Современные концепции управления корпоративными финансами: налоговый аспект в условиях цифровизации и регуляторных изменений (2020–2024 гг.)

Современный мир корпоративных финансов, словно живой организм, постоянно адаптируется к внешним воздействиям, будь то геополитические сдвиги, технологические прорывы или социальные запросы. В период с 2020 по 2024 год российская и мировая экономика пережили беспрецедентные трансформации: пандемия COVID-19 ускорила цифровую революцию, санкционное давление изменило логистические и финансовые потоки, а глобальная повестка устойчивого развития (ESG) потребовала переосмысления корпоративной ответственности. В этом динамичном ландшафте управление корпоративными финансами, и в особенности его налоговый аспект, перестало быть сугубо технической функцией, превратившись в стратегический инструмент, способный как создавать, так и разрушать стоимость компании. По моему экспертному мнению, именно стратегический подход к налоговому управлению является ключевым фактором выживания и процветания в текущих реалиях.

Целью настоящей работы является обновление и углубление анализа современных концепций управления корпоративными финансами через призму их налогового аспекта. Мы стремимся переработать устаревший материал, предоставив актуальный взгляд на тенденции, формирующие финансовый и налоговый менеджмент корпораций после 2018 года, с особым акцентом на период 2020–2024 годов. Методологическая база исследования опирается на строгие академические требования, используя в качестве источников научные статьи, монографии, официальные документы регулирующих органов (Минфин РФ, ФНС РФ) и аналитические отчеты, датированные преимущественно после 2020 года, что обеспечивает высокую степень актуальности и достоверности представленных данных. Исследование позволит не только выявить ключевые изменения в налоговой стратегии корпораций, но и оценить влияние цифровизации и новых регуляторных вызовов на эффективность финансового управления.

Теоретические основы и интеграция современных концепций в финансовый менеджмент

В стремительно меняющемся экономическом ландшафте управление корпоративными финансами претерпевает кардинальные изменения, выходя за рамки традиционного балансирования доходов и расходов. Современные парадигмы, такие как Value-Based Management (VBM), ESG (Environmental, Social, Governance) и Digital Finance, формируют новую экосистему, в которой налоговая функция играет не просто вспомогательную, но зачастую стратегическую роль. Эти концепции, переплетаясь между собой, направлены на максимизацию долгосрочной стоимости корпорации, устойчивость и операционную эффективность, при этом налоговый менеджмент становится неотъемлемой частью этого комплексного процесса. От простого соблюдения законодательства он эволюционировал до сложной системы управления рисками, репутацией и денежными потоками, напрямую влияющей на инвестиционную привлекательность и конкурентоспособность.

Концепция VBM (Value-Based Management) и налоговая функция

Концепция Value-Based Management (VBM), или управление, ориентированное на создание стоимости, является одной из фундаментальных парадигм современного финансового менеджмента. В своей основе VBM утверждает, что основная цель компании – максимизация стоимости для ее акционеров. Эта стоимость создается путем принятия таких решений, которые генерируют денежные потоки, превышающие стоимость используемого капитала. В рамках VBM финансовые решения оцениваются через призму их влияния на ключевые показатели стоимости, такие как Economic Value Added (EVA) и Net Operating Profit After Tax (NOPAT).

Именно здесь налоговая функция выходит на первый план, становясь не просто центром затрат, а активным участником процесса создания стоимости. Традиционно налоговый менеджмент стремился к минимизации налоговых платежей, что часто приводило к увеличению чистой прибыли (Net Profit). Однако в парадигме VBM акцент смещается. Важным становится не абсолютное снижение суммы налогов, а оптимизация эффективной налоговой ставки (ЭНС – Effective Tax Rate) и, что еще более критично, ее прогнозируемость. Почему? Как показывает практика, прозрачная и предсказуемая налоговая нагрузка значительно повышает доверие инвесторов и снижает стоимость привлечения капитала.

Показатель NOPAT (Чистая операционная прибыль после налогообложения) рассчитывается как операционная прибыль за вычетом налогов, скорректированных на отсутствие финансовых расходов. Он является фундаментом для расчета EVA, которая, в свою очередь, представляет собой разницу между NOPAT и стоимостью капитала, используемого для ее генерации. Непрогнозируемая и волатильная ЭНС создает неопределенность в будущих денежных потоках, что напрямую увеличивает стоимость капитала для инвесторов и снижает текущую стоимость компании. Иными словами, инвесторы готовы платить премию за стабильность и предсказуемость, которые являются результатом грамотно выстроенной налоговой стратегии.

Формула NOPAT:


NOPAT = Операционная прибыль × (1 - ЭНС)


Где ЭНС — эффективная налоговая ставка.

Формула EVA:


EVA = NOPAT - (Инвестированный капитал × Средневзвешенная стоимость капитала)


Из этих формул становится очевидным, что каждая единица снижения ЭНС (при прочих равных условиях) увеличивает NOPAT и, как следствие, EVA. Это прямо указывает на возможность увеличить чистую прибыль и акционерную стоимость компании при эффективном налоговом планировании. Однако VBM предостерегает от агрессивного налогового планирования, которое может привести к репутационным потерям, штрафам и юридическим издержкам, нивелирующим эффект от снижения налогов. Таким образом, налоговая стратегия в рамках VBM должна быть сбалансированной: стремиться к оптимизации ЭНС, но при этом обеспечивать устойчивость, комплаенс и прогнозируемость, минимизируя налоговые риски. Примеры таких стратегий включают использование законных льгот, премий и режимов, которые, будучи прозрачными, позволяют эффективно управлять налоговым бременем без ущерба для репутации и долгосрочной стоимости.

ESG-трансформация: переход к налоговой ответственности (Tax Responsibility)

Концепция ESG (Environmental, Social, Governance) – это мощнейший тренд, который за последние годы кардинально изменил подходы к корпоративному управлению, инвестициям и взаимодействию с заинтересованными сторонами. ESG-трансформация требует от компаний не только минимизации негативного воздействия на окружающую среду (E), но и социальной ответственности перед обществом (S), а также высокого уровня корпоративного управления (G). В этом контексте налоговая функция, долгое время воспринимавшаяся как чисто техническая и направленная на минимизацию выплат, приобретает новое стратегическое измерение: переход от простой налоговой минимизации к управлению налоговыми рисками с учетом репутационного аспекта, известного как Tax Transparency и Tax Responsibility.

Традиционное налоговое планирование зачастую ассоциировалось с агрессивными схемами, использованием офшоров и сложными транзакциями, целью которых было максимально снизить налоговую нагрузку. Однако в условиях ESG-повестки такой подход становится не только рискованным с точки зрения регуляторов, но и губительным для репутации компании. Общество, инвесторы и даже сотрудники все чаще требуют от компаний этичного поведения и прозрачности во всех аспектах деятельности, включая налогообложение. Крупные корпорации, попавшие в скандалы из-за агрессивного налогового планирования, столкнулись с падением котировок, оттоком инвесторов и негативной реакцией потребителей. Эксперты сходятся во мнении, что репутационные потери от таких скандалов могут быть значительно выше, чем краткосрочная экономия на налогах.

Именно поэтому ESG-трансформация требует интеграции налоговой функции в общую стратегию устойчивого развития. Этот сдвиг выражается в концепции Tax Responsibility – налоговой ответственности. Она подразумевает не только строгое соблюдение буквы закона (комплаенс), но и следование его «духу», отказ от схем, которые, хотя и могут быть формально законными, но воспринимаются обществом как уклонение от справедливого распределения налогового бремени. Компании, придерживающиеся принципов Tax Responsibility, разрабатывают внутренние политики, регулирующие взаимодействие с налоговыми юрисдикциями, отказываются от работы с недружественными налоговыми режимами и стремятся к прозрачности в своей налоговой отчетности.

Внедрение ESG-факторов в корпоративные стратегии, включая аспекты налогообложения, способствует долгосрочной устойчивости компании и может стать источником значительных конкурентных преимуществ. Получение высоких ESG-рейтингов становится ключевым инструментом поддержания имиджа и доказательства благонадежности перед банками и инвесторами. Инвестиционные фонды, особенно ориентированные на устойчивое развитие, активно используют ESG-рейтинги при принятии решений, предпочитая компании с высоким уровнем социальной и налоговой ответственности. Таким образом, инвестиции в Tax Responsibility и Tax Transparency становятся стратегическими вложениями в капитализацию и долгосрочное выживание бизнеса. Важно понимать, что это не просто требование, а возможность для компании укрепить свои позиции на рынке и привлечь «зеленые» инвестиции.

Налоговая прозрачность как элемент корпоративного управления (Governance)

Налоговая прозрачность (Tax Transparency) перестала быть второстепенным вопросом, превратившись в один из краеугольных камней современного корпоративного управления, особенно в контексте принципов ESG (Governance). Глобальные регуляторы, инвесторы и общественность все чаще требуют от компаний раскрытия подробной информации о своей налоговой деятельности. Это не просто бюрократическая прихоть, а фундаментальное изменение в понимании корпоративной ответственности. Компании, которые демонстрируют высокий уровень налоговой прозрачности, не только укрепляют свою репутацию, но и снижают риски, связанные с налоговыми спорами, штрафами и негативным общественным мнением. Этот раздел детально анализирует требования к налоговой отчетности и комплаенсу, раскрывая, как международные стандарты и цифровая трансформация налогового администрирования в РФ формируют новую реальность для корпоративного налогового менеджмента.

Международные стандарты Tax Transparency

В эпоху глобализации и усиленного общественного внимания к корпоративной этике, концепция налоговой прозрачности (Tax Transparency) заняла центральное место в дискуссиях о корпоративном управлении. Это явление не просто призыв к добросовестности, но и серия конкретных требований, оформленных в международные стандарты, которые обязывают корпорации раскрывать информацию о своей налоговой деятельности. Одним из наиболее значимых и влиятельных стандартов в этой области является GRI 207: Налоги (Tax 2019), разработанный Глобальной инициативой по отчетности (Global Reporting Initiative).

Стандарт GRI 207: Налоги (Tax 2019) представляет собой глобальный ориентир для публичного раскрытия информации о налогообложении как неотъемлемой части отчетности по устойчивому развитию. Он был разработан с целью обеспечения большей ясности и сопоставимости данных о налоговой деятельности компаний, позволяя заинтересованным сторонам (инвесторам, регуляторам, гражданскому обществу) объективно оценивать вклад корпораций в общественное благосостояние и их подходы к налоговому планированию. Соблюдение этого стандарта не только повышает репутацию, но и открывает доступ к новым источникам финансирования, ориентированным на устойчивое развитие.

Ключевые требования GRI 207 включают:

1. Подход к налогообложению: Компания должна подробно описать свою налоговую стратегию, включая принципы, которыми она руководствуется при принятии налоговых решений, подход к налоговому планированию и управлению налоговыми рисками. Это не просто декларация, а описание реальных практик и политик.
2. Управление налоговыми рисками: Необходимо раскрыть, каким образом компания выявляет, оценивает и управляет налоговыми рисками. Это включает описание внутренних контролей, процедур и ответственных лиц.
3. Публичная страновая отчетность (CbCR – Country-by-Country Reporting): Это, пожалуй, наиболее революционное требование GRI 207. Оно обязывает компании раскрывать ключевые агрегированные финансовые показатели (такие как доход, прибыль до налогообложения, налог на прибыль, выплаченные налоги, количество сотрудников) для каждой юрисдикции, в которой они ведут деятельность. CbCR позволяет получить детальное представление о том, где именно компания генерирует прибыль и где она платит налоги, тем самым выявляя потенциальные несоответствия и схемы уклонения от налогов. Это повышает прозрачность и помогает избежать обвинений в агрессивном налоговом планировании.

Внедрение GRI 207 и принципов CbCR имеет глубокие последствия для корпоративного налогового менеджмента. Это стимулирует компании переходить от агрессивной минимизации налогов к более сбалансированному подходу, ориентированному на Tax Responsibility. Прозрачность заставляет компании быть более осмотрительными в выборе налоговых юрисдикций и схем, поскольку любая попытка искусственного перемещения прибыли в низконалоговые зоны становится достоянием общественности и может вызвать негативную реакцию.

Для инвесторов, особенно тех, кто руководствуется принципами ESG, соответствие GRI 207 является важным сигналом о добросовестности и устойчивости компании. Это позволяет им более точно оценивать риски, связанные с налоговой деятельностью, и принимать обоснованные инвестиционные решения. В конечном итоге, международные стандарты Tax Transparency способствуют формированию более справедливой и ответственной глобальной налоговой системы, где корпорации не только извлекают прибыль, но и вносят соразмерный вклад в развитие обществ, в которых они функционируют.

Цифровая трансформация налогового администрирования в РФ (УИП)

Цифровая трансформация – это не просто модное словосочетание, а новая реальность, которая кардинально меняет ландшафт налогового администрирования по всему миру. В этом процессе Федеральная налоговая служба (ФНС) России по праву признана международным сообществом, в частности ОЭСР, одним из лидеров. Активное использование передовых технологий, таких как Big Data и искусственный интеллект (ИИ), позволяет ФНС переходить от традиционных пост-фактум проверок к дистанционному, превентивному и риск-ориентированному контролю. Это, в свою очередь, ставит перед российскими корпорациями новые вызовы и требует проактивного внедрения собственных IT-решений (Tax Technology) для обеспечения встроенного налогового комплаенса. По нашему опыту, компании, инвестирующие в такие решения, значительно снижают риски налоговых доначислений.

Суть цифровой трансформации ФНС заключается в создании единой, интеллектуальной экосистемы, способной обрабатывать огромные объемы данных, выявлять аномалии и прогнозировать риски. Одним из наиболее известных примеров является система АСК НДС-2, которая позволяет в режиме реального времени сопоставлять данные из деклараций по НДС всех участников сделок. Если по одной и той же сделке у продавца и покупателя данные не совпадают или кто-то из них не уплатил налог, система моментально выявляет «разрывы» в налоговой цепочке, сигнализируя о возможных нарушениях. Это переводит налоговый контроль из плоскости выборочных проверок в режим непрерывного мониторинга, где каждое звено цепи находится под пристальным вниманием.

Еще одним флагманским проектом является Налоговый мониторинг – форма налогового контроля, при которой налоговые органы получают прямой доступ к информационным системам налогоплательщика. Это позволяет ФНС осуществлять дистанционный контроль в режиме реального времени, до фактической подачи деклараций, выявляя и корректируя ошибки еще до их возникновения. Для компаний, участвующих в Налоговом мониторинге, это означает снижение количества выездных проверок, повышение прозрачности и предсказуемости налоговых отношений, но одновременно требует высокого уровня зрелости внутренних IT-систем и налоговых процессов. Такой подход позволяет не только избежать штрафов, но и оперативно оптимизировать налоговую стратегию.

Масштабность цифровизации подтверждается и количеством запущенных ФНС электронных сервисов. За период с 2020 года их число превысило 70, что значительно упростило взаимодействие налогоплательщиков с ведомством, сделав его более удобным и бесконтактным. Эти сервисы не только облегчают подачу отчетности и получение информации, но и повышают информационную обеспеченность налоговых органов, предоставляя им еще больше данных для анализа.

Кульминацией усилий по цифровизации и повышению прозрачности стало утвержденное в 2024 году Правительством РФ требование о размещении отчетности компаний по МСФО на сервисе ФНС. Это происходит через Государственный информационный ресурс бухгалтерской отчетности (ГИРБО), оператором которого является ФНС России, согласно изменениям, внесенным Федеральным законом № 382-ФЗ от 29.12.2022. Этот шаг имеет колоссальное значение. Если раньше налоговые органы в основном оперировали данными российской бухгалтерской отчетности и налоговых деклараций, то теперь они получают прямой доступ к консолидированной финансовой отчетности, подготовленной по международным стандартам. Это позволяет ФНС:

• Комплексно анализировать деятельность организаций: МСФО отчетность содержит более полную и достоверную информацию о финансовом положении, результатах деятельности и денежных потоках группы компаний, включая ее международные операции.
• Существенно повысить качество контрольной работы: Анализ данных МСФО в сочетании с алгоритмами Big Data и ИИ позволяет выявлять скрытые риски, схемы агрессивного налогового планирования и трансграничные операции, которые ранее могли оставаться вне поля зрения.
• Повысить прозрачность: Публичное размещение отчетности по МСФО на ГИРБО не только предоставляет данные ФНС, но и делает их доступными для широкого круга заинтересованных сторон (инвесторов, аналитиков, кредиторов).

Важным аспектом является и то, что Федеральный закон № 382-ФЗ от 29.12.2022 накладывает на аудиторские организации обязанность по передаче в ФНС аудиторских заключений и самой отчетности для ее публичного размещения. Это дополнительно повышает достоверность и надежность информации, доступной налоговым органам. Таким образом, цифровизация ФНС РФ не просто облегчает администрирование, но и фундаментально меняет правила игры для корпораций, требуя от них не только формального соблюдения закона, но и глубокой интеграции налогового комплаенса в операционные и IT-процессы, переходя к концепции встроенного налогового комплаенса.

Трансформация ключевых инструментов налогового планирования в современных условиях

В условиях постоянно меняющегося налогового законодательства и усиления государственного контроля, традиционные инструменты налогового планирования, такие как трансфертное ценообразование (ТЦО) и учетная политика, переживают глубокую трансформацию. Если ранее они рассматривались как механизмы для агрессивной минимизации налогов, то сегодня фокус смещается в сторону обоснованности, прозрачности и минимизации рисков. Последние изменения в Налоговом кодексе РФ, особенно в части ТЦО, требуют от корпораций пересмотра своих подходов и стратегий, делая акцент на экономическом обосновании и соответствии рыночным условиям.

Реформа трансфертного ценообразования (ТЦО) в свете ФЗ № 539-ФЗ (2023)

Трансфертное ценообразование (ТЦО) – это сложная и критически важная область налогового планирования, регулирующая цены в сделках между взаимозависимыми лицами. Исторически ТЦО использовалось транснациональными корпорациями для перераспределения прибыли между юрисдикциями с целью минимизации общей налоговой нагрузки. Однако с 2010-х годов, под влиянием инициатив ОЭСР (проекты BEPS), контроль за ТЦО во всем мире ужесточается, и Россия не является исключением. Федеральный закон № 539-ФЗ, принятый в 2023 году, внес масштабные коррективы в российские правила ТЦО, которые вступают в силу с 1 января 2024 года, знаменуя собой новый этап ужесточения контроля за внутригрупповыми операциями. Это означает, что компании должны быть предельно внимательны к формированию цен по внутригрупповым операциям, чтобы избежать значительных доначислений.

Эти изменения призваны закрыть лазейки для искусственного занижения налоговой базы и обеспечить более справедливое распределение прибыли между дочерними и материнскими компаниями, работающими в разных налоговых юрисдикциях. Среди ключевых новаций ФЗ № 539-ФЗ следует выделить:

1. Расширение перечня взаимозависимых лиц: Новый закон значительно расширяет круг лиц, признаваемых взаимозависимыми. Теперь, помимо традиционных критериев (например, прямое или косвенное участие в капитале более 25%), взаимозависимость может быть установлена и через родственные связи (например, супруги, родители, дети, братья/сестры), если их совокупная доля участия превышает 25%. Это значительно увеличивает количество сделок, подпадающих под правила ТЦО, и требует от компаний более тщательного анализа своих контрагентов и структуры владения.
2. Расширение перечня контролируемых сделок: Помимо сделок между взаимозависимыми лицами, контролируемыми теперь считаются также сделки с контрагентами из юрисдикций, с которыми приостановлены соглашения об избежании двойного налогообложения (СОИДН). Это прямое следствие геополитических изменений и Указа Президента РФ от 8 августа 2023 года, приостановившего СОИДН с 38 «недружественными» странами. Для российских компаний, ведущих бизнес с партнерами из этих стран, это означает, что даже при отсутствии формальной взаимозависимости их сделки могут быть признаны контролируемыми и потребуют подготовки соответствующей документации и обоснования цен.
3. Принцип медианного значения: Одно из наиболее существенных и потенциально рискованных изменений заключается в том, что с 2024 года ФНС будет корректировать цены по анализируемым сделкам в случае их отклонения от рыночного уровня, исходя из медианного (серединного) значения интервала рыночных цен или рентабельности. Ранее законодательство допускало отклонение цены в пределах всего рыночного интервала. Теперь же, если цена сделки или показатель рентабельности компании попадает в рыночный интервал, но находится ближе к его границам, ФНС может скорректировать ее до медианы. Это означает, что компании должны не просто попасть в рыночный интервал, но и стремиться к его центру для минимизации рисков доначислений.
   

   Пример: Предположим, рыночный интервал рентабельности для определенной сделки составляет от 5% до 15%. Медианное значение в этом интервале будет 10%. Если компания показала рентабельность 6%, что формально находится в интервале, ФНС теперь вправе скорректировать этот показатель до 10%, доначислив налог на прибыль. Это значительно повышает риски доначислений при недостаточном экономическом обосновании цен и требует от компаний более точного позиционирования своих цен внутри рыночного интервала, стремясь к его центральной части.

Эти изменения требуют от корпораций не просто формального составления документации по ТЦО, но и глубокого экономического анализа и обоснования цен. Компании должны быть готовы доказать, что их внутригрупповые операции соответствуют принципу «вытянутой руки» (arm’s length principle) и не приводят к искусственному выводу прибыли из российской юрисдикции. Несоблюдение новых правил ТЦО чревато значительными штрафами, исчисляемыми от суммы недоплаченного налога, что делает эту область одним из ключевых фокусов налогового риск-менеджмента.

Учетная политика как инструмент налогового управления

В системе налогового менеджмента корпорации Учетная политика для целей налогообложения занимает фундаментальное место, являясь краеугольным камнем для формирования налоговой базы по налогу на прибыль. В отличие от других инструментов, которые могут быть ситуативными или зависеть от внешних факторов, учетная политика – это внутренний документ, который компания формирует самостоятельно на основе положений Главы 25 Налогового кодекса РФ и других нормативных актов. Она позволяет выбирать из нескольких допустимых законодательством вариантов учета доходов и расходов, тем самым напрямую влияя на момент признания налогооблагаемой базы и, следовательно, на размер налоговых платежей. Грамотно составленная учетная политика позволяет компании не только соблюдать законодательство, но и эффективно управлять своими финансовыми потоками.

Грамотно разработанная учетная политика предоставляет корпорации значительную гибкость в управлении финансовым результатом. Это не инструмент для уклонения от налогов, а законный способ оптимизации налоговой нагрузки и управления денежными потоками. Пост-2018 учебная литература и практические руководства постоянно подчеркивают стратегическое значение этого документа.

Ключевые опции Учетной политики, оказывающие наибольшее влияние на налоговую базу по налогу на прибыль, включают:

1. Выбор метода начисления амортизации: Глава 25 НК РФ предоставляет налогоплательщикам выбор между линейным и нелинейным методами начисления амортизации для целей налогообложения.
   • Линейный метод: Предполагает равномерное списание стоимости основного средства в течение срока его полезного использования. Он прост и предсказуем, но не позволяет быстро уменьшить налогооблагаемую прибыль в начальные периоды эксплуатации актива.
   • Нелинейный метод: Позволяет быстрее списывать стоимость основных средств в первые годы их эксплуатации. Это особенно выгодно для компаний с высокой нормой прибыли, так как позволяет отсрочить уплату налога на прибыль и высвободить денежные средства для реинвестирования. Выбор метода зависит от стратегии компании: если необходимо снизить налоговую нагрузку в краткосрочной перспективе, нелинейный метод более предпочтителен.
2. Определение порядка списания прямых расходов при оказании услуг: Для компаний, оказывающих услуги, Налоговый кодекс РФ предоставляет опцию полного списания прямых расходов, связанных с оказанием услуг, в текущем периоде. Альтернативой является распределение таких расходов на незавершенное производство (НЗП). Выбор полного списания позволяет снизить налогооблагаемую прибыль в периоде осуществления расходов, что особенно актуально для сервисных компаний с длительным циклом оказания услуг или неравномерной загрузкой.
3. Формирование и лимиты резервов: Учетная политика позволяет компании принимать решение о формировании различных видов резервов, таких как:
   • Резерв по сомнительным долгам: Позволяет уменьшить налогооблагаемую прибыль на сумму потенциально невозвратных долгов.
   • Резерв на гарантийный ремонт: Актуален для компаний, предоставляющих гарантию на свою продукцию. Формирование такого резерва позволяет равномерно распределить расходы на гарантийные обязательства.
   • Резерв на оплату отпусков: Позволяет равномерно распределить расходы на оплату отпусков в течение года, избегая значительных единовременных отвлечений средств в периоды массовых отпусков.

   Формирование резервов позволяет более равномерно распределять расходы и, как следствие, налоговую нагрузку, а также снижать налогооблагаемую базу в периоды их создания. Это повышает финансовую стабильность и предсказуемость налоговых платежей.

4. Амортизационная премия: Одним из наиболее мощных инструментов, доступных через Учетную политику, является использование амортизационной премии. Этот механизм позволяет единовременно списать в расходы часть первоначальной стоимости основных средств. Согласно действующему законодательству, для основных средств, относящихся к 3-7 амортизационным группам, можно применить амортизационную премию в размере 30% от их первоначальной стоимости. Для основных средств 1-2 амортизационных групп размер премии составляет 10%.
   

   Пример использования амортизационной премии: Предположим, компания приобрела оборудование, относящееся к 5-й амортизационной группе, стоимостью 10 000 000 рублей. Применение амортизационной премии в 30% позволяет списать 3 000 000 рублей (10 000 000 × 0,30) в расходы в периоде ввода ОС в эксплуатацию. Это единовременно уменьшает налогооблагаемую прибыль на 3 000 000 рублей, что при ставке налога на прибыль 20% приводит к экономии 600 000 рублей (3 000 000 × 0,20). Оставшаяся сумма (7 000 000 рублей) амортизируется обычным порядком. Использование амортизационной премии позволяет значительно снизить налоговую нагрузку в первые годы эксплуатации активов, высвобождая средства для реинвестирования.

Максимальный эффект от Учетной политики достигается за счет синергетического использования различных опций. Однако важно помнить, что все решения, закрепленные в Учетной политике, должны быть экономически обоснованы, соответствовать законодательству и не противоречить «духу закона», чтобы избежать налоговых рисков и доначислений. Ежегодный пересмотр и актуализация Учетной политики с учетом меняющегося законодательства и стратегии компании – залог эффективного налогового управления.

Ключевые регуляторные вызовы и риски для корпоративных финансов (2023–2024 гг.)

Современная экономическая среда для корпораций характеризуется не только внутренними трансформациями, но и значительными внешними регуляторными и геополитическими вызовами. Период 2023–2024 годов особенно ярко демонстрирует, как внешние факторы могут кардинально перекраивать ландшафт корпоративных финансов и налогового менеджмента. От политики деофшоризации до беспрецедентной приостановки соглашений об избежании двойного налогообложения – эти события создают новые риски и требуют от компаний немедленной адаптации и пересмотра своих стратегических подходов.

Риск двойного налогообложения

В условиях глобализации и активного международного сотрудничества, соглашения об избежании двойного налогообложения (СОИДН) играют ключевую роль в обеспечении стабильности и предсказуемости для транснациональных корпораций. Эти соглашения призваны предотвращать ситуацию, когда один и тот же доход облагается налогом в двух разных юрисдикциях (например, в стране резидентства компании и в стране, где она получает доход). Однако геополитические события 2023 года кардинально изменили этот устоявшийся порядок. По моему экспертному мнению, это один из наиболее острых вызовов для российского бизнеса в 2023-2024 годах.

Указом Президента РФ от 8 августа 2023 года была приостановлена статья 22 Налогового кодекса РФ, которая регулирует вопросы международных соглашений. Это решение повлекло за собой приостановку действия СОИДН с 38 «недружественными» странами. В этот список вошли ключевые экономические партнеры, такие как США, страны Европейского союза, Великобритания, Канада, Австралия и другие.

Последствия этого шага для российского бизнеса, ведущего международную деятельность, являются значительными и создают серьезный риск двойного налогообложения. Рассмотрим наиболее острые моменты:

1. Дивиденды: До приостановки СОИДН, дивиденды, выплачиваемые российской компанией иностранному учредителю из «дружественной» страны, облагались по сниженной ставке (как правило, 5% или 10% вместо стандартных 15%) в России, а затем могли быть дополнительно обложены налогом в стране учредителя с зачетом уплаченного в РФ налога. Теперь, при выплате дивидендов в «недружественную» страну, российская компания обязана удержать налог по ставке 15% (для юридических лиц) или 13% (для физических лиц-нерезидентов, если они не являются налоговыми резидентами РФ). При этом иностранное государство может не предоставить зачет уплаченного в России налога, что приведет к двойному налогообложению одной и той же прибыли.
2. Проценты: Аналогичная ситуация возникает с процентными доходами. Ранее, проценты, выплачиваемые российскими компаниями по займам, предоставленным иностранными банками или аффилированными структурами из «недружественных» стран, могли облагаться налогом по сниженным ставкам или полностью освобождаться от налогообложения у источника в РФ. Теперь стандартная ставка налога на доходы иностранных организаций от источников в РФ (как правило, 20%) может быть применена без возможности применения льгот по СОИДН. Это увеличивает стоимость заемного финансирования для российских компаний и усложняет обслуживание внешнего долга.
3. Доходы от предпринимательской деятельности (постоянные представительства): Для компаний, имеющих постоянные представительства в «недружественных» странах или наоборот, доходы от предпринимательской деятельности также подпадают под риск двойного налогообложения. Отсутствие СОИДН может привести к тому, что прибыль будет облагаться в полном объеме как в стране источника дохода, так и в стране резидентства, без механизма зачета.

Для корпоративного налогового менеджмента это означает необходимость срочного пересмотра структур владения и финансирования. Компании вынуждены искать новые юрисдикции для холдинговых компаний, пересматривать схемы межбанковского финансирования и реструктурировать внутригрупповые займы. Фокус смещается с оптимизации налогов через применение СОИДН на поиск «дружественных» юрисдикций и, что особенно важно, на функциональное распределение прибыли внутри группы компаний в соответствии с новыми, ужесточенными требованиями ТЦО. Этот вызов является одним из наиболее острых в 2023–2024 годах и требует от финансовых директоров и налоговых консультантов максимально оперативных и стратегически взвешенных решений.

Ужесточение деофшоризационной политики (КИК)

Политика деофшоризации, направленная на борьбу с выводом капитала и сокрытие доходов через иностранные структуры, является одним из важнейших направлений финансового регулирования в России на протяжении последних лет. Законодательство о контролируемых иностранных компаниях (КИК), введенное Федеральным законом № 376-ФЗ, стало ключевым инструментом в этой борьбе. Его суть заключается в том, что прибыль иностранных компаний, контролируемых российскими налоговыми резидентами, должна облагаться налогом в России, даже если эта прибыль не распределяется в виде дивидендов. Цель – обеспечить налогообложение прибыли там, где она фактически генерируется, и предотвратить уклонение от налогов.

Однако политика деофшоризации постоянно ужесточается, и период после 2020 года ознаменовался значительным усилением финансовой ответственности. Так, с декабря 2020 года вступили в силу изменения, согласно которым штрафы за непредставление уведомления о контролируемых иностранных компаниях (КИК) или представление недостоверных сведений были увеличены в 5 раз – до 500 000 рублей по каждой КИК. Это не просто символическое увеличение; это прямое указание на серьезность намерений государства по борьбе с сокрытием информации о контролируемых структурах. Для компаний и физических лиц, контролирующих множество КИК, совокупный размер штрафов может стать катастрофическим. Такое ужесточение стимулирует компании к максимальной прозрачности и пересмотру своих международных структур.

Ужесточение законодательства о КИК и повышение штрафов оказывает непосредственное влияние на корпоративный налоговый менеджмент, вынуждая его пересматривать прежние подходы к структурированию международных активов и операций:

1. Повышение прозрачности владения: Российские резиденты, контролирующие иностранные компании, теперь вынуждены раскрывать информацию о них ФНС РФ. Это включает не только факт контроля, но и финансовые показатели КИК. Скрытие такой информации чревато огромными штрафами.
2. Анализ экономической целесообразности КИК: Если ранее создание иностранных компаний в низконалоговых юрисдикциях могло быть обусловлено лишь налоговой оптимизацией, то теперь компании должны проводить глубокий анализ экономической целесообразности и наличия реального экономического присутствия (substance) в иностранной юрисдикции. Без такового, все преимущества офшорной структуры могут быть нивелированы налоговыми доначислениями и штрафами в России.
3. Перевод фокуса с юрисдикционной оптимизации на функциональное распределение прибыли: На фоне деофшоризации и ужесточения правил ТЦО (как мы обсуждали ранее), корпоративный налоговый менеджмент вынужден пересматривать структуры владения и финансирования, переводя фокус с выбора «удобных» юрисдикций на справедливое и экономически обоснованное распределение прибыли внутри группы компаний. Это означает, что каждая компания в группе должна выполнять реальные функции, нести соответствующие риски и иметь адекватные активы для получения той прибыли, которая ей приписывается.
4. Увеличение административной нагрузки: Соответствие требованиям КИК требует значительных усилий по сбору и анализу данных, составлению уведомлений и отчетности, а также взаимодействию с налоговыми органами. Для многих компаний это означает увеличение штата налоговых специалистов или привлечение дорогостоящих консультантов.

Таким образом, политика деофшоризации и ужесточение правил КИК представляют собой серьезный регуляторный вызов. Она заставляет компании перестраивать свои международные структуры, повышать прозрачность и соответствовать новым требованиям «духа закона», а не только его буквы, чтобы избежать значительных финансовых потерь и репутационных рисков.

Методология количественной оценки эффективности налогового управления

Оценка эффективности налогового управления корпорации в современных условиях – это гораздо более сложная задача, чем просто сравнение уплаченных налогов. Она требует комплексного подхода, который включает в себя не только традиционные количественные показатели, но и качественные индикаторы, учитывающие меняющиеся требования регуляторов и глобальные тренды, такие как ESG. В условиях усиливающейся цифровизации налогового администрирования и риск-ориентированного контроля со стороны ФНС, корпорации должны не просто минимизировать налоговые платежи, но и обеспечить максимальную прозрачность, предсказуемость и минимизацию налоговых рисков.

Количественные индикаторы ФНС и оценка рисков

Для корпорации, оперирующей в российской юрисдикции, количественные индикаторы, используемые Федеральной налоговой службой (ФНС) для оценки налоговых рисков, приобретают первостепенное значение. Эти индикаторы не просто служат ориентиром, но являются прямыми сигналами для ФНС о потенциальных нарушениях и служат основанием для назначения выездных налоговых проверок (ВНП). Поэтому оценка эффективности налогового управления невозможна без учета этих критериев. Осознание этих индикаторов позволяет компаниям проактивно управлять рисками и избегать внимания налоговых органов.

Одним из ключевых и наиболее известных количественных индикаторов является Коэффициент налоговой нагрузки (КНН). Этот показатель активно используется ФНС для сопоставления налоговой дисциплины конкретной компании со среднеотраслевыми показателями. Отклонение от публикуемых ФНС бенчмарков является одним из 12 критериев риска, используемых для отбора налогоплательщиков для проведения ВНП.

Методика расчета Коэффициента налоговой нагрузки (КНН) по ФНС:


КНН = (Сумма уплаченных налогов и сборов, включая НДФЛ / Оборот организации (по данным Росстата)) × 100%


Пошаговый расчет:

1. Определение суммы уплаченных налогов и сборов: Включает в себя все федеральные, региональные и местные налоги, а также страховые взносы и НДФЛ, уплаченные в бюджет за отчетный период. Важно, что ФНС включает в этот расчет и НДФЛ, хотя он не является налогом, уплачиваемым за счет компании, а лишь удерживается ею из доходов работников.
2. Определение оборота организации: Этот показатель берется из данных Росстата (например, строка 2110 «Выручка» Отчета о финансовых результатах).
3. Применение формулы: Полученные значения подставляются в формулу для расчета КНН.

Пример: Допустим, компания «Альфа» за 2023 год уплатила налогов и сборов на сумму 15 000 000 рублей. Ее оборот (выручка) за тот же период составил 100 000 000 рублей.
КНН = (15 000 000 / 100 000 000) × 100% = 15%

Теперь это значение необходимо сравнить со среднеотраслевым показателем, публикуемым ФНС. Например, согласно информации ФНС России от 8 мая 2024 года, среднеотраслевые показатели налоговой нагрузки за 2023 год для разных отраслей могут варьироваться. Если для отрасли, в которой работает «Альфа», среднеотраслевой КНН составляет 18%, то КНН «Альфы» (15%) ниже бенчмарка на 3 процентных пункта. Это отклонение является одним из 12 критериев риска для назначения выездной налоговой проверки. ФНС расценивает существенное отклонение КНН в меньшую сторону как признак возможного занижения налоговой базы или использования схем уклонения от налогов. Таким образом, постоянный мониторинг КНН и его сравнение с бенчмарками ФНС критически важны для предотвращения проверок.

Помимо КНН, существуют и другие количественные индикаторы, используемые ФНС, такие как:

• Рентабельность компании: Сравнение с среднеотраслевыми показателями рентабельности по данным Росстата.
• Динамика налоговых платежей: Необоснованное снижение налоговых платежей при росте выручки.
• Доля вычетов по НДС: Превышение определенного порога вычетов по НДС по сравнению с начисленным налогом.

Эффективное налоговое управление корпорации в современных условиях, ориентированное на комплаенс, сводится к минимизации налоговых доначислений по результатам риск-ориентированного контроля ФНС. Это является наиболее наглядным индикатором качества управления.

Ключевыми показателями эффективности налогового управления, которые компания может использовать для внутренней оценки, являются:

• Уровень налоговых рисков: Вероятность возникновения налоговых споров, штрафов и пеней, а также потенциальный масштаб их реализации.
• Экономия на штрафах и пенях: Фактическая сумма, которую компания не выплатила благодаря эффективному управлению рисками и своевременному комплаенсу.
• Показатель «налоговой прозрачности» (Tax Transparency Index): Оценивается следование международным стандартам, таким как GRI 207: Налоги (Tax 2019), требующим раскрытия публичной страновой отчетности (CbCR) и подтверждения надлежащего уровня налогового управления (Tax Governance).

Таким образом, для корпоративного налогового менеджмента крайне важно не только отслеживать свои показатели, но и постоянно сравнивать их с публичными бенчмарками ФНС, чтобы проактивно управлять рисками и избегать внимания налоговых органов.

Качество налогового контроля и его влияние на управление

Эффективность налогового управления корпорации тесно переплетена с качеством налогового контроля, осуществляемого государственными органами. В академической среде для оценки эффективности налогового контроля (и, как следствие, его влияния на корпоративное управление) часто используется синтетический интегральный показатель эффективности. Этот показатель основан на комбинации частных индикативных показателей, таких как соотношение доначисленных налогов к затратам на налоговый контроль, процент удовлетворенных исков налоговых органов в судах, а также оперативность проведения проверок. Высокие показатели эффективности контроля со стороны ФНС напрямую коррелируют с необходимостью для корпораций поддерживать высокий уровень налогового комплаенса. Это означает, что инвестиции в системы налогового комплаенса — это не расходы, а стратегические инвестиции в финансовую устойчивость компании.

В современной российской практике наиболее наглядным и болезненным индикатором неэффективного корпоративного налогового управления является размер налоговых доначислений по результатам выездных налоговых проверок (ВНП). ФНС России с каждым годом усиливает свои контрольные функции, активно используя цифровые технологии, что делает ВНП исключительно результативными.

Актуальные данные за 2023 год свидетельствуют о беспрецедентном уровне эффективности налогового контроля:

• Средний размер доначислений на одну результативную выездную налоговую проверку (ВНП) в РФ вырос до рекордных 64-67 млн рублей. Это означает, что каждая проверка, которая выявляет нарушения, приносит в бюджет огромные суммы. Такой показатель подчеркивает, что ФНС не проводит «пустых» проверок, а целенаправленно выходит на тех налогоплательщиков, у которых с высокой долей вероятности будут обнаружены значительные нарушения.
• Результативность ВНП сохранилась на уровне 97%. Это ошеломляющая цифра, означающая, что почти каждая выездная налоговая проверка заканчивается доначислениями. Это практически исключает элемент «лотереи» для налогоплательщиков и показывает, что система отбора объектов для ВНП работает с высочайшей точностью, основанной на риск-ориентированном подходе и анализе Big Data.

Что эти цифры означают для корпоративного налогового управления?

1. Высокая цена ошибки: Неэффективное налоговое планирование или несоблюдение налогового законодательства теперь обходятся компаниям значительно дороже. Средний размер доначислений в 64-67 млн рублей может быть критическим для финансовой стабильности многих организаций.
2. Необходимость проактивного комплаенса: В условиях 97% результативности ВНП, пассивное ожидание проверки и надежда на «пронесет» являются крайне рискованной стратегией. Компании должны проактивно выявлять и устранять свои налоговые риски, постоянно мониторить изменения в законодательстве и адаптировать свои системы внутреннего контроля.
3. Инвестиции в Tax Technology: Для обеспечения встроенного комплаенса (как обсуждалось в разделе о цифровизации ФНС) инвестиции в IT-решения для налогового учета, анализа данных и автоматизации процессов становятся не роскошью, а необходимостью. Это позволяет компаниям синхронизировать свои данные с ФНС, предотвращать ошибки и оперативно реагировать на запросы. Внедрение таких решений сокращает трудозатраты и минимизирует вероятность человеческих ошибок.
4. Сдвиг в мышлении: Налоговый менеджмент должен перестать быть «функцией по снижению налогов» и стать «функцией по управлению налоговыми рисками и обеспечению устойчивости». Цель – не минимально возможная налоговая нагрузка любой ценой, а оптимальная, законная и прозрачная налоговая нагрузка, которая не провоцирует внимание ФНС и не приводит к многомиллионным доначислениям.

Таким образом, высокая эффективность налогового контроля со стороны ФНС служит мощным стимулом для корпораций к совершенствованию своих систем налогового управления. Внедрение комплексных методик оценки эффективности, включающих как количественные показатели (КНН, средний размер доначислений), так и качественные (следование GRI 207), становится императивом для обеспечения финансовой устойчивости и минимизации рисков в современной экономической среде.

Заключение

Современные концепции управления корпоративными финансами, особенно в их налоговом аспекте, претерпели фундаментальные изменения за период 2020–2024 годов, трансформируясь из сугубо операционной функции в стратегический инструмент создания и сохранения стоимости. В условиях стремительной цифровизации, ужесточения регуляторной среды и глобальных вызовов, таких как ESG-повестка и геополитическая турбулентность, корпорациям больше недостаточно просто соблюдать букву закона или стремиться к агрессивной минимизации налогов. Необходимость проактивного и ответственного налогового комплаенса стала не просто рекомендацией, а императивом выживания и успешного развития.

Ключевые выводы исследования подтверждают эту трансформацию:

1. Интеграция концепций VBM и ESG: Управление, ориентированное на стоимость (VBM), требует от налоговой функции оптимизации эффективной налоговой ставки (ЭНС) и ее прогнозируемости, напрямую влияя на такие показатели, как NOPAT и EVA. В то же время, ESG-трансформация смещает акцент с простой минимизации налогов на налоговую ответственность (Tax Responsibility) и прозрачность (Tax Transparency), требуя раскрытия информации по стандарту GRI 207 и отказа от агрессивного налогового планирования, что напрямую влияет на репутацию и доступ к капиталу.
2. Цифровая трансформация налогового администрирования в РФ: ФНС России выступает мировым лидером в использовании Big Data и ИИ (АСК НДС-2, Налоговый мониторинг), что переводит контроль в дистанционный и риск-ориентированный режим. Внедрение Государственного информационного ресурса бухгалтерской отчетности (ГИРБО) и размещение отчетности по МСФО существенно повышают качество аналитической работы ФНС, требуя от корпораций встроенного налогового комплаенса и инвестиций в Tax Technology.
3. Кардинальные изменения в инструментах налогового планирования: Реформа трансфертного ценообразования (ФЗ № 539-ФЗ от 2023 г.) с 2024 года ужесточила контроль за внутригрупповыми сделками, расширила перечень взаимозависимых лиц и контролируемых сделок (включая операции с юрисдикциями, с которыми приостановлены СОИДН), а также ввела принцип медианного значения, что значительно повышает риски доначислений. Учетная политика для целей налогообложения, несмотря на свою фундаментальность, также требует постоянной актуализации для эффективного использования таких инструментов, как амортизационная премия.
4. Новые регуляторные и трансграничные вызовы: Приостановка СОИДН с 38 «недружественными» странами (Указ Президента РФ от 08.08.2023) создала значительный риск двойного налогообложения дивидендов, процентов и доходов от предпринимательской деятельности, вынуждая компании пересматривать структуры владения и финансирования. Ужесточение деофшоризационной политики, выразившееся в пятикратном увеличении штрафов за непредставление уведомлений о КИК (до 500 000 руб.), требует максимальной прозрачности и экономического обоснования деятельности иностранных структур.
5. Комплексная оценка эффективности налогового управления: Традиционные количественные показатели (например, коэффициент налоговой нагрузки, отклонение от среднеотраслевых бенчмарков ФНС) должны быть дополнены качественными индикаторами (Tax Transparency Index, соответствие GRI 207). При этом актуальные данные о результатах контроля ФНС – средний размер доначислений на одну результативную ВНП в 64-67 млн рублей и 97% результативность ВНП в 2023 году – служат мощным доказательством необходимости проактивного и высокоэффективного налогового управления для минимизации прямых финансовых потерь.

Таким образом, основной тезис работы подтвержден: современные концепции управления корпоративными финансами требуют от компаний не просто адаптироваться к изменениям, но и активно интегрировать налоговую функцию в общую стратегию развития, ориентируясь на проактивный комплаенс, прозрачность и устойчивость. Только такой подход обеспечит долгосрочный успех и устойчивость бизнеса в условиях постоянно меняющегося глобального и российского регуляторного ландшафта.

Перспективы для дальнейших исследований в этой области огромны. В частности, можно глубже изучить влияние искусственного интеллекта (ИИ) и машинного обучения на процессы налогового планирования и риск-менеджмента внутри корпораций, а также рассмотреть этические аспекты использования ИИ в налоговом администрировании. Также актуальным будет анализ влияния меняющейся геополитической ситуации на стратегии налогового резидентства и формирование новых глобальных налоговых коалиций, способных предложить альтернативы приостановленным СОИДН.

Список использованной литературы

1. Антонов С. А. Теоретические подходы к организации корпоративного налогового менеджмента: научная статья / С.А. Антонов; ГБОУ ВПО Сургутский государственный университет ХМАО-Югры. – 2012. – 14 с.
2. Аристархова М. К. Организационно- экономический аспект корпоративного налогового менеджмента: монография / М.К. Аристархова, А.А. Гунякова; Уфимск. гос. авиац. техн. ун-т. – Уфа: УГАТУ, 2010. – 171 с.
3. Балакина, А. П., Бабиенкова, И. И. Финансы. – М.: Дашков и К, 2015. – 384 с.
4. Басалаева Е.В. Об управлении налогами в организации // Финансы. 2014. №10. С. 17–21.
5. Борисова О. В., Малых Н. И., Грищенко Ю. И. и др. Корпоративные финансы: Теория и практика: Учебник для академического бакалавриата. М.: Юрайт, 2014. 651 с.
6. Варакса, Н.Г. Системная концепция налогового механизма / Н.Г. Варакса // Экономические и гуманитарные науки. –2015. – № 9. – С. 97-109.
7. Брусакова, И.А. Инструментарий оценки эффективности управления корпоративными финансами / И.А. Брусакова, М.А. Косухина // Аудит и финансовый анализ. – 2016. – №3. – С. 467-472.
8. Грибко, И.Г. Сравнительный анализ моделей управления финансами корпораций // Сборник Межвузовской научно-практической конференции. – Симферополь, 2015 г. – 4 с.
9. Грищенко Ю. И. Роль корпоративного налогового менеджмента в финансовой политики организации // Экономика. Налоги. Право. 2014. № 5. С. 131–134.
10. Губин Е.П. и др. Управление и корпоративный контроль в акционерном обществе. – М.: Юристъ, 2014. – 248 с.
11. Гунякова, А.А. Инструментарий организации корпоративного налогового менеджмента (на промышленном предприятии) : автореф. дис. … канд. экон. наук / А.А. Гунякова. – Уфа, 2010. – 25 с.
12. Захарян, А.В. Роль независимой оценки в повешении эффективности бизнеса / Дидоренко Ю.С., Захарян А.В. // В сборнике: Фундаментальные проблемы науки. Сборник статей Международной научно – практической конференции. 2016. С. 110 – 112.
13. Ильин В.В., Современные тенденции в управлении корпоративными финансами: / B.В. Ильин, В.Н.Жуков// Финансовая аналитика: проблемы и решения. – 2013. – № 32. – С. 11-17.
14. Кириченко Т. В. Финансовый менеджмент: учебное пособие. – М.: Дашков и К°, 2013. – 484 с.
15. Ковалев, В.В. Корпоративные финансы и учет: понятия, алгоритмы, показатели: Учебное пособие / В.В. Ковалев. – М.: Проспект, 2015. – 1000 c.
16. Коровина Т. В. Налоговое планирование в организации: критерии и законодательные основы // Налоги и финансовое право. 2011. №3. С. 235–241.
17. Коростелкин, М.М. Концептуальная модель учетно-налоговой системы экономического субъекта / М.М. Коростелкин // Управленческий учет. – 2015. – №4. – С. 66-72.
18. Леонтьев, В.Е. Корпоративные финансы: Учебник / В.Е. Леонтьев, В.В. Бочаров, Н.П. Радковская. – Люберцы: Юрайт, 2016. – 331 c.
19. Наконечникова Л.А. Социальные аспекты развития и управления бизнесом // Форум. Серия: Гуманитарные и экономические науки. 2015. – № 1 (4). – С. 180-185.
20. Технологии Доверия (tedo.ru): Большие изменения в НК РФ в части трансфертного ценообразования (Ноябрь 2023).
21. russiantaxandcustoms.com: Масштабные изменения правил трансфертного ценообразования (2023-11-29).
22. yapartners.ru: Изменения в трансфертном ценообразовании с 1 января 2024 г. (2023-11-22).
23. taxcoach.ru: Деофшоризация, КИК и обмен налоговой информацией (Август 2023, про Указ 585).
24. TAdviser: Цифровизация в Федеральной налоговой службе (ФНС) (обзор, включая 2024-2025).
25. mgimo.ru (Отходы и ресурсы, 2023): Корпоративные стратегии в условиях реализации ESG-принципов.
26. 1economic.ru (Экономика, предпринимательство и право, 2024): Цифровизация налогового администрирования как инструмент повышения эффективности налоговой политики.
27. nalog.gov.ru: Проект доклада руководителя ФНС России Д.В. Егорова «Об итогах работы ФНС России в 2020 году и основных задачах на 2021 год».
28. ecfor.ru (Проблемы прогнозирования, 2022): ESG-трансформация в корпоративном секторе: систематизация глобального подхода.
29. naukaru.ru: ОЦЕНКА ЭФФЕКТИВНОСТИ КОНТРОЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НАЛОГОВЫХ ОРГАНОВ (2022).
30. l-b.ru: Закон о деофшоризации: требования к КИК, последствия нарушения и действия резидентов РФ (обзор закона 376-ФЗ с учетом изменений).