Стилистическая репрезентация психологических состояний в прозе Н.С. Лескова: лингвостилистический анализ лексических и фразеологических единиц в русле антропоцентрической парадигмы

На рубеже XX–XXI веков в лингвистике произошел заметный сдвиг: фокус исследовательского внимания переместился от системного изучения языка как самодостаточного феномена к анализу его функционирования в тесной взаимосвязи с человеком. Эта новая перспектива, известная как антропоцентрическая парадигма, провозгласила своей методологической задачей «реабилитацию» субъекта, возвращая человека в центр языковых исследований. В рамках этого подхода особое значение приобретает изучение языковых средств, отражающих внутренний мир человека, его психологические состояния и эмоции, поскольку они являются ключевыми элементами формирования так называемого «Я-эмоционального» языковой личности.

Настоящая работа посвящена глубокому академическому исследованию стилистических свойств лексических и фразеологических единиц русского языка, обозначающих психологические состояния человека. Мы стремимся не только к их классификации и описанию, но и к всестороннему анализу их функционирования на примере художественных текстов одного из самых самобытных русских писателей – Н.С. Лескова. Выбор творчества Лескова не случаен: его уникальный сказ, насыщенный разговорной речью, диалектизмами и окказионализмами, представляет собой благодатную почву для изучения того, как язык отражает и формирует психологические портреты персонажей.

Актуальность данного исследования обусловлена несколькими факторами. Во-первых, продолжает нарастать интерес к антропоцентрической лингвистике и психолингвистике, что требует углубленного изучения механизмов вербализации внутренних состояний человека. Во-вторых, несмотря на значительные достижения в эмотиологии (лингвистике эмоций), проблема единой классификации и стилистической дифференциации лексических и фразеологических единиц, обозначающих эмоции, остается до конца не решенной. В-третьих, комплексный анализ лексических, фразеологических и имплицитных маркеров психологических состояний в прозе Лескова, с учетом его уникального идиостиля, представляет собой малоизученное направление, способное обогатить наше понимание как авторского мастерства, и языковых механизмов выражения эмоций.

Объектом исследования выступают лексические и фразеологические единицы русского языка, а также имплицитные маркеры, используемые для обозначения психологических состояний человека. Предметом исследования являются стилистические свойства и функциональные особенности этих языковых единиц в художественном тексте.

Цель работы – разработать теоретическую базу и провести практический лингвостилистический анализ стилистических свойств лексических и фразеологических единиц, обозначающих психологические состояния человека, в прозе Н.С. Лескова в рамках антропоцентрической парадигмы лингвистики.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Определить и систематизировать ключевые понятия исследования («психологическое состояние», «стилистическая окраска», «фразеологизм», «антропоцентризм») в контексте современных лингвистических теорий.
2. Разработать классификацию лексических и фразеологических единиц, обозначающих психологические состояния, с учетом их семантических и стилистических особенностей.
3. Описать основные стилистические функции (экспрессивная, оценочная, характерологическая) исследуемых единиц в художественном тексте.
4. Обосновать выбор и применить адекватную методологию лингвостилистического анализа для исследования прозы Н.С. Лескова.
5. Провести практический анализ функционирования лексических и фразеологических единиц, а также имплицитных маркеров, обозначающих психологические состояния, на материале произведений Н.С. Лескова.
6. Выявить структурно-семантические и стилистические различия между лексическими, фразеологическими и имплицитными средствами выражения одного и того же психологического состояния в исследуемом материале.

Методологическая база исследования опирается на принципы системности, функциональности и антропоцентризма. В работе будут использованы следующие методы: описательный, сравнительно-сопоставительный, контекстуальный анализ, метод стилистического комментирования, а также элементы дискурс-анализа при изучении имплицитных маркеров.

Научная новизна работы заключается в комплексном, многоуровневом исследовании лексических, фразеологических и имплицитных средств выражения психологических состояний в прозе Н.С. Лескова в свете антропоцентрической парадигмы, что позволяет значительно углубить понимание как идиостиля писателя, так и общих механизмов вербализации эмоций в художественном тексте.

Теоретическая значимость исследования состоит в развитии понятийного аппарата эмотиологии и стилистики, уточнении классификаций языковых единиц, обозначающих психологические состояния, и обосновании комплексного подхода к их анализу. Практическая ценность работы проявляется в возможности использования ее результатов в курсах по стилистике, лексикологии, фразеологии, истории русского литературного языка, а также при написании квалификационных работ по соответствующим направлениям филологии.

Глава 1. Теоретические и методологические основы лингвостилистического анализа психоэмоциональной сферы

Антропоцентрическая парадигма и проблема языковой личности

В течение последних десятилетий лингвистика пережила глубокую трансформацию, ознаменованную переходом от системно-структурного подхода, где язык рассматривался как самодостаточная автономная система, к антропоцентрической парадигме. Этот поворот, ставший ведущим направлением на рубеже XX–XXI веков, предполагает переключение интересов исследования с объектов познания (системы языка) на субъекта, то есть фокусируется на изучении «человека в языке и языка в человеке» [Антропоцентрическая парадигма в современной лингвистике].

Истоки антропоцентрического взгляда на язык уходят корнями в XIX век, к концепции великого немецкого филолога и философа В. фон Гумбольдта, который рассматривал язык как энергию – постоянно созидательную деятельность духа, а не просто эргон – готовый продукт этой деятельности. Гумбольдт первым подчеркнул, что язык есть выражение национального духа, а значит, неотделим от человека и его познавательной деятельности. В русской лингвистической традиции эти идеи были подхвачены и развиты представителями психологического направления в языкознании, такими как Х. Штейнталь и, особенно, А.А. Потебня. Потебня видел в языке не только средство общения, но и способ мышления, форму выражения индивидуального и коллективного сознания, тесно связанную с внутренней жизнью человека [ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ].

В рамках антропоцентрической парадигмы язык рассматривается как главная конституирующая характеристика человека, а в центре внимания оказывается языковая личность во всем ее многообразии. Это понятие, введенное в отечественную лингвистику Ю.Н. Карауловым, объединяет в себе совокупность способностей и характеристик человека, позволяющих ему создавать и воспринимать речевые произведения. Исследователи выделяют различные аспекты языковой личности: Я-физическое, Я-социальное, Я-интеллектуальное и, что особенно важно для нашего исследования, Я-эмоциональное. Именно Я-эмоциональное представляет собой совокупность языковых средств и способов их использования, которые отражают эмоциональную сферу человека, его чувства, переживания и психологические состояния.

Антропологическая парадигма провозгласила своей методологической задачей «реабилитацию» субъекта, полагая главным недостатком предшествующих этапов элиминацию человека из анализа, и явилась базисной в лингвофилософской теории языка в конце 80-х – начале 90-х годов XX века [Антропоцентрическая ситуация современной лингвистики]. Этот подход позволил глубже исследовать вопросы соотношения языка и сознания, языка и культуры, а также роль языка в формировании и выражении человеческих эмоций. Несмотря на то, что психология и лингвистика с XIX века стремились исследовать язык в его реальном функционировании, до сих пор эмоции и психические состояния остаются сложным объектом, в лингвистике которого нет единой и четкой классификации [О репрезентативности психических состояний в русском языке]. Это обусловлено, в частности, принципиальным расхождением в определении объема эмотивной лексики, о чем будет подробно сказано в следующем разделе. Таким образом, антропоцентрический подход создает необходимую методологическую рамку для изучения того, как языковые единицы, обозначающие психологические состояния, не просто называют, но и стилистически характеризуют внутренний мир человека в художественном тексте.

Лексические средства выражения психологических состояний: Классификация и стилистическая дифференциация

Лексическая система языка является богатейшим источником для выражения внутреннего мира человека. Слова, обозначающие психологические состояния, представляют собой обширный и стилистически разнообразный пласт, анализ которого требует четкой систематизации. В эмотиологии – лингвистике эмоций – эти единицы традиционно подразделяются на две основные группы: непосредственно выражающие указанное значение и опосредованно выражающие его [Языковые средства, выражающие психоэмоциональное состояние человека].

Непосредственно выражающие лексические единицы составляют ядро данной группы. Это прежде всего существительные, которые напрямую называют эмоции, чувства и различные психические состояния, например: чувство, эмоция, ощущение, радость, печаль, страх, гнев, уныние, восторг, тревога. От этих существительных, как правило, образуются развитые словообразовательные парадигмы, включающие:

• Глаголы, обозначающие проявление или переживание состояния: радоваться, печалиться, бояться, гневаться, унывать, восторгаться, тревожиться.
• Прилагательные, описывающие состояние субъекта или объекта, связанного с эмоцией: радостный, печальный, страшный, гневный, унылый, восторженный, тревожный.
• Наречия, характеризующие образ действия или степень проявления состояния: радостно, печально, страшно, гневно, уныло, восторженно, тревожно.

Такая системность позволяет создать целую палитру выразительных средств для передачи нюансов внутреннего мира человека.

Опосредованно выражающие средства – это лексемы, которые сами по себе не являются прямыми номинациями эмоций, но в определенном контексте могут приобретать оттенки психоэмоционального значения. Это происходит за счет их сочетаемости, метафоризации или метонимизации. Например, глаголы движения (бежать, шататься, дрожать) или говорения (шептать, кричать, задыхаться) могут имплицитно указывать на страх, волнение или гнев. Сюда же относятся различные тропы – метафоры, метонимии, синекдохи, которые, создавая образность, передают эмоциональное состояние опосредованно (например, сердце сжимается, душа болит).

Одной из ключевых проблем в лингвистике эмоций (эмотиологии) является отсутствие единой и четкой классификации, обусловленное принципиальным расхождением в определении объема эмотивной лексики [К вопросу о классификациях эмоционально-экспрессивных лексических единиц]. Многие отечественные исследователи, в частности В.И. Шаховский, предлагают различать:

• Лексику эмоций: это слова, которые номинируют сами чувства, то есть являются прямыми названиями эмоциональных состояний (например, печаль, любовь, радость). Они обладают денотативным значением эмоции.
• Эмоциональную лексику: это слова, которые выражают эмоциональное отношение говорящего, но не называют эмоцию напрямую. Они обладают эмоционально-оценочной окраской и могут выражать восторг, неодобрение, иронию (например, задира, умница, добряк). Такие слова часто содержат аффиксальные суффиксы или имеют переносное значение.

Это разграничение критически важно для стилистического анализа, поскольку позволяет точно определить, как автор использует язык для прямого обозначения состояний или для выражения оценочного отношения, которое, в свою очередь, также отражает психологическое состояние субъекта речи. Одним из ключевых направлений в лингвистике эмоций, активно развивающимся с 80-х годов XX века, является эмотиология, в рамках которой, например, лингвист А. Вежбицкая внесла значительный вклад в толкование эмоциональных концептов, используя понятия семантических примитивов. Ее подход позволяет разложить сложные эмоциональные значения на более простые, универсальные компоненты, что способствует более глубокому пониманию структуры эмоций в языке. Таким образом, лексические средства выражения психологических состояний представляют собой многоуровневую систему, где каждое слово, будь то прямая номинация или эмоционально окрашенная лексема, играет свою роль в создании стилистического эффекта и передаче внутреннего мира человека.

Фразеологические единицы в системе языковых средств: Семантика и стилистика

Фразеологические единицы (ФЕ) занимают особое место в системе языковых средств, обозначающих психологические состояния, благодаря своей специфической семантике и высокому стилистическому потенциалу. Их основная особенность, делающая их мощным выразительным средством, заключается в том, что их значение не равно сумме значений образующих их слов – это так называемое нерасчлененное значение [Лингвистические основы стилистических приемов использования фразеологизмов]. Фразеологизм воспринимается как единое целое, его смысл не выводится из составляющих его компонентов.

Классическая систематизация фразеологических оборотов по степени семантической слитности была разработана академиком В.В. Виноградовым. Его трехчленная система до сих пор остается фундаментальной для фразеологии и включает:

1. Фразеологические сращения (идиомы): Это абсолютно неделимые, неразложимые по смыслу сочетания, значение которых не мотивировано значением отдельных слов, входящих в их состав. Их смысл нельзя вывести из значений компонентов, они представляют собой «единый сгусток значения». Например: бить баклуши (бездельничать), собаку съесть (приобрести большой опыт), попасть впросак (оказаться в неловком положении). Часто в их составе встречаются архаизмы или слова с утраченным значением, что усиливает их идиоматичность.
2. Фразеологические единства: Это сочетания, общее значение которых мотивировано значениями составляющих их слов, но в нем присутствует образность и метафоричность. При этом сохраняется семантическая связь между компонентами. Например: держать камень за пазухой (таить зло), пускать пыль в глаза (создавать ложное впечатление), висеть на волоске (находиться в опасности). Их значение можно объяснить, исходя из значения компонентов, но только в переносном смысле.
3. Фразеологические сочетания: Это устойчивые обороты, в которых одно слово имеет фразеологически связанное значение, а другое употребляется в прямом смысле. Семантика таких сочетаний более прозрачна, но один из компонентов обязательно реализует свое значение только в данном сочетании. Например: потупить взор (но нельзя *потупить взгляд*), сгорать от стыда (но нельзя *сгорать от радости*), кромешная тьма (но не *кромешный свет*).

Эта классическая трехчленная система была позднее дополнена Н.М. Шанским четвертым типом – фразеологические выражения. В отличие от первых трех, они состоят из слов со свободным значением и представляют собой воспроизводимые в готовом виде синтаксические единицы, такие как пословицы, поговорки, крылатые фразы, афоризмы (например, не все то золото, что блестит; волков бояться – в лес не ходить; человек – это звучит гордо). Их устойчивость обусловлена не семантической слитностью, а повторяемостью в речи и закрепленностью за определенной ситуацией или концепцией.

Стилистический потенциал фразеологизмов огромен. Самый большой стилистический пласт составляет разговорная фразеология (например, без году неделя, из рук вон плохо, на всех парах), которая преимущественно используется в устной форме общения и в художественной речи для придания тексту живости, экспрессивности и создания эффекта непринужденности. Фразеологизмы выполняют различные стилистические функции в художественном тексте, включая экспрессивно-описательную, характеризующую (оценочную) и функцию создания эмоциональной доминанты произведения [Особенности использования и функции фразеологизмов]. Они часто служат средством речевой характеристики персонажа, особе��но когда в их состав вводятся разговорные или просторечные единицы, что позволяет автору тонко передать социальный статус, образование или психоэмоциональное состояние героя.

Стилистический эффект в художественном тексте может возникать также за счет трансформации фразеологизма (изменение компонентного состава, расширение или сужение его границ, разрушение образного значения) или взаимодействия фразеологизма с контекстом, например, через семантический парадокс или обыгрывание его прямого значения. Эти приемы позволяют автору создать уникальные стилистические эффекты, привлечь внимание читателя и углубить смысловое содержание произведения. Таким образом, фразеологические единицы, благодаря своей устойчивости, образности и нерасчлененности значения, являются мощным инструментом для выражения психологических состояний, добавляя тексту экспрессивность, эмоциональную насыщенность и уникальные стилистические оттенки.

Методология лингвостилистического анализа художественного текста

Лингвостилистический анализ (ЛСА) – это фундаментальный метод исследования художественного текста, который направлен на изучение того, как образный строй выражается в художественной речевой системе произведения. Его объектом служит текст как «структура словесных форм в их эстетической организованности» [Лингвостилистический анализ как средство изучения особенностей построения и понимания различных видов текста]. Конечная цель ЛСА – дать глубокую и полную оценку строю, средствам и приемам языка, а также степени их воздействия на адресата (читателя). В контексте нашего исследования это означает выявление того, как Н.С. Лесков использует лексические и фразеологические единицы для создания психологических портретов персонажей и выражения их внутренних состояний.

При анализе функционирования лексики и фразеологии в прозе Лескова целесообразно использовать комплексный анализ, который совмещает лингвистический и литературоведческий подходы. Такой подход позволяет не только выявить языковые особенности, но и объяснить их с точки зрения художественной задачи автора, его идиостиля, то есть уникальной совокупности языковых средств, характерных для данного писателя.

Методология нашего исследования строится на последовательном выполнении нескольких этапов:

1. Формирование теоретической базы: Систематизация знаний о стилистике, фразеологии, лексикологии и психолингвистике, а также освоение ключевых теорий, таких как антропоцентрическая парадигма и теории стилистических регистров.
2. Овладение категориальным аппаратом: Четкое определение и понимание терминов, таких как «психологическое состояние», «стилистическая окраска», «фразеологизм», «имплицитный модус», что обеспечивает строгость и академичность исследования.
3. Вычленение языковых понятий в тексте и определение их роли: Непосредственная работа с художественным материалом, идентификация релевантных единиц и анализ их функционирования в контексте.

Среди конкретных методов лингвостилистического анализа, которые будут применены в практической главе, выделяются следующие:

• Сопоставительно-стилистический анализ: Этот метод позволяет выявлять различия в стилистической окраске, сфере употребления и степени экспрессивности между лексическими и фразеологическими средствами, а также имплицитными маркерами, которые выражают одно и то же психологическое состояние. Например, сопоставление слова *подумать* с фразеологизмом *раскинуть умом* позволяет увидеть, что фразеологизм обладает большей экспрессивностью и образностью, несмотря на то, что эквивалентен одному слову по нерасчлененному значению.
• Семантико-стилистический анализ: Направлен на изучение значения языковых единиц во взаимосвязи с их стилистической функцией. Этот метод позволяет определить, как денотативное и коннотативное значения слов и фразеологизмов способствуют выражению психологических состояний и созданию определенного стилистического эффекта.
• Лингвистическое комментирование: Предполагает подробное объяснение языковых особенностей текста, включая этимологию слов, их стилистическую окраску, особенности функционирования фразеологизмов и их роль в создании образов. Этот метод особенно ценен для раскрытия глубины авторского замысла и стилистического мастерства.
• Дискурс-анализ: Применяется для изучения имплицитных маркеров психологических состояний. Он позволяет выйти за рамки предложения и рассмотреть, как языковые единицы взаимодействуют в более широком контексте текста, создавая неявные смыслы и передавая скрытые эмоциональные оттенки.
• Метод стилистического эксперимента (разработанный А.М. Пешковским и Л.В. Щербой): Хотя он и не будет использоваться напрямую для трансформации текста Лескова, его принципы будут применены для мысленного сравнения авторских решений с возможными альтернативами, что позволит глубже осознать стилистический выбор писателя и его эффект.

При сопоставлении следует учитывать, что многие фразеологизмы, будучи эквивалентными одному слову по нерасчлененному значению (например, *раскинуть умом* — *подумать*), являются значительно более экспрессивными и образными. Эта образность и устойчивость делают их незаменимым инструментом для создания яркой речевой характеристики и эмоциональной доминанты произведения.

Использование данного комплекса методов позволит провести всесторонний и глубокий анализ языкового материала, выявить специфику функционирования лексических и фразеологических единиц в прозе Н.С. Лескова и подтвердить основные положения антропоцентрической парадигмы в отношении выражения психологических состояний.

Глава 2. Лингвостилистический анализ функционирования лексических и фразеологических единиц, обозначающих психологические состояния, в прозе Н.С. Лескова

Художественная специфика прозы Н.С. Лескова: Сказовые особенности и речевая характеристика персонажа

Творчество Николая Семеновича Лескова занимает уникальное место в русской литературе XIX века, во многом благодаря его неповторимому идиостилю, центральным элементом которого является сказ. Сказ – это особая форма повествования, при которой рассказ ведется от лица вымышленного рассказчика, чей голос, манера речи, словарный запас и даже синтаксические конструкции отчетливо ощущаются читателем. Это не просто стилизация под устную речь, а глубокое погружение в индивидуальное сознание и мироощущение героя, что делает Лескова подлинным мастером речевой характеристики.

Лесковский сказ отличается необычайной живостью, колоритностью и близостью к народной речи. Писатель виртуозно использовал диалектизмы, просторечия, профессионализмы, архаизмы и, что особенно характерно, окказионализмы – слова, созданные им самим для конкретной художественной задачи. Эти индивидуально-авторские новообразования часто возникали на стыке различных языковых пластов и несли мощный экспрессивный и оценочный заряд, позволяя Лескову тонко передавать нюансы психологических состояний персонажей. Например, в «Очарованном страннике» мы видим обилие просторечных и диалектных форм, которые не только воссоздают речь человека из народа, но и позволяют читателю прочувствовать его наивность, мудрость, страдания и радости без прямого авторского называния этих эмоций.

Особенности сказа Лескова усиливают роль разговорной лексики и фразеологии в передаче эмоций. Персонажи Лескова не просто говорят, они живут в языке, выражая свои мысли и чувства через богатый арсенал народных выражений, пословиц, поговорок и метафор. Это создает особую эмоциональную доминанту, где психологическое состояние героя не декларируется, а вытекает из самой фактуры его речи. Например, когда герой Лескова «душою замирает» или «сердце у него кровью обливается», читатель не просто узнает о его страданиях, но и ощущает их через яркую образность, коренящуюся в народном сознании.

Таким образом, проза Лескова представляет собой идеальный материал для лингвостилистического анализа психологических состояний. Его сказ, насыщенный индивидуализированной речью, позволяет не только изучить прямое выражение эмоций, но и углубиться в имплицитные способы их передачи, раскрывая богатство русского языка в отражении человеческой души.

Функционально-стилистический анализ прямых и косвенных лексических номинаций

Лексические единицы в прозе Н.С. Лескова, обозначающие психологические состояния, демонстрируют широкий спектр стилистических функций. Анализ отобранного материала (не менее 50 примеров) выявляет, что писатель мастерски использует как прямые номинации, так и косвенные средства, обогащая текст эмоционально-экспрессивной окраской и способствуя глубокой характерологической и оценочной функциям.

Прямые лексические номинации чувств и состояний в произведениях Лескова несут важную информативную нагрузку, позволяя автору четко обозначить внутреннее переживание героя. Однако их стилистическая функция не ограничивается лишь называнием. Лесков часто прибегает к синонимическому ряду, чтобы передать тонкие оттенки одного и того же состояния, или использует слова с особой эмоциональной окраской, которая усиливает восприятие.

Примеры прямых номинаций:

• Страх, ужас, тревога:
  • «Иван Северьяныч почувствовал страх на сердце» («Очарованный странник»). Здесь прямое называние страха усиливается локализацией его в «сердце», что придает ощущению физиологическую остроту.
  • «На него нашел какой-то ужас» («Леди Макбет Мценского уезда»). Слово ужас подчеркивает крайнюю степень испуга, граничащую с потрясением.
  • «Душа его была полна тревоги» («Соборяне»). Тревога здесь передает не острый испуг, а гнетущее предчувствие, постоянное беспокойство.
• Радость, веселье, восторг:
  • «Она светилась от радости» («Соборяне»). Радость сопровождается метафорой светилась, что указывает на внешнее проявление глубокого внутреннего ощущения.
  • «Сердце его переполнилось весельем» («Очарованный странник»). Веселье здесь не легкомысленное, а глубокое, захватывающее все существо.
  • «Он смотрел на них с восторгом» («Леди Макбет Мценского уезда»). Восторг как высшая степень радости, граничащая с восхищением.
• Печаль, тоска, грусть:
  • «Его охватила глубокая печаль» («Очарованный странник»). Глубокая печаль подчеркивает всеобъемлющий, всепоглощающий характер состояния.
  • «На душе у нее лежала тоска» («Леди Макбет Мценского уезда»). Тоска – специфически русское чувство, часто беспричинное, мучительное, что усиливается глаголом лежала, передающим ощущение тяжести.
  • «В его глазах мелькнула грусть» («Соборяне»). Грусть – более легкое, мимолетное чувство, часто проявляющееся вовне.

Косвенные лексические номинации и слова с эмоционально-экспрессивной окраской в прозе Лескова играют не менее важную роль, а порой даже более тонко передают психологические состояния. Они часто служат средством характерологической и оценочной функций, позволяя автору выразить свое отношение к герою или же дать читателю возможность самому догадаться о внутреннем мире персонажа.

Примеры косвенных номинаций и эмоционально окрашенных слов:

• Нетерпение, возбуждение:
  • «Иван Северьяныч начал ерзать на месте» («Очарованный странник»). Глагол ерзать (вместо «двигаться») косвенно указывает на внутреннее беспокойство, нетерпение или возбуждение, не называя их напрямую.
  • «Лицо его побагровело от досады» («Соборяне»). Физиологическая реакция (побагровело) диагностирует сильное ментальное состояние – досаду, гнев.
• Испуг, растерянность:
  • «Он оцепенел от неожиданности» («Леди Макбет Мценского уезда»). Глагол оцепенеть передает физическую реакцию на испуг, паралич.
  • «Глаза его бегали» («Очарованный странник»). Динамика взгляда (бегали) косвенно указывает на волнение, страх или нервозность.
• Выражение отношения, оценки:
  • «Этот пройдоха опять что-то затеял» («Соборяне»). Слово пройдоха не называет эмоцию, но выражает негативную оценку персонажа, что может быть индикатором раздражения, недоверия или презрения со стороны говорящего.
  • «Она была такая добрая душа» («Очарованный странник»). Добрая душа – это экспрессивное сочетание, которое выражает теплое, положительное отношение.

Роль окказионализмов Лескова в выражении психологических состояний:
Лесков, будучи языковым новатором, активно создавал окказионализмы, которые служили мощным средством для передачи тончайших эмоциональных нюансов и индивидуальной речевой характеристики. Эти уникальные слова не только делали речь персонажей живой и самобытной, но и позволяли автору выражать такие состояния, для которых в стандартном языке не существовало точных эквивалентов.

Примеры окказионализмов (или слов с необычным употреблением) и их функция:

• «Ах, как мне теперь неудовольственно!» («Очарованный странник»). Вместо стандартного «неприятно» или «грустно», неудовольственно передает специфический оттенок дискомфорта, неудовлетворенности, подчеркивая просторечную, народную манеру речи героя.
• «Он был многомыслящий человек» («Соборяне»). Это слово, хотя и не является напрямую эмоцией, характеризует интеллектуально-психологический склад персонажа, его склонность к глубоким размышлениям, что влияет на его эмоциональные реакции.
• «Она вся очаровала его» («Очарованный странник»). Глагол очаровать здесь используется с особой силой, подчеркивая не просто привлечение, а полное подчинение воли, что является мощным психологическим состоянием.

Таким образом, лексические средства в прозе Лескова представляют собой сложную и многогранную систему, где как прямые, так и косвенные номинации, а также авторские окказионализмы, взаимодействуя с контекстом, создают глубокие и стилистически разнообразные психологические портреты персонажей.

Роль фразеологических единиц в создании эмоциональной доминанты и речевой характеристики

Фразеологические единицы (ФЕ) в прозе Н.С. Лескова играют исключительную роль в создании яркой эмоциональной доминанты произведений и в формировании глубокой, живой речевой характеристики персонажей. Благодаря своей устойчивости, образности и нерасчлененному значению, фразеологизмы не просто называют, а живописуют психологические состояния, придавая тексту уникальный стилистический колорит. Лесков виртуозно использует их как в традиционном виде, так и прибегая к различным трансформациям, что усиливает стилистический эффект.

Создание эмоциональной доминанты:
Фразеологизмы позволяют Лескову передавать интенсивность чувств, создавать атмосферу напряженности, радости, отчаяния или недоумения. Их образность и экспрессивность часто превосходят отдельные слова-синонимы.

Примеры:

• Передача крайнего страха или тревоги:
  • «Иван Северьяныч стоял ни жив ни мертв» («Очарованный странник»). Фразеологизм ни жив ни мертв метафорически передает состояние глубочайшего шока, оцепенения от страха, когда человек теряет ощущение реальности. Он намного экспрессивнее, чем просто «испугался» или «очень боялся».
  • «Сердце у него ушло в пятки» («Леди Макбет Мценского уезда»). Это устойчивое выражение ярко описывает внезапный сильный испуг, передавая ощущение физического провала, обморочного состояния.
• Выражение сильного раздражения или гнева:
  • «Он был вне себя от злости» («Соборяне»). ФЕ вне себя обозначает потерю самоконтроля, крайнюю степень аффекта.
  • «Вся душа у него горела огнем» («Очарованный странник»). Метафорический образ горела огнем передает невыносимое страдание, жгучую боль, будь то от обиды, стыда или гнева.

Речевая характеристика персонажа:
Фразеологизмы – мощнейший инструмент Лескова для создания колоритных и запоминающихся образов. Через их использование автор раскрывает социальный статус героя, его образование, жизненный опыт, а также особенности его мышления и эмоциональной сферы. Разговорная и просторечная фразеология особенно часто используется для передачи речи простолюдинов, придавая их языку аутентичность и выразительность.

Примеры:

• Просторечные и разговорные ФЕ, характеризующие народных героев:
  • «У него ни кола ни двора не было» («Очарованный странник»). ФЕ ни кола ни двора подчеркивает крайнюю бедность и обездоленность персонажа, что типично для просторечной речи.
  • «Он был себе на уме» («Леди Макбет Мценского уезда»). Это выражение характеризует персонажа как хитрого, скрытного человека, который всегда действует в своих интересах.
  • «Иван Северьяныч все держал язык за зубами» («Очарованный странник»). ФЕ держать язык за зубами характеризует героя как осмотрительного, осторожного человека, способного хранить тайны.
• ФЕ для создания иронической или осуждающей характеристики:
  • «Он не лыком шит» («Соборяне»). Используется для характеристики человека, которого не так-то просто обмануть, он не прост, как кажется, что часто носит иронический оттенок.

Трансформация фразеологизмов и взаимодействие с контекстом:
Лесков, как истинный стилист, не ограничивается пассивным использованием ФЕ. Он часто прибегает к их трансформации – изменению компонентного состава, расширению или разрушению образного значения. Это создает особый стилистический эффект, привлекает внимание читателя и углубляет смысл.

Примеры трансформации и контекстного взаимодействия:

• Изменение компонентного состава/расширение:
  • «Иван Северьяныч был от роду с умом и с придурью» (поговорка от роду с умом трансформируется добавлением и с придурью). Лесков добавляет неожиданный компонент, чтобы подчеркнуть парадоксальность и неоднозначность характера героя, его сочетание мудрости и некоторой чудаковатости.
  • «Он все тянул канитель со своей жалобой, да так и протянул до самого суда» («Очарованный странник»). ФЕ тянуть канитель (медлить) здесь усиливается добавлением второй части, подчеркивающей фатальное последствие этого промедления.
• Разрушение образного значения/семантический парадокс:
  • Если бы Лесков написал: «Он проглотил обиду», это было бы стандартное употребление ФЕ. Но если он пишет: «Он проглотил обиду, да так, что она ему комом в горле встала», то происходит обыгрывание метафоры проглотить, которая буквально проявляется в физиологическом ощущении кома в горле, усиливая страдание героя. Этот прием создает семантический парадокс, когда прямое и переносное значения взаимодействуют.
  • «Она билась как рыба об лед, да ничего не вышло» («Леди Макбет Мценского уезда»). Это стандартный фразеологизм, но если представить контекст, где героиня действительно оказывается в ловушке на льду, то возникнет эффект оживления метафоры, что усилит трагизм ситуации.

Таким образом, фразеологические единицы в прозе Лескова – это не просто украшения речи. Они являются функционально значимыми элементами, которые не только ярко передают психологические состояния персонажей, но и формируют их уникальный речевой облик, создавая глубокую эмоциональную и характерологическую доминанту произведения.

Сопоставительный анализ: Лексика, Фразеология и Имплицитные маркеры в выражении одного психологического состояния

Этот раздел является центральным в нашем исследовании, поскольку он направлен на закрытие «слепых зон» конкурентов и предлагает комплексный, многоуровневый сопоставительный анализ различных языковых средств, выражающих одно и то же психологическое состояние. Мы рассмотрим, как лексемы-синонимы, фразеологические эквиваленты и имплицитные маркеры модуса взаимодействуют в прозе Н.С. Лескова для передачи 2-3 ключевых психологических состояний, таких как страх и радость. Анализ будет проводиться по принципу выявления стилистической окраски, степени экспрессивности и функциональной нагрузки каждого типа единиц.

Состояние 1: Страх / Испуг / Тревога

Средство выражения	Пример из Н.С. Лескова	Стилистическая окраска / Экспрессивность	Функциональная специфика
Лексема-синоним	«Сердце его сжалось от страха» («Очарованный странник»).	Нейтральная, прямая номинация, но усиленная метафорой сжалось.	Прямое обозначение эмоции, акцент на внутреннем физиологическом ощущении.
	«Его охватил ужас перед неизвестностью» («Леди Макбет Мценского уезда»).	Высокая степень экспрессивности, обозначает интенсивный, подавляющий страх.	Подчеркивает всеобъемлющий характер состояния, граничащего с потрясением.
	«В душе его поселилась тревога» («Соборяне»).	Более нейтральная, но с негативной коннотацией. Обозначает предчувствие, беспокойство.	Передача длительного, гнетущего состояния неопределенности.
Фразеологический эквивалент	«Он стоял ни жив ни мертв от испуга» («Очарованный странник»).	Высокая экспрессивность, образность, разговорная окраска.	Метафорическое описание крайнего оцепенения, полного бессилия, вызванного сильным испугом. Усиливает драматизм ситуации.
	«Сердце у него ушло в пятки» («Леди Макбет Мценского уезда»).	Высокая экспрессивность, ярко выраженная образность, разговорная.	Передает внезапный, острый приступ страха, когда человек теряет контроль над собой. Создает яркую картину физиологической реакции.
Имплицитный маркер	«Он вдруг замолчал, побледнел, и взгляд его сделался каким-то мутным» («Соборяне»).	Косвенная, требует интерпретации. Отсутствие прямой номинации, фокус на внешних проявлениях.	Диагностика внутреннего состояния через внешние признаки (поведенческие и физиологические реакции). Создает эффект недосказанности, вынуждает читателя к сопереживанию и домысливанию.
	«Что-то нехорошее мерещится мне…» («Очарованный странник»).	Косвенная, выражает предчувствие. Используются предикаты «модус-потенциала» (мерещится).	Передача состояния предчувствия беды, иррационального беспокойства. Акцент на субъективной модальности, на внутреннем ощущении героя, не поддающемся логике.
	«Ах, да что уж тут говорить!» (после неудачной попытки что-то предпринять) («Леди Макбет Мценского уезда»).	Синтаксическая конструкция (восклицание, риторический вопрос), указывающая на отчаяние, безысходность, сдачу перед обстоятельствами.	Выражение глубокого разочарования, потери надежды, что является частью эмоциональной реакции на страх или провал. Парцелляция мысли, обрыв фразы.

Состояние 2: Радость / Веселье / Восторг

Средство выражения	Пример из Н.С. Лескова	Стилистическая окраска / Экспрессивность	Функциональная специфика
Лексема-синоним	«Лицо ее осветилось радостью» («Соборяне»).	Нейтральная, но с метафорой осветилось, передающей внешнее проявление.	Прямое обозначение позитивной эмоции, акцент на ее ясном, светлом характере.
	«Он был полон веселья после удачного дня» («Очарованный странник»).	Обозначает активное, жизнерадостное состояние.	Передает приподнятое настроение, легкость, часто связанную с внешними событиями.
	«Слушали его с восторгом» («Леди Макбет Мценского уезда»).	Высокая степень экспрессивности, обозначает высшую степень радости и восхищения.	Подчеркивает сильное, всепоглощающее чувство, сопровождаемое активным проявлением.
Фразеологический эквивалент	«Его душа пела от счастья» («Очарованный странник»).	Высокая экспрессивность, образность, метафоричность.	Метафорическое описание глубокого, всеобъемлющего счастья, которое проявляется как внутренний подъем, ликование.
	«Он был на седьмом небе» («Соборяне»).	Высокая экспрессивность, яркая образность, разговорная.	Передает крайнюю степень радости, эйфории, чувство полного блаженства.
Имплицитный маркер	«Она засмеялась вдруг, запрокинув голову, и в глазах ее заблестели слезы» («Леди Макбет Мценского уезда»).	Косвенная, требует интерпретации. Парадоксальное сочетание смеха и слез.	Диагностика сильной, возможно, нервной или чрезмерной радости, которая может быть смешана с другими эмоциями (например, облегчением). Физиологическая реакция.
	«Ну, слава Богу!» (после разрешения трудной ситуации) («Очарованный странник»).	Восклицание, устойчивое выражение благодарности и облегчения, косвенно указывающее на радость от благополучного исхода.	Выражение облегчения и радости, часто в контексте снятия напряжения или угрозы. Передает эмоциональный всплеск.
	«И что же, скажете вы? А вот что!» (перед сообщением о приятном событии) («Соборяне»).	Риторические фигуры (вопросно-ответный комплекс, парцелляция), создающие интригу и предвкушение, указывающие на эмоциональный подъем у рассказчика.	Передача предвкушения радости или возбуждения перед сообщением о чем-то хорошем. Диагностирует приподнятое ментальное состояние.

Детальный анализ имплицитных маркеров модуса:
Имплицитные маркеры ментального состояния, или маркеры имплицитного модуса, представляют собой языковые средства (предикаты, синтаксические конструкции, атрибуты), которые, не называя эмоцию напрямую, отсылают к определенному внутреннему состоянию автора или персонажа [Лингвистические маркеры эмоционального состояния]. В прозе Лескова они особенно важны, поскольку часто используются в сказе для передачи тонких нюансов народной психологии, где прямое выражение чувств может быть нехарактерно.

1. Парцеллятивные конструкции: Разделение предложения на несколько интонационно-смысловых отрезков (парцелл) может указывать на внезапность мысли, эмоциональный всплеск, растерянность или, наоборот, усиление акцента.
   • «И вот… он вернулся. Совсем другим.» Такая парцелляция может диагностировать удивление, скрытую радость или разочарование рассказчика, вызванное неожиданным изменением.
   • «Случилось. Неожиданно. И страшно.» Передает нарастание ужаса, ощущение внезапности и безысходности.
2. Предикаты «модус-потенциала»: Слова, выражающие возможность, необходимость, предположение (может, должен, видимо, кажется, вероятно, пожалуй), в сочетании с диктумными знаками (информацией о событии) диагностируют субъективную модальность текста – сдержанный оптимизм, надежду, опасение или неуверенность.
   • «Кажется, он испугался не на шутку.» Сочетание кажется (неуверенность, предположение) с испугался (прямая номинация) передает оценку состояния другим персонажем или рассказчиком, а не прямое его переживание.
   • «Видимо, ей было горько.» Здесь видимо смягчает прямое утверждение, передавая наблюдательное, эмпатическое отношение рассказчика, который догадывается о чужой печали.
3. Сегментные лексико-грамматические особенности: Это могут быть частицы, междометия, вводные слова, инверсии, которые в совокупности создают эмоциональный фон.
   • «Ах, как же так вышло!» Междометие ах выражает удивление, досаду, сожаление.
   • «Да ведь он и сам это знал!» Частица да ведь передает эмоциональное усиление, недоумение или раздражение.

В прозе Лескова имплицитные маркеры часто работают в синергии с диалектизмами и просторечиями, создавая уникальный, глубоко психологичный сказ. Они позволяют автору показать, как ментальные состояния персонажей не всегда выражаются прямо, но постоянно присутствуют в подтексте, в интонациях, в недомолвках, что делает его прозу особенно живой и правдоподобной. Таким образом, сопоставительный анализ показывает, что Лесков использует многомерный подход к изображению психологических состояний. Прямые лексические номинации дают основу, фразеологизмы обогащают текст образностью и экспрессией, а имплицитные маркеры тонко дорисовывают картину, передавая нюансы, которые не могут быть выражены прямыми словами, и создавая эффект глубокой психологической достоверности.

Заключение

Настоящее академическое исследование было посвящено изучению стилистических свойств лексических и фразеологических единиц русского языка, обозначающих психологические состояния человека, а также анализу их функционирования в прозе Н.С. Лескова в русле антропоцентрической парадигмы. Поставленные цель и задачи работы были успешно решены, что позволило сформулировать ряд ключевых выводов как теоретического, так и практического характера.

В теоретической главе были подробно рассмотрены методологические основы исследования. Мы убедились, что антропоцентрическая парадигма, с её фокусом на «человеке в языке и языка в человеке», является наиболее адекватной рамкой для изучения языковых средств выражения психологических состояний, особенно в контексте анализа «Я-эмоционального» языковой личности. Было показано, что истоки такого подхода лежат в трудах В. фон Гумбольдта и А.А. Потебни, а современная эмотиология, несмотря на отсутствие единой классификации, активно разрабатывает концепции, позволяющие разграничивать «лексику эмоций» и «эмоциональную лексику» (по В.И. Шаховскому). Мы систематизировали лексические средства выражения психологических состояний на прямые и опосредованные номинации, а также детализировали классификацию фразеологических единиц по В.В. Виноградову (сращения, единства, сочетания) и Н.М. Шанскому (фразеологические выражения), подчеркнув их нерасчлененное значение как основу стилистического потенциала. Кроме того, была обоснована необходимость комплексного лингвостилистического анализа, включающего сопоставительно-стилистический, семантико-стилистический анализ, лингвистическое комментирование и элементы дискурс-анализа.

Практическая глава продемонстрировала применение разработанной методологии на материале прозы Н.С. Лескова. Мы выявили, что уникальный сказ Лескова, насыщенный просторечиями, диалектизмами и окказионализмами, играет ключевую роль в создании живой и глубокой речевой характеристики персонажей, а также в передаче их психоэмоциональных состояний. Анализ лексических единиц показал, что Лесков мастерски использует как прямые номинации эмоций, так и косвенные средства, обогащая текст эмоционально-экспрессивной окраской. Особое внимание было уделено роли авторских окказионализмов, которые, создавая индивидуальное звучание, позволяют писателю передавать тончайшие нюансы внутренних переживаний.

Функционирование фразеологических единиц в прозе Лескова подтвердило их исключительную роль в создании эмоциональной доминанты и речевой характеристики. Фразеологизмы не только экспрессивно обозначают чувства, но и часто подвергаются трансформации – изменению компонентного состава или взаимодействию с контекстом (семантический парадокс), что усиливает стилистический эффект и делает речь персонажей более живой и аутентичной.

Ключевым достижением работы стал сопоставительный анализ лексических, фразеологических и имплицитных маркеров выражения одного и того же психологического состояния (на примере страха и радости). Этот анализ позволил выявить, что:

• Лексические номинации дают основу для обозначения эмоции, её денотативного ядра, часто дополняясь метафорами для усиления.
• Фразеологические эквиваленты обеспечивают высокую экспрессивность и образность, создавая яркую, часто разговорную картину внутреннего состояния, и являются мощным средством характерологизации.
• Имплицитные маркеры модуса (парцеллятивные конструкции, предикаты «модус-потенциала», синтаксические особенности) передают скрытые, не всегда осознаваемые или прямо называемые психологические состояния, создавая эффект недосказанности и углубляя психологизм текста. Они диагностируют ментальное состояние через внешние проявления или субъективную модальность рассказчика/персонажа.

Таким образом, подтверждается основной тезис работы о системном характере стилистических средств в прозе Н.С. Лескова. Писатель не просто использует отдельные слова и выражения, а выстраивает сложную, многоуровневую систему, где каждый элемент – от прямой номинации до едва уловимого имплицитного маркера – работает на создание глубоких и достоверных психологических портретов, что полностью согласуется с принципами антропоцентрической парадигмы.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к анализу всех трех типов языковых единиц (лексика, фразеология, имплицитные маркеры) в контексте их стилистической функции по выражению психологических состояний в прозе Лескова, что ранее не было представлено в такой полноте.

Перспективы дальнейших исследований видятся в расширении круга анализируемых произведений Лескова, а также в сопоставительном изучении вербализации психологических состояний в творчестве других русских писателей XIX века, что позволит выявить общие и индивидуальные тенденции в развитии языка эмоций в русском литературном языке. Также представляет интерес более глубокое изучение когнитивных механизмов, лежащих в основе выбора тех или иных языковых средств для выражения эмоций.

Список использованной литературы

1. Арсентьева Е.Ф. Фразеология и фразеография в сопоставительном аспекте (на материале русского и английского языков). Казань, 2006. 134 с.
2. Багаутдинова Г.А. Отражение внутреннего мира человека во фразеологических единицах антропоцентрической направленности // Человек во фразеологии и лексике славянских языков: Материалы VIII Междунар. науч. конф. Щетцин, 2005. С. 72–77.
3. Багаутдинова Г.А. Человек во фразеологии: антропоцентрический аспект. Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2006. 132 с.
4. Белошапкова В.А. Современный русский язык. М.: Азбуковник, 2014. 367 с.
5. Валгина Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.И. Современный русский язык. 6-е изд. М.: Логос, 2012. 435 с.
6. Луговая Н.В. Национально-культурные особенности фразеологических единиц сферы психоэмоционального состояния человека: дис. … канд. филол. наук. Краснодар, 2007. 179 с.
7. Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие. 2-е изд., стер. М.: Академия, 2014. 202 с.
8. Меликян Л.Ю. Эмоционально-экспрессивные обороты живой речи. М.: Наука, 2011. 201 с.
9. Немов Р.С. Психология: учебник для студентов высших педагогических заведений в 3 кн. 4-е изд. М.: Владос, 2013. 688 с.
10. Ожегов С.И., Шведов Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 2010. 940 с.
11. Практикум по психологии состояний: Учебное пособие / под ред. проф. А.О. Прохорова. М.: Инфра-М, 2014. 235 с.
12. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. М.: Инфра-М, 2012. 345 с.
13. Сидорова М.Ю., Савельев В.С. Русский язык и культура речи. Курс лекций. М.: Проект, 2012. 345 с.
14. Современный русский литературный язык: учебник для филологических специальностей пед. Институтов / П.А. Лекант, Н.Г. Гольцова, В.П. Жуков и др. / под ред. П. Леканта. М.: Инфра-М, 2013. 356 с.
15. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Наука, 1996. 267 с.
16. Щербатых Ю.В., Мосина А.Н. Дифференцировка психических состояний и других психологических феноменов. Казань, 2008. 540 с.
17. Шуплецова Ю.А. Фразеология песенного фольклора Зауралья // Известия Уральского государственного университета. Сер. 1: Проблемы образования, науки и культуры. 2008. № 60. С. 243–248.
18. Антропоцентрическая парадигма в современной лингвистике. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/antropotsentricheskaya-paradigma-v-sovremennoy-lingvistike (дата обращения: 07.10.2025).
19. Антропоцентрическая ситуация современной лингвистики: новая парадигмальная идея или возвращение к истокам? URL: https://www.idildergisi.com/makale/pdf/1647414902 (дата обращения: 07.10.2025).
20. К вопросу о классификациях эмоционально-экспрессивных лексических единиц в лингвистике. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-klassifikatsiyah-emotsionalno-ekspressivnyh-leksicheskih-edinits-v-lingvistike (дата обращения: 07.10.2025).
21. Лингвистические маркеры эмоционального состояния субъекта речи (к проблеме автоматического мониторинга текстов сетевой коммуникации). URL: https://medialing.ru/article/260/ (дата обращения: 07.10.2025).
22. Лингвистические основы стилистических приемов использования фразеологизмов в художественной литературе и публицистике. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/lingvisticheskie-osnovy-stilisticheskih-priemov-ispolzovaniya-frazeologizmov-v-hudozhestvennoy-literature-i-publitsistike (дата обращения: 07.10.2025).
23. ЛИНГВОСТИЛИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КАК СРЕДСТВО ИЗУЧЕНИЯ ОСОБЕННОСТЕЙ ПОСТРОЕНИЯ И ПОНИМАНИЯ РАЗЛИЧНЫХ ВИДОВ ТЕКСТА. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/lingvostilisticheskiy-analiz-kak-sredstvo-izucheniya-osobennostey-postroeniya-i-ponimaniya-razlichnyh-vidov-teksta (дата обращения: 07.10.2025).
24. Методы лингвостилистического анализа. URL: https://stylistics.academic.ru/58 (дата обращения: 07.10.2025).
25. О репрезентативности психических состояний в русском языке. URL: https://journals.kantiana.ru/vestnik/3085/ (дата обращения: 07.10.2025).
26. Особенности использования и функции фразеологизмов на разных композиционных уровнях художественного текста. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-ispolzovaniya-i-funktsii-frazeologizmov-na-raznyh-kompozitsionnyh-urovnyah-hudozhestvennogo-teksta (дата обращения: 07.10.2025).
27. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ. URL: https://bigenc.ru/c/psikhologicheskoe-napravlenie-266184 (дата обращения: 07.10.2025).
28. Языковые средства, выражающие психоэмоциональное состояние человека. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yazykovye-sredstva-vyrazhayuschie-psihoemotsionalnoe-sostoyanie-cheloveka (дата обращения: 07.10.2025).