Сравнительный анализ регулятивных выражений в английском и русском языках: теоретические основы и прагматические стратегии

В каждом языке таится не просто система знаков, но и тончайший инструмент воздействия, способный формировать отношения, направлять действия и даже менять мысли. Именно эта удивительная способность языка — влиять на окружающий мир и собеседника — воплощается в так называемых регулятивных выражениях. В мире, где межкультурное взаимодействие становится нормой, понимание этих невидимых нитей коммуникации приобретает критическое значение. Ведь неуместно сказанное «пожалуйста» или неверно интерпретированный «приказ» могут не только исказить смысл, но и привести к серьезным конфликтам, как на бытовом уровне, так и в профессиональной сфере.

Настоящая курсовая работа посвящена сравнительному анализу регулятивных выражений в английском и русском языках, стремясь раскрыть их структурно-семантические особенности, культурно-прагматическую обусловленность и сложности, возникающие при переводе. Цель исследования состоит в глубоком изучении механизмов функционирования этих выражений в двух различных лингвокультурах, выявлении их сходств и различий, а также разработке рекомендаций по прагматически адекватному переводу.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

• Определить понятие и функции регулятивных выражений в лингвистике, опираясь на фундаментальные теории прагматики и речевых актов.
• Проанализировать основные теории вежливости и принципы коммуникации, такие как Принцип Кооперации П. Грайса и Принцип Вежливости Дж. Лича, применительно к регулятивным выражениям.
• Исследовать структурно-семантические особенности регулятивных выражений в английском языке, включая лексические, морфологические и синтаксические аспекты.
• Рассмотреть структурно-семантические особенности регулятивных выражений в русском языке, уделяя внимание роли частиц, морфологических форм и синтаксических конструкций.
• Выявить культурные и социальные факторы, оказывающие влияние на формирование и использование регулятивных выражений в обеих лингвокультурах.
• Провести сравнительный анализ функционирования и употребления регулятивных выражений в английской и русской межкультурной коммуникации.
• Изучить прагматические стратегии перевода регулятивных выражений, включая адаптацию и преодоление феномена «ложных друзей переводчика».

Структура работы отражает логику исследования: от теоретических основ к конкретному анализу языковых явлений, а затем к межкультурным и переводческим аспектам. Это позволит сформировать комплексное представление о регулятивных выражениях как о динамичном и культурно обусловленном феномене, играющем центральную роль в организации человеческого взаимодействия.

Теоретические основы изучения регулятивных выражений

Прежде чем погрузиться в тонкости языкового сравнения, необходимо заложить прочный фундамент, определив основные понятия и теории, которые будут направлять наше исследование. Регулятивные выражения не существуют в вакууме; они вплетены в сложную сеть языковых функций, речевых актов и культурных норм, каждая из которых заслуживает пристального внимания.

Понятие и функции регулятивных выражений в лингвистике

Язык — это не просто средство передачи информации; это мощный инструмент, способный формировать реальность и управлять ею. В его арсенале одной из наиболее значимых является регулятивная функция, призванная создавать, поддерживать и регулировать отношения между людьми в социуме. Это не просто слова, это действия, облаченные в языковую форму, направленные на то, чтобы побудить адресата к определенному действию, запретить его, запросить информацию или изменить намерения. Реализация этой функции достигается за счет целого комплекса средств: от выбора конкретных лексических единиц и морфологических форм (включая наклонения) до тонких нюансов интонации, порядка слов и синтаксических конструкций.

Рассмотрим примеры, демонстрирующие многообразие регулятивных речевых актов:

• Вопросы-побуждения: «Который час?» (не просто вопрос о времени, а побуждение назвать его), «Хочешь молока?» (побуждение к ответу, за которым может последовать действие).
• Просьбы: «Позвоните мне, пожалуйста, завтра» – прямой призыв к действию.
• Приказы: «Все на митинг!» – императивное побуждение.
• Запреты: «Чтоб я этого больше не слышал!» – категорическое требование прекратить действие.
• Замаскированные побуждения: «Во сколько ты собираешься вернуться?» (вопрос, содержащий ожидание или требование определенного времени), «Вчера ты опять поздно пришел…» (констатация факта, за которой скрывается упрек и побуждение к изменению поведения), «Смотри, теперь рано темнеет» (факт, который имплицитно содержит совет или предупреждение).

Тесно связанной с регулятивной функцией является конативная функция, также известная как апеллятивная или призывно-побудительная. Ее суть — в стремлении говорящего оказать воздействие на адресата.

Фундамент для понимания механизмов такого воздействия заложила теория речевых актов, разработанная Джоном Остином и Джоном Серлом. Она рассматривает высказывание не просто как набор слов, а как целенаправленное действие, которое люди выполняют с помощью языка. В этой теории ключевым является понятие речевого акта, определяемого как коммуникативный акт, в котором произносятся высказывания с целью передачи информации, установления контакта или воздействия на слушателя.

Центральной категорией теории является иллокутивная сила — это не только цель, которую говорящий хочет достичь (иллокутивное намерение), но и ее интенсивность, способ достижения и особенности зависимой пропозиции в конкретных речевых актах (например, в актах побуждения, требования, совета). Каждый речевой акт — это сложный конструкт, включающий:

• Актанта (говорящего): инициатор действия.
• Реплику (высказывание): собственно языковое выражение.
• Адресата (слушателя): объект воздействия.
• Иллокутивное намерение: цель, ради которой говорящий произносит высказывание.

Однако, помимо иллокутивного намерения, существует и перлокутивный эффект — то воздействие, которое высказывание оказывает на слушателя, изменяя его поведение, мысли или чувства. Например, приказ «Закрой окно!» имеет иллокутивную цель побудить к действию, а его перлокутивный эффект может заключаться в том, что слушатель действительно закроет окно, или, напротив, откажется. Важно осознавать, что несмотря на стремление к конкретному перлокутивному эффекту, реальный результат зависит от множества факторов, включая готовность и способность адресата выполнить действие.

Все эти аспекты изучения языка в действии находятся в поле прагматики — раздела семиотики, который исследует не просто значения слов, а особенности использования знаков в реальной коммуникации, отношения знаков к их интерпретатору. Прагматика фокусируется на том, как функционируют языковые знаки в речи, а также на словах и сочетаниях слов, выражающих отношение говорящего к предмету речи. В этом контексте, регулятивно-прагматические функции синтаксических идиом становятся особенно интересными. Эти идиомы, представляющие собой неоднородный круг средств, включают эмотивные синтаксические идиомы, которые используются как для выражения личного отношения говорящего к сообщаемой информации, так и для координации межличностного общения. Они служат не только для передачи информации, но и для настройки эмоциональной и социальной динамики взаимодействия.

Теории вежливости и принципы коммуникации

Эффективность регулятивных выражений неразрывно связана с понятием вежливости, которая является фундаментом любого гармоничного общения. В этой связи, две ключевые фигуры в лингвистической прагматике – Пол Грайс и Джеффри Лич – предложили концепции, которые легли в основу понимания принципов коммуникации и регулирования речевого поведения.

Начнем с Принципа Кооперации (ПК) П. Грайса, представленного в 1975 году. Этот принцип исходит из предположения, что все участники коммуникации рациональны и заинтересованы в эффективной и целенаправленной передаче информации. Их вклад в разговор должен соответствовать совместно принятой цели диалога. Грайс выделил четыре основные максимы, которые регулируют кооперативное общение:

• Максима качества: Высказывание должно быть истинным. Не говори того, что считаешь ложным, и того, для чего у тебя нет достаточных оснований.
• Максима количества: Высказывание должно быть настолько информативным, насколько это необходимо, и не более того.
• Максима релевантности: Высказывание должно быть соответствующим теме разговора.
• Максима способа: Высказывание должно быть ясным, кратким, упорядоченным, избегать неясности и двусмысленности.

Однако, как показала практика, люди не всегда строго следуют этим максим. Именно для объяснения случаев нарушения ПК и причин отклонения от него, Дж. Лич разработал свой Принцип Вежливости, представленный в работе «Принципы прагматики» (Principles of Pragmatics), опубликованной в 1983 году. Лич рассматривал вежливость как фактор, регулирующий коммуникацию с помощью набора максим, которые влияют на отношения между говорящим и слушающим, позволяя сохранять «лицо» каждого участника взаимодействия.

Максимы Принципа Вежливости Лича включают:

• Максима такта (Tact Maxim): Предписывает соблюдать границы личной сферы собеседника, избегая затрагивания потенциально опасных тем (частная жизнь, индивидуальные предпочтения) и максимально снижая ущерб для адресата. Например, вместо прямого вопроса «Сколько ты зарабатываешь?» вежливее будет сказать «Если это не секрет…». В директивах и коммиссивах эта максима рекомендует осторожность в речевой стратегии и учет личных интересов собеседника.
• Максима великодушия (Generosity Maxim): Рекомендует минимизировать выгоду для говорящего и максимизировать выгоду для собеседника, не обременяя его. Пример: «Позволь мне помочь тебе с этим» (максимизация выгоды для собеседника), а не «Я хочу, чтобы ты мне помог».
• Максима одобрения (Approbation Maxim): Предполагает минимизацию порицания в адрес собеседника и максимизацию похвалы. Пример: «Мне очень нравится твоя работа» вместо «Твоя работа не так уж плоха».
• Максима скромности (Modesty Maxim): Требует минимизации похвалы в свой адрес и максимизации самокритики. Пример: «Я лишь немного помог» вместо «Я сделал всю работу».
• Максима согласия (Agreement Maxim): Направлена на минимизацию разногласий между говорящим и слушающим и максимизацию согласия. Пример: «Я понимаю вашу точку зрения, хотя у меня есть некоторые оговорки» вместо «Вы абсолютно неправы».
• Максима симпатии (Sympathy Maxim): Побуждает минимизировать антипатию и максимизировать симпатию между участниками общения. Пример: «Мне очень жаль слышать о вашей потере» при выражении соболезнований.

Эти максимы не только уточняют, как вежливость проявляется в речи, но и подчеркивают ее национально-специфический характер. Вежливость — это не универсальное понятие; она представляет собой систему стратегий поведения, направленных на гармоничное, бесконфликтное общение, но эти стратегии варьируются от культуры к культуре. Максимы Лича становятся ценным инструментом для определения культурной специфики понимания вежливости и объяснения кросс-культурных вариаций в использовании стратегий вежливости. Например, в японском языке максима скромности часто превалирует над максимой согласия, что проявляется в склонности избегать прямого отказа или выражения собственного мнения, если оно может противоречить мнению собеседника. Таким образом, эти теории позволяют глубже понять, как язык не просто отражает, но и активно формирует социальные отношения.

Структурно-семантические особенности регулятивных выражений в английском языке

В английском языке, как и в любом другом, регулятивные выражения приобретают свои уникальные формы и оттенки, определяемые его грамматической структурой, лексическими ресурсами и богатым идиоматическим фондом. Понимание этих особенностей критически важно для адекватного использования и интерпретации регулятивных актов.

Лексические и морфологические особенности

Одной из наиболее характерных структурно-семантических особенностей английских идиоматичных слов является широкое употребление существительных в синтаксической функции определения. Это яркий пример грамматической конверсии — перехода слова из одной части речи в другую без изменения его внешней формы. В результате, существительное, обычно обозначающее предмет, начинает описывать признак другого существительного, выполняя роль прилагательного.

Примеры такой конверсии встречаются повсеместно:

• «tea cup» (чайная чашка): здесь «tea» (чай) определяет вид чашки.
• «stone wall» (каменная стена): «stone» (камень) указывает на материал, из которого сделана стена.
• «city life» (городская жизнь): «city» (город) характеризует тип жизни.
• «business meeting» (деловая встреча): «business» (бизнес) определяет характер встречи.

Такие конструкции позволяют английскому языку быть более лаконичным и плотным по сравнению с языками, где для выражения подобных отношений требуются прилагательные или предложные обороты (сравните рус. «чашка для чая», «стена из камня», «жизнь в городе»). В контексте регулятивных выражений это может проявляться в сокращении формулировок, делая их более прямыми и менее церемониальными, например, в деловой коммуникации. Именно эта лаконичность зачастую становится вызовом для переводчиков, требуя не просто замены слов, но и адаптации всей конструкции для сохранения исходного прагматического эффекта.

Помимо конверсии, значительное влияние на формирование регулятивных выражений оказывает глагольное словообразование, которое находится под постоянным воздействием социолингвистических факторов. Современный английский язык демонстрирует высокую продуктивность аффиксальных моделей (например, использование префиксов и суффиксов для образования новых глаголов: de-escalate, re-evaluate) и, конечно, той же конверсии (например, to Google, to text). Эти процессы позволяют языку гибко адаптироваться к новым реалиям, создавая средства для точной передачи нюансов побуждения, разрешения или запрета. Например, с помощью приставок могут образовываться глаголы, указывающие на повторение действия (re-do – «переделать») или его отмену (un-tie – «развязать»), что напрямую влияет на регулятивную функцию.

Синтаксические конструкции и идиоматичность

Богатство английского языка в выражении регулятивных функций также проявляется через его синтаксические конструкции и высокую степень идиоматичности.

Исследование структурно-семантических особенностей глагольных словосочетаний является ключевым для понимания регулятивных высказываний. Глагол, как центральный элемент предложения, часто сопровождается существительными и предлогами, формируя устойчивые модели, которые несут определенный прагматический заряд. Среди наиболее распространенных моделей:

• V + N (глагол + существительное): «make a decision» (принять решение), «take a break» (сделать перерыв). В регулятивном контексте такие конструкции могут быть частью приказов, просьб или советов: «Please, make a decision quickly.»
• V + Prep + N (глагол + предлог + существительное): «look at the picture» (посмотреть на картину), «rely on someone» (полагаться на кого-либо). «You can rely on me for support.»
• V + N + Prep + N (глагол + существительное + предлог + существительное): «blame him for the mistake» (винить его в ошибке), «provide them with information» (предоставить им информацию). «Could you provide me with the details?»

Анализ таких конструкций также включает изучение последовательности присоединения компонентов и семантических отношений между ними, что позволяет выявить, как именно эти словосочетания способствуют выражению директивных, рекомендательных или разрешительных значений.

Отдельного внимания заслуживает идиоматичность английского языка. Однако в лексикографической практике существуют разногласия относительно включения фразовых глаголов, фразеологизмов, пословиц и слов с метафорическим значением в понятие идиом. Например, фразовые глаголы (phrasal verbs), такие как «give up» (сдаться) или «take off» (взлететь), состоят из глагола и частицы (наречия или предлога), и их значение часто не выводимо из значений отдельных компонентов. Они являются мощным регулятивным инструментом: «Don’t give up now!» (Не сдавайся сейчас!) – это директивное выражение. Фразеологизмы (например, «kick the bucket» – «умереть») и пословицы («When in Rome, do as the Romans do») также несут в себе свернутые регулятивные смыслы.

Эти идиоматические выражения добавляют гибкости и выразительности регулятивным актам, позволяя говорящему не только передать прямое указание, но и смягчить его, усилить или придать ему культурно-обусловленный оттенок. Например, вместо прямого «Go home» можно сказать «Time to hit the road», что звучит менее директивно и более идиоматично. Понимание этих тонкостей необходимо для эффективной коммуникации и адекватного перевода, поскольку буквальный перевод идиом часто приводит к потере смысла и прагматического эффекта.

Структурно-семантические особенности регулятивных выражений в русском языке

Русский язык, обладая богатой флективной системой и разнообразными синтаксическими возможностями, формирует свои уникальные способы выражения регулятивных функций. В отличие от аналитического английского, русский язык часто использует синтетические средства, что придает его регулятивным выражениям особую выразительность и нюансировку.

Роль частиц и морфологических форм

Одной из ярких отличительных черт русского языка является важная роль частиц в выражении структурно-семантических и функциональных особенностей слов, а следовательно, и регулятивных высказываний. Частицы — это служебные слова, которые вносят различные смысловые оттенки в предложение или отдельное слово, выражая отношение говорящего к содержанию высказывания.

Рассмотрим, например, частицу «только». Она может выполнять множество функций:

• Выражение ограничения или выделения из множества: «У меня только один выходной» (ограничение количества). В регулятивном контексте: «Только он может решить эту проблему» (выделение единственного субъекта действия).
• Указание на небольшое количество или срок: «Это только начало» (указание на начальную стадию).
• Указание на низкий статус: «Я ведь только исполнитель» (подчеркивание своей незначительной роли).
• Выделение единственного объекта из ряда: «Я отдыхаю только на даче» (ограничение места действия).
• Усиление риторического вопроса: «Где вы только не побывали!» (выражение удивления, восхищения). В регулятивном смысле это может быть скрытым упреком или побуждением к размышлению.
• Выражение угрозы в повелительном наклонении: «Только тронь его!» (категорический запрет с угрожающим оттенком, часто сопровождаемый интонацией).

Эти примеры показывают, как одна маленькая частица способна радикально изменить прагматический смысл высказывания, превращая нейтральную фразу в категорический запрет или тонкий намек.

Помимо частиц, русский язык активно использует морфологические средства для выражения сравнения, которое часто включается в регулятивные контексты для усиления воздействия или уточнения характера действия:

• Существительные в творительном падеже: «тенью бродила», «бежит шустрым зайцем». В регулятивном выражении это может быть: «Двигайся змеей, чтобы тебя не заметили» (побуждение к действию, сравниваемое с движением змеи).
• Сравнительная степень прилагательных и наречий: «яснее ясного», «лучше не придумаешь». В регулятивном контексте: «Тебе стоит делать это аккуратнее» (совет с указанием на желаемое качество действия).

Эти морфологические средства позволяют не только описать, но и предписать определенный образ действия или качества, делая регулятивные высказывания более образными и эмоционально насыщенными.

Синтаксические конструкции и стилистические средства

Русский язык предлагает широкий арсенал синтаксических конструкций и стилистических средств для выражения регулятивных функций, придавая им особую глубину и выразительность.

Сравнительные обороты с союзами «как», «будто», «словно», «точно», «подобно тому как» являются мощным инструментом для создания образности и усиления регулятивного воздействия. Например: «Под ним Казбек, как грань алмаза, снегами вечными сиял» (Лермонтов). В регулятивном ключе: «Выступай словно лев, чтобы тебя услышали» (побуждение к уверенному поведению). Конструкции со словами «подобный», «похожий» также используются для сравнения: «Ее любовь к сыну была подобна безумию». Синтаксически это может быть применено в регулятивах: «Решай проблему подобно опытному стратегу».

Сложноподчиненные предложения с придаточными сравнительными также обогащают регулятивные высказывания, позволяя более полно раскрыть контекст или условия действия. Например: «Сделай это так, как будто от этого зависит твоя жизнь».

Интересным стилистическим приемом являются отрицательные сравнения, которые, как правило, встречаются в фольклоре и поэзии («не коней топот слышен, не трубы громкие трубят…»), но могут использоваться и в регулятивных целях, чтобы подчеркнуть, каким *не* должно быть действие: «Не шуми словно буря, говори спокойно».

Помимо этого, структурно-семантические особенности сложного синтаксического целого в художественном тексте проявляются через его внешний и внутренний планы строения, а также через поле языкового напряжения. В регулятивных выражениях это означает, что целые абзацы или даже главы могут быть построены таким образом, чтобы имплицитно или эксплицитно побуждать читателя к определенному выводу, действию или изменению мнения. Например, чередование коротких, директивных предложений с пространными описаниями может создавать эффект нагнетания, ведущий к кульминационному регулятивному акту.

В контексте современных изменений, новые лексические единицы в СМИ, образованные различными моделями и способами (например, неологизмы, заимствования, окказионализмы), также исследуются с точки зрения их структурной семантики и прагматики, с учетом коннотативного значения. Эти новые слова могут быстро входить в оборот и приобретать регулятивные функции, отражая динамику общественной жизни и новые способы воздействия на аудиторию. Например, слова вроде «челлендж» или «флешмоб» несут в себе ярко выраженное регулятивное начало, призывая к действию или участию.

Таким образом, русский язык, используя сложную систему морфологических форм, частиц, синтаксических конструкций и стилистических приемов, создает многомерное пространство для выражения регулятивных функций, позволяя говорящему не только передавать директивные указания, но и насыщать их эмоциональными, культурными и социальными оттенками.

Культурные и социальные факторы, влияющие на формирование и использование регулятивных выражений

Язык не существует в отрыве от общества и культуры; он является их зеркалом и одновременно инструментом формирования. Регулятивные выражения, в своей основе направленные на управление поведением и отношениями, особенно чувствительны к культурным и социальным контекстам. Эти факторы определяют, какие выражения считаются вежливыми, уместными, прямыми или косвенными, а какие могут быть восприняты как грубые или неуместные.

Зависимость категории вежливости от типа культуры

Категория вежливости — это не универсальная константа, а глубоко национально-специфическая коммуникативная категория, представляющая собой систему стратегий поведения, направленных на гармоничное, бесконфликтное общение. Она формируется под влиянием культурных и социальных факторов. То, что считается вежливым и приемлемым в одной культуре, может быть совершенно неприемлемым в другой.

Ярким примером культурной специфики являются кросс-культурные вариации в использовании стратегий вежливости, которые можно объяснить относительной важностью, придаваемой различным максим вежливости Лича в разных культурах. Например, в японском языке максима скромности (Modesty Maxim), предписывающая минимизацию похвалы в свой адрес и максимизацию самокритики, часто превалирует над максимой согласия (Agreement Maxim), направленной на минимизацию разногласий. Это проявляется в склонности японцев к самокритике и уклонению от прямого выражения собственного мнения, если оно может противоречить мнению собеседника, даже если это приводит к менее прямолинейному выражению согласия. В западных культурах, напротив, прямые выражения согласия и отстаивание своей точки зрения часто ценятся выше.

Такие различия формируются исторически, под влиянием социальных структур, философских традиций, религиозных убеждений и даже географических особенностей. Культуры с высокой дистанцией власти (например, некоторые азиатские страны) могут предпочитать более косвенные и почтительные регулятивные выражения, тогда как культуры с низкой дистанцией власти (например, скандинавские страны) могут использовать более прямые и демократичные формы.

Влияние сферы коммуникации на языковые средства

Помимо общих культурных особенностей, использование языка значительно варьируется в зависимости от сферы коммуникации. Различия в формальности, специализированной лексике, социокультурном контексте и стиле общения обусловливают неодинаковое использование регулятивных выражений в различных областях.

• Деловое общение: Здесь преобладают строгие нормы речевого этикета, которые требуют избегать «пустых» слов и однообразных оборотов. Важно использовать понятную собеседнику терминологию, проявлять уважение к его времени и мнению, давая оппоненту высказаться, не перебивая его. Регулятивные выражения в этом контексте часто становятся более формальными, стандартизированными, и направленными на достижение конкретных целей (например, «Я бы хотел предложить…», «Мы должны рассмотреть возможность…»).
• Профессиональная коммуникация: В каждой профессиональной сфере существуют свои уникальные нормы и речевой этикет. Они регулируют установление и поддержание контакта, выражение согласия/несогласия, желаний и требований. В профессиональной среде ценятся такие принципы, как надежность коммуникатора, лояльность к начальству (с допустимостью обоснованной критики в корректной форме), а также использование непрямых высказываний при выражении просьб для сохранения свободы выбора собеседника. Например, вместо «Помоги мне» часто используется «Не мог бы ты сейчас помочь…?», что предоставляет адресату возможность отказаться без потери «лица». Нарушение профессионального речевого этикета приравнивается к выходу за пределы своей социальной роли и может подорвать доверие и авторитет.

Особый интерес представляют иронические регулятивы в профессиональной коммуникации, особенно в сферах, связанных с высоким риском. Среди летчиков, космонавтов, моряков, сотрудников МЧС, врачей-реаниматологов, спецназовцев и взрывотехников иронические регулятивы становятся почти обязательным условием высокопрофессиональной коммуникации за пределами формализованного официального взаимодействия. Это своего рода механизм психологической защиты, способ снижения стресса и поддержания боевого духа в критических ситуациях. «Не дергайся, а то получишь» в устах взрывотехника может быть не просто угрозой, а ироничным, но серьезным предупреждением о необходимости действовать максимально осторожно.

Социолингвистический подход и региональные вариации

Социолингвистический подход рассматривает социальные функции языков по отношению к исторически конкретным обществам, изучая, как язык отражает и формирует социальные группы, статус и идентичность. В этом контексте региональные и территориальные варианты английского языка (Британия, Австралия, Канада) служат ярким примером того, как культура влияет на языковые особенности.

• Канадский вариант английского языка сформировался под влиянием британских и американских колонистов, что привело к смешению языковых особенностей. Это может проявляться в особых оборотах, интонации и даже в выборе регулятивных выражений, которые совмещают черты как британской вежливости, так и американской прямолинейности.
• Ирландский английский, в свою очередь, отличается более музыкальным, напевным произношением, унаследованным от кельтского языка. Это может придавать регулятивным выражениям особую мягкость или, наоборот, экспрессивность, делая их отличными от стандартных английских аналогов. Например, типичные ирландские восклицания или уменьшительно-ласкательные формы могут смягчать директивы.

Эти вариации не просто фонетические или лексические; они отражают глубинные культурные коды и социальные нормы, влияющие на то, как люди выражают просьбы, приказы, советы или запреты. Понимание этих нюансов критически важно для эффективной межкультурной коммуникации, поскольку буквальное применение регулятивных выражений из одного варианта языка в другом может привести к непониманию или даже оскорблению.

Сходства и различия в функционировании и употреблении регулятивных выражений в межкультурной коммуникации

Межкультурная коммуникация — это тонкое искусство, требующее не только владения языком, но и глубокого понимания культурных кодов, определяющих, как люди взаимодействуют. Регулятивные выражения, будучи непосредственными инструментами воздействия, особенно ярко демонстрируют как универсальные принципы человеческого общения, так и глубокие культурно-специфические черты.

Сравнительный анализ моделей речевого поведения

Для проведения сравнительного анализа моделей речевого поведения в английском и русском языках незаменимыми инструментами выступают Принцип Кооперации П. Грайса и Принцип Вежливости Дж. Лича. Эти теории служат своеобразной регламентирующей системой, позволяющей разложить сложные коммуникативные акты на составляющие и выявить, какие максимы вежливости или кооперации превалируют в той или иной лингвокультуре.

Например, в английской культуре, которая часто ассоциируется с более прямой, но при этом вежливой коммуникацией, максимы количества и качества Грайса (говорить информативно и правдиво) могут сочетаться с сильным акцентом на максиму такта Лича, особенно в отношении сохранения личного пространства и избегания навязывания. Так, типичное английское «Could you possibly…?» (Не могли бы вы случайно…?) или «I was wondering if you could…» (Мне было интересно, не могли бы вы…) демонстрирует непрямую стратегию, которая максимизирует свободу выбора адресата, тем самым соблюдая принцип такта.

В русском языке, где эмоциональная экспрессивность и отношения между собеседниками могут играть более значимую роль, максимы Лича могут проявляться иначе. Например, максимы одобрения или симпатии могут быть более выражены, чем максима скромности в определенных контекстах. Прямые просьбы или даже приказы, если они исходят от человека с более высоким статусом или в близких отношениях, могут быть восприняты нормально, тогда как в английской культуре они могли бы быть смягчены.

Максимы Лича, таким образом, помогают выявить культурную специфику понимания вежливости и кросс-культурные вариации в стратегиях. Они не просто описывают, но и объясняют, почему в одной культуре предпочтительнее использовать косвенные намеки, а в другой – прямые указания, почему комплименты могут быть восприняты по-разному, и почему самокритика в одних условиях считается скромностью, а в других – признаком неуверенности.

Средства выражения гоноративности в русском языке

Особое место в русском языке занимает система гоноративности — языковых средств выражения вежливого отношения. Она значительно богаче и многообразнее, чем в английском, и составляет основу русской вежливости.

К таким средствам относятся:

• Стандартные и нестандартные обращения: «Уважаемый», «господин», «сударь», «сударыня» (хотя последние используются реже и с определенным стилистическим оттенком). В неформальной обстановке это может быть обращение по имени-отчеству или использование уменьшительно-ласкательных форм.
• Местоимения: Переход на «Вы» (множественное число) при обращении к одному человеку является фундаментальным маркером вежливости, уважения или дистанции. Нарушение этого правила (обращение на «ты» без разрешения) считается грубым.
• Модальные слова: «Пожалуйста», «будьте добры», «будьте любезны» — эти слова являются обязательными компонентами вежливых просьб.
• Частицы: Частица «ли» в вопросах-просьбах («Не могли бы вы, ли, помочь?») смягчает прямое побуждение, придавая ему оттенок деликатности.
• Глагольные формы: Использование прошедшего времени для выражения желания или просьбы («Я бы хотел попросить вас…») делает высказывание менее категоричным и более вежливым. Также используются условное наклонение («Если бы вы могли…») и инфинитив в сочетании с модальными словами («Можно вас попросить…?»).

Средство гоноративности	Пример (рус.)	Прагматический эффект
Обращение	«Уважаемая Елена Петровна»	Формальность, уважение
Местоимение	«Не могли бы Вы помочь?»	Вежливость, дистанция
Модальные слова	«Передайте, пожалуйста»	Смягчение просьбы
Частица «ли»	«Не могли бы ли вы?»	Дополнительная деликатность
Глагольные формы	«Я бы хотел уточнить»	Смягчение желания, снижение категоричности
	«Не могли бы вы подождать?»	Косвенная просьба, предоставление выбора собеседнику

Эти средства позволяют русскому языку создавать многоуровневую систему вежливости, адаптируемую к различным социальным контекстам и степеням близости между собеседниками.

Роль фатической коммуникации

В любом общении, помимо передачи информации, существует еще один в��жный слой — фатическая коммуникация. Это тип общения, который направлен не на содержание сообщения, а на регулирование отношений между собеседниками: их улучшение, ухудшение или сохранение.

Примеры фатических выражений включают:

• Стандартные приветствия и прощания: «Здравствуйте», «До свидания», «Как дела?», «Как поживаете?». Эти фразы не всегда требуют детального ответа, их основная цель — обозначить начало или конец контакта и подтвердить социальную связь.
• Вопросы о самочувствии: «Как дела?» или «Что нового?» — часто являются ритуальными и служат для поддержанию контакта.
• Разговоры о погоде: «Какая сегодня погода!», «Холодно, не правда ли?» — это универсальный способ «растопить лед», создать комфортную атмосферу и установить социальные связи в коллективе, не затрагивая личных или спорных тем.

Фатическая коммуникация является неотъемлемой частью регулятивных процессов, поскольку она формирует эмоциональный фон и социальный контекст, в котором будут восприниматься дальнейшие регулятивные высказывания. Неуместное игнорирование фатических ритуалов может быть воспринято как грубость или нежелание общаться.

Контекстуальная зависимость смысла

Наконец, важно отметить, что особенности использования языка и условия употребления влияют на смысл регулятивных высказываний в различных контекстах. Одна и та же фраза может иметь совершенно разные интерпретации в зависимости от ситуации.

Например, фраза «Холодно!» может иметь множество регулятивных значений:

• Констатация факта: Если говорящий просто сообщает о температуре.
• Просьба: Если фраза сказана в помещении, где открыто окно, она может означать просьбу закрыть его.
• Приказ: Если она произнесена начальником подчиненному, это может быть приказом что-то сделать с температурой.
• Жалоба: Если сказана с определенной интонацией, это может быть выражение дискомфорта, требующее сочувствия или внимания.
• Предложение: Если это ответ на вопрос «Что бы ты хотел?», то это может быть завуалированным предложением надеть что-то теплое.

Эти примеры подчеркивают, что для адекватного понимания регулятивных выражений необходимо учитывать не только лингвистические особенности, но и весь спектр экстралингвистических факторов: социальный статус участников, их отношения, цель коммуникации, место и время действия, а также интонацию и невербальные сигналы.

Сравнивая метафоры в текстах на русском, английском и арабском языках, исследователи также выявляют сходства и различия в их семантике, что свидетельствует об универсальности некоторых когнитивных процессов и культурной специфике их языкового воплощения. То же самое справедливо и для регулятивных выражений, которые, несмотря на универсальную функцию воздействия, проявляются в каждой культуре по-своему.

Прагматические стратегии перевода регулятивных выражений

Перевод регулятивных выражений представляет собой одну из наиболее сложных задач в межъязыковой коммуникации. Это не просто замена слов, а кропотливая работа по переносу прагматического эффекта, сохранению культурного контекста и достижению адекватности воздействия. Буквальный перевод часто оказывается не только бессмысленным, но и вредным, приводя к недопониманию и искажению исходного намерения.

Прагматическая адаптация и эквивалентность

Ключевой стратегией в переводе регулятивных выражений является прагматическая адаптация. Это способ достижения адекватности перевода, особенно при передаче культурно-специфических реалий и нюансов, которые не имеют прямых эквивалентов в языке перевода. Цель прагматической адаптации — обеспечить, чтобы переведенный текст оказывал на целевую аудиторию тот же или максимально схожий коммуникативно-прагматический эффект, что и оригинал.

Прагматическая эквивалентность достигается на уровне смыслов, а не только языковых значений. Она опирается на идентичность предметной ситуации и совпадение коммуникативно-прагматических параметров. Это означает, что переводчик должен не просто перевести «что сказано», но и «как сказано» и «для чего сказано», учитывая предполагаемую реакцию реципиента.

Рассмотрим примеры реализации стратегии прагматической адаптации:

• Перевод детской художественной литературы: При переводе детской художественной литературы с английского на русский язык, как показывают исследования произведений Кейт ДиКамилло, часто реализуется стратегия прагматической адаптации для достижения функциональной и прагматической адекватности. Это включает:
  • Тактику информационной модификации текста: Упрощение сложных синтаксических конструкций, объяснение или замена непонятных культурных реалий на более доступные для ребенка аналоги.
  • Экспликацию или элиминацию национального колорита: Если элемент национального колорита может быть непонятен или отвлекать от основной сюжетной линии, он может быть либо объяснен (эксплицирован), либо вовсе удален (элиминирован), чтобы адаптировать произведение к возрастным и психоэмоциональным потребностям читателя-ребенка. Например, специфические для американской культуры шутки или реалии могут быть заменены на русские аналоги.
• Перевод общественно-политических текстов: Прагматическая адаптация здесь требует учета различий в экстралингвистическом контексте. Политическая риторика, идеологические установки, исторические отсылки, которые понятны целевой аудитории оригинала, могут быть совершенно незнакомы или нерелевантны для аудитории перевода. Переводчик должен не только корректно передать смысл, но и адаптировать его к политической и социальной чувствительности новой аудитории, возможно, смягчая некоторые формулировки или, наоборот, усиливая акценты, если это требуется для сохранения перлокутивного эффекта.
• Перевод медиатекстов: В этом контексте прагматические стратегии анализируют, как оценочная лексика, модальность и стратегии номинации перераспределяют «символическую власть» между английским, русским и узбекским языками. Переводчик может усилить или ослабить оценочность, изменить модальность (например, из директивной в рекомендательную) или выбрать другую номинацию, чтобы добиться желаемого эффекта на аудиторию.

Феномен «ложных друзей переводчика»

Особую опасность при переводе регулятивных выражений представляют так называемые «ложные друзья переводчика». Это слова, которые в разных языках имеют схожее звучание или написание, но при этом обладают совершенно разным лексическим значением или прагматическим употреблением. Важно отметить, что часто «ложные друзья переводчика» оказываются заимствованиями из общего третьего источника, а не прямыми англо-русскими языковыми проникновениями.

Пример: английское слово «drug» означает «лекарство» или «наркотик», но не является эквивалентом русского слова «друг». Если, например, в английском регулятивном выражении «Take this drug!» имеется в виду лекарство, а переводчик по ошибке переведет как «Возьми этого друга!», это не только будет смешно, но и полностью исказит регулятивное намерение.

Другие примеры:

• Английское «accurate» («точный», «правильный») и русское «аккуратный» («опрятный», «тщательный»). Если регулятив «Be accurate!» перевести как «Будь аккуратным!», смысл будет потерян.
• Английское «brilliant» («блестящий», «гениальный») и русское «бриллиантовый» (относящийся к бриллианту). Регулятив «That’s a brilliant idea!» не может быть переведен как «Это бриллиантовая идея!», а требует «Это блестящая идея!».

Работа с «ложными друзьями» требует не только словарных знаний, но и глубокого понимания контекста и прагматики обоих языков, чтобы избежать ошибок, которые могут кардинально изменить регулятивный эффект.

Выбор переводческих стратегий

Выбор конкретной переводческой стратегии — будь то стремление к «невидимости переводчика» (когда текст воспринимается как изначально написанный на языке перевода) или, напротив, к «локальной адаптации» (когда сохраняются культурные отсылки оригинала, но они адаптируются для понимания) — зависит от множества факторов:

• Скопос (цель) перевода: Если цель — максимально точно передать информацию для узкого круга специалистов, может быть предпочтительна более буквальная передача. Если цель — адаптировать текст для широкой аудитории, акцент будет на локальной адаптации.
• Политика редакции или заказчика: Часто издательства или компании имеют свои требования к стилю и подходу к переводу.
• Тип текста: Научный текст, художественная литература, рекламный слоган — каждый жанр требует особого подхода. Регулятивные выражения в рекламе, например, будут требовать максимальной адаптации к культурным предпочтениям целевой аудитории.
• Культурная дистанция: Чем больше культурная дистанция между исходной и целевой аудиториями, тем выше потребность в адаптации.

Таким образом, прагматический перевод регулятивных выражений — это сложный, многофакторный процесс, требующий от переводчика не только лингвистической компетенции, но и глубокого культурного интеллекта. Цель всегда одна: обеспечить не просто понимание, а адекватную реакцию, сохраняя задуманный регулятивный эффект оригинала.

Заключение

Сравнительный анализ регулятивных выражений в английском и русском языках продемонстрировал их исключительную сложность и многогранность, обусловленную как универсальными принципами человеческой коммуникации, так и глубокими культурными особенностями. Мы увидели, что регулятивная функция языка, направленная на воздействие и регулирование отношений, реализуется через богатый арсенал лексических, морфологических и синтаксических средств, а также интонационных нюансов.

Фундаментом для нашего исследования послужили теоретические подходы Дж. Остина и Дж. Серля с их концепцией речевых актов, иллокутивной силы и перлокутивного эффекта. Особое внимание было уделено теориям коммуникации П. Грайса и Дж. Лича. Принцип Кооперации Грайса задает идеальную модель рационального общения, в то время как Принцип Вежливости Лича, с его максим такта, великодушия, одобрения, скромности, согласия и симпатии, объясняет, как культурно-специфическая вежливость регулирует отклонения от этой идеальной модели, позволяя сохранять гармонию во взаимодействии.

Исследование структурно-семантических особенностей показало, что английский язык активно использует грамматическую конверсию (существительные в функции определения) и разнообразные глагольные словосочетания, а также обладает высокой степенью идиоматичности (фразовые глаголы, фразеологизмы), что придает его регулятивным выражениям лаконичность и специфическую экспрессивность. Русский же язык, со своей развитой флективной системой, опирается на сложную игру частиц (например, «только» с его многочисленными функциями), морфологических форм (творительный падеж, сравнительные степени) и многоуровневых синтаксических конструкций, позволяющих передавать тончайшие оттенки побуждения, запрета или совета. Отдельно была отмечена значимость гоноративности в русском языке как комплексной системы выражения вежливости.

Ключевым выводом исследования является подтверждение того, что культурные и социальные факторы играют определяющую роль в формировании и использовании регулятивных выражений. Категория вежливости глубоко национально-специфична, и ее проявления, как показывают кросс-культурные вариации максим Лича (например, в японском языке), определяются ценностями и нормами конкретного общества. Сферы коммуникации, будь то деловое общение или высокорисковые профессиональные среды, также накладывают свой отпечаток, формируя специфические речевые этикеты и даже иронические регулятивы. Социолингвистический подход продемонстрировал, как региональные варианты английского языка отражают уникальные культурные особенности.

В межкультурной коммуникации различия в функционировании регулятивных выражений особенно заметны. Если Принципы Грайса и Лича служат универсальным каркасом для анализа, то средства выражения гоноративности в русском языке и роль фатической коммуникации в обеих культурах ярко иллюстрируют культурную специфику. Контекстуальная зависимость смысла, когда одно и то же выражение может нести множество регулятивных значений, подчеркивает необходимость глубокого понимания экстралингвистических факторов.

Наконец, прагматические стратегии перевода регулятивных выражений выявили, что для достижения адекватности недостаточно буквальной замены. Прагматическая адаптация, особенно в переводе детской литературы и общественно-политических текстов, является неотъемлемой частью процесса, позволяющей сохранить коммуникативно-прагматический эффект. Феномен «ложных друзей переводчика» требует от переводчика не только языковой, но и культурной компетенции, чтобы избежать искажений. Выбор между невидимостью переводчика и локальной адаптацией определяется скопосом, политикой редакции и типом текста.

Значимость полученных результатов для теории межкультурной коммуникации и лингвистической прагматики неоспорима. Глубокое понимание механизмов регулятивной коммуникации в разных языках способствует не только академическому знанию, но и практической эффективности в международном взаимодействии, снижая риски недопонимания и конфликтов.

Перспективы дальнейших исследований в данной области обширны. Они могут включать более детальный анализ конкретных подклассов регулятивных выражений (например, просьб, приказов, советов) в различных дискурсах, изучение их эволюции под влиянием новых технологий и глобализации, а также разработку более точных методик для преподавания прагматически адекватной межкультурной коммуникации. Особый интерес представляет исследование корпусов текстов для выявления статистически значимых различий и сходств в употреблении регулятивных выражений, что позволит перейти от качественного анализа к количественному, углубляя наше понимание этого сложного и увлекательного феномена.

Список использованной литературы

1. Арнольд, И. В. Стилистика. Современный английский язык. М., 2002.
2. Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976.
3. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.
4. Беляева, Е. И. Грамматика и прагматика побуждения: английский язык. Воронеж, 1992.
5. Гак, В. Г. Сопоставительная лексикология. М., 1977.
6. Гольдин, В. Е. Речь и этикет. М., 1983.
7. Грайс, П. Постулаты речевого общения. В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. Вып. 16. М., 1985. С. 24–47.
8. Грушевицкая, Т. Г., Попков, В. Д., Садохин, А. П. Основы межкультурной коммуникации. М., 2002.
9. Иванова, Е. А. Стереотип как феномен культуры. М., 2000.
10. Костомаров, В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над языком современных масс-медиа. М., 1994.
11. Кузьменкова, Ю. Б. От традиций культуры к нормам речевого поведения британцев, американцев и россиян. М.: ГУ ВШЭ, 2004.
12. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
13. Лотман, Ю. М. Семиосфера: культура и взрыв внутри мыслящих миров. СПб, 2000.
14. Орлов, Г. А. Современная английская речь. М., 1991.
15. Поспелова, А. Г. Речевые приоритеты в английском диалоге. Автореф. дис. … д-ра филол. наук. СПб., 2001.
16. Садохин, А. П., Грушевицкая, Т. Г. Культурология: теория культуры. М.: ЮНИТИ, 2004.
17. Саидова, М. С. Коммуникативная функция вопросительных предложений в современном английском языке. Одесса, 1988.
18. Ступин, Л. П., Игнатьев, К. С. Современный английский речевой этикет. Л., 1980.
19. Тер-Минасова, С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово/Slovo, 2000.
20. Третьякова, Т. П. Английские речевые стереотипы. СПб, 1995.
21. Фаенова, М. О. Обучение культуре общения на английском языке. М., 1991.
22. Формановская, Н. И. Речевой этикет и культура общения. М., 1989.
23. Формановская, Н. И., Шевцова, С. В. Речевой этикет. Русско-английские соответствия: Справочник. М., 1992.
24. Формановская, Н. И. Русский речевой этикет: лингвистический и методический аспекты. М., 1987.
25. Формановская, Н. И. Употребление русского речевого этикета. М., 1982.
26. Чаплыгина, И. Д. Средства адресованности: Ты-категория в современном русском языке. М.: МПУ, 2001.
27. Чахоян, Л. П. Синтаксис диалогической речи английского языка. М., 1979.
28. Шишкина, Т. А. Косвенное высказывание в теории речевой деятельности. М., 1983.
29. Brown, P., Levinson, S. C. Politeness: Some universals in language usage. 2 ed. Cambridge, 1987.
30. Leech, G. Principles of politeness. L., 1982.
31. Wierzbicka, A. Cross-Cultural Pragmatics: The Semantics of Human Interaction. Berlin; New York, 1991.
32. Функции языка: фатическая, регулятивная, конативная. Студопедия. 30.05.2015. URL: https://studopedia.su/13_40331_funktsii-yazika-faticheskaya-regulyativnaya-konativnaya.html.
33. Функциональная специфика языка в теории речевых актов. Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/funktsionalnaya-spetsifika-yazyka-v-teorii-rechevyh-aktov.
34. Основные концепции вежливости в современной лингвопрагматике. Журналы ТГУ. URL: http://journals.tsu.ru/philology/&journal_page=archive&id=1073&article_id=48422.
35. Речевой акт. Российское общество Знание. 31.01.2025. URL: https://znanierussia.ru/articles/rechevoj-akt-272.
36. Постулаты П. Грайса и максимы Дж. Лича. Речевой этикет и вежливость. Языковые средства выражения вежливого отношения к собеседнику. Понятие фатической коммуникации. Конспект лекций по лингвистике. URL: https://studfile.net/preview/17215167/page:11/.
37. Различные подходы к определению лингвистической вежливости. Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razlichnye-podhody-k-opredeleniyu-lingvisticheskoy-vezhlivosti.
38. Прагматика в кругу лингвистических дисциплин: проблемы дефиниции и к. Semantic Scholar. URL: https://www.semanticscholar.org/paper/%D0%9F%D1%80%D0%B0%D0%B3%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%B2-%D0%BA%D1%80%D1%83%D0%B3%D1%83-%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B2%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85-%D0%B4%D0%B8%D1%81%D0%B8%D0%BF%D0%BB%D0%B8%D0%BD-%3A-%D0%B8-%D0%9A%D0%BE%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0/8118029c7163c40788736e082c49ee61d00d4374.
39. Иронические регулятивы в профессиональной коммуникации. Организационная психолингвистика. 30.12.2018. URL: http://lingvo.psu.ru/files/2018/ipp.pdf.
40. Регулятивно-прагматические функции синтаксических идиом. Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/regulyativno-pragmaticheskie-funktsii-sintaksicheskih-idiom.
41. Диссертация на тему «Структурно-семантические и функциональные особенности слова только в современном русском языке». DisserCat. URL: https://www.dissercat.com/content/strukturno-semanticheskie-i-funktsionalnye-osobennosti-slova-tolko-v-sovremennom-russkom-yazyke.
42. Структурно-семантические особенности английских фразеологизмов. Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strukturno-semanticheskie-osobennosti-angliyskih-frazeologizmov.
43. Влияние социолингвистических факторов на специфику глагольного словообразования в современном английском языке. Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vliyanie-sotsiolingvisticheskih-faktorov-na-spetsifiku-glagolnogo-slovoobrazovaniya-v-sovremennom-angliyskom-yazyke.
44. Структурно-семантические особенности сложного синтаксического целого в художественном тексте. Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strukturno-semanticheskie-osobennosti-slozhno-sintaksicheskogo-tselogo-v-hudozhestvennom-tekste.
45. Структурно-семантические особенности новых лексических единиц группы. ResearchGate. URL: https://www.researchgate.net/publication/322971206_strukturno-semanticheskie_osobennosti_novyh_leksiceskih_edinic_gruppy_obschestvennaa_zizn_v_amerikanskih_gazetah.
46. Структурно-семантические и функциональные свойства идиоматичных слов английского языка (автореферат диссертации). CORE. URL: https://core.ac.uk/download/pdf/196602324.pdf.
47. Структурно-семантические особенности глагольных словосочетаний в английском языке. Archive.interconf.center. URL: https://archive.interconf.center/index.php/conference-proceeding/article/view/4682.
48. Падерина, Особенности выражения прагматики в интернет-коммуникации. Язык. Культура. Коммуникации. ЮУрГУ: открытые журналы. URL: https://journals.susu.ru/language-culture-communication/article/view/1004.
49. Актуальные вопросы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. Выпуск 2. Elibrary.ru. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=16301322.
50. Актуальные исследования языка и культуры: теоретические и прикладные. SPbU Researchers Portal. 30.01.2023. URL: https://dspace.spbu.ru/bitstream/11701/37467/1/2023_2_АКТУАЛЬНЫЕ%20ИССЛЕДОВАНИЯ%20ЯЗЫКА%20И%20КУЛЬТУРЫ.pdf.
51. Прагматическая адаптация как способ достижения адекватности перевода. Уральский федеральный университет. 10.05.2020. URL: http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/82761/1/m_l_2020_119.pdf.
52. Реализация стратегии прагматической адаптации при переводе детской художественной литературы с английского языка на русский (на материале произведений Кейт Дикамилло). Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/realizatsiya-strategii-pragmaticheskoy-adaptatsii-pri-perevode-detskoy-hudozhestvennoy-literatury-s-angliyskogo-yazyka-na-russkiy-na.
53. Прагматические стратегии в переводе новостных текстов между английским, русским и узбекским. Лингвоспектр. 12.10.2025. URL: https://lingvospectr.ru/article/view/106687.
54. Прагматическая адаптация при переводе общественно-политических текстов. Белорусский государственный университет. URL: http://elib.bsu.by/handle/123456789/171569.