Чрезвычайные суды Российской империи XVIII – начала XIX веков: Сущность, Правовой Статус и Историческая Роль в Эволюции Судебной Системы

На протяжении XVIII и начала XIX веков Российская империя переживала бурные эпохи политической нестабильности, дворцовых переворотов и социальных потрясений, которые требовали от самодержавной власти быстрых, решительных и зачастую экстраординарных мер. В ответ на эти вызовы формировался уникальный институт – чрезвычайные суды, призванные выполнять функции государственного правосудия в условиях, когда обычная судебная система оказывалась неспособной или недостаточно эффективной для решения особо важных задач. Например, для суда над участниками восстания декабристов 1825 года был создан специальный Верховный уголовный суд по манифесту Николая I от 1 июня 1826 года – яркое свидетельство того, как критическая ситуация рождала особый правовой инструментарий. Эти суды не были случайными явлениями; они представляли собой системную реакцию на угрозы государственности, становясь ключевым инструментом укрепления самодержавия и подавления любой оппозиции.

Изучение чрезвычайных судов не только позволяет глубже понять механизмы функционирования власти в Российской империи, но и раскрывает эволюцию правовой мысли и судебных практик на дореформенном этапе. Они, по сути, стали своего рода «индикатором» болевых точек и неразрешенных противоречий в судебной системе, которые в конечном итоге привели к масштабным преобразованиям второй половины XIX века.

Целью настоящей работы является всесторонний анализ сущности, правового статуса, особенностей функционирования и исторической роли чрезвычайных судов в Российской империи XVIII – начала XIX веков. Мы рассмотрим их правовое основание, исторический контекст создания, структуру и полномочия, а также проведем сравнительный анализ с обычными судебными инстанциями, чтобы выявить их уникальные черты и последствия для развития российской правовой системы и общества.

Сущность и правовое основание чрезвычайных судов: Теоретические аспекты

Исторический ландшафт Российской империи XVIII – начала XIX веков, постоянно изменяющийся под воздействием внутренних и внешних факторов, требовал от государства гибких и оперативных решений в сфере правосудия. Обычная, часто громоздкая и забюрократизированная судебная машина не всегда могла эффективно реагировать на вызовы, связанные с угрозами государственной безопасности, что обусловливало появление особых правовых институтов. Именно в таких условиях на арену выходили чрезвычайные суды, чья сущность определялась их особым назначением и правовым статусом.

Понятие «чрезвычайного суда» и его отличительные признаки

По своей сути, «чрезвычайный суд» в контексте Российской империи XVIII – начала XIX веков представлял собой временный, особый судебный орган, учреждаемый верховной властью для рассмотрения дел исключительной важности. Эти дела, как правило, выходили за рамки компетенции обычных судебных инстанций и были связаны с непосредственными угрозами государственному порядку, легитимности монархии или целостности империи.

Мотивами для учреждения таких судов всегда являлась чрезвычайная важность рассматриваемого дела. Что же понималось под «чрезвычайной важностью» в то время? Прежде всего, это были государственные преступления:

• Восстания и заговоры против правительства: любое покушение на основы самодержавной власти, будь то попытки государственного переворота или массовые народные волнения.
• Измена и шпионаж: деятельность, направленная на подрыв национальной безопасности и интересов государства в пользу иностранных держав.
• Самозванство: посягательство на легитимность монарха путем объявления себя законным наследником или царственной особой.
• Выступления с критикой правительственной политики, действий царя, членов царской семьи или представителей царской администрации: любые проявления публичного несогласия или осуждения, которые могли нанести ущерб престижу царской власти.
• Деяния, наносящие ущерб престижу царской власти: более широкая категория, включающая в себя оскорбление величества, непочтение к царской фамилии, а также казнокрадство и взяточничество чиновников в случаях, когда эти преступления приобретали особую общественную значимость или напрямую подрывали авторитет государственной машины.

Юридическое осмысление этих преступлений в XVIII веке было тесно связано с концепцией абсолютной монархии, где личность императора и государство фактически отождествлялись. Любое посягательство на монарха или его власть расценивалось как преступление против всего государственного строя и требовало немедленной и суровой реакции. Это объясняет, почему такие дела изымались из-под юрисдикции обычных судов и передавались в особые, чрезвычайные инстанции, наделенные расширенными полномочиями и действовавшие по ускоренным процедурам.

Правовая база функционирования чрезвычайных судов

Основой правового статуса чрезвычайных судов служили, прежде всего, Высочайшие указы и манифесты императора. Это подчеркивало их исключительный характер и прямое подчинение воле монарха. В отсутствие кодифицированной и унифицированной правовой системы, характерной для поздней империи, именно эти акты верховной власти выступали гарантом легитимности и источником полномочий для чрезвычайного правосудия.

В качестве конкретных примеров можно привести:

• Манифест Николая I от 1 июня 1826 года: Этот документ стал правовым фундаментом для учреждения Верховного уголовного суда по делу декабристов. Он не просто санкционировал создание суда, но и определял его состав, процедурные основы и цель — «произвести правое и беспристрастное расследование» и вынести «справедливый приговор».
• Определения Сената от 25 февраля и 18 марта 1762 года: Эти акты положили начало деятельности Тайной экспедиции, сформированной для расследования и суда по наиболее важным политическим делам, что являлось заменой упраздненной Канцелярии тайных розыскных дел.

Важно отметить, что характер правовых актов, регулирующих деятельность чрезвычайных судов, существенно отличался от общеимперского законодательства. Если обычные суды опирались на относительно постоянные законодательные своды (такие как Соборное Уложение 1649 года, а затем указы и регламенты Петра I и Екатерины II), то чрезвычайные суды учреждались ad hoc – для каждого конкретного случая. Это означало, что их правовая база была динамичной, ситуативной и могла меняться в зависимости от политической необходимости. Отсутствие четко прописанных, постоянно действующих процедур и фиксированного состава до второй половины XIX века являлось одним из ключевых признаков чрезвычайного правосудия, свидетельствуя о его глубокой зависимости от политической конъюнктуры и личной воли монарха.

Исторический контекст создания и функционирования чрезвычайных судов

Чрезвычайные суды в Российской империи не были изолированными институтами; их появление и развитие были тесно связаны с конкретными историческими условиями. Они возникали как реакция на кризисные ситуации, которые угрожали стабильности и самому существованию государства. Изучение этих контекстов позволяет понять логику и целесообразность их учреждения.

Период дворцовых переворотов (1725–1762 гг.) и политическая нестабильность

Эпоха, последовавшая за смертью Петра I, известна как период дворцовых переворотов. Это время характеризовалось ожесточенной борьбой за власть между различными придворными группировками, что порождало постоянную политическую нестабильность. Отсутствие четкого механизма престолонаследия, заложенное указом Петра I о праве монарха назначать себе преемника, привело к тому, что смена правителей часто осуществлялась не по законному порядку, а путем заговоров, гвардейских мятежей и интриг.

В таких условиях император неизменно оставался верховным судьей, принимая непосредственное участие в судопроизводстве по наиболее важным делам. Более того, наблюдалась перманентная реорганизация высших судов, что свидетельствовало о поиске наиболее эффективных механизмов контроля и правосудия в условиях отсутствия прочной правовой системы. Именно в этот период активно функционировали предшественники полноценных чрезвычайных судов:

• Канцелярия тайных розыскных дел: Этот орган, являвшийся преемником Преображенского приказа и Тайной канцелярии Петра I, активно действовал во времена правления Анны Иоанновны (1730–1740 гг.) и Елизаветы Петровны (1741–1761 гг.). Ее основной задачей было расследование политических преступлений, и она стала символом репрессивного аппарата, подавлявшего любое проявление инакомыслия или угрозы трону.

Эти органы, хотя и не всегда назывались «чрезвычайными судами» в строгом смысле, выполняли аналогичные функции: оперативное расследование и суровое наказание за государственные преступления, минуя обычные судебные процедуры. Их создание было прямым следствием потребности монархов в инструменте для защиты своей власти в условиях, когда легитимность трона постоянно подвергалась сомнению.

Крупные восстания и мятежи как причины создания ВУС и других органов

Помимо дворцовых интриг, серьезной угрозой для империи были массовые народные волнения и крупные восстания, которые также служили катализатором для учреждения чрезвычайных судов. Эти события требовали немедленного и решительного подавления, а затем – показательного осуждения, чтобы предотвратить повторение подобных выступлений.

• Дело В.Я. Мировича (1764 год): Попытка подпоручика Василия Мировича освободить заключенного в Шлиссельбургской крепости Ивана Антоновича (императора Иоанна VI) стала одним из первых крупных государственных преступлений, для рассмотрения которого был учрежден Верховный уголовный суд (ВУС). Это событие стало прецедентом, заложившим основу для будущих чрезвычайных судебных процессов.
• Московское восстание 1771 года («Чумной бунт»): Вспыхнувшее в Москве восстание, вызванное эпидемией чумы и жесткими карантинными мерами, потребовало решительных действий. Для суда над его участниками был вновь созван Верховный уголовный суд, что подчеркнуло его роль как инструмента для урегулирования массовых беспорядков.
• Крестьянская война под предводительством Е.И. Пугачёва (1773–1775 гг.): Это было самое масштабное народное восстание в истории Российской империи XVIII века. После его подавления возникла острая необходимость в показательном и жестком правосудии. Для расследования и осуждения Емельяна Пугачёва и его сообщников был специально создан Верховный уголовный суд, а также многочисленные секретные следственные комиссии, действовавшие по всей территории, охваченной восстанием.
• Восстание декабристов (1825 год): Попытка государственного переворота, предпринятая группой дворян-офицеров, потрясла основы империи. Для суда над участниками этого восстания, ставившего под угрозу саму монархию, был создан специальный Верховный уголовный суд по манифесту Николая I от 1 июня 1826 года. Это был один из самых известных и значимых чрезвычайных судебных процессов, который имел далеко идущие последствия для всей российской истории.

Каждый из этих эпизодов демонстрирует, что чрезвычайные суды были не просто элементом судебной системы, а прямым ответом на кризисы, угрожавшие государству. Они являлись воплощением принципа, что в условиях чрезвычайной ситуации обычные правовые нормы и процедуры могут быть временно отменены в интересах сохранения государственности.

Классификация и полномочия чрезвычайных судебных органов

В Российской империи XVIII – начала XIX веков система чрезвычайного правосудия не была монолитной, но представляла собой ряд специализированных органов, каждый из которых имел свои особенности в структуре, составе и юрисдикции. Эти органы, созданные для рассмотрения особо важных государственных преступлений, играли ключевую роль в поддержании порядка и легитимности власти.

Верховный уголовный суд (ВУС): флагман чрезвычайного правосудия

Верховный уголовный суд (ВУС) по праву считался высшим чрезвычайным судебным органом Российской империи. Он не был постоянно действующим учреждением, а создавался Высочайшими указами по конкретным, особо важным делам. История ВУС началась с дела В.Я. Мировича в 1764 году, когда он был учрежден впервые. Впоследствии ВУС созывался для суда над участниками Московского восстания 1771 года («Чумного бунта») и, что особенно известно, для расследования и осуждения Е.И. Пугачёва и его сообщников в 1773–1775 годах, а затем и для декабристов в 1826 году.

Особенности формирования состава ВУС подчеркивали его исключительный статус и значимость. В него входили представители высших государственных и духовных институтов:

• Члены Государственного Совета (например, для дела декабристов).
• Члены Правительствующего Сената.
• Представители Святейшего Синода.
• Несколько особ из высших воинских и гражданских чиновников, назначенных лично императором.

Например, для дела декабристов в 1826 году, ВУС был сформирован из 18 членов Государственного Совета, 36 членов Сената, трех представителей Святейшего Синода и 15 представителей высших военных и гражданских должностных лиц, под председательством князя П.В. Лопухина. Такой состав обеспечивал максимальную легитимность и авторитетность приговоров.

Юрисдикция ВУС охватывала важнейшие государственные и должностные преступления, включая:

• Дела о государственных изменах.
• Заговоры против монарха и государственного строя.
• Мятежи и восстания.
• Дела о тяжких должностных преступлениях, совершенных членами Сената, Государственного Совета, министрами и генерал-губернаторами.

Приговоры ВУС, как правило, не подлежали обжалованию, что ставило его над всей обычной судебной системой. Однако осужденный имел право подать прошение о помиловании императору, что являлось последней инстанцией в системе правосудия. Лишь Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 года определил постоянный порядок судопроизводства ВУС, сделав его более унифицированным и менее зависимым от произвола монарха.

Ранние формы чрезвычайных органов (эпоха Петра I)

Эпоха Петра I, время радикальных преобразований и укрепления абсолютизма, также породила свои формы чрезвычайного правосудия, направленные на борьбу с политическими преступлениями и защиту монаршей власти.

• Временные канцелярии розыскных дел: Эти органы создавались для ведения следствия по наиболее важным политическим делам. Следствие в них вели штаб-офицеры гвардии, а функция судебного органа отводилась лично царю. Такие канцелярии, как ведомства князя Шаховского и князя Волконского, возникали в 1714–1715 годах для расследования крупнейших дел по личному поручению Петра I. Это демонстрирует, что в условиях становления абсолютизма монарх был не только законодателем, но и высшим судьей, непосредственно вмешивающимся в особо важные процессы.
• Преображенский приказ (1695–1729) и Тайная канцелярия (1718–1726): Эти органы были центральными звеньями в системе политического сыска и суда при Петре I. Они подчинялись лично монарху и Сенату, их юрисдикция была обширна и охватывала:
  • Дела о «злом умысле против царя».
  • Измену, возмущение или бунт.
  • Похищение казны.
  • «Непристойные выражения» в адрес государя, непочтение к царской фамилии.
  • Самозванство, казнокрадство и взяточничество чиновников.

Решения Тайной канцелярии могли быть обжалованы в Сенат, однако окончательная судебная инстанция всегда оставалась за монархом, подчеркивая его исключительную роль в системе правосудия.

Тайная экспедиция Сената (эпоха Екатерины II)

При Екатерине II, после ликвидации Канцелярии тайных розыскных дел, ее функции были переданы Тайной экспедиции Сената. Этот орган был учрежден определениями Сената от 25 февраля и 18 марта 1762 года (в Санкт-Петербурге и Москве соответственно) и функционировал до 1801 года, когда его функции были переданы 1-му и 5-му департаментам Сената.

Тайная экспедиция носила чрезвычайный характер и была наделена широчайшими полномочиями, включая применение телесных наказаний и расстрелов с санкции следственной комиссии, особенно в периоды социальных потрясений. Этот аспект подчеркивает карательную направленность и жесткость чрезвычайного правосудия того времени.

Среди наиболее известных дел, рассмотренных Тайной экспедицией, можно выделить:

• Неудавшаяся попытка дворцового переворота подпоручика В. Мировича (1764).
• Уголовное преследование писателя А.Н. Радищева за его произведение «Путешествие из Петербурга в Москву».
• Курирование суда над Е.И. Пугачёвым после его поимки.
• Ведение дела самозванки княжны Таракановой.

Таким образом, чрезвычайные суды и их предшественники представляли собой мощный арсенал монархии для борьбы с любыми угрозами государственному порядку, будь то заговоры аристократии, массовые восстания или проявления инакомыслия. Их структура, состав и полномочия отражали исключительность и чрезвычайность обстоятельств, в которых они создавались.

Отличительные черты чрезвычайных судов в сравнении с обычными инстанциями Российской империи

Для полного понимания сущности чрезвычайных судов необходимо провести их глубокий сравнительный анализ с обычными судебными инстанциями Российской империи того же периода. Эти два типа судов функционировали в одной правовой системе, но имели принципиальные различия в целях, формировании, процессуальных особенностях и системе обжалования, что выделяло чрезвычайное правосудие как уникальный феномен.

Различия в целях, задачах и формировании

Главное отличие заключалось в целях и задачах. Чрезвычайные суды, как уже отмечалось, создавались ad hoc — для оперативного решения особо важных государственных дел, связанных с угрозами государственности. Их основная миссия заключалась в быстром расследовании и суровом наказании за преступления, которые подрывали авторитет монарха и стабильность империи. Они были инструментами политической воли, призванными восстановить порядок и продемонстрировать неотвратимость наказания.

В противовес этому, обычные суды XVIII века занимались повседневным правосудием. Их задачи были гораздо шире и включали в себя разрешение гражданских споров, рассмотрение уголовных дел общеуголовного характера, а также, что характерно для того времени, часто совмещали административные и судебные функции. Это означало, что одни и те же органы могли заниматься как управлением, так и отправлением правосудия, что приводило к недостаточной эффективности и коррупции.

Ещё одним фундаментальным различием был сословный характер обычных судов. В Российской империи XVIII века правосудие не было универсальным, а строилось по принципу принадлежности к определенному сословию. Примерами таких сословных судов являются:

• Уездные земские суды для дворян.
• Городовые магистраты и Главный магистрат для горожан.
• Словесные суды, которые рассматривали торговые и вексельные споры между купцами.
• Суд над государственными крестьянами, за исключением особо тяжких преступлений, осуществлялся помещиками (в отношении их крепостных крестьян).

Чрезвычайные суды, такие как Верховный уголовный суд, хотя и включали представителей высших сословий и институтов (дворян, Сената, Синода), формировались для решения конкретных, особо важных государственных дел, а не по сословному принципу в обычном понимании. Их юрисдикция определялась не сословной принадлежностью обвиняемого, а исключительно характером и масштабом совершенного преступления, которое всегда имело государственное значение.

Процедурные особенности: инквизиционный процесс и отсутствие гарантий прав обвиняемого

Судопроизводство в чрезвычайных судах до судебной реформы 1864 года резко отличалось от современных представлений о справедливом процессе и даже от несовершенного обычного судопроизводства того времени. Оно было основано на розыскном (инквизиционном) процессе, который предполагал:

• Упрощенные и ускоренные процедуры: Главной целью было быстрое получение признания и вынесение приговора, а не тщательное и всестороннее разбирательство.
• Отсутствие состязательности сторон: Обвиняемый не имел равных прав с обвинителем. Прокурорская функция и функция защиты фактически сливались с функцией суда.
• Отсутствие устности и гласности: Разбирательство, как правило, проходило за закрытыми дверями, а решения могли приниматься на основании письменных выписок из следственных дел без непосредственного участия подсудимого.
• Бесправие обвиняемого: В инквизиционном процессе обвиняемый рассматривался как «объект деятельности суда», а не как равноправный субъект. Он не имел права на адвоката, и его возможности защищаться были крайне ограничены.
• Широкое применение пыток: Для получения признаний часто применялись жестокие методы, такие как дыба, кнут, раскаленные щипцы. Признание считалось «царицей доказательств», и его получение было приоритетом, даже если оно достигалось через физические страдания.

Эти особенности радикально отличали чрезвычайные суды от будущей судебной системы, созданной реформой 1864 года, которая ввела принципы гласности, устности и состязательности, а также институт адвокатуры. В дореформенный период, особенно в чрезвычайных судах, эти принципы, как правило, отсутствовали, что делало процесс крайне суровым и односторонним. Разве не странно, что именно такая система, призванная защищать государство, порой сама подрывала его моральные устои?

Система обжалования и окончательность приговоров

Ещё одно ключевое различие заключалось в системе обжалования. В обычных судах Российской империи существовала многоуровневая система апелляций, позволявшая пересматривать дела в вышестоящих инстанциях (например, от уездного суда к губернскому, а затем к Сенату). Хотя эта система была громоздкой и часто коррумпированной, она все же предоставляла определенную возможность для пересмотра решений.

Однако приговоры Верховного уголовного суда, как правило, были окончательными и не подлежали апелляционному обжалованию. Это подчеркивало его исключительный статус и политическую важность рассматриваемых им дел. Единственной возможностью для осужденного было подать прошение о помиловании непосредственно императору, чье решение было окончательным и не подлежало оспариванию. Непостоянный характер этих судов, их состав, определяемый Высочайшими указами для каждого конкретного случая, также способствовали этой окончательности, поскольку не существовало стандартного «вышестоящего» органа для пересмотра их решений.

В целом, эти отличия демонстрируют, что чрезвычайные суды были не просто вариацией обычного правосудия, а уникальным инструментом самодержавной власти, созданным для экстренных ситуаций, где приоритетом было не столько соблюдение формальных процедур, сколько быстрое и жесткое подавление угрозы государству.

Роль и последствия функционирования чрезвычайных судов для российской правовой системы и общества

Функционирование чрезвычайных судов в Российской империи XVIII – начала XIX веков оставило глубокий след в истории государства и права. Их роль была многогранной и имела как непосредственные, так и долгосрочные последствия, оказав значительное влияние на развитие правовой системы и общественное сознание.

Утверждение абсолютной монархии и карательная направленность правосудия

Прежде всего, Верховный уголовный суд и другие чрезвычайные органы играли ключевую роль в утверждении и поддержании абсолютной монархии. Они были мощным инструментом для подавления политической оппозиции, восстановления государственного порядка в кризисные периоды и укрепления самодержавия. В условиях, когда обычные судебные механизмы были медлительны и не всегда эффективны, чрезвычайные суды позволяли монарху быстро и решительно реагировать на любые угрозы его власти, будь то дворцовые заговоры, массовые восстания или проявления инакомыслия.

Функционирование чрезвычайных судов также ярко демонстрировало карательную направленность правосудия в отношении государственных преступлений. Это подчеркивало особое положение власти и неотвратимость наказания за посягательства на нее. Суровость приговоров была призвана служить назиданием и устрашением для потенциальных бунтовщиков и заговорщиков.

Наглядным примером такой карательной направленности является Верховный уголовный суд по делу декабристов. Суд вынес беспрецедентно суровые приговоры: пятеро осужденных (П.И. Пестель, К.Ф. Рылеев, С.И. Муравьев-Апостол, М.П. Бестужев-Рюмин, П.Г. Каховский) были приговорены к четвертованию, которое было заменено повешением. Ещё 31 человек был приговорен к обезглавливанию, замененному каторгой различных сроков. Остальные декабристы получили каторжные работы, ссылку и разжалование. Полномочия Тайной экспедиции также включали применение телесных наказаний и даже расстрелов с санкции следственной комиссии, что подтверждает общую тенденцию к чрезвычайной жестокости в отношении государственных преступлений.

Влияние на развитие правовой мысли и предпосылки судебных реформ

Непостоянный характер этих судов и отсутствие четких, постоянно действующих правовых процедур до второй половины XIX века указывали на зависимость правосудия от политической конъюнктуры. Это было системным недостатком дореформенной судебной системы, которая часто характеризовалась смешением судебных и административных функций, сословностью, коррупцией и бюрократией.

Именно накопленные проблемы дореформенной судебной системы, включая элементы «экстраординарной и негласной юстиции», стали одной из важнейших предпосылок для проведения масштабных судебных реформ, направленных на создание независимой и универсальной судебной системы. Осознание того, что правосудие не должно зависеть от личной воли монарха или сиюминутной политической необходимости, постепенно проникало в умы реформаторов.

Судебная реформа 1864 года, ставшая ответом на многие недостатки, стремилась к:

• Упрощению судебной системы: Отход от громоздких и многоступенчатых инстанций.
• Отделению судебной власти от административной: Принцип, который был фактически невозможен в условиях чрезвычайного правосудия.
• Обеспечению равенства всех перед законом: Отмена сословных судов и создание единой судебной системы.
• Несменяемости судей: Гарантия независимости судебной власти.
• Введению принципов устности, гласности и состязательности: Отказ от инквизиционного процесса.

Таким образом, чрезвычайные суды, будучи инструментом для сохранения существующего порядка, парадоксальным образом выявили глубинные изъяны и архаичность дореформенного правосудия, став одним из косвенных катализаторов для будущих преобразований.

Мнения и оценки ведущих историков и правоведов о значении чрезвычайных судов

Оценки роли чрезвычайных судов в истории России неоднозначны и вызывают дискуссии среди историков и правоведов.

С одной стороны, многие исследователи, такие как С.М. Соловьев и В.О. Ключевский, рассматривают эти институты как неизбежное зло, инструмент, позволявший монархии выживать в условиях острых политических кризисов и поддерживать государственную стабильность. В.О. Ключевский, например, отмечал, что в условиях отсутствия развитой правовой системы и сильных гражданских институтов, самодержавие вынуждено было прибегать к чрезвычайным мерам для защиты себя. Чрезвычайные суды, по их мнению, были функционально необходимы для сохранения государственности в периоды, когда её основы подвергались сомнению.

С другой стороны, современные правоведы и историки, такие как Н.М. Коркунов и А.А. Зимин, часто акцентируют внимание на отрицательных аспектах функционирования чрезвычайных судов. Они подчеркивают их антиправовой характер, попрание базовых прав человека, отсутствие процессуальных гарантий и зависимость от политической конъюнктуры. Эти институты, с их точки зрения, были символом полицейского государства и авторитарного правосудия, тормозившего развитие правовой культуры и формирование правового сознания в обществе.

В.М. Пашин в своих работах отмечал, что «чрезвычайные судебные учреждения не были вписаны в общую систему судоустройства, действовали на основании особых законов и имели особые полномочия», что делало их «фактором дестабилизации правовой системы в долгосрочной перспективе». Именно этот «экстраординарный и негласный» характер юстиции, её использование в качестве политического орудия, в конечном итоге, стал одним из мощнейших аргументов в пользу необходимости всеобъемлющей судебной реформы.

Таким образом, чрезвычайные суды XVIII – начала XIX веков были сложным и противоречивым явлением. Они были эффективным инструментом самодержавия для решения кризисных задач, но в то же время являлись символом архаичности и неправового характера дореформенной судебной системы, прокладывая путь к будущим преобразованиям.

Заключение

Чрезвычайные суды Российской империи XVIII – начала XIX веков представляют собой уникальный и, несомненно, критически важный феномен в истории отечественного правосудия. Возникшие в условиях перманентной политической нестабильности, дворцовых переворотов и масштабных социальных потрясений, они стали неотъемлемым инструментом для сохранения и укрепления абсолютной монархии.

Их сущность заключалась в создании особых, временных судебных органов, мотивированных чрезвычайной важностью государственных преступлений – от заговоров и измены до восстаний и критики власти. Правовым основанием для их учреждения служили Высочайшие указы и манифесты императора, что подчеркивало их исключительный статус и прямое подчинение воле монарха. Такие органы, как Верховный уголовный суд, Временные канцелярии розыскных дел Петра I, Преображенский приказ, Тайная канцелярия и Тайная экспедиция Сената, каждый в свою эпоху, демонстрировали бескомпромиссность и карательную направленность в отношении посягательств на государственную безопасность.

Ключевые отличия чрезвычайных судов от обычных инстанций того времени были разительны. Если обычные суды часто совмещали административные функции, имели сословный характер и отличались многоуровневой системой обжалования, то чрезвычайные суды создавались ad hoc, их юрисдикция определялась государственным значением дела, а не сословной принадлежностью. Процедуры в них были упрощены и ускорены, основывались на розыскном (инквизиционном) процессе, где обвиняемый был бесправен, не имел адвоката, а для получения признаний активно применялись пытки. Приговоры Верховного уголовного суда, как правило, были окончательными и не подлежали обжалованию, оставляя лишь прошение о помиловании императору.

Роль и последствия функционирования чрезвычайных судов были двойственными. С одной стороны, они эффективно служили инструментом подавления оппозиции и восстановления государственного порядка, демонстрируя неотвратимость наказания за посягательства на власть. Суровость приговоров, как в деле декабристов, стала ярким свидетельством карательной направленности правосудия. С другой стороны, их непостоянный характер, отсутствие четких правовых процедур и зависимость от политической конъюнктуры выявили глубинные системные недостатки дореформенной судебной системы. Эти «элементы экстраординарной и негласной юстиции» стали мощным катализатором для осознания необходимости кардинальных перемен, подготовив почву для масштабной судебной реформы 1864 года. Цели этой реформы — создание независимой, универсальной и состязательной судебной системы с гарантией прав всех граждан — во многом были ответом на негативный опыт чрезвычайного правосудия.

Изучение феномена чрезвычайных судов не только позволяет понять механизмы функционирования российской государственности в кризисные периоды, но и раскрывает эволюцию правовой мысли, демонстрируя путь от авторитарного, политически мотивированного правосудия к стремлению создать независимую и справедливую судебную систему. Эти институты, будучи воплощением государственной необходимости в определенную эпоху, одновременно стали мощным аргументом в пользу глубоких правовых преобразований, повлиявших на формирование правовой культуры и общества в целом.

Список использованной литературы

1. Законодательство Екатерины II. В 2-х томах / Под ред. О.И. Чистякова, Т.Е. Новицкой. — М.: Юридическая литература, 2001. – 984 с.
2. Законодательство Петра I / Под ред. А.А. Преображенского, Т.Е. Новицкой. — М.: Юридическая литература, 1997. – 880 с.
3. Именной указ «Об учреждении правительствующего Сената» от 22 февраля 1711 г. // Законодательство Петра I / Под ред. A.A. Преображенского, Т.Е. Новицкой. — М., 1997. — С. 72.
4. Именной указ «О власти и ответственности Сената» от 2 марта 1711 г. // Законодательство Петра I / Под ред. A.A. Преображенского, Т.Е. Новицкой. — М., 1997. — С. 73.
5. Агеева О.Г. Императорский двор России, 1700-1796 гг. Монография. — М.: Наука, 2008. — 380 с.
6. Биншток Ф.И. История государственного управления в России. – М.: РИОР, 2012. — 128 с.
7. Боленко К.Г. Верховный уголовный суд в системе российских судебных учреждений первой половины XIX века: диссертация … кандидата исторических наук. – М., 2009.
8. Демкин А.В. Внутренняя политика Екатерины I и Верховный тайный совет. Монография. — М.: ИРИ РАН, 2011. — 260 с.
9. Кузьбожев Э.Н. История государственного управления. Учебник для бакалавров. – М.: Юрайт, 470 с.
10. Моисеев В.В. История государственного управления России: учебное пособие. — М.: Кнорус, 2010. – 440 с.
11. Мулукаев Р.С. История государственного управления в России. – М.: Юнити-Дана, 2012. — 231 с.
12. Писарькова Л.Ф. Государственное управление России в первой четверти XIX в.: замыслы, проекты, воплощение. Монография. — М.: Новый хронограф, 2012. — 456 с.
13. Пчелинцев С. Суды в условиях особых правовых режимов // Отечественные записки. – 2003. — № 2.
14. ВЕРХОВНЫЙ УГОЛОВНЫЙ СУД — История России до 1917 года [Электронный ресурс]. URL: https://histrf.ru/read/articles/vierkhovnyi-ugholovnyi-sud (дата обращения: 27.10.2025).
15. Сформирован Верховный уголовный суд по делам декабристов [Электронный ресурс]. URL: https://www.prlib.ru/history/612028 (дата обращения: 27.10.2025).
16. Судебная система России в XVIII веке. — bigpi.biysk.ru [Электронный ресурс]. URL: https://bigpi.biysk.ru/wp-content/uploads/2015/05/2015-05-25-%D0%94%D0%B0%D0%B2%D1%8B%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B0-%D0%95.%D0%90..pdf (дата обращения: 27.10.2025).
17. Тема 9 Судебные органы Российской империи в XVIII — первой половине XIX в. [Электронный ресурс]. URL: https://studfile.net/preview/16281855/page:68/ (дата обращения: 27.10.2025).
18. Судебная система Российской империи в XVIII веке 2021 [Электронный ресурс]. URL: https://vk.com/@486481179-sudebnaya-sistema-rossiiskoi-imperii-v-xviii-veke-2021 (дата обращения: 27.10.2025).
19. Определён порядок судопроизводства Верховного уголовного суда [Электронный ресурс]. URL: https://www.prlib.ru/history/619067 (дата обращения: 27.10.2025).
20. Судебная система Российской Империи в конце XVIII – XIX вв. [Электронный ресурс]. URL: https://studfile.net/preview/5730386/page:3/ (дата обращения: 27.10.2025).
21. Особенности государственной системы в период дворцовых переворотов второй четверти 18 века — Студопедия [Электронный ресурс]. URL: https://studopedia.su/13_40330_osobennosti-gosudarstvennoy-sistemi-v-period-dvortsovih-perevorotov-vtoroy-chetverti—veka.html (дата обращения: 27.10.2025).
22. Судебная система Российской империи в XVIII — первой половине XIX В. (по материалам законодательных актов). Статья первая — КиберЛенинка [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sudebnaya-sistema-rossiyskoy-imperii-v-xviii-pervoy-polovine-xix-v-po-materialam-zakonodatelnyh-aktov-statya-pervaya (дата обращения: 27.10.2025).
23. Монография «Суд скорый, правый, милостивый и равный для всех» [Электронный ресурс]. URL: https://rushistory.org/30-01-2015-monografiya-sud-skoryj-pravyj-milostivyj-i-ravnyj-dlya-vsekh.html (дата обращения: 27.10.2025).
24. Дворцовые перевороты как социальное явление XVIII века — Историк [Электронный ресурс]. URL: https://istorik.info/2684-dvortsovye-perevoroty-kak-sotsialnoe-yavlenie-xviii-veka.html (дата обращения: 27.10.2025).
25. В России введена новая судебная система — Президентская библиотека [Электронный ресурс]. URL: https://www.prlib.ru/history/619067 (дата обращения: 27.10.2025).