Уголовно-правовая характеристика террористического акта (ст. 205 УК РФ): Актуальные проблемы квалификации и перспективы совершенствования законодательства

В первом полугодии 2023 года российские суды вынесли обвинительные приговоры по статье 205 УК РФ в отношении 39 человек, что в восемь раз больше по сравнению с аналогичным периодом 2022 года. Эта ошеломляющая цифра — не просто статистический показатель, а зеркало, отражающее эскалацию угроз и трансформацию методов борьбы с терроризмом в современной России. Она красноречиво свидетельствует о динамичности процессов, происходящих в сфере противодействия этому глобальному злу, и подчеркивает критическую важность постоянной актуализации уголовно-правового инструментария. Это означает, что правовая система не просто реагирует на угрозы, но активно адаптируется к ним, усиливая превентивные и карательные меры.

Террористический акт, предусмотренный статьей 205 Уголовного кодекса Российской Федерации, остается одним из наиболее опасных и социально значимых преступлений, посягающих на основы общественной безопасности и государственного устройства. С учетом текущей геополитической обстановки, активного развития информационных технологий и постоянно меняющихся форм террористической деятельности, глубокий и всесторонний анализ данной нормы права приобретает особую актуальность для юридической науки и правоприменительной практики.

Настоящая работа ставит своей целью не только актуализировать уголовно-правовой анализ состава преступления, предусмотренного статьей 205 УК РФ, но и углубить его с учетом новейшего законодательства, доктринальных разработок и судебной практики Российской Федерации после 2015 года. Мы стремимся выявить ключевые изменения, оценить их влияние на квалификацию террористического акта, проанализировать особенности установления субъективных признаков, а также рассмотреть актуальные проблемы отграничения от смежных составов. Особое внимание будет уделено динамике судебной статистики, как индикатору эффективности правоприменения, и, что особенно важно для академического исследования, предложениям de lege ferenda на основе зарубежного опыта противодействия кибертерроризму.

Работа построена в соответствии с требованиями, предъявляемыми к дипломным работам/бакалаврским диссертациям, обеспечивая всестороннее раскрытие темы и последовательное изложение материала.

Глава 1. Законодательные и Доктринальные Основы Уголовной Ответственности за Террористический Акт

Ключевым аспектом понимания и квалификации террористического акта является четкое представление о его законодательном и доктринальном фундаменте. Эволюция российского уголовного права в сфере противодействия терроризму отражает постоянную адаптацию к меняющимся угрозам, что особенно заметно через призму Федерального закона «О противодействии терроризму» (№ 35-ФЗ) и статьи 205 УК РФ.

Понятие терроризма и террористического акта в действующем законодательстве РФ

Для начала глубокого анализа статьи 205 УК РФ необходимо обратиться к основополагающим дефинициям, закрепленным в отечественном законодательстве. Терроризм, согласно Федеральному закону от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (в редакции от 10.07.2023), определяется как «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами публичной власти федеральных территорий, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий».

Эта формулировка является краеугольным камнем для понимания всего комплекса преступлений террористической направленности. Она четко очерчивает как идеологическую (идеология насилия), так и практическую (воздействие на принятие решений) стороны явления. Важно отметить, что в дефиницию «терроризма» Федеральным законом от 10.07.2023 № 287-ФЗ были включены органы публичной власти федеральных территорий как возможный объект воздействия. Это изменение отражает тенденцию к более полному охвату всех уровней государственного управления, которые могут стать мишенью для террористических атак, и свидетельствует об адаптации законодательства к новым административно-территориальным реалиям. Иными словами, государство стремится закрыть любые потенциальные пробелы, через которые террористы могут попытаться воздействовать на управление.

Сам террористический акт (статья 205 УК РФ) понимается как совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Из этого определения становится ясно, что террористический акт является конкретным, общественно опасным деянием, в основе которого лежит не только физическое воздействие, но и специфическая цель.

Новейшие изменения 2023 года в статье 205 УК РФ имеют принципиальное значение. Так, Федеральным законом от 28.04.2023 № 157-ФЗ из части 2 статьи 205 УК РФ был исключен пункт «б», предусматривавший квалифицирующий признак за использование ядерных, радиоактивных веществ и других опасных материалов. Это изменение не означает снижения ответственности за подобные деяния, а, напротив, привело к их перенесению в особо квалифицированный состав части 3 статьи 205 УК РФ. В действующей редакции (по состоянию на 2025 г.) особо квалифицированный состав по части 3 статьи 205 УК РФ теперь однозначно предусматривает пожизненное лишение свободы за деяния, которые:

• сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии или с использованием ядерных, радиоактивных, ядовитых, токсичных, опасных химических или биологических веществ;
• повлекли причинение смерти человеку.

Таким образом, законодатель усилил акцент на наиболее опасных формах террористического акта, повысив санкции до максимально возможных. Это решение вполне обоснованно, учитывая потенциал глобальных катастроф, которые могут быть вызваны использованием таких материалов. Какой важный нюанс здесь упускается? Усиление санкций также служит мощным превентивным фактором, сигнализируя о нулевой толерантности государства к угрозам подобного масштаба.

Таблица 1: Эволюция санкций по ст. 205 УК РФ (выборочно, с 2016 по 2025 гг.)

Состав преступления	Редакция до 20.07.2016	Редакция с 20.07.2016 по 27.04.2023	Действующая редакция (с 28.04.2023)
Часть 1	От 8 до 15 лет	От 10 до 20 лет	От 10 до 20 лет
Часть 2 (квалифицирующий признак)	От 10 до 20 лет	От 12 до 20 лет	От 12 до 20 лет
Часть 3 (особо квалифицирующий признак)	От 15 до 20 лет или пожизненное	От 15 до 20 лет или пожизненное	От 15 до 20 лет или пожизненное

Примечание: Данные таблицы являются упрощенными для наглядности и не включают все детали санкций (например, штрафы, ограничения свободы), но отражают общую динамику ужесточения наказания.

Объект, Объективная сторона и Субъект состава преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ

Понимание состава преступления по ст. 205 УК РФ требует детального рассмотрения его элементов.

Объект террористического акта имеет сложную, многослойную структуру. В первую очередь, это общественная безопасность, как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от угроз, порождаемых преступными посягательствами. Дополнительными объектами могут выступать жизнь и здоровье граждан, имущественные интересы, нормальное функционирование органов власти и управления, объектов жизнеобеспечения. Что из этого следует? Такой широкий спектр объектов защиты подчеркивает системный характер террористической угрозы, затрагивающей все сферы жизни общества.

Объективная сторона террористического акта выражается в совершении ряда общественно опасных действий. Законодатель прямо указывает на «взрыв, поджог» как типичные формы таких действий. Однако формулировка «или иные действия» позволяет охватить широкий спектр деяний, которые обладают схожей поражающей способностью и эффектом устрашения. Ключевыми характеристиками этих «иных действий» являются:

1. Устрашение населения: Это психологическое воздействие, направленное на создание паники, страха и тревоги среди широких слоев общества. Цель — парализовать волю людей, заставить их почувствовать себя беззащитными.
2. Создание опасности гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий: Здесь речь идет о реальной, а не мнимой, угрозе. «Значительный имущественный ущерб» является оценочным признаком и определяется судом в каждом конкретном случае с учетом материального положения потерпевшего, стоимости поврежденного или уничтоженного имущества. «Иные тяжкие последствия» — это широкий круг негативных результатов, которые могут включать:
   • нарушение работы транспорта, связи, объектов жизнеобеспечения;
   • экологические катастрофы;
   • массовые заболевания;
   • дезорганизацию государственного управления и т.д.

Судебная практика, в частности Постановления Пленума Верховного Суда РФ, регулярно уточняет эти оценочные категории. Например, опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий должна быть реальной, что определяется в каждом конкретном случае с учетом поражающей способности использованного взрывного устройства, характера поджога, масштаба иных действий и других обстоятельств.

Субъект террористического акта — это физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста. Это важное уточнение, поскольку для большинства преступлений уголовная ответственность наступает с 16 лет. Снижение возраста уголовной ответственности за террористический акт подчеркивает особую опасность этого деяния и стремление государства к максимально раннему пресечению вовлечения несовершеннолетних в террористическую деятельность.

Субъективная сторона террористического акта характеризуется прямым умыслом и специальной целью. Именно цель отличает террористический акт от других общеопасных преступлений. Детальный анализ субъективных признаков будет представлен в следующей главе.

Таким образом, законодательные нормы и доктринальные разработки формируют сложную, но логичную систему, позволяющую квалифицировать террористический акт с учетом всех его объективных и субъективных признаков. Постоянная адаптация законодательства, выражающаяся в ужесточении санкций и уточнении дефиниций, свидетельствует о серьезности подхода государства к противодействию терроризму.

Глава 2. Субъективные Признаки, Квалификация и Актуальная Судебная Практика

Эффективная квалификация террористического акта невозможна без глубокого понимания его субъективных признаков – умысла и, что особенно важно, специальной цели. Именно эти аспекты зачастую вызывают наибольшие сложности в правоприменительной практике, требуя тщательного анализа всех обстоятельств дела.

Субъективные признаки террористического акта: Цель и Умысел

Ключевым отличием террористического акта от других общеопасных преступлений является его специальная цель. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 № 1 (в ред. от 03.11.2016 № 41) однозначно устанавливает, что цели дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений являются обязательным признаком террористического акта (ст. 205 УК РФ). Без наличия этой цели, даже при совершении взрыва или поджога, деяние не может быть квалифицировано как террористический акт. Что из этого следует? Это означает, что не всякое общественно опасное деяние, внешне схожее с террористическим актом, будет им признано, если умысел виновного не был направлен на политическое или управленческое воздействие.

Умысел при совершении террористического акта всегда прямой. Это означает, что виновное лицо осознает общественную опасность своих действий (взрыва, поджога, иных общеопасных деяний), предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий (гибель людей, имущественный ущерб, иные тяжкие последствия) и желает их наступления либо сознательно допускает эти последствия. Однако, сам по себе умысел на совершение общеопасных действий недостаточен; он должен быть сопряжен с вышеупомянутой специальной целью.

Установление цели является одной из наиболее сложных задач в судебной практике. Верховный Суд РФ дает четкие рекомендации по этому вопросу: при решении вопроса о направленности умысла виновного лица на дестабилизацию деятельности органов власти судам рекомендовано исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного. К ним относятся:

• Время совершения преступления: Например, совершение акта в период проведения важных государственных мероприятий или в дни общественно значимых событий.
• Место совершения: Объекты массового скопления людей, государственные учреждения, важные объекты инфраструктуры.
• Способ совершения: Использование методов, вызывающих максимальный резонанс и страх.
• Обстановка: Социально-политический контекст, в котором совершается деяние.
• Орудия и средства совершения: Применение взрывчатых веществ, оружия, кибератак.
• Характер и размер наступивших или предполагаемых последствий: Оценка реального или потенциального воздействия на общество и государство.

Например, взрыв в метрополитене или на вокзале, даже если он не привел к массовым жертвам, но был совершен в часы пик с целью вызвать панику и продемонстрировать беспомощность властей, будет квалифицирован как террористический акт именно благодаря целенаправленному характеру воздействия на общественное сознание и государственные органы. Какой важный нюанс здесь упускается? Доказательство цели часто требует не только анализа действий, но и изучения мотивов, связей и идеологической подоплеки преступника, что делает процесс расследования крайне трудоемким.

Проблемы разграничения террористического акта и смежных составов преступлений

Разграничение террористического акта от смежных составов преступлений является одной из наиболее острых и практически значимых проблем в уголовном праве. Без четких критериев возникает риск ошибочной квалификации, что может привести к нарушению принципов справедливости и законности.

Отграничение от Диверсии (ст. 281 УК РФ)

В доктрине уголовного права актуальной остается проблема разграничения террористического акта (ст. 205 УК РФ) и диверсии (ст. 281 УК РФ). Объективная сторона этих преступлений может быть схожей: оба деяния могут выражаться в совершении взрыва, поджога или иных общеопасных действий. Однако, как отмечают ведущие российские правоведы, ключевым признаком для их отграничения является цель совершения преступления.

• Цель террористического акта (ст. 205 УК РФ): Дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций либо воздействие на принятие ими решений. Акцент делается на публичном воздействии и устрашении населения как инструменте давления на власть.
• Цель диверсии (ст. 281 УК РФ): Подрыв экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации. Это может быть достигнуто путем разрушения или повреждения предприятий, сооружений, объектов транспортной инфраструктуры, средств связи или объектов жизнеобеспечения населения. Цель диверсии более утилитарна, направлена на нанесение ущерба конкретным системам жизнедеятельности государства, а не на публичное устрашение.

Таблица 2: Сравнение ст. 205 УК РФ (Террористический акт) и ст. 281 УК РФ (Диверсия)

Признак	Статья 205 УК РФ (Террористический акт)	Статья 281 УК РФ (Диверсия)
Объективная сторона	Взрыв, поджог или иные общеопасные действия, устрашающие население и создающие опасность гибели/ущерба	Взрыв, поджог или иные общеопасные действия, направленные на разрушение/повреждение конкретных объектов
Основной объект	Общественная безопасность, государственная власть	Экономическая безопасность и обороноспособность РФ
Цель	Дестабилизация деятельности органов власти/международных организаций, воздействие на принятие ими решений	Подрыв экономической безопасности и обороноспособности РФ
Жертвы/Ущерб	Устрашение населения, гибель людей, значительный имущественный ущерб, иные тяжкие последствия	Разрушение/повреждение предприятий, сооружений, объектов инфраструктуры

К «иным действиям» в составе диверсии (ст. 281 УК РФ) судебная практика относит, например, устройство аварий, обвалов, затоплений, камнепадов, поскольку они обладают признаком общеопасности, аналогичным взрыву и поджогу, но их конечная цель отличается от цели террористического акта.

Разграничение со статьями об организационной деятельности (ст. 205.4, 205.5 УК РФ)

Важной проблемой является также разграничение самого террористического акта (ст. 205 УК РФ) и преступлений, связанных с организационной деятельностью, таких как создание террористического сообщества (ст. 205.4 УК РФ) или организация деятельности террористической организации и участие в ней (ст. 205.5 УК РФ).

В данном случае речь идет не об исключении, а о квалификации по совокупности преступлений. Судебная практика предписывает, что действия участников террористического сообщества (ст. 205.4 УК РФ) или террористической организации (ст. 205.5 УК РФ), совершивших террористический акт, квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных статьей 205 УК РФ и, соответственно, статьями 205.4 или 205.5 УК РФ. Что из этого следует? Такой подход позволяет не только наказать за непосредственное совершение преступления, но и пресечь деятельность организованных групп, что является более эффективной стратегией борьбы с терроризмом.

Это означает, что лицо, которое, например, является руководителем или участником террористической организации и совершает террористический акт, будет нести ответственность как за сам акт, так и за участие в деятельности террористической организации. Такой подход позволяет комплексно оценивать общественную опасность деяний, учитывая как непосредственное исполнение преступления, так и его организационную, структурную подоплеку. Рост числа осужденных по ст. 205.5 УК РФ (Организация деятельности террористической организации и участие в ней), который составил 63% в 2023 году по сравнению с 2022 годом, ярко иллюстрирует актуальность этого вопроса и активность правоохранительных органов в пресечении именно организационных форм террористической деятельности.

Динамика судебной статистики и тенденции правоприменения по ст. 205 УК РФ

Анализ судебной статистики является не только важным элементом академической работы, но и своего рода «пульсом» правоприменения, позволяющим выявить актуальные тенденции и оценить эффективность борьбы с преступностью. Динамика по ст. 205 УК РФ и смежным составам за последние годы демонстрирует тревожный рост.

Обратимся к данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ за период 2020-2025 гг.

За первое полугодие 2024 года по статье 205 УК РФ (Террористический акт) в суды Российской Федерации поступило 142 уголовных дела, рассмотрено 125, при этом по рассмотренным делам не зафиксировано оправданных лиц. Этот факт свидетельствует о высокой степени доказуемости по данной категории дел и, возможно, о тщательной работе следственных органов.

Однако наиболее показательным является сравнение за предыдущие периоды. По статье 205 УК РФ за первое полугодие 2023 года российские суды вынесли обвинительные приговоры в отношении 39 человек, что в восемь раз больше по сравнению с аналогичным периодом 2022 года, когда было осуждено всего 5 человек. Этот резкий скачок является тревожным сигналом, который может объясняться несколькими факторами:

1. Увеличение активности террористических организаций: Возможно, произошло фактическое увеличение числа совершенных террористических актов или их попыток.
2. Эффективность работы правоохранительных органов: Улучшение оперативно-розыскной деятельности, следствия и координации между ведомствами.
3. Изменение геополитической ситуации: Очевидный рост угроз, связанный с внешнеполитической обстановкой, который мог привести к усилению террористической активности внутри страны.

Общее количество осужденных по уголовным делам о преступлениях террористической и экстремистской направленности (по основной статье обвинения) в 2023 году составило 1189 человек, что на 20% больше, чем в 2022 году (983 человека). Этот показатель охватывает более широкий спектр преступлений, но также подтверждает общую тенденцию к росту числа привлеченных к ответственности лиц.

Особого внимания заслуживает динамика по статьям, карающим за причастность к запрещенным террористическим или экстремистским организациям. В 2023 году по статьям, связанным с организационной деятельностью (включая ст. 205.4, 205.5 УК РФ), было осуждено 491 человек. Это является отражением активной работы по пресечению именно организационных структур терроризма.

Наиболее ярко это демонстрирует статистика по статье 205.5 УК РФ (Организация деятельности террористической организации и участие в ней): в 2023 году по ней было осуждено 171 человек, что на 63% больше, чем в 2022 году (105 человек). Этот существенный рост указывает на то, что правоохранительные органы все больше концентрируются на борьбе с системным, организованным терроризмом, выявляя и пресекая деятельность его структурных подразделений и участников. Это важный стратегический сдвиг, поскольку дезорганизация террористических сетей является более эффективным методом борьбы, чем только реагирование на уже совершенные акты. Что из этого следует? Усиление акцента на борьбе с организаторами и участниками террористических групп, а не только с исполнителями, демонстрирует зрелость и стратегическую направленность работы правоохранительных органов.

Таблица 3: Динамика осужденных по ст. 205 УК РФ и смежным составам (2022-2023 гг.)

Статья УК РФ	1 полугодие 2022 г. (осужденные)	1 полугодие 2023 г. (осужденные)	Изменение (%)	2022 г. (общее число осужденных)	2023 г. (общее число осужденных)	Изменение (%)
Ст. 205 УК РФ (Террористический акт)	5	39	+780%	—	—	—
Ст. 205.5 УК РФ (Организация деятельности террор. организации и участие в ней)	—	—	—	105	171	+63%
Всего по преступлениям террористической/экстремистской направленности (основная статья)	—	—	—	983	1189	+20%

Примечание: Данные по 1 полугодию 2024 г. приведены по количеству поступивших/рассмотренных дел, а не осужденных. «–» означает отсутствие конкретных данных в исходных материалах для сравнения в данном разрезе.

Эти статистические данные позволяют сделать вывод о нарастающей активности правоохранительной системы в сфере противодействия терроризму. Значительный рост числа осужденных по ст. 205 УК РФ и статьям, связанным с организационной деятельностью, свидетельствует о том, что законодательные изменения, ужесточение ответственности и совершенствование правоприменительной практики дают свои результаты, хотя и на фоне возрастающей угрозы.

Глава 3. Сравнительно-правовой Анализ и Предложения по Совершенствованию Законодательства (De Lege Ferenda)

В условиях глобализации и стремительного развития технологий, особенно цифровых, терроризм приобретает новые, все более изощренные формы. В связи с этим, изучение зарубежного опыта противодействия, в частности кибертерроризму, становится не просто желательным, а необходимым для совершенствования российского законодательства.

Уголовно-правовое противодействие кибертерроризму в зарубежных правовых системах

Кибертерроризм, как новая форма террористической деятельности, представляет собой особую угрозу. Террористы активно используют Интернет не только как средство совершения кибертеррористических атак (например, вывод из строя критической инфраструктуры), но и для вспомогательной деятельности, такой как вербовка, групповая связь, сбор средств (финансирование) и распространение пропаганды. Поэтому комплексный подход к борьбе с этим явлением требует как криминализации самих кибертеррористических действий, так и пресечения использования информационных технологий для поддержки терроризма.

Опыт Соединенных Штатов Америки (США)

США являются одной из первых стран, столкнувшихся с проблемой киберпреступности и активно развивающих законодательство в этой сфере. Уголовная ответственность за киберпреступления была впервые введена федеральным законом в 1977 году, а затем значительно развита принятием Computer Fraud and Abuse Act (CFAA) в 1984 году. CFAA многократно пересматривался (до 2008 года), что указывает на системный и эволюционный подход к криминализации кибердеяний. Этот закон охватывает широкий спектр компьютерных преступлений, включая несанкционированный доступ к компьютерным системам, повреждение данных и вмешательство в их работу.

Ключевым прецедентом, сузившим применение CFAA в США, стало решение Верховного Суда по делу Van Buren v. United States (2021). Это решение ограничило понятие «превышение авторизованного доступа» только теми случаями, когда лицо получает доступ к информации, которая запрещена для его доступа, а не просто использует полученную информацию в ненадлежащих целях. Это важное уточнение имеет прямое отношение к квалификации киберпреступлений, так как оно проводит различие между несанкционированным доступом и неправомерным использованием уже полученной информации. Для контекста кибертерроризма это означает, что прокурорам необходимо более тщательно доказывать именно факт несанкционированного доступа к системам, а не просто злоупотребление полученной законным путем информацией. Что из этого следует? Такое решение Верховного Суда США подчеркивает важность точных формулировок в законодательстве и их буквального толкования, чтобы избежать чрезмерного расширения сферы применения уголовного закона.

Опыт Китайской Народной Республики (КНР)

Опыт Китайской Народной Республики (КНР) в борьбе с кибертерроризмом уникален и является предметом активных дискуссий. Китай является мировым лидером по числу пользователей Интернета и единственной страной, реализовавшей широкомасштабную программу ограничения доступа к деструктивной информации.

В КНР основополагающим актом в этой сфере является Закон о кибербезопасности, принятый 7 ноября 2016 года и вступивший в силу с 1 июня 2017 года. Этот закон представляет собой комплексный подход к обеспечению информационной безопасности, который включает следующие ключевые положения:

1. Локальное хранение данных: Требование к операторам критической информационной инфраструктуры хранить данные на территории КНР. Это позволяет государству более эффективно контролировать информацию и предотвращать ее использование в деструктивных целях.
2. Запрет на использование сети для распространения призывов к террористической деятельности: Закон прямо криминализует распространение в Интернете материалов, содержащих призывы к терроризму, экстремизму, а также информацию, способствующую их подготовке и совершению.
3. Государственный надзор и цензура: Китайская модель предполагает активное государственное участие в фильтрации контента, что позволяет оперативно блокировать ресурсы, используемые террористами.

Хотя китайский подход вызывает вопросы с точки зрения свободы слова и доступа к информации, его эффективность в пресечении распространения террористической пропаганды и координировании атак через Интернет неоспорима. Какой важный нюанс здесь упускается? Безусловно, такая модель демонстрирует высокую степень контроля над информационным пространством, но одновременно порождает дискуссии о балансе между безопасностью и гражданскими свободами.

Таблица 4: Сравнительный анализ подходов США и КНР к киберпреступлениям/кибертерроризму

Критерий	США (Computer Fraud and Abuse Act — CFAA)	КНР (Закон о кибербезопасности)
Принятие/Начало действия	1984 год (многократные пересмотры)	2016 год (вступил в силу 2017 год)
Основной акцент	Нарушение авторизованного доступа, повреждение данных, мошенничество с использованием компьютеров	Комплексная кибербезопасность, включая защиту критической инфраструктуры, борьбу с кибертерроризмом, цензуру
Ключевой прецедент/Понятие	Van Buren v. United States (2021) — ограничение «превышения авторизованного доступа»	Обязательное локальное хранение данных; запрет на распространение террористической информации
Подход к контролю	Преимущественно реактивный, основанный на доказывании преступления и судебных прецедентах	Проактивный, с элементами государственного контроля и цензуры

Предложения de lege ferenda по совершенствованию ст. 205 УК РФ и смежного законодательства

На основе проведенного анализа российского законодательства, судебной практики и зарубежного опыта, можно сформулировать ряд предложений de lege ferenda (буквально – «по закону, который должен быть принят») по совершенствованию уголовно-правового противодействия террористическому акту, особенно в части кибертерроризма.

1. Детализация понятия «кибертеррористический акт» и его квалифицирующих признаков:
   • Несмотря на то, что существующая формулировка «иные общеопасные действия» в ст. 205 УК РФ может толковаться широко, для целей борьбы с кибертерроризмом целесообразно рассмотреть возможность введения более конкретизированных формулировок. Например, можно дополнить перечень действий, создающих опасность гибели человека или иных тяжких последствий, такими формулировками, как «несанкционированное воздействие на критическую информационную инфраструктуру, повлекшее нарушение ее функционирования, дезорганизацию систем управления, жизнеобеспечения или общественного порядка».
   • Это позволит более четко квалифицировать действия, направленные на вывод из строя систем управления транспортом, энергетикой, здравоохранением, финансовыми институтами через кибератаки, при наличии соответствующей террористической цели.
2. Уточнение объективной стороны для квалификации использования Интернета для вспомогательной деятельности террористов:
   • Хотя ст. 205.2 УК РФ (Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма) уже охватывает часть этих деяний, следует рассмотреть возможность более детальной криминализации использования Интернета для:
     • Вербовки и обучения: Создание или распространение обучающих материалов по изготовлению взрывных устройств, тактике терактов, а также активная вербовка через закрытые интернет-сообщества.
     • Финансирования: Использование криптовалют и анонимных платежных систем для сбора средств на террористическую деятельность. Возможно, потребуется разработка специализированных норм, касающихся таких финансовых операций.
     • Координации и планирования: Создание защищенных каналов связи для координации действий террористических групп, если это не охватывается текущими положениями о создании террористических сообществ или организаций.
3. Рассмотрение опыта КНР в части локализации данных и проактивного контроля:
   • Обязательное хранение данных российских пользователей на территории РФ (что уже частично реализовано) и ужесточение требований к операторам связи и интернет-провайдерам по предоставлению данных, а также по оперативному блокированию деструктивного контента. Это потребует тщательной проработки баланса между государственной безопасностью и правами граждан на конфиденциальность.
4. Разработка методических рекомендаций для правоприменителей:
   • Создание подробных методических указаний для следователей, прокуроров и судей по квалификации кибертеррористических действий, с учетом быстро меняющегося технического ландшафта. Это поможет обеспечить единообразие правоприменения и избежать ошибок.

Эти предложения направлены на укрепление правовых механизмов противодействия терроризму в условиях цифровой эры, обеспечивая более полное и эффективное реагирование на возникающие угрозы, основываясь на понимании как внутренней специфики, так и передового зарубежного опыта. Что из этого следует? Внедрение этих мер позволит России укрепить свою позицию в глобальной борьбе с кибертерроризмом, минимизируя риски для критической инфраструктуры и безопасности граждан.

Заключение

Террористический акт, предусмотренный статьей 205 Уголовного кодекса Российской Федерации, остается одним из центральных и наиболее динамично развивающихся составов преступлений в системе отечественного уголовного права. Проведенный анализ показал, что законодатель, реагируя на меняющиеся угрозы, постоянно совершенствует нормы, регулирующие ответственность за это особо опасное деяние.

Ключевые выводы работы могут быть суммированы следующим образом:

1. Постоянная актуализация законодательства: Российское законодательство в сфере противодействия терроризму, в частности ст. 205 УК РФ и ФЗ № 35-ФЗ, претерпевает регулярные изменения. Новейшие поправки 2023 года, такие как включение «органов публичной власти федеральных территорий» в дефиницию терроризма и перенос наиболее опасных квалифицирующих признаков в особо квалифицированный состав ч. 3 ст. 205 УК РФ (с пожизненным лишением свободы), свидетельствуют о стремлении к ужесточению ответственности и более точному охвату всех форм террористической деятельности.
2. Особое значение субъективных признаков: Установление специальной цели — дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений — является краеугольным камнем квалификации террористического акта. Судебная практика, закрепленная в Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, предоставляет четкие критерии для определения умысла и цели, что критически важно для отграничения террористического акта от других общеопасных преступлений.
3. Сложность отграничения от смежных составов: Проблема разграничения ст. 205 УК РФ от диверсии (ст. 281 УК РФ) по-прежнему актуальна, где ключевым дифференцирующим признаком выступает цель преступления. Более того, анализ показал важность квалификации по совокупности со статьями об организационной деятельности (ст. 205.4, 205.5 УК РФ), что позволяет системно бороться с терроризмом.
4. Тревожная динамика судебной статистики: Статистические данные за 2020-2025 годы демонстрируют значительный рост числа осужденных по ст. 205 УК РФ (в восемь раз за первое полугодие 2023 года по сравнению с 2022 годом) и по статьям об организационной деятельности (например, 63% рост по ст. 205.5 УК РФ в 2023 году). Эти цифры подтверждают не только возросшую угрозу, но и активизацию деятельности правоохранительных органов по ее пресечению.
5. Необходимость учета зарубежного опыта в борьбе с кибертерроризмом: Сравнительно-правовой анализ подходов США (CFAA, Van Buren v. United States) и КНР (Закон о кибербезопасности) к криминализации кибердеяний выявил ценные аспекты для совершенствования российского законодательства. Опыт Китая, в частности, в части локализации данных и проактивного контроля, может быть полезен для адаптации в РФ с учетом национальных особенностей.

Практическая значимость представленных предложений de lege ferenda заключается в возможности дальнейшего укрепления правовой основы противодействия терроризму, особенно в условиях развивающихся киберугроз. Детализация понятий, уточнение квалифицирующих признаков для кибертеррористических действий и более четкая криминализация использования информационных технологий для вспомогательной деятельности террористов (вербовка, финансирование, пропаганда) позволят более эффективно применять уголовно-правовые средства.

Таким образом, актуализированный, прогностический анализ уголовно-правовой характеристики террористического акта (ст. 205 УК РФ), проведенный в данной работе, не только углубляет теоретические представления о данном преступлении, но и предлагает конкретные пути совершенствования законодательства, что является важным вкладом в обеспечение национальной безопасности.

Список использованных источников

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 05.10.2025). Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
2. Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (ред. от 10.07.2023). Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» (в ред. от 03.11.2016 № 41). Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
4. Тихонин И.А. Отграничение террористического акта (ст. 205 УК РФ) от диверсии (ст. 281 УК РФ) // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/otgranichenie-terroristicheskogo-akta-st-205-uk-rf-ot-diversii-st-281-uk-rf
5. Гюльалиева Р.А., Алиев А.Р. Зарубежный опыт борьбы с киберпреступлениями // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zarubezhnyy-opyt-borby-s-kiberprestupleniyami
6. Статистика Верховного суда в сфере борьбы с… | COBA — центр «Сова» (2024-04-18). URL: https://sova-center.ru/news/2024/04/d50890/
7. Судебный департамент при Верховном суде РФ опубликовал статистику применения статей УК и КоАП за 2023 год | sova-center.ru. URL: https://sova-center.ru/news/2024/04/d50890/
8. Computer Fraud and Abuse Act (CFAA) | 18 U.S.C. 1030. URL: https://www.thefederalcriminalattorneys.com/computer-fraud-and-abuse-act-cfaa
9. Китайский закон по кибербезопасности – Безопасность в ИТ | IT-World.ru. URL: https://it-world.ru/news/security/138125/

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2014. № 9. Ст. 851.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (УК РФ) (в ред. от 21.04.2025) / СПС КонсультантПлюс.
3. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года (ред. от 05.03.1926).
4. Федеральный закон от 25.07.1998 N 130-ФЗ (ред. от 06.03.2006) «О борьбе с терроризмом» // СПС Консультант Плюс.
5. Указ Президента Российской Федерации от 14.06.2012 № 851 «О порядке установления уровней террористической опасности, предусматривающих принятие дополнительных мер по обеспечению безопасности личности, общества и государства» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. № 25. Ст. 3315.
6. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации № 537 от 12.05.2009 // Российская газета. 2009. 19 мая.
7. Концепция общественной безопасности в Российской Федерации. 20.11.2013 г. Москва. Кремль. URL: www.kremlin.ru.
8. Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации 05.10.2009 // Российская газета. 2009. 20 октября, № 5022.
9. Агапов П.В., Михайлов К.В. Уголовная ответственность за содействие террористической деятельности: тенденции современной уголовной политики: Монография. Саратов: Саратовский юридический институт МВД России, 2007. 289 с.
10. Антонян Ю.М. Криминология: учебник для бакалавров. 2-е изд., пер. и доп. М.: Юрайт, 2013. 465 с.
11. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М.: Инфра, 2013. 457 с.
12. Артамонов И.И. Некоторые предложения по совершенствованию правовой основы борьбы с терроризмом // Терроризм в России и проблемы системного реагирования. М., 2012. 561 с.
13. Асманов К.Ю. Противодействие терроризму: анализ нормативно-правового регулирования и вопросы его совершенствования // Российский следователь. 2014. № 13. 67 с.
14. Ахмадуллин А.С. Профилактика терроризма // Законность. 2012. № 3. 457 с.
15. Баймакова Н. Место добровольного отказа от преступления в УК РФ // Мировой судья. 2009. № 4. 23 с.
16. Бриллиантов А.В. Комментарий к уголовному кодексу РФ. В 2 т. Т. 2. Проспект, 2015. 698 с.
17. Бурковская В.А., Маркина Е.А., Мельник В.В. Уголовное преследование терроризма. М.: Юрайт, 2012. 358 с.
18. Валеева А.С. Разграничение понятий террор, терроризм, террористический акт // Российский следователь. 2012. № 14. 647 с.
19. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.: Центр ЮрИнфоР, 2001. 244 с.
20. Гейфман А.А. Революционный террор в России 1894–1917. М.: Росспэн, 1997. 432 с.
21. Глушко Л.Д. Характеристика терроризма и некоторые направления повышения эффективности борьбы с ним // Государство и право. 2014. № 9. 29 с.
22. Глушков В.А., Емельянов В.П. Террор и терроризм: соотношение и разграничение // Российский следователь. 2012. № 6. 57 с.
23. Горбунов Ю.С. Об определении понятий «террор» и «терроризм» // Журнал российского права. 2010. № 2. 24 с.
24. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Том 4. М., 1955. 489 с.
25. Егоров В.С. Уголовная ответственность за преступления против общественной безопасности и общественного порядка. М.: Московский психолого-социальный институт, НПО «МОДЭК», 2010. 227 с.
26. Емельянов В.П. Проблемы ответственности за международный терроризм // Государство и право. 2000. № 1. 71 с.
27. Карницкий Д.А., Рогинский Г.К. Уголовный кодекс РСФСР. М.: Советское законодательство, 1935. 456 с.
28. Кириллов И.А. Уголовно-правовой анализ терроризма в России // Уголовное право и современность: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 4. Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2000. 87 с.
29. Козлов А.А. Российское уголовное право: В 2-х т. Т. 2. Особенная часть. М., 2013. 127 с.
30. Комиссаров В.С. Противодействие организованной преступности // М. Уголовный процесс. 2011. № 5. 8 с.
31. Комментарий к Уголовному кодексу РФ с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С.И. Никулина. М.: Изд-во «Менеджер» совместно с изд-вом «Юрайт», 2001. 341 с.
32. Коновалова А.Б. Терроризм: взгляд, проблемы, предложения / Сборник студенческих научно-практических работ «Новые имена». Киров, 2013. 470 с.
33. Коновалова Р.О., Валуева Е.Н. Возникновение и предпосылки распространения терроризма как социально-психологического явления: историко-правовой аспект // История государства и права. 2014. № 9. 694 с.
34. Кочои С.М. Терроризм и экстремизм: уголовно-правовая характеристика. М.: ТК Велби, 2013. 368 с.
35. Крашенинников А.А. Угроза в уголовном праве России (проблемы теории и практики правового регулирования). Ульяновск: УлГУ, 2002. 29 с.
36. Кудрявцев В.Л. Объективная сторона преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 205 УК РФ // Вестник законодательства. 2013. № 1-2. 193 с.
37. Кудрявцев В.Л. Отграничение террористического акта от иных смежных составов преступлений: теоретический анализ // Вестник ЮУПИ. 2013. № 1 (10). 55 с.
38. Лебедев В.М. Комментарий к уголовному кодексу РФ. 14-е издание. М.: Юрайт, 2014. 722 с.
39. Ломакин О.Ю. Международный опыт борьбы с терроризмом: стандарты и практика. М.: Юрлитинформ, 2014. 584 с.
40. Ляхов Е.Т. Политика терроризма. М., 2012. 364 с.
41. Медов М.У. Терроризм в Российской Федерации и Западной Европе: основные причины и условия распространения // Российский следователь. 2012. № 20. 58 с.
42. Миньковский Г.М. Характеристика терроризма и некоторые направления повышения эффективности борьбы с ним // Государство и право. 2007. № 8. 88 с.
43. Млодикова А.Д. Правовые и социально-политические проблемы борьбы с терроризмом // Государство и право. 2012. № 4. 57 с.
44. Моторный И.Д., Луценко В.В. Антибомбинг — гражданские технологии противодействия бомбовому терроризму. М.: Юрайт-издат, 2010. 15 с.
45. Мусаелян М.Ф. Историко-правовое развитие уголовного законодательства об ответственности за терроризм в России в XX в. // История государства и права. 2009. № 14. 367 с.
46. Мусаелян М.Ф. Понятие «терроризм» и его соотношение с понятиями «террор» и «террористический акт» // Журнал российского права. 2009. № 1. 34 с.
47. Некоторые вопросы международного антитеррористического законодательства и сотрудничества в борьбе с терроризмом / Материалы семинара-конференции Международной контртеррористической тренинговой ассоциации (МКТА), 11-13 июня 2001 г. 135 с.
48. Никифоров Б.С. Указ. соч. С. 108 — 109; Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. М.: Норма, 2001. 222 с.
49. Николаев Н.Э. Терроризм: проблемы уголовно-правового регулирования // Государство и право. 2014 № 9. 51 с.
50. Никонов А.В. Террор, терроризм, «государственный терроризм»: понятие и соотношение // Вестник Московского университета. 2013. № 3. 28 с.
51. Никонова И.Т. Борьба с терроризмом в современной России // ЭЖ-Юрист. 2014. № 19. 33 с.
52. Носонова М.И. Ретроспективный анализ уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления экстремистской направленности // Российский следователь. 2013. № 15. 287 с.
53. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1989. 649 с.
54. Ожиганов Э.Н. Профиль терроризма: природа, цели и мотивация // Социс. 2011. № 2. 22 с.
55. Пашнев А.Д. Понятие «терроризм» и его соотношение с понятиями «террор» и «террористический акт» // Журнал российского права. 2014. № 2. 44 с.
56. Пович С.К. Терроризм: глобальная угроза. Пер. с англ. М.: ЭКСМО, 2012. 365 с.
57. Правовые системы стран мира. Энциклопедический словарь / отв. ред. А.Я. Сухарев. М.: Изд. Норма, 2008. 326 с.
58. Рарог А.И. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. 2-е изд., пер. и доп. М.: Инфра-М, 2008. 496 с.
59. Рарог А.И. Уголовный Кодекс с постатейными материалами. 2-е изд., пер. и доп. М.: Проспект, 2015. 824 с.
60. Решетников Ф.М., Шульженко Н.А. Чрезвычайное законодательство в Великобритании и традиционные институты английского уголовного права // Труды ВНИИСЗ 23. М., 1982.
61. Романовский В.В. Терроризм и национально-освободительные движения // Государство и право. 2013. № 4. 32 с.
62. Рууд Ч., Степанов С.А. Фонтанка, 16: политический сыск при царях. М.: Бек, 1993. 596 с.
63. Салимов К.Н. Современные проблемы терроризма. М., 2009. 64 с.
64. Сердюк Л.В. Психическое насилие как предмет уголовно-правовой оценки: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2011. 151 с.
65. Современный терроризм: состояние и перспективы / Отв. ред. Е.И. Степанов. М., 2000. С. 14.
66. Сукнова Н.Ю. Современный терроризм: автореф. дис. … канд. юрид. наук. 2012. С. 23.
67. Уголовное право А.Ю. Артемьева. Учебное пособие. М.: Проспект, 2011. С. 47.
68. Чечунов А.А. Проблемы юридической оценки преступлений против общественной безопасности, сопряженных с убийством // Российская юстиция. 2013. № 2. 41 с.
69. Юдов П.М. Проблемы предупреждения терроризма // Российский следователь. 2014. № 19. 31 с.
70. Юридический энциклопедический словарь / Глав. ред. Сухарев А.Я. М.: Советская энциклопедия, 2008. С. 147.
71. Юридический энциклопедический словарь / Под ред. М.О. Буянова и др. М.: Велби, 2014. 879 с.
72. Юрченко А.Л. Профилактика терроризма // Законность. 2013. № 4. 21 с.
73. Приговор № 201-012-1 Московского окружного военного суда от 11.07.2011 г. URL: www.movs.msk.sudrf.ru.