В конце XIX – начале XX века лингвистика переживала период бурных трансформаций и острых научных дебатов. В этот переломный момент, когда доминирующий младограмматизм столкнулся с первыми серьезными вызовами, на авансцену вышел Гуго Шухардт (1842-1927) — одна из самых ярких и противоречивых фигур в истории языкознания. Его имя неразрывно связано с так называемой «школой слов и вещей» (Wörter und Sachen), которая предложила принципиально новый подход к изучению языка, поставив во главу угла не только лингвистические формы, но и стоящую за ними внеязыковую реальность.
Актуальность изучения Гуго Шухардта и его школы для современной лингвистики трудно переоценить. Его идеи заложили фундамент для многих последующих направлений, от лингвистической географии до социолингвистики, и послужили катализатором для переосмысления фундаментальных принципов языкознания. Данный реферат ставит целью всесторонне рассмотреть жизнь и научное наследие этого выдающегося ученого, проанализировать генезис, основные идеи и методологию «школы слов и вещей», а также оценить её влияние и значение в контексте мировой лингвистической мысли, не обходя вниманием критические оценки и дискуссии вокруг его концепций. Мы углубимся в детали, которые часто остаются за рамками стандартных обзоров, чтобы представить максимально полную и объективную картину вклада Шухардта.
Жизнь и научная биография Гуго Шухардта: От Йены до Граца
Путь Гуго Шухардта в науке был отмечен невероятной широтой интересов, глубиной исследований и неустанным поиском истины, что сделало его одним из наиболее оригинальных лингвистов своего времени. Его биография — это история формирования ученого, который осмелился бросить вызов устоявшимся парадигмам, и это особенно важно, поскольку именно преодоление догм ведет к научным прорывам.
Ранние годы и образование (1842-1870)
Гуго Эрнст Марио Шухардт появился на свет 4 февраля 1842 года в Готе, живописном городе в самом сердце Германии. С юных лет он проявлял незаурядные интеллектуальные способности и страсть к языкам, что в дальнейшем определило его научную судьбу. Его академический путь начался в Йене, где он погрузился в изучение классической и романской филологии под чутким руководством Августа Шлейхера — одного из ведущих компаративистов того времени. Именно Шлейхер привил молодому Шухардту интерес к лингвистической генеалогии и сравнительно-историческому методу. Впоследствии Шухардт продолжил обучение в Бонне, где его наставником стал Фридрих Диц, признанный авторитет в области романской филологии.
В 1864 году Шухардт успешно защитил свою докторскую диссертацию, написанную на латыни и озаглавленную «De vocalismo Vulgāris Latīni» («О вокализме вульгарной латыни»). Эта работа, впоследствии переработанная и опубликованная в 1866 году, стала значимым вкладом в изучение протороманских языков. В ней он впервые применил методику лингвистической генеалогии, разработанную Шлейхером, к анализу эволюции латинского языка в его народной форме, что заложило основу для понимания формирования романских языков. Спустя шесть лет, 30 апреля 1870 года, Шухардт получил степень doctor habilis в Лейпцигском университете, защитив диссертацию, посвященную ретороманскому языку. Этот период стал фундаментом, на котором он построил свою будущую, чрезвычайно разнообразную научную карьеру.
Профессорская деятельность и научные изыскания в Граце (1876-1900)
Наиболее плодотворный период в научной карьере Гуго Шухардта связан с Грацским университетом в Австро-Венгрии, где он занимал должность профессора романской филологии с 1876 года до своего ухода в отставку в 1900 году. За 24 года преподавательской и исследовательской деятельности в Граце Шухардт не только сформировал свою уникальную научную школу, но и получил широкое признание, подтверждением чему стали престижные награды, такие как премия Вольнея, присужденная ему в 1867 и 1885 годах.
Отличительной чертой Шухардта была исключительная широта его научных интересов, выходящая далеко за рамки романской филологии, в которой он был признанным специалистом. Он активно исследовал креольские языки, став одним из основоположников креолистики как самостоятельной дисциплины, а также баскский язык, славянские, кельтские (включая полевые исследования в Уэльсе в 1875 году), кавказские, берберский, болгарский и древнееврейский языки. Его ранний интерес к древнееврейскому языку был вызван необычностью чтения книг справа налево, что интриговало его своей нетрадиционностью. Точно так же его увлечение иероглифами в двенадцатилетнем возрасте проистекало из сложности их значения и чтения, что стимулировало его аналитический ум. Помимо этого, Шухардт анализировал феномены славяно-немецкого и славяно-итальянского смешения языков, демонстрируя глубокое понимание процессов языкового контакта.
В 1868 году, практически одновременно с Иоганнесом Шмидтом (который сформулировал свои идеи в 1872 году), Шухардт выдвинул знаменитую «теорию волн» (или волновую теорию). Эта концепция объясняла распространение языковых инноваций не по принципу «родословного древа» с четкими границами, а как расходящиеся круги, или «волны», из центра их возникновения к периферии. Теория волн стала одним из ключевых источников для развития лингвистической географии и ареальной лингвистики, предвосхитив многие идеи, которые позже легли в основу изучения языкового варьирования и контактов, что подчеркивает её прогностическую ценность.
«Школа слов и вещей»: Генезис, основные идеи и теоретические основы
В условиях, когда лингвистика XIX века была в значительной степени поглощена сравнительно-историческим методом и его младограмматической интерпретацией, Гуго Шухардт и его единомышленники предложили принципиально иное видение предмета языкознания. Так родилась «школа слов и вещей», которая сместила фокус внимания с чисто формальных аспектов языка на его глубокую связь с материальной и духовной культурой.
Исторический контекст и основатели
«Школа слов и вещей» (нем. Wörter und Sachen) оформилась как влиятельное направление в немецкой и австрийской лингвистике на стыке XIX и XX веков. Это был период кризиса младограмматизма, когда многие ученые осознали ограниченность его методов в объяснении комплексных явлений языкового развития. В этой атмосфере поиска новых подходов Гуго Шухардт, вместе с Рудольфом Мерингером, выступил с инициативой нового направления. Хотя между ними и существовали некоторые разногласия относительно первенства идей, именно они считаются основателями школы.
Формальным, публичным началом «школы слов и вещей» стало создание одноимённого журнала «Wörter und Sachen» в 1909 году. Это событие символизировало институционализацию нового подхода и стало платформой для публикации исследований, выполненных в его русле. Журнал объединил вокруг себя единомышленников и стал рупором для распространения идей, бросающих вызов ортодоксальной лингвистике того времени.
Принцип «слова и вещи»
Ключевая цель «школы слов и вещей» заключалась в комплексном изучении истории слов в их неразрывной взаимосвязи с историей предметов, явлений или понятий – так называемых «вещей», которые эти слова обозначают. Для Шухардта язык был не самодостаточной системой, а отражением внеязыковой реальности. Его знаменитое утверждение:
«Слово существует лишь в зависимости от вещи»
, красноречиво подчеркивает примат внеязыковой реальности над языковым знаком. Это означало, что для полного понимания слова необходимо изучать его контекст в мире вещей, его «реалию».
Шухардт утверждал, что «вещь» (объект, явление) может изменяться и развиваться, в то время как её словесное обозначение зачастую остается неизменным на протяжении длительного времени. Таким образом, слово как бы «движется» вокруг вещи, адаптируясь к её изменениям, но сохраняя свою форму. Под «вещью» в концепции Шухардта понимались не только неодушевлённые и одушевлённые предметы, реальные или нереальные, но также действия, состояния, обычаи и даже абстрактные понятия. Такой широкий подход к «вещи» существенно расширял предмет исследования лингвистики.
Шухардт проводил глубокие параллели между историей языка и историей материальной культуры. Он отмечал, что, подобно словам, которые могут заимствоваться из других языков, вещи и культурные явления также подвержены процессам заимствования и освоения. Например, появление нового предмета быта часто влечет за собой заимствование или создание нового слова для его обозначения, а также адаптацию уже существующих слов к новым значениям. Какой важный нюанс здесь упускается? Часто это означает, что язык выступает не просто пассивным отражением, но активным соучастником культурной адаптации, формируя новые смыслы и связи.
Четыре аспекта изучения и социокультурные факторы
Одной из самых инновационных и детально разработанных частей концепции Шухардта было выделение четырех взаимосвязанных аспектов изучения, необходимых для полного понимания феномена «слова и вещи». Эти аспекты представляют собой комплексный подход к исследованию языковых и внеязыковых явлений:
- История слова: Изучение фонетических, морфологических и синтаксических изменений, которым подвергалось слово на протяжении своей истории.
- История вещи: Анализ развития самого предмета, явления или понятия, его формы, функции, использования в культуре.
- История обозначения: Исследование того, как конкретное слово стало обозначать данную вещь, какие были альтернативные обозначения, почему именно это слово закрепилось.
- История значения: Изучение семантических сдвигов, расширения или сужения значений слова в зависимости от изменений в «вещи» или в культурном контексте.
Шухардт подчеркивал, что совпадения в историческом развитии этих четырех аспектов могут нарушаться, и именно анализ таких расхождений дает наиболее ценные инсайты в динамику языка и культуры.
Кроме того, Шухардт глубоко анализировал, как генезис наименований вещей тесно связан с мировоззрением, силой воображения, темпераментом и чувством красоты говорящих. Он полагал, что социокультурные факторы играют решающую роль в формировании языка. Общественное положение человека, условия его жизни, характер, уровень культуры и даже возраст — всё это, по мнению Шухардта, оказывает прямое влияние на его язык, формируя уникальный индивидуальный стиль. Такой подход предвосхитил многие идеи социолингвистики, подчеркивая, что язык не является абстрактной системой, а живым, динамичным инструментом, формируемым и формирующим социальную реальность. Так что из этого следует? Понимание этой взаимосвязи позволяет нам не только изучать язык как систему, но и видеть в нём зеркало культуры и общества, отражающее всю палитру человеческого опыта.
Методология «школы слов и вещей»: От этимологии до восстановления культур
«Школа слов и вещей» не просто провозгласила новые теоретические принципы, но и разработала специфическую методологию, позволившую применять эти принципы на практике. Её методы были ориентированы на глубокое, комплексное исследование, выходящее за рамки традиционного лингвистического анализа.
Комплексное исследование слова и реалии
Основным методом «школы слов и вещей» стало комплексное исследование, в рамках которого история слова рассматривалась в неразрывной связи с историей обозначаемой им реалии. Это означало, что лингвист должен был быть не только филологом, но и историком, этнографом, культурологом. Целью было не просто отследить изменения звуков или грамматических форм, а понять, как эти изменения коррелируют с изменениями в материальной и духовной культуре общества.
Подход Гуго Шухардта позволил существенно уточнить многие этимологии, которые ранее оставались спорными или неполными, и способствовал развитию методологии исторической семантики. Ярким примером такого исследования может служить его работа «К этимологии французского *mauvais* из латинского *malifatius*». В этой работе Шухардт не ограничился фонетическими трансформациями, а проанализировал широкий спектр семантических сдвигов и культурных контекстов, в которых функционировали эти слова, чтобы объяснить их эволюцию и взаимосвязь.
Этимология и историческая семантика
Для Шухардта этимология была не просто поиском исходной формы слова, а глубоким погружением в историю его значения и связи с «вещью». Он утверждал, что этимологию слова можно установить семантически, даже если его фонетическая история неясна или не дает однозначных результатов. Ключ к пониманию этимологии, по его мнению, заключался в отслеживании пути слова от вещи к человеку или от человека к вещи. Это означает, что этимолог должен проследить, как менялось представление о предмете, как это отражалось в его названии, и какие социальные или культурные факторы влияли на этот процесс.
При изучении истории слова Шухардт подчеркивал необходимость учитывать не только причины его возникновения или проникновения в язык (например, через заимствование), но и его дальнейшую судьбу и распространение. Слово, попавшее в язык, начинает жить своей жизнью, приобретая новые коннотации, меняя сферу употребления, сталкиваясь с конкуренцией других слов. Все эти аспекты были важны для полного понимания истории лексемы. Значительное внимание в исследованиях Шухардта уделялось именно исторической лексикологии и этимологии, которые он рассматривал как ключевые инструменты для проникновения в глубины языковой и культурной истории.
Реконструкция прошлых эпох
Одним из наиболее амбициозных и впечатляющих применений метода «Wörter und Sachen» была его способность к реконструкции картины жизни прошлых эпох. Основываясь на данных языка, исследователи могли восстановить элементы материальной культуры, социальное устройство, природную среду и даже менталитет исчезнувших народов или обществ.
Например, анализ диалектных слов, обозначающих сельскохозяйственные орудия, типы жилищ или диких животных, может дать ценную информацию о том, чем жили люди в определенном регионе в прошлом, какие технологии использовали, с какими природными явлениями сталкивались. Если в языке народа есть множество слов для обозначения различных видов снега, это может свидетельствовать о том, что этот народ жил в суровых климатических условиях и для него было критически важно различать эти состояния. Подобным образом, изучение терминологии родства, форм обращения или названий социальных институтов позволяло реконструировать аспекты социального устройства и системы ценностей. Таким образом, язык становился своего рода «археологическим памятником», из которого можно было извлечь бесценные сведения о нелингвистической реальности.
Полемика Гуго Шухардта с младограмматизмом: Критика догм и альтернативные взгляды
«Школа слов и вещей» Гуго Шухардта формировалась не в вакууме, а в активной полемике с доминировавшим в лингвистике конца XIX века младограмматизмом. Это противостояние стало одним из самых ярких эпизодов в истории языкознания, показавшим назревшую необходимость пересмотра базовых принципов.
Критика младограмматической доктрины
Гуго Шухардт был одним из главных и наиболее последовательных критиков младограмматизма. Он считал их подход чрезмерно жёстким, а построения — схематичными и оторванными от живой языковой реальности. Центральным объектом его критики стали «звуковые законы, не знающие исключений», которые младограмматики возвели в абсолют. Шухардт упрекал их в чрезмерной сосредоточенности на формальной стороне языка, в частности на фонетических изменениях, игнорировании семантики, социокультурного контекста и, что самое главное, в неспособности объяснить подлинные причины языкового развития, сводя его к механическим процессам.
Он категорически отрицал абсолютную закономерность в звуковых изменениях, утверждая, что язык живет и развивается под влиянием множества факторов, которые невозможно свести к простым формулам. Шухардт также отвергал возможность строгого деления истории языка на чётко разграниченные хронологические периоды, которые были характерны для младограмматического анализа. Для него язык был непрерывным потоком, а не серией дискретных стадий. Более того, он оспаривал наличие строгих границ между отдельными говорами, диалектами и языками, представляя их как континуум, в котором переходы всегда плавны и взаимопроникновенны. Наконец, Шухардт не принимал концепцию родословного древа языков Августа Шлейхера, которую активно поддерживали младограмматики, видя в ней искусственное упрощение сложной картины языковых связей. Его позиция по отношению к младограмматикам была антагонистической; он стремился найти ответы на вопросы о причинах языковых изменений, но отвергал предложенные ими объяснения, считая их недостаточными.
Теории языковых изменений Гуго Шухардта
В противовес младограмматическому «родословному древу» Шухардт предложил принципиально иные взгляды на происхождение и развитие языков. Он представлял праязык не как единую, монолитную систему, а как совокупность диалектов, которые постоянно взаимодействуют и изменяются. Это видение праязыка как динамического, а не статического явления стало важным шагом вперед.
Ключевое утвержден��е Шухардта заключалось в том, что языки способны не только расходиться, но и скрещиваться. Это означало, что у некоторых языков может быть несколько предков, что делает невозможным их однозначную классификацию в рамках одной семьи по принципу «древа». Для него основным механизмом языковых изменений были непрерывные языковые скрещения. Он смело заявлял, что
«не существует ни одного языка, свободного от скрещений и чуждых элементов»
. Эта идея стала краеугольным камнем его теории и оказала огромное влияние на последующие исследования языковых контактов.
В этом аспекте, особенно в преувеличении значения языковых скрещений, его взгляды пересекались с ранними теориями Николая Яковлевича Марра, хотя их общие подходы к языку в целом были различны. Кроме того, Шухардт развивал «теорию географического варьирования», которая подчеркивала непрерывность перехода языков в пространстве, что было прямым следствием его «теории волн«. Это значило, что языковые границы не являются жесткими линиями, а представляют собой пучки изоглосс, которые пересекаются и накладываются друг на друга, создавая сложную мозаику языковых явлений. Разве не удивительно, как эта концепция до сих пор помогает нам понять сложность языкового ландшафта?
Влияние и историческое значение Гуго Шухардта в мировой лингвистике
Несмотря на критику и неоднозначность некоторых его идей, вклад Гуго Шухардта в мировую лингвистику огромен. Его «школа слов и вещей» и новаторские взгляды стали поворотным моментом, открывшим новые горизонты для языкознания и оказавшим долгосрочное влияние на его развитие.
Влияние на лингвистическую географию и структурализм
Подход Гуго Шухардта оказал заметное влияние на последующее развитие лингвистической географии. Его «теория волн», предложенная в 1868 году, стала одним из ключевых источников для этого направления, объясняя распространение языковых инноваций как процесс, идущий из центров к периферии. Это видение стимулировало создание лингвистических атласов и диалектологических исследований, целью которых было не только фиксировать различия, но и объяснять их пространственное распределение.
Интересно отметить, что влияние Шухардта проявлялось и в общем отходе от жестких младограмматических доктрин, что создало благоприятную почву для формирования структурализма Фердинанда де Соссюра. Соссюр, как и Шухардт, стремился выйти за рамки исторической грамматики и рассмотреть язык как целостную систему. Однако, несмотря на это косвенное влияние, сам Шухардт был критически настроен к «Курсу общей лингвистики» Соссюра. Он, вероятно, не принял бы дихотомию языка и речи в том виде, в каком ее представил Соссюр, поскольку для Шухардта живая, индивидуальная речь и ее связь с реальностью были первостепенны.
Развитие идей школы
Идеи, заложенные «школой слов и вещей», нашли своё активное развитие в таких областях, как лингвосоциология, лингвогеография и даже марризм, хотя с последним Шухардта связывали лишь некоторые общие точки в критике младограмматизма и признании роли языковых скрещений. Он создал интеллектуальный климат, в котором стало возможным рассматривать язык не только как автономную структуру, но и как феномен, тесно связанный с обществом и культурой.
Среди последователей этого направления можно выделить таких ученых, как Рудольф Мерингер (сооснователь школы), Вильгельм Мейер-Любке и Ф. Крюгер. Особое развитие идеи «слов и вещей» получили в рамках Гамбургской школы, представленной такими именами, как Вильгельм Гизе, Олаф Дойчманн, Г. Корай, В. Эбелинг, В. Бринкманн и Г. Мессершмидт. Эти исследователи активно изучали связь между материальной культурой и языком испано- и португалоговорящих народов, проводя обширные полевые исследования. Типичными и наиболее значимыми результатами этого направления стали крупные лингвистические атласы, такие как «Sprachatlas der deutschen Schweiz (SDS)», «Atlas der schweizerischen Volkskunde (ASV)» и «Sprach- und Sachatlas Italiens und der Südschweiz (AIS)». Эти атласы не просто картировали диалектные различия, но и связывали их с особенностями материальной культуры, быта и истории регионов.
Комплексное изучение истории слова в тесной связи с историей обозначаемой им вещи способствовало не только уточнению многих этимологий, но и развитию методики исторической семантики. Взгляды Шухардта, особенно в ранний период его научной деятельности, оказали заметное влияние на Николая Яковлевича Марра, который разделял его критику младограмматизма и интерес к языковым скрещениям.
Актуальность и роль в истории языкознания
Гуго Шухардт был одной из центральных фигур в лингвистических дебатах конца XIX – начала XX века. Его вклад в креолистику, где он был одним из пионеров, и разработка волновой теории остаются актуальными и признанными в современной лингвистике. Его научные изыскания имели значительное значение для истории языкознания, а отдельные конкретные исследования, выполненные на обширном материале, сохраняют свою актуальность и в настоящее время, предлагая ценные данные и методологические подходы.
«Школа слов и вещей» сыграла важнейшую роль в создании прочной базы для оппонирования младограмматизму. Она показала, что язык не может быть сведен к абстрактным фонетическим законам, а должен изучаться во всей полноте его связей с человеком, обществом и культурой. Это стало мощным импульсом для перехода от чисто исторической лингвистики к более комплексным, междисциплинарным подходам.
Критические оценки и дискуссии вокруг наследия Гуго Шухардта
Наследие Гуго Шухардта, как и любого крупного ученого, не было лишено противоречий и подвергалось критическому осмыслению со стороны современников и последующих поколений лингвистов. Эти дискуссии позволяют объективно оценить не только сильные стороны его концепций, но и их ограничения.
Ограничения теоретической базы
Критики часто отмечали, что Гуго Шухардт был значительно сильнее в критике существующих теорий, чем в создании собственных стройных и последовательных концепций. Хотя он справедливо указывал на схематизм, прямолинейность и догматизм подходов младограмматиков, его собственная теоретическая база не всегда предлагала четкую и всеобъемлющую альтернативу. Его работы изобиловали глубокими прозрениями и новаторскими идеями, но им подчас не хватало систематизации и единства. Так что из этого следует? Важно признать, что даже в отсутствие полной теоретической стройности, новаторская критика и отдельные прорывные идеи могут оказывать колоссальное влияние на развитие науки.
Показательным является тот факт, что Шухардт не принял идей Фердинанда де Соссюра, одного из основоположников структурализма, и критиковал его «Курс общей лингвистики». Это неприятие может быть объяснено его глубокой приверженностью изучению языка в его живом, динамичном, индивидуальном проявлении, тогда как Соссюр стремился к созданию абстрактной, системной модели языка (langue), отделенной от конкретных актов речи (parole). Для Шухардта, ориентированного на конкретные «слова и вещи», акцент на абстрактной системе мог показаться отрывом от реального языкового материала.
Методологические особенности и спорные выводы
Особенностью исследований Шухардта стала тенденция к так называемой «атомизации» – изолированному рассмотрению отдельных слов и звуков в их историческом развитии. Некоторые исследователи полагали, что эта тенденция достигла у него крайности, что затрудняло построение обобщающих теоретических моделей и приводило к фрагментарности выводов. В то время как такой детальный анализ отдельных единиц мог быть чрезвычайно продуктивным, он иногда мешал увидеть целостную картину языковой системы.
Как это часто бывает с пионерскими работами в области этимологии, ряд этимологий романских слов, предложенных Шухардтом, впоследствии был отвергнут научным сообществом по мере накопления новых данных и развития методов. Например, его поддержка баско-иберской гипотезы, которая предполагала генетическое родство между баскским и древними иберскими языками, в настоящее время считается опровергнутой специалистами. Такие случаи, однако, не умаляют общую ценность его методологического подхода к этимологии, а лишь демонстрируют естественный процесс развития науки.
В целом, лингвистическое наследие Шухардта характеризуется неоднородностью. Его теоретическая программа, как отмечается, оказалась эклектичной, что означает сочетание элементов из различных теорий и подходов без их полной интеграции в единую, непротиворечивую систему. Тем не менее, именно эта эклектичность и широта взглядов, помноженные на феноменальную эрудицию, позволили ему быть одновременно и критиком, и новатором, проложившим дорогу для многих будущих направлений в лингвистике.
Заключение
Гуго Шухардт, без сомнения, является одной из ключевых фигур в истории лингвистической мысли конца XIX – начала XX века. Его неортодоксальные взгляды и стремление к комплексному осмыслению языка, воплотившиеся в концепции «школы слов и вещей», стали мощным импульсом для пересмотра доминирующих парадигм. Отвергая схематизм младограмматизма, Шухардт предложил принципиально иной подход к изучению языка, сосредоточенный на неразрывной связи слов с обозначаемыми ими «вещами» и социокультурным контекстом.
Его идеи, включая «теорию волн» и акцент на языковых скрещениях, заложили основу для развития лингвистической географии и оказали влияние на последующее формирование структурализма, несмотря на его личную критику Фердинанда де Соссюра. Хотя его теоретические построения иногда страдали эклектичностью, а отдельные этимологические выводы были впоследствии пересмотрены, сам метод «слов и вещей» и его стремление к всестороннему анализу остаются актуальными.
Вклад Гуго Шухардта в преодоление догм младограмматизма и расширение предмета лингвистических исследований, а также его пионерские работы в креолистике, подтверждают его статус выдающегося лингвиста-романтиста, чье наследие продолжает вдохновлять и стимулировать научные дискуссии в современной лингвистике. Он показал, что истинное понимание языка возможно лишь при условии глубокого погружения в мир человека и его культуры.
Список использованной литературы
- Амирова Т.А., Ольховский Б.А., Рождественский Ю.В. История языкознания: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. 3-е изд., испр. Москва, 2006.
- Березин Ф.М. История лингвистических учений. Москва, 1984.
- Будагов Р.А. Г. Шухардт как лингвист // Русский язык в школе. 1940. № 3. С. 18-25.
- Немировский М.Я. Творческий путь Гуго Шухардта и его работы по кавказской лингвистике // Сборник научных обществ / Горский педагогический университет. 1929. Вып. 1. С. 21-33.
- Сусов И.П. История языкознания. Тверь, 1999.
- Шухардт Г. Избранные статьи по языкознанию. Москва, 1950.
- Теория «Слов и вещей» в аспекте межкультурной коммуникации // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/teoriya-slov-i-veschey-v-aspekte-mezhkulturnoy-kommunikatsii (дата обращения: 16.10.2025).
- Антагонизм Гуго Шухардта по отношению к младограмматикам // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/antagonizm-gugo-shuhardta-po-otnosheniyu-k-mladogrammatikam (дата обращения: 16.10.2025).
- Метод «Слова и вещи» (Worter und Sachen) // Этнолингвистика. Studme.org. URL: https://studme.org/168233/etnologiya/metod_slova_veschi_worter_sachen (дата обращения: 16.10.2025).
- Шухардт Гуго // Большая российская энциклопедия. Электронная версия. URL: https://old.bigenc.ru/text/4924194 (дата обращения: 16.10.2025).