Бельгийский федерализм: Конституционно-правовая модель, этно-культурные детерминанты и риски дезинтеграции в контексте европейской интеграции

Введение: Актуальность проблемы и методологические основы исследования

Королевство Бельгия представляет собой один из наиболее сложных и одновременно показательных примеров эволюции государственного устройства в Европе. Если большинство федераций формировались по центростремительному принципу (объединение), то Бельгия совершила переход от унитаризма к федерализму по центробежному пути, обусловленному обостренным этно-лингвистическим конфликтом между фламандцами (нидерландофонами) и валлонами (франкофонами). Этот процесс, начавшийся в 1970-х годах и продолжающийся до сих пор, привел к формированию уникальной, так называемой «двойной федерации», где административно-территориальное деление накладывается на этно-культурное.

Актуальность исследования обусловлена тем, что бельгийская модель является своеобразным полигоном для изучения возможностей и пределов федерализации в условиях глубокого культурного и экономического раскола. Изучение конституционно-правовых механизмов, разработанных для сохранения целостности государства, позволяет проанализировать не только внутренние политические кризисы (например, 541 день без правительства), но и влияние наднациональных структур, таких как Европейский Союз, на суверенитет и политико-правовое развитие федеративных государств.

Цель работы — провести глубокий анализ теоретических основ федерализма и его практической реализации в Бельгии, исследовать конституционно-правовые и этно-культурные процессы федерализации, а также оценить актуальные риски дезинтеграции, поскольку именно эти факторы определяют будущее политической стабильности страны.

Задачи исследования:

1. Раскрыть теоретические и правовые основы федерализма и принципа субсидиарности.
2. Проанализировать исторические и этно-культурные факторы, детерминировавшие конституционные реформы в Бельгии.
3. Детализировать специфику бельгийской конституционно-правовой модели, включая уникальный принцип остаточных полномочий.
4. Оценить влияние европейской интеграции на региональную автономию Бельгии.
5. Идентифицировать и проанализировать актуальные экономические диспропорции и политические кризисы, угрожающие целостности государства.

Нормативная база исследования включает Конституцию Королевства Бельгия (в актуальной редакции), а также основные законы о конституционных реформах, закрепивших переход к федерализму.

Теоретические и правовые концепции федерализма в европейской политической науке

Понятие и сущность федерализма, принцип субсидиарности

Федерализм, в отличие от унитаризма и конфедерации, представляет собой не просто форму государственного устройства, но и систему основных принципов его функционирования. Федерализм определяется как политический идеал, направленный на территориальное распределение публичной власти, при котором существует конституционное разграничение компетенций между центральной властью и субъектами. Ключевым признаком федерации является наличие двух уровней суверенной власти, действующих в пределах, определенных конституцией.

Центральным элементом, лежащим в основе как бельгийского федерализма, так и европейского конституционализма, является принцип субсидиарности. В общем смысле, этот принцип означает, что публичная власть должна реализовываться на максимально низком и приближенном к населению уровне, который способен эффективно решить поставленную задачу. В контексте Бельгии и членства в ЕС, принцип субсидиарности является стержневым компонентом конституционализма, предполагая, что политические решения должны приниматься на том уровне (федеральном, региональном или общинном), который наиболее эффективен для достижения поставленных целей, что в конечном итоге повышает легитимность власти.

В рамках Европейского Союза принцип субсидиарности (закрепленный в Договоре о Европейском Союзе) регулирует соотношение компетенций между ЕС и его государствами-членами. Внутри Бельгии этот принцип оправдывает постоянную передачу полномочий от федерального центра к Регионам и Сообществам, поскольку они считаются более компетентными в вопросах культуры, образования или региональной экономики.

Сравнительный анализ моделей федерализма (дуалистический, кооперативный)

В политической науке выделяют несколько моделей федерализма, среди которых наиболее распространенными являются дуалистический и кооперативный:

1. Дуалистический федерализм (классическая модель, характерная для США до XX века) предполагает строгое и жесткое разграничение компетенций, где федеральный центр и субъекты действуют независимо друг от друга в своих сферах.
2. Кооперативный федерализм (современная тенденция) характеризуется значительной взаимозависимостью уровней власти, совместным финансированием и реализацией программ, а также активным участием субъектов в принятии федеральных решений.

Концептуально Бельгия является «двойной федерацией», поскольку административно-территориальное устройство делится одновременно на три Региона (по территориально-экономическому признаку) и три Сообщества (по этно-лингвистическому и культурному признаку).

Признак	Регионы (Валлонский, Фламандский, Брюссельский)	Сообщества (Французское, Фламандское, Немецкоязычное)
Основа деления	Территориально-экономическая	Этно-лингвистическая (персональная)
Ключевые компетенции	Экономика, занятость, окружающая среда, инфраструктура	Культура, образование, социальное обеспечение детей
Модель	Кооперативно-дуалистическая	Преимущественно дуалистическая

Бельгийская модель демонстрирует элементы обеих концепций. Распределение законодательных полномочий является относительно дуалистическим, поскольку законодательные акты одного уровня не имеют иерархического превосходства над актами другого уровня. Однако в области финансов и реализации политики доминируют кооперативные механизмы, требующие постоянных межобщинных и межрегиональных консультаций, что, в свою очередь, является источником политической нестабильности.

Исторические и этно-культурные детерминанты трансформации Бельгии

Начало федерализации и конституционные реформы (1970–1993 гг.)

Королевство Бельгия было основано в 1830 году как унитарное государство с Конституцией, принятой в 1831 году. Долгое время доминирующим языком и культурой был французский, что создавало напряженность в преимущественно нидерландоязычной Фландрии.

Процесс федерализации, имеющий ярко выраженный центробежный характер, начался в 1960-х годах из-за обострившейся национально-лингвистической проблемы. Этот процесс прошел через шесть ключевых этапов конституционных реформ:

Этап	Год(ы)	Ключевое событие	Результат
I	1970	Первая конституционная реформа	Официальное закрепление лингвистических границ и создание трех культурных сообществ.
II	1980	Вторая реформа	Преобразование культурных сообществ в Сообщества (с расширенными полномочиями в сферах здравоохранения и социального обеспечения). Создание первых Регионов.
III	1988–1989	Третья реформа	Передача значительных экономических полномочий Регионам. Бельгия де-факто становится федерацией.
IV	1993	Четвертая реформа	Формальное закрепление федеративного статуса в Конституции (Статья 1). Создание Брюссельского столичного региона.
V	2001	Пятая реформа	Расширение налоговой автономии и передача дополнительных полномочий Регионам.
VI	2014	Шестая реформа	Углубление финансовой автономии, изменение статуса Сената, продление срока полномочий парламента.

В результате реформ, Бельгия формально стала федеративным государством с 1 января 1989 года, а радикальные поправки, закрепившие федеративную структуру, были внесены в Конституцию в 1993 году.

Этно-демографический раскол и «центробежный» характер процесса

Причиной центробежного федерализма является глубокий этно-демографический раскол, который не просто разделяет граждан, но и структурирует политическую систему. Современный состав населения Бельгии отражает эту дихотомию:

• Фламандцы (нидерландофоны): около 58% населения, сосредоточены во Фландрии.
• Валлоны (франкофоны): около 31% населения, сосредоточены в Валлонии.
• Остальные (включая немецкоязычное меньшинство): около 11%.

Исторически Валлония была промышленно развитым центром, но после упадка угольной и сталелитейной промышленности экономический центр тяжести сместился во Фландрию. Это привело к тому, что Фландрия, получив экономическое превосходство, стала требовать большей политической автономии и прекращения финансовых дотаций в Валлонию. В результате, вместо единого национального проекта возникла система, где экономические успехи одних регионов стали восприниматься другими как источник несправедливости и повод для политического торга, что и является ответом на вопрос «и что из этого следует?».

Постоянное расширение автономии субъектов федерации и стремление к обособлению, а также отсутствие единой национальной идентичности, которая превалировала бы над этно-лингвистической, определяют центробежный характер бельгийского федерализма. Политические партии также разделены по лингвистическому признаку, что делает формирование устойчивого федерального правительства крайне сложной задачей.

Конституционно-правовая специфика: Модель «двойной федерации» и распределение компетенций

Разграничение полномочий между Сообществами, Регионами и Федеральным центром

Уникальность бельгийской конституционно-правовой модели заключается в ее «двойственности», где Сообщества и Регионы имеют пересекающиеся территориальные, но разные функциональные компетенции.

В соответствии со Статьей 1 Конституции, Бельгия является федеративным государством, состоящим из трех Сообществ (Французского, Фламандского, Немецкоязычного) и трех Регионов (Валлонского, Фламандского, Брюссельского столичного).

1. Компетенции Сообществ (Этно-культурный принцип):
Сообщества ответственны за сферы, связанные с «персоной» и языком:

• Культура и лингвистическая политика.
• Образование (полная автономия в школьном и высшем образовании).
• Социальное обеспечение детей и молодежи.
• Некоторые аспекты здравоохранения и социального обеспечения.

2. Компетенции Регионов (Территориальный принцип):
Регионы ведают вопросами, связанными с территорией и экономикой:

• Территориальное обустройство и планирование.
• Общественные работы и транспорт.
• Экономическая политика, включая внешнюю торговлю и привлечение инвестиций.
• Сельское хозяйство, водные ресурсы и охрана окружающей среды.
• Занятость.

3. Компетенции Федерального центра:
На федеральном уровне остаются те полномочия, которые касаются всего государства или требуют единого подхода:

• Международные отношения (в части, не переданной субъектам).
• Оборона, полиция и правосудие.
• Финансовая система и эмиссия валюты.
• Социальная защита (в части пенсионного обеспечения и национального страхования).

Важным элементом является объединение властей во Фландрии: там органы власти Региона и Сообщества слиты в единое правительство и парламент, что упрощает управление, тогда как в Валлонии и Брюсселе они существуют раздельно.

Принцип остаточных полномочий (Статья 35) — ключевая особенность

Фундаментальной конституционно-правовой особенностью, демонстрирующей центробежный характер бельгийского федерализма, является принцип остаточных полномочий.

В большинстве классических федераций, если полномочие не закреплено явно за центром или субъектами, оно остается в ведении федерального правительства (принцип презумпции в пользу центра). В Бельгии действует обратный принцип, закрепленный в Статье 35 Конституции Бельгии:

Федеральные власти обладают компетенцией только в тех областях, которые Конституция и законы, принятые в силу Конституции, формально им передают. Остаточные полномочия принадлежат Сообществам и Регионам.

Этот принцип означает, что полномочия федерального правительства строго ограничены теми областями, которые явно указаны в Конституции. Все остальные, «остаточные», или вновь возникающие полномочия автоматически переходят к субъектам федерации. Разве не является это юридическим механизмом, гарантирующим постоянное ослабление центра и углубление децентрализации, что крайне редко встречается в федеративных государствах?

Влияние европейской интеграции на суверенитет и региональную автономию

Право субъектов федерации на международные договоры (Статья 167)

Взаимодействие процессов европейской интеграции и децентрализации внутри Бельгии можно охарактеризовать как парадоксальное: страна децентрализуется *изнутри* под давлением этно-лингвистических конфликтов и одновременно интегрируется *вовне* в наднациональное объединение.

Федеральные субъекты Бельгии обладают беспрецедентно широкими полномочиями во внешнеполитической сфере, что является прямым следствием принципа «кто владеет компетенцией внутри, тот имеет право заключать договоры извне».

Это право закреплено в Статье 167 Конституции Бельгии, которая гласит, что правительства сообществ и регионов могут заключать международные соглашения по вопросам, входящим в компетенцию их советов, наравне с федеральным правительством. На практике это означает:

1. Если компетенция полностью передана, например, Фламандскому Региону (внешняя торговля, экология), то Регион может самостоятельно заключать международный договор с третьей страной или участвовать в переговорах ЕС.
2. Федеральное правительство обязано гарантировать исполнение международных обязательств, взятых субъектами.

Такая широкая компетенция позволяет региональным правительствам (например, Фландрии) достаточно самостоятельно действовать в сфере международных экономических и внешнеполитических отношений, порой выходя на международную арену в обход центра.

Уникальный механизм участия в законодательном процессе ЕС

Одним из самых ярких примеров региональной автономии в контексте ЕС является уникальный механизм, гарантирующий субъектам федерации участие в процессе принятия наднационального законодательства.

Бельгия добилась от Европейского Союза особого права, позволяющего всем существующим в стране парламентам (федеральному, региональным и общинным) участвовать в рассмотрении проектов законодательных актов ЕС и ратификации союзных договоров.

Этот уникальный механизм зафиксирован в односторонней Декларации Бельгии, приложенной к Лиссабонскому договору (2007 г.). Декларация юридически обязывает федеральное правительство Бельгии обеспечить участие региональных и общинных парламентов в следующих процессах:

1. Рассмотрение проектов актов ЕС: Субъекты могут оспаривать проекты директив и регламентов, если считают, что они нарушают принцип субсидиарности.
2. Ратификация международных договоров ЕС: Как показал кризис с ратификацией соглашения CETA (Канада-ЕС), региональные парламенты, в частности Валлонский, могут временно заблокировать общенациональную ратификацию, требуя гарантий или изменения условий, что является исключительным прецедентом в европейской практике.

Этот механизм является критически важным для бельгийского федерализма, поскольку он выступает в качестве гаранта регионального суверенитета и демонстрирует, как децентрализованное государство может институционализировать свое влияние на наднациональном уровне.

Актуальные кризисы, экономические диспропорции и перспективы развития

Экономические диспропорции как главный фактор межобщинного конфликта

Несмот��я на этно-лингвистический характер конфликта, его подпитывают глубокие экономические диспропорции между регионами, которые усиливают сепаратистские настроения.

Исторически богатая Валлония, после кризиса в XX веке, превратилась в экономически депрессивный регион, зависящий от трансфертов из процветающей Фландрии.

Сравнительный анализ экономических показателей (Конец 2024 г.):

Показатель	Валлония	Фландрия	Брюссельский столичный регион
Доля в населении	31%	58%	11%
Доля в ВВП Бельгии	23,5%	>55%	≈21,5%
Уровень безработицы	≈8,0%	≈3,8%	≈12,3%

Критический разрыв в уровне безработицы и значительный финансовый поток из Фландрии в Валлонию (так называемый «фламандский налог») служит главным аргументом для фламандских сепаратистских партий (например, «Новый фламандский альянс» – N-VA), которые требуют полной финансовой автономии и, в перспективе, независимости. Экономическая несостоятельность Валлонии превращается в фактор, препятствующий дальнейшей дезинтеграции, поскольку регион не может существовать самостоятельно.

Шестая государственная реформа (2014 г.) и ее последствия

Самым большим камнем преткновения между фламандцами и франкофонами остается процесс формирования федерального правительства, что привело к мировому рекорду: после выборов 2010 года Бельгия прожила 541 день без сформированного федерального правительства.

Шестая государственная реформа (вступила в силу в 2014 году) рассматривается как попытка удержать страну от окончательного распада путем углубления федерализации и предоставления еще большей автономии субъектам.

Ключевые положения Шестой реформы:

1. Расширение налоговой автономии регионов: Субъекты получили больше возможностей для установления собственных налогов и маневрирования с федеральными трансфертами, что призвано повысить их финансовую ответственность.
2. Изменение статуса Сената: Сенат (верхняя палата) был преобразован из выборного органа в палату, делегированную региональными парламентами. Его состав сократился до 60 сенаторов (вместо 71). Сенат лишился права законодательной инициативы по большинству вопросов, став преимущественно «палатой федераций» для урегулирования межобщинных споров.
3. Продление срока полномочий парламента: Срок полномочий федерального парламента был продлен с четырех до пяти лет, что должно обеспечить большую политическую стабильность.

Эти изменения закрепили статус Бельгии как федерации, движущейся к конфедеративному устройству, где центр сохраняет минимальный набор функций.

Риски дезинтеграции и долгосрочные прогнозы

Центробежный характер федерации и ее двухполярность (Фландрия vs. Валлония) являются благоприятной средой для развития сепаратистских настроений. Сепаратистские партии регулярно набирают значительное число голосов во Фландрии.

Ключевые риски дезинтеграции:

• Политическая парализация: Неспособность быстро формировать устойчивое федеральное правительство подрывает доверие к центральным институтам.
• Усиление экономического раскола: Продолжающийся рост благосостояния Фландрии на фоне стагнации Валлонии усиливает требования о прекращении финансовой солидарности.

Однако некоторые исследователи полагают, что дальнейшая регионализация ЕС может привести к тому, что идея разделения Бельгии утратит актуальность. Если региональные правительства (особенно Фландрия) имеют прямое представительство в ЕС и могут самостоятельно заключать международные соглашения, то формальное отделение от Валлонии теряет практический смысл, поскольку Бельгия уже функционирует как де-факто конфедерация или «государство-оболочка», предоставляя своим субъектам максимальную автономию в рамках ЕС. Таким образом, внешняя интеграция парадоксальным образом стабилизирует внутреннюю дезинтеграцию.

Заключение

Бельгийский федерализм представляет собой уникальную и сложную конституционно-правовую модель, рожденную из необходимости разрешения острого этно-лингвистического конфликта. Начав свой путь как унитарное государство, Бельгия совершила переход к федерации по центробежному принципу, постоянно делегируя полномочия субъектам.

Основные выводы по исследовательским вопросам:

1. Теоретические основы: Бельгия является «двойной федерацией», сочетающей черты дуалистического и кооперативного федерализма. Принцип субсидиарности является ключевым как для внутренней децентрализации, так и для легитимации действий субъектов федерации.
2. Детерминанты федерализации: Ключевыми факторами стали национально-лингвистический конфликт и экономическое доминирование Фландрии. Конституционные реформы (1970–1993) последовательно закрепляли разделение власти по этно-культурному (Сообщества) и территориальному (Регионы) признакам.
3. Специфика конституционной модели: Уникальность модели закреплена в Статье 35 Конституции, согласно которой остаточные полномочия принадлежат субъектам федерации. Это принципиально отличает Бельгию от большинства федераций и является решающим признаком децентрализации.
4. Влияние ЕС: Европейская интеграция, вопреки ожиданиям, не уменьшила, а, напротив, институционализировала региональную автономию. Право субъектов на международные договоры (Статья 167) и уникальный механизм участия всех парламентов в законодательном процессе ЕС (Декларация к Лиссабонскому договору) гарантируют регионам широкие внешнеполитические возможности, минимизируя необходимость формального отделения.
5. Актуальные вызовы: Основным вызовом остаются экономические диспропорции (безработица в Валлонии в два раза выше, чем во Фландрии), подпитывающие сепаратизм. Шестая государственная реформа 2014 года, направленная на расширение финансовой автономии регионов и изменение статуса Сената, является последней попыткой стабилизации системы, но не устраняет угрозы дезинтеграции.

В долгосрочной перспективе Бельгия, вероятно, продолжит существовать как высокодецентрализованное, почти конфедеративное государство. При этом, поскольку институциональные потребности регионов во многом удовлетворяются через их прямое участие в структурах ЕС, угроза окончательного распада Бельгии может быть смягчена. Однако политическая стабильность остается под постоянным вопросом, пока межобщинные противоречия не будут разрешены или хотя бы не будут найдены новые эффективные механизмы финансовой солидарности.

Список использованной литературы

1. Аболин О.Ю. Всемирный и европейский федерализм: вероятные перспективы // Полис. — 1994. — N 5. — С. 142—149.
2. Ален А. Федерализм — экономика. Пример Бельгии. // Панорама-Форум. 1997. № 11.
3. Бабаев В. К. Теория государства и права. М, 1999.
4. Бусыгина И. Формирование и развитие федеративных систем на Востоке и Западе // МЭМО. 1994. № 1.
5. Захаров А. А. Федерализм и глобализация // ПОЛИС (Политические исследования). 2002. № 6. С. 116—126.
6. Корельский В. М., Перевалов В. Д. Теория государства и права. М., 2000.
7. Лаврова Т. Уроки бельгийского федерализма // Российская Федерация сегодня. 1998. № 2.
8. Макарычев А. А. Федерализм и регионализм: европейские традиции, российские перспективы // Полис. — 1994. — № 5. — С. 152—156.
9. Марченко М. Н. Общая теория государства и права. М., 1998.
10. Натан Р. П., Хоффман Э. П. Современный федерализм // Международная жизнь. — 1991. — № 4. — С. 34—48.
11. Павличук Е.И. Федеральная реформа Бельгии // Полис. 1995. № 5. С. 130—135.
12. Решетников Ф. М. Правовые системы стран мира. Справочник. М., 1993. – С. 126—129.
13. Столяров М.В. Россия в пути. Новая федерация и Западная Европа. Казань, 1998.
14. Чиркин В. Е. Модели современного федерализма: Сравнительный анализ // Государство и право. 1994. № 8-9 С. 151.
15. Шестопал А. Из мирового опыта федерализма // Общественные науки и современность. — 1994. — № 1. — С. 99—103.
16. Европейский Союз. Справочник. М., 2003.
17. Современное европейское федеральное государство — Portal | The Council of Europe [Электронный ресурс].
18. Федеративное устройство Бельгии | best-country.com [Электронный ресурс].
19. ОСОБЕННОСТИ РЕГИОНАЛИЗАЦИИ И ФЕДЕРАЛИЗАЦИИ В БЕЛЬГИИ | elibrary.ru [Электронный ресурс].
20. Бельгийский федерализм. Бегаева А.Х. | dslib.net [Электронный ресурс].
21. Конституционализм и федерализм в парадигме современного российского | utmn.ru [Электронный ресурс].
22. ФЕДЕРАЛИЗМ И ФЕДЕРАЦИЯ: СУЩНОСТЬ И МНОГООБРАЗИЕ ПРОЯВЛЕНИЙ | rudn.ru [Электронный ресурс].
23. Бельгия: от сепаратизма к федерализму (эволюция федерализма в Бельгии) | evolutio.info [Электронный ресурс].
24. Особенности федерализма в Бельгии: Текст научной статьи | cyberleninka.ru [Электронный ресурс].
25. Бельгийский федерализм: угрозы целостности | volnc.ru [Электронный ресурс].
26. На правах рукописи (А. Х. Бегаева, канд. юрид. наук) | mgimo.ru [Электронный ресурс].
27. Избранные ТрУДЫ (статья) | ruzh.org [Электронный ресурс].
28. СИСТЕМА ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ БЕЛЬГИИ И ЕЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ В РАМКАХ ШЕСТОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕФОРМЫ | cyberleninka.ru [Электронный ресурс].
29. Бельгийский федерализм как модель кризиса европейского федерализма | cyberleninka.ru [Электронный ресурс].