Анализ средств воздействия в советской прессе 1930-х: структура и содержание курсовой работы

Введение

В современной науке о языке медиалингвистика занимает одно из центральных мест, поскольку изучение механизмов воздействия средств массовой информации на сознание аудитории приобретает все большую значимость. Медиатекст, обладающий такими характеристиками, как открытая оценочность и повышенная эмоциональность, является мощным инструментом формирования общественного мнения. Особый интерес в этом контексте представляет советская пресса 1930-х годов — периода коренных социальных и политических трансформаций, когда СМИ выполняли прямую идеологическую функцию.

Актуальность данного исследования обусловлена тем, что, несмотря на общий интерес к советской эпохе, комплексный анализ персуазивных стратегий на материале региональной прессы, в частности газеты «Ленинградская правда», остается недостаточно изученной областью. Именно такой анализ позволяет увидеть, как общие идеологические установки преломлялись и реализовывались на конкретном языковом материале, адресованном массовому читателю.

Исходя из этого, цель курсовой работы — рассмотреть и классифицировать ключевые средства воздействующего характера, использованные в медиатексте 1930-х годов на примере конкретного выпуска газеты.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• Дать определение основным понятиям медиалингвистики: «медиатекст», «персуазивность», «дискурс».
• Описать специфический исторический и идеологический контекст, в котором функционировала советская пресса 1930-х годов.
• Обосновать методологию исследования.
• Провести практический анализ языковых, стилистических и риторических средств воздействия на лексическом, синтаксическом и нарративном уровнях.

Объектом исследования выступает газета «Ленинградская правда», а именно номер 4382 от 2 лнваря 1930 года. Предметом являются языковые, стилистические и риторические средства персуазивного воздействия, применяемые в публикациях данного номера.

Глава 1. Теоретико-методологические основы анализа персуазивности в медиатексте

1.1. Ключевые понятия медиалингвистики, определяющие анализ текста

Для проведения полноценного исследования необходимо определить ключевой понятийный аппарат. Основой анализа является понятие «медиатекст». В отличие от других видов текстов, он обладает рядом специфических черт: ориентацией на массовую аудиторию, высокой степенью идеологической нагрузки, а также прямой и открытой авторской оценочностью. Именно большая эмоциональность и оценочность языка газет являются его фундаментальной характеристикой, направленной на достижение определенного эффекта.

Ключевой функцией публицистического стиля, к которому относятся газетные материалы, является «персуазивность» (от лат. persuadere – убеждать). Это свойство текста, нацеленное не просто на информирование, а на убеждение реципиента, формирование у него определенного отношения к описываемым событиям, личностям или явлениям. Анализ медиатекста в рамках медиалингвистики как раз и предполагает изучение как самих языковых средств, так и их функционального воздействия на читателя.

Любой медиатекст существует в рамках определенного «дискурса» — совокупности текстов, объединенных общей темой, стилем и социально-историческим контекстом. В нашем случае речь идет о политическом дискурсе тоталитарного государства. Его особенность заключается в том, что СМИ не столько отражают реальность, сколько конструируют ее в соответствии с заданной идеологической парадигмой. Язык становится инструментом власти, а медиадискурс — пространством для трансляции и закрепления ее ценностей.

Инструментами реализации персуазивности выступают стилистические категории, среди которых базовыми являются:

1. Оценочность: выражение положительного или отрицательного отношения автора к предмету речи с помощью специальной лексики (например, героический труд — подлые вредители).
2. Экспрессивность: использование языковых средств для усиления выразительности и эмоционального воздействия высказывания (метафоры, эпитеты, гиперболы).
3. Эмотивность: отражение в тексте эмоций и чувств автора, а также расчет на вызов ответной эмоциональной реакции у читателя.

Таким образом, анализ персуазивности предполагает системное рассмотрение того, как через оценочную лексику, экспрессивные синтаксические конструкции и общую дискурсивную рамку медиатекст убеждает аудиторию и формирует ее картину мира.

1.2. Специфика советского медиадискурса 1930-х годов как контекст исследования

Чтобы понять язык «Ленинградской правды» 1930 года, недостаточно одного лишь лингвистического анализа. Необходимо погрузиться в уникальный исторический контекст той эпохи. Период 1930-х годов в СССР ознаменовался усилением централизации власти, форсированной индустриализацией и насильственной коллективизацией. Эти процессы требовали тотальной идеологической поддержки и мобилизации населения.

В этой системе средства массовой информации, и газеты в первую очередь, играли роль не независимых источников информации, а ключевых инструментов государственной пропаганды. Газета «Ленинградская правда», будучи органом Ленинградского областного и городского комитетов ВКП(б), являлась важнейшим идеологическим рупором, доносившим директивы партии до миллионов жителей одного из главных промышленных центров страны. Ее язык и содержание были строго регламентированы.

Перед прессой того времени стояли четкие задачи:

• Формирование «нового советского человека»: воспитание качеств, необходимых строителю социализма — коллективизма, трудового энтузиазма, преданности партии.
• Мобилизация масс: призывы к выполнению и перевыполнению планов пятилетки, участию в социалистическом соревновании.
• Создание образа врага: как внешнего (капиталистическое окружение), так и внутреннего («кулаки», «вредители», «троцкисты»), борьба с которым должна была сплотить общество.

Публицистический стиль советской прессы 1930-х характеризовался лаконичностью, директивностью, широким использованием лозунгов и стандартизированных языковых клише. Язык был не средством для размышления, а инструментом для инструктирования и агитации.

Эта директивность проявлялась во всем: в категоричности суждений, в отсутствии полутонов, в четком разделении мира на «черное» и «белое». Язык был максимально упрощен для легкого усвоения массовой аудиторией. Таким образом, анализ газетных текстов этого периода — это, по сути, анализ языка власти, запечатленного на газетных полосах.

1.3. Методология и этапы практического анализа медиатекста

Для решения поставленных в работе задач был выбран комплексный подход, сочетающий несколько методов анализа, что является стандартной практикой для курсовых работ по медиалингвистике. Выбор конкретных методов продиктован спецификой материала и целью исследования.

В основе исследования лежат следующие методы:

• Описательный метод: применяется для сбора, систематизации и интерпретации языкового материала.
• Дискурс-анализ: позволяет рассматривать текст не изолированно, а в его социально-политическом контексте, анализируя, как через язык конструируется идеологическая картина мира.
• Контент-анализ: используется для выявления и количественного подсчета частотности употребления ключевых идеологически заряженных слов и тем (например, «пятилетка», «враг народа», «соцсоревнование»).
• Стилистический анализ: направлен на изучение тропов (метафор, эпитетов), фигур речи и синтаксических конструкций, создающих персуазивный эффект.

Процедура практического анализа медиатекста будет включать несколько последовательных этапов, что позволяет сделать исследование системным и логичным.

1. Сплошная выборка материала: Изучение всех текстовых материалов номера газеты «Ленинградская правда» от 2 января 1930 года для составления общего представления о повестке дня.
2. Классификация языковых средств по уровням:
   • Лексический уровень: выделение идеологически маркированной лексики, оценочных эпитетов, метафор, лозунгов.
   • Синтаксический уровень: анализ типичных конструкций предложений, риторических фигур (вопросов, восклицаний, повторов).
3. Анализ риторических и нарративных стратегий: Выявление доминирующих сюжетов (нарративов) и приемов убеждения, используемых в статьях.
4. Интерпретация полученных данных: Обобщение результатов и формулирование выводов о том, как совокупность выявленных средств работает на создание единой персуазивной картины.

Такой пошаговый подход позволяет перейти от анализа частных языковых единиц к обобщениям на уровне всего медиатекста, демонстрируя механизм идеологического воздействия во всей его полноте.

Глава 2. Практический анализ персуазивных стратегий в газете «Ленинградская правда» от 2 января 1930 года

2.1. Лексико-стилистические средства создания идеологической картины мира

Практический анализ начинается с лексического уровня, поскольку именно слово является базовым носителем идеологии. В исследуемом номере газеты можно выделить несколько ключевых групп лексики, формирующих нужную картину мира.

Во-первых, это идеологически заряженная лексика, или советизмы, которые не просто называют явления, но и несут в себе мощный положительный заряд. Слова, такие как «пятилетка», «соцсоревнование», «колхоз», «ударник», используются повсеместно. Они служат маркерами новой, социалистической реальности и подаются как безусловные ценности.

Во-вторых, широко используются оценочные эпитеты и метафоры, которые создают четкую бинарную оппозицию. С одной стороны, положительный образ советской действительности: «героический труд», «могучий подъем», «стальная воля». С другой — отрицательный образ врагов и пережитков прошлого: «звериный оскал кулачества», «подлые вредители», «капиталистическое рабство». Эта поляризация не оставляет читателю пространства для сомнений.

В-третьих, текст газеты насыщен лозунгами и прямыми призывами к действию. Они часто выносятся в заголовки или подаются отдельными абзацами, что усиливает их директивный характер. Фразы вроде «Выполним пятилетку в четыре года!», «Все силы на борьбу с врагом!», «Дадим стране больше металла!» выполняют функцию команды, обращенной напрямую к массам. Это не просьба и не предложение, а прямое указание.

Ключевым инструментом воздействия является конструирование оппозиции «мы» — «они». «Мы» — это советский народ, рабочий класс, партия, единый и монолитный коллектив, стремящийся к светлому будущему. «Они» — это враги: кулаки, вредители, капиталисты, которые мешают этому движению. Через такой прием апелляции к коллективному благу и общему врагу достигается сплочение аудитории и легитимизация любых, даже самых жестких, действий власти.

Таким образом, уже на уровне лексики газета не описывает мир, а предписывает, как его следует понимать, какие ценности разделять и с кем бороться.

2.2. Риторические приемы и синтаксические конструкции как инструменты воздействия

Воздействие на читателя усиливается за счет использования специальных синтаксических и риторических конструкций, которые организуют идеологически заряженную лексику в убедительные и легко запоминающиеся высказывания.

Одной из главных особенностей синтаксиса газеты является его простота и фрагментарность. Часто используются короткие, «рубленые» фразы и простые предложения. Сложные синтаксические конструкции, требующие от читателя аналитических усилий, практически отсутствуют. Такой упрощенный синтаксис рассчитан на массовое восприятие и быстрое усвоение информации, имитируя язык приказов и директив.

Для усиления эмоционального накала и вовлечения читателя активно применяются риторические фигуры:

• Риторические восклицания и вопросы: «Так неужели мы отступим перед трудностями?!». Такие вопросы не требуют ответа, они лишь утверждают очевидную для автора и аудитории истину и создают иллюзию диалога.
• Обращения к читателю: Прямые обращения, такие как «Товарищ!», «Рабочий Ленинграда!», персонализируют призыв и делают его более действенным, заставляя каждого читателя почувствовать личную ответственность.
• Гиперболизация: Прием преувеличения используется двояко. С одной стороны, для героизации труда и описания грандиозных успехов советской власти («невиданные темпы роста», «гигантские победы»). С другой — для демонизации противников, которым приписываются чудовищные злодеяния.

Особую роль играет прием повтора. Ключевые тезисы, лозунги и идеологемы многократно повторяются в разных статьях и заметках номера. Например, идея о необходимости борьбы с «правым уклоном» или призыв к ускорению темпов индустриализации звучит практически на каждой полосе. Такое настойчивое повторение обеспечивает закрепление нужных установок в сознании аудитории, превращая их из мнения в непреложную истину.

Таким образом, синтаксис и риторика в «Ленинградской правде» выполняют не информационную, а суггестивную (внушающую) функцию. Они не столько сообщают факты, сколько формируют эмоции и побуждают к действию, эффективно управляя восприятием читателя.

2.3. Анализ доминирующих нарративов и композиционных решений

На макроуровне, уровне целого газетного номера, отдельные лексические и риторические приемы складываются в несколько доминирующих повествовательных линий, или нарративов. Эти нарративы представляют собой устойчивые сюжетные схемы, через которые читателю объясняется текущая действительность. В анализируемом номере можно выделить три ключевых нарратива.

1. Нарратив трудового подвига. Это центральный сюжет газеты. В многочисленных заметках рассказывается о рекордах на заводах, о социалистическом соревновании, о героизме рабочих. Главная идея этого нарратива — строительство нового мира требует самоотверженного труда, который является высшей доблестью. Здесь активно используются призывы к самопожертвованию ради светлого будущего.
2. Нарратив борьбы с врагами. Этот сюжетный блок посвящен разоблачению «вредителей», «кулаков» и других противников советской власти. Через него формируется атмосфера осажденной крепости, где любая неудача объясняется происками врагов. Этот нарратив оправдывает репрессии и требует от населения повышенной бдительности.
3. Нарратив строительства светлого будущего. Этот нарратив устремлен в перспективу. Трудности настоящего времени подаются как временные и необходимые жертвы на пути к великой цели — построению социализма. Он создает позитивный горизонт ожидания и придает смысл лишениям, с которыми сталкивается население.

Эти нарративы поддерживаются и композиционными решениями. Наиболее важные идеологические статьи, задающие тон всему номеру, располагаются на первой полосе. Крупные, агрессивные заголовки не столько информируют о содержании статьи, сколько декларируют основной тезис. Фотографии, как правило, изображают либо улыбающихся рабочих-ударников, либо масштабные стройки, визуально подкрепляя нарратив трудового подвига.

В итоге, благодаря целенаправленному формированию повестки дня и подборке материалов, газета создает у читателя целостную, непротиворечивую и полностью идеологизированную картину мира, в которой каждому явлению отведено строго определенное место.

Заключение

В ходе выполнения курсовой работы была достигнута ее основная цель — рассмотрены и классифицированы средства персуазивного воздействия в советском медиатексте 1930-х годов на примере газеты «Ленинградская правда». Для этого были решены все поставленные задачи: от определения теоретической базы до проведения детального практического анализа.

Теоретический анализ показал, что советский медиадискурс 1930-х годов представлял собой высокоцентрализованную систему, где СМИ выполняли функцию инструмента пропаганды и агитации. Язык прессы этого периода характеризовался директивностью, стандартизацией и открытой идеологической нагрузкой, что было прямым следствием политических задач эпохи.

Практический анализ номера «Ленинградской правды» от 2 января 1930 года позволил выявить комплекс взаимосвязанных персуазивных средств, работающих на разных уровнях текста:

• На лексическом уровне — это использование идеологически заряженной лексики, оценочных эпитетов и метафор, создающих бинарную оппозицию «свои-чужие».
• На синтаксическом и риторическом уровне — применение упрощенных конструкций, риторических вопросов, восклицаний, повторов и гипербол для усиления эмоционального воздействия.
• На нарративном и композиционном уровне — доминирование сюжетов о трудовом подвиге и борьбе с врагами, которые поддерживаются расположением материалов и заголовками.

Главный вывод исследования заключается в том, что газета «Ленинградская правда» использовала не отдельные разрозненные приемы, а целостную, системную и многоуровневую персуазивную стратегию. Ее целью было не информирование, а конструирование единственно верной идеологической картины мира и мобилизация массового сознания на выполнение задач, поставленных партией. Анализ подтвердил, что медиатекст в тоталитарном обществе является мощнейшим инструментом формирования общественного мнения.

Перспективы дальнейшего исследования данной темы могут быть связаны с проведением сравнительного анализа региональной и центральной прессы, а также с изучением эволюции персуазивных стратегий на протяжении 1930-х годов.

Список использованных источников

Источники

1. Ленинградская правда. № 4382. 2 января 1930 г.

Научная литература

1. Валгина Н. С. Теория текста: Учебное пособие. — М.: Логос, 2003. — 280 с.
2. ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. — М.: Прогресс, 1989. — 312 с.
3. Добросклонская Т. Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ. — М.: Флинта, 2008. — 264 с.
4. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. — М.: Эксмо, 2009. — 864 с.
5. Клушина Н. И. Стилистика публицистического текста. — М.: МедиаМир, 2008. — 244 с.
6. Солганик Г. Я. Стилистика текста: Учебное пособие. — М.: Флинта, Наука, 1997. — 256 с.
7. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы. — М.: РОССПЭН, 2008. — 336 с.
8. Чернявская В. Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия. — М.: Флинта, 2006. — 136 с.
9. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. — Волгоград: Перемена, 2000. — 368 с.

Список источников информации

1. Бахтин М.М. Современная газетная публицистика / М.М. Бахтин // Проблемы стиля. — Л., 1987. — С. 66-94
2. Борисов Ю.С. Эти трудные 20–30-е гг. // Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди / Под ред. А.Т. Кинкулькина. М., 1989
3. Валиуллин К.Б., Зарипова Р.К. История России. XX век. Часть 2: Учебное пособие. — Уфа: РИО БашГУ, 2002.
4. Васильева А.А. Газетно-публицистический стиль / А.А. Васильева. — М.: Рус. яз., 1988. – с. 13
5. Володина М.Н. Язык СМИ — особый язык социального воздействия: учеб. пособие для вузов. Ч. 2 / М.Н. Володина. — М.: Изд-во МГУ, 2003.-215 с
6. Всемирная история: Учебник для вузов/ Под ред. Г.Б. Поляка, А.Н. Марковой. – М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1997.
7. Документы о социалистической индустриализации и коллективизации сельского хозяйства в СССР (1925 – 1940 годы) // Советские архивы. 1972. №5. С.10.
8. Дроняева Т.С. Информационный подстиль / Т.С. Дроняева // Язык СМИ как объект междисцинлинарного исследования. — М.: Изд-во МГУ, 2003.-С. 48-61
9. История отечественной журналистики (1917-1945) / Сост. И.В.Кузнецов, Р.П.Овсепян, Р.А.Иванова, М., 1999.
10. История России (Россия в мировой цивилизации): Курс лекций / Сост. и отв. редактор А. А. Радугин. — М.: Центр, 2001.
11. История СССР с древнейших времен до наших дней. Серия вторая. Том VIII. Борьба советского народа за построение фундамента социализма в СССР. 1921 — 1932 гг. — м.: Наука, 1967.
12. Кожина А.Н., Крылова О.А., Одинцев В.В. Функциональные типы русской речи. М, 2004.
13. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований / М.М. Назаров. — М., 1999.- с. 7
14. О реорганизации сети газет в связи с ликвидацией округов (Постановление ЦК ВКП(б) от 11 авг. 1930 г.// КПСС о средствах массовой информации и пропаганды. М., 1987
15. Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России. Учебник.— М.:«ПРОСПЕКТ», 1997.
16. Осепян Р.П. История новейшей отечественной журналистики (февраль 1917-начало 90-х годов). Учебн. пособие. М., 1999.
17. Развитие функциональных стилей современного русского языка. М, 2005 г.
18. Ратьковский И. С., Ходяков М. В. История Советской России — СПб.: Издательство «Лань», 2001.
19. Сметанина С.И.. Литературное редактирование для журналистов и специалистов по связям с общественностью. СПб, 2006.
20. Солганик Г.Я. Лексика газеты / Г.Я. Солганик. — М., 1981. – с. 56
21. Стриженко А.А. Роль языка в системе средств пропаганды / А.А. Стриженко. — Томск: Журналист, 1980.