Введение: Теоретические рамки и контекст исследования
Когда дело касается анализа критических поворотов в истории международных отношений, неизбежно возникает фигура Генри Киссинджера. Его монументальный труд «Дипломатия» предлагает не просто хронологию событий, но и глубокую методологическую рамку для интерпретации действий ключевых игроков на мировой арене, исходя из принципов Realpolitik (реальной политики).
Актуальность данного исследования определяется продолжающимися спорами вокруг природы и последствий советско-германских взаимоотношений в период 1933–1941 годов, кульминацией которых стал Пакт Молотова-Риббентропа. Для студента-международника критически важно выйти за рамки публицистических оценок и провести глубокий анализ, опираясь на авторитетный теоретический фундамент. В этой работе мы используем концепции Киссинджера как основной инструмент для оценки стратегической логики СССР и Германии. Именно такой подход позволяет понять, что заставило идеологических противников пойти на временный союз.
Задача исследования состоит в том, чтобы систематизировать дипломатические маневры двух держав и проанализировать их через призму ключевых категорий Киссинджера: «Realpolitik», «Дипломатия» и «Баланс сил», а также сопоставить его выводы с альтернативными историческими интерпретациями.
Определение ключевых терминов
Для корректного академического анализа необходимо четко обозначить, что Киссинджер вкладывает в базовые понятия, составляющие теоретическую основу его труда:
- Realpolitik (Реальная политика): Это внешнеполитический курс, основанный исключительно на прагматичных соображениях государственной власти, национальных интересов и соотношения сил, без оглядки на идеологические или моральные принципы. Именно в этой логике Киссинджер будет рассматривать маневры Сталина в 1939 году, поскольку для лидера государства выживание нации всегда стоит выше доктрин.
- Дипломатия: По Киссинджеру, дипломатия — это искусство достижения национальных интересов через переговоры, часто в условиях, когда идеологические разногласия должны быть подчинены стратегической необходимости. Он определяет ее как «сведение силы и легитимности».
- Баланс сил: В отличие от идеалистических представлений о мире, Киссинджер трактует баланс сил как механизм, призванный не избежать войн, а ограничить возможность государств доминировать над другими. Как отмечает Киссинджер, «ее целью был не мир как таковой, но стабильность и сдержанность». Таким образом, любое действие, направленное на сохранение собственного долгосрочного силового потенциала, даже путем временного нарушения регионального равновесия, может быть оправдано в рамках этой концепции.
Версальский миропорядок как фундамент для сближения двух изгоев
Геополитические драмы редко начинаются на пустом месте; они всегда являются следствием предыдущих ошибок и недоработок. Предпосылки для сближения СССР и Германии к 1939 году, согласно интерпретации Генри Киссинджера, были заложены в самой структуре Версальского миропорядка, который он критикует за внутреннюю противоречивость и неспособность обеспечить долговременное равновесие.
Киссинджер отмечает, что Версальский договор был обречен на провал, поскольку держался на «двух взаимоисключающих концепциях: чересчур всеобъемлющей концепции коллективной безопасности и неформальном, но напряженном и двусмысленном франко-английском сотрудничестве». Провал этих хрупких механизмов и неспособность Антанты обеспечить жесткое противодействие ревизионистским шагам Германии создали идеальные условия для объединения двух держав, которые по итогам Первой мировой войны оказались в статусе изгоев: Германии как побежденной и униженной, и Советской России как исключенной из европейской системы по идеологическим причинам.
Истоки прагматизма: Рапалльский договор 1922 года
Первый, и, по Киссинджеру, «решающий удар по версальской системе» был нанесен задолго до прихода Гитлера к власти — в 1922 году, когда Веймарская республика и РСФСР заключили Договор в Рапалло.
16 апреля 1922 года в Рапалло был подписан договор, который восстановил дипломатические отношения и ознаменовал взаимный отказ от компенсации военных расходов. Для Германии это был первый равноправный договор после Версаля, а для Советской России — прорыв дипломатической изоляции.
Киссинджер подчеркивает, что этот договор стал ярчайшим проявлением того, как общность геополитических интересов — а именно, подрыв Версальского миропорядка — заставила две державы «преодолеть идеологическую вражду и сотрудничать». Рапалло закрепило принцип, который впоследствии станет руководящим для Сталина и Гитлера: идеология — лишь инструмент, а стратегия — это власть. Значение этого события демократии осознали не сразу: подписание Рапалльского договора вызвало «ошеломляющий эффект» и «смятение» на Генуэзской конференции, хотя вполне очевидным было стремление обеих держав ревизовать несправедливые итоги войны.
Провал коллективной безопасности (1933–1938 гг.)
С приходом Адольфа Гитлера к власти в 1933 году сотрудничество между Берлином и Москвой было временно прервано, и советская дипломатия, возглавляемая Максимом Литвиновым, предприняла последнюю попытку реанимировать систему коллективной безопасности.
Курс Литвинова был направлен на создание региональных гарантий и союзов, наиболее известным из которых стал проект «Восточного пакта» (или «Восточного Локарно»), предложенный в мае 1934 года. Этот пакт предполагал взаимные гарантии безопасности между СССР, Германией, Польшей, Чехословакией и прибалтийскими странами. Однако, как отмечает Киссинджер, система коллективной безопасности оказалась утопией. Проект окончательно провалился в сентябре 1934 года, когда от участия отказались Германия и Польша.
Провал коллективных усилий и, что еще важнее, политика «умиротворения» западных держав в отношении Гитлера, кульминацией которой стал Мюнхенский сговор (сентябрь 1938 г.), стали, по Киссинджеру, ключевой предпосылкой для советского маневра 1939 года. Мюнхен показал Сталину, что Запад не готов вступать в реальное военное противостояние с Германией и готов жертвовать интересами малых стран Восточной Европы. Это убедило советское руководство в том, что полагаться на англо-французские гарантии невозможно, и подтолкнуло к поиску прагматичных решений в логике Realpolitik.
Стратегическая логика Сталина: «Realpolitik» в интерпретации Киссинджера
Киссинджер, как представитель школы реализма, рассматривает действия Иосифа Сталина не через призму моральных оценок, а как образец циничной, но эффективной «реальной политики». Он предваряет главу о советских маневрах заголовком «Сталинский базар», подчеркивая, что советский лидер виртуозно вел торг за собственную безопасность.
Центральный тезис Киссинджера, объясняющий всю логику 1939 года, звучит так:
«У Сталина была стратегия, но не было принципов, а демократические страны защищали принципы, не разработав стратегии».
Заключив Пакт Молотова-Риббентропа, Сталин, по мнению Киссинджера, «обхитрил Запад», применив «искусство, заимствованное из учебника «Искусство дипломатии» XVIII века». Это означает, что советский лидер использовал классическую маневренную дипломатию, играя на противоречиях между потенциальными противниками и обеспечивая тем самым максимальную выгоду для своей державы. Разве это не является высшим проявлением искусства дипломатии, когда даже временный союз с врагом служит целям национальной безопасности?
Цели и расчеты сторон
Пакт о ненападении, подписанный 23 августа 1939 года, был тактическим шагом для обеих сторон, каждая из которых преследовала свои, взаимоисключающие, стратегические цели.
| Сторона | Стратегическая цель (по Киссинджеру и аналитикам-реалистам) | Тактическая выгода |
|---|---|---|
| СССР | Получение «отсрочки войны» и создание буферной зоны. | Смещение стратегических границ на запад; возвращение территорий бывшей Российской империи. |
| Германия | Обеспечение нейтралитета восточного фронта для быстрого разгрома Запада. | Избежать войны на два фронта; начало агрессии в Польше. |
Для СССР главной целью была отсрочка войны, к которой, несмотря на значительный военный потенциал, страна не была готова. Пакт позволил оттянуть начало столкновения с Германией на период 1 год и 9 месяцев (с 23 августа 1939 г. по 22 июня 1941 г.). Этот период был критически важен для укрепления обороноспособности. Создание буферной зоны путем инкорпорации территорий Польши, Прибалтики и Бессарабии было прагматичным шагом, направленным на смещение линии обороны на запад.
Для Германии пакт был исключительно тактическим маневром. Киссинджер приводит цитату, ярко иллюстрирующую замыслы Гитлера:
«Гитлер 11 августа 1939 г. заявил, что все его действия направлены против России, и если Запад будет глуп, он заключит соглашение с СССР, чтобы разбить Запад, а затем «повернуться против СССР со всеми накопленными силами» (Г. Киссинджер, стр. 298).
Таким образом, для обоих диктаторов пакт был временным соглашением, заключенным в преддверии неизбежной схватки.
Ключевые дипломатические маневры (1939 г.)
Поворотным моментом, ознаменовавшим переход советской внешней политики к чистой Realpolitik, стала смена наркома иностранных дел в мае 1939 года. Уход М. М. Литвинова, который символизировал политику коллективной безопасности, и назначение В. М. Молотова стали четким сигналом для Берлина и Лондона о том, что Москва готова к прагматичному маневрированию.
Киссинджер подчеркивает, что советское руководство начало активные переговоры с Германией только после того, как убедилось в нежелании Англии и Франции заключить с ним эффективное военное соглашение. Англо-франко-советские переговоры летом 1939 года провалились по двум ключевым причинам, свидетельствующим о несерьезности намерений западных держав:
- Географическое препятствие: Главным камнем преткновения стал отказ Польши и Румынии на пропуск войск Красной Армии через их территорию для противодействия агрессии. Это делало любые советские гарантии бессмысленными.
- Отсутствие полномочий: Главы военных миссий Англии и Франции (адмирал Дракс и генерал Думенк) не имели полномочий на подписание военной конвенции, что для Сталина было последним доказательством того, что Запад лишь пытался использовать СССР как «пушечное мясо» в потенциальном конфликте.
В свете этой нерешительности Запада, заключение пакта с Германией выглядело для Сталина как единственно рациональный шаг для обеспечения национальной безопасности.
Анализ концепции «Баланса сил» и идеологический фактор (1939–1941 гг.)
Советско-германские договоры 1939 года не просто изменили карту Восточной Европы; они кардинально перераспределили силовые центры, что требует анализа в рамках центральной для Киссинджера концепции «Баланса сил».
Временное нарушение баланса: Пакт и Секретные протоколы
Хронология ключевых событий 1939 года:
| Дата | Событие | Геополитическое значение |
|---|---|---|
| 23 августа 1939 г. | Подписание Договора о ненападении (Пакт Молотова-Риббентропа). | Открытие пути для начала Второй мировой войны; нейтрализация восточного фронта. |
| Секретный дополнительный протокол | Разграничение сфер интересов в Восточной Европе (Польша, Прибалтика). | Нарушение суверенитета третьих стран; создание буферной зоны для СССР. |
| 28 сентября 1939 г. | Договор о дружбе и границе. | Закрепление раздела Польши; уточнение новой границы. |
Советско-германские договоры 1939 года, несомненно, временно нарушили хрупкий баланс сил в Восточной Европе, установленный Версалем, инициировав его новый, крайне нестабильный региональный порядок.
Однако, с точки зрения Realpolitik, действия СССР были направлены не на разрушение глобального баланса, а на сохранение собственного долгосрочного силового потенциала. Создание буферной зоны и смещение стратегических границ были прагматичными шагами, соответствующими определению Киссинджера о цели баланса сил: обеспечение стабильности и сдержанности. Сталин стремился создать условия, при которых война с Германией началась бы позже и на более выгодных для СССР рубежах, что в итоге способствовало сдерживанию агрессора.
Идеология против стратегии: Оценка Киссинджера
Одним из самых острых вопросов во взаимоотношениях СССР и Германии является роль идеологического фактора (коммунизм vs. нацизм).
Киссинджер прямо утверждает, что общность интересов по подрыву Версальского миропорядка подтолкнула СССР и Германию к преодолению идеологической вражды в период сближения. В мире Realpolitik идеология уступает место геополитике.
Пока нацистская пропаганда активно использовала антикоммунизм, а Коминтерн клеймил фашизм, стратегические расчеты в Москве и Берлине диктовали прагматичный союз. Сталин, по Киссинджеру, «не имел принципов», что позволило ему отбросить идеологические догмы и заключить договор с самым ярым идеологическим врагом, если это обеспечивало жизненно важную отсрочку и территориальные приобретения. Этот тезис подтверждает приоритет Realpolitik над доктриной: когда речь идет о выживании государства, идеология становится лишь инструментом, который можно временно отложить.
Заключение: Соотношение анализа Киссинджера с альтернативными концепциями
Глубина анализа Киссинджера становится особенно очевидной при сопоставлении его реалистического подхода с альтернативными историческими интерпретациями Пакта Молотова-Риббентропа.
Реализм против «Коллективной вины»
Анализ Киссинджера находится в русле реалистической школы, которая объясняет пакт исключительно стратегическим расчетом и соображениями национальной безопасности в условиях провала англо-франко-советских переговоров.
Однако существует и концепция «коллективной вины», которая возлагает равную или даже большую ответственность за развязывание Второй мировой войны на СССР. Наиболее яркое выражение эта позиция нашла в Резолюции Европейского парламента от 19 сентября 2019 года № 2019/2819(RSP) «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы», в которой прямо говорится, что Вторая мировая война началась в результате подписания советско-германского договора.
С точки зрения Киссинджера, эта концепция игнорирует критически важный контекст, а именно:
- Мюнхенский прецедент: Киссинджер критикует политику «умиротворения», указывая, что именно Мюнхенский сговор (сентябрь 1938 г.), заключенный западными демократиями, дал Гитлеру «карт-бланш» и сделал войну неизбежной.
- Стратегическое принуждение: Советский маневр был продиктован не желанием развязать войну, а необходимостью избежать ее в невыгодных условиях или отсрочить.
Реалистический подход Киссинджера, таким образом, предлагает более многомерную картину, отказываясь от одностороннего морального осуждения в пользу анализа силовых факторов и стратегического выбора.
«Тактический сговор» vs. «Долгосрочный союз»
Анализ Киссинджера полностью согласуется с концепцией «тактического сговора», согласно которой обе стороны понимали, что соглашение является временным, а будущая война неизбежна. Это подтверждается не только действиями сторон после 1939 года, но и цитатой Гитлера о планах против СССР, приведенной в «Дипломатии» (стр. 298).
Пакт, с этой точки зрения, не был долгосрочным идеологическим союзом двух диктатур. Он был классическим примером временного равновесия интересов, где СССР получал время и буфер, а Германия — свободу рук на западе. Договор утратил свою силу 22 июня 1941 года, когда стратегический расчет Германии — повернуть «против СССР со всеми накопленными силами» — был приведен в исполнение, что подтверждает его тактический характер.
Выводы
Анализ советско-германских взаимоотношений 1933–1941 годов сквозь призму теоретических концепций Генри Киссинджера демонстрирует, что этот период истории был не просто цепью дипломатических ошибок, а серией жестких, прагматичных маневров, подчиненных соображениям национальной безопасности и геополитической власти.
Киссинджер, как представитель реалистической школы, предоставляет наиболее цельный и логичный стратегический взгляд на эти взаимоотношения. Он убедительно показывает, что:
- Версальский миропорядок сам создал условия для ревизионистского сближения двух изгоев, Германии и СССР, начиная с Рапалло.
- Пакт 1939 года был образцом циничной, но дальновидной Realpolitik Сталина, направленной на получение критически важной отсрочки и создание стратегической буферной зоны.
- Идеологическая вражда (коммунизм vs. нацизм) была временно подчинена геополитической необходимости, демонстрируя приоритет стратегии над доктриной.
- Действия СССР, хотя и привели к временному нарушению регионального равновесия, были направлены на сохранение долгосрочного силового потенциала и соответствовали определению Киссинджера о цели «Баланса сил» — обеспечение стабильности и сдержанности в мире великих держав.
Таким образом, «Дипломатия» Киссинджера служит мощным инструментом для критического осмысления этой сложной эпохи, позволяя увидеть за фасадом идеологических противоречий — хладнокровный расчет власти.
Список использованной литературы
- Верещагин, О. А. Метаисторический проект постмодерна. Перспективы создания «тотальной» истории [Электронный ресурс]. URL: http://www.edit.muh.ru/content/mag/trudy/10_2009/13.pdf (дата обращения: 24.10.2025).
- Киссинджер, Г. Дипломатия. Москва, 1997.
- Лиотар, Ж-Ф. Состояние постмодерна. Санкт-Петербург, 1998.
- Цыганков, А. В. Международные отношения. Москва, 2006.
- Пакт спас белорусов как нацию // Газета «Правда». URL: kprf.ru (дата обращения: 24.10.2025).
- Стенограммы «Судов времени». 13. Пакт Молотова-Риббентропа [Электронный ресурс]. URL: kurginyan.ru (дата обращения: 24.10.2025).
- Пакт Молотова-Риббентропа через призму мюнхенского сговора [Электронный ресурс]. URL: runivers.ru (дата обращения: 24.10.2025).
- Советско-германский договор о ненападении // Материалы по истории для школьного курса. URL: history.ru (дата обращения: 24.10.2025).
- Советско-германские отношения 1934 — август 1939 г. [Электронный ресурс]. URL: Руниверс (дата обращения: 24.10.2025).
- Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом [Электронный ресурс]. URL: wikipedia.org (дата обращения: 24.10.2025).