Русский менталитет в современной российской публицистике: комплексный анализ отражения и трансформации

В условиях стремительных социально-культурных изменений и беспрецедентного информационного потока, когда дезинформация и фальсификация истории становятся мощными инструментами воздействия, обращение к национальным константам в публицистике приобретает особую значимость. Исследования показывают, что именно ментальные смыслы формируют «культурно-генетический код» человека, выступая универсальным фактором интереса для отечественного потребителя. Понимание того, как публицистика отражает, конструирует и трансформирует русский менталитет, становится ключевым для сохранения духовного и психического здоровья аудитории, а также для защиты культурной самобытности в условиях информационно-психологических войн.

Настоящая академическая работа, адресованная студентам гуманитарных вузов, ставит своей целью не просто систематизацию информации, но глубокий, междисциплинарный анализ феномена русского менталитета через призму современной российской публицистики. Её задачи включают изучение понятийного аппарата, выявление ключевых черт менталитета, освоение методологий его анализа в текстах, исследование особенностей современной публицистики и её влияния на ментальные образы, а также критическое осмысление дискуссий и противоречивых интерпретаций. Объектом исследования является русский менталитет, а предметом — его проявление, отражение и формирование в текстах современной российской публицистики. Данная курсовая работа стремится продемонстрировать глубокое понимание темы и способность к аналитическому изложению, соответствуя самым строгим академическим требованиям.

Теоретические основы исследования: Понятие русского менталитета и подходы к его изучению

Менталитет как интегральная характеристика культуры

В академическом дискурсе понятие «менталитет» или «ментальность» служит своего рода компасом для навигации в сложном ландшафте человеческой культуры и сознания. Это не просто сумма индивидуальных особенностей, а глубоко укорененная, интегральная характеристика, присущая людям, объединенным общей культурой и традициями. Менталитет включает в себя особый способ восприятия мира, образ мыслей, иерархию жизненных ценностей, а также специфические формы бытового и социального поведения, что позволяет анализировать коллективные установки, а не только отдельные проявления личности.

Как отмечает Л.П. Крысин, национальный менталитет наиболее глубинно выражается в языке, который выступает не просто средством коммуникации, но и своего рода хранителем «ключевых слов» – опорных понятий национального мировоззрения. Лингвокультурология, как междисциплинарная область знания, изучает эту неразрывную связь, исследуя, как язык формирует и отражает культуру, выявляя «культурный код» нации через речевую деятельность, поведенческие паттерны и ценностные ориентации.

В российской научной мысли, где понятие «менталитет» до сих пор не имеет единого, однозначного определения, его часто ассоциируют с «мировидением» – устойчивым складом ума, присущим определенной группе или народу. Этот термин обозначает надличностные, коллективные качества, включающие неосознаваемые речемыслительные и поведенческие установки. А. Гуревич, представитель отечественной школы «Анналов», трактует менталитет как устойчивую картину мира, присущую каждому индивиду в конкретном социуме. Это позволяет нам подойти к исследованию не как к поиску неких абстрактных «русских черт», а как к анализу динамичной системы, влияющей на каждого носителя культуры, что делает его изучение особенно ценным для понимания современного общества.

Эволюция и многообразие подходов в российской науке

История изучения русского менталитета — это увлекательное путешествие сквозь века философской, социологической и филологической мысли, где каждая эпоха привносила свои уникальные ракурсы и интерпретации. Изначально, российская философия подходила к этому вопросу с культурологической точки зрения, что вполне объяснимо, учитывая поликультурный ландшафт страны. Сегодня междисциплинарный характер изучения русского менталитета не вызывает сомнений, объединяя социологию, культурологию, историю, философию, этнографию и источниковедение. Однако, как отмечают А.Л. Журавлёв и В.А. Кольцова, основная роль в его разработке принадлежит психологии, что определяется самой сущностью феномена менталитета как «психологии народа», включающей глубинные бессознательные установки и предрасположения.

Среди подходов, сложившихся в российской науке, можно выделить несколько ключевых:

• Философский: стремится выявить сущностные, общие черты в духовной жизни человечества, а также определить уникальность русского мировоззрения.
• Культурно-антропологический: определяет специфику мышления и поведения различных этносов и эпох, оперируя такими понятиями, как «парадигма сознания» и «картина мира».
• Социологический: устанавливает связь между личностными чертами и местом человека в обществе, исследуя коллективные установки и их влияние на социальные процессы.
• Лингвокультурологический: акцентирует внимание на связи языка и культуры, рассматривая язык как зеркало менталитета.

В истории изучения русского менталитета знаковыми стали труды таких мыслителей, как Н.А. Бердяев, который в своих работах о «судьбе России» и «русской душе» глубоко исследовал духовные и философские аспекты русского характера. В.О. Ключевский внёс неоценимый вклад в понимание русского характера, связывая его формирование с влиянием географического ландшафта. Д.С. Лихачёв изучал русскую культуру и менталитет через призму древнерусской литературы и искусства. Среди современных исследователей особо выделяются А.Л. Журавлёв и В.А. Кольцова, фокусирующиеся на сущностных характеристиках и факторах формирования российского менталитета.

Отдельного внимания заслуживает концепция «российской полиментальности» В.Е. Семенова, которая предполагает сосуществование нескольких ментальных типов в российском обществе. В.Е. Семенов определяет менталитет как «исторически сложившееся долговременное умонастроение, единство (сплав) сознательных и неосознанных ценностей, норм, установок в их когнитивном, эмоциональном и поведенческом воплощении». Такой подход позволяет избежать упрощённых и монолитных трактовок, признавая внутреннюю неоднородность и динамичность русского менталитета, что является ключевым для полноценного понимания его трансформаций.

Факторы формирования русского менталитета

Подобно тому, как река прокладывает свое русло, подчиняясь ландшафту, так и менталитет народа формируется под воздействием совокупности глубинных факторов, оставивших неизгладимый отпечаток на его характере и мировоззрении. Для русского менталитета ключевыми из них являются географический, геополитический и религиозный, каждый из которых по-своему внёс вклад в его уникальность.

Географический фактор — это не просто место на карте, а сама канва, на которой вышивался русский характер. В.О. Ключевский гениально связывал черты русского характера с «ландшафтной детерминированностью». Бесконечные равнины, непроходимые леса и болота Великороссии XIII—XV веков, полные «тысяч мелких опасностей, затруднений и неприятностей», приучали поселенцев к терпению, изворотливости, неторопливости и обстоятельности. Эти просторы сформировали не только внешнюю «ровность» и «спокойствие», но и внутреннюю готовность к неожиданным поворотам судьбы, умение ждать и приспосабливаться.

Религиозный фактор — это духовное ядро, вокруг которого кристаллизовалась русская идентичность. Православие оказало глубочайшее, всеобъемлющее и долгосрочное влияние на формирование русского менталитета, внедрив такие идеи, как «имперское чванство» и представление о Москве как «Третьем Риме». Концепция «народа-богоносца» сформировала мессианские устремления, убеждение в особой миссии русского народа, способного противостоять «мировому злу» и вести за собой мир, сохранив истинный христианский дух. Эта вера в высшее предназначение питала многие аспекты русской культуры и самосознания, являясь мощным объединяющим элементом.

Наконец, геополитический фактор сплел воедино восточные и западные влияния, создав уникальный «евразийский менталитет». Возникшая в славянофильстве концепция «евразийского мира» представляет Россию как особую цивилизацию, впитавшую как восточно-христианскую культуру, так и деспотические установки татаро-монгольской государственности. Пограничье с мусульманским миром и вассальная зависимость от Золотой Орды сформировали в русском характере противоречивое сочетание толерантности и жёсткости, открытости и замкнутости. Эти три фактора в своём сложном взаимодействии создали тот уникальный «смысловой фокус самостоятельной российской цивилизации», который мы называем русским менталитетом, и именно он объясняет многие его парадоксы.

Ключевые черты русского менталитета и их проявление в обществе

Сентиментальность, эмоциональность и «жизнь по правде»

Глубоко укорененные в коллективном сознании черты русского менталитета зачастую проявляются в повседневной жизни, формируя уникальный социальный узор. Среди них выделяются сентиментальность, своего рода «непрактичность» в финансовых вопросах и глубоко укорененное стремление к правде, стоящей выше формальных законов.

Сентиментальность русских проявляется в удивительной способности быстро проникаться чувствами других, будь то человек или животное. Эта черта выражается в склонности к «задушевным беседам», готовности сострадать чужой беде, искреннем участии и теплоте, которые часто противопоставляются более прагматичному западному подходу. Это стремление к эмоциональной близости, к обмену чувствами, а не только фактами, формирует особый тип межличностных отношений, где искренность ценится превыше всего.

В то же время, как отмечают исследователи, русским часто свойственна неспособность педантично рассчитывать расходы. Это качество, которое порой выглядит как «нелюбовь к дисциплине и методичности», предпочтение «жизни по душе и настроению», может быть обусловлено не только историческими факторами, такими как богатство природных ресурсов, но и сложностью сельскохозяйственных ритмов, требовавших скорее гибкости, чем строгой расчётливости. Н.С. Розов указывает на «низкую самодисциплину и неспособность к самоорганизации без подчинения и принуждения» как на одну из слабых сторон, однако это же качество может быть интерпретировано как приоритет спонтанности и душевного порыва над жёстким планированием. Именно поэтому бескорыстные действия, совершенные «от сердца», ценятся гораздо выше, чем прагматичные, что часто ведёт к выбору чувства над разумом, хотя это не всегда выгодно в материальном плане.

Но, пожалуй, одной из самых уникальных особенностей русского менталитета является стремление жить «по правде». Эта «правда» — не просто истина, но и справедливость, моральный идеал, соответствующий высшему порядку вещей. В русском понимании «правда» ощущается сердцем, совестью, и стоит выше любых законов, договоренностей и обычной разумности. Как гласит народная мудрость, «Закон что дышло: куда повернёшь, туда и вышло», что подчеркивает вторичность формального права по отношению к глубинному чувству справедливости. Философ В.С. Соловьёв связывал правду с высшими нравственными ценностями, превосходящими юридические законы. Этот приоритет искренности и душевности над рациональной целесообразностью, которая часто воспринимается как синоним корысти, формирует особый этический каркас русского человека, объясняя, почему порой личная выгода отступает перед моральными принципами. Н.А. Бердяев, рассуждая о «женственности русской души», видел в этом преобладание женственного начала, проявляющегося в мягкости, всепрощении и эмоциональной реакции, что усиливает склонность к выбору чувства в ущерб логике.

Коллективизм, конформизм и мессианство

Если сентиментальность и стремление к «правде» касаются глубин личной этики, то коллективизм, конформизм и мессианство формируют социальную ткань русского общества, влияя на взаимодействие индивида с окружающим миром и государством. Именно в этих чертах проявляется уникальная общественная динамика.

Социальный конформизм и коллективизм являются выраженными чертами, глубоко укоренёнными в историческом развитии российского общества. Установки «мы все свои», «у нас всё общее», «а что люди скажут» свидетельствуют о приоритете коллективного над личным, о значимости общественного мнения и стремлении к единообразию, «чтобы было так, как у всех». Исследования Т.А. Шиловой показывают, что чем ниже уровень коллективистической направленности, тем выше уровень конформизма. Эти черты, культивируемые на протяжении многих веков, особенно усиленные в советский период, стали неотъемлемой частью русского менталитета, формируя сильное чувство общности. Общинность, как форма совместного бытия, где индивидуальные интересы часто подчиняются общим, также тесно связана с коллективизмом, обуславливая взаимную поддержку и взаимовыручку.

Наряду с этими чертами, в русском менталитете присутствует мощная идея мессианства. Русское мессианство — это не просто гордость за свою нацию, а глубокое убеждение в особой, вселенской миссии русского народа. Эта концепция, исходящая из православной традиции и идеи о Москве как «Третьем Риме», утверждает, что Россия имеет вселенское значение, является «народом-богоносцем», способным противостоять «мировому злу» и вести за собой мир, сохранив истинный христианский дух. Патриотизм россиян, таким образом, распространяется не только на государство и населяющих его людей, но и на эту духовную миссию. Эта вера в высшее предназначение, хоть и может проявляться в «имперском чванстве», также является источником глубокого самопожертвования и готовности к великим свершениям, что порой ставит интересы страны выше личных.

Таким образом, взаимодействие этих черт — от конформистского «как у всех» до мессианского «вести за собой мир» — создаёт сложный и порой противоречивый портрет русского человека, где личное растворяется в коллективном, а локальное стремление к справедливости перерастает во вселенские духовные амбиции. Как же эти глубокие внутренние установки влияют на современные общественные процессы?

Духовность и государственность

Помимо таких проявлений, как сентиментальность, коллективизм и мессианство, глубинными качествами российского менталитета признаются духовность и государственность, которые формируют его ценностное ядро и оказывают решающее влияние на общественные установки.

Духовность, в русском понимании, часто противопоставляется «заземлённости», т.е. чрезмерной привязанности к материальному и мирскому. Эта дихотомия, прослеживающаяся, например, в творчестве Зинаиды Гиппиус, отражает стремление к балансу между внутренним, трансцендентным развитием и внешней, материальной реализацией. Духовность подразумевает поиск высшего смысла, моральных ориентиров, нередко связанных с верой и ожиданием чуда. Она проявляется в тяге к философским размышлениям, искусству, литературе, в стремлении к самосовершенствованию и бескорыстному служению. Эта черта отличает русский менталитет от многих западных культур, где прагматизм и материальный успех зачастую занимают центральное место, что указывает на глубинный приоритет идеального над осязаемым.

Параллельно с духовностью, как фундаментальное качество, выступает государственность. Это глубоко укоренённое в сознании россиян уважение и, порой, сакрализация государства. Исторически сложилось так, что государственная власть в России часто воспринималась как гарант порядка, стабильности и даже выживания в условиях огромных пространств и постоянных внешних угроз. Эта черта проявляется в готовности подчиняться, в ожидании сильной руки, способной обеспечить справедливость и защиту. В своих «эзотерических» представлениях о «женственности русской души» Н.А. Бердяев связывал её с «государственным даром покорности» и смирения перед коллективом. Он утверждал, что именно эта покорность парадоксальным образом позволила «безгосударственному и анархическому народу» создать могущественную государственность, что он считал одной из «тайн русской истории», объясняя это не слабостью, а особым складом характера.

Таким образом, духовность и государственность являются двумя столпами, на которых зиждется русский менталитет. Духовность ориентирует на внутренний мир, на поиск высших ценностей, тогда как государственность обеспечивает внешний порядок и защиту. Их сложное взаимодействие формирует уникальную систему ценностей, в которой личное благосостояние часто приносится в жертву общему делу, а стремление к идеалу превалирует над материальной выгодой, что создаёт определённые вызовы и преимущества в современном мире.

Методология анализа репрезентации менталитета в публицистике

Общие подходы к анализу медиатекста

Изучение того, как менталитет проявляется в публицистических текстах, требует применения комплексного методологического инструментария. В современной науке наиболее эффективными признаны когнитивный и лингвокультурологический подходы, каждый из которых предлагает уникальный ракурс для анализа медиатекста.

Когнитивный подход рассматривает медиатекст не только как языковую структуру, но и как продукт сложной человеческой деятельности. Он выходит за рамки чисто лингвистического анализа, учитывая социокультурную среду, в которой создаётся и воспринимается текст, а также когнитивные процессы, происходящие у адресанта (автора) и адресата (читателя). В рамках этого подхода медиатекст анализируется с точки зрения того, как он репрезентирует ценности культуры, формирует представления и влияет на мировоззрение аудитории. Он позволяет понять, какие ментальные схемы и модели используются для построения сообщения и как они активизируются в сознании реципиента, позволяя выявить скрытые механизмы воздействия.

Лингвокультурологический подход к моделированию медиатекста акцентирует внимание на его неразрывной связи с национальной культурой. Этот подход является особенно актуальным для исследования русского менталитета, поскольку язык, как было отмечено ранее, является одним из главных хранителей и трансляторов ментальных особенностей. Лингвокультурологическое моделирование медиатекста предполагает глубокий учёт ценностей российской культуры, таких как «дом и семья», «власть» и «природа». Исследования, например, диссертация И.В. Ерофеевой об аксиологии медиатекста и работа А.В. Андреевой о репрезентации ценностей российской культуры в медиатекстах Тверского региона, демонстрируют практическое применение этого подхода. Они показывают, как культурно-исторические ценности, особенности менталитета местных жителей и самобытность проявляются в региональных медиаобразах, что особенно важно для изучения специфики русского характера.

Более того, лингвокультурологическое моделирование медиатекста рассматривается как важный инструмент обеспечения национальной безопасности. В условиях информационно-психологических войн, характеризующихся фальсификацией истории и дезинформацией, понимание того, как культурные ценности кодируются и декодируются в медиапространстве, позволяет эффективно противостоять негативным воздействиям и сохранять национальную идентичность. Таким образом, эти два подхода, дополняя друг друга, предоставляют мощный аналитический инструментарий для комплексного исследования русского менталитета в публицистике, позволяя не только анализировать, но и защищать культурное наследие.

Реляционно-ситуационный анализ (РСА) как современный инструмент

В эпоху цифровизации и стремительного роста объёма текстовой информации, особенно в сетевой среде, традиционные методы анализа текста часто оказываются недостаточно эффективными. Здесь на помощь приходят передовые автоматизированные инструменты, такие как реляционно-ситуационный анализ текста (РСА), разработанный российскими учёными для психологического исследования современных текстов и сетевых интеракций, значительно расширяющий возможности исследователей.

Метод РСА представляет собой интеллектуальный подход к анализу текста, который учитывает тончайшие особенности коммуникативной грамматики русского языка. Его ключевое преимущество заключается в способности представлять текст не как простую последовательность слов, а как сложную совокупность предикатно-аргументных ролевых структур. Эти структуры позволяют выйти за рамки поверхностного смысла и проникнуть в глубинные слои, отражающие особенности картины мира автора и его ментальные установки, что невозможно при обычных методах.

Центральным элементом этого подхода является программный комплекс «Машина РСА», разработанный при поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (например, в рамках проекта № 075-15-2020-799) командой исследователей, включая С.Н. Ениколопова, Ю.М. Кузнецову, Г.С. Осипова, И.В. Смирнова и Н.В. Чудову. Этот инструмент способен выделять более ста семантических признаков и семантических ролей, что само по себе является мощным аналитическим потенциалом. Однако его возможности значительно расширяются за счёт использования психолингвистических показателей и специально сформированных тематических групп слов. Благодаря этому, перечень выявляемых признаков увеличивается до 197, что позволяет проводить исключительно глубокий и детализированный анализ, открывая новые горизонты для исследований.

Например, если мы хотим проанализировать репрезентацию черты «коллективизм» в публицистическом тексте, «Машина РСА» может выявить не только прямое упоминание слов вроде «общество» или «мы», но и косвенные маркеры:

• Семантические роли: анализ агентов действия (кто совершает действие – «мы» или «я»), реципиентов (на кого направлено действие – «для всех» или «для себя»).
• Психолингвистические показатели: частотность использования местоимений «мы», «наш», «все», а также глаголов, обозначающих совместные действия.
• Тематические группы слов: наличие слов, связанных с общинностью, солидарностью, общей целью (например, «община», «народ», «солидарность», «единение», «общее дело»).

Таким образом, «Машина РСА» предоставляет исследователям уникальный инструментарий для объективного и масштабного изучения ментальных характеристик в публицистическом дискурсе, позволяя не только выявлять явные проявления, но и реконструировать глубинные, неосознаваемые установки, закодированные в тексте, что делает его незаменимым для современного анализа.

Стилистический и психосемантический анализ

Помимо передовых автоматизированных методов, для полноценного понимания репрезентации менталитета в публицистике необходим и традиционный, но не менее глубокий инструментарий — стилистический и психосемантический анализ. Эти подходы позволяют проникнуть в тончайшие нюансы авторского замысла и коллективного восприятия, раскрывая скрытые смыслы.

Стилистический анализ публицистического текста — это своего рода детективное расследование, целью которого является не просто идентификация стиля, но и выявление того, как языковые средства формируют определённое мировоззрение и апеллируют к ментальным установкам аудитории. Он включает в себя несколько ключевых этапов:

1. Определение сферы применения, основных задач и жанра текста: Публицистика, по своей сути, нацелена на воздействие и информирование, а её жанровое разнообразие (статьи, очерки, эссе, репортажи) диктует выбор определённых языковых стратегий, что влияет на восприятие ментальных черт.
2. Перечисление языковых особенностей: Здесь анализируются лексические (эмоционально-окрашенная лексика, термины, жаргонизмы), морфологические (использование определённых частей речи, временных форм) и синтаксические (сложные конструкции, риторические вопросы, инверсия) приёмы.
3. Соотнесение результатов со стилевыми чертами: Основная цель — доказать принадлежность текста к публицистическому стилю, характеризующемуся функциями сообщения и воздействия, и выявить, как эти черты проявляют или формируют менталитет. Например, использование высокой патетической лексики может апеллировать к таким чертам русского менталитета, как мессианство или духовность, усиливая их восприятие.

Что касается психосемантической методики множественной идентификации, она предлагает уникальный взгляд на изучение этнического менталитета, фокусируясь на семейно-бытовых стереотипах. Этот подход позволяет реконструировать семантические пространства социальных стереотипов, которые являются своего рода сжатыми, закодированными формами коллективных представлений о мире. Используя специальные методики, исследователи могут выявить, какие ассоциации, образы и ценности скрываются за теми или иными словами и выражениями в публицистике, как они формируют стереотипы и каким образом эти стереотипы отражают глубинные ментальные установки. Например, анализ употребления слов, связанных с «семьей» или «домом», может показать, какие ценности ассоциируются с этими понятиями в русском культурном коде, и как эти ценности транслируются через публицистический дискурс, влияя на читателя.

Таким образом, стилистический и психосемантический анализ, наряду с автоматизированными методами, предоставляет комплексный инструментарий для глубокого исследования того, как русский менталитет не просто отражается, но и активно конструируется и трансформируется в современной публицистике, что делает его незаменимым для полноценного понимания предмета.

Особенности современной российской публицистики как отражение менталитета

Публицистика в условиях рынка и апелляция к ментальным смыслам

Современная российская журналистика функционирует в условиях динамичного рынка, где её успешность напрямую зависит от умения апеллировать к актуальным потребностям аудитории. В этом контексте российский менталитет выступает универсальным фактором интереса отечественного потребителя. Почему? Потому что ментальные смыслы — это не просто набор характеристик, это своего рода «культурно-генетический код» человека, определяющий его реакции и предпочтения.

Этот код формируется на протяжении веков, являясь результатом сложного взаимодействия мифологического и религиозного мировоззрения. Он включает в себя несколько уровней:

• Культурно-генетическое ядро: это первосмыслы православия, глубоко укоренившиеся в сознании и формирующие базовые ценности и мировоззренческие установки.
• Социокод: это базовые архетипы российской социальности, такие как коллективизм, общинность, стремление к «правде» и другие черты, которые мы рассмотрели ранее.

По сути, этот «код» представляет собой сложную систему сигналов, которые направляют человека и общество по определённому культурному пути, мотивируют его деятельность и формируют его идентичность. Публицистика, осознавая это, активно использует апелляцию к ментальным смыслам, чтобы установить глубокую связь с аудиторией. Она не просто информирует, но и резонирует с внутренними установками, ценностями и представлениями читателя. Например, статья о значимости семьи или о героизме в истории несёт в себе не только фактическую информацию, но и активизирует глубинные ментальные слои, связанные с коллективизмом, патриотизмом и стремлением к правде, усиливая эмоциональный отклик.

Таким образом, в условиях рынка, где конкуренция за внимание аудитории высока, успешная публицистика становится той, что способна не только уловить, но и мастерски использовать этот «культурно-генетический код», превращая его в мощный инструмент воздействия и формирования общественного сознания. Это позволяет ей не просто информировать, но и активно участвовать в формировании национальной идентичности.

Жанрово-стилистическое разнообразие и выразительные приёмы

Современная российская публицистика — это живой, постоянно меняющийся организм, который использует весь арсенал языка для воздействия на аудиторию и отражения ментальных особенностей. Её жанрово-стилистическое разнообразие служит не только для передачи информации, но и для глубокого проникновения в сознание читателя, а выразительные приёмы становятся ключом к пониманию «культурно-генетического кода» народа, как это подтверждают последние исследования.

Стилистические приёмы в публицистике — это не просто украшения текста, а мощные инструменты, которые придают ему эмоциональную окраску, выразительность, дополняют образ, подчёркивают ключевые моменты и служат для подтверждения или опровержения мысли автора. Среди них можно выделить:

• Метафора (скрытое сравнение): «Россия — это душа мира» – такая метафора апеллирует к мессианским чертам русского менталитета.
• Олицетворение (придание неодушевлённым предметам свойств живых существ): «История шепчет нам свои уроки» – этот приём очеловечивает прошлое, делая его более близким и понятным.
• Метонимия (замена названия явления названием связанного с ним): «Кремль принял решение» – позволяет персонифицировать государственную власть.
• Синекдоха (часть вместо целого или целое вместо части): «Вся Россия поднялась» – подчёркивает единство и коллективизм.
• Эпитет (определение, выражающее авторское восприятие): «Бескрайние просторы Родины» – вызывает эмоциональный отклик, связанный с географическим фактором формирования менталитета.
• Сравнение (уподобление объектов по признаку): «Народ, как могучий дуб, стоит несокрушимо» – подчёркивает силу и устойчивость.
• Ирония (истинное значение противоположно буквальному): используется для критического осмысления или высмеивания определённых явлений, иногда затрагивая противоречия менталитета.
• Гипербола (преувеличение) и литота (преуменьшение): эти приёмы усиливают эмоциональное воздействие, делая текст более ярким и запоминающимся.

Однако, несмотря на богатство жанров и стилистических приёмов, существует проблема недостаточной изученности «субъязыка» русской публицистики начала XXI века. Активные процессы цифровизации, появление новых медиаплатформ и изменение коммуникативных практик приводят к трансформации языка. Например, наблюдается вытеснение традиционной аббревиатуры «СМИ» англицизмом «медиа», что свидетельствует о приобретении новых денотативных и коннотативных свойств и требует детального анализа изменяющегося языкового ландшафта. В медиатекстах происходит сложное переплетение природы языка, материала творчества, личных языковых и мировоззренческих предпочтений автора, вида СМИ и его политики. Ключ к пониманию этого лежит в анализе сочетания формы выражения и стилистических особенностей, что позволяет раскрыть, как эти изменения влияют на отражение и формирование русского менталитета, не упуская из виду глубинные механизмы.

Роль публицистики в сохранении идентичности в информационных войнах

В условиях нарастающих информационно-психологических войн, характеризующихся повсеместной фальсификацией истории и дезинформацией, роль публицистики выходит за рамки простого информирования, становясь ключевым инструментом сохранения духовного и психического здоровья как журналиста, так и аудитории. Публицистика, обращаясь к национальным константам и глубинным ментальным смыслам, способствует укреплению культурной идентичности и противодействует внешним деструктивным воздействиям, что является её важнейшей миссией.

Когда информационное поле наполнено искажёнными фактами о ключевых исторических событиях (например, о В.И. Сталине, Великой Отечественной войне, репрессиях), задача публицистики — не просто опровергнуть ложь, но и напомнить о тех ценностях и смыслах, которые формируют «культурно-генетический код» народа. Обращение к национальным константам, таким как патриотизм, коллективизм, стремление к правде, духовность и мессианство, позволяет публицистике действовать на более глубоком уровне, укрепляя базовые установки менталитета, что является надёжной защитой от манипуляций.

Некоторые исследователи утверждают, что такой подход, опирающийся на традиционные структуры общества, может способствовать мощному развитию без разрушения традиционной основы. Это означает, что публицистика, вместо того чтобы слепо копировать западные модели или поддаваться чужим нарративам, может стать двигателем развития, черпая силы в собственных культурных и ментальных корнях, что позволяет строить будущее на прочном фундаменте.

Примеры такой публицистики могут включать:

• Статьи, посвящённые героизму народа в Великой Отечественной войне, подчёркивающие жертвенность и единство.
• Очерки о традиционных российских ценностях семьи, общины, взаимопомощи, апеллирующие к коллективизму.
• Эссе, раскрывающие философские аспекты русского мессианства, духовных исканий и роли России в мировом процессе.

Таким образом, в информационных войнах публицистика становится не просто площадкой для обмена мнениями, а своеобразным щитом, защищающим национальное самосознание. Она помогает аудитории ориентироваться в потоке информации, отличать истинные ценности от навязанных, и, что особенно важно, сохранять связь со своими культурными и ментальными корнями, обеспечивая непрерывность исторической и культурной идентичности. Разве не в этом заключается её главная задача в условиях современных вызовов?

Влияние медиасреды и социальных сетей на динамику русского менталитета

Визуальность и упрощение вербального текста в медиа

Современная медиасреда, с её постоянно развивающимися информационно-коммуникативными средствами, оказывает колоссальное влияние на общественную жизнь, формируя не только наши знания, но и наше восприятие мира, а значит, и менталитет. Одним из наиболее заметных сдвигов последних десятилетий стала гегемония визуального в массмедиа. Фотография, кино, многочисленные визуальные медийные образы перестали быть просто дополнением к тексту; они стали базовым модусом существования информации, что приводит к глубоким изменениям в кул��турной, социальной и даже бытийной сферах, переформатируя традиционные способы восприятия.

Эта визуальная доминанта имеет прямое воздействие на формирование ментальных образов. Увеличение количества и качества форматов визуальной репрезентации информации влечёт за собой неизбежное упрощение вербального текста. В условиях, когда картинка передаёт основную идею, слова становятся менее значимыми, их функция сводится к краткому пояснению или эмоциональному усилению, что снижает глубину анализа.

Последствия этого упрощения для менталитета многогранны:

• Поверхностность восприятия: Сложные идеи, требующие глубокого осмысления и анализа, могут быть редуцированы до простых, легкоусвояемых образов. Это может привести к снижению способности к критическому мышлению и формированию более примитивных ментальных моделей.
• Эмоциональное воздействие: Визуальный контент, как правило, более эмоционально насыщен. Это может усиливать склонность к принятию решений на основе чувств, а не разума, что коррелирует с такими чертами русского менталитета, как приоритет чувства над логикой.
• Фрагментарность мышления: Постоянный поток коротких, быстро меняющихся визуальных сообщений способствует формированию фрагментарного, клипового мышления, затрудняя целостное восприятие информации и построение сложных причинно-следственных связей.
• Изменение образа правды: В условиях доминирования визуального, «правда» может начать восприниматься как то, что «показано», а не то, что «доказано» или «осмыслено». Это может влиять на уникальное русское стремление к «правде», делая её более подверженной манипуляциям через визуальные образы.

Таким образом, гегемония визуального в современной медиасреде не просто меняет способы потребления информации, но и активно переформатирует ментальные паттерны, делая их более чувствительными к эмоциональным и образным воздействиям, и потенциально упрощая глубину вербального осмысления мира. Это вызов, требующий внимательного изучения и адаптации.

Деструктивный контент и законодательное регулирование в социальных сетях

Стремительное развитие социальных сетей принесло не только новые возможности для коммуникации и обмена информацией, но и создало колоссальный объём сообщений, среди которых значительная часть носит деструктивный характер. Эта проблема, связанная с защитой от опасного контента, стала одним из ключевых вызовов для современного общества и государства, поскольку она напрямую влияет на формирование и трансформацию ментальных образов, особенно у молодого поколения, требуя немедленных мер.

В России активно принимаются законодательные меры для борьбы с деструктивным контентом. Законопроект 2017 года, к которому в декабре 2020 года были внесены поправки, обязывает социальные сети (с ежедневной аудиторией более 500 тыс. пользователей в РФ) осуществлять мониторинг и блокировку противоправной информации. Реестр таких социальных сетей ведётся Роскомнадзором.

К деструктивному контенту относятся:

• Порнографические изображения несовершеннолетних.
• Информация, склоняющая детей к опасным незаконным действиям.
• Данные о способах изготовления и использования наркотиков.
• Способы совершения самоубийства и призывы к нему.
• Реклама дистанционной продажи алкоголя и интернет-казино.
• Контент, выражающий «явное неуважение» к обществу, государству, государственным символам, Конституции РФ, органам госвласти.
• Призывы к массовым беспорядкам, экстремизму и участию в несогласованных публичных мероприятиях, включая посты с нецензурной лексикой.

Проблема обостряется тем, что значительная часть подростков проводит много времени в сети и часто скрывает просматриваемый контент от родителей, что делает их особенно уязвимыми перед деструктивными влияниями. Среди основных направлений деструктивного контента, затрагивающих менталитет, выделяют:

• Идеология насилия: такие явления, как «скулшутинг», где агрессия и жестокость романтизируются.
• Пропаганда криминальных ценностей: искажает представления о справедливости и законе, подрывая правовые основы общества.
• Суицидальная идеология: напрямую угрожает психическому здоровью и жизни, деформируя ценность жизни.

Дискуссии о создании дополнительных механизмов блокировки деструктивного контента, особенно в мессенджерах, продолжаются, отражая сложность и актуальность проблемы. Эффективность этих мер напрямую связана с защитой общественного сознания от негативных влияний, сохранением традиционных ценностей и предотвращением деформации русского менталитета под воздействием чуждых и разрушительных идей, что является приоритетной задачей для государства и общества.

Медиа как фактор трансформации ценностей и идентичности

Современная медиасреда, будучи мощным катализатором социально-культурных изменений, играет ключевую роль в динамике русского менталитета, не только отражая, но и активно формируя его трансформацию. Происходящие в России преобразования вызывают масштабные сдвиги, связанные с переосмыслением традиционных ценностей, приоритетов и норм в сознании россиян. В этом контексте медиа выступают не просто передатчиком информации, но и мощным механизмом, который может как укреплять, так и ослаблять национальную идентичность, что требует внимательного подхода.

Наблюдается процесс преобразования характеристик российского менталитета, который может привести к потере самобытности и ослаблению самоидентификации народа. Исследователи отмечают, что изменения российского менталитета, особенно во второй половине XIX и XX веков, считаются крайне важными и недостаточно изученными. Существуют опасения, что внешние влияния и заимствования могут привести к искажению «коренного свойства русскости» и отходу от собственной логики развития. Эти трансформации и переориентация общественного сознания на западные образцы рассматриваются как потенциальная угроза культурной уникальности и национальной безопасности, что актуализирует вопрос о путях сохранения традиций.

В контексте «политики идентичности», где различные социальные группы активно конструируют и отстаивают свои идентичности, медиа становятся полем битвы за умы и ценности. Они могут:

• Транслировать новые ценности: через сериалы, фильмы, новостные репортажи и публицистические статьи медиа вводят в общественный дискурс новые идеи, модели поведения и ценностные ориентации, которые могут противоречить традиционным.
• Переформатировать традиционные приоритеты: например, акцент на индивидуальном успехе и потреблении может ослабить традиционный коллективизм и общинность.
• Создавать новые образы и стереотипы: медиа активно формируют образы «идеального» гражданина, «успешного» человека, «современной» семьи, которые могут вступать в конфликт с устоявшимися ментальными представлениями.
• Влиять на самоидентификацию: через постоянное сравнение с другими культурами и обществами, медиа могут стимулировать как гордость за свою идентичность, так и чувство неполноценности или стремление к унификации.

Таким образом, медиа, с одной стороны, являются отражением происходящих в обществе перемен, а с другой — активным агентом, способствующим этим изменениям. Их влияние на социально-культурные трансформации и возможную потерю самобытности является предметом острой дискуссии, подчёркивая критическую важность изучения этого феномена для понимания динамики русского менталитета и разработки стратегий его сохранения.

Дискуссии и противоречивые интерпретации русского менталитета в публицистическом дискурсе

Идеологизированный характер и «штампы» в литературе

Изучение русского менталитета в научной и публицистической литературе часто сталкивается с одной фундаментальной проблемой: его идеологизированным характером. Вместо глубокого, объективного анализа, мы нередко обнаруживаем обилие «штампов» — устойчивых, порой мифологизированных представлений, которые затем транслируются в публицистическом дискурсе. К таким штампам относятся «духовность», «соборность», «коллективизм», «всечеловечность» — термины, требующие критического осмысления.

Признание общей «непрояснённости» темы «русского характера» вне идеологического контекста подчёркивает сложность этой проблемы. Использование этих штампов, хотя и может создавать ощущение целостности и уникальности, зачастую затрудняет объективное объяснение трагичных страниц российской истории. Вместо того чтобы искать внутренние причины событий, нередко происходит перекладывание ответственности на внешние факторы (татаро-монгольское иго, действия врагов) или на «перегибы» правителей, что мешает критическому осмыслению прошлого и настоящего и формированию зрелого исторического сознания.

Рассмотрим подробнее один из таких штампов — соборность. Эта концепция, центральная для русской религиозной философии и славянофильства, означает свободное духовное единение людей в церковной и мирской жизни, общение в братстве и любви. Термин «соборность» не имеет прямых аналогов в других языках, что подчёркивает его уникальность. К.С. Аксаков связывал соборность с «хоровым началом», при котором личность не подавляется, но лишается эгоизма. А.С. Хомяков противопоставлял соборность Православной Церкви католической авторитарности и протестантскому индивидуализму. В публицистике «соборность» часто используется для подчёркивания коллективистских начал, единства народа, но при этом может скрывать проблемы индивидуальной свободы и ответственности, что является важным нюансом для понимания.

Приведём пример, как идеологизированный подход может проявляться в публицистическом тексте. Если автор, описывая историческое событие, использует фразы вроде «Вся Русь, объединённая незыблемой духовностью и соборностью, дала отпор врагу», то это может быть примером использования штампов. Такой подход, с одной стороны, вдохновляет и объединяет, но с другой — может упрощать сложность исторических процессов, игнорировать внутренние противоречия и разногласия, а также избегать глубокого анализа индивидуальной ответственности, что затрудняет полноценное понимание.

Таким образом, критический анализ идеологизированных интерпретаций и штампов в публицистическом дискурсе является необходимым условием для формирования более полного и объективного понимания русского менталитета, позволяя отделить реальные черты от навязанных конструкций.

Концепции дуализма и «женственности русской души»

Дискуссии о русском менталитете неизбежно приводят к рассмотрению глубоких философских концепций, которые пытаются объяснить его уникальность и, порой, противоречивость. Среди них особое место занимают идеи о «женственности русской души» Н.А. Бердяева и концепция синкрезиса И.Г. Яковенко, которые проливают свет на дуалистическую или бинарную природу русского характера, раскрывая его сложную внутреннюю структуру.

Н.А. Бердяев в своих «эзотерических» представлениях о «женственности русской души» утверждал, что в России, в отличие от западноевропейских стран, преобладало женственное начало. Эта идея не означала буквальную феминность, но указывала на особый склад национального характера, проявляющийся в таких чертах, как:

• Отсутствие «рыцарства» и «дисциплины личности»: Бердяев считал, что в русском народе меньше выражены рационализм, правовая культура и индивидуалистическая воля, присущие Западу.
• «Государственный дар покорности» и смирения перед коллективом: Парадоксально, но именно эта черта, по мнению Бердяева, позволила «безгосударственному и анархическому народу» создать могущественную государственность. Он видел в этом источник «тайны русской истории» – народ, склонный к бунту и свободолюбию, одновременно способен к глубокому смирению перед властью.

Эта «женственность» объясняла, по Бердяеву, такие черты, как всепрощение, мягкость, эмоциональность и склонность к крайностям – от глубокой пассивности до неистового порыва. В публицистике эта концепция может использоваться для объяснения загадочности русской души, её непредсказуемости и способности к внезапным переменам, что делает её глубоко привлекательной для исследований.

Параллельно с этим, И.Г. Яковенко рассматривает синкрезис как основу российского архетипического сознания. Синкрезис подразумевает глубинное смешение различных культурных влияний – восточных и западных, языческих и христианских, что сформировало уникальный, порой противоречивый, культурный код. Это согласуется с идеями о «дуализме» или «бинарной» природе русского менталитета, сформированного геополитическим положением России между Востоком и Западом, что объясняет его многогранность.

Примеры этого дуализма в менталитете:

• Контраст между коллективизмом и индивидуализмом: Стремление к общинности и соборности соседствует с ярко выраженным личным порывом, «вольницей».
• Сочетание смирения и бунтарства: Готовность терпеть и подчиняться может сменяться внезапным и беспощадным бунтом.
• Дихотомия между духовностью и прагматизмом: Высокие духовные устремления могут сочетаться с бытовой непрактичностью или даже цинизмом.

В современной российской науке также активно разрабатывается концепция «российской полиментальности» В.Е. Семенова, которая предполагает сосуществование нескольких ментальных типов в российском обществе. Семенов определяет менталитет как «исторически сложившееся долговременное умонастроение, единство (сплав) сознательных и неосознанных ценностей, норм, установок в их когнитивном, эмоциональном и поведенческом воплощении». Такой подход позволяет видеть не монолитную «русскую душу», а сложный, многогранный феномен, где различные ментальные типы могут проявляться в разных социальных группах и исторических периодах, что является ценным для глубокого анализа.

Таким образом, эти концепции — от «женственности русской души» до синкрезиса и полиментальности — предоставляют богатую почву для анализа и осмысления противоречивой, но глубоко самобытной природы русского менталитета в публицистическом дискурсе, помогая раскрыть его уникальность.

Перспективы трансформации и сохранения самобытности

Происходящие в России преобразования вызывают масштабные социально-культурные изменения, связанные с трансформацией традиционных ценностей, приоритетов и норм в сознании россиян. В этом контексте дискуссии о русском менталитете приобретают особую остроту, ставя перед обществом и публицистикой ключевой вопрос: по какому пути должна идти Россия, сохраняя свою самобытность и национальную идентичность?

Наблюдается процесс преобразования характеристик российского менталитета, который может привести к потере самобытности и ослаблению самоидентификации народа. Исследователи отмечают, что изменения российского менталитета, особенно во второй половине XIX и XX веков, считаются крайне важными и недостаточно изученными. Существуют опасения, что внешние влияния и заимствования могут привести к искажению «коренного свойства русскости» и отходу от собственной логики развития. Эти трансформации и переориентация общественного сознания на западные образцы рассматриваются как потенциальная угроза культурной уникальности и национальной безопасности, что требует осознанного подхода к формированию будущего.

Публицистика в этой ситуации играет двойную роль. С одной стороны, она может стать зеркалом, отражающим эти трансформации, фиксируя изменения в ценностях, нормах и общественном сознании. С другой стороны, публицистика является активным участником этого процесса, способным как стимулировать, так и замедлять изменения, а также предлагать пути развития, ориентированные на сохранение национальной идентичности, выступая в качестве навигатора в сложную эпоху.

Основные дискуссионные вопросы, представленные в публицистике:

• «Восток или Запад?»: Историческая дилемма, вновь актуализирующаяся в контексте геополитических изменений. Публицисты спорят о том, должна ли Россия интегрироваться в западный мир или развивать свою особую евразийскую цивилизационную модель.
• Сохранение традиционных ценностей vs. модернизация: Обсуждение того, насколько глубоко общество должно принимать новые ценности (например, индивидуализм, прагматизм, толерантность) и как это соотносится с такими традиционными чертами, как коллективизм, духовность и мессианство.
• Роль государства и гражданского общества: Дискуссии о степени государственного контроля и развития гражданских инициатив, отражающие противоречия между государственной патерналистской моделью и стремлением к большей свободе.
• Ответственность за историю: Переосмысление трагических страниц истории, поиск объективных объяснений, что вызывает острые споры о роли идеологии и «штампов» в понимании прошлого.

В этих дискуссиях публицистика может выполнять несколько функций:

• Диагностическая: выявление проблемных зон в менталитете, противоречий и конфликтов ценностей.
• Прогностическая: предложение различных сценариев развития, оценка рисков и перспектив.
• Формирующая: активное участие в конструировании нового, или переосмыслении старого, образа русского мента��итета, способного ответить на вызовы современности.

Таким образом, публицистика становится не просто площадкой для обсуждения, но и активным участником процесса трансформации и сохранения самобытности русского менталитета. Её задача — не только отражать текущие дискуссии, но и способствовать критическому осмыслению, поиску баланса между традициями и инновациями, чтобы Россия могла найти свой уникальный путь развития, сохраняя при этом свою культурную и ментальную уникальность. Это сложный, но жизненно важный процесс для будущего нации.

Заключение

Изучение русского менталитета в текстах современной российской публицистики, как показало данное исследование, является многогранной и исключительно актуальной задачей. Мы рассмотрели понятие «менталитет» как интегральную характеристику культуры, проследили эволюцию подходов к его изучению в российской науке, от философских концепций до современных психологических моделей, и выделили ключевые факторы его формирования: географический, геополитический и религиозный.

Анализ доминантных черт русского менталитета — сентиментальности, эмоциональности, стремления к «правде», коллективизма, конформизма, мессианства, духовности и государственности — позволил понять их глубокие социальные проявления. Особое внимание было уделено методологии исследования, где наряду с традиционными когнитивным, лингвокультурологическим и стилистическим подходами, был детально описан передовой инструмент реляционно-ситуационного анализа (РСА) и его возможности для выявления глубинных ментальных характеристик.

Мы также проанализировали особенности современной российской публицистики, её функционирование в условиях рынка, апелляцию к «культурно-генетическому коду» аудитории и роль в сохранении идентичности в условиях информационно-психологических войн. Влияние медиасреды и социальных сетей, с их гегемонией визуальности и проблемой деструктивного контента, было рассмотрено как мощный фактор трансформации ментальных образов и ценностей. Наконец, были проанализированы основные дискуссии и противоречивые интерпретации русского менталитета, включая критический взгляд на идеологизированные «штампы» и философские концепции «женственности русской души» и синкрезиса.

Таким образом, поставленные цели и задачи исследования были достигнуты. Работа подтверждает междисциплинарный характер темы и её академическую значимость. Она демонстрирует, что современная российская публицистика не только отражает уже сформированные черты менталитета, но и активно участвует в его конструировании и трансформации, отвечая на вызовы времени и формируя общественное сознание, что является ключевым для понимания современной России.

Перспективы дальнейших исследований видятся в углублённом эмпирическом анализе конкретных публицистических текстов с применением «Машины РСА» для выявления динамики ментальных маркеров, а также в сравнительном изучении репрезентации русского менталитета в разных жанрах и на разных медиаплатформах, включая социальные сети. Также актуальным остаётся вопрос о том, как изменяется восприятие «правды» и справедливости в цифровую эпоху и какова роль публицистики в формировании устойчивой культурной и национальной идентичности в условиях глобальных информационных вызовов, что открывает широкие возможности для будущих научных изысканий.

Список использованной литературы

1. Ануфриев Е.А., Лесная Л.В. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен // Социально-политический журнал. 1997. №3-6.
2. Беляева Е.И., Зиброва Е.А. Стилистические приемы в заголовках средств массовой информации // ELIBRARY.RU. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=47470557 (дата обращения: 22.10.2025).
3. Беспалова А.Н. Особенности формирования русского менталитета // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-formirovaniya-russkogo-mentaliteta (дата обращения: 22.10.2025).
4. Богуславская В.В., Ерофеева И.В., Тепляшина А.Н. Репрезентация ценностей российской культуры в медиатекстах тверского региона. Тверь: Тверской государственный университет. URL: https://tversu.ru/upload/iblock/d7c/d7c569f257a022f47053351912953267.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
5. Булыгина А.А. Кризисный менталитет как признак распада устойчивых социальных связей // Политология: энциклопедический словарь. М., 1993. С. 175.
6. Визгин В.П. Ментальность // Новая философская энциклопедия. М., 2001. Т. 2. С. 525.
7. Верченко Е.П. Типологический анализ менталитета граждан России и США в сфере делового общения (философско-культурологический аспект): дис. … канд. филос. наук. М., 2006. URL: https://guu.ru/assets/files/dissers/2006/verchenko.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
8. Гершунский Б.С. Философия образования для XXI века. М., 1998.
9. Гуревич А.Я. Проблема ментальностей в современной историографии // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. Вып. 1. М., 1989. С. 75.
10. Данилова Л.В., Данилов В.П. Крестьянская ментальность и община // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). М., 1996.
11. Жуковская Л.И. Научное понятие и термин «менталитет (ментальность)» в современном философском и научном дискурсе // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nauchnoe-ponyatie-i-termin-mentalitet-mentalnost-v-sovremennom-filosofskom-i-nauchnom-diskurse (дата обращения: 22.10.2025).
12. Журавлев А.Л., Кольцова В.А. Российский менталитет как предмет психологического исследования: сущностные характеристики и факторы формирования // Историогенез и современное состояние российского менталитета. М.: Институт психологии РАН, 2016. С. 7-37. URL: https://ipras.ru/cntnt/rus/publishing/sborniki/istor_i_sov_sost_ros_mentaliteta/istor_i_sov_sost_ros_mentaliteta.html (дата обращения: 22.10.2025).
13. Зверев С.М. Психологический анализ современного текста как отклика на резонансное событие // Psychlib.ru. URL: http://psychlib.ru/inc/absid.php?absid=275211 (дата обращения: 22.10.2025).
14. Каминский П.П. Жанровые формы публицистики С. Залыгина, В. Астафьева и В. Шукшина: проблемы типологии // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zhanrovye-formy-publitsistiki-s-zalygina-v-astafeva-i-v-shukshina-problemy-tipologii (дата обращения: 22.10.2025).
15. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. М., 2000.
16. Ким С.Г. История ментальностей: основные характеристики // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1996. Вып. 22.
17. Коллективная монография: МЕДИАЭСТЕТИЧЕСКИЙ КОМПОНЕНТ СОВРЕМЕННОЙ КОММУНИКАЦИИ. Челябинск, 2020. С. 71-77.
18. Коцевич С.С. Жанрово-стилистические особенности русского языка: учеб.-метод. комплекс. Брест: БрГУ, 2018. URL: http://www.brsu.by/sites/default/files/ckfinder_files/JSS/81.2%D0%A0%D1%83%D1%81-5%D1%8F2%20%D0%9A75%20%D0%96%D0%B0%D0%BD%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BE-%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5%20%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8%20%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE%20%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
19. Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского. М.: МГУ, 1991.
20. Кулагина В.А. Русский менталитет: аспекты исследования // Human.snauka.ru. 2015. URL: https://human.snauka.ru/2015/09/12688 (дата обращения: 22.10.2025).
21. Левин З.И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001.
22. Лепешко Б. Менталитет: понятие, структура и функции // Белорусская думка. 2004. № 5. URL: https://elib.gstu.by/xmlui/bitstream/handle/123456789/2237/%D0%9C%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%82.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
23. Лесная Л.В. Менталитет и ментальные основания общественной жизни // Социально-гуманитарные знания. 2001. № 1. С. 139.
24. Мазуркин П.М. МЕНТАЛИТЕТ РОССИЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ // Top-technologies.ru. URL: https://top-technologies.ru/ru/article/view?id=26467 (дата обращения: 22.10.2025).
25. Менталитет и аграрное развитие России (ХIХ-ХХ вв.): материалы международной конференции. М., 1996.
26. Монина Н.П. Отражение факторов формирования русского менталитета в языке // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/otrazhenie-faktorov-formirovaniya-russkogo-mentaliteta-v-yazyke (дата обращения: 22.10.2025).
27. Огурцов А.П. Трудности анализа ментальности // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 52.
28. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992.
29. Осипов Г.С., Кузнецова Ю.М., Смирнов И.В., Чудова Н.В. МЕТОД РЕЛЯЦИОННО-СИТУАЦИОННОГО АНАЛИЗА ТЕКСТА В ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metod-relyatsionno-situatsionnogo-analiza-teksta-v-psihologicheskih-issledovaniyah (дата обращения: 22.10.2025).
30. Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2002.
31. Панченко А. О русской истории и культуре. СПб., 2000.
32. Петренко В.Ф., Митина О.В., Карицкий И.Н. К проблеме исследования ментальности // Socionauki.ru. 2015. URL: http://www.socionauki.ru/journal/articles/2015_2/152-167.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
33. Пушкарев Л.Н. Понятие «менталитет» в современной зарубежной историографии // Российская ментальность: методы и проблемы изучения. М., 1999.
34. Пушкарев Л.Н. Что такое менталитет? Историографические заметки // Отечественная история. 1995. №3.
35. Рёдель А.И. Российский менталитет: к социологическому дискурсу // Социальные исследования. 2000. № 12. С. 117.
36. Российская ментальность: методы и проблемы изучения истории. М.: РАН. Институт российской истории, 1996.
37. Розов Н.С. Российский менталитет: наиболее конструктивные концепции и их критика // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiyskiy-mentalitet-naibolee-konstruktivnye-kontseptsii-i-ih-kritika (дата обращения: 22.10.2025).
38. Рощектаева Т.Г. Жанрово-стилистические особенности современного путевого очерка: на материале русской публицистики 90-х годов XX века: дис. … канд. филол. наук. Иркутск, 2003. URL: https://www.dissercat.com/content/zhanrovo-stilisticheskie-osobennosti-sovremennogo-putevogo-ocherka-na-materiale-russkoi-publ (дата обращения: 22.10.2025).
39. Рощектаева Т.Г. Лингвостилистическая специфика русской публицистики начала XXI века: дис. … канд. филол. наук. Иркутск, 2007. URL: https://www.dissercat.com/content/lingvostilisticheskaya-spetsifika-russkoi-publitsistiki-nachala-xxi-veka (дата обращения: 22.10.2025).
40. Русская ментальность в зеркале языка: учебное пособие. М.: МГИМО, 2013. URL: https://www.mgimo.ru/upload/iblock/c32/c326fb511f5d886f7300c14b6d34e9e0.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
41. Сергеева А.В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность. М.: Флинта; Наука, 2004.
42. Соколов В.М. Природа и сущность российской ментальности // European Social Journal. 2015. № 1-1. URL: https://esj.today/issue/2015/1-1/ethnosocium_1_2015.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
43. Солманидина Н.В. Менталитет как философское измерение российской истории в творчестве В.О. Ключевского: автореф. дис. … канд. филос. наук. Саранск, 2001. С. 10.
44. Сорокин П. Общедоступный учебник по социологии. Статьи. М., 1994.
45. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.
46. Софиенко М.Б. Менталитет или химера // Проблемы менталитета в истории и культуре России. Новосибирск, 1999.
47. Стилистические приемы. Филология, иностранные языки, журналистика // Актуальные исследования. 2024. № 49 (231). URL: https://apni.ru/article/6121-leksicheskie-stilisticheskie-priemy (дата обращения: 22.10.2025).
48. Трофимов В.К. Истоки и сущность русского национального менталитета (социально-философский аспект): дис. … канд. филос. наук. М., 2006. URL: https://www.dissercat.com/content/istoki-i-sushchnost-russkogo-natsionalnogo-mentaliteta-sotsialno-filosofskii-aspekt (дата обращения: 22.10.2025).
49. Шкуринов П.С. Философия России XVIII века: учеб. пособие для вузов. М.: Высш. шк., 1992.
50. Шарипова Е.А. Менталитет личности: философско-этический анализ: автореф. дис. … канд. филос. наук. Уфа, 1999.