стремлением к сохранению сильной и дееспособной организации как ключевого инструмента многополярного мироустройства, основанного на Уставе ООН и международном праве. Россия поддерживает расширение Совета Безопасности за счет развивающихся стран (в частности, Индии и Бразилии), но настаивает на широком консенсусе и категорически отвергает любую ревизию права вето, рассматривая его как гарант многополярности и предотвращения односторонних действий. Сравнительный анализ показал, что Россия остается одним из самых последовательных защитников статус-кво в отношении вето, но при этом готова к умеренным изменениям, способствующим большей представительности.

Перспективы реформирования ООН остаются неопределенными. Сценарии варьируются от продолжения стагнации до частичной реализации или, в случае экстраординарных глобальных потрясений, радикальных преобразований. Однако ясно одно: необходимость глубокого, взвешенного подхода к реформированию ООН, который учитывал бы интересы всех акторов, а не только великих держав, возрастает с каждым годом. Без значительных изменений ООН рискует потерять свою актуальность и легитимность в мире, который изменился до неузнаваемости со дня ее основания.

Список использованной литературы

1. Бутрос-Гали Б. Повестка дня для мира: Превентивная дипломатия, миротворчество и поддержание мира. Доклад Ген.секретаря в соответствии с заявлением, принятым 31 января 1992 г. на заседании Совета Безопасности на высшем уровне. Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций, 1992. 66 с.
2. Устав Организации Объединенных Наций. URL: http://docs.cntd.ru/document/1900507 (дата обращения: 18.05.2016).
3. Resolution adopted by the General Assembly. 60/1. 2005 World Summit Outcome. URL: http://www.centerforunreform.org/sites/default/files/World%20Summit%20Outcome%20Document%20Sept.202005.pdf (дата обращения: 18.05.2016).
4. Draft resolution submitted by the President of the General Assembly Strengthening of the Economic and Social Council. URL: http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/LTD/ PDF/N0661656.pdf?OpenElement (дата обращения: 18.05.2016).
5. Resolution adopted by the General Assembly A/RES/57/270 B. Сайт ООН. URL: http://unpan1.un.org/intradoc/groups/public/documents/un/unpan020486.pdf (дата обращения: 18.05.2016).
6. Айрапетян М.С. Перспективы приобретения ФРГ статуса постоянного члена Совета Безопасности в контексте реформы ООН // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2010. Т. 6. № 3. С. 164-177.
7. Баймуратов М.А. Организация Объединённых Наций в условиях глобализации: вопросы модернизации и повышения эффективности деятельности. М.: ТрансЛит, 2008. 272 с.
8. Беленкова Е.Ю. Современные дискуссии о реформировании Организации Объединенных Наций // Власть. 2011. № 12. С. 115-117.
9. Говердовская Т.В. Реформирование Совета Безопасности ООН: основные направления и аргументы в поддержку реформы // Аспирантский вестник Поволжья. 2007. № 3-4. С. 48-54.
10. Гришаева Л.Е. Реформа ООН — выход из кризиса // Вестник Российского университета дружбы народов. 2007. № 4. С. 47-59.
11. Гребенюк Е.В. Позиция Германии по реформированию Совета Безопасности ООН // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2014. № 11-1. С. 135-138.
12. Голованов Е.В. Возможности реформирования Совета Безопасности ООН // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2011. № 2. С. 165-174.
13. Джантаев Х.М. Реформа права вето в ООН – прерогатива его обладателей // Вопросы гуманитарных наук. 2013. № 1 (64). С. 54-60.
14. Ермолаева М. Институциональная реформа международных организаций // РИСК. 2006. № 4. С. 68-77.
15. Зверев П.Г. К вопросу о необходимости реформы Организации Объединенных Наций и роль России в этом процессе // Московское научное обозрение. 2013. № 5 (33). С. 41-43.
16. Заемский В. Ключевые вопросы реформы ООН // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 7. С. 3-13.
17. Заемский В. Дискуссия вокруг реформы СБ ООН // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 11. С. 24-31.
18. Ильина О.Е. США и ООН: новые перспективы их отношений // США и Канада: экономика, политика, культура. 2010. № 1. С. 29-44.
19. Кортунов С.В. Реформа ООН и национальные интересы России // Безопасность Евразии. 2005. № 3. С. 145-177.
20. Кузьмина О.В. Реформа ООН и политика США (2008 – 2012) // Ойкумена. Регионоведческие исследования. 2013. № 2 (25). С. 69-77.
21. Гришаева Л. Нужна ли ООН в ХХI веке? Современные размышления // Дипломатическая служба. 2009. № 4. С. 19-25.
22. Мелькин А.С. Реформа институциональной системы ООН в сфере миростроительства // Закон и право. 2011. № 11. С. 87-89.
23. Никитин А. Участие России в международном миротворчестве и перспективы его реформирования // Индекс Безопасности. 2011. № 2 (97). Том 17. С. 56.
24. Оганесян А.Г. Реформа ООН: европейский вектор // Международная жизнь. 2011. № 7. С. 15-19.
25. Сергеев В.М. О реформе Совета Безопасности ООН // Аналитические записки Института международных исследований МГИМО (У) МИД России. 2006. № 1. С. 3-11.
26. Трунов Ф.О. Борьба Германии за постоянное место в СБ ООН // Актуальные проблемы Европы. 2014. № 3. С. 153-169.
27. Ханин Ф.Г. Синергетика ООН // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2009. Т. 5. № 4. С. 231-242.
28. Чапчиков С.Ю. Право международной безопасности и национальные интересы России на современном этапе // Вестник РУДН. 2009. № 4. С. 114.
29. Щербак И.Н. О деятельности Совета Безопасности ООН на современном этапе // Вестник МГИМО Университета. 2013. № 6 (33). С. 9-14.
30. Экономический и социальный Совет ООН (ЭКОСОС). URL: https://www.refworld.org/docid/4b8682e02.html.
31. Экономический и Социальный Совет ООН (ЭКОСОС). URL: https://humanitarian-law.org/ru/dictionary/24835.
32. ДИПЛОМАТИЯ: КОММУНИКАЦИЯ И ОСНОВЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПОРЯДКА. URL: https://edu.enu.kz/pluginfile.php/38890/mod_resource/content/1/Лекция%2015.%20Многосторонняя%20дипломатия.pdf.
33. Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС) // ИМЭМО РАН. URL: https://www.imemo.ru/un/ecosoc.
34. Проблема реформирования Совета Безопасности ООН // МИД России. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/un/organs/1688439/.
35. Вето в Совете Безопасности // ООН. URL: https://www.un.org/securitycouncil/ru/content/veto.
36. Литвинов С.С., Крумина А.Д. ПРАВО ВЕТО В СОВЕТЕ БЕЗОПАСНОСТИ ООН: ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravo-veto-v-sovete-bezopasnosti-oon-problemy-i-puti-ih-resheniya.
37. Фурман Ф.П. Стоит ли реформировать ООН? // ЕВРАЗИЙСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ: экономика, право, политика. 2021. № 15. С. 136-141. URL: https://epp.vsuet.ru/upload/iblock/c38/furman.pdf.
38. Коллективная безопасность — что это? // Terminy.info. URL: https://www.terminy.info/law/collective-security.
39. Зверев П.Г. ПОЗИЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ВОПРОСУ РЕФОРМИРОВАНИЯ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ООН // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pozitsiya-rossiyskoy-federatsii-po-voprosu-reformirovaniya-soveta-bezopasnosti-oon.
40. Сергеев В.Е. Реформа Совета Безопасности ООН: позиция России и зарубежных стран // Россия: общество, политика, история. 2022. № 1 (1). С. 49-62. URL: https://rasociety.ru/jour/article/view/17/17.
41. Реформа Организации Объединенных Наций // НИУ ВШЭ. URL: https://www.hse.ru/data/2012/12/28/1252119106/%D0%A0%D0%B5%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0%20%D0%9E%D0%9E%D0%9D.pdf.
42. Современное состояние реформы ООН // Российский совет по международным делам. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/sovremennoe-sostoyanie-reformy-oon/.
43. Позиции стран БРИКС по реформе Совета Безопасности ООН // Российский совет по международным делам. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/pozitsii-stran-briks-po-reforme-soveta-bezopasnosti-oon/.
44. Набиев Х.Х. РЕФОРМА СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ООН: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/reforma-soveta-bezopasnosti-oon-problemy-i-perspektivy-ih-razresheniya.
45. Коллективная безопасность // Большая советская энциклопедия. URL: https://gufo.me/dict/bse/%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B1%D0%B5%D0%B7%D0%BE%D0%BF%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C.
46. Система многосторонности // ООН. URL: https://www.un.org/ru/multilateralism/system.
47. Слуцкий считает, что дискуссия о возможной реформе СБ ООН не может затрагивать право вето // Interfax-Russia.ru. URL: https://www.interfax-russia.ru/news/578160.
48. Вопросы реформирования Совета Безопасности ООН // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/voprosy-reformirovaniya-soveta-bezopasnosti-oon.
49. Олеандров В.Л. МНОГОСТОРОННЯЯ ДИПЛОМАТИЯ // Право и управление. XXI век. 2011. № 1 (18). С. 52-57. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mnogostoronnyaya-diplomatiya.
50. Возможность и необходимость реформы ООН // Российский совет по международным делам. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/vozmozhnost-i-neobkhodimost-reformy-oon/.
51. Реформы // ООН. URL: https://www.un.org/sg/ru/reform.
52. Аксенов А.Б. К вопросу о реформировании Совета Безопасности ООН и определении статуса права вето // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-reformirovanii-soveta-bezopasnosti-oon-i-opredelenii-statusa-prava-veto.
53. ОСОБЕННОСТИ РЕФОРМИРОВАНИЯ ООН В XXI ВЕКЕ (НА ПРИМЕРЕ СБ ООН) // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-reformirovaniya-oon-v-xxi-veke-na-primere-sb-oon.
54. О ПОЗИЦИИ РОССИИ НА 79-Й СЕССИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ООН // МИД России. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/un/initiatives/1969248/.
55. О РЕФОРМЕ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ООН // МИД России. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/un/organs/1688439/?lang=ru&p=2.
56. Реформа ООН – стратегическая необходимость // Казахстанская правда. URL: https://www.kazpravda.kz/articles/reforma-oon-strategicheskaya-neobhodimost.
57. Организация Объединенных Наций — Экономический и Социальный Совет // ООН. URL: https://www.un.org/ru/ecosoc.
58. Организация Объединенных Наций — Совет Безопасности // ООН. URL: https://www.un.org/ru/securitycouncil.