Восточное партнерство ЕС — образец курсовой работы для студентов-международников

Введение

После знаковых расширений Европейского Союза в 2004 и 2007 годах, которые приблизили его границы непосредственно к постсоветскому пространству, перед Брюсселем встала стратегическая задача по выстраиванию отношений с новыми соседями. Ответом на этот вызов стала запущенная в 2009 году программа «Восточное партнерство», охватившая шесть стран: Армению, Азербайджан, Беларусь, Грузию, Молдову и Украину. Данная курсовая работа ставит перед собой ключевой исследовательский вопрос: является ли «Восточное партнерство» эффективным инструментом трансформации и интеграции для постсоветских стран, или же оно непреднамеренно превратилось в арену геополитической конкуренции?

Основной тезис исследования заключается в том, что «Восточное партнерство», несмотря на свои несомненные достижения в модернизации стран-участниц и гармонизации их законодательств с европейскими нормами, оказалось ограничено в своей стратегической эффективности. Эта ограниченность обусловлена двумя ключевыми факторами: во-первых, изначально заложенной дифференциацией интересов и амбиций самих стран-партнеров, и, во-вторых, растущим геополитическим противостоянием с Российской Федерацией, которое исказило первоначальные цели программы.

Для доказательства этого тезиса работа построена следующим образом: сначала будут рассмотрены истоки и архитектура программы. Затем будет проанализирован ключевой принцип дифференциации. Далее, на конкретных примерах «ассоциированного трио» и стран с прагматичным подходом, будет показана практическая реализация политики ЕС. После этого исследование перейдет на геополитический уровень для анализа соперничества с Россией. В завершение будут подведены итоги, оценены достижения и провалы программы и сформулированы окончательные выводы.

Раздел 1. Каковы истоки и архитектура программы «Восточное партнерство»

Понимание сущности «Восточного партнерства» невозможно без анализа эволюции политики соседства Европейского Союза. После расширения 2004-2007 годов ЕС столкнулся с необходимостью упорядочить свои отношения со странами, не имевшими на тот момент четкой перспективы членства. Первоначальная «Европейская политика соседства» (ЕПС) предлагала единую рамку и для южных, и для восточных соседей, что не учитывало региональную специфику. Осознание этого недостатка, а также инициатива Польши и Швеции привели к формированию отдельного восточного трека. Таким образом, в 2009 году на Пражском саммите была официально запущена программа «Восточное партнерство» (ВП).

Архитектура программы строится на нескольких фундаментальных целях, направленных на сближение стран-партнеров с ЕС. К ним относятся:

• Содействие демократии, укрепление верховенства права и надлежащего управления.
• Поддержка рыночных экономических реформ и создание условий для устойчивого развития.
• Повышение энергетической безопасности и взаимосвязанности.
• Развитие контактов между людьми и поддержка гражданского общества.

Для достижения этих целей ЕС использует набор конкретных инструментов, которые предлагаются странам-партнерам:

1. Политический диалог: Регулярные саммиты и встречи на министерском уровне для обсуждения прогресса и координации действий.
2. Соглашения об ассоциации (СА) и Углубленные и всеобъемлющие зоны свободной торговли (DCFTA): Наиболее продвинутый инструмент, предлагающий политическую ассоциацию и экономическую интеграцию с рынком ЕС. На данный момент заключены с Грузией, Молдовой и Украиной.
3. Либерализация визового режима: Предоставление безвизового въезда в страны Шенгенской зоны для граждан стран, выполнивших все необходимые требования в сфере безопасности и управления границами.
4. Финансовая и техническая помощь: Предоставление грантов, кредитов и экспертной поддержки для реализации секторальных реформ.

Эта многокомпонентная структура была призвана предложить гибкий, но в то же время комплексный подход к трансформации восточных соседей ЕС.

Раздел 2. Почему стратегия дифференциации стала ключом к пониманию политики ЕС

С самого начала «Восточное партнерство» не предполагало унифицированного подхода ко всем шести странам-участницам. Европейский Союз заложил в основу программы принцип дифференциации, часто описываемый неформальной формулой «больше за большее» (more for more). Суть этого подхода заключается в том, что глубина и интенсивность сотрудничества напрямую зависят от амбиций, потребностей и, что самое главное, от реального прогресса в проведении реформ каждой отдельной страной. Этот прагматичный принцип стал ключевым для понимания всей политики ЕС на восточном направлении, так как он объясняет значительную разницу в успехах и уровне отношений внутри программы.

Исходя из этого принципа, шесть стран-партнеров можно условно разделить на несколько групп по уровню их интеграции с ЕС:

• «Ассоциированное трио» (Грузия, Молдова, Украина): Эта группа стран наиболее четко заявила о своих европейских устремлениях. Они не только подписали, но и активно внедряют Соглашения об ассоциации и DCFTA, что является главным доказательством дифференцированного подхода ЕС. Их цель — максимальное политическое и экономическое сближение с Евросоюзом.
• Страны с прагматичным подходом (Армения, Азербайджан): Эти государства выбрали более избирательную модель сотрудничества. Их политические и экономические приоритеты отличаются от «трио», что требует от ЕС разработки индивидуальных форматов взаимодействия, не всегда включающих глубокую интеграцию.
• Особый случай (Беларусь): Участие Беларуси в программе на протяжении многих лет было существенно осложнено политической ситуацией в стране, что делало невозможным применение стандартных инструментов и требовало от ЕС выработки специфической, зачастую ограниченной, стратегии.

Таким образом, стратегия дифференциации превратила «Восточное партнерство» из монолитной программы в гибкую рамку, внутри которой каждая страна может выстраивать свою уникальную траекторию отношений с Брюсселем.

Раздел 3. Как выглядит путь к ассоциации на примере Украины, Грузии и Молдовы

Наиболее показательным примером реализации принципа «больше за большее» является опыт «ассоциированного трио». Украина, Грузия и Молдова — единственные участники программы, которые заключили с ЕС Соглашения об ассоциации, включая создание DCFTA. Этот путь, однако, не был гладким и продемонстрировал как значительные достижения, так и системные проблемы, с которыми сталкиваются даже самые мотивированные партнеры.

Для Украины подписание Соглашения об ассоциации стало вопросом цивилизационного выбора и было неразрывно связано с драматическими событиями 2013-2014 годов. Последующая имплементация DCFTA привела к существенной переориентации украинской торговли с российского на европейский рынок. Ключевым достижением стала также либерализация визового режима, что укрепило связи между людьми. Однако процесс реформ постоянно тормозится из-за вызовов, связанных с коррупцией, необходимостью глубоких структурных преобразований в экономике и, конечно, продолжающимся территориальным конфликтом.

Грузия и Молдова прошли схожий путь. Обе страны также получили безвизовый режим и подписали Соглашения об ассоциации. Это дало толчок для гармонизации их законодательства с нормами ЕС в таких сферах, как технические стандарты, санитарный и фитосанитарный контроль, защита прав потребителей. Торговля с ЕС заметно выросла. Вместе с тем, обе страны страдают от серьезных внутренних проблем. Внутриполитическая нестабильность, поляризация общества и наличие неразрешенных территориальных конфликтов (Абхазия и Южная Осетия для Грузии, Приднестровье для Молдовы) создают постоянные угрозы для устойчивости реформ и являются серьезным вызовом для региональной стабильности.

Таким образом, опыт «ассоциированного трио» показывает, что даже при максимальной политической воле и наличии самых продвинутых инструментов «Восточного партнерства», путь к европейской модернизации оказывается долгим и полным системных вызовов, которые программа не всегда способна разрешить.

Раздел 4. В чем специфика прагматичного диалога ЕС с Арменией и Азербайджаном

В отличие от «ассоциированного трио», Армения и Азербайджан демонстрируют, как «Восточное партнерство» адаптируется к странам с иными геополитическими и экономическими приоритетами. Их опыт подчеркивает гибкость программы, но одновременно очерчивает и пределы трансформационного влияния ЕС.

Кейс Армении является ярким примером многовекторной внешней политики. После нескольких лет переговоров по Соглашению об ассоциации с ЕС, в 2013 году Армения приняла решение о вступлении в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Это потребовало от Брюсселя и Еревана полной перекалибровки отношений. Результатом стал поиск новой модели сотрудничества, которая не противоречила бы обязательствам Армении в рамках ЕАЭС. Кульминацией этого поиска стало подписание в 2017 году Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве (CEPA). Этот документ не предусматривает зоны свободной торговли, но охватывает широкий круг вопросов, включая политический диалог, реформы в сфере юстиции, торговлю и инвестиции, доказывая, что партнерство может существовать и без конечной цели в виде DCFTA.

Азербайджан, в свою очередь, с самого начала занимал особую позицию, делая главный акцент на своем суверенитете и энергетическом сотрудничестве с ЕС. Баку не стремился к подписанию Соглашения об ассоциации, считая его условия слишком обязывающими в политической части. Диалог с ЕС строится преимущественно вокруг прагматичных интересов, где Азербайджан выступает как важный партнер в сфере энергетической безопасности, особенно в контексте проектов Южного газового коридора. Таким образом, отношения с Азербайджаном показывают, что «Восточное партнерство» может функционировать и в формате секторального, взаимовыгодного сотрудничества, даже при отсутствии у страны-партнера желания брать на себя широкие обязательства по демократизации и верховенству права.

Опыт этих двух стран доказывает, что ЕС способен на гибкость, но его способность содействовать глубоким политическим реформам ограничена там, где доминируют иные геополитические проекты или экономические интересы.

Раздел 5. Каким образом программа стала полем геополитического соперничества ЕС и России

Несмотря на декларации о своей аполитичности, «Восточное партнерство» с момента своего создания оказалось в центре сложной геополитической игры. Анализ его роли в отношениях ЕС и России удобно представить через модель «тезис-антитезис-синтез».

Тезис: Официальная позиция ЕС. Согласно заявлениям европейских чиновников, программа никогда не была направлена против интересов третьих стран, в частности России. Ее главная цель — создание «кольца стабильных, процветающих и хорошо управляемых государств» на восточных границах ЕС. В этой парадигме, модернизированные и экономически развитые соседи выгодны всем, включая Россию, так как это способствует общей региональной безопасности и создает новые экономические возможности. Программа позиционировалась как инструмент развития, а не геополитического выбора «или-или».

Антитезис: Восприятие программы Россией. В Москве «Восточное партнерство» с самого начала было воспринято с большим скепсисом и рассматривалось как инструмент геополитической экспансии ЕС. С российской точки зрения, программа нацелена на ослабление исторического влияния России в регионе, который она считает своей сферой привилегированных интересов («ближнее зарубежье»). Подписание Соглашений об ассоциации и DCFTA рассматривалось как отрыв этих стран от интеграционных проектов под эгидой Москвы и создание «санитарного кордона» у российских границ.

Синтез: Реальность геополитической конкуренции. Независимо от первоначальных намерений Брюсселя, на практике «Восточное партнерство» стало катализатором и полем для конкуренции между ЕС и Россией. Это соперничество наиболее остро проявилось во время украинского кризиса 2013-2014 годов, когда выбор между подписанием Соглашения об ассоциации с ЕС и более тесной интеграцией с Россией привел к смене власти в Киеве и последующему конфликту. Этот и другие региональные конфликты показывают, что внешнеполитические инициативы ЕС в регионе неизбежно сталкиваются с фактором российского противодействия, что фундаментально влияет на эффективность и результаты программы.

Раздел 6. Каковы главные достижения и нерешенные проблемы программы

По прошествии более десяти лет с момента запуска «Восточного партнерства» можно провести сбалансированную оценку его результатов, систематизировав ключевые достижения и провалы.

К несомненным достижениям программы следует отнести:

• Институциональное сближение: Подписание и имплементация Соглашений об ассоциации и DCFTA с Грузией, Молдовой и Украиной стали правовой основой для глубокой модернизации их национальных законодательств и торговых практик.
• Повышение мобильности: Введение безвизового режима для граждан этих трех стран стало одним из самых ощутимых и позитивных результатов для миллионов людей, укрепив гуманитарные и деловые связи с ЕС.
• Секторальные реформы: Программа способствовала определенному прогрессу в конкретных областях, таких как энергетика, транспорт, экология и цифровизация, через финансовую и техническую помощь.
• Укрепление гражданского общества: Поддержка неправительственных организаций и независимых СМИ способствовала росту их роли в общественной жизни стран-партнеров.

В то же время программа столкнулась с рядом фундаментальных проблем и нерешенных задач:

• Региональная безопасность: «Восточное партнерство» не смогло предотвратить или способствовать разрешению затяжных территориальных конфликтов в регионе. Более того, оно само стало фактором, обострившим геополитическое противостояние.
• Качество демократии и верховенства права: Несмотря на формальные реформы, во многих странах-партнерах сохраняются системные проблемы, связанные с коррупцией, политизацией судебной системы и слабостью государственных институтов.
• «Усталость от реформ»: Длительный и трудный процесс трансформации, не всегда приносящий быстрые видимые результаты, вызывает в обществах стран-партнеров апатию и разочарование.
• Различие в приоритетах: Успех программы сильно варьируется от страны к стране, что отражает разные уровни политической воли и амбиций участников.

В итоге можно заключить, что «Восточное партнерство» проявило себя как успешный инструмент технической модернизации, но оказалось ограниченным как инструмент глубокой демократической трансформации и, что особенно важно, не стало эффективным механизмом обеспечения безопасности в регионе.

Заключение

Проведенный анализ позволяет дать развернутый ответ на исследовательский вопрос, поставленный во введении. «Восточное партнерство» не стало ни панацеей для постсоветской трансформации, ни исключительно ареной геополитического столкновения, а заняло сложное промежуточное положение. Программа, безусловно, добилась значительных успехов в качестве механизма модернизации, способствуя подписанию ключевых соглашений, либерализации визового режима и запуску секторальных реформ в странах-лидерах.

Однако, как и гласит основной тезис данной работы, ее эффективность оказалась системно ограничена. С одной стороны, принцип дифференциации, хоть и является прагматичным, лишь зафиксировал изначально разный уровень амбиций стран, не сумев создать единого интеграционного импульса для всех. С другой стороны, программа оказалась втянута в жесткое геополитическое соперничество с Россией, что исказило ее цели и сделало невозможным создание «кольца мира и процветания».

В перспективе будущее «Восточного партнерства» будет зависеть от способности ЕС адаптировать свою стратегию к новым реалиям. Вероятно, потребуется еще большая дифференциация подходов, усиление фокуса на безопасности и устойчивости стран-партнеров, а также поиск новых, пусть и ограниченных, форматов диалога с Россией для снижения конфликтного потенциала в общем соседстве. Без этих корректировок программа рискует окончательно превратиться из инструмента трансформации в механизм управления перманентными кризисами на восточных рубежах Европы.

Список использованной литературы

1. Армения вступила в Евразийский экономический союз // URL: http://top.rbc.ru/politics/02/01/2015/54a6416d9a794732f47760a2
2. Арутюнян О.В., Сергунин А.А. Восточное партнерство ЕС: второе дыхание // Обозреватель. 2012. №1. С. 90-97.
3. Борко А.Ю. Россия в контексте европейской безопасности // Обозреватель-Observer. 2011. №9(260). С. 26-34.
4. Голотвина Ю.Н. Оценка деятельности инициативы «Восточное партнерство» со стороны Евросоюза и России // Панорама. 2015. Т. 20. С. 65-69.
5. Грецкий И., Трещенков Е. Европейская политика соседства: оценка восприятия в России // Международные процессы. 2012. Сентябрь-декабрь. С. 124-133.
6. Европейская Комиссия, 2007 год // URL: http://ec.europa.eu/world/enp/policy_en.htm
7. Калинина Н. Отношения России и ЕС заморожены // URL:http://ura.ru/content/primenews/28-10-2014/news/1052193218.html
8. Каширина Т.В. Проблемы ратификации российско-американского договора СНВ-3 2010 года // Политика и общество. 2012. № 6.
9. Оберемко Т.В. Значение инициатив России по формированию новой архитектуры европейской безопасности // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2012. № 2.
10. Президентские выборы в Республике Беларусь, 22 февраля 2011 // URL: http://www.osce.org/ru/odihr/76092
11. Сергун И.Д. Оценка современных вызовов и угроз для региона Евроатлантики // Индекс безопасности. 2013. №4.
12. Сергунин А.А., Тихонов В.Г. «Восточное партнерство» и российские интересы на Кавказе // Известия высших учебных заведений. Северо Кавказский регион. Серия «Общественные науки». 2010. 4. С. 35–39.