По данным 2024 года, 90,4% российских домохозяйств подключены к интернету, что, казалось бы, свидетельствует о торжестве научно-технического прогресса и его интеграции в повседневную жизнь. Однако за этой внушительной цифрой скрывается куда более тонкое и тревожное явление: лишь 59% городских домохозяйств полностью удовлетворены качеством интернет-соединения, тогда как в сельской местности этот показатель падает до 39%. Этот, казалось бы, частный факт, как микроскоп, позволяет увидеть фундаментальную проблему современного общества: научно-технический прогресс (НТП), призванный быть локомотивом социального развития, всё чаще выступает в роли двуликого Януса, создавая не только новые возможности, но и углубляя существующие противоречия, формируя новые формы неравенства и ставя под вопрос традиционные критерии социального прогресса. В конечном итоге, именно качество и доступность технологий, а не просто их наличие, определяют реальное влияние на благосостояние граждан, а значит, и на социальное развитие в целом.
Введение: От апологии науки к критическому переосмыслению
Идея о безусловном благе науки и технологий, зародившаяся в эпоху Просвещения и достигшая своего апогея в XIX-XX веках, сегодня подвергается радикальному пересмотру. В контексте информационного и постиндустриального общества, сталкивающегося с беспрецедентными глобальными вызовами – от экологического кризиса и угрозы пандемий до стремительного развития искусственного интеллекта (ИИ) и биотехнологий, – линейное понимание связи между наукой и социальным прогрессом утрачивает свою убедительность. Основной тезис данной работы заключается в том, что влияние научно-технического прогресса на социальное развитие носит глубоко противоречивый, нелинейный характер, проявляясь как в создании новых возможностей для человечества, так и в порождении беспрецедентных рисков, углублении социального неравенства и кризисе традиционных этических парадигм.
Цель настоящего исследования – выйти за рамки описания, сфокусировавшись на выявлении и оценке именно противоречивого влияния научного знания на современные критерии и тенденции социального прогресса. В первой части мы рассмотрим теоретические и методологические основы, дадим определения ключевым понятиям и покажем, как постпозитивистские модели развития науки формируют наше понимание социальной непредсказуемости. Далее, мы обратимся к кризису идеи социального прогресса и поиску новых, интегративных критериев, способных охватить сложность современного мира. Центральный аналитический раздел будет посвящен конкретным проявлениям противоречивого влияния НТП, включая дилемму «сциентизм vs. антисциентизм» в биоэтике и углубление цифрового неравенства. Завершит работу анализ постгуманистической критики и вопросов правового статуса ИИ, что позволит сформулировать всеобъемлющие выводы о современных рисках и перспективах научно-технического прогресса. Что же ждет нас в будущем, если развитие технологий продолжит идти вразрез с гуманистическими ценностями?
Теоретические и методологические основы исследования
Для начала критического анализа необходимо четко определить понятийный аппарат. Наука в широком смысле – это не только система знаний (результат), но и специфический вид познавательной деятельности (процесс), а также социальный институт, регулируемый своими нормами и ценностями. Социальный прогресс традиционно понимается как восходящее самодвижение общества к более совершенным стадиям развития, характеризующееся повышением уровня свободы, справедливости, благосостояния и развития личности. В свою очередь, научно-технический прогресс (НТП) – это взаимосвязанное и взаимообусловленное развитие науки и техники, их интеграция в производительные силы общества, ведущая к качественным изменениям в производстве, технологии и общественной жизни. Наконец, сциентизм – это мировоззренческая установка, абсолютизирующая роль науки в познании мира и решении всех социальных проблем, тогда как антисциентизм критически оценивает эту роль, указывая на ограниченность научного метода и потенциальные негативные последствия его доминирования.
Модели развития науки как фактор социальной непредсказуемости
Классические представления о развитии науки долгое время опирались на кумулятивистскую модель, согласно которой научное знание постепенно накапливается, а прогресс представляет собой линейное движение к истине. Однако в XX веке эти представления были подвергнуты серьезной критике, в частности, в рамках постпозитивизма.
Среди наиболее влиятельных постпозитивистских концепций выделяются теории Томаса Куна и Имре Лакатоса. Концепция развития науки Т. Куна радикально отвергает кумулятивизм, описывая научный прогресс как революционный процесс смены парадигм – общепринятых на определенном историческом этапе систем взглядов, теоретических моделей, методов и ценностей, которые определяют нормальную науку. По Куну, смена парадигм не сводится к чисто логическим правилам, а включает в себя значительный «человеческий» и социально-психологический фактор. Учёные, работающие в рамках разных парадигм, по сути, существуют в разных «мирах», что делает их диалог затруднительным и указывает на отсутствие единого, объективного критерия для выбора между парадигмами. Этот «разрыв» между парадигмами является ключевым моментом, демонстрирующим нелинейность и непредсказуемость научного развития.
Методология научно-исследовательских программ (НИП) И. Лакатоса также отвергает простой кумулятивизм, но предлагает более нюансированное видение научного прогресса. Лакатос рассматривает науку как соревнование конкурирующих НИП, каждая из которых имеет «жесткое ядро» – фундаментальные, неопровергаемые положения – и «защитный пояс» из вспомогательных гипотез, которые модифицируются для объяснения аномалий. Программа считается прогрессивной, если она предсказывает новые факты. Развитие науки, по Лакатосу, – это не смена парадигм по Куну, а борьба и эволюция НИП. Тем не менее, и здесь подчеркивается нелинейность и конкурентный характер научного поиска, где выбор между программами не всегда строго логически детерминирован.
В отличие от К. Поппера, который считал, что развитие науки объясняется только логическими правилами (принцип фальсифицируемости, согласно которому научная теория должна быть принципиально опровергаемой), модели Куна и Лакатоса активно привлекают социокультурные механизмы функционирования науки. Это смещение фокуса с чисто логического анализа на социальные и культурные аспекты научного сообщества подрывает основы технологического детерминизма – идеи о том, что технология является основной движущей силой социальных изменений, а наука развивается по своим внутренним законам. Постпозитивизм утверждает, что внешние (социальные, экономические, культурные) факторы имеют существенное значение для содержания и направления развития науки.
Таким образом, если наука сама по себе не является исключительно линейным и предсказуемым процессом, а её развитие подвержено влиянию социокультурных факторов, то и её влияние на общество не может быть простым и однозначным. Эти концепции формируют социологическое понимание непредсказуемости социальных изменений, вызванных НТП. Они показывают, что инновации, порожденные наукой, могут вызывать нелинейные, порой хаотичные, реакции в обществе, изменяя социальные структуры, ценности и образ жизни способами, которые невозможно было предвидеть, исходя из чисто технологических предпосылок.
Кризис идеи социального прогресса и новые философские критерии
Традиционно идея социального прогресса была краеугольным камнем европейской социальной философии. Ещё маркиз де Кондорсе видел критерий прогресса в развитии разума и интеллектуальном совершенствовании человечества. Иммануил Кант связывал его с формированием правового порядка и утверждением морали. Для Адама Смита и Алексиса де Токвиля важным критерием было социальное равенство, а для Огюста Конта – развитие науки, выступающей как высшая ступень человеческого познания. Эти критерии, несмотря на свою значимость в своё время, оказались недостаточными перед лицом современных глобальных проблем. Экологический кризис, угроза ядерной катастрофы, рост социального неравенства, информационные войны и техногенные риски ставят под сомнение линейное и безусловное понимание прогресса. Например, развитие технологий, которое Конт считал основой прогресса, сегодня само становится источником новых угроз.
Философский пессимизм и отрицание идеи прогресса
В современной западной социальной философии наблюдается нарастание исторического пессимизма. Он выражается в сомнении и даже отрицании идеи прогресса, замене её более нейтральным понятием «эволюция». Этот скепсис вызван не только нерешенностью глобальных проблем и загрязнением окружающей среды, но и глубоким духовным кризисом, который сопровождает стремительные технологические изменения.
Корни такого пессимизма уходят в XIX век. Классиками философского пессимизма, которые отрицали идею прогресса и утверждали преобладание страданий в мире, являются Артур Шопенгауэр и Эдуард фон Гартман. Шопенгауэр, в своей работе «Мир как воля и представление», утверждал, что жизнь – это бесконечная борьба и страдание, движимые слепой и иррациональной космической волей. Прогресс, по его мнению, является лишь иллюзией, поскольку фундаментальная природа человеческого бытия остаётся неизменной в своём страдании. Эдуард фон Гартман, развивая эти идеи, постулировал, что абсолютное сознание лежит в основе мира, но его проявление в материальном мире неизбежно ведёт к несчастью. Он считал, что конечной целью человечества должно быть всеобщее отречение от жизни, чтобы прервать цепь страданий.
В современной философии эту линию продолжают мыслители, такие как Эмиль Чоран и Дэвид Бенатар. Чоран, с его глубоким нигилизмом, рассматривает существование как фатальную ошибку, а прогресс – как бессмысленное движение к ещё большей бессмысленности. Дэвид Бенатар, современный философ и ведущий представитель антинатализма, в своей книге «Лучше никогда не существовать» аргументирует, что рождение человека всегда является вредом, поскольку страдания в жизни неизбежно перевешивают удовольствия. Его позиция является ярким примером радикального отрицания прогресса, поскольку любое увеличение продолжительности жизни или технологическое совершенствование лишь пролонгирует и потенциально умножает страдания. Эти пессимистические концепции, хоть и кажутся крайними, отражают глубокое разочарование в идее безусловного прогресса и служат основой для критической оценки последствий НТП.
Интегративный критерий прогресса в сетевом обществе
В условиях, когда традиционные критерии прогресса исчерпали себя, а пессимистические настроения набирают силу, возникает острая необходимость в разработке новых, интегративных подходов. В качестве общефилософского критерия прогресса обосновывается человек как «совокупность индикаторов», включающих не только материальные, но и духовные (этические, эстетические) факторы. Это подразумевает, что подлинный прогресс не может быть сведён лишь к экономическому росту или технологическим достижениям.
В качестве интегративного критерия прогресса, преодолевающего разобщенность в сетевом обществе, предлагается рост способности к общению, объединению и преодолению отчуждения (А. Н. Баранецкий). Этот критерий акцентирует внимание на качестве социальных связей и способности человека к гармоничному сосуществованию как с другими людьми, так и с окружающей средой. В условиях, когда информационные технологии могут как объединять, так и разобщать, такой критерий становится особенно актуальным.
Рассмотрим его компоненты:
- Способность к общению: Это не просто обмен информацией, а глубокое, эмпатическое взаимодействие, способствующее взаимопониманию и формированию общих ценностей. В эпоху социальных сетей и виртуальных коммуникаций, когда количество контактов растёт, но их глубина часто уменьшается, развитие способности к подлинному общению становится индикатором зрелости общества.
- Способность к объединению: Это создание и поддержание социальных групп, сообществ, наций, способных решать общие проблемы и достигать общих целей. В условиях глобализации и фрагментации, когда национальные и культурные идентичности размываются, а индивидуализм усиливается, способность к объединению является критически важной для выживания и развития.
- Преодоление отчуждения: Отчуждение, понимаемое в марксистской традиции как отчуждение человека от продукта труда, от процесса труда, от своей родовой сущности и от других людей, в современном обществе приобретает новые формы (например, отчуждение от виртуальной реальности, информационная перегрузка). Преодоление этого отчуждения, восстановление гармонии между человеком и его деятельностью, между человеком и обществом, является фундаментальной задачей социального прогресса.
Этот интегративный критерий позволяет оценивать НТП не по его техническим достижениям, а по его влиянию на человеческое измерение, на качество жизни и социальную сплочённость. Если технологии способствуют более глубокому общению, укрепляют социальные связи и помогают преодолеть отчуждение, то их можно считать прогрессивными. Если же они порождают новые формы разобщения, изоляции или отчуждения, то их влияние следует расценивать как противоречивое или даже регрессивное.
Проявления противоречивого влияния НТП (Аналитический раздел)
Научно-технический прогресс, несмотря на свои очевидные преимущества, не является панацеей от всех социальных бед. Напротив, он часто выступает катализатором для возникновения новых проблем и усугубления старых.
Дилемма «сциентизм vs. антисциентизм» в этических дебатах
Дилемма «сциентизм vs. антисциентизм» является одним из наиболее острых проявлений противоречивого влияния НТП, особенно в сфере этических дебатов, касающихся прорывных технологий. Сциентизм (в социологическом контексте) утверждает, что все социальные проблемы будут автоматически разрешаться с ростом научного знания и НТП, а идеологическое мышление будет заменено научными доводами. Эта позиция часто ведёт к неограниченному доверию к науке и технологиям, игнорируя их потенциальные негативные последствия.
На противоположном полюсе находится антисциентизм, который критикует принцип автономии науки, провозглашая, что вторжение науки во все сферы жизни приводит к бездуховности и дегуманизации. Эта позиция отражает тезис о «духовной деградации», утверждающей, что избыточная рационализация и технологизация жизни вытесняют моральные, этические и духовные ценности.
В современных этических дебатах вокруг прорывных технологий, таких как генная инженерия, эта дилемма проявляется особенно ярко в спорах о допустимых границах вмешательства в биологическую природу человека. Сторонники генной инженерии часто изображают её рост как неизбежное проявление научно-технической революции (НТР), легитимируя практически все её проявления. Они говорят об «устранении несовершенств» генома, лечении наследственных заболеваний, продлении жизни и улучшении человеческих способностей, что является позицией умеренного сциентизма. Однако их оппоненты, придерживающиеся антисциентистских взглядов, указывают на опасность создания «дизайнерских детей», изменения человеческой сущности и потенциального социального расслоения на генетически «улучшенных» и «неулучшенных» людей.
Кейс-стади: Биоэтический спор о границах создания химер.
Конкретным примером проявления дилеммы является биоэтический спор о границах создания химер (человеко-животных гибридов) для медицинских целей. Это могут быть, например, животные с человеческими органами для трансплантации или животные, в которых развиваются человеческие нейроны для изучения болезней мозга. Сциентистский подход акцентирует внимание на потенциальных медицинских прорывах: спасение жизней, поиск лекарств от неизлечимых болезней, углубление понимания биологии человека. С этой точки зрения, создание химер является «полезным инструментом» для достижения гуманных целей.
Однако антисциентизм поднимает острые этические вопросы:
- Нарушение видовых границ: Где проходит граница между человеком и животным? Создание химер может размыть эту границу, что имеет глубокие философские и религиозные последствия.
- Достоинство существа: Насколько этично создавать существо, которое будет использоваться лишь как «источник органов» или «модель для исследований»? Не является ли это «высокотехнологичным зверством», даже если оно служит благим целям?
- Идентификация и статус: Если в химере будут развиваться элементы человеческого сознания или самосознания, каков будет её правовой и моральный статус?
Современная интелле��туальная задача, по мнению Э. Агацци, состоит в том, чтобы «одновременно защищать науки и противостоять сциентизму». Это означает необходимость придерживаться концепции умеренного сциентизма и антисциентизма. Умеренный сциентизм признаёт ценность научного знания и его потенциал для решения проблем, но при этом осознаёт его ограничения и необходимость этического регулирования. Умеренный антисциентизм, в свою очередь, не отвергает науку полностью, но критически оценивает её социальные и этические последствия, призывая к ответственной разработке и применению технологий. Только такой сбалансированный подход может обеспечить этичное и безопасное развитие НТП.
Цифровое неравенство как усугубление социального расслоения
Для измерения противоречивого влияния НТП используются комплексные индексы, которые позволяют оценить не только материально-экономическую, но и социальную сторону развития общества. Одним из таких инструментов является Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП), который включает в себя показатели ожидаемой продолжительности жизни, уровня образования и валового национального дохода на душу населения. Он позволяет увидеть, как НТП влияет на качество жизни в целом. Однако для оценки социального неравенства доходов и его углубления вследствие технологического прогресса, незаменимым инструментом является Коэффициент Джини. Этот показатель варьируется от 0 (полное равенство) до 1 (полное неравенство) и отражает распределение доходов среди населения. Рост коэффициента Джини на фоне стремительного НТП может сигнализировать об усугублении социального расслоения.
Цифровой разрыв (или Цифровое неравенство) является прямым и одним из наиболее ярких следствий НТП. Технологии, призванные объединять и демократизировать доступ к информации и возможностям, парадоксальным образом становятся новым барьером, углубляющим существующее социальное расслоение. Изначально цифровой разрыв понимался как неравенство в доступе к интернету и цифровым устройствам (так называемый «первый уровень»).
Однако в современном мире, особенно в развитых странах, фокус цифрового неравенства смещается. Согласно актуальным данным, в России в 2024 году доля домохозяйств, подключенных к интернету, достигла 90,4%, что указывает на высокий уровень проникновения технологий и относительно низкое неравенство первого уровня. Это достижение НТП, но за ним скрываются более глубокие проблемы.
Современный цифровой разрыв в России смещается от неравенства в доступе (первый уровень) к содержательному неравенству (третий уровень), проявляющемуся в разнице качества и удовлетворённости подключением. В 2024 году 59% городских домохозяйств были полностью удовлетворены качеством интернета, тогда как в сельской местности — только 39%. Это означает, что даже при наличии доступа, качество соединения, его скорость и стабильность существенно различаются, что напрямую влияет на возможности использования цифровых сервисов.
| Категория домохозяйств | Доля полностью удовлетворённых качеством интернета |
|---|---|
| Городские | 59% |
| Сельские | 39% |
Источник: данные по России, 2024 г.
Этот «третий уровень» цифрового неравенства включает в себя также различия в цифровых навыках, способности критически оценивать информацию, использовать цифровые технологии для повышения квалификации, поиска работы или получения государственных услуг. Недостаток цифрового капитала (доступ к качественным технологиям и соответствующие навыки) усугубляет существующее социальное и экономическое неравенство. Это происходит потому, что цифровой капитал тесно связан с другими видами капитала:
- Экономический капитал: Низкий доход ограничивает доступ к качественным устройствам, дорогостоящим тарифам и платному образованию в сфере цифровых технологий.
- Социальный капитал: Отсутствие цифровых навыков снижает возможности для построения профессиональных сетей, участия в онлайн-сообществах и доступа к информации, распространяемой через цифровые каналы.
- Культурный капитал: Цифровые технологии требуют определённого уровня культурной компетентности, включающей медиаграмотность, способность к критическому мышлению и адаптации к постоянно меняющейся цифровой среде.
ОЭСР (OECD) и другие международные организации активно используют методологию для оценки цифрового неравенства, признавая его как системное явление, проявление структурного социального неравенства в сетевом обществе. Таким образом, НТП, вместо того чтобы служить инструментом выравнивания возможностей, парадоксальным образом становится механизмом углубления разрыва между теми, кто имеет полный доступ к качественным технологиям и навыкам, и теми, кто лишён этого.
Постгуманистическая критика и кризис антропоцентризма
Развитие прорывных технологий, таких как ИИ и генная инженерия, неизбежно привело к возникновению новых философских течений, пересматривающих саму концепцию человека и его место в мире. Одним из наиболее влиятельных из них является Постгуманизм.
Постгуманизм: от критики к идеологии господства
Постгуманизм ставит под сомнение классическую гуманистическую концепцию человека как автономного, рационального и уникального существа, стоящего в центре мироздания. Он критикует антропоцентрическое видение истории и этики, указывая на то, что технологические достижения размывают традиционные границы между человеком, машиной и другими живыми существами.
Критический постгуманизм анализирует размывание границы между человеком и машиной в трёх основных областях:
- Технологическая область: Это проявляется в имплантации технических средств (нейроинтерфейсы, протезы, экзоскелеты), которые расширяют возможности человека, но одновременно делают его зависимым от технологий.
- Биологическая область: Сюда относится неоевгеника через биотехнологии (генная инженерия, редактирование генома). Возможность «улучшения» человеческой природы ставит вопросы о естественности, идентичности и о том, кто будет определять параметры «совершенства».
- Этическая область: Возникает вопрос о правовом статусе нечеловеческих существ, включая высокоразвитые ИИ и химеры, что требует пересмотра антропоцентрической этики.
Критический постгуманизм выдвигает тезис о потенциальной идеологии господства. Он предупреждает, что технический прогресс, вместо того чтобы вести к освобождению и всеобщему благосостоянию, может привести к формированию новой, возможно, более авторитарной социальной иерархии и доминирования. В этой новой иерархии те, кто контролирует передовые технологии и обладает доступом к «улучшениям», могут получить беспрецедентную власть над теми, кто лишён этих возможностей. Это является критической оценкой утопических перспектив трансгуманизма, который, напротив, видит в технологиях путь к радикальному совершенствованию человека и общества.
Правовой статус искусственного интеллекта
Одним из ключевых социально-философских вопросов в эпоху ИИ является его правовой статус. Возможности искусственного интеллекта потенциально превосходят человеческие в ряде областей, но при этом существующее право создано людьми для людей, исходя из их способности к суждению, ответственности и самосознанию.
В западном правовом и философском дискурсе активно обсуждается концепция «электронного лица» (electronic personhood) как субъекта права. Эта концепция предполагает, что высокоразвитый ИИ может быть признан обладателем некоторых прав и обязанностей, подобно физическому или юридическому лицу. Сторонники этой идеи аргументируют, что с ростом автономности и способности ИИ принимать решения, он должен нести ответственность за свои действия.
Однако в российском правовом и философском дискурсе эта концепция критически обсуждается и пока не находит широкой поддержки. Сторонники формально-юридического подхода в российском гражданском праве утверждают, что ИИ не может быть субъектом, а должен рассматриваться лишь как объект правоотношений. Основанием для этого является отсутствие у ИИ биологической природы, сознания, способности к самосознанию, воли и этического выбора. ИИ, каким бы совершенным он ни был, остаётся инструментом, созданным человеком, и поэтому не может быть приравнен к человеку или юридическому лицу.
В качестве альтернативы концепции «электронного лица» предлагается модель ответственности без вины за вред, причинённый ИИ, с созданием специального компенсационного фонда для социализации рисков. Эта модель позволяет избежать присвоения ИИ полноценной правосубъектности, но при этом обеспечивает защиту пострадавших.
| Характеристика | Концепция «Электронного лица» (Западный подход) | Формально-юридический подход (Российский подход) |
|---|---|---|
| Статус ИИ | Потенциальный субъект права | Объект правоотношений |
| Обоснование | Автономность, способность к принятию решений, потенциальное самосознание | Отсутствие биологической природы, сознания, воли, этического выбора |
| Ответственность | ИИ как самостоятельный субъект | Ответственность без вины; создание компенсационного фонда |
| Цель | Присвоение прав и обязанностей ИИ | Защита пострадавших, социализация рисков, сохранение антропоцентризма права |
Источник: обобщение научных дискуссий
Эта модель подчёркивает, что ответственность за действия ИИ в конечном итоге лежит на его разработчиках, операторах или владельцах. Создание компенсационного фонда позволяет распределить финансовые риски, связанные с непредвиденными или вредоносными действиями ИИ, между всеми заинтересованными сторонами, не возлагая их исключительно на одного субъекта, который может нести ограниченную ответственность. Такой подход сохраняет антропоцентрический характер права, признавая человека конечным источником и носителем ответственности, что критически важно для поддержания социальных и этических норм в условиях стремительного развития технологий.
Заключение
Проведённый анализ убедительно демонстрирует, что влияние научно-технического прогресса на социальный прогресс в контексте информационного общества носит нелинейный и глубоко противоречивый характер. Отходя от устаревшей идеи о безусловной пользе науки, мы обнаружили, что НТП, с одной стороны, открывает беспрецедентные возможности для развития человечества, но с другой – порождает новые формы неравенства, углубляет социальное расслоение и ставит под сомнение традиционные этические и философские основы.
Постпозитивистские модели развития науки, предложенные Куном и Лакатосом, показали, что научный прогресс сам по себе не является линейным и чисто логическим, а подвержен влиянию социокультурных факторов, что формирует социологическое понимание непредсказуемости социальных изменений. Этот отказ от технологического детерминизма является ключевым для критической оценки воздействия НТП.
Кризис идеи социального прогресса, подкреплённый аргументами философского пессимизма (Шопенгауэр, Бенатар), вынуждает нас искать новые, интегративные критерии. Таким критерием, способным преодолеть разобщенность сетевого общества, был предложен рост способности к общению, объединению и преодолению отчуждения (А. Н. Баранецкий), который акцентирует внимание на духовном и социальном измерении человеческого бытия.
Анализ конкретных проявлений противоречивого влияния НТП выявил остроту дилеммы «сциентизм vs. антисциентизм» в этических дебатах вокруг прорывных технологий, таких как генная инженерия и создание химер. Необходимость придерживаться концепции умеренного сциентизма и антисциентизма становится очевидной для ответственного развития науки. Особое внимание было уделено цифровому неравенству, где актуальная статистика 2024 года по России показала смещение акцента от неравенства в доступе к содержательному неравенству (разнице в качестве и удовлетворённости интернет-соединением), что напрямую усугубляет социальное расслоение.
Наконец, постгуманистическая критика и вопрос о правовом статусе искусственного интеллекта обозначили кризис антропоцентризма. Противопоставление западной концепции «электронного лица» российскому формально-юридическому подходу, рассматривающему ИИ как объект, и предложение модели ответственности без вины с созданием компенсационного фонда, стали оригинальным аналитическим вкладом в понимание современных рисков.
Подтверждая основной тезис работы, мы видим, что научно-технический прогресс — это не просто движение вперёд, а сложное, многовекторное явление, требующее постоянной критической оценки и этического регулирования. Перспективы для дальнейших междисциплинарных исследований лежат в разработке комплексных этических кодексов для постнеклассической науки, способных интегрировать технологические достижения с гуманистическими ценностями, а также в поиске механизмов для минимизации цифрового и социального неравенства, порождаемого НТП. Только через такое ответственное и всестороннее осмысление мы сможем направить науку и технологии на путь истинного социального прогресса, обеспечивая будущее, в котором технологии служат человечеству, а не доминируют над ним.
Список использованной литературы
- Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: учебник. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2012. 592 с.
- Вико Дж. Основания Новой науки об общей природе наций. М., 1994.
- Гегель Г.Ф.В. Лекции по философии истории. СПб., 1993.
- Голубинцев В.О., Данцев А.А., Любченко В.С. Философия для технических вузов: учебник. 6-е изд., стер. Ростов н/Д: Феникс, 2012. 503 с.
- Зеленов Л.А., Владимиров А.А., Щуров В.А. История и философия науки. М.: Флинта; Наука, 2008. 472 с.
- Ласло Э. Век бифуркации: постижение изменяющегося мира // Путь. 1995. №1. С. 54–59.
- Мартишина Н.И. Введение в историю и философию науки. Омский гос. ин-т путей сообщения. Омск, 2002. 88 с.
- Моисеев Н.Н. Естественнонаучное знание и гуманитарное мышление // Общественные науки и современность. 1993. №2. С. 69.
- Сорокин П.А. Обзор циклических концепций социально – исторического процесса // Социологические исследования. 1998. №12. С. 4.
- Социология. Основы общей теории: учеб. для вузов / отв. ред. академик РАН В. Осипов. М.: Норма, 2005. 912 с.
- Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские / под ред. Н.А. Рубакина. Минск, 1999.
- Тысячина А.Д. Диалектика прогресса и регресса в развитии общества // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: «Философские науки». 2013. № 1 (7). С. 21–29.
- Философия и методология науки: учебное пособие / В.К. Лукашевич. М.: Современная школа, 2006. 320 с.
- Влияние цифровизации на социальное неравенство.
- Кохановский Валерий Павлович. Философия для аспирантов.
- Критерий общественного прогресса в условиях глобальных проблем.
- Междисциплинарные исследования.
- Неравенство и бедность в цифровую эпоху.
- О современных концепциях развития науки (на примере работ К. Поппера, Т. Куна, И. Лакатоса).
- Постгуманизм: научная теория, социальная утопия или новая идеология господства? (Часть I).
- Проблема прогресса в социальной философии XX века.
- Социально-философские проблемы и принципы применения систем искусственного интеллекта.
- Сциентизм и антисциентизм в современной культуре.
- Цифровое неравенство как препятствие для развития регионов и отраслей.
- Цифровое неравенство: как обеспечить равный доступ к качественному образованию и технологиям.
- ЭтическиЕ проблемы генно-инженерных технологий. (Обзор).