В нашем повседневном, «наивном» опыте мы часто представляем восприятие по аналогии с фотоаппаратом. Глаз — это объектив, который пассивно фиксирует лучи света, а мозг — пленка или матрица, на которой отпечатывается точная, объективная копия внешнего мира. Однако этот взгляд не выдерживает столкновения с реальностью нашего живого опыта. Классическая психология, пытавшаяся свести восприятие к простой сумме ощущений, возникающих от локальных воздействий на сетчатку, зашла в тупик. Она не могла объяснить, почему мы видим мир целостным и осмысленным, а не как хаотичную мозаику цветовых пятен.
Наш опыт полон феноменов, которые разрушают эту упрощенную модель. Мы спонтанно объединяем звезды в созвездия, хотя возможны и другие конфигурации небесной карты. При взгляде на картину фигура и фон могут внезапно поменяться местами, трансформируя весь образ. В детских головоломках новое изображение возникает не из-за добавления деталей, а благодаря новой организации целого. Наконец, военный камуфляж работает именно потому, что он ломает привычные формы, встраивая их в более широкие и явные структуры, делая объект невидимым. Все это доказывает: восприятие — не пассивная регистрация, а активный процесс структурирования. Именно из этого кризиса классических теорий и родился радикальный подход Мориса Мерло-Понти, который предложил поместить в центр анализа не изолированный разум или безликий объект, а живое, действующее и воспринимающее тело.
Философский ландшафт, сформировавший мысль Мерло-Понти
Морис Мерло-Понти не был мыслителем в вакууме. Его философия — это напряженный и продуктивный диалог с двумя главными интеллектуальными течениями его времени: феноменологией и экзистенциализмом. От своего учителя Эдмунда Гуссерля, основателя феноменологии, он унаследовал главный призыв — «Назад, к самим вещам!». Это означало отказ от предвзятых теорий и попытку описать мир таким, каким он является в нашем непосредственном, дорефлексивном опыте.
От Мартина Хайдеггера и экзистенциалистской традиции Мерло-Понти взял концепцию «бытия-в-мире» (Dasein) — идею о том, что человек неразрывно связан с миром, он не стоит напротив него как сторонний наблюдатель, а изначально «заброшен» в него, существует внутри него. Однако Мерло-Понти пошел дальше своих предшественников. Его ключевой и революционный шаг состоял в том, что он «заземлил» абстрактную феноменологию Гуссерля и интеллектуализированный экзистенциализм Хайдеггера. Он вернул философии то, что она, по его мнению, потеряла — живое, чувствующее тело. Фундамент этой новой системы был заложен в его ключевых ранних работах: «Структуры поведения» (1942) и, конечно, в монументальной «Феноменологии восприятия» (1945).
Критика картезианского наследия как отправная точка феноменологии
Чтобы построить новое здание, необходимо сначала расчистить площадку от обломков старого. Для Мерло-Понти главным препятствием на пути к пониманию истинной природы восприятия был дуализм, унаследованный от Рене Декарта. Картезианское разделение мира на две абсолютно разные субстанции — res cogitans (вещь мыслящую, бесплотный разум, сознание) и res extensa (вещь протяженную, материальный мир, включая тело-механизм) — на века определило ход западной мысли.
Это разделение породило ряд неразрешимых вопросов, которые стали философскими тупиками. Как именно нематериальный разум может воздействовать на материальное тело и получать от него информацию? Как изолированный субъект, запертый в своем сознании, может познавать объективный мир, который находится «вовне»? Эта модель неизбежно представляла тело как простой объект, механизм из костей и мышц, а восприятие — как загадочный процесс передачи данных от этого механизма к чистому духу.
Мерло-Понти наносит по этому зданию сокрушительный удар. Он утверждает, что дуализм разума и тела, субъекта и объекта — это искусственная интеллектуальная конструкция, которая совершенно не соответствует нашему изначальному, проживаемому опыту. В реальности мы никогда не переживаем себя как «разум», управляющий «телом». Мы переживаем себя как единое, целостное существо, для которого мыслить, чувствовать, двигаться и воспринимать — неразделимые аспекты бытия. Наш опыт всегда и изначально телесен. Отказ от этого искусственного разделения и стал отправной точкой для всей феноменологии восприятия Мерло-Понти.
Концепция «собственного тела» как центр бытия и познания
На смену картезианскому телу-объекту (которое Мерло-Понти, используя немецкую терминологию, называет Körper) приходит центральное понятие всей его философии — «собственное тело» или «живое тело» (Leib, или по-французски corps propre). Это фундаментальное различие. «Собственное тело» — это не просто один из объектов в мире, который я могу изучать, как стол или стул. Это сама точка отсчета, «нулевая точка координат» моего опыта, мой уникальный и неотчуждаемый способ «быть-в-мире».
Тело, согласно Мерло-Понти, — это то, через что мы воспринимаем мир, а не то, что мы воспринимаем. Мир всегда дан нам через нашу уникальную телесную перспективу. Я не вижу мир с абстрактной «точки зрения вообще», я вижу его отсюда, с высоты моего роста, с перспективы моего тела, которое сидит, стоит или движется. Тело является не пассивным приемником стимулов, а активным субъектом восприятия.
Этот тезис прекрасно иллюстрируется простыми примерами. Когда я смотрю на чашку на столе, я не «вычисляю» в уме расстояние до нее и не «рассчитываю» траекторию движения. Я непосредственно чувствую это расстояние как возможность дотянуться, как напряжение в пространстве между моей рукой и чашкой. Мое тело уже «знает», как схватить ее, еще до всякой рефлексии. Таким образом, «собственное тело» — это не физиологический механизм, а живой центр, который организует вокруг себя весь воспринимаемый мир, наделяя его смыслом и структурой.
Как наше тело направлено на мир и придает ему смысл
Утвердив тело как активного субъекта, Мерло-Понти должен был объяснить механизм этой активности. Для этого он берет классическое понятие феноменологии — интенциональность — и радикально его переосмысливает. В классическом понимании Гуссерля, интенциональность — это прежде всего «направленность сознания на предмет». Это интеллектуальный акт: «я мыслю о дереве», «я вспоминаю о друге». Сознание здесь выступает как некий прожектор, который высвечивает те или иные объекты.
Мерло-Понти утверждает, что эта «интенциональность акта» является вторичной, производной от более глубокого, фундаментального уровня. Он называет этот уровень «моторной» или «оперирующей» интенциональностью. Это направленность не чистого сознания, а нашего живого тела на мир. Это не «я мыслю о чашке», а «моя рука уже готова ее схватить». Мое тело постоянно предвосхищает взаимодействие с миром, оно уже «настроено» на него. Когда я иду по комнате, мое тело оперирует пространством, огибая мебель, еще до того, как я сознательно подумаю: «Нужно обойти стул».
Таким образом, восприятие — это ни в коем случае не пассивный сбор данных о формах и цветах, за которым следует интеллектуальная обработка. Это активное, осмысленное и преднамеренное взаимодействие с миром, где сам смысл рождается в действии. Мир открывается нам не как набор объектов, а как поле для наших возможных действий. Стул — это не просто совокупность деревянных деталей, а «то, на чем можно сидеть»; лестница — это «то, по чему можно подняться». Смысл вещей раскрывается через то, что наше тело может с ними сделать.
Мир до того, как мы о нем подумали
Фундаментальное взаимодействие с миром, согласно Мерло-Понти, происходит на уровне, который предшествует языку, логике и аналитическому мышлению. Он называет этот уровень дорефлексивным. Мы сначала воспринимаем мир во всей его чувственной полноте, и лишь затем, во вторую очередь, начинаем его анализировать, классифицировать, давать объектам имена и выстраивать о них теории. Этот первоначальный, «сырой» опыт является основой всего последующего знания.
Мы не воспринимаем отдельно «красное», «круглое», «гладкое» и «прохладное», а затем не синтезируем из этого яблоко. Мы сразу воспринимаем целостное яблоко. Разделение на отдельные качества — это уже результат последующей интеллектуальной рефлексии. Именно на этом дорефлексивном уровне становится понятна важность таких феноменов, как синестезия — явление, при котором стимуляция одного органа чувств вызывает ощущения, характерные для другого (например, «видеть» музыку или «чувствовать вкус» цвета). Для классической психологии это патология, а для Мерло-Понти — доказательство изначального единства нашего чувственного опыта, который еще не разделен на искусственные категории «зрения», «слуха» и «осязания». Точно так же анализ фантомных болей в ампутированных конечностях показывает, что «схема тела» — это не просто отражение физического организма, а устойчивая структура нашего опыта, которая сохраняется даже при отсутствии самого органа.
Почему наш опыт никогда не бывает абсолютно ясным
Научный идеал познания стремится к точности, ясности и однозначности. Мерло-Понти же утверждает, что фундаментальным свойством нашего восприятия является его двусмысленность (ambiguïté). И это не недостаток или провал нашего познания, а его сущностная, неотъемлемая характеристика.
Мы никогда не можем познать объект полностью, раз и навсегда. Возьмем простой пример — игральный кубик. Мы всегда видим его только с одной, двух или максимум трех сторон. Мы никогда не видим все шесть граней одновременно. Тем не менее, мы воспринимаем его как целостный куб. Наше восприятие — это постоянный процесс синтеза, веры и «догадки», где видимые стороны отсылают к невидимым. Точно так же, как в знаменитых гештальт-рисунках, одно и то же изображение может быть и вазой, и двумя профилями, и восприятие постоянно колеблется между этими двумя смыслами, не останавливаясь ни на одном из них окончательно.
Эта двусмысленность возникает потому, что мы, как воспринимающие, сами вовлечены в мир. Мы не можем занять позицию абсолютного, внешнего наблюдателя и посмотреть на мир «со стороны». Мы всегда находимся «в середине» вещей. Поэтому двусмысленность — это не признак нашего несовершенства, а, напротив, знак нашей живой, неразрывной связи с миром, признак того, что диалог между нами и бытием еще не окончен.
Концепции «видимого и невидимого» и онтология «плоти»
В своих поздних, незаконченных работах, в частности в «Видимом и невидимом», Мерло-Понти выходит на новый, онтологический уровень обобщения, стремясь снять последние остатки дуализма. Он вводит пару понятий: «видимое» — это мир объектов, вещей, пейзажей, все то, на что направлен наш взгляд; «невидимое» — это не просто пустота или отсутствие чего-либо. «Невидимое» — это та структура, тот фон, тот каркас, и в конечном счете сам наш взгляд, который делает видимое возможным. Они неразрывно связаны, как две стороны одного листа.
Для того чтобы синтезировать эти два аспекта и окончательно преодолеть разрыв между воспринимающим и воспринимаемым, Мерло-Понти вводит свою самую загадочную и глубокую концепцию — «плоть» (chair). «Плоть» — это не материя в физическом смысле и не сознание в психологическом. Это единая, изначальная «ткань бытия», стихия, из которой сотканы и мы сами (как видящие и осязающие), и мир (как видимый и осязаемый). «Плоть» — это сама структура взаимосвязи, обратимости.
Лучшая иллюстрация этого — акт, когда моя правая рука касается левой. В этот момент правая рука выступает как субъект, осязающий объект (левую руку). Но в то же самое мгновение я чувствую это прикосновение и своей левой рукой, которая из объекта превращается в чувствующего субъекта. В этой точке касания, в этой обратимости, где видящий может быть видимым, а осязающий — осязаемым, и проявляется единство «плоти» мира.
Как идеи Мерло-Понти изменили психологию, социологию и искусствоведение
Философия Мерло-Понти не осталась замкнутой в рамках академических споров. Ее влияние оказалось огромным, поскольку она предоставила новый, недуалистический инструментарий для всех гуманитарных наук, стремящихся изучать человека в его живой целостности.
- В психологии: Идеи о единстве тела и сознания легли в основу телесно-ориентированной психотерапии, которая работает с психологическими проблемами через телесные практики. Понимание психосоматических расстройств получило более глубокое философское обоснование.
- В социологии: Концепция «бытия-в-мире» через тело позволила по-новому взглянуть на социальное пространство и телесные практики. Такие социологи, как Пьер Бурдье, развили идеи о «габитусе» — системе телесных диспозиций, которые формируются социальной средой.
- В искусствоведении: Анализ Мерло-Понти стал революционным. Он предложил смотреть на живопись не как на простое изображение объекта, а как на фиксацию самого телесного опыта видения. Его знаменитые эссе о Сезанне показывают, как художник пытался изобразить не «яблоко как оно есть», а сам процесс рождения восприятия, с его глубиной, объемом и двусмысленностью.
По сути, Мерло-Понти предложил новый вид герменевтики — не просто интерпретацию текстов, а интерпретацию самого проживаемого опыта, что оказалось востребованным в самых разных областях знания.
Переосмысление восприятия как фундаментального диалога с миром
Теперь, пройдя весь путь анализа, мы можем вернуться к исходному образу «фотоаппарата» и увидеть всю его несостоятельность. Восприятие — это не пассивный снимок, сделанный безразличным наблюдателем. Это живой, динамичный и бесконечный процесс.
Морис Мерло-Понти совершил подлинную революцию в философии. Он начал с отказа от картезианского дуализма, который разделял человека и мир. На освободившемся месте он утвердил новую центральную точку — живое тело (corps propre), наш способ быть в мире и познавать его. Он переосмыслил интенциональность, превратив ее из интеллектуального акта в практическое, моторное действие. Наконец, в своей поздней онтологии «плоти» он показал, что воспринимающий и воспринимаемое сотканы из единой ткани бытия.
В конечном счете, Мерло-Понти не просто дал нам новую теорию восприятия. Он вернул нас к нашему собственному, подлинному опыту, который всегда богаче и сложнее любых теорий. Он показал, что быть человеком — значит находиться в постоянном, активном и творческом диалоге с миром, диалоге, который ведется не столько посредством разума, сколько через наше живое, чувствующее и действующее тело.
Список использованной литературы
- Мерло-Понти М. КИНО И НОВАЯ ПСИХОЛОГИЯ http://www.psychology.ru/library/00038.shtml