Пример готовой курсовой работы по предмету: Право
Содержание
План.
1. Введение.
2. Понятие и история института кровной мести. Его роль в историческом становлении права.
а) Кровная месть у древних германцев.
б) Кровная месть в Древней Руси.
в) Роль женщины в обычае кровной мести ( Русь и Скандинавия).
3. Заключение.
4. Личный взгляд на обычай кровной мести.
Выдержка из текста
План.
1. Введение.
2. Понятие и история института кровной мести. Его роль в историческом становлении права.
а) Кровная месть у древних германцев.
б) Кровная месть в Древней Руси.
в) Роль женщины в обычае кровной мести ( Русь и Скандинавия).
3. Заключение.
4. Личный взгляд на обычай кровной мести.
Введение.
Кровная месть, появившаяся задолго до формирования первых государств, была вполне оправданной реакцией человека на совершение против него либо его родственников вредоносного деяния. При отсутствии полноценных правовых норм, принцип «брат за брата..» был единственным способом покарать обидчика. Думаю, что эта норма естественного права послужила прообразом понятия «наказание» в его современной трактовке. В процессе исторического становления права кровная месть заменялась сначала выкупом, потом смертной казнью, но тем не менее долгое время практиковалась, несмотря на наличие более гуманных, уже законодательно закреплённых способов возмездия.
Большинство современных людей считает, что обычай кровной мести является элементом правовых систем, в которых государство либо не существует, либо не в состоянии обеспечить правопорядок. Однако на сегодняшний день принцип кровной мести существует в странах Ближнего Востока, некоторых регионах Северного Кавказа, Албании; Восточной, Северо-Восточной и западной Африке, Полинезии и т. д.. Напрашивается вопрос: кровная месть это принадлежность каждого древнего общества или биологическая особенность некоторых народов?
В данной работе поставлена цель природу кровной мести и выявить её место в общей эволюции права. В работе будут для примера использованы две народности: восточные славяне и древние германцы, причём у последних (что далее будет доказано) институт кровной мести был гораздо больше развит, чем у наших предков.
Сущность института кровной мести.
Кровная месть у древних германцев, как и у других народов Европы, долгое время являлась главным средством осуществления социальной защиты в кровнородственных, а позже патриархально-семейных коллективах. Она стала ведущей нормой поведения, признанной моралью и обычным правом.
Римский историк Тацит указывал на легитимность древнейшего обычая германцев длить с сородичами чувство дружеского расположения и наоборот — враждебных действий, обязательно принимать на себя как вражду отца или сородича, так и дружбу. К тому времени в обычное право уже была введена замена отмщения выкупом, поэтому Тацит уточняет: впрочем, вражда не продолжается бесконечно и не является непримиримой .
Урегулирование конфликта происходило на основе материального возмещения: за убийство платили вергельд определенным количеством скота (по оценке достоинства свободного человека соответственно достоинству его рода).
Как и действие вражды, этот выкуп делили между собой все ближайшие родственники, сонаследники, то есть члены парентиллы . Тацит оценивал эту норму обычного права (возмещение за примирение сторон) с точки зрения общественного прогресса и установления гражданских правоотношений. Он говорит, что «это очень полезно в интересах общества, так как при свободе вражда опаснее». Примирение сторон удостоверялось публично, происходило во время общих трапез, на которых германцы совещались относительно важнейших общественных дел.
Свободный мужчина-воин и свободная женщина имели право лично, с оружием защищать свою жизнь и независимость, личное достоинство и имущество от любого посягательства, не признавая ни моральных, ни правовых ограничений. Насмешка над внешним видом, физической неполноценностью, этническими особенностями, проявляющимися в одежде, прическе, оскорбление словом и действием могли служить поводом к немедленному проявлению отмщения или вероломному убийству. Оскорбительным считалось у лангобардов назвать свободного человеком бездеятельным, недостаточно пылким и скорым на расправу с врагами, медлительным в проявлении воинской доблести. Таким унижающим достоинство словом было прозвище «arga». Тот, кто в ярости бросал свободному такое оскорбление, наказывался по законам позднего времени довольно значительным штрафом (12 солидов).
Если тем самым файда не устранялась, то это дело чести решалось поединком (Эдикт Ротари 381).
В «Истории лангобардов» Павла Диакона описан трагический эпизод гибели лангобардских дружин вследствие ссоры двух военачальников. Поводом к раздору послужил намек одного из них па происхождение имени другого (первая часть имени Аргайт напоминала оскорбительное прозвище «ар-га»).
Аргайт решил доказать свою воинскую доблесть и двинулся на врагов в одиночку со своей дружиной, избрав трудные условия штурма по отвесному склону горы. Оба отряда были уничтожены неприятелем, как говорит историк, по причине вспыхнувшей внезапно вражды.
Оскорбительным считалось назвать женщину колдуньей — «masca-strega, это означало дать повод к действию файды. Если виновным оказывался супруг, но отрицал свою вину, он должен был дать присягу в очищение от обвинения. Если же обвинение считалось доказанным, то муж трял все свои права как супруг, лишался мундиума над женщиной, и она могла вернуться к своим родственникам. Ценой мундиума удовлетворялась файда между парентиллой женщины и ее мужа (Эдикт Ротари, 197).
Действие вражды признавалось даже в том случае, если подобное обвинение бросали женщине под действием страха перед колдовскими чарами. Однако это смягчающее обстоятельство следовало доказывать с 12 соприсяжниками, тогда файда прекращалась после уплаты штрафа в 20 солидов (Эдикт Ротари, 198).
Упорствующий в своем утверждении должен был судебным поединком доказать свою правоту, в противном случае платил вергельд. Оскорбление невесты во время совершения брачного обряда (если в нее бросали грязь) вызывало ответную реакцию оскорбленных родственников и особенно владельца ее мундиума. Обычной становилась файда, и она сопровождалась дракой, убийствами и увечьями, такого рода судебный казус подробно описан в лангобардских законах VIII в.
Действие файды в условиях сохранения кровнородственных отношений было узаконено, и тот, кто пренебрегал своим правом отмщения, подвергался всеобщему осуждению, ему давали презрительную кличку. Но такое поведение являлось исключением, большинство мужчин и женщин неукоснительно следовали праву объявлять файду. Может быть поэтому бытует мнение, что по сравнению с кельтами германцы обладали более жестким и суровым нравом.
Отмщение осуществлялось по определенным правилам, которые в точности должны были соблюдать все члены данного племени. По древнегерманскому обычному праву состояние ровной вражды признавалось обязательной нормой, социально поведения, и она обозначалась термином faida. Определенные обычаем действия: убийство, посягательство на честь женщины, оскорбление словом или с применением насилия, преграждение пути, осквернение могилы — вели к признанию правомочным состояние вражды между членами кровнородственных коллективов потерпевшего и обвиняемого. Публично объявлялась файда (Faida — quod est inimicitia), и после этого убийство виновного, совершенное явно, на глазах и в присутствии соплеменников считалось справедливым возмездием, не ведущим в свою очередь к отмщению. Такой с точки зрения гражданского правопорядка самосуд расценивался как справедливое воздаяние за протупок.
Список использованной литературы
Список литературы.
1. И. А. Дворецкая, Г. Т. Залюбовина, Е. А. Шервуд «Кровная месть у древних греков и германцев», Москва, 1995.
2. Греков Б. Д. Киевская Русь. М. : АСТ, 2004.
3. Черниловский З. М. Русская правда в свете других славянских источников // Древняя Русь: проблемы права и правовой идеологии: Сб. науч. тр. М., 1984.
4. Хачатуров Р. Л. Отказ от смертной казни в праве Древней Руси // Смертная казнь: за и против/ под ред. С. Г. Келиной. М., 1989.
5. Пушкарёва Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989.
6. Никольский С. Л. Развитие права в эпоху становления государственности (Древняя Русь и Скандинавия).
Автореф. канд. дис. М., 2000.
7. Повесть временных лет / Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д. С. Лихачёва; под ред. В. П. Адриановой-Перетц. 2-е изд. подг. М. Б. Свердлов. СПб., 1996.
8. Никольский С. Л. Наследование и кровная месть (по материалам раннесредневековой Скандинавии) // Восточная Европа в исторической ретроспективе. К 80-летию В. Т. Пашуто. М., 1999.
9. Рыдзевская Е. А. К вопросу об устных преданиях в составе древнейшей русской летописи // Древняя Русь и Скандинавия. IX XIV вв. (материалы и исследования).
М., 1978.
