Содержание
Слайд. 1. Трансформация экономической системы России в переходный период
В канун XXI века важнейшей чертой мировой экономики стал всеобъемлющий процесс постсоциалистической трансформации. Эти перемены охватили в общей сложности более 30 стран Европы и Азии с полуторамиллиардным населением, что составляет одну четвертую часть всего человечества. Последствия этого процесса имеют жизненноважное значение не только для этих народов, но и для всего мира.
Проблема трансформации экономической системы, как никакая другая актуальна и для России. Тема вызывает интерес, прежде всего попыткой разобраться в причинах таких глубоких провалов в экономике и социальной сфере, даже для переходного периода, попыткой определить место государства в период трансформации экономики как основного регулятора.
Трансформация экономических систем охватывает все составные части системы, включая и элементы системы, происходит в результате внешних и внутренних воздействий, оказываемых на систему, и результаты трансформации имеют многоаспектное значение: экономическое, социальное, техническое, экологическое, этическое и др.
Можно говорить о различных направлениях трансформации, различных механизмах трансформации (объективном, субъективном), о трансформации отдельно взятой системы и совокупности социально-экономических систем. Такое толкование данного термина не противоречит его смысловым толкованиям во всем историческом периоде формирования теории трансформации и применительно к современным задачам изменения социально-экономических систем и глобальной системы в целом.
Слайд. 2. Процесс трансформации — процесс качественного преобразования системы, смены этапов экономического развития стран, стадий развития, симбиоз эволюционного и революционного развития. Он должен включать механизм такой смены и механизм перемещения от одной стадии к другой, т.е. определяющий тенденцию смены. Поэтому законами трансформационных процессов являются законы эволюционного движения экономической системы от одного этапа, стадии к другому: законы развития и законы их изменения.
Слайд. 3. Термин «трансформация экономических систем» имеет неоднозначное толкование. Чаще всего он обозначает «радикальные рыночные реформы», используется как синоним особого революционного движения системы в рамках переходного периода. Трансформация экономических систем в переходный период предполагает движение к некоторому заданному идеальному образу — модели системы. Неизбежность соответствующих преобразований экономики представляется следствием общих закономерностей развития общества, производства. Но переход системы в новое качественное состояние — составная часть непрерывного процесса ее качественного перерождения. Трансформация экономической системы на любом этапе движения — результат ее предыдущих стадий развития, непрерывного процесса преобразования системы, особенность которого задает специфику дальнейшего продвижения.
Слайд. 4. Трансформация как экономическая категория, сущность рыночной трансформации
Теория трансформации возникла в начале XX века. На начальной стадии развития теория наполнялась идеями построения общества, лишенного антагонистических противоречий, обеспечивающих равенство, братство и счастье всех людей на земле. Стали распространятся реформистские концепции превращения капитализма в социализм.
Современный этап в развитии трансформации возник вместе с падением системы социализма в СССР и распадом самого союза. Рыночная трансформация экономических систем приняла массовых характер, стала типичным явлением. Возникло новое направление исследования -трансформация социально-экономических систем постсоциальных стран.
Слайд. 5. Периодичность в исследовании проблем движения социально-экономических систем связаны с достижениями в экономической науке: — с возникновением новых теоретических идей, выдвижением новых аргументов в подтверждение уже известных; — с появлением новых фактических данных, выявляющих некоторые новые тенденции или опровергающих те тенденции, которые раньше казались незыблемыми; — с развитием методологической базы для решения новых проблем макроэкономического развития.
Современные рыночные реформы, проводимые в постсоциалистических странах, это не просто очередной этап в решении проблем движения макроэкономических систем. Вопросы, которые выдвигает при этом практика реформирования этих стран, попытки их теоретического осмысления приводят к необходимости пересмотра многих привычных постулатов экономики. Возникла необходимость кардинальной переработки теоретических основ макроэкономики. Следует, очевидно, говорить о новом этапе в разработке и макроэкономической теории вообще и качественно новом этапе теории трансформации как особого направления макроэкономических исследований.
Назрела практическая и теоретическая необходимость, созданы методологические предпосылки для переосмысления проблем трансформации социально-экономических систем, рассматриваемых на протяжении многих веков учеными самых разных школ, направлений в единстве знаний общественных и естественных наук. В этих исследованиях экономической теории следует опираться на философию, историю и социологию, которые не только предоставляют необходимые мировоззренческие знания, но которым принадлежат доэкономические этапы исследования проблем трансформации. Все это вместе составляет методологический аппарат, дает конкретно-исторический, практический материал по трансформации социально-экономических систем, накопленный к данному моменту. И позволяет получить, пусть как всегда исторически ограниченное, но все же достаточно обобщенное и в то же время конкретное знание, гарантируя от сиюминутных ошибок исследования. Чтобы еще раз подтвердить, насколько обосновано включение всего перечисленного материала в исследование проблем трансформации, отметим, что трансформация социально-экономических систем как их качественное превращение является частью движения социально-экономических систем. Она включает динамику системы в пространстве и во времени, и все изменения объективные, и носящие частный, субъективный характер, должны быть сюда причислены.
Поскольку трансформация социально-экономических систем охватывает и механизм движения экономических систем, и изменение тенденций и направлений их развития, то теории трансформации должны включать не только традиционно причисляемые к ним и, имеющие общее название теории трансформации, но также и теории, рассматривающие проблемы моделирования, прогнозирования экономического развития стран, исследования механизма развития хозяйств. К ним должны быть присовокуплены и практически все известные истории экономической мысли теории, решающие проблемы классификаций общественных систем, тенденций их развития созданные в разные исторические периоды, но в работе будет рассмотрен непосредственно процесс трансформации.
Слайд. 6. Трансформация (в переводе с латинского языка) означает преобразование, превращение, видоизменение. Следовательно, трансформация сопряжена с изменением экономической системы, но таким изменением системы, при котором происходит ее качественное перерождение, развитие. В экономической литературе этот термин часто используют наравне с понятиями: «период реформирования», «переходный период» или как синоним категории «развитие».
Все эти категории (движение, развитие, трансформация) — не синонимы и хотя они отражают один процесс, но каждая при этом имеет свое специфическое содержание и выражает конкретное отношение. Самое общее представление об изменениях, которые претерпевает экономическая система, о характере ее существования, дает понятие «движение системы». Слайд. 7. Движение — одно из основных свойств экономической системы. Как и любое движение, оно может характеризоваться скоростью, направлением, иметь свой характер такого перемещения, и означает некоторое изменение системы в пространстве и во времени, выражаемое в количественных и качественных характеристиках. Изменяются ее элементы (их количество и качество, т.е. свойства), структура, внутренние и внешние связи системы, свойства самой системы, ее цели, трансформируются специфические свойства. Оно (движение) отражает любое ее изменение (перемещение) вне зависимости от характера этого процесса, в любой момент и без ограничений по его продолжительности. В процессе движения система претерпевает различные изменения не только прогрессивные, но и регрессивные, переживает периоды ее роста и деградации вплоть до полного уничтожения системы. Все изменения системы можно рассматривать как ее движение в пространстве и во времени. С точки зрения этих параметров системы это непрерывный процесс. Но теоретически он может рассматриваться двойственно: и как непрерывный и как дискретный процесс. Расчленяя движение в соответствии с изменениями качеств, особенностей протекания и характеристик движения, мы получаем категории трансформация, развитие.
Слайд. 8. Развитие — часть движения, к которому причисляют только периоды ее совершенствования, прогрессивного движения вперед. Развитие связывают с формированием системы, становлением ее положительных свойств, с прогрессом, эволюцией. Развитие — совершенствование системы, процесс этого совершенствования. Сам процесс развития может иметь различные формы, например модернизации.
Слайд. 9. Процесс движения вообще (и экономической системы в том числе), без соотнесения его пока с понятием «трансформация», выражается количественными (количество элементов системы, число подсистем, сложность структуры) и качественными (свойства элементов и структуры системы) характеристиками системы. Слайд. 10. Он неоднороден, имеет свои периоды, которые можно характеризовать не просто как периоды количественных или качественных изменений, а выражать их более точно, выделяя степень количественного и качественного изменения: как периоды 1) количественного, 2) преимущественно количественного, 3) количественного и качественного, 4) преимущественно качественного или 5) качественного изменения системы.
Слайд. 11. Модели трансформации экономической системы
Мировой опыт становления или расширения и интенсификации развития рыночных отношений демонстрирует несколько моделей рыночной трансформации. Слайд. 12. В их числе «рыночный социализм», либерально-монетаристская, институциональная и ордолиберальная модели. Конечно, между соответствующими подходами к трансформации экономики нет резких граней, у них немало общего в отношении задействуемых инструментов и конкретных реформационных мероприятий. Но они все же различны по теоретическим основам и определению приоритетных направлений реформирования, последовательности мероприятий, формам и темпам преобразований, по набору условий, позволяющих достичь максимальных результатов, по производственным и социальным последствиям.
Слайд. 13. В литературе укоренилось представление, что можно говорить по сути лишь о двух подходах к рыночному реформированию — о «шоковой терапии» и о градуалистской модели. Первая характеризуется крайней степенью радикализма (фактически одномоментностью проведения и энергичным разрушением прежней экономической системы), вторая — постепенностью преобразований, максимальным использованием элементов прежней экономической системы
Такой «укрупненный» подход вряд ли является вполне точным. Во-первых, понятие «шоковой терапии» ограничивается проблематикой макроэкономической стабилизации и оставляет в стороне многие другие вопросы рыночной трансформации экономики. Во-вторых, и это понятие, и термин «градуализм» акцентируют не столько содержательную сторону преобразований, сколько аспект различий в характере протекания трансформационных процессов («сразу—постепенно», «полное разрушение — использование элементов старой системы»). Это, конечно, важно, но прежде всего следует выделить именно содержательные особенности того или иного подхода к рыночному реформированию.
Слайд. 14. Модель «рыночного социализма». Ее идея состояла в постепенной эволюционной замене командно-административной системы руководства народным хозяйством системой управления посредством экономических рычагов стимулирующего (дестимулирующего) характера при сохранении в той или иной форме централизованного планирования и ведущей роли государственной собственности. Теоретическая основа такой модели — посылка, согласно которой система «государственного социализма» способна к самосовершенствованию и эволюции в сторону смешанной экономики «демократического социализма». В соответствии с этим центральная идея модели — эволюционное совершенствование социализма на путях либерализации экономических отношений, децентрализации управления, последовательной социальной переориентации динамики и структуры народного хозяйства.
Практически все социалистические страны с середины 60-х годов начинали движение к рыночной организации экономики именно с попыток реализовать рассматриваемую модель. В каждой из них активно работали теоретики «рыночного социализма» (скажем, Я.Корнаи в Венгрии, О.Шик — в Чехословакии, Б.Брус — в Польше, большая группа экономистов в СССР). В нашей стране такого рода попытка предпринималась в виде «косыгинских реформ» во второй половине 60-х и в более развернутом виде — в период «перестройки» во второй половине 80-х годов.
Суть реформаторских действий в рамках модели «рыночного социализма» состояла прежде всего в децентрализации системы планирования и управления, расширении элементов экономического обособления госпредприятий, во внедрении хозяйственного механизма с использованием рыночных рычагов. Предприятия переводились на самофинансирование — «полный хозяйственный расчет» (появился и термин — «хозрасчетный социализм»). Усиливалось материальное стимулирование путем повышения роли таких показателей, как товарная продукция и прибыль. Значительно возрастала оставляемая в распоряжении предприятий доля прибыли — в результате применения централизованно устанавливаемых нормативов ее распределения и формирования из нее различных фондов: материального стимулирования работников (для всякого рода премий и выплат дополнительно к основной заработной плате); социально-культурного развития трудовых коллективов (для жилищного строительства, создания и содержания предприятиями детских садов, клубов, организаций здравоохранения); научно-технического прогресса и производственных инвестиций. Совершенствовалась система планово устанавливаемых цен — в смысле их соотношений по видам продукции и приближения к уровню и структуре мировых цен, определенного расширения зоны свободного ценообразования. Предпринимались меры по развитию оптовой торговли средствами производства (в дополнение к системе централизованного распределения ресурсов). Допускались частный сектор (шире — в розничной торговле, общественном питании и в сфере услуг, ограниченно — в материальном производстве), разрешалась частная аренда государственного имущества. Увеличивался ареал действия кооперативных форм производства и обслуживания.
Слайд. 15. Характеристика экономического развития России в переходный период и становление новой экономики
Пережив кризис экономический 1998 года, с начала 1999 года Россия вступила в следующий этап развития экономики. Вместе с дефолтом российская промышленность получила шанс на выход из глубочайшего кризиса.
Слайд. 16. Можно отметить три принципиальных обстоятельства.
Первое. В 2003 году произошло увеличение прироста нашего экономического развития. Если начиная с 1999 года каждый год наблюдались все меньшие темпы роста ВВП — от 10% в 2000 году до 4,3% в 2002-м, то по итогам 2003 года был зафиксирован рост в 7,3%. И это не случайность и не следствие одних только высоких цен на нефть, а результат накопленных позитивных изменений в нашем хозяйстве.
Второе статистическое событие осталось мало кем замеченным, но вот уже второй год подряд темпы роста крупнейших российских компаний (прежде всего сырьевых) остаются заметно ниже средних темпов роста промышленного производства. Это свидетельствует об очень важном обстоятельстве — экономический рост, который мы наблюдаем, происходит не за счет небольшого числа крупных компаний, а прежде всего за счет многих сотен средних компаний с оборотами до 200—300 млн. долларов. Правда, здесь надо учитывать множество неэкономических факторов влияющих на данную тенденцию.
И наконец, третье событие известно только тем аналитикам, которые работают со статистикой глубоко. Начиная с 2002 года экономический рост взаимосвязан с инвестициями в экономику. То есть у нас наконец-то возникла нормальная ситуация, когда рост происходит за счет прежде всего инвестиций, а это означает качественный рост, связанный с активным накоплением страной нового технологически современного основного капитала. За все предыдущие годы реформ такого не было.
О чем свидетельствуют эти факты? Все три в связке они являются симптомами одного явления: в нашем хозяйстве происходит структурный сдвиг в пользу новой экономики. Новой не в том смысле, что компьютерной и информационной, а новой в прямом смысле. То есть созданной уже после реформ, способной жить в рынке вообще и в открытом для внешнего мира рынке в частности. (Здесь надо указать, что новая экономика могла возникнуть и на старых советских предприятиях. Важны не фонды, а настроения собственников — свободный рынок или «пусть государство поможет».) Эта новая экономика быстро растет прежде всего за счет обслуживания внутреннего рынка, она довольно сильно диверсифицирована и строится на базе современного капитала.
Этого сдвига ждали когда-то реформаторы. Те самые, которые, по Стиглицу, были большевиками и организовали нам грабительский капитализм.
Темпы роста ВВП СССР в середине 80-х годов были равны нулю. Для медленного и спокойного перехода к капитализму через азиатский вариант госкапитализма, нужна была политическая воля. О Брежневе и Черненко говорить не стоит. Андропов умер, не успев ничего сделать. Поэтому, когда мы сетуем, что не пошли по китайскому варианту, а могли бы, мы обманываемся — объективно вести целенаправленную экономическую политику было некому. В то же время умы еще не растратившей своей энергии интеллектуальной элиты были увлечены экономическим либерализмом, и не мудрено, что на фоне объективной смерти КПСС именно он завоевал умы сначала Горбачева, а потом и Ельцина.
Что потеряла Россия в результате победы либерализма? С экономической точки зрения ровно столько, сколько и должны были потерять. Большая часть советской экономики, которая досталась России в наследство, была нежизнеспособна. И это объясняется очень просто — Советский Союз в своем хозяйственном развитии пропустил двадцать лет. В 60-е—начале 70-х страна была на мировом уровне практически во всех областях хозяйственной жизни — от космоса до дизайна. Но если западный мир, пройдя энергетический кризис 70-х, в начале 80-х стал развиваться в рамках новой концепции информационной и глобальной экономики, то СССР лишь качал нефть и тратил деньги на крупные национальные проекты, не имевшие никакого отношения к тенденциям развития мировой экономики. Сколько пережитков накопило наше хозяйство за двадцать лет простоя? Опыт Великой депрессии показывает, что мы должны были потерять как минимум 30% ВВП. Мы потеряли 40%. Больше, но не принципиально больше. И можно сказать, что эти дополнительные десять процентов мы отдали за одну очень важную вещь. Радикализм данной в начале 90-х экономической свободы вывел на рынок капитала и труда тысячи суперквалифицированных людей. Такого не было ни в одной стране мира. Американцев часто укоряют, что они добились высоких экономических результатов благодаря образованным и активным эмигрантам. Российский же рынок в самом его основании создавали люди с блестящим физическим, математическим и прочим естественнонаучным образованием. Бывшие сотрудники оборонки применяли свои академические знания и организационные навыки в новой капиталистической среде, и это обстоятельство сразу же заложило основы будущей надежности и конкурентоспособности их компаний.
Этот процесс происходил повсеместно в первой половине 90-х годов, и примерно к 1996 году в России уже были заложены основы нашей новой экономики. Причем экономики заведомо разнообразной, то есть диверсифицированной. Здесь можно возразить — что в те годы в России стали доминировать сырьевые компании. Слайд. 17. В 1991—1996 годах на макроуровне произошел мощный структурный сдвиг в пользу сырьевого сектора. Но просто старая обрабатывающая промышленность и старый сектор услуг разрушались быстрее, чем росли новые. И эта разница в темпах была совершенно естественной. Даже российскому ВПК нужно было время, чтобы накопить опыт, и деньги, чтобы стать большими. И тем не менее к 1995—1996 годам основы новой экономики были заложены. Именно этим объясняется тот удивительный факт, что хозяйство страны, которую к тому времени сами жители уже успели отнести к разряду стран третьего мира, смогло так исключительно эффективно воспользоваться благими последствиями девальвации.
Россия обошлась одной девальвацией 1998 года. А Бразилии, Аргентине и прочим развивающимся странам потребовались целые серии понижения курса валют только для того, чтобы остановить спад. А Россия обошлась одной.
Слайд. 18. Основные проблемы, возникшие в ходе трансформации в России
Как известно, на рубеже 80-х—90-х годов прекратилось провозглашенное после второй мировой войны соревнование двух социально-экономических систем. За очень короткий по историческим меркам срок распалась мировая система провозглашавшая социалистический строй. Процесс распада завершился развалом лидера системы — СССР, на месте которого образовались «новые независимые государства», сохраняющие элементы политической, военно-стратегической и организационно-экономической общности в рамках СНГ.
Активизация роли государства в условиях современной России приобрела ключевое значение. От этого во многом зависят дальнейшее развитие страны, возможность ее выхода из тяжелейшего общественного кризиса, судьба социально-экономических реформ, перспективы создания экономической системы, обеспечивающей динамичный и эффективный рост экономики и достойный уровень благосостояния народа.
Важно принять во внимание, как общие тенденции современного мирового развития, связанные с утверждением новой цивилизации и существенным изменением роли и функций государства, так и специфические особенности нашей страны, ее традиции и нынешние исходные условия.
Натурализация экономики — не единственное (хотя, несомненно, одно из важнейших) проявлений самобытности российской хозяйственной системы. Так, известно, что у функционирующих в рыночных условиях фирм рентабельность основного капитала всегда выше рентабельности капитала оборотного. Если бы дело обстояло противоположным образом, выгоднее было бы вкладывать деньги в соответствующие краткосрочные активы, а не в основное производство. Как известно, российская ситуация отвечает этому естественному требованию «с точностью до наоборот»: доходность ликвидных ценных бумаг в течение длительного времени многократно превосходит отдачу капитала в производстве. При этом деньги действительно не задерживаются на предприятиях, а уходят на финансовые рынки, однако предприятия, обладая удивительной способностью обходить спросовые ограничения, продолжают работать. Вот почему наивны призывы насытить производство деньгами путем соответствующей активности Центрального банка России или с помощью кредитной экспансии коммерческих банков.
Квазирыночный характер российской экономики объясняет необычность ее реакции на многие стандартные меры фискальной и монетарной политики. К примеру, что уменьшение государственных расходов может обусловливать снижение выпуска продукции, соответственно налоговых поступлений, но не до такой степени, чтобы увеличить или хотя бы оставить прежним уровень дефицита государственного бюджета. Из этого положения и исходят власти, беря курс на урезание бюджетных расходов. Между тем применительно к нашей экономике, где у фирм отсутствуют жесткие бюджетные ограничения в вышеуказанном смысле, данный тезис небесспорен. Сокращение государственных расходов способно приводить к расширению масштабов неплатежей и повышению степени неликвидности реального сектора, а потому и к значительно большему, нежели в рассматриваемой теорией ситуации, снижению налоговых поступлений. Но это означает, что в нынешних условиях существует опасность возникновения порочного круга: снижение государственных расходов — рост дефицита бюджета. Во всяком случае можно быть уверенным в том, что эффект от снижения государственных расходов у нас существенно меньше, чем в типичной рыночной экономике.
Понятно, что просто констатировать наличие «российской рыночной аномалии» недостаточно. Более сложная задача — выявить порождающие ее факторы. Последние, думается, сопрягаются прежде всего с допущенной в процессе «радикального реформирования» глубочайшей деформацией прав собственности. Уход от проблемы рационального, вполне отвечающего требованиям рыночной экономики, управления государственными активами, курс на скорейшую приватизацию «любой ценой» привели к тому, что директорат предприятий (не только государственных, но и приватизированных) остался, как правило, вне эффективного контроля собственника (собственников). Именно это стало основой необычного поведения многих российских предприятий, в том числе игнорирования спросовых ограничений посредством поставок продукции либо в обмен на неликвидные денежные суррогаты, либо не сопровождаемых платежами. В неурегулированности прав собственности коренятся и принявшее характер эпидемии растаскивание государственного имущества и имущества многих приватизированных акционерных обществ, а также прогрессирующая криминализация экономической жизни.
К российским особенностям относятся и весьма «оригинальные» с точки зрения нормальной рыночной экономики действия органов исполнительной власти всех уровней (систематическое несоблюдение собственных материальных обязательств, принуждение предприятий поставлять продукцию неплатежеспособным потребителям и т.п.). Нет сомнения, что в нашей хозяйственной системе государственные неплатежи стимулировали (а нередко и прямо предопределяли) неплатежи в реальном секторе экономики. Однако если бы исполнительная власть вела себя подобным образом в «канонической» рыночной экономике, результатом стало бы банкротство польстившихся на государственные заказы фирм, а вовсе не натурализация хозяйственной жизни. Парадокс в том, что, не оплачивая продукцию и услуги, наши госструктуры прекрасно знают (из опыта), как на это будет реагировать существующая хозяйственная система; иными словами, имеет место факт сознательной эксплуатации ее квазирыночных особенностей. Нынешнее Правительство выступает за активное регулирование государством рыночной трансформации экономики, сосредоточение в его распоряжении значительных финансовых ресурсов для проведения продуманной промышленной и социальной политики. Эта позиция определяется пониманием всей глубины несоответствия между созданным в СССР научно-производственным потенциалом и рыночными критериями распределения ресурсов. Разумное дозирование действия сил рынка не только снизит социальную конфликтность преобразований, но и обеспечит России — благодаря максимальному сохранению накопленного человеческого и физического капитала — достойное место в международном разделении труда. Но в то же время исполнительная власть должна отказаться от активного участия в процессе социально-экономической трансформации, потому что она обрекает себя на роль «пожарной команды».
Слайд. 19 .Набор инструментов промышленной политики должен включать государственные заказы (с гарантией их неукоснительной и своевременной оплаты), льготные налоги и субсидии, меры по поддержке экспорта и ограничивающие импорт (по избранным направлениям) таможенные пошлины, стимулы для формирования конкурентоспособных финансово-производственных структур и притока в страну иностранных производственных инвестиций, и т.п. Особенность названных рычагов в том, что, корректируя аллокацию ресурсов, они не подрывают основ действия рыночного механизма.
Слайд. 20. Принципиально важно также постепенно, но неуклонно вести дело к усилению воздействия сил рынка на приоритетные виды деятельности. Нельзя, к примеру, ограничиваться установлением высоких пошлин для защиты избранных производств. Предстоит одновременно вводить жесткий график их снижения до нормального уровня с тем, чтобы побудить производство адаптироваться к мировому рынку, а не изолироваться от него
Выдержка из текста
В содержании описан текст к презентации с нумерацией слайдов!
Список использованной литературы
Интернет-ресурсы