Особенности и этапы становления российского федерализма (1990–2000-е гг.): конституционно-правовой и политологический анализ

Введение

Исследование федеративного устройства Российской Федерации, закрепленного в Конституции 1993 года, является одной из наиболее актуальных и динамично развивающихся областей конституционного права и политической науки. Российская модель федерализма, возникшая в условиях глубокого постсоветского кризиса и распада государственности, представляет собой уникальный, сложный и во многом асимметричный конструкт, который на протяжении своего становления (1990–2000-е годы) претерпел кардинальные изменения – от выраженной децентрализации и «договорного хаоса» до жесткой централизации вертикали власти.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью глубокого осмысления историко-правовых причин, политических последствий и специфических конституционных механизмов, которые сформировали современную модель отношений между федеральным центром и субъектами. Период 1990-х годов заложил основы асимметрии, а начало 2000-х годов ознаменовало переход к политике укрепления государственности через инструменты федерального вмешательства и унификации правового пространства. Более того, понимание этих процессов критически важно, поскольку именно сформированная в тот период система определяет сегодняшние экономические и политические отношения между Москвой и регионами.

Целью данной курсовой работы является проведение исчерпывающего конституционно-правового и политологического анализа ключевых специфических особенностей, этапов становления и современных проблем российской модели федерализма.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Раскрыть теоретические основы федерализма и провести сравнительный анализ мировых моделей.
2. Определить конституционно-правовые принципы и специфику российской модели, включая проблему асимметрии.
3. Проанализировать основные этапы развития федеративных отношений в России в 1990–2000-е годы, уделяя особое внимание договорному процессу.
4. Изучить институт федерального вмешательства как инструмент централизации власти и конституционно-правовой ответственности.

Объектом исследования выступают федеративные отношения, возникающие между Российской Федерацией в целом и ее субъектами. Предметом исследования являются конституционно-правовые нормы, регулирующие статус субъектов, разграничение предметов ведения и полномочий, а также практика их реализации в 1990–2000-е годы.

---

Глава 1. Теоретические и сравнительно-правовые основы федеративного устройства

1.1. Концептуальные подходы к пониманию федерализма и его мировые модели

Федерализм, как форма государственного устройства, представляет собой сложную систему, основанную на гармоничном сочетании централизации и децентрализации. Согласно нормативно-правовой дефиниции, федерация — это сложное (союзное) государство, части которого (субъекты федерации) обладают определенной юридически закрепленной политической самостоятельностью.

В теории государства и права традиционно выделяются две базовые концепции федерализма, которые определяют логику построения федеративного государства:

1. Дуалистический федерализм (классический американский тип). Этот подход основан на строгом разделении компетенций между центральной властью и властями субъектов. Каждая сторона имеет свой четкий, исключительный круг полномочий, и вмешательство одной стороны в дела другой минимизировано. Конституция здесь выступает в роли «разделительной стены».
2. Кооперативный федерализм (европейский тип, например, Германия). Эта модель предполагает тесное сотрудничество и взаимодействие федерального центра и субъектов (земель) в рамках совместного ведения. Основной задачей является эффективное управление через общие механизмы, совместное финансирование и унифицированное законодательное регулирование.

Кроме того, федерации классифицируются по способу создания:

• Созданные «снизу» (союзные): образуются путем объединения ранее суверенных государств (например, США).
• Созданные «сверху» (децентрализованные): образуются путем децентрализации унитарного государства или реформирования империи (например, Россия, Индия).

Базовая формула разграничения компетенции, независимо от модели, всегда включает три ключевых блока, которые позволяют обеспечить баланс интересов:

Блок компетенции	Характеристика	Пример (Общий)
Исключительное ведение Федерации	Сферы, регулируемые только центральной властью (суверенитет, оборона, внешняя политика).	Денежная эмиссия, таможенное регулирование.
Совместное ведение	Сферы, требующие сотрудничества: центр устанавливает общие основы, субъекты — детализирующее законодательство.	Образование, охрана окружающей среды, социальная политика.
Остаточное ведение субъектов	Все вопросы, не отнесенные к первым двум блокам, регулируются исключительно субъектами.	Местное самоуправление, региональные налоги (в рамках федеральных принципов).

Асимметрия, которая является ключевой чертой российской модели, в теории федерализма может быть конституционной (закрепленной в Основном законе) и договорной (возникающей в результате индивидуальных соглашений о полномочиях). Она выражается в разном объеме прав и обязанностей субъектов федерации, что неизбежно ведет к неравному доступу к ресурсам и влиянию на федеральную политику.

1.2. Сравнительный анализ механизмов разграничения компетенции (на примере ФРГ)

Российский федерализм, несмотря на конституционное провозглашение равноправия, имеет значительные отличия от классических федераций, таких как США или Германия (ФРГ). Если США представляют собой наиболее яркий образец дуалистического федерализма, то Германия служит эталоном кооперативной модели. Сравнительный анализ помогает выявить, насколько сильно российский федерализм отошел от идеалов кооперации.

В ФРГ модель кооперативного федерализма обусловлена широким блоком конкурирующей (совместной) компетенции.

Детализация на примере ФРГ:

Вопросы конкурирующего законодательства в Германии регулируются статьей 74 Основного закона (Конституции). Она перечисляет обширный перечень сфер, где федеральный центр имеет право издавать законы, но только при условии, что это необходимо для поддержания единообразия правовой системы или для защиты интересов всего государства.

К таким сферам относятся: гражданское право, уголовное право, судоустройство, а также вопросы высшего образования (например, установление общих принципов допуска и признания дипломов).

Механизм: Федерация издает рамочные законы, а земли (субъекты) ответственны за их исполнение и детализацию. В результате, несмотря на сильный центр, система управления остается децентрализованной, поскольку именно земли обладают административным аппаратом для реализации федерального права.

Российская модель, особенно после 2000-х годов, все больше отходит от кооперативного типа, который был заложен в Конституции 1993 года (через статью 72 — совместное ведение), в сторону централизованного федерализма, где преобладает исключительное ведение федерального центра. Исполнение федеральных законов субъектами РФ часто жестко контролируется центром, в отличие от Германии, где земли сохраняют большую автономию в административном плане. Это означает, что российские регионы, в отличие от немецких земель, остаются по большей части исполнителями, а не равноправными партнерами федерального центра.

1.3. Конституционные принципы российского федерализма (Ст. 5, 71, 72, 73 Конституции РФ)

Конституция Российской Федерации 1993 года закрепила основы российского федерализма, базирующиеся на нескольких ключевых принципах, отраженных в статье 5:

1. Государственная целостность — обеспечение единства и нерушимости территории.
2. Единство системы государственной власти.
3. Разграничение предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ.
4. Равноправие и самоопределение народов.
5. Равноправие субъектов Российской Федерации во взаимоотношениях с федеральными органами.

Несмотря на провозглашенное равноправие, Конституция РФ заложила основы конституционной асимметрии (подробнее см. 2.3. Специфика статуса субъектов РФ).

Структура разграничения предметов ведения, закрепленная главой 3 Конституции РФ, использует классическую трехчастную модель, но с явным перевесом в сторону центра:

Статья КРФ	Вид ведения	Ключевые примеры
Ст. 71	Исключительное ведение РФ	Принятие и изменение Конституции и федеральных законов, федеральное устройство и территория, установление системы федеральных органов власти, внешняя политика, оборона и безопасность, финансовое, валютное регулирование.
Ст. 72	Совместное ведение РФ и субъектов	Вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами и другими природными ресурсами; разграничение государственной собственности; общие вопросы воспитания, образования, науки, культуры; координация международных и внешнеэкономических связей субъектов.
Ст. 73	Остаточное ведение субъектов	Субъекты обладают всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения.

Принцип остаточного ведения (ст. 73) в теории должен обеспечивать широкую автономию регионов. Однако на практике, благодаря обширному перечню совместного ведения (ст. 72), федеральный центр имеет возможность регулировать практически любую значимую сферу через принятие федеральных законов и кодексов, что сужает реальное поле для регионального законодательства. Именно это широкое толкование совместного ведения стало рычагом, который позволил центру впоследствии начать процесс централизации власти.

---

Глава 2. Становление и развитие российского федерализма в 1990–2000-е годы: специфика и вызовы

2.1. Периодизация становления федеративных отношений в России (1990–2000-е гг.)

Становление российского федерализма — это процесс, который можно условно разделить на три ключевых этапа, каждый из которых имеет свои уникальные правовые и политические характеристики:

1. Период дезинтеграции и конфедерализации (1990–1993 гг.)
   Этот этап характеризовался центробежными тенденциями, вызванными распадом СССР. Многие республики (например, Татарстан, Башкортостан, Тыва) провозглашали свой суверенитет, поднимая свои конституции над федеральным законодательством. В этот период федерализм часто описывался как «квазифедерализм» или «верхушечный федерализм», поскольку он формировался не как союз равноправных образований, а как вынужденный компромисс между слабеющим центром и усиливающимися национальными элитами. Подписание Федеративного договора в 1992 году было попыткой сохранить целостность, но не смогло остановить тенденцию к асимметрии.
2. Договорный федерализм (1994–2000 гг.)
   После принятия Конституции 1993 года и преодоления конституционного кризиса, центр, еще не обладавший достаточным ресурсом для жесткой унификации, избрал путь индивидуальных договоров. Этот период ознаменован расцветом договорной модели разграничения предметов ведения и полномочий. Фактически, центром был реализован принцип «бери суверенитета столько, сколько сможешь унести», что привело к беспрецедентной асимметрии.
3. Централизованный федерализм (с 2000-х гг.)
   Этот этап начался с укрепления вертикали власти и был направлен на преодоление последствий договорного федерализма 1990-х годов. Ключевой целью стало восстановление единства правового пространства и приведение регионального законодательства и статусов субъектов в соответствие с федеральной Конституцией. Этот процесс часто называют «обновленным централизованным федерализмом», и именно он окончательно сформировал действующую модель управления.

2.2. Договорной процесс и конституционно-правовая асимметрия 1990-х гг.

Договорный процесс стал самой характерной чертой российского федерализма 1990-х годов. Статья 11 (часть 3) Конституции РФ прямо указывала, что разграничение предметов ведения может осуществляться не только Конституцией и Федеративным договором, но и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий.

Ключевым моментом оформления договорной асимметрии стало подписание первого двустороннего договора с Республикой Татарстан 15 февраля 1994 года. Этот договор фактически закрепил полусуверенный статус республики, что послужило прецедентом для других регионов.

Статистика договорного процесса:

Всего в период с 1994 по 1998 год был заключен 41 двусторонний договор о разграничении предметов ведения и полномочий с 46 субъектами Российской Федерации.

Эти договоры позволяли конкретизировать предметы совместного ведения (ст. 72 КРФ) и даже, по мнению некоторых исследователей, фактически передавать некоторые полномочия из исключительного ведения Федерации (ст. 71) в компетенцию регионов. Такая практика привела к юридическому хаосу, поскольку каждый субъект получал свой уникальный набор полномочий, что прямо противоречило конституционному принципу равноправия. Разве не очевидно, что отсутствие единых правил игры всегда подрывает единство правового и экономического пространства?

Федеральный закон от 24 июня 1999 г. «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий…» был попыткой упорядочить этот процесс, установив, что договоры заключаются на добровольной основе, но при этом все субъекты равноправны. Однако до 2000 года эта система оставалась главной причиной индивидуальной (договорной) асимметрии.

2.3. Специфика статуса субъектов РФ: проблема конституционной и сложносоставной асимметрии

Российский федерализм является асимметричным не только по факту заключения договоров (договорная асимметрия), но и по своей конституционной природе. Конституция РФ закрепляет формальное равноправие всех субъектов (краев, областей, республик и т.д.) во взаимоотношениях с федеральными органами власти (ст. 5 ч. 1). Однако в тексте Конституции содержатся и черты конституционной асимметрии:

1. Статус республик: Республики, в отличие от краев и областей, имеют право именоваться государствами, принимать собственные конституции (в то время как другие субъекты принимают уставы) и устанавливать свои государственные языки (помимо государственного языка РФ — русского). Это исторически обусловлено их статусом национально-территориальных образований.
2. Сложносоставные субъекты: Уникальной правовой проблемой России является существование «сложносоставных» субъектов — автономных округов, которые одновременно являются субъектами Федерации и входят в состав другого субъекта (края или области).

Детализация прецедента Конституционного Суда РФ:

Примером являлись Ненецкий автономный округ (в составе Архангельской области) или Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа (в составе Тюменской области). Правовой статус этих образований вызывал острые споры о компетенции.

Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 1997 г. № 12-П сыграло решающую роль в разрешении этой проблемы. КС РФ подтвердил их вхождение в состав соответствующего края/области (например, ХМАО в состав Тюменской области), но при этом однозначно закрепил их статус как равноправных субъектов Федерации, обладающих конституционно установленной компетенцией и правом на прямые отношения с федеральным центром. Это постановление стало важным прецедентом, закрепившим двойной статус и сложносоставную асимметрию, которая сохранялась до процессов объединения субъектов в 2000-х годах.

2.4. Укрепление федерального центра и институт федерального вмешательства в 2000-е годы

Начало 2000-х годов ознаменовало собой радикальный перелом в развитии российского федерализма: вектор децентрализации был сменен на стратегию укрепления вертикали власти и унификации правового пространства. Усиление центра стало прямым следствием осознания рисков, накопленных в результате договорного хаоса 90-х.

Ключевые законодательные и организационные акты централизации включают:

1. Создание института полномочных представителей Президента РФ (Полпредов).
   Указ Президента РФ от 13 мая 2000 г. № 849 «О полномочном представителе Президента Российской Федерации в федеральном округе» разделил страну на **семь (позднее восемь) федеральных округов**. Полпреды получили широкие полномочия по контролю за деятельностью региональных органов власти, включая проверку соответствия региональных актов федеральному законодательству. Это стало мощным административным инструментом для усиления контроля центра.
2. Изменение порядка формирования Совета Федерации.
   В 2000 году была изменена система формирования верхней палаты парламента, заменив выборных глав регионов и глав региональных законодательных собраний на назначаемых представителей. Это ослабило политическое влияние регионов на федеральном уровне.
3. Усиление мер федерального вмешательства.
   Институт федерального вмешательства рассматривается как крайняя мера конституционно-правовой ответственности, применяемая федеральным центром в отношении органов власти субъектов РФ.

Правовые основания и меры федерального вмешательства:

Законодательство (в частности, ФЗ от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ, а также ФЗ-106 от 2000 г.) предоставило Президенту РФ право применять меры вмешательства при несоблюдении Конституции, нарушении федерального законодательства, или в случае возникновения чрезвычайных ситуаций.

Основные меры включают:

• Отрешение от должности высшего должностного лица (главы региона) Президентом РФ (в связи с выражением недоверия, утратой доверия или нарушением законодательства).
• Досрочное прекращение полномочий (роспуск) законодательного (представительного) органа субъекта РФ.

Таким образом, 2000-е годы завершили эпоху договорного федерализма и заложили основу для доминирования федерального центра, что привело к унификации правового поля, но одновременно и к снижению политической самостоятельности региональных элит.

2.5. Современные вызовы: завершение договорного процесса и перспективы развития

Политика централизации окончательно поставила точку в существовании договорного федерализма 1990-х годов.

Ключевым правовым актом, завершившим договорной процесс, стал Федеральный закон от 4 июля 2003 г. № 95-ФЗ. Он внес изменения в ФЗ-184, исключив возможность заключения новых двусторонних договоров о разграничении полномочий. Ранее заключенные 41 договор были оставлены в силе до истечения их срока действия, но большинство из них утратило силу к 2017 году. Таким образом, основным источником разграничения полномочий стала исключительно Конституция РФ и федеральные законы.

Роль Конституционного Суда РФ (КС РФ) в современном федерализме остается критически важной. Согласно пункту 3 статьи 125 Конституции РФ, КС РФ обладает полномочием разрешать споры о компетенции между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ. Эта функция обеспечивает конституционный контроль и выступает последней инстанцией в интерпретации границ ведения, не допуская ни превышения полномочий центром, ни сепаратистских тенденций регионов.

Современные вызовы и перспективы:

Основная тенденция российского федерализма — это продолжающаяся централизация и унификация. Хотя она способствовала укреплению государственности, она также создала современные вызовы:

1. Фискальная централизация: Чрезмерный отток налоговых доходов в федеральный центр лишает регионы финансовой автономии и возможности самостоятельно решать региональные проблемы.
2. Утрата политической субъектности: Усиленный контроль центра и фактическая унификация статусов субъектов ведут к потере заинтересованности региональных элит в развитии местного самоуправления и региональной политики.
3. Имитация федерализма: В политологической литературе высказываются опасения, что современный российский федерализм, при сохранении внешних федеративных форм, по сути, функционирует как унитарное государство с элементами широкой административной децентрализации.

Несмотря на это, российский федерализм не является статичной моделью. Перспективы его развития связаны с поиском оптимального баланса между необходимостью сильной вертикали власти (особенно в условиях геополитических вызовов) и потребностью в финансовой и управленческой децентрализации для повышения эффективности регионального управления, что является ключевым условием долгосрочной устойчивости государства.

Заключение

Анализ становления и развития российского федерализма в период 1990–2000-х годов подтверждает его уникальную и сложную траекторию, отличающуюся от классических мировых моделей. Российская модель эволюционировала от «квазифедерализма» 1990-х годов, характеризующегося центробежными тенденциями, договорным процессом и беспрецедентной асимметрией, к «обновленному централизованному федерализму» 2000-х годов.

Основные выводы по Главе 1: Теоретические основы федерализма выделяют дуалистический и кооперативный подходы. Российская Конституция закрепила трехчастную формулу разграничения компетенции (ст. 71, 72, 73), которая, однако, была сразу же искажена конституционной асимметрией (особый статус республик) и практикой договорного процесса, что отличает РФ от жестко регламентированных систем, таких как кооперативный федерализм ФРГ (ст. 74 Основного закона).

Основные выводы по Главе 2: Период 1994–2000 годов стал кульминацией договорного федерализма, когда заключение 41 двустороннего договора с 46 субъектами привело к глубокой, индивидуальной асимметрии. Эту асимметрию дополнила проблема «сложносоставных» субъектов, чей равноправный статус был подтвержден Постановлением Конституционного Суда РФ от 14 июля 1997 г. № 12-П. С 2000-х годов вектор развития кардинально изменился. Создание института полпредов (Указ № 849 от 13 мая 2000 г.) и усиление мер федерального вмешательства (отрешение глав регионов) стали ключевыми инструментами централизации. Фактическое прекращение договорного процесса после ФЗ № 95-ФЗ от 2003 г. завершило эпоху индивидуальных договоренностей, закрепив приоритет федерального закона и роль Конституционного Суда РФ как главного арбитра в спорах о компетенции.

Современный российский федерализм является постоянно реформируемой системой, которая, несмотря на формальное закрепление принципов равноправия, сохраняет черты централизованного, но асимметричного устройства, и продолжает поиск баланса между эффективностью федерального управления и региональной самостоятельностью.

Список использованной литературы

1. Асимметрия в федеративном устройстве России // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения не указана).
2. Асимметрия российского федерализма: конституционно-правовой аспект // moluch.ru. URL: https://moluch.ru/ (дата обращения не указана).
3. Асимметричность как проблема современного российского федерализма // moluch.ru. URL: https://moluch.ru/ (дата обращения не указана).
4. Актуальные проблемы законодательного регулирования разграничения полномочий между органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления // duma.gov.ru. URL: http://duma.gov.ru/ (дата обращения не указана).
5. Бусыгина И. М. Германский федерализм: история, современное состояние, потенциал реформирования // Полис. 2000. № 5. С. 118–129.
6. Бусыгина И. М. Региональное самосознание в Германии: исторические предпосылки и современное состояние // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России: научные доклады МОНФ. М., 1999. С. 14–23.
7. Васильев В. И. Административно-территориальное устройство региона и территориальное устройство местного самоуправления // Журнал российского права. 2006. № 3. С. 3–11.
8. Гомеров И. Н. Государство и государственная власть: предпосылки, особенности, структура. М., 2002. 812 с.
9. Гранберг А. Г., Кистанов В. В., Адамеску А. А. и др. Государственно-территориальное устройство России. Экономические и правовые основы. М., 2003. 438 с.
10. Давыдов Д. В. Симметрия и асимметрия в устройстве федеративного государства // regionsar.ru. URL: https://regionsar.ru/ (дата обращения не указана).
11. Зубов А. Б. Унитаризм или федерализм (К вопросу о будущей организации государственного пространства России) // Полис. 2000. № 5.
12. Кинг П. Классифицирование федераций // Полис. 2000. № 5. С. 123–128. URL: http://www.politstudies.ru/arch/2000/5/2.htm (дата обращения не указана).
13. Князев С. Д. Российский электоральный федерализм: конституционно-правовое содержание и проблемы реализации // Государство и право. 2008. № 1. С. 23–45.
14. Косс М. Межпартийная конкуренция и федерализм в Германии // Полис. 2004. № 6. С. 121–130.
15. Конституции зарубежных государств. М., 1997. С. 417.
16. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок). М.: Проспект, 2010. 37 с.
17. Конституция Российской Федерации. Ст. 11. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
18. Конституция Российской Федерации. Ст. 125. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
19. Лысенко В. П. Проблемы развития федеративных отношений в современной России // Кентавр. 1995. № 12. С. 45–53.
20. Макарычев А. С. Федерализм эпохи глобализма: вызовы для региональной России // Полис. 2000. № 5. С. 34–39.
21. Михайленко А. Проблема СНГ // Свободная мысль. 1998. № 9–12. С. 43–54.
22. Модель федерализма в России 1990-х годов: институциональный аспект // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения не указана).
23. Моммен А. Федерализм и национальное государство // Политические исследования. 1992. № 4. С. 78–81.
24. Мухаметшин А. Российский федерализм // Государство и право. 1994. № 3. С. 59–64.
25. Осин В. Законность и национальный сепаратизм // Законность. 1996. № 2. С. 121–130.
26. Основные модели современного федерализма (Компаративный анализ) // dslib.net. URL: https://dslib.net/ (дата обращения не указана).
27. Основные тренды и тенденции развития федеративных отношений в современной России: правовые, политические и экономические аспекты // core.ac.uk. URL: https://core.ac.uk/ (дата обращения не указана).
28. Программа антикризисных мер Правительства РФ // Российская газета. 2009. 20 марта.
29. Ржевский В. А., Киселева А. В. Субъекты РФ: типология и конституционные основы организации // Государство и право. 1994. № 10. С. 73–81.
30. Роль договоров в разграничении предметов ведения и полномочий Российской Федерации и ее субъектов: Вестник экономики, права и социологии. 2010. № 3. URL: https://vestnykeps.ru/ (дата обращения не указана).
31. Сильверстов С. Основные характеристики конфедерации и федерации // Власть. 1994. № 12. С. 112–125.
32. Славин Б. Как понимать природу политики // Свободная мысль. 2008. № 4. С. 112–123.
33. Смирнов Я. Ю. Российский федерализм: проблема периодизации и современ // researchgate.net. URL: https://researchgate.net/ (дата обращения не указана).
34. СОВРЕМЕННЫЕ ВЫЗОВЫ РОССИЙСКОМУ ФЕДЕРАЛИЗМУ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения не указана).
35. Современный российский федерализм: этапы, проблемы, перспективы // apni.ru. URL: https://apni.ru/ (дата обращения не указана).
36. Становление нового модели российского федерализма // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения не указана).
37. Становление российского федерализма в 1990-е годы как историографическая проблема // tsu.ru. URL: https://tsu.ru/ (дата обращения не указана).
38. Страхов Н. Конфедерация // Актуальные проблемы современного права. М., 1995. С. 167–223.
39. Тадевосян Э. В. О моделиро��ании в теории федерализма // Государство и право. 1997. № 8. С. 132–145.
40. Теоретические основы федерализма // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения не указана).
41. Федерализм в зарубежных странах. М., 1993. 328 с.
42. Федерализм: Энциклопедический словарь. М.: ИНФРА – М, 1997. 562 с.
43. Федеральное вмешательство как механизм конституционно-правовой ответственности в системе вертикального разделения властей // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения не указана).
44. Федеральное вмешательство: понятие, принципы и система мер // roiip.ru. URL: https://roiip.ru/ (дата обращения не указана).
45. Федеральный закон от 24 июня 1999 года «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации». Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
46. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ (ред. от 01.07.2021) «О Конституционном Суде Российской Федерации». Ст. 36. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
47. Чиркин В. Е. Современное федеративное государство. М., 1998. 380 с.
48. Шишков Ю. Россия и СНГ: неудавшийся брак по расчету // Pro et contra. 2001. Зима-весна. С. 91–106.