Введение: Сущность и актуальность изучения израильской модели парламентаризма
Изучение эволюции законодательной власти Государства Израиль в период с момента его основания в 1948 году до начала XXI века представляет собой одну из наиболее актуальных задач сравнительной политологии, поскольку израильский парламентаризм, воплощенный в институте Кнессета (парламента, состоящего из 120 депутатов), является уникальным примером демократической системы, сформировавшейся в условиях перманентного этно-политического конфликта и отсутствия единой писаной конституции.
Актуальность исследования обусловлена тем, что за полвека своего существования израильская политическая система прошла путь от доминирования одной партии и высокой стабильности до глубокого институционального кризиса 1990-х годов, вызванного попыткой фундаментальной реформы избирательной системы. Анализ этого пути позволяет выявить универсальные закономерности влияния избирательного права на партийную фрагментацию и стабильность правительства, а также понять, как демократические институты адаптируются в условиях высокой внутренней и внешней напряженности.
Для целей данного исследования необходимо очертить ключевые дефиниции:
- Парламентаризм — форма государственного правления, при которой исполнительная власть (правительство) формируется и ответственна перед законодательной властью (парламентом). Израиль, являясь парламентской республикой, соответствует данной модели.
- Кнессет — законодательный орган Государства Израиль, избираемый на основе всеобщих, равных и пропорциональных выборов. Является ядром политической системы.
- Основные законы (*Хукей Йесод*) — серия законодательных актов, принимаемых Кнессетом в качестве элементов будущей писаной конституции. Они обладают повышенной юридической силой, особенно после «Конституционной революции» 1990-х годов.
Структура реферата отражает хронологию и логику системных изменений: становление конституционно-правовых основ, ослабление партийной гегемонии и кульминация в виде институционального эксперимента с прямыми выборами главы правительства.
Становление парламентаризма и конституционно-правовые основы (1948–1960-е гг.)
Историческое становление израильского парламентаризма не было революционным актом, но стало органичным развитием тенденций, заложенных еще в период существования Ишува — еврейского самоуправляющегося сообщества в подмандатной Палестине. Институциональные предпосылки и правовое наследие оказали решающее влияние на модель Кнессета, благодаря чему уже на раннем этапе система получила свои уникальные черты.
Институциональные предпосылки и наследие мандатного периода
После провозглашения независимости в мае 1948 года законодательные и исполнительные органы Ишува были оперативно преобразованы в структуры суверенного государства. Институциональной основой для Кнессета послужил Народный совет (*Моэцет ха-ам*), который был преобразован во Временный государственный совет.
Важнейшим аспектом раннего правового строительства стало влияние Великобритании — страны-мандатария. Израильская система унаследовала элементы общего права и, что принципиально, практику отсутствия единой писаной конституции. Однако, одним из первых актов Временного государственного совета в 1948 году стала символическая и политически значимая отмена ряда наиболее враждебных еврейскому сообществу британских законов, в частности положений «Белой книги» 1939 года, которые ограничивали иммиграцию и приобретение земель. Это обозначило стремление к полной суверенности законодательной власти.
Компромисс «решения Харари» и принятие Основных законов
Изначально предполагалось принятие полноценной писаной Конституции, однако глубокие идеологические разногласия между светскими и религиозными фракциями по вопросу определения идентичности государства (светское или теократическое) сделали эту задачу невыполнимой. По этой причине, в 1950 году Кнессет 1-го созыва принял «решение Харари» (по имени его инициатора, депутата Изхара Харари). Согласно этому компромиссу, Конституция Израиля должна была создаваться поэтапно, через принятие отдельных Основных законов (*Хукей Йесод*), каждый из которых регулировал бы конкретную сферу государственной жизни. После принятия всех Основных законов они должны были быть объединены в единый кодифицированный документ.
Таким образом, Кнессет взял на себя двойную функцию: он стал не только обычным законодательным органом, но и Учредительным собранием. Ключевые Основные законы, принятые в ранний период, заложили фундамент парламентаризма:
- «Основной закон: Кнессет» (1958 г.): Определил структуру, полномочия, порядок выборов и функционирования парламента. Он установил принцип пропорциональных выборов по всей стране.
- «Основной закон: Земельный фонд Израиля» (1960 г.);
- «Основной закон: Президент Государства» (1964 г.).
Фрагментация как системная особенность: роль низкого избирательного порога
С самого начала израильская политическая система была обречена на многопартийность. Это было обусловлено унаследованной от Ишува гетерогенной, политизированной партийной структурой, а также выбранной избирательной системой. «Основной закон: Кнессет» (1958 г.) закрепил принцип общенациональных, прямых, равных и пропорциональных выборов. Однако решающим фактором высокой фрагментации стал установленный крайне низкий избирательный порог.
На выборах в Кнессет 1-го созыва (1949 г.) порог составлял всего 1%. Этот минимальный барьер способствовал беспрецедентному представительству мелких групп. Как результат, с самого начала в Кнессете были представлены десятки фракций, что сделало формирование стабильного коалиционного правительства чрезвычайно сложным и повысило зависимость крупных партий от требований мелких сателлитов.
Таблица 1: Степень партийной фрагментации в раннем Кнессете
| Выборы | Избирательный порог | Число участвовавших списков | Число прошедших в Кнессет фракций |
|---|---|---|---|
| 1949 г. (Кнессет 1) | 1,0% | 21 | 12 |
| 1951 г. (Кнессет 2) | 1,5% | 15 | 18 |
Повышение порога с 1% до 1,5% перед выборами 2-го созыва не решило проблему, и этот низкий барьер сохранялся до 2003 года. Что из этого следует? Постоянное наличие множества мелких партий в парламенте делало правительство заложником их требований, вынуждая идти на непропорциональные уступки по вопросам бюджета и политики, что подрывало долгосрочное стратегическое планирование.
Кризис партийной гегемонии и ослабление традиционных блоков (1970-е – 1980-е гг.)
Период 1970–1980-х годов ознаменовался фундаментальными сдвигами в партийно-политической системе Израиля. Хотя система оставалась крайне многопартийной, произошла эрозия гегемонии, характерной для первых десятилетий.
Партийно-политическая система Израиля как *Parteienstaat*
В политологии Израиль часто классифицируется как «государство партий» (*Parteienstaat*), что подчеркивает центральную, всеобъемлющую роль политических партий. Партии не только формировали правительство, но и контролировали значительные ресурсы в сфере социального обеспечения, образования, экономики и безопасности (через *Гистадрут*).
Избирательная система, основанная на пропорциональности по всей стране, была ключевым фактором, который усиливал партии:
- Отсутствие связи с избирателем на местах: Депутаты избирались по общенациональным спискам, что делало их подотчетными партийному руководству, а не конкретным избирательным округам.
- Высокая фрагментация: Низкий порог обеспечивал представительство религиозных, этнических и идеологически узких партий, каждая из которых имела мощное коалиционное влияние.
Именно этот механизм способствовал нестабильности, поскольку коалиции часто разрушались из-за конфликтов интересов между мелкими партнерами. В этом контексте разве не очевидно, что вся система была изначально спроектирована так, чтобы способствовать не эффективности, а максимальному представительству интересов узких групп?
Политический «Переворот» (*Махапах*) 1977 года
Политическая гегемония левого сионистского лагеря, представленного партией МАПАЙ (а затем блоком «Маарах»/«Авода»), доминировала в Израиле с 1948 по 1977 год. Эта гегемония обеспечивала относительную стабильность правительства, несмотря на многопартийность. Ситуация кардинально изменилась на выборах 1977 года, получивших название ***Махапах*** («Переворот»). Эти выборы стали точкой бифуркации в израильской политической истории:
- Падение гегемона: Блок «Маарах» (наследник МАПАЙ) потерял 19 мандатов, сократив свое представительство с 51 (в 1973 г.) до 32 мандатов.
- Восхождение оппозиции: Правая партия «Ликуд» во главе с Менахемом Бегином впервые стала крупнейшей фракцией, получив 43 мандата, и сформировала первое правоцентристское правительство.
Этот «Переворот» окончательно утвердил биполярную структуру, в которой доминировали два крупных блока — левоцентристский и правоцентристский. Однако ни один из них уже не мог единолично контролировать Кнессет, что усилило влияние ультраортодоксальных и национально-религиозных партий, чьи голоса стали критически важны для формирования коалиций.
Эволюция избирательного барьера
Признание того, что низкий избирательный барьер (1,5%) является первопричиной фрагментации и нестабильности, стимулировало попытки его повышения. Однако политические интересы мелких партий, играющих роль «коалиционных королей», долгое время блокировали эту реформу. Как следствие, сохранение низкого барьера в 1,5% на протяжении всего периода 1951–2003 годов является ключевым объяснением чрезмерной многопартийности и хронической нестабильности коалиций, которая достигла своего пика в 1990-х.
| Год изменения | Избирательный барьер | Кнессет | Цель реформы |
|---|---|---|---|
| 1951 | 1,5% | Кнессет 2–15 | Сохранение низкого барьера |
| 2003 | 2,0% | Кнессет 16 | Снижение фрагментации |
| 2014 | 3,25% | Кнессет 20 | Дальнейшее укрупнение партий |
Институциональный кризис и эксперимент с прямыми выборами премьер-министра (1990-е – 2001 гг.)
В 1990-е годы в израильской политической системе сложилось представление, что корень нестабильности и слабости исполнительной власти кроется в чрезмерной силе мелких партий, шантажирующих крупные блоки при формировании коалиции. Реакцией на этот кризис парламентаризма стало принятие радикальных поправок к «Основному закону: Правительство».
Введение гибридной президентско-парламентской модели (1992)
В 1992 году Кнессет двенадцатого созыва принял поправки, которые вводили институт прямых выборов премьер-министра. Эта реформа преследовала две цели: усиление исполнительной власти, поскольку избранный прямым голосованием премьер-министр получал сильный мандат, теоретически позволяющий ему противостоять давлению мелких коалиционных партнеров, а также децентрализацию голосования, так как предполагалось, что избиратель будет голосовать дважды — отдельно за главу правительства и отдельно за партийный список в Кнессет.
Прямые выборы главы правительства проводились всего три раза:
- 1996 год (Кнессет 14-го созыва).
- 1999 год (Кнессет 15-го созыва).
- 2001 год (досрочные выборы премьера).
Фактически, введение этого института создало гибридную президентско-парламентскую модель, отошедшую от классической вестминстерской системы, которую Израиль изначально пытался имитировать.
Квантифицированный анализ фрагментации: Ослабление крупных партий
Парадоксально, но реформа, призванная стабилизировать правительство, привела к прямо противоположному результату — усилению фрагментации Кнессета и хронической нестабильности. Избиратели воспользовались возможностью разделения голосов: они могли голосовать за сильного кандидата в премьеры (от крупной партии), а свой голос за Кнессет отдать мелкой идеологически близкой партии, не опасаясь, что их голос "пропадет" или приведет к нежелательному премьеру.
Это привело к катастрофическому ослаблению двух крупнейших блоков, что наиболее ярко проявилось на выборах 1999 года:
| Партия/Блок | Выборы 1992 г. (до реформы) | Выборы 1999 г. (после реформы) | Потеря мандатов |
|---|---|---|---|
| «Ликуд» | 32 | 19 | 13 |
| «Авода» (Исраэль Ахат) | 44 | 26 | 18 |
| Совокупный результат двух крупнейших фракций | 76 | 45 | 31 |
Совокупный результат двух крупнейших фракций (45 мандатов) оказался одним из самых низких в истории Кнессета. Это означало, что избранный напрямую премьер-министр (Эхуд Барак в 1999 г.) возглавлял правительство, опирающееся на парламентское меньшинство, а для формирования коалиции ему требовалось привлечь беспрецедентно большое количество мелких, зачастую антагонистичных, партий. Итог реформы 1992 года — фрагментация власти и постоянная *нестабильность*, что выразилось в высокой частоте досрочных выборов (например, 4 всеобщих выборов за 6,5 лет, включая досрочные выборы премьера 2001 года).
Отмена прямых выборов и введение конструктивного вотума (2001)
Осознав деструктивный эффект реформы, политический истеблишмент приступил к ее демонтажу. 7 марта 2001 года (Кнессет 15-го созыва) утвердил поправки, отменяющие прямые выборы премьер-министра. Система возвращалась к классической парламентской модели, где премьер-министр избирается Кнессетом. Эти поправки вступили в силу на выборах 2003 года.
В качестве стабилизирующей меры, призванной предотвратить частые падения правительства, был введен элемент конструктивного вотума недоверия. Это ключевое нововведение требовало, чтобы для вынесения вотума недоверия правительству оппозиция не просто набрала большинство, но и предложила альтернативную кандидатуру на пост главы правительства, способную получить поддержку 61 депутата Кнессета. Этот механизм, заимствованный из немецкой модели, значительно укрепил позиции действующего премьера, гарантируя, что правительство падает только тогда, когда существует реальная и согласованная замена.
Уникальность израильской модели: Роль Кнессета в системе сдержек и противовесов
Израильский парламентаризм является уникальным не только из-за своей многопартийности и нестабильности, но и из-за особой роли судебной власти, которая в условиях отсутствия писаной конституции взяла на себя функции конституционного контроля. Этот механизм стал жизненно необходим.
«Конституционная революция» (*HaMahapecha HaChukatit*)
В отсутствие формальной писаной Конституции Израиль столкнулся с проблемой защиты фундаментальных прав человека и определения иерархии нормативных актов. Решение пришло со стороны Верховного суда Израиля (БАГАЦ), который, пользуясь своим широким правом судебного надзора, инициировал процесс, названный «Конституционной революцией».
Отправной точкой стало принятие в 1992 году двух ключевых Основных законов, касающихся прав человека:
- «Основной закон: Достоинство и свобода человека».
- «Основной закон: Свобода занятий».
Верховный суд возвел эти акты в ранг фактических конституционных актов, обладающих супер-законодательной силой. Это позволило суду начать проверку соответствия обычных законов Кнессета этим Основным законам.
Прецедентное значение дела «Объединенный банк Мизрахи» (1995)
Кульминацией «Конституционной революции» стало знаковое решение Верховного суда по делу «Объединенный банк Мизрахи против кооперативной деревни Мигдал» в 1995 году.
В этом решении Верховный суд, заседая в расширенном составе, постановил следующее:
- Двойная функция Кнессета: При принятии Основных законов Кнессет действует не как обычный законодательный орган, а как Учредительное собрание (наследник Временного государственного совета).
- Иерархия актов: Из этого следует, что Основные законы обладают высшей юридической силой, а обычные законы Кнессета, которые противоречат положениям Основных законов 1992 года (особенно о правах человека), могут быть объявлены недействительными.
Этот прецедентный шаг означал фактическое появление суде��ного конституционного контроля в Израиле. Верховный суд, не являясь формальным конституционным судом, получил право отменять законодательные акты, принятые Кнессетом.
Это создало уникальный механизм сдержек и противовесов, где законодательная власть (Кнессет) оказалась подчинена контролю со стороны судебной власти, обеспечивая тем самым защиту демократических ценностей в условиях отсутствия кодифицированной Конституции.
В результате, в юридический лексикон вошел термин «власть закона над законодателем», что наглядно демонстрирует переход Кнессета от статуса неограниченного суверена к органу, чья деятельность ограничена рамками Основных законов.
Заключение: Основные тенденции и уроки эволюции израильского парламентаризма (1948–2001)
Эволюция израильского парламентаризма в период 1948–2001 годов представляет собой динамичный процесс, в котором заложенные конституционно-правовые основы и избирательная система (пропорциональность при низком пороге) привели к хронической многопартийности. Эта многопартийность, в свою очередь, стала причиной ослабления гегемонии доминирующих партий (кульминацией чего стал *Махапах* 1977 года) и, в итоге, — к институциональному кризису 1990-х годов.
Ключевые этапы и тенденции:
- Начальный этап (1948–1960-е): Закрепление конституционного компромисса «решения Харари» (поэтапное принятие Основных законов) и формирование системы крайне многопартийного парламентаризма из-за низкого избирательного порога (1%–1,5%).
- Период ослабления гегемонии (1970–1980-е): Прекращение 29-летнего доминирования левого лагеря (1977 г.), что усилило роль мелких, идеологически специализированных партий и повысило цену коалиционных переговоров.
- Кризис и эксперимент (1990-е): Попытка радикального укрепления исполнительной власти через введение прямых выборов премьер-министра (1992 г.) привела к обратным последствиям — критическому ослаблению крупных партий (падение совокупного результата «Ликуда» и «Аводы» до 45 мандатов в 1999 г.) и углублению фрагментации власти.
Вывод:
К 2001 году израильская политическая система осознала нежизнеспособность гибридной модели. Отмена прямых выборов премьер-министра и введение элемента конструктивного вотума недоверия стали ключевыми шагами к стабилизации. Параллельно с этим, Конституционная революция, закрепленная решением по Делу Банка Мизрахи (1995), создала уникальный механизм судебного конституционного контроля, который обеспечил защиту демократических принципов и определил роль Кнессета как Учредительного собрания, чьи обычные законы могут быть оспорены. Таким образом, к началу XXI века израильский парламентаризм вернулся к классической модели с модифицированными институциональными инструментами стабилизации и беспрецедентно сильной судебной властью, что закрепило его уникальное положение в сравнительной политологии.
Список использованной литературы
- Воробьев В.П. Государство Израиль: правовые основы возникновения и статус личности. Москва: Нац. Обозрение, 2001. 168 с.
- Звягельская И.Д., Карасова Т. А., Федорченко А.В. Государство Израиль. Москва: Институт востоковедения РАН, 2005. 560 с.
- Ханин В. (З.). «Русские» и власть в современном Израиле. Становление общины выходцев из СССР/СНГ и ее роль в политической структуре страны на рубеже XX и XXI веков. Москва: ИИИиБВ, 2004. 290 с.
- Воробьев В. П., Чайко И. А. Израильский парламентаризм: конституционно-правовой анализ (Монография) // МГИМО. URL: https://mgimo.ru/ (дата обращения: 15.10.2025).
- Основной закон: Кнессет // Официальный сайт Кнессета. URL: https://knesset.gov.il/ (дата обращения: 15.10.2025).
- Основной закон: Правительство (поправки 1992, 2001) // Официальный сайт Кнессета. URL: https://knesset.gov.il/ (дата обращения: 15.10.2025).
- История избирательной системы в Израиле // Официальный сайт Кнессета. URL: https://knesset.gov.il/ (дата обращения: 15.10.2025).
- Партийно-политическая система Израиля // Тюменский государственный университет. URL: https://utmn.ru/ (дата обращения: 15.10.2025).
- Эдельман М. Новая конституция Израиля. Edelman M. The new Israeli Constitution (2000). URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения: 15.10.2025).
- ОСОБЕННОСТИ ИЗРАИЛЬСКОГО ПАРЛАМЕНТАРИЗМА (Политологические науки). URL: https://cyberleninka.ru/ (дата обращения: 15.10.2025).
- Кризис парламентаризма в Израиле // Институт Ближнего Востока. URL: https://iimes.ru/ (дата обращения: 15.10.2025).