Анализ интерпретаций идей Томаса Пейна в советской историографии (1953-1991): хронологический и сравнительный аспекты

В истории политической мысли существуют фигуры, чье наследие становится зеркалом эпохи, в которой оно осмысливается. Томас Пейн (1737–1809) — одна из таких ключевых личностей Просвещения, чьи идеи о свободе, равенстве и народном суверенитете резонировали с революционными движениями по всему миру. Но как его идеи воспринимались и интерпретировались в условиях совершенно иной идеологической системы, такой как советский марксизм-ленинизм? Этот вопрос особенно актуален, если мы обратимся к периоду с 1953 по 1991 годы, когда советская историография переживала значительные трансформации — от относительно либеральной «оттепели» до идеологической стагнации «застоя» и, наконец, до переосмысления в «перестройку».

Изучение освещения деятельности и идей Томаса Пейна в советской историографии в указанный период не просто дань уважения выдающемуся мыслителю. Это также ценный инструмент для понимания механизмов формирования исторической памяти и идеологических нарративов в СССР. Анализ того, как менялись оценки личности и наследия Пейна, позволяет проследить динамику политических и идеологических изменений в самой советской науке, раскрывая, какие аспекты его многогранной мысли получили наибольшее освещение, а какие были проигнорированы или искажены. Какие политические и идеологические факторы определяли этот подход? И, наконец, в чем заключались сходства и различия в интерпретации Пейна между советской и западной историографией того же периода? Понимание этих процессов критически важно для студентов исторического и политологического факультетов, специализирующихся на историографии или истории политической мысли, поскольку оно позволяет не только изучить конкретный исторический кейс, но и отточить навыки критического анализа историографических источников в целом.

Данная работа ставит своей целью дать исчерпывающий анализ и систематизацию освещения деятельности и идей Томаса Пейна в советской историографии в период с 1953 по 1991 годы. Мы последовательно рассмотрим биографию и основные идеи Пейна, затем перейдем к периодизации и особенностям советского историографического подхода, углубимся в политические и идеологические факторы, формировавшие эти интерпретации, выделим ключевых советских исследователей и их работы, а также проведем сравнительный анализ с западной историографией. Только комплексное изучение этих вопросов позволит нам увидеть полную картину того, как формировался образ Пейна в советском дискурсе.

Томас Пейн: Жизнь, основные идеи и контекст эпохи

Фигура Томаса Пейна, словно маяк в бушующем море XVIII века, освещает переломные моменты в истории трех континентов. Его жизнь, полная драматических поворотов и интеллектуальных прозрений, стала воплощением духа Просвещения и революционного идеализма, демонстрируя, как идеи могут формировать ход истории. Погружение в его биографию и анализ ключевых идей необходимы для понимания того, как его наследие было воспринято и адаптировано советской историографией.

Биографический очерк Томаса Пейна

История Томаса Пейна начинается 29 января 1737 года в небольшом английском городке Тетфорде, графство Норфолк. Сын квакера, он не получил привилегированного или обширного формального образования, завершив школьное обучение уже в 13 лет. Это раннее завершение образования, однако, не помешало ему стать одним из самых влиятельных публицистов своего времени. До своего судьбоносного переезда в Америку, Пейн сменил множество профессий: от корсетного мастера до акцизного чиновника, что дало ему уникальный опыт взаимодействия с разными слоями общества и понимание несправедливости существовавшей системы.

Переломным моментом в его жизни стало 30 ноября 1774 года, когда, снабженный рекомендательным письмом самого Бенджамина Франклина, Томас Пейн прибыл в Филадельфию, Северная Америка. Этот переезд открыл новую главу, превратив скромного англичанина в пламенного американского революционера. Под покровительством Франклина, он быстро нашел свое призвание в журналистике, став сотрудником «Пенсильвания мэгэзин». Именно здесь, под псевдонимом «Справедливость и гуманность», он начал активно выступать против рабства и за освобождение американских колоний, закладывая идейный фундамент грядущих потрясений.

Политические идеи: «Здравый смысл» и «Права человека»

Наиболее ярким проявлением политической мысли Пейна стал его 47-страничный памфлет «Здравый смысл», анонимно опубликованный 10 января 1776 года. Этот текст, написанный простым и доступным языком, стал катализатором американской революции. Он убедительно призывал к полной независимости тринадцати колоний от британского правления и созданию независимой республики. Пейн не просто критиковал британскую монархию, он называл короля Георга III «царственным чудовищем» и прямо возлагал на него личную ответственность за несправедливость в отношении колонистов. Он решительно заявлял, что «период дебатов закончился, оружие как последнее средство, должно решить сейчас исход», призывая к немедленной борьбе за независимость.

Влияние «Здравого смысла» было беспрецедентным. Только за первые три месяца было продано 120 тысяч экземпляров, а за весь 1776 год – до 500 тысяч, что при среднем тираже успешной газеты в 2 тысячи экземпляров в неделю было ошеломляющим показателем. Памфлет активно читали вслух в тавернах и на собраниях, его переводили на французский и испанский языки. Джордж Вашингтон назвал его «настоящим переворотом» и «мощным изменением в умах многих людей», а историк Гордон Вуд — «самой зажигательной и популярной брошюрой всей революционной эпохи». Пейн утверждал, что «все люди от природы равны по происхождению», и доказывал неотлагательную потребность создания нового государства, управляемого единой генеральной ассамблеей.

Во время Войны за независимость (1775–1783) Пейн продолжал свою публицистическую деятельность, написав 13 прокламаций под названием «Американский кризис». В 1777–1779 годах он занимал пост секретаря Комитета Конгресса по иностранным делам.

Позднее, в 1791 году, в ответ на контрреволюционный памфлет Эдмунда Бёрка, Пейн опубликовал политический трактат «Права человека». В этой работе он обосновал буржуазно-революционные политические принципы, развивая идеи народного суверенитета и республиканизма, активно защищая принципы французской Декларации прав человека и гражданина.

Философские и социальные воззрения: «Век разума» и «Аграрная справедливость»

Философское и религиозное наследие Томаса Пейна наиболее ярко представлено в его работе «Век разума» (части 1–2, 1794–1795). Этот воинственный антирелигиозный трактат, признанный «библией американского Просвещения», содержал смелую для своего времени критику Библии, богословия и организованной религии. Пейн призывал к «революции в системе религии», противопоставляя силу разума религиозным заблуждениям и знание — вере. Он считал, что организованная религия была создана, чтобы «ужасать и порабощать человечество, а также монополизировать власть и выгоду».

Несмотря на это, Пейн не был последовательным атеистом. Он исповедовал деизм, заявляя: «Я верю в единого Бога, и не более того; и я верю в счастье после этой жизни». Он утверждал, что «самое сильное оружие против ошибок всякого рода — разум», и полагал, что существование Бога можно вывести из порядка творения, а само божественное творение является единственной «Библией». Его философская позиция характеризуется как непоследовательный метафизический материализм, допускающий божественную первопричину, но признающий объективную реальность материального мира и непреложность царящих в нём физических законов. Он также считал совесть «голосом Бога» и Его присутствием в душе, полагая, что квакеры были ближе к деизму, чем к христианству.

Социальные воззрения Пейна нашли свое отражение в работе «Аграрная справедливость» (1797). В ней он осуждал систему распределения собственности, высказал догадку о труде рабочих как источнике капиталистической прибыли, а также развивал утопический проект государственного обеспечения неимущих. Пейн предлагал систему прогрессивного налогообложения (10% от стоимости собственности при наследовании) для финансирования более справедливого общества, которая предусматривала бесплатное государственное образование, пенсии и помощь семьям в уходе за детьми. Эти идеи, опередившие свое время, демонстрировали его глубокую озабоченность социальной справедливостью, подчеркивая, что истинная свобода невозможна без экономического благополучия всех слоев населения.

Последние годы жизни и посмертная репутация

После возвращения в США в 1802 году, Томас Пейн столкнулся с жестокой травлей со стороны реакционных политических и религиозных кругов. Его бывшие покровители, такие как Томас Джефферсон и Джон Адамс, отвернулись от него. Он умер в нищете и презрении в 1809 году, заклейменный как «мерзкий безбожник». Его непопулярность объяснялась религиозными взглядами, выраженными в «Веке разума», критикой Вашингтона и поддержкой французов в период, когда США стремились к нейтралитету.

В условиях политического хаоса Партия федералистов активно критиковала его работы и дружбу с Джефферсоном. Ему было отказано в погребении на квакерском кладбище, и он был похоронен на обычном кладбище. В 1819 году английский журналист Уильям Коббетт эксгумировал его останки с намерением перезахоронить их в Англии, но они были утеряны. Таким образом, даже после смерти Пейн не нашел покоя, а его посмертная репутация стала отражением ожесточенных идеологических баталий, которые его идеи продолжали вызывать. Как это повлияло на эволюцию советской историографии его наследия?

Эволюция советской историографии Томаса Пейна (1953-1991): Периодизация и особенности

Изучение Томаса Пейна в советской историографии не было статичным монолитом; оно представляло собой живой, хотя и идеологически обусловленный, процесс, менявшийся вместе с политическим климатом в СССР. Период с 1953 по 1991 годы особенно интересен, поскольку он охватывает ключевые этапы советской истории: от «оттепели» до «застоя» и «перестройки», каждый из которых накладывал свой отпечаток на интерпретацию наследия Пейна.

Период «Оттепели» (середина 1950-х — середина 1960-х гг.)

Смерть Сталина в 1953 году открыла новую эру в советской истории, известную как «оттепель». Для историографии это означало ослабление догматического контроля и появление некоторой свободы в методологических поисках, хотя и в рамках марксистской парадигмы. Именно в этот период советская наука стала проявлять повышенный интерес к переосмыслению западной мысли, включая идейное наследие Томаса Пейна.

В этот период Пейн был воспринят как представитель радикального крыла американского Просвещения, активный участник национально-освободительной борьбы Северной Америки и Великой французской революции. Советские историки и литературоведы 1960-х годов высоко оценивали его жизненный путь, систему взглядов и сочинения с позиции радикальной революционной идеологии. Они подчеркивали его идеи о народном суверенитете и праве на революцию, видя в них созвучие марксистским представлениям об историческом прогрессе.

Одним из знаковых событий этого периода стало издание в Москве в 1959 году «Избранных произведений» Томаса Пейна, что сделало его тексты более доступными для широкого круга исследователей и читателей. В этот же период активно работали такие исследователи, как Л. Н. Гончаров, чьи труды, например, статья в журнале «Философские науки» 1959 года, исследовали «прогрессивные тенденции социологических воззрений Томаса Пэна». Эти работы демонстрировали стремление к более глубокому, хотя и идеологически отфильтрованному, анализу его идей.

Период «Застоя» (середина 1960-х — начало 1980-х гг.)

С середины 1960-х годов, с наступлением периода «застоя», историография, как и другие сферы общественной жизни, оказалась под влиянием усиливающихся идеологических ограничений. Изучение Томаса Пейна в этот период продолжалось, но его интерпретация стала более жестко регламентированной, направленной на формирование образа, соответствующего господствующей доктрине.

В этот период акцент делался на Пейне как на революционном демократе, чьи идеи о суверенитете народа и праве на революцию были максимально созвучны марксистским представлениям о классовой борьбе. Его антирелигиозный трактат «Век разума» позиционировался как зачинатель атеистических традиций, что полностью соответствовало атеистической идеологии СССР. Критика Пейном буржуазных имущественных отношений и его утопический проект государственного обеспечения неимущих рассматривались как предвосхищение социалистических идей, подтверждая «прогрессивность» его взглядов.

Ключевыми работами этого периода стали монографии Б. С. Громакова «Политические и правовые взгляды Томаса Пейна» (1960) и Н. М. Гольдберга «Томас Пейн» (1969). Эти исследования, несмотря на идеологические рамки, представляли собой значительный вклад в советскую американистику. Также, в 1967 году в «Советской исторической энциклопедии» появилась статья о Томасе Пейне, где он был описан как «англо-американский политический мыслитель, философ-просветитель, революционный демократ». Эти публикации демонстрировали, что даже в условиях «застоя» Пейн оставался важной фигурой для советских историков, однако его образ был тщательно выверен и подстроен под нужды официальной идеологии.

Период «Перестройки» (конец 1980-х — начало 1990-х гг.)

Конец 1980-х годов ознаменовался периодом «перестройки» и «гласности», что привело к постепенному переосмыслению многих советских исторических концепций. В этот период стали появляться новые подходы и интерпретации деятельности и идей Томаса Пейна, отходящие от чисто догматических марксистских трактовок. Исследователи получили больше свободы в выражении своих взглядов, что позволило им глубже рассмотреть противоречивые аспекты жизни и творчества Пейна, которые ранее могли быть смягчены или проигнорированы.

Хотя марксистская методология по-прежнему оставалась доминирующей, намечались тенденции к более объективному и многогранному анализу. Примером таких исследований являются работы К. С. Рукшиной: статья «Томас Пейн (исторический портрет)» в журнале «Вопросы истории» (1988, № 7) и докторская диссертация «Идеология революционного действия Томаса Пейна и английское рабочее движение» (1991). Эти работы, опубликованные на закате Советского Союза, возможно, отражали новые тенденции, стремящиеся к более комплексному пониманию Пейна, включая аспекты его влияния на европейское рабочее движение, что демонстрировало расширение исследовательских горизонтов и постепенный отход от строгого идеологического канона.

Таким образом, советская историография Томаса Пейна прошла путь от первых попыток осмысления в условиях «оттепели», через жесткие идеологические рамки «застоя» к более плюралистическим подходам «перестройки». Каждый из этих периодов накладывал свой отпечаток на то, какие аспекты его наследия были подчеркнуты, а какие остались в тени, что является важным индикатором состояния самой советской исторической науки.

Идеологические и политические факторы, формировавшие советскую интерпретацию Пейна

История не существует в вакууме. Интерпретация исторических фигур и их идей всегда обусловлена доминирующими политическими и идеологическими течениями эпохи. В Советском Союзе этот принцип был возведен в абсолют, и образ Томаса Пейна не стал исключением. Его наследие тщательно отбиралось, интерпретировалось и даже переписывалось, чтобы соответствовать марксистско-ленинской доктрине, нивелируя при этом любые противоречия.

Пейн как революционный демократ и предвестник социалистических идей

Советская историография видела в Томасе Пейне идеального «революционного демократа» и просветителя, чьи идеи о суверенитете народа и праве на революцию органично вписывались в марксистские представления об историческом прогрессе и борьбе классов. Его пламенный призыв к независимости в «Здравом смысле», его участие в американской и французской революциях, а также защита принципов Декларации прав человека и гражданина в «Правах человека» рассматривались как прямое подтверждение его революционной сущности.

Особое внимание уделялось его выступлениям против рабства в США, что подчеркивалось как пример прогрессивных, по сути, «революционных» взглядов. Например, его анонимная статья «Африканское рабство в Америке» (1775), где он заявлял о «естественном и полном праве» негров на свободу, идеально ложилась в канву советской критики расизма и колониализма. Требования Пейна о законодательном запрете ввоза рабов и их последующем освобождении во время Войны за независимость были интерпретированы как проявления борьбы за социальную справедливость, что являлось краеугольным камнем марксистской идеологии.

В рамках концепции «строительства социализма», где экономический базис и собственность на средства производства были определяющими, советская историография особенно ценила критику Пейном буржуазных имущественных отношений. Его утопический проект государственного обеспечения неимущих, изложенный в «Аграрной справедливости», рассматривался как предвосхищение социалистических идей. Этот «мелкобуржуазный радикализм», как его характеризовали, был интерпретирован как проявление классовой борьбы, направленной против зарождающегося капиталистического неравенства. Таким образом, Пейн становился не просто исторической фигурой, но и предтечей социалистических идеалов, чьи идеи, пусть и в несовершенной форме, указывали на неизбежность более справедливой, коммунистической общественной формации. Что это говорит о гибкости марксистской интерпретации исторических личностей?

Восприятие антирелигиозных и философских взглядов Пейна

В атеистическом государстве, каким был СССР, антирелигиозный трактат Томаса Пейна «Век разума» получил особое признание. Он позиционировался как одно из зачинателей атеистических традиций, что идеально соответствовало официальной идеологии. Пейн, призывавший к «революции в системе религии» и противопоставлявший силу разума религиозным заблуждениям, представлялся как прогрессивный мыслитель, освобождающий сознание от оков церковного догматизма.

Однако здесь возникала тонкость: Пейн не был атеистом, а деистом, признававшим единого Бога и бессмертие души. Советская историография умело обходила это противоречие, характеризуя его философские позиции как «непоследовательный метафизический материализм». Эта формулировка позволяла включать Пейна в пантеон прогрессивных мыслителей, несмотря на его деизм. Его деистические убеждения трактовались как «стихийные материалистические взгляды», которые не получили глубокой философской разработки и были ограничены механическим, метафизическим подходом, не позволявшим полностью преодолеть деизм. Иными словами, его деизм представлялся как некий переходный этап к подлинному, последовательному атеизму, к которому, по мнению советских идеологов, Пейн двигался, но не смог дойти из-за ограничений своей эпохи. Такие интерпретации позволяли смягчить или переинтерпретировать его деистические убеждения, чтобы они соответствовали атеистической доктрине.

Влияние цензуры и идеологических рамок на освещение деятельности Пейна

Советский Союз был страной жесткой идеологической цензуры, которая контролировала содержание и распространение информации во всех сферах, включая исторические исследования. Идеологические рамки и цензура ограничивали обсуждение и интерпретацию исторических фигур, включая Пейна, подавляя любые альтернативные официальным источники и ограничивая идеи, считавшиеся вредными или нежелательными.

Это проявлялось в различных формах: от прямых запретов публикаций и цензорского вмешательства в тексты до отклонения рукописей и косвенных методов влияния на кадровую, издательскую и гонорарную политику. В контексте изучения Томаса Пейна, это означало, что любые аспекты его жизни или идей, которые могли противоречить образу последовательного революционера или атеиста, подвергались тщательной фильтрации.

Например, его конфликт с якобинцами по вопросу о казни Людовига XVI, когда Пейн, избранный членом Национального конвента Франции, предлагал вместо казни изгнать короля в Америку, мог быть упомянут, но акцент смещался на последующее заключение Пейна и его социальные взгляды, развивавшиеся в этот период. Это позволяло избежать нежелательных параллелей с внутренними противоречиями революционного движения или показать, что даже прогрессивные деятели могут совершать «ошибки», которые, однако, не умаляют их основной революционной роли. Его деистические убеждения, как уже было сказано, не могли быть представлены как полноценная философская позиция, а только как «непоследовательность» на пути к материализму. Таким образом, цензура и идеологические рамки формировали желаемый образ Томаса Пейна — образ, который служил целям марксистско-ленинской пропаганды и укреплял официальный исторический нарратив.

Ключевые работы и методологические подходы советских историков

Советская историография Томаса Пейна, будучи продуктом своего времени, не могла существовать без конкретных исследовательских работ и специфических методологических подходов, которые формировались под влиянием доминирующей идеологии. Анализ этих трудов позволяет глубже понять, как именно советские ученые встраивали фигуру Пейна в свой исторический контекст.

Обзор монографий и статей

Среди пионеров и наиболее значимых исследователей Томаса Пейна в советской историографии выделяются такие имена, как Л. Н. Гончаров, Б. С. Громаков и Н. М. Гольдберг. Их работы, опубликованные в разные периоды, отражали эволюцию подходов и углубление анализа.

• Л. Н. Гончаров одним из первых обратил внимание на социологические аспекты творчества Пейна. Его статья 1959 года в журнале «Философские науки» под названием «Прогрессивные тенденции социологических воззрений Томаса Пэна» стала важным вкладом в изучение его социальных идей в период «оттепели». Гончаров стремился выявить в идеях Пейна элементы, которые можно было бы интерпретировать как предвосхищение более поздних социалистических концепций, подчеркивая его критику имущественного неравенства.
• Б. С. Громаков в своей работе «Политические и правовые взгляды Томаса Пейна» (М., 1960) детально проанализировал его вклад в развитие политической и правовой мысли. Громаков акцентировал внимание на идеях народного суверенитета, республиканизма и права на революцию, представляя Пейна как выдающегося теоретика буржуазно-демократических преобразований. Его исследование стало фундаментальным для советского понимания политического наследия Пейна.
• Н. М. Гольдберг внес, пожалуй, наиболее значимый вклад, выпустив монографию «Томас Пейн» (М., 1969). Эта книга до сих пор остается одной из наиболее полных советских работ по теме. Гольдберг комплексно подошел к изучению жизни и творчества Пейна, рассматривая его как революционного демократа, просветителя и философа. Его работа обобщила предыдущие исследования и закрепила канонический образ Пейна в советской историографии периода «застоя».
• На закате советской эпохи, в период «перестройки», появились работы К. С. Рукшиной. Её статья «Томас Пейн (исторический портрет)», опубликованная в журнале «Вопросы истории» (1988, № 7), и докторская диссертация «Идеология революционного действия Томаса Пейна и английское рабочее движение» (М., 1991) отражали новые тенденции. Рукшина стремилась расширить традиционные рамки исследования, углубляясь в связь идей Пейна с европейским рабочим движением, в частности, чартизмом, что стало своеобразным мостиком к более широкому и менее догматичному пониманию его исторической роли.

Эти работы, наряду со статьей о Томасе Пейне в «Советской исторической энциклопедии» 1967 года, где он был описан как «англо-американский политический мыслитель, философ-просветитель, революционный демократ», сформировали корпус советских историографических источников о Томасе Пейне.

Особенности методологических подходов

Методологические подходы советских историков к изучению Томаса Пейна были строго детерминированы марксистско-ленинской философией истории.

1. Классовый подход и социально-экономический детерминизм: Основным инструментом анализа был классовый подход. Деятельность и идеи Пейна рассматривались через призму классовой борьбы. Его призывы к независимости, республиканизму и критике монархии интерпретировались как выражение интересов зарождающейся буржуазии и широких народных масс, стремящихся к освобождению от феодальных пережитков и колониального гнета. Социально-экономический детерминизм требовал объяснения всех политических и философских идей Пейна через экономический базис и особенности развития производительных сил и производственных отношений в его время.
2. Акцент на революционность и прогрессивность: Советские исследователи подчеркивали революционный и прогрессивный характер идей Пейна. Его участие в революциях, его антирелигиозные взгляды и критика имущественного неравенства рассматривались как подтверждение его места в ряду передовых мыслителей, предшественников марксизма. Любые противоречия в его взглядах, например, его деизм, интерпретировались как «непоследовательность» или «ограниченность эпохи», но не как фундаментальные недостатки.
3. Использование «исторического материализма»: Теория исторического материализма использовалась для объяснения эволюции идей Пейна. Например, его «мелкобуржуазный радикализм» в «Аграрной справедливости» объяснялся как отражение специфики социально-экономического развития того периода, когда капиталистические отношения только формировались, и идеалы социализма еще не могли быть сформулированы в полной мере.
4. Связь с рабочим движением: Особенно в поздний период, как это видно в работах К. С. Рукшиной, советские историки стремились установить прямую связь между идеями Пейна и формированием идеологии рабочего движения, в частности чартизма в Великобритании. Этот акцент был важен для демонстрации универсальности марксистской теории классовой борьбы и ее применимости к историческим процессам в разных странах.

Таким образом, методологические подходы советских историков, хотя и позволяли глубоко исследовать определенные аспекты наследия Томаса Пейна, одновременно ограничивали возможность многогранной и плюралистической интерпретации, подчиняя ее господствующей идеологической парадигме.

Сравнительный анализ советской и западной историографии Томаса Пейна (1953-1991)

Сравнение историографических подходов к Томасу Пейну в СССР и на Западе за период 1953-1991 годов представляет собой увлекательное исследование, раскрывающее не только различия в интерпретации одной исторической фигуры, но и фундаментальные различия в мировоззрении, ценностях и методологии двух идеологически противостоящих систем. Это позволяет понять, как исторические нарративы формируются под влиянием различных культурных и политических контекстов.

Сходства в оценке роли Пейна

Несмотря на глубокие идеологические расхождения, в оценке Томаса Пейна существовали и общие моменты. Как советская, так и западная историография признавали его значимость как фигуры эпохи Просвещения и его колоссальное влияние на революционные движения XVIII века. Обе стороны соглашались, что Пейн был выдающимся публицистом и мыслителем, чьи идеи сыграли решающую роль в идейной подготовке Американской революции. Памфлет «Здравый смысл» единодушно рассматривался как один из важнейших документов того времени, подтолкнувший колонии к борьбе за независимость. Также признавалось его участие во Французской революции и общая приверженность идеалам свободы и прав человека, хотя интерпретация этих идеалов существенно различалась.

Идеологические расхождения в интерпретациях

Основные расхождения пролегали в трактовке глубинных мотивов, классовой принадлежности и конечных целей идей Пейна.

• Советская историография активно подчеркивала радикально-демократические и «мелкобуржуазно-радикальные» аспекты Пейна. Его призывы к суверенитету народа, праву на революцию и особенно критика буржуазных имущественных отношений в «Аграрной справедливости» связывались с предвосхищением социалистических идей. В рамках марксистско-ленинской парадигмы Пейн рассматривался как представитель прогрессивных, антифеодальных и антикапиталистических тенденций, чьи идеи, хотя и не дотягивали до «научного социализма», тем не менее, указывали на неизбежность классовой борьбы и движения к более справедливому обществу. Его деизм интерпретировался как «непоследовательный метафизический материализм», как некий промежуточный этап на пути к последовательному атеизму, что позволяло включить его в пантеон «прогрессивных мыслителей» при условии соответствующей идеологической ретуши.
• Западная, особенно американская, историография фокусировалась на его вкладе в либерализм, просветительские идеи и становление американской демократии. Пейн представал как один из отцов-основателей, чьи работы, такие как «Здравый смысл» и «Права человека», оказали огромное влияние на политическую философию, популяризируя концепции естественных и неотъемлемых прав человека. Западные исследователи более глубоко рассматривали нюансы его деизма, который, хотя и вызывал споры при жизни, сегодня признается как ключевой аспект его философии, а не как «непоследовательность». Например, Джон Адамс критиковал Пейна как «очень невежественного в науке управления», что указывает на западную оценку его практического политического вклада и его роли как просветителя в целом, а не только как революционного деятеля. Западная мысль отмечала его веру в гражданский республиканизм, научный и социальный прогресс, а также убеждение, что государство должно обеспечивать благосостояние граждан, включая бесплатное государственное образование и пенсии, но эти идеи трактовались в контексте развития либерально-демократических ценностей, а не как предвосхищение социализма.

Сравнительная таблица различий в интерпретациях:

Аспект интерпретации	Советская историография (1953-1991)	Западная историография (1953-1991)
Основной образ Пейна	Революционный демократ, просветитель, предвестник социалистических идей.	Один из отцов-основателей США, мыслитель Просвещения, теоретик либерализма и демократии.
Оценка социальных идей	«Мелкобуржуазный радикализм», предвосхищение социалистических идей, критика капиталистических отношений.	Вклад в развитие либеральных идей о социальном государстве, благосостоянии граждан, прогрессивное налогообложение.
Интерпретация деизма	«Непоследовательный метафизический материализм», переходный этап к атеизму, «стихийные материалистические взгляды».	Ключевой аспект его философии, часть общего просветительского мировоззрения, несмотря на полемику.
Акцент на революции	Подчеркивание его роли в Американской и Французской революциях как проявлений классовой борьбы и движения к прогрессу.	Признание влияния на революции, но в контексте становления либеральных институтов и национальной независимости.
Отношение к собственности	Критика распределения собственности как доказательство «прогрессивности», предвосхищение социалистических идей.	Обсуждение предложений по прогрессивному налогообложению и социальному обеспечению как элементов развивающейся либеральной мысли.

Уникальные акценты советской историографии

Советская историография имела свои уникальные акценты, которые были менее выражены или отсутствовали в западных исследованиях. Одним из таких специфических направлений было стремление показать влияние Пейна на формирование идеологии чартистского движения в Великобритании. Утверждалось, что взгляды Пейна оказали непосредственное воздействие на английское рабочее движение, и его память почиталась на чартистских митингах, в том числе с участием Маркса и Энгельса. Этот акцент служил не только для демонстрации «прогрессивности» Пейна, но и для подтверждения марксистской теории классовой борьбы, связывая его идеи с зарождением организованного пролетарского движения. Такой подход был характерным проявлением телеологического взгляда на историю, где каждая историческая фигура и идея рассматривались как ступень на пути к коммунистическому будущему.

Заключение

Анализ интерпретаций идей Томаса Пейна в советской историографии в период с 1953 по 1991 годы раскрывает сложную и многогранную картину. Мы проследили, как биография и ключевые работы этого выдающегося мыслителя — от революционного памфлета «Здравый смысл» до философского трактата «Век разума» и социальных идей «Аграрной справедливости» — были встроены в идеологические рамки Советского Союза. Жизненный путь Пейна, полный борьбы за свободу и справедливость, неизбежно привлекал внимание советских историков, которые стремились найти в его наследии подтверждение собственных идеологических установок.

Исследование показало, что освещение деятельности Томаса Пейна в советской историографии было динамичным процессом, тесно связанным с общими политическими и идеологическими изменениями в СССР. В период «оттепели» (середина 1950-х — середина 1960-х гг.) наблюдалось ослабление догматического контроля и появление первых попыток более глубокого анализа. «Застой» (середина 1960-х — начало 1980-х гг.) принес усиление идеологических ограничений, формируя образ Пейна как последовательного революционного демократа и предтечи социалистических идей. Наконец, «перестройка» (конец 1980-х — начало 1990-х гг.) открыла двери для новых подходов и более плюралистичных интерпретаций, хотя и в рамках марксистской парадигмы.

Ключевые политические и идеологические факторы, такие как необходимость обоснования марксистских представлений о классовой борьбе, историческом прогрессе и атеизме, определяли подход советских историков. Пейн рассматривался как революционный демократ, чьи идеи о суверенитете народа и критике буржуазных имущественных отношений были созвучны социалистическим идеалам. Его антирелигиозные взгляды позиционировались как зачинатели атеистических традиций, а деизм объяснялся как «непоследовательный метафизический материализм». При этом цензура и идеологические рамки ограничивали обсуждение аспект��в, противоречащих желаемому образу, таких как нюансы его деизма или конфликт с якобинцами.

Ключевые работы советских исследователей, таких как Л. Н. Гончаров, Б. С. Громаков, Н. М. Гольдберг и К. С. Рукшина, демонстрировали применение марксистско-ленинской методологии, классового подхода и акцента на социально-экономический детерминизм. Эти работы, несмотря на идеологическую обусловленность, внесли значительный вклад в советскую американистику и формирование образа Пейна.

Сравнительный анализ с западной историографией выявил как общие точки соприкосновения (признание значимости Пейна как фигуры Просвещения), так и принципиальные идеологические расхождения. В то время как советская историография акцентировала внимание на радикально-демократических и «мелкобуржуазно-радикальных» аспектах, западные исследования фокусировались на его вкладе в либерализм, просветительские идеи и становление американской демократии, более глубоко рассматривая его деизм и либеральные взгляды. Уникальные акценты советской историографии, такие как влияние Пейна на чартистское движение, подчеркивали специфику марксистского подхода.

Таким образом, образ Томаса Пейна в советской историографии 1953-1991 годов представляет собой яркий пример того, как историческая личность может быть адаптирована и переосмыслена в рамках определенной идеологической системы. Сложность и многогранность его наследия подвергались селективной интерпретации, зависящей от меняющихся политических и идеологических контекстов. Проведенный сравнительный анализ подчеркивает ценность критического подхода к историографическим источникам и демонстрирует, как даже в условиях жестких идеологических рамок научная мысль продолжала развиваться, адаптироваться и, порой, пробивать себе путь к более объективному пониманию прошлого.

Для дальнейших исследований было бы интересно рассмотреть, как наследие Томаса Пейна интерпретируется в российской историографии после 1991 года, а также провести более глубокий анализ влияния его идей на конкретные политические движения и социальные реформы в различных странах, сравнивая эти интерпретации с западными и восточными подходами. Это позволит еще глубже понять универсальность и многообразие восприятия одной из самых ярких фигур эпохи Просвещения.

Список использованной литературы

1. Пейн Т. Избранные сочинения. М., 1959.
2. Paine Th. The Сomplete Writings of Thomas Paine. New-York., 1945. Vol. I-II.
3. Введение в политологию / Под ред. М. Х. Фарушкин. – Казань, 1992.
4. Гольдберг Н.М. Томас Пейн. М., 1969.
5. Громаков Б.С. Политические и правовые взгляды Томаса Пейна. М., 1960.
6. История политических и правовых учений. Учебник. М., 1994.
7. Каримский А.М. Революция 1776 года и становление американской философии. М., 1976.
8. Лобанов К.Н. Политология. Курс лекций. Белгород, 2000.
9. Основы политической науки: Учеб. пособие для ВУЗов. Под ред. В.П. Пугачева. М., 1993.
10. Согрин В.В. Идейные течения в американской революции XVIII века. М., 1980.
11. Foner E. Tom Paine and Revolutionary America. N-Y., 1976.
12. Hamilton A. The Basic Ideas of Alexander Hamilton. New-York., 1965.
13. Hawke D.F. Paine. N-Y., 1973.
14. Wilson J.D., Ricketson W.F. Thomas Paine. Boston., 1973.
15. Пейн, Томас. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D0%B9%D0%BD,_%D0%A2%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D1%81 (дата обращения: 22.10.2025).
16. Пейн (Paine), Томас. Писатели США. Краткие творческие биографии. 1990. URL: http://usa-history.ru/books/item/f00/s00/z0000000/st026.shtml (дата обращения: 22.10.2025).
17. Пейн Томас. ХРОНОС. ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ. URL: https://www.hrono.ru/biograf/bio_p/pein_tomas.php (дата обращения: 22.10.2025).
18. Томас Пейн. Всемирная историческая энциклопедия. URL: https://www.worldhistory.org/trans/ru/1-22514/tomas-pein/ (дата обращения: 22.10.2025).
19. Пейн. dic.academic.ru. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/119967/%D0%9F%D0%B5%D0%B9%D0%BD (дата обращения: 22.10.2025).
20. Стеценко Е.А. История литературы США. Том 1. Томас Пейн. URL: http://usa-literature.ru/1-tom/31-tomas-pejn.html (дата обращения: 22.10.2025).
21. Современная российская историография. Электронная библиотека БГУ. URL: https://www.elib.bsu.by/bitstream/123456789/22026/1/%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%8F.pdf (дата обращения: 22.10.2025).
22. Диссертация на тему «Томас Пейн и Уильям Коббет: Опыт сравнительной характеристики взглядов». disserCat. URL: https://www.dissercat.com/content/tomas-pein-i-uilyam-kobbet-opyt-sravnitelnoi-kharakteristiki-vzglyadov (дата обращения: 22.10.2025).