Тревожный подарок в день именин княгини Веры
В день своих именин княгиня Вера Николаевна Шейна принимала гостей, когда горничная передала ей небольшой сверток. Подарок был от анонимного отправителя. Внутри ювелирного футляра лежал золотой, довольно низкой пробы, дутый браслет. Его поверхность была густо покрыта старинными гранатами, каждый из которых напоминал маленький красный огонек. В центре композиции сиял редкий зеленый гранат, похожий на крошечный зеленый глаз.
Приложенное письмо было подписано инициалами «Г. С. Ж.». Незнакомец поздравлял княгиню с днем ангела и умолял принять скромный подарок — семейную реликвию, некогда принадлежавшую его прабабке. Он пояснил, что редчайший зеленый гранат, согласно старинному преданию, наделяет своего владельца даром предвидения и оберегает мужчин от насильственной гибели. Когда Вера взяла браслет в руки, камни вспыхнули тревожными, густо-красными огнями. «Точно кровь!» — с неприятным чувством подумала она, ощущая неловкость и необъяснимую тревогу.
Как муж и брат решили «уладить» неловкую ситуацию
Реакция светского окружения на этот страстный порыв была предсказуемой. Сначала муж Веры, князь Василий Львович, отнесся к ситуации с юмором. Он даже показал гостям свой шуточный альбом с карикатурами на тему «Княгиня Вера и влюбленный телеграфист», где высмеивал таинственного поклонника. Однако после ухода гостей легкий тон сменился на деловой. Вместе с братом Веры, Николаем, они решили положить конец этой истории: найти Г.С.Ж. и вернуть ему неуместный подарок.
Найти отправителя оказалось несложно. Им был скромный чиновник контрольной палаты Георгий Сергеевич Желтков, мужчина лет тридцати пяти. В ходе визита князь и его шурин потребовали прекратить преследование Веры Николаевны. В ответ на это Желтков, не отрицая своей вины, спокойно и твердо признался в своей семилетней, безнадежной и благоговейной любви. Он заявил, что ничто не сможет заставить его разлюбить Веру, и остановить это чувство способна лишь смерть. В конце разговора он также признался, что растратил казенные деньги и в любом случае вынужден будет бежать из города.
Последнее письмо и прощание у гроба
Развязка наступила стремительно и трагически. На следующий день княгиня Вера прочитала в утренней газете короткую заметку о самоубийстве чиновника Г. С. Желткова. Вечером того же дня почтальон принес ей его последнее, предсмертное письмо. В нем не было ни жалоб, ни упреков. Желтков писал, что вся его жизнь заключалась только в ней, Вере Николаевне, и что его любовь — это огромная награда, ниспосланная ему Богом. Он просил ее об одном: если она когда-нибудь вспомнит о нем, пусть попросит сыграть ре-мажорную часть сонаты Бетховена № 2, известной как «Аппассионата». Письмо заканчивалось восторженной молитвой: «Да святится имя Твое».
Потрясенная до глубины души, Вера почувствовала непреодолимое желание проститься с человеком, которого никогда не видела, но чья любовь оказалась способна на высшую жертву. Получив разрешение мужа, она поехала в его скромную квартиру. Лицо Желткова в гробу было умиротворенным и безмятежным, словно он познал некую глубокую тайну. В этот момент Вера Николаевна с пронзительной ясностью осознала: «любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее».
Что Вера поняла под звуки «Аппассионаты»
Вернувшись домой, Вера застала свою подругу, знаменитую пианистку Женни Рейтер. Не в силах выразить свои чувства словами, она попросила ее что-нибудь сыграть. И тогда произошло мистическое совпадение, предначертанное последней волей Желткова: пианистка начала играть именно ту часть «Аппассионаты», о которой он писал.
Под звуки гениальной музыки внутренний мир Веры преобразился. В ее душе мелодия сливалась со словами из письма Желткова, складываясь в единый реквием, где каждый пассаж повторял его молитву: «Да святится имя Твое». Она слушала, и слезы текли по ее щекам — это были слезы не скорби, а очищения и прозрения. Она наконец в полной мере осознала масштаб и чистоту чувства, которое коснулось ее жизни. Когда музыка стихла, и подруга спросила, что с ней, Вера ответила тихо, но уверенно:
Нет, нет — он меня простил теперь. Все хорошо.
В этот момент ее душа обрела покой, приняв великую, жертвенную любовь, прошедшую мимо, но навсегда изменившую ее мир.