Гендерные различия в психологических особенностях и адаптационных стратегиях в позднем возрасте: Теоретический и эмпирический анализ

Введение в проблему и теоретические дефиниции

Актуальность изучения психологических особенностей старения и старости обусловлена глобальным демографическим сдвигом. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), численность населения в возрасте 60 лет и старше к середине XXI века значительно превысит численность детей, что делает психогеронтологию одной из наиболее значимых областей научного знания. Однако процесс старения протекает не унифицировано; он глубоко дифференцирован, в том числе, по гендерному признаку, игнорирование которого ведет к неэффективным интервенциям.

Цель данной работы — провести исчерпывающий теоретический и эмпирический анализ гендерных различий в психологической адаптации и копинг-стратегиях в позднем возрасте, систематизируя данные отечественной и зарубежной психогеронтологии.

Ключевым методологическим требованием является четкое разграничение базовых понятий:

• Старение (процесс) — это многоуровневый, постоянно происходящий процесс биологических, физиологических, психоэмоциональных и социальных изменений, ведущих к постепенному снижению адаптационных возможностей организма и личности.
• Старость (этап жизни) — это определенный хронологический этап, являющийся результатом процесса старения.
• Психологическое благополучие в старости — интегральный показатель, отражающий удовлетворенность жизнью, принятие себя, наличие смысла и активную жизненную позицию, несмотря на объективные возрастные ограничения.
• Копинг (совладающее поведение) — сознательные и целенаправленные действия личности, направленные на управление стрессовыми ситуациями и их последствиями.
• Жизнестойкость (Resilience) — способность личности сохранять стабильность или восстанавливать функциональную способность после столкновения с неблагоприятными факторами.

В соответствии с классификацией ВОЗ, поздний возраст хронологически подразделяется:

Возрастной период	Хронологические границы
Пожилой возраст	60 — 74 года
Старческий возраст	75 — 89 лет
Долгожители	90 лет и старше

Фундаментальные теоретические подходы к старению и гендеру

Систематизация ключевых теорий старения необходима для построения комплексного исследовательского фреймворка, способного объяснить, почему мужчины и женщины по-разному реагируют на возрастные изменения и социальные потери.

Социологические теории старения: Роль, Активность и Освобождение

В середине XX века возникли две конкурирующие парадигмы, объясняющие успешность старения через призму социальной вовлеченности: Теория активности и Теория освобождения.

Теория активности (Р. Хэвихерст, 1953) постулирует, что успешная старость напрямую коррелирует с активностью. Эта теория утверждает, что человек должен стремиться поддерживать уровень социальной активности, характерный для среднего возраста, или находить адекватную замену утерянным ролям (например, выход на пенсию замещается волонтерством). Гендерный аспект здесь проявляется в том, что мужчины, чья идентичность тесно связана с профессиональной ролью, сталкиваются с более острым кризисом при ее утрате, тогда как женщины, чьи роли могут быть более разнообразны (семейные, воспитательные), потенциально имеют больше ресурсов для замещения.

Теория освобождения (Э. Камминг и У. Генри, 1961), напротив, утверждает, что успешное старение заключается в постепенном и взаимном отчуждении пожилого индивида и общества. Этот процесс, который считается естественным и желательным, приводит к сокращению социальных ролей и связей, позволяя человеку сосредоточиться на внутреннем мире и подготовиться к завершению жизни. С точки зрения гендера, эта теория также имеет ограничения, поскольку пассивное отчуждение может быть менее приемлемо для женщин, традиционно более ориентированных на поддержание эмоциональных связей.

Теория социальной роли дополняет эти подходы, фокусируясь на важности сохранения или замены ролей, выполнявшихся на протяжении жизни. Кризис, который переживает пожилой человек, часто связан не столько с возрастом, сколько с потерей статуса, связанного с ключевыми ролями (например, профессионала, супруга). Как будет показано далее, именно потеря роли по-разному сказывается на мужчинах (потеря профессионального статуса) и женщинах (усиление роли попечителя).

Психологические концепции и возрастные задачи

Современные психологические модели предлагают более тонкое понимание мотивации и развития в позднем возрасте.

Эго-интеграция против Отчаяния (Э. Эриксон). Эриксон рассматривал возраст после 65 лет как финальный этап жизненного цикла, главной задачей которого является достижение эго-интеграции — способности оглянуться на свою жизнь с чувством удовлетворения и принятием неизбежности смерти. Неудача в этой задаче приводит к отчаянию. Для успешной интеграции критически важны переоценка ценностей и поиск мудрости.

Теория социоэмоциональной селективности (SST, Л. Карстенсен). Эта теория предлагает сильный механизм, объясняющий изменения в социальных сетях. SST утверждает, что по мере осознания конечности жизненного горизонта (уменьшение временной перспективы) пожилые люди перестают тратить ресурсы на расширение социальных связей и начинают отдавать предпочтение выборочным, эмоционально значимым и стабильным отношениям. Этот сдвиг приводит к сужению круга общения, но парадоксально повышает его качество и эмоциональное благополучие, поскольку человек минимизирует эмоционально нейтральные или негативные взаимодействия. Разве не это является идеальной стратегией для женщин, которые традиционно инвестируют больше эмоциональных ресурсов в социальное взаимодействие?

Общие психологические изменения, адаптация и жизнеспособность

Поздний возраст характеризуется рядом универсальных психологических изменений, которые требуют выработки новых стратегий адаптации.

Типологии и модели психологической адаптации

Одним из общих изменений является снижение психологической гибкости: любовь к новому сменяется стремлением к устойчивости и надежности. Это может привести к потере социальной полноты жизни и самоизоляции.

В отечественной психогеронтологии (работы Л. И. Анцыферовой, А. Г. Лидере) выделены ключевые стратегии адаптации к старости:

1. Стратегия «по типу замкнутого контура» (Сохранение себя как индивида): Характеризуется отстранением от социума, фиксацией на внутреннем комфорте, физическом здоровье и бытовых потребностях. При этом наблюдается снижение интереса к внешним событиям и активное сокращение социальных ролей.
2. Стратегия «сохранение себя как личности» (Активная адаптация): Предполагает поддержание активного участия в социуме, сохранение значимых социальных связей и поиск новых, личностно значимых ролей (хобби, волонтерство, наставничество). Эта стратегия тесно коррелирует с принципами Теории активности.

Успешное старение часто связано с формированием андрогинного типа гендерной идентичности, который позволяет личности гибко переключаться между традиционно мужскими (активность, инструментальность) и женскими (эмоциональность, социальная поддержка) стратегиями, что крайне важно для противостояния разнообразным стрессорам. И что из этого следует? Способность к андрогинии становится ключевым прогностическим фактором долгосрочного благополучия, поскольку монолитные гендерные роли становятся нефункциональными в условиях возрастной потери.

Возрастная жизнеспособность (Resilience) и копинг-поведение

Концепция возрастной жизнеспособности (resilience) в геронтологии является ключевой. Она определяется как био-психо-социальный феномен, позволяющий мобилизовать внутренние ресурсы (intrinsic capacity) для поддержания функциональной способности при столкновении с возрастными и внешними неблагоприятными факторами. Эмпирические исследования подтверждают связь жизнеспособности с высокой жизненной удовлетворенностью, активностью, положительным настроением и низким уровнем депрессивности.

С возрастом меняется и подход к совладающему поведению. Формируется **модель «экономии энергии»** в совладании со стрессом. Эта модель представляет собой прагматический сдвиг: пожилой человек, осознавая ограниченность своих ресурсов, переходит от активных (проблемно-фокусированных) стратегий, требующих больших затрат, к более пассивным или дистанцирующим стратегиям (бегство от проблем, самоконтроль, позитивная переоценка). Главной целью становится не изменение ситуации, а редукция эмоционального напряжения и сохранение имеющихся сил.

Специфические психологические особенности и адаптационные стратегии пожилых мужчин

Адаптация пожилых мужчин в значительной степени определяется их отношением к профессиональной сфере, которая традиционно являлась стержнем их социальной идентичности.

Кризис ролевой идентичности и локус контроля

Мужчины в пожилом возрасте чаще сталкиваются с проблемой утраты профессиональной идентичности, что является ключевым гендерным аспектом восприятия старения. Выход на пенсию для многих мужчин означает потерю не просто работы, но и социального статуса, источника дохода, структурированности дня и, что наиболее важно, основной самооценки.

Эмпирические данные подтверждают, что утрата профессиональной роли усиливает следующие негативные поведенческие паттерны:

1. Снижение интернальности: Уменьшается субъективный контроль над своей жизнью, что отражается в пассивной жизненной позиции.
2. Усиление чувства одиночества и депрессии: Поскольку социальные связи мужчин часто были опосредованы работой, их обрыв ведет к социальной изоляции.
3. Повышение тревожности, фрустрации и ригидности: В возрастной группе 63–66 лет у пожилых мужчин эти показатели могут быть выше, чем у женщин того же возраста.

Гендерно-специфический копинг: неадаптивные паттерны

Хотя мужчины в целом традиционно ассоциируются с использованием проблемно-ориентированных копинг-стратегий (активное решение проблем), в позднем возрасте этот инструментальный подход часто трансформируется в неадаптивные паттерны, особенно когда стрессор (например, ухудшение здоровья или потеря статуса) является неконтролируемым.

Исследования показывают, что у пожилых мужчин, особенно в старшей группе 70–74 лет, более выражены:

• Стремление уйти от проблем (эскапизм): Это неконструктивная стратегия, включающая избегание, самоотвлечение или злоупотребление субстанциями.
• Агрессивные стратегии: Проявляются в повышенной раздражительности, ворчливости и обвинении окружающих (внешняя проекция).
• Ригидность: Негибкость мышления и поведенческих реакций, затрудняющая поиск новых адаптивных ролей.

Таким образом, кризис профессиональной идентичности и снижение интернальности приводят к тому, что попытки мужчин использовать привычный проблемно-ориентированный копинг в условиях неконтролируемого старения часто сменяются дезадаптивными стратегиями избегания и агрессии. Какой важный нюанс здесь упускается? Мужчины часто не имеют разрешения общества на открытое выражение эмоциональной уязвимости, что вынуждает их маскировать печаль и одиночество через внешнюю агрессию или избегание.

Специфические психологические особенности и адаптационные стратегии пожилых женщин

Адаптация пожилых женщин определяется их многогранной социальной ролью, которая, в отличие от мужской, не исчезает с выходом на пенсию, а часто усиливается.

«Двойная/тройная нагрузка» и роль попечителя

Женщины в пожилом возрасте чаще, чем мужчины, ассоциируются с выполнением «работы по заботе» (caregiving) и семейными обязанностями. Этот феномен социологи называют «скрытой трудовой деятельностью» или «двойной/тройной нагрузкой». В то время как мужчина теряет свою основную профессиональную роль, социальная роль женщины как попечителя (забота о пожилых родителях, внуках, больном супруге) не только сохраняется, но и может стать более интенсивной. Это требует постоянной мобилизации ресурсов и не дает возможности для полного «освобождения» (в контексте Теории освобождения).

Дополнительный фактор давления — социокультурные стереотипы, связанные с внешностью. Психологическое давление, вызванное эйджизмом (возрастной дискриминацией), направлено на пожилых женщин сильнее, поскольку в культуре их социальный статус традиционно более тесно связан с оценкой их внешности и привлекательности.

Несмотря на наличие этой нагрузки, в ряде исследований у пожилых женщин в возрасте 60–66 лет выявлено более высокое самопринятие и приятие других, а также более высокий показатель эмоциональной комфортности по сравнению с мужчинами того же возраста.

Гендерно-специфический копинг: эмоциональные ресурсы

Женщины чаще используют эмоционально-ориентированные копинг-стратегии, направленные на регуляцию эмоционального дистресса, а не на прямое изменение ситуации. Эмпирически доказано, что преобладание этих стратегий выражается в:

1. Активном поиске социальной поддержки: Женщины более склонны делиться переживаниями, обращаться к друзьям, семье и общественным организациям, что обеспечивает мощный буфер против стресса и одиночества.
2. Концентрации на позитивной переоценке: Умение находить положительные смыслы в трудных ситуациях и трансформировать негативный опыт.
3. Обращение к религии: Пожилые женщины чаще посещают церковь и активно ищут поддержку в вере. Статистически установлено, что депрессивные эпизоды у одиноких женщин, использующих религиозность как копинг, встречаются реже, чем у одиноких мужчин.

Эта стратегия в целом способствует лучшей социально-психологической адаптации женщин, позволяя им эффективно справляться с постоянной эмоциональной нагрузкой, связанной с ролью попечителя, поэтому активный поиск и поддержание социальных связей превращается из простого желания в жизненно важный механизм выживания.

Заключение: Сравнительный синтез и выводы

Сравнительный анализ гендерных различий в адаптации к позднему возрасту показывает, что мужчины и женщины сталкиваются с принципиально разными кризисами идентичности и, соответственно, используют разные, часто противоположные, копинг-стратегии.

Ключевое отличие заключается в том, что кризис мужчины — это кризис утраты статуса, а кризис женщины — это кризис хронической перегрузки.

Аспект сравнения	Пожилые Мужчины	Пожилые Женщины
Ключевой кризис идентичности	Утрата профессиональной и статусной роли.	Сохранение и усиление роли попечителя, социокультурное давление (эйджизм).
Основная социальная нагрузка	Резкое снижение структурированности жизни, социальная изоляция.	«Двойная/тройная нагрузка», скрытая трудовая деятельность.
Преобладающий копинг-стиль	Проблемно-ориентированный, но с выраженным сдвигом к неадаптивным стратегиям.	Эмоционально-ориентированный, ориентированный на поддержание связей.
Неадаптивные паттерны	Эскапизм (стремление уйти от проблем), агрессия, ригидность (особенно в 70–74 года).	Ухудшение эмоционального состояния (тревожность, фрустрация), но лучшее самопринятие в раннем пожилом возрасте (60–66 лет).
Ресурсы адаптации	Андрогиния (при ее развитии), внешняя активность (Теория активности).	Социальная поддержка, религиозность, позитивная переоценка (SST).
Локус контроля	Снижение интернальности (субъективного контроля).	Более высокий уровень самопринятия и приятия других (в раннем пожилом возрасте).

Выводы:

1. Риски для мужчин: Основной риск связан с потерей центральной идентичности и последующим снижением интернальности, что приводит к дезадаптивным поведенческим реакциям (эскапизм, депрессия, агрессия).
2. Риски для женщин: Основной риск связан с хроническим эмоциональным выгоранием из-за постоянной социальной и семейной нагрузки («тройная нагрузка»), хотя наличие развитой сети социальной поддержки и использование эмоционального копинга выступает сильным защитным фактором.

Практические рекомендации для психологов-г��ронтологов:

• Для пожилых мужчин: Программы поддержки должны быть направлены на замещение утраченной профессиональной идентичности (согласно Теории активности) путем вовлечения в новые инструментальные роли (волонтерство, наставничество, обучение новым навыкам) и повышение субъективного контроля (интернальности) над своей жизнью.
• Для пожилых женщин: Программы должны быть сфокусированы на поддержании их эмоциональных ресурсов, развитии позитивной переоценки и создании условий для временного освобождения от роли попечителя, а также на работе с социокультурным давлением (эйджизмом).

Дальнейшие исследования должны быть сосредоточены на лонгитюдном изучении динамики копинг-стратегий и их трансформации в контексте меняющейся социальной нагрузки, а также на разработке стандартизированных инструментов для оценки возрастной жизнеспособности (resilience) с учетом гендерной специфики.

Список использованной литературы

1. Аболин, Л.М. Психологические механизмы эмоциональной устойчивости человека. – Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2009. – 261 с.
2. Абрамова, Г.С., Юдчиц, Ю.А. Психология в медицине. – М.: Наука, 2004. – С. 231–244.
3. Абрумова, А.Г. Анализ состояний психологического кризиса и их динамика // Психологический журнал. – М.: Наука, 2007. – Т. 6, № 6. – С. 107–115.
4. Авхименко, М.М. Некоторые факторы риска труда медика // Медицинская помощь. – М.: Медицина, 2003. – № 2. – С. 25–29.
5. Акиндинова, И.А., Баканова, А.А. Эмоциональное выгорание в профессиональной деятельности педагога: проявления и профилактика // Педагогические вести. – СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2003. – № 5. – С. 34.
6. Валиева, А. Б., Токатлыгиль, Ю. С. Особенности переживания старости мужчинами и женщинами пожилого возраста [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 30.10.2025).
7. Васильева, С. Н. Особенности жизнеспособности человека в пожилом возрасте: результаты эмпирического исследования [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 30.10.2025).
8. Гендерные различия в выборе копинг-стратегий [Электронный ресурс] // b17.ru. URL: https://b17.ru (дата обращения: 30.10.2025).
9. Гендерные характеристики восприятия субъективного возраста личностью пожилого возраста [Электронный ресурс] // apni.ru. URL: https://apni.ru (дата обращения: 30.10.2025).
10. Гуревич, П.С. Психология личности: учебное пособие. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. – 559 с.
11. Дворянчиков, Н.В., Соколинская, Е.В. Социально-психологическая адаптация в позднем возрасте и условия благополучного старения [Электронный ресурс] // psyjournals.ru. URL: https://psyjournals.ru (дата обращения: 30.10.2025).
12. Дубовик, Ю.Б. Исследование психологического благополучия в пожилом и старческом возрасте [Электронный ресурс] // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2011. №1(15). URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 30.10.2025).
13. Ермолаева, М.В., Пряхина, С.Б. К вопросу о потенциалах личности в старости // Мир психологии. – 2008. – №4. – С. 244–254.
14. Ильин, Е.П. Мотивация и мотивы. – СПб.: Питер, 2009. – 512 с.
15. Ильин, Е.П. Психология индивидуальных различий: учебное пособие для студентов вузов. – СПб.: Питер, 2011. – 701 с.
16. Ильин, Е.П. Эмоции и чувства. – СПб.: Питер, 2011. – 752 с.
17. Исаева, Е. Р. Возрастные и гендерные особенности стресс-преодолевающего поведения (копинга) на примере российской популяции. Часть I [Электронный ресурс] // medpsy.ru. URL: https://medpsy.ru (дата обращения: 30.10.2025).
18. Исупова, О.Г. Гендер и старость: теоретические подходы [Электронный ресурс] // demoscope.ru. URL: https://demoscope.ru (дата обращения: 30.10.2025).
19. Конечный, Р., Боухал, М. Психология в медицине. – Прага: Авиценум, 2006. – 405 с.
20. Копинг-поведение: анализ возрастных и тендерных различий на примере Российской популяции [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 30.10.2025).
21. Косарев, В.В., Васюкова, Г.Ф. Профессиональная заболеваемость медицинских работников Самарской области // Гигиена и санитария. – М.: Медицина, 2004. – № 3. – С. 27–38.
22. Крайг, Г., Бокум, Д. Психология развития. – 9-е изд. – СПб.: Питер, 2007. – 940 с.
23. Краснова, О.В. К вопросу о концепциях в психогеронтологии // Психология зрелости и старения. – 2008. – №1. – С. 92–106.
24. Краснова, О.В. (ред.) Психология личности пожилых людей и лиц с ограничениями. – СПб.: Речь, 2011. – 320 с.
25. Крон, Т. Помощь находящимся в кризисном состоянии [Электронный ресурс]. URL: http://home.perm.ru~dmitry/archive/p010.htm#ссылка 3 (дата обращения: 30.10.2025).
26. Лазарянц, О.В. Социально-психологические детерминанты одиночества в старости // Вестник интегративной психологии. Вып. 8. – М.-Ярославль, 2010. – С. 179-180.
27. Лешукова, Е. Синдром сгорания. Защитные механизмы. Меры профилактки [Электронный ресурс]. URL: http://home.perm.ru~dmitry/archive/p010.htm# (дата обращения: 30.10.2025).
28. Наенко, Н.И. Психическая напряжённость. – М.: Наука, 2009. – 235 с.
29. Никифоров, Г.С. Психология здоровья. – СПб.: Речь, 2005. – 256 с.
30. Очерки поведенческой психологии здоровья. Аргументы, факты, тесты: Научно-методическое пособие / Под ред. Н.А. Барабаш. – Кемерово: Изд-во Кемеровской Гос. Мед. Акад., 2009. – 245 с.
31. Памятка Психологические особенности пожилого человека [Электронный ресурс] // tkcson.ru. URL: https://tkcson.ru (дата обращения: 30.10.2025).
32. Психология развития / Под ред. А.К. Болотовой и О.Н. Молчановой. – М., 2005. – 524 с.
33. Смирнова, И.А. Переживание одиночества в пожилом возрасте в современных отечественных исследованиях // Актуальные проблемы человека в инновационных условиях современного образования и науки: Сб. материалов I Всеросс. студ. науч.-практ. конф. – СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2012. – С. 48-51.
34. Стюарт-Гамильтон, Я. Психология старения. – 4-е изд. – СПб.: Питер, 2010. – 320 с.
35. Теории старения [Электронный ресурс] // sechenov.ru. URL: https://sechenov.ru (дата обращения: 30.10.2025).
36. Хъелл, Л., Зиглер, Д. Теории личности. – СПб.: Питер, 2008. – 609 с.
37. Что такое геронтология: виды и теории старения [Электронный ресурс] // seniorgroup.ru. URL: https://seniorgroup.ru (дата обращения: 30.10.2025).