Назначение человека как творческое призвание в философии Николая Бердяева

Введение. Философия личности в эпоху обезличивания

Николай Александрович Бердяев — это не просто философ, а мыслитель, который с необычайной остротой ощутил и осмыслил кризис личности, развернувшийся в XX веке. Его философия стала прямым ответом на вызов эпохи, когда человек все больше растворялся в массах, идеологиях и производственных процессах. Бердяев сознательно противопоставлял свой персонализм любым статичным философским системам, которые пытались вписать живого человека в мертвые схемы. Он видел, что мир стремительно движется к стандартизации, и задавался главным вопросом: в чем же заключается подлинное назначение человека, его уникальное призвание, в мире, который пытается его обезличить?

Ответ, который он предлагает, сложен и многогранен, но его ядро можно выразить в могучей триаде понятий. Для Бердяева назначение человека — это не карьера и не социальная роль, а творческое призвание. Это призвание, в свою очередь, невозможно без абсолютной ценности — свободы, которая является не просто политическим правом, а метафизическим основанием самого бытия. Именно через свободный творческий акт личность прорывается сквозь оковы безликого мира и реализует свое высшее предназначение. Этот реферат последовательно доказывает, что в учении Бердяева именно эта связка — свобода, творчество, призвание — формирует единственно возможный путь к подлинному существованию человека.

Мир «объективации» как главный вызов человеческому духу

Чтобы понять, от чего именно Бердяев спасает человека, необходимо разобраться в одном из центральных понятий его философии — «объективации». Для него это не просто синоним материального мира. Объективация — это глобальный процесс отчуждения духа, в результате которого живая, динамичная и таинственная реальность превращается в застывший, безличный и детерминированный мир объектов. Это мир, где дух оказывается порабощенным материей, а свобода — необходимостью.

Этот процесс, по мнению Бердяева, пронизывает все сферы бытия:

• В природе он проявляется как власть слепых, безличных законов, которым подчинено все живое.
• В обществе он выражается в давлении коллектива, традиций и социальных норм, которые стирают уникальность индивида.
• В государстве он достигает своего апогея, превращая гражданина в функцию, в винтик огромной машины.
• В научном познании объективация оборачивается тем, что, изучая мир как объект, мы теряем живую связь с ним, превращая бытие в набор препарированных фактов.

Главным врагом человека Бердяев считал именно этот «объективированный» мир, который враждебен духу и свободе. В таком мире человек перестает быть целью и становится средством. Его подлинная сущность, его личность, не сводимая ни к природной, ни к социальной функции, оказывается под угрозой полного исчезновения. Человек как бы выбрасывается из самого себя, отчуждается от своей творческой природы. Поэтому подлинное назначение человека может быть понято только как акт преодоления этой всепоглощающей объективации.

Фундамент бытия, или почему свобода для Бердяева первичнее всего

Если мир объективации — это царство железной необходимости, то где же искать источник спасения? Бердяев находит его в концепции, которая для него является самой главной и основополагающей. Этот источник — свобода. Но он трактует ее совершенно не так, как это принято в политической или социальной мысли. Свобода для Бердяева — это не выбор между «да» и «нет» в уже существующих условиях. Это — метафизическая основа самого бытия.

Философ выдвигает радикальный и почти еретический тезис: свобода предшествует бытию. Она не сотворена Богом, она коренится в изначальной, до-бытийной тайне, которую он, вслед за немецкими мистиками, называет Ungrund (безосновность, бездна). Это иррациональная, ничем не детерминированная мощь, из которой рождается и мир, и сам Бог-Творец. Именно потому, что человек несет в себе отпечаток этой безосновной свободы, он и является образом и подобием Бога. Его судьба не предопределена ни божественным планом, ни природными законами — она является результатом его свободного выбора.

Эта изначальная, «темная» свобода может привести как к добру, так и к злу. Но без нее невозможен никакой подлинный акт, никакой прорыв. Она — необходимое условие творчества.

Таким образом, вся философия Бердяева имеет глубоко экзистенциальную и религиозную направленность. Человек брошен не просто в мир, он брошен в свою собственную свободу, и в этом заключается одновременно его трагедия и его высшее достоинство. Противостоять миру объективации можно, только опираясь на этот несотворенный, иррациональный фундамент внутри себя. Свобода — это не то, что человеку дают, а то, чем он является в своей самой глубинной сути.

Личность как духовная категория, несводимая к индивиду

Определив фундамент (свободу), необходимо понять, кто же является ее носителем. Здесь Бердяев проводит ключевое различие между двумя понятиями — «индивид» и «личность». На первый взгляд они кажутся синонимами, но в его философии между ними пролегает пропасть.

• Индивид — это категория натуралистическая, биологическая и социологическая. Индивид — это часть рода, представитель вида, член общества. Он определен своими природными качествами и социальными связями. Индивид — это атом, элемент мира объективации.
• Личность — это категория исключительно духовная. Это не часть, а целое. Личность не принадлежит обществу или природе — она принадлежит духовному миру, который для Бердяева более реален, чем материальный. Личность — это прорыв духа через оковы природной и социальной необходимости.

Самое важное в этом различении то, что личностью не рождаются, ею становятся. Личность — это не данность, а задача, бесконечное творческое усилие. Человек должен сам сотворить себя как личность, реализуя свою свободу в актах творчества, познания и любви. Это путь противостояния всему, что стремится сделать человека частью чего-то большего: нации, класса, государства. Личность, по Бердяеву, — это абсолютная и самоценная вселенная, и именно поэтому философия персонализма так яростно противостоит всем статичным и коллективистским системам.

Творческий акт как высшее призвание и ответ миру

Теперь мы можем собрать все элементы воедино и понять, как именно свободная личность противостоит миру объективации. Ответ Бердяева однозначен: через творческий акт. Именно творчество является высшим предназначением человека и единственным способом преодолеть отчуждение.

Важно понимать, что творчество в его философии — это не просто создание произведений искусства или научных теорий. Это нечто неизмеримо большее.

Творчество — это ответ человека на Божий призыв к со-творчеству. Это продолжение миротворения, создание чего-то принципиально нового, чего ранее не было в мире.

Это теургический акт, то есть бого-деяние, в котором человек, реализуя свою свободу, уподобляется Богу-Творцу. Ключевая роль в становлении человека принадлежит именно его способности к творчеству, которое есть не что иное, как участие в божественном творчестве.
Бердяев противопоставляет подлинный творческий акт простому производству культурных или материальных ценностей. Производство всегда происходит в рамках уже существующего, объективированного мира. Творчество же — это всегда прорыв из царства необходимости в царство свободы. В творческом порыве личность побеждает застывшую материю, вносит в мир новизну и смысл.

Таким образом, назначение человека — не пассивно принимать мир таким, какой он есть, и не приспосабливаться к нему. Его призвание — активно изменять и преображать мир силой своего свободного духа. Именно в творчестве, как нигде более, раскрывается подлинное бытие человека.

Любовь как предельное выражение творческой энергии

Если творчество — это общий принцип преображения мира, то существует ли его высшая, самая чистая и концентрированная форма? Да, и для Бердяева это — любовь. Но, как и в случае со свободой, он вкладывает в это понятие совершенно особенный, метафизический смысл. Любовь в его понимании — это не эмоция, не страсть и не родовое чувство, направленное на продолжение жизни. Это — высшая форма творчества, направленная на другую личность.

Подлинная любовь (Эрос) — это преображающая сила. Она видит в другом человеке не его эмпирический, «объективированный» образ с его недостатками и достоинствами, а его уникальную, божественную идею, его тайный замысел. Любить, по Бердяеву, — значит утверждать вечное бытие другого. Это творческий акт, который прорывается сквозь оболочку природного и социального к самому духовному ядру личности и говорит ему: «Ты будешь вечно!».

Такая любовь неотделима от свободы, поскольку она не может быть принудительной. Она также является вершиной творчества, так как не просто созерцает, а активно творит и преображает и любящего, и любимого. В акте подлинной любви человек наиболее полно преодолевает эгоизм, замкнутость на себе и отчуждение, свойственное миру объективации. Именно поэтому Бердяев утверждал, что подлинное бытие человека раскрывается в двух неразрывно связанных актах — любви и творчестве.

Эсхатологический смысл истории. Человечество на пути к Царству Духа

Драма свободной личности, реализующей себя в творчестве, разворачивается не в вакууме, а на гигантской сцене человеческой истории. И саму историю Бердяев понимает совершенно особым образом. Для него это не линейный прогресс и не бессмысленное круговращение. История имеет эсхатологический смысл, то есть она может быть понята только в перспективе своего конца.

История, по Бердяеву, — это трагический и мучительный путь борьбы духа со злом, свободой и необходимостью. Взгляд философа на исторический процесс скорее пессимистичен: он часто характеризует его как «неудачу духа», как арену, на которой слишком часто побеждает объективация. Смысл истории — вовсе не в создании идеального государства или совершенного общества на земле. Подобные утопии Бердяев считал опасными иллюзиями. Истинный смысл истории — это подготовка к концу времен и наступлению «Царства Божьего», которое он понимает не как внешнее событие, а как полное преображение мира, как торжество Царства Духа и свободы.

В этой глобальной драме Бердяев отводил особое место России. Он считал, что ее историческая миссия заключается в преодолении векового раскола между Востоком и Западом и в выполнении особого призвания — христианского соединения человечества. Трагические события, такие как Первая мировая война и революция 1917 года, он воспринимал не как катастрофу, а как огненное испытание, через которое Россия должна была пройти, чтобы осознать и исполнить свое духовное предназначение.

Критика обезличивающих идеологий на примере коммунизма

Философия Бердяева не была абстрактной кабинетной теорией. Она была живым и страстным ответом на идеологические вызовы его времени. И главным таким вызовом, безусловно, был коммунизм. На его примере можно наглядно увидеть, как именно мир «объективации» порабощает человека и почему персонализм является его главным врагом.

С точки зрения Бердяева, коммунистическая идеология — это высшее и самое последовательное проявление духа объективации. Он критиковал коммунизм не столько за его экономическую программу, сколько за его духовные основы.

1. Подмена личности коллективом: Коммунизм полностью отрицает самоценность человеческой личности, рассматривая ее лишь как часть социального класса. Человек становится функцией, его уникальность приносится в жертву общему.
2. Подмена духовной свободы материальной необходимостью: Вся жизнь человека и общества объясняется исключительно экономическими законами. Духовный мир, свобода воли, религиозные искания объявляются ложной «надстройкой».
3. Подмена творчества плановым производством: Свободный творческий акт, направленный на создание нового, заменяется плановой деятельностью по производству материальных благ.

Таким образом, коммунизм для Бердяева — это квинтэссенция мира, враждебного духу. Это система, которая последовательно и сознательно уничтожает все, что составляет суть человека как образа и подобия Бога-Творца: его свободу, его духовность, его призвание к творчеству. Критика коммунизма Бердяевым — это практическое применение его философии в защите человека от тоталитарных и обезличивающих систем.

Заключение. Неугасающая актуальность философии призвания

Мы прошли весь путь, который прочертила мысль Николая Бердяева: от констатации трагического вызова «объективации» через осознание метафизического дара «свободы» к пониманию «творчества» как высшего призвания свободной личности. Мы увидели, как эта драма разворачивается в акте любви, в истории человечества и в столкновении с обезличивающими идеологиями. Основной тезис доказан: назначение человека, по Бердяеву, — это активная, творческая самореализация, прорыв сквозь оковы безликого мира.

Может показаться, что философия, рожденная в огне революций и мировых войн, устарела. Но это не так. В нашу эпоху цифровой объективации, когда личность рискует раствориться в социальных сетях и алгоритмах, в эпоху массовой культуры, усредняющей вкусы, и в эпоху экзистенциальной растерянности, когда старые смыслы утеряны, а новые не найдены, — голос Бердяева звучит с новой, пророческой силой. Его учение о творческом призвании человека, о его несводимости к функции и о свободе как о главном условии подлинного бытия остается не просто актуальным, а жизненно необходимым ориентиром для каждого, кто ищет смысл своего существования.

Список литературы

1. Бердяев Н.А. Кризис искусства. — М.: Интерпринт, 1990. — 47 с.
2. Бердяев Н.А. О назначении человека // Мир философии: Книга для чтения. — М., 1991. — Ч.II. — с. 256.
3. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической метафизики. — М.: Республика, 1995. — 375 с.
4. Бердяев Н.А. О творческой свободе и фабрикации душ // На пороге новой эпохи: Сб. статей. — СПб, 1996. — 287-296.
5. Бердяев Н.А. Самопознание: Сочинения.- М.: ЭКСМО-Пресс, 1997. — 624 с.
6. Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. — Париж, ИМКА-ПРЕСС, 1985. —
7. Бердяев Н.А. Спасение и творчество: Два понимания христианства // Путь. — 1926. — №2. — М: Информ-Прогресс, 1992. — С. 19-28.
8. Бердяев Н.А. Судьба России / Сост., вступ. ст., коммент. В.В.Шкоды. — М.: ЭКСМО-Пресс, 1998. — 735 с. — С. 267-478.
9. Бердяев Н.А. Судьба человека в современном мире: Ст., письма // Новый мир. — 1990. — №1. — С.207-232.
10. Бердяев Н.А. Философия свободы; Смысл творчества. — М.: Правда, 1989. — 607 с.
11. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства / Предисл. Р.А. Гальцевой. — М.: Искусство, Лига, 1994. Т. I. — 542 с.
12. Гребешев И.В. Опыт персоналистской философии истории: Н.Бердяев и Г.Федотов. Автореферат диссертации. — М, 2004.
13. Дмитриева Н.К., Моисеева А.П. Философ свободного духа (Н.Бердяев: жизнь и творчество). — М.: Высшая школа, 1993. — 271 с.
14. Золотухина-Аболина Е.В. Философская антропология: Учебное пособие. — М.: ИКЦ „МарТ”; Ростов н/Д.: Издательский центр „МарТ”, 2006. — 240 с.
15. Камю А. Миф о Сизифе: Философский трактат. Падение: Повесть / Пер. с фр. С. Великовского, Н. Немчиновой. — СПб.: Азбука-классика, 2005. — 256 с.
16. Колеров М.А. О новых публикациях Н.А.Бердяева // Вопросы философии. — 1990. — №9. — С.164-168.
17. Москаленко А.Т., Сержантов В.Ф. Смысл жизни и личность. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. — 205 с. (Серия „Общество и личность”).