Своп-контракты на современном российском финансовом рынке: трансформация механизмов, регулирование и эффективность использования в 2020–2025 гг.

Рынок производных финансовых инструментов (ПФИ) в Российской Федерации на протяжении последних лет претерпевает значительные трансформации, обусловленные как внутренними регуляторными изменениями, так и внешними геополитическими факторами. В этом контексте своп-контракты, являясь одним из наиболее гибких и востребованных инструментов хеджирования и спекуляции, оказались в эпицентре этих процессов. Их функциональная роль, механизмы применения и эффективность на современном российском финансовом рынке требуют углубленного анализа, особенно в период после 2014 года, а в особенности — с 2020 по 2025 годы.

Целью настоящего исследования является всесторонний анализ актуального состояния и динамики рынка своп-контрактов в Российской Федерации в обозначенный период, сфокусированный на их функциональной роли, механизмах применения и эффективности. Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи: раскрыть экономическую сущность и правовые основы своп-контрактов в РФ; проанализировать динамику объемов и структурные изменения рынка свопов; оценить методы ценообразования и эффективность хеджирования в условиях волатильности; а также выявить ключевые проблемы и перспективы развития данного сегмента финансового рынка.

Академическая новизна исследования заключается в комплексном рассмотрении трансформации рынка свопов в условиях беспрецедентного санкционного давления и импортозамещения финансовых технологий. Особое внимание уделяется переходу на российские бенчмарки, изменению валютной структуры рынка, а также потенциалу внедрения новых инструментов, таких как ESG-свопы и свопы на Цифровые Финансовые Активы (ЦФА). Данная работа призвана стать актуализированным и детальным разделом исследования для выпускной квалификационной работы, предоставляя комплексный теоретический анализ и современное практическое обоснование использования своп-контрактов.

Теоретические и правовые основы своп-контрактов в Российской Федерации

Своп-контракты, являясь краеугольным камнем современного рынка производных финансовых инструментов, занимают уникальное положение благодаря своей гибкости и способности адаптироваться к изменяющимся потребностям участников рынка. Их сущность заключается в обмене будущими платежами или обязательствами, что позволяет эффективно управлять различными видами финансовых рисков. Примечательно, что именно эта уникальная адаптивность сделала их незаменимым инструментом в условиях постоянно меняющейся геополитической и экономической конъюнктуры.

Экономическая сущность и классификация своп-контрактов

В основе своп-контракта лежит соглашение между двумя сторонами об обмене потоками платежей в будущем в соответствии с заранее оговоренными условиями. Этот обмен может касаться различных финансовых активов, таких как процентные ставки, валюты, товары или акции. Основное преимущество свопов заключается в их способности трансформировать финансовые риски, позволяя участникам рынка получать желаемую структуру денежных потоков без необходимости прямого изменения базового актива или обязательства. Иными словами, это эффективный способ «переупаковки» рисков.

Классификация своп-контрактов традиционно выделяет несколько ключевых типов:

• Процентные свопы (IRS): Наиболее распространенный тип, предусматривающий обмен фиксированных процентных платежей на плавающие (или наоборот) на определенную номинальную сумму. Основная цель – хеджирование процентного риска или спекуляция на изменении процентных ставок. Например, компания, имеющая кредит с плавающей ставкой, может заключить IRS, чтобы обменять эти плавающие платежи на фиксированные, тем самым стабилизируя свои расходы.
• Валютные свопы (C-Swap): Соглашение об обмене основной суммы долга и процентных платежей в одной валюте на эквивалентную сумму и платежи в другой валюте. Часто используются для хеджирования валютного риска при международном фондировании или инвестировании, а также для получения финансирования в иностранной валюте по более выгодным ставкам.
• Товарные свопы: Обмен фиксированной цены на товар на плавающую рыночную цену (или наоборот) в течение определенного периода. Позволяют производителям и потребителям товаров хеджировать риски колебаний цен.
• Акционерные свопы: Обмен фиксированных или плавающих процентных платежей на доходность, генерируемую определенным акционерным индексом или отдельной акцией. Такие свопы используются для получения доступа к доходности фондового рынка без прямого владения акциями, минимизируя операционные издержки и налоги. В России, как указано в данных, в качестве базового актива для свопов на акции могут выступать индексы Московской Биржи, включая Индексы МосБиржи-RAEX ESG и МосБиржи-РСПП ESG, что свидетельствует о растущем интересе к «зеленому» финансированию и корпоративной социальной ответственности на российском рынке.

Функциональная роль своп-контрактов многогранна. Они используются для:

• Хеджирования рисков: Защита от неблагоприятных изменений процентных ставок, валютных курсов или цен на товары.
• Спекуляции: Получение прибыли от ожидаемых изменений рыночных цен или ставок.
• Арбитража: Использование ценовых неэффективностей между различными рынками или инструментами.
• Управления активами и пассивами: Оптимизация структуры баланса компании или банка.

Современное правовое регулирование своп-контрактов в РФ

Правовая рамка регулирования своп-контрактов в Российской Федерации претерпела значительные изменения, особенно после 2020 года, что отражает стремление регулятора к повышению прозрачности и стабильности финансового рынка. Согласно российскому законодательству, своп-контракты относятся к производным финансовым инструментам (ПФИ), регулирование которых осуществляется Федеральным законом от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (с последними изменениями) и нормативными актами Банка России.

Ключевую роль в определении и классификации ПФИ, включая свопы, играет Указание Банка России № 6296-У от 13.10.2022 «О признаках производных финансовых инструментов». Этот документ устанавливает четкие критерии, по которым договор может быть отнесен к ПФИ, что крайне важно для правильного применения налогового законодательства, бухгалтерского учета и регуляторных требований. Он определяет существенные условия, необходимые для признания сделки свопом, включая условия обмена, базисные активы и механизм определения платежей.

Одним из наиболее значимых изменений в регулировании внебиржевого рынка стало введение обязательного централизованного клиринга для стандартизированных своп-контрактов. Это решение, принятое для снижения контрагентского риска и повышения стабильности системы, было поэтапным. Сначала оно коснулось финансовых организаций, а затем, с отсрочкой до 1 января 2024 года, распространилось и на нефинансовые организации (источник: КонсультантПлюс, информационное сообщение от 18.06.2020). Централизованный клиринг означает, что между сторонами сделки итоговым контрагентом становится Национальный Клиринговый Центр (НКЦ), который берет на себя риск неисполнения обязательств одной из сторон. Это значительно укрепляет доверие к рынку, но также накладывает дополнительные требования к участникам, связанные с необходимостью предоставления обеспечения и соблюдения клиринговых процедур. Тем самым, регулятор стремится создать условия для более безопасного и прозрачного функционирования рынка.

Введение централизованного клиринга для стандартизированных свопов отражает общемировую тенденцию к ужесточению регулирования внебиржевых рынков после мирового финансового кризиса 2008 года. Это позволяет Банку России получать более полную и точную информацию об объемах и структуре рынка, повышая эффективность надзора. Для участников же это означает снижение рисков, но и необходимость адаптации к новым операционным и капитальным требованиям.

Динамика и структурные изменения рынка своп-контрактов в России (2020–2025 гг.)

Рынок своп-контрактов в России, являясь крупнейшим сегментом рынка производных финансовых инструментов, демонстрирует уникальную динамику и структурную адаптацию к внешним вызовам, особенно заметную в период 2020–2025 годов. Глобальные и внутренние факторы, включая пандемию COVID-19, геополитическое давление и ответные меры регулятора, значительно повлияли на его развитие. Как же эти внешние шоки трансформировали ключевые параметры рынка, и что это значит для его дальнейшего функционирования?

Анализ объема и структуры открытых позиций

Согласно данным Банка России и Московской Биржи (MOEX), рынок своп-контрактов в России традиционно занимает доминирующее положение среди ПФИ, значительно превышая по объему открытых позиций сегменты фьючерсов и опционов. Это объясняется гибкостью свопов, их приспособленностью для крупных институциональных клиентов и возможностью кастомизации под индивидуальные потребности.

В период с 2020 по 2025 годы наблюдалась устойчивость в объёмах торгов процентными свопами на Московской Бирже. В частности, объем открытых позиций по процентным свопам в 2023 году вырос на 7%. При этом произошел значительный структурный сдвиг: к 2025 году сегмент стал практически полностью рублевым, за исключением единичных сделок. Эта тенденция обусловлена стратегией дедолларизации и переориентации российского финансового рынка на национальную валюту, а также повышением волатильности на международных рынках, что делает рублевые инструменты более предсказуемыми для внутренних участников. Из этого следует, что российская экономика демонстрирует способность к самодостаточности в управлении процентными рисками, снижая зависимость от внешней конъюнктуры.

Таблица 1: Динамика открытых позиций по процентным свопам на MOEX (гипотетические данные, млн руб.)

Год	Объем открытых позиций (млн руб.)	Прирост к предыдущему году (%)	Доля рублевых свопов (%)
2020	5 200	—	75
2021	5 800	11.5	80
2022	6 050	4.3	90
2023	6 473.5	7.0	98
2024	6 800	5.0	>99
2025	7 100	4.4	~100

Примечание: Данные в таблице являются гипотетическими и приведены для иллюстрации заявленной тенденции.

Рост объема торгов в рублевом сегменте процентных свопов свидетельствует о том, что, несмотря на внешние шоки, российский рынок сохраняет способность генерировать ликвидность и предлагать инструменты для эффективного управления процентным риском на внутреннем контуре.

Трансформация валютной структуры рынка

Наиболее драматичные изменения произошли в сегменте валютных свопов. После 2022 года их структура претерпела кардинальные изменения. Наблюдалось резкое сокращение объемов операций в долларах США и евро как следствие ограничений и рисков, связанных с использованием «недружественных» валют. Одновременно с этим произошел значительный рост доли сделок в китайских юанях (CNY/RUB). Этот сдвиг является прямым отражением внешнеполитических и экономических решений, направленных на снижение зависимости от западных финансовых систем и развитие сотрудничества со странами «дружественного» блока.

Доля юаня в торговом обороте и финансовых операциях РФ значительно увеличилась, что повлекло за собой рост спроса на инструменты хеджирования в этой валюте. Валютные свопы CNY/RUB стали ключевым инструментом для российских компаний, занимающихся внешнеэкономической деятельностью с Китаем, а также для банков, управляющих ликвидностью в юанях.

Помимо этого, был отмечен рост активности в сегменте товарных свопов, особенно на драгоценные металлы. Объем торгов золотыми свопами на Московской Бирже в феврале 2024 года составил 60,6 млрд рублей, что является колоссальным приростом по сравнению с 10,3 млрд рублей в феврале 2023 года (источник: Finam.ru, 04.03.2024). Этот всплеск интереса к золотым свопам можно объяснить стремлением участников рынка хеджировать инфляционные риски, диверсифицировать портфели в условиях высокой неопределенности и использовать золото как «защитный актив» в периоды геополитической турбулентности. Золото традиционно считается надежным убежищем для капитала, и его возросшая роль в своп-операциях подтверждает эту тенденцию. Каков же реальный вклад этих изменений в общую финансовую стабильность страны?

Таблица 2: Изменение валютной структуры валютных свопов на MOEX (гипотетические данные)

Валютная пара	Доля в объеме торгов в 2021 году (%)	Доля в объеме торгов в 2024 году (%)	Изменение (%)
USD/RUB	50	15	-35
EUR/RUB	30	10	-20
CNY/RUB	5	65	+60
Прочие	15	10	-5

Примечание: Данные в таблице являются гипотетическими и приведены для иллюстрации заявленной тенденции.

Эти структурные изменения демонстрируют высокую адаптивность российского финансового рынка, его способность быстро реагировать на изменяющиеся внешние условия и перестраивать внутренние механизмы для обеспечения непрерывности финансовых операций.

Методы оценки стоимости и эффективность хеджирования в условиях волатильности

В условиях повышенной волатильности и ограниченного доступа к международным бенчмаркам, российскому финансовому рынку пришлось оперативно адаптировать свои подходы к оценке стоимости производных финансовых инструментов и механизмам хеджирования. Этот период стал проверкой на прочность для существующих моделей и стимулом для развития новых, учитывающих специфику текущей конъюнктуры.

Адаптация бенчмарков и ценообразование

Ключевым изменением в ценообразовании процентных свопов стала обязательная конверсия всех стандартизированных процентных свопов (СПФИ) с привязкой к Mosprime Rate на новый российский индикатор – RUONIA (Ruble OverNight Index Average). Этот процесс был завершен 31 марта 2023 года (источник: НКЦ, 31.10.2022). RUONIA, как взвешенная процентная ставка однодневных межбанковских кредитов, обеспеченных залогом, стала основным бенчмарком для определения плавающих процентных платежей по рублевым свопам. Этот переход не только повысил устойчивость рынка к внешним шокам, но и усилил суверенитет российской финансовой системы, избавив ее от зависимости от иностранных индикаторов.

Актуальные методы оценки стоимости своп-контрактов в РФ по-прежнему основываются на фундаментальных принципах финансовой математики, таких как модель дисконтированного денежного потока (Discounted Cash Flow, DCF). Однако для ее применения используются российские кривые доходности. Эти кривые строятся на основе данных о сделках РЕПО и доходностях облигаций федерального займа (ОФЗ), которые являются наиболее ликвидными и надежными инструментами на российском рынке.

Пример ценообразования процентного свопа (IRS) на основе DCF:
Стоимость процентного свопа определяется как разница между дисконтированной стоимостью потоков фиксированных платежей и дисконтированной стоимостью потоков плавающих платежей.

PVfixed = ∑ [Cfixed / (1 + rd)t]
PVfloating = ∑ [Cfloating / (1 + rd)t]

где:

• PV_fixed – текущая стоимость фиксированных платежей;
• PV_floating – текущая стоимость плавающих платежей;
• C_fixed – сумма фиксированного платежа;
• C_floating – сумма плавающего платежа (определяется на основе RUONIA);
• r_d – ставка дисконтирования (на основе кривой доходности РЕПО/ОФЗ);
• t – срок до платежа.

В момент заключения свопа его стоимость должна быть близка к нулю (безарбитражная цена), что предполагает равенство текущих стоимостей фиксированных и плавающих потоков.

Для валютных свопов (FX Swaps) в условиях безарбитражной модели используется формула для расчета форвардного курса. Эта модель исходит из того, что доходность от инвестиций в разных валютах, с учетом конвертации по спот- и форвардным курсам, должна быть одинаковой, чтобы исключить возможность безрисковой прибыли.

Формула для расчета форвардного курса (F) в безарбитражной модели валютного свопа:

F = S ⋅ (1 + rB ⋅ T) / (1 + rA ⋅ T)

где:

• F – форвардный курс (например, CNY/RUB);
• S – спот-курс (CNY/RUB);
• r_A – процентная ставка в валюте А (например, RUONIA для рублей);
• r_B – процентная ставка в валюте В (например, Shibor для юаней);
• T – срок свопа (в долях года).

Эта формула позволяет участникам рынка определять справедливую стоимость форвардного обмена валют, что критически важно для хеджирования валютных рисков.

Практика хеджирования валютных и процентных рисков российскими компаниями

Санкционное давление существенно повлияло на стратегии хеджирования российских корпораций и банков. В условиях ограничения доступа к «недружественным» валютам и международным рынкам капитала, участники рынка активно осваивают новые подходы.

Эффективность хеджирования валютных рисков с помощью свопов повысилась за счет использования «дружественных» валют, в первую очередь китайского юаня. Российские нефинансовые компании активно используют валютно-процентные свопы (XCCY) в рублях и юанях. Эти сложные инструменты позволяют компаниям обменивать основную сумму и процентные платежи в одной валюте на эквивалентные платежи в другой валюте.

Синтетическое фондирование через XCCY в юанях:
Нефинансовые компании, имеющие рублевые доходы и потребность в юаневом финансировании (например, для импорта товаров из Китая), могут использовать XCCY-свопы. Они привлекают рублевые кредиты по российским ставкам, а затем заключают XCCY-своп, чтобы обменять эти рублевые потоки на юаневые. Таким образом, они получают синтетическое фондирование в юанях, минуя прямые операции на международных рынках капитала, доступ к которым ограничен. Это позволяет хеджировать как валютный риск (фиксируя курс обмена), так и процентный риск (обменивая плавающие рублевые ставки на фиксированные юаневые). Каковы же ключевые преимущества такого подхода в текущих условиях?

Пример: Российская компания А заключает XCCY-своп с российским банком Б. Компания А получает рублевый кредит (например, под RUONIA) и обменивает его на юани, которые использует для оплаты импорта. В течение срока свопа компания А выплачивает банку фиксированные юаневые платежи, а банк – плавающие рублевые. В конце срока происходит обратный обмен основных сумм. Такой механизм позволяет компании А эффективно управлять своими обязательствами и валютными потоками.

Эта адаптация демонстрирует гибкость и изобретательность российских участников рынка, которые, несмотря на внешние ограничения, продолжают находить эффективные инструменты для управления своими финансовыми рисками и обеспечения непрерывности бизнеса.

Проблемы и перспективы развития рынка своп-контрактов в РФ

Развитие рынка своп-контрактов в России в условиях современной геополитической и экономической конъюнктуры представляет собой сложный процесс, сопряженный как с новыми вызовами, так и с уникальными возможностями. Особое внимание следует уделить проблемам ликвидности, роли централизованного клиринга и перспективам внедрения инновационных финансовых технологий.

Проблемы ликвидности и клиринга

Ключевой проблемой, с которой столкнулся российский рынок своп-контрактов после 2022 года, стало снижение ликвидности в некоторых сегментах. Это особенно характерно для валютных свопов, номинированных в «недружественных» валютах (USD, EUR). Ограничения на трансграничные операции, уход ряда иностранных банков и снижение числа активных участников привели к увеличению спреда (разницы между ценой покупки и продажи) и усложнению исполнения крупных сделок. Для участников рынка это означает рост транзакционных издержек и снижение эффективности хеджирования.

В сегменте процентных свопов также возникла специфическая проблема – однонаправленность позиций у ключевых участников (преимущественно банков). Это означает, что большинство участников рынка стремятся принять одну и ту же сторону сделки (например, обменять плавающую ставку на фиксированную), что затрудняет поиск контрпартнера и приводит к дефициту ликвидности для противоположных позиций. Это усложняет формирование эффективной рыночной цены и снижает общую глубину рынка.

Национальный Клиринговый Центр (НКЦ) играет центральную роль в смягчении контрагентского риска и повышении стабильности рынка. Введение обязательного централизованного клиринга для стандартизированных биржевых и некоторых внебиржевых свопов значительно снижает вероятность дефолта одной из сторон, поскольку НКЦ выступает в качестве центрального контрагента. Это, безусловно, является позитивным фактором для доверия к рынку, но не решает проблему рыночной ликвидности, которая зависит от числа активных участников и их готовности совершать сделки в разных направлениях. Тем не менее, стандартизация и централизованный клиринг создают необходимую инфраструктурную базу для дальнейшего развития и привлечения новых участников.

Инновационные перспективы и импортозамещение технологий

Несмотря на существующие проблемы, российский рынок своп-контрактов обладает значительным потенциалом для развития, опираясь на импортозамещение финансовых технологий и внедрение инновационных инструментов.

Одним из ярких примеров мер по поддержке ликвидности и импортозамещению является запуск Банком России инструмента «валютный своп» по предоставлению юаней с 19 января 2023 года (источник: Информационное сообщение Банка России от 17.01.2023). Изначально максимальный дневной объем этого инструмента составлял 10 млрд юаней, но позднее, в периоды высокой волатильности, Банк России увеличивал его до 20 млрд юаней (источник: Информация Банка России от 22.03.2024). Эта мера напрямую направлена на обеспечение российских банков и корпораций необходимой юаневой ликвидностью, что критически важно в условиях возросшей доли юаня во внешнеторговых расчетах. Подобные интервенции регулятора способствуют стабилизации валютного рынка и поддержанию непрерывности бизнеса.

Перспективы развития также связаны с появлением новых классов активов. Отмечается рост интереса к разработке и внедрению новых типов своп-контрактов, адаптированных к современным трендам:

1. ESG-свопы: С развитием «зеленого» финансирования и корпоративной социальной ответственности, появление ESG-индексов на Московской Бирже (таких как МосБиржи-RAEX ESG и МосБиржи-РСПП ESG) создает методологическую базу для потенциального внедрения ESG-свопов. Такие свопы могут быть привязаны к динамике ESG-индексов или условиям достижения определенных ESG-показателей компанией. Например, процентная ставка по свопу может быть снижена, если компания достигает целевых показателей по сокращению выбросов углекислого газа. Это стимулирует компании к устойчивому развитию и привлекает капитал, ориентированный на социально ответственное инвестирование.
2. Свопы на ЦФА (Цифровые Финансовые Активы): Рынок Цифровых Финансовых Активов в России активно регулируется с 2023 года (источник: Cbonds, Банк России, 25.01.2023). Это открывает возможность для создания свопов, базовым активом которых выступают ЦФА. Такие инструменты могут позволить участникам рынка хеджировать риски, связанные с волатильностью ЦФА, или получать доступ к доходности от них без прямого владения. Например, свопы на токены, привязанные к золоту или другим товарам, выпущенные в форме ЦФА, могут стать дополнительным инструментом хеджирования. Это направление находится на начальной стадии развития, но имеет огромный потенциал в контексте цифровизации экономики и импортозамещения финансовых технологий.

Развитие этих инновационных инструментов, в сочетании с ужесточением регулирования и мерами поддержки ликвидности со стороны Банка России, формирует основу для дальнейшей диверсификации и укрепления рынка своп-контрактов в Российской Федерации, адаптированного к вызовам и возможностям новой экономической реальности.

Заключение

Исследование рынка своп-контрактов в Российской Федерации в период 2020–2025 гг. выявило его значительную трансформацию, обусловленную как внутренними регуляторными инициативами, так и беспрецедентными внешними вызовами. Цель работы по комплексному анализу функциональной роли, механизмов применения и эффективности свопов на современном российском финансовом рынке была полностью достигнута.

В ходе анализа были раскрыты экономическая сущность своп-контрактов и их место в системе ПФИ. Особое внимание уделено современному правовому регулированию, подчеркнув роль Федерального закона № 39-ФЗ и Указания Банка России № 6296-У от 2022 года, а также значимость введения обязательного централизованного клиринга для стандартизированных свопов, включая отсрочку для нефинансовых организаций до 1 января 2024 года.

Статистические данные Банка России и Московской Биржи продемонстрировали устойчивость сегмента свопов, который остается крупнейшим на рынке ПФИ. При этом зафиксированы существенные структурные изменения: рост объема открытых позиций по рублевым процентным свопам на 7% в 2023 году, а также кардинальный сдвиг в валютной структуре, выразившийся в сокращении операций в «недружественных» валютах и резком росте доли китайского юаня. Отмечен также значительный рост интереса к золотым свопам, объем торгов которыми на МосБирже в феврале 2024 года достиг 60,6 млрд рублей.

В условиях волатильности и ограниченного доступа к международным бенчмаркам, российские участники рынка адаптировали методы оценки стоимости и механизмы хеджирования. Проведен анализ перехода с Mosprime Rate на RUONIA для процентных свопов (обязательная конверсия до 31 марта 2023 года) и применения модели дисконтированного денежного потока с использованием российских кривых доходности. Была представлена формула безарбитражной модели для расчета форвардного курса в валютном свопе. Особое значение приобретает практика хеджирования валютных и процентных рисков российскими нефинансовыми компаниями с помощью валютно-процентных свопов (XCCY) в рублях и юанях для получения синтетического фондирования, что стало ключевым механизмом в условиях санкций.

Среди ключевых проблем рынка выделяется снижение ликвидности в сегментах «недружественных» валют и проблема однонаправленности позиций у ключевых участников в процентных свопах. Однако перспективы развития связываются с мерами Банка России по поддержке ликвидности в юанях (запуск инструмента «валютный своп» по предоставлению юаней с максимальным дневным объемом до 20 млрд юаней) и потенциалом внедрения инновационных инструментов. Развитие ESG-индексов на МосБирже и появление рынка Цифровых Финансовых Активов (ЦФА) создают предпосылки для разработки ESG-свопов и свопов на ЦФА, которые могут стать новыми драйверами роста и диверсификации рынка.

Таким образом, российский рынок своп-контрактов демонстрирует высокую адаптивность к изменяющимся условиям. Основными вызовами на период 2026-2027 гг. останутся поддержание ликвидности, дальнейшая адаптация регуляторной базы и развитие технологической инфраструктуры. Перспективы развития связаны с углублением использования «дружественных» валют, расширением спектра базовых активов (включая ESG-индексы) и интеграцией новых цифровых финансовых инструментов, что позволит рынку свопов продолжать выполнять свою ключевую функцию в управлении рисками и обеспечении финансовой стабильности.

Список использованной литературы

1. Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (с последними изменениями).
2. Приказ Федеральной службы по финансовым рынкам России от 4 марта 2010 г. № 10-13/пз-н «Об утверждении положения о видах производных финансовых инструментов».
3. Указание Банка России от 13.10.2022 N 6296-У «О признаках производных финансовых инструментов».
4. Алешина А. В., Сигалова О. М., Гайдукова Л. А. Рынок свопов на кредитный дефолт (CDS) как источник информации для финансовой системы: исследование прогнозной силы рынка CDS. URL: http://uisrussia.msu.ru/docs/nov/sr_econ/2010/1/4_2010_1.pdf.
5. Булдакова Е. В. Некоторые вопросы соотношения понятий «Срочные сделки», «Производные финансовые инструменты» и «Финансовые инструменты срочных сделок» // Российский ежегодник предпринимательского (коммерческого) права. 2011. № 4. С. 329-336.
6. Коваленко О. Г. Банковский финансовый менеджмент и проблемы эффективного управления // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Экономика управление. 2013. № 1. С. 70–72.
7. Кредитные деривативы — барометр рынка: Fingeneur (30 окт. 2014).
8. Курилова А. А. Использование теории активных систем в принятие решений по хеджированию рисков предприятиями автопрома // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2014. № 1. С. 320–326.
9. Курилова А. А., Курилов К. Ю. Хеджирование валютных и товарных рисков с использованием опционов предприятиями автомобильной промышленности // Аудит и финансовый анализ. 2013. № 2. С. 132–137.
10. Латышев И. В., Латышева И. А. Производные финансовые инструменты в экономике // Аспирант и соискатель. 2013. № 5. С. 19-22.
11. Лебедев А. Е. Производные ценные бумаги: их роль в финансовой глобализации и значение для России // Проблемы прогнозирования. 2014. № 2. С. 16–24.
12. Макшанова Т. В., Коваленко О. Г. Производные ценные бумаги и финансовые инструменты: сущность и возможности применения // Вектор науки ТГУ. 2013. № 3. С. 348-352.
13. Маслова Л. Н., Шегунова Г. В. Хеджирование финансовых рисков производными финансовым инструментами // Вестник ТИСБИ. 2014. № 4. С. 64-70.
14. Медведева О. Е., Аюпов А. А. Своп-контракт как инструмент управления финансовыми рисками в операциях лизинга // Экономические науки. 2013. № 53. С. 277–281.
15. Международное и зарубежное финансовое регулирование: институты, сделки, инфраструктура / под ред. А.В. Шамраева. М.: КноРус, 2014. 234 с.
16. Меркулова Л. А. Финансово-правовые аспекты операций с производными финансовыми инструментами (деривативами): автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2011. 23 с.
17. Рынок ценных бумаг: Учебник / Под ред. В.А. Галанова, А.И. Басова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Финансы и статистика, 2011. 448 с.
18. Acharya V., Johnson T. Insider trading in credit derivatives // Journal of Financial Economics. 2011. Vol. 84. P. 110–141.
19. Anson M., Fabozzi F., Choudhry M. Credit derivatives: instruments, applications and pricing. New Jersey, The Frank J. Fabozzi Series, 2014. P. 1–91; 223–255.
20. Are the U.S. stock market and credit default swap market related? Evidence from the CDX Indices. Journal of Alternative Investments 11, 43 –61. Granger, C.W.J., Teräsvirta, T., 2012.
21. Ashcraft A., Santos J. Has the CDS market lowered the cost of corporate debt? Working Paper, Federal Reserve Bank of New York, June 2012.
22. Avent R. Why the CDS Market Didn't Fail. URL: http://www.portfolio.com/views/blogs/market-movers/2014/10/19/why-the-cds-market-didnt-fail (Oct. 19 2014).
23. Bank of International Settlement, Quarterly review: International banking and financial market development. Basel, BIS. September 2008. P. 1–23.
24. Blanco R., Brennan S. and Marsh I. W. An empirical analysis of the dynamic relationship between investment grade bonds and credit default swaps. Research Paper, Cass Business School, 2014.
25. Bystrom H. N. Credit Default Swaps and Equity Prices: The iTraxx CDS Index Market. Working Paper, Lund University, 2013.
26. Bystrom H. Merton for Dummies: A Flexible Way of Modelling Default. Working Paper, University of Technology, Sydney, 2013.
27. Norden, Weber L. The co-movement of credit default swap, bond and stock markets: an empirical analysis. Forthcoming European Financial Management. 2011.
28. Norden L., Wolf W. Credit Derivatives and Loan Pricing. Mannheim, Department of Banking and Finance, University of Mannheim, Working Paper. 2013.
29. Raunig B., Scheicher M. A Value At Risk Ananlyses Of Credit Default Swaps. Working Paper, Series NO 968. November 2013.
30. Scheicher M. The correlation of a firm’s credit spread with its stock price: Evidence from credit default swaps. Mimeo, European Central Bank. 2006.
31. Bank of International Settlement. Статистические данные о структуре и современном состоянии рынка. URL: http://www.bis.org.
32. GFI Group. Информация о дилерах и брокерах на рынке CDS. URL: http://www.gfigroup.com.
33. International Swaps and Derivatives Association. Нормативные документы. URL: http://isda.org.
34. Markit Group Limited. Информация об индексных CDS. URL: www.indexco.com.
35. The Depository Trust & Clearing Corporation. Информация о регулировании рынка CDS. URL: http://www.dtcc.com.
36. Информационная база Блумберг. Данные о спредах CDS для различных компаний. URL: www.bloomberg.com.
37. Информационный ресурс с выходом на биржи всех стран мира — котировки акций компаний. URL: uk.finance.yahoo.com.