Сетевая модель государственного управления: Теория, практика и перспективы развития в условиях цифровизации

В современном мире, где сложность общественных систем неуклонно растет, а вызовы глобального и локального характера требуют гибких и адаптивных решений, традиционные иерархические модели государственного управления все чаще демонстрируют свою неэффективность. Парадоксально, но классические административные структуры, созданные для обеспечения порядка и контроля, порой оказываются неспособны оперативно реагировать на динамично меняющиеся потребности общества, теряя тем самым свою легитимность и доверие граждан. Именно в этом контексте актуальность изучения сетевой модели государственного управления выходит на первый план.

Эта курсовая работа ставит своей целью не просто описать, но глубоко проанализировать теоретические основы, практическое применение и перспективы развития сетевой модели государственного управления. Мы исследуем, как государственные институты, бизнес-сообщество и гражданское общество могут взаимодействовать на принципах горизонтальной координации, отказываясь от жесткой иерархии в пользу гибких, адаптивных связей.

В ходе работы будут последовательно рассмотрены ключевые исследовательские вопросы:

1. Каковы основные концепции и теоретические подходы к пониманию сетевой модели государственного управления?
2. Какие типы сетевых структур и механизмы взаимодействия характерны для публичной политики и управления в современной России?
3. В чем заключаются преимущества и недостатки применения сетевых моделей в государственном управлении по сравнению с традиционными иерархическими структурами?
4. Каково влияние цифровизации и новых технологий на формирование и развитие сетевых моделей государственного управления?
5. Какие барьеры и вызовы существуют при внедрении и функционировании сетевых моделей государственного управления, и каковы пути их преодоления?
6. Каковы методы оценки эффективности сетевых моделей в государственном управлении, и какие критерии используются?
7. Каковы перспективы развития и трансформации сетевого государственного управления в условиях глобальных изменений и новых вызовов?

Структура работы выстроена таким образом, чтобы последовательно раскрыть эти вопросы: от теоретических основ и эволюции концепции до практических аспектов функционирования, оценки эффективности и прогнозирования будущих трансформаций сетевого подхода в условиях всеобщей цифровизации.

Концептуальные основы и эволюция сетевой модели государственного управления

Зарождение сетевого подхода в государственном управлении стало ответом на фундаментальные изменения в общественной организации и глобальных вызовах. Если традиционные иерархические структуры ассоциируются с неповоротливостью и бюрократией, то сети предлагают иной взгляд на механизмы принятия решений и их реализацию.

Сущность и отличительные черты сетевой модели государственного управления

Сетевая модель государственного управления — это не просто новый набор инструментов, это принципиально иной способ организации государственной власти. Вместо жестко вертикальных командных цепочек и централизованного контроля, она предлагает гибкую систему, основанную на динамичных взаимосвязях и взаимодействии множества автономных институтов. Эта модель, по сути, представляет собой отказ от строгой иерархии государственных органов в пользу горизонтальной координации.

В её основе лежит системный подход, который смещает фокус внимания с отдельных структур или чиновников на межорганизационные и межличностные связи. Государство в этой парадигме перестает быть единственным и всеобъемлющим центром силы, превращаясь в равноправного партнера в сложной сети акторов. При принятии решений оно воздерживается от использования исключительно властных полномочий, если это может быть нежелательно для других участников, что является ключевым для построения долгосрочного и продуктивного взаимодействия.

Фундаментом, на котором строится жизнеспособность сетевых структур, являются разделяемые нормы и ценности. Без общего понимания целей и взаимного доверия, а также терпимости к различным организационным культурам, горизонтальная координация становится невозможной. Эти элементы формируют своего рода «социальный капитал» сети, позволяющий её участникам эффективно сотрудничать, даже имея различное видение отдельных аспектов проблемы.

Главное отличие сетевой модели от классической иерархии заключается в замене принципа иерархического контроля на принцип горизонтальной координации. Это означает, что решения принимаются через диалог, согласование интересов и совместную выработку стратегий, а не путём директивного указания сверху. Такое управление способствует большей адаптивности и инновационности, что особенно важно в быстро меняющемся мире.

Теоретические подходы к изучению политических и управленческих сетей

Идеи сетевого управления не возникли на пустом месте. Их корни уходят в 1950–1960-е годы, когда в США и Великобритании начали активно развиваться теории межорганизационных отношений. Эти ранние исследования стали предтечей концепции «политических сетей» (англ. policy networks). Ведущие ученые, такие как Р. Родс и Д. Марш, внесли значительный вклад в её становление, показав, что современное государство, сталкиваясь с возрастающей сложностью общества и множеством интересов, не может эффективно управлять, опираясь исключительно на иерархическое администрирование. Оно нуждается в новых, более гибких формах взаимодействия.

Изучение политических сетей традиционно разделяют на две основные школы:

• Англосаксонская школа: Рассматривает сети преимущественно как инструмент анализа взаимодействия государства и групп интересов. В этом контексте сети помогают понять, как различные акторы (государственные органы, бизнес, НКО) влияют на выработку и реализацию публичной политики, лоббируют свои интересы и формируют повестку дня. Здесь акцент делается на динамике власти и ресурсов внутри сети.
• Немецкая школа: Трактует сети как современную форму государственного управления, принципиально отличающуюся как от классической иерархии, так и от рыночных механизмов. В этом подходе сети воспринимаются как самостоятельный, автономный тип организации, способный эффективно решать сложные проблемы через кооперацию и консенсус.

Важно также разграничивать понятия «политические сети» (ПС) и «сети управления» (СУ). Хотя они часто используются как синонимы, между ними есть тонкие, но важные различия. Теория ПС зачастую более скептична, фокусируясь на конфликтах интересов и борьбе за ресурсы внутри сетей. В то же время, литература по СУ склонна к оптимизму, иногда переоценивая роль сетей как нового этапа в эволюции управления, способного решить множество проблем.

Теория сетей управления (Governance Network Theory, GNT) развилась как самостоятельный теоретический подход в публичном администрировании, возникший, в том числе, как ответ на Новый публичный менеджмент (НПМ). Если НПМ делал акцент на рыночных принципах и эффективности, GNT предполагает появление гибридных управленческих практик, где сети не полностью замещают традиционные модели, а сосуществуют с ними, создавая более сложную, многоуровневую систему управления.

Среди российских ученых значительный вклад в изучение сетевого управления внёс Л.В. Сморгунов. Он анализирует новые тенденции через понятия «руководство» (англ. governance), «политические сети» и «платформы». В его трактовке «руководство» описывается как сетевое политическое управление, где платформы играют ключевую роль в расширении политических возможностей для участия в формировании государственной политики и повышении уровня управляемости. Сморгунов подчёркивает, что «руководство» включает возрастающую координирующую функцию государства, обеспечивающую совместные управленческие решения со структурами гражданского общества и бизнесом. «Сетевое политическое управление» в его понимании — это структурные условия, которые через электронные и неэлектронные платформы обеспечивают эффективность и действенность координации, расширяя политические возможности и повышая управляемость. Его исследования охватывают не только теории политических сетей и особенностей сетевых отношений, но и вопросы взаимодействия сетей с внешней средой, специфику сетевой коммуникации, управление знаниями и сетевое научение, а также цифровизацию и сетевую эффективность управляемости.

Факторы, обусловившие переход к сетевой модели

Переход от иерархических форм управления к сетевым не был случайностью; он стал неизбежным ответом на глубокие структурные изменения в обществе и государстве. Эти изменения можно сгруппировать по нескольким ключевым направлениям:

1. Рост плюрализма общественных структур и усложнение взаимоотношений: Общество перестало быть монолитным. Появление множества групп интересов, общественных движений, некоммерческих организаций, а также развитие разнообразных форм самоорганизации граждан привело к тому, что государству стало всё сложнее учитывать и координировать их интересы в рамках традиционной иерархии. Необходимость вовлечения этих акторов в процесс принятия решений стала очевидной.
2. Высокие общественные ожидания, неопределённость и риски: Современные граждане ожидают от государства не только предоставления базовых услуг, но и эффективного решения сложных, многомерных проблем, таких как изменение климата, пандемии, экономические кризисы. Эти проблемы характеризуются высокой степенью неопределённости и требуют быстрых, инновационных ответов, что не всегда возможно в условиях жёсткой бюрократии.
3. Информатизация общества: Распространение информационных технологий, развитие интернета и социальных сетей кардинально изменили ландшафт коммуникаций. Информация стала доступнее, её потоки ускорились. Это привело к тому, что граждане и общественные группы стали более информированными и способными к самоорганизации, что усилило давление на традиционные государственные структуры, требуя большей прозрачности, открытости и участия в управлении.
4. Снижение доверия к центральным органам власти: На фоне коррупционных скандалов, неэффективности некоторых государственных программ и общей бюрократизации, уровень доверия к традиционным государственным институтам во многих странах снизился. Сетевые структуры, подразумевающие более открытое взаимодействие и вовлечение граждан, воспринимаются как способ восстановить это доверие и повысить легитимность принимаемых решений.

Иерархическое управление в современном государстве оказалось неспособным справиться с этой растущей сложностью. Например, по данным 2005 года, российская модель управления подверглась критике в рейтинге международной конкурентоспособности Всемирного экономического форума, где показатель «качество государственных институтов» опустился с 81 до 89 места. Это лишь один из индикаторов того, что жёсткая вертикаль власти не всегда адекватна современным вызовам. Сетевой подход, напротив, предлагает децентрализованное, полицентричное общество, где государственные институты являются лишь одним из множества акторов, участвующих в процессе выработки политических решений, что открывает путь к более гибкому и адаптивному управлению.

Структура и функционирование сетевых моделей в публичной политике

Сетевые модели в публичной политике — это не просто набор взаимодействующих акторов, это сложная архитектура, где каждый элемент, от типа структуры до механизмов обмена, играет свою роль. Понимание этой архитектуры критически важно для анализа эффективности и применимости сетевого подхода.

Классификация сетевых структур и их характеристики

Для глубокого анализа сетевых моделей государственного управления необходимо систематизировать их по различным критериям. Разнообразие сетевых структур обусловлено широким спектром решаемых задач и спецификой взаимодействия акторов.

Классификации видов сетевых структур

Критерий классификации	Типы сетевых структур	Описание и примеры
По типу участников	1. Государственно-ориентированные	Доминируют государственные органы, но привлекаются внешние эксперты, НКО, бизнес для консультаций и реализации. Пример: Рабочие группы при министерствах по разработке законопроектов.
	2. Гражданско-ориентированные	Инициатива исходит от гражданского общества (НКО, общественные движения); государство выступает как партнёр. Пример: Экологические движения, сотрудничающие с местными властями по вопросам утилизации отходов.
	3. Бизнес-ориентированные	Доминируют бизнес-структуры и их ассоциации, государство создаёт условия и регулирует. Пример: Торгово-промышленные палаты, участвующие в разработке экономической политики.
	4. Многосторонние (гибридные)	Равноправное участие государства, бизнеса, гражданского общества. Наиболее распространённый и эффективный тип. Пример: Общественные советы при федеральных органах исполнительной власти, проекты ГЧП (государственно-частного партнёрства).
По степени формализации	1. Формальные сети	Регламентированы законодательством, уставами, соглашениями. Имеют чёткие правила, процедуры, могут быть институционализированы. Пример: Координационные советы при правительстве, межведомственные комиссии.
	2. Неформальные сети	Основаны на личностных связях, доверии, общих интересах. Не имеют официальных правил, но обладают значительным влиянием. Пример: Экспертные сообщества, лоббистские группы, сформированные вокруг общих идей.
	3. Полуформальные сети	Сочетают элементы формализации (протоколы, регулярные встречи) с гибкостью неформальных связей. Пример: Круглые столы с участием экспертов и чиновников, регулярно собирающиеся по определённой проблематике.
По целям	1. Информационные сети	Основная цель — обмен информацией, знаниями, экспертизой. Пример: Базы данных лучших практик, форумы для обмена опытом между муниципалитетами.
	2. Консультативные сети	Цель — выработка рекомендаций, экспертных заключений для принятия решений. Пример: Научно-консультативные советы при органах власти.
	3. Реализационные сети	Цель — совместная реализация проектов или программ. Пример: Проектные команды, объединяющие представителей разных ведомств и НКО для выполнения конкретной задачи.
	4. Консенсусные сети	Цель — достижение согласия по спорным вопросам публичной политики. Пример: Переговорные площадки между профсоюзами, работодателями и государством.

Функции, принципы и характеристики сетевых моделей:

• Функции:
  • Координационная: Обеспечение согласованности действий множества акторов.
  • Инновационная: Стимулирование поиска новых решений за счёт обмена идеями и знаниями.
  • Легитимирующая: Повышение доверия к принимаемым решениям через широкое вовлечение стейкхолдеров.
  • Ресурсная: Мобилизация разнообразных ресурсов (знания, опыт, финансы, административная поддержка).
  • Управленческая: Совместная выработка и реализация управленческих решений.
• Принципы:
  • Горизонтальность: Отказ от строгой иерархии в пользу равноправного взаимодействия.
  • Взаимность: Ожидание и предоставление ответных услуг или ресурсов.
  • Доверие: Фундаментальный элемент, обеспечивающий сотрудничество.
  • Добровольность: Участие акторов основывается на общих интересах и целях, а не на принуждении.
  • Гибкость: Способность сети быстро адаптироваться к изменяющимся условиям.
• Характеристики:
  • Синергетический эффект: Конкуренция и кооперация множества акторов позволяют достигать результатов, которые по отдельности не способны были бы решить определённые политические проблемы.
  • Государство как равноправный партнёр: В сетевой модели государство не доминирует, а выступает на равных с другими участниками, используя не только властные полномочия, но и механизмы убеждения и согласования.

Механизмы взаимодействия и обмена ресурсами в сетевых структурах

В основе сетевых структур лежат не только связи, но и динамика взаимодействия, определяющая их жизнеспособность. Ключевую роль играют связи и отношения между политическими институтами. Содержание этих отношений может быть разнообразным – от чисто властных (когда один актор обладает формальными полномочиями влиять на другого) до коммуникационных (обмен информацией, идеями) и даже родственных (когда связи основаны на личных отношениях, что не всегда прозрачно, но часто эффективно). Форма связей указывает на их интенсивность и силу: от слабых, эпизодических контактов до прочных, институционализированных партнёрств.

Однако наиболее важным аспектом, который движет сетевое взаимодействие, является обмен ресурсами. Политические сети характеризуются своей идеологичностью, но функционируют прежде всего как отношения обмена. Этот обмен не ограничивается только деньгами или материальными активами; он включает в себя значительно более широкий спектр нематериальных активов:

• Компетенции: Уникальные знания и навыки, которыми обладают отдельные акторы. Например, НКО может предоставить экспертизу в социальной сфере, а бизнес — управленческий опыт.
• Опыт: Накопленные лучшие практики и уроки, извлечённые из предыдущих проектов.
• Знания: Специализированная информация, аналитика, научные данные.
• Полномочия: Делегирование части официальных функций или прав для более эффективного решения проблемы.
• Возможности: Доступ к инфраструктуре, базам данных, кадровым ресурсам или политическому влиянию.
• Информационные ресурсы: Данные, аналитические отчёты, публичные исследования, медийная поддержка.
• Материальные ресурсы: Финансирование, оборудование, физическая инфраструктура.

Эти ресурсы используются для решения конкретных проблем и достижения общих целей через кооперацию. Например, при разработке нового экологического законодательства, государственные органы могут предоставить правовую основу и административную поддержку, научные учреждения — экспертные данные о загрязнении, бизнес — технологии для очистки, а общественные организации — информацию о потребностях населения и контроль за реализацией. Такой многосторонний обмен создаёт синергетический эффект, позволяя достигать целей, которые были бы недостижимы для каждого актора по отдельности.

Акторы сетевого взаимодействия в публичной политике

Политический процесс в условиях сетевого управления разворачивается в децентрализованном или полицентричном обществе. Это означает, что государственные институты являются лишь одним из множества акторов, активно участвующих в процессе выработки и реализации политических решений. Широкий круг участников политических сетей включает:

1. Государственные политические структуры:
   • Органы исполнительной власти (министерства, ведомства, агентства).
   • Органы законодательной власти (парламентские комитеты, депутаты).
   • Органы судебной власти (в рамках консультативных функций).
   • Органы местного самоуправления (ОМСУ), которые играют ключевую роль в реализации политики на местах.
2. Негосударственные политические структуры и бизнес-сообщество:
   • Политические партии: Выражают интересы различных социальных групп и участвуют в формировании политической повестки.
   • Бизнес-сообщество:
     • Крупные корпорации.
     • Малый и средний бизнес.
     • Отраслевые ассоциации и союзы предпринимателей (например, Российский союз промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленные палаты).
     • Объединения работодателей.
3. Различные элементы гражданского общества: Это наиболее разнообразная и динамичная группа акторов, включающая:
   • Общественные движения:
     • Экологические (например, «Гринпис», местные инициативы по защите окружающей среды).
     • Антивоенные.
     • Правозащитные (например, «Мемориал» (признан в РФ иноагентом и ликвидирован), центры защиты прав человека).
     • Потребительские ассоциации.
     • Градозащитные инициативы.
   • Независимые средства массовой информации: Играют роль в информировании общественности, формировании повестки и контроле за действиями власти и других акторов.
   • Профсоюзы: Защищают интересы трудящихся, участвуют в социально-трудовых отношениях.
   • Религиозные организации: Могут влиять на общественную мораль и ценности, участвовать в социальных программах.
   • Благотворительные фонды: Активно участвуют в решении социальных проблем, финансировании проектов.
   • Научные и культурные организации: Предоставляют экспертизу, генерируют идеи, формируют культурные ценности.
   • Семья: Хотя и не является формальным актором публичной политики, её интересы и потребности часто становятся объектом внимания сетевых структур (например, в сфере социальной поддержки, образования).
   • Экспертные сообщества и аналитические центры: Предоставляют независимую экспертизу, аналитику и рекомендации.

Такой широкий спектр акторов создаёт полифонию интересов и мнений, что, с одной стороны, усложняет координацию, но с другой — обогащает процесс принятия решений, делая его более инклюзивным и легитимным.

Преимущества и недостатки применения сетевых моделей в государственном управлении

Переход от жёсткой иерархии к гибким сетевым структурам в государственном управлении обусловлен не только теоретическими изысканиями, но и осознанием практических преимуществ, которые они могут дать. Однако, как и любая модель, сетевой подход не лишён своих ограничений и вызовов.

Преимущества сетевых моделей

Сетевые модели предлагают ряд существенных преимуществ перед традиционными иерархическими структурами, что делает их привлекательными для решения сложных задач современного государственного управления:

1. Гибкость и адаптивность: Сети способны быстрее адаптироваться к изменяющимся внешним условиям и новым вызовам. Отсутствие жёстких бюрократических процедур позволяет оперативно перестраивать взаимодействия, формировать новые коалиции и распускать устаревшие, что крайне важно в условиях высокой неопределённости.
2. Способность к инновациям: Разнообразие участников, их знаний, опыта и перспектив стимулирует креативное мышление и поиск нетрадиционных решений. В сетевой среде идеи могут свободно циркулировать, подвергаться критике и дорабатываться, что способствует возникновению инноваций.
3. Более эффективное использование ресурсов: За счёт кооперации и обмена ресурсами (знаниями, компетенциями, финансами, технологиями) акторы могут достигать целей с меньшими затратами. Сети позволяют мобилизовать специализированные ресурсы там, где они наиболее необходимы, избегая дублирования усилий.
4. Повышение легитимности и качества принимаемых решений: Вовлечение широкого круга стейкхолдеров – представителей бизнеса, гражданского общества, экспертов – в процесс разработки и реализации политики делает принимаемые решения более обоснованными и социально приемлемыми. Это способствует повышению доверия населения к государственным институтам.
5. Способность справляться со сложностью и неопределённостью: Комплексные проблемы современного мира (например, борьба с изменением климата, пандемии, экономические кризисы) требуют междисциплинарных подходов и участия множества акторов. Сетевые структуры позволяют агрегировать различные экспертные мнения и ресурсы, предлагая более целостные решения.
6. Достижение синергетического эффекта: Конкуренция и кооперация между акторами в сети приводят к тому, что общий результат оказывается больше, чем сумма индивидуальных вкладов. Это позволяет эффективно решать проблемы, которые не под силу отдельным акторам, создавая новую ценность для общества.

Недостатки, барьеры и вызовы сетевых моделей

Несмотря на очевидные преимущества, внедрение и функционирование сетевых моделей сталкивается с рядом серьёзных недостатков, барьеров и вызовов. Их игнорирование может привести к неэффективности и дискредитации сетевого подхода. Преодоление этих барьеров требует комплексного подхода, сочетающего институциональные реформы, инвестиции в развитие человеческого капитала, а также формирование культуры доверия и сотрудничества.

1. Проблемы координации: Отсутствие единого центра управления может привести к сложностям в согласовании действий. Разнородность интересов и целей участников требует значительных усилий для достижения консенсуса, что может замедлять принятие решений.
2. Потенциальный риск фрагментации публичной политики: Если сети действуют изолированно, не координируя свои действия с другими сетями или общими государственными целями, это может привести к разрозненности политики и отсутствию единой стратегии.
3. Размывание ответственности: В условиях децентрализованного принятия решений сложно определить, кто несёт окончательную ответственность за провалы или неэффективность. Это может затруднить контроль и надзор.
4. Угрозы демократической подотчётности: Если сети формируются закрыто, без прозрачных процедур отбора участников, они могут стать площадкой для лоббирования узких интересов, минуя демократические институты и механизмы подотчётности.
5. Сложности с быстрой адаптацией к изменяющимся требованиям: Хотя сети в целом более гибки, чем иерархии, необходимость согласования позиций множества акторов может замедлять реакцию на внезапные изменения, особенно если в сети доминируют конфликтные интересы.

Барьеры и вызовы при внедрении и функционировании сетевых моделей и пути их преодоления

Барьер/Вызов	Описание	Пути преодоления
Сопротивление бюрократии	Традиционные бюрократические структуры, привыкшие к иерархическому контролю, могут воспринимать сетевые модели как угрозу своим полномочиям и статусу.	Постепенная институционализация: Начинать с пилотных проектов. Обучение и переподготовка: Формирование новых компетенций у чиновников. Интеграция в существующие структуры: Не полное замещение, а дополнение. Демонстрация выгод: Показ конкретных успешных кейсов, где сетевой подход повысил эффективность.
Дефицит доверия	Недоверие между государством, бизнесом и гражданским обществом, а также между самими акторами, является серьёзным препятствием для эффективного сетевого взаимодействия.	Формирование общих ценностей и норм: Проведение совместных тренингов, семинаров. Прозрачность: Открытость процессов принятия решений. Построение репутации: Последовательное выполнение обязательств всеми участниками. Институциональные гарантии: Разработка чётких правил и процедур взаимодействия.
Отсутствие необходимых ресурсов	Для функционирования сетей требуются не только материальные, но и интеллектуальные, кадровые, информационные ресурсы, а также время и усилия на координацию.	Мобилизация ресурсов: Привлечение грантов, спонсоров. Создание общих информационных платформ: Для обмена знаниями. Инвестиции в развитие человеческого капитала: Обучение модераторов, фасилитаторов. Чёткое распределение ролей и вкладов: Определение, кто и какие ресурсы предоставляет.
Проблемы с институционализацией	Отсутствие чётких правовых и организационных рамок может привести к хаотичности и неэффективности сетей, особенно в долгосрочной перспективе.	Разработка нормативно-правовой базы: Закрепление статуса, полномочий, процедур. Создание регламентов и протоколов: Для формализации взаимодействия. Формирование управляющих органов: Координационные советы, рабочие группы.
Сложность управления разнородными акторами	Участники сетей имеют разные организационные культуры, цели, интересы и стили работы, что затрудняет их совместную деятельность.	Профессиональная фасилитация и медиация: Привлечение специалистов для управления конфликтами. Развитие коммуникативных навыков: Обучение участников эффективному общению. Гибкие структуры управления: Адаптация к особенностям каждого актора. Поиск общих интересов: Выявление точек соприкосновения, вокруг которых можно строить сотрудничество.

Влияние цифровизации и новых технологий на развитие сетевых моделей государственного управления

Цифровая эпоха не просто изменила способы взаимодействия людей; она радикально трансформировала ландшафт государственного управления и публичной политики, став катализатором для развития и укрепления сетевых моделей. Новые технологии не только облегчают координацию, но и создают принципиально иные возможности для гражданского участия и повышения управляемости.

Цифровые платформы и новые возможности сетевого управления

Распространение цифровых технологий, особенно появление Web 2.0/3.0, социальных сетей, блогосферы и различных онлайн-платформ, привело к значительному расширению публичной сферы. Если раньше участие граждан в политике было ограничено выборами и периодическими протестами, то сегодня каждый человек, имеющий доступ к интернету, может стать активным участником формирования общественного мнения, дискуссий и даже прямого воздействия на принятие решений.

Эти технологии создали новые контуры «сетевой публичной политики». Теперь это не просто процесс, а и результат взаимодействия множества акторов, которые активно используют сетевые ресурсы для решения общественно значимых проблем. Рассмотрим, как это происходит:

1. Расширение гражданского участия: Цифровые платформы позволяют гражданам:
   • Высказывать своё мнение: Через онлайн-опросы, петиции, комментарии в социальных сетях и на государственных порталах.
   • Самоорганизовываться: Создавать группы по интересам, коалиции для решения конкретных проблем (например, группы по защите исторической застройки, экологические сообщества).
   • Контролировать действия власти: Публиковать информацию о нарушениях, инициировать расследования, требовать отчётности.
   • Участвовать в совместной разработке решений (краудсорсинг): Предлагать идеи для законопроектов, муниципальных программ, градостроительных проектов.
   • Пример: Российская платформа «Активный гражданин» в Москве, где жители голосуют по вопросам благоустройства, развития города, влияя на решения местной власти.
2. Формирование общественного мнения: Социальные сети и блогосфера стали мощными инструментами для распространения информации, формирования дискуссионных площадок и коллективного осмысления проблем. Здесь мнения формируются не только через официальные СМИ, но и через горизонтальные связи, что делает этот процесс более децентрализованным и менее контролируемым.
3. Повышение прозрачности и открытости: Государственные органы всё чаще используют цифровые платформы для публикации данных, отчётов, планов и стратегий, что делает их деятельность более прозрачной и доступной для общественности.
4. Усиление межведомственного взаимодействия: Цифровые инструменты позволяют ведомствам обмениваться информацией и координировать действия в режиме реального времени, преодолевая бюрократические барьеры.
5. Создание «электронного правительства»: Развитие порталов государственных услуг, систем электронного документооборота и межведомственного взаимодействия оптимизирует процессы, повышает доступность услуг для населения и снижает транзакционные издержки.

В целом, цифровые платформы выступают в роли мощных катализаторов для сетевых моделей государственного управления, предоставляя инструменты для более эффективной коммуникации, координации и совместного решения проблем.

Цифровизация и сетевая эффективность управляемости: Модели Л.В. Сморгунова

Российский исследователь Л.В. Сморгунов в своих работах глубоко анализирует взаимосвязь цифровизации и сетевой эффективности управляемости. Он исходит из того, что в условиях возрастающей сложности, неопределённости и риска, задача повышения управляемости государством становится центральной. Цифровые технологии в этом контексте выступают не просто как средства автоматизации, но как полноценные инструменты для создания новых управленческих практик.

Л.В. Сморгунов выделяет четыре модели сетевой эффективности управляемости, каждая из которых отражает специфику взаимодействия акторов и роль цифровых технологий:

1. Интерактивная модель:
   • Сущность: Акцент делается на активном, двустороннем взаимодействии между государством и гражданами (или другими стейкхолдерами) через цифровые платформы. Управляемость повышается за счёт получения обратной связи, учёта общественного мнения и вовлечения граждан в процессы принятия решений.
   • Пример: Государственные порталы для подачи обращений, проведения онлайн-опросов, общественные слушания в цифровом формате. Цель — создать диалог и обеспечить участие, чтобы решения были более легитимными и учитывали интересы граждан.
   • Роль цифровых технологий: Обеспечивают каналы для интерактивного обмена информацией, мнениями и предложениями.
2. Контингентная модель:
   • Сущность: Эффективность управляемости зависит от способности сетевых структур адаптироваться к конкретным, часто меняющимся условиям и контексту. Цифровые технологии используются для быстрого сбора данных, анализа ситуаций и оперативной корректировки стратегий.
   • Пример: Управление кризисными ситуациями (например, пандемиями, стихийными бедствиями), когда требуется быстро мобилизовать ресурсы, координировать действия множества ведомств и НКО, а также информировать население. Цифровые системы мониторинга, оповещения, сбора статистики играют решающую роль.
   • Роль цифровых технологий: Предоставляют инструменты для анализа больших данных, моделирования сценариев, быстрого информирования и координации в условиях неопределённости.
3. Многомерная модель:
   • Сущность: Подчёркивает, что управляемость достигается не только через формальные вертикальные связи, но и через горизонтальные, неформальные взаимодействия между различными уровнями и секторами. Цифровизация способствует созданию комплексных многоуровневых сетей, где информация и ресурсы свободно циркулируют между государством, бизнесом, НКО и гражданами.
   • Пример: Реализация крупных национальных проектов, требующих участия федеральных, региональных и муниципальных властей, а также частного сектора и общественных организаций. Цифровые платформы для проектного управления, обмена документами и контроля за исполнением являются ключевыми.
   • Роль цифровых технологий: Позволяют интегрировать информацию из различных источников, обеспечивать прозрачность многомерных взаимодействий, создавать единые рабочие пространства для распределённых команд.
4. Социально-техническая модель:
   • Сущность: Акцентирует внимание на взаимозависимости между социальными (человеческими) аспектами и техническими (цифровыми) компонентами сетевого управления. Эффективность управляемости достигается тогда, когда технологии гармонично интегрированы в социальные процессы, а люди обучены и мотивированы их использовать.
   • Пример: Внедрение систем «умного города», где технологии сбора данных о трафике, потреблении энергии, общественной безопасности сочетаются с активным участием граждан через мобильные приложения и порталы для принятия решений и контроля. Успех зависит не только от самих технологий, но и от готовности граждан и чиновников их использовать.
   • Роль цифровых технологий: Выступают как посредники, инструменты, которые изменяют социальные взаимодействия, а их эффективность определяется не только техническими характеристиками, но и готовностью общества к их освоению и адаптации.

Эти модели Л.В. Сморгунова подчёркивают, что цифровая трансформация государственного управления — это не просто автоматизация существующих процессов, а глубокая перестройка механизмов взаимодействия, где цифровые технологии и сотрудничество между органами управления и гражданами становятся ключевыми факторами обеспечения эффективности управляемости в сложных, динамичных условиях.

Оценка эффективности и перспективы развития сетевых моделей в государственном управлении

Понимание того, как функционируют сетевые модели, должно дополняться анализом их реальной эффективности. Как измерить успех или неудачу в столь сложной, многоакторной среде? И каковы их перспективы в мире, постоянно сталкивающемся с новыми глобальными вызовами?

Методы и критерии оценки эффективности сетевых моделей

Оценка эффективности сетевых моделей в государственном управлении — задача нетривиальная, поскольку требует учёта как количественных, так и качественных показателей, а также долгосрочных и краткосрочных результатов. В отличие от традиционной иерархии, где эффективность часто измеряется по формальным показателям выполнения планов, в сетевых структурах акцент смещается на процесс взаимодействия, качество решений и удовлетворённость стейкхолдеров.

Подходы к измерению эффективности сетевых структур:

1. Оценка достижения поставленных целей:
   • Критерии: Насколько успешно были достигнуты конкретные цели и задачи, ради которых была создана сеть? (Например, снижение уровня преступности на 10%, реализация экологической программы, разработка и принятие нового закона).
   • Методы: Сравнение плановых и фактических показателей, анализ результатов проектов.
2. Удовлетворённость стейкхолдеров:
   • Критерии: Насколько участники сети (государственные органы, бизнес, НКО, граждане) удовлетворены процессом взаимодействия, принятыми решениями и достигнутыми результатами?
   • Методы: Проведение социологических опросов, глубинных интервью, фокус-групп среди участников и целевых групп населения.
3. Уровень доверия и качество коммуникаций:
   • Критерии: Насколько высок уровень взаимного доверия между акторами? Насколько эффективно осуществляется обмен информацией и знаниями?
   • Методы: Анализ коммуникационных потоков, экспертные оценки, оценка «социального капитала» сети.
4. Снижение транзакционных издержек:
   • Критерии: Позволила ли сетевая модель сократить временные, финансовые и ресурсные затраты на координацию, согласование и реализацию решений по сравнению с иерархическим подходом?
   • Методы: Экономический анализ, сравнение издержек в различных моделях управления.
5. Качество публичных благ и услуг:
   • Критерии: Привело ли внедрение сетевых моделей к повышению качества предоставляемых государственных и муниципальных услуг, улучшению публичных благ (например, качества городской среды, образования, здравоохранения)?
   • Методы: Опросы потребителей услуг, независимые рейтинги, статистические данные.
6. Инновационность и адаптивность:
   • Критерии: Способна ли сеть генерировать новые идеи, быстро реагировать на изменения и внедрять инновационные подходы?
   • Методы: Анализ количества и качества предложенных инноваций, скорость реагирования на кризисные ситуации.

Примеры (кейсы) применения сетевых моделей:

• Успешный кейс (зарубежный): Программа «CityNet» в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
  • Описание: Объединяет городские администрации, НКО, научные институты для обмена опытом и решения проблем городского развития. Сеть фокусируется на устойчивом развитии, борьбе с бедностью, улучшении управления.
  • Оценка эффективности: Достижение целей в области обмена лучшими практиками, усиление потенциала местных властей, создание совместных проектов. Удовлетворённость участников высокая за счёт возможности учиться друг у друга и получать поддержку.
• Успешный кейс (российский): Развитие механизмов общественного контроля в сфере ЖКХ.
  • Описание: Создание и функционирование Общественных советов по вопросам ЖКХ, координационных центров по общественному контролю, активное взаимодействие с профильными НКО и ассоциациями собственников жилья.
  • Оценка эффективности: Повышение прозрачности управления в сфере ЖКХ, рост информированности граждан, создание каналов для оперативного реагирования на проблемы, снижение числа нарушений.
• Неуспешный кейс (общий): Неэффективные межведомственные рабочие группы.
  • Описание: Создаются для решения комплексных проблем (например, борьба с безработицей, развитие туризма), но страдают от низкого уровня доверия, отсутствия общих целей, борьбы за ресурсы и полномочия, а также недостаточной формализации взаимодействия.
  • Оценка эффективности: Низкая результативность, формальный характер встреч, отсутствие реальных решений, дублирование функций. Удовлетворённость участников низкая, транзакционные издержки высоки.

Нормативно-правовая база, регулирующая создание и функционирование сетевых структур

Нормативно-правовое регулирование сетевых структур в государственном управлении является одним из наиболее сложных и развивающихся аспектов. В России, как и во многих других странах, нет единого федерального закона, который бы комплексно описывал и регулировал все формы сетевого взаимодействия. Вместо этого, сетевые элементы встраиваются в правовую систему через различные механизмы:

1. Конституция РФ: Закрепляет основы гражданского общества, право граждан на объединение, участие в управлении делами государства (статьи 30, 32). Это создаёт общую рамку для вовлечения негосударственных акторов.
2. Федеральные законы:
   • ФЗ «Об общественных объединениях»: Регулирует деятельность НКО, которые часто являются ключевыми акторами в сетевых структурах.
   • ФЗ «Об основах общественного контроля в Российской Федерации»: Создаёт правовые условия для участия граждан и общественных объединений в осуществлении общественного контроля, что является формой сетевого взаимодействия.
   • ФЗ «О государственно-частном партнёрстве в Российской Федерации»: Регулирует одну из важнейших форм сетевого взаимодействия — ГЧП.
   • Законы о местном самоуправлении: Определяют формы участия населения в решении вопросов местного значения (публичные слушания, территориальное общественное самоуправление), которые могут быть элементами локальных сетевых структур.
3. Указы Президента, Постановления Правительства, акты федеральных органов исполнительной власти: Регулируют создание различных совещательных, консультативных и экспертных органов при государственных структурах. Это могут быть общественные советы, рабочие группы, межведомственные комиссии.
   • Пример: Постановления Правительства РФ, регулирующие порядок создания и деятельности общественных советов при федеральных органах исполнительной власти, определяют их состав, функции, права и обязанности.
4. Стратегии развития и национальные проекты: Часто предусматривают механизмы сетевого взаимодействия для достижения целей. Например, Национальные проекты РФ активно используют проектный подход, который по своей сути является сетевым, вовлекая множество акторов.

Проблемы адаптации нормативно-правовой базы:

• Фрагментарность: Отсутствие единого подхода приводит к разрозненности регулирования и отсутствию системности.
• Отставание от практики: Быстрое развитие сетевых форм взаимодействия (особенно в цифровой среде) опережает темпы законодательного регулирования.
• Недостаточная гибкость: Нормативные акты часто слишком жёсткие и не учитывают динамичный, неформальный характер многих сетевых процессов.
• Проблемы с закреплением статуса: Статус многих сетевых структур (например, экспертных сообществ, неформальных рабочих групп) остаётся неопределённым, что затрудняет их легитимацию и интеграцию в систему управления.

Преодоление этих проблем требует целенаправленной работы по систематизации законодательства, разработке рамочных законов, обеспечивающих гибкость и прозрачность сетевых взаимодействий, а также постоянного мониторинга и адаптации правовой базы к новым вызовам.

Перспективы и вызовы трансформации сетевого государственного управления

Будущее государственного управления неразрывно связано с дальнейшим развитием и трансформацией сетевых моделей. В условиях глобальных изменений и возрастающих вызовов, таких как климатический кризис, геополитическая нестабильность, новые пандемии и технологические революции, потребность в гибких, адаптивных и инклюзивных формах управления будет только расти.

Перспективы развития сетевых моделей:

1. Усиление транснационального сетевого управления: Глобальные проблемы требуют глобальных решений. Сетевые структуры будут всё активнее формироваться на международном уровне, объединяя государства, международные организации, транснациональные корпорации и глобальные НКО для решения общих задач (например, в сфере борьбы с изменением климата, регулирования цифровых технологий, обеспечения глобальной безопасности).
2. Интеграция с искусственным интеллектом и большими данными: ИИ и аналитика больших данных станут мощными инструментами для оптимизации сетевого взаимодействия. Они позволят прогнозировать развитие событий, выявлять оптимальные стратегии, автоматизировать рутинные процессы координации и предоставлять акторам более глубокие инсайты для принятия решений.
3. Развитие «умных городов» и региональных сетей: На локальном и региональном уровнях сетевые модели будут активно развиваться в рамках концепций «умных городов» и «умных регионов». Это предполагает интеграцию различных городских служб, гражданских инициатив, бизнеса и технологий для повышения качества жизни, эффективности управления и устойчивости развития.
4. Расширение гражданского участия через новые цифровые формы: С развитием Web 3.0, метавселенных и децентрализованных автономных организаций (DAO) появятся новые, более интерактивные и децентрализованные формы гражданского участия в публичной политике, предоставляя гражданам ещё больше возможностей для влияния на решения.
5. Гибридизация управленческих форм: Сетевые модели не вытеснят полностью иерархии и рыночные механизмы, а будут всё глубже интегрироваться с ними, формируя сложные гибридные системы управления, способные использовать преимущества каждого подхода.

Вызовы трансформации сетевого государственного управления:

1. Сохранение демократической подотчётности: По мере усложнения сетей и вовлечения множества акторов, необходимо будет разработать новые механизмы обеспечения прозрачности и подотчётности, чтобы избежать «теневого» управления и лоббирования узких интересов.
2. Управление дезинформацией и поляризацией: Цифровые сети, предоставляя свободу слова, также могут стать платформами для распространения дезинформации и усиления социальной поляризации, что может подорвать доверие и эффективность сетевого взаимодействия.
3. Цифровое неравенство: Неравный доступ к цифровым технологиям и навыкам может привести к исключению определённых групп населения из сетевого управления, усиливая социальное неравенство.
4. Кибербезопасность: Зависимость от цифровых платформ делает сетевые структуры уязвимыми для кибератак, утечек данных и других угроз безопасности.
5. Преодоление сопротивления изменениям: Внедрение и развитие сетевых моделей требует изменения менталитета как у чиновников, так и у граждан, преодоления консерватизма и привычки к традиционным формам управления.

В условиях сложности, неопределённости и риска, сетевые структуры обладают огромным потенциалом для обеспечения устойчивого развития и повышения управляемости. Их способность к кооперации, обмену ресурсами и адаптации делает их незаменимым инструментом в арсенале современного государственного управления. Однако для полной реализации этого потенциала необходимо активно работать над минимизацией вызовов и созданием благоприятных условий для их функционирования.

Заключение

Исследование сетевой модели государственного управления позволило нам глубоко погрузиться в одну из наиболее динамичных и перспективных концепций современной публичной политики. Мы убедились, что сетевой подход — это не просто теоретическая конструкция, а живая, развивающаяся парадигма, призванная ответить на вызовы сложного, постоянно меняющегося мира.

В ходе работы были достигнуты поставленные цели и даны ответы на ключевые исследовательские вопросы:

1. Мы определили сетевую модель как способ организации власти, основанный на горизонтальной координации и взаимодействии множества акторов, отказавшийся от жёсткой иерархии. Были рассмотрены её теоретические истоки, включая концепции «policy networks» и «governance networks», а также вклад российских учёных, в частности Л.В. Сморгунова, в понимание сетевого управления через призму «руководства» и «платформ».
2. Был проведён детальный анализ структуры сетевых моделей, включая классификации по типу участников, степени формализации и целям. Особое внимание уделено механизмам взаимодействия и обмена ресурсами, а также широкому кругу акторов, от государственных органов до разнообразных элементов гражданского общества.
3. Систематизация преимуществ сетевых моделей показала их способность к гибкости, адаптивности, инновационности и повышению легитимности решений. В то же время, были выявлены существенные недостатки и барьеры, такие как проблемы координации, размывание ответственности и сопротивление бюрократии, а также предложены пути их преодоления.
4. Глубоко проанализировано влияние цифровизации, которая не просто трансформирует, но и является мощным катализатором для развития сетевых моделей, создавая новые возможности для гражданского участия и повышения управляемости через цифровые платформы. Особое внимание уделено четырём моделям сетевой эффективности управляемости Л.В. Сморгунова, подчёркивающим возрастающую роль цифровых технологий и сотрудничества.
5. Мы рассмотрели методы оценки эффективности сетевых структур, включая качественные и количественные критерии, а также проанализировали существующую нормативно-правовую базу, регулирующую сетевые взаимодействия. Приведены конкретные примеры успешного и неуспешного применения сетевых моделей.
6. В заключительном разделе были обозначены перспективы развития сетевого государственного управления, включая транснациональные сети, интеграцию с ИИ, развитие «умных городов» и новые формы гражданского участия, а также вызовы, связанные с демократической подотчётностью и цифровым неравенством.

Таким образом, сетевая модель государственного управления является не просто альтернативой традиционной иерархии, а необходимым эволюционным шагом в условиях современной сложности. Её зн��чимость для современного государственного управления и публичной политики неоспорима, поскольку она предлагает механизмы для более эффективного, легитимного и адаптивного реагирования на вызовы XXI века.

Для дальнейших исследований целесообразно сосредоточиться на эмпирическом анализе конкретных кейсов сетевого взаимодействия в России, разработке унифицированных методик оценки их эффективности с учётом национальных особенностей, а также на изучении влияния новых формирующихся технологий (например, блокчейн, децентрализованные автономные организации) на трансформацию сетевых моделей государственного управления.

Список использованной литературы

1. Новый общественно-политический словарь : пер. с фр. — М. : Моск. шк. полит. исслед., 2008. — 548 с.
2. Rhodes, R.A.W. Understanding Governance — Policy Networks, Governance, Reflexivity and Accountability. — Buckingham: Open University Press, 1997. — 231р.
3. Marsh, D. The Utility and Future of Policy Network Analysis // Marsh, D. Comparing Policy Networks. – Buckingham: Open University Press, 1998.
4. Borzel, T.A What’s so special about policy networks? an exploration of the concept and its usefulness in studying European governance // European Integration — Vol 1 (16). — 1997. — Р.43-47.
5. Hanf, K. and O’Toole, L.J. Revisiting old friends: networks and implementation structures and the management of interorganisational relations // European Journal OfPolitical Research. — Vol 2. – 1992. — Р.163-180.
6. Nan S. Networks: A Method of Coordination in Peacebuilding [Электронный ресурс]. – Режим доступу: // http://www.allacademic.com/meta/p_mla_apa_research_citation/1/0/0/2/6/page100263/p100263-1.php
7. Хойзер А Новые формы управления // Аннета Хойзер [Электронный ресурс]. – Режим доступу: http://www.moskau.diplo.de/contentblob/2477346/Daten/568408/IP200973.pdf
8. Provan K.G., Milward H. B. “Do networks really works ” A framework for evaluating public sector organizational networks // Public Administration Review 61 (4). – P.414-424.
9. Бюджетное планирование и прогнозирование : учеб. пособие для специальности 080105.65 «Финансы и кредит» / В. К. Федотова, Н. В. Капитонова, Ю. С. Семке ; Забайкал. гос. ун-т. — Чита : ЗабГУ, 2012. — 152 с.
10. Логвинов, С. А. Макроэкономическое планирование и прогнозирование : учебное пособие / С. А. Логвинов, Е. Г. Павлова ; Финансовый ун-т при Правительстве Рос. Федерации, каф. макроэкономики и макроэкон. регулирования. — Москва : ИНФРА-М, 2012. – 335с.
11. Архипцева, Л. М. Прогнозирование и планирование в налогообложении : тексты лекций: учеб. пособие / Л. М. Архипцева ; Финансовый ун-т при Правительстве РФ, каф. налогов и налогообложение. — Москва : Финансовый ун-т, 2011. — 111 с.
12. Кисленко А.Н. Прогнозирование и планирование. Сыктывкар: КРАГСиУ, 2003.
13. Анализ экономических систем: основные понятия теории хозяйственного порядка и политической экономики /под общ. ред АЩюллера и Х.-Г.Крюс-сельберга. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2006.
14. Питерский Д. Территориальное планирование в Германии // Вопросы оценки недвижимости и регулирования земельных отношений: материалы международной научно-практической конференции. СПб. 2004.
15. Швецов А. Систематизация инструментов перспективного планирования территориального развития: настоятельная необходимость и конкретные предложения //Российский экономический журнал. 2009. №5.
16. Ювица Н.В., Сагиндиков Е.Н. ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ И ПРОГНОЗИРОВАНИЕ (УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ) // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – 2013. – № 11 – С. 133-134.
17. Бабашкина А.М. Государственное регулирование национальной экономики: учеб. пособие. — М.: Финансы и статистика, 2013. – С.477.
18. Государственное регулирование национальной экономики: учеб. пособие / под ред. Платоновой Н.А., Шумаева В.А., Бушуевой И.В. — М.: Альфа-М: ИНФРА-М, 2010. – С.652.
19. Завельский М.Г. Государственное регулирование рыночной экономики: Системный подход в российских условиях. — М.: Наука, 2011. – С.328.
20. Blanco, I., Lowndes, V., & Pratchett, L. Policy Networks and Governance Networks: Towards Greater Conceptual Clarity // Political Studies Review. 2011. №9(3). С. 297–308. URL: https://www.canberra.edu.au/research/research-outputs/Policy-Networks-and-Governance-Networks-Towards-Greater-Conceptual-Clarity (дата обращения: 02.11.2025).
21. Баранов, Н. А. Лекция 9. Сетевой подход к политике и управлению. 2017. URL: http://baranov.com.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=106:2010-06-03-08-01-31&catid=4:lectures&Itemid=3 (дата обращения: 02.11.2025).
22. Сетевая модель государственного управления. Автор24. URL: https://www.autor24.ru/spravochnik/gosudarstvennoe-i-municipalnoe-upravlenie/setevaya-model-gosudarstvennogo-upravleniya/ (дата обращения: 02.11.2025).
23. Сетевая модель государственного управления, Политическое и административное в сетевой концепции. Studme.org. URL: https://studme.org/246401/gosudarstvo_i_pravo/setevaya_model_gosudarstvennogo_upravleniya (дата обращения: 02.11.2025).
24. Thompson, G. & Pforr, C. Policy Networks and Good Governance – A Discussion. Curtin University of Technology, School of Management. Working Paper Series 2005:1. 2005. URL: https://espace.curtin.edu.au/handle/20.500.11937/41480 (дата обращения: 02.11.2025).
25. Klijn, E.H., Koppenjan, J.F.M. Governance network theory: past, present and future // Policy and Politics. 2012. №40(4). С. 587-606. URL: https://www.researchgate.net/publication/259203666_Governance_Network_Theory_Past_Present_and_Future (дата обращения: 02.11.2025).
26. Беспалова, Т.В., Костюченко, О.В. Сетевой подход к государственному управлению // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2011. №5. С. 18–21. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/setevoy-podhod-k-gosudarstvennomu-upravleniyu (дата обращения: 02.11.2025).
27. Klijn, E.H. & Koppenjan, J.F.M. Complexity in governance network theory // Complexity, Governance & Networks. 2014. №1(1). С. 61-70. URL: https://repub.eur.nl/pub/93155/ (дата обращения: 02.11.2025).
28. Сморгунов, Л.В. Управляемость и сетевое политическое управление // Власть. 2014. №7. С. 18–23. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/upravlyaemost-i-setevoe-politicheskoe-upravlenie (дата обращения: 02.11.2025).
29. Сморгунов, Л.В. Цифровизация и сетевая эффективность государственной управляемости // Политическая наука. 2021. №3. С. 13–36. URL: http://www.doi.org/10.31249/poln/2021.03.01 (дата обращения: 02.11.2025).
30. Сморгунов, Л.В. (ред.). Государственная политика и управление: учебник: в 2 ч. Ч. 1: Концепции и проблемы государственной политики и управления. РОССПЭН. 2006. URL: https://urait.ru/book/gosudarstvennaya-politika-i-upravlenie-v-2-ch-chast-1-koncepcii-i-problemy-gosudarstvennoy-politiki-i-upravleniya-381404 (дата обращения: 02.11.2025).
31. Мирошниченко, И.В. Сетевой подход в политических исследованиях: содержание и направления развития // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2016. №4. С. 169-178. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/setevoy-podhod-v-politicheskih-issledovaniyah-soderzhanie-i-napravleniya-razvitiya (дата обращения: 02.11.2025).
32. Курочкин, А.В. Становление сетевой модели политико-административного управления в условиях современного общества // Вестник Санкт-Петербургского университета. Международные отношения. 2011. №4. С. 45-53. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/stanovlenie-setevoy-modeli-politiko-administrativnogo-upravleniya-v-usloviyah-sovremennogo-obschestva (дата обращения: 02.11.2025).
33. Сморгунов, Л.В. Электронное правительство, менеджмент знания и административные реформы // Политическая наука. 2012. №1. С. 7-23. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/elektronnoe-pravitelstvo-menedzhment-znaniya-i-administrativnye-reformy (дата обращения: 02.11.2025).