Совместно нажитое имущество супругов: актуальные вызовы законодательства, судебной практики и новые горизонты разрешения споров

77% мирового населения, или 6.1 миллиарда человек, владеют криптовалютой к октябрю 2025 года. Этот колоссальный показатель свидетельствует о беспрецедентной интеграции цифровых активов в мировую экономику и повседневную жизнь. От такой стремительной цифровизации не может остаться в стороне и семейное право, которое вынуждено адаптироваться к новым реалиям, в которых криптовалюта, NFT, токены и другие цифровые права становятся частью совместно нажитого имущества. Задача юристов, законодателей и судей — обеспечить справедливый и прозрачный механизм их раздела, сохраняя при этом фундаментальные принципы семейного права в эпоху цифровой трансформации. Что из этого следует для обычного гражданина? Это означает, что при разводе вопросы раздела имущества становятся значительно сложнее и требуют специальных знаний в области цифровых активов.

Переосмысление института совместно нажитого имущества в условиях современных правовых реалий

В динамично меняющемся мире, где экономические отношения усложняются, а цифровые технологии проникают во все сферы жизни, традиционные подходы к регулированию имущественных отношений между супругами сталкиваются с беспрецедентными вызовами. Институт совместно нажитого имущества, лежащий в основе семейного права, требует постоянного переосмысления и адаптации к новым реалиям. Если еще десять лет назад дискуссии велись преимущественно о недвижимости, транспортных средствах и банковских вкладах, то сегодня к ним присоединились вопросы раздела криптовалют, цифровых прав, долей в стартапах и сложных инвестиционных портфелей, зачастую скрытых от одного из супругов. Законодатель, судебная система и научное сообщество находятся в поиске адекватных ответов на эти вызовы, стремясь обеспечить справедливость и защиту прав всех участников семейных правоотношений.

Актуальность данного исследования продиктована не только стремительным развитием новых форм собственности, но и постоянными законодательными изменениями, а также формирующейся судебной практикой, которая порой опережает нормотворчество. Целью настоящего исследования является деконструкция существующей теоретической базы и правоприменительной практики по теме «Совместно нажитое имущество супругов» с последующим обновлением, углублением и расширением ее содержания. Мы стремимся включить в анализ новейшие законодательные инициативы, актуальную судебную практику по цифровым активам и сложным долговым обязательствам, а также исследовать возрастающую роль альтернативных механизмов разрешения споров, таких как медиация. Задачи работы включают: раскрытие теоретических основ института, анализ эволюции законодательства с 2015 года, детальное изучение договорного режима имущества, углубленное исследование проблем раздела цифровых активов и долгов, а также рассмотрение перспектив развития примирительных процедур. Структура работы последовательно проведет читателя от фундаментальных понятий к самым острым и неразрешенным вопросам, формируя всестороннюю академическую основу для дальнейших научных изысканий.

Теоретические основы и законодательный режим совместно нажитого имущества

Понятие и сущность совместно нажитого имущества

В основе российского семейного права лежит принцип совместной собственности супругов на имущество, нажитое в период брака. Это не просто юридическая норма, а фундамент, отражающий идею брака как союза равных партнеров, совместно создающих благосостояние семьи. Согласно статье 34 Семейного кодекса Российской Федерации (СК РФ), к общему имуществу супругов относится имущество, нажитое ими во время брака, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. Это означает, что неважно, кто из супругов работал и приносил основной доход, кто числится собственником квартиры или автомобиля по документам; юридически все это принадлежит им обоим в равных долях, если иное не установлено брачным договором. И что из этого следует? Это подразумевает, что даже если один из супругов был домохозяйкой или домохозяином, его вклад в семью признается равноценным, что обеспечивает защиту его прав при разделе имущества.

Действует незыблемая презумпция того, что имущество, приобретенное во время юридически действительного брака, было нажито супругами за счет общих доходов. Эта презумпция является краеугольным камнем в судебной практике, и именно на стороне, оспаривающей ее, лежит бремя доказывания обратного. Примечательно, что право на общее имущество принадлежит также супругу, который в период брака осуществлял ведение домашнего хозяйства, уход за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного дохода. Это положение подчеркивает социальную ориентированность семейного законодательства, признавая вклад в семейное благополучие не только через прямые денежные вливания, но и через невидимый, но не менее важный труд по созданию домашнего уюта и воспитанию детей. Таким образом, законный режим совместно нажитого имущества призван защищать интересы менее финансово активного супруга, предотвращая несправедливое распределение активов при разводе.

Имущество, не входящее в состав совместно нажитого

Несмотря на общую презумпцию совместной собственности, Семейный кодекс РФ четко определяет категории имущества, которое остается личной собственностью каждого из супругов и не подлежит разделу. Это является важным исключением из общего правила и позволяет супругам сохранять определенную автономию в своих имущественных правах.

К такому имуществу относятся:

• Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак. Все, что было приобретено или получено до официальной регистрации отношений, остается личным.
• Имущество, полученное одним из супругов в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам. Если один из супругов получил, например, квартиру в подарок от родителей или унаследовал крупную сумму денег, это имущество считается его личной собственностью. Однако здесь важно учитывать нюанс: если личное имущество одного из супругов было значительно улучшено за счет общих средств супругов или личных средств другого супруга (например, капитальный ремонт наследственной квартиры), оно может быть признано судом их совместной собственностью (статья 37 СК РФ).
• Вещи индивидуального пользования. К ним относятся одежда, обувь и другие предметы личного обихода, за исключением драгоценностей и других предметов роскоши. При этом критерии «роскоши» часто становятся предметом споров в суде и зависят от уровня достатка семьи.
• Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности. Право на произведение науки, литературы или искусства, изобретение или другое творение, созданное одним из супругов, является его личной собственностью. Однако доходы от использования такого объекта интеллектуальной собственности (например, гонорары от публикации книги или роялти от патента) уже будут считаться совместно нажитым имуществом.
• Целевые выплаты. Сюда относятся, например, компенсации за моральный вред, материальная помощь, выплаты, связанные с возмещением вреда здоровью. Такие средства носят личностный характер и предназначены для конкретного человека.

Также стоит отметить, что имущество, нажитое каждым из супругов в период их раздельного проживания при прекращении семейных отношений, суд может признать собственностью каждого из них. Это положение (пункт 4 статьи 38 СК РФ) направлено на защиту интересов супруга, который после фактического распада семьи начал самостоятельно формировать свое имущество, не смешивая его с общими доходами. Однако для применения этого правила необходимо доказать факт прекращения семейных отношений и раздельного проживания.

Исторические аспекты и актуальные законодательные изменения (2015-2025 гг.)

Эволюция законодательства о совместно нажитом имуществе в России – это непрерывный процесс, отражающий социально-экономические изменения в обществе. С 2015 года в этой сфере произошел ряд значимых трансформаций, которые существенно повлияли на правоприменительную практику и требования к оформлению имущественных отношений супругов.

Одним из первых и наиболее значимых изменений стало введение обязательного нотариального удостоверения соглашения о разделе общего имущества супругов, нажитого в период брака. Это произошло с 29 декабря 2015 года благодаря Федеральному закону № 391-ФЗ. До этого момента соглашения могли заключаться в простой письменной форме, что часто приводило к оспариванию их действительности и многочисленным судебным спорам. Введение нотариальной формы призвано обеспечить большую правовую определенность, защитить права сторон и снизить риск фальсификации, поскольку нотариус проверяет дееспособность сторон, законность сделки и разъясняет правовые последствия.

Позднее, с 1 сентября 2022 года, вступили в силу важные поправки, внесенные Федеральным законом от 14 июля 2022 года № 310-ФЗ. Эти изменения значительно расширили список случаев, при которых суд может отступить от принципа равенства долей супругов при разделе имущества, закрепленного в пункте 2 статьи 39 СК РФ. Ранее суд мог уменьшить долю только в исключительных случаях (например, если один из супругов не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество в ущерб интересам семьи). Теперь же суд получил право уменьшать долю супруга, если он совершал недобросовестные действия, приведшие к уменьшению общего имущества, включая невыгодные сделки без согласия другого супруга, в отношении которых не были применены последствия их недействительности. Это нововведение направлено на усиление защиты добросовестного супруга от неправомерных действий партнера, который пытается вывести активы или ухудшить имущественное положение семьи.

Еще одно изменение, введенное тем же Федеральным законом № 310-ФЗ с 1 сентября 2022 года, касается регулирования сделок с долями в жилых помещениях. Был установлен минимальный размер площади жилого помещения в 6 квадратных метров, которая может быть предметом сделки с долей жилого помещения. Сделки, влекущие образование долей менее 6 м², за исключением случаев наследования и приватизации, теперь являются ничтожными. Эта мера призвана бороться с так называемыми «резиновыми квартирами» и фиктивной регистрацией, а также защитить интересы собственников от создания микроскопических долей, которые затрудняют нормальное пользование жилым помещением и фактически блокируют его продажу.

Однако законодательный процесс не стоит на месте. По состоянию на май 2025 года, в Государственную Думу поступил блок новых поправок в Семейный кодекс РФ, направленных на усиление брачного договора, сокращение споров о разделе имущества и укрепление имущественной автономии супругов. Среди наиболее обсуждаемых инициатив:

• Предложение закрепить в СК РФ, что денежные выплаты, полученные гражданином в связи с участием в специальной военной операции (СВО), являются его личной собственностью и не подлежат разделу при разводе. Этот законопроект был внесен 12 мая 2025 года и поддержан профильным комитетом, находясь на стадии первого чтения. Цель – защита участников СВО от злоупотребления институтом брака. Предполагается, что пакет поправок, включающий защиту «военных» денег (компенсации, премии, страховые выплаты), будет рассматриваться Государственной Думой во вторую сессию 2025 года.
• Активно обсуждаются предложения исключить из СК РФ положение, позволяющее суду признавать брачный договор недействительным, если его условия ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. Это потенциально может значительно усилить роль брачного договора как инструмента планирования имущественных отношений, но также вызывает дискуссии о защите прав уязвимой стороны.
• Предлагается также вернуть обязательное согласие супруга на сделки с недвижимостью, что может дополнительно защитить интересы нетитульного собственника.

Наконец, с конца 2019 года (законопроект № 835938-7) обсуждаются предложения по приданию Единому государственному реестру недвижимости (ЕГРН) большей достоверности и полноты путем отражения в реестре сведений об общей совместной собственности супругов на объекты во всех случаях. Эта инициатива направлена на защиту участников гражданско-правового оборота (например, покупателей недвижимости) и нетитульного собственника. В рамках того же законопроекта рассматриваются предложения по введению презумпции общности долгов супругов и формированию института их совместного банкротства, что может существенно изменить подходы к разделу кредитных обязательств. Какой важный нюанс здесь упускается? Необходимость проактивного информирования супругами друг друга о всех значимых сделках и обязательствах, иначе даже при наличии благих намерений могут возникнуть серьезные правовые последствия.

Все эти изменения, как принятые, так и находящиеся на стадии обсуждения, демонстрируют стремление законодателя к повышению правовой определенности, защите прав добросовестных супругов и адаптации семейного законодательства к вызовам современного общества.

Договорный режим имущества супругов: брачный договор и соглашение о разделе

Брачный договор: сущность, форма и содержание

Брачный договор — это не просто документ, это выражение свободы воли супругов в регулировании их имущественных отношений, позволяющее отойти от законного режима совместной собственности. Семейный кодекс РФ (статья 40) определяет его как соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее их имущественные права и обязанности в браке и (или) в случае его расторжения.

Сущность брачного договора заключается в его превентивной функции. Он позволяет супругам или будущим супругам заблаговременно договориться о том, как будет распределяться имущество, кто будет нести определенные расходы, каков будет режим собственности на приобретения. Это может существенно снизить риски конфликтов и судебных разбирательств в будущем, особенно при разводе. Брачный договор может быть заключен как до государственной регистрации брака, но вступает в силу только с момента его регистрации, так и в любое время в период брака.

Форма брачного договора строго регламентирована: он должен быть нотариально удостоверен (статья 41 Семейного кодекса РФ). Это требование не является формальностью; нотариус не только удостоверяет подписи, но и проверяет законность условий договора, разъясняет сторонам их права и обязанности, а также последствия заключения такого соглашения. Это служит дополнительной гарантией защиты прав сторон и предотвращает возможные злоупотребления.

Содержание брачного договора может быть весьма разнообразным, но имеет определенные ограничения. Он может изменить установленный законом режим совместной собственности (статья 34 СК РФ), установив режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов. Например, супруги могут договориться, что квартира, приобретенная в браке, будет являться личной собственностью того, на чье имя она зарегистрирована, или что доходы каждого супруга остаются его личной собственностью. Брачный договор может быть заключен как в отношении имеющегося, так и в отношении будущего имущества супругов, что делает его гибким инструментом для долгосрочного планирования.

Помимо определения режима собственности, брачный договор может содержать положения о:

• Правах и обязанностях по взаимному содержанию;
• Способах участия в доходах друг друга;
• Порядке несения каждым из них семейных расходов;
• Имуществе, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака.

Однако существуют и строгие ограничения содержания брачного договора (пункт 3 статьи 42 СК РФ):

• Он не может ограничивать правоспособность или дееспособность супругов, их право на обращение в суд.
• Он не может регулировать личные неимущественные отношения между супругами.
• Он не может регулировать права и обязанности супругов в отношении детей.
• Он не может предусматривать положения, ограничивающие право нетрудоспособного нуждающегося супруга на получение содержания.
• Он не может содержать другие условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. Это последнее положение, как будет показано далее, является предметом активных законодательных дискуссий.

Действие брачного договора прекращается с момента прекращения брака, за исключением тех обязательств, которые предусмотрены договором на период после прекращения брака (например, условия содержания одного из супругов). Соглашение об изменении или расторжении брачного договора совершается в той же форме, что и сам брачный договор, то есть должно быть нотариально удостоверено.

Актуальные и обсуждаемые изменения в регулировании брачного договора (2025 г.)

В условиях стремительно меняющейся правовой среды, брачный договор, как инструмент регулирования имущественных отношений, постоянно находится в фокусе законодателей и судебной системы. Май 2025 года стал знаковым месяцем для обсуждения новых поправок в Семейный кодекс РФ, которые могут существенно усилить роль брачного договора, сократить количество споров о разделе имущества и укрепить имущественную автономию супругов.

Одним из наиболее резонансных предложений, поступивших в Государственную Думу в мае 2025 года, стало закрепление в СК РФ положения о том, что денежные выплаты, полученные гражданином в связи с участием в специальной военной операции (СВО), являются его личной собственностью и не подлежат разделу при разводе. Этот законопроект, внесенный 12 мая 2025 года, направлен на защиту участников СВО от потенциальных злоупотреблений институтом брака, обеспечивая, чтобы компенсации, премии и страховые выплаты оставались личным достоянием военнослужащего. По состоянию на май 2025 года, законопроект был поддержан профильным комитетом, но окончательный текст находился на стадии первого чтения и был направлен на доработку. Предполагается, что весь пакет поправок, касающийся защиты «военных» денег, будет рассматриваться Государственной Думой во вторую сессию 2025 года.

Помимо этого, активно обсуждаются предложения, которые могут кардинально изменить саму философию брачного договора. Одно из них касается исключения из Семейного кодекса РФ положения, позволяющего суду признавать брачный договор недействительным, если его условия ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. Это текущее правило, закрепленное в пункте 3 статьи 42 СК РФ, часто используется для оспаривания брачных договоров, создавая дополнительную неопределенность. Если эта норма будет отменена, брачный договор приобретет большую стабильность и предсказуемость, но при этом возрастет ответственность супругов за обдуманность его условий и необходимость тщательной юридической консультации.

Также рассматривается предложение вернуть обязательное согласие супруга на сделки с недвижимостью. Это может стать важным шагом в направлении повышения правовой защищенности нетитульного собственника и предотвращения недобросовестных сделок с общим имуществом. А разве это не приведет к излишнему бюрократическому барьеру в повседневных операциях? Возможно, но главная цель — минимизировать риски для добросовестного супруга при распоряжении общим имуществом.

Параллельно с законодательными инициативами, формируется и судебная практика, уточняющая пределы действия брачного договора, особенно в контексте банкротства. Верховный Суд России подтвердил, что брачные договоры, регулирующие имущество супругов, не могут быть оспорены по «будущим» обязательствам, что стало важным прецедентом по делу о банкротстве. Ссылаясь на пункт 9 Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 48, Верховный Суд разъяснил, что брачный договор, нарушающий права кредиторов, может быть оспорен в деле о банкротстве. При этом заключение брачного договора само по себе не свидетельствует о злоупотреблении правом и не может считаться нарушающим права кредиторов, если не сопровождается выводом активов или ухудшением имущественного положения должника. Ключевым моментом является то, что кредиторы не вправе претендовать на имущество, которое возникло у супруги должника в будущем, если его приобретение не было предопределено на момент заключения брачного договора. Это разъяснение привносит дополнительную ясность в вопросы соотношения брачного договора и интересов кредиторов, но при этом требует от сторон внимательного подхода к планированию своих обязательств.

Все эти инициативы и разъяснения свидетельствуют о стремлении к совершенствованию института брачного договора, делая его более эффективным и предсказуемым инструментом для регулирования имущественных отношений в браке, но при этом требующим от граждан более осознанного и юридически грамотного подхода.

Соглашение о разделе общего имущества супругов: отличия от брачного договора

Хотя брачный договор и соглашение о разделе имущества кажутся схожими, поскольку оба регулируют имущественные отношения супругов, между ними существуют принципиальные различия в их назначении, моменте заключения и объеме регулируемых вопросов. Понимание этих отличий критически важно для правильного выбора правового инструмента.

Соглашение о разделе имущества — это гражданско-правовой договор, который определяет условия распределения уже имеющегося совместно нажитого имущества. Его главное назначение — урегулировать имущественные вопросы супругов, которые уже обладают общим имуществом. Этот документ может быть заключен как в период брака, так и после его расторжения. Важным требованием является обязательное нотариальное удостоверение такого соглашения (пункт 2 статьи 38 Семейного кодекса РФ). Нотариальная форма обеспечивает законность сделки, подтверждает добровольность волеизъявления сторон и защищает их от возможных оспариваний в будущем.

Преимуществом соглашения о разделе имущества является его гибкость: супруги могут установить абсолютно любой порядок раздела, в том числе с отступлением от принципа равенства долей, если это соответствует их взаимным интересам, особенно с учетом интересов несовершеннолетних детей. Например, один из супругов может получить большую долю в квартире, а другой — денежную компенсацию или автомобиль.

Таблица 1: Сравнительный анализ Брачного договора и Соглашения о разделе имущества

Критерий	Брачный договор	Соглашение о разделе имущества
Момент заключения	До регистрации брака (вступает в силу с момента регистрации) или в любой момент в браке.	В период брака или после его расторжения.
Предмет регулирования	Определяет режим собственности на имеющееся и будущее имущество; права и обязанности по содержанию; порядок участия в доходах; распределение расходов; имущество при разводе.	Распределяет только уже имеющееся совместно нажитое имущество.
Цель	Превентивное планирование имущественных отношений, предотвращение споров.	Урегулирование уже возникших имущественных вопросов или фактического раздела имущества.
Форма	Обязательное нотариальное удостоверение.	Обязательное нотариальное удостоверение.
Возможность изменения долей	Может устанавливать любую долевую или раздельную собственность, отступая от законного режима.	Может отступать от принципа равенства долей.
Ограничения	Не может регулировать личные неимущественные отношения, права детей, ограничивать правоспособность или ставить в крайне неблагоприятное положение.	Не должно нарушать права детей или третьих лиц.

Новые формы активов в режиме совместно нажитого имущества: цифровые активы и особенности их раздела

Правовой статус цифровых активов в РФ

Стремительное развитие технологий привело к появлению новых форм имущества, которые бросают вызов традиционным правовым категориям. Цифровые активы, в частности криптовалюта, стали одним из таких феноменов. В российском законодательстве процесс их признания и регулирования находится на стадии активного формирования, что создает как возможности, так и значительные сложности при их разделе между супругами.

Ключевым шагом стало вступление в силу с 1 января 2021 года Федерального закона № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Этот закон официально включил криптовалюту в перечень имущества, но с существенными оговорками: только для целей применения законодательства о банкротстве и принудительном исполнении решений суда. К сожалению, закон не уточнил порядок ее раздела как совместно нажитого имущества, что оставило правовой вакуум и привело к неоднородности судебной практики. То есть, с одной стороны, государство признало, что криптовалюта – это не «виртуальная пыль», а реальный актив, с другой – не дало четких инструкций, как с ней обращаться в самых распространенных семейных спорах.

Несмотря на отсутствие прямого регулирования криптовалют в Гражданском кодексе РФ, юридическое сообщество активно использует его положения для квалификации цифровых активов. Исходя из смысла статьи 128 Гражданского кодекса РФ, которая определяет объекты гражданских прав, криптовалюта подпадает под формулировку «цифровые права». По своей сути, эти права являются имущественными, что позволяет судам применять к ним общие положения о собственности, хотя и с определенными оговорками, учитывающими их специфику. «Цифровые права» – это права, названные в законе, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Таким образом, хотя криптовалюта не является «вещью» в классическом понимании, ее экономическая ценность и возможность оборота позволяют рассматривать ее как объект имущественных прав, подлежащий разделу при определенных условиях.

Проблемы доказывания и оценки цифровых активов при разделе имущества

Правовой статус цифровых активов в РФ, пусть и неполный, уже определен. Однако их фактический раздел сталкивается с целым комплексом уникальных проблем, которые делают этот процесс гораздо сложнее, чем раздел традиционных активов. Эти сложности обусловлены самой природой криптовалюты и инфраструктурой, в которой она существует.

Одной из главных трудностей является анонимность криптовалюты. Большинство операций в блокчейне псевдоанонимны, то есть транзакции видны, но напрямую не привязаны к конкретному человеку. Это существенно затрудняет доказывание принадлежности криптовалюты определенному супругу. Кроме того, децентрализованный характер большинства криптовалютных платформ означает, что они не подчиняются юрисдикции конкретного государства, а международные криптобиржи не обязаны предоставлять информацию российским судам. Это создает замкнутый круг: суд не может запросить информацию у биржи, а супруг-несобственник не может получить к ней доступ.

Волатильность криптовалют — еще одна серьезная проблема. Стоимость Биткойна (Bitcoin) или Эфириума (Ethereum) может измениться на десятки процентов за считанные часы. Это ставит вопрос: на какую дату следует определять стоимость цифровых активов для раздела? На дату прекращения семейных отношений, дату подачи иска или дату вынесения судебного решения? Каждый из этих вариантов имеет свои недостатки и может привести к несправедливому результату для одной из сторон.

В условиях таких сложностей, судебная практика вынуждена вырабатывать практические методы доказывания наличия, объема и стоимости криптовалюты в суде. К ним могут относиться:

• Скриншоты личного кабинета на криптобирже или в криптокошельке. При наличии доступа у одного из супругов это может служить прямым доказательством. Однако такие скриншоты легко подделать, и их юридическая сила может быть оспорена.
• Банковские выписки о переводах средств. Если криптовалюта приобреталась через российские банки или платежные системы, выписки о транзакциях на криптобиржи или сервисы обмена могут косвенно подтвердить факт покупки. Однако эти выписки зачастую не раскрывают целевое назначение платежей, и доказать, что средства были потрачены именно на криптовалюту, а не на другие цели, может быть непросто.
• Заявления самого владельца криптовалюты. При определенных условиях, если владелец признает наличие и объем своих цифровых активов, это может быть принято судом как доказательство.
• Экспертиза. В особо сложных случаях может быть назначена специальная экспертиза, но ее проведение сопряжено с большими трудностями из-за отсутствия централизованных данных.

Таким образом, процесс доказывания и оценки цифровых активов требует от юристов и сторон глубоких знаний в сфере блокчейн-технологий и готовности к использованию нетрадиционных методов сбора доказательств.

Судебная практика по разделу цифровых активов

Несмотря на пробелы в законодательстве и технические сложности, российская судебная практика по разделу цифровых активов активно формируется, демонстрируя разнообразные подходы и прецеденты. Эти решения являются важным ориентиром, но пока не создают единой, устойчивой парадигмы.

В практике судов встречаются как отказы в разделе виртуальных активов, так и признание их совместно нажитым имуществом. Например, были прецеденты, когда суды отказывали в разделе внутриигровых предметов или виртуальных аккаунтов, если не была доказана их фактическая материальная ценность для семьи. Московский областной суд в Деле № 2-4513/2020 отказал в разделе внутриигровых предметов, поскольку истцом не было представлено убедительных доказательств их реальной рыночной стоимости и влияния на семейный бюджет. Этот подход отражает осторожность судов в отношении активов, чья стоимость не подтверждена общепринятыми экономическими инструментами и не имеет четкого регулирования.

Однако существуют и решения, в которых цифровые активы признавались совместно нажитым имуществом с присуждением компенсации. Так, Ленинский районный суд г. Иркутска в Деле № 2-216/2020 признал криптовалюту супругов общим имуществом и присудил одному из них компенсацию в размере половины ее стоимости. В этом случае, вероятно, удалось собрать достаточно доказательств наличия, объема и стоимости криптовалюты, а также факта ее приобретения в браке за счет общих средств.

Для успешного раздела криптовалюты в суде необходимо:

1. Доказать ее наличие. Это самый сложный этап, требующий скриншотов личных кабинетов, истории транзакций, свидетельских показаний или других косвенных доказательств. Как уже упоминалось, анонимность и децентрализация усложняют процесс.
2. Доказать ее объем. Необходимо установить точное количество единиц криптовалюты, принадлежащих супругу.
3. Оценить ее стоимость. Из-за волатильности крайне важно определить стоимость на определенную дату (например, дату прекращения семейных отношений или дату судебного разбирательства) и обосновать ее с помощью данных авторитетных бирж или экспертных заключений.
4. Доказать факт принадлежности конкретному супругу и приобретения в браке. Необходимо показать, что криптовалюта была приобретена в период брака и за счет общих средств. Заявление самого владельца, если он не отрицает, также считается методом определения принадлежности.

Если криптовалюту сложно разделить напрямую (например, из-за технических особенностей или сокрытия одним из супругов), суд может присудить второму супругу половину классических денег, израсходованных на ее покупку с банковского счета в период брака. Для этого необходимо доказать факт транзакций с банковского счета на криптобиржу и убедить суд, что эти расходы не были направлены на нужды семьи или были осуществлены без согласия второго супруга.

Сокрытие криптовалюты одним из супругов может повлечь серьезные правовые последствия. Если второй супруг, доказав ее принадлежность и факт сокрытия, сможет убедить суд, он может потребовать либо присуждения ему половины цифровой валюты в натуре, либо выплаты компенсации в размере половины ее реальной стоимости. В некоторых случаях суд может даже признать сокрытие недобросовестным поведением, что может повлиять на распределение других активов.

Таким образом, судебная практика по цифровым активам находится на ранней стадии формирования, но уже сейчас очевидно, что она требует от участников процесса глубокого понимания как правовых, так и технологических аспектов.

Раздел общих долгов супругов и сложные имущественные ситуации

Понятие и критерии общего долга супругов

В процессе раздела имущества нередко возникает вопрос о разделе долговых обязательств. Однако, в отличие от совместно нажитого имущества, в семейном законодательстве Российской Федерации отсутствует четкое понятие «общего долга» и его исчерпывающие критерии. Это создает определенную неопределенность, которую вынуждена восполнять правоприменительная практика.

Ключевые ориентиры для определения «общего долга» сформированы Верховным Судом РФ, в частности, в Обзоре практики рассмотрения судами дел, связанных с разделом общего имущества супругов и определением долей в этом имуществе (утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 13 апреля 2016 г. — Обзор ВС РФ № 1 (2016)). Согласно этому Обзору, долг может быть признан общим в двух основных случаях:

1. Обязательство возникло по инициативе обоих супругов в интересах семьи. Это означает, что оба супруга либо выступили созаемщиками по кредитному договору, либо один из супругов взял кредит, но с явного согласия другого супруга и для целей, которые были признаны обоими супругами как семейные. Например, совместное заключение ипотечного договора, автокредита или потребительского кредита на ремонт квартиры, одобренное обоими.
2. Полученные одним из супругов средства были использованы на нужды семьи. Даже если кредит был оформлен на имя одного супруга без прямого согласия второго, но деньги были фактически потрачены на общие семейные нужды (покупка продуктов, оплата коммунальных услуг, образование детей, лечение и т.д.), тако�� долг может быть признан общим.

Бремя доказывания того, что долг является общим и средства были потрачены на нужды семьи, лежит на стороне, которая хочет разделить долг. Это очень важный принцип, поскольку он требует от супруга, претендующего на раздел долга, активных действий по сбору доказательств. Например, если муж взял кредит, а жена утверждает, что деньги пошли на покупку общего автомобиля, она должна представить доказательства (договор купли-продажи, выписки по счету, свидетельские показания), подтверждающие целевое расходование средств. Без таких доказательств, кредит будет считаться личным долгом супруга-заемщика.

В случае, когда супруги являются созаемщиками по кредитному договору, долг изначально считается общим, и не требуется доказывать расходование денег на нужды семьи, поскольку их совместная подпись уже подразумевает взаимную ответственность и согласие.

Важно понимать, что личные долги (кредиты, взятые до брака, или средства, потраченные на личные нужды одного из супругов, не связанные с интересами семьи) не считаются общими и не подлежат разделу, если не доказано обратное. Примером личного долга может быть кредит на покупку акций для личных спекуляций одного из супругов, если другой супруг не знал об этом и не давал согласия.

Общие долги супругов распределяются между ними пропорционально присужденным им долям в общем имуществе. То есть, если имущество делится поровну, то и долги, как правило, также делятся поровну. Однако суд, оценивая все доказательства, может определить, какая часть долга будет возложена на каждого из супругов, учитывая все обстоятельства дела.

Особенности раздела долгов при банкротстве одного из супругов

Процедура банкротства физического лица, введенная в России в 2015 году, привнесла новые сложности в процесс раздела имущества и долгов супругов. Если один из супругов признается банкротом, это затрагивает не только его личные активы, но и все совместно нажитое имущество, что создает уникальные правовые коллизии для второго, не-банкротного супруга.

При банкротстве одного из супругов все совместно нажитое имущество, даже если доли были выделены (например, через нотариальное соглашение о разделе имущества), включается в конкурсную массу и подлежит реализации для погашения финансовых обязательств. Это означает, что второй супруг может быть лишен доступа к жилью или другим ценным активам, несмотря на то, что сам не является банкротом.

Верховный Суд РФ дал ряд важных разъяснений по этому вопросу. Он отметил, что общее имущество супругов при банкротстве реализуется как единый объект, а затем недолжнику выплачивается часть средств, соответствующая его доле. При этом законодательно пока не закреплено преимущественное право выкупа доли для второго супруга. Это ставит его в крайне уязвимое положение, поскольку он вынужден конкурировать с другими потенциальными покупателями на торгах, чтобы сохранить свою долю в имуществе, которое он мог наживать годами.

Однако, у второго супруга есть механизм защиты своих прав: он имеет право обратиться в суд с требованием о разделе общего имущества до его продажи в рамках процедуры банкротства. Если в отношении одного из супругов введена процедура банкротства, а другим супругом заявлен иск о разделе имущества, торги по продаже имущества должника не могут быть проведены в рамках дела о банкротстве до завершения раздела имущества супругов. Это позволяет второму супругу выделить свою долю в натуре или получить за нее компенсацию до того, как имущество будет реализовано на торгах.

Важно также отметить, что при разделе долгов в случае банкротства, суд не имеет права вмешиваться в чужие договорные обязательства и объявлять кредитору об изменении должника. Это означает, что если кредит был взят одним супругом, а долг признан общим, кредитор все равно будет требовать исполнения обязательства от основного заемщика. В судебном процессе уместно требовать либо передачи супругу-заемщику соответствующей части имущества сверх полагающейся ему доли (чтобы у него было за счет чего погашать долг), либо компенсации соответствующей доли фактически произведенных выплат по кредитному договору. Это позволяет сбалансировать интересы сторон и кредиторов, но требует тщательного юридического сопровождения.

Срок исковой давности и иные проблемные аспекты

Помимо сложностей, связанных с квалификацией общих долгов и банкротством, существуют и другие, казалось бы, менее очевидные, но не менее важные аспекты, которые часто становятся причиной судебных споров. Один из них — это срок исковой давности.

В отношении раздела имущества, а также общих долгов, действует срок исковой давности — три года. Однако здесь есть важный нюанс: этот срок начинает течь не с момента прекращения брака (например, даты развода), а со дня, когда супруг узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Это принципиальное отличие, установленное Верховным Судом РФ. Например, если один из супругов взял кредит в браке, но скрыл это от другого, а тот узнал о его существовании только спустя несколько лет после развода, срок исковой давности для раздела этого долга начнет исчисляться с момента такого «узнавания». Это положение направлено на защиту интересов добросовестного супруга, который не мог знать о нарушении своих прав.

Брачный договор, как уже упоминалось, является мощным инструментом для заранее определения порядка раздела имущества и обязанностей по кредитам и долгам, значительно снижая риски судебных споров. Однако его эффективность зависит от соблюдения определенных правил. Заемщик обязан уведомить кредитора о наличии брачного договора, иначе кредитор вправе требовать исполнения обязательства независимо от условий договора (п. 1 ст. 46 Семейного кодекса РФ). То есть, если супруг взял кредит и при этом не сообщил банку о заключенном брачном договоре, который переводит всю ответственность за этот кредит на него лично, банк все равно сможет требовать исполнения обязательства по общим правилам.

Однако Верховный Суд РФ разъяснил, что обязанность уведомлять кредитора о брачном договоре возникает только после возникновения обязательственных отношений, то есть после взятия кредита, и не распространяется на договоры, заключенные до этого момента. Это означает, что если брачный договор был заключен до получения кредита, то супруг обязан уведомить кредитора уже на этапе заключения кредитного договора. Если же брачный договор был заключен уже после получения кредита, то обязанность уведомить кредитора возникает в момент заключения или изменения брачного договора. Эта тонкость имеет решающее значение для правильной правовой оценки.

Таким образом, раздел долгов – это крайне сложная область семейного права, требующая не только знания норм закона, но и глубокого понимания судебной практики, а также внимания к деталям и срокам.

Альтернативные механизмы разрешения споров: медиация и примирительные процедуры

Медиация как способ разрешения семейных споров

В условиях роста конфликтности и сложности имущественных споров между супругами, все большую популярность набирают альтернативные методы разрешения споров, среди которых особое место занимает медиация. Медиация — это добровольный процесс урегулирования споров с участием нейтрального, беспристрастного посредника (медиатора), который помогает сторонам прийти к взаимоприемлемому соглашению. В отличие от судебного разбирательства, где решение принимает судья, в медиации супруги сами вырабатывают решение, а медиатор лишь направляет их диалог.

Медиация является чрезвычайно эффективной процедурой для разрешения споров о разделе имущества, поскольку она фокусируется не на борьбе, а на поиске компромисса и учете интересов обеих сторон. Ее преимущества многочисленны:

• Экономия времени и средств. Судебные процессы могут длиться годами и требовать значительных финансовых затрат на адвокатов, экспертизы и пошлины. Медиация, как правило, занимает гораздо меньше времени и обходится дешевле.
• Конфиденциальность процесса. Вся информация, обсуждаемая в ходе медиации, остается конфиденциальной, что особенно важно для семейных споров, где затрагиваются чувствительные личные вопросы.
• Гибкий и индивидуальный подход. В отличие от жестких рамок судебного процесса, медиация позволяет найти уникальное, нестандартное решение, учитывающее специфические потребности, ценности и эмоциональный фон сторон. Например, можно договориться о поэтапной выплате компенсации, обмене активами, которые суд бы не смог разделить, или о временном пользовании имуществом.
• Сохранение и улучшение отношений. Судебные баталии часто разрушают остатки добрых отношений между бывшими супругами. Медиация, напротив, способствует конструктивному диалогу и может помочь сохранить относительно нормальные отношения, что особенно критично при наличии общих детей.
• Высокая степень удовлетворенности решениями. Поскольку стороны сами участвуют в принятии решения, они чувствуют большую ответственность за его выполнение и, как правило, более удовлетворены результатом, чем навязанным судебным решением.

Роль медиатора в этом процессе неоценима. Он не является судьей и не принимает решения за супругов, а лишь помогает им договориться. Медиатор способствует созданию благоприятного климата для диалога, помогая сторонам откинуть посторонние конфликты, взаимные обиды и сконцентрироваться на решении текущего вопроса о разделе имущества. Он выступает в роли «фасилитатора», который управляет процессом переговоров, следит за их конструктивностью, помогает выявить скрытые интересы сторон и найти точки соприкосновения.

Законодательные инициативы по обязательной примирительной процедуре

Признание эффективности медиации в семейных спорах не ограничивается лишь теорией и отдельными успешными практиками. В России активно обсуждаются и продвигаются законодательные инициативы по системному внедрению примирительных процедур в семейное право.

По состоянию на октябрь 2025 года, Министерство юстиции РФ ведет активную работу над разработкой законопроекта, предусматривающего обязательную досудебную примирительную процедуру по делам о расторжении брака, определении места жительства ребенка, разделе имущества и взыскании алиментов. Эта инициатива является логичным продолжением стремления государства к снижению конфликтности в семейных спорах и разгрузке судебной системы.

Идея обязательной «примирительной процедуры» получает значительную поддержку со стороны депутатов Государственной Думы и экспертного сообщества. Первый заместитель председателя комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства Татьяна Буцкая активно поддерживает эту инициативу, считая медиацию обязательным этапом, особенно в семьях с детьми. Она подчеркивает, что обязательный досудебный этап может помочь супругам осознать последствия своих решений и найти компромисс, который будет наилучшим образом учитывать интересы детей. Депутат Татьяна Буцкая также отмечает успешный опыт работы службы медиации в Москве, где квалифицированные специалисты помогают супругам вырабатывать совместные решения.

Эксперты сходятся во мнении, что введение обязательной медиации или иной примирительной процедуры могло бы значительно снизить уровень конфликтности и помочь супругам договориться о разделе имущества и опеке над детьми без затяжных и травмирующих судебных процессов. Это не только сэкономит ресурсы государства и граждан, но и будет способствовать более гуманному и социально ориентированному подходу к разрешению семейных конфликтов. Внедрение такого механизма потребует создания развитой инфраструктуры медиационных служб и повышения квалификации медиаторов, но потенциальные выгоды для общества и семейного благополучия перевешивают эти организационные сложности.

Процедура медиации и ее правовые последствия

Процедура медиации, будучи гибким инструментом, может быть применена на разных этапах развития семейного спора, включая раздел имущества. Важно понимать, как она интегрируется в правовую систему и каковы юридические последствия достигнутых в ее рамках договоренностей.

На стадии судебного разбирательства супруги сохраняют право заявить ходатайство о отложении рассмотрения дела для применения процедуры медиации. Суд, как правило, охотно идет навстречу таким запросам, понимая преимущества мирного урегулирования. Это дает сторонам возможность «остановиться», выйти из конфронтационной судебной атмосферы и в спокойной обстановке, с помощью медиатора, попытаться найти взаимоприемлемое решение.

Если в результате медиации супруги достигают соглашения, оно приобретает юридическую силу. Достигнутое медиативное соглашение может быть представлено суду для окончания процесса мировым соглашением. В таком случае суд утверждает мировое соглашение, которое приобретает силу судебного акта и подлежит принудительному исполнению. Это является одной из наиболее надежных форм фиксации договоренностей, поскольку оно имеет ту же юридическую силу, что и решение суда.

Если же медиация проводится внесудебном порядке, то есть супруги обратились к медиатору до или вместо подачи иска в суд, достигнутое медиативное соглашение является обычной гражданско-правовой сделкой. Для придания ему большей юридической силы и гарантии исполнения обязательств, его можно и даже рекомендуется удостоверить у нотариуса. Нотариально удостоверенное медиативное соглашение по своей сути приближается к исполнительному документу, что значительно упрощает процедуру его принудительного исполнения в случае нарушения одной из сторон.

Таким образом, медиация предоставляет супругам эффективный и гибкий механизм для разрешения споров о разделе имущества. Она позволяет не только сэкономить время и деньги, но и сохранить отношения, что особенно ценно, когда речь идет о бывших супругах, у которых есть общие дети. Интеграция медиации в систему правосудия, в том числе через законодательные инициативы по обязательным примирительным процедурам, является перспективным направлением развития семейного права в России. Какова практическая выгода для семьи? Значительное снижение эмоционального стресса и финансовых затрат, а также возможность сохранить нормальные отношения ради детей.

Заключение

Институт совместно нажитого имущества супругов, являясь одним из столпов семейного права, сегодня переживает период стремительной трансформации. Наше исследование показало, что традиционные подходы к регулированию имущественных отношений уже не способны в полной мере охватить всю сложность современной экономической реальности. Динамичные законодательные изменения, постоянное развитие судебной практики и появление качественно новых форм собственности, таких как цифровые активы, требуют от юристов, законодателей и граждан глубокого понимания всех аспектов этого института.

Основные выводы исследования подчеркивают:

• Эволюцию законодательства: С 2015 года мы наблюдаем последовательные шаги законодателя, направленные на повышение правовой определенности и защиту прав добросовестных супругов. Введение обязательного нотариального удостоверения соглашений о разделе имущества, возможность отступления от равенства долей при недобросовестных действиях, а также обсуждаемые в 2025 году поправки о защите выплат участникам СВО и потенциальное усиление брачного договора – все это свидетельствует о стремлении к адаптации к новым социальным и экономическим условиям.
• Возрастающую роль договорного регулирования: Брачный договор и соглашение о разделе имущества становятся не просто опциональными инструментами, а необходимостью для пар, стремящихся к предсказуемости и минимизации рисков конфликтов. Обсуждаемые изменения, направленные на стабильность брачного договора, могут сделать его еще более мощным инструментом.
• Вызовы цифровой эпохи: Раздел цифровых активов, в частности криптовалют, является одной из самых острых и нерешенных проблем. Отсутствие прямого законодательного регулирования их раздела, сложности доказывания, оценки и волатильность требуют от судебной системы выработки инновационных подходов и использования косвенных доказательств. Формирующаяся судебная практика показывает, что суды готовы признавать цифровые активы совместно нажитым имуществом, но процесс доказывания остается крайне трудоемким.
• Сложность долговых обязательств: Раздел общих долгов, особенно в контексте банкротства одного из супругов, представляет собой многогранную проблему, где критерии общности формируются преимущественно судебной практикой. Важность правильного определения начала течения срока исковой давности и нюансы уведомления кредиторов о брачном договоре не могут быть переоценены.
• Перспективы медиации: Альтернативные механизмы разрешения споров, особенно медиация, демонстрируют свою высокую эффективность. Они позволяют не только экономить ресурсы, но и сохранять отношения, что особенно ценно в семейных конфликтах. Активно обсуждаемые законодательные инициативы по введению обязательной примирительной процедуры по делам о расторжении брака и разделе имущества указывают на признание государством значимости этих подходов.

Таким образом, можно констатировать, что институт совместно нажитого имущества супругов требует комплексного и многоуровневого подхода, включающего не только знание традиционных правовых норм, но и глубокое понимание современных экономических реалий, технологических инноваций и динамики судебной практики.

Для дальнейшего углубления темы и потенциальной доработки до дипломной работы или научного исследования, можно сформулировать следующие исследовательские вопросы:

1. Каковы конкретные критерии и методики оценки цифровых активов (включая NFT, токены, аккаунты в онлайн-играх) при их разделе в судебной практике РФ, и какие изменения в законодательстве необходимы для стандартизации этих процессов?
2. Как можно адаптировать институт брачного договора для более эффективного регулирования будущих цифровых активов и инвестиционных портфелей с учетом их динамичности и сложности?
3. Каковы правовые последствия введения презумпции общности долгов супругов и института их совместного банкротства, предлагаемого в законопроекте № 835938-7, и как это повлияет на защиту прав добросовестного супруга и кредиторов?
4. Каким образом законодательное закрепление обязательной досудебной примирительной процедуры повлияет на структуру и длительность бракоразводных процессов, а также на их экономическую и психологическую нагрузку для супругов и детей?
5. Какие механизмы правовой защиты нетитульного собственника в ЕГРН могут быть предложены и внедрены для повышения достоверности сведений об общей совместной собственности супругов, и как это скажется на гражданско-правовом обороте недвижимости?
6. Какие инновационные подходы к доказыванию сокрытия имущества, включая цифровые активы, могут быть разработаны в условиях трансграничного характера многих финансовых операций и ограниченности доступа судов к информации международных платформ?

Исследование этих вопросов позволит не только углубить теоретические знания, но и выработать практические рекомендации для совершенствования законодательства и правоприменительной практики в области семейного права.

Список использованной литературы

1. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 13.07.2015) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 13.07.2015) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 06.04.2015) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
4. Федеральный закон от 21.07.1997 № 122-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» // Собрание законодательства РФ. 1997. № 30. Ст. 3594.
5. Постановление ВЦИК от 19.11.1926 «О введении в действие Кодекса законов о браке, семье и опеке» // СУ РСФСР. 1926. № 82. Ст. 612.
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 № 15 (ред. от 06.02.2007) «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 1.
7. Постановление Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 № 51 (ред. от 06.06.2014) «О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей» // Вестник ВАС РФ. 2011. № 9.
8. Определение Верховного Суда РФ от 03.06.2014 № 5-КГ14-9 // СПС «КонсультантПлюс».
9. Определение Верховного Суда РФ от 06.12.2011 № 67-В11-5 // СПС «КонсультантПлюс».
10. Определение Верховного Суда РФ от 09.10.2012 N 46-КГ12-12 // СПС «КонсультантПлюс».
11. Определение Верховного Суда РФ от 13.08.2013 № 4-КГ13-19 // СПС «КонсультантПлюс».
12. Определение Верховного Суда РФ от 14.01.2005 № 12-В04-8 // СПС «КонсультантПлюс».
13. Определение Верховного Суда РФ от 16.07.2013 № 5-КГ13-70 // СПС «КонсультантПлюс».
14. Определение Верховного Суда РФ от 23.09.2014 № 127-КГ14-1 // СПС «КонсультантПлюс».
15. Определение Московского городского суда от 13.11.2014 № 4г/7-10883/14 // СПС «КонсультантПлюс».
16. Определение Московского городского суда от 27.08.2014 № 4г/7-9002/14 // СПС «КонсультантПлюс».
17. Определение Московского городского суда от 30.05.2014 № 4г/5-5766/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
18. Определение Московского городского суда от 01.07.2014 № 4г/7-6390/14 // СПС «КонсультантПлюс».
19. Апелляционное определение Московского городского суда от 30.05.2014 по делу № 33-17692 // СПС «КонсультантПлюс».
20. Апелляционные определения Московского городского суда от 28.04.2014 по делу № 33-15164 // СПС «КонсультантПлюс».
21. Апелляционные определения Московского городского суда от 14.04.2014 № 33-12330 // СПС «КонсультантПлюс».
22. Апелляционные определения Московского городского суда от 12.02.2014 по делу № 33-2308 // СПС «КонсультантПлюс».
23. Апелляционные определения Московского городского суда от 14.11.2013 по делу № 11-35547 // СПС «КонсультантПлюс».
24. Апелляционное определение Брянского областного суда от 29.10.2013 № 33-3246/2013 // СПС «КонсультантПлюс».
25. Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 26.11.2013 № 33-18237/2013 // СПС «КонсультантПлюс».
26. Апелляционное определение Белгородского областного суда от 03.09.2013 № 33-3046 // СПС «КонсультантПлюс».
27. Апелляционное определение Архангельского областного суда от 28.08.2013 по делу № 33-4986/2013 // СПС «КонсультантПлюс».
28. Апелляционное определение Московского городского суда от 22.08.2013 по делу № 11-27230 // СПС «КонсультантПлюс».
29. Апелляционное определение Московского городского суда от 26.09.2013 по делу № 11-31302 // СПС «КонсультантПлюс».
30. Апелляционное определение Московского городского суда от 30.04.2013 по делу № 11-17943 // СПС «КонсультантПлюс».
31. Апелляционное определение Московского городского суда от 30.05.2013 по делу № 11-14764/13 // СПС «КонсультантПлюс».
32. Определение Московского городского суда от 17.05.2013 № 4г/6-4011 // СПС «КонсультантПлюс».
33. Кассационное определение Московского городского суда от 19.07.2013 № 4г/2-6355/13 // СПС «КонсультантПлюс».
34. Кассационное определение Московского городского суда от 15.07.2014 № 4г/2-7518/14 // СПС «КонсультантПлюс» (оставлено, так как более свежее, чем 2013).
35. Постановление президиума Московского областного суда от 31.03.2010 N 104 по делу № 104 // СПС «КонсультантПлюс».
36. Решение Центрального районного суда города Хабаровска от 14.01.2013 по делу № 2-566/13 // СПС «КонсультантПлюс».
37. Постановление ФАС Поволжского округа от 19.06.2012 № А12-21686/2009 // СПС «КонсультантПлюс».
38. Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 12.04.2012 № 33-4466/2012 // СПС «КонсультантПлюс».
39. Апелляционное определение Московского городского суда от 28.06.2012 по делу № 11-10925/12 // СПС «КонсультантПлюс».
40. Определение Кемеровского областного суда от 09.11.2011 по делу № 33-12603 // СПС «КонсультантПлюс».
41. Кассационное определение Брянского областного суда от 20.10.2011 по делу № 33-3429/11 // СПС «КонсультантПлюс».
42. Определение Московского городского суда от 06.04.2011 по делу № 33-9601 (документ не публиковался) // СПС «КонсультантПлюс».
43. Кассационное определение Верховного суда Республики Татарстан по делу №2-6389 // СПС «КонсультантПлюс».
44. Альбиков, И. Р. Брачный договор как источник правового регулирования имущественных отношений супругов в современном обществе // Нотариус. 2011. № 6. С. 8–10.
45. Альбиков, И. Р. Общие положения правового регулирования совместной собственности супругов // Семейное и жилищное право. 2012. № 3. С. 3–5.
46. Антокольская, М. В. Семейное право. Москва : Норма – Инфра-М, 2010. 336 с.
47. Бевзенко, Р. С. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество: проблемы и пути решения // Вестник гражданского права. 2011. № 5.
48. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации (постатейный) / З. А. Ахметьянова, Е. Ю. Ковалькова, О. Н. Низамиева и др. ; отв. ред. О. Н. Низамиева. Москва, 2010 // СПС «КонсультантПлюс».
49. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / под ред. Л. М. Пчелинцевой. Москва : БЕК, 2003. С. 157.
50. Лавров, Ю. Н. Имущественные правоотношения супругов в России : дисс. … канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2002.
51. Максимович, Л. Б. Брачный контракт. Москва : Ось-89, 1997. С. 21.
52. Паршукова, К. Ю. К вопросу о совместной собственности супругов // Бюллетень нотариальной практики. 2007. № 5. С. 12–22.
53. Право собственности: актуальные проблемы / отв. ред. В. Н. Литовкин, Е. А. Суханов, В. В. Чубаров. Москва : Статут, 2008. 644 с.
54. Пчелинцева, Л. М. Семейное право России. Москва : Норма, 2012. 720 с.
55. Семейное право в вопросах и ответах : учеб.-метод. пособие / под ред. С. П. Гришаева. Москва : Юристъ, 2003. С. 55.
56. Семейное право : учеб. пособие / под ред. С. А. Муратовой, Н. Ю. Тарсамаевой. Москва : Новый юрист, 1999. 272 с.
57. Федорова, О. Раздел ипотечного имущества при расторжении брака // Жилищное право. 2014. № 5. С. 33–40.
58. Ходырев, П. М. Правоотношения собственности бывших супругов // Нотариус. 2007. № 2. С. 40–43.