Системные реформы в странах Центральной и Восточной Европы: сравнительный анализ теорий, механизмов и долгосрочных последствий

После распада социалистического блока в конце 1980-х – начале 1990-х годов, страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) оказались на историческом перепутье, перед необходимостью радикальной трансформации своих экономик и обществ. Этот период ознаменовался беспрецедентными системными реформами, направленными на переход от централизованного планирования к рыночным отношениям и демократическим институтам. Актуальность изучения этих процессов не утрачивается и сегодня, поскольку их последствия продолжают формировать экономический, политический и социальный ландшафт региона, а извлеченные уроки представляют ценность для других стран, находящихся на пути трансформации.

Целью данной работы является всесторонний и научно обоснованный анализ системных реформ в странах Центральной и Восточной Европы, охватывающий теоретические модели, предпосылки, ключевые механизмы, макроэкономические и социальные последствия, а также роль международных организаций и европейской интеграции. Мы стремимся выйти за рамки упрощенных дихотомий и предоставить глубокий, критически осмысленный взгляд на сложный и многогранный процесс трансформации. В рамках этого исследования будут рассмотрены следующие ключевые вопросы:

1. Какие теоретические модели системных реформ (градуализм, шоковая терапия) применялись в странах Центральной и Восточной Европы и каковы их основные характеристики и теоретические обоснования?
2. Каковы были экономические, политические и социальные предпосылки для начала системных реформ в странах ЦВЕ после распада социалистического блока и какие проблемы они стремились решить?
3. Какие ключевые этапы, механизмы (приватизация, финансовая стабилизация, либерализация) и институциональные изменения характеризовали процесс системных реформ в разных странах ЦВЕ?
4. Какие макроэкономические (рост ВВП, инфляция, безработица) и социальные последствия (уровень жизни, социальное неравенство) имели различные подходы к реформам для стран ЦВЕ?
5. Какую роль сыграли международные организации и интеграция в Европейский Союз в формировании повестки и результатах системных реформ в странах ЦВЕ?
6. С какими вызовами сталкиваются страны ЦВЕ на современном этапе трансформации и какие уроки можно извлечь из их опыта для других переходных экономик?

Структура работы последовательно раскрывает эти вопросы, начиная с теоретических основ и заканчивая современными вызовами и уроками, что позволяет сформировать комплексное представление о системных реформах в одном из самых динамичных регионов мира.

Теоретические основы системных реформ: «Шоковая терапия» против Градуализма

На заре трансформации бывших социалистических стран, когда единая, устоявшаяся теория переходной экономики еще не была сформирована, интеллектуальное поле разделилось между двумя полярными концепциями: градуализмом и «шоковой терапией». Эти подходы не просто предлагали разные темпы и последовательности реформ, но и отражали принципиально разные взгляды на роль государства, жизнеспособность прежних институтов и допустимые социальные издержки; не является ли этот изначальный раскол одной из причин долгосрочных проблем?

Концепция градуализма: последовательность и эволюция

Градуализм, как следует из самого названия, представляет собой экономическую концепцию, отстаивающую постепенный, последовательный и эволюционный путь преобразований. Его сторонники полагали, что государство должно играть ключевую роль в управлении процессом перехода от централизованно планируемой к рыночной экономике, допуская поэтапную замену старых элементов новыми. При этом эффективные аспекты прежней системы не только могли, но и должны были сохраняться, чтобы избежать дестабилизации.

Ключевой принцип градуализма заключается в идее формирования не «чистой» рыночной экономики, а гибридных моделей, учитывающих национальную специфику. Градуалисты предостерегали от разрушения существующих институтов и отмены правил до того, как будут созданы адекватные новые, опасаясь возникновения институционального вакуума, способного привести к катастрофическому спаду производства. Эта концепция предполагает установление четких целевых ориентиров для макроэкономических показателей, таких как рост ВВП и уровень инфляции, и регулирование процесса их достижения.

Ярчайшим примером успешного градуалистского подхода является Китай. Его стратегия «вырастания из социализма», запущенная в 1978 году, не предполагала одномоментного слома системы. Вместо этого акцент был сделан на развитии негосударственного сектора «с нуля», что позволило добиться впечатляющих результатов. С 1978 года среднегодовой рост ВВП Китая составлял около 9%, достигая пиков в 15,3% в 1984 году и 14,1% в 1992 году. Эта стратегия, как показали исследования, обеспечила лучшую защиту прав собственности, чем широкомасштабная приватизация. К 2003 году ВВП на душу населения вырос с 619 до 3000 долларов США, а внешний торговый оборот ежегодно увеличивался на 23-25% против 2-3% до реформ. Иными словами, постепенные изменения, основанные на создании новых рыночных механизмов параллельно с существующими, могут дать более устойчивый и впечатляющий экономический эффект, чем резкое разрушение прежних структур.

Венгрия также демонстрировала черты градуализма. Экономический спад 1990-1992 годов был преодолен к 1994 году, а с середины 1996 года начался устойчивый рост производства, достигнув 4,6% в 1997 году и 4,9% в 1998 году. Уровень инфляции, достигнув исторического максимума в 31% в июне 1995 года, постепенно снизился до 10% в 1999 году, что стало первым подобным результатом за 12 лет. Международный валютный фонд (МВФ) даже различал «неинфляционный градуализм» (постепенный переход с низким уровнем инфляции) и «инфляционный градуализм» (с высоким уровнем инфляции), признавая таким образом вариативность этого подхода.

Концепция «шоковой терапии»: радикальные преобразования

На противоположном полюсе находилась «шоковая терапия» – экономическая концепция, предписывающая одномоментное и радикальное внедрение комплекса реформ. Её основные элементы включали моментальную либерализацию цен, резкое сокращение денежной массы, приватизацию убыточных государственных предприятий, а также жесткую бюджетную дисциплину и привязку курса национальной валюты к твердым валютам. Цель заключалась в быстром оздоровлении экономики, выведении её из кризиса и устранении «денежного навеса» и гиперинфляции.

Сторонники «шоковой терапии» аргументировали свою позицию тем, что быстрая либерализация цен и внешней торговли позволит оперативно обуздать инфляцию, а стремительная приватизация снизит политические риски реставрации старых порядков. Идея была проста: невозможно преодолеть пропасть «в два прыжка». Необходимо быстро перейти от старой системы к новой, чтобы избежать длительного «смутного» периода, когда старые правила уже не действуют, а новые еще не работают.

«Шоковая терапия» применялась с разной степенью интенсивности во многих странах Восточной Европы и России, но в классической форме она была реализована в Польше в рамках программы Бальцеровича. Однако успех такого подхода напрямую зависел от степени деформации рыночных отношений. В условиях чрезмерно разрушенных рыночных механизмов, рост цен, вызванный либерализацией, мог не привести к расширению производства, обрекая страну на затяжную высокую инфляцию, как это случилось в России в начале 1990-х годов.

Результативность радикальных реформ зависела от множества внутренних и внешних факторов. К внутренним относились уровень хозяйственного развития до реформ, отраслевая структура экономики, степень её монополизации, удельный вес негосударственного сектора, сбалансированность потребительского рынка и эффективность системы социальной защиты. Внешние факторы включали иностранную помощь, масштабы внешнеторгового оборота, влияние мировых цен и поддержку реформ населением.

В Польше «шоковая терапия» привела к падению ВВП на 9,7% в 1990 году и еще на 7% в 1991 году, а уровень безработицы к 1993 году вырос до 16,3%. Инфляция в 1990 году достигла 585%. Эти социальные издержки часто приводили к поражениям либеральных партий на выборах.

Дискуссия и эволюция взглядов: от дихотомии к синтезу

Дискуссия между сторонниками градуализма и «шоковой терапии», когда-то ожесточенная и принципиальная, сегодня теряет свой драматический накал. Экономисты обеих школ начинают осознавать, что в пылу споров о темпах и последовательности была упущена главная проблема: способность государственных и негосударственных институтов обеспечить стабильные и эффективные условия для функционирования рыночной экономики. Ведь что толку от «чистой» теории, если практическая реализация сталкивается с полным отсутствием инфраструктуры?

Градуалисты, как уже упоминалось, предостерегали от разрушения старых институтов до создания новых, опасаясь институционального вакуума и спада. Сторонники «шоковой терапии» настаивали на решительном и быстром изменении, чтобы избежать неопределенности переходного периода.

Однако эмпирические исследования, в частности доклад Всемирного банка о мировом развитии за 1996 год «От плана к рынку», показали, что последовательная экономическая политика, сочетающая либерализацию рынков, внешней торговли и поддержку создания новых предприятий с разумной стабильностью цен, может достичь значительных результатов даже при отсутствии четко определенных прав собственности и сильных рыночных институтов. Это сместило акцент с чистоты теоретических моделей на прагматизм и адаптацию к местным условиям.

Опыт России продемонстрировал, что даже внутри одной страны реформы могут принимать разные формы. В 1992-1993 годах наблюдалась «шоковая терапия» с резкой либерализацией цен, что привело к их росту в 10-12 раз вместо прогнозируемых 3 раз и обесцениванию сбережений. Затем, в 1994-1996 годах, был относительно умеренный, «градуалистский» период с финансированием дефицита бюджета за счет Центробанка, а в 1997-1998 годах – с упором на монетаристские методы, когда инфляция достигла самого низкого уровня – около 11% в 1997 году.

В Польше, после первоначального радикального этапа «шоковой терапии» в 1990-1991 годах, уже с 1994 по 1997 год под руководством министра финансов Гжегожа Колодко произошло заметное смягчение политики. Этот подход иногда оценивался как разновидность градуализма, нацеленного на высокий экономический рост, и Колодко активно критиковал неолиберальные методы за их негативные социальные последствия. Пример Словении, которая упорно отказывалась выполнять бюджетные и фискальные рекомендации МВФ, также свидетельствует о возможности более осторожной, градуалистской политики.

Таким образом, стало ясно, что дихотомия «шоковая терапия – градуализм» имеет смысл лишь в контексте макроэкономической стабилизации, но теряет актуальность в отношении системных изменений. Реальность оказалась намного сложнее, требуя гибкого сочетания элементов разных подходов и, главное, создания надежных институциональных основ.

Предпосылки системных реформ в ЦВЕ: Экономический, политический и социальный контекст

На рубеже 1980-х и 1990-х годов страны Центральной и Восточной Европы оказались в уникальной исторической ситуации, которая сделала системные реформы не просто желательными, но объективно необходимыми. Эта необходимость была обусловлена сложным переплетением экономических, политических и социальных факторов, которые привели к краху существовавших социалистических систем и открыли путь к радикальным преобразованиям.

Экономические предпосылки: кризис плановой системы

К середине 1980-х годов централизованно планируемые экономики стран ЦВЕ, как и Советского Союза, столкнулись с системным кризисом, который проявлялся в сокращении возможностей для роста и нарастающих застойных явлениях. Эти экономики, некогда демонстрировавшие высокие темпы развития, постепенно утрачивали динамизм, становясь неэффективными и неконкурентоспособными.

В СССР, который служил моделью для многих стран ЦВЕ, среднегодовые темпы прироста национального дохода снизились с 5,7% в 1971-1975 годах до 3,2% в 1981-1985 годах. Темпы роста валовой продукции промышленности упали с 7,4% в первой половине 1970-х годов до 3,6% в первой половине 1980-х годов. Аналогичная картина наблюдалась и в производительности труда: если в 1966-1970 годах её прирост составлял 6,8%, то к 1976-1980 годам он снизился до 3,4%.

Одной из наиболее острых проблем стал хронический товарный дефицит. К 1989-1991 годам полки магазинов опустели, а основные товары массового потребления исчезли из свободной продажи, уступив место нормированному снабжению по талонам. Эта ситуация подрывала доверие к системе и вызывала массовое недовольство населения.

Еще одной системной проблемой был высокий уровень монополизма, который сложился не благодаря рыночной эффективности, а за счет тотального огосударствления и административно-командной системы управления. К концу 1980-х годов в Советском Союзе насчитывалось около 500 отраслей промышленности из примерно 700 существующих в мире, что свидетельствовало о гигантской концентрации производства и отсутствии конкуренции.

Стартовые условия в странах ЦВЕ были во многом схожи с российскими: промышленное развитие достигло предела в рамках существовавшей системы, а темпы развития затухали задолго до начала реформ, что было связано с перенакоплением капитала в неэффективных секторах. Исключением в некоторой степени была Венгрия, где к концу 1980-х годов уже произошла серьезная либерализация: страна присоединилась к МВФ и Всемирному банку в 1982 году, ввела институт банкротства в 1986 году, трансформировала банковскую сферу с появлением коммерческих банков в 1987 году и приняла законы об иностранных инвестициях в 1988 году. Это позволило создать двухуровневую банковскую систему, принять законодательство о разгосударствлении собственности и сформировать рынки товаров, труда и капитала. Однако и там потенциал роста в рамках существующей системы был исчерпан.

Политические предпосылки: «Бархатные революции» и крах социалистического блока

Экономический кризис был неразрывно связан с политической стагнацией и нарастающим давлением со стороны общества. 1989 год стал переломным моментом для стран Центральной и Юго-Восточной Европы, положив конец примерно 45-летнему господству коммунистических систем (например, Польша с 1944 года, Венгрия с 1949 года, Чехословакия с 1948 года).

Радикальные политические изменения, в результате которых коммунистические партии были отстранены от власти, получили название «бархатных» и демократических революций. Эти события были во многом облегчены изменением позиции советского руководства. 6 июля 1989 года в Страсбурге М. С. Горбачев публично заявил о «свободе выбора» общественной системы для государств Восточной и Центральной Европы, подчеркнув недопустимость вмешательства во внутренние дела суверенных стран. Это заявление, подтвержденное на встрече с Дж. Бушем в декабре 1989 года, означало прекращение угрозы военной интервенции со стороны СССР, что стало ключевым фактором, позволившим «бархатным революциям» пройти относительно мирно.

Крах идей социализма в его советском обличье, глубокая дискредитация мирового коммунистического движения, распад СССР и «социалистического содружества» создали новый геополитический контекст. В большинстве стран ЦВЕ утвердилась парламентская система правления, были созданы основные механизмы и гарантии демократического правового государства. Либеральные реформы проводились в интересах консолидированного общества, руководимого новой национальной контрэлитой, которая сформировалась в многолетней борьбе с советским режимом.

С роспуском Варшавского Договора и Совета Экономической Взаимопомощи политический центр в Европе сместился на Запад. Прекращение активной политики СССР в регионе и, напротив, усиление американской поддержки реформистских сил в Восточной Европе окончательно закрепили новый вектор развития.

Социальные предпосылки и цели реформ: преодоление деструктивных явлений

Помимо экономических и политических факторов, нарастали и социальные проблемы, которые требовали немедленного решения. В обществе увеличивалось общественное расслоение. В СССР коэффициент Джини, измеряющий неравенство доходов, составлял 0,29 в 1980 году и 0,275 в 1989 году. Однако эти цифры не отражали скрытых форм неравенства и дефицита. После распада СССР коэффициент Джини значительно вырос, достигнув примерно 0,4 в годы правления Ельцина. Это создавало почву для социальной напряженности и массового недовольства.

Накопленные деструктивные явления требовали системной трансформации, которая должна была обеспечить движение в направлении рынка и преодоление кризисных тенденций. Основные цели реформ были многогранны:

1. Обеспечение внутренней макроэкономической стабильности: Это включало борьбу с ценовой нестабильностью, стабилизацию обменного курса национальной валюты и сокращение дефицита государственного бюджета. Без макроэкономической стабильности невозможно было создать благоприятные условия для инвестиций и долгосрочного роста.
2. Создание жизнеспособных рынков: Переход от плановой экономики к рыночной требовал преобразования государственных конгломератов в самостоятельные юридические единицы (коммерциализация), их последующей приватизации, либерализации цен и открытия экономики для международной торговли. Конечная цель приватизации – формирование эффективного рыночного механизма управления производством, основанного на конкуренции.
3. Создание социально ориентированной экономики: Новые правительства стремились построить экономику по типу западноевропейской, с новой моделью социальных гарантий. Это означало обеспечение стабильного воспроизводства населения и учет полезности многих форм социальной защиты, существовавших при социализме, но с переходом на рыночные принципы. Однако, как показали дальнейшие события, социальные издержки реформ многократно превысили запас прочности восточноевропейского среднего класса, и быстрого формирования «нового» среднего класса западноевропейского типа не произошло.
4. Обеспечение международной безопасности и интеграция: Для стран ЦВЕ, освободившихся от советского влияния, интеграция в Европейский Союз рассматривалась как ключевая задача обеспечения международной безопасности в регионе, а также как путь к экономическому процветанию и демократическому развитию.

Таким образом, системные реформы в странах ЦВЕ были ответом на глубокий и многосторонний кризис, охвативший все сферы жизни общества, и имели амбициозные цели по переходу к новой, более эффективной и справедливой общественно-экономической модели.

Механизмы и институциональные изменения системных реформ: Глубокий сравнительный анализ

Системные реформы в странах Центральной и Восточной Европы представляли собой комплекс взаимосвязанных преобразований, затрагивающих макроэкономическую стабилизацию, микроэкономическую адаптацию и формирование институциональных рамок. Ключевыми механизмами стали либерализация, приватизация и финансовая стабилизация, каждый из которых реализовывался с разной степенью интенсивности и спецификой в зависимости от страны.

Либерализация экономики и внешней торговли

Либерализация экономики – это процесс ослабления государственного регулирования и снятия ограничений с целью расширения участия частного сектора и стимулирования экономического развития. Она означала «устранение контроля» над ценами, внешней торговлей и доступом на рынки.

Ярким примером быстрой и радикальной либерализации стал «План Бальцеровича» в Польше, принятый в декабре 1989 года. Он включал моментальную либерализацию цен и экономики, введение свободного плавания курса национальной валюты, отказ от государственного регулирования (дерегулирование) и сокращение государственных субсидий и расходов. Эти меры были призваны быстро перевести экономику на рыночные рельсы.

Однако либерализация цен, особенно в условиях товарного дефицита, неизбежно вела к резкому росту инфляции. Для смягчения социальных последствий этого процесса в Польше, например, была предусмотрена индексация пенсий и социальных пособий (в 2025 году на 105,5%), что частично компенсировало рост цен для населения. Это демонстрирует попытки сбалансировать радикальные экономические меры с необходимостью социальной защиты.

Разрушение государственной монополии на внешнюю торговлю и радикальная торговая либерализация привели к головокружительному увеличению импорта. В то же время, протекционизм со стороны западных стран, несмотря на декларации о свободной торговле, создавал дисбаланс, приводя к ухудшению платежного баланса стран ЦВЕ в пользу Европейского Союза. В Венгрии, например, в 1996 году фирмы с иностранным участием, хотя и обеспечивали 69% экспорта, также отвечали за 70% импорта и 81% торгового дефицита. Это свидетельствовало о первоначальной зависимости от импорта оборудования для инвестиционных проектов, что, в свою очередь, влияло на торговый баланс. Что из этого следует для стран, выбирающих путь интеграции в более крупные экономические блоки?

Приватизация: методы, результаты и проблемы

Приватизация – это процесс передачи государственного или муниципального имущества в собственность физических и юридических лиц. Её конечной целью было формирование эффективного рыночного механизма управления производством, основанного на конкуренции. Однако методы и результаты приватизации значительно различались.

Венгрия, которая уже имела опыт некоторых рыночных реформ до 1989 года, применяла разнообразные механизмы: открытые конкурсы на приобретение пая или всего предприятия, увеличение основного капитала через предложение права участия в приращении, а также реализацию акций через фондовую биржу.

В то же время, во многих постсоциалистических странах широкое распространение получила ваучерная (массовая) приватизация. Это было обусловлено несопоставимостью стоимости приватизируемой собственности и объемов частных накоплений, имевшихся накануне трансформации. По данным Всемирного банка за 1996 год, Литва, Монголия и Чехия активно использовали этот метод. В Румынии, например, 30% акций 6 тысяч государственных предприятий были распределены между пятью частными фондами по аналогии с ваучерным вариантом. В России, однако, к концу 1995 года на долю ваучерной приватизации приходилось лишь 11% всей собственности.

Опыт приватизации в ЦВЕ показал, что лучшие экономические результаты были достигнуты там, где преобразования осуществлялись путем широкомасштабной приватизации без ограничений для инвесторов, ограничения размера и значимости чековой приватизации, под руководством одной команды экспертов-профессионалов. Приватизация в Восточной Германии, осуществленная при огромной технической и финансовой помощи Западной Германии, стала примером быстрой и эффективной трансформации, хотя и сопровождалась значительным сокращением рабочих мест.

Иностранный капитал играл активную роль в приватизации, особенно в высокодоходных секторах, таких как химия и нефтехимия, производство резиновых изделий и пластмасс, пищевая, табачная, виноводочная промышленность, а также лучшие предприятия легкой промышленности и бытовой химии. В Венгрии, например, к середине 1990-х годов более 60% банковского сектора оказалось в руках иностранцев. Аналогичная ситуация наблюдалась в Хорватии, где иностранные инвесторы, такие как UniCredito и Allianz, контролируют 83,2% банковских активов. Это способствовало значительному прогрессу в сфере корпоративного управления, но также усилило зависимость от иностранного капитала.

Финансовая стабилизация: инструменты и эффект

Финансовая стабилизация была одной из первоочередных задач, направленной на укрепление денежной системы страны, борьбу с инфляцией и сокращение бюджетного дефицита.

В рамках «Плана Бальцеровича» в Польше были введены жесткие меры: Центральному банку запретили печатать лишние деньги, отменялось льготное финансирование и налогообложение предприятий, ограничивался рост зарплат. Эти шаги были направлены на снижение инфляционного давления.

Аналогичные меры по стабилизации были приняты в Чехословакии, чтобы сдержать инфляцию (которая составила 59% в 1991 году и 12% в 1992 году) и предотвратить дальнейшее ухудшение платежного баланса. Эти меры включали ограничительную денежную и фискальную политику, а также фиксацию обменного курса на 6 лет с декабря 1990 года, несмотря на призывы МВФ к дальнейшей девальвации.

В целом, сокращения инфляции сторонники радикальных реформ добивались путем урезания государственных расходов и уменьшения дефицита платежного баланса. Успешность этих мер варьировалась от страны к стране, но в целом Венгрия, Польша, Чешская Республика и Словакия сумели относительно прочно закрепить внутреннюю макроэкономическую стабильность.

Институциональные преобразования: создание основ рыночной демократии

Помимо экономических механизмов, системные реформы включали глубокие институциональные изменения, направленные на создание основ рыночной демократии и правового государства.

Этот процесс в странах ЦВЕ проходил под жестким контролем со стороны руководящих органов Европейского Союза, которые установили так называемые Копенгагенские критерии. Эти критерии требовали от стран-кандидатов соответствия принципам демократии, верховенства закона, соблюдения прав человека, наличия функционирующей рыночной экономики и способности принять обязательства членства в ЕС.

В результате этих преобразований в странах ЦВЕ утвердилась представительная демократия (парламентская система), были созданы основные механизмы и гарантии демократического правового государства. Были гарантированы ответственность правительства перед парламентом, возможность смены правительств, соблюдение гражданских прав и свобод, а также защита прав национальных меньшинств. Требования ЕС по демократизации и экономическому развитию общества привели к внесению множества поправок в национальное законодательство и политику этих стран, что стало мощным стимулом для глубоких институциональных реформ.

Таким образом, механизмы системных реформ были многообразны и часто реализовывались в уникальных комбинациях, формируя сложную картину трансформации региона. От либерализации до приватизации и финансовой стабилизации, эти меры сопровождались фундаментальными институциональными изменениями, закладывающими основы нового общественного и экономического порядка.

Макроэкономические и социальные последствия реформ: Достижения и вызовы

Системные реформы в странах Центральной и Восточной Европы привели к глубоким макроэкономическим и социальным изменениям, которые проявились как в значительных достижениях, так и в острых вызовах. Анализ этих последствий позволяет оценить долгосрочные тренды и неочевидные эффекты трансформационного периода.

Макроэкономическая динамика: рост, спад и восстановление

Начальный период реформ в большинстве стран ЦВЕ сопровождался так называемым трансформационным спадом. В Польше «шоковая терапия» привела к падению производства на 9,7% в 1990 году и еще на 7% в 1991 году. Инфляция в 1990 году взлетела до 585%, но уже через год сократилась до 70%. Однако польская экономика продемонстрировала удивительную устойчивость, начав рост уже в 1992 году и превысив дореформенные показатели к 1994 году. Примечательно, что в 1990 году польский экспорт, в основном промышленной продукции, вырос на 40%, что стало одним из первых признаков успеха реформ.

Государства Центральной Европы (Чехия, Словакия, Венгрия) пережили трехлетний спад (1990-1992 годы), но к 2000 году смогли преодолеть последствия трансформационного кризиса и восстановить дореформенный объем регионального валового продукта. В последующие годы, вплоть до начала мирового кризиса 2008 года, ВВП Центральной Европы увеличивался в среднем примерно на 4,5% в год (например, в 2005 году прирост ВВП составил 5,9%, в 2006 году – 6,4%, в 2007 году – 5,4%). Венгрия, Польша, Чешская Республика и Словакия сумели относительно прочно закрепить внутреннюю макроэкономическую стабильность.

Таблица 1: Динамика ВВП и инфляции в избранных странах ЦВЕ в начальный период реформ

Страна	Год	Изменение ВВП (%)	Инфляция (%)
Польша	1990	-9,7	585
	1991	-7,0	70
	1992	+2,0	—
Чехословакия	1991	—	59
	1992	—	12
Венгрия	1995	—	31 (июнь)
	1999	—	10

Примечание: Данные округлены и могут варьироваться в зависимости от источника.

Динамика производства в странах Юго-Восточной Европы была хуже, а государства-участники СНГ в большинстве своем прошли через почти десятилетний спад. Например, Украина испытала очень глубокое падение экономики в 2009 году и особенно в 2014-2016 годах, и её темпы роста остаются недостаточными для быстрого восстановления даже до уровня 2013 или 2008 года. Россия и Беларусь в 2019 году имели долларовый эквивалент ВВП ниже, чем в 2008 году.

Приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) сыграл двойную роль. С одной стороны, он уменьшил трудности перехода к рыночной экономике, привнося капитал, технологии и управленческий опыт. С другой стороны, это привело к росту зависимости стран ЦВЕ от развитых стран. Парадоксально, но анализ показал, что объем импорта стран ЦВЕ после присоединения к ЕС имел негативное влияние на экономический рост. Более того, приток ПИИ в период 2004-2015 годов проявлял отрицательное влияние на показатели ВВП на душу населения стран ЦВЕ, где соответствующий коэффициент составил -122,0. Это означает, что сокращение ВВП на 122,0 долларов США происходило при изменении данного коэффициента на 1 единицу. Отрицательным оказался и коэффициент валового прироста основного капитала в странах ЦВЕ после вступления в ЕС. Эти данные свидетельствуют о том, что членство в ЕС принесло противоречивые результаты для экономического роста стран ЦВЕ.

После 2008 года процесс сокращения отставания стран Восточной Европы по подушевому ВВП (по паритету покупательной способности) от Германии остановился, а кое-где даже развернулся вспять. Хотя в 2017 году ВВП на душу населения Польши составлял 50% от среднего уровня ЕС, что указывало на значительное сокращение разрыва в уровне социально-экономического развития, динамика после кризиса оказалась менее однозначной.

Социальные издержки и формирование нового общества

Проведение реформ неизбежно сопровождалось высокими социальными издержками, включая рост безработицы и инфляции. В Польше, после «шоковой терапии», безработица выросла до 16,3% к 1993 году. Подобные меры приводили к падению уровня жизни населения и, как следствие, к непопулярности правительств. «Шоковая терапия» в Польше в 1990-1991 годах привела к «взрыву безработицы и бедности».

Социальные издержки многократно превысили запас как материальной, так и эмоциональной прочности восточноевропейского среднего класса, сформированного еще в 1980-е годы. Быстрого и легкого формирования «нового» (западноевропейского типа) среднего класса не произошло. Это привело к росту общественного расслоения. В СССР коэффициент Джини составлял 0,275 в 1989 году, тогда как после распада СССР он значительно вырос до примерно 0,4 в годы правления Ельцина.

Таблица 2: Социальные последствия реформ в Польше (начальный период)

Год	Безработица (%)	Инфляция (%)
1990	—	585
1991	—	70
1993	16,3	—

В отличие от России, где экономическая либерализация была по существу лишена социальных амортизаторов, большинству стран региона удалось в короткие сроки создать основы новой системы социальной защиты. С 1997 года в странах ЦВЕ все четче обозначалось намерение создать социально ориентированную экономику по типу западноевропейской, основанную на новой модели социальных гарантий. Однако во многих странах Центральной и Восточной Европы и СНГ эффективная система социальной защиты так и не появилась, что привело к сохранению бедности. В 2019 году каждый пятый житель Евросоюза (21,1% населения, или 92,4 млн человек) жил на пороге бедности, причем 20,4 млн из них были трудоустроены.

Социокультурные и политические последствия: национализм и евроскептицизм

Трансформационные процессы имели и глубокие социокультурные и политические последствия. Экономический и социальный кризис, вызванный реформами, привел к усилению этнонационализма, особенно «взрыв этнонационализма на постсоветском пространстве и Балканском полуострове» в 1990-е годы.

Наблюдается рост праворадикальных и популистских настроений в Восточной Европе. Эти настроения обусловлены кризисными явлениями, проблемой квотируемого размещения мигрантов в странах-членах ЕС и контрастными различиями в уровнях жизни населения разных стран региона. Успехи таких партий, как «Альтернатива для Германии» (АдГ), венгерская «Фидес» и польская «Право и Справедливость», а также рост поддержки евроскептических партий (7,72% голосов на европейских выборах в 2019 году) свидетельствуют о глубоком разочаровании частью общества результатами интеграции и реформ.

Эти социокультурные и политические сдвиги показывают, что системные реформы – это не только экономический процесс, но и мощный фактор формирования национальных идентичностей, геополитических ориентаций и новых форм политической поляризации.

Роль международных организаций и европейской интеграции: Влияние и противоречия

Переходный период в странах Центральной и Восточной Европы был тесно связан с активным участием международных организаций и перспективой европейской интеграции. Эти внешние факторы оказывали значительное влияние на ход, темпы и результаты системных реформ, но их роль не всегда была однозначной.

Влияние МВФ и Всемирного банка: рекомендации и их применимость

Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк играли ключевую роль в формировании повестки реформ в странах ЦВЕ, предоставляя финансовую помощь и экспертные рекомендации. «Шоковые» рекомендации МВФ, направленные на быструю стабилизацию и либерализацию, как правило, наиболее охотно воспринимались странами, находящимися в глубоком экономическом кризисе или на грани развала.

Например, МВФ одобрил «План Бальцеровича» в Польше в конце декабря 1989 года и предоставил стране стабилизационный кредит в 1 миллиард долларов США и резервный кредит в 720 миллионов долларов США. Это была мощная финансовая поддержка, которая позволила Польше начать радикальные преобразования. МВФ также различал три основных подхода к реформированию: шоковая терапия, неинфляционный градуализм и инфляционный градуализм, демонстрируя гибкость в оценке стратегий, но при этом активно продвигая радикальные меры.

Однако практика показала, что рекомендации МВФ не всегда учитывали индивидуальные особенности экономик. Попытка реализации «шоковой терапии» в России часто приводится как пример «навязывания» «лекарств», которые совершенно не соответствовали уникальному состоянию экономики Российской Федерации, что привело к гораздо более тяжелым социальным и экономическим последствиям, чем ожидалось. Словения, напротив, постоянно демонстрировала нежелание выполнять бюджетные и фискальные рекомендации МВФ, выбирая более осторожный путь.

Доклад Всемирного банка о мировом развитии за 1996 год «От плана к рынку» подчеркивал, что последовательная экономическая политика, сочетающая либерализацию рынков, внешней торговли и процесса создания новых предприятий с разумной стабильностью цен, может достичь очень многого даже в тех странах, где отсутствуют четко определенные права собственности и сильные рыночные институты. Этот вывод стал важным признанием того, что контекст и институциональная среда имеют решающее значение, и что прямое копирование моделей не всегда эффективно.

Интеграция в Европейский Союз: стимулы, требования и последствия

Интеграция в Европейский Союз стала одним из двух решающих вызовов для стран ЦВЕ, наряду с переходом к рыночной экономике. Если в начале 1990-х годов основной целью была рыночная трансформация, то к концу десятилетия все большее значение приобретали требования по интеграции с западноевропейскими странами. Реформы в ЦВЕ во многом совпадали с требованиями, необходимыми для вступления в ЕС, что создавало мощный стимул для их проведения.

В течение 1990-х годов 10 стран ЦВЕ подписали и ввели в действие так называемые Европейские соглашения с ЕС, нацеленные на достижение их полного членства. Эти соглашения предусматривали сокращение торговых барьеров, сотрудничество в экономической, финансовой, технической и культурной сферах, а также ведение политического диалога.

Ключевым моментом стало выдвижение ЕС в 1993 году Копенгагенских критериев для приема новых членов. Эти критерии требовали от стран-кандидатов соответствия принципам демократии, верховенства закона, соблюдения прав человека, наличия функционирующей рыночной экономики и способности принять обязательства членства в ЕС. Внутренняя политика стран ЦВЕ стала ориентироваться на выполнение этих требований, что привело к масштабным законодательным и институциональным изменениям. Процесс институциональных преобразований в странах ЦВЕ проходил под жестким контролем со стороны руководящих органов ЕС, которые активно следили за соблюдением Копенгагенских критериев.

В результате в 2004 году Венгрия, Польша, Чехия, Словакия и Словения стали членами Евросоюза; в 2007 году к ЕС присоединились Болгария и Румыния, а в 2013 году — Хорватия. Расширение ЕС на восток в 2004 году было признано успешным, ускорив экономический рост и укрепив демократию, верховенство закона и свободу СМИ.

Экономическая интеграция в рынок ЕС сопровождалась стремительной переориентацией внешнеэкономических связей стран ЦВЕ на европейский рынок. Доля социалистических стран в экспорте Венгрии сократилась с 44% в 1989 году, тогда как доля развитых капиталистических стран значительно выросла. Доля России в товарообороте большинства стран ЦВЕ сократилась в 2-2,5 раза, а у Литвы, Хорватии и Македонии — в 5-8 раз за период с 2008 по 2022 год.

Однако присоединение к Евросоюзу оказало противоречивое влияние на некоторые секторы. Например, сельское хозяйство стран ЦВЕ, за исключением Польши, испытало негативные последствия из-за двойных стандартов Единой сельскохозяйственной политики ЕС. Польша, напротив, получила значительную финансовую поддержку ЕС для сельского хозяйства и инфраструктуры, что позволило ей адаптироваться более успешно.

Противоречия и вызовы евроинтеграции: закрытость Запада и «кризис ожиданий»

Несмотря на заявленные преимущества, евроинтеграция столкнулась с рядом глубоких противоречий и вызовов. Огромное желание стран ЦВЕ войти в ЕС, по мнению некоторых экспертов, дестабилизировало его внутреннее положение, создавая сложности из-за различий в интересах и непрозрачности принятия решений.

Западные корпорации рассматривают Восточную Европу лишь как одно из возможных направлений для вывода производств и международной экспансии, при этом иностранный капитал мобилен и легко перемещается дальше, если условия окажутся лучше (например, перенос производств Samsung в Словакию, Bosch в Румынию, Electrolux в Польшу).

Кроме того, политика расширения ЕС не смогла во втором десятилетии XXI века реализовать план создания единой, сильной, сплоченной Европы, отчасти из-за недемократичности принятия решений в ЕС и недостаточного участия европейцев. Западная Европа часто остается «закрытой», сосредоточенной на своих внутренних проблемах, не проявляя должного внимания к странам ЦВЕ, что тормозит возникновение региональных рынков и ставит под угрозу политическую, экономическую и социальную стабильность этих государств.

Хотя экономические и даже политические различия медленно преодолеваются, глубинные этносоциальные, ценностные и культурологические особенности продолжают сохраняться, препятствуя процессу «срастания» двух Еврoп. Это подтверждается сохранением различных менталитетов и ценностных систем между Востоком и Западом.

Возникающие противоречия в ЕС могут усугублять существующие острые социальные проблемы, такие как безработица и борьба с бедностью. В 2019 году 21,1% населения ЕС жили на пороге бедности, и преимущества экономического роста распределялись неравномерно. Это, в свою очередь, способствует «кризису ожиданий» и росту евроскептицизма в восточноевропейских обществах.

Таким образом, роль международных организаций и европейской интеграции в системных реформах ЦВЕ была амбивалентной. Они выступали как мощные стимулы для преобразований, но одновременно порождали новые зависимости, социальные издержки и геополитические вызовы, которые продолжают формировать современный облик региона.

Современные вызовы и уроки для переходных экономик: взгляд в будущее

К концу 2000-х годов переходный период в большинстве стран посткоммунистической Европы формально завершился. Однако это не означало полного устранения всех проблем. Напротив, перед странами ЦВЕ встали новые вызовы, а извлеченные уроки трансформации остаются актуальными для других переходных экономик.

Непреодоленные проблемы и структурные ограничения

Несмотря на значительный прогресс, страны-лидеры в плане преобразований все еще отстают от развитых стран. В 1997 году ВВП на душу населения стран ЦВЕ составлял всего 21% от уровня США, что было на уровне 1991 года, указывая на сохраняющийся разрыв.

Одной из ключевых нерешенных проблем остается формирование национально ориентированного предпринимательского класса. Страны Восточной Европы не смогли создать влиятельный местный бизнес, заинтересованный в долгосрочных инвестициях в отечественную экономику. Вместо этого, иностранный капитал зачастую занимает доминирующие позиции. В банковском секторе и страховании практически не осталось компаний, принадлежащих национальному частному капиталу; все остальное — это подразделения западных финансовых групп. Например, в Венгрии более 60% банковского сектора находится в руках иностранцев, а в Хорватии иностранные инвесторы контролируют 83,2% банковских активов. Национальные производители легковых машин либо обанкротились, либо стали частью западных корпораций (например, Skoda Auto в Чехии, входящая в концерн VW Group).

Таблица 3: Доля иностранного капитала в банковском секторе (середина 1990-х — 2000-е годы)

Страна	Доля иностранного капитала (%)
Венгрия	>60 (середина 1990-х)
Хорватия	83,2

Восточная Европа по-прежнему часто воспринимается большинством западных инвесторов как часть развивающегося мира. Иностранный капитал мобилен и легко перемещается в другие страны, если условия там оказываются лучше. Кризис 2008-2009 годов ярко продемонстрировал готовность западных инвесторов выводить свои средства при циклическом спаде, что подчеркивает уязвимость экономик ЦВЕ. Правительства стран Восточной Европы сталкиваются с дилеммой: либо сохранять лучшие активы в государственной собственности, либо передавать их в управление приближенным олигархам на условиях личной лояльности. Хотя Польша, например, смогла избежать «дикого олигархического капитализма» в процессе приватизации, эта проблема остается актуальной для региона.

Геополитические и социополитические вызовы

На современном этапе страны ЦВЕ сталкиваются с рядом геополитических и социополитических вызовов. Выявляется тенденция отдаления государств Восточной Европы от России, усиления противоречий между ними на фоне расширения НАТО в восточном направлении. Многие страны региона ориентируются на США в вопросах безопасности и геополитики, а Россия часто воспринимается как «враг» в их национальной идеологии.

Одновременно подтверждается тезис о росте евроскептицизма в восточноевропейских обществах, вызванного «кризисом ожиданий» от интеграции в ЕС. С 2016 года евроскептицизм усиливается, и каждый третий избиратель поддерживает критически настроенные партии. Низкая явка на выборы в Европарламент в большинстве стран ЦВЕ также свидетельствует о росте этих настроений.

Наблюдается рост праворадикальных и популистских настроений, обусловленных кризисными явлениями, проблемой квотируемого размещения мигрантов в странах-членах ЕС, а также контрастными различиями в уровнях жизни населения разных стран региона. Примеры таких партий, как «Альтернатива для Германии», венгерская «Фидес» и польская «Право и Справедливость», иллюстрируют эту тенденцию.

Огромное желание стран ЦВЕ войти в Европейский Союз, по мнению некоторых, дестабилизирует его внутреннее положение из-за различий в интересах и непрозрачности принятия решений. Перенос западной модели подрывает стабильность стран Центральной Европы, а интеграция с развитыми странами Европы и уничтожение таможенных барьеров могут иметь разрушительный характер конкуренции для местных экономик. Западная Европа, оставаясь закрытой и сосредоточенной на своих внутренних проблемах, не всегда проявляет должное внимание к странам ЦВЕ, что тормозит возникновение региональных рынков и усугубляет политическую, экономическую и социальную нестабильность. Возникающие противоречия в ЕС могут усугублять острые социальные проблемы, такие как безработица и борьба с бедностью.

Примером страны, где непоследовательность реформ привела к не до конца преодоленным социальным кризисам, является Румыния, что выразилось в массовой эмиграции населения на заработки за границу. Албания остается одной из самых бедных стран Европы, где ВВП на душу населения (ППС) в 2021 году составлял 16 066 долларов США, а 22% населения живет за чертой бедности, что связано со слабо диверсифицированной экономикой, старением населения и влиянием неформальной экономики. В конечном итоге, все эти проблемы — это не просто экономические показатели, а реальные жизни людей, страдающих от последствий непродуманных решений.

Уроки для других переходных экономик: синтез опыта ЦВЕ

Многообразный опыт стран ЦВЕ предлагает ценные уроки для других переходных экономик. На результаты реформ влияет множество факторов:

• Уровень экономического развития и длительность существования командной системы: Чем выше был уровень развития и короче период командной экономики, тем легче проходила трансформация.
• Доля частного сектора и структурные диспропорции: Наличие уже сформированного частного сектора и меньшие диспропорции облегчали переход.
• Открытость экономики и общества: Чем более открытой была экономика и общество до реформ, тем успешнее они проходили.
• Наличие природных ресурсов: Наличие природных ресурсов может как способствовать, так и препятствовать реформам (например, «ресурсное проклятие»).
• Уровень макроэкономического равновесия и опыт проведения рыночных реформ: Страны с более сбалансированной экономикой и предыдущим опытом реформ имели преимущество.
• Политическая либерализация и демократизация: Сила антикоммунистических движений и степень демократизации играли решающую роль.
• Этническая однородность/неоднородность: Этническая однородность способствовала социальной стабильности, тогда как неоднородность могла привести к конфликтам.
• Качество государственного управления и законодательной системы: Сильные институты и эффективное законодательство – залог успеха.
• Наличие сильных профессиональных союзов: Способность договариваться с социальными партнерами важна для смягчения издержек.

Анализ результатов трансформации стран ЦВЕ имеет особую практическую значимость для государств, сделавших выбор в пользу интеграции в ЕС, включая ряд бывших советских республик.

Ключевые уроки:

1. Важность государственного контроля: Значительную роль в успехе рыночных преобразований играет фактор пристального государственного контроля над их развертыванием.
2. Адаптация к местным условиям: «Шоковые» рекомендации МВФ могут оказаться совершенно неэффективными, если не учитываются индивидуальные особенности экономики конкретной страны. Рыночные институты являются продуктом длительного эволюционного развития, и ускоренный переход не всегда оправдан.
3. Темп и полнота реформ: Для обеспечения невозврата к социалистической модели развития необходимо провести реформы в высоком темпе и наиболее полным образом, но без разрушения существующих институтов до создания новых.
4. Комплексная экономическая политика: Последовательная экономическая политика, сочетающая либерализацию рынков, внешней торговли и процесса создания новых предприятий с разумной стабильностью цен, может достичь очень многого даже в тех странах, где отсутствуют четко определенные права собственности и сильные рыночные институты.
5. Институциональное строительство: Главной проблемой является способность государственных (и негосударственных) институтов обеспечить стабильные условия для функционирования рыночной экономики. Без сильных и эффективных институтов, даже самые продуманные экономические меры обречены на провал.

Таким образом, опыт стран ЦВЕ демонстрирует, что системные реформы – это не линейный процесс, а сложное взаимодействие экономических, политических и социальных сил. Успех зависит не только от выбора теоретической модели, но и от способности адаптировать её к местным условиям, обеспечивая при этом институциональную стабильность и социальную справедливость.

Заключение

Системные реформы в странах Центральной и Восточной Европы, начавшиеся после распада социалистического блока, представляют собой беспрецедентный исторический эксперимент по трансформации плановой экономики в рыночную и авторитарных режимов в демократические. Проведенный анализ позволяет заключить, что этот процесс был многогранным, сложным и неоднозначным, оставившим после себя как впечатляющие достижения, так и глубокие, до сих пор не преодоленные вызовы.

Дискуссия между «шоковой терапией» и градуализмом, некогда определявшая теоретические рамки, сегодня уступает место более синтетическому пониманию. Опыт Польши с её первоначальной «шоковой терапией» и последующим смягчением политики, а также Венгрии с её более эволюционным путём, наглядно демонстрирует, что успех зависит не столько от абсолютной приверженности одной модели, сколько от способности адаптироваться, учитывать национальную специфику и, главное, строить эффективные институты. Рост ВВП, снижение инфляции и увеличение экспорта в Центральной Европе подтверждают потенциал реформ, но долгосрочные негативные эффекты, такие как рост безработицы и социального неравенства, свидетельствуют о необходимости более сбалансированных подходов.

Экономические предпосылки, обусловленные кризисом плановой системы, товарным дефицитом и тотальным монополизмом, были дополнены политическими изменениями – «бархатными революциями» и новой «Доктриной Горбачева», открывшей странам ЦВЕ путь к суверенитету. Социальные предпосылки, выразившиеся в росте общественного расслоения и «кризисе ожиданий», обусловили амбициозные цели по созданию макроэкономической стабильности, жизнеспособных рынков и социально ориентированной экономики.

Ключевые механизмы реформ – либерализация цен и внешней торговли, приватизация и финансовая стабилизация – были реализованы с разной степенью успеха. Ваучерная приватизация, масштабное привлечение иностранного капитала в стратегические секторы (например, банковский сектор Венгрии и Хорватии), а также жесткие меры финансовой стабилизации (как «План Бальцеровича» в Польше) имели как положительные, так и отрицательные последствия. Одновременно шло формирование основ рыночной демократии под влиянием Копенгагенских критериев ЕС, что привело к созданию представительной демократии, верховенства закона и гарантий гражданских прав.

Макроэкономические последствия реформ были противоречивы. Хотя страны Центральной Европы смогли преодолеть трансформационный спад и демонстрировали устойчивый рост, страны Юго-Восточной Европы и СНГ столкнулись с более глубокими и длительными кризисами. Приток ПИИ, хотя и смягчал трудности, усиливал зависимость от развитых стран и не всегда коррелировал с ростом ВВП на душу населения. Социальные издержки, включая высокий уровень безработицы, падение уровня жизни и сложности формирования среднего класса, были значительны и породили новые формы социального неравенства. Эти проблемы, наряду с миграционными вопросами и различиями в уровнях жизни, способствовали усилению этнонационализма, росту праворадикальных и популистских настроений, а также евроскептицизма в регионе.

Роль международных организаций, таких как МВФ и Всемирный банк, была значимой, но не всегда бесспорной. Их «шоковые» рекомендации, эффективные в одних условиях, могли оказаться неподходящими в других, как показал опыт России. Интеграция в Европейский Союз стала мощным стимулом для реформ, но также привела к противоречиям: несмотря на экономическую переориентацию и ускорение роста, сохраняются культурные и ценностные различия, а Западная Европа не всегда уделяет должное внимание проблемам ЦВЕ.

На современном этапе страны ЦВЕ сталкиваются с сохраняющимся отставанием от развитых стран, доминированием иностранного капитала, отсутствием сильного национально ориентированного предпринимательского класса, а также геополитическими вызовами, связанными с отдалением от России и ростом евроскептицизма. Опыт Албании и Румынии наглядно демонстрирует, что непоследовательность реформ может привести к глубоким социальным кризисам и массовой эмиграции.

Извлеченные уроки имеют ключевое значение для других переходных экономик. Они подчеркивают важность государственного контроля, адаптации реформ к местным условиям, а не слепого копирования моделей. Главным уроком является необходимость долгосрочного и продуманного институционального строительства, способного обеспечить стабильные условия для функционирования рыночной экономики и социальной справедливости. Только комплексный подход, учитывающий все аспекты – экономические, политические, социальные и культурные – может привести к успешной и устойчивой трансформации.

Список использованной литературы

1. Россия и Центрально-Восточная Европа: трансформации в конце XX — начале XXI века: в 2 т. / РАН, Ин-т междунар. экон. и полит. исслед.; [отв. ред. С. П. Глинкина, И. И. Орлик]. М. : Наука, 2005.
2. Игрицкий Ю.И. Восточная Европа в начале XXI века. ЮНИОН РАН, 2004.
3. Попов В., Колодко Г. От шока к терапии: политическая экономия постсоциалистической трансформации. М.: ЗАО «Журнал Эксперт», 2000.
4. Красникова Е.В. Экономика переходного периода. Омега – Л, 2006.
5. Раджабова З. К. Мировая экономика: учебник. М., 2002.
6. Международные экономические отношения: учебник / под ред. В. Е. Рыбалкина. М.
7. Евстигнеев Р. Теоретические основы экономической трансформации [О кн.: Л. Чабы «Капиталистическая революция в странах Восточной Европы. К экономической теории системных изменений»]. Вопросы экономики. 1996. № 3.
8. Евстигнеев Р. Н. Десять лет экономических реформ в странах центральной и восточной европы. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/desyat-let-ekonomicheskih-reform-v-stranah-tsentralnoy-i-vostochnoy-evropy (дата обращения: 15.10.2025).
9. Попов В. В. Шокотерапия против градуализма: 15 лет спустя. Экономический портал. URL: https://economicus.ru/cgi-bin/a/fullnews.cgi?action=view&id=2008_08_05_13-09-02 (дата обращения: 15.10.2025).
10. Алексеева Н. В., Румянцева А. С. ГРАДУАЛИЗМ И «ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ» — КАК ГЛАВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ТРАНСФОРМАЦИОННЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ СОВРЕМЕННОСТИ. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gradualizm-i-shokovaya-terapiya-kak-glavnye-napravleniya-transformatsionnyh-preobrazovaniy-sovremennosti (дата обращения: 15.10.2025).
11. Шерстнев М. А. Шоковая терапия. Идеи тогда и реалии 20 лет спустя… КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/shokovaya-terapiya-idei-togda-i-reali-20-let-spustya (дата обращения: 15.10.2025).
12. Последствие «Шоковой терапии» для экономики России в 90-ые гг. naukaru.ru. URL: https://naukaru.editorum.ru/ru/nauka/article/19541/text (дата обращения: 15.10.2025).
13. Полиньски Р. Концепция системной трансформации в Центральной и Восточной Европе. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-sistemnoy-transformatsii-v-tsentralnoy-i-vostochnoy-evrope (дата обращения: 15.10.2025).
14. Достанко Е. А. СИСТЕМНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ КОНЦА 1980 – НАЧАЛА 1990-Х ГГ. В СТРАНАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ. Современные проблемы науки и образования. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=20815 (дата обращения: 15.10.2025).
15. Татаркин А. И., Берсенёв В. Л. Крутой разворот к рынку. Экономическая реформа в России (1992-1998 гг.) и ее последствия. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/krutoy-razvorot-k-rynku-ekonomicheskaya-reforma-v-rossii-1992-1998-gg-i-ee-posledstviya (дата обращения: 15.10.2025).
16. Попов В. В. Экономическая трансформация стран Восточной Европы: от оваций к скепсису. МГИМО. URL: https://mgimo.ru/upload/iblock/c38/c38e4a9e52c803f2ff1d47190011400a.pdf (дата обращения: 15.10.2025).
17. Шкаратан О. И. Факторы и последствия реформ по-российски. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/faktory-i-posledstviya-reform-po-rossiyski (дата обращения: 15.10.2025).
18. Полынов М. Ф. Экономические предпосылки перестройки в СССР. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ekonomicheskie-predposylki-perestroyki-v-sssr (дата обращения: 15.10.2025).
19. Карлос де Куэто Ногерас. Страны Центральной и Восточной Европы и проблемы расширения Европейского союза. Международные процессы. 2003. №1 (1). С. 110-120. URL: https://www.intertrends.ru/system/files/article-pdf/230/article-230-109-120-1.pdf (дата обращения: 15.10.2025).
20. Достанко Е. А. Расширение Европейского союза на Восток в 1990-е гг. Белорусский государственный университет. Журнал международного права и международных отношений. 2004. №1. URL: https://journals.bsu.by/index.php/international_relations/article/view/211 (дата обращения: 15.10.2025).
21. Шаншиева Л. Н. Введение: Восточная Европа в контексте евроинтеграции. Актуальные проблемы Европы. 2019. № 2. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vvedenie-vostochnaya-evropa-v-kontekste-evrointegratsii (дата обращения: 15.10.2025).
22. Лыкошина Л. С. ЛЕШЕК БАЛЬЦЕРОВИЧ – «ОТЕЦ ПОЛЬСКИХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ». КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/leshek-baltserovich-otets-polskih-ekonomicheskih-reform (дата обращения: 15.10.2025).
23. Пьяццоло Д. Восточная Европа между трансформацией и вступлением в ЕС: анализ реформаторских требований. Проблемы теории и практики управления. 2000. № 6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vostochnaya-evropa-mezhdu-transformatsiey-i-vstupleniem-v-es-analiz-reformatorskih-trebovaniy (дата обращения: 15.10.2025).
24. Голубкин А. В., Яковлев А. А. Об итогах трансформации стран Центрально-Восточной Европы (теоретико-эконометрический подход). Экономика и управление. 2019. №1. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ob-itogah-transformatsii-stran-tsentralno-vostochnoy-evropy-teoretiko-ekonometricheskiy-podhod (дата обращения: 15.10.2025).
25. Забело Е. И., Леонидова А. И. Мировой опыт приватизации и разгосударствление собственности. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mirovoy-opyt-privatizatsii-i-razgosudarstvlenie-sobstvennosti (дата обращения: 15.10.2025).
26. Мокичев С.В., Малаев В.В., Котенкова С.Н., Галлямова Д.Х., Мокичев С.Д. Экономическая теория. Часть II. Макроэкономика. Казанский (Приволжский) федеральный университет. URL: https://kpfu.ru/docs/F900481878/Makroekonomika_chast_II.pdf (дата обращения: 15.10.2025).
27. Мостовая М.А. Реформирование стран Центральной и Восточной Европы в условиях расширения Евросоюза. Вестник МГЛУ. 2015. № 10 (720). С. 132-140. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/reformirovanie-stran-tsentralnoy-i-vostochnoy-evropy-v-usloviyah-rasshireniya-evrosoyuza (дата обращения: 15.10.2025).
28. Степченко С.Г. Экономическая теория: учебник для бакалавров. М.: КноРус, 2015. (Глава «2. Концепции перехода к рыночной экономике («шоковая терапия», «градуализм») и их реализация в отдельных странах»).
29. Веркей Ж. Шокотерапия или градуализм? Мир дипломатии. Июнь 2020. URL: https://www.diplomatmagazine.nl/ru/2020/06/25/%D1%88%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%8F-%D0%B8%D0%BB%D0%B8-%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%83%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%BC/ (дата обращения: 15.10.2025).
30. Европейская интеграция и восточная Европа: от унификации к многообразию. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evropeyskaya-integratsiya-i-vostochnaya-evropa-ot-unifikatsii-k-mnogoobraziyu (дата обращения: 15.10.2025).
31. Страны ЦВЕ на пути в Евросоюз и проблемы регионального сотрудничества. Белорусский журнал международного права и международных отношений 2004. № 1. URL: https://elib.bsu.by/bitstream/123456789/27538/1/141-144.pdf (дата обращения: 15.10.2025).
32. План Бальцеровича. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BB%D0%B0%D0%BD_%D0%91%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87%D0%B0 (дата обращения: 15.10.2025).
33. Лешек Бальцерович. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87,_%D0%9B%D0%B5%D1%88%D0%B5%D0%BA (дата обращения: 15.10.2025).
34. Шоковая терапия от МВФ: почему она спасла экономику Польши, но не помогла России и Казахстану. Караван. 2019-09-18. URL: https://www.caravan.kz/news/shokovaya-terapiya-ot-mvf-pochemu-ona-spasla-yekonomiku-polshi-no-ne-pomogla-rossii-i-kazakhstanu-572704/ (дата обращения: 15.10.2025).
35. Либерализация экономики. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F_%D1%8D%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BA%D0%B8 (дата обращения: 15.10.2025).
36. 20 лет расширению Евросоюза на восток. Что дальше? – DW – 01.05.2024. URL: https://www.dw.com/ru/20-let-rassireniju-evrosojuza-na-vostok-cto-dalse/a-68936932 (дата обращения: 15.10.2025).
37. Преобразования и революции в странах Восточной Европы. Фоксфорд Учебник. URL: https://foxford.ru/wiki/istoriya/preobrazovaniya-i-revolyutsii-v-stranah-vostochnoy-evropy (дата обращения: 15.10.2025).
38. Кризис и реформы в странах Центральной и Восточной Европы. URL: https://studfile.net/preview/6653245/page:2/ (дата обращения: 15.10.2025).