Блок Александр Александрович 
В молодые годы Блока часто сравнивали с Аполлоном, в зрелые — с Данте. «Лицо Александра Блока, — писал М. А. Волошин, — выделяется своим ясным и холодным спокойствием, как мраморная греческая маска. Академически нарисованное, безукоризненное в пропорциях, с тонко очерченным лбом, с безукоризненными дугами бровей, с короткими вьющимися волосами, с влажным изгибом уст, оно напоминает строгую голову Праксителева Гермеса, в которую вправлены бледные глаза из прозрачного тусклого камня. Мраморным холодом веет от этого лица. …Рассматривая лица других поэтов, можно ошибиться в определении их специальности… но относительно Блока не может быть никаких сомнений в том, что он поэт, так как он ближе всего стоит к традиционно-романтическому типу поэта — поэта классического периода немецкой истории».
А.
А. Блок родился в Петербурге, детство провел в семье деда — известного ботаника, ректора Петербургского университета А. Н. Бекетова, в «старинной дворянской атмосфере с литературными вкусами», научными интересами и гуманистическими идеалами. Мальчик был воспитан на стихах А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, Я. П. Полонского, А. А. Фета, А. Н. Апухтина и Аполлона Григорьева. Сочинять сам он начал очень рано, «чуть ли не с пяти лет», издавал детские рукописные журналы, в юношеские годы участвовал в любительских спектаклях в подмосковном имении Шахматове. Летом 1898 г. Блок познакомился с Л. Д. Менделеевой — своей будущей женой, в это время он уже «ко всему относился как поэт, был мистиком, в окружающей тревоге видел предвестие конца мира». Предмет юношеской влюбленности приобретает в его лирическом творчестве черты мистического «небесного» Идеала.
Героиня его стихов (Она) превращается в емкий, не поддающийся однозначной расшифровке символ: это — молодая прекрасная девушка, но в ней сквозят черты «чистой мадонны», богородицы (Дева, Купина); она то принимает образ «лучезарного виденья», сказочной Царевны, то предстает «Зарей», «тайным свет! лом». Лишь позже, во время подготовки первого сборника, этот образ-символ с легкой руки Брюсова получает имя Прекрасной Дамы.
Творчество Блока 1890-х годов еще свободно от влияния модернистской литературы, как настойчиво утверждал сам поэт: «ни одной строки так называемой «новой поэзии»» он «не знал до первых курсов университета».
Мать Блока посылала стихи сына в Москву своей двоюродной сестре О. М. Соловьевой, матери Сергея Соловьева. Через последнего они стали известны Андрею Белому и кружку «аргонавтов», радостно приветствовавших в них созвучные им духовные чаяния и устремления.
В 1902 г. Блок познакомился с 3. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковским, с этого времени он — постоянный визитер в их салоне и в редакции журнала «Новый путь». Ни Гиппиус, ни Брюсов, на суд которых были представлены опыты молодого поэта, не предрекли автору «большого» будущего, однако и не отказали своему единомышленнику в публикации. Таким образом, в 1903 г., помимо «Литературно-художественного сборника студентов Петербургского университета», стихи Блока появились на страницах «Нового пути» и 3-го альманаха «Северные цветы».
В январе 1904 г. он вместе с женой совершил поездку в Москву, где состоялось его личное знакомство с Андреем Белым (эзотерического характера переписка между ними велась уже год).
Впечатление от облика Блока: «здоровый цвет лица», «крепость и статность всей фигуры», курчавая шапка густых волос, «большой интеллектуальный лоб», улыбающиеся открыто и приветливо губы, «глядящие с детской доверчивостью» глаза — разителmно контрастировало с образом, который «духовно видел» Белый в его стихах: «болезненное, бледно-белое, большое, тяжелое лицо, большое туловище, небольшие тяжелые ноги», «очень молчаливый и неулыбающийся», «с плотно сжатыми губами» и пристальными глазами. Восторженный прием и признание его поэтического дара в Москве Блок описал в письме к матери: «…едем к А. Белому на собрание: …Я читаю «Встала в сияньи». Кучка людей в черных сюртуках ахают, вскакивают со стульев. Кричат, что я первый в России поэт». Эта поездка явилась и началом тесных литературных контактов с Брюсовым и Бальмонтом.
В конце 1904 г. выходит в свет первая поэтическая книга Блока «Стихи о Прекрасной Даме». Сборник проникнут пафосом эсхатологических ожиданий, все явления внешнего мира поэт воспринимает как символы или знаки происходящего в мирах иных. В авторе критика единодушно признала ученика и последователя Вл. С. Соловьева, а в образе Прекрасной Дамы увидела одно из воплощений Вечной женственности, Души Мира, гностической Софии. «»Безжеланная», тающая в светлых тонах поэзия, подобная истончившемуся восковому лицу над парчой погребальной, — горящая, как восковая свеча, — загадочная, как вещий узор серого воску в чаше с чистой водой…» — так отозвался о книге Вяч. Иванов.
В следующем стихотворном сборнике «Нечаянная Радость» (1906) наметились новые тенденции в поэтической системе Блока: стремление к простоте и ясности, поэзии красок и звуков разрушили «молчание» и «несказанность» первой книги.
Тема Прекрасной Дамы начинает постепенно угасать, настроения отчаянного скепсиса и все разъедающей иронии приходят на смену молитвенным восторгам. «Спала тусклая позолота древнего нимба, расклубился таинственный фимиам перед престолом «Жены, облеченной в солнце», тряские болота поглотили «предел Иоанна , куда случайно забрел непосвященный, и на месте храма зазеленели кочки, запрыгали чертенята… не сбылись надежды, иссякли пророчества», — вот что случилось с лирическим героем «Нечаянной Радости», по мнению С. М. Соловьева. Он и Андрей Белый расценили этот сборник и опубликованную в этом же году драму «Балаганчик» не просто как отход от идеалов Вл. С. Соловьева, поругание и кощунственное осмеяние былых святынь, но и как измену «соловьевскому» братству и личное оскорбление. «Союз …трех был безвозвратно разорван».
В 1905гг. Блока окружают новые друзья из петербургских литераторов: Е. П. Иванов, С. М. Городецкий, Вл. Пяст, Г. И. Чулков, он с увлечением внимает проповеди «башенного мистагога, жреца Диониса» — Вяч. Иванова. «Хмель» дионисийских восторгов и экстазов, метельная зима 1907 г., образ Н. Н. Волоховой, артистки театра В. Ф. Комнссаржевской — все это вошло в поэтический мир «Снежной маски» (1907), «музыкальное совершенство стиха» которой «магическим образом» воздействует на читателя. По мнению критика М. Л. Гофмана, «книга завершает период «мистического романтизма», то есть стремления к реализации «Неба на земле»».
В лирике Блока 1910-х годов нарастают щемящие, горестные ноты тоски, бездомности, безотчетной тревоги, ощущения грядущей гибели окружающего его мира. Голос поэта воспринимается современниками как «трагический тенор эпохи», его лирический герой несет на себе печать «испепеляющих» «страшных лет России».
Впервые мотив пути лирического героя прозвучал в предисловии к сборнику «Земля в снегу» (1908), там же наметился еще лишь смутно прозреваемый финал его странствий: «изначальная родина, может быть, сама Россия». В апреле 1910 г. поэт прочитал в «Обществе ревнителей художественного слова» доклад «О современном состоянии русского символизма», в котором спроецировал на собственное творчество предложенную Вяч. Ивановым общую схему развития «нового» искусства (теза — антитеза — синтез).
В 1911 — 1912 гг. в издательстве «Мусагет» выходит в свет «Собрание стихотворений» Блока в 3 книгах. Из «стихотворного» материала 1898 — 1910 гг. поэт создает «роман в стихах», «трилогию вочеловечения»: «от мгновения слишком яркого света — через необходимый болотистый лес — к отчаянию, проклятию, «возмездию» и… к рождению человека «общественного», художника, мужественно глядящего в лицо миру, получившего право изучать формы, сдержанно испытывать годный и негодный материал, вглядываться в контуры «добра и зла» — ценою утраты части души».
После революции Блок сотрудничает в Репертуарной секции Театрального отдела Наркомпроса, в издательстве «Всемирная литература», входит в дирекцию Большого драматического театра. В это время поэт почти не создает новых стихов, если не считать шуточных и написанных на случай. Он активно переделывает и публикует свои ранние поэтические опыты, в основном относящиеся к 1897 — 1903 гг., в сборниках «Отроческие стихи», «За гранью прошлых дней» и на страницах периодических изданий. В 1918 г. он задумывает издать «Стихи о Прекрасной Даме» по типу дантовской «Vita nuova», снабдив их авторскими комментариями.
«Музыкальное» восприятие революции как разрушительной стихии отразилось в знаменитой поэме «Двенадцать». Финальный образ ее, Иисус Христос, возглавляющий шествие двенадцати красноармейцев, вызвал «бурю страстей» в литературном стане. Поэма была резко негативно встречена 3. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковским, Г. И. Чулковым, Ф. Сологубом, но в то же время ее высоко оценили Андрей Белый и М. А. Волошин.
