В нашем глобализованном мире соседствуют невероятные технологические прорывы и крайняя нищета, создавая ошеломляющий парадокс. Почему, несмотря на десятилетия программ международной помощи и продвижения свободной торговли, разрыв между богатыми и бедными странами не сокращается, а зачастую лишь усугубляется? Эта проблема не нова — еще древнегреческий философ Платон размышлял о последствиях расслоения общества на имущих и неимущих. Сегодня же экономическое неравенство признается одной из центральных проблем современной цивилизации, поскольку оно тормозит развитие и создает социальную напряженность.
Но что, если общепринятые рецепты экономического роста, прописываемые бедным странам, не просто неэффективны, а на самом деле являются частью проблемы? Что если существует другой, исторически подтвержденный, но «неудобный» путь к процветанию, о котором не принято говорить вслух?
Каким нас учат видеть путь к богатству. И почему это может быть мифом
Доминирующая экономическая доктрина, лежащая в основе политики Международного валютного фонда, Всемирного банка и большинства университетских учебников, предлагает, на первый взгляд, безупречно логичный путь. Это теория сравнительного преимущества и свободной торговли. Ее суть проста: каждая страна должна сосредоточиться на производстве того, что у нее получается лучше и дешевле всего — будь то выращивание кофе, добыча руды или сборка электроники, — и свободно торговать с другими.
В теории это должно вести к всеобщему процветанию. Эффективность растет, потребители получают более дешевые товары, и мировой экономический пирог увеличивается в размерах. Эта элегантная модель обещает выигрыш для всех участников глобального рынка.
Однако здесь и кроется тревожный вопрос. Почему так много стран, десятилетиями скрупулезно следовавших этим советам, так и не смогли вырваться из ловушки бедности? Почему они зачастую навсегда остаются в роли поставщиков дешевого сырья и рабочей силы, в то время как другие страны концентрируют у себя технологии, капитал и власть?
Как богатые страны стали богатыми. Взгляд Эрика Райнерта
Норвежский экономист Эрик Райнерт в своей знаковой книге «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными» предлагает радикальный ответ. Его ключевой аргумент, подкрепленный сотнями лет экономической истории, звучит как ересь для современных догм: богатые страны стали богатыми, систематически и целенаправленно делая прямо противоположное тому, что они сегодня советуют бедным.
В основе их успеха, как показывает Райнерт, лежала не свободная торговля, а сочетание государственного вмешательства, протекционизма и стратегических инвестиций. Вместо того чтобы открывать свои рынки для более сильных конкурентов, они защищали свои молодые, перспективные отрасли до тех пор, пока те не становились конкурентоспособными на мировой арене.
Ключевое различие кроется в типах экономической деятельности. Райнерт делит их на «хорошие» и «плохие». «Хорошая» деятельность — это обрабатывающая промышленность и высокие технологии, обладающие возрастающей отдачей. «Плохая» — это сырьевая экономика, для которой характерна убывающая отдача. Свободная торговля без предварительной подготовки обрекает бедную страну навсегда застрять во втором типе, консервируя ее отсталость.
Уроки истории, которые не принято вспоминать. Опыт Англии и США
Самые ярые защитники свободной торговли сегодня — Англия и США — являются лучшими иллюстрациями теории Райнерта. Их путь к вершине мирового господства был вымощен не свободой рынка, а жестким и прагматичным протекционизмом.
Начиная с эпохи Тюдоров в XV-XVI веках, Англия на протяжении столетий защищала свою шерстяную и текстильную промышленность. Она вводила высокие пошлины на импортные ткани из более развитых на тот момент регионов (например, Фландрии) и активно стимулировала собственное производство. Только после того, как британская промышленность стала сильнейшей в мире, Англия начала агрессивно продвигать идеологию свободной торговли, чтобы беспрепятственно выходить на чужие рынки. Это была стратегия «оттолкнуть лестницу», по которой она сама взобралась наверх.
Схожим образом действовали и Соединенные Штаты. С момента обретения независимости и вплоть до окончания Второй мировой войны США были одной из самых протекционистских экономик мира. Первый министр финансов Александр Гамильтон заложил основы политики защиты молодой американской промышленности от мощного британского импорта. Высокие тарифы позволили американским компаниям вырасти, окрепнуть и внедрить новые технологии. Только став неоспоримым промышленным гигантом, Америка перешла к риторике открытых рынков. В обоих случаях стратегия была одинаковой: защитить, вырастить, доминировать и только потом проповедовать свободу.
Эксперимент XX века. Что показал план Маршалла против плана Моргентау
Возможно, самое наглядное доказательство правоты Райнерта дает история послевоенной Германии. После Второй мировой войны для побежденной страны всерьез рассматривался план Моргентау. Его суть заключалась в полной деиндустриализации Германии и превращении ее в слаборазвитое аграрное государство. Фактически, это и есть та модель, которую, по мнению Райнерта, сегодня неявно навязывают бедным странам — специализация на деятельности с убывающей отдачей.
К счастью, реализован был совершенно другой подход. В Западной Европе, включая Западную Германию, был запущен план Маршалла. Это не была просто раздача денег. Его целью была целенаправленная реиндустриализация — восстановление заводов, сложных производств, технологий и, как следствие, создание платежеспособного спроса и среднего класса.
Результаты этого масштабного исторического эксперимента говорят сами за себя. Страны, где был реализован план Маршалла, пережили «экономическое чудо», превратившись в процветающие промышленные державы. План Моргентау, будь он исполнен, обрек бы Германию на нищету и стагнацию. Этот контраст ясно демонстрирует: именно промышленность с высокой добавленной стоимостью, а не сельское хозяйство или добыча сырья, является настоящим двигателем национального процветания.
Почему производство машин выгоднее выращивания бананов. Секрет «возрастающей отдачи»
Но почему обрабатывающая промышленность так важна? Ответ кроется в концепции «возрастающей отдачи» (или эффекта масштаба). Когда вы производите сложные товары — автомобили, программное обеспечение, станки, — стоимость каждой следующей единицы продукции, как правило, снижается. Массовое производство создает мощные синергетические эффекты: оно стимулирует технологические инновации, требует роста уровня образования, ведет к повышению зарплат и развитию сложной инфраструктуры.
В сырьевом и аграрном секторах, напротив, доминирует «убывающая отдача». Ресурсы земли и недр ограничены. Каждая следующая тонна руды требует более глубоких шахт, каждое новое поле дает урожай чуть хуже предыдущего. Этот путь не создает стимулов для инноваций и ведет к технологической стагнации и зависимости от мировых цен на сырье.
Представьте разницу между заводом по производству микрочипов и банановой плантацией. Завод создает вокруг себя целую экосистему из поставщиков, инженеров, программистов и ученых. Плантация — нет. Сегодня этот принцип распространяется и на сферу услуг. Именно развитые страны доминируют на мировом рынке высокотехнологичных услуг — в сфере науки, инжиниринга, финансов и управления, — которые также обладают эффектом возрастающей отдачи и занимают уже более четверти всего мирового торгового оборота.
Какой путь ведет к выходу из бедности сегодня
Итак, вернемся к главному вопросу. Бедные страны остаются бедными не из-за лени или нехватки помощи. Они остаются бедными, потому что им навязывают экономическую модель, которую сами богатые страны никогда не использовали для достижения своего процветания. Их запирают в сырьевой ловушке под предлогом следования «эффективной» модели сравнительных преимуществ.
Речь не идет о полном отказе от мировой торговли и экономической изоляции. Речь идет о необходимости «умного протекционизма» и осмысленной государственной стратегии, нацеленной на создание и временную защиту собственных отраслей с возрастающей отдачей. Это стратегия последовательной индустриализации, которая делает экономику более сложной и устойчивой.
Такой подход напрямую связан и с решением проблемы неравенства. Развитие промышленности создает качественные рабочие места, повышает уровень зарплат и способствует росту среднего класса. Это, в свою очередь, формирует налоговую базу, которая позволяет правительствам использовать бюджетные инструменты для сглаживания неравенства и инвестиций в образование и медицину. Возможно, первый шаг к преодолению глобальной бедности — это не очередные пакеты помощи, а честный пересмотр исторических уроков и решительный отказ от устаревших и лицемерных экономических мифов.
Список источников информации
- Эрик С. Райнерт. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными.-М.: ГУВШЭ,2011.-384 с.
- Глисин Ф.Ф. НЕКОТОРЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ИННОВАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИИ В УСЛОВИЯХ ОГРАНИЧЕНИЯ ФИНАНСОВЫХ РЕСУРСОВ -http://inno-exp.ru/archive/14/innov_14_2015_50-57.pdf