краткий пересказ КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА краткое содержание
Роман (1836)
В основе романа лежат мемуары пятидесятилетнего дворянина Петра Андреевича Гринева, написанные им во времена царствования императора Александра и посвященные «пугачевщине», в которой семнадцатилетний офицер Петр Гринев по «странному сцеплению обстоятельств» принял невольное участие.
Петр Андреевич с легкой иронией вспоминает свое детство, детство дворянского недоросля. Его отец Андрей Петрович Гринев в молодости «служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17… году. С тех пор жил в своей симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина». В семье Гриневых было девять человек детей, но все братья и сестры Петруши «умерли во младенчестве». «Матушка была еще мною брюхата, — вспоминает Гринев, — как я уже был записан в Семеновский полк сержантом». С пятилетнего возраста за Петрушей присматривает стремянной Савельич, «за трезвое поведение» пожалованный ему в дядьки. «Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля». Затем появился учитель — француз Бопре, который не понимал «значения этого слова», так как в своем отечестве был парикмахером, а в Пруссии — солдатом. Юный Гринев и француз Бопре быстро поладили, и, хотя Бопре по контракту обязан был учить Петрушу «по-французски, по-немецки и всем наукам», он предпочел скоро выучиться у своего ученика «болтать по-русски». Воспитание Гринева завершается изгнанием Бопре, уличенного в беспутстве, пьянстве и небрежении обязанностями учителя.
До шестнадцати лет Гринев живет «недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками». На семнадцатом году отец решает послать сына на службу, но не в Петербург, а в армию «понюхать пороху» да «потянуть лямку». Он отправляет его в Оренбург, наставляя служить верно «кому присягаешь», и помнить пословицу: «береги платье снову, а честь смолоду». Все «блестящие надежды» молодого Гринева на веселую жизнь в Петербурге разрушились, впереди ожидала «скука в стороне глухой и отдаленной».
Подъезжая к Оренбургу, Гринев и Савельич попали в буран. Случайный человек, повстречавшийся на дороге, выводит заблудившуюся в метели кибитку к умету. Пока кибитка «тихо подвигалась» к жилью, Петру Андреевичу приснился страшный сон, в котором пятидесятилетний Гринев усматривает нечто пророческое, связывая его со «странными обстоятельствами» своей дальнейшей жизни. Мужик с черной бородою лежит в постели отца Гринева, а матушка, называя его Андреем Петровичем и «посаженым отцом», хочет, чтобы Петруша «поцеловал у него ручку» и попросил благословения. Мужик машет топором, комната наполняется мертвыми телами; Гринев спотыкается о них, скользит в кровавых лужах, но его «страшный мужик» «ласково кличет», приговаривая: «Не бойсь, подойди под мое благословение».
В благодарность за спасение Гринев отдает «вожатому», одетому слишком легко, свой заячий тулуп и подносит стакан вина, за что тот с низким поклоном его благодарит: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель». Наружность «вожатого» показалась Гриневу «замечательною»: «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское».
Белогорская крепость, куда из Оренбурга послан служить Гринев, встречает юношу не грозными бастионами, башнями и валами, а оказывается деревушкой, окруженной деревянным забором. Вместо храброго гарнизона — инвалиды, не знающие, где левая, а где правая сторона, вместо смертоносной артиллерии — старенькая пушка, забитая мусором.
Комендант крепости Иван Кузмич Миронов— офицер «из солдатских детей», человек необразованный, но честный и добрый. Его жена, Василиса Егоровна, полностью им управляет и на дела службы смотрит как на свои хозяйственные. Вскоре Гринев становится для Мироновых «родным», да и сам он «незаметным образом привязался к доброму семейству». В дочери Мироновых Маше Гринев «нашел благоразумную и чувствительную девушку».
Служба не тяготит Гринева, он увлекся чтением книг, упражняется в переводах и сочинении стихов. Поначалу он сближается с поручиком Швабриным, единственным в крепости человеком, близким Гриневу по образованию, возрасту и роду занятий. Но вскоре они ссорятся — Швабрин с издевкой раскритиковал любовную «песенку», написанную Гриневым, а также позволил себе грязные намеки относительно «нрава и обычая» Маши Мироновой, коей эта песенка была посвящена. Позже, в разговоре с Машей, Гринев выяснит причины упорного злоречия, которым Швабрин ее преследовал: поручик сватался к ней, но получил отказ. «Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен», — признается Маша Гриневу. Сссора разрешается поединком и ранением Гринева.
Маша ухаживает за раненым Гриневым. Молодые люди признаются друг другу «в сердечной склонности», и Гринев пишет батюшке письмо, «прося родительского благословения». Но Маша — бесприданница. У Мироновых «всего-то душ одна девка Палашка», в то время как у Гриневых — триста душ крестьян. Отец запрещает Гриневу жениться и обещает перевести его из Белогорской крепости «куда-нибудь подальше», чтобы «дурь» прошла.
После этого письма для Гринева жизнь стала несносной, он впадает в мрачную задумчивость, ищет уединения. «Я боялся или сойти с ума, или удариться в распутство». И только «неожиданные происшествия, — пишет Гринев, — имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение».
В начале октября 1773 г. комендант крепости получает секретное сообщение о донском казаке Емельяне Пугачеве, который, выдавая себя за «покойного императора Петра III», «собрал злодейскую шайку, произвел возмущение в яицких селениях и уже взял и разорил несколько крепостей». Коменданту предложено «принять надлежащие меры к отражению помянутого злодея и самозванца».
Вскоре уже все заговорили о Пугачеве. В крепости схвачен башкирец с «возмутительными листами». Но допросить его не удалось — у баш-кирца был вырван язык. Со дня на день жители Белогорской крепости ожидают нападения Пугачева.
Мятежники появляются неожиданно — Мироновы даже не успели отправить Машу в Оренбург. При первом же приступе крепость взята. Жители встречают пугачевцев хлебом и солью. Пленных, среди которых был и Гринев, ведут на площадь присягать Пугачеву. Первым на виселице гибнет комендант, отказавшийся присягнуть «вору и самозванцу». -Под ударом сабли падает мертвой Василиса Егоровна. Смерть на виселице ждет и Гринева, но Пугачев милует его. Чуть позже от Савельича Гринев узнает «причину пощады» — атаман разбойников оказался тем бродягой, который получил от него, Гринева, заячий тулуп.
Вечером Гринев приглашен к «великому государю». «Я помиловал тебя за твою добродетель, — говорит Пугачев Гриневу, — Обещаешься ли служить мне с усердием?» Но Гринев — «природный дворянин» и «присягал государыне императрице». Он даже не может обещать Пугачеву не служить против него. «Голова моя в твоей власти, — говорит он Пугачеву, — отпустишь меня — спасибо, казнишь — Бог тебе судья».
Искренность Гринева поражает Пугачева, и тот отпускает офицера «на все четыре стороны». Гринев решает ехать в Оренбург за помощью — ведь в крепости в сильной горячке осталась Mania, которую попадья выдала за свою племянницу. Особенно его беспокоит, что комендантом крепости назначен Швабрин, присягнувший Пугачеву на верность.
Но в Оренбурге Гриневу в помощи отказано, а через несколько дней войска мятежников окружают город. Потянулись долгие дни осады.
Вскоре случаем в руки Гринева попадает письмо от Маши, из которого он узнает, что Швабрин принуждает ее выйти за него замуж, угрожая в противном случае выдать ее пугачевцам. Вновь Гринев обращается за помощью к военному коменданту и вновь получает отказ.
Гринев с Савельичем выезжают в Белогор-скую крепость, но у Бердской слободы они схвачены мятежниками. И снова провидение сводит Гринева и Пугачева, давая офицеру случай исполнить свое намерение: узнав от Гринева суть дела, по которому тот едет в Белогорскую крепость, Пугачев сам решает освободить сироту и наказать обидчика.
По дороге в крепость между Пугачевым и Гриневым происходит доверительный разговор. Пугачев отчетливо осознает свою обреченность, ожидая предательства прежде всего со стороны своих товарищей, знает он, что и «милости государыни» ему не видать. Для Пугачева, как для орла из калмыцкой сказки, которую он с «диким вдохновением» рассказывает Гриневу, «чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью; а там что Бог даст!». Гринев делает из сказки иной нравственный вывод, чем удивляет Пугачева: «Жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину».
В Белогорской крепости Гринев с помощью Пугачева освобождает Машу. И хотя взбешенный Швабрин раскрывает перед Пугачевым обман, тот полон великодушия: «Казнить, так казнить, жаловать, так жаловать: таков мой обычай». Гринев и Пугачев расстаются «дружески».
Машу в качестве невесты Гринев отправляет к своим родителям, а сам по «долгу чести» остается в армии. Война «с разбойниками и дикарями» «скучна и мелочна». Наблюдения Гринева исполнены горечи: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».
Окончание военной кампании совпадает с арестом Гринева. Представ перед судом, он спокоен в своей уверенности, что может оправдаться, но его оговаривает Швабрин, выставляя Гринева шпионом, отряженным от Пугачева в Оренбург. Гринев осужден, его ждет позор, ссылка в Сибирь на вечное поселение.
От позора и ссылки Гринева спасает Маша, которая едет к царице «просить милости». Прогуливаясь по саду Царского Села, Маша повстречала даму средних лет. В этой даме все «невольно привлекало сердце и внушало доверенность». Узнав, кто такая Маша, она предложила свою помощь, и Маша искренне поведала даме всю историю. Дама оказалась императрицей, которая помиловала Гринева так же, как Пугачев в свое время помиловал и Машу, и Гринева.
Мир героев
Гринев Петр Андреевич (Петруша) — главный герой последнего крупного произведения Пушкина, провинциальный русский дворянин, от чьего имени (в форме «записок для памяти потомства», составленных в эпоху Александра I об эпохе пугачевского бунта) ведется повествование. В исторической повести «Капитанская дочка» сошлись все темы пушкинского творчества 1830-х гг. Место «обычного» человека в великих исторических событиях, свобода выбора в жестоких социальных обстоятельствах, закон и милосердие, «мысль семейная» — все это в повести присутствует и связано с образом главного героя-рассказчика.
Первоначально Пушкин, как то было в незавершенном романе «Дубровский», собирался поставить в центр повествования дворянина, перешедшего из одного лагеря в другой (прототипом ему служил реальный офицер екатерининской эпохи Шванвич), или пленного офицера, который бежит от Пугачева (здесь также имелся прототип— некто Башарин, именно такую фамилию должен был носить герой, позже переименованный в Буланина, Валуева и, наконец, в Гринева).
Фамилия Гринев тоже взята из действительной истории пугачевщины; ее носил дворянин, арестованный по подозрению в измене и позже оправданный. Так окончательно определился замысел рассказа о человеке, волей Провидения оказавшегося между двумя враждующими лагерями; о дворянине, который незыблемо хранит верность присяге, не отделяет себя от сословия и сословных представлений о чести — но при этом смотрит на мир открытыми глазами.
Жанр «записок для потомства» давал возможность изобразить историю «домашним образом» и предполагал, что жизнь героя будет разворачиваться перед читателем с самого детства, а смерть останется за пределами повествования (иначе некому было бы составлять записки).
«Предыстория» Г. проста: он сын премьер-майора Андрея Петровича Гринева, живущего после отставки в небольшом (300 душ) имении в Симбирской губ. Воспитывает Петрушу крепостной «дядька», Савельич, учит — мосье Бопре, бывший парикмахер и охотник до русской наливки. Пушкин прозрачно намекает на то, что ранняя отставка отца была связана с дворцовым переворотом времен Анны Иоанновны. Отец героя словно «исключен» из истории; он не может реализовать себя (и потому всякий раз гневается, прочитывая Придворный адрес-календарь, где сообщается о наградах и о продвижении по службе его бывших товарищей).
Так Пушкин подготавливает читателя к мысли, что и Петр Андреевич мог бы прожить жизнь самую обыденную, не раскрыть заложенные в нем качества, если бы не общероссийская катастрофа 1770-х гг. и не отцовская воля.
На семнадцатом году недоросль, еще до рождения записанный в гвардию сержантом, Г. прямо из детской отправляется служить — причем не в элитный Семеновский полк, а в провинцию. (Еще один «отвергнутый» вариант судьбы — попади Г. в Петербург, он к моменту очередного дворцового переворота 1801 г. был бы офицером полка, сыгравшего ключевую роль в анти-павловском заговоре. То есть зеркально повторил бы судьбу отца.) Сначала он попадает в Оренбург, затем в Белогорскую крепость, туда, где осенью 1773 г. разгуляются пугачевцы — вспыхнет «русский бунт, бессмысленный и беспощадный» (слова Г.).
С этой минуты жизнь провинциального дворянина смыкается с потоком общероссийской истории и превращается в великолепный набор случайностей и зеркально повторяющихся эпи-
зодов, которые заставляют вспомнить как о поэтике Вальтера Скотта, так и о законах построения русской волшебной сказки. В открытом поле гриневскую кибитку случайно застигает снежный буран; случайно на нее натыкается чернобородый казак, который выводит заблудившихся путников к жилью. Случайно проводник оказывается Пугачевым.
Попав в Белогорскую крепость, в
4. верстах от Оренбурга, Г. влюбляется в дочь капитана Ивана Кузмича Миронова, восемнадцатилетнюю Машу, и дерется из-за нее на дуэли с поручиком Швабриным. Раненный, он в письме к родителям просит благословения на брак с бесприданницей; получив строгий отказ, пребывает в отчаянии. (Естественно, Маша в конце концов поселится у родителей Г., а Швабрин, перейдя на сторону Пугачева, сыграет в судьбе героя роль злого гения.)
Пугачев, захватив крепость, случайно узнает Савельича, вспоминает заячий тулупчик и полтину на водку, после бурана пожертвованные ему Петрушей от чистого сердца, — и милует барчука за миг до казни. (Зеркальное повторение эпизода с тулупчиком.) Мало того — отпускает его на все четыре стороны. Но, случайно узнав в Оренбурге, что Маша, спрятанная белогорской попадьей, теперь в руках у предателя Швабрина, Г. пробует уговорить генерала выделить ему полсотни солдат и отдать приказ об освобождении крепости. Получив отказ, самостоятельно отправляется в пугачевское логово. Попадает в засаду — и случайно остается цел; случайно оказывается в руках Пугачева именно в тот момент, когда тот в хорошем расположении духа, так что кровожадному капралу Белобородову не удается «попытать» дворянина. Пугачев тронут рассказом о девушке, насильно удерживаемой Швабриным; он отправляется вместе с героем в Белогорскую крепость и, даже узнав, что Маша — дворянка, невеста Г., не меняет своего милостивого решения. Больше того, полушутливо предлагает их поженить — и готов принять на себя обязанности посаженого отца. (Так случайно сбывается сон, который привиделся Г. сразу после бурана: отец при смерти; но это не отец, а чернобородый мужик, у которого почему-то нужно просить благословения и который хочет быть посаженым отцом; топор; мертвые тела; кровавые лужи.)
Отпущенные Пугачевым, Г., Маша, Савельич попадают в засаду правительственных войск (зеркальное повторение эпизода с пугачевцами); случайно командиром отряда оказывается Зу-рин, которому Г. еще по пути к месту службы, до бурана, проиграл 100 рублей на бильярде. Отправив Машу в отцовское имение, Г. остается в отряде; после взятия Татищевой крепости и подавления бунта он арестован по доносу Щвабрина и не может отвести от себя обвинения в измене, поскольку не желает вмешивать в судебное разбирательство Машу. Но та отправляется в Петербург, случайно сталкивается с царицей на прогулке в Царском Селе, случайно не узнает ее — и простодушно рассказывает обо всем (зеркальное повторение эпизода «ходатайства» Г. за Машу перед Пугачевым).
Екатерина случайно помнит о геройской гибели капитана Миронова. Если бы не это, как знать, смогла бы государыня столь непредвзято подойти к делу и оправдать Г.? Случайно офицер Г., отпущенный в 1774 г. и присутствующий при казни Пугачева, который его узнал в толпе и кивнул (еще одно зеркальное повторение эпизода с виселицами в Белогорской крепости), не гибнет в многочисленных войнах конца XVIII — начала XIX в. и составляет записки для юношества; случайно эти записки попадают в руки «издателя», под маской которого скрывается сам Пушкин.
Но в том и дело, что все «случайности» сюжета подчинены высшей закономерности — закономерности свободного выбора личности в обстоятельствах, предложенных ей историей. Эти обстоятельства могут складываться так или иначе, благополучно или неудачно; главное не в этом, а том, насколько свободен человек от их власти. Пугачев, в чьих руках громадная власть вершить человеческие судьбы, — не свободен от той стихии, что привел в движение; оренбургский генерал, отказывающийся послать Г. на бой за Белогорскую крепость, не свободен от своей осторожности; Швабрин не свободен от собственного страха и душевной подлости; Г. свободен до конца и во всем. Ибо действует он по велению сердца, а сердце его свободно подчинено законам дворянской чести, кодексу русского рыцарства, чувству долга.
Законы эти неизменны — и тогда, когда нужно оплатить огромный бильярдный долг не слишком честно игравшему Зурину. И когда нужно отблагодарить случайного проводника тулупчиком и полтиной. И когда следует вызвать на дуэль Швабрина, выслушавшего гринев-ские «стишки» в честь Маши и презрительно отозвавшегося как о них, так и о ней. И когда пугачевцы ведут героя на казнь. И когда помиловавший героя Пугачев протягивает руку для поцелуя (Г., естественно, не целует «ручку злодею»).
И когда самозванец прямо спрашивает пленника, признает ли тот его государем, согласен ли послужить, обещает ли хотя бы не воевать против него, — а пленник трижды, прямо или косвенно, отвечает «нет». И когда Г., однажды уже спасенный судьбою, в одиночку возвращается в расположение пугачевцев — чтобы выручить возлюбленную или погибнуть вместе с нею. И когда, арестованный собственным правительством, Г. не называет имени Марьи Ивановны.
Именно эта постоянная готовность, не рискуя понапрасну, тем не менее заплатить жизнью за свою честь и любовь — делает дворянина Г. до конца свободным. Точно так же, как его крепостного слугу Савельича до конца (хотя и в иных формах) свободным делает личная преданность Г., то есть следование неписаному кодексу крестьянской чести, тому общечеловеческому началу, которое может быть присуще любому сословию.
Такое поведение превращает самого простодушного из героев «Капитанской дочки» в самого серьезного из ее персонажей. Эта серьезность гриневского образа оттенена легкой усмешкой, с какой автор описывает «жизненное пространство» других героев. Пугачев царствует в избе, оклеенной золотой бумагой; генерал планирует оборону от пугачевцев в яблоневом саду, утепленном соломкой; Екатерина встречает Машу в парке, среди лебедей. И только Г. и Савельич окружены открытым пространством судьбы; они постоянно устремлены за ограду — дворянского ли Оренбурга, пугачевской ли крепости; туда, где они не защищены от обстоятельств, но внутренне свободны от них. (В этом смысле и тюрьма для Г. — тоже открытое пространство.)
Г. и Савельича — дворянина и крепостного — нельзя отделить друг от друга, как Санчо Пансу нельзя отделить от Дон Кихота. А значит, смысл повести состоит не в том, чтобы «перейти» на одну из сторон исторического конфликта. И не в том, чтобы отказаться от верности любой «власти» (ср. образ Швабрина).
И даже не в том, чтобы «покинуть» узкие пределы сословной этики, поднявшись до общечеловеческих начал. А в том, чтобы внутри своего «лагеря», своей среды, своего сословия, своей традиции обнаружить общечеловеческое — и ему служить не за страх, а за совесть. В этом — залог утопической надежды Пушкина на то, что «лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений ».
Пугачев (Пугач, Емелька) — новый тип героя русской прозы, вождь антидворянского восстания, литературный «двойник» реального Еме-льяна Пугачева, изображенного в пушкинской хронике «История пугачевского бунта» (1836).
«Тот» Пугачев — бессмысленно жесток, как всякий кровавый вождь обезумевшей стихии, и только. Образ «великого государя» «Капитанской дочки» многогранен: П. то злобен, то великодушен; то хвастлив, то мудр; то всевластен, то зависим от окружения. Он связан не только со страшными событиями Екатерининской эпохи, но и с полувымышленными событиями пушкинской повести; зависит не только от расстановки социальных сил, но и от расстановки сил сюжетных. Пушкин последовательно соотносит образ народного вождя с образами дворянских генералов, с образами «людей из,.толпы», даже с образом Екатерины II; но главное сопоставление — все-таки с образом Петруши Гринева, обычного человека, действующего в великой истории.
П. неотделим от стихии; он вызывает ее к жизни, он ведет ее за собою — и в то же время подчиняется ее безличной власти. Потому впервые на страницах повести он появляется во время снежного бурана, как бы рождаясь из самой его сердцевины. Герои (Гринев и его слуга Саве-льич) бессильны против буйства непогоды; они заблудились; снег заметает их — но внезапно появившийся чернобородый казак говорит: «Дорога-то здесь, я стою на твердой полосе». В том и дело, что твердая полоса П. — это беспутье; он — дорожный (проводник) бездорожья; он выводит путников по звездам — и его собственная звезда ведет его по историческому пути.
Пушкину настолько важно раз навсегда связать образ П. с величественно-смертоносной символикой снега, что он легко поступается реальной хронологией. Страшный буран происходит в самом начале сентября; это не до конца правдоподобно, зато работает на построение образа и сюжета, дает возможность Петруше пожертвовать для П. заячий тулупчик — в благодарность за «путеводство» и просто из человеческого сочувствия к казаку, в холода пропившему свой тулуп. И затем П. неизменно будет появляться в сопровождении зимнего пейзажа; и как иначе, если он свалился на Российское государство как снег на голову? Точно так же дворянский мир последовательно связывается в повести с символикой осени, очаровательной, легкой, ненадежной, предсмертной. В то самое время, как в Белогорской крепости, взятой П., свирепствует снежная зима, в Оренбурге, отстоящем всего на
4. км, еще угасает осень; генерал, которому поручено защищать город от восставших, подвязывает яблони соломой, чтобы сохранить их от мороза; точно так же дряхлеющее дворянство хочет «подстелить соломку», закрыться от молодой, холодной силы П. И в финальной сцене свидания Маши, невесты Гринева (арестованного по обвинению в содействии П.), с императрицей Екатериной Пушкин окружает героинь пейзажем ранней осени с ее «свежим дыханьем».
Центральная проблема повести — проблема человеческой свободы перед лицом исторических обстоятельств. Именно поэтому П. показан не глазами приближенного (иначе то была бы лубочная картинка с великим государем, торжествующим властелином судьбы — как в полулегендарных отзывах пугачевцев о своем вожде).
И не глазами опытного дворянского историка (тогда получилась бы карикатура на самозванца — как в официальном извещении о П., которое «объявляет» комендант Белогорской крепости).
П. показан глазами простого и честного дворянина, который никогда не примет бродягу за «Петра Феодоровича III», но в состоянии оценить личные качества самозванца. Кроме того, действие повести начинает разворачиваться в 1773 г., а это дает возможность показать П. не только во время, но и до восстания, когда за ним не тянется еще шлейф ярко описанных преступлений. Как только герои выбираются из бурана, читатель (с «помощью» Гринева) видит перед собой сорокалетнего мужика, среднего роста, худощавого, широкоплечего, с проседью в черной бороде, с бегающими глазами, приятным, но плутовским выражением лица. Ничего «мистического», «избраннического» в этом облике нет; потому особенно комичным покажется читателю более поздний рассказ рядового казака о том, как «государь» по-царски скушал двух поросят и показывал в бане свои царские знаки на грудях; В центре сюжета — умеренно умный авантюрист, чья судьба отнюдь не предрешена; то, что именно он вскоре станет во главе грандиозных исторических событий, — во многом случайность.
Вторая встреча с П., во взятой им Белогорской крепости, дает иной образ. Гринев, ожидающий казни, видит перед собою самозванца, восседающего в креслах, одетого в красный казацкий кафтан, обшитый галунами; затем на белом коне, в окружении «енералов». Это персонаж исторического маскарада, на котором вместо клюквы проливают человеческую кровь. И даже то, что П. милует боярского дитятю Гринева благодаря заступничеству его крепостного слуги (которого «государь» не мог не вспомнить — ибо Савельич назойливо защищает «имущественные права» барчука), поначалу кажется не проявлением обычного человеческого чувства, а всего лишь подражанием «царскому жесту». (И потом П. не раз будет по-царски повторять: казню так казню, милую так милую.)
Лишь во время третьего «свидания» П. раскрывается до конца. Гринев присутствует на казачьем пиру; замечает, что черты пугачевского лица скорее приятны и совсем не свирепы; слышит его любимую песню («Не шуми, мати зеленая дубровушка»), догадывается, что сквозь сюжет этой песни проступают линии судьбы самого крестьянского вождя. (Православный царь вопрошает «детинушку, крестьянского сына», с кем тот воровал, «с кем разбой держал», и в конце концов «жалует» его виселицей.) Разговор наедине подтверждает это: «великий государь» понимает, какую опасную игру затеял, но надеется: «А разве нет удачи удалому?» И когда наутро он не только принимает «счет», выставленный Савельичем за разграбление барского имущества, но и жалует отпущенному Гриневу тулуп — это не столько «царский жест», сколько движение души: долг платежом красен.
Собственно, лепка образа завершена; далее при встрече с Гриневым П. будет лишь поворачиваться то одной («авантюрной»), то другой («самозванческой»), то третьей, главной («человеческой») стороной, еще и еще раз подтверждая то, что читатель о нем и так уже знает. Золотая бумага, которой оклеены стены его избы («дворца»), притворная важность, хвастливый вопрос, какой задаст он Гриневу по пути в Белогорскую крепость — мог бы с ним потягаться король прусский «Федор Федорыч»,— напоминают о самозванческой психологии П.; неоднократные упоминания о Гришке Отрепьеве, сказка об орле и вороне (лучше жить тридцать лет, чем триста лет питаться падалью) — напоминают о его авантюрном уме и характере; веселая готовность поучаствовать в вызволении гриневской невесты из лап дворянина-пугачевца Швабрина, предложение стать посаженым отцом на их свадьбе — не дают забыть о естественной человечности, которая, несмотря ни на что, живет в разбойной душе П. Недаром у Гринева рождается пламенное желание вырвать его из среды злодеев!
Но именно этот порыв обнаруживает главное противоречие пугачевской судьбы. Если П.— вождь, зачем его «вырывать из среды» злодеев, которыми он безраздельно властвует? А если он не властвует ими, если зависит от них — то какова же его роль в истории, в восстании? Какова мера его свободы? И тут Пушкин как бы ставит героя перед своим любимым парадоксом. Царская власть предполагает право властителя поступать по своему усмотрению. Закон ограничивает его волю, не позволяя быть жестоким сверх разумной меры, сверх справедливости. Но властитель ничем не ограничен в своем праве миловать, прощать, награждать. П., каким он изображен в повести, пытается действовать до конца по-царски; он действительно дважды отпускает Гринева, не дает в обиду капитанскую дочь Машу Миронову. Но уже в сцене «дворца», оклеенного золотой бумагой, очевидно колоссальное влияние, какое имеют на него «господа енералы» — звероподобный капрал Белобородов и разбойник Афанасий Соколов, прозванный Хлопушей. П. должен опасаться и своих «казачков», и дворян, перешедших на его сторону. Сообщая Гриневу, что «ребята» смотрели на него косо, а старик Белобородов настаивал на пытке, П. вынужден понизить голос, чтобы не услышал сопровождающий их татарин (а заодно верный слуга Саве-льич, которого вождь тоже несколько побаивается).
Разбойник волен идти на Москву — ибо этого же хочет войско; но миловать он должен с оглядкой. Власть, которую он присвоил, не ограничена законом, но ограничена жестокостью бунта. П. свободен ровно до того предела, за которым открывается истинная беспредельность власти в пушкинском ее понимании.
Чтобы подчеркнуть эту мысль, Пушкин выстраивает параллель: П. — Екатерина. Как Петруша Гринев прибегает к помощи П., чтобы выручить невесту, так Mania в конце концов прибегает к помощи Екатерины, чтобы спасти жениха. Царица изображена в простодушно-сентиментальных тонах, в стиле старинной гравюры. В ней нет пугачевского величия, необузданной силы; читатель должен помнить, что способ, каким она пришла к власти, был столь же беззаконным, сколь и пугачевская попытка овладеть страной. (Поэтому первоначально ранняя отставка отца Гринева объяснялась именно «неучастием» в екатерининском перевороте 1762г.) Но то, насколько свободно милует она Гринева, насколько самостоятельна и независима в своем царственном праве прощать, выдает в ней истинную государыню. (И ее прощение в конечном счете совпадает с. духом и буквой закона, ибо Гринев сохранил верность присяге, допустив лишь мелкие отклонения от устава.) Именно это делает властителей властителями, а не царские знаки и даже не «законность» воцарения сама по себе. П. такой свободой обладает не вполне; значит — он не вполне и господин своего положения. Вызывая к жизни социальный буран, зная дорогу сквозь него по счастливой звезде, он с этой дороги свернуть не может. Не он управляет стихией, и не стихия им; просто они друг от друга уже не отделимы. Ее угасание, усмирение бунта, равнозначно его смерти. Примечание «издателя» к запискам Гринева, от чьего лица ведется повествование, сообщает, что П. узнал в толпе некогда спасенного им дворянина «и кивнул ему головою, которая через минуту, мертвая и окровавленная, показана была народу».
Швабрин Алексей Иванович — дворянин, антагонист главного героя повести Гринева. Задумав роман (повесть) из эпохи пугачевского бунта, связанный жанровой традицией с «шотландскими романами» В. Скотта, где герой оказывается между двумя лагерями, «мятежников» и «покорителей», Пушкин поначалу колебался, кого поставить в центр повествования. То ли, как это было в «Дубровском», дворянина, перешедшего на сторону крестьян (тут прототипом мог стать дворянин-пугачевец Шванвич).
То ли пугачевского пленника, сумевшего бежать. В конце концов Пушкин как бы «разделил» исторического героя надвое, распределил на две сюжетные роли. Одна из них досталась Гриневу, другая — Ш.
Ш. смугл, некрасив собою, оживлен; служит в Белогорской крепости пятый год; сюда переведен за «смертоубийство» (на дуэли заколол поручика).
Сама по себе эта подробность биографии ни о чем не говорит; равно как ни о чем не говорит презрительность Ш. (во время первой встречи с Гриневым он описывает белогорцев весьма насмешливо).
Все это типичные черты романного образа молодого офицера; до поры до времени Ш. не выпадает из традиционной схемы; непривычна для этого типа литературного героя лишь его «интеллектуальность» (Ш., несомненно, образованнее Гринева; он был даже знаком с В. К. Тредьяковским).
Когда он едко отзывается о стишках влюбленного Гринева, это еще соответствует стереотипу и не заставляет читателя насторожиться. Лишь когда он с «адской усмешкой» предлагает Гриневу подарить его возлюбленной, дочери здешнего коменданта Марье Ивановне, вместо любовной песенки серьги («знаю по опыту ее нрав и обычай») — это наводит на мысль о его душевном бесчестии. Вскоре становится известно, что Ш. некогда сватался к Марье Ивановне и получил отказ (а значит, его отзывы о ней как о совершенной дурочке суть месть; дворянин, мстящий женщине, — подлец).
И далее «готовый» образ Ш. не развивается, но последовательно раскрывается в заданном направлении.
Во время ночной дуэли, на которую вызывает его Гринев, оскорбленный отзывом о Маше, Ш. наносит удар шпагой в тот миг, когда противник оглядывается на неожиданный зов слуги. Формально это удар в грудь, но по существу — в спину соперника, который не собирается бежать, — подлый удар. Затем у читателя появляются самые серьезные основания заподозрить Ш. в тайном доносе родителям Гринева о поединке (благодаря чему отец запрещает сыну и думать о браке с Марьей Ивановной).
Полная утрата представлений о чести предопределяет и социальную измену Ш. Как только крепость достается Пугачеву, он переходит на сторону бунтовщиков, становится одним из их командиров и силой пытается склонить к союзу Машу, живущую под видом племянницы у здешней попадьи. Кульминационный пункт «.швабринской» линии сюжета — сцена, когда в крепости появляется разгневанный Пугачев, узнавший от Гринева, что Ш. удерживает девушку: дворянин валяется в ногах у беглого казака. Подлость оборачивается позором.
Кончает Ш. тем, что, попав в руки правительственных войск, показывает на Гринева как на пугачевца-изменника; только простодушие главного героя мешает догадаться, что Ш. умалчивает на допросе о Марье Ивановне лишь потому, что боится ее свидетельства в пользу Гринева, а не потому, что хочет уберечь ее от неприятностей. (Ничто не помешало Ш. в минуту личной опасности открыть Пугачеву ее тайну и поставить под смертельный удар — и саму дочь повешенного коменданта, и попадью, укрывшую дворянку.)
Изображать такого «неподвижного» героя (при всей важности его фигуры, оттеняющей и уравновешивающей образ Гринева), неинтересно. Поэтому Пушкин часто прибегает к приему косвенного повествования: сам Ш. остается за рамками рассказа, читатель узнает о нем из разговоров других персонажей.
