Философские измерения шизофрении: Онтология, эпистемология, этика и социальные интерпретации

Шизофрения — не просто диагноз, а глубокий вызов человеческому пониманию сознания, реальности и идентичности. Около 0,4–0,6% населения Земли страдают от этого полиморфного психического расстройства, что делает его не только медицинской, но и острой социальной, этической и, безусловно, философской проблемой. Традиционно рассматриваемая в рамках психиатрии и клинической психологии, шизофрения требует гораздо более широкого, междисциплинарного подхода, чтобы выйти за рамки упрощенных представлений и деконструировать глубоко укоренившуюся стигматизацию.

Цель данного реферата — провести всестороннее философское исследование шизофрении, раскрывая её онтологические, эпистемологические и этические измерения, а также анализируя социальные и культурные интерпретации этого состояния. Мы погрузимся в мир, где распадаются привычные связи мысли и эмоций, где реальность обретает новые, порой пугающие, формы. В работе будет последовательно рассмотрена эволюция медицинских и философских взглядов на шизофрению, проанализированы феноменологические и экзистенциальные подходы к субъективному опыту, освещены этические и правовые дилеммы психиатрической помощи, а также изучены концепции нормы, патологии и «безумия». Особое внимание будет уделено онтологическим и эпистемологическим вопросам, связанным с искажением реальности и природой сознания, и, что критически важно, философским импликациям современных нейробиологических и генетических моделей шизофрении. Подчёркивая междисциплинарный диалог, мы стремимся углубить понимание этого сложного состояния и способствовать формированию более гуманного отношения к тем, кто с ним живёт.

Шизофрения: От медицинского определения к историческим философским концепциям

Понимание шизофрении прошло долгий путь от мистических трактовок безумия до современных научных классификаций. Однако даже сегодня, когда нейробиология и генетика открывают все новые грани этого расстройства, философские вопросы остаются в его сердцевине, переплетаясь с каждым медицинским определением и каждой попыткой классификации, ибо невозможно до конца понять человека без осмысления его внутреннего мира.

Медицинские и классификационные аспекты шизофрении

Современная психиатрия определяет шизофрению как полиморфное психическое расстройство, характеризующееся глубоким распадом процессов мышления и эмоциональных реакций. Это не просто временное помешательство, а состояние, затрагивающее фундаментальные аспекты человеческого функционирования. Этот распад проявляется в искажении мышления, восприятия, эмоций, языка, самосознания и поведения, что приводит к значительному нарушению социальной и профессиональной деятельности.

Клиническая картина шизофрении традиционно подразделяется на три основные группы симптомов, каждая из которых по-своему искажает привычный мир человека:

1. Позитивные (продуктивные) симптомы: Это те проявления, которые «добавляются» к нормальному психическому функционированию. К ним относятся:
   • Бред: Стойкие, не поддающиеся коррекции убеждения, которые не соответствуют реальности и культурным нормам. Например, идеи преследования, величия, влияния или контроля извне. Человек может быть убеждён, что его мысли транслируются или вкладываются в его голову.
   • Галлюцинации: Ощущения, возникающие без внешнего стимула. Чаще всего это слуховые вербальные галлюцинации (голоса), но могут быть и зрительные, тактильные, обонятельные или вкусовые. Мозг неверно распознает внутреннюю речь как внешнюю, что подтверждается нейробиологическими исследованиями.
   • Дезорганизованность речи и поведения: Бессвязная речь, перескакивание с одной темы на другую, или, наоборот, полная блокировка мышления. Поведение может быть непредсказуемым, нецелесообразным, эксцентричным.
2. Негативные (дефицитарные) симптомы: Эти симптомы представляют собой «утрату» или «снижение» нормальных психических функций:
   • Аффективная тупость (уплощение аффекта): Снижение выраженности эмоций, бедность мимики и жестов, монотонная речь.
   • Алогия (бедность речи): Уменьшение объёма и содержания речи, склонность к кратким, односложным ответам.
   • Ангедония: Неспособность испытывать удовольствие или интерес от деятельности, которая ранее приносила радость.
   • Абулия: Отсутствие мотивации, целеустремлённости и энергии для выполнения повседневных задач.
   • Социальная аутизация: Отстранённость от социальных контактов, уход во внутренний мир.
3. Когнитивные симптомы: Нарушения, затрагивающие высшие когнитивные функции:
   • Проблемы с рабочей памятью и вниманием.
   • Нарушения исполнительных функций: планирования, принятия решений, абстрактного мышления и решения проблем.
   • Снижение скорости обработки информации.

В истории классификации шизофрении можно выделить несколько ключевых этапов. Эмиль Крепелин в конце XIX века ввёл термин «раннее слабоумие» (Dementia Praecox), предполагая неизбежное ухудшение состояния. Однако в 1908 году швейцарский психиатр Эйген Блейлер переосмыслил это состояние, предложив термин «шизофрения» (от др.-греч. σχίζω — «расщеплять» и φρήν — «ум, рассудок»). Блейлер доказал, что болезнь не всегда начинается в молодом возрасте и не обязательно приводит к слабоумию. Для него ключевой особенностью было «нарушение единства» психики, её «схизис» — расщепление, проявляющееся, в частности, в нарушении ассоциативного мышления. Именно эта идея «расщепления» станет плодотворной почвой для последующих философских интерпретаций.

Значимый вклад в понимание диагностики внес Курт Шнайдер, выделивший «симптомы первого ранга», которые, по его мнению, наиболее специфичны для шизофрении (например, слуховые галлюцинации в форме голосов, комментирующих действия пациента, или ощущение внешнего влияния на мысли).

Современные классификаторы, такие как Международная классификация болезней 11-го пересмотра (МКБ-11), продолжают эволюционировать. В МКБ-11 были удалены все подтипы шизофрении (параноидная, гебефреническая, кататоническая и др.), вместо этого акцент делается на фазовом течении заболевания: шизофрения первого эпизода, нескольких эпизодов, непрерывная, а также другие уточнённые и неуточнённые формы. Это отражает стремление к более гибкому и индивидуальному подходу, признавая значительное многообразие течения болезни и отвергая представление о неизбежном хроническом развитии или прогрессирующем нарастании дефекта.

Распространённость шизофрении в популяции составляет примерно 0,4–0,6% (4–6 случаев на 1000 человек). Заболевание одинаково часто поражает лиц обоих полов, но возраст начала может отличаться: у мужчин чаще 20–28 лет, у женщин – 26–32 года. К сожалению, у людей с шизофренией наблюдается снижение продолжительности жизни на 10–12 лет по сравнению с общей популяцией, что подчёркивает не только медицинскую, но и социальную тяжесть этого расстройства.

Исторический обзор взглядов на безумие и шизофрению

История человечества неразрывно связана с попытками осмыслить «безумие». От древних цивилизаций до современности, представления о психических расстройствах формировались под влиянием религиозных, культурных, социальных и, конечно, философских идей.

В древности «безумие» часто рассматривалось как нечто сакральное или, напротив, как проклятие. Уже в XVII веке до нашей эры в древнеегипетском папирусе Эберса встречаются описания шизофреноподобных симптомов, что свидетельствует о давно замеченной феноменологии. В арабских медицинских и психологических текстах также есть свидетельства о ранних попытках классификации и лечения психических расстройств, зачастую с элементами гуманистического подхода. В античной Греции безумие могло ассоциироваться с божественным вдохновением (Платон).

Средневековье принесло период «отчуждения безумия», как его позднее охарактеризует Мишель Фуко. Безумцы часто становились объектами суеверий, страха, а иногда и преследований. Считалось, что ими овладели демоны или злые духи. В этот период ещё не было чёткого разграничения между различными формами психических расстройств, а «безумие» было единым, пугающим феноменом.

Начало Нового времени и эпоха Просвещения ознаменовались секуляризацией и рационализацией представлений о безумии. Оно стало объектом медицинского и социального контроля, вынесенным за пределы «нормального» общества. К XVIII веку безумие перестаёт быть божественным или дьявольским проявлением и становится «болезнью ума», требующей изоляции.

Ключевым моментом в становлении научного подхода к шизофрении стало появление работ Эмиля Крепелина в конце XIX века. Он систематизировал клинические наблюдения и выделил «раннее слабоумие» (Dementia Praecox) как отдельную нозологическую единицу, основанную на хроническом прогрессирующем течении и исходе в деменцию. Это была первая попытка строгого медицинского определения, отличающегося от общего понятия «безумия».

Однако именно Эйген Блейлер в 1908 году, предложив термин «шизофрения», произвёл революцию в понимании этого состояния. Отказавшись от фатального прогноза Крепелина и идеи обязательного слабоумия, он сместил акцент на «расщепление» (схизис) как фундаментальное нарушение психики. Это расщепление не означало «множественной личности», а скорее дезорганизацию, нарушение целостности мышления, эмоций и воли. Концепция Блейлера открыла двери для более глубоких философских интерпретаций, поскольку «расщепление» психики стало не только клиническим симптомом, но и метафорой для исследования природы субъективности, идентичности и реальности.

Таким образом, история шизофрении — это история не только медицинских открытий, но и глубоких философских переосмыслений, где каждое новое определение безумия бросало вызов устоявшимся представлениям о норме, человеческой природе и границах познания.

Феноменологические и экзистенциальные подходы к опыту шизофрении и субъективности

Когда медицинские классификации описывают внешние проявления, философия стремится проникнуть в глубину субъективного опыта, особенно когда этот опыт искажён до неузнаваемости. Феноменология и экзистенциализм предлагают уникальные линзы, через которые можно взглянуть на мир человека, страдающего шизофренией, понять его внутренние переживания и распад идентичности.

Феноменологическая интерпретация: Утрата «витального контакта» и искажение мира

Феноменология, как философское направление, стремится к непосредственному описанию и анализу феноменов сознания, «как они являются», без предвзятых научных или метафизических допущений. Применительно к шизофрении феноменологический подход позволяет понять, как именно искажается мир для человека, страдающего этим расстройством, и как меняется его «бытие-в-мире».

Одним из наиболее значимых представителей феноменологического направления в психиатрии является Эжен Минковский. Его концепция «утраты витального контакта с реальностью» стала краеугольным камнем для понимания шизофренических нарушений. Минковский утверждал, что у людей с шизофренией происходит разрыв той неявной, интуитивной связи, которая позволяет большинству из нас органично взаимодействовать с окружающим миром и другими людьми. Этот «витальный контакт» не является результатом рационального анализа, а представляет собой глубинное чувство принадлежности и сопричастности.

Когда этот контакт утрачивается, мир для человека становится чужим, чуждым, лишённым живых связей. Окружающая действительность может восприниматься как набор разрозненных, бессмысленных фрагментов или, напротив, обретать угрожающий, сверхинтенсивный характер. Симптомы, такие как бред и галлюцинации, с феноменологической точки зрения, не просто «ошибки восприятия», а радикальные изменения в структуре самого восприятия и переживания реальности.

Нарушения в переживании собственного «Я» при шизофрении также глубоко исследуются феноменологами. Феномены деперсонализации и дереализации — когда человек ощущает своё тело, мысли или окружающий мир нереальными, отчуждёнными, механическими — являются классическими примерами такого искажения. Эти переживания свидетельствуют о фрагментации ощущения собственного «Я», утрате его целостности и непрерывности. «Расщепление» (схизис), о котором говорил Блейлер, здесь проявляется как нарушение интегрированных функций сознания, когда эмоции, восприятие, мышление и контроль над движениями перестают быть единым целым, что приводит к распаду ощущения собственного существования. В крайних случаях это может привести к ощущению чуждости собственных психических процессов, когда мысли, голоса или действия воспринимаются как навязанные извне.

Феноменологический подход позволяет нам выйти за рамки описания симптомов и приблизиться к пониманию внутреннего мира человека с шизофренией, признавая его уникальный, хотя и болезненный, способ бытия.

Экзистенциализм и распад идентичности

Экзистенциальная философия, с её акцентом на субъективное бытие, свободу, ответственность и смысл жизни, также предлагает мощные инструменты для интерпретации опыта шизофрении. Такие мыслители, как Жан-Поль Сартр, исследовали базовые проблемы человеческого существования, делая акцент на чувственной стороне опыта и ценностях, таких как честность, открытость, спонтанность. Для экзистенциализма человек не является заранее определённой сущностью; его существование предшествует сущности, и он обречён на свободу, то есть на постоянный выбор и формирование себя.

В контексте шизофрении этот акцент на субъективности и выборе приобретает трагическое звучание. Распад идентичности, наблюдаемый при этом расстройстве, является глубочайшим экзистенциальным кризисом. Человек теряет способность к последовательному повествованию о себе, его «Я» становится фрагментированным, а сам мир – лишённым привычных смыслов.

Французский психоаналитик Жак Лакан, чьё учение глубоко переплетено с экзистенциализмом и структурализмом, описывает шизофрению как «разрыв в цепочке означающих». В его теории язык и символический порядок играют решающую роль в формировании субъективности. «Цепочка означающих» — это непрерывный поток слов, понятий и символов, который придаёт смысл нашему опыту и позволяет нам локализовать себя в мире. При шизофрении этот поток прерывается, что приводит к разрыву связей с референтной реальностью и её объектами.

Разрыв цепочки означающих влечёт за собой невозможность локализовать себя во времени, что характеризует распад темпоральных аспектов идентичности. Если человек не может выстроить связное нарративное «Я» через последовательность прошлого, настоящего и будущего, он теряет ощущение своей целостности. Лакан также вводит понятие «Имя-Отца» как структурообразующий феномен – функцию авторитета, выражающую принцип закона и власти. Это аналог античного понятия Логос, который организует цепочки означающих и, по сути, формирует символический порядок, в котором существует субъект. При отсутствии или нарушении «Имени-Отца» структура субъективности оказывается дестабилизированной, что может способствовать развитию психотических состояний, таких как шизофрения.

Таким образом, экзистенциализм и лакановский психоанализ позволяют глубже понять, что шизофрения – это не просто набор симптомов, а радикальное изменение в самой структуре бытия и самоощущения человека, вызов его свободе, выбору и способности к самоопределению.

Аналитическая психология Юнга и «интровертная философия»

Карл Густав Юнг, выдающийся швейцарский психолог, психиатр и философ, основоположник аналитической психологии, предложил своё видение связи между философией и психическими расстройствами, в частности, шизофренией. Его учение о коллективном бессознательном, архетипах, а также понятиях экстраверсии и интроверсии, дают уникальный ракурс для понимания искажённого восприятия мира.

Юнг предполагал, что философия может быть подвержена своего рода «шизофреническому бреду», особенно когда она «абстрагируется от социальной и природной действительности и не опирается на научные данные». Он называл это «интровертной философией». В его понимании, экстравертный тип мышления, чувства и действия непосредственно соответствует объективным условиям, направлен вовне, к миру. Интровертный же тип, напротив, отворачивается от объекта, фокусируясь на субъективных представлениях, уходит в мир собственных образов и мыслей.

Если интроверсия становится чрезмерной, она может привести к пренебрежению объективной реальностью, к погружению в мир субъективных фантазий, которые начинают восприниматься как единственно реальные. В крайних проявлениях это может напоминать бредовые состояния при шизофрении, когда внутренний мир становится доминирующим, а внешняя реальность теряет свою значимость или искажается в соответствии с внутренними переживаниями. Юнг отмечал, что отношение к внешнему объекту у интровертных типов абстрагирующее, направленное на отвлечение либидо от объекта.

Рамиль Гарифуллин развивает эту идею, указывая, что истинная философия может быть «шизофренична» в том смысле, что она основана на шизофреноподобном восприятии, где окружающий мир «глаголет устами философа». В тако�� случае философ выступает не как искатель истины, а как её выразитель, транслятор. Эта «шизофренизация сознания» может быть связана с уходом человека от реального мира в субъективные реальности и нарастанием аутической установки. Люди с шизофренией часто остро ощущают хаос окружающей действительности, видят неясные и неорганизованные стороны, которые остаются незамеченными для большинства. В этом смысле их «иное восприятие мира» может быть как болезненным симптомом, так и метафорической способностью к глубинному, неконвенциональному видению.

Таким образом, аналитическая психология Юнга предоставляет нам не только клинические категории, но и философский язык для осмысления того, как внутренний мир может либо обогащать, либо, в случае патологии, разрушать связь человека с внешней реальностью, создавая уникальное, но изолированное, «шизофреническое» восприятие.

Этические и правовые измерения психиатрической помощи при шизофрении

Психиатрическая помощь, особенно в контексте такого сложного и часто стигматизируемого заболевания, как шизофрения, всегда находится на пересечении медицины, этики, права и общественных ценностей. Оказание помощи людям, чьё критическое мышление может быть нарушено, порождает целый ряд уникальных и острых дилемм.

Информированное согласие и оценка компетентности

Принцип информированного добровольного согласия (ИДС) является краеугольным камнем современной медицинской этики и права. Он означает, что пациент или его законный представитель должен добровольно дать согласие на медицинское вмешательство только после получения полной и понятной информации о его целях, характере, потенциальных рисках, пользе и существующих альтернативах. В общей медицине этот принцип кажется очевидным, но в психиатрии он обретает особую сложность.

Трудности информирования в психиатрии возрастают из-за специфики психических расстройств. Врач обязан учитывать психическое состояние пациента и степень его компетентности – то есть способности понимать предложенную информацию, оценить последствия своего решения и выразить свою волю. При шизофрении, особенно в остром психотическом состоянии, бред, галлюцинации и расстройства мышления могут значительно нарушать эту способность. Например, пациент может быть убеждён, что его лечат от выдуманной болезни, или что предложенные лекарства являются ядом, что делает получение искреннего и осознанного согласия практически невозможным.

Оценка компетентности (дееспособности) пациента основывается на сочетании медицинского критерия (наличие психического расстройства) и юридического (психологического) критерия – неспособности понимать значение своих действий или руководить ими. Важно отметить, что наличие диагноза «шизофрения» или нахождение в психиатрическом учреждении само по себе не является основанием для признания недееспособности. Современные подходы стремятся максимально сохранить автономию пациента. Разрабатываются методики, позволяющие получить информированное согласие даже от пациентов с выраженными психическими расстройствами при создании определённых условий: упрощение информации, повторные объяснения, поддержка со стороны доверенных лиц.

В российской судебной психиатрии также обсуждается введение понятия ограниченной дееспособности, которое позволило бы пациентам с помощью попечителя совершать юридические действия в определённых сферах, сохраняя при этом часть своей автономии. Это шаг к более гибкому и гуманному подходу, признающему, что нарушение психики не всегда означает полную неспособность к принятию решений.

Однако существуют исключения из правила информированного согласия. Они допускаются при сознательном отказе пациента от информации, серьёзной угрозе нанесения информированием вреда (например, сообщение тяжёлого диагноза может спровоцировать суицидальное поведение) или необходимости оказания экстренной помощи для спасения жизни.

Проблема принудительного лечения и деинституционализации

Вопрос о принудительном лечении является одной из наиболее острых этических дилемм в психиатрии. Законодательство РФ, как и многих других стран, предусматривает возможность недобровольной госпитализации в психиатрический стационар без согласия пациента (и даже вопреки желанию родственников). Эти меры применяются только в строго определённых случаях: когда человек представляет непосредственную опасность для себя или окружающих, либо его бездействие может привести к существенному ухудшению психического состояния, если его оставить без помощи. Решение о недобровольной госпитализации принимается комиссией врачей-психиатров с последующим обязательным судебным рассмотрением в течение 5 суток, что является важной правовой гарантией.

Философские аргументы «за» принудительное лечение часто опираются на принцип блага (бенефициенции) и предотвращения вреда (нон-малефициенции). Если человек в состоянии психоза не способен осознавать свою опасность для себя или других, общество и медицинские работники несут ответственность за его защиту. С другой стороны, философские аргументы «против» основываются на принципах автономии и свободы личности. Принуждение, даже во благо, всегда является нарушением автономии и требует чрезвычайно веской аргументации и строжайшего контроля.

Проблема деинституционализации — процесса закрытия крупных психиатрических больниц и интеграции пациентов в общество с помощью амбулаторной помощи — также имеет глубокие этические и правовые корни. С одной стороны, деинституционализация способствует гуманизации психиатрии, борьбе со стигмой, восстановлению автономии пациентов и их прав на полноценную жизнь в обществе. С другой стороны, она ставит перед обществом серьёзные вызовы: необходимость адекватной социальной поддержки, доступность амбулаторной помощи, создание поддерживающей среды. Недостаточно продуманная деинституционализация может привести к росту числа бездомных, криминализации и ухудшению состояния пациентов, что поднимает новые этические вопросы о реальной заботе и ответственности общества.

Социальная стигматизация и дискриминация: Философские вызовы

Лица с психическими расстройствами, особенно с шизофренией, являются одной из наиболее уязвимых социальных групп. Они часто сталкиваются с глубокой стигматизацией и дискриминацией, что проявляется в предвзятом отношении, изоляции, трудностях с трудоустройством, образованием и созданием семьи. Стигма — это не просто негативное отношение; это целый комплекс социокультурных установок, мифов и предрассудков, которые формируют искажённый образ «больного», лишая его полноценного человеческого статуса.

Философские подходы играют ключевую роль в деконструкции стигматизации. Анализ того, как общество конструирует понятие «нормальности» и «безумия», позволяет выявить и оспорить скрытые механизмы дискриминации. Например, экзистенциальная философия подчёркивает уникальность каждого человеческого опыта, независимо от его особенностей, и призывает к признанию фундаментальной ценности каждой личности. Феноменология, стремясь понять субъективный мир человека с шизофренией, помогает преодолеть стереотипы и увидеть в «другом» не диагноз, а человека с его уникальными переживаниями.

Деконструкция стигмы требует переосмысления языка, которым мы говорим о психических расстройствах, отказа от уничижительных терминов и метафор. Она призывает к формированию более гуманного отношения в обществе, основанного на эмпатии, уважении к правам человека и понимании того, что психическое здоровье – это неотъемлемая часть общего благополучия. Защита гражданских прав пациентов с психическими расстройствами требует специальных гарантий, чтобы предотвратить их дискриминацию и обеспечить им равные возможности для участия в жизни общества.

Российское общество психиатров (РОП) в своём Кодексе профессиональной этики психиатра, принятом в 1994 году, подчёркивает, что главной целью деятельности психиатра является оказание психиатрической помощи всем нуждающимся, а высшими ценностями — здоровье и благо пациентов. Кодекс предписывает психиатрам руководствоваться чувством сострадания, доброжелательности и милосердия, а также хранить врачебную тайну, не разглашая без разрешения пациента или его законного представителя сведения, полученные в ходе обследования и лечения. Эти этические положения, основанные на общепризнанных принципах Всемирной психиатрической ассоциации (Гавайская декларация, 1977), являются основой для создания условий, когда уважение личности пациента находится на первом месте, а принуждение применяется только на медицинских и юридических основаниях.

Концепции нормы, патологии и «безумия» в истории философии и психиатрии

Понятия нормы, патологии и безумия не являются статичными; они глубоко укоренены в социокультурном и историческом контексте, и их осмысление менялось на протяжении веков как в философии, так и в психиатрии. Шизофрения, как одно из наиболее загадочных психических расстройств, постоянно бросала вызов этим концепциям, заставляя пересматривать границы между здравым рассудком и безумием.

«Археология безумия» Мишеля Фуко

Одним из наиболее влиятельных философов, глубоко исследовавших историю безумия, является Мишель Фуко. В своей знаковой работе «История безумия в Классическую эпоху» (часто называемой «Археологией безумия») он представил радикальный пересмотр того, как общество конструировало и управляло феноменом безумия. Фуко рассматривал безумие не как объективную медицинскую категорию, а как социальный конструкт, развивавшийся в тесной связи с властными отношениями и меняющимися представлениями о разуме и порядке.

Фуко анализировал этапы «отчуждения безумия», начиная с эпохи Ренессанса. В Средние века безумие ещё не было строго отделено от общества; безумцы могли быть частью повседневной жизни, символом иных миров или божественного наказания. Однако с наступлением Классической эпохи (XVII-XVIII вв.) происходит «Великое Заточение». Безумцы, наряду с нищими, бродягами и преступниками, массово изолируются в «больницах общего призрения», домах для умалишённых, становясь объектами социального исключения.

Фуко выделяет несколько ключевых этапов этого отчуждения:

• Сакрализация: Древние и средневековые представления, где безумие могло быть связано с божественным вдохновением или одержимостью.
• Секуляризация: Отход от религиозных трактовок к более рациональным, но всё ещё не медицинским объяснениям.
• Медикализация: Превращение безумия в чисто медицинскую проблему, объект врачебного вмешательства.
• Нормализация: Установление строгих норм «здравого рассудка» и исключение всего, что им не соответствует.

Медикализация безумия, по Фуко, была тесно связана с деятельностью таких фигур, как Филипп Пинель, которого традиционно считают «освободителем безумцев от металлических оков». Однако Фуко предлагает критический взгляд: Пинель «освободил безумцев от металлических оков и заковал их в оковы нравственные». Физическое принуждение было заменено моральным давлением, а психиатрическая лечебница трансформировалась в «дисциплинарный институт», где безумие не столько лечилось, сколько контролировалось и нормализовалось в соответствии с буржуазными ценностями. Безумие стало объектом изучения, классификации и власти, а человек с психическим расстройством — объектом, лишённым голоса.

Границы нормы: Шизофрения, гениальность и «социальная шизофрения»

Вопрос о границах нормы и патологии применительно к шизофрении становится ещё более сложным, когда мы сталкиваемся с феноменом гениальности. Исторические и философские дебаты о связи гениальности и безумия имеют долгую историю. Уже Платон и Аристотель отмечали склонность выдающихся личностей к необычным состояниям. В XVIII веке Дени Дидро задавался вопросом о близости гения и помешательства. В XIX веке Чезаре Ломброзо в своей книге «Гениальность и помешательство» утверждал, что «гениальность — это недалеко зашедшее помешательство, а помешательство — это далеко зашедшая гениальность». Артур Шопенгауэр определял гений как «ненормальный избыток интеллекта», противопоставляя его здравому смыслу. Некоторые философы даже метафорически высказывались, что «шизофреник, признанный психиатром — больной, признанный народом — гений».

Эта идея о «тонкой грани» между гением и безумием вызывает глубокие философские размышления. Может ли «иное восприятие мира» при шизофрении, способность видеть хаос и неясные стороны реальности, которые не замечают другие, быть источником необычайного творчества или прозрения? Или это лишь болезненное искажение, которое общество иногда идеализирует? Мишель Фуко также исследовал диалектическую связь между безумием и гениальностью, показывая, как обе эти категории являются социокультурными конструктами, которые общество использует для определения своих границ.

Помимо индивидуального уровня, существует концепция «социальной шизофрении», которая описывает ситуацию, когда парализуется механизм критического мышления в обществе или у отдельных его членов. Это метафорическое понятие характеризуется нарушением способности сопоставлять объективную реальность и свои субъективные представления. Проявления «социальной шизофрении» включают:

• Инфантильное мышление: Преобладание опоры на интуитивные суждения и подверженность эмоциям, а не на рациональный анализ.
• Аутистическое мышление: Игнорирование противоречий между собственными идеями и реальной действительностью, а также мнениями других людей.

В такой ситуации человек или общество в целом игнорируют несоответствие своих выводов и поступков реальной действительности, что может приводить к опасным заблуждениям и деструктивным действиям. Эта концепция подчёркивает, что искажение восприятия и мышления может проявляться не только на индивидуальном, но и на коллективном уровне, ставя под вопрос «нормальность» самого общественного сознания.

Диагностические вызовы и философское осмысление «единства» шизофрении

Диагностика шизофрении, несмотря на все достижения современной психиатрии, остаётся сложной задачей, что порождает философские дебаты о природе самого заболевания. Широкая вариабельность клинических проявлений, большое количество возможных симптомов и отсутствие специфических биомаркеров делают постановку диагноза непростой. Диагностика основывается на анализе анамнеза, опросе пациента и его родственников, а также на длительном наблюдении за динамикой состояния.

Одно из центральных философских и клинических вопросов — является ли шизофрения единым заболеванием или представляет собой ряд отдельных синдромов. Именно это сомнение отражено в изначальном использовании Блейлером множественного числа — «шизофрении». Многообразие симптоматики породило дебаты, актуальные и по сей день. Современная МКБ-11, отказавшись от жёстких подтипов, лишь подтверждает эту сложность, признавая гетерогенность проявлений.

Исторически, в российской психиатрии сложилась традиция расширительной диагностики шизофрении, когда многие симптомы, относящиеся к аффективным расстройствам (маниакальные состояния, депрессии) или другим психотическим состояниям, ошибочно трактовались в рамках шизофренического спектра. Это приводило к гипердиагностике и, как следствие, к неадекватному лечению и стигматизации.

Даже такие широко известные методы, как тест Роршаха (чернильные пятна), хоть и применялись для дифференциальной диагностики шизофрении, имеют свои ограничения. Поиск патогномоничных феноменов привёл к неопределённым и противоречивым результатам, и ни один общий признак не был выявлен различными исследователями. «Двойственная оценка» может быть связана с тем, что люди с «чудачеством» воспринимают пятна менее стандартно, игнорируя их форму и величину. Это подчёркивает субъективность интерпретации и ограниченность проективных методик в условиях сложной, полиморфной патологии.

Философское осмысление диагностических вызовов приводит нас к вопросу о том, как мы вообще определяем болезнь и патологию. Если нет чётких, объективных критериев, то насколько наше понимание шизофрении является медицинским фактом, а насколько – социокультурным конструктом? Эти вопросы заставляют нас постоянно пересматривать наши концепции нормы и патологии, признавая их относительность и контекстуальность.

Онтологические и эпистемологические вопросы в контексте шизофрении

Шизофрения бросает вызов фундаментальным философским представлениям о природе реальности, идентичности и сознания. Когда человек теряет связь с общепринятой реальностью, его бред и галлюцинации ставят под сомнение сам фундамент нашего познания и бытия.

Искажение реальности и проблема идентичности

Феномены бреда и галлюцинаций при шизофрении являются наиболее яркими проявлениями искажённого восприятия действительности. Бред — это стойкое убеждение, которое не соответствует реальности и не поддаётся логической коррекции, несмотря на все доказательства. Галлюцинации — это восприятия без внешнего стимула. В философском смысле они напрямую затрагивают онтологические вопросы о природе реальности: что есть реальность, если для человека его бредовые идеи или слуховые галлюцинации являются абсолютно реальными? Где проходит граница между субъективным миром переживаний и объективным миром фактов?

Больные шизофренией могут испытывать постоянное «новое рождение» и расщепление «души (психики, мозга)». Это «расщепление» (схизис) является ключевым свойством шизофрении, выражающимся в нарушении целостности психической деятельности. Оно проявляется в:

• Дезорганизованном мышлении: Разорванность, бессвязность, персеверации (навязчивое повторение одних и тех же слов или идей).
• Эмоциональной противоречивости (амбивалентность): Одновременное переживание противоположных чувств.
• Абулии: Отсутствие воли и мотивации.
• Утрате границ собственного «Я»: Через психические автоматизмы, такие как ощущение чуждости собственных мыслей, эмоций или действий, которые воспринимаются как навязанные извне.

Эти процессы могут проявляться в переживаниях деперсонализации и дереализации. При деперсонализации человек ощущает своё тело, мысли или эмоции как изменённые, нереальные, или отчуждённые от себя. Он может чувствовать себя «роботом» или «наблюдателем» собственной жизни. При дереализации окружающий мир воспринимается как нереальный, туманный, декоративный, лишённый привычных красок и смыслов. Эти феномены являются глубочайшими нарушениями чувства самости и существования. Человек теряет ощущение своей непрерывной идентичности, его «Я» распадается на фрагменты, что ставит под вопрос саму возможность быть «субъектом» в традиционном философском смысле.

Таким образом, шизофрения заставляет нас переосмыслить, что значит быть «Я» и как мы конструируем свою реальность.

Природа сознания и «иное восприятие мира»

Расстройства сознания при шизофрении глубоко влияют на восприятие мира, затрагивая фундаментальные эпистемологические вопросы о том, как мы познаём реальность. В крайних случаях расстройства сознания приводят к такой отрешённости от реальности, что больные совсем не интересуются происходящим вокруг. Эта отрешённость усугубляется негативными симптомами, такими как апатия и абулия, а также «аутизмом» (в понимании Блейлера как ухода во внутренний мир), что приводит к разрыву контактов с внешним миром. В феноменологическом смысле, распад сознания и личности при шизофрении связан с «исчезновением мира как Другого», что ведёт к распаду «Я» и автономному существованию внутренних голосов, звучащих «извне» и имеющих принудительный характер.

Однако это «иное восприятие мира» не всегда сводится к простому искажению. Некоторые исследователи отмечают, что у шизофреников может быть способность принимать информацию, знаки и сигналы, которые не воспринимаются другими, лучше видеть неясные и неорганизованные стороны окружающей действительности и хаос. Это может проявляться как неспособность адекватно интерпретировать социальные ситуации и поведение других людей, но также как изменённая, порой глубинная, обработка базовой информации.

Философские концепции сознания имеют здесь прямое отношение. В древнегреческой философии Логос означал «мысль», «голос», «слово», «разумение», «закон», «смысл», «понятие», «причина», «число». Это была наиболее глубинная, устойчивая структура бытия, закономерность мира, которая упорядочивала хаос и делала мир познаваемым. Для человека с шизофренией этот Логос, этот внутренний порядок и смысл, может быть утрачен или искажён.

В лакановской концепции, Имя-Отца является инстанцией авторитета, выражающей принцип закона и власти, и его аналогом в античной метафизике был Логос. Если «Имя-Отца» не усваивается или нарушается, это приводит к прорыву психотического в психику, к утрате символического порядка, который организует наше восприятие и мышление. Тогда мир становится хаотичным, лишённым смысла, а внутренние голоса могут обрести независимое существование, нарушая единство сознания. Потеря способности ощущать или воспринимать ощущения, в крайних случаях, может быть констатирована как потеря сознания в более широком философском смысле – потеря связи с миром и самим собой. Но разве это не повод задуматься о том, насколько наше собственное «нормальное» восприятие мира обусловлено лишь принятыми конвенциями?

Постмодернизм и метафора «шизофренического бреда»

Современная философия постмодернизма, отвергающая классические философские традиции, поиск истины и субъектно-объектные отношения, по мнению некоторых критиков, может быть метафорически подвержена «шизофреническому бреду», если полностью абстрагируется от действительности. Эта критика не означает буквального приписывания диагноза, а скорее указывает на определённые структурные сходства в способах мышления и отношениях к реальности.

Критика постмодернизма в этом контексте связана с его отказом от:

• Классических философских традиций: Отрицание метанарративов, универсальных истин и объективного знания.
• Поиска истины: Сведение всего к релятивизму, множественности интерпретаций, отсутствию единого смысла.
• Субъектно-объектных отношений: Децентрация субъекта, растворение «Я» в дискурсах и социальных конструктах.

Такое «шизофреническое» мышление, по мнению критиков, характеризуется неспособностью отличить объективную реальность от субъективных построений, что является одним из ключевых признаков бреда. Александр Павлов отмечает, что концепция «децентрированного субъекта» и «исчезновение аффекта» в постмодернизме могут быть интерпретированы как «новое психическое состояние», метафорически связанное с шизофреническими проявлениями, где отсутствуют глубокие психологические переживания, а мир воспринимается как плоский, лишённый эмоционального отклика. Некоторые философские тексты, в особенности постмодернистские, использующие сильные риторические фигуры, гиперболы, ломающие грамматику, могут быть метафорически описаны как «безумие в тексте», что отражает отход от рациональности и объективности.

Эта метафора «шизофренического бреда» в контексте постмодернизма служит не для осуждения, а для глубокого философского размышления о том, как меняются наши представления о разуме, реальности и человеческом сознании в условиях современной культуры. Она напоминает, что границы между «нормой» и «патологией» не всегда очевидны и могут быть подвержены культурным и философским влияниям.

Философские импликации современных научных моделей шизофрении

Современная наука, особенно нейробиология и генетика, достигла значительных успехов в понимании биологических основ шизофрении. Эти открытия не только дают новые возможности для лечения, но и ставят перед философией новые, глубокие вопросы о природе человека, свободе воли и ответственности.

Генетические и нейробиологические основы и проблема свободы воли

Шизофрения — это сложное заболевание с выраженным генетическим компонентом. Вклад наследственности в её развитие составляет 80–85%. Риск развития заболевания увеличивается с увеличением степени генетического родства к больному (например, 2% для родственников третьей степени против 0,5–1% в общей популяции). Важно подчеркнуть, что не существует специфических «генов шизофрении». Речь идёт о полигенной природе заболевания: взаимодействии нескольких неспецифических генов, которые повышают риск его развития. К ним относятся редкие делеции и дупликации ДНК-последовательностей, полиморфизм гена RELN, а также гены TCF4, MIR137, NRGN, CACNA1C, CSMD1 и локусы в регионе MHC, выявленные полногеномными исследованиями.

Нейробиологические исследования раскрывают сложные механизмы, лежащие в основе симптомов шизофрении. Одним из ключевых является дисфункция дофаминовой системы: избыточная активация дофаминовых рецепторов в мезолимбической системе мозга связана с позитивными (продуктивными) симптомами, такими как бред и галлюцинации. Напротив, снижение активации дофамина в мезокортикальных структурах ассоциируется с негативными (дефицитарными) симптомами, такими как апатия и ангедония. Кроме того, наблюдается нарушение предсказательной регуляции мозга, что может приводить к слуховым вербальным галлюцинациям, когда мозг неверно распознает внутреннюю речь как внешнюю, воспринимая её как чужие голоса.

Эти научные данные имеют глубокие философские импликации, особенно для концепции свободы воли и ответственности. Если болезнь имеет столь мощные генетические и нейробиологические корни, если химические процессы в мозге напрямую влияют на мышление, эмоции и поведение, то насколько человек, страдающий шизофренией, является «свободным» в своих действиях?

Проблема свободы воли в философии долгое время противопоставлялась детерминизму. Если наши мысли и поступки полностью определены биологическими факторами, генами и нейрохимией, то где остаётся место для свободного выбора? Научные открытия в области шизофрении, казалось бы, склоняют чашу весов в сторону детерминизма. Однако философы сознания и биоэтики предлагают более тонкие подходы.

Можно утверждать, что даже при наличии биологических предиспозиций, полная редукция личности к биохимическим процессам является чрезмерным упрощением. Болезнь может ограничивать свободу воли, но не обязательно полностью её уничтожает. Человек с шизофренией всё ещё может принимать решения (пусть и в ограниченных пределах), стремиться к выздоровлению, развивать навыки совладания с болезнью. Философская дискуссия здесь заключается в поиске баланса между признанием биологического детерминизма и сохранением пространства для личностной автономии и ответственности, что критически важно для гуманного отношения к пациентам.

Психологические модели и автономия личности

Помимо генетических и нейробиологических, существуют и развиваются психологические модели шизофрении, которые дополняют наше понимание заболевания и имеют свои философские импликации для автономии личности. Эти модели фокусируются на когнитивных искажениях, эмоциональной дисрегуляции, социальной изоляции и влиянии окружающей среды.

Психологические подходы, такие как когнитивно-поведенческая терапия (КПТ), направлены на коррекцию искажённых мыслей и убеждений (например, бреда), улучшение социальных навыков и снижение негативных симптомов. Они признают, что, несмотря на биологическую предрасположенность, личность пациента играет активную роль в адаптации к болезни и управлении ею.

Философски, эти модели подчёркивают важность личностной автономии и самоконтроля. Даже при наличии серьёзных нарушений психики, человек сохраняет определённую степень субъектности и способность к изменению. Реабилитационные программы, основанные на психологических подходах, направлены на восстановление этой автономии, на обучение пациентов навыкам саморегуляции, социальной интеграции и управлению своей жизнью.

Вопрос о личностной автономии становится особенно актуальным в контексте реабилитации. Как помочь человеку с шизофренией восстановить контроль над своей жизнью, принимать осознанные решения и реализовывать свой потенциал, несмотря на ограничения, накладываемые болезнью? Психологические модели предлагают конкретные стратегии для достижения этой цели, признавая, что автономия не является абсолютной категорией, а скорее континуумом, на котором каждый человек может продвигаться вперёд.

Таким образом, современные научные модели шизофрении, будь то генетические, нейробиологические или психологические, не просто объясняют механизмы болезни. Они ставят перед философией новые, неотложные вопросы о границах человеческой свободы, природы сознания и возможности сохранения идентичности в условиях радикальных изменений психики. Отвечая на эти вопросы, мы не только углубляем наше понимание шизофрении, но и переосмысливаем самого человека.

Заключение: Гуманизация понимания шизофрении через философский диалог

Шизофрения, как мы убедились, выходит далеко за рамки чисто медицинского феномена. Это глубочайший вызов человеческому пониманию бытия, сознания, идентичности и реальности. На протяжении веков и вплоть до наших дней она служила зеркалом, в котором отражались самые фундаментальные философские вопросы, заставляя нас пересматривать границы между нормой и патологией, разумом и безумием, свободой и детерминизмом.

Философский диалог с шизофренией позволил нам:

• Переосмыслить медицинские определения: От Крепелина до Блейлера, каждый новый взгляд на шизофрению формировал не только клиническую, но и философскую оптику, смещая акцент с фатального слабоумия на «расщепление» психики и многообразие её проявлений.
• Погрузиться в субъективный опыт: Феноменология Эжена Минковского и экзистенциализм Жан-Поля Сартра, дополненные психоанализом Жака Лакана, раскрыли трагедию «утраты витального контакта с реальностью» и распада идентичности, выраженного в «разрыве цепочки означающих». Аналитическая психология Карла Юнга предоставила метафорический язык для понимания «интровертной философии» и искажённого восприятия мира.
• Осмыслить этические и правовые дилеммы: Мы проанализировали сложности информированного согласия и оценки компетентности, проблему принудительного лечения и деинституционализации, подчеркнув острую необходимость защиты прав и автономии уязвимых пациентов.
• Деконструировать концепции «безумия»: Через «археологию безумия» Мишеля Фуко мы увидели, как «безумие» конструировалось и контролировалось обществом, а также обсудили сложные, порой парадоксальные связи между шизофренией, гениальностью и феноменом «социальной шизофрении».
• Исследовать онтологические и эпистемологические вопросы: Бред, галлюцинации, деперсонализация и дереализация поставили под сомнение природу реальности и идентичности, а «иное восприятие мира» при шизофрении заставило задуматься о границах познания и роли Логоса в формировании сознания. Метафора «шизофренического бреда» в критике постмодернизма показала, как философские течения могут отражать или искажать наше отношение к реальности.
• Интегрировать научные открытия с философскими размышлениями: Современные генетические и нейробиологические данные о полигенной природе заболевания и дисфункции дофаминовой системы бросили вызов классическим представлениям о свободе воли и ответственности, в то время как психологические модели открыли пути к восстановлению автономии личности.

Философия играет незаменимую роль в углублённом, нестигматизирующем понимании шизофрении. Она позволяет нам не просто классифицировать симптомы, но и увидеть в человеке, страдающем этим расстройством, уникального субъекта с его искажённым, но по-прежнему человеческим опытом. Она призывает к эмпатии, к поиску гуманных подходов и к деконструкции социальных мифов, которые окружают психические заболевания.

Дальнейший междисциплинарный диалог между философией, психиатрией и социологией является не просто желательным, но и критически важным. Только через совместные усилия мы сможем сформировать более этичные, гуманные и эффективные подходы к людям с психическими расстройствами, признавая их полноправными членами общества, достойными уважения, понимания и адекватной помощи. Гуманизация понимания шизофрении — это не только научная, но и глубоко этическая и философская задача, направленная на восстановление человеческого достоинства в условиях болезни.

Список использованной литературы

1. Богачев, М.А. Философские аспекты лечения шизофрении // Сб. тез. Межрегиональной научно-практической конференции с международным участием «Молодежь и наука: итоги и перспективы». – Саратов, 2008. – С. 146-147.
2. Василенко, Н.Ю. Основы социальной медицины. – Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2004. – 129 с.
3. Вид, В.Д. Психотерапия шизофрении. – 3-е, перераб. и доп. – Питер, 2000. – 512 с.
4. Гарифуллин, Р.А. Психология и философия шизофрении // Психиатрия. – 2010. – №2. – С. 34-39.
5. Каплан, Г.И., Сэдок, Б.Дж. Клиническая психиатрия. – М.: Медицина, 2001. – Том 1. – 500 с.
6. Кемпинский, А.А. Философия шизофрении // Психиатрия. – 2008. – №3. – С. 45-60.
7. Снежевский, А.В. Шизофрения: мультидисциплинарное исследование // Социальная и клиническая психиатрия. – 2007. – №2. – С. 149-154.
8. Кодекс профессиональной этики психиатра // Российское Общество Психиатров (РОП) : [сайт]. URL: https://www.psychiatr.ru/docs/code.pdf (дата обращения: 29.10.2025).
9. Российское Общество Психиатров (РОП) : [сайт]. URL: https://www.psychiatr.ru/ (дата обращения: 29.10.2025).
10. Этические аспекты оказания психиатрической помощи / П. В. Морозов, А. С. Кузнецов, С. В. Гулидова [и др.] // КиберЛенинка : [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/eticheskie-aspekty-okazaniya-psihiatricheskoy-pomoschi (дата обращения: 29.10.2025).
11. Устав Российского общества психиатров // Российское Общество Психиатров (РОП) : [сайт]. URL: https://www.psychiatr.ru/about/statute (дата обращения: 29.10.2025).
12. Философия и шизофрения // Соционауки : [сайт]. URL: https://socionauki.ru/journal/articles/130177/ (дата обращения: 29.10.2025).
13. Философия социальной шизофрении // Международный студенческий научный вестник : [сайт]. URL: https://www.eduherald.ru/ru/article/view?id=18684 (дата обращения: 29.10.2025).
14. Философия как шизофрения // Философский штурм : [сайт]. URL: https://philosophystorm.org/node/144 (дата обращения: 29.10.2025).
15. Шизофрения // Википедия : [сайт]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B8%D0%B7%D0%BE%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F (дата обращения: 29.10.2025).
16. Этические проблемы психиатрии… // Центр «Феникс» : [сайт]. URL: https://phoenix.org.ru/nauchnye-stati/eticheskie-problemy-psihiatrii (дата обращения: 29.10.2025).
17. Археология безумия. Часть 1 | Психиатрия для психологов: введение // YouTube : [видео]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=F07_rV2wW1o (дата обращения: 29.10.2025).
18. Психология и философия шизофрении. Р. Гарифуллин // LiveInternet : [сайт]. URL: https://www.liveinternet.ru/users/3551525/post214197542/ (дата обращения: 29.10.2025).
19. История шизофрении: гениальность или болезнь // ООО «Драйв» : [сайт]. URL: https://www.drivemed.ru/med/istoriya-shizofrenii-genialnost-ili-bolezn (дата обращения: 29.10.2025).
20. Ницше, Фридрих // Википедия : [сайт]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B8%D1%86%D1%88%D0%B5,_%D0%A4%D1%80%D0%B8%D0%B4%D1%80%D0%B8%D1%85 (дата обращения: 29.10.2025).
21. Этико-правовые проблемы оказания психиатрической помощи // КиберЛенинка : [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/etiko-pravovye-problemy-okazaniya-psihiatricheskoy-pomoschi (дата обращения: 29.10.2025).
22. Симондон 101 // Журнал Логос : [сайт]. URL: https://logosjournal.ru/article/simondon-101 (дата обращения: 29.10.2025).
23. Правовые аспекты оказания психиатрической помощи врачами соматического профиля // НейроNEWS: психоневрологія та нейропсихіатрія : [сайт]. URL: https://neuronews.com.ua/journal/archive/2012/2(40)/pages-11-14/pravovye-aspekty-okazaniya-psih-pomoshi-vrachami-somaticheskogo-profilya (дата обращения: 29.10.2025).
24. Российское общество психиатров // Википедия : [сайт]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D0%BE%D0%B1%D1%89%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%BF%D1%81%D0%B8%D1%85%D0%B8%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2 (дата обращения: 29.10.2025).
25. Положение о комиссии по вопросам профессиональной этики // Российское Общество Психиатров (РОП) : [сайт]. URL: https://www.psychiatr.ru/about/documents/199 (дата обращения: 29.10.2025).
26. Есть ли связь между философией и шизофренией? // Reddit : [сайт]. URL: https://www.reddit.com/r/schizophrenia/comments/16lfl20/is_there_a_relationship_between_philosophy_and/ (дата обращения: 29.10.2025).
27. Гаррабе, Ж. История шизофрении // ФГБНУ НЦПЗ : [сайт]. URL: https://www.psychiatry.ru/lib/history/12/chapter-iv (дата обращения: 29.10.2025).
28. Юридические, социальные и этические аспекты в психиатрии // Клиника РОСА : [сайт]. URL: https://rosa.clinic/blog/yuridicheskie-sotsialnye-i-eticheskie-aspekty-v-psikhiatrii/ (дата обращения: 29.10.2025).
29. Философия и шизофрения // КиберЛенинка : [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/filosofiya-i-shizofreniya (дата обращения: 29.10.2025).
30. О «чувстве шизофрении» (Феноменологическое чувство-переживание и клинический психиатрический опыт) // Психологическая газета : [сайт]. URL: https://psy.su/feed/9424/# (дата обращения: 29.10.2025).
31. Логос // Википедия : [сайт]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D1%81 (дата обращения: 29.10.2025).
32. Аналитическая философия сознания // DOKUMEN.PUB : [сайт]. URL: https://dokumen.pub/analiticheskaia-filosofiia-soznaniia.html (дата обращения: 29.10.2025).
33. Юнг, Карл Густав // Википедия : [сайт]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AE%D0%BD%D0%B3,_%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BB_%D0%93%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2 (дата обращения: 29.10.2025).
34. Шизофрения // Справочник MSD Профессиональная версия : [сайт]. URL: https://www.msdmanuals.com/ru/%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%84%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B0%D1%8F/%D0%BD%D0%B0%D1%80%D1%83%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F-%D0%BF%D1%81%D0%B8%D1%85%D0%B8%D0%BA%D0%B8/%D1%88%D0%B8%D0%B7%D0%BE%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F-%D0%B8-%D1%80%D0%BE%D0%B4%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B9%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0/%D1%88%D0%B8%D0%B7%D0%BE%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F (дата обращения: 29.10.2025).
35. Лакан и шизофрения // syg.ma : [сайт]. URL: https://syg.ma/@andrey-starovoytov/lakan-i-shizofreniia (дата обращения: 29.10.2025).
36. Экзистенциализм: философия, психология и психотерапия // YouTube : [видео]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=kY67Uu1-nU8 (дата обращения: 29.10.2025).
37. Шизофрения // World Health Organization (WHO) : [сайт]. URL: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/schizophrenia (дата обращения: 29.10.2025).
38. Современный взгляд на вопросы этиологии и патогенеза шизофрении // Научная библиотека БГМУ : [сайт]. URL: https://repo.bashgmu.ru/bitstream/handle/123456789/2717/%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D0%B2%D0%B7%D0%B3%D0%BB%D1%8F%D0%B4%20%D0%BD%D0%B0%20%D0%B2%D0%BE%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%8B%20%D1%8D%D1%82%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%B8%20%D0%B8%20%D0%BF%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D0%B7%D0%B0%20%D1%88%D0%B8%D0%B7%D0%BE%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8.pdf?sequence=1&isAllowed=y (дата обращения: 29.10.2025).
39. Экзистенциализм. Введение. // YouTube : [видео]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=iF_gP8N_rL0 (дата обращения: 29.10.2025).
40. Концепции шизофрении: современные подходы, оценки и дискуссии (по материалам XV Всемирного конгресса по психиатрии, Буэнос-Айрес, 18-22 сентября 2011 г.) // Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина. 2012. №01 // CON-MED.RU : [сайт]. URL: https://con-med.ru/magazines/psikhiatriya_i_psikhofarmakoterapiya/2012/1/kontseptsii_shizofrenii__sovremennye_podkhody__otsenki_i_diskussii_po_materialam_xv_vsemirnogo_kongressa_po_psikhiatrii_buenos_ayres_1822_sentyabrya_2011_g/ (дата обращения: 29.10.2025).
41. Шизофрения — Информация для пациентов и членов их семей // docplayer.com : [сайт]. URL: https://docplayer.com/26425145-Shizofreniya-informaciya-dlya-pacientov-i-chlenov-ih-semey.html (дата обращения: 29.10.2025).
42. Сартр, Жан-Поль // Википедия : [сайт]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B0%D1%80%D1%82%D1%80,_%D0%96%D0%B0%D0%BD-%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D1%8C (дата обращения: 29.10.2025).