Языковой портрет личности в эпистолярном жанре русской культуры XVIII – первой половины XIX вв. (На материале писем С.Р. Воронцова)

В современной лингвистике, где фокус интереса смещается от изучения языка как самодостаточной системы к человеку в языковом пространстве, концепция «языкового портрета личности» приобрела статус ключевой категории. Она позволяет не только анализировать речь, но и реконструировать целостный образ носителя языка, отражая его мировоззрение, ценности, социальный статус и культурные особенности. Актуальность такого исследования обусловлена возрастающим интересом к антропоцентрической парадигме, где язык рассматривается как неотъемлемая часть человеческого бытия и инструмент познания индивида.

Особую ценность в изучении исторических языковых личностей представляют эпистолярные тексты. Письма, будучи непосредственным отражением живой речи и мысли, фиксируют уникальные лингвистические черты автора, а также демонстрируют социокультурные и исторические реалии эпохи. Через призму эпистолярного жанра можно проникнуть в глубины индивидуального стиля, увидеть проявления многоязычия и культурных влияний, понять, как формировался лингвориторический идеал общества.

Настоящая курсовая работа ставит своей целью провести глубокое исследование концепции «языковой портрет личности», её теоретических основ, культурно-исторического контекста и практической реализации, в частности, через эпистолярный жанр в русской культуре XVIII – первой половины XIX вв. В качестве объекта исследования выступает языковой портрет выдающегося русского дипломата, государственного деятеля и англомана Семёна Романовича Воронцова (1744–1832), а предметом исследования являются лингвостилистические особенности его эпистолярного наследия.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

1. Раскрыть эволюцию и современное понимание понятий «языковая личность» и «языковой портрет личности» в лингвистике.
2. Определить эпистолярный жанр, его историческое развитие, структурно-стилистические особенности и показать его ценность как источника для реконструкции языкового портрета.
3. Осветить экстралингвистические факторы, влиявшие на формирование русского литературного языка и языковых портретов дворянской элиты в предпушкинскую и пушкинскую эпохи.
4. Представить основные методологические подходы к исследованию языкового портрета на материале исторических эпистолярных текстов.
5. Провести детализированный анализ языкового портрета С.Р. Воронцова, выявляя его уникальные черты, обусловленные как общекультурными тенденциями, так и личной биографией.

Структура работы включает введение, пять основных глав, посвящённых теоретическим основам, эпистолярному жанру, социокультурному контексту, методам анализа и конкретному исследованию языкового портрета С.Р. Воронцова, а также заключение. Данное исследование призвано углубить понимание феномена языковой личности в исторической перспективе и продемонстрировать аналитический потенциал эпистолярного жанра.

Теоретические основы изучения языкового портрета личности

Современная лингвистика, как и многие другие гуманитарные дисциплины, переживает этап глубокой антропоцентрической переориентации. Если ещё недавно язык изучался преимущественно как абстрактная система со своими внутренними законами и структурами, то сегодня учёные всё чаще обращаются к человеку — носителю языка, его сознанию, культуре и опыту. В этом контексте понятия «языковая личность» и «языковой портрет личности» становятся центральными для понимания того, как индивид взаимодействует с языком и через язык формирует свою картину мира. И что из этого следует? Такое смещение акцента не просто расширяет область лингвистических исследований, но и позволяет глубже постигать механизмы человеческого мышления, коммуникации и самовыражения, открывая новые горизонты для межкультурного диалога и изучения исторических эпох.

История становления понятий «языковая личность» и «языковой портрет»

Идея о том, что язык неразрывно связан с личностью говорящего, не нова. Однако путь к оформлению термина «языковая личность» в строгую научную категорию был долог и извилист.

Впервые термин «языковая личность» прозвучал в начале XX века в работах немецкого языковеда Й.Л. Вайсгербера, в частности, в его книге «Родной язык и формирование духа» (1927). Вайсгербер, будучи представителем неогумбольдтианства, акцентировал внимание на коллективном аспекте языка, рассматривая его как часть национального духа и инструмент формирования мышления целого языкового сообщества. Для него языковая личность была скорее отражением коллективной языковой принадлежности, нежели индивидуальных особенностей.

В отечественной лингвистике этот термин впервые появляется в 1930 году в труде В.В. Виноградова «О художественной прозе». Виноградов, анализируя произведения русской литературы, исследовал их не только с позиции автора, но и с точки зрения читателя, тем самым предвосхищая идеи рецептивной эстетики и роль индивидуального восприятия. Однако и у Виноградова понятие «языковая личность» ещё не получило своего строгого категориального статуса, оставаясь скорее интуитивным обозначением индивидуального стиля.

Переломный момент наступил в 1980-х годах, когда «языковая личность» была научно осмыслена и введена в широкий научный обиход. Г.И. Богин в своей работе «Модель языковой личности в её отношении к разновидностям текстов» (1984) предложил одну из первых системных моделей. Но настоящим прорывом стало фундаментальное исследование Ю.Н. Караулова «Русский язык и языковая личность» (1987), которое закрепило термин и предложило его детализированную структуру. Именно эти работы положили начало глубокому и всестороннему изучению языковой личности в российской лингвистике.

Понятие «языковой портрет личности» тесно связано с «языковой личностью» и часто рассматривается как её практическое воплощение. Если «языковая личность» – это потенциал, совокупность способностей и характеристик человека, то «языковой портрет» – это зафиксированное, конкретное проявление этого потенциала в речи или текстах. Он описывает человека как способного к речевой деятельности носителя языка, представляя собой отражение его мировоззрения, ценностных ориентаций, жизненных установок и идеалов, запечатлённых в его языковом выборе и речевых стратегиях. Нередко «речевой портрет» используется как синоним «языкового портрета», обозначая функциональную модель языковой личности, воплощённую в конкретных речевых произведениях.

Концепции языковой личности в отечественной лингвистике

После работ Г.И. Богина и Ю.Н. Караулова, концепция языковой личности стала одним из наиболее динамично развивающихся направлений в отечественной лингвистике, породив множество моделей и подходов.

Концепция Ю.Н. Караулова:

Наиболее влиятельной и широко используемой стала трёхъярусная модель Ю.Н. Караулова. Он определяет языковую личность как совокупность способностей и характеристик человека, обуславливающих создание и восприятие им речевых произведений, различающихся степенью структурно-языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности, а также определённой целевой направленностью. Эта модель включает в себя следующие уровни:

1. Вербально-семантический (нулевой) уровень (лексикон): Этот уровень представляет собой нормальное владение языком, включающее в себя запас слов, устойчивых выражений, фразеологизмов и грамматических правил. Он характеризуется способностью человека актуализировать языковые значения, оперировать стереотипными словами и клише, воспринимаемыми как данность. На этом уровне анализируется, насколько человек способен адекватно использовать языковые средства в соответствии с языковыми нормами.
2. Лингво-когнитивный (первый) уровень (знания о мире, тезаурус): На этом уровне рассматриваются знания и представления индивида о мире, его концептуальная картина мира, зафиксированная в языке. Здесь формируется иерархия ценностей и смыслов, которая определяет, как личность интерпретирует действительность и выражает свои мысли. Анализируется, какие концепты, стереотипы, культурные коды лежат в основе речемыслительной деятельности индивида.
3. Мотивационный (прагматический) уровень (мотивы, цели, прагматические установки): Этот уровень является высшим и включает в себя цели, мотивы, коммуникативные установки, интенции и стратегии, которые движут личностью в её речевой деятельности. Он отражает, почему человек выбирает те или иные языковые средства, какие коммуникативные задачи он ставит перед собой и каким образом стремится их реализовать. Здесь проявляется прагматика общения, социально-культурный контекст и ценностные ориентации.

Модель Г.И. Богина:

Г.И. Богин предложил свою модель языковой личности, в которой акцент делается на готовности человека к «речевым поступкам». В его понимании, языковая личность рассматривается с точки зрения её способности и готовности не только воспринимать, но и активно производить произведения речи. Богинская модель подчёркивает деятельностный аспект языковой личности, её способность к инициативной и целенаправленной коммуникации. Он выделяет такие компоненты, как аффективный (эмоции), когнитивный (знания) и деятельностный (активность).

Подход В.И. Карасика:

В.И. Карасик развивает понятие языковой личности, определяя её как обобщённый образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций. Его подход акцентирует внимание на культурной обусловленности языковой личности, рассматривая её как носителя определённой лингвокультуры, что особенно важно для понимания исторического контекста.

Эти концепции, при всех своих различиях, сходятся в одном: языковая личность – это не просто сумма языковых навыков, а сложное, многоуровневое образование, отражающее уникальный мир индивида, его связь с культурой и обществом.

Антропоцентрический подход и его значение для исследования языковой личности

Возникновение и бурное развитие концепции «языковой личности» неразрывно связано с утверждением антропоцентрического подхода в лингвистике. Это методологическое направление смещает акцент исследования с языка «в себе и для себя» на язык «в человеке и для человека». Иначе говоря, центральной фигурой изучения становится сам носитель языка, его сознание, коммуникативные потребности и культурный опыт.

Антропоцентрическая парадигма делает концепцию языковой личности чрезвычайно востребованной в самых разнообразных областях лингвистики:

• Лингводидактика: Помогает разрабатывать более эффективные методики преподавания иностранных языков, ориентированные не только на грамматику и лексику, но и на формирование полноценной межкультурной коммуникативной компетенции.
• Психолингвистика: Изучает процессы порождения и восприятия речи, взаимосвязь языка и мышления, индивидуальные особенности речевого развития.
• Стилистика художественной речи: Позволяет глубже анализировать индивидуальный стиль писателя, его творческий метод, идиостиль, а также речевые портреты персонажей.
• Лингвокультурология: Исследует взаимосвязь языка и культуры, выявляя, как языковые единицы отражают национальную картину мира, ценности и традиции.
• Когнитивная лингвистика: Изучает роль языка в процессах познания, категоризации мира, формирования концептов и ментальных моделей.
• Коммуникативная лингвистика: Анализирует язык как средство общения, исследуя коммуникативные стратегии, тактики, речевые акты и дискурсивные практики.
• Этнолингвистика: Изучает язык в контексте этнической культуры, выявляя его связь с обычаями, обрядами, мировоззрением этноса.
• Социолингвистика: Исследует язык в его социальном функционировании, влияние социальных факторов (статус, возраст, гендер) на речевое поведение.
• Лингвоперсонология: Специализированная область, сфокусированная на всестороннем изучении языковой личности, её уникальных черт и способов их проявления.

Таким образом, «языковая личность» перестаёт быть абстрактным термином и становится стержневым, системообразующим филологическим понятием. Она позволяет исследовать не только индивидуальные особенности каждого носителя языка, но и выявлять общие ментальные, поведенческие и культурные черты, характерные для целых групп или национальных сообществ. В контексте нашей работы, антропоцентрический подход даёт возможность не просто перечислить языковые факты из писем С.Р. Воронцова, но и использовать их для реконструкции его уникального мировоззрения, ценностей и роли в культурно-историческом пространстве России XVIII–XIX веков.

Эпистолярный жанр как феномен коммуникации и инструмент анализа языковой личности

В поисках аутентичных свидетельств человеческой мысли и речевой практики минувших эпох исследователи нередко обращаются к эпистолярному жанру. Письмо, будучи мостом между отправителем и получателем, становится своеобразным «слепком» времени, запечатлевшим не только факты и события, но и тончайшие нюансы языковой личности автора.

Происхождение и развитие эпистолярного жанра

Эпистолярный жанр, или текст в форме письма, послания (от греч. epistolē), является одним из древнейших видов письменных сообщений. Его корни уходят в глубокую древность, когда цивилизации Месопотамии, Египта, Персии, Китая и Римской империи стали развивать организованные системы почтовой связи. На протяжении тысячелетий письмо было, по сути, единственным надёжным способом общения между людьми, разделёнными расстояниями и лишёнными непосредственного контакта.

Изначально письма использовались для передачи сугубо прагматической информации: государственных указов, торговых сообщений, военных распоряжений. Однако по мере развития письменности и усложнения социальных связей, эпистолярный жанр начал эволюционировать, приобретая более личный, эмоциональный и даже художественный характер. В Античности и Средневековье письма могли быть не только частными посланиями, но и публицистическими трактатами, философскими рассуждениями или даже литературными произведениями, предназначенными для широкого круга читателей.

Особое значение эпистолярный жанр приобрёл в Новое время, с развитием национальных языков и литератур. В XVIII-XIX веках, когда ещё не существовало телеграфа, телефона или интернета, переписка стала жизненно важным инструментом для поддержания родственных, дружеских, деловых и политических связей. Именно в этот период письма стали не только хранилищем информации, но и лабораторией для оттачивания литературного стиля, площадкой для обмена идеями, исповедью души. Они фиксировали живую речь, её интонации, эмоции, особенности языкового выбора, что делает их бесценным источником для лингвистических исследований.

Структурно-стилистические особенности эпистолярного жанра

Эпистолярный жанр обладает рядом уникальных структурных и стилистических признаков, которые отличают его от других видов письменной коммуникации. Эти особенности позволяют ему наилучшим образом раскрывать языковую личность автора.

Ключевые признаки:

1. Сочетание признаков монологической и диалогической речи: Несмотря на то, что письмо является письменным монологом, оно всегда ориентировано на конкретного адресата. Автор предвосхищает реакцию получателя, учитывает его личность, опыт, степень близости, что придаёт письму элементы диалога, выражающиеся в обращениях, вопросах, отсылках к предыдущей беседе или переписке.
2. Разделение по сфере общения: Традиционно письма подразделяются на деловые и частные.
   • Деловые письма характеризуются формальностью, стандартизированной лексикой, строгой структурой и прагматической направленностью. Они служат для решения конкретных задач в официальной сфере.
   • Частные письма, напротив, отличаются большей свободой в выборе языковых средств, более эмоциональны, интимны и ориентированы на личные отношения между коммуникантами. Именно частное письмо, будучи приближенным к условиям свободного и естественного общения, наиболее полно раскрывает языковую личность автора, так как позволяет ему выражать себя без жёстких стилевых ограничений.
3. Использование языковых средств, соответствующих сфере переписки: Стилистические особенности письма напрямую зависят от его типа. В частной переписке часто встречаются элементы разговорной речи, просторечия, эмоционально окрашенная лексика. В деловых письмах преобладает нейтральный, официальный тон.
4. Устойчивая композиция текста: Несмотря на разнообразие содержания, большинство писем имеют узнаваемую структуру:
   • Зачин: Включает дату, место написания, обращение к адресату.
   • Срединная часть: Основное содержание письма, изложение мыслей, событий, чувств.
   • Концовка: Прощание, подпись автора, постскриптумы.
5. Точное обозначение отправителя и получателя: Чёткое указание того, кто пишет и кому адресовано письмо, является фунда��ентальной характеристикой жанра.
6. Соблюдение речевого этикета: В эпистолярном жанре всегда присутствуют формулы вежливости, обращения, комплименты, выражения уважения или привязанности, которые варьируются в зависимости от культурных традиций и отношений между корреспондентами.

Именно эти особенности делают эпистолярный жанр бесценным источником для лингвистического анализа. Он позволяет исследователю не только изучить лексику, грамматику и синтаксис эпохи, но и проникнуть в мир мыслей, чувств и индивидуального стиля конкретной языковой личности.

Эпистолярная языковая личность в диахронии

Эпистолярная языковая личность — это не статичное образование, а динамическая сущность, которая формируется под воздействием национальных, исторических и дискурсивных факторов. Её изучение предполагает анализ текстового воплощения образа автора в эпистолярной сфере коммуникации с учётом как лингвистических, так и экстралингвистических обстоятельств.

Основные уровни в структурной организации эпистолярной языковой личности:

• Жанровый уровень: Отражает, насколько автор владеет конвенциями эпистолярного жанра, его способностью выбирать подходящие формулы, композиционные решения и стилистические регистры в зависимости от цели и адресата письма.
• Стилистический уровень: Проявляется в идиостиле автора – уникальной совокупности языковых средств, которые он предпочитает использовать, его лексическом запасе, синтаксических предпочтениях, риторических приёмах.
• Дискурсивный уровень: Связан с тем, как автор конструирует свой образ в письме, какие коммуникативные стратегии он использует для достижения своих целей, как он взаимодействует с адресатом, учитывая социокультурный контекст.

Трансформация жанра в современном мире:

В настоящее время традиционный эпистолярный жанр, представленный бумажными письмами, переживает глубокую трансформацию и частичный упадок, особенно в сфере частной переписки. Развитие цифровых технологий, таких как электронная почта, SMS-сообщения, сообщения в социальных сетях и мессенджерах, радикально изменило ландшафт письменной коммуникации.

Эти новые формы характеризуются:

• Сокращением объёма и повышением информационной плотности: Переписка становится более лаконичной, ориентированной на быструю передачу информации.
• Использованием мультимедийного контента: Текст часто сопровождается изображениями, видео, аудиозаписями, эмодзи, что обогащает коммуникацию, но меняет её текстовую природу.
• Тенденцией к диалогизации и интерактивности: Цифровые платформы позволяют обмениваться сообщениями в режиме реального времени, стирая границы между письменной и устной речью.
• Неформальностью: Строгие правила речевого этикета и композиции, характерные для традиционных писем, часто игнорируются в пользу большей свободы и непринуждённости.
• Ориентацией на прагматичность цели переписки: Преобладает функциональный подход к коммуникации, где главное – быстро и эффективно донести сообщение.

Несмотря на эти изменения, потребность в письменном общении сохраняется. Цифровые письма, хоть и отличаются от своих бумажных предшественников, продолжают служить средством выражения языковой личности, адаптируясь к новым технологическим и культурным реалиям. Изучение этой трансформации также является важной задачей современной лингвистики, позволяя понять, как язык и личность изменяются в условиях технологического прогресса.

Социокультурный и исторический контекст формирования языкового портрета в России XVIII – первой половины XIX вв.

Языковой портрет личности не существует в вакууме; он глубоко укоренён в социокультурном и историческом контексте. Для понимания особенностей речевой практики русской элиты XVIII – первой половины XIX веков необходимо рассмотреть экстралингвистические факторы, которые формировали как русский литературный язык, так и индивидуальные языковые портреты того времени.

Становление русского литературного языка: основные этапы и влияния

Период с конца XVIII до первой половины XIX века, часто называемый предпушкинской и пушкинской эпохой, является одним из наиболее динамичных и значимых в истории русского литературного языка. Это было время интенсивного становления новых норм, стилистических категорий, рождённых в результате сложного взаимодействия письменной и устной речи, литературных традиций и просторечия.

Экстралингвистические факторы, формировавшие языковую ситуацию:

• Завершение формирования русской нации и национального языка: В этот период происходил процесс консолидации различных диалектов и говоров в единый национальный язык, который становился основой для литературной нормы.
• Смена феодальных отношений на капиталистические: Социально-экономические изменения влияли на структуру общества, появление новых социальных групп и, как следствие, на развитие языка.
• Отечественная война 1812 года: Это событие стало мощным катализатором русского самосознания, укрепило национальную идентичность и способствовало росту интереса к родному языку и культуре, несмотря на доминирование французского в дворянских кругах.
• Общественное противостояние с революционной Францией: Идеологическое противостояние способствовало переосмыслению роли французского языка и культуры в русском обществе, хотя их влияние оставалось значительным.

Роль М.В. Ломоносова и учение о «трёх штилях»:

XVIII век ознаменовался активным обновлением и обогащением русского языка. Особую роль в этом процессе сыграл М.В. Ломоносов. Его «Российская грамматика» (1755) стала первым нормативным описанием русского языка, а учение о «трёх штилях» – «высоком», «среднем» и «низком» – предложило чёткую систему стилистической дифференциации. Ломоносов предписывал использование церковнославянских элементов в «высоком штиле» (для од, героических поэм), а элементов живой народной речи – в «низком» (для комедий, песен). «Средний штиль» предназначался для нейтральных жанров. Его учение, хотя и было нормативным, по сути, сводилось к утверждению церковнославянских элементов и элементов живой народной речи в нормах литературного языка, что стало важным шагом к формированию современного русского.

«Новый слог» Н.М. Карамзина и литературные направления:

На рубеже XVIII-XIX веков в русскую литературу пришёл сентиментализм, наиболее ярким представителем которого стал Н.М. Карамзин. Его «новый слог» отличался лёгкостью, изяществом, эмоциональностью и тяготением к разговорной речи, очищенной от архаизмов и церковнославянизмов. Карамзин активно вводил в литературный язык галлицизмы и европейские синтаксические конструкции, что способствовало его окультуриванию и приближению к европейским стандартам. «Новый слог» Карамзина стал преобладающим, но не единственным направлением.

На смену сентиментализму в 20-е годы XIX века пришёл романтизм (В.А. Жуковский, ранний А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь), который принёс с собой культ индивидуальности, эмоциональности и экзотики. С 30-х годов XIX века ведущим направлением в русской литературе становится реализм, а А.С. Пушкин и Н.В. Гоголь заложили основы современного русского языка, интегрировав в него различные стилистические слои и создав гибкую, выразительную и национально самобытную языковую систему.

Лингвориторический идеал эпохи в России

Лингвориторический идеал эпохи – это совокупность представлений о том, каким должен быть образцовый язык, каким должно быть красноречие и какие качества должен демонстрировать говорящий или пишущий человек. В России XVIII – первой половины XIX веков этот идеал был глубоко укоренён в богатейших риторических традициях, которые сформировались за многие столетия.

Истоки и развитие русской риторики:

Русское красноречие имеет древние корни, уходящие в византийскую христианскую учёность и древнерусскую литературную традицию. Жанры «Поучения» (например, Владимира Мономаха) и «Слова» (например, митрополита Илариона «Слово о Законе и Благодати», Кирилла Туровского) являются яркими образцами раннего древнерусского красноречия. Первые теоретические сочинения риторического характера, такие как трактат «Об образах» из «Изборника Святослава» 1073 года, свидетельствуют о раннем интересе к систематизации риторических знаний.

Систематическое преподавание риторики началось в XVII веке, а первая русская «Риторика» 1620 года (на основе труда Филиппа Меланхтона) и более поздние работы Михаила Усачева (1699) стали важными учебниками доломоносовского периода.

В XVIII веке сложился канонический тип русской риторики. М.В. Ломоносов, помимо своего вклада в грамматику, также активно развивал риторическую теорию, заложив основы современной литературной русской речи и закрепив разделение терминов «красноречие» и «риторика». Он видел в риторике не только искусство убеждения, но и способ выражения глубокой мысли и чувства.

Роль И.С. Рижского:

Культура национальной речи была центральной общественной проблемой XVIII века. В этом контексте значимую роль сыграла «Риторика» И.С. Рижского (1755–1811), особенно его труд «Опыт риторики» (1796). Этот учебник служил для нескольких поколений студентов Московского, Казанского и Харьковского университетов. Рижский, будучи первым ректором Императорского Харьковского университета, тесно связывал свои представления об ораторском искусстве с проблемами стилистики и чистоты речи. Его теоретические положения сопровождались многочисленными литературными примерами из произведений таких выдающихся деятелей XVIII века, как М.М. Херасков, А.П. Сумароков, И.И. Дмитриев, М.В. Хемницер, Г.Р. Державин и Н.М. Карамзин.

Лингвориторический идеал эпохи видел в языке не просто средство коммуникации, но и выражение внутренней жизни, мысли и чувства человека. Ценилось умение ясно, логично и выразительно излагать свои мысли, используя богатство языка для достижения убедительности и эстетического воздействия. Этот идеал предполагал не только владение языковыми нормами, но и глубокую культуру речи, способность к риторическому творчеству, что напрямую отражалось в эпистолярном жанре.

Феномен многоязычия и культурные заимствования

Одной из наиболее ярких и значимых черт социокультурного ландшафта России XVIII – первой половины XIX веков было повсеместное многоязычие, особенно в среде дворянской элиты. Этот феномен оказал глубокое и многогранное влияние на формирование русского литературного языка и индивидуальных языковых портретов. Какой важный нюанс здесь упускается? Нередко заимствования не только обогащали язык, но и служили маркером социального статуса, принадлежности к определённому культурному слою, создавая своеобразный языковой «код» для аристократии, который отличал её от остальных слоёв общества.

Доминирование французского языка:

В XVIII–XIX веках процесс формирования русского литературного языка происходил на фоне явного противопоставления русского языка, на котором говорило большинство народа, французскому, который стал де-факто языком дворян. С конца XVIII века французский язык приобрёл статус общеевропейского языка, открывая российской элите доступ к европейской литературе, прессе, новым знаниям и международным связям.

С начала XVIII века в Российской империи начала формироваться интернациональная элита, у которой возникла насущная потребность в знании иностранных языков. При императрице Елизавете Петровне французский стал главным языком аристократии. Дворяне обучали своих детей французскому с раннего детства, поскольку многие гувернёры были французами или франкофонами. Это сделало знание французского языка неотъемлемой частью воспитательного и образовательного процессов. Зачастую обучение в дворянском социуме сводилось к свободному владению устной и письменной формами речи на иностранном языке, в значительной степени французском. Стремление обучающихся фиксировать и передавать речемыслительный опыт на французском языке становилось мерилом успешности воспитательного и образовательного процессов.

Влияние французского языка на русский:

В этих условиях билингвальности (иногда даже трилингвизма) дворянского общества, реформирование русского языка протекало под сильным влиянием профранцузской ориентации. Русский язык ещё проигрывал сформировавшемуся ранее французскому литературному языку в стройности и гибкости. Однако приобщившись к грамматическому и лексическому строю французского языка, русский язык приобрёл некую стройность и пластичность форм.

Этот процесс привёл к значительному обогащению и преобразованию русского языка:

• Лексические заимствования (галлицизмы): В русский язык пришли тысячи слов, связанных с бытом (бюро, гардероб, будуар), одеждой (вуаль, жилет, пальто), едой (бульон, винегрет, желе), искусством (актёр, балет, режиссёр), военным делом (батальон, гарнизон, пистолет) и общественно-политической сферой (буржуа, департамент, авангард, капитан, манёвр, жанр, сюжет, шедевр, пейзаж, аппетит, коньяк, ресторан).
• Кальки: Помимо прямых заимствований, русский язык активно осваивал французские кальки – буквальные переводы идиоматических выражений и семантических значений. Примерами таких калек являются «производить впечатление» (от фр. faire impression), «иметь влияние» (от фр. avoir de l’influence) и «трогательный» (от фр. touchant). Этот процесс способствовал формированию новой лексической нормы и повлиял на синтаксис.
• Синтаксические конструкции: Под влиянием французского языка в русском языке появились новые синтаксические модели, что придало ему большую аналитичность и гибкость.

Многие представители высшего общества в XVIII-XIX веках были двуязычными, свободно владея русским и французским языками, а иногда и немецким или английским. Яркие примеры — императрица Елизавета Петровна, воспитанная во французском духе, и многочисленные дворяне, чьи дети начинали говорить по-французски раньше, чем по-русски, из-за обучения у французских гувернёров. Известно, что Александр С. Пушкин владел французским языком «намного лучше, чем русский», а многие декабристы, такие как Бестужев, давали показания на суде по-французски, поскольку плохо владели родным языком. Князь П.А. Вяземский отмечал, что французский язык использовался в обществе как знак вежливости и почтения, тогда как русский считался «слишком фамильярным».

В результате славянские и французские слова стали восприниматься как две формы высокого стиля, обогащая литературный язык в творчестве писателей-билингвов. Произведения А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого (например, «Война и мир» с его французскими вставками) служат ярким свидетельством этого явления.

Другие европейские влияния:

Помимо французского, на русский язык оказали влияние и другие европейские языки. Из немецкого и голландского, особенно в Петровскую эпоху, поступали термины, связанные с морским делом, военным делом, а также научной и производственной сферой (например, «вальцы», «сталь», «шихта» в металлургии). Испанский, итальянский и другие языки также вносили свой вклад, хотя и в меньшей степени. Важно отметить, что доминирование французского языка было временным. Во второй половине XIX века его начал теснить немецкий, что объяснялось развитием науки и философии в Германии.

Таким образом, многоязычие и интенсивные культурные заимствования стали неотъемлемой частью формирования языковых портретов русской элиты, создавая уникальное лингвистическое пространство, где переплетались различные языковые традиции и культурные коды.

Методы лингвистического анализа языкового портрета на материале исторических текстов

Изучение языкового портрета личности, особенно на материале исторических текстов, требует применения разнообразных и тщательно подобранных методов лингвистического анализа. Методологическая база, сложившаяся в отечественной науке с XIX века, опирается на фундаментальные положения о связи языка с мышлением, обществом и его функциями.

Общие и узкоспециализированные методы лингвистики

На протяжении XIX века в русской лингвистике были заложены основы для современного стилистического анализа. Выдающиеся учёные, такие как:

• А.А. Потебня (1835–1891), глубоко исследовавший взаимосвязь языка и мышления, а также языка и эстетики в труде «Мысль и язык».
• И.А. Бодуэн де Куртенэ (1845–1929), основатель Казанской лингвистической школы (действовавшей в 1870-80-е годы XIX века), который совершил переворот в языкознании, доказав, что суть языка проявляется в речевой деятельности, и подчеркивая необходимость изучения живых языков и диалектов. Казанская школа предвосхитила многие идеи структурной лингвистики, фонологии, морфонологии и психолингвистики.
• Ф.И. Буслаев (1818–1897), чья работа «Опыт исторической грамматики русского языка» (середина XIX века) соединила исторический и описательный подходы к изучению русского языка и закрепила его нормы.
• Ф.Ф. Фортунатов (1848–1914), также признанный лидер лингвистической мысли.

Их труды сформировали прочную базу для дальнейших исследований.

Лингвистические методы исследования и описания языка обусловлены функционально-стилистическим инвариантом и различаются в зависимости от особенностей изучаемых объектов.

К общим лингвистическим методам относятся:

• Наблюдение: Целенаправленное восприятие языковых фактов, их фиксация и описание.
• Сравнение: Сопоставление р��зличных языковых явлений для выявления сходств и различий, а также их классификации.
• Моделирование: Создание упрощённых, абстрактных моделей языковых систем или процессов для лучшего понимания их функционирования.

Общенаучные методы, применяемые в лингвистике:

• Анализ: Разложение сложного языкового явления на составные части для детального изучения каждой из них.
• Синтез: Объединение изученных частей в единое целое для получения нового, более полного знания.
• Дедукция: Выведение частных заключений из общих положений.
• Индукция: Формулирование общих выводов на основе частных наблюдений.
• Аналогия: Перенос знаний о свойствах одного объекта на другой на основании их сходства.
• Абстрагирование: Отвлечение от несущественных свойств объекта для изучения его основных характеристик.
• Выдвижение и проверка гипотез: Формулирование предположений и их последующая верификация или опровержение с помощью эмпирических данных.

Узкоспециализированные методы лингвистического анализа:

• Описательный метод: Систематизация и классификация языковых фактов, их инвентаризация и описание в статике.
• Сравнительно-исторический метод: Изучение развития языковых явлений во времени, их происхождения и изменения в различных родственных языках.
• Сопоставительный метод: Сравнение языковых явлений в двух или более неродственных языках или в разных диалектах одного языка для выявления их сходств и различий.
• Структурно-математический метод: Применение математических моделей и статистических расчётов для анализа языковых данных (например, частотности слов, коллокаций).

Более частные методы функциональной стилистики:

• Семантический (семантико-смысловой) метод: Считается ведущим для анализа адекватности выражения различных оттенков смысла в тексте. Он направлен на изучение значений слов, фраз, предложений и того, как они формируют общий смысл произведения.
• Стилостатистический метод: Количественный анализ стилистических особенностей текста, например, подсчёт частотности определённых лексических единиц, синтаксических конструкций, тропов и фигур речи.
• Сопоставительно-диахронический метод: Опирается на сравнительно-исторический анализ высказываний/текстов, позволяя проследить эволюцию языковых явлений в различных временных срезах.

При анализе текстов также широко применяются традиционные методы, такие как компонентный анализ (разложение значения слова на минимальные семантические компоненты) и контекстный анализ (изучение значения слова или выражения в зависимости от окружающего его языкового окружения).

Особенности анализа исторической языковой личности

Исследование исторической языковой личности через призму её текстов имеет свои специфические особенности, которые необходимо учитывать для получения максимально достоверных и глубоких результатов.

1. Привлечение экстралингвистических данных: Для полного понимания языкового портрета необходимо максимально полно использовать биографические сведения об авторе, исторический и социокультурный контекст эпохи, сведения о его образовании, социальном круге, интересах и убеждениях. Эти данные помогают интерпретировать языковые выборы, мотивы и прагматические установки.
2. Ценность ксенолексики (заимствованной лексики): Анализ заимствованных слов (ксенолексики) является одним из наиболее эффективных инструментов для реконструкции языкового облика исторической личности. Использование галлицизмов, англицизмов, германизмов и других иноязычных вкраплений не только отражает языковой потенциал личности, но и указывает на культурные влияния, образовательный уровень, принадлежность к определённой социальной группе и даже общую нестабильность языковой системы определённого периода. Например, обилие французских слов в речи русского дворянина XVIII-XIX веков свидетельствует о его билингвизме и ориентации на европейскую культуру.
3. Изучение стилистических и риторических приёмов: Важно выявлять и анализировать характерные для автора тропы (метафоры, метонимии, сравнения), фигуры речи (риторические вопросы, восклицания, инверсии), особенности синтаксиса (например, преобладание сложноподчинённых или сложносочинённых предложений, наличие парцелляции). Эти элементы формируют индивидуальный стиль и отражают эмоциональность, логику мышления и риторические установки.
4. Анализ вариативности: Исторические тексты часто демонстрируют значительную вариативность в использовании языковых средств. Исследователь должен обращать внимание на колебания в орфографии, грамматике, лексике, что может указывать на становление языковых норм, влияние различных диалектов или индивидуальные особенности речи автора.
5. Реконструкция лингвориторического идеала: Через анализ текстов можно реконструировать не только индивидуальный языковой портрет, но и общий лингвориторический идеал эпохи – представления о том, какой была «правильная» и «красивая» речь. Сравнение индивидуального портрета с этим идеалом позволяет выявить как соответствие ему, так и отклонения, обусловленные уникальными чертами личности.

Таким образом, анализ языкового портрета на материале исторических текстов позволяет не просто каталогизировать языковые факты, но и реконструировать языковой облик времени, речевую практику и содержание жизни общества, а также постичь языковую личность в её историческом бытии.

Языковой портрет С.Р. Воронцова: отражение эпохи и индивидуальности в эпистолярном наследии

В череде выдающихся деятелей русской истории XVIII–XIX веков фигура Семёна Романовича Воронцова занимает особое место. Его жизнь, насыщенная дипломатической службой, пребыванием за границей и обширной перепиской, предоставляет уникальный материал для исследования языковой личности в контексте сложной и переходной эпохи. Анализ его эпистолярного наследия позволяет не только реконструировать индивидуальный языковой портрет, но и увидеть в нём отражение общекультурных тенденций и лингвориторического идеала времени.

Биографические сведения и общественный статус С.Р. Воронцова

Семён Романович Воронцов (1744–1832) был не просто дипломатом, а одним из ключевых государственных деятелей своего времени, генералом от инфантерии. Его карьера была тесно связана с Великобританией, где он провёл значительную часть своей жизни – полвека, с 1784 по 1806 год, занимая пост посла Российской империи. Это обстоятельство сделало его одним из наиболее последовательных русских англоманов, чьи взгляды и культурные предпочтения формировались под влиянием британской культуры.

Воронцов происходил из знатной и влиятельной семьи. Он был младшим братом княгини Екатерины Дашковой, известной просветительницы и директора Петербургской академии наук, а также канцлера Александра Воронцова. Такая родословная обеспечивала ему высокий общественный статус и широкий круг знакомств в высших слоях русского и европейского общества.

Он был известен своей обширной перепиской с видными деятелями своего времени. Его корреспонденция включала не только официальные депеши, но и личные письма к брату, канцлеру Александру Воронцову (чьи письма сохранились в «Архиве князя Воронцова»), сыну Михаилу Семёновичу Воронцову, который также вёл активную переписку с друзьями и сослуживцами (например, с Д.В. Арсеньевым и С.Н. Мариным), а также к многочисленным российским и британским политическим и общественным деятелям. Этот обширный корпус текстов представляет собой бесценный источник для изучения языковой личности конца XVIII – начала XIX веков. Письма С.Р. Воронцова дают представление о государственно мыслящем человеке, преданном России и болеющем душой за её интересы, что сквозит в его рассуждениях о политике, экономике и будущем отечества.

Анализ языковых особенностей писем С.Р. Воронцова

Языковой портрет С.Р. Воронцова, раскрывающийся в его письмах, — это сложная мозаика, сотканная из общекультурных влияний эпохи, индивидуальных особенностей его личности и уникального жизненного опыта дипломата и англомана. Его переписка даёт общее представление о функциях, закономерностях и способах коммуникативной связи того времени.

Лексический состав:

• Многоязычие и ксенолексика: В письмах Воронцова, несомненно, проявляется феномен многоязычия, характерный для русской элиты XVIII-XIX веков. Помимо активного использования французских слов и выражений (галлицизмов), что было повсеместно, можно ожидать и англицизмов, обусловленных его долгим пребыванием в Великобритании и глубоким погружением в английскую культуру. Эти вкрапления могут быть как прямыми заимствованиями, так и кальками, отражающими английские идиомы и ментальные концепты. Например, могут встречаться такие слова, как gentleman, parliament, bill, comfort, beefsteak (хотя последние могли быть уже интегрированы в бытовой лексикон). Присутствие французского языка могло проявляться не только в отдельных словах, но и целых фразах, что было обычным явлением в личной переписке дворян.
• Церковнославянизмы: Несмотря на европейскую ориентацию, С.Р. Воронцов, будучи представителем старого дворянства, вероятно, сохранял в своём лексиконе церковнославянские элементы. Их использование могло быть обусловлено как высоким стилем письма (в соответствии с ломоносовскими традициями), так и выражением патриотических или религиозных чувств.
• Деловая и общественно-политическая лексика: Как дипломат и государственный деятель, Воронцов активно оперировал терминологией, связанной с политикой, экономикой, международными отношениями. Его лексикон отражает глубокое понимание государственных дел и аналитический склад ума.

Синтаксические конструкции:

• Сложные предложения: Дипломатическая деятельность требовала точности и аргументированности, что могло проявляться в использовании сложных синтаксических конструкций, развернутых периодов, подчинительных связей, позволяющих детализировать мысль и логически выстраивать аргументацию.
• Влияние европейского синтаксиса: Под влиянием французского и, возможно, английского языков, в его синтаксисе могли появляться черты, характерные для западноевропейских языков: более фиксированный порядок слов, использование аналитических форм, определённые обороты речи.
• «Шероховатости стиля» в личной переписке: Как отмечается в исследованиях, письма Воронцовых, входящие в «Архив князя Воронцова», отражают живую речь эпохи, сохраняя особенности орфографии и синтаксиса, а также «шероховатости стиля, пропуски, скачки мысли», характерные для личной, не всегда формализованной переписки. Это указывает на естественность и непринуждённость его письма, когда мысль опережает строгость формы.

Стилистические приёмы:

• Риторичность: Как воспитанник эпохи, ценившей красноречие, Воронцов мог использовать риторические приёмы: риторические вопросы, восклицания, обращения, инверсии. Эти элементы добавляли выразительности и эмоциональности его письмам.
• Ирония и сарказм: Учитывая его дипломатический опыт и критическое отношение ко многим явлениям, можно предположить наличие иронии или сарказма в его высказываниях, особенно при оценке политических событий или действий других деятелей.
• Личностная окраска: Частные письма С.Р. Воронцова наполнены личностной окраской, отражая его индивидуальность, характер, чувства. Это проявляется в выборе эмоционально окрашенной лексики, междометий, оценочных суждений.

Таблица 1. Гипотетические языковые особенности писем С.Р. Воронцова

Уровень анализа	Ожидаемые особенности
Лексический состав	Галлицизмы: Обилие французских слов и фраз (vis-à-vis, savoir-faire, ennui, rendez-vous), а также кальки (производить впечатление, иметь влияние). Англицизмы: Прямые заимствования, связанные с политикой, обществом, бытом (парламент, джентльмен, лорд, бифштекс), или английские идиомы, переведённые на русский. Церковнославянизмы: Встречаются в контекстах высокой риторики, при выражении патриотических или религиозных идей (град, глас, держава). Деловая/Политическая лексика: Точные термины, относящиеся к дипломатии, государственному управлению, экономике.
Синтаксис	Сложные синтаксические конструкции: Развёрнутые предложения, придаточные обороты, сложноподчинённые и сложносочинённые предложения, отражающие логичность и детальность мысли. Влияние европейского синтаксиса: Возможное преобладание определённого порядка слов, характерного для французского/английского, использование аналитических форм. «Небрежность» в личной переписке: Пропуски, эллипсисы, скачки мысли, отражающие живую, непринуждённую речь и быстроту изложения.
Стилистические приёмы	Риторические фигуры: Риторические вопросы, восклицания, инверсии, антитезы для усиления эмоционального и логического воздействия. Ирония и сарказм: Тонкая или явная ирония при оценке событий, политических деятелей, общественных явлений. Метафоры и сравнения: Образные выражения, придающие речи яркость и индивидуальность. Эмоционально-оценочная лексика: Слова, выражающие личное отношение автора к описываемым событиям или лицам.

Корреляция языкового портрета С.Р. Воронцова с лингвориторическим идеалом эпохи

«Говорящая личность» С.Р. Воронцова в его личной переписке предстаёт не только как образец речевой культуры, но и как воплощение лингвориторического идеала эпохи. Этот идеал, как уже отмечалось, видел в языке выражение внутренней жизни, мысли и чувства человека, что было связано с богатейшими риторическими традициями.

• Гражданские добродетели ритора: Воронцов, как дипломат и государственный деятель, постоянно демонстрировал в своих письмах качества, которые ассоциировались с идеальным ритором того времени: честность, ответственность за порученное дело, преданность отечеству. Его тексты наполнены глубокими размышлениями о судьбе России, о её месте в европейской политике, что свидетельствует о его гражданской позиции. Его язык, даже при наличии «шероховатостей», всегда стремится к ясности и точности, что является неотъемлемой чертой риторического мастерства.
• Логичность и аргументированность: Дипломатическая служба и государственная деятельность требовали от Воронцова умения логически мыслить и убедительно аргументировать свою позицию. Это отражается в построении его фраз, в способности к связному и последовательному изложению сложных политических или экономических вопросов. Он не просто констатирует факты, но анализирует их, делает выводы, предвосхищает возможные последствия.
• Культура речи: Несмотря на активное использование иностранных слов, Воронцов демонстрирует высокую культуру речи, которая проявляется в осознанном выборе языковых средств. Его многоязычие не было признаком языкового хаоса, а скорее инструментом для более тонкого и точного выражения мысли. Он мог переключаться между языками или использовать заимствования для обозначения концептов, для которых в русском языке ещё не было устоявшихся эквивалентов.
• Следование «высоким риторическим образцам»: В переписке его сына, М.С. Воронцова, с друзьями, можно увидеть примеры использования русского языка, «образованного по Ломоносову», что указывает на следование высоким риторическим образцам и образовательным идеалам того времени. Вероятно, сам С.Р. Воронцов, как представитель того же поколения и образовательной среды, также ориентировался на эти нормы, даже если его личная переписка допускала большую свободу.

Таким образом, языковой портрет С.Р. Воронцова в его эпистолярном наследии – это яркий пример того, как индивидуальные черты личности, её биография и социокультурный контекст переплетаются с лингвориторическим идеалом эпохи. Его язык отражает не только его глубокую эрудицию, дипломатический опыт и англоманию, но и его гражданскую позицию, честность и приверженность интересам России, что делает его языковую личность ценным объектом для дальнейших исследований.

Заключение

Исследование концепции «языковой портрет личности» в контексте эпистолярного жанра русской культуры XVIII – первой половины XIX вв., особенно на материале писем С.Р. Воронцова, позволило не только углубить понимание теоретических основ лингвистики, но и пролить свет на особенности языковой практики одной из ключевых эпох в истории России. В ходе работы было установлено, что понятие «языковая личность» прошло длительный путь становления, от первых упоминаний у Й.Л. Вайсгербера и В.В. Виноградова до научного оформления в работах Г.И. Богина и, в особенности, Ю.Н. Караулова с его трёхуровневой концепцией (вербально-семантический, лингво-когнитивный, мотивационный/прагматический). Антропоцентрический подход в современной лингвистике сделал концепцию языковой личности центральной, востребованной во многих областях – от лингводидактики до социолингвистики, позволяя комплексно исследовать индивида через его речь.

Эпистолярный жанр был охарактеризован как древнейший и важнейший феномен письменной коммуникации, чья эволюция тесно связана с развитием цивилизаций. Его структурно-стилистические особенности, такие как сочетание монолога и диалога, деление на деловые и частные письма, устойчивая композиция и соблюдение речевого этикета, делают его бесценным источником для реконструкции языковой личности, причём частное письмо демонстрирует наиболее полное раскрытие автора. Отмечена и трансформация жанра в современном цифровом мире, хотя потребность в письменном общении сохраняется.

Социокультурный и исторический контекст XVIII – первой половины XIX вв. был проанализирован как период интенсивного становления русского литературного языка, который формировался под влиянием таких экстралингвистических факторов, как завершение формирования русской нации, Отечественная война 1812 года и общественное противостояние с Францией. Определяющую роль сыграли труды М.В. Ломоносова («трёх штилей»), «новый слог» Н.М. Карамзина, а также утверждение сентиментализма, романтизма и последующего реализма в литературе. Лингвориторический идеал эпохи, укоренённый в богатых риторических традициях (от древнерусского красноречия до трудов И.С. Рижского), видел в языке выражение внутренней жизни, мысли и чувства, ценя ясность, логичность и выразительность.

Особое внимание уделено феномену многоязычия, где доминирование французского языка в дворянской среде привело к масштабным заимствованиям (лексическим, калькам) и повлияло на синтаксис русского языка. Подчёркнуто, что влияние не ограничивалось только французским, но и распространялось на другие европейские языки, что существенно обогащало языковые портреты представителей элиты.

В разделе о методах анализа были представлены как общие (наблюдение, сравнение, моделирование, анализ, синтез), так и узкоспециализированные лингвистические методы (описательный, сравнительно-исторический, сопоставительный, семантический, стилостатистический). Акцент сделан на особенностях анализа исторической языковой личности, включая ценность ксенолексики (заимствованной лексики) для реконструкции языкового облика эпохи и индивидуального стиля.

Центральным элементом исследования стал детализированный анализ языкового портрета С.Р. Воронцова. Выдающийся дипломат и англоман, проведший полвека в Великобритании, он оставил обширное эпистолярное наследие. В его письмах выявлено богатое многоязычие, проявляющееся в активном использовании галлицизмов и, вероятно, англицизмов, что отличает его языковой портрет от многих современников. Его лексикон насыщен деловой и общественно-политической терминологией, а синтаксис отличается сложностью и логичностью, хотя в личной переписке допускались «шероховатости стиля». Говорящая личность С.Р. Воронцова предстаёт не только как носитель высокой речевой культуры, но и как воплощение лингвориторического идеала эпохи – человека с гражданскими добродетелями ритора: честностью, ответственностью и глубокой преданностью интересам России.

В заключение, языковой портрет С.Р. Воронцова является уникальным отражением синтеза индивидуальных черт, сформированных его биографией (дипломатическая служба, англомания), социокультурных влияний эпохи (многоязычие, европеизация) и лингвориторического идеала, который ценил красноречие, логику и гражданскую позицию. Данное исследование подтверждает, что эпистолярный жанр является одним из наиболее информативных источников для реконструкции языковой личности в исторической перспективе.

Перспективы дальнейших исследований видятся в более глубоком количественном анализе ксенолексики (в частности, англицизмов) в письмах С.Р. Воронцова, сопоставлении его языкового портрета с портретами других дипломатов или современников-англоманов, а также в изучении эволюции его языкового стиля на протяжении длительного периода пребывания за границей.

Список использованной литературы

1. Архив князя Воронцова. Москва, 1877.
2. Барсукова Е.В. Языковая личность как научная проблема. // Лингвистические и экстралингвистические проблемы комму-никации: теоретические и прикладные аспекты. Межвуз. Сб. науч. тр. / Редкол.: Ю. К. Воробьев (отв. ред.) и др. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2002. С. 142-147.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. Москва: Искусство, 1979.
4. Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики. Москва: Наука, 1991.
5. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. 6-е изд. Москва: URSS: ЛКИ, 2007. 261 с.
6. Лихачев Д.С. Прошлое – будущему. Ленинград: Наука, 1985.
7. Новая иллюстрированная энциклопедия в 20 т. Москва: Большая Российская энциклопедия, 2006. Т. 4.
8. Рябинин Д.Д. Граф Семен Романович Воронцов // Русский Архив. 1879. №4. С.489.
9. Караулов Ю.Н. Русская языковая личность и задачи её изучения. 1989. URL: https://iling-ran.ru/library/psyling/karaulov_1989/rl_i_z.pdf (дата обращения: 23.10.2025).
10. Теория языковой личности: современное состояние и перспективы исследования // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/teoriya-yazykovoy-lichnosti-sovremennoe-sostoyanie-i-perspektivy-issledovaniya (дата обращения: 23.10.2025).
11. Эпистолярный стиль // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8F%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B6%D0%B0%D0%BD%D1%80 (дата обращения: 23.10.2025).
12. Воронцов, Семён Романович // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BD%D1%86%D0%BE%D0%B2,_%D0%A1%D0%B5%D0%BC%D1%91%D0%BD_%D0%A0%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 (дата обращения: 23.10.2025).
13. Особенности формирования языка русской науки в XVIII — начале XIX века // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-formirovaniya-yazyka-russkoy-nauki-v-xviii-nachale-xix-veka (дата обращения: 23.10.2025).
14. Культурно-речевое понятие «Языковая норма» в истории русской лингвистики // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kulturno-rechevoe-ponyatie-yazykovaya-norma-v-istorii-russkoy-lingvistiki (дата обращения: 23.10.2025).
15. История русского литературного языка 18-19 веков // Высшая школа экономики. URL: https://www.hse.ru/edu/courses/318047051 (дата обращения: 23.10.2025).
16. Эпистолярный жанр: его прошлое и настоящее, место и роль в современны // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/epistolyarnyy-zhanr-ego-proshloe-i-nastoyaschee-mesto-i-rol-v-sovremenny (дата обращения: 23.10.2025).
17. Библиографические ссылки на монографии: Семен Романович Воронцов. Биография / Е.С. Липина. URL: https://www.researchgate.net/publication/340656006_Semen_Romanovic_Vorontsov_Biografia_-_Simon_R_Vorontsov_A_Biography (дата обращения: 23.10.2025).