Процессуальный статус и формы участия субъектов в защите публичных и общественных интересов в гражданском процессе России (на 2025 год)

Гражданский процесс в Российской Федерации, традиционно ассоциируемый с защитой частных, индивидуальных прав и интересов, не ограничивается исключительно этой парадигмой. Напротив, его гибкость и адаптивность проявляются в существовании института защиты прав, свобод и законных интересов других лиц, а также публичных и общественных интересов. Этот институт выступает своеобразным бастионом, обеспечивающим доступ к правосудию для тех, кто в силу объективных причин или масштаба нарушения не может самостоятельно отстаивать свои права.

Актуальность глубокого анализа этой сферы продиктована не только фундаментальным значением для демократического правового государства, но и динамичными изменениями в гражданском процессуальном законодательстве, особенно после 2015 года. Масштабные реформы, такие как Федеральный закон от 28 ноября 2018 года № 451-ФЗ, а также новейшие поправки, связанные с экономическими мерами (Федеральный закон от 7 октября 2022 года № 387-ФЗ), существенно скорректировали объем полномочий и основания участия таких ключевых субъектов, как прокурор, государственные органы, органы местного самоуправления, а также организации и граждане. И что из этого следует? Эти изменения не просто технически обновили кодекс, но и кардинально изменили ландшафт защиты публичных интересов, требуя от правоприменителей и исследователей постоянной актуализации знаний для эффективного применения новых норм.

Целью настоящей работы является всесторонний нормативно-правовой и доктринальный анализ процессуального статуса, оснований и форм участия указанных субъектов в российском гражданском процессе. Мы стремимся не только актуализировать, но и критически переосмыслить устоявшиеся положения в свете действующего законодательства и новейшей судебной практики, вплоть до 2025 года. Особое внимание будет уделено дискуссионным вопросам, касающимся статуса прокурора, и проблеме определения «неопределенного круга лиц», что является краеугольным камнем в защите общественного интереса.

Теоретико-доктринальные основы института защиты чужих прав

Всякий раз, когда речь заходит о структуре гражданского процесса, юристы-цивилисты обращаются к фундаментальной классификации его участников; эта иерархия, словно каркас здания правосудия, традиционно делит всех субъектов на три основные группы. На вершине пирамиды, вне сторон и их представителей, стоит суд, как независимый арбитр. Далее следуют лица, участвующие в деле (ЛУД), которые обладают юридическим интересом в исходе дела. И наконец, лица, содействующие осуществлению правосудия (ЛСП), чья роль вспомогательна, но не менее важна для эффективного разрешения спора.

Примечательно, что субъекты, выступающие в защиту прав других лиц – будь то прокурор, государственные органы, органы местного самоуправления, а также организации и граждане, о которых идет речь в статьях 45, 46, 47 ГПК РФ – доктринально относятся к категории именно лиц, участвующих в деле. Однако их статус уникален и выделяет их из общего ряда. В отличие от классических сторон, обладающих прямым материально-правовым интересом в предмете спора (например, истец, требующий взыскания долга), эти субъекты характеризуются исключительно процессуальной заинтересованностью. Они действуют не в своих непосредственных интересах, а в интересах тех, кого они призваны защищать, будь то конкретный гражданин, неопределенный круг лиц или интересы публично-правовых образований.

Процессуальная заинтересованность и доктрина «процессуального истца»

Ключевым отличием в гражданском процессе является разграничение между материально-правовой и процессуальной заинтересованностью. Если материально-правовая заинтересованность означает прямое, юридически значимое отношение лица к предмету спора и к его материальному результату (например, право собственности на спорное имущество), то процессуальная заинтересованность проявляется в стремлении к достижению определенного правового результата в процессе, но без прямого отношения к материальному праву. Субъекты, о которых идет речь в статьях 45–47 ГПК РФ, являются ярким примером такой процессуальной заинтересованности. Они не претендуют на права или обязанности, являющиеся предметом спора, но имеют законное основание добиваться решения в пользу другого лица.

Именно для таких субъектов в доктрине гражданского процессуального права разработан и активно применяется термин «процессуальный истец». Это понятие используется для обозначения лиц, которые, действуя от своего имени, возбуждают гражданское дело в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц (ч. 1 ст. 45 и ч. 1 ст. 46 ГПК РФ). Они берут на себя бремя инициации процесса, формирования исковых требований, доказывания, но делают это не в свою пользу. Важно отметить, что лицо, в интересах которого подается такое заявление, участвует в деле в качестве истца, поскольку именно оно является субъектом спорного материального правоотношения. Таким образом, процессуальный истец является своеобразным «проводником» чужих прав в судебной системе, обеспечивая их защиту при наличии установленных законом оснований.

Понятие и правовая природа государственной (служебной) заинтересованности

В основе участия прокурора, государственных органов и органов местного самоуправления в гражданском процессе лежит особое доктринальное понятие – государственная (служебная) заинтересованность. Это не просто формальная обязанность, а глубоко укорененный принцип, вытекающий из публично-правовой природы этих субъектов и возложенных на них функций по защите общества и государства.

В цивилистической доктрине государственная заинтересованность определяется как основанное на законе намерение прокурора, иных государственных органов и органов местного самоуправления в получении определенного правового результата в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Это означает, что их участие не является актом доброй воли, а представляет собой реализацию публичных функций, направленных на обеспечение законности и правопорядка.

Эта заинтересованность носит объективный характер и не зависит от личного отношения должностных лиц. Она проистекает из императивных норм права, которые обязывают эти органы вмешиваться в гражданско-правовые отношения, когда затрагиваются интересы, имеющие общественное или государственное значение. Примером может служить обязанность прокурора следить за соблюдением законодательства о труде, или органа опеки и попечительства — за соблюдением прав несовершеннолетних. Таким образом, государственная (служебная) заинтересованность выступает как единая правовая основа, объединяющая и обосновывающая участие всех перечисленных субъектов (прокурора, государственных органов и ОМСУ) в гражданском процессе для защиты публичных и общественных интересов. Это подчеркивает неразрывную связь между их функциональными полномочиями и их ролью в судебном процессе.

Процессуальный статус и полномочия Прокурора (Статья 45 ГПК РФ)

Роль прокурора в российском гражданском процессе всегда была предметом особого внимания и многочисленных доктринальных дискуссий. Его участие – это не просто право, а зачастую и обязанность, проистекающая из конституционной функции надзора за соблюдением законности. Статья 45 Гражданского процессуального кодекса РФ четко регламентирует две основные формы, в которых прокурор реализует свои полномочия по защите чужих прав и интересов: это обращение в суд с заявлением (возбуждение процесса) и вступление в процесс для дачи заключения. Каждая из этих форм имеет свои особенности, основания и правовые последствия.

Обращение в суд с заявлением (Возбуждение процесса)

Первая и наиболее активная форма участия прокурора – это обращение в суд с заявлением (или предъявление иска), что фактически означает возбуждение гражданского дела. Согласно части 1 статьи 45 ГПК РФ, прокурор вправе обратиться в суд в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Эта норма подчеркивает широкий спектр защищаемых интересов, охватывающий как индивидуальные, так и коллективные, а также публичные интересы.

Однако право прокурора на обращение в суд в защиту прав конкретного гражданина имеет существенное ограничение. Оно возможно только в случае, если сам гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности или другим уважительным причинам не может самостоятельно обратиться в суд. Это положение призвано не подменять собой частную инициативу, а лишь обеспечивать доступ к правосудию наиболее уязвимым категориям населения.

Тем не менее, из этого ограничения есть важное исключение. Оно не распространяется на заявления прокурора, направленные на защиту нарушенных социальных прав граждан, основанием для которых является их обращение к прокурору. Федеральный закон от 05.04.2009 № 43-ФЗ конкретизировал эти социальные права, создав исчерпывающий перечень. В него входят права в сфере трудовых (служебных) отношений, защиты семьи, материнства, отцовства и детства, социальной защиты (включая социальное обеспечение), обеспечения права на жилище, охраны здоровья, обеспечения права на благоприятную окружающую среду, а также образования. Таким образом, если гражданин обратился к прокурору с жалобой на нарушение, например, его жилищных прав, прокурор вправе подать иск в суд, даже если сам гражданин не находится в беспомощном состоянии. Это подчеркивает стратегическую роль прокуратуры в обеспечении социальной справедливости и доступности правосудия для всех слоев населения.

Вступление в процесс для дачи заключения и новые основания обязательного участия

Вторая, но не менее значимая форма участия прокурора – это вступление в процесс для дачи заключения. Эта форма реализуется по уже возбужденным делам и предусмотрена частью 3 статьи 45 ГПК РФ. Прокурор обязан вступить в процесс и дать заключение по определенным категориям дел: о выселении, о восстановлении на работе, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью. Помимо этого, закон предусматривает его участие «в иных случаях, предусмотренных законом».

К таким «иным случаям» можно отнести широкий круг дел, где затронуты публичные или общественно значимые интересы. Примерами являются дела об оспаривании нормативных правовых актов (ст. 252 ГПК РФ), дела, касающиеся лишения, ограничения или восстановления в родительских правах (ст. 70, 72, 73 Семейного кодекса РФ), а также дела об усыновлении (удочерении) (ст. 273 ГПК РФ), где заключение прокурора играет важную роль в защите прав ребенка.

Особое внимание следует уделить новым основаниям обязательного участия прокурора, введенным в законодательство после 2022 года. В соответствии с Федеральным законом от 7 октября 2022 года № 387-ФЗ, которым была дополнена часть 4 статьи 45 ГПК РФ, прокурор теперь также вступает для дачи заключения по своей инициативе или инициативе суда в дела о признании недействительными сделок, совершенных с нарушением законодательства о специальных экономических мерах. Это изменение отражает усиление роли прокурора в защите национальных интересов в условиях сложной геополитической обстановки, а также при рассмотрении заявлений о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских и иностранных судов.

Дискуссия о процессуальном статусе прокурора

Несмотря на четкую регламентацию форм участия, процессуальный статус прокурора в науке гражданского процессуального права остается одним из наиболее дискуссионных вопросов. Его участие объясняется необходимостью защиты публичных интересов и является одним из немногих исключений из фундаментального принципа диспозитивности гражданского процесса.

В литературе выделяются как минимум два основных направления дискуссии:

1. Прокурор как полноправный истец-сторона по делу. Сторонники этой позиции указывают на то, что прокурор, обращаясь в суд, формирует исковые требования, доказывает обстоятельства, поддерживает свою позицию, что характерно для истца. В этом случае он фактически занимает положение стороны, хотя и действует в чужих интересах.
2. Прокурор как истец лишь в процессуальном смысле (самостоятельный субъект с особыми полномочиями). Большинство ученых склоняются к этой точке зрения. Они подчеркивают, что прокурор, хотя и инициирует процесс и пользуется правами истца, не имеет материально-правовой заинтересованности и не является субъектом спорного правоотношения. Его процессуальный статус является особым, уникальным, обусловленным публично-правовой природой его деятельности.

Судебная практика и законодатель, как правило, придерживаются второй позиции, что подтверждается и ограничениями процессуальных прав прокурора. Согласно части 2 статьи 45 ГПК РФ, прокурор, подавший заявление, пользуется всеми процессуальными правами истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов. Это ограничение – ключевое. Невозможность заключить мировое соглашение объясняется тем, что прокурор действует не в своих материальных интересах, и не вправе распоряжаться чужими правами по своему усмотрению. Отсутствие обязанности по уплате судебных расходов также подчеркивает его публично-правовой статус и служебный характер его участия.

Таким образом, статус прокурора – это сложный конструкт, балансирующий между полномочиями истца и публичными функциями надзора, что делает его одним из самых важных и уникальных участников гражданского процесса. Не является ли эта уникальность источником постоянных доктринальных споров, ведь прокурор выступает одновременно и защитником, и надзирателем?

Участие иных государственных органов, ОМСУ, организаций и граждан (Статьи 46, 47 ГПК РФ)

Помимо прокурора, Гражданский процессуальный кодекс РФ предусматривает участие в защите чужих прав и иных субъектов: государственных органов, органов местного самоуправления, а также организаций и даже отдельных граждан. Статьи 46 и 47 ГПК РФ детально регламентируют основания, формы и объем их полномочий, предоставляя дополнительные механизмы для обеспечения доступа к правосудию и защиты как индивидуальных, так и коллективных интересов, имеющих публичное или общественное значение.

Обращение с заявлением в защиту интересов других лиц (ч. 1 ст. 46 ГПК РФ)

Часть 1 статьи 46 ГПК РФ закрепляет право государственных органов, органов местного самоуправления, организаций или граждан обращаться в суд с заявлением в защиту прав других лиц. Однако, в отличие от прокурора, их возможности в этом вопросе имеют более строгие условия и ограничения.

Основное правило гласит, что такое обращение возможно по просьбе того лица, чьи права нарушены. Это подчеркивает субсидиарный характер их участия: они выступают своего рода «помощниками» гражданина, который сам по тем или иным причинам не может или не хочет обращаться в суд.

Однако из этого правила есть важное исключение: заявление в защиту законных интересов недееспособного или несовершеннолетнего гражданина может быть подано указанными субъектами независимо от их просьбы или просьбы их законного представителя. Это положение обусловлено особой уязвимостью этих категорий лиц, их неспособностью полноценно осуществлять свои процессуальные права, и соответствует принципу приоритетной защиты прав детей и лиц с ограниченной дееспособностью.

Ключевым требованием для обращения этих субъектов в суд является формулировка «в случаях, предусмотренных законом». Это означает, что их право на подачу иска в защиту чужих прав должно быть прямо закреплено в федеральном законе. Например, это может быть право органов опеки и попечительства, или соответствующих государственных инспекций. В доктрине долгое время существовала дискуссия о возможности расширительного толкования этой формулировки, ориентируясь на цели деятельности организации, закрепленные в ее уставе, в сочетании с комплексным анализом норм, регулирующих ее специальную правоспособность. Однако преобладающая судебная практика (в частности, на уровне областных судов) указывает, что перечень оснований для обращения в суд в защиту чужих прав, предусмотренных в части 1 статьи 46 ГПК РФ, является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию. Это требует прямого законодательного закрепления такого права для каждого конкретного органа или организации.

Как и в случае с прокурором, лица, подавшие заявление в защиту интересов других лиц (органы, орга��изации, граждане), пользуются правами и несут обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов (ч. 2 ст. 46 ГПК РФ). Это ограничение также продиктовано отсутствием у них материально-правовой заинтересованности и невозможностью распоряжаться чужими правами.

Защита прав неопределенного круга лиц общественными организациями

Одним из наиболее значимых аспектов участия иных субъектов является защита прав неопределенного круга лиц. Эта форма выступает краеугольным камнем в реализации публичного (общественного) интереса, поскольку позволяет реагировать на нарушения, затрагивающие большое количество людей, чья индивидуальная идентификация на момент обращения в суд невозможна или затруднена. Классическим примером такой защиты является обращение общественных организаций в суд, например, в сфере защиты прав потребителей (Закон РФ «О защите прав потребителей»).

Особую актуальность этому вопросу придают новейшие судебные акты. Так, Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2024 г. № 5-КГ24-66-К2 стало знаковым событием, подтверждающим и расширяющим возможности общественных организаций. В данном деле Верховный Суд РФ подтвердил право общественной благотворительной организации обратиться в суд с иском в защиту неопределенного круга лиц о признании незаконным размещения стоянки спецтехники вблизи жилого дома и возложении обязанности по ее демонтажу. Этот прецедент демонстрирует, что круг интересов, которые могут защищать общественные организации, не ограничивается лишь защитой потребителей, но простирается и на сферу экологических прав. Это важное разъяснение, которое отвечает на доктринальные проблемы, связанные с определением «неопределенного круга лиц», и значительно усиливает роль гражданского общества в защите коллективных прав.

Правовая природа заключения, даваемого государственными органами и ОМСУ (Статья 47 ГПК РФ)

Статья 47 ГПК РФ регулирует другую важную форму участия государственных органов и органов местного самоуправления – вступление в дело для дачи заключения. Эти субъекты вступают в процесс по своей инициативе или по инициативе лиц, участвующих в деле, с целью защиты прав других лиц или интересов Российской Федерации, ее субъектов, муниципальных образований. Суд по своей инициативе также может привлечь такой орган для дачи заключения «в иных необходимых случаях», даже если это прямо не предусмотрено федеральным законом (ч. 2 ст. 47 ГПК РФ). Эта норма предоставляет суду широкую дискрецию для обеспечения защиты публичных интересов, когда он видит необходимость в экспертной оценке компетентного органа.

Судебная практика связывает применение нормы «в иных необходимых случаях» с необходимостью получения заключения компетентного органа по вопросам, требующим специальных знаний или оценки публичных интересов, даже если их участие не является обязательным по закону. Ярким примером является привлечение органа опеки и попечительства по делам, связанным с воспитанием детей (ст. 78 Семейного кодекса РФ), где его заключение о соответствии интересам ребенка имеет решающее значение, хотя прямого указания на обязательное участие в ч. 3 ст. 45 ГПК РФ нет. Аналогично, орган опеки и попечительства привлекается судом для дачи заключения по делам о лишении, ограничении или восстановлении родительских прав (ст. 70, 73 СК РФ).

Критически важно понимать правовую природу такого заключения. Согласно устоявшейся позиции Верховного Суда РФ (например, в п. 27 Постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей»), заключение государственного органа или органа местного самоуправления не является доказательством по делу в строгом процессуальном смысле. Оно не содержит фактов, подлежащих доказыванию сторонами. Однако это заключение имеет чрезвычайно важное процессуальное значение: оно подлежит обязательной оценке судом наряду с другими доказательствами и доводами сторон. Суд обязан высказать суждение по нему в мотивировочной части своего решения. Это означает, что, хотя заключение не является прямым доказательством, его анализ и учет являются неотъемлемой частью процесса принятия судебного решения и механизмом обеспечения объективности и полноты рассмотрения дела. Какова практическая выгода для суда и сторон, если заключение не является доказательством, но имеет такое большое значение?

Таким образом, участие государственных органов, органов местного самоуправления, организаций и граждан через механизм статей 46 и 47 ГПК РФ является неотъемлемой частью системы защиты прав и интересов в гражданском процессе, дополняя и расширяя возможности прокурора и обеспечивая более всесторонний подход к защите публичных и общественных интересов.

Актуальные изменения ГПК РФ (после 2015) и судебная практика

Российское гражданское процессуальное законодательство, подобно живому организму, находится в постоянном развитии, адаптируясь к новым социальным, экономическим и правовым реалиям. Период после 2015 года ознаменовался рядом существенных изменений, которые оказали заметное влияние на институт участия субъектов в защиту чужих прав. Эти реформы, наряду с новейшей судебной практикой Верховного Суда РФ (вплоть до 2025 года), демонстрируют тенденцию к уточнению полномочий, расширению возможностей защиты публичных интересов и повышению эффективности правосудия.

Одним из самых масштабных событий стала реформа гражданского процесса, проведенная Федеральным законом от 28 ноября 2018 года № 451-ФЗ. Этот закон внес целый ряд изменений, направленных на унификацию и оптимизацию судебной системы. В контексте нашей темы, важно отметить закрепление в части 2.1 статьи 33 ГПК РФ правила о передаче дела в арбитражный суд, если в суде общей юрисдикции обнаружилось, что оно подлежит рассмотрению арбитражным судом. Хотя это изменение напрямую не касается процессуального статуса прокурора или иных органов, оно влияет на общую юрисдикционную компетенцию и может косвенно затрагивать вопросы, связанные с их участием в делах, затрагивающих публичные интересы, например, в корпоративных спорах с участием государственных компаний.

Значительное расширение полномочий прокурора произошло в связи с законодательством о специальных экономических мерах и противодействии недружественным действиям иностранных государств. В условиях усиливающегося внешнего давления, государству потребовались новые правовые инструменты для защиты своих интересов. В этой связи, в статью 45 ГПК РФ были внесены изменения, предоставляющие прокурору право подавать заявления о признании недействительными сделок, совершенных в нарушение этого законодательства. Конкретно, это право было закреплено путем дополнения статьи 45 ГПК РФ частью 4 в соответствии с Федеральным законом от 7 октября 2022 года № 387-ФЗ. Это демонстрирует усиление роли прокурора как защитника государственных экономических интересов, выходящих за рамки традиционного надзора за соблюдением гражданских прав.

Актуальная судебная практика Верховного Суда Российской Федерации продолжает развивать и уточнять подходы к применению норм о защите чужих прав. Например, в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2025), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 18 июня 2025 г., подтверждено право прокурора обращаться в порядке статьи 45 ГПК РФ в интересах граждан (включая несовершеннолетних) о признании права на получение социальных выплат, например, в связи с утратой жилья в результате чрезвычайной ситуации. Это подчеркивает незыблемость принципа социальной защиты и активную роль прокурора в его обеспечении, особенно в ситуациях, когда граждане оказываются в наиболее уязвимом положении.

Также в судебной практике Верховного Суда Российской Федерации, например, в Обзоре № 2 (2018), отмечается, что градостроительные решения должны учитывать совокупность факторов (социальных, экономических, экологических) в целях устойчивого развития территорий, а также учитывать все интересы граждан и публичные интересы. Это недвусмысленно указывает на приоритет публичных интересов в вопросах развития территорий. В качестве примера защиты публичных интересов Верховный Суд РФ, например, отменил судебные акты по делу об иске прокурора к районной больнице (в интересах работников) о начислении районного коэффициента сверх минимального размера оплаты труда (МРОТ). Суд подчеркнул, что гарантированный минимальный размер оплаты труда и защита трудовых прав относятся к основам конституционного строя и защите публичных интересов. Этот пример иллюстрирует, как, казалось бы, частный спор о начислении заработной платы, приобретает публичное звучание, когда затрагиваются базовые социальные гарантии.

Проблема доктринального разграничения частного и публичного интересов в юриспруденции остается дискуссионной. Однако судебная практика, особенно на уровне Верховного Суда, часто под публичными интересами понимает общие социально значимые интересы государства и общества (неопределенного круга лиц). Это позволяет судам гибко применять нормы о защите публичных интересов, исходя из конкретных обстоятельств дела и его социальной значимости.

Все эти изменения и разъяснения Верховного Суда РФ наглядно демонстрируют, что институт защиты чужих прав в гражданском процессе находится в динамичном развитии. Законодатель и высшая судебная инстанция стремятся обеспечить баланс между принципами диспозитивности и активной защитой публичных и общественных интересов, постоянно уточняя полномочия и основания участия различных субъектов в этом важном процессе.

Заключение

Институт защиты прав, свобод и законных интересов других лиц, а также публичных и общественных интересов в российском гражданском процессе, регулируемый статьями 45, 46, 47 ГПК РФ, является краеугольным камнем правовой системы, обеспечивающим доступ к правосудию и эффективность защиты наиболее уязвимых категорий граждан, а также поддержание баланса между частными и публичными интересами.

Проведенный анализ подтверждает, что доктринально эти субъекты, будь то прокурор, государственные органы, органы местного самоуправления, организации или граждане, относятся к лицам, участвующим в деле, но обладают уникальной процессуальной заинтересованностью, отличающей их от сторон спора. Понятие «процессуального истца» точно отражает их роль в возбуждении дела от своего имени, но в чужих интересах. Ключевой доктринальной основой их участия, особенно для публично-правовых субъектов, выступает государственная (служебная) заинтересованность, проистекающая из их функциональных обязанностей по обеспечению законности и правопорядка.

Детальный разбор процессуального статуса прокурора (ст. 45 ГПК РФ) выявил две основные формы его участия: предъявление иска (с жесткими ограничениями для защиты индивидуальных прав, но широкими исключениями для социальных прав) и вступление в процесс для дачи заключения. Отдельное внимание было уделено новейшим изменениям 2022 года (ФЗ № 387-ФЗ), существенно расширившим полномочия прокурора в делах, связанных с законодательством о специальных экономических мерах. Это изменение является прямым отражением необходимости защиты национальных интересов в условиях сложной геополитической ситуации.

Анализ участия иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций и граждан (ст. 46, 47 ГПК РФ) показал, что их возможность обращения с заявлением в защиту чужих прав строго ограничена законом и, как правило, требует просьбы заинтересованного лица, за исключением защиты недееспособных и несовершеннолетних. Особо значимой является функция защиты прав неопределенного круга лиц общественными организациями, и здесь Определение Верховного Суда РФ от июля 2024 года стало важным прецедентом, подтверждающим и расширяющим их возможности в сфере, например, экологических прав. Правовая природа заключения, даваемого этими органами, была четко определена: оно не является доказательством, но подлежит обязательной оценке судом, что обеспечивает всесторонность рассмотрения дела.

Таким образом, актуальное законодательство (особенно после реформ 2018 года и изменений 2022 года) и новейшая судебная практика Верховного Суда РФ (2024-2025 гг.) не просто расширяют полномочия прокурора и детализируют возможности защиты публичных и общественных интересов, но и постоянно уточняют механизмы их реализации. Эти изменения направлены на усиление правовых гарантий и повышение эффективности защиты прав в гражданском судопроизводстве, подтверждая динамичный характер развития российского процессуального права.

Перспективы дальнейших доктринальных исследований видятся в углубленном изучении коллизий, возникающих при разграничении частного и публичного интересов в условиях новых вызовов, а также в анализе влияния цифровизации на формы и методы участия субъектов в защите чужих прав в гражданском процессе. Какие конкретные цифровые инструменты могут быть интегрированы для повышения эффективности участия этих субъектов?

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12.12.1993 г.) // Собрание законодательства РФ. 26.01.2009. № 4. ст. 445.
2. Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004 г. № 190−ФЗ // Собрание законодательства РФ. 03.01.2005. № 1 (часть 1). ст. 16.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 1) от 30.11.1994 г. № 51−ФЗ // Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. ст. 330.
4. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 31.07.2025).
5. Жилищный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004 г. № 188−ФЗ // Собрание законодательства РФ. 03.01.2005. № 1 (часть 1). ст. 14.
6. Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 г. № 136−ФЗ // Собрание законодательства РФ. 29.10.2001. № 44. ст. 4147.
7. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 г. № 223−ФЗ // Собрание законодательства РФ. 01.01.1996. № 1. ст. 16.
8. Закон РФ от 07.02.1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» // Собрание законодательства РФ. 15.01.1996. № 3. ст. 140.
9. Федеральный закон РФ от 10.01.2002 г. № 7−ФЗ «Об охране окружающей среды» // Собрание законодательства РФ. 14.01.2002. № 2. ст. 133.
10. Федеральный закон РФ от 06.10.2003 г. № 131−ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления» // Собрание законодательства РФ. 06.10.2003. № 40. ст. 3822.
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961 1993. М.: Юридическая литература, 1994.
12. Постановление Пленума ВС РФ от 29.05.1998 г. № 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 7.
13. Постановление Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2006 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения статьи 336 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан К. А. Инешина, Н. С. Никонова и открытого акционерного общества «Нижнекамскнефтехим» // СПС «КонсультантПлюс».
14. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2025) (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 18 июня 2025 г.).
15. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 4.
16. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. № 2.
17. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 3.
18. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 6.
19. Гражданский процесс : учеб. для вузов / Под ред. М. К. Треушникова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Городец, 2007.
20. Гражданский процесс России: учебник / под ред. М.Л. Викут. М.: Юристъ, 2005.
21. Гражданский процесс: Учебник (Отв. ред. проф. В.В. Ярков). М.: Волтерс Клувер, 2004.
22. Здрок О. Н. Гражданский процесс зарубежных стран: Учеб. пособие. М., 2005.
23. Елисеев Я. Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран: Учеб. М., 2004.
24. Комментарий к постановлениям пленума Верховного Суда РФ по гражданским делам. М., 1999.
25. Курс советского гражданского процессуального права: В 2 т. / Отв. ред. А. А. Мельников. М., 1981.
26. Томилов А.Ю. Процессуально-правовые основания участия органов государственной власти и органов местного самоуправления в гражданском процессе с целью защиты прав и законных интересов других лиц // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. № 9. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 2007.
27. Чечот Д.М. Участники гражданского процесса // Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2005.
28. Участие в гражданском процессе государственных органов, органов местного самоуправления, организаций и граждан, защищающих права других лиц. URL: https://be5.biz/pravo/g002/16.htm
29. Процессуальный статус истца в гражданском процессе. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/protsessualnyy-status-isttsa-v-grazhdanskom-protsesse
30. К ВОПРОСУ О КЛАССИФИКАЦИИ СУБЪЕКТОВ ГРАЖДАНСКИХ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-klassifikatsii-subektov-grazhdanskih-protsessualnyh-pravootnosheniy
31. О КЛАССИФИКАЦИИ УЧАСТНИКОВ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССА. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-klassifikatsii-uchastnikov-grazhdanskogo-protsessa
32. Об участии общественных организаций в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ob-uchastii-obschestvennyh-organizatsiy-v-zaschitu-prav-svobod-i-zakonnyh-interesov-drugih-lits
33. УЧАСТИЕ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ ЛИЦ, ВЫСТУПАЮЩИХ В ЗАЩИТУ ПРАВ, СВОБОД И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ДРУГИХ ЛИЦ. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=44421115
34. Статья 47 ГПК РФ с Комментарием 2025: последние изменения и поправки, судебная практика. URL: https://gpkod.ru/razdel-1/glava-4/st-47-gpk-rf/